Страница:
— Несомненно, кронпринц, — отозвался Нимор. — Именно поэтому я хочу, чтобы дергары возглавили штурм Брешской крепости. Фронтальную атаку по туннелю с севера. Ваша армия соорудит осадные укрепления, потом из-за них пустит в ход катапульты и забросает Магик и Арак-Тинилит зажигательными горшками, обратив их в дымящиеся руины.
— Легко сказать, — возразил Хоргар, — да трудно сделать. В туннеле будет полно нефритовых пауков. Может, мы и сумеем справиться с одним-двумя, но не со всеми же.
Нимор, довольно посмеиваясь, полез в карман и вытащил полдюжины плоских овалов из зеленого нефрита, в каждом из которых было проделано отверстие, а в него пропущена серебряная цепочка. На всех камнях были вырезаны имена. Держа за цепочки, Нимор встряхнул их, и кусочки нефрита зазвенели друг о друга.
— Благодаря союзнику, сумевшему глубоко внедриться в Мензоберранзан, я могу гарантировать, что они не создадут вам проблем, — сказал он дергару.
— А где будут танарукки, когда мы пойдем в атаку? Станут доблестно прикрывать тыл? — фыркнул покрытый шрамами принц.
В ответ Каанир Вок зарычал, оскалив безукоризненные зубы, и ударил рукоятью изукрашенного рунами меча в свой золотой нагрудник.
— Мой Карательный Легион мог бы справиться с твоей шушерой в любой момент, — рявкнул он, гневно сверкая на дергара глазами поверх карты. — Да что там, даже наши орки сумели бы помериться силой с…
Алиисза потянула его за руку, остановив на полуслове. Вок свирепо глянул на нее, но выслушал то, что она прошептала ему на ухо, потом медленно опустил меч.
— Господа, прошу вас, — вмешался Нимор, — выслушайте меня. — Он обернулся к Воку. — Карательный Легион, несомненно, примет участие в сражении. Вы захватите Донигартен, городской запас воды и продовольствия, потом атакуете Ку'илларз'орл с востока. Это заставит правящих матерей отозвать войска на юг и позволит дергарам укрепить свои позиции на севере. Но не всем дергарам. По меньшей мере, один отряд должен идти вместе с танарукками, смешавшись с ними, чтобы создалось впечатление, будто все наши силы брошены против Первого Дома Мензоберранзана.
Вок прищурился:
— Мы должны всего лишь произвести отвлекающий маневр?
— Не совсем, — заверил его Нимор, блестя глазами. — У вас тоже будет шанс на победу — великолепный шанс. Я предпринял шаги, чтобы вывести Дом Бэнр из игры с помощью маленького сюрприза, приготовленного для его Верховной Матери. После ликвидации Триль остальные женщины Дома Бэнр начнут биться за ее трон. Войска, которыми командует каждая из них, станут сражаться друг с другом — и будут слишком заняты, чтобы заниматься такой ерундой, как оборона своего города.
— Когда другие знатные Дома увидят Бэнр в таком смятении, они поймут, что он ослаблен, и тоже ударят. Один или несколько из них попытаются узурпировать позицию клана Бэнр как Первого Дома. Пока они будут драться друг с другом, армия Властителя Вока сможет прорваться и захватить Ку'илларз'орл.
Вок нахмурился:
— Занятная теория.
— Это не просто теория, — возразил Нимор. Он помолчал, стряхивая с рукава безупречной серой рубашки каменную пыль. — Это натура дроу. Мы словно пауки, реагирующие на подергивание паутины. Когда нам кажется, что жертва в нашей власти, мы наносим удар. Только на этот раз, — продолжал Нимор, — жертвой будут сами дроу. Мензоберранзан падет. Я гарантирую это.
Триль морщила нос от вони горелых волос и мяса и поигрывала отлично сбалансированным метательным ножом — единственным оружием, остававшимся еще у парня, когда того схватили. По покалыванию в кончиках пальцев она знала, что нож заряжен магией, как и те клинки, что убили четверых из ее элитной стражи.
— Это оружие ассасина, — заметила она, передавая нож одной из стражниц, повсюду сопровождавших ее с магическими щитами и булавами наготове.
Офицер стражи выступила вперед, чтобы отрапортовать.
— Нарушитель был схвачен на пятом уровне, Мать Бэнр, — сказала она. — Мы полагаем, что он пытался проникнуть в ваши личные покои.
Триль пристально смотрела на женщину-офицера, которая, несмотря на случившееся, выглядела так, будто ее только что вызвали для проверки. Ее прочная черная кольчуга сверкала, длинные белые волосы были аккуратно заплетены. Она была воплощенное внимание, на поясе ее висела блестящая булава, к тыльным сторонам запястий ремешками крепились маленькие арбалеты. Пять черных пауков, вышитых на плече ее серебристого мундира, свидетельствовали о ее звании.
— Как он попал внутрь, капитан?… — Триль не окончила фразу, явно предлагая офицеру назвать свое имя.
— Капитан Мэйгниф, — отозвалась женщина, выдержав взгляд Триль ровно столько времени, сколько полагалось по этикету. — Он не проходил ни через один из нижних входов. Я допросила стражниц — досконально. Все были на своих постах, и все запоры на месте. Он не проскользнул мимо нас. Должно быть, он проник сверху.
С этими словами капитан Мэйгниф мельком взглянула на второго офицера — лейтенанта наездников на ящерах, — стоявшего на несколько шагов позади, как подобает мужчине. На нем были обтягивающие бриджи и расшитый серебром пивафви. Он держал на сгибе руки серебряный шлем с плюмажем и, казалось, нервничал, глядя в глаза Триль.
— Верховная Мать, я… Мои всадники ничего не заметили на внешней стене, — запинаясь, выговорил он.
Триль с изумлением отметила, как он извернулся, уходя от ответа. Магическая серьга подсказывала ей, что лейтенант говорит правду, — как ему самому казалось. Она не услышала ни единого намека на дрожь в голосе, сопутствующую лжи.
Мать Бэнр поигрывала рукоятью ядовитой плети, свисающей у нее из-за пояса, как близнец похожей на ту, что носила ее сестра Квентл. Змеи тихонько шипели в предвкушении, чувствуя ее страстное желание. Лейтенант заслужил наказание — и получит его, в должное время.
Ее рука убралась с плети.
— Ступай, приведи своего скакуна, — сказала она.
Лейтенант колебался на мгновение дольше, чем следовало, на лице его отразилась смесь облегчения и замешательства. Потом, вдруг вспомнив свое место, он низко поклонился и, пятясь, вышел из гостиной.
Пленник ухмыльнулся, явно довольный переполохом, который наделало его появление.
Триль не понравилось выражение его лица. Она взялась за стальной жезл в оплетке, висевший рядом с ее плетью. Наконечник жезла увенчивало крохотное белое перышко. Жрица навела его на пленника и произнесла командное слово. Никакого видимого воздействия жезл не произвел, но результат был мгновенным. Пленник закричал — исполненные невыносимого ужаса вопли заполнили зал для приемов — и поджал ноги к груди. Будь у него свободны руки, он, без сомнения, обхватил бы ими ноги. Поскуливая, он раскачивался взад и вперед. Когда Мэйгниф подтолкнула его носком ботинка, он завопил снова и откатился в сторону, а на полу среди капель крови осталось пятно едко пахнущей мочи.
Триль вздохнула, надеясь, что не зря теряет время. Столько других дел требовали ее внимания! На границах Мензоберранзана армия дергаров, танарукков и других, меньших народов готовилась самым настоящим образом к штурму. Триль следовало бы находиться в штабе, общаясь с офицерами, которым предстояло не подпустить захватчиков к городу, но была предпринята попытка покушения на нее — конечно, отнюдь не первая, — и ей необходимо было узнать, кто за этим стоит.
Решила ли одна из ее сестер, что сумеет стать лучшей правящей матерью? Должна ли Триль крепить оборону изнутри? Или ассасин подослан каким-нибудь другим знатным Домом? Домом Баррисон Дель'Армго, возможно? Это казалось маловероятным, поскольку у второго по положению Дома дела обстояли столь же плохо, как и у Дома Бэнр. После злополучной битвы у Столпов Скорби Мез'Баррис Армго с боями пробилась в город с тем, что осталось от ее отряда, — и с печальной историей о том, как ее воинство загнали в боковой туннель и там они потеряли четверть живой силы и весь обоз.
Ожидая, когда лейтенант возвратится со своим ящером, Триль направилась к похожему на трон креслу, некогда принадлежавшему ее матери. Выкованное в форме огромного паука из прочнейшей стали, оно опиралось на восемь изогнутых ножек. Кресло было напитано могущественными заклинаниями, не последним среди которых являлся магический знак, который должен был мгновенно отражать любое нападение на Верховную Мать, обращая его против того, кто имел глупость его предпринять. Кресло являлось символом Ллос, но, хотя богиня и погрузилась в пугающее молчание, оно по-прежнему сохранило свою магическую силу.
Усевшись нога на ногу в кресле, — две ее личные стражницы тут же встали по бокам от нее, — Триль вспомнила о Громфе и вновь задумалась, куда же исчез Архимаг Мензоберранзана.
Дверь распахнулась, и в зал ворвался затхлый запах ящера. Вошел лейтенант, ведя в поводу своего скакуна. Ящер протиснулся в дверь, липкие присоски на его лапах отрывались от каменного пола с негромким чмокающим звуком. В длину в два раза больше роста дроу — в три раза, если считать бьющий хвост, — он представлял собою внушительное зрелище. Его кожа мерцала искрящимся голубым люминесцентным огнем, слабо осветившим темный зал. Ящер устремился к пленнику, он подергивал головой, ловя запах человека, язык мелькал взад и вперед в его пасти. Ассасин, все еще под воздействием жезла Триль, захныкал и сжался, стараясь отодвинуться подальше.
Триль побарабанила пальцами по холодному металлу трона.
— Итак, — произнесла она, размышляя вслух, — ассасин не мог взобраться по наружной стене сталагмита. Если бы он это сделал, ящеры учуяли бы его след.
Лейтенант облегченно прикрыл глаза.
— Таким образом, возникает вопрос, — продолжала Триль. — Как он попал внутрь?
Язык ящера продолжал стремительно мелькать, слизывая размазанную по полу кровь. Круглые черные глаза не мигая уставились на пленника.
Триль улыбнулась.
— Твой скакун, похоже, голоден, лейтенант, — заметила она. — Почему бы тебе не снять с него намордник и не позволить ему перекусить — какой-нибудь не слишком важной частью тела, разумеется.
Ухмыляясь, лейтенант сделал, как она приказала.
Ящер в предвкушении подергивал хвостом, его люминесцентная кожа мгновенно потемнела и сделалась темно-синей, но он дождался, пока хозяин подаст ему знак, прежде чем прыгнуть вперед. Зубы с громким хрустом перегрызли кости, по лодыжки отхватив связанные ноги ассасина. Тот издал единственный пронзительный вопль, когда его ступни исчезли в глотке ящера, потом лишился чувств.
Схватившись за повод, лейтенант оттащил ящера.
Триль невозмутимо смотрела на бьющую фонтаном на пол кровь.
— Остановите кровь, — приказала она. Мэйгниф послушно шагнула вперед и ткнула в каждый из обрубков ног ассасина шаром своей булавы. Магия, которой было заряжено оружие, заставила шар ярко вспыхнуть, прижигая раны. Когда они перестали шипеть, Мэйгниф ухватила ассасина за остатки волос и запрокинула его голову назад. Несколькими пощечинами она привела пленника в чувство.
Веко уцелевшего глаза ассасина затрепетало, потом приоткрылось. Его обожженное лицо, бывшее прежде воспаленно-красным, сделалось теперь серым.
— Ты хочешь жить? — спросила Триль. Ассасин, похоже, оправился, наконец, от воздействия жезла.
— Ты все равно собираешься убить меня, так что какая разница? — прохрипел он.
— Не обязательно, — ответила Триль. — У тебя явно есть некоторый талант, раз ты сумел так близко подобраться к моему жилищу. Возможно, я наняла бы тебя на службу моему Дому.
— Без ног?
— У нас есть регенерирующая магия, — ответила жрица.
— Теперь нет, — бросил ассасин, попытавшись улыбнуться и поморщившись от боли. — Ллос мертва.
Триль взвилась на ноги, вырвав из-за пояса плеть.
— Богохульник! — завизжала она.
Змеи в плетке мгновенно метнулись вперед, шипя от ярости. Как смеет этот мужчина говорить с ней подобным образом? С ней, любимицей Ллос, с ней, Верховной Матерью Дома Бэнр. Уголком сознания она понимала, что гнев ее замешан на страхе. Отсутствие сообщений от Квентл наполняло ее тревогой, возрастающей с каждым циклом Нарбондели. Но если Ллос пробудится от молчания и узнает, что Триль не покарала мужчину за дерзость…
И тут Триль поняла, что ее нарочно провоцируют. Ассасин пытался заставить ее приблизиться. Она не представляла, как пленник мог бы напасть на нее, израненный и связанный магической веревкой, но ей не удалось бы прожить столько столетий, недооценивай она своих врагов. Жрица погладила по очереди каждую из змеиных голов, чтобы успокоить их — и себя, — и заткнула плеть обратно за пояс.
Возможно, благоволение Ллос и покинуло ее — на миг, — но у Триль имелись и другие магические возможности. Одной из них она и воспользовалась — могуществом своего голоса. Именно с помощью голоса, сделавшегося хрипловатым, чарующим, вибрирующим от магической энергии, Триль принялась воздействовать на разум пленника.
— Ты вполне мог бы сказать мне, кто тебя послал, — говорила она ему. — Если это сделала Верховная Мать другого Дома, ей нечего бояться. Я не собираюсь тратить силы на ответный удар, когда мы в осаде. Если это одна из моих сестер, то служить мне не менее выгодно, чем ей. Так расскажи же мне… кто тебя нанял?
— Я не наемник, — процедил мужчина сквозь зубы.
Ага, гордыня. Это можно использовать.
— Разумеется нет. Ты гордишься тем, кто — и что — ты есть. Почему бы не поделиться этим со мной? Ведь рассказать о себе, конечно же, не значит предать матрону, пославшую тебя.
— Я не служу женщине! — огрызнулся ассасин. — И ни один мужчина скоро не будет. Господин В Маске позаботится об этом.
По залу разлилась напряженность — офицеры и стражи среагировали на имя. Триль с усилием сдержала ярость и сосредоточилась на информации, которую он только что сболтнул.
В Мензоберранзане поклонение Варауну находилось под строжайшим запретом. Признаться в нем было равносильно самоубийству — медленному самоубийству, поскольку его приверженцев обычно мучили до смерти, пытаясь вырвать у них имена других святотатцев. Ассасин только что подписал себе смертный приговор, и это означало, что любые обещания Триль сохранить ему жизнь не имеют смысла.
Нет, он хотелумереть. И медленно.
Триль уставилась на него сверху вниз.
— Если ты надеешься, что Вараун вознаградит тебя, то подумай, — сказала она ему. — Ты не справился с порученным тебе заданием. Тебе еще очень повезет, если твой бог пожелает поднять маску, чтобы плюнуть на тебя. А твои собратья-заговорщики слабы и ничтожны. Достаточно посмотреть, кого они послали на это дело, — простого мальчишку!Они не стоят даже моего презрения.
Уцелевший глаз ассасина сверкнул.
— Смейся, пока можешь, — выпалил он. — Скоро будешь плакать, когда Жазред Чольссин заявится к тебе в гости.
Триль мысленно улыбнулась, услышав имя. Это явно была некая организация — наверное, возникшая во время бунта рабов, подавленного совсем недавно. Может, это какие-то беженцы из разрушенного города, называвшегося Чольссин?
— Никогда не слыхала про этих Жазред Чольссин, — пренебрежительно бросила она. — Явно они столь же незначительны, сколь и неэффективны.
Пленник хрипло рассмеялся:
— Насчет неэффективности — едва ли. Мой господин привел армию к твоему порогу.
Триль ухватилась за эту информацию:
— Значит, твой хозяин — дергар… или танарукк? Каанир Вок?
— Он гораздо больше, чем это. Гораздо больше, чем этот наемник Вок. Моему хозяину подвластны силы, о которых ты можешь только мечтать. Это именно он спланировал поражение твоего войска в сражении у Столпов Скорби.
Триль приподняла бровь:
— О, неужели? — Она могла предположить, о ком говорит ассасин, но ей требовалось подтверждение. — Тогда, без сомнения, он хотел бы, чтобы я узнала его имя — узнала, кто этот мужчина, осмелившийся напасть на Верховную Мать Бэнр в ее собственном доме. Или он боится меня, как и подобает всем этим послушным маленьким мужчинкам-дроу?
Это оскорбление, вкупе с магическим внушением Триль, решило дело.
— Мой хозяин — не простой дроу, — бросил пленник. — Нимор — это…
Он умолк, поняв, что сказал уже слишком много.
— Нимор? — проворчала Триль. Имя было незнакомым. Потом она поняла, кто, должно быть, это такой. — Ты имеешь в виду капитана Зайемда из Аграч-Дирра, да? Предателя, который привел войско дергаров к нашим дверям?
Пленник вызывающе кивнул.
— Скоро Нимор будет и твоим хозяином тоже, — пообещал он.
Триль несколько мгновений обдумывала это. Зайемд явно было вымышленным именем — не присвоил ли себе вождь ассасинов также и имя Шестого Дома? Она хотела знать, как глубоко на самом деле зашла измена Аграч-Дирра. Сам ли Нимор склонил солдат напасть на их союзников или же заручился поддержкой Дома? Вопрос важный, поскольку Аграч-Дирр находился в осаде войск Мензоберранзана, которые гораздо лучше было бы использовать против дергаров и танарукков.
Триль решила пойти на блеф.
— Мне известно, что твой хозяин не из Аграч-Дирра, — сказала она ассасину. — Я никогда раньше не видела его, а я знаю всех старших офицеров этого Дома. Верховная Мать Ясраена и я — мы… союзники. Настолько, насколько ими могут быть две матроны.
— Ясраена Дирр не имеет никакого значения.
Триль напряглась.
— Что ты имеешь в виду? — осведомилась она.
— Домом Аграч-Дирр правит мужчина-личдроу. Вараун восстановил там естественный порядок вещей, как он сделает это во всем Мензоберранзане, когда эта война будет выиграна.
Триль расслышала тихий вздох рядом и вспомнила о своем лейтенанте. Стремительно, точно разящая змея, она ткнула в его сторону плетью. Ликующе шипя, пять змей вонзили ядовитые зубы в его черную плоть. Мужчина-офицер застыл, потом в горле у него слабо булькнуло, глаза закатились. Он рухнул на пол, словно сломанный сталактит.
Ящер обнюхал его и немедленно принялся за еду, пережевывая череп с громким хрустом.
Триль бросила взгляд на Мэйгниф.
— Никому ни слова об этом, — прошипела она.
Мэйгниф поклонилась, потом со значением посмотрела на каждую из телохранительниц по обе стороны от Триль.
— Можете положиться на наше молчание, Верховная Мать, — сказала она.
Триль вновь перенесла внимание на пленника. Она была рада, что он наконец поддался ее магическому внушению и сообщил ей даже больше, чем она смела надеяться. Облизывая губы, точно почуявший кровь ящер, она двинулась дальше:
— Тебя послал сюда личдроу? Это его магия доставила тебя внутрь?
— Нет… и нет.
— Кто же тогда перенес тебя сюда?
— Сам Нимор. И пусть я потерпел неудачу, он справится. Вся твоя защита бессильна против него, как паутина. Он с легкостью провел меня сквозь тени, прямо в твою «крепость».
— Нимор в этих стенах? — выдохнула Мэйгниф.
— Был, — ухмыльнувшись, ответил ассасин.
Глаза Триль сузились. Не оттого, что Нимор сумел проникнуть в самое сердце Дома Бэнр — огромного сталагмита, выдолбленного изнутри, так что получился Великий Курган, — но потому, что, совершив такой ловкий трюк, он вновь ушел. Почему он не остался, чтобы самому напасть на нее? Почему оставил вместо себя более слабого вассала? Он, безусловно, должен был понимать, что этого мужчину схватят.
Ассасин с болезненным смешком прервал ее размышления:
— Очень скоро ты сама узнаешь всю силу и величие Нимора, когда он возглавит решающий штурм этого Дома. Если, конечно, доживешь до…
До Триль дошло, что глаз ассасина так и продолжал сверкать вызывающе — и упрямо — все то время, пока он говорил. И взгляд его не единожды скользил по ее креслу — но только когда он думал, что она не смотрит на него.
— Стража! — вскрикнула она. — Щиты!
Мгновенно женщины по обе стороны от нее пришли в движение, выставив щиты между Триль и единственной явной угрозой — ассасином.
Как раз в тот миг, когда два щита лязгнули друг о друга, в зале для приемов взорвался заряд магической энергии. Испепеляющее пламя взметнулось над лежащим ассасином, его рев обрушился на барабанные перепонки Триль с такой силой, что почти заглушил вопли стражниц, тела которых обуглились, словно пережаренное мясо.
Магия их щитов оказалась надежной, и удар пошел выше, ниже и в стороны от кресла, в котором съежилась Триль. Обжигающий жар донесся до нее не более чем теплым дуновением; удара она не почувствовала вовсе, если не считать того, что щиты прижало к самому ее креслу. Трон не среагировал на взрыв огненного шара, который ассасин принес в себе. Матрона Бэнр могла предположить причину. Удар был направлен против ассасина, пронесшего его в зал, а не против Верховной Матери. Осведомленность Нимора и его догадка насчет того, где Триль станет допрашивать схваченного ассасина, были безукоризненны.
Все это Триль поняла в мгновения звенящей тишины, наступившей после взрыва.
Мэйгниф и две другие стражницы скорчились на полу, обгоревшие до неузнаваемости. Ящер тоже был мертв, он лежал неподвижно, свернувшись клубком, в углу зала, и его шкура больше не светилась.
От тела ассасина не осталось ничего, кроме костей, отливающих красным, подобно угольям, и испускающих струйки жирного черного дыма.
Триль затрясло, когда она осознала, что находилась на волосок от гибели. На миг она ощутила страх. Неудивительно, что ассасин так разговорился. Ему нужно было удерживать ее поблизости от себя, пока не сработает заклинание.
Триль услышала из коридора топот бегущих ног, приближающийся к дверям зала для приемов. Она сжала подлокотники кресла, крепко вцепившись в них, чтобы скрыть дрожь в руках. Когда начальница ее стражи вбежала в зал, жрица глядела поверх обугленных останков своих телохранительниц, морщась от вони горелого мяса. Глаза женщины разом округлились при виде почерневших тел на полу.
— Верховная Мать! — выдохнула она. Начальница стражи запыхалась, словно после бега. — Враг приближается к городу!
— С какого направления?
— По пещерам на юго-востоке. Наши дозоры столкнулись с ними в Пещере Отсеченных Щупалец и в Пещере Аблоншейра.
— Дозоры встретились с танарукками или с дергарами? — спросила Триль.
— И с теми и с другими, но преимущественно с танарукками.
— Их численность?
Начальница стражи пожала плечами:
— Невозможно сказать. Но их войска, похоже, объединились и быстро продвигаются по Темным Владениям. Они в любой момент могут оказаться на окраинах города.
Триль стиснула зубы. Это ложная атака или начало настоящего штурма? Судя по избранному ими пути, танарукки и дергары вознамерились войти в Мензоберранзан через один из девяти туннелей, расположенных между озером Донигартен и краем плато, но из какого именно они появятся? И если им удастся прорваться в главную пещеру, что станет их основной мишенью? В обычных обстоятельствах Триль ожидала бы, что нападающие двинутся через пещеру на север, отрезая Донигартен и плантации мха, основные источники воды и пищи для города, чтобы Мензоберранзан гарантированно не смог пополнять припасы во время осады. Но, учитывая выбор момента для попытки убить ее — которая, увенчайся она успехом, ввергла бы ее Дом в хаос, — возможно, цель была другой. Дом Бэнр стал бы первой ступенькой на пути к нападению на Ку'илларз'орл. Если она права, основная сила удара придется на туннели, ближайшие к плато.
Не пришло ли время законопатить эту дыру? Она не осмеливалась поручить это страже Дома. Та понадобится для защиты замка Бэнр, если враг прорвется в город. Существует всего лишь один Дом, с которым Бэнр связаны достаточно тесно.
— Снимите наши войска с осады Дома Аграч-Дирр, — распорядилась Триль. — Отправьте их в пещеры непосредственно под восточной оконечностью плато. Прикажите удерживать их любой ценой. И передайте, чтобы другие Дома послали свои отряды для защиты остальных пещер, ведущих к Нарбонделлину. В особенности Дом Баррисон Дель'Армго. Наша армия первой примет на себя основной удар, но Дель'Армго должны прислать нам подкрепление. Оставьте Аграч-Дирр на Дом Хорларрин.
Начальница стражи поклонилась:
— Будет исполнено, Верховная Мать.
Когда та поспешно удалилась, Триль закусила губу, молясь, чтобы ее решение оказалось верным.
Куда, во имя Девяти Кругов, подевался Громф, когда Дом Бэнр так нуждается в нем?
ГЛАВА 8
— Легко сказать, — возразил Хоргар, — да трудно сделать. В туннеле будет полно нефритовых пауков. Может, мы и сумеем справиться с одним-двумя, но не со всеми же.
Нимор, довольно посмеиваясь, полез в карман и вытащил полдюжины плоских овалов из зеленого нефрита, в каждом из которых было проделано отверстие, а в него пропущена серебряная цепочка. На всех камнях были вырезаны имена. Держа за цепочки, Нимор встряхнул их, и кусочки нефрита зазвенели друг о друга.
— Благодаря союзнику, сумевшему глубоко внедриться в Мензоберранзан, я могу гарантировать, что они не создадут вам проблем, — сказал он дергару.
— А где будут танарукки, когда мы пойдем в атаку? Станут доблестно прикрывать тыл? — фыркнул покрытый шрамами принц.
В ответ Каанир Вок зарычал, оскалив безукоризненные зубы, и ударил рукоятью изукрашенного рунами меча в свой золотой нагрудник.
— Мой Карательный Легион мог бы справиться с твоей шушерой в любой момент, — рявкнул он, гневно сверкая на дергара глазами поверх карты. — Да что там, даже наши орки сумели бы помериться силой с…
Алиисза потянула его за руку, остановив на полуслове. Вок свирепо глянул на нее, но выслушал то, что она прошептала ему на ухо, потом медленно опустил меч.
— Господа, прошу вас, — вмешался Нимор, — выслушайте меня. — Он обернулся к Воку. — Карательный Легион, несомненно, примет участие в сражении. Вы захватите Донигартен, городской запас воды и продовольствия, потом атакуете Ку'илларз'орл с востока. Это заставит правящих матерей отозвать войска на юг и позволит дергарам укрепить свои позиции на севере. Но не всем дергарам. По меньшей мере, один отряд должен идти вместе с танарукками, смешавшись с ними, чтобы создалось впечатление, будто все наши силы брошены против Первого Дома Мензоберранзана.
Вок прищурился:
— Мы должны всего лишь произвести отвлекающий маневр?
— Не совсем, — заверил его Нимор, блестя глазами. — У вас тоже будет шанс на победу — великолепный шанс. Я предпринял шаги, чтобы вывести Дом Бэнр из игры с помощью маленького сюрприза, приготовленного для его Верховной Матери. После ликвидации Триль остальные женщины Дома Бэнр начнут биться за ее трон. Войска, которыми командует каждая из них, станут сражаться друг с другом — и будут слишком заняты, чтобы заниматься такой ерундой, как оборона своего города.
— Когда другие знатные Дома увидят Бэнр в таком смятении, они поймут, что он ослаблен, и тоже ударят. Один или несколько из них попытаются узурпировать позицию клана Бэнр как Первого Дома. Пока они будут драться друг с другом, армия Властителя Вока сможет прорваться и захватить Ку'илларз'орл.
Вок нахмурился:
— Занятная теория.
— Это не просто теория, — возразил Нимор. Он помолчал, стряхивая с рукава безупречной серой рубашки каменную пыль. — Это натура дроу. Мы словно пауки, реагирующие на подергивание паутины. Когда нам кажется, что жертва в нашей власти, мы наносим удар. Только на этот раз, — продолжал Нимор, — жертвой будут сами дроу. Мензоберранзан падет. Я гарантирую это.
* * *
Триль холодно разглядывала доставленного к ней пленника — молодого мужчину-дроу. Он лежал навзничь на полу ее зала для приемов. Запястья его были крепко связаны за спиной, босые ноги тоже стянуты веревками в лодыжках. Его черные штаны и рубаха были изодраны в клочья, сквозь дыры виднелось множество ран, из которых на пол капала кровь. Волосы на половине его головы были опалены до корней, все лицо в ожогах. Один глаз заплыл и слезился из-под покрытого волдырями века, но другой сверкал на Триль с нескрываемым вызовом.Триль морщила нос от вони горелых волос и мяса и поигрывала отлично сбалансированным метательным ножом — единственным оружием, остававшимся еще у парня, когда того схватили. По покалыванию в кончиках пальцев она знала, что нож заряжен магией, как и те клинки, что убили четверых из ее элитной стражи.
— Это оружие ассасина, — заметила она, передавая нож одной из стражниц, повсюду сопровождавших ее с магическими щитами и булавами наготове.
Офицер стражи выступила вперед, чтобы отрапортовать.
— Нарушитель был схвачен на пятом уровне, Мать Бэнр, — сказала она. — Мы полагаем, что он пытался проникнуть в ваши личные покои.
Триль пристально смотрела на женщину-офицера, которая, несмотря на случившееся, выглядела так, будто ее только что вызвали для проверки. Ее прочная черная кольчуга сверкала, длинные белые волосы были аккуратно заплетены. Она была воплощенное внимание, на поясе ее висела блестящая булава, к тыльным сторонам запястий ремешками крепились маленькие арбалеты. Пять черных пауков, вышитых на плече ее серебристого мундира, свидетельствовали о ее звании.
— Как он попал внутрь, капитан?… — Триль не окончила фразу, явно предлагая офицеру назвать свое имя.
— Капитан Мэйгниф, — отозвалась женщина, выдержав взгляд Триль ровно столько времени, сколько полагалось по этикету. — Он не проходил ни через один из нижних входов. Я допросила стражниц — досконально. Все были на своих постах, и все запоры на месте. Он не проскользнул мимо нас. Должно быть, он проник сверху.
С этими словами капитан Мэйгниф мельком взглянула на второго офицера — лейтенанта наездников на ящерах, — стоявшего на несколько шагов позади, как подобает мужчине. На нем были обтягивающие бриджи и расшитый серебром пивафви. Он держал на сгибе руки серебряный шлем с плюмажем и, казалось, нервничал, глядя в глаза Триль.
— Верховная Мать, я… Мои всадники ничего не заметили на внешней стене, — запинаясь, выговорил он.
Триль с изумлением отметила, как он извернулся, уходя от ответа. Магическая серьга подсказывала ей, что лейтенант говорит правду, — как ему самому казалось. Она не услышала ни единого намека на дрожь в голосе, сопутствующую лжи.
Мать Бэнр поигрывала рукоятью ядовитой плети, свисающей у нее из-за пояса, как близнец похожей на ту, что носила ее сестра Квентл. Змеи тихонько шипели в предвкушении, чувствуя ее страстное желание. Лейтенант заслужил наказание — и получит его, в должное время.
Ее рука убралась с плети.
— Ступай, приведи своего скакуна, — сказала она.
Лейтенант колебался на мгновение дольше, чем следовало, на лице его отразилась смесь облегчения и замешательства. Потом, вдруг вспомнив свое место, он низко поклонился и, пятясь, вышел из гостиной.
Пленник ухмыльнулся, явно довольный переполохом, который наделало его появление.
Триль не понравилось выражение его лица. Она взялась за стальной жезл в оплетке, висевший рядом с ее плетью. Наконечник жезла увенчивало крохотное белое перышко. Жрица навела его на пленника и произнесла командное слово. Никакого видимого воздействия жезл не произвел, но результат был мгновенным. Пленник закричал — исполненные невыносимого ужаса вопли заполнили зал для приемов — и поджал ноги к груди. Будь у него свободны руки, он, без сомнения, обхватил бы ими ноги. Поскуливая, он раскачивался взад и вперед. Когда Мэйгниф подтолкнула его носком ботинка, он завопил снова и откатился в сторону, а на полу среди капель крови осталось пятно едко пахнущей мочи.
Триль вздохнула, надеясь, что не зря теряет время. Столько других дел требовали ее внимания! На границах Мензоберранзана армия дергаров, танарукков и других, меньших народов готовилась самым настоящим образом к штурму. Триль следовало бы находиться в штабе, общаясь с офицерами, которым предстояло не подпустить захватчиков к городу, но была предпринята попытка покушения на нее — конечно, отнюдь не первая, — и ей необходимо было узнать, кто за этим стоит.
Решила ли одна из ее сестер, что сумеет стать лучшей правящей матерью? Должна ли Триль крепить оборону изнутри? Или ассасин подослан каким-нибудь другим знатным Домом? Домом Баррисон Дель'Армго, возможно? Это казалось маловероятным, поскольку у второго по положению Дома дела обстояли столь же плохо, как и у Дома Бэнр. После злополучной битвы у Столпов Скорби Мез'Баррис Армго с боями пробилась в город с тем, что осталось от ее отряда, — и с печальной историей о том, как ее воинство загнали в боковой туннель и там они потеряли четверть живой силы и весь обоз.
Ожидая, когда лейтенант возвратится со своим ящером, Триль направилась к похожему на трон креслу, некогда принадлежавшему ее матери. Выкованное в форме огромного паука из прочнейшей стали, оно опиралось на восемь изогнутых ножек. Кресло было напитано могущественными заклинаниями, не последним среди которых являлся магический знак, который должен был мгновенно отражать любое нападение на Верховную Мать, обращая его против того, кто имел глупость его предпринять. Кресло являлось символом Ллос, но, хотя богиня и погрузилась в пугающее молчание, оно по-прежнему сохранило свою магическую силу.
Усевшись нога на ногу в кресле, — две ее личные стражницы тут же встали по бокам от нее, — Триль вспомнила о Громфе и вновь задумалась, куда же исчез Архимаг Мензоберранзана.
Дверь распахнулась, и в зал ворвался затхлый запах ящера. Вошел лейтенант, ведя в поводу своего скакуна. Ящер протиснулся в дверь, липкие присоски на его лапах отрывались от каменного пола с негромким чмокающим звуком. В длину в два раза больше роста дроу — в три раза, если считать бьющий хвост, — он представлял собою внушительное зрелище. Его кожа мерцала искрящимся голубым люминесцентным огнем, слабо осветившим темный зал. Ящер устремился к пленнику, он подергивал головой, ловя запах человека, язык мелькал взад и вперед в его пасти. Ассасин, все еще под воздействием жезла Триль, захныкал и сжался, стараясь отодвинуться подальше.
Триль побарабанила пальцами по холодному металлу трона.
— Итак, — произнесла она, размышляя вслух, — ассасин не мог взобраться по наружной стене сталагмита. Если бы он это сделал, ящеры учуяли бы его след.
Лейтенант облегченно прикрыл глаза.
— Таким образом, возникает вопрос, — продолжала Триль. — Как он попал внутрь?
Язык ящера продолжал стремительно мелькать, слизывая размазанную по полу кровь. Круглые черные глаза не мигая уставились на пленника.
Триль улыбнулась.
— Твой скакун, похоже, голоден, лейтенант, — заметила она. — Почему бы тебе не снять с него намордник и не позволить ему перекусить — какой-нибудь не слишком важной частью тела, разумеется.
Ухмыляясь, лейтенант сделал, как она приказала.
Ящер в предвкушении подергивал хвостом, его люминесцентная кожа мгновенно потемнела и сделалась темно-синей, но он дождался, пока хозяин подаст ему знак, прежде чем прыгнуть вперед. Зубы с громким хрустом перегрызли кости, по лодыжки отхватив связанные ноги ассасина. Тот издал единственный пронзительный вопль, когда его ступни исчезли в глотке ящера, потом лишился чувств.
Схватившись за повод, лейтенант оттащил ящера.
Триль невозмутимо смотрела на бьющую фонтаном на пол кровь.
— Остановите кровь, — приказала она. Мэйгниф послушно шагнула вперед и ткнула в каждый из обрубков ног ассасина шаром своей булавы. Магия, которой было заряжено оружие, заставила шар ярко вспыхнуть, прижигая раны. Когда они перестали шипеть, Мэйгниф ухватила ассасина за остатки волос и запрокинула его голову назад. Несколькими пощечинами она привела пленника в чувство.
Веко уцелевшего глаза ассасина затрепетало, потом приоткрылось. Его обожженное лицо, бывшее прежде воспаленно-красным, сделалось теперь серым.
— Ты хочешь жить? — спросила Триль. Ассасин, похоже, оправился, наконец, от воздействия жезла.
— Ты все равно собираешься убить меня, так что какая разница? — прохрипел он.
— Не обязательно, — ответила Триль. — У тебя явно есть некоторый талант, раз ты сумел так близко подобраться к моему жилищу. Возможно, я наняла бы тебя на службу моему Дому.
— Без ног?
— У нас есть регенерирующая магия, — ответила жрица.
— Теперь нет, — бросил ассасин, попытавшись улыбнуться и поморщившись от боли. — Ллос мертва.
Триль взвилась на ноги, вырвав из-за пояса плеть.
— Богохульник! — завизжала она.
Змеи в плетке мгновенно метнулись вперед, шипя от ярости. Как смеет этот мужчина говорить с ней подобным образом? С ней, любимицей Ллос, с ней, Верховной Матерью Дома Бэнр. Уголком сознания она понимала, что гнев ее замешан на страхе. Отсутствие сообщений от Квентл наполняло ее тревогой, возрастающей с каждым циклом Нарбондели. Но если Ллос пробудится от молчания и узнает, что Триль не покарала мужчину за дерзость…
И тут Триль поняла, что ее нарочно провоцируют. Ассасин пытался заставить ее приблизиться. Она не представляла, как пленник мог бы напасть на нее, израненный и связанный магической веревкой, но ей не удалось бы прожить столько столетий, недооценивай она своих врагов. Жрица погладила по очереди каждую из змеиных голов, чтобы успокоить их — и себя, — и заткнула плеть обратно за пояс.
Возможно, благоволение Ллос и покинуло ее — на миг, — но у Триль имелись и другие магические возможности. Одной из них она и воспользовалась — могуществом своего голоса. Именно с помощью голоса, сделавшегося хрипловатым, чарующим, вибрирующим от магической энергии, Триль принялась воздействовать на разум пленника.
— Ты вполне мог бы сказать мне, кто тебя послал, — говорила она ему. — Если это сделала Верховная Мать другого Дома, ей нечего бояться. Я не собираюсь тратить силы на ответный удар, когда мы в осаде. Если это одна из моих сестер, то служить мне не менее выгодно, чем ей. Так расскажи же мне… кто тебя нанял?
— Я не наемник, — процедил мужчина сквозь зубы.
Ага, гордыня. Это можно использовать.
— Разумеется нет. Ты гордишься тем, кто — и что — ты есть. Почему бы не поделиться этим со мной? Ведь рассказать о себе, конечно же, не значит предать матрону, пославшую тебя.
— Я не служу женщине! — огрызнулся ассасин. — И ни один мужчина скоро не будет. Господин В Маске позаботится об этом.
По залу разлилась напряженность — офицеры и стражи среагировали на имя. Триль с усилием сдержала ярость и сосредоточилась на информации, которую он только что сболтнул.
В Мензоберранзане поклонение Варауну находилось под строжайшим запретом. Признаться в нем было равносильно самоубийству — медленному самоубийству, поскольку его приверженцев обычно мучили до смерти, пытаясь вырвать у них имена других святотатцев. Ассасин только что подписал себе смертный приговор, и это означало, что любые обещания Триль сохранить ему жизнь не имеют смысла.
Нет, он хотелумереть. И медленно.
Триль уставилась на него сверху вниз.
— Если ты надеешься, что Вараун вознаградит тебя, то подумай, — сказала она ему. — Ты не справился с порученным тебе заданием. Тебе еще очень повезет, если твой бог пожелает поднять маску, чтобы плюнуть на тебя. А твои собратья-заговорщики слабы и ничтожны. Достаточно посмотреть, кого они послали на это дело, — простого мальчишку!Они не стоят даже моего презрения.
Уцелевший глаз ассасина сверкнул.
— Смейся, пока можешь, — выпалил он. — Скоро будешь плакать, когда Жазред Чольссин заявится к тебе в гости.
Триль мысленно улыбнулась, услышав имя. Это явно была некая организация — наверное, возникшая во время бунта рабов, подавленного совсем недавно. Может, это какие-то беженцы из разрушенного города, называвшегося Чольссин?
— Никогда не слыхала про этих Жазред Чольссин, — пренебрежительно бросила она. — Явно они столь же незначительны, сколь и неэффективны.
Пленник хрипло рассмеялся:
— Насчет неэффективности — едва ли. Мой господин привел армию к твоему порогу.
Триль ухватилась за эту информацию:
— Значит, твой хозяин — дергар… или танарукк? Каанир Вок?
— Он гораздо больше, чем это. Гораздо больше, чем этот наемник Вок. Моему хозяину подвластны силы, о которых ты можешь только мечтать. Это именно он спланировал поражение твоего войска в сражении у Столпов Скорби.
Триль приподняла бровь:
— О, неужели? — Она могла предположить, о ком говорит ассасин, но ей требовалось подтверждение. — Тогда, без сомнения, он хотел бы, чтобы я узнала его имя — узнала, кто этот мужчина, осмелившийся напасть на Верховную Мать Бэнр в ее собственном доме. Или он боится меня, как и подобает всем этим послушным маленьким мужчинкам-дроу?
Это оскорбление, вкупе с магическим внушением Триль, решило дело.
— Мой хозяин — не простой дроу, — бросил пленник. — Нимор — это…
Он умолк, поняв, что сказал уже слишком много.
— Нимор? — проворчала Триль. Имя было незнакомым. Потом она поняла, кто, должно быть, это такой. — Ты имеешь в виду капитана Зайемда из Аграч-Дирра, да? Предателя, который привел войско дергаров к нашим дверям?
Пленник вызывающе кивнул.
— Скоро Нимор будет и твоим хозяином тоже, — пообещал он.
Триль несколько мгновений обдумывала это. Зайемд явно было вымышленным именем — не присвоил ли себе вождь ассасинов также и имя Шестого Дома? Она хотела знать, как глубоко на самом деле зашла измена Аграч-Дирра. Сам ли Нимор склонил солдат напасть на их союзников или же заручился поддержкой Дома? Вопрос важный, поскольку Аграч-Дирр находился в осаде войск Мензоберранзана, которые гораздо лучше было бы использовать против дергаров и танарукков.
Триль решила пойти на блеф.
— Мне известно, что твой хозяин не из Аграч-Дирра, — сказала она ассасину. — Я никогда раньше не видела его, а я знаю всех старших офицеров этого Дома. Верховная Мать Ясраена и я — мы… союзники. Настолько, насколько ими могут быть две матроны.
— Ясраена Дирр не имеет никакого значения.
Триль напряглась.
— Что ты имеешь в виду? — осведомилась она.
— Домом Аграч-Дирр правит мужчина-личдроу. Вараун восстановил там естественный порядок вещей, как он сделает это во всем Мензоберранзане, когда эта война будет выиграна.
Триль расслышала тихий вздох рядом и вспомнила о своем лейтенанте. Стремительно, точно разящая змея, она ткнула в его сторону плетью. Ликующе шипя, пять змей вонзили ядовитые зубы в его черную плоть. Мужчина-офицер застыл, потом в горле у него слабо булькнуло, глаза закатились. Он рухнул на пол, словно сломанный сталактит.
Ящер обнюхал его и немедленно принялся за еду, пережевывая череп с громким хрустом.
Триль бросила взгляд на Мэйгниф.
— Никому ни слова об этом, — прошипела она.
Мэйгниф поклонилась, потом со значением посмотрела на каждую из телохранительниц по обе стороны от Триль.
— Можете положиться на наше молчание, Верховная Мать, — сказала она.
Триль вновь перенесла внимание на пленника. Она была рада, что он наконец поддался ее магическому внушению и сообщил ей даже больше, чем она смела надеяться. Облизывая губы, точно почуявший кровь ящер, она двинулась дальше:
— Тебя послал сюда личдроу? Это его магия доставила тебя внутрь?
— Нет… и нет.
— Кто же тогда перенес тебя сюда?
— Сам Нимор. И пусть я потерпел неудачу, он справится. Вся твоя защита бессильна против него, как паутина. Он с легкостью провел меня сквозь тени, прямо в твою «крепость».
— Нимор в этих стенах? — выдохнула Мэйгниф.
— Был, — ухмыльнувшись, ответил ассасин.
Глаза Триль сузились. Не оттого, что Нимор сумел проникнуть в самое сердце Дома Бэнр — огромного сталагмита, выдолбленного изнутри, так что получился Великий Курган, — но потому, что, совершив такой ловкий трюк, он вновь ушел. Почему он не остался, чтобы самому напасть на нее? Почему оставил вместо себя более слабого вассала? Он, безусловно, должен был понимать, что этого мужчину схватят.
Ассасин с болезненным смешком прервал ее размышления:
— Очень скоро ты сама узнаешь всю силу и величие Нимора, когда он возглавит решающий штурм этого Дома. Если, конечно, доживешь до…
До Триль дошло, что глаз ассасина так и продолжал сверкать вызывающе — и упрямо — все то время, пока он говорил. И взгляд его не единожды скользил по ее креслу — но только когда он думал, что она не смотрит на него.
— Стража! — вскрикнула она. — Щиты!
Мгновенно женщины по обе стороны от нее пришли в движение, выставив щиты между Триль и единственной явной угрозой — ассасином.
Как раз в тот миг, когда два щита лязгнули друг о друга, в зале для приемов взорвался заряд магической энергии. Испепеляющее пламя взметнулось над лежащим ассасином, его рев обрушился на барабанные перепонки Триль с такой силой, что почти заглушил вопли стражниц, тела которых обуглились, словно пережаренное мясо.
Магия их щитов оказалась надежной, и удар пошел выше, ниже и в стороны от кресла, в котором съежилась Триль. Обжигающий жар донесся до нее не более чем теплым дуновением; удара она не почувствовала вовсе, если не считать того, что щиты прижало к самому ее креслу. Трон не среагировал на взрыв огненного шара, который ассасин принес в себе. Матрона Бэнр могла предположить причину. Удар был направлен против ассасина, пронесшего его в зал, а не против Верховной Матери. Осведомленность Нимора и его догадка насчет того, где Триль станет допрашивать схваченного ассасина, были безукоризненны.
Все это Триль поняла в мгновения звенящей тишины, наступившей после взрыва.
Мэйгниф и две другие стражницы скорчились на полу, обгоревшие до неузнаваемости. Ящер тоже был мертв, он лежал неподвижно, свернувшись клубком, в углу зала, и его шкура больше не светилась.
От тела ассасина не осталось ничего, кроме костей, отливающих красным, подобно угольям, и испускающих струйки жирного черного дыма.
Триль затрясло, когда она осознала, что находилась на волосок от гибели. На миг она ощутила страх. Неудивительно, что ассасин так разговорился. Ему нужно было удерживать ее поблизости от себя, пока не сработает заклинание.
Триль услышала из коридора топот бегущих ног, приближающийся к дверям зала для приемов. Она сжала подлокотники кресла, крепко вцепившись в них, чтобы скрыть дрожь в руках. Когда начальница ее стражи вбежала в зал, жрица глядела поверх обугленных останков своих телохранительниц, морщась от вони горелого мяса. Глаза женщины разом округлились при виде почерневших тел на полу.
— Верховная Мать! — выдохнула она. Начальница стражи запыхалась, словно после бега. — Враг приближается к городу!
— С какого направления?
— По пещерам на юго-востоке. Наши дозоры столкнулись с ними в Пещере Отсеченных Щупалец и в Пещере Аблоншейра.
— Дозоры встретились с танарукками или с дергарами? — спросила Триль.
— И с теми и с другими, но преимущественно с танарукками.
— Их численность?
Начальница стражи пожала плечами:
— Невозможно сказать. Но их войска, похоже, объединились и быстро продвигаются по Темным Владениям. Они в любой момент могут оказаться на окраинах города.
Триль стиснула зубы. Это ложная атака или начало настоящего штурма? Судя по избранному ими пути, танарукки и дергары вознамерились войти в Мензоберранзан через один из девяти туннелей, расположенных между озером Донигартен и краем плато, но из какого именно они появятся? И если им удастся прорваться в главную пещеру, что станет их основной мишенью? В обычных обстоятельствах Триль ожидала бы, что нападающие двинутся через пещеру на север, отрезая Донигартен и плантации мха, основные источники воды и пищи для города, чтобы Мензоберранзан гарантированно не смог пополнять припасы во время осады. Но, учитывая выбор момента для попытки убить ее — которая, увенчайся она успехом, ввергла бы ее Дом в хаос, — возможно, цель была другой. Дом Бэнр стал бы первой ступенькой на пути к нападению на Ку'илларз'орл. Если она права, основная сила удара придется на туннели, ближайшие к плато.
Не пришло ли время законопатить эту дыру? Она не осмеливалась поручить это страже Дома. Та понадобится для защиты замка Бэнр, если враг прорвется в город. Существует всего лишь один Дом, с которым Бэнр связаны достаточно тесно.
— Снимите наши войска с осады Дома Аграч-Дирр, — распорядилась Триль. — Отправьте их в пещеры непосредственно под восточной оконечностью плато. Прикажите удерживать их любой ценой. И передайте, чтобы другие Дома послали свои отряды для защиты остальных пещер, ведущих к Нарбонделлину. В особенности Дом Баррисон Дель'Армго. Наша армия первой примет на себя основной удар, но Дель'Армго должны прислать нам подкрепление. Оставьте Аграч-Дирр на Дом Хорларрин.
Начальница стражи поклонилась:
— Будет исполнено, Верховная Мать.
Когда та поспешно удалилась, Триль закусила губу, молясь, чтобы ее решение оказалось верным.
Куда, во имя Девяти Кругов, подевался Громф, когда Дом Бэнр так нуждается в нем?
ГЛАВА 8
Стекло.
Изогнутое стекло. А за ним…
Серый камень.
Стены туннеля.
Близко.
За изогнутым стеклом.
Громф Бэнр, Архимаг Мензоберранзана, смотрел, не мигая на шероховатые камни за стеной его тюрьмы. Он был заточен внутри изогнутого стекла. В абсолютной тишине. Внутри полой сферы, лежащей на полу незнакомого туннеля. Не способный двигаться, не способный дышать, он мог лишь лениво размышлять.
Изогнутое стекло. А за ним…
Серый камень.
Стены туннеля.
Близко.
За изогнутым стеклом.
Громф Бэнр, Архимаг Мензоберранзана, смотрел, не мигая на шероховатые камни за стеной его тюрьмы. Он был заточен внутри изогнутого стекла. В абсолютной тишине. Внутри полой сферы, лежащей на полу незнакомого туннеля. Не способный двигаться, не способный дышать, он мог лишь лениво размышлять.