Тут особист спохватился, что до сих пор держит прикрытую ладонью трубку телефона.
– Так куда его доставить? Сюда? – он вопросительно уставился на Виктора, по– видимому решив, что тот ответственен за все оперативные вопросы.
– Нет, не надо доставлять никуда, – прервал его я, – давайте я сам ему назначу встречу. Скажите, что позвоню через час. У него мобильный есть? Ну пусть он с ним ждет меня, ну, пусть у памятника на Черной площади. На этом майора выпроводили в сопровождении Митяя, как и в начале нацепив на глаза черную повязку.
– Ты что, опять под пули лезть собрался? Опять Саля тебя вытаскивать будет? – Виктор был совершенно прав.
– Ну, во-первых, надо посмотреть, что там в городе делается, – привел я не очень веский аргумент. – Во-вторых, вы меня прикрывать будете. Просто Гамбург, как мне кажется, человек, требующий вначале деликатного разговора на неформальной, как говорят, остановке.
– И где же такая? – Саля была явно не довольна идеей.
– А просто погуляем по парку, воздухом подышим.
В городе господствовала зима. Она долго не приходила, а теперь навалилась морозом и обильным снегом. Его кое-как разгребали на центральной улице, но в Царском парке, куда я и позвал Гамбурга, снег лежал на цветниках и газонах почти метровым слоем, и лишь на дорожках был утоптан, не теряя однако своей белизны. Литого чугуна фонтан недалеко от входа в парк был украшен покосившейся снежной бабой. У нее на голове зачем-то была повязана странная тряпочка с небольшим зеркальцем. Глупое украшение. Ждать Гамбурга пришлось ровно столько, сколько необходимо было, чтобы подняться от площади вверх. Я увидел его издалека, бодро шагавшего по пустынной улице. Поднявшись по мелким ступенькам в парк. Гамбург растерянно оглянулся, а потом направился прямо ко мне.
– Здравствуйте, Майер! Видите, я помню, как вас зовут! А виделись-то вон когда, и совсем случайно. Хотя вы помните, что такое случайность.
– Здравствуйте! Я тоже запомнил и вас и тот странный разговор. – улыбнулся я, протягивая ему руку.
Тот слегка замешкался, стягивая перчатку.
– Так чем обязан? Наш куратор потребовал, чтобы я оказал вам поддержку во всем и всем, чем мы можем. Вы ведь занимались чем-то странным, дайте вспомнить… Сайентологией, или нет, а вспомнил, да! Да-да, вспомнил! Вы какой-то менеджмент стимулировали. Вы уж простите, я не очень в этих новомодных делах, да и пессимист…
– Да помню, вы меня убедительно критиковали. Давайте пройдемся по парку, и ноги не будет мерзнуть, да и красиво как.
Гамбург не возражал и мы неспешно потопали вглубь парка, мимо памятников великим к монументальной ракушке летней эстрады.
– Помните, Гамбург, вы говорили о том, что нас ждут всякие катаклизмы? О том, что общество перегрето, что система несправедлива?
– Вы часом не в оппозицию меня агитировать собрались? – засмеялся Гамбург, – так знайте, я в политику ни ногой, там куда ни ступи… Ну, в общем, вроде деревянного клозета на районной автостанции. Вы понимаете.
– Нет что вы, что вы! – меня тоже рассмешила эта мысль. Об участии в политике. – Политика давно перестала быть кому-то интересной. Людям наплевать и на власть и на оппозицию. Все одна шайка. Тут совсем другое.
– А именно?
Гамбург почему-то все время слегка принимал влево и почти прижал меня к снежной обочине.
– Согласитесь выслушать мою историю, не делая сразу выводов, не думая, что я просто сошел с ума?
– Ну, нет, даже если и так, то я не буду перебивать вас, – успокоил меня Гамбург.
Как ни странно, мой рассказ получился вполне складным. Мы плутали по белым дорожкам почти час. Гамбург, сначала пытавшийся что-то спрашивать, все больше мрачнел. Иногда мне даже удавалось незаметно вкладывать в его сознание некоторые картинки. Но слегка, просто вызывая образы.
– Вы хотите, чтобы я вам помогал? Но как? – произнес он после тягостного молчания, наступившего по окончании моего рассказа.
– Скажите, вы давно занимаетесь этой ерундой – метеориты ловите с помощью радиотелескопов? – я решил сразу изложить нашу идею.
– Это вам тот дебил-особист рассказал, чем мы занимаемся? Он весьма примитивно изложил нашу задачу. Существует целая глобальная система дальнего оповещения, она включает и наземные системы слежения и космические. На орбитальной станции положено более часа ежедневно заниматься этим. Все данные поступают в единый центр, обрабатываются. А вам это зачем? Надеетесь, что я помогу ваших типов в космосе обнаружить? Не очень верится, что они на орбите сидят. К тому же, много лет существует негласное указание не рассматривать информацию о внеземных аппаратах, как нереальную. Это вроде опровержение теории относительности. Любое упоминание запрещено оглашать.
– Ну, а как же эта рекламная кампания? На каждом углу, в каждой детской передаче рассказывают о добрых пришельцах, которые спасут мир? – то, что говорил Гамбург, действительно меня удивило.
– Посмотрите, как красиво, почти Куинджи, – Гамбург остановился на смотровой площадке, с которой открывалась величественная панорама нижнего города и реки. – А эта вся пропаганда – не по нашей части. Но судя по вашему рассказу – не бессмысленна.
– Вот с вашей помощью мы и хотим найти инопланетян. Только виртуальных. Если кто-то так настойчиво готовит Землю к пришествию, так пусть оно и произойдет. Только прилетят наши. Вернее, пусть станет известно, что прилетели. А мы посмотрим, как наши местные на это отреагируют.
– Но ведь никто нигде не напечатает ни одной строчки об этом! – Гамбург остановился и повернулся ко мне лицом, – Майер, если дело обстоит так, как вы говорите, то эти ваши ублюдки сделают все, что хотят! И никто ничего не заметит!
– Я думаю, если они поймут, что кто-то летит на так тщательно подготовленную ими Землю, и эти кто-то – не они, то мы сможем наконец вытащить их на свет божий и показать всем, кто они есть. И что им надо, – как же невнятно я объясняю!
– Невнятно, но я понял, что вы хотите. Там шепнуть, там в Интернете ссылочку, там ещё что-то… Глядишь, и клюнет рыбка на мормышку. А что! Может, и вправду мы что-то сможем? – Гамбург даже пошел быстрее.
Заметив, что я отстал, он вернулся и заявил:
– Я с вами. Более того, у меня есть много друзей, умных и честных, в этом метеоритном проекте. И на станцию экипаж запускают через неделю. А там бортинженер – он у меня аспирантом был несколько лет назад. Он большой любитель розыгрышей.
А на входную дверь в наш бункер пришлось поставить сложнейший кодовый замок. Случилось это после того, как Саймон, который научился шустро передвигаться со своим табуретом, был пойман при попытке бегства. Впрочем, очень вялой, скорее демонстративной.
Глава тридцать седьмая
– ЦУП, мы готовы к прямому эфиру!
Это фразой Сарански начал традиционный четверговый эфир. Надо сказать, что уже много лет этот эфир никого не интересовал. Прошли времена, когда прямые эфиры, звездные мосты или документальные фильмы про полеты за марсианскими яблоками, вызывали неподдельный интерес. Вот и сейчас Сарански собирался просто надиктовать предисловие к фильму о формировании глобальных тенденций в изменении климата. Он должен был произнести пару фраз, а затем включилась бы заранее сделанная запись и открытый урок природоведения в школах прошел бы под обычную фонограмму. Надо сказать, что Сарански только делал вид, что собирался. И то, что произошло в следующие несколько минут, было никак и никем не предусмотрено.
– ЦУП, я готов начать лекцию.
– Лебедь, включаем прямой. Тебя сейчас видит и слушает почти половина школьников Земли. Даю отсчет, на три, начинай: раз, два, три.
– Здравствуйте, дети! – отработанно, самым жизнерадостным голосом начал Сарански. – Сейчас мы, я и наш бортинженер Уильям Рендолл, расскажем вам о том, как формируются перистые облака.
– ЦУП, прекратите трансляцию – у нас внештатная! – Сарански вдруг прервал свою речь.
– Да вы что!? Мы можем заглушить на секунду звук, но если уберем картинку, нам потом Лига финансы срежет вдвое! – с тревогой в голосе закричали из ЦУПа.
– Не о Лиге думайте! О заднице своей. Посмотрите!
Сарански набрал на клавиатуре бортового компьютера простую команду. На мониторы ЦУПа было выведено изображение с другой, ориентированной в сторону от Земли, камеры. Картинка была неясной. Но через мгновение, поиграв трансфокатором, Сарански сделал её четкой и совершенно понятной. Усеянное мириадами звезд небо ближнего космоса закрывал черный силуэт. Понадобилось еще несколько мгновений для того, чтобы автоматическая регулировка яркости привела изображение в нормальный вид и ЦУП увидел то, что так встревожило космонавта.
Почти идеальная сфера. Диаметром в несколько десятков метров. Она казалась гигантской даже здесь, где обычные масштабы теряли свое привычное значение.
– Лебедь, включайте все средства телеметрии. Андрей, снимай её всем, чем можешь! – в голосе оператора ЦУПа слышались истеричные нотки.
– Телеметрия включена.
– Расстояние до объекта?
– Примерно двести километров.
– Лебедь, это Первый, – раздался в динамике строгий голос. – Приказываю открыть пакет номер три. Код доступа в сейф 12Ен34а23ё7. Приступайте к процедуре.
– Есть, – дрогнул голос Сарански. Он не слыхал, чтобы за все время работы МКС поступала команда открыть сейф с секретными инструкциями. Остряки говорили, что там на самом деле бутылка водки и пистолет.
Тихо пискнув, подтверждая принятый код, открылась дверца сейфа. В нем лежали три скромных пакета. На тыльной стороне каждого было прикреплено нечто вроде калькулятора.
– Первый, я Лебедь, разрешите начать процедуру вскрытия пакета? – с Первым можно было говорить только по уставу. Да и кто он, Первый?
– Лебедь, я Первый, вводите код доступа к пакету.
Сарански набрал продиктованную, уже новую последовательность. После этого поступило разрешение просто разорвать оболочку пакета. Оболочка хранила модуль флеш-памяти.
По приказу Первого модуль был вставлен в порт бортового компьютера. Главный дисплей вывел: «Процедура «КОНТАКТ»«.
– Лебедь, я Первый, активизируйте процедуру. Введите код.
Опять была продиктована последовательность символов. Станция ожила. Первыми включились системы ориентации. Небольшой эволюции хватило, чтобы станция развернулась так, чтобы направить на объект максимальное число средств сбора информации, от камер до спектрометров. Затем заработало все, что могло излучать. В диапазоне от метровых радиоволн до глубокого ультрафиолета началась передача сигналов. Последовательность их была определена много лет назад. По мнению экспертов именно так можно было показать, что мы разумны и дружелюбны. Хотя, кто знает, чем это все могло бы кончится.
– Лебедь, получаем телеметрию, – это уже оператор ЦУПа, – все штатно.
– По-моему, этой штуковине наплевать, – голос у Сарански был уже вполне спокоен. – Хотя…
Все, кто находился в гигантском зале ЦУПа – операторы, наблюдатели, даже случайно оказавшаяся там уборщица, притихли. Сфера начала вращение. Совершив полуоборот, она остановилась. На практически однотонной поверхности сферы возник сначала рисунок, как параллели и меридианы на глобусе. Затем один из секторов слегка сместился вперед и отъехал в сторону. Из внутренней черноты выдвинулась угрожающего вида конструкция. Она была похожа на авангардистскую скульптуру. Но изучать особо долго её не пришлось. Вспышка белого света залила все мониторы ЦУПа. Связь со станцией прекратилась по всем каналам. Ни телеметрии, ни голоса. Да и какая может быть связь? Ни один из компьютеров ЦУПа не работал. Забегали операторы. Вначале это походило на панику. Однако скоро стало ясно, что просто каждый выполняет инструкции, предназначенные именно для такого экстренного случая. Через несколько минут мониторы засветились. Вскоре на гигантских экранах ЦУПа возникли сначала цифры телеметрии, а затем и картинка со станции. Только после того, как на экране появился Сарански в прекрасном настроении и полном здравии прокатился вздох облегчения.
– Лебедь, я Первый, – опять зазвучал строгий голос, – доложите ситуацию.
– Первый, я Лебедь. Объект после электромагнитного импульса исчез. Станция – штатно.
Из ток-шоу «Стирка больших окон», телеканала ТВС центрального телевидения штата Саскачеван.
В скромную студию, в которой перед камерами стояла высокая табуретка на одной металлической ножке и два широких дивана, стремительно вбежал ведущий. Одет он был в черные брюки и рубаху с оторванными рукавами. На одной ноге сандалия, на другой – горнолыжный ботинок. Сотня человек, изображающая гостей, вяло захлопала. Впрочем, в эфир пошли громовые аплодисменты. Прижав большой микрофон к губам, ведущий страстно зашептал:
– Кто самый главный в нашей жизни, кто самый несчастный, кого раздирают страсти и кто спокоен – все мы разные, но все мы одинаковы – нас манит неведомое. И о нем, этом неведомом, в нашей передаче! – последние слова шли на подъеме и поддерживались фанфарами и возгласами массовки.
– Итак, сегодня о неведомом в моей передаче, передаче Баарга Шкомы – наши гости:
– Профессор Пенсильванского университета, почетный член многих академий, доктор Ша-а-алаев!!!
Фамилия была произнесена в растяжку, как объявляют выходящих на лед хоккеистов.
Стесняясь, из-за кулис вышел довольно молодой для объявленных титулов человек.
– Скажите, профессор, ещё совсем недавно вы были известны не только как ведущий специалист по фрактальным структурам, но и как эксперт по аномальным явлениям в атмосфере, – начал ведущий, усадив гостя на широкий диван, а сам взгромоздясь на табуретку. – Уже несколько лет вы не выступали с сообщениями об этой, может и не основной для вас, но такой романтической деятельности. И вот опять появилась ваша публикация о возможном Контакте. С чем это связано?
– Во-первых, я бы хотел отметить, что никогда не оставлял своей работы в этом направлении. Конечно, это все-таки скорее хобби, но подход к данному вопросу был всегда академическим. Что касается кажущегося молчания в последние годы, то оно связано скорее с потерей интереса у общества к данной проблеме. Никого не интересует то, о чем твердят каждый день. Мне кажется, что акценты у нынешних рекламных агентств, направленные на повышение имиджа возможных внеземных цивилизаций отчасти спровоцированы именно этими цивилизациями. До поры остающимися в тени.
Пока профессор говорил, ведущий несколько раз открывал рот, чтобы его перебить. Но сделал это только сейчас.
– Именно о скромных людях, неприметных в толпе, но несущих в себе великую тайну, и расскажет наш следующий гость, которого я, ваш ведущий Баарг Шкома и приглашаю в студию!!!
Пока профессор, прерванный столь бесцеремонно, пытался что-то сказать в выключенный микрофон, в студию под «Встречный Марш» впорхнула негритянка примерно сорока лет и двухсот килограммов. Она долго устраивалась на втором диване и наконец Баарг начал беседу с ней.
– Дорогая Мальвина, скажите, когда вы поняли, что ваш муж таинственен.
– Что? – не поняла гостья.
Баарг грозно глянул за кулисы. Там ассистент звукооператора что-то колдовал с аппаратурой. Баарг понял, что есть проблемы с техникой, передающей подсказки в микронаушник гостьи. Но вот, через мгновение ассистент кивнул и Баарг-ведущий повторил вопрос:
– Слышь, сестра, ты че, типа в натуре, твой мужик, он клевый, ты когда скумекала, что он совсем с катушек слетел?
Очевидно, по сценарию, это была гостья из слоев простого народа.
Похлопав глазами, Мальвина стала говорить, в точности следуя подсказкам.
– Раскопки, проведенные мною в Силурийских слоях, показали, что великая тайна динозавров совсем не тайна, а просто симуляция секретных служб.
Глаза у ведущего полезли на лоб. За кулисами главный режиссер отвесил оплеуху ассистенту за перепутанный текст.
– Это ужасно интересно, но ваш супруг…, – Баарг пытался спасти положение. Кивок режиссера дал ему знать, что проблема с текстами решена.
– Да, клево! – негритянка вдруг перешла на сленг и весело закивала головой. – Ну так мой мужик, он че? Был нормальный, а потом вдруг стал ходить только вприсядку!
– То есть, как вприсядку? – деланно удивился ведущий.
– Ну как-как? – гостья уже успокоилась после неразберихи с суфлером и вошла в роль. – Как русские танцуют! Он заявил, что в нем его предки заговорили.
– И чтобы понять великую загадочную русскую душу, мы приглашаем в студию мужа Мальвины! – громогласно, сделав широкий жест свободной от микрофона рукой, провозгласил ведущий. – Итак в гостях у Баарга Шкомы великий князь, граф Васильевич!
Под музыку «семь-сорок» в студию влетел, или как еще можно назвать то, когда человек появляется, двигаясь вприсядку, как солист балета народных танцев, граф Васильевич. На госте были широкие атласные шаровары и узенькая жилетка с газырями. Был он, судя по всему, китаец.
– Пока наши зрители будут наслаждаться танцем русского князя, я хотел бы вернуться с вопросом к нашему профессору, – продолжил Шкома.
– Простите, профессор, вы хотите сказать, что на нашу жизнь могут влиять некоторые факторы, имеющие внеземное происхождение? – камера наехала крупным планом на Шалаева. Звуки «семь-сорок» были почти не слышны, да и танцора не было видно. Он отдыхал за кадром.
– Вы правильно поняли мои слова. Но это, конечно, гипотеза. Почему бы не предположить, что пришельцы готовят свое прибытие. Ну… допустим, методами, которые нам не совсем понятны, – видно было, что профессор взбешен ходом передачи, однако держал он себя отлично.
– Но вы молчали об этом столько лет? Вы, человек, первым прибывший на место Свердловского феномена, человек, исследовавший Тунгусский куб, молчали о том, что контакт состоится вот-вот?
– Не совсем точно сформулирован ваш вопрос. Во-первых, мысль о том, что акценты в масс-медиа в последнее время могут быть спровоцированы кем-то, о ком я уже упомянул, пришла ко мне совсем недавно. До этого я воспринимал все это как… э э э. Есть такая русская идиома «Бред сивой кобылы». Я надеюсь, это политкорректно?
– Именно великим достижением американского народа – политкорректностью и обязаны мы тем, – Шкома опять отвлекся от гостя и стал вещать громко и патетично, – что в нашей стране простая афро-американка может быть женой графа, кавказца, да еще такой редкой судьбы и такого редкого дара. Как наш гость князь В-а-а-асильевич!
Опять громко зазвучала музыка, камера показала вновь затанцевавшего графа на фоне толстой Мальвины. Ведущий уже было приготовился задать вопрос графу-китайцу, но тут Шалаев, доведенный уже до радикализма, крепко ухватил Шкому за локоть. Тот слегка уперся, однако пинок носком ботинка под коленку, естественно за кадром, заставил его вернуться к профессору. Очевидно, Шалаев привык приковывать внимание именно к себе. Опыт научных семинаров сказывался.
– А почему вдруг у вас появилась такая мысль? И ваша новая работа по проблемам контакта, спустя, как я уже говорил, столько лет молчания? – спросил слегка побледневший Баарг.
– Позвольте быть откровенным. В отсутствие материальных доказательств, прямых свидетельств, приходится быть осторожным. Но в последнее время картина изменилась.
– В чем же?
– Ну, все началось с курьеза. Один мой знакомый, сотрудник… М– м – м – м, я не буду говорить чего, как-то, то ли в шутку, то ли всерьез рассказал, что наши космонавты совсем недавно наблюдали корабль пришельцев на орбите. И даже картинку на Землю передали, так как вели прямую учебную программу для детей. Но всю эту информацию засекретили. Надо сказать, что его рассказ очень походил на классическую сказку из истории НЛО. Но я решил все-таки проверить. Есть способы статистического анализа информации, циркулирующей, ну, например, в Интернете. Мне примерно известно расписание работы ЦУПА, как у нас, в Хьюстоне, так и в имперском Звездном. Так вот, оказалось, что невозможно найти ничего о событиях на МКС именно в один из дней записи учебных программ. Как будто станция и не летала в тот день. О каждом дне горы отчетов, телеметрии, благо уже много лет, как космические исследования получили статус общественных.
– И что это значит? – Шкома, судя по всему, сам увлекся беседой.
За кадром уставший граф пил мутный напиток, а взмыленный режиссер, видимо, уже отчаялся вернуть передачу в задуманное русло.
– Это значит, как подсказывает мне опыт, что в тот день было нечто, не для всеобщего обозрения. Хотя, может быть, тривиальное ЧП, о котором не хотят рассказывать.
– Так значит, это просто неподкрепленная гипотеза?
– Это было бы так, если бы я изучал вопросы, связанные только с МКС. Но другие ресурсы Интернета полны сообщениями о наблюдении НЛО именно в это же время! Более того, аномальная телеметрия получена рядом любительских спутников. Но и это не все!
– Вы припасли ещё более интригующие данные?
– Уже давно я разработал методику поиска аномалии в эфире. И вот что! Последние две недели резко возросло число сбоев спутниковой телефонной связи, спутникового телевидения и систем глобального позиционирования.
– Может быть, это обычная солнечная активность?
– Вот посмотрите на этот график, вернее диаграмму. Это время критических сбоев приема передач абонентов телеретранслятора «Астра 7». Вы видите?
– Ну, честно сказать, я вижу, но не понимаю.
– Все очень просто. Такое ощущение, что кто-то отключал по очереди сигнал от региона к региону. Как будто кто-то очень большой проходил между спутником и Землей.
– Ну, может, это какой-то земной спутник, или там ещё что…
– Ваша гипотеза могла бы быть верна. Но ни один земной космический аппарат не будет двигаться против вращении земли. Не доросли мы ещё до такого.
Из материалов секретного заседания совета Чрезвычайных опасностей Лиги Наций.
Заключительный документ. Статус – «Совершенно Секретно». Разглашению не подлежит.
На основании анализа массовых сообщений спутников наблюдения, систем дальнего оповещения о метеоритной опасности, анализа сообщений циркулирующих в глобальной информационной сети, а также по представлению группы «Трианон» (особого подотдела аномалий Лиги Наций) совету Чрезвычайных опасностей на данном заседании необходимо обсудить и принять решение о возможном реальном Контакте с внеземными объектами искусственного происхождения. Учитывая состояние всемирного разоружения и отсутствия военно-воздушных сил, вопрос исследования данного факта представляется особо важным. В связи с этом Лига Наций постановляет:
Расконсервировать имеющийся в распоряжении Лиги Наций информационный комплекс для контроля за околоземным пространством. Учитывая большой опыт в анализе информационных потоков, подчинить данный комплекс системе дальнего оповещения метеоритной угрозы. В случае реального обнаружения одиночных или скоординированных внеатмосферных объектов, не подлежащих классификации, оповещать совет немедленно.
Президент Лиги Наций
Нкураду, Большой Нос. (Нигерия).
Из Интернет Форума «За великую трассу». (Лексика и пунктуация сохранена).
...Правила форума. На форуме обсуждаются вопросы, связанные с развитием общества, политикой и культурой. Темы вне данной тематики не приветствуются. Запрещается использование ненормативной лексики, призывов к расовой ненависти и федерализму, а также личные оскорбления участников с использованием ненормативной лексики полового назначения.
– «Читал вчера в газете, что подорожает хлеб, это правда?»(-)
(Зануда)
– «Зануда, ты вечно не то читаешь»(-)
(Шустрик)
– «А ты небось только Правду!»(-)
(Зануда)
– «Говорят, что над Землей висит армада инопланетных кораблей) ( )
(Собака Павлова)
«Народ! У меня есть знакомый, он увлекается астрономией, так вот он говорит, что на обратной стороне Луны база инопланетян. И что они время от времени в нашу атмосферу залетают. Он как – заливает?»
– «Они хлеб у Зануды и воруют»(-)
(Шустрик)
– «Сам дурак» (-)
(Ленин)
– «Ой нет, правда! Я тоже слыхала от знакомого!»(-)
(Лысая девочка)
– «Ты вся лысая?» (-)
(Витёк)
– «Ну вы и каазлы!»( )
(Циолковский)
«Ну вы точно все тупые козлы! Вы посмотрите, что в инете делаеться! Я уже около сотни сайтов нашел – там фоты инопланетян! Вернее кораблей ихних! Вас всех скоро замочат и желчь отнимут, а вы тут все придурки»
– «Сам дурак!»(-)
(Ленин)
– «Ленина не слушайте, он бот!»(-)
(Собака Павлова)
– «А говорят, что Ленин – это не бот, а сетевой образ Сталина!» (-)
(Иванов Иван Иванович)
– «И он это тарелки инопланетные и посылает!»(-)
(Голда Меир)
– «А вам в Израиловке, только бы шутить» (-)
(Собака Павлова)
– «Народ, вы чё???» ( )
(Наблюдатель)
«Слушайте, вы действительно тупые, как писалось выше. А вдруг и вправду это все правда? Что выбудете завтра делать? Неужели вы думаете что прилетят добренькие, как по телевизору показывают? Были бы добрые – сидели бы дома! Не надо быть таким наивными! Нужно создавать движение сопротивления! Все на борьбу с пришельцами!»
– «А будут маркитантки в этом движении? Я бы пошла J!»
(Лёля)
– «Даю уроки маркитанства. Старше 25-ти не беспокоить»(-)
(Лесной Олень)
– «Суки!» ( )
(Знаю все)
«subj»
Митяй сидел, уткнувшись почти носом в монитор, и подвывал от смеха. Он читал очередной форум, где массово обсуждались события с тарелками вокруг Земли.