Гибкими эротическими движениями, как возбужденная кобра, Джонни двигался с Хэтти. Его блестящий костюм из искусственного шелка отражал свет, кружевной воротник рубашки сбился у горла. На его хищном ястребином лице улыбка удовольствия, разукрашенные острые концы итальянских туфель позвякивают во время танца.
Рослая женщина с медными волосами и кремовой кожей, Хэтти легка на ногу. У нее тонкая талия и и раскачивающийся королевский зад под изумрудно-зеленой юбкой. Танцуя, она смеется, и этот сердечный здоровый смех соответствует ее телу.
Они танцуют с уверенностью привыкших друг к другу партнеров. Хэтти предвидит каждое движение Джонни, и тот одобрительно улыбается ей.
С веранды за ними наблюдает Дэви Деланж. Он стоит в тени, сжимая в руке кружку пива, одинокая приземистая фигура. Когда другая пара перекрывает ему зрелище роскошных вращающихся ягодиц Хэтти, он раздраженно восклицает и переходит на другое место.
Музыка кончилась, и танцоры, смеющиеся и слегка задыхающиеся, высыпали на вернаду, вытирая взмокшие лица; мужчины вели женщин на места, те попискивали и хихикали; мужчины, оставив их, направились в бар.
— Пока. — Джонни неохотно оставил Хэтти, он предпочел бы остаться с ней, но он чувствителен к тому, что скажут парни, если он весь вечер проведет только с женой.
Его поглотила мужская толпа, и он присоединился к общему разговору и смеху. Он глубоко погрузился в обсуждение достоинств новой модели форда мустанг, когда Дэви подтолкнул его.
— Это Константин! — прошептал он, и Джонни быстро оглянулся. Константин — иммигрант грек, забойщик с шахты «Блааберг». Сильный рослый черноволосый парень с сломанным носом. Нос ему сломал Джонни десять месяцев назад. Холостяком Джонни дрался не реже раза в месяц, ничего серьезного, дружеский обмен ударами.
Но Константин никак не мог понять, что теперь у Джонни есть жена, она запретила ему участвовать в дружеских потасовках. И у него появилась высокомерная теория, что Джонни просто струсил.
Он вошел в бар, держа в мощной волосатой руке стакан и манерно отставив мизинец. Он шел с самодовольной улыбкой, другой рукой упираясь в бок. Задержавшись у зеркала, чтобы поправить волосы, он подмигнул приятелям и направился туда, где стоял Джонни. Остановился перед Джонни и осмотрел его тяжелым взглядом, мигая и покачивая бедрами. Его друзья с шахты «Блааберг» стонали от смеха, держась друг за друга.
С усмешкой, которая вызвала новый приступ смеха у приятелей, Константин исчез в уборной. Выходя оттуда десять минут спустя, он послал Джонни воздушный поцелуй и присоединился к своим приятелям. Они выпили в честь грека. Джонни, напряженно улыбаясь, возобновил обсуждение достоинств мустанга.
Двадцать минут и полдесятка бренди спустя Константин повторил свое представление на пути в уборную. Его репертуар был ограничен.
— Держись, Джонни, — прошептал Дэви. — Пойдем посидим на веранде.
— Он сам напрашивается, говорю тебе! — Улыбка Джонни исчезла.
— Пойдем, Джонни, парень.
— Нет, дьявол, подумают, что я убегаю. Я не могу сейчас уйти.
— Ты знаешь, что скажет Хэтти, — предупредил его Дэви. На мгновение Джонни заколебался.
— К дьяволу что говорит Хэтти. — Джонни сжал правую руку в кулак, ощетинившийся золотыми кольцами, подошел к Константину и прислонился рядом с ним к стойке.
— Херби, — окликнул он бармена, а когда тот повернулся, указал на грека. — Пожалуйста, дай леди портвейн и лимонад.
И зрители рассыпались в поисках укрытия. Дэви бросился на веранаду за Хэтти.
— Джонни! — выкрикнул он. — Он снова дерется!
— Да! — Хэтти вскочила на ноги, как рыжеволосая валькирия. Но ее задержала толпа зрителей, забивших вход в мужской бар и окна. Зрители вставали на цыпочки, взбирались на стулья и столы, чтобы лучше видеть, каждый удар, звон и треск разбитой мебели сопровождались радостным одобрительным ревом.
Хэтти зажала в правой руке сумочку и, как исследователь джунглей прорубает мачете дорогу в подлеске, расчистила путь в бар.
У двери она остановилась. Конфликт достиг критической стадии. Посреди множества разбитых стульев и бутылок Джонни и грек осторожно кружили друг вокруг друга, не сводя глаз с противника. Оба уже были помечены. У грека кровь текла из губы, тонкая струйка пролегла по подбородку и исчезала на рубашке. У Джонни под одним глазом синяк. Зрители молчали.
— Джонни Деланж! — Голос Хэтти прозвучал, как выстрел из засады. Джонни вздрогнул, виновато опустил руки, повернулся, и в этот момент кулак грека ударил его по голове. Джонни развернулся от удара, отлетел к стене и сполз по ней на пол.
С торжествующим ревом Константин кинулся вперед, чтобы добить противника ногами, но растянулся на полу рядом с бесчувственным Джонни. Хэтти схватила со стола бутылку и ударила его по голове.
— Помогите мне отвести мужа в машину, — обратилась она к стоящим рядом мужчинам, вдруг преобразившись в беспомощную маленькую девочку.
Она сидела на переднем сидении монако рядом с Дэви, кипя от гнева.
Джонни лежал на заднем сидении. Он негромко храпел.
— Не сердись, Хэтти. — Дэви спокойно вел машину.
— Я говорила ему, не один раз, а сто. — Голос Хэтти трещал от напряжения. — Говорила, что не потерплю этого.
— Это не его вина. Начал грек, — негромко объяснил Дэви и положил руку ей на ногу.
— Ты за него заступаешься, потому что он твой брат.
— Нет, — успокаивал Дэви, поглаживая ее ногу. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Я тебе не верю. — Рука его передвинулась выше. — Все мужчины одинаковы. Вы все друг за друга.
Ее гнев быстро сменялся негодованием, она намерена была рсчетливо отомстить Джонни Деланжу. Она понимала, что рука Дэви больше не успокаивает ее, не смягчает ее гнев. До замужества у нее были возможности хорошо узнать мужчин, и она оказалась восприимчивым и старательным учеником. Она не придавала особого значения утехам плоти и раздавала свои милости так же небрежно, как предлагают пачку сигарет.
— Почему бы и нет? — подумала она. — Так я отомщу мистеру Джонни Деланжу. Не каждый раз, конечно, но время от времени.
— Нет, Хэтти. Это правда, я тебя уверяю. — Дэви говорил хрипло, он чувствовал, как она под его рукой раздвинула колени. Он коснулся гладкой шелковой кожи над чулком.
Монако двигался почти со скоростью пешехода, и прошло еще целых десять минут, прежде чем они достигли принадлежащего компании дома на окраине Китченервиля.
На заднем сидении застонал Джонни. Рука Дэви немедленно вернулась на руль, а Хетти принялась оправлять юбку.
— Помоги мне ввести его в дом, — сказала она. Голос у нее был хриплый, щеки раскраснелись. Она больше не сердилась.
38
39
40
Рослая женщина с медными волосами и кремовой кожей, Хэтти легка на ногу. У нее тонкая талия и и раскачивающийся королевский зад под изумрудно-зеленой юбкой. Танцуя, она смеется, и этот сердечный здоровый смех соответствует ее телу.
Они танцуют с уверенностью привыкших друг к другу партнеров. Хэтти предвидит каждое движение Джонни, и тот одобрительно улыбается ей.
С веранды за ними наблюдает Дэви Деланж. Он стоит в тени, сжимая в руке кружку пива, одинокая приземистая фигура. Когда другая пара перекрывает ему зрелище роскошных вращающихся ягодиц Хэтти, он раздраженно восклицает и переходит на другое место.
Музыка кончилась, и танцоры, смеющиеся и слегка задыхающиеся, высыпали на вернаду, вытирая взмокшие лица; мужчины вели женщин на места, те попискивали и хихикали; мужчины, оставив их, направились в бар.
— Пока. — Джонни неохотно оставил Хэтти, он предпочел бы остаться с ней, но он чувствителен к тому, что скажут парни, если он весь вечер проведет только с женой.
Его поглотила мужская толпа, и он присоединился к общему разговору и смеху. Он глубоко погрузился в обсуждение достоинств новой модели форда мустанг, когда Дэви подтолкнул его.
— Это Константин! — прошептал он, и Джонни быстро оглянулся. Константин — иммигрант грек, забойщик с шахты «Блааберг». Сильный рослый черноволосый парень с сломанным носом. Нос ему сломал Джонни десять месяцев назад. Холостяком Джонни дрался не реже раза в месяц, ничего серьезного, дружеский обмен ударами.
Но Константин никак не мог понять, что теперь у Джонни есть жена, она запретила ему участвовать в дружеских потасовках. И у него появилась высокомерная теория, что Джонни просто струсил.
Он вошел в бар, держа в мощной волосатой руке стакан и манерно отставив мизинец. Он шел с самодовольной улыбкой, другой рукой упираясь в бок. Задержавшись у зеркала, чтобы поправить волосы, он подмигнул приятелям и направился туда, где стоял Джонни. Остановился перед Джонни и осмотрел его тяжелым взглядом, мигая и покачивая бедрами. Его друзья с шахты «Блааберг» стонали от смеха, держась друг за друга.
С усмешкой, которая вызвала новый приступ смеха у приятелей, Константин исчез в уборной. Выходя оттуда десять минут спустя, он послал Джонни воздушный поцелуй и присоединился к своим приятелям. Они выпили в честь грека. Джонни, напряженно улыбаясь, возобновил обсуждение достоинств мустанга.
Двадцать минут и полдесятка бренди спустя Константин повторил свое представление на пути в уборную. Его репертуар был ограничен.
— Держись, Джонни, — прошептал Дэви. — Пойдем посидим на веранде.
— Он сам напрашивается, говорю тебе! — Улыбка Джонни исчезла.
— Пойдем, Джонни, парень.
— Нет, дьявол, подумают, что я убегаю. Я не могу сейчас уйти.
— Ты знаешь, что скажет Хэтти, — предупредил его Дэви. На мгновение Джонни заколебался.
— К дьяволу что говорит Хэтти. — Джонни сжал правую руку в кулак, ощетинившийся золотыми кольцами, подошел к Константину и прислонился рядом с ним к стойке.
— Херби, — окликнул он бармена, а когда тот повернулся, указал на грека. — Пожалуйста, дай леди портвейн и лимонад.
И зрители рассыпались в поисках укрытия. Дэви бросился на веранаду за Хэтти.
— Джонни! — выкрикнул он. — Он снова дерется!
— Да! — Хэтти вскочила на ноги, как рыжеволосая валькирия. Но ее задержала толпа зрителей, забивших вход в мужской бар и окна. Зрители вставали на цыпочки, взбирались на стулья и столы, чтобы лучше видеть, каждый удар, звон и треск разбитой мебели сопровождались радостным одобрительным ревом.
Хэтти зажала в правой руке сумочку и, как исследователь джунглей прорубает мачете дорогу в подлеске, расчистила путь в бар.
У двери она остановилась. Конфликт достиг критической стадии. Посреди множества разбитых стульев и бутылок Джонни и грек осторожно кружили друг вокруг друга, не сводя глаз с противника. Оба уже были помечены. У грека кровь текла из губы, тонкая струйка пролегла по подбородку и исчезала на рубашке. У Джонни под одним глазом синяк. Зрители молчали.
— Джонни Деланж! — Голос Хэтти прозвучал, как выстрел из засады. Джонни вздрогнул, виновато опустил руки, повернулся, и в этот момент кулак грека ударил его по голове. Джонни развернулся от удара, отлетел к стене и сполз по ней на пол.
С торжествующим ревом Константин кинулся вперед, чтобы добить противника ногами, но растянулся на полу рядом с бесчувственным Джонни. Хэтти схватила со стола бутылку и ударила его по голове.
— Помогите мне отвести мужа в машину, — обратилась она к стоящим рядом мужчинам, вдруг преобразившись в беспомощную маленькую девочку.
Она сидела на переднем сидении монако рядом с Дэви, кипя от гнева.
Джонни лежал на заднем сидении. Он негромко храпел.
— Не сердись, Хэтти. — Дэви спокойно вел машину.
— Я говорила ему, не один раз, а сто. — Голос Хэтти трещал от напряжения. — Говорила, что не потерплю этого.
— Это не его вина. Начал грек, — негромко объяснил Дэви и положил руку ей на ногу.
— Ты за него заступаешься, потому что он твой брат.
— Нет, — успокаивал Дэви, поглаживая ее ногу. — Ты знаешь, как я к тебе отношусь.
— Я тебе не верю. — Рука его передвинулась выше. — Все мужчины одинаковы. Вы все друг за друга.
Ее гнев быстро сменялся негодованием, она намерена была рсчетливо отомстить Джонни Деланжу. Она понимала, что рука Дэви больше не успокаивает ее, не смягчает ее гнев. До замужества у нее были возможности хорошо узнать мужчин, и она оказалась восприимчивым и старательным учеником. Она не придавала особого значения утехам плоти и раздавала свои милости так же небрежно, как предлагают пачку сигарет.
— Почему бы и нет? — подумала она. — Так я отомщу мистеру Джонни Деланжу. Не каждый раз, конечно, но время от времени.
— Нет, Хэтти. Это правда, я тебя уверяю. — Дэви говорил хрипло, он чувствовал, как она под его рукой раздвинула колени. Он коснулся гладкой шелковой кожи над чулком.
Монако двигался почти со скоростью пешехода, и прошло еще целых десять минут, прежде чем они достигли принадлежащего компании дома на окраине Китченервиля.
На заднем сидении застонал Джонни. Рука Дэви немедленно вернулась на руль, а Хетти принялась оправлять юбку.
— Помоги мне ввести его в дом, — сказала она. Голос у нее был хриплый, щеки раскраснелись. Она больше не сердилась.
38
Оба были слегка навесели. Они зашли в отель «Саннисайд», чтобы отпраздновать назначение Рода. Сидели в одной из беседок, возбужденно смеялись, пили, сидели близко, но не касаясь друг друга.
Терри Стайнер не могла припомнить, когда она в последний раз так вела себя. Должно быть, не менее десяти лет назад, в ее последний семестр в Кейптаунском университете, когда она в отеле «Свинья и свисток» пила пиво. Исчезла вся ее сдержанность, все поведение матроны, на котором так настивал Манфред, она чувствовала себя как первокурсница на первом свидании с капитаном команды регби.
— Пошли отсюда, — сказал вдруг Род, и она, ни о чем не спрашивая, встала. Он за руку свел ее с лестницы, и от легкого прикосновения его пальцев по ее коже побежали мурашки.
В мазерати она снова испытала чувство нереальности происходящего.
— Часто ли вы видитесь со своей дочерью, Род? — спросила она, и он удивленно взглянул на нее.
— Каждое воскресенье.
— Завтра?
— Да.
— Сколько ей?
— Скоро девять.
— А что вы с ней делаете?
Род нажал стартер.
— Что вы имеете в виду?
— Куда вы ее ведете, чем с нею занимаетесь?
— Обычно гребем в озере зоопарка или едим пломбир с орехами. Если холодно или идет дождь, сидим в квартире и играем в маджонг. — Он отпустил сцепление и, когда они отъехали, добавил: — Она мошенничает.
— В квартире?
— У меня есть убежище в городе.
— Где?
— Я вам покажу, — спокойно сказал Род.
Она сидела на диване и с интересом осматривалась. Никак не ожидала, что он с такой заботой обставит свою квартиру. Все вокруг золотое, шоколадно-коричневое и медное. На дальней стене прекрасный осенний пейзаж. Она узнала Дино Паравано.
С легкой грустью она заметила, как Род готовит сцену. Он приглушил верхний свет и направился к бару.
— Где ванная? — спросила Терри.
— Второй поворот налево, по коридору.
Она задержалась в ванной. раскрыв по-воровски медицинский шкафчик. Три зубные щетки, аэрозольный флакончик «Бидекса». Она быстро закрыла шкафчик. Чувствовала беспокойство и не была уверена, от ревности ли оно или от вины за подглядывание.
Дверь спальни была приоткрыта, и она не могла не увидеть двуспальную кровать по пути в гостиную. Она остановилась перед картиной.
— Мне нравятся его работы.
— Не слишком фотографично, на ваш вкус?
— Нет. Мне нравится.
Он дал ей выпивку и остановился рядом, рассматривая картину. Она позвенела льдом в стакане, и он повернулся к ней. Чувство нереальности не оставляло Терри, когда он взял у нее из руки стакан.
Она чувствовала только его руки, сильные и привычные. Они касались ее плеч, потом передвинулись на спину. Сладострастная дрожь пробежала по ее телу, рот его соединился с ее ртом, и чувство нереальности стало полным. Все вокруг теплое и туманное, и она позволила ему руководить собой.
Впоследствии она не могла понять, через какое время вернулась к полному, холодному восприятию действительности. Они сидели на диване. Она была в его объятиях. Костюм распахнут до пояса, бюстгалтер расстегнут. Голова его наклонена, и она, прихватив клок густых черных ворот, направляет его губы в их поиске. Рот ее мягко присосался к ее груди.
— Я сошла с ума! — Она яростно вырвалась из его рук. Вся дрожала от страха перед собой. Ничего подобного с ней никогда раньше не происходило.
— Это безумие! — Глаза ее стали огромными темными омутами на бледном лице, она лихорадочно застегивалась. Когда последняя пуговица оказалась в петле, страх ее сменился гневом.
— Сколько женщин вы соблазнили на этом диване, Родни Айронсайдз?
Род встал, успокаивающе протянул к ней руку.
— Не трогайте меня! — Она отступила. — Я хочу домой.
— Я отвезу вас домой, Терри. Успокойтесь. Ничего не случилось.
— Не вы тому причиной! — выпалила она.
— Да, — согласился он.
— Если бы дать вам волю, вы бы… — она прикусила язык.
— Да, — кивнул Род. — Но только если вы хотите того же.
Она смотрела на него, стараясь вернуть себе самообладание.
— Я знаю, мне не следовало приходить сюда. Я сама напросилась на неприятности. Пожалуйста, отвезите меня домой.
Терри Стайнер не могла припомнить, когда она в последний раз так вела себя. Должно быть, не менее десяти лет назад, в ее последний семестр в Кейптаунском университете, когда она в отеле «Свинья и свисток» пила пиво. Исчезла вся ее сдержанность, все поведение матроны, на котором так настивал Манфред, она чувствовала себя как первокурсница на первом свидании с капитаном команды регби.
— Пошли отсюда, — сказал вдруг Род, и она, ни о чем не спрашивая, встала. Он за руку свел ее с лестницы, и от легкого прикосновения его пальцев по ее коже побежали мурашки.
В мазерати она снова испытала чувство нереальности происходящего.
— Часто ли вы видитесь со своей дочерью, Род? — спросила она, и он удивленно взглянул на нее.
— Каждое воскресенье.
— Завтра?
— Да.
— Сколько ей?
— Скоро девять.
— А что вы с ней делаете?
Род нажал стартер.
— Что вы имеете в виду?
— Куда вы ее ведете, чем с нею занимаетесь?
— Обычно гребем в озере зоопарка или едим пломбир с орехами. Если холодно или идет дождь, сидим в квартире и играем в маджонг. — Он отпустил сцепление и, когда они отъехали, добавил: — Она мошенничает.
— В квартире?
— У меня есть убежище в городе.
— Где?
— Я вам покажу, — спокойно сказал Род.
Она сидела на диване и с интересом осматривалась. Никак не ожидала, что он с такой заботой обставит свою квартиру. Все вокруг золотое, шоколадно-коричневое и медное. На дальней стене прекрасный осенний пейзаж. Она узнала Дино Паравано.
С легкой грустью она заметила, как Род готовит сцену. Он приглушил верхний свет и направился к бару.
— Где ванная? — спросила Терри.
— Второй поворот налево, по коридору.
Она задержалась в ванной. раскрыв по-воровски медицинский шкафчик. Три зубные щетки, аэрозольный флакончик «Бидекса». Она быстро закрыла шкафчик. Чувствовала беспокойство и не была уверена, от ревности ли оно или от вины за подглядывание.
Дверь спальни была приоткрыта, и она не могла не увидеть двуспальную кровать по пути в гостиную. Она остановилась перед картиной.
— Мне нравятся его работы.
— Не слишком фотографично, на ваш вкус?
— Нет. Мне нравится.
Он дал ей выпивку и остановился рядом, рассматривая картину. Она позвенела льдом в стакане, и он повернулся к ней. Чувство нереальности не оставляло Терри, когда он взял у нее из руки стакан.
Она чувствовала только его руки, сильные и привычные. Они касались ее плеч, потом передвинулись на спину. Сладострастная дрожь пробежала по ее телу, рот его соединился с ее ртом, и чувство нереальности стало полным. Все вокруг теплое и туманное, и она позволила ему руководить собой.
Впоследствии она не могла понять, через какое время вернулась к полному, холодному восприятию действительности. Они сидели на диване. Она была в его объятиях. Костюм распахнут до пояса, бюстгалтер расстегнут. Голова его наклонена, и она, прихватив клок густых черных ворот, направляет его губы в их поиске. Рот ее мягко присосался к ее груди.
— Я сошла с ума! — Она яростно вырвалась из его рук. Вся дрожала от страха перед собой. Ничего подобного с ней никогда раньше не происходило.
— Это безумие! — Глаза ее стали огромными темными омутами на бледном лице, она лихорадочно застегивалась. Когда последняя пуговица оказалась в петле, страх ее сменился гневом.
— Сколько женщин вы соблазнили на этом диване, Родни Айронсайдз?
Род встал, успокаивающе протянул к ней руку.
— Не трогайте меня! — Она отступила. — Я хочу домой.
— Я отвезу вас домой, Терри. Успокойтесь. Ничего не случилось.
— Не вы тому причиной! — выпалила она.
— Да, — согласился он.
— Если бы дать вам волю, вы бы… — она прикусила язык.
— Да, — кивнул Род. — Но только если вы хотите того же.
Она смотрела на него, стараясь вернуть себе самообладание.
— Я знаю, мне не следовало приходить сюда. Я сама напросилась на неприятности. Пожалуйста, отвезите меня домой.
39
Разбудил Рода телефон. Идя полусонно к нему, он взглянул на часы. Восемь утра.
— Айронсайдз! — зевнул он в телефон и тут же совершенно проснулся, узнав голос.
— Доброе утро, Родни. Как ваше похмелье.
Он не ожидал услышать ее голос.
— Терпимо.
— Я позвонила, чтобы поблагодарить вас за интересный… и поучительный вечер.
— Ну и девушка! — Он улыбнулся и почесал грудь. — Непостоянна, как ветер. Вчера вечером я ожидал пулю в лоб.
— Прошлым вечером я очень испугалась, — призналась она. — Нетрудно испугаться, если вдруг обнаруживаешь, что вполне можешь вести себя, как распутница. Но не все, что я вам сказала, правда.
— Простите за то, что привел в беспорядок вашу одежду, — сказал Род.
— Что вы, это было очень впечатляюще. — И она тут же сменила тему. — Вы сегодня встречаетесь с дочерью?
— Да.
— Я бы хотела ее увидеть.
— Это можно устроить, — осторожно ответил Род.
— Ей нравятся лошади?
— Она от них с ума сходит.
— Не хотите ли свозить ее на мою племенную ферму на реке Вааль?
Род колебался. «А это не опасно? Я имею в виду, что нас увидят вместе».
— Это моя репутация, я сама о ней позабочусь.
— Хорошо! — согласился Род. — Мы с удовольствием навестим вашу ферму.
— Я заеду за вами. Когда?
— В половине девятого.
Патти была еще в халате, она небрежно подставила Роду щеку. Вокруг глаз ее виднелись морщинки; Род видел, что она легла поздно.
— Здравствуй, ты все худеешь. Мелли одевается. Хочешь кофе? Твой чек в этом месяце опять пришел поздно. — И она ударила щенка спаниеля, присевшего на ковре. — Проклятая собака писает по всему дому! Мелани! — Она повысила голос. — Поторопись! Папа здесь!
— Привет, папа! — послышался радостный голос Мелани из ее комнаты.
— Привет, бэби!
— Не заходи, папа! Я еще не оделась.
— Торопись. Я проехал миллион миль, чтобы тебя увидеть.
— Вовсе не миллион. — Обмануть Мелани Айронсайдз не так легко.
— Ты сказал, что хочешь кофе? Он уже готов. — Патти провела его в гостиную.
— Спасибо.
— Как дела? — спросила она, наливая чашку и передвая ему.
— Меня назначили генеральным управляющим «Сондер Дитч». — Он не мог удержаться, слишком это хорошо. Нужно было похвастаться.
Патти изумленно посмотрела на него.
— Ты шутишь! — заявила она, и тут же ее мозг начал работать, как кассовый аппарат.
Он рассмеялся почти вслух. «Нет. Это правда».
— Боже! — Она потрясенно села. — Твой заработок почти удвоится.
Он бесстрастно смотрел на нее и не в первый раз чувствовал огромное облегчение оттого, что больше не связан с ней.
— Обычно в таких случаях поздравляют.
— Ты этого не заслужил. — Теперь она рассердилась. — Ты эгоистический развратный ублюдок, Родни Айронсайдз, ты не заслуживаешь того, что с тобой происходит. — Он ее обманул. Она могла бы быть женой генерального управляющего, первой леди золотоносных полей. А теперь она разведенная и получает жалких четыреста в месяц. Раньше ей этого казалось достаточно, но теперь нет.
— Надеюсь, ты будешь достаточно разумен, чтобы увеличить содержание Мелани и мне. Мы это заслужили.
Дверь распахнулась, галопом ворвалась Мелани Айронсайдз и бросилась Роду на шею. У нее длинные светлые волосы и зеленые глаза.
— У меня девять из десяти за чтение.
— Умница, ты у нас гений. И красавица.
— Отнесешь меня в машину, папа?
— А что случилось? У тебя ноги в гипсе?
— Пожалуйста, пожалуйста, три раза пожалуйста.
Патти прервала любовный диалог.
— Ты надела свое джерси, девушка? — И Мелани улетела.
— Ты не ответил на мой вопрос, — мрачно сказала Патти. — Будешь нам платить?
— Да, конечно, — сказал Род. — Ты будешь получать все те же четыреста пятьдесят.
Они уже десять минут находились в квартире Рода, когда появилась Терри. Она была в джинсах, волосы заплетены в косу, и она небрежно поздоровалась с Родом. Когда он знакомил ее с дочерью, она выглядела ненамного старше ее.
Две женщины молча подводили итоги своим наблюдениям. Мелани неожиданно стала очень скромной и благовоспитанной, и Род обрадовался, заметив, что у Терри хватило здравого смысла, не сюсюкать над нею.
Они уже были на полпути к деревне Пари на берегу реки Вааль, когда Мелани закончила тщательное изучение Терри.
— Можно мне посидеть впереди у вас на коленях? — спросила она наконец.
— Конечно. — Терри с трудом скрывала свое облегчение и радость. Мелани перелезла через сидение и устроилась на коленях у Терри.
— Вы красивая, — подвела она итог.
— Спасибо. Ты тоже.
— Вы папина подружка? — спросила Мелани. Терри оглянулась на Рода и рассмеялась.
— Почти, — хихикнула она, и все трое рассмеялись.
Они часто смеялись в этот день. День солнца и смеха.
Терри и Род шли, почти касаясь друг друга, по зеленым загонам вдоль поросших ивами берегов Вааль. Мелани бежала впереди, смеясь над проделками жеребят.
Они посетили конюшни, где Мелани кормила сахаром победителя гонок «Кейп Метрополитан», а потом поцеловала его в бархатный нос.
Они плавали в бассейне возле элегантного белого дома, смех перемешивался с всплесками, потом они ехали в Йоханнесбург, и Мелани уснула, свернувшись на коленях Терри, прижавшись головой к ее груди.
Терри ждала в мазерати, пока Род отнес девочку к матери, а когда он вернулся и сел на сидение водителя, прошептала: «Моя машина у вашей квартиры. Отвезите меня туда».
Они молчали, пока не оказались в гостиной Рода. Тогда он сказал: «Спасибо за удивительный день». Прижал ее к себе и поцеловал.
В темноте она лежала, прижимаясь к его спящему телу, цепляясь за него, как будто его могли отобрать. Никогда раньше не испытывала она чувств такой интенсивности, это была смесь удивленного благоговейного страха и благодарности. Она испытала такое, о существовании чего даже не подозревала.
Простыни были еще влажны. Внутри у нее все было измято, болело, она наслаждалась этой сладостной болью, хранила ее.
Она легко коснулась его тела, не желая разбудить, провела пальцами по жестким завиткам волос, покрывавших грудь, по-прежнему удивляясь, как бесконечно это отличается от того, что она знала прежде.
Она задрожала от почти непереносимого удовольствия, вспоминая, как он описывал ей ее тело, заставив гордиться им впервые в жизни. Она вспомнила слова, которыми он точно описывал, чем они занимаются, она чувствовала его руки, сжимавшие ее.
Он так откровенно наслаждался ею, так радовался, что все сдерживающие начала, которые годы жалкой жизни с Манфредом наложили на нее, вдруг исчезли, и она смогла вслед за Родни Айронсайдзом пройти через бурю и вступить в мир, где душа и тело абсолютно спокойны.
Она почувствовала, что он просыпается, коснулась его лица, его губ и глаз кончиками пальцев.
— Спасибо, — прошептала она, и он, казалось, понял, потому что взял ее голову и положил себе на плечо.
— Спи, — негромко сказал он, и она закрыла глаза и лежала тихо и неподвижно рядом с ним, но не спала. Она не хотела терять ни одного мгновения.
— Айронсайдз! — зевнул он в телефон и тут же совершенно проснулся, узнав голос.
— Доброе утро, Родни. Как ваше похмелье.
Он не ожидал услышать ее голос.
— Терпимо.
— Я позвонила, чтобы поблагодарить вас за интересный… и поучительный вечер.
— Ну и девушка! — Он улыбнулся и почесал грудь. — Непостоянна, как ветер. Вчера вечером я ожидал пулю в лоб.
— Прошлым вечером я очень испугалась, — призналась она. — Нетрудно испугаться, если вдруг обнаруживаешь, что вполне можешь вести себя, как распутница. Но не все, что я вам сказала, правда.
— Простите за то, что привел в беспорядок вашу одежду, — сказал Род.
— Что вы, это было очень впечатляюще. — И она тут же сменила тему. — Вы сегодня встречаетесь с дочерью?
— Да.
— Я бы хотела ее увидеть.
— Это можно устроить, — осторожно ответил Род.
— Ей нравятся лошади?
— Она от них с ума сходит.
— Не хотите ли свозить ее на мою племенную ферму на реке Вааль?
Род колебался. «А это не опасно? Я имею в виду, что нас увидят вместе».
— Это моя репутация, я сама о ней позабочусь.
— Хорошо! — согласился Род. — Мы с удовольствием навестим вашу ферму.
— Я заеду за вами. Когда?
— В половине девятого.
Патти была еще в халате, она небрежно подставила Роду щеку. Вокруг глаз ее виднелись морщинки; Род видел, что она легла поздно.
— Здравствуй, ты все худеешь. Мелли одевается. Хочешь кофе? Твой чек в этом месяце опять пришел поздно. — И она ударила щенка спаниеля, присевшего на ковре. — Проклятая собака писает по всему дому! Мелани! — Она повысила голос. — Поторопись! Папа здесь!
— Привет, папа! — послышался радостный голос Мелани из ее комнаты.
— Привет, бэби!
— Не заходи, папа! Я еще не оделась.
— Торопись. Я проехал миллион миль, чтобы тебя увидеть.
— Вовсе не миллион. — Обмануть Мелани Айронсайдз не так легко.
— Ты сказал, что хочешь кофе? Он уже готов. — Патти провела его в гостиную.
— Спасибо.
— Как дела? — спросила она, наливая чашку и передвая ему.
— Меня назначили генеральным управляющим «Сондер Дитч». — Он не мог удержаться, слишком это хорошо. Нужно было похвастаться.
Патти изумленно посмотрела на него.
— Ты шутишь! — заявила она, и тут же ее мозг начал работать, как кассовый аппарат.
Он рассмеялся почти вслух. «Нет. Это правда».
— Боже! — Она потрясенно села. — Твой заработок почти удвоится.
Он бесстрастно смотрел на нее и не в первый раз чувствовал огромное облегчение оттого, что больше не связан с ней.
— Обычно в таких случаях поздравляют.
— Ты этого не заслужил. — Теперь она рассердилась. — Ты эгоистический развратный ублюдок, Родни Айронсайдз, ты не заслуживаешь того, что с тобой происходит. — Он ее обманул. Она могла бы быть женой генерального управляющего, первой леди золотоносных полей. А теперь она разведенная и получает жалких четыреста в месяц. Раньше ей этого казалось достаточно, но теперь нет.
— Надеюсь, ты будешь достаточно разумен, чтобы увеличить содержание Мелани и мне. Мы это заслужили.
Дверь распахнулась, галопом ворвалась Мелани Айронсайдз и бросилась Роду на шею. У нее длинные светлые волосы и зеленые глаза.
— У меня девять из десяти за чтение.
— Умница, ты у нас гений. И красавица.
— Отнесешь меня в машину, папа?
— А что случилось? У тебя ноги в гипсе?
— Пожалуйста, пожалуйста, три раза пожалуйста.
Патти прервала любовный диалог.
— Ты надела свое джерси, девушка? — И Мелани улетела.
— Ты не ответил на мой вопрос, — мрачно сказала Патти. — Будешь нам платить?
— Да, конечно, — сказал Род. — Ты будешь получать все те же четыреста пятьдесят.
Они уже десять минут находились в квартире Рода, когда появилась Терри. Она была в джинсах, волосы заплетены в косу, и она небрежно поздоровалась с Родом. Когда он знакомил ее с дочерью, она выглядела ненамного старше ее.
Две женщины молча подводили итоги своим наблюдениям. Мелани неожиданно стала очень скромной и благовоспитанной, и Род обрадовался, заметив, что у Терри хватило здравого смысла, не сюсюкать над нею.
Они уже были на полпути к деревне Пари на берегу реки Вааль, когда Мелани закончила тщательное изучение Терри.
— Можно мне посидеть впереди у вас на коленях? — спросила она наконец.
— Конечно. — Терри с трудом скрывала свое облегчение и радость. Мелани перелезла через сидение и устроилась на коленях у Терри.
— Вы красивая, — подвела она итог.
— Спасибо. Ты тоже.
— Вы папина подружка? — спросила Мелани. Терри оглянулась на Рода и рассмеялась.
— Почти, — хихикнула она, и все трое рассмеялись.
Они часто смеялись в этот день. День солнца и смеха.
Терри и Род шли, почти касаясь друг друга, по зеленым загонам вдоль поросших ивами берегов Вааль. Мелани бежала впереди, смеясь над проделками жеребят.
Они посетили конюшни, где Мелани кормила сахаром победителя гонок «Кейп Метрополитан», а потом поцеловала его в бархатный нос.
Они плавали в бассейне возле элегантного белого дома, смех перемешивался с всплесками, потом они ехали в Йоханнесбург, и Мелани уснула, свернувшись на коленях Терри, прижавшись головой к ее груди.
Терри ждала в мазерати, пока Род отнес девочку к матери, а когда он вернулся и сел на сидение водителя, прошептала: «Моя машина у вашей квартиры. Отвезите меня туда».
Они молчали, пока не оказались в гостиной Рода. Тогда он сказал: «Спасибо за удивительный день». Прижал ее к себе и поцеловал.
В темноте она лежала, прижимаясь к его спящему телу, цепляясь за него, как будто его могли отобрать. Никогда раньше не испытывала она чувств такой интенсивности, это была смесь удивленного благоговейного страха и благодарности. Она испытала такое, о существовании чего даже не подозревала.
Простыни были еще влажны. Внутри у нее все было измято, болело, она наслаждалась этой сладостной болью, хранила ее.
Она легко коснулась его тела, не желая разбудить, провела пальцами по жестким завиткам волос, покрывавших грудь, по-прежнему удивляясь, как бесконечно это отличается от того, что она знала прежде.
Она задрожала от почти непереносимого удовольствия, вспоминая, как он описывал ей ее тело, заставив гордиться им впервые в жизни. Она вспомнила слова, которыми он точно описывал, чем они занимаются, она чувствовала его руки, сжимавшие ее.
Он так откровенно наслаждался ею, так радовался, что все сдерживающие начала, которые годы жалкой жизни с Манфредом наложили на нее, вдруг исчезли, и она смогла вслед за Родни Айронсайдзом пройти через бурю и вступить в мир, где душа и тело абсолютно спокойны.
Она почувствовала, что он просыпается, коснулась его лица, его губ и глаз кончиками пальцев.
— Спасибо, — прошептала она, и он, казалось, понял, потому что взял ее голову и положил себе на плечо.
— Спи, — негромко сказал он, и она закрыла глаза и лежала тихо и неподвижно рядом с ним, но не спала. Она не хотела терять ни одного мгновения.
40
Когда утром в понедельник, в семь тридцать, Род появился в своем кабинете, письмо о назначении лежало на его столе.
Он сел и закурил сигарету. Потом начал читать, медленно, смакуя каждое слово.
— Решением совета директоров, — начиналось письмо и заканчивалось: — остается только передать вам поздравления совета и уверенность его в ваших способностях справиться с новой должностью.
В его кабинет влетел обеспокоенный Дмитрий.
— Эй! Род! Ну и начало недели! На 90 уровне вышел из строя главный кабель и…
— Не кричи на меня, — прервал его Род. — Я не управляющий подземными работами.
Дмитрий смотрел на него, удивленно раскрыв рот.
— Какого дьявола, тебя что, уволили?
— Почти, — сказал Род и бросил письмо через стол. — Плосмотри, что эти ублюдки со мной сделали.
Дмитрий прочел и взвыл.
— Боже, Род! Боже! — Он понесся по коридору, распространяя новость. Все специалисты устремились в кабинет Рода, жали ему руку. Он решил, что в целом их реакция положительная, хотя иногда и подмечал фальшивую ноту. Этот слегка завидует, у этого уши еще горят от выговора — язык у Айронсайдза острый, — этот слабый специалист и понимает, что теперь его работа под сомнением. Зазвонил телефон. Род ответил, выражение его лица изменилось, и он жестом очистил кабинет.
— Говорит Хиршфилд.
— Доброе утро, мистер Хиршфилд.
— Ну, вы получили свой шанс, Айронсайдз.
— Я благодарен за это.
— Мне нужно с вами увидеться. Сегодня разбирайтесь. Завтра в девять утра в моем кабинете в РифХаус.
— Я буду.
— Хорошо.
Род повесил трубку, и начался сумбурный день, полный неразберихи, реорганизации, постоянно прерываемый потоком поздравителей. Вдобавок к обязанностям генерального управляющего он по-прежнему занимался подземными работами. Пройдет немало времени, прежде чем с одной из шахт сюда пришлют нового управляющего подземными работами. Он пытался организовать переселение в большой кабинет в главном административном здании выше по хребту, когда появился еще один посетитель — секретарша Френка Леммера мисс Лили Джордан, в строгом сером фланелевом костюме похожая на надзирательницу из Равенсбрюка.
— Мистер Айронсайдз, мы с вами в прошлом не встречались с глазу на глаз. И вряд ли встретимся в будущем. Я пришла подавать в отставку. Я все подготовила.
Зазвенел телефон. Голос Дэна Стендера, веселый и беззаботный. «Род, я влюбился».
— О, Боже, нет! — простонал Род. — Не сегодня.
— Хочу поблагодарить тебя за знакомство. Она просто удивительна…
— Да, да! — прервал он его. — Слушай, Дэн, я сейчас занят. Как-нибудь в другой раз, ладно?
— О, да, я забыл. Говорят, ты теперь новый генеральный управляющий. Поздравляю Можешь угостить меня выпивкой в клубе. В шесть вечера.
— Ладно. К тому времени мне тоже нужно будет выпить. — Род повесил трубку и взглянул на Лили Джоржан. У нее было выражение судьи, только что вынесшего смертный приговор.
— Мисс Джордан, в прошлом наши интересы не совпадали. Но в будущем этого не будет. Вы лучший секретарь на сотни миль в округе «Сондер Дитч». Я нуждаюсь в вас, компания нуждается в вас.
Волшебные слова. Мисс Джордан двадцать пять лет провела на службе компании. Она заметно дрогнула.
— Пожалуйста, мисс Джордан, дайте мне шанс. — Род бессовестно прибегнул к своей самой очаровательной улыбке. Женстенность мисс Джордан не настолько атрофировалась, чтобы она смогла сопротивляться.
— Хорошо, мистер Айронсайдз. Останусь пока до конца месяца. Потом посмотрим. — Она встала. — Теперь я займусь вашим переселением в новый кабинет.
— Спасибо, мисс Джордан. — С облегчением он дал ей возможность действовать, а сам занялся грудой накопившихся проблем. Один человек, две должности. Теперь он отвечал не только за подземные операции, но и за работу на поверхности. Телефон звонил, люди толпились в коридоре, из кабинета Дмитрия поступали документы. Никакого ланча, и когда она позвонила, он чувствовал себя выжатым.
— Привет, — сказала она. — Увидимся вечером? — Голос ее был свеж, как влажная ткань на лбу профессионального борца между раундами.
— Терри. — В ответ он только произнес ее имя.
— Да или нет. Если нет, я собираюсь спрыгнуть с крыши Риф Хаус.
— Да, — сказал он. — Попс вызывает меня к девяти утра к себе, поэтому я ночую в квартире. Позвоню тебе, как только приеду.
— Очень хорошо, — ответила она.
В пять тридцать Дмитрий просунул голову в кабинет.
— Я отправляюсь в первый ствол на взрыв, Род.
— Который час? — Род взглянул на часы. — Так поздно?
— Сейчас рано темнеет, — согласился Дмитрий. — Я пошел.
— Подожди! — остановил его Род. — Я сам.
— Не беспокойся. — По инструкции ежедневный взрыв проводится в присутствии либо управляющего подземными работами, либо его помощника.
— Я сам, — повторил Род. Дмитрий открыл рот, чтобы возразить, увидел выражение лица Рода и тут же передумал.
— Ну, ладно. Тогда до завтра. — И ушел.
Род улыбнулся собственной сентиментальности. «Сондер Дитч» принадлежит ему, и он произведет свой первый собственный взрыв.
Его ждали у стальной двери взрывного помещения в голове первого ствола. Это маленькая бетонная комната, и от двери есть только два ключа. Один у Дмитрия, другой у Рода.
Дежурный начальник взрывников и десятник электриков добавили свои поздравления к сотням полученным за день, Род открыл дверь, и они вошли в комнату.
— Проверяйте, — приказал Род, и начальник взрывников начал по очереди вызывать своих подчиненных в первом и втором стволах; они должны подтвердить, что все разработки «Сондер Дитч» пусты, что все те, кто сегодня утром спустился в шахту, уже на поверхности.
Тем временем десятник электриков работал у контрольной электрической доски. Он посмотрел на Рода.
— Готово к замыканию, мистер Айронсайдз.
— Давайте, — кивнул Род, и тот включил рубильник. На доске вспыхнул зеленый свет.
— Номер один, северный большой забой закрыт и зелен.
— Перкрывайте, — сказал Род, и электрик коснулся другого рычага.
— Номер один, восточный большой забой закрыт и зелен.
— Перекрывайте.
Зеленый свет свидетельствовал, что все взрывные соединения в порядке. Красный свет означает повреждение, и этот участок не включается во взрывную систему.
Один за другим все участки сообщали о готовности, наконец электрик отошел от доски.
— Все зелены и перекрыты.
Род взглянул на начальника взрывников.
— Все уровни чисты, мистер Айронсайдз. Шахта готова к взрыву.
— Чиза! — сказал Род, это традиционный приказ, дошедший от тех дней, когда каждый заряд взрывался отдельно, от особого взрывателя.
«Чиза» на языках банту означает «огонь».
Начальник взрывников подошел к доске и открыл клетку, в которой находилась большая красная кнопка.
— Чиза! — повторил он и нажал кнопку.
Мгновенно все зеленые огни на доске погасли и сменились красными. Все соединения были нарушены взрывом.
Земля под ногами дрогнула. Взрывы происходили по всем участкам. В забоях вначале взрывались заряды у самой лавы, за ними остальные. Каждый заряд отбрасывал не менее десяти тонн породы. В конце следовали взрывы по более сложному образцу. Вначале «резцы» в самой середине лавы. Затем «плечевые взрывы» в верхних углах, за ними «ножные взрывы» в нижних углах. Мгновенный перерыв, пыль и дым заполняют забои, затем взрываются «высвободители» по обе стороны. Еще один перерыв, и наконец «подъемники» у самого дна поднимают всю освобожденную массу породы и отбрасывают от лавы.
Он сел и закурил сигарету. Потом начал читать, медленно, смакуя каждое слово.
— Решением совета директоров, — начиналось письмо и заканчивалось: — остается только передать вам поздравления совета и уверенность его в ваших способностях справиться с новой должностью.
В его кабинет влетел обеспокоенный Дмитрий.
— Эй! Род! Ну и начало недели! На 90 уровне вышел из строя главный кабель и…
— Не кричи на меня, — прервал его Род. — Я не управляющий подземными работами.
Дмитрий смотрел на него, удивленно раскрыв рот.
— Какого дьявола, тебя что, уволили?
— Почти, — сказал Род и бросил письмо через стол. — Плосмотри, что эти ублюдки со мной сделали.
Дмитрий прочел и взвыл.
— Боже, Род! Боже! — Он понесся по коридору, распространяя новость. Все специалисты устремились в кабинет Рода, жали ему руку. Он решил, что в целом их реакция положительная, хотя иногда и подмечал фальшивую ноту. Этот слегка завидует, у этого уши еще горят от выговора — язык у Айронсайдза острый, — этот слабый специалист и понимает, что теперь его работа под сомнением. Зазвонил телефон. Род ответил, выражение его лица изменилось, и он жестом очистил кабинет.
— Говорит Хиршфилд.
— Доброе утро, мистер Хиршфилд.
— Ну, вы получили свой шанс, Айронсайдз.
— Я благодарен за это.
— Мне нужно с вами увидеться. Сегодня разбирайтесь. Завтра в девять утра в моем кабинете в РифХаус.
— Я буду.
— Хорошо.
Род повесил трубку, и начался сумбурный день, полный неразберихи, реорганизации, постоянно прерываемый потоком поздравителей. Вдобавок к обязанностям генерального управляющего он по-прежнему занимался подземными работами. Пройдет немало времени, прежде чем с одной из шахт сюда пришлют нового управляющего подземными работами. Он пытался организовать переселение в большой кабинет в главном административном здании выше по хребту, когда появился еще один посетитель — секретарша Френка Леммера мисс Лили Джордан, в строгом сером фланелевом костюме похожая на надзирательницу из Равенсбрюка.
— Мистер Айронсайдз, мы с вами в прошлом не встречались с глазу на глаз. И вряд ли встретимся в будущем. Я пришла подавать в отставку. Я все подготовила.
Зазвенел телефон. Голос Дэна Стендера, веселый и беззаботный. «Род, я влюбился».
— О, Боже, нет! — простонал Род. — Не сегодня.
— Хочу поблагодарить тебя за знакомство. Она просто удивительна…
— Да, да! — прервал он его. — Слушай, Дэн, я сейчас занят. Как-нибудь в другой раз, ладно?
— О, да, я забыл. Говорят, ты теперь новый генеральный управляющий. Поздравляю Можешь угостить меня выпивкой в клубе. В шесть вечера.
— Ладно. К тому времени мне тоже нужно будет выпить. — Род повесил трубку и взглянул на Лили Джоржан. У нее было выражение судьи, только что вынесшего смертный приговор.
— Мисс Джордан, в прошлом наши интересы не совпадали. Но в будущем этого не будет. Вы лучший секретарь на сотни миль в округе «Сондер Дитч». Я нуждаюсь в вас, компания нуждается в вас.
Волшебные слова. Мисс Джордан двадцать пять лет провела на службе компании. Она заметно дрогнула.
— Пожалуйста, мисс Джордан, дайте мне шанс. — Род бессовестно прибегнул к своей самой очаровательной улыбке. Женстенность мисс Джордан не настолько атрофировалась, чтобы она смогла сопротивляться.
— Хорошо, мистер Айронсайдз. Останусь пока до конца месяца. Потом посмотрим. — Она встала. — Теперь я займусь вашим переселением в новый кабинет.
— Спасибо, мисс Джордан. — С облегчением он дал ей возможность действовать, а сам занялся грудой накопившихся проблем. Один человек, две должности. Теперь он отвечал не только за подземные операции, но и за работу на поверхности. Телефон звонил, люди толпились в коридоре, из кабинета Дмитрия поступали документы. Никакого ланча, и когда она позвонила, он чувствовал себя выжатым.
— Привет, — сказала она. — Увидимся вечером? — Голос ее был свеж, как влажная ткань на лбу профессионального борца между раундами.
— Терри. — В ответ он только произнес ее имя.
— Да или нет. Если нет, я собираюсь спрыгнуть с крыши Риф Хаус.
— Да, — сказал он. — Попс вызывает меня к девяти утра к себе, поэтому я ночую в квартире. Позвоню тебе, как только приеду.
— Очень хорошо, — ответила она.
В пять тридцать Дмитрий просунул голову в кабинет.
— Я отправляюсь в первый ствол на взрыв, Род.
— Который час? — Род взглянул на часы. — Так поздно?
— Сейчас рано темнеет, — согласился Дмитрий. — Я пошел.
— Подожди! — остановил его Род. — Я сам.
— Не беспокойся. — По инструкции ежедневный взрыв проводится в присутствии либо управляющего подземными работами, либо его помощника.
— Я сам, — повторил Род. Дмитрий открыл рот, чтобы возразить, увидел выражение лица Рода и тут же передумал.
— Ну, ладно. Тогда до завтра. — И ушел.
Род улыбнулся собственной сентиментальности. «Сондер Дитч» принадлежит ему, и он произведет свой первый собственный взрыв.
Его ждали у стальной двери взрывного помещения в голове первого ствола. Это маленькая бетонная комната, и от двери есть только два ключа. Один у Дмитрия, другой у Рода.
Дежурный начальник взрывников и десятник электриков добавили свои поздравления к сотням полученным за день, Род открыл дверь, и они вошли в комнату.
— Проверяйте, — приказал Род, и начальник взрывников начал по очереди вызывать своих подчиненных в первом и втором стволах; они должны подтвердить, что все разработки «Сондер Дитч» пусты, что все те, кто сегодня утром спустился в шахту, уже на поверхности.
Тем временем десятник электриков работал у контрольной электрической доски. Он посмотрел на Рода.
— Готово к замыканию, мистер Айронсайдз.
— Давайте, — кивнул Род, и тот включил рубильник. На доске вспыхнул зеленый свет.
— Номер один, северный большой забой закрыт и зелен.
— Перкрывайте, — сказал Род, и электрик коснулся другого рычага.
— Номер один, восточный большой забой закрыт и зелен.
— Перекрывайте.
Зеленый свет свидетельствовал, что все взрывные соединения в порядке. Красный свет означает повреждение, и этот участок не включается во взрывную систему.
Один за другим все участки сообщали о готовности, наконец электрик отошел от доски.
— Все зелены и перекрыты.
Род взглянул на начальника взрывников.
— Все уровни чисты, мистер Айронсайдз. Шахта готова к взрыву.
— Чиза! — сказал Род, это традиционный приказ, дошедший от тех дней, когда каждый заряд взрывался отдельно, от особого взрывателя.
«Чиза» на языках банту означает «огонь».
Начальник взрывников подошел к доске и открыл клетку, в которой находилась большая красная кнопка.
— Чиза! — повторил он и нажал кнопку.
Мгновенно все зеленые огни на доске погасли и сменились красными. Все соединения были нарушены взрывом.
Земля под ногами дрогнула. Взрывы происходили по всем участкам. В забоях вначале взрывались заряды у самой лавы, за ними остальные. Каждый заряд отбрасывал не менее десяти тонн породы. В конце следовали взрывы по более сложному образцу. Вначале «резцы» в самой середине лавы. Затем «плечевые взрывы» в верхних углах, за ними «ножные взрывы» в нижних углах. Мгновенный перерыв, пыль и дым заполняют забои, затем взрываются «высвободители» по обе стороны. Еще один перерыв, и наконец «подъемники» у самого дна поднимают всю освобожденную массу породы и отбрасывают от лавы.