Страница:
Уже вечером того же дня, в субботу 6 октября, весь восточный берег был в руках египтян. Об этом сразу стало известно и в Генштабе, и в правительстве, но широкую общественность еще не извещали. В целом первые два дня боев на южном (египетском) фронте вспоминаются ветеранам "Цахала" как нечто кошмарное. Израильская армия была вынуждена сражаться без своего обычного преобладания в технике и людях, без превосходства в воздухе и с ограниченной мобильностью. Словом, бой шел на условиях египтян, которые на этот раз уж точно переиграли противника. Как следствие, южная группировка израильтян понесла серьезные по их меркам потери в людях и технике, при огромном расходе боеприпасов, превышающем все их предвоенные выкладки и расчеты.
Более того, когда командующий фронтом Шмюэль Гонен утерял контроль над ситуацией, то командование принял известный вам Ариель Шарон. Хотя по званию он был заметно ниже своих четырех- и пятизвездочных командиров, Ариель, в силу своего взрывного характера, дал им очень красочные характеристики, включая "умение" и "способности" вести войска на поле боя, и даже их политические пристрастия. Это был "диссент", то есть своего рода политическое раскольничество, чего вообще-то не должно быть у руководства воюющей нации.
Наконец, на третий день боев, то есть 9 октября, по поручению Элазара его заместитель, генерал-майор Ахарон Ярив известил свой народ и окружающий мир, что линия Барлева была оставлена, война не будет короткой, и она будет называться "война Йом-Киппур", так как 6 октября в Израиле был самый главный религиозный праздник, который на английский переводится как Day of Atonement или Day of Judgement (по-русски День искупления, День суда).
Египтяне же дали происходящим событиям свое собственное красивое название. Так как в эти дни отмечался большой праздник - 1350-я годовщина битвы при местечке Бадр, исход которой и обеспечил затем пророку Мухаммеду взятие святого города Мекка, поэтому военным действиям было присвоено название "Операция "Бадр". В международной историографии название дали очень простое - без всяких увязок с религиозными или историческими датами назвали как "Октябрьская война 1973 г." (October war of 1973).
...Итак, Ахарон Ярив сделал очень важное сообщение народу Израиля.
О чем он не известил своих граждан, так о том, что нанесенный египтянами и сирийцами удар был очень силен и в первые же сутки погибло до 500 солдат "Цахала" (что превысило потери за все три битвы за Латрун). За первые трое суток было сбито до ста израильских самолетов, что сразу составило треть всей боеготовой авиации на тот период.
Оказавшись без резервов, под все более усиливающимся нажимом египтян и сирийцев, израильская пехота в пустыне имела только одного спасителя, который мог прийти к ней на помощь. Это - военно-воздушные силы. Израильская армия всегда славилась своей взаимовыручкой и духом боевого братства.
Летные командиры отдали соответствующие приказы, и, вместо того чтобы завоевывать господство в воздухе, "миражи" и "мажистеры" вынужденно устремились на штурмовку вражеских колонн, к чему они не были предназначены.
Этого ждали и на это рассчитывали египетские и сирийские генералы ПВО. На небольших высотах и на дозвуковых скоростях эти самолеты становились более уязвимыми, и израильская фронтовая авиация понесла большие, абсолютно неприемлемые для нее потери.
"В течение 9-13 октября египетские пехотные дивизии закреплялись на достигнутых рубежах. Одновременно шла переброска на плацдармы вторых эшелонов и резервов армий. Израильские войска в эти дни проводили частые контратаки, выигрывая время для подхода оперативных резервов и перехода в контрнаступление. Предпринятая 9 октября контратака против войск 2-й египетской армии закончилась неудачей. При этом 190-я израильская бригада была разгромлена, а ее командир пленен". (Цитируется по книге "Локальные войны".)
Не менее драматические события развернулись в это время и на северном (сирийском) фронте. В 14.00 6 октября сирийские войска начали артподготовку по позициям израильтян, а в 15 часов три сирийские пехотные дивизии и несколько бригад перешли в наступление. Несмотря на сильно укрепленную оборону на Голанских высотах, к утру 7 октября пехотным дивизиям удалось севернее и южнее Эль-Кунейтры продвинуться на 4-8 км. Затем с подходом резервов израильтянам удалось приостановить наступление сирийцев. 7 и 8 октября бои шли с переменным успехом. Так как на тот период израильское командование сочло, что северный (сирийский) участок фронта для них является более опасным, именно туда в первую очередь были брошены все имеющиеся резервы. Инициатива перешла в руки израильтян, которые стали теснить сирийцев. И хотя к последним даже были направлены на помощь воинские контингенты из Саудовской Аравии, Ирака и Иордании, наступательный порыв сирийской армии иссяк. К середине 10 октября израильские войска на всем фронте вышли на линию перемирия.
При таком несомненном успехе израильское командование северного фронта было охвачено поистине "охотничьим азартом". Получив в свое распоряжение уже 12 свежих бригад, оно стало наращивать силу ударов и в последующие два дня продвинулось на расстояние до 20-ти километров на Дамасском направлении.
К этому времени, очевидно, сирийцы получили приказ: "...стоять насмерть, позади Дамаск". В течение 13 и 14 октября израильские войска пытались сломить сопротивление противника, но существенного успеха не добились. В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на Суэцком канале, их командование было вынуждено изъять из состава Северного фронта значительную часть войск и перебросить их на юг, остальным отдать приказ на переход к обороне.
Сирийцы еще пытались переломить ситуацию в свою пользу, но успеха не имели. В последующие дни из-за взаимного истощения сил воюющие стороны активных боевых действий не предпринимали. 24 октября в соответствии с решением Совета Безопасности ООН боевые действия на Сирийском фронте были прекращены.
Спустя неделю после начала боевых действий, 6 октября, на юге вновь развернулись драматические события. Следует отметить, что египетские войска к этому времени продвинулись на восток, то есть в направлении собственно израильской территории, не более чем на 15-20 км. Трудно найти объяснение такой нерешительности: вроде бы все предпосылки хотя бы попытаться "ворваться на плечах врага" на его территории были.
Одна из причин известна, и она весьма правдоподобна - египтяне боялись выйти из-под "ракетного зонтика" ПВО и оказаться в пустыне "один на один" со все еще всесильными ВВС Израиля. Что ж, причина уважительная.
Итак, обеспечив относительную стабильность Северного фронта и осознав, что "боевая машина" египтян уже забуксовала, а канал по-прежнему находится практически в пределах прямой видимости, планировщики из оперативного отдела израильского Генштаба проявили себя во всем блеске.
Вновь цитируем по "Локальным войнам": "Утром 15 октября израильские войска (до 18 бригад, из них 9 бронетанковых) при массированной поддержке авиации перешли в контрнаступление, нанося главный удар по 2-й египетской армии... (Она занимала северную часть восточного берега Суэцкого канала, обратите внимание - это важно. В южной части на восточном берегу находилась 3-я египетская армия).
16 октября израильтянам удалось потеснить правофланговую пехотную бригаду 2-й армии и в районе станции Хамса прорваться к Большому Горькому озеру..." Я видел эти места. Большое и Малое Горькие озера занимают центральную часть Суэцкого канала. Там пологие берега, покрытые щебенкой, галькой, песком, достаточно густо поросли кустарником, из воды рвется вверх какой-то местный камыш и трава-осока. В этих кустах и засели пехотинцы передового израильского отряда вечером 16 октября.
Взревев двигателями, с синеватым дымком, выскребывая гусеницами прибрежную гальку, 7 плавающих танков и мотопехота на 8 плавающих бронетранспортерах вошли в воду и, как стадо плывущих бегемотов, пошли на ту сторону. О, чудо! Там их никто не ждал! С западного, африканского берега канала ушли кодированные радиосигналы в Тель-Авив, и они были восприняты так, как надо.
Прошли еще сутки. Пока египтяне разбирались, что там собственно случилось, а может и нет, евреи подогнали свою технику, и в ночь на 18 октября на плацдарм на самоходных паромах были переправлены уже 30 танков (!). Это была достаточно серьезная сила.
Египтяне попытались противодействовать, но было поздно. В течение дня 18 октября на самоходных паромах было переправлено еще дополнительно 60 танков. К исходу 18 октября израильские войска расширили плацдарм до 6 км по фронту и до 5 км в глубину. На разгром войск врага египетское командование бросило танковую и механизированную бригады. Но израильские войска к этому времени успели уже прочно закрепиться на плацдарме и отразили их удары.
В ночь на 19 октября (любят евреи воевать по ночам!) саперы израильской армии навели через канал два моста, по которым на западный берег были переброшены дополнительные силы. К утру на плацдарме находилось до 200 танков и несколько тысяч солдат пехоты. Командовал этой группировкой генерал Ариель Шарон. Это был классический пример нужного человека в "правильном" месте и в нужное время. Бескомпромиссный, не сгибающийся ни перед какими авторитетами, авантюрный по складу характера (но в хорошем смысле этого слова), Арик Шарон оказался в своей стихии. За эти и другие качества он получил весьма выразительное прозвище "Бульдозер", которое за ним сохранилось и поныне. Полученное им на канале ранение нисколько не уменьшило его пыла. Наоборот, этот осколок египетского снаряда только добавил ему боевого азарта, а белая повязка на голове - уважения среди солдат. Итак, "Бульдозер" словно подал команду "Фас!", и мобильные группы, каждая силой до роты танков с пехотой, посаженной на БТРы, веером устремились на север, северо-запад и юго-запад. Они находили слабые места в обороне египтян, прорывались в тыл, захватывали и уничтожали зенитно-ракетные комплексы, артиллерию на огневых позициях, пункты управления и тыловые базы, и тем самым дезорганизовывали оборону египтян. При этом отдельные подразделения были укомплектованы военнослужащими, знающими египетский диалект арабского языка и одетыми в форму египетской армии (!). Арабы оказались в очень "кислой" ситуации.
К 22-23 октября израильтяне приблизились с запада к Суэцу и практически окружили его. 3-я египетская армия, находившаяся на восточном берегу напротив Суэца, оказалась в окружении. Вот таков был итог 16-дневных сражений, которые на этот раз развязали сами арабы.
Правда, для полноты и объективности картины, позвольте уж указать следующее - не только египтяне, но и сама израильская группировка оказалась в весьма сложном положении. Стоило им только потерять коммуникации, как на западном берегу сразу образовался бы большой лагерь израильских военнопленных. В один из моментов группа египетских десантников сумела достичь израильской переправы и готова была взорвать понтонные мосты. Однако командир бригады получил из Каира строгий запрет на осуществление этой операции (?).
В это же время по переправам уже велся артиллерийский огонь египетскими батареями. Но вдруг из Каира поступил приказ прекратить огонь. Мохаммед Хейкал, тот самый журналист, который столь проницательно еще в 1948 году описал их противника, к этому времени стал редактором ведущей каирской газеты "Аль-Ахрам". Вот как он оценил сложившуюся ситуацию: "Командующие артиллерией 2-й и 3-й армий... вынуждены были отнять руку от горла израильтян, которых готовы были уже задушить". Понимаем, что журналисты любят выражаться "красиво", а на Востоке вообще предпочитают цветистые описания, но по существу все указано верно.
Почему же так произошло? Ответ есть.
Цитируем по "Бурлящему Ближнему Востоку": "Садат испугался полученного тогда предупреждения Киссинджера, что США не потерпят поражения израильтян".
И в качестве завершения этого действительно печального эпизода с окружением 3-й армии еще одна цитата: "...В конце 1975 г. Садат в беседе с советскими учеными И.П. Беляевым и Е.М. Примаковым, разоткровенничавшись, признал, что египетская армия вполне была в состоянии нанести удар по израильтянам на завершающем этапе войны. По его словам, у них был, по крайней мере, двойной перевес в артиллерии, танках и вообще все необходимое, чтобы уничтожить израильскую группировку на западном берегу Суэцкого канала. Но этому категорически воспрепятствовал Киссинджер. Он предупредил Садата, что "если советское оружие одержит победу над американским, то Пентагон этого никогда не простит". "В таком случае, заявил, раскрывая перед египетским президентом свои карты, Киссинджер, наша "игра" с вами (по дальнейшему возможному всеобъемлещему урегулированию арабо-израильского конфликта) будет кончена".
Нельзя не коснуться еще одного немаловажного аспекта.
...После первой недели боев, с тем кошмарным уровнем потерь и расхода боеприпасов, Армия обороны Израиля оказалась в чрезвычайно трудном, если не сказать критическом положении. Дело дошло до того, что Меир, Даян и Элазар уже обсуждали, а не попросить ли им перемирия, то есть фактически готовились "выбросить белый флаг". Но "бабушка" считала, что еще далеко не все потеряно и есть у Израиля козыри на руках. Правда, пока они были еще в чужих руках. Еще одна цитата из Г. Меир: "Я звонила послу Диницу в Вашингтон в любой час дня и ночи. Где воздушный мост с припасами для нашей армии? Почему он еще не действует? Как-то я позвонила в три часа утра по вашингтонскому времени, Диниц ответил: "Мне не с кем сейчас разговаривать, Голда, тут еще ночь". - "Мне все равно, который у вас час! - вопила (так и пишет. - Примеч. авт.) я в ответ Диницу. - Звони Киссинджеру немедленно, среди ночи. Нам нужна помощь сегодня. Завтра может быть поздно".
Вот такое значение имела поставка вооружений и военных материалов для еврейского государства в тот момент. Так как Израиль уже выполнил первое условие Госдепа - он не выстрелил первым, - решение о поставках было принято без долгих проволочек. При этом Египет и Сирия, которые в тот момент пытались отвоевать хоть часть своей ранее оккупированной территории, изображались как своего рода "злонамеренные агрессоры". 12 октября вечером прибыл первый американский военно-транспортный самолет, и дальше воздушный мост заработал со все нарастающим темпом. Уже на третий день размер этой помощи стал настолько значительным, что позиция тель-авивского руководства претерпела кардинальное изменение. Министру иностранных дел Абба Эбану, который тогда находился в Нью-Йорке, ушла срочная инструкция не поддерживать никакие инициативы - от кого бы они ни исходили - о прекращении огня. Теперь Израиль жаждал реванша и возможности преподать новый урок арабам. Тот же Элазар воспрял духом и, начиная свой очередной доклад по итогам удачного дня, говорил в своей обычной манере, растягивая гласные: "Го-ол-да, все будет в поря-ядке-е. Мы - опять мы, а они - опять они". Всего за период с 12 по 24 октября им было поставлено 128 боевых самолетов, 150 танков, 2000 ПТУРСов новейшего образца, кассетные авиабомбы, а всего 27 тысяч тонн военных грузов.
Но объективности ради отметим, что военную помощь получал не только Израиль. Та же Голда Меир пишет: "...из Советского Союза прибыло: в Сирию 125 самолетов АНТ-12, в Египет - 42 АНТ-12 и 16 АНТ-22, в Ирак - 17 АНТ-12". Голда Меир об этом помнит, а вот помнят ли египтяне и сирийцы, с помощью какого оружия они восстановили свою национальную гордость и достоинство и чуть-чуть не "прихватили" своего сионистского противника? Хотя есть информация, что авторитет нашего государства и народа до сих пор находится в этих странах на вполне достойном уровне.
...К 21 октября стало ясно, что ситуация на южном участке фронта четвертой арабо-израильской войны выходит из-под контроля Египта. Воздушный мост дал свои щедрые плоды, и козыри действительно оказались у израильтян на руках. Хотя они еще пока не взяли сам город Суэц, было ясно, что это вопрос буквально нескольких дней. После этого пути подвоза припасов для 3-й армии были бы окончательно прерваны, ей оставалось бы только одно бесславно сдаться. А обезопасив свой тыл, израильтяне могли бы идти походом на столицу Египта Каир. Но такого не могли позволить ни многомиллионный арабский мир, ни даже Соединенные Штаты.
Что же касается другого участника конфликта, то уже несколько дней президент Садат засыпал руководителей СССР и США слезными посланиями сделать все возможное для прекращения боевых действий.
В этот день делегации СССР и США выступили с совместной инициативой и представили совместный проект резолюции Совета Безопасности ООН о прекращении огня и перемирии на Ближнем Востоке. Но это уже не вязалось с планами израильского генералитета, который хотел "под занавес" воспользоваться паникой египтян и "оттяпать" столько территории, сколько было возможно в той обстановке.
Не в песках Синая, а на дипломатическом фронте в сверкающем 40-этажном здании на Ист-ривер проявили себя подлинными мастерами интриг и шантажа Абба Эбан и израильский делегат в ООН Йосеф Текоа. Им удалось затянуть принятие решения по этому вопросу на целых три дня. Но все кончилось в одну секунду, когда окончательно потерявший терпение Госсекретарь Киссинджер вызвал к себе посла Диница и заявил ему впрямую: "Передайте Меир, что если Израиль будет продолжать войну, то пусть больше не рассчитывает на получение военной помощи от США. Вы хотите заполучить 3-ю армию, но мы вовсе не собираемся из-за вас заполучить третью мировую войну!"
Этого было достаточно, и спустя несколько часов были приняты резолюции СБ ООН 338/339, обязательные к выполнению всеми воюющими сторонами. 25 октября официально считается датой прекращения четвертой арабо-израильской войны.
Будет еще много событий, связанных с так называемым "разъединением" войск, проблемой снабжения третьей армии, обменом военнопленными, перезахоронением павших, эвакуацией войск и тому подобное, но мы их оставляем за рамками данного повествования.
Ну, а теперь итоги и выводы. Израиль конечно же не проиграл этой войны, но ни Голда Меир, ни ее генералы не решались назвать себя победителями. Не ощущалось атмосферы победы и во всей стране. Граждане как будто задавали себе вопрос: как это все могло случиться и чем бы вообще могло закончиться, если бы не столь удачный прорыв войск генерала Шарона на западный берег? Никем не оспариваемый военный успех последних дней был оплачен очень дорогой ценой первых полутора недель сражений. Как пишут авторы книги "Моссад": "Всего в ходе войны 1973 г. Израиль потерял около 3 тыс. человек убитыми, 900 (!) танков и около 250 самолетов".
По официальным данным Тель-Авива, Израиль потерял убитыми 2521 человека, число раненых достигло 7056 человек. Арабы считают, что эти данные занижены. Сами они потеряли до 28 тысяч убитыми и ранеными, но ясно, что жертвы Израиля пропорционально общей численности населения намного превосходят потери арабов.
Хотя Египту и Сирии не удалось достичь поставленных целей, итоги войны для них нельзя оценить как только неутешительные. Прежде всего, в сознании арабов был преодолен своего рода психологический барьер, возникший в результате разгрома 1967 года. Как писал отставной французский генерал Бофр (кстати, один из организаторов и исполнителей агрессии 1956 года, так что его следует признать знатоком и специалистом по Ближнему Востоку): "...самое главное, что арабские войска не испугались израильтян и очень хорошо проявили себя в бою. Легенда о непобедимости израильской армии взята под сомнение. Вследствие этого у арабов сейчас совсем другое моральное состояние..."
Можно констатировать, что Израиль впервые в этой войне столкнулся с противником, который дрался с упорством и решимостью. Без серьезной военно-технической помощи Соединенных Штатов Израиль не продержался бы и двух недель. Об этом же говорит и американский генерал Генри Майли, который специально изучал опыт конфликта 1973 года: "21-дневная война в октябре затянулась для Израиля на 14 лишних дней..."
Война 1973 года была самой крупной локальной войной на Ближнем Востоке по численности участвовавших в ней войск и боевой техники, количеству потерь. Если в третьей арабо-израильской войне 1967 года принимало участие до 700 тысяч человек, 3000 танков и 700 боевых самолетов, то в четвертой участвовало до 1700 тысяч человек, 6000 танков, 1800 боевых самолетов (с учетом войск арабских стран, прибывших на помощь Египту и Сирии).
Часть пятая
"Самая непопулярная",
или Война под кедрами
В руках Садата оливковая ветвь мира. - Федаины убывают на север и организуют "Фатахленд". - Соседство с ним становится опасным. - Израильские танки пересекают ливанскую границу, и пути войны их приводят к Бейруту. Впервые израильтяне берут контроль над арабской столицей. - Трагедия Сабры и Шатилы. - Очередная военная победа и очередной политический проигрыш.
Итак, для той и другой стороны Октябрьская война 1973 года закончилась полупобедой-полупоражением. И те, и другие сделали свои выводы. Арабы в очередной раз убедились, что в лице Израиля имеют очень хитрого, коварного и изобретательного противника, который может найти выход из самого сложного положения и способен к самым нестандартным решениям с итоговым результатом в свою пользу.
Его дипломатия и внешнеполитические службы приобрели большой опыт в защите своих интересов на мировой арене и мобилизации общественного мнения на свою сторону. Вместе с тем упаднических настроений в руководстве арабских стран не было. Их полупобеду услужливая пропаганда (конечно, с известным "перебором") изобразила как выдающийся успех, и с тех пор слова "6 октября" и операция "Бадр" записаны золотыми буквами во все учебники и документы по современной истории арабского мира.
Несомненно, моральный дух арабов сильно изменился. События октября 73-го повысили самооценку арабов, они помогли им обрести достоинство и гордость и покончить с чувством униженности после позора поражения 1967 года.
...Что касается Израиля, то рядовые граждане встретили новость о наступлении перемирия с чувством облегчения, что этот кошмар наконец-то закончился. Рядовым гражданам и в первую очередь родителям и родственникам военнослужащих пришлось потратить много времени и душевных сил, нажать на все возможные "рычаги", чтобы вернуть своих военнопленных из Египта и Сирии, перезахоронить павших или хотя бы узнать об их судьбе.
В руководстве страны события октября подверглись тщательному анализу и подробному изучению. Действия многих должностных лиц были подвергнуты критике и даже разбирательству в так называемой "комиссии Аграната". Военный министр Даян взял на себя ответственность за все случившееся и добровольно ушел в отставку. Премьер-министр Меир тоже вышла в отставку "по причине своей усталости и ухудшившегося состояния здоровья". Эти посты были освобождены для более молодых политиков и военачальников. Не отягченные грузом предшествующих ошибок, они констатировали, что накануне 15.10.73 государство Израиль оказалось в очень тяжелом положении. То, что случилось потом, 16-19 октября, было сравнимо разве что с "чудом на Марне" у французов (отражение германского наступления под Парижем в сентябре 1914 г.).
Ясно было, что в тот момент евреям "повезло", и в конечном итоге "обошлось". Но надо было извлечь уроки и делать выводы. Один из главнейших выводов, который сделало руководство страны, - пора всерьез заняться развитием своего собственного военно-промышленного комплекса.
Горький опыт привел к следующим размышлениям и соображениям: а что, если бы по каким-либо причинам американцы еще более задержали открытие воздушного моста или совсем не стали бы его организовывать? А вдруг опять арабы соберутся с силами и устроят повторение "судного дня"? А вдруг... и т.д.?
Стало ясно, что без надежной военно-промышленной базы внутри страны само существование сионистского государства ставилось бы под сомнение. И вновь надо отдать должное евреям: не прошло и десяти лет, как к следующей ближневосточной войне эти усилия дали свои результаты.
* * *
В течение последующих десяти лет после октября 1973 года на Ближнем Востоке прошли три главных события, которые выделяют авторы:
1. Гражданская война в Ливане 1975-1977 годов.
2. Визит А. Садата в Иерусалим в ноябре 1977 года. Скажем о нем подробнее.
К этому времени стало ясно, что вопрос ближневосточного урегулирования окончательно зашел в тупик. Любивший делать нестандартные ходы и вообще всякие сенсации, Садат на заседании египетского парламента 9 ноября объявил о своем намерении ехать "в поисках мира" в Иерусалим.
Туда он прибыл 19 ноября. Помимо официальных лиц в аэропорту его встречали десятки журналистов. При этом ведущий американский телекомментатор Уолтер Кронкайт "выдал" в прямой эфир: "Человек ступил на Луну, Садат прибыл в Иерусалим - вот два главных события нашей эпохи!"
Среди встречавших был и генерал Шарон, доставивший Садату столько тревог в дни Октябрьской войны. "А ведь я хотел взять вас в плен!" попытался пошутить Садат. "Я тоже! - немедленно парировал Шарон. - А теперь готов ответить гостеприимством на гостеприимство!"
Подобными же двусмысленными шутками, как со своими близкими знакомыми, Садат обменялся и с Моше Даяном и Голдой Меир. Только почему-то никто из арабских мэров или других влиятельных граждан с Западного берега на эту встречу не пожелал приехать, хотя израильтяне им совсем не препятствовали.
Более того, когда командующий фронтом Шмюэль Гонен утерял контроль над ситуацией, то командование принял известный вам Ариель Шарон. Хотя по званию он был заметно ниже своих четырех- и пятизвездочных командиров, Ариель, в силу своего взрывного характера, дал им очень красочные характеристики, включая "умение" и "способности" вести войска на поле боя, и даже их политические пристрастия. Это был "диссент", то есть своего рода политическое раскольничество, чего вообще-то не должно быть у руководства воюющей нации.
Наконец, на третий день боев, то есть 9 октября, по поручению Элазара его заместитель, генерал-майор Ахарон Ярив известил свой народ и окружающий мир, что линия Барлева была оставлена, война не будет короткой, и она будет называться "война Йом-Киппур", так как 6 октября в Израиле был самый главный религиозный праздник, который на английский переводится как Day of Atonement или Day of Judgement (по-русски День искупления, День суда).
Египтяне же дали происходящим событиям свое собственное красивое название. Так как в эти дни отмечался большой праздник - 1350-я годовщина битвы при местечке Бадр, исход которой и обеспечил затем пророку Мухаммеду взятие святого города Мекка, поэтому военным действиям было присвоено название "Операция "Бадр". В международной историографии название дали очень простое - без всяких увязок с религиозными или историческими датами назвали как "Октябрьская война 1973 г." (October war of 1973).
...Итак, Ахарон Ярив сделал очень важное сообщение народу Израиля.
О чем он не известил своих граждан, так о том, что нанесенный египтянами и сирийцами удар был очень силен и в первые же сутки погибло до 500 солдат "Цахала" (что превысило потери за все три битвы за Латрун). За первые трое суток было сбито до ста израильских самолетов, что сразу составило треть всей боеготовой авиации на тот период.
Оказавшись без резервов, под все более усиливающимся нажимом египтян и сирийцев, израильская пехота в пустыне имела только одного спасителя, который мог прийти к ней на помощь. Это - военно-воздушные силы. Израильская армия всегда славилась своей взаимовыручкой и духом боевого братства.
Летные командиры отдали соответствующие приказы, и, вместо того чтобы завоевывать господство в воздухе, "миражи" и "мажистеры" вынужденно устремились на штурмовку вражеских колонн, к чему они не были предназначены.
Этого ждали и на это рассчитывали египетские и сирийские генералы ПВО. На небольших высотах и на дозвуковых скоростях эти самолеты становились более уязвимыми, и израильская фронтовая авиация понесла большие, абсолютно неприемлемые для нее потери.
"В течение 9-13 октября египетские пехотные дивизии закреплялись на достигнутых рубежах. Одновременно шла переброска на плацдармы вторых эшелонов и резервов армий. Израильские войска в эти дни проводили частые контратаки, выигрывая время для подхода оперативных резервов и перехода в контрнаступление. Предпринятая 9 октября контратака против войск 2-й египетской армии закончилась неудачей. При этом 190-я израильская бригада была разгромлена, а ее командир пленен". (Цитируется по книге "Локальные войны".)
Не менее драматические события развернулись в это время и на северном (сирийском) фронте. В 14.00 6 октября сирийские войска начали артподготовку по позициям израильтян, а в 15 часов три сирийские пехотные дивизии и несколько бригад перешли в наступление. Несмотря на сильно укрепленную оборону на Голанских высотах, к утру 7 октября пехотным дивизиям удалось севернее и южнее Эль-Кунейтры продвинуться на 4-8 км. Затем с подходом резервов израильтянам удалось приостановить наступление сирийцев. 7 и 8 октября бои шли с переменным успехом. Так как на тот период израильское командование сочло, что северный (сирийский) участок фронта для них является более опасным, именно туда в первую очередь были брошены все имеющиеся резервы. Инициатива перешла в руки израильтян, которые стали теснить сирийцев. И хотя к последним даже были направлены на помощь воинские контингенты из Саудовской Аравии, Ирака и Иордании, наступательный порыв сирийской армии иссяк. К середине 10 октября израильские войска на всем фронте вышли на линию перемирия.
При таком несомненном успехе израильское командование северного фронта было охвачено поистине "охотничьим азартом". Получив в свое распоряжение уже 12 свежих бригад, оно стало наращивать силу ударов и в последующие два дня продвинулось на расстояние до 20-ти километров на Дамасском направлении.
К этому времени, очевидно, сирийцы получили приказ: "...стоять насмерть, позади Дамаск". В течение 13 и 14 октября израильские войска пытались сломить сопротивление противника, но существенного успеха не добились. В связи с тяжелой обстановкой, сложившейся на Суэцком канале, их командование было вынуждено изъять из состава Северного фронта значительную часть войск и перебросить их на юг, остальным отдать приказ на переход к обороне.
Сирийцы еще пытались переломить ситуацию в свою пользу, но успеха не имели. В последующие дни из-за взаимного истощения сил воюющие стороны активных боевых действий не предпринимали. 24 октября в соответствии с решением Совета Безопасности ООН боевые действия на Сирийском фронте были прекращены.
Спустя неделю после начала боевых действий, 6 октября, на юге вновь развернулись драматические события. Следует отметить, что египетские войска к этому времени продвинулись на восток, то есть в направлении собственно израильской территории, не более чем на 15-20 км. Трудно найти объяснение такой нерешительности: вроде бы все предпосылки хотя бы попытаться "ворваться на плечах врага" на его территории были.
Одна из причин известна, и она весьма правдоподобна - египтяне боялись выйти из-под "ракетного зонтика" ПВО и оказаться в пустыне "один на один" со все еще всесильными ВВС Израиля. Что ж, причина уважительная.
Итак, обеспечив относительную стабильность Северного фронта и осознав, что "боевая машина" египтян уже забуксовала, а канал по-прежнему находится практически в пределах прямой видимости, планировщики из оперативного отдела израильского Генштаба проявили себя во всем блеске.
Вновь цитируем по "Локальным войнам": "Утром 15 октября израильские войска (до 18 бригад, из них 9 бронетанковых) при массированной поддержке авиации перешли в контрнаступление, нанося главный удар по 2-й египетской армии... (Она занимала северную часть восточного берега Суэцкого канала, обратите внимание - это важно. В южной части на восточном берегу находилась 3-я египетская армия).
16 октября израильтянам удалось потеснить правофланговую пехотную бригаду 2-й армии и в районе станции Хамса прорваться к Большому Горькому озеру..." Я видел эти места. Большое и Малое Горькие озера занимают центральную часть Суэцкого канала. Там пологие берега, покрытые щебенкой, галькой, песком, достаточно густо поросли кустарником, из воды рвется вверх какой-то местный камыш и трава-осока. В этих кустах и засели пехотинцы передового израильского отряда вечером 16 октября.
Взревев двигателями, с синеватым дымком, выскребывая гусеницами прибрежную гальку, 7 плавающих танков и мотопехота на 8 плавающих бронетранспортерах вошли в воду и, как стадо плывущих бегемотов, пошли на ту сторону. О, чудо! Там их никто не ждал! С западного, африканского берега канала ушли кодированные радиосигналы в Тель-Авив, и они были восприняты так, как надо.
Прошли еще сутки. Пока египтяне разбирались, что там собственно случилось, а может и нет, евреи подогнали свою технику, и в ночь на 18 октября на плацдарм на самоходных паромах были переправлены уже 30 танков (!). Это была достаточно серьезная сила.
Египтяне попытались противодействовать, но было поздно. В течение дня 18 октября на самоходных паромах было переправлено еще дополнительно 60 танков. К исходу 18 октября израильские войска расширили плацдарм до 6 км по фронту и до 5 км в глубину. На разгром войск врага египетское командование бросило танковую и механизированную бригады. Но израильские войска к этому времени успели уже прочно закрепиться на плацдарме и отразили их удары.
В ночь на 19 октября (любят евреи воевать по ночам!) саперы израильской армии навели через канал два моста, по которым на западный берег были переброшены дополнительные силы. К утру на плацдарме находилось до 200 танков и несколько тысяч солдат пехоты. Командовал этой группировкой генерал Ариель Шарон. Это был классический пример нужного человека в "правильном" месте и в нужное время. Бескомпромиссный, не сгибающийся ни перед какими авторитетами, авантюрный по складу характера (но в хорошем смысле этого слова), Арик Шарон оказался в своей стихии. За эти и другие качества он получил весьма выразительное прозвище "Бульдозер", которое за ним сохранилось и поныне. Полученное им на канале ранение нисколько не уменьшило его пыла. Наоборот, этот осколок египетского снаряда только добавил ему боевого азарта, а белая повязка на голове - уважения среди солдат. Итак, "Бульдозер" словно подал команду "Фас!", и мобильные группы, каждая силой до роты танков с пехотой, посаженной на БТРы, веером устремились на север, северо-запад и юго-запад. Они находили слабые места в обороне египтян, прорывались в тыл, захватывали и уничтожали зенитно-ракетные комплексы, артиллерию на огневых позициях, пункты управления и тыловые базы, и тем самым дезорганизовывали оборону египтян. При этом отдельные подразделения были укомплектованы военнослужащими, знающими египетский диалект арабского языка и одетыми в форму египетской армии (!). Арабы оказались в очень "кислой" ситуации.
К 22-23 октября израильтяне приблизились с запада к Суэцу и практически окружили его. 3-я египетская армия, находившаяся на восточном берегу напротив Суэца, оказалась в окружении. Вот таков был итог 16-дневных сражений, которые на этот раз развязали сами арабы.
Правда, для полноты и объективности картины, позвольте уж указать следующее - не только египтяне, но и сама израильская группировка оказалась в весьма сложном положении. Стоило им только потерять коммуникации, как на западном берегу сразу образовался бы большой лагерь израильских военнопленных. В один из моментов группа египетских десантников сумела достичь израильской переправы и готова была взорвать понтонные мосты. Однако командир бригады получил из Каира строгий запрет на осуществление этой операции (?).
В это же время по переправам уже велся артиллерийский огонь египетскими батареями. Но вдруг из Каира поступил приказ прекратить огонь. Мохаммед Хейкал, тот самый журналист, который столь проницательно еще в 1948 году описал их противника, к этому времени стал редактором ведущей каирской газеты "Аль-Ахрам". Вот как он оценил сложившуюся ситуацию: "Командующие артиллерией 2-й и 3-й армий... вынуждены были отнять руку от горла израильтян, которых готовы были уже задушить". Понимаем, что журналисты любят выражаться "красиво", а на Востоке вообще предпочитают цветистые описания, но по существу все указано верно.
Почему же так произошло? Ответ есть.
Цитируем по "Бурлящему Ближнему Востоку": "Садат испугался полученного тогда предупреждения Киссинджера, что США не потерпят поражения израильтян".
И в качестве завершения этого действительно печального эпизода с окружением 3-й армии еще одна цитата: "...В конце 1975 г. Садат в беседе с советскими учеными И.П. Беляевым и Е.М. Примаковым, разоткровенничавшись, признал, что египетская армия вполне была в состоянии нанести удар по израильтянам на завершающем этапе войны. По его словам, у них был, по крайней мере, двойной перевес в артиллерии, танках и вообще все необходимое, чтобы уничтожить израильскую группировку на западном берегу Суэцкого канала. Но этому категорически воспрепятствовал Киссинджер. Он предупредил Садата, что "если советское оружие одержит победу над американским, то Пентагон этого никогда не простит". "В таком случае, заявил, раскрывая перед египетским президентом свои карты, Киссинджер, наша "игра" с вами (по дальнейшему возможному всеобъемлещему урегулированию арабо-израильского конфликта) будет кончена".
Нельзя не коснуться еще одного немаловажного аспекта.
...После первой недели боев, с тем кошмарным уровнем потерь и расхода боеприпасов, Армия обороны Израиля оказалась в чрезвычайно трудном, если не сказать критическом положении. Дело дошло до того, что Меир, Даян и Элазар уже обсуждали, а не попросить ли им перемирия, то есть фактически готовились "выбросить белый флаг". Но "бабушка" считала, что еще далеко не все потеряно и есть у Израиля козыри на руках. Правда, пока они были еще в чужих руках. Еще одна цитата из Г. Меир: "Я звонила послу Диницу в Вашингтон в любой час дня и ночи. Где воздушный мост с припасами для нашей армии? Почему он еще не действует? Как-то я позвонила в три часа утра по вашингтонскому времени, Диниц ответил: "Мне не с кем сейчас разговаривать, Голда, тут еще ночь". - "Мне все равно, который у вас час! - вопила (так и пишет. - Примеч. авт.) я в ответ Диницу. - Звони Киссинджеру немедленно, среди ночи. Нам нужна помощь сегодня. Завтра может быть поздно".
Вот такое значение имела поставка вооружений и военных материалов для еврейского государства в тот момент. Так как Израиль уже выполнил первое условие Госдепа - он не выстрелил первым, - решение о поставках было принято без долгих проволочек. При этом Египет и Сирия, которые в тот момент пытались отвоевать хоть часть своей ранее оккупированной территории, изображались как своего рода "злонамеренные агрессоры". 12 октября вечером прибыл первый американский военно-транспортный самолет, и дальше воздушный мост заработал со все нарастающим темпом. Уже на третий день размер этой помощи стал настолько значительным, что позиция тель-авивского руководства претерпела кардинальное изменение. Министру иностранных дел Абба Эбану, который тогда находился в Нью-Йорке, ушла срочная инструкция не поддерживать никакие инициативы - от кого бы они ни исходили - о прекращении огня. Теперь Израиль жаждал реванша и возможности преподать новый урок арабам. Тот же Элазар воспрял духом и, начиная свой очередной доклад по итогам удачного дня, говорил в своей обычной манере, растягивая гласные: "Го-ол-да, все будет в поря-ядке-е. Мы - опять мы, а они - опять они". Всего за период с 12 по 24 октября им было поставлено 128 боевых самолетов, 150 танков, 2000 ПТУРСов новейшего образца, кассетные авиабомбы, а всего 27 тысяч тонн военных грузов.
Но объективности ради отметим, что военную помощь получал не только Израиль. Та же Голда Меир пишет: "...из Советского Союза прибыло: в Сирию 125 самолетов АНТ-12, в Египет - 42 АНТ-12 и 16 АНТ-22, в Ирак - 17 АНТ-12". Голда Меир об этом помнит, а вот помнят ли египтяне и сирийцы, с помощью какого оружия они восстановили свою национальную гордость и достоинство и чуть-чуть не "прихватили" своего сионистского противника? Хотя есть информация, что авторитет нашего государства и народа до сих пор находится в этих странах на вполне достойном уровне.
...К 21 октября стало ясно, что ситуация на южном участке фронта четвертой арабо-израильской войны выходит из-под контроля Египта. Воздушный мост дал свои щедрые плоды, и козыри действительно оказались у израильтян на руках. Хотя они еще пока не взяли сам город Суэц, было ясно, что это вопрос буквально нескольких дней. После этого пути подвоза припасов для 3-й армии были бы окончательно прерваны, ей оставалось бы только одно бесславно сдаться. А обезопасив свой тыл, израильтяне могли бы идти походом на столицу Египта Каир. Но такого не могли позволить ни многомиллионный арабский мир, ни даже Соединенные Штаты.
Что же касается другого участника конфликта, то уже несколько дней президент Садат засыпал руководителей СССР и США слезными посланиями сделать все возможное для прекращения боевых действий.
В этот день делегации СССР и США выступили с совместной инициативой и представили совместный проект резолюции Совета Безопасности ООН о прекращении огня и перемирии на Ближнем Востоке. Но это уже не вязалось с планами израильского генералитета, который хотел "под занавес" воспользоваться паникой египтян и "оттяпать" столько территории, сколько было возможно в той обстановке.
Не в песках Синая, а на дипломатическом фронте в сверкающем 40-этажном здании на Ист-ривер проявили себя подлинными мастерами интриг и шантажа Абба Эбан и израильский делегат в ООН Йосеф Текоа. Им удалось затянуть принятие решения по этому вопросу на целых три дня. Но все кончилось в одну секунду, когда окончательно потерявший терпение Госсекретарь Киссинджер вызвал к себе посла Диница и заявил ему впрямую: "Передайте Меир, что если Израиль будет продолжать войну, то пусть больше не рассчитывает на получение военной помощи от США. Вы хотите заполучить 3-ю армию, но мы вовсе не собираемся из-за вас заполучить третью мировую войну!"
Этого было достаточно, и спустя несколько часов были приняты резолюции СБ ООН 338/339, обязательные к выполнению всеми воюющими сторонами. 25 октября официально считается датой прекращения четвертой арабо-израильской войны.
Будет еще много событий, связанных с так называемым "разъединением" войск, проблемой снабжения третьей армии, обменом военнопленными, перезахоронением павших, эвакуацией войск и тому подобное, но мы их оставляем за рамками данного повествования.
Ну, а теперь итоги и выводы. Израиль конечно же не проиграл этой войны, но ни Голда Меир, ни ее генералы не решались назвать себя победителями. Не ощущалось атмосферы победы и во всей стране. Граждане как будто задавали себе вопрос: как это все могло случиться и чем бы вообще могло закончиться, если бы не столь удачный прорыв войск генерала Шарона на западный берег? Никем не оспариваемый военный успех последних дней был оплачен очень дорогой ценой первых полутора недель сражений. Как пишут авторы книги "Моссад": "Всего в ходе войны 1973 г. Израиль потерял около 3 тыс. человек убитыми, 900 (!) танков и около 250 самолетов".
По официальным данным Тель-Авива, Израиль потерял убитыми 2521 человека, число раненых достигло 7056 человек. Арабы считают, что эти данные занижены. Сами они потеряли до 28 тысяч убитыми и ранеными, но ясно, что жертвы Израиля пропорционально общей численности населения намного превосходят потери арабов.
Хотя Египту и Сирии не удалось достичь поставленных целей, итоги войны для них нельзя оценить как только неутешительные. Прежде всего, в сознании арабов был преодолен своего рода психологический барьер, возникший в результате разгрома 1967 года. Как писал отставной французский генерал Бофр (кстати, один из организаторов и исполнителей агрессии 1956 года, так что его следует признать знатоком и специалистом по Ближнему Востоку): "...самое главное, что арабские войска не испугались израильтян и очень хорошо проявили себя в бою. Легенда о непобедимости израильской армии взята под сомнение. Вследствие этого у арабов сейчас совсем другое моральное состояние..."
Можно констатировать, что Израиль впервые в этой войне столкнулся с противником, который дрался с упорством и решимостью. Без серьезной военно-технической помощи Соединенных Штатов Израиль не продержался бы и двух недель. Об этом же говорит и американский генерал Генри Майли, который специально изучал опыт конфликта 1973 года: "21-дневная война в октябре затянулась для Израиля на 14 лишних дней..."
Война 1973 года была самой крупной локальной войной на Ближнем Востоке по численности участвовавших в ней войск и боевой техники, количеству потерь. Если в третьей арабо-израильской войне 1967 года принимало участие до 700 тысяч человек, 3000 танков и 700 боевых самолетов, то в четвертой участвовало до 1700 тысяч человек, 6000 танков, 1800 боевых самолетов (с учетом войск арабских стран, прибывших на помощь Египту и Сирии).
Часть пятая
"Самая непопулярная",
или Война под кедрами
В руках Садата оливковая ветвь мира. - Федаины убывают на север и организуют "Фатахленд". - Соседство с ним становится опасным. - Израильские танки пересекают ливанскую границу, и пути войны их приводят к Бейруту. Впервые израильтяне берут контроль над арабской столицей. - Трагедия Сабры и Шатилы. - Очередная военная победа и очередной политический проигрыш.
Итак, для той и другой стороны Октябрьская война 1973 года закончилась полупобедой-полупоражением. И те, и другие сделали свои выводы. Арабы в очередной раз убедились, что в лице Израиля имеют очень хитрого, коварного и изобретательного противника, который может найти выход из самого сложного положения и способен к самым нестандартным решениям с итоговым результатом в свою пользу.
Его дипломатия и внешнеполитические службы приобрели большой опыт в защите своих интересов на мировой арене и мобилизации общественного мнения на свою сторону. Вместе с тем упаднических настроений в руководстве арабских стран не было. Их полупобеду услужливая пропаганда (конечно, с известным "перебором") изобразила как выдающийся успех, и с тех пор слова "6 октября" и операция "Бадр" записаны золотыми буквами во все учебники и документы по современной истории арабского мира.
Несомненно, моральный дух арабов сильно изменился. События октября 73-го повысили самооценку арабов, они помогли им обрести достоинство и гордость и покончить с чувством униженности после позора поражения 1967 года.
...Что касается Израиля, то рядовые граждане встретили новость о наступлении перемирия с чувством облегчения, что этот кошмар наконец-то закончился. Рядовым гражданам и в первую очередь родителям и родственникам военнослужащих пришлось потратить много времени и душевных сил, нажать на все возможные "рычаги", чтобы вернуть своих военнопленных из Египта и Сирии, перезахоронить павших или хотя бы узнать об их судьбе.
В руководстве страны события октября подверглись тщательному анализу и подробному изучению. Действия многих должностных лиц были подвергнуты критике и даже разбирательству в так называемой "комиссии Аграната". Военный министр Даян взял на себя ответственность за все случившееся и добровольно ушел в отставку. Премьер-министр Меир тоже вышла в отставку "по причине своей усталости и ухудшившегося состояния здоровья". Эти посты были освобождены для более молодых политиков и военачальников. Не отягченные грузом предшествующих ошибок, они констатировали, что накануне 15.10.73 государство Израиль оказалось в очень тяжелом положении. То, что случилось потом, 16-19 октября, было сравнимо разве что с "чудом на Марне" у французов (отражение германского наступления под Парижем в сентябре 1914 г.).
Ясно было, что в тот момент евреям "повезло", и в конечном итоге "обошлось". Но надо было извлечь уроки и делать выводы. Один из главнейших выводов, который сделало руководство страны, - пора всерьез заняться развитием своего собственного военно-промышленного комплекса.
Горький опыт привел к следующим размышлениям и соображениям: а что, если бы по каким-либо причинам американцы еще более задержали открытие воздушного моста или совсем не стали бы его организовывать? А вдруг опять арабы соберутся с силами и устроят повторение "судного дня"? А вдруг... и т.д.?
Стало ясно, что без надежной военно-промышленной базы внутри страны само существование сионистского государства ставилось бы под сомнение. И вновь надо отдать должное евреям: не прошло и десяти лет, как к следующей ближневосточной войне эти усилия дали свои результаты.
* * *
В течение последующих десяти лет после октября 1973 года на Ближнем Востоке прошли три главных события, которые выделяют авторы:
1. Гражданская война в Ливане 1975-1977 годов.
2. Визит А. Садата в Иерусалим в ноябре 1977 года. Скажем о нем подробнее.
К этому времени стало ясно, что вопрос ближневосточного урегулирования окончательно зашел в тупик. Любивший делать нестандартные ходы и вообще всякие сенсации, Садат на заседании египетского парламента 9 ноября объявил о своем намерении ехать "в поисках мира" в Иерусалим.
Туда он прибыл 19 ноября. Помимо официальных лиц в аэропорту его встречали десятки журналистов. При этом ведущий американский телекомментатор Уолтер Кронкайт "выдал" в прямой эфир: "Человек ступил на Луну, Садат прибыл в Иерусалим - вот два главных события нашей эпохи!"
Среди встречавших был и генерал Шарон, доставивший Садату столько тревог в дни Октябрьской войны. "А ведь я хотел взять вас в плен!" попытался пошутить Садат. "Я тоже! - немедленно парировал Шарон. - А теперь готов ответить гостеприимством на гостеприимство!"
Подобными же двусмысленными шутками, как со своими близкими знакомыми, Садат обменялся и с Моше Даяном и Голдой Меир. Только почему-то никто из арабских мэров или других влиятельных граждан с Западного берега на эту встречу не пожелал приехать, хотя израильтяне им совсем не препятствовали.