Страница:
— Господи, дорогая! — едва проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Ты сводишь меня с ума!
— Да неужели? — поддразнила она его. — Мне так нравится, когда он становится таким твердым в моей руке, Алекс. — Привстав на цыпочки, она легонько куснула его за мочку уха, прошептав:
— И я люблю, когда он глубоко входит в меня. Ты уже хочешь, да? — усмехнулась она.
— Ты настоящая ведьма, — мягко проговорил он. Затем поднял на руки и быстро отнес на кровать. Какое-то мгновение он наслаждался красотой ее белоснежного тела, раскинувшегося на рыжем лисьем меху, потом сам лег рядом с ней. — Хитрая похотливая ведьма, вот ты кто, моя дикая шотландская жена.
Ее изумрудные глаза сверкнули, и маленький язычок облизнул губы.
— Посмотрим, сможешь ли ты приручить меня, Алекс. Ленивая улыбка промелькнула в его янтарных глазах.
— Не сомневайся, дорогая, — медленно сказал он. — Я думаю, на это меня хватит.
Он наклонился и по очереди поцеловал ее груди. Потом, скользнув между ее бедер, он неожиданно раздвинул и поднял ей ноги, опустив их себе на плечи и нырнув головой в самое ее потайное место.
Велвет почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Несколько секунд она вообще не могла дышать, ощутив его язык на своей обнаженной плоти. Он медленно водил им по внутренней поверхности ее атласных бедер. Его язык пробежал по всем изгибам каждой ноги и наконец коснулся ее припухших розовых венериных губ, прошелся поперек этого восхитительного соблазна, ища влажную щель, которая вела к еще большему восторгу. Ничуть не стесняясь, она нетерпеливо ждала его дальнейших прикосновений, едва дыша, запустив пальцы в его волосы. Когда наконец его язык нашел эту чувствительную маленькую драгоценность, у нее внутри взорвался огненный шар. Удовольствие было нестерпимым и казалось бесконечным. Она застонала от дикого восторга, пока его рот повергал ее нежное тело в сумятицу страсти.
На нее нахлынула первая волна экстаза, и она громко выкрикнула его имя, обуянная восторгом. Алекс медленно поднял голову, чуть заметно ей улыбнулся и затем вернулся к своему сладостному занятию, заставив ее и во второй, и в третий раз испытать всю полноту наслаждения. Потом нашел губами ее рот.
Ее губы призывно приоткрылись, и его язык нырнул внутрь, заполнив весь ее рот. Он долго ласкал ее, прежде чем оторваться и мягко прошептать:
— Так вот как ты чувствуешь, моя дорогая! — И он медленно вошел в ее теплое ждущее тело.
Велвет чуть не закричала во весь голос, почувствовав, как он заполняет ее, заполняет так плотно, что она даже засомневалась, сможет ли ее юное тело принять его целиком и удовлетворить его.
— О моя любовь! — наконец едва выдохнула она и в этот момент поняла, что опять принадлежит только ему. Где-то в самом потайном уголке ее сердца прозвучало «прощай», адресованное Акбару. Она никогда больше не позволит прошлому встать между ними, встать между ней и Алексом. То время ушло!
— Посмотри на меня! — Голос у него был напряженный и требовательный.
Ее глаза открылись, и он увидел взор, затуманенный страстью и любовью.
— Приручи меня, мой дикий шотландский муж! — бросила она ему вызов.
Он медленно начал двигаться вверх и вниз, постепенно убыстряя темп, проникая в нее все глубже и чаще, чаще и глубже. Он чувствовал, как ее ногти впиваются в его спину и плечи все сильнее. Наконец он уже не мог больше терпеть.
— О дорогая! — громко крикнул он. — Это ты победила! Но Велвет не расслышала его признания — как раз в этот момент он поднял ее на самые вершины их любви, и оттуда, насыщенная, она упала в водоворот страсти.
На следующее утро деревенские кумушки собрались у церкви после заутрени, чтобы всласть посплетничать о последних новостях из замка. О том, что граф прошлой ночью увел свою жену в постель еще до ужина. Все, что наготовила Мораг Геддес, так и осталось нетронутым.
— Не пройдет и года, как у Брок-Кэрна появится наследник, — усмехнулась Джин Лаури. — Это уж как пить дать.
— Точно, точно, — соглашались другие кумушки, очень довольные.
— Но как эту новость воспримет эта английская ведьма? — спросила какая-то молодуха.
— Хм! Никакая она не ведьма, даже если кое-какие глупые гусыни и верят в это. Если она и вправду ведьма, то чего же это лорд Алекс бросил ее ради своей жены? У нее нет никакой такой особой силы, моя милая, — выбранила ее Джин Лаури. — И когда Аланна Вит соизволит признать это, она уберется назад в Англию.
— Надеюсь, граф не позволит ей увезти ребенка. Бедная малышка! Ей не сладко со своей матерью, да и какая из нее мать, — сказала другая кумушка.
Аланна Вит все это слышала, стоя в тени церкви, в которую еще не успела войти. Гнев ее был дик и черен. Как же она ненавидела Велвет! Если бы эта женщина оставалась там, где была, говорила себе Аланна, Алекс в конце концов женился бы на ней. Аланна Вит стала бы графиней Брок-Кэрнской, а не эта рыжая сучка. Они оба заплатят за все, поклялась себе Аланна. Она еще не знала, как именно накажет их. Она молча ушла, чтобы не слышать больше ранящих пересудов кумушек из Брок-Эйлена, и поспешила в свой домик, где ее дочь, проснувшись и обнаружив, что она одна, плакала горючими слезами. Аланна раздраженно шлепнула ребенка.
— Успокойся, Сибби! — крикнула она. Но та только громче заплакала. Аланна спустила блузку и дала дочери грудь. Это по крайней мере заставит на какое-то время заткнуться дьявольское отродье. Вот уже несколько недель она пыталась отлучить Сибби от груди. От ее роскошных грудей ничего не останется, если она позволит ей сосать и дергать их каждый день. Господи, как она ненавидит детей! И Сибби-то она завела только для того, чтобы привязать к себе Алекса. Но и здесь ее постигло разочарование. Ребенок оказался девочкой, а не желанным мальчиком. Впрочем, не важно, подумала она. У него к детям слабость, и это, конечно, не сбросишь со счетов.
Вдруг она услышала, как открылась задняя дверь ее домика, и удивленно оглянулась. В полумраке стоял какой-то мужчина и несколько секунд молча смотрел, как она кормит ребенка. Сибби наконец-то заснула у груди своей матери, и Аланна осторожно уложила ее в кроватку, прежде чем обернуться и прошипеть непрошеному визитеру:
— Ты что, сдурел, приходить сюда днем? Что, если одна из этих деревенских сплетниц увидит тебя?
— Да ладно, никто не видел, — сказал он. — Я был осторожен, Аланна. Очень осторожен. И потом, мне очень хотелось сбежать сегодня из дому. Мне нужно повидать тебя.
— Что случилось? — Она и правда была сильно встревожена. Этот дурак может все испортить.
— Белла спустила на меня всех собак, требуя отчета в деньгах, которые я выручил, продав подаренный нам Алексом скот. Не мог же я признаться ей, что уже потратил часть золота, Аланна!
— И что же ты ей сказал, Ян?
— Ничего, — ответил он, глупо улыбаясь. — Вместо этого я последовал совету своего мудрого шурина, как надо обращаться со своей женой.
— Что ты еще натворил? — Теперь она встревожилась по-настоящему.
— Я взял палку и лупил ее по заднице до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде, и все время при этом твердил ей, что хозяином Грантхолла являюсь все-таки я. Господи, ты бы видела, как она выла и отбивалась! Если бы я раньше знал, что лупить Беллу так приятно, я бы занялся этим давно.
— Ты идиот! — окрысилась на него Аланна. — Если она пожалуется брату. Алекс начнет задавать тебе те же самые вопросы. Ты что, не мог ей чего-нибудь наврать?
— Она не пойдет к Алексу, — уверенно ответил Ян. — Пока я лупил ее, я так возбудился, что напоследок трахнул ее. Она не сможет ни сидеть, ни ходить по крайней мере несколько дней, Аланна, а к этому времени она сообразит, что лучше молчать. Она не захочет, чтобы ее брат и его жена узнали, что произошло. Анабелла для этого слишком горда.
Он облизнул губы. Его глаза все еще светились воспоминаниями о недавней победе. Аланна видела, что он все еще горит желанием, так как его член явственно выпирал из-под зелено-красного килта. Она все еще удивлялась, как это в этой чертовой шотландской глуши, в варварской стране она вдруг обнаружила самый большой член, который когда-либо видела в жизни. Этот выдающийся природный дар возмещал Яну полное отсутствие у него мозгов.
Она подозревала, что именно благодаря этому чудовищному члену прекрасная Анабелла Гордон вышла за него замуж. Но почему-то ей казалось, что сестра Алекса давно уже не получает удовольствия от этой сделки.
— Аланна! — жадно прошептал он. Подойдя к ней. Ян повернул ее к себе задом и заставил нагнуться над столом. Завернув ей юбки на голову, он вошел в нее без всякой подготовки. Она при этом тихонько замычала, но приняла в себя его огромный член, пока его руки торопливо нащупывали ее груди, очень большие для такой миниатюрной женщины. Он ритмично двигался, входя в нее с отработанной годами ловкостью. Аланна почувствовала, как по ее телу разливается удовольствие. Когда он кончил, ее прежнее раздражение развеялось. Ян Грант гордился своим единственным достоинством, он понимал, что женщина тоже должна быть весьма довольна этим обстоятельством.
Аланна выпрямилась и расправила юбки. Ян улыбнулся ей.
— У тебя это здорово получается, — сказал он.
— Смотри, чтобы тебя не увидели, когда будешь уходить. — холодно ответила она.
— Я вернусь ближе к ночи, — самодовольно проговорил он. — Боже, не могу даже припомнить, чтобы когда-нибудь так хотел женщину после того, как уже поимел двух! — И с ухмылкой на лице Ян Грант быстро ушел тем же путем, которым пришел.
— Дурак, — пробормотала она ему вслед, но в душе знала, что будет рада опять принять его ночью.
Глава 15
— Да неужели? — поддразнила она его. — Мне так нравится, когда он становится таким твердым в моей руке, Алекс. — Привстав на цыпочки, она легонько куснула его за мочку уха, прошептав:
— И я люблю, когда он глубоко входит в меня. Ты уже хочешь, да? — усмехнулась она.
— Ты настоящая ведьма, — мягко проговорил он. Затем поднял на руки и быстро отнес на кровать. Какое-то мгновение он наслаждался красотой ее белоснежного тела, раскинувшегося на рыжем лисьем меху, потом сам лег рядом с ней. — Хитрая похотливая ведьма, вот ты кто, моя дикая шотландская жена.
Ее изумрудные глаза сверкнули, и маленький язычок облизнул губы.
— Посмотрим, сможешь ли ты приручить меня, Алекс. Ленивая улыбка промелькнула в его янтарных глазах.
— Не сомневайся, дорогая, — медленно сказал он. — Я думаю, на это меня хватит.
Он наклонился и по очереди поцеловал ее груди. Потом, скользнув между ее бедер, он неожиданно раздвинул и поднял ей ноги, опустив их себе на плечи и нырнув головой в самое ее потайное место.
Велвет почувствовала, как у нее перехватило дыхание. Несколько секунд она вообще не могла дышать, ощутив его язык на своей обнаженной плоти. Он медленно водил им по внутренней поверхности ее атласных бедер. Его язык пробежал по всем изгибам каждой ноги и наконец коснулся ее припухших розовых венериных губ, прошелся поперек этого восхитительного соблазна, ища влажную щель, которая вела к еще большему восторгу. Ничуть не стесняясь, она нетерпеливо ждала его дальнейших прикосновений, едва дыша, запустив пальцы в его волосы. Когда наконец его язык нашел эту чувствительную маленькую драгоценность, у нее внутри взорвался огненный шар. Удовольствие было нестерпимым и казалось бесконечным. Она застонала от дикого восторга, пока его рот повергал ее нежное тело в сумятицу страсти.
На нее нахлынула первая волна экстаза, и она громко выкрикнула его имя, обуянная восторгом. Алекс медленно поднял голову, чуть заметно ей улыбнулся и затем вернулся к своему сладостному занятию, заставив ее и во второй, и в третий раз испытать всю полноту наслаждения. Потом нашел губами ее рот.
Ее губы призывно приоткрылись, и его язык нырнул внутрь, заполнив весь ее рот. Он долго ласкал ее, прежде чем оторваться и мягко прошептать:
— Так вот как ты чувствуешь, моя дорогая! — И он медленно вошел в ее теплое ждущее тело.
Велвет чуть не закричала во весь голос, почувствовав, как он заполняет ее, заполняет так плотно, что она даже засомневалась, сможет ли ее юное тело принять его целиком и удовлетворить его.
— О моя любовь! — наконец едва выдохнула она и в этот момент поняла, что опять принадлежит только ему. Где-то в самом потайном уголке ее сердца прозвучало «прощай», адресованное Акбару. Она никогда больше не позволит прошлому встать между ними, встать между ней и Алексом. То время ушло!
— Посмотри на меня! — Голос у него был напряженный и требовательный.
Ее глаза открылись, и он увидел взор, затуманенный страстью и любовью.
— Приручи меня, мой дикий шотландский муж! — бросила она ему вызов.
Он медленно начал двигаться вверх и вниз, постепенно убыстряя темп, проникая в нее все глубже и чаще, чаще и глубже. Он чувствовал, как ее ногти впиваются в его спину и плечи все сильнее. Наконец он уже не мог больше терпеть.
— О дорогая! — громко крикнул он. — Это ты победила! Но Велвет не расслышала его признания — как раз в этот момент он поднял ее на самые вершины их любви, и оттуда, насыщенная, она упала в водоворот страсти.
На следующее утро деревенские кумушки собрались у церкви после заутрени, чтобы всласть посплетничать о последних новостях из замка. О том, что граф прошлой ночью увел свою жену в постель еще до ужина. Все, что наготовила Мораг Геддес, так и осталось нетронутым.
— Не пройдет и года, как у Брок-Кэрна появится наследник, — усмехнулась Джин Лаури. — Это уж как пить дать.
— Точно, точно, — соглашались другие кумушки, очень довольные.
— Но как эту новость воспримет эта английская ведьма? — спросила какая-то молодуха.
— Хм! Никакая она не ведьма, даже если кое-какие глупые гусыни и верят в это. Если она и вправду ведьма, то чего же это лорд Алекс бросил ее ради своей жены? У нее нет никакой такой особой силы, моя милая, — выбранила ее Джин Лаури. — И когда Аланна Вит соизволит признать это, она уберется назад в Англию.
— Надеюсь, граф не позволит ей увезти ребенка. Бедная малышка! Ей не сладко со своей матерью, да и какая из нее мать, — сказала другая кумушка.
Аланна Вит все это слышала, стоя в тени церкви, в которую еще не успела войти. Гнев ее был дик и черен. Как же она ненавидела Велвет! Если бы эта женщина оставалась там, где была, говорила себе Аланна, Алекс в конце концов женился бы на ней. Аланна Вит стала бы графиней Брок-Кэрнской, а не эта рыжая сучка. Они оба заплатят за все, поклялась себе Аланна. Она еще не знала, как именно накажет их. Она молча ушла, чтобы не слышать больше ранящих пересудов кумушек из Брок-Эйлена, и поспешила в свой домик, где ее дочь, проснувшись и обнаружив, что она одна, плакала горючими слезами. Аланна раздраженно шлепнула ребенка.
— Успокойся, Сибби! — крикнула она. Но та только громче заплакала. Аланна спустила блузку и дала дочери грудь. Это по крайней мере заставит на какое-то время заткнуться дьявольское отродье. Вот уже несколько недель она пыталась отлучить Сибби от груди. От ее роскошных грудей ничего не останется, если она позволит ей сосать и дергать их каждый день. Господи, как она ненавидит детей! И Сибби-то она завела только для того, чтобы привязать к себе Алекса. Но и здесь ее постигло разочарование. Ребенок оказался девочкой, а не желанным мальчиком. Впрочем, не важно, подумала она. У него к детям слабость, и это, конечно, не сбросишь со счетов.
Вдруг она услышала, как открылась задняя дверь ее домика, и удивленно оглянулась. В полумраке стоял какой-то мужчина и несколько секунд молча смотрел, как она кормит ребенка. Сибби наконец-то заснула у груди своей матери, и Аланна осторожно уложила ее в кроватку, прежде чем обернуться и прошипеть непрошеному визитеру:
— Ты что, сдурел, приходить сюда днем? Что, если одна из этих деревенских сплетниц увидит тебя?
— Да ладно, никто не видел, — сказал он. — Я был осторожен, Аланна. Очень осторожен. И потом, мне очень хотелось сбежать сегодня из дому. Мне нужно повидать тебя.
— Что случилось? — Она и правда была сильно встревожена. Этот дурак может все испортить.
— Белла спустила на меня всех собак, требуя отчета в деньгах, которые я выручил, продав подаренный нам Алексом скот. Не мог же я признаться ей, что уже потратил часть золота, Аланна!
— И что же ты ей сказал, Ян?
— Ничего, — ответил он, глупо улыбаясь. — Вместо этого я последовал совету своего мудрого шурина, как надо обращаться со своей женой.
— Что ты еще натворил? — Теперь она встревожилась по-настоящему.
— Я взял палку и лупил ее по заднице до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде, и все время при этом твердил ей, что хозяином Грантхолла являюсь все-таки я. Господи, ты бы видела, как она выла и отбивалась! Если бы я раньше знал, что лупить Беллу так приятно, я бы занялся этим давно.
— Ты идиот! — окрысилась на него Аланна. — Если она пожалуется брату. Алекс начнет задавать тебе те же самые вопросы. Ты что, не мог ей чего-нибудь наврать?
— Она не пойдет к Алексу, — уверенно ответил Ян. — Пока я лупил ее, я так возбудился, что напоследок трахнул ее. Она не сможет ни сидеть, ни ходить по крайней мере несколько дней, Аланна, а к этому времени она сообразит, что лучше молчать. Она не захочет, чтобы ее брат и его жена узнали, что произошло. Анабелла для этого слишком горда.
Он облизнул губы. Его глаза все еще светились воспоминаниями о недавней победе. Аланна видела, что он все еще горит желанием, так как его член явственно выпирал из-под зелено-красного килта. Она все еще удивлялась, как это в этой чертовой шотландской глуши, в варварской стране она вдруг обнаружила самый большой член, который когда-либо видела в жизни. Этот выдающийся природный дар возмещал Яну полное отсутствие у него мозгов.
Она подозревала, что именно благодаря этому чудовищному члену прекрасная Анабелла Гордон вышла за него замуж. Но почему-то ей казалось, что сестра Алекса давно уже не получает удовольствия от этой сделки.
— Аланна! — жадно прошептал он. Подойдя к ней. Ян повернул ее к себе задом и заставил нагнуться над столом. Завернув ей юбки на голову, он вошел в нее без всякой подготовки. Она при этом тихонько замычала, но приняла в себя его огромный член, пока его руки торопливо нащупывали ее груди, очень большие для такой миниатюрной женщины. Он ритмично двигался, входя в нее с отработанной годами ловкостью. Аланна почувствовала, как по ее телу разливается удовольствие. Когда он кончил, ее прежнее раздражение развеялось. Ян Грант гордился своим единственным достоинством, он понимал, что женщина тоже должна быть весьма довольна этим обстоятельством.
Аланна выпрямилась и расправила юбки. Ян улыбнулся ей.
— У тебя это здорово получается, — сказал он.
— Смотри, чтобы тебя не увидели, когда будешь уходить. — холодно ответила она.
— Я вернусь ближе к ночи, — самодовольно проговорил он. — Боже, не могу даже припомнить, чтобы когда-нибудь так хотел женщину после того, как уже поимел двух! — И с ухмылкой на лице Ян Грант быстро ушел тем же путем, которым пришел.
— Дурак, — пробормотала она ему вслед, но в душе знала, что будет рада опять принять его ночью.
Глава 15
Молодую графиню Брок-Кэрнскую быстро и легко приняла вся челядь замка. Поначалу их привлекала ее красота, но скоро они обнаружили, что она к тому же умная, добрая и заботливая женщина, хотя и англичанка. Они защищали ее от Аланны Вит, и жизнь для дочери серебряных дел мастера стала еще тяжелее, чем она была до приезда Велвет. Маленькую Сибиллу, однако, любили. Жители Брок-Эйлена считали, что дочь Алекса — одна из них.
Велвет провела всю осень в заботах по восстановлению сада и в знакомстве с землями Алекса, людьми и образом жизни Шотландии. В этом ей большую помощь оказала Пэнси, которую, как жену Дагалда и сноху Мораг Геддес, охотно принимали все. Обычно сдержанные, обитатели Брок-Эйлена не могли не привязаться к Пэнси с ее смешным, но приятным акцентом, близкими им взглядами на жизнь и прекрасным чувством юмора. Велвет многое узнала от нее о местном житье-бытье и была в курсе всех последних сплетен. Постепенно она становилась хозяйкой поместья.
Осень незаметно сменилась зимой, а никаких признаков беременности у Велвет не было и в помине. Накануне Нового года Велвет и Алекс стояли вместе с Беллой и Яном на крепостной стене Дан-Брока, глядя на россыпь огоньков, вспыхивающих то там, то здесь по склонам всех холмов, насколько хватало взгляда. Церковный колокол возвестил начало нового 1592 года с Рождества Христова. В качестве новогоднего подарка Алекс подарил ей чудесную нитку жемчуга, с которой свисали три ограненных в форме слезинки алмаза. Велвет показала подарок своей золовке. Вдруг ей показалось, что Белла выглядит какой-то бледной, а когда та нагнулась, чтобы не совсем искренне восхититься драгоценностью, Велвет заметила у нее на груди зловещего вида синяк.
Все-таки Анабелла нашла в себе силы любезно проворковать:
— Прекрасный подарок, Велвет. Могу с уверенностью сказать, что ты счастлива с моим братом. Думаю, ему повезло.
— Ты что, наконец-то забеременела? — грубо поинтересовался Ян. — С чего это Алекс делает тебе такие подарки?
Ян съел прекрасный обед и был по горло налит не менее прекрасными винами и виски Алекса.
Велвет вспыхнула и безмолвно взглянула на своего мужа, который ровным голосом ответил за нее:
— Мне кажется, ты слишком рьяно пользуешься моим гостеприимством; Ян. Ты можешь быть мужем моей сестры, но это вовсе не дает тебе права задавать подобные вопросы. Когда придет время официально объявить об этом, ты будешь первым, кто узнает новость.
— Тогда, значит, мои парни по-прежнему пока остаются твоими наследниками, — пьяно объявил Ян. Теперь пришел черед краснеть Анабелле.
— Ян! — запротестовала она.
— Ян, — передразнил он. И потом угрожающе проговорил:
— Не учи меня, как надо себя вести, женщина, а то тебе же будет хуже. — Его глаза сузились, и Белла испуганно отступила в сторону.
Позднее, уже лежа в постели с мужем, Велвет сказала:
— Мне кажется, Ян бьет твою сестру.
Алекс рассмеялся:
— Он не посмеет, дорогая. У него для этого кишка тонка. И потом, Белла не потерпела бы такого обхождения.
— Ты не заметил, какой тихой стала в последнее время твоя сестра, Алекс? Она всегда была язвительной и шустрой, а с недавних пор ходит какая-то забитая. А сегодня вечером я заметила ужасный синяк у нее на груди.
— Наверное, Ян был слишком груб во время их любовных утех, прелесть моя. Не беспокойся о Белле. Она никогда не была особенно стыдливой. Если что-нибудь не по ней, уже давно стоял бы крик.
Зима полностью вошла в свои права, первая зима Велвет на севере. И эта зима оказалась жестокой. Однако благодаря заботам своего хозяина жители Брок-Эйлена не страдали от голода и холодов. Из амбаров Дан-Брока с ними каждую неделю делились запасами зерна. Граф разрешил рубить дрова в своих лесах.
К счастью, возлюбленным вполне было достаточно компании друг друга, так как глубокие снега сделали невозможными визиты даже владельца Грантхолла с женой, что, по мнению Велвет, совсем не было большой потерей. Ей нравилась ее золовка, но про Яна этого сказать было нельзя. В его присутствии она чувствовала себя неудобно и никак не могла понять, что нашла в нем Белла.
Велвет все больше влюблялась в родину своего мужа. Эта страна отрезана от цивилизованного мира и, Бог свидетель, весьма уныла, особенно в серые, непогожие дни. Но даже тогда у Шотландии оставалась своя особая, свойственная только ей красота: зеленые сосновые леса, взбегающие по заснеженным склонам гор, лиственные деревья, стоящие голыми и черными, с протянутыми к низкому небу ветвями. В ясные ночи звезды сверкали ярко и холодно и казались очень большими. Они сияли так низко, что казалось, протяни руку — и снимешь любую из них с небес. А где-то внизу в лесах охотились волки, собираясь в стаи, и изредка выли на белую зимнюю луну. Потом так же неожиданно, как и началась, зима закончилась. Снега начали таять. Весенними днями они вдвоем скакали по холмам, к великому удовольствию Велвет; она сопровождала Алекса, когда он ездил осматривать гурты скота, значительно выросшие по весне. Они вместе смотрели, как резвятся телята рядом со своими матерями на пастбищах в долинах. Велвет глубоко вздохнула, так глубоко, что лошадь под ней беспокойно задергала ушами.
— Мне грустно, когда я смотрю на них. Ведь я до сих пор не беременна, — посетовала она.
— Просто нам надо лучше стараться, — пошутил он. В глубине души Велвет уже начинала тревожиться. Она так быстро забеременела от Акбара. Почему же так долго у нее ничего не получается с Алексом? С ним точно все в порядке. Ведь росла Сибилла, да еще несколько деревенских ребятишек, удивительно похожих на него. Почему же она не может зачать от него ребенка? Не легче было сносить и любопытные взгляды, которые она ловила на себе каждый раз, когда спускалась в деревню. Да и Аланна Вит на каждом углу повторяла, что это ее колдовские чары не дают Велвет забеременеть.
— Если бы я хоть чуточку верил этому, — пробормотал Алекс, когда впервые услышал, — я бы удавил эту потаскушку собственными руками.
— Тебе незачем беспокоиться, — ответила Велвет мрачно, — я уже сделала это сама!
С юга пришли известия, что король и лорд Ботвелл по-прежнему остаются врагами, а это не сулило Фрэнсису Стюарт — Хэпберну ничего хорошего. В конце мая парламент под давлением короля, которого науськивал Мэйтланд, утвердил приговор о полном лишении графа Ботвеллского всех прав и привилегий. Как утверждал король, Фрэнсис Стюарт-Хэпберн возжелал шотландского трона, а это уже была прямая государственная измена.
Обвинение звучало смехотворно, и все знали это. Шотландская знать, всегда враждовавшая как между собой, так и с троном, увидела за действиями короля происки Джона Мэйтланда. Мэйтланд мечтал уничтожить их, желая прибрать к рукам власть и таким образом получить еще большее влияние на короля. Без малейших колебаний они сплотились, желая помирить графа Ботвеллского с королем.
Фрэнсис Стюарт-Хэпберн тоже хотел мира со своим кузеном Джеймсом Стюартом. Блестяще образованный человек, с умом, намного опередившим время, в котором он жил, этот высокородный шотландец никогда не хотел стать королем Шотландии или любой другой страны. Его преследовал страшный пример его покойного дяди Джеймса Хэпберна, пятого графа Ботвеллского и последнего супруга Марии, королевы скоттов.
Когда в начале июня был обнародован манифест, — объявлявший войну графу Ботвеллскому, он был всеми благополучно проигнорирован. Король мрачно удалился в свой дворец Хайгейт, где и пробыл до конца лета. Первого августа графа тайно провели во дворец к королеве, которая пыталась устроить им встречу. Король, однако, допуская вероятность такой попытки, отправил своей супруге послание, подчеркивая в нем, что он накажет любого, кто попытается свести его с его поставленным вне закона кузеном. Разочарованный Ботвелл уехал назад в Хэрмитейдж, пребывая в полном отчаянии.
Обо всем этом было должным образом доведено до сведения вождей всех ведущих кланов Шотландии. Граф Хантли, Джордж Гордон, вождь клана Гордонов, устроил тайную встречу с Ботвеллом. Если приграничный лорд падет, следующим будет он, ибо Джордж Гордон — самый влиятельный в северной части Шотландии человек, известный под кличкой Петух Севера. Ботвелл тихо ускользнул из Хэрмитейджа, в то время как его люди под предводительством его сводного брата Геркулеса и его любовницы графини Гленкиркской продолжали рейдировать вдоль границы, создавая впечатление, что он все еще с ними.
Ботвелла переправляли из одного надежного дома к другому, пока наконец он не прибыл в Дан-Брок, где сделал свою последнюю остановку перед замком Хантли. Брок-Кэрнские Гордоны радостно приветствовали его, и, когда Ботвелл заключил Велвет в свои объятия, она закричала на него:
— Осторожнее, Фрэнсис! Я беременна! Наконец-то я стану матерью!
Осторожно поставив ее на землю, он расцеловал ее в обе щеки.
— Мои поздравления, дорогая! — сказал он.
— Ты могла бы первому сказать мне, — проворчал Алекс, выглядя несколько обиженным.
— Я собиралась рассказать все тебе сегодня, но когда Фрэнсис налетел на меня как ураган, мне же надо было что-то делать. О, Алекс, — она крепко прижалась к нему, — я так счастлива!
Ее радость была столь заразительна, что он не выдержал и тоже улыбнулся ей с самым глупым видом. До него наконец дошло, что он скоро будет отцом! У Велвет будет ребенок! Он заставил всех вздрогнуть, испустив вдруг древний шотландский боевой клич. Затем, подхватив свою жену на руки, он понес ее в замок.
— Отпусти меня, ты, дурачок! — запротестовала Велвет. — Я вовсе не сделана из какого-то хрупкого материала, который легко бьется. Моя мать успешно родила восьмерых детей. У моих сестер не умер ни один ребенок. Отпусти меня!
— Не хочу подвергать опасности моего сына, — заявил он, но все-таки поставил ее на ноги.
— Я смогу и сама позаботиться о нашем ребенке, Алекс, — был дерзкий ответ.
Ботвелл довольно улыбался, глядя на них. Супружество совсем не изменило Алекса и Велвет. Для стремительно меняющегося мира, в котором они жили, он посчитал это отрадным фактом.
— Мадам, — проговорил он, глядя на Велвет, — я весь провонял конским потом за четыре дня непрерывной скачки и, грубо выражаясь, хочу жрать. Что вы намерены предпринять по этому поводу?
— Ну, Фрэнсис, — ласково ответила она, — я намерена вымыть вас собственными руками, как добропорядочные хозяйки замков делали это в старые добрые времена с самыми дорогими гостями. Потом вы увидите, что госпожа Геддес приготовила для вас роскошное угощение. Но так как я считаю Кэт своей подругой, то вам, к сожалению, придется спать всего лишь с горячими кирпичами под одеялом, именно они согреют вашу постель.
— Тогда приступим к ванне, — шутливо сказал Ботвелл.
— Пойдемте, милорд, — предложила она, беря его под руку и ведя вверх по лестнице в гостевые апартаменты. Здесь в спальне уже стояла большая дубовая ванна, наполненная горячей водой. Велвет стояла, уперев руки в бока. — Ну, сэр, снимайте с себя все. Я же не могу мыть вас в вашей одежде.
Ботвелл швырнул свой плащ слуге и, сняв пояс и камзол, начал медленно расстегивать рубашку. Лицо Велвет оставалось бесстрастным, когда рубашка была снята и он присел на край ванны, чтобы стащить сапоги. Он уже начал нервничать, ибо она не проявляла ни малейшего намерения уходить.
— Мне помочь вам снять килт, Фрэнсис? — с самым невинным видом поинтересовалась она.
Медленная улыбка зажглась в его глазах:
— А вы и это можете?
— Конечно, — ответила она. — А почему бы и нет? У вас же там нет ничего такого, чего я до сих пор не видела, или я ошибаюсь?
Граф Ботвеллский радостно взвыл:
— Господи, Велвет! Вы абсолютно невозможная маленькая безнравственная нахалка! Я всегда подозревал это, но до сих пор был не до конца уверен. А теперь убирайтесь отсюда к дьяволу, мадам. Я сам помоюсь и сохраню свою честь.
Подмигнув и улыбнувшись, Велвет вышла из комнаты и поспешила прочь, чтобы проверить, готов ли ужин для ее гостя. Смех Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна согревал ее на всем пути. Она его очень любила, и ей было горько, что король так жесток с ним.
Этой ночью было решено, что Алекс с отрядом своих людей на следующий день проводит Ботвелла к Хантли. Велвет тоже хотела поехать и познакомиться с Генриэттой Гордон, графиней Хантли, которая была француженкой и когда-то знала дедушку и бабушку Велвет, а также всех ее тетей, дядей, кузенов и кузин в Аршамбо. Алекс, однако, зная о беременности Велвет, воспротивился.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я вообще не могу ездить верхом? — разозлилась она.
— Нет, — быстро ответил он. — Я просто не хочу, чтобы ты ехала верхом в такую даль, в Хантли. Кроме того, там не будет ни одной женщины, кроме Генриэтты. Джордж собирает вождей наиболее влиятельных кланов севера страны, чтобы обсудить план действий против короля. Если мы не поможем Фрэнсису, то Мэйтланд передушит нас поодиночке, одного за другим.
— Не надо недооценивать Джемми, — сказал Ботвелл. — Он строит из себя дурачка и, правда, не всегда быстро реагирует в определенных обстоятельствах, но он далеко не глуп и, более того, весьма мудр по отношению к некоторым вещам. Я уверен, что он использует Мэйтланда в своих интересах, в то время как Мэйтланд думает, что это он использует короля.
— Ты хочешь сказать, что Джемми намерен лишить эрлов их привилегий и власти? Ботвелл кивнул:
— Да, именно это я и хочу сказать. Джемми хорошо усваивает преподнесенные ему уроки. Взгляни на историю династии Стюартов, приятель. Ни один король из рода Стюартов не дожил до преклонного возраста, они либо погибали в войнах с взбунтовавшейся знатью, либо в результате покушений. Зачастую они не могли положиться даже на собственных сыновей, как ты знаешь. Джеймс — единственный, с точки зрения логики, наследник Елизаветы Тюдор. Кто еще у нее есть? А, да, есть еще Арабелла Стюарт, английская кузина Джемми, но после Елизаветы, могу поспорить, англичане захотят иметь короля! А Джемми как раз и вознамерился стать этим королем. Он намерен дожить до того времени, когда сможет вступить в право наследования. С английской знатью будет гораздо легче справиться, чем с нами, шотландцами.
Ботвелл грустно улыбнулся.
— Эта страна вечно погрязает в разного рода смутах, — продолжал он. — Джемми знает, что ему надо держать знать в узде, если он хочет прожить достаточно долго и получить Англию в наследство. А самый лучший для этого способ — уничтожить или хотя бы подорвать могущество самых влиятельных эрлов в Приграничье и на севере! Наше падение послужит хорошим примером для более мелких кланов. Черт, если это королевское дитя сможет развязать войну против Хантли и меня и если он в ней победит, все другие решат, что на его стороне сам Бог. Но в действительности он прячется за спиной Мэйтланда, ибо хотя он и умен, но далеко не храбр. Мэйтланд, бедный дурачок, может быть легко заменен другим, благо канцлеров можно найти на фунт дюжину. Если Джеймс провалится в своих начинаниях, он сможет свалить все на господина Мэйтланда, который, это всем известно, не слишком популярен среди эрлов.
— Значит, мы выезжаем на рассвете, — спокойно сказал Алекс. — У короля может быть своя сила, но ему никогда не завладеть еще и нашей.
Велвет встала, чтобы попрощаться с ними, и, поцеловав Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна в щеку, пожелала ему успеха.
— Когда вернетесь в Хэрмитейдж, передайте мои наилучшие пожелания Кэт. Я буду молиться за вас обоих, чтобы все наконец разрешилось наилучшим образом.
Он кивнул в знак признательности.
— Ведите себя хорошо, дорогая. Теперь вы носите слишком ценный для Брок-Кэрна груз. Алекс поцеловал свою жену.
Велвет провела всю осень в заботах по восстановлению сада и в знакомстве с землями Алекса, людьми и образом жизни Шотландии. В этом ей большую помощь оказала Пэнси, которую, как жену Дагалда и сноху Мораг Геддес, охотно принимали все. Обычно сдержанные, обитатели Брок-Эйлена не могли не привязаться к Пэнси с ее смешным, но приятным акцентом, близкими им взглядами на жизнь и прекрасным чувством юмора. Велвет многое узнала от нее о местном житье-бытье и была в курсе всех последних сплетен. Постепенно она становилась хозяйкой поместья.
Осень незаметно сменилась зимой, а никаких признаков беременности у Велвет не было и в помине. Накануне Нового года Велвет и Алекс стояли вместе с Беллой и Яном на крепостной стене Дан-Брока, глядя на россыпь огоньков, вспыхивающих то там, то здесь по склонам всех холмов, насколько хватало взгляда. Церковный колокол возвестил начало нового 1592 года с Рождества Христова. В качестве новогоднего подарка Алекс подарил ей чудесную нитку жемчуга, с которой свисали три ограненных в форме слезинки алмаза. Велвет показала подарок своей золовке. Вдруг ей показалось, что Белла выглядит какой-то бледной, а когда та нагнулась, чтобы не совсем искренне восхититься драгоценностью, Велвет заметила у нее на груди зловещего вида синяк.
Все-таки Анабелла нашла в себе силы любезно проворковать:
— Прекрасный подарок, Велвет. Могу с уверенностью сказать, что ты счастлива с моим братом. Думаю, ему повезло.
— Ты что, наконец-то забеременела? — грубо поинтересовался Ян. — С чего это Алекс делает тебе такие подарки?
Ян съел прекрасный обед и был по горло налит не менее прекрасными винами и виски Алекса.
Велвет вспыхнула и безмолвно взглянула на своего мужа, который ровным голосом ответил за нее:
— Мне кажется, ты слишком рьяно пользуешься моим гостеприимством; Ян. Ты можешь быть мужем моей сестры, но это вовсе не дает тебе права задавать подобные вопросы. Когда придет время официально объявить об этом, ты будешь первым, кто узнает новость.
— Тогда, значит, мои парни по-прежнему пока остаются твоими наследниками, — пьяно объявил Ян. Теперь пришел черед краснеть Анабелле.
— Ян! — запротестовала она.
— Ян, — передразнил он. И потом угрожающе проговорил:
— Не учи меня, как надо себя вести, женщина, а то тебе же будет хуже. — Его глаза сузились, и Белла испуганно отступила в сторону.
Позднее, уже лежа в постели с мужем, Велвет сказала:
— Мне кажется, Ян бьет твою сестру.
Алекс рассмеялся:
— Он не посмеет, дорогая. У него для этого кишка тонка. И потом, Белла не потерпела бы такого обхождения.
— Ты не заметил, какой тихой стала в последнее время твоя сестра, Алекс? Она всегда была язвительной и шустрой, а с недавних пор ходит какая-то забитая. А сегодня вечером я заметила ужасный синяк у нее на груди.
— Наверное, Ян был слишком груб во время их любовных утех, прелесть моя. Не беспокойся о Белле. Она никогда не была особенно стыдливой. Если что-нибудь не по ней, уже давно стоял бы крик.
Зима полностью вошла в свои права, первая зима Велвет на севере. И эта зима оказалась жестокой. Однако благодаря заботам своего хозяина жители Брок-Эйлена не страдали от голода и холодов. Из амбаров Дан-Брока с ними каждую неделю делились запасами зерна. Граф разрешил рубить дрова в своих лесах.
К счастью, возлюбленным вполне было достаточно компании друг друга, так как глубокие снега сделали невозможными визиты даже владельца Грантхолла с женой, что, по мнению Велвет, совсем не было большой потерей. Ей нравилась ее золовка, но про Яна этого сказать было нельзя. В его присутствии она чувствовала себя неудобно и никак не могла понять, что нашла в нем Белла.
Велвет все больше влюблялась в родину своего мужа. Эта страна отрезана от цивилизованного мира и, Бог свидетель, весьма уныла, особенно в серые, непогожие дни. Но даже тогда у Шотландии оставалась своя особая, свойственная только ей красота: зеленые сосновые леса, взбегающие по заснеженным склонам гор, лиственные деревья, стоящие голыми и черными, с протянутыми к низкому небу ветвями. В ясные ночи звезды сверкали ярко и холодно и казались очень большими. Они сияли так низко, что казалось, протяни руку — и снимешь любую из них с небес. А где-то внизу в лесах охотились волки, собираясь в стаи, и изредка выли на белую зимнюю луну. Потом так же неожиданно, как и началась, зима закончилась. Снега начали таять. Весенними днями они вдвоем скакали по холмам, к великому удовольствию Велвет; она сопровождала Алекса, когда он ездил осматривать гурты скота, значительно выросшие по весне. Они вместе смотрели, как резвятся телята рядом со своими матерями на пастбищах в долинах. Велвет глубоко вздохнула, так глубоко, что лошадь под ней беспокойно задергала ушами.
— Мне грустно, когда я смотрю на них. Ведь я до сих пор не беременна, — посетовала она.
— Просто нам надо лучше стараться, — пошутил он. В глубине души Велвет уже начинала тревожиться. Она так быстро забеременела от Акбара. Почему же так долго у нее ничего не получается с Алексом? С ним точно все в порядке. Ведь росла Сибилла, да еще несколько деревенских ребятишек, удивительно похожих на него. Почему же она не может зачать от него ребенка? Не легче было сносить и любопытные взгляды, которые она ловила на себе каждый раз, когда спускалась в деревню. Да и Аланна Вит на каждом углу повторяла, что это ее колдовские чары не дают Велвет забеременеть.
— Если бы я хоть чуточку верил этому, — пробормотал Алекс, когда впервые услышал, — я бы удавил эту потаскушку собственными руками.
— Тебе незачем беспокоиться, — ответила Велвет мрачно, — я уже сделала это сама!
С юга пришли известия, что король и лорд Ботвелл по-прежнему остаются врагами, а это не сулило Фрэнсису Стюарт — Хэпберну ничего хорошего. В конце мая парламент под давлением короля, которого науськивал Мэйтланд, утвердил приговор о полном лишении графа Ботвеллского всех прав и привилегий. Как утверждал король, Фрэнсис Стюарт-Хэпберн возжелал шотландского трона, а это уже была прямая государственная измена.
Обвинение звучало смехотворно, и все знали это. Шотландская знать, всегда враждовавшая как между собой, так и с троном, увидела за действиями короля происки Джона Мэйтланда. Мэйтланд мечтал уничтожить их, желая прибрать к рукам власть и таким образом получить еще большее влияние на короля. Без малейших колебаний они сплотились, желая помирить графа Ботвеллского с королем.
Фрэнсис Стюарт-Хэпберн тоже хотел мира со своим кузеном Джеймсом Стюартом. Блестяще образованный человек, с умом, намного опередившим время, в котором он жил, этот высокородный шотландец никогда не хотел стать королем Шотландии или любой другой страны. Его преследовал страшный пример его покойного дяди Джеймса Хэпберна, пятого графа Ботвеллского и последнего супруга Марии, королевы скоттов.
Когда в начале июня был обнародован манифест, — объявлявший войну графу Ботвеллскому, он был всеми благополучно проигнорирован. Король мрачно удалился в свой дворец Хайгейт, где и пробыл до конца лета. Первого августа графа тайно провели во дворец к королеве, которая пыталась устроить им встречу. Король, однако, допуская вероятность такой попытки, отправил своей супруге послание, подчеркивая в нем, что он накажет любого, кто попытается свести его с его поставленным вне закона кузеном. Разочарованный Ботвелл уехал назад в Хэрмитейдж, пребывая в полном отчаянии.
Обо всем этом было должным образом доведено до сведения вождей всех ведущих кланов Шотландии. Граф Хантли, Джордж Гордон, вождь клана Гордонов, устроил тайную встречу с Ботвеллом. Если приграничный лорд падет, следующим будет он, ибо Джордж Гордон — самый влиятельный в северной части Шотландии человек, известный под кличкой Петух Севера. Ботвелл тихо ускользнул из Хэрмитейджа, в то время как его люди под предводительством его сводного брата Геркулеса и его любовницы графини Гленкиркской продолжали рейдировать вдоль границы, создавая впечатление, что он все еще с ними.
Ботвелла переправляли из одного надежного дома к другому, пока наконец он не прибыл в Дан-Брок, где сделал свою последнюю остановку перед замком Хантли. Брок-Кэрнские Гордоны радостно приветствовали его, и, когда Ботвелл заключил Велвет в свои объятия, она закричала на него:
— Осторожнее, Фрэнсис! Я беременна! Наконец-то я стану матерью!
Осторожно поставив ее на землю, он расцеловал ее в обе щеки.
— Мои поздравления, дорогая! — сказал он.
— Ты могла бы первому сказать мне, — проворчал Алекс, выглядя несколько обиженным.
— Я собиралась рассказать все тебе сегодня, но когда Фрэнсис налетел на меня как ураган, мне же надо было что-то делать. О, Алекс, — она крепко прижалась к нему, — я так счастлива!
Ее радость была столь заразительна, что он не выдержал и тоже улыбнулся ей с самым глупым видом. До него наконец дошло, что он скоро будет отцом! У Велвет будет ребенок! Он заставил всех вздрогнуть, испустив вдруг древний шотландский боевой клич. Затем, подхватив свою жену на руки, он понес ее в замок.
— Отпусти меня, ты, дурачок! — запротестовала Велвет. — Я вовсе не сделана из какого-то хрупкого материала, который легко бьется. Моя мать успешно родила восьмерых детей. У моих сестер не умер ни один ребенок. Отпусти меня!
— Не хочу подвергать опасности моего сына, — заявил он, но все-таки поставил ее на ноги.
— Я смогу и сама позаботиться о нашем ребенке, Алекс, — был дерзкий ответ.
Ботвелл довольно улыбался, глядя на них. Супружество совсем не изменило Алекса и Велвет. Для стремительно меняющегося мира, в котором они жили, он посчитал это отрадным фактом.
— Мадам, — проговорил он, глядя на Велвет, — я весь провонял конским потом за четыре дня непрерывной скачки и, грубо выражаясь, хочу жрать. Что вы намерены предпринять по этому поводу?
— Ну, Фрэнсис, — ласково ответила она, — я намерена вымыть вас собственными руками, как добропорядочные хозяйки замков делали это в старые добрые времена с самыми дорогими гостями. Потом вы увидите, что госпожа Геддес приготовила для вас роскошное угощение. Но так как я считаю Кэт своей подругой, то вам, к сожалению, придется спать всего лишь с горячими кирпичами под одеялом, именно они согреют вашу постель.
— Тогда приступим к ванне, — шутливо сказал Ботвелл.
— Пойдемте, милорд, — предложила она, беря его под руку и ведя вверх по лестнице в гостевые апартаменты. Здесь в спальне уже стояла большая дубовая ванна, наполненная горячей водой. Велвет стояла, уперев руки в бока. — Ну, сэр, снимайте с себя все. Я же не могу мыть вас в вашей одежде.
Ботвелл швырнул свой плащ слуге и, сняв пояс и камзол, начал медленно расстегивать рубашку. Лицо Велвет оставалось бесстрастным, когда рубашка была снята и он присел на край ванны, чтобы стащить сапоги. Он уже начал нервничать, ибо она не проявляла ни малейшего намерения уходить.
— Мне помочь вам снять килт, Фрэнсис? — с самым невинным видом поинтересовалась она.
Медленная улыбка зажглась в его глазах:
— А вы и это можете?
— Конечно, — ответила она. — А почему бы и нет? У вас же там нет ничего такого, чего я до сих пор не видела, или я ошибаюсь?
Граф Ботвеллский радостно взвыл:
— Господи, Велвет! Вы абсолютно невозможная маленькая безнравственная нахалка! Я всегда подозревал это, но до сих пор был не до конца уверен. А теперь убирайтесь отсюда к дьяволу, мадам. Я сам помоюсь и сохраню свою честь.
Подмигнув и улыбнувшись, Велвет вышла из комнаты и поспешила прочь, чтобы проверить, готов ли ужин для ее гостя. Смех Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна согревал ее на всем пути. Она его очень любила, и ей было горько, что король так жесток с ним.
Этой ночью было решено, что Алекс с отрядом своих людей на следующий день проводит Ботвелла к Хантли. Велвет тоже хотела поехать и познакомиться с Генриэттой Гордон, графиней Хантли, которая была француженкой и когда-то знала дедушку и бабушку Велвет, а также всех ее тетей, дядей, кузенов и кузин в Аршамбо. Алекс, однако, зная о беременности Велвет, воспротивился.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что я вообще не могу ездить верхом? — разозлилась она.
— Нет, — быстро ответил он. — Я просто не хочу, чтобы ты ехала верхом в такую даль, в Хантли. Кроме того, там не будет ни одной женщины, кроме Генриэтты. Джордж собирает вождей наиболее влиятельных кланов севера страны, чтобы обсудить план действий против короля. Если мы не поможем Фрэнсису, то Мэйтланд передушит нас поодиночке, одного за другим.
— Не надо недооценивать Джемми, — сказал Ботвелл. — Он строит из себя дурачка и, правда, не всегда быстро реагирует в определенных обстоятельствах, но он далеко не глуп и, более того, весьма мудр по отношению к некоторым вещам. Я уверен, что он использует Мэйтланда в своих интересах, в то время как Мэйтланд думает, что это он использует короля.
— Ты хочешь сказать, что Джемми намерен лишить эрлов их привилегий и власти? Ботвелл кивнул:
— Да, именно это я и хочу сказать. Джемми хорошо усваивает преподнесенные ему уроки. Взгляни на историю династии Стюартов, приятель. Ни один король из рода Стюартов не дожил до преклонного возраста, они либо погибали в войнах с взбунтовавшейся знатью, либо в результате покушений. Зачастую они не могли положиться даже на собственных сыновей, как ты знаешь. Джеймс — единственный, с точки зрения логики, наследник Елизаветы Тюдор. Кто еще у нее есть? А, да, есть еще Арабелла Стюарт, английская кузина Джемми, но после Елизаветы, могу поспорить, англичане захотят иметь короля! А Джемми как раз и вознамерился стать этим королем. Он намерен дожить до того времени, когда сможет вступить в право наследования. С английской знатью будет гораздо легче справиться, чем с нами, шотландцами.
Ботвелл грустно улыбнулся.
— Эта страна вечно погрязает в разного рода смутах, — продолжал он. — Джемми знает, что ему надо держать знать в узде, если он хочет прожить достаточно долго и получить Англию в наследство. А самый лучший для этого способ — уничтожить или хотя бы подорвать могущество самых влиятельных эрлов в Приграничье и на севере! Наше падение послужит хорошим примером для более мелких кланов. Черт, если это королевское дитя сможет развязать войну против Хантли и меня и если он в ней победит, все другие решат, что на его стороне сам Бог. Но в действительности он прячется за спиной Мэйтланда, ибо хотя он и умен, но далеко не храбр. Мэйтланд, бедный дурачок, может быть легко заменен другим, благо канцлеров можно найти на фунт дюжину. Если Джеймс провалится в своих начинаниях, он сможет свалить все на господина Мэйтланда, который, это всем известно, не слишком популярен среди эрлов.
— Значит, мы выезжаем на рассвете, — спокойно сказал Алекс. — У короля может быть своя сила, но ему никогда не завладеть еще и нашей.
Велвет встала, чтобы попрощаться с ними, и, поцеловав Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна в щеку, пожелала ему успеха.
— Когда вернетесь в Хэрмитейдж, передайте мои наилучшие пожелания Кэт. Я буду молиться за вас обоих, чтобы все наконец разрешилось наилучшим образом.
Он кивнул в знак признательности.
— Ведите себя хорошо, дорогая. Теперь вы носите слишком ценный для Брок-Кэрна груз. Алекс поцеловал свою жену.