Спускаясь по позолоченной лестнице, они услышали доносившуюся из бального зала музыку. Гейб вдруг подумал, что еще никогда не танцевал с Кейт, хотя, как ему казалось, они знакомы целую вечность.
Когда все закончится и он сбросит этот дурацкий парик и ливрею, непременно наверстает упущенное. И не только танцы. Он будет ухаживать за ней, попросит ее....
Его ладони стали влажными. Нет, он не женится на Кейт. Он вообще не женится. Давным-давно он поклялся, что не попадется в эту ловушку. Это случилось, когда однажды поздней ночью он нашел пьяного отца на лестнице и тот сквозь слезы излил ему душу, рассказав о холодности жены, матери Гейба, и связанных с этим проблемах. Гейбу тогда было одиннадцать лет.
Кейт, конечно, не похожа на его мать, да и он на своего отца тоже. Кейт нежная, женственная и в то же время отважная. Он с удовольствием мечтал о том, как они будут писать вместе книгу, как они будут болтать... и заниматься любовью.
В диких лесах Африки, лежа под открытым звездным небом, он думал о ней, полудевочке-полуженщине, которая так страстно желала стать его любовницей. Он и тогда хотел Кейт, но сейчас желание превратилось в безумие. Плотских утех ему было мало. Он добивался ее уважения и любви.
Это поражало его до глубины души. Когда все закончится, он оставит Кейт с бабушкой, а сам отправится путешествовать, свободный как птица. Только такая жизнь ему по душе. Он забудет Кейт Талисфорд. Раз и навсегда.
Когда наконец они достигли последнего пролета лестницы, ведущей к башенке, он на мгновение остановился и посмотрел на Кейт. Бальное платье изящно облегало ее фигурку, корсет приоткрывал округлую грудь, волосы слегка растрепались.
– Я займусь сигналом, – резко сказал он. – Вам нужно вернуться в зал, чтобы Дэмсон ничего не заподозрил.
Она нахмурилась:
– Леди Стоукфорд объяснит мое отсутствие.
– Как ваш опекун, я приказываю вам идти. Немедленно.
Кейт выпрямилась.
– Сэр Чарлз убил моего отца. Я зажгу лампу. – С этими словами она стала подниматься по лестнице.
Гейбу ничего не оставалось, как последовать за ней.
В комнате было почти темно, только в камине потрескивали угольки. Он с трудом оторвал взгляд от мягкой пышной кровати. Он снова хотел разбудить в ней бешеную страсть. На этот раз он войдет в нее, разделит с ней наслаждение, навсегда связав ее с собой. Желание было таким сильным, что он в изнеможении опустился в кресло посреди комнаты.
Кейт взяла с камина свечу и наклонилась, чтобы зажечь ее от головешки. Блики пламени плясали в ее золотистых волосах, ему хотелось выдернуть шпильки и дать им рассыпаться по плечам.
Она подошла к столику у кровати, от свечи зажгла керосиновую лампу и поставила на подоконник третьего окна. Это был знак для Ашрафа. Первое окно означало, что статуэтка находится в кабинете Дэмсона. Второе – в его комнате. Третье – в его спальне. Четвертое, и последнее – где-то в другом месте в замке и что Ашраф должен дождаться хозяина в конюшне.
Гейб был бы счастлив, если бы под этим предлогом мог оставить ее.
Свет лампы подчеркивал линии фигурки Кейт. Она, словно забыв о нем, смотрела в темное окно.
У них все получилось. Теперь оставалось ждать.
– Кейт! – окликнул он ее. Она не ответила.
Он подошел к ней, положил руки на плечи. Он боролся с желанием обнять ее, погладить грудь и бедра, ощутить тепло ее тела.
– Кейт, пойдемте.
Она наклонила голову, и когда он повернул ее к себе, то заметил в ее глазах слезы.
Она попыталась отвернуться, но он удержал ее. Обычно женщины используют слезы, чтобы манипулировать мужчиной. Только не Кейт. Его красивая, сильная, неприступная Кейт.
– Что случилось? – выдохнул он. – Почему вы плачете?
Она отвернулась.
– Ничего.
Он взял ее лицо в ладони и приподнял:
– Скажите мне. Пожалуйста.
В ее зеленых глазах затаилась боль. Поколебавшись, она быстро проговорила:
– Я так и не попрощалась с ним. С отцом.
Гейб опустил голову.
– То, что произошло в Каире, моя вина. Можете ненавидеть меня, только не плачьте.
– Я ненавидела вас четыре года назад. В то утро, когда отец уехал, покинув нас с сестрой.
Он нахмурился, вспомнив то солнечное утро. Он не попрощался с ней и теперь раскаивался.
– Я знаю. Вы не хотели видеть меня.
– Я не хотела видеть отца. – Кейт судорожно сглотнула. – Была зла на него. Он стучался ко мне, но я не вышла, не обняла его, не пожелала удачи. Не сказала ни единого доброго слова. – Голос ее дрогнул, и по щеке скатилась слеза.
Исполненный нежности, Гейб обнял ее, погладил по волосам.
– Вы были ребенком. И отец это понимал.
– Это все мое упрямство.
– Вы были ребенком, – повторил Гейб. – И не должны себя винить. Я знаю, как вы любили его...
– Недостаточно сильно, – выкрикнула она.
– Вы обожали его. Из любви к нему готовы были отдаться мне. Желали мне смерти за то, что я собирался его увезти.
«Я проклинаю вас, Гэбриел Кеньон. Проклинаю вас навсегда. Желаю, чтобы вы погибли в джунглях!»
Ее ресницы опустились, словно под тяжестью воспоминаний. Он пожалел о сказанном. Они могли провести вместе ночь. Восхитительную ночь. Вместо этого он всколыхнул ненависть в ее сердце.
– Я должен идти.
– Куда?
– Послежу за покоями Дэмсона. Как бы статуэтка не исчезла.
Кейт схватила его за руку:
– Будьте осторожны.
Он едва не потерял самообладания, столько нежности было в ее голосе. Нежности и тревоги. Неужели она действительно беспокоится о нем?
– А если со мной что-нибудь произойдет, разве вы будете огорчены?
Ее губы приоткрылись, но она так ничего и не сказала. Даже не шелохнулась. Просто смотрела на него. И его зеленые глаза горели страстью. Он чувствовал, как тонет в этом взгляде. Как теряет контроль над собой. Он бросился к ней, прильнул губами к ее губам. Она ответила на поцелуй и прижалась к нему, пылая от страсти.
– Господи, помоги мне, – прошептал он. – Я хочу тебя, Кейт!
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Когда все закончится и он сбросит этот дурацкий парик и ливрею, непременно наверстает упущенное. И не только танцы. Он будет ухаживать за ней, попросит ее....
Его ладони стали влажными. Нет, он не женится на Кейт. Он вообще не женится. Давным-давно он поклялся, что не попадется в эту ловушку. Это случилось, когда однажды поздней ночью он нашел пьяного отца на лестнице и тот сквозь слезы излил ему душу, рассказав о холодности жены, матери Гейба, и связанных с этим проблемах. Гейбу тогда было одиннадцать лет.
Кейт, конечно, не похожа на его мать, да и он на своего отца тоже. Кейт нежная, женственная и в то же время отважная. Он с удовольствием мечтал о том, как они будут писать вместе книгу, как они будут болтать... и заниматься любовью.
В диких лесах Африки, лежа под открытым звездным небом, он думал о ней, полудевочке-полуженщине, которая так страстно желала стать его любовницей. Он и тогда хотел Кейт, но сейчас желание превратилось в безумие. Плотских утех ему было мало. Он добивался ее уважения и любви.
Это поражало его до глубины души. Когда все закончится, он оставит Кейт с бабушкой, а сам отправится путешествовать, свободный как птица. Только такая жизнь ему по душе. Он забудет Кейт Талисфорд. Раз и навсегда.
Когда наконец они достигли последнего пролета лестницы, ведущей к башенке, он на мгновение остановился и посмотрел на Кейт. Бальное платье изящно облегало ее фигурку, корсет приоткрывал округлую грудь, волосы слегка растрепались.
– Я займусь сигналом, – резко сказал он. – Вам нужно вернуться в зал, чтобы Дэмсон ничего не заподозрил.
Она нахмурилась:
– Леди Стоукфорд объяснит мое отсутствие.
– Как ваш опекун, я приказываю вам идти. Немедленно.
Кейт выпрямилась.
– Сэр Чарлз убил моего отца. Я зажгу лампу. – С этими словами она стала подниматься по лестнице.
Гейбу ничего не оставалось, как последовать за ней.
В комнате было почти темно, только в камине потрескивали угольки. Он с трудом оторвал взгляд от мягкой пышной кровати. Он снова хотел разбудить в ней бешеную страсть. На этот раз он войдет в нее, разделит с ней наслаждение, навсегда связав ее с собой. Желание было таким сильным, что он в изнеможении опустился в кресло посреди комнаты.
Кейт взяла с камина свечу и наклонилась, чтобы зажечь ее от головешки. Блики пламени плясали в ее золотистых волосах, ему хотелось выдернуть шпильки и дать им рассыпаться по плечам.
Она подошла к столику у кровати, от свечи зажгла керосиновую лампу и поставила на подоконник третьего окна. Это был знак для Ашрафа. Первое окно означало, что статуэтка находится в кабинете Дэмсона. Второе – в его комнате. Третье – в его спальне. Четвертое, и последнее – где-то в другом месте в замке и что Ашраф должен дождаться хозяина в конюшне.
Гейб был бы счастлив, если бы под этим предлогом мог оставить ее.
Свет лампы подчеркивал линии фигурки Кейт. Она, словно забыв о нем, смотрела в темное окно.
У них все получилось. Теперь оставалось ждать.
– Кейт! – окликнул он ее. Она не ответила.
Он подошел к ней, положил руки на плечи. Он боролся с желанием обнять ее, погладить грудь и бедра, ощутить тепло ее тела.
– Кейт, пойдемте.
Она наклонила голову, и когда он повернул ее к себе, то заметил в ее глазах слезы.
Она попыталась отвернуться, но он удержал ее. Обычно женщины используют слезы, чтобы манипулировать мужчиной. Только не Кейт. Его красивая, сильная, неприступная Кейт.
– Что случилось? – выдохнул он. – Почему вы плачете?
Она отвернулась.
– Ничего.
Он взял ее лицо в ладони и приподнял:
– Скажите мне. Пожалуйста.
В ее зеленых глазах затаилась боль. Поколебавшись, она быстро проговорила:
– Я так и не попрощалась с ним. С отцом.
Гейб опустил голову.
– То, что произошло в Каире, моя вина. Можете ненавидеть меня, только не плачьте.
– Я ненавидела вас четыре года назад. В то утро, когда отец уехал, покинув нас с сестрой.
Он нахмурился, вспомнив то солнечное утро. Он не попрощался с ней и теперь раскаивался.
– Я знаю. Вы не хотели видеть меня.
– Я не хотела видеть отца. – Кейт судорожно сглотнула. – Была зла на него. Он стучался ко мне, но я не вышла, не обняла его, не пожелала удачи. Не сказала ни единого доброго слова. – Голос ее дрогнул, и по щеке скатилась слеза.
Исполненный нежности, Гейб обнял ее, погладил по волосам.
– Вы были ребенком. И отец это понимал.
– Это все мое упрямство.
– Вы были ребенком, – повторил Гейб. – И не должны себя винить. Я знаю, как вы любили его...
– Недостаточно сильно, – выкрикнула она.
– Вы обожали его. Из любви к нему готовы были отдаться мне. Желали мне смерти за то, что я собирался его увезти.
«Я проклинаю вас, Гэбриел Кеньон. Проклинаю вас навсегда. Желаю, чтобы вы погибли в джунглях!»
Ее ресницы опустились, словно под тяжестью воспоминаний. Он пожалел о сказанном. Они могли провести вместе ночь. Восхитительную ночь. Вместо этого он всколыхнул ненависть в ее сердце.
– Я должен идти.
– Куда?
– Послежу за покоями Дэмсона. Как бы статуэтка не исчезла.
Кейт схватила его за руку:
– Будьте осторожны.
Он едва не потерял самообладания, столько нежности было в ее голосе. Нежности и тревоги. Неужели она действительно беспокоится о нем?
– А если со мной что-нибудь произойдет, разве вы будете огорчены?
Ее губы приоткрылись, но она так ничего и не сказала. Даже не шелохнулась. Просто смотрела на него. И его зеленые глаза горели страстью. Он чувствовал, как тонет в этом взгляде. Как теряет контроль над собой. Он бросился к ней, прильнул губами к ее губам. Она ответила на поцелуй и прижалась к нему, пылая от страсти.
– Господи, помоги мне, – прошептал он. – Я хочу тебя, Кейт!
Глава 23
ПРЕТЕНЗИИ ОПЕКУНА
Кейт услышала его слова словно сквозь сон. Ей нравилось быть в его объятиях, чувствовать его мускулистое тело. Совсем еще юной Кейт увлеклась Гэбриелом. И все же разум подсказывал ей, что ничего, кроме бесчестья, ее не ждет, если она отдастся ему. Все равно он оставит ее и уедет странствовать по свету.
Ей его не удержать. Она всю жизнь прислушивалась к голосу разума. Так не прислушаться ли хоть раз к голосу сердца? И она прошептала:
– Я тоже хочу тебя, Гэбриел.
Он отпрянул и посмотрел ей в глаза:
– И готова лечь со мной в постель?
– Да, – произнесла она не колеблясь. Он не сводил с нее горящего взгляда.
– На этот раз я буду не только ласкать тебя, Кейт. Ты потеряешь невинность.
– Без всякого сожаления. – Она сняла с него парик и бросила на тумбочку у кровати.
– Прогони меня, ради Бога! Ведь пути обратно не будет.
– Я умру, если ты уйдешь! – Она прижалась к нему. – Не отталкивай меня, Гэбриел. Мне давно не шестнадцать.
– Да, не шестнадцать.
Он стал раздевать ее. Медленно, постепенно. Платье полетело на пол. Потом корсет.
Остались только чулки и белье. Горячие губы коснулись ее груди, сначала одной, потом другой, потом скользнули ниже, к заветному месту. Кейт едва не потеряла сознание. Но Гэбриел вдруг остановился и стал вытаскивать шпильки из ее волос, которые наконец рассыпались по плечам.
– В тот день, когда я вернулся в Ларкспер-Коттедж, волосы у тебя были распущены. О, как я хотел тебя тогда.
Кейт помнила, как неловко себя чувствовала, когда Джаббар отнял у нее заколку и Гэбриел застал ее в таком не-прибранном виде.
– У меня очень непослушные волосы.
– Они тебе очень к лицу.
Он опустился перед ней на колени, и стал стягивать с нее шелковые чулки, покрывая поцелуями ее бедра. Изнемогая от желания, она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Она стояла обнаженная перед Гэбриелом, а он смотрел на нее снизу вверх горячим нетерпеливым взглядом.
Кейт вспыхнула. И инстинктивно прикрылась руками.
– Не надо, ты так прекрасна! – Он не сводил с нее глаз, рассматривая каждую линию, каждый изгиб ее тела. – Моя прекрасная, удивительная Кейт!
Гэбриел подхватил ее на руки и отнес на кровать. Положил на прохладные простыни и склонился над ней. Она закрыла глаза, а когда приподняла веки, увидела, что он раздевается.
Матрас прогнулся под его тяжестью, когда он сел, чтобы снять ботинки и носки. У него на спине она заметила несколько глубоких свежих шрамов, и сердце болезненно сжалось. Только сейчас она поняла, как серьезно он был ранен в ту ночь, когда погиб отец. А она ему не верила.
Она встала на колени и дрожащими руками коснулась шрамов.
Он отпрянул.
Кейт отдернула руку.
– Больно?
Глаза его сверкали в полутьме.
– Нет, конечно. Просто ты меня испугала. Неужели она напомнила ему о том нападении? Она коснулась его шрамов губами.
– Ты ведь мог умереть тогда, Гэбриел. – Ее голос дрогнул.
– Возможно, так было бы лучше.
Гейб страдал не только от ножевых ран, но и от душевных. Он горько раскаивался в случившемся и буквально ненавидел себя.
– Не говори так. Я бы не вынесла, если бы потеряла еще и тебя.
Он продолжал ласкать ее, но все еще не решался в нее войти.
– Любимая, будет немного больно, но потом ты испытаешь ни с чем не сравнимое наслаждение.
Неужели он ее любит? Или называет любимой каждую женщину, с которой ложится в постель?
Гейб чувствовал, что Кейт на пределе, снял бриджи, лег на нее, пощекотал пальцем ее влажное лоно и медленно вошел в нее, проникая все глубже и глубже, и одним сильным движением лишил ее невинности. Она вскрикнула, но легкую боль заглушила жажда наслаждения. Он покрыл ее лицо поцелуями.
– Я причинил тебе боль?
– Нет, – прошептала она, – все было прекрасно. Только теперь Кейт поняла, что такое настоящая страсть.
Она и представить себе не могла, какое наслаждение испытывают мужчина и женщина, когда сливаются не только их тела, но и души.
– Теперь ты моя, Кейт. Только моя.
– Ты тоже мой, Гэбриел.
Он продолжал двигаться в ней, пока не пришел к финишу. Теперь он мог себе это позволить, потому что они одновременно взлетели на вершину блаженства.
Ей его не удержать. Она всю жизнь прислушивалась к голосу разума. Так не прислушаться ли хоть раз к голосу сердца? И она прошептала:
– Я тоже хочу тебя, Гэбриел.
Он отпрянул и посмотрел ей в глаза:
– И готова лечь со мной в постель?
– Да, – произнесла она не колеблясь. Он не сводил с нее горящего взгляда.
– На этот раз я буду не только ласкать тебя, Кейт. Ты потеряешь невинность.
– Без всякого сожаления. – Она сняла с него парик и бросила на тумбочку у кровати.
– Прогони меня, ради Бога! Ведь пути обратно не будет.
– Я умру, если ты уйдешь! – Она прижалась к нему. – Не отталкивай меня, Гэбриел. Мне давно не шестнадцать.
– Да, не шестнадцать.
Он стал раздевать ее. Медленно, постепенно. Платье полетело на пол. Потом корсет.
Остались только чулки и белье. Горячие губы коснулись ее груди, сначала одной, потом другой, потом скользнули ниже, к заветному месту. Кейт едва не потеряла сознание. Но Гэбриел вдруг остановился и стал вытаскивать шпильки из ее волос, которые наконец рассыпались по плечам.
– В тот день, когда я вернулся в Ларкспер-Коттедж, волосы у тебя были распущены. О, как я хотел тебя тогда.
Кейт помнила, как неловко себя чувствовала, когда Джаббар отнял у нее заколку и Гэбриел застал ее в таком не-прибранном виде.
– У меня очень непослушные волосы.
– Они тебе очень к лицу.
Он опустился перед ней на колени, и стал стягивать с нее шелковые чулки, покрывая поцелуями ее бедра. Изнемогая от желания, она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть. Она стояла обнаженная перед Гэбриелом, а он смотрел на нее снизу вверх горячим нетерпеливым взглядом.
Кейт вспыхнула. И инстинктивно прикрылась руками.
– Не надо, ты так прекрасна! – Он не сводил с нее глаз, рассматривая каждую линию, каждый изгиб ее тела. – Моя прекрасная, удивительная Кейт!
Гэбриел подхватил ее на руки и отнес на кровать. Положил на прохладные простыни и склонился над ней. Она закрыла глаза, а когда приподняла веки, увидела, что он раздевается.
Матрас прогнулся под его тяжестью, когда он сел, чтобы снять ботинки и носки. У него на спине она заметила несколько глубоких свежих шрамов, и сердце болезненно сжалось. Только сейчас она поняла, как серьезно он был ранен в ту ночь, когда погиб отец. А она ему не верила.
Она встала на колени и дрожащими руками коснулась шрамов.
Он отпрянул.
Кейт отдернула руку.
– Больно?
Глаза его сверкали в полутьме.
– Нет, конечно. Просто ты меня испугала. Неужели она напомнила ему о том нападении? Она коснулась его шрамов губами.
– Ты ведь мог умереть тогда, Гэбриел. – Ее голос дрогнул.
– Возможно, так было бы лучше.
Гейб страдал не только от ножевых ран, но и от душевных. Он горько раскаивался в случившемся и буквально ненавидел себя.
– Не говори так. Я бы не вынесла, если бы потеряла еще и тебя.
Он продолжал ласкать ее, но все еще не решался в нее войти.
– Любимая, будет немного больно, но потом ты испытаешь ни с чем не сравнимое наслаждение.
Неужели он ее любит? Или называет любимой каждую женщину, с которой ложится в постель?
Гейб чувствовал, что Кейт на пределе, снял бриджи, лег на нее, пощекотал пальцем ее влажное лоно и медленно вошел в нее, проникая все глубже и глубже, и одним сильным движением лишил ее невинности. Она вскрикнула, но легкую боль заглушила жажда наслаждения. Он покрыл ее лицо поцелуями.
– Я причинил тебе боль?
– Нет, – прошептала она, – все было прекрасно. Только теперь Кейт поняла, что такое настоящая страсть.
Она и представить себе не могла, какое наслаждение испытывают мужчина и женщина, когда сливаются не только их тела, но и души.
– Теперь ты моя, Кейт. Только моя.
– Ты тоже мой, Гэбриел.
Он продолжал двигаться в ней, пока не пришел к финишу. Теперь он мог себе это позволить, потому что они одновременно взлетели на вершину блаженства.
Глава 24
ПОТЕРЯННАЯ ПУГОВИЦА
Осматривая замок с сэром Чарлзом, Мег чувствовала себя совсем взрослой. Барон не уделял ей такого внимания с тех пор, как они сидели вместе и смотрели представление канатоходцев на ярмарке в Оксфорде. Но здесь они были совсем одни. Когда они прошли по первому этажу в глубину замка, он стал рассказывать ей о привидениях и странных звуках, которые слышали слуги.
– Вы меня обманываете, – кокетливо сказала Мег, прижимаясь к его сильной руке. – Вам нравится меня пугать.
Его белые зубы сверкнули, когда он загадочно улыбнулся.
– Если не верите, спросите экономку. Она клянется, что видела две фигуры в белом, которые парили в воздухе возле подвала.
– Возможно, у нее плохое зрение и ей померещилось.
– Есть только один способ выяснить. – Сэр Чарлз остановился, его синие глаза блестели в темноте. Он указал на дверь справа от них. – Эти ступени ведут к подвалам. Может, спустимся туда?
Мег взглянула на ступени, которые исчезали в темноте, и по телу побежали мурашки. Пока они осматривали библиотеку и другие комнаты замка, сэр Чарлз вел себя как настоящий джентльмен. Но сейчас, когда он предложил ей спуститься в подвал, она подумала, что у него какие-то другие планы. Может быть, он хочет ее обнять... или даже поцеловать. Она всем сердцем желала этого.
Но тут она вспомнила предупреждение Кейт.
«Сэр Чарлз, возможно, очень любезен и обходителен, но не забывай, что он убил отца».
Мег, конечно, не верила ей. Кейт всегда была занудой и с подозрением смотрела на любого мужчину. И все же Мег стало не по себе.
– Но я обещала сестре не доверять вам... – Она вовремя замолчала.
– Не доверять мне? – спросил он с искренней тревогой. – Почему?
– Извините... – попыталась сгладить неловкость Мег. – Она имела в виду не именно вас, а любого мужчину. Возможно, она вернется в зал.
Сэр Чарлз вздохнул.
– Моя дорогая Маргарет, я думал, вы не такая, как все леди. Восхищался вашей смелостью, – разочарованно произнес он.
– Но это так и есть! Просто... мы будем совсем одни в этом подвале.
Взгляд его стал нежным и теплым. Он потрепал ее по щеке.
– Вам страшно, моя дорогая? Но я не дам вас в обиду. Слово джентльмена.
– Я ничего не боюсь, когда вы рядом... – Она доверчиво прижалась к нему.
В этот момент в конце коридора появился кто-то маленький и черный и устремился прямо к Мег. Отпрянув, сэр Чарлз вскрикнул от неожиданности.
Мег завизжала. Существо прыгнуло к ней на руки и обвило ее шею своими мохнатыми лапами. В панике она попыталась освободиться и увидела знакомую мордочку Джаббара. Шимпанзе издавал какие-то звуки и весь дрожал. Мег погладила его по спине:
– Успокойся, дорогой! Ты до смерти меня напугал. Что случилось?
Шимпанзе заскреб когтями, поцарапав ее. Сэр Чарлз между тем наклонился и, подняв с пола какой-то листок, пробежал его глазами.
– Что это? – спросила Мег с любопытством.
– Записка, кто-то из слуг обронил, – сказал он, пряча листок в карман. – Так, теперь нужно выяснить, как обезьяне удалось сбежать. Я думал, ее закрыли в комнате леди Стоукфорд.
– Мало того, что Джаббар делает здесь, внизу? Должно быть, что-то его испугало, – сказала Мег.
Сэр Чарлз округлил глаза.
– Интересно, что именно?
– Думаете, он увидел привидение? – прошептала она. Прежде чем барон успел ответить, Джаббар сделал еще более удивительную вещь. Спрыгнул на пол и, взяв Мег за руку, потащил ее к ступеням, которые вели в подвал.
– Сэр Чарлз! Мне кажется, он хочет нам что-то показать.
Сэр Чарлз шагнул вперед.
– Тогда давайте последуем за ним.
Из глубины коридора донеслись голоса. Леди Стоукфорд и дядя Натаниэль спешили им навстречу.
– Что случилось? – встревожено спросила вдова. – Мы слышали, как ты кричала, Мег. Кто-то тебя испугал?
Дядя Натаниэль покосился на сэра Чарлза:
– Если этот негодяй обидел тебя...
– О нет! – воскликнула Мег. – Просто из темноты вдруг выскочил Джаббар.
– Ты уверена, что все в порядке? – Леди Стоукфорд взволнованно смотрела на девушку.
– Ну конечно. – Ей было неловко, что она заставила волноваться двух пожилых людей. – Сэр Чарлз показывал мне замок.
– Это моя вина, – галантно произнес барон. – Надо было попросить у вас разрешения, но я не нашел ни вас, ни мисс Талисфорд. Она куда-то исчезла.
Вдова переглянулась с дядей Натаниэлем.
– У Кейт разболелась голова, и она ушла к себе, – сказала леди Стоукфорд. – Мы с Натаниэлем отлучились на минутку. Мег как раз танцевала и не нуждалась в присмотре.
– Черт, из-за вас может пострадать репутация моей племянницы, – заявил дядя Натаниэль сэру Чарлзу. – Я не допущу этого.
Барон поклонился, лицо его выражало раскаяние.
– Приношу вам мои глубочайшие извинения. Но как видите, ничего плохого не случилось.
– Сэр Чарлз вел себя как настоящий джентльмен, – вступилась за Дэмсона Мег.
Не обращая внимания на ее слова, дядя Натаниэль погрозил барону кулаком:
– Вы ответите за это, Дэмсон. Пистолеты или шпаги, выбирайте.
Мег вздохнула, ни единый мускул не дрогнул на благородном лице сэра Чарлза.
– Я не стану сражаться на дуэли с человеком ваших лет. Этот способ решать проблемы устарел.
– С человеком моих лет? – взорвался дядя Натаниэль. – Черт возьми, я покажу вам, что...
– Ни в коем случае, – заявила леди Стоукфорд, сердито посмотрев на него. Мег показалось, что они обменялись многозначительными взглядами.
Дядя Натаниэль подошел к Мег.
– Пойдем с нами, – сказал он сквозь зубы. – Ты сейчас же отправишься в комнату леди Стоукфорд и не будешь из нее выходить.
Мег замерла.
– Но я хочу посмотреть подвалы. Мы как раз собирались туда.
Леди Стоукфорд взяла ее за руку:
– Зачем?
– Джаббар что-то там увидел, – объяснила Мег. Шимпанзе сидел у нее на руках. Он уже успокоился и оглядывал всех как ни в чем не бывало. – Не знаю, как он выбрался из вашей комнаты, миледи, но он примчался сюда и кричал от страха. Полагаю, нам с сэром Чарлзом нужно спуститься в подвал и посмотреть, что там происходит.
Вдова внимательно посмотрела на барона.
– Ерунда, – сказала она. – В подвале темно и грязно. Ты испортишь свое бальное платье. Не говоря уже о репутации.
Она взяла Мег за руку и повела по коридору.
Мег уже хотела молить о пощаде. Сэр Чарлз почти влюбился в нее, а леди Стоукфорд ее уводит! Мег оглянулась на барона, но он незаметно кивнул ей. Это означало, что их отношения только начинаются и она может не волноваться.
– Помолвка? – переспросила Кейт пересохшими губами. Неужели это не сон?
Он кивнул:
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Кейт.
Женой. Он сделал ей предложение. Этот сумасбродный Гэбриел, которого носило по всему свету. Заядлый путешественник.
Он поднес ее руку к своим губам и перецеловал все пальчики.
– Мы поженимся, как только все уладится.
Его слова растопили недоверие в ее сердце. У нее закружилась голова. Господи, она выйдет за него замуж, будет любить его, он всегда будет рядом...
Резкая боль пронзила ее сердце. Она никогда не сможет удержать его, ей не удастся изменить его свободолюбивую природу. Мужчины – ненадежные, эгоистичные существа, которые бросают свои семьи. И Гэбриел – ее восхитительный, очаровательный любовник – путешественник, который не сможет жить на одном месте, посвятить себя одной женщине.
Она выбралась из-под тяжести его тела и, прикрылась большой подушкой.
– Нет, – прошептала она. – Я не выйду за тебя замуж. Не хочу быть тебе обузой.
За окном шумел ветер, дождь барабанил по стеклу, издалека доносились раскаты грома. Гэбриел медленно опустил веки.
– Я не знаю, что такое семья, Кейт. Мои родители были не очень хорошим примером в этом.
– Что ты имеешь в виду?
– Моя мать была религиозной фанатичкой. После гибели трех детей перестала спать с отцом. И он запил.
Кейт была поражена. Она ничего не знала об интимной жизни родителей.
– Откуда тебе это известно?
– Отец рассказал однажды, когда напился. Мне было одиннадцать.
Он говорил небрежно, как о чем-то малозначительном. В душе Кейт вспыхнул гнев.
– Родители не вправе взваливать свои проблемы на детей.
Гэбриел пожал плечами.
Теперь она понимала, почему он не мог жить дома и все время путешествовал.
– Твой отец был не прав.
Он посмотрел на нее внимательным грустным взглядом:
– Рад слышать, что ты так серьезно относишься к обязанностям родителей. Ты могла бы стать хорошей матерью.
Ребенок. Мысль о нем и пугала, и радовала ее. Она погладила себя по животу. Охваченная страстью, она не думала о возможных последствиях. И теперь представила себе маленькую голубоглазую девочку с милой улыбкой... Дочь Гэбриела.
Нет, ее мечте никогда не сбыться.
– Ты все равно бросишь нас. А я этого не вынесу.
– Ерунда. Ведь мы еще будем вместе писать книгу.
– А потом? Ты можешь пообещать, что больше не отправишься в путешествие? Что у тебя хватит сил не покинуть меня?
Он на мгновение заколебался. Потом уверенно произнес:
– Клянусь, я никогда тебя не оставлю.
– Но ты будешь несчастлив, – произнесла она с горечью. – В путешествиях твоя жизнь. Они значат для тебя больше, чем я.
Он не мог этого отрицать. Внезапно он перекатился на край кровати и поднял с пола свою ливрею.
Неужели он уже уходит, подумала Кейт с разочарованием. Неужели она оттолкнула его своим недоверием? Может, это и к лучшему. Пусть лучше уйдет сейчас, чем потом разобьет ей сердце.
Но Гэбриел не стал одеваться. Он проверил внутренний карман ливреи и отшвырнул ее. Вернувшись в постель, сел рядом с ней. Она уставилась на маленький круглый предмет в его руке. Пуговица из слоновой кости. Она смущенно посмотрела на него:
– Не понимаю.
– Она оторвалась от твоей ночной рубашки много лет назад.
Память вернула ее в ту ночь, когда она пробралась в его комнату в Ларкспере. Когда предлагала ему себя, распахнув рубашку. Вспомнив, какой глупой и наивной она была, Кейт почувствовала себя неловко.
– Ты хранил это? – прошептала она. – Четыре года?
Он кивнул:
– Я взял ее с собой в Англию.
– Но... зачем?
– Это был мой талисман. От девушки, которую я никогда не забывал.
Кейт сжала пуговицу в руке. Возможно, она и занимала в жизни Гэбриела какое-то место. Но это не была любовь. «Я не из тех, кто женится».
Кейт не могла забыть этих слов. И все же хотелось верить, что Гэбриел сделал ей предложение не только из чувства долга. Если бы он хоть раз сказал ей о своей любви, ее сомнения исчезли бы.
Гейб снова стал ее ласкать, и Кейт забыла о страхах и волнениях. Забыла обо всем на свете.
– Я хочу тебя, Кейт.
– Я тоже тебя хочу, Гэбриел. И хочу, чтобы мой опекун был мною доволен.
– Я не предам тебя, Кейт. Выходи за меня замуж...
Уронив пуговицу, она перекинула через него ноги. Ее бедра слились с его бедрами.
– Господи, Кейт. Где ты этому научилась?
– Там наверху были статуи... Я представляла нас с тобой...
Он прижал ее к себе.
– Я исполню любую твою фантазию. Эта ночь принадлежит тебе.
Он прильнул к ее губам. Не было ни прошлого, ни будущего, только настоящее... Он вошел в нее, и они вместе поднялись на вершину блаженства...
Словно откуда-то издалека она услышала его голос:
– Спи, любимая.
Резкий звук разбудил Гейба.
Сначала он подумал, что умер и попал в рай. Кейт лежала рядом, свернувшись клубочком, ее волосы разметались по подушке. Он ощутил ее аромат и готов был начать все сначала. С ней, с его прекрасной Кейт.
Звук повторился. Это стучали в дверь. Гейб сел на кровати. Легкий полуденный свет проникал сквозь занавески.
Черт, приехал ли Бикелл? Нашел ли богиню? Он потряс Кейт за плечо:
– Проснись, дорогая. В дверь стучат.
Ему хотелось как можно скорее узнать, что происходит, но он слишком дорожил ее репутацией. Не дай Бог, кто-нибудь узнает, что он провел ночь в ее постели.
– Кейт, – послышался знакомый голос. – Ты там?
Бабушка. Это уже катастрофа.
Чертыхаясь, он натянул бриджи, завязал галстук. Кейт вскочила с постели и рванулась к пеньюару.
– Господи, – прошептала она, – какой ужас! – И уже громко произнесла: – Через минуту открою, миледи.
Вещи Гэбриела она засунула в пустой шкаф.
– Иди в ванную. Леди Стоукфорд не должна знать, что ты здесь.
Будь они женихом и невестой, он бы с гордостью встретил бабушку.
– Ни в коем случае не пускай бабушку в спальню, – посоветовал он. – Она сразу поймет, что я здесь.
Их взгляды на мгновение встретились. Чувствуя себя полным идиотом, Гэбриел хотел, чтобы Кейт сама приняла решение. Она кивнула ему, надела золотистый пеньюар, завязала пояс. Солнечный свет играл в ее золотистых волосах.
Она выглядела великолепно и вся светилась любовью. Он спрятался в ванной, а Кейт направилась к двери. О чем Кейт говорила с бабушкой, Гейб не слышал. Он привел себя в порядок, поправил галстук и нацепил парик. Вернется домой, сожжет все парики и уговорит Майкла последовать его примеру. Парик для слуги – унижение.
В зеркале появилась Кейт и прислонилась к стенке, чтобы не упасть. Он повернулся к ней, пораженный ее бледностью.
– Что случилось? Бабушка догадалась, что я здесь?
– Нет. Мистер Бикелл приехал. Произошло что-то ужасное. Богиня пропала.
– Вы меня обманываете, – кокетливо сказала Мег, прижимаясь к его сильной руке. – Вам нравится меня пугать.
Его белые зубы сверкнули, когда он загадочно улыбнулся.
– Если не верите, спросите экономку. Она клянется, что видела две фигуры в белом, которые парили в воздухе возле подвала.
– Возможно, у нее плохое зрение и ей померещилось.
– Есть только один способ выяснить. – Сэр Чарлз остановился, его синие глаза блестели в темноте. Он указал на дверь справа от них. – Эти ступени ведут к подвалам. Может, спустимся туда?
Мег взглянула на ступени, которые исчезали в темноте, и по телу побежали мурашки. Пока они осматривали библиотеку и другие комнаты замка, сэр Чарлз вел себя как настоящий джентльмен. Но сейчас, когда он предложил ей спуститься в подвал, она подумала, что у него какие-то другие планы. Может быть, он хочет ее обнять... или даже поцеловать. Она всем сердцем желала этого.
Но тут она вспомнила предупреждение Кейт.
«Сэр Чарлз, возможно, очень любезен и обходителен, но не забывай, что он убил отца».
Мег, конечно, не верила ей. Кейт всегда была занудой и с подозрением смотрела на любого мужчину. И все же Мег стало не по себе.
– Но я обещала сестре не доверять вам... – Она вовремя замолчала.
– Не доверять мне? – спросил он с искренней тревогой. – Почему?
– Извините... – попыталась сгладить неловкость Мег. – Она имела в виду не именно вас, а любого мужчину. Возможно, она вернется в зал.
Сэр Чарлз вздохнул.
– Моя дорогая Маргарет, я думал, вы не такая, как все леди. Восхищался вашей смелостью, – разочарованно произнес он.
– Но это так и есть! Просто... мы будем совсем одни в этом подвале.
Взгляд его стал нежным и теплым. Он потрепал ее по щеке.
– Вам страшно, моя дорогая? Но я не дам вас в обиду. Слово джентльмена.
– Я ничего не боюсь, когда вы рядом... – Она доверчиво прижалась к нему.
В этот момент в конце коридора появился кто-то маленький и черный и устремился прямо к Мег. Отпрянув, сэр Чарлз вскрикнул от неожиданности.
Мег завизжала. Существо прыгнуло к ней на руки и обвило ее шею своими мохнатыми лапами. В панике она попыталась освободиться и увидела знакомую мордочку Джаббара. Шимпанзе издавал какие-то звуки и весь дрожал. Мег погладила его по спине:
– Успокойся, дорогой! Ты до смерти меня напугал. Что случилось?
Шимпанзе заскреб когтями, поцарапав ее. Сэр Чарлз между тем наклонился и, подняв с пола какой-то листок, пробежал его глазами.
– Что это? – спросила Мег с любопытством.
– Записка, кто-то из слуг обронил, – сказал он, пряча листок в карман. – Так, теперь нужно выяснить, как обезьяне удалось сбежать. Я думал, ее закрыли в комнате леди Стоукфорд.
– Мало того, что Джаббар делает здесь, внизу? Должно быть, что-то его испугало, – сказала Мег.
Сэр Чарлз округлил глаза.
– Интересно, что именно?
– Думаете, он увидел привидение? – прошептала она. Прежде чем барон успел ответить, Джаббар сделал еще более удивительную вещь. Спрыгнул на пол и, взяв Мег за руку, потащил ее к ступеням, которые вели в подвал.
– Сэр Чарлз! Мне кажется, он хочет нам что-то показать.
Сэр Чарлз шагнул вперед.
– Тогда давайте последуем за ним.
Из глубины коридора донеслись голоса. Леди Стоукфорд и дядя Натаниэль спешили им навстречу.
– Что случилось? – встревожено спросила вдова. – Мы слышали, как ты кричала, Мег. Кто-то тебя испугал?
Дядя Натаниэль покосился на сэра Чарлза:
– Если этот негодяй обидел тебя...
– О нет! – воскликнула Мег. – Просто из темноты вдруг выскочил Джаббар.
– Ты уверена, что все в порядке? – Леди Стоукфорд взволнованно смотрела на девушку.
– Ну конечно. – Ей было неловко, что она заставила волноваться двух пожилых людей. – Сэр Чарлз показывал мне замок.
– Это моя вина, – галантно произнес барон. – Надо было попросить у вас разрешения, но я не нашел ни вас, ни мисс Талисфорд. Она куда-то исчезла.
Вдова переглянулась с дядей Натаниэлем.
– У Кейт разболелась голова, и она ушла к себе, – сказала леди Стоукфорд. – Мы с Натаниэлем отлучились на минутку. Мег как раз танцевала и не нуждалась в присмотре.
– Черт, из-за вас может пострадать репутация моей племянницы, – заявил дядя Натаниэль сэру Чарлзу. – Я не допущу этого.
Барон поклонился, лицо его выражало раскаяние.
– Приношу вам мои глубочайшие извинения. Но как видите, ничего плохого не случилось.
– Сэр Чарлз вел себя как настоящий джентльмен, – вступилась за Дэмсона Мег.
Не обращая внимания на ее слова, дядя Натаниэль погрозил барону кулаком:
– Вы ответите за это, Дэмсон. Пистолеты или шпаги, выбирайте.
Мег вздохнула, ни единый мускул не дрогнул на благородном лице сэра Чарлза.
– Я не стану сражаться на дуэли с человеком ваших лет. Этот способ решать проблемы устарел.
– С человеком моих лет? – взорвался дядя Натаниэль. – Черт возьми, я покажу вам, что...
– Ни в коем случае, – заявила леди Стоукфорд, сердито посмотрев на него. Мег показалось, что они обменялись многозначительными взглядами.
Дядя Натаниэль подошел к Мег.
– Пойдем с нами, – сказал он сквозь зубы. – Ты сейчас же отправишься в комнату леди Стоукфорд и не будешь из нее выходить.
Мег замерла.
– Но я хочу посмотреть подвалы. Мы как раз собирались туда.
Леди Стоукфорд взяла ее за руку:
– Зачем?
– Джаббар что-то там увидел, – объяснила Мег. Шимпанзе сидел у нее на руках. Он уже успокоился и оглядывал всех как ни в чем не бывало. – Не знаю, как он выбрался из вашей комнаты, миледи, но он примчался сюда и кричал от страха. Полагаю, нам с сэром Чарлзом нужно спуститься в подвал и посмотреть, что там происходит.
Вдова внимательно посмотрела на барона.
– Ерунда, – сказала она. – В подвале темно и грязно. Ты испортишь свое бальное платье. Не говоря уже о репутации.
Она взяла Мег за руку и повела по коридору.
Мег уже хотела молить о пощаде. Сэр Чарлз почти влюбился в нее, а леди Стоукфорд ее уводит! Мег оглянулась на барона, но он незаметно кивнул ей. Это означало, что их отношения только начинаются и она может не волноваться.
– Помолвка? – переспросила Кейт пересохшими губами. Неужели это не сон?
Он кивнул:
– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, Кейт.
Женой. Он сделал ей предложение. Этот сумасбродный Гэбриел, которого носило по всему свету. Заядлый путешественник.
Он поднес ее руку к своим губам и перецеловал все пальчики.
– Мы поженимся, как только все уладится.
Его слова растопили недоверие в ее сердце. У нее закружилась голова. Господи, она выйдет за него замуж, будет любить его, он всегда будет рядом...
Резкая боль пронзила ее сердце. Она никогда не сможет удержать его, ей не удастся изменить его свободолюбивую природу. Мужчины – ненадежные, эгоистичные существа, которые бросают свои семьи. И Гэбриел – ее восхитительный, очаровательный любовник – путешественник, который не сможет жить на одном месте, посвятить себя одной женщине.
Она выбралась из-под тяжести его тела и, прикрылась большой подушкой.
– Нет, – прошептала она. – Я не выйду за тебя замуж. Не хочу быть тебе обузой.
За окном шумел ветер, дождь барабанил по стеклу, издалека доносились раскаты грома. Гэбриел медленно опустил веки.
– Я не знаю, что такое семья, Кейт. Мои родители были не очень хорошим примером в этом.
– Что ты имеешь в виду?
– Моя мать была религиозной фанатичкой. После гибели трех детей перестала спать с отцом. И он запил.
Кейт была поражена. Она ничего не знала об интимной жизни родителей.
– Откуда тебе это известно?
– Отец рассказал однажды, когда напился. Мне было одиннадцать.
Он говорил небрежно, как о чем-то малозначительном. В душе Кейт вспыхнул гнев.
– Родители не вправе взваливать свои проблемы на детей.
Гэбриел пожал плечами.
Теперь она понимала, почему он не мог жить дома и все время путешествовал.
– Твой отец был не прав.
Он посмотрел на нее внимательным грустным взглядом:
– Рад слышать, что ты так серьезно относишься к обязанностям родителей. Ты могла бы стать хорошей матерью.
Ребенок. Мысль о нем и пугала, и радовала ее. Она погладила себя по животу. Охваченная страстью, она не думала о возможных последствиях. И теперь представила себе маленькую голубоглазую девочку с милой улыбкой... Дочь Гэбриела.
Нет, ее мечте никогда не сбыться.
– Ты все равно бросишь нас. А я этого не вынесу.
– Ерунда. Ведь мы еще будем вместе писать книгу.
– А потом? Ты можешь пообещать, что больше не отправишься в путешествие? Что у тебя хватит сил не покинуть меня?
Он на мгновение заколебался. Потом уверенно произнес:
– Клянусь, я никогда тебя не оставлю.
– Но ты будешь несчастлив, – произнесла она с горечью. – В путешествиях твоя жизнь. Они значат для тебя больше, чем я.
Он не мог этого отрицать. Внезапно он перекатился на край кровати и поднял с пола свою ливрею.
Неужели он уже уходит, подумала Кейт с разочарованием. Неужели она оттолкнула его своим недоверием? Может, это и к лучшему. Пусть лучше уйдет сейчас, чем потом разобьет ей сердце.
Но Гэбриел не стал одеваться. Он проверил внутренний карман ливреи и отшвырнул ее. Вернувшись в постель, сел рядом с ней. Она уставилась на маленький круглый предмет в его руке. Пуговица из слоновой кости. Она смущенно посмотрела на него:
– Не понимаю.
– Она оторвалась от твоей ночной рубашки много лет назад.
Память вернула ее в ту ночь, когда она пробралась в его комнату в Ларкспере. Когда предлагала ему себя, распахнув рубашку. Вспомнив, какой глупой и наивной она была, Кейт почувствовала себя неловко.
– Ты хранил это? – прошептала она. – Четыре года?
Он кивнул:
– Я взял ее с собой в Англию.
– Но... зачем?
– Это был мой талисман. От девушки, которую я никогда не забывал.
Кейт сжала пуговицу в руке. Возможно, она и занимала в жизни Гэбриела какое-то место. Но это не была любовь. «Я не из тех, кто женится».
Кейт не могла забыть этих слов. И все же хотелось верить, что Гэбриел сделал ей предложение не только из чувства долга. Если бы он хоть раз сказал ей о своей любви, ее сомнения исчезли бы.
Гейб снова стал ее ласкать, и Кейт забыла о страхах и волнениях. Забыла обо всем на свете.
– Я хочу тебя, Кейт.
– Я тоже тебя хочу, Гэбриел. И хочу, чтобы мой опекун был мною доволен.
– Я не предам тебя, Кейт. Выходи за меня замуж...
Уронив пуговицу, она перекинула через него ноги. Ее бедра слились с его бедрами.
– Господи, Кейт. Где ты этому научилась?
– Там наверху были статуи... Я представляла нас с тобой...
Он прижал ее к себе.
– Я исполню любую твою фантазию. Эта ночь принадлежит тебе.
Он прильнул к ее губам. Не было ни прошлого, ни будущего, только настоящее... Он вошел в нее, и они вместе поднялись на вершину блаженства...
Словно откуда-то издалека она услышала его голос:
– Спи, любимая.
Резкий звук разбудил Гейба.
Сначала он подумал, что умер и попал в рай. Кейт лежала рядом, свернувшись клубочком, ее волосы разметались по подушке. Он ощутил ее аромат и готов был начать все сначала. С ней, с его прекрасной Кейт.
Звук повторился. Это стучали в дверь. Гейб сел на кровати. Легкий полуденный свет проникал сквозь занавески.
Черт, приехал ли Бикелл? Нашел ли богиню? Он потряс Кейт за плечо:
– Проснись, дорогая. В дверь стучат.
Ему хотелось как можно скорее узнать, что происходит, но он слишком дорожил ее репутацией. Не дай Бог, кто-нибудь узнает, что он провел ночь в ее постели.
– Кейт, – послышался знакомый голос. – Ты там?
Бабушка. Это уже катастрофа.
Чертыхаясь, он натянул бриджи, завязал галстук. Кейт вскочила с постели и рванулась к пеньюару.
– Господи, – прошептала она, – какой ужас! – И уже громко произнесла: – Через минуту открою, миледи.
Вещи Гэбриела она засунула в пустой шкаф.
– Иди в ванную. Леди Стоукфорд не должна знать, что ты здесь.
Будь они женихом и невестой, он бы с гордостью встретил бабушку.
– Ни в коем случае не пускай бабушку в спальню, – посоветовал он. – Она сразу поймет, что я здесь.
Их взгляды на мгновение встретились. Чувствуя себя полным идиотом, Гэбриел хотел, чтобы Кейт сама приняла решение. Она кивнула ему, надела золотистый пеньюар, завязала пояс. Солнечный свет играл в ее золотистых волосах.
Она выглядела великолепно и вся светилась любовью. Он спрятался в ванной, а Кейт направилась к двери. О чем Кейт говорила с бабушкой, Гейб не слышал. Он привел себя в порядок, поправил галстук и нацепил парик. Вернется домой, сожжет все парики и уговорит Майкла последовать его примеру. Парик для слуги – унижение.
В зеркале появилась Кейт и прислонилась к стенке, чтобы не упасть. Он повернулся к ней, пораженный ее бледностью.
– Что случилось? Бабушка догадалась, что я здесь?
– Нет. Мистер Бикелл приехал. Произошло что-то ужасное. Богиня пропала.
Глава 25
В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Уже три минуты спустя Гейб входил в спальню Дэмсона.
Солнечный свет струился сквозь занавески, освещая все – от огромной кровати до неприличных артефактов. Несколько человек стояли посреди комнаты. Спиной к двери, скрестив руки на груди, перед сэром Чарлзом стоял Барнабус Бикелл. Барон великолепно выглядел в ночном костюме из черного шелка и, казалось, был очень доволен тем, что его подняли ни свет ни заря и обвинили в воровстве.
Ясмин прижималась к нему, удивленно кривя свои полные губы. В углу стоял Фиггинз. Гейб прошел прямо в альков. На мраморном пьедестале стояла фигурка обнаженной женщины.
Дешевая статуэтка.
Гейб кипел от ярости. Как, черт возьми, Дэмсон узнал об их плане?
Фиггинз подошел к Гейбу:
– Спускайтесь немедленно вниз. Здесь спальня хозяина...
Гейб остановил на нем тяжелый взгляд. Слуга отпрянул, схватившись за мраморный пьедестал. Статуэтка упала и вдребезги разбилась. Фиггинз удивленно уставился на нее.
Собравшиеся изумленно ахнули.
– Кто вы, черт возьми? – в ярости вскричал Дэмсон.
Тяжелым ударом кулака Гейб сбил его с ног. Над бароном склонилась Ясмин, испачкав в крови рукава белого пеньюара. Она что-то говорила Дэмсону на своем языке. Гейб хотел оттолкнуть ее, но Бикелл преградил ему дорогу. Его руки, словно стальные браслеты, впились в Гейба. Несмотря на аристократичность, Бикелл был силен как бык.
Он строго посмотрел в глаза Гейбу:
– Нет, милорд. Так дела не решают.
– Черт с ним со всем, – выпалил Гейб. – Мне нужна богиня.
– И мне тоже, – произнес Бикелл спокойно. – Но ее здесь нет. Я обыскал всю комнату.
Потянувшись за платком, Ясмин внимательно всмотрелась в Гейба.
– Аллах всемогущий! – воскликнула она, схватившись за грудь. – Это вы, лорд Гэбриел!
Солнечный свет струился сквозь занавески, освещая все – от огромной кровати до неприличных артефактов. Несколько человек стояли посреди комнаты. Спиной к двери, скрестив руки на груди, перед сэром Чарлзом стоял Барнабус Бикелл. Барон великолепно выглядел в ночном костюме из черного шелка и, казалось, был очень доволен тем, что его подняли ни свет ни заря и обвинили в воровстве.
Ясмин прижималась к нему, удивленно кривя свои полные губы. В углу стоял Фиггинз. Гейб прошел прямо в альков. На мраморном пьедестале стояла фигурка обнаженной женщины.
Дешевая статуэтка.
Гейб кипел от ярости. Как, черт возьми, Дэмсон узнал об их плане?
Фиггинз подошел к Гейбу:
– Спускайтесь немедленно вниз. Здесь спальня хозяина...
Гейб остановил на нем тяжелый взгляд. Слуга отпрянул, схватившись за мраморный пьедестал. Статуэтка упала и вдребезги разбилась. Фиггинз удивленно уставился на нее.
Собравшиеся изумленно ахнули.
– Кто вы, черт возьми? – в ярости вскричал Дэмсон.
Тяжелым ударом кулака Гейб сбил его с ног. Над бароном склонилась Ясмин, испачкав в крови рукава белого пеньюара. Она что-то говорила Дэмсону на своем языке. Гейб хотел оттолкнуть ее, но Бикелл преградил ему дорогу. Его руки, словно стальные браслеты, впились в Гейба. Несмотря на аристократичность, Бикелл был силен как бык.
Он строго посмотрел в глаза Гейбу:
– Нет, милорд. Так дела не решают.
– Черт с ним со всем, – выпалил Гейб. – Мне нужна богиня.
– И мне тоже, – произнес Бикелл спокойно. – Но ее здесь нет. Я обыскал всю комнату.
Потянувшись за платком, Ясмин внимательно всмотрелась в Гейба.
– Аллах всемогущий! – воскликнула она, схватившись за грудь. – Это вы, лорд Гэбриел!