Смит Мартин Круз. Полярная звезда

   В какой все-таки момент антагонизм переходит в желание? Неужели чувства могут так быстро меняться, или это просто притворство? Почему в подозрениях уже кроются ответы? Откуда он мог знать, что она поведет себя так?
   — Я знала, что мне грозят неприятности, — прошептала Сьюзен. — Но когда я услышала о Воловом и Майке, моей первой мыслью было: «Как там Аркадий?».
   Сьюзен в бессилии, словно умирающая, повисла на Аркадии, а он крепко обнял ее, и так они и стояли в темноте, как будто крепко связанные одной веревкой.
   — Сьюзен…
   — Ты произнес первое попавшееся слово, — прошептала она ему в ухо. — Просто назвал мое имя.
   Они медленно опустились на колени, и Сьюзен легла на спину прямо на пол. Аркадий чувствовал на себе взгляд ее больших карих глаз — кошачьи глаза, ночные глаза. И в этот момент ноги Сьюзен разлетелись в стороны, словно крылья.
   Аркадий помог Сьюзен подняться с пола, но теперь уже она поддерживала его, согревая снаружи и внутри, словно невидимый в темноте факел, и холодный металл пола казался им просто теплой водой.
 
   — Мне нравится твое имя, — прошептал Аркадий. — Сьюзен, Сью-зен. Оно происходит от старинного имени Сусанна?
   — Я думаю, что это значит девственница. Ты знаешь Библию?
   — Я знаю хорошую историю с элементами подслушивания, конспирации, — он замолчал и прикурил папиросу от ее сигареты, — обольщения и мести.
   Они лежали на койке, в каюте была всего одна подушка, но вторую они сделали из одеял. В каюте было прохладно, но Аркадий не чувствовал этого. Магнитофон теперь стоял на полу, и его динамик был направлен на дверь. Каждый раз, когда кассета заканчивалась, Сьюзен переворачивала ее и снова включала музыку.
   — Ты довольно странный детектив, — сказала она. — Увлекаешься именами?
   — Вот, например, Ридли. Это что-то от ридлера, то есть что-то, полное загадок. А Морган? Был такой пират по имени Морган.
   — А Карп? — спросила Сьюзен.
   — Рыба, большая рыба.
   — А Ренько? Что это значит?
   — Это значит сын кого-то. Федоренко, например, значит сын Федора, а я просто чей-то сын.
   — Очень неопределенно. — Она провела пальцами вокруг его губ. — Странный детектив, но и я странная девственница, мы с тобой составляем великолепную пару.
   Хотя бы на одну ночь, подумал Аркадий. Из-под двери пробивалась тоненькая полоска света. Если Карп все еще ждет за дверью, то его люди, наверное, на палубе. Они могут попытаться заглянуть в иллюминатор, но тут их ждет плотно задернутая занавеска.
   — Мы не закончили нашу игру. — Аркадий взял свой стакан.
   — Игру в честность? Посмотри на меня, разве я недостаточно честна? Буду еще более откровенной. Моя дверь была открыта как раз в надежде на то, что ты пройдешь мимо, но я не знала, что скажу тебе. Ты сводишь меня с ума. — Голос Сьюзен звучал нежно. — Ты свел меня с ума, и я призналась себе, что враждебность между нами существовала от того, что я всячески старалась не увлечься тобой.
   — Мы с тобой, наверное, прекрасная пара мотыльков, — сказал Аркадий.
   Однако он понимал, что на деле это было нечто большее. Он возвращался к жизни, и когда обнимал ее, чувствовал, что действительно жив, как будто ее тепло растопило последний лед внутри него. И хотя они были словно в западне в этой маленькой железной каюте посреди ледяной пустыни, он был жив, даже если это была последняя ночь в его жизни. А может, это была просто логика мотылька?
   — Он завербовал меня в Афинах, — сказала Сьюзен.
   — Морган?
   — Да, Джордж. Я заканчивала учебу в Греции, что было мечтой моей жизни, по крайней мере я так тогда думала. Морган был капитаном яхты, принадлежащей какому-то богатому арабу из Саудовской Аравии. Араб посылал Моргану телеграммы, чтобы яхта ждала его в том или ином месте. Сам владелец никогда не показывался, но Джордж должен был курсировать между Кипром и Триполи. Он завербовал меня в тот момент, когда я поняла, что никакого араба из Саудовской Аравии не существует. Еще одной моей заветной мечтой было изучение славянских языков, а Джордж сказал, что у меня талант к языкам. Сам он их не изучал, хотя сносно говорил по-арабски. Он оплатил мое обучение в Германии, мы виделись с ним во время рождественских праздников и вместе проводили неделю летом. Когда я закончила курс обучения, Морган сказал, что занялся частным бизнесом и больше не состоит на службе у правительства.
   У него была небольшая судоходная компания на острове Родос, специализировавшаяся на нарушении различных эмбарго. Мы меняли этикетки на консервах из ЮАР, апельсинах из Израиля, компьютерной технике из Тайваня. А покупателями у нас были Ангола, Куба и Советский Союз. Морган говорил, что коммунисты доверяют человеку, пока он извлекает доход из своих дел, но будут доверять еще больше, если он делится с ними.
   Это занятие устраивало его, никаких утомительных совещаний, никаких письменных отчетов, просто раз в две недели завтрак в Женеве с кем-нибудь из Лэнгли. Джорджа это очень устраивало, так как ему все равно надо было посещать банк в Женеве.
   Джордж очень ловок, он первым обратил внимание на это рыболовецкое предприятие и на открывающиеся для русских возможности, потому что думал, вы занимаетесь тем же, чем и он. За неделю он сколотил компанию и направился в Сиэтл, где было много различных судов. Думаю, он умышленно зафрахтовал плохое судно, чтобы не перетрудиться, да и команду мог бы подобрать получше.
   Я знакома с Джорджем уже четыре года и три из них работаю на него. Год я была в Германии, год работала на Родосе и еще год на советских судах. За эти три года мы по-настоящему были вместе с ним в общей сложности около шести месяцев и всего два дня за последние десять месяцев. Трудно сохранить любовь к кому-нибудь при таких обстоятельствах, я разлюбила его и ждала, что появится кто-то вроде тебя. Я достаточно откровенна?
 
   Похожи ли корабли на женщин, или это женщины похожи на корабли? Что за странные мысли?
   В коридоре за дверью Аркадий услышал голоса американцев, возвращающихся с танцев и расходящихся по каютам. Часов у него не было.
   Он мягко положил руку на лоб Сьюзен и провел ею вниз по лицу, как бы изучая ее профиль. Одно время Аркадий думал о ее лице, что оно худое и треугольной формы, но теперь оно казалось ему абсолютно правильным. Именно у такого лица должны были быть этот чувственный рот и широко расставленные глаза, именно к этому лицу подходила эта мальчишеская стрижка. Когда его пальцы коснулись ее живота, она повернулась к нему так стремительно, как летящая по волнам шхуна под золотым парусом.
 
   — Зина упоминала о том, что видела что-то в воде, — сказал Аркадий.
   — Она также говорила о морском офицере, которого видела на борту, о радисте. — Голова Сьюзен покоилась на груди Аркадия, они по очереди затягивались ее сигаретой «Уинстон».
   — Думаешь, она была провокатором?
   — Сначала да. Ведь именно она рассказала Воловому о марихуане, а этого было достаточно, чтобы возбудить его любопытство.
   — И достаточно для того, чтобы устроить ей побег с судна, — сказал Аркадий. Он вернул Сьюзен сигарету и положил руку ей на шею.
   — Зина была слишком импульсивна, чтобы притворяться, слишком эффектна. Мужчины этого не понимали.
   — Она вертела ими?
   — Воловой, Марчук, Слава, не знаю, кто еще. Может быть, все, кроме тебя.
   — Она рассказывала что-нибудь о Владивостоке, о своей жизни там?
   — Только то, что работала официанткой и не знала отбоя от моряков.
   — Но почему она пошла работать на «Полярную звезду»? — спросил Аркадий. — Ведь здесь все то же самое.
   — Меня это тоже интересовало, но это был ее секрет.
   — Она говорила о своих мужчинах во Владивостоке?
   — О Марчуке и радисте.
   — А об оружии?
   — Нет.
   — О наркотиках?
   — Нет.
   — А что, ты думаешь, Зина делала у кормового леера?
   Сьюзен рассмеялась.
   — Ты никогда не устанешь задавать этот вопрос, так ведь?
   — Нет. — Аркадий почувствовал, как жилка на ее шее сильнее запульсировала под его рукой. — Я никогда не устаю от хороших вопросов. Может, это была рыба? Но почему она интересовалась рыбой только с «Орла»?
   — Она интересовалась мужчинами, а не рыбой, — сказала Сьюзен. — На «Орле» находился Майк.
   Аркадий представил себе, как Зина стоит у кормового леера и машет рукой американскому судну. Имело ли для нее значение, кто помашет в ответ?
   — На «Орле» был Морган, — сказал он.
   — Все, что Моргану надо было от Зины, так это подтвердить существование чего-то вроде кабеля. Деталей она ему все равно не могла сообщить. Других планов относительно нее у него не было.
   — А что она хотела от него? — спросил Аркадий.
   — Слишком многого.
   — Ты так ей и сказала тогда на танцах? Именно это ты сказала ей перед ее исчезновением?
   — Я постаралась объяснить ей, что Джордж не слишком высоко ее ценит.
   — А почему? — Сьюзен не ответила, и Аркадий продолжил: — Что ты имела в виду, когда сказала, что она не хотела покидать американское судно?
   — Она хотела сбежать.
 
   Аркадий положил руку на плечо Сьюзен, оно было мягким и спокойным.
   — Ты хочешь сбежать с «Полярной звезды»? — спросила Сьюзен.
   — Да.
   Аркадий услышал, как она перевела дыхание, потом сказала:
   — Я могу помочь.
   Он взял в одну руку сигарету, в другую коробок спичек, но не стал прикуривать, а прижался щекой к ее груди.
   — Каким образом?
   — Тебе нужна защита. Я могу попросить Марчука назначить тебя на должность переводчика, ведь ты пропадаешь там, на этой разделочной линии. И мы сможем с тобой проводить больше времени вместе.
   — Но как ты можешь помочь мне сбежать с «Полярной звезды»?
   — Мы подумаем над этим.
   — А что я за это должен буду сделать?
   — Ничего. Кто такой Гесс?
   Аркадий чиркнул спичкой, подождал, пока прогорит сера, и прикурил.
   — Может быть, бросим курить? — спросил он.
   — Нет.
   Аркадий затянулся сырым табаком.
   — Он наш Морган, еще один рыбак.
   — Ты видел кабель, да?
   — Оболочку, там много не увидишь.
   — Но ты был там?
   Перед тем как загасить спичку, Аркадий нагнулся к полу за стаканом, виски в нем осталось наполовину.
   — Может, бросим пить?
   — Нет. Сходи туда и посмотри еще раз.
   — Гесс больше не пустит меня — Аркадий задул пламя спички и выпил половину того, что осталось в стакане.
   — Проникни туда. Похоже, что на этом судне ты можешь пролезть куда угодно.
   — Пока Карп не поймает меня. — Аркадий передал стакан Сьюзен.
   — Да, пока не поймает. — Она допила остатки виски и повернула голову в сторону от Аркадия. — А потом мы устроим тебе побег или уберем.
   Аркадий удивленно поднял брови, взял Сьюзен за подбородок и повернул ее лицо к себе.
   — Побег или уберете? Что это значит?
   — Только то, что я сказала.
 
   Бутылка из-под виски была пуста, сигареты кончились, в каюте висели плотные клубы табачного дыма, и казалось, что они с Сьюзен растворились в нем.
   — Я не хочу, чтобы тебя убрали, — сказала она.
   Ночник излучал скорее тепло, чем свет, но он все равно мог видеть ее глаза и свое отражение в них.
   — Гесс говорил о длине? — спросила Сьюзен. — Количество гидрофонов? Диапазон действия? У него есть компьютеры и дискеты, было бы хорошо, если бы ты смог принести мне дискеты, это даже лучше, чем если бы ты принес гидрофон.
   — Ты не находишь, что все это довольно скучно? — Аркадий прикурил папиросу. — Разве шпионаж не напоминает бесконечную игру в карты?
   — Джордж наводил о тебе справки, пока мы были в Датч-Харборе, он связывался со службой безопасности, чтобы выяснить, кто ты такой на самом деле, ФБР сказало, что тебе нельзя доверять.
   — То же самое говорит и КГБ. Хоть в чем-то они едины во мнениях.
   — Разве у тебя нет серьезной причины, чтобы стремиться убежать? — Глаза ее были широко раскрыты, словно при свете папиросы она пыталась заглянуть в него. Огонек от папиросы, этот костер русских заговорщиков.
   — В Датч-Харборе ты предположила, что Зину могли убить мы вместе с Морганом. Тебе нравятся убийцы?
   — Нет.
   — Тогда почему ты сказала это? И ты хочешь, чтобы я доверял этому человеку?
   — Джордж тут ни при чем.
   — А кто тогда? — Не дождавшись ответа, Аркадий продолжил: — Вы с Зиной были на корме, танцы еще продолжались, на судне было темно, а «Орел» был пришвартован рядом. Возле леера ты сказала ей, что она требует слишком многого. Что она ответила тебе?
   — Она сказала, что я не смогу ей помешать.
   — Но кто-то помешал ей. Ты видела у нее пластиковую сумку?
   — Сумку?
   — Там внутри было полотенце и одежда. Она брала у соседок по каюте купальную шапочку, но так и не вернула.
   — Нет. И вообще, ты говоришь не о том, Аркадий. С тобой все ясно, и если ты принесешь мне что-нибудь от Гесса, мы действительно сможем помочь тебе. Что тебя удерживает в этой стране? Почему ты хочешь вернуться?
   — Ты действительно можешь помочь мне? Действительно можешь сделать так, что мы исчезнем отсюда и будем гулять по улицам, сидеть в кафе, лежать в постели на другом конце мира?
   — Можешь на это рассчитывать.
   — Если хочешь помочь мне, скажи, что Зина каждый раз делала возле леера. Почему она ходила туда еще до того, как узнала все о Моргане, радисте и кабеле?
   Сьюзен выключила ночник.
   — Забавно, такое впечатление, что всю ночь держишь руки над пламенем.
   — Скажи мне.
   Некоторое время Сьюзен молчала, потом сказала:
   — Не знаю, не могу тебе сказать с уверенностью. Сначала я думала, что это просто дружеский жест или ее посылает Воловой. Иногда начинаешь замечать, что вокруг тебя что-то происходит, но не можешь с уверенностью сказать, что это. После того как мы подружились, я перестала обращать на это внимание, потому что мне было приятно ее присутствие там. Так продолжалось, пока не появился ты, и я стала снова задаваться этим вопросом. А в Датч-Харборе мне сказали, что я должна вернуться на «Полярную звезду» и помочь решить кое-какие проблемы, которые будут возникать. При работе в частном секторе всегда появляются трудности. Здесь никто не будет помогать тебе и вытягивать, а для грязной работы нанимаются люди с еще более грязными руками. Джордж просто слабый управляющий, потерявший на время контроль над событиями, но он все это исправит, он непотопляем, не то что мы. Он раньше меня понял, что Зина делала возле леера, и если он говорит, что займется этим, то так он и сделает. Он не убивал ее, это я тебе твердо говорю.
   — А почему ты вообще подумала, что это я убил ее?
   — Потому что ты был очень подозрительным. Детектив с рыбзавода? А еще потому, что в тот вечер она сказала мне, что возвращается.
   — Возвращается? — Аркадий представил себе девушку в купальной шапочке с пластиковой сумкой в руках, плывущую в направлении владивостокской бухты. В который раз он говорил себе, что в этом не было никакого смысла. Существовало две Зины: Зина, которая проводила время с Майком и слушала «Роллинг Стоунз», и другая Зина, с секретными пленками. Если Зина собиралась сбежать на «Орел», она должна была бы забрать с собой пленки и оставить фальшивую предсмертную записку. И она знала, что имитировать самоубийство лучше всего, когда вблизи находится любое американское судно.
   Когда Сьюзен снова заговорила, голос ее звучал устало:
   — Джордж говорил, что ему нужны не просто рыбаки, и вот что он получил. Сейчас ему нужно некоторое время, чтобы взять под контроль команду. Он не знал о Зине, он не имеет отношения к Майку и Воловому.
   Аркадий подумал о Карпе.
   — Расскажи все Марчуку, — предложил он.
   — Я не могу повторить то, что сказала тебе, я откажусь от каждого слова, и ты знаешь это.
   — Да, — был вынужден согласиться Аркадий.
   — Это просто игра, — сказала Сьюзен. — Игра «А что, если…»
   — Вроде «А что, если утро не наступит?» — спросил Аркадий.
   Сьюзен взяла его за руку.
   — А теперь ты ответь мне на один вопрос. Если бы ты мог прямо сейчас убежать с «Полярной звезды» и уехать в Америку, ты сделал бы это?
   — Нет. — Аркадий услышал свой ответ и подумал, что это, может быть, просто игра.
 
   Они спали на узкой койке, тесно прижавшись друг к другу, а «Полярная звезда» медленно шла вперед, кивая обшитым стальными пластинами носом, круша льдины перед собой. Шума было не больше, чем от обжигающего кожу ветра или от отдаленных раскатов грома.
 
   Аркадий отдернул занавеску иллюминатора. Снег прекратился, погода была тихая. Рассвет нового дня в Беринговом море.
   — Мы остановились, — сказал он.
   Скрежет металла об лед прекратился, хотя ступни его ног чувствовали, что двигатели продолжают работать. Он включил и выключил ночник. Значит, дело не в электричестве. Казалось, что «Полярная звезда» находится в вакууме, на самом судне тишины не было, но она окружала его со всех сторон.
   — А что с «Орлом»? — спросила Сьюзен.
   — Если мы стоим, то и они стоят. — Он поднял с пола брюки и рубашку.
   — «Орел» следует за ведущим, а значит, вы оказались ведущим.
   — Это верно.
   — Для совместных предприятий это имеет большое значение. «Орел» не предназначен для плавания во льдах, и Марчук знает это.
   Аркадий застегнул рубашку.
   — Пройди в радиорубку, — сказал он. — Попробуй вызвать Датч-Харбор или воспользуйся аварийной частотой.
   — А куда ты пойдешь?
   — Прятаться, — ответил Аркадий, натягивая носки. — «Полярная звезда» — большое судно.
   — И как долго это может продолжаться?
   — Я буду рассматривать это как своеобразную форму социалистического соревнования.
   Он сунул ноги в ботинки и взял со стула пиджак. Сьюзен оставалась неподвижной, только глаза следили за Аркадием.
   — Непохоже, что ты прячешься, — сказала она. — Куда ты идешь?
   — Мне кажется, я знаю, где умерла Зина, — сказал Аркадий, берясь за дверную ручку.
   — И вся эта ночь была только ради Зины?
   — Нет. — Аркадий повернулся и посмотрел на нее.
   — Почему ты выглядишь таким счастливым?
   Аркадий почувствовал себя несколько виноватым.
   — Потому что я жив. Мы оба живы. Думаю, что мы не мотыльки.
   — Ладно. — Сьюзен подалась вперед, и тусклый серый свет из иллюминатора покрыл ее, словно пыль. — Я скажу тебе, что я рассказала Зине. Только не уходи.
   Но он ушел.

Глава 29

   «Полярная звезда» лежала на дне белого колодца. Туман окружал плавзавод со всех сторон, а лучи солнца, пробивающиеся сквозь туман и отражаемые поверхностью льда, создавали иллюминацию, которая была одновременно призрачной и ошеломляющей.
   Все судно сверкало, лед покрывал каждую его поверхность. Палуба превратилась в молочно-белый каток, сеть вокруг волейбольной площадки сверкала, как дом, сложенный из кристаллов, антенны казались стеклянными. Лед покрыл иллюминаторы, через них ничего не было видно, и они были похожи на фантастические линзы, деревянные палубные надстройки блестели, покрытые льдом. Сейчас судно было похоже на арктическую рыбу.
   — Конечно, кабель не мог не зацепиться за что-нибудь на дне, — сказал Марчук. Он отвел Аркадия в угол рубки подальше от рулевого. Капитан не спал всю ночь: когда он снял темные очки, глаза выглядели усталыми. — Мы вынуждены стоять на месте, пока Гесс там внизу разматывает и наматывает кабель в надежде отцепить его.
   — А что с «Орлом»? — Аркадий задал тот же вопрос, что и Сьюзен.
   Дворники упорно трудились, счищая лед с ветрового стекла, но ведь судно стояло на месте, и смотреть, кроме тумана, было не на что. Аркадий бросил взгляд на ветровое стекло и прикинул, что видимость примерно сто метров.
   — Скажите спасибо, что вы на этом судне, Ренько.
   — От них не было вызова по радио?
   — Их радио молчит, — сказал Марчук.
   — Три различных радиостанции, дублирующие устройства, и все молчат?
   — Может, у них сломалась мачта. Судно обледенело, и при бортовой качке это вполне возможно.
   — Пошлите кого-нибудь к ним.
   Марчук полез в карман за папиросами, но наклонился над столиком и закашлялся, как будто от затяжки папиросой.
   — Знаете, что я собираюсь сделать, когда мы вернемся назад? Поехать отдохнуть и подлечиться. Не буду ни пить, ни курить. Поеду куда-нибудь под Сочи, где буду принимать серные ванны и лечебные грязи, и буду валяться в этих грязях по крайней мере шесть месяцев, пока не протухну, как китайское яйцо, иначе не почувствуешь, что прошел курс лечения. И выйду я оттуда розовый, как младенец, а там пусть расстреливают.
   Он бросил взгляд на рулевого, потом в штурманскую, где еще один человек спокойно работал с таблицами. «Полярная звезда» была зажата льдами, но она не стояла на месте, а медленно дрейфовала вместе со льдинами.
   — Когда забираешься далеко к северу, с оборудованием творятся странные вещи, я уж не говорю о миражах, которые видят люди. Посылаешь радиосигналы, а они возвращаются назад, магнетизм настолько сильный, что поглощает направленные радиосигналы. Не надо искать черную дыру в космосе — вот она, прямо здесь.
   — Пошлите кого-нибудь к ним, — снова повторил Аркадий.
   — Мне запрещено, до тех пор пока не будет смотан кабель. Если он зацепился за что-нибудь плавучее, он может находиться прямо подо льдом, а может, его даже и видно.
   — Но кто капитан, вы или Гесс?
   — Ренько. — Капитан покраснел, вынул руки из карманов и сложил их за спиной. — А кто такой матрос второго класса, который должен быть благодарен, что его не привязали к койке?
   Аркадий подошел к радару. Хотя «Орел» продолжал находиться в двух километрах позади «Полярной звезды», зеленая точка на экране была не резкой.
   — Они не тонут, — сказал Марчук. — Просто судно обледенело, а сигнал отражается ото льда не так четко, как от металла. Гесс говорит, что у них все в порядке, и радио работает, но они заняты его кабелем. Вы же слышали, как он говорил, что неприятности только у нас, но не у них.
   — А если они полностью исчезнут с экрана радара, Гесс скажет вам, что «Орел» превратился в подводную лодку. Скоро на мостик придет Сьюзен. Как вы удержите ее и остальных американцев на борту?
   — Я соберу их в кают-компании и обрисую всю обстановку, — сухо ответил Марчук. — Главное, держать их подальше от кормы, пока не смотают кабель.
   И плавзавод, и траулер застряли во льдах носом на юго-восток, в сторону кораблей, идущих из Сиэтла, но на какой бы диапазон Аркадий ни переключал радар, на экране не было ни одной отметки. Он переключил радар в пятикилометровый диапазон и взял пеленг на «Орла», 300°…
   — Если через час товарищ Гесс не смотает свой кабель, я лично обрублю его и выброшу, — прошептал Марчук. — Некоторое время уйдет на то, чтобы он затонул, потому что у холодной воды высокая плотность, но потом я вернусь и выручу «Орла». Я вам обещаю, я не могу допустить, чтобы погиб другой рыбак. Я, как и вы, хочу, чтобы они вышли в чистые воды.
   — Нет, — возразил Аркадий. — Мне нравится, что они находятся там, где находятся.
   — Я не могу позволить никому покидать судно, — сказал Марчук. — Во-первых, мне запрещено, а во-вторых, от этого не будет никакого толка. Вам приходилось ходить по замерзшим озерам?
   — Да.
   — Но это не одно и то же, это вам не Байкал. В соленой воде лед наполовину слабее, чем в пресной, он похож на зыбучий песок, а не на цемент. Посмотрите! В таком тумане вы не найдете дорогу, через сто шагов вы заблудитесь. Если какой-то сумасшедший рискнет спуститься на лед, то ему прежде всего нужно будет попрощаться со всеми. Нет, запрещаю.
   — А вы когда-нибудь ходили здесь по льду? — спросил Аркадий.
   Марчук задумался.
   — Да.
   — Ну и как он?
   — Он был прекрасен, — развел руками Марчук.
 
   Из аварийного шкафа Аркадий взял пару спасательных жилетов и ракетницу. Жилеты были сделаны из кусков пенопласта, обтянутых оранжевой хлопчатобумажной тканью, в карманах находились свистки для подачи звуковых сигналов. Жилет крепился к талии с помощью ремней. Ракетница представляла собой старый наган, барабан и ствол которого были заменены короткой толстой трубкой для ракет.
   На траловой палубе, похоже, никого не было. Проходя через нее, Аркадий слишком поздно заметил, что кто-то наблюдает за ним из кабины крана. Фигура Павла была скрыта в тени кабины, и только лицо выглядывало в треугольную щель. Павел никак не среагировал на появление Аркадия, и только спустившись в кормовой отсек, Аркадий понял, что Павел с такого расстояния просто не узнал его, тем более что на голове у него был накинут капюшон, а под курткой надеты спасательные жилеты.
   — Аркадий, это ты? — По коридору со стороны кухни шел Гурий, перекидывая из руки в руку горячий пельмень. Плечи и воротник его кожаной куртки были, словно перхотью, обсыпаны мукой.
   Аркадий насторожился, но потом понял, что это просто чудачество Гурия, от которого ко всему еще несло капустой. Если команда не была занята ловлей рыбы, люди оставались внизу, играли в домино или шахматы, смотрели фильмы или спали. «Полярная звезда» могла остановиться только по какой-то необъяснимой причине, но причины вообще редко объяснялись команде. Все чувствовали, что двигатели работают, и жизнь шла своим чередом.
   — Ты только посмотри на это. Обычный мясной пельмень, но… — Гурий откусил половину, проглотил, а вторую половину показал Аркадию.