Спиллейн Микки. Пожиратель лодок

   — Ну и хитрец же ты, Билли, каких поискать!
   — Я ее сюда не приглашал, сэр.
   — Однако устроил так, чтоб она пришла договориться о рыбе именно сюда и сейчас.
   — Да не приглашал я ее. — Билли протер тряпкой часть корпуса и усмехнулся. — Так понравилась или нет?
   — Она красивая, Билли.
   — Да, что верно, то верно. Но понравилась или как?
   — Не фигура, а просто мечта анатома. И самые соблазнительные губки из всех, что я видел. Так и тянет поцеловать.
   — Последнее я понял, сэр.
   — Как-нибудь потом объясню остальное, — засмеялся Хукер.
   — И это тоже я понял, сэр, — улыбнулся Билли в ответ. Потом повернулся к боссу спиной и начал завинчивать колпачок бака для горючего.
   — А как ты узнал, что сюда приезжает съемочная группа, а, Билли?
   — Сэр?..
   — Ты меня слышал.
   — Просто подумал, что могут приехать, сэр.
   — Ты думал о том, как бы не проболтаться мне раньше времени. Ты старый лживый карибский пройдоха, вот кто ты есть, приятель.
   Билли кивнул, признавая свое поражение. По природе своей он вовсе не был лгуном.
   — Узнал по радио, сэр.
   — Транслировали вместе с прогнозом погоды?
   Билли замотал головой и объяснил:
   — Нет. Кораблю, что стоял на рейде, сообщали, что погода хорошая, самая подходящая для съемок кино. Так что могут причаливать.
   — Эти новости должны были передавать на французском, приятель.
   — Да, сэр.
   — Так ты что, понимаешь по-французски, Билли?
   — Да, сэр.
   — С чего бы это, а?
   — Так вы же сами говорили, какой я сообразительный, сэр.
   — Самая настоящая ты задница, вот кто. И давно ты знаком с этой Джуди?
   Билли неуверенно повел плечами.
   — Давно, сэр.
   — Ага, — пробормотал Хукер и тут же умолк, выжидая, когда Билли даст более обстоятельный ответ.
   — Ее отец... я его тоже знал. Очень хороший был человек.
   Хукер по-прежнему выжидал.
   — Она приезжала сюда каждый год, еще маленькой девочкой. И жила по большей части без отца. У того было много дел в разных дальних странах.
   — Да, ведь он банкир, — кивнул Хукер. — Он и твоими финансами тоже занимался?
   Билли закончил закрывать бак, вытер руки тряпкой. Поймал на себе взгляд Хукера и усмехнулся.
   — Я возил его на рыбалку. Он хорошо управлялся на лодке. А его друзья, — тут Билли скривил рот, — были никудышные городские люди. Не умели ловить рыбу, всю дорогу блевали. — Он улыбнулся, а затем после паузы добавил: — Зато платили очень хорошо. Большие чаевые.
   — И ее тоже брал в море?
   — Нет. Для такой мисси рыбалка — это не дело. Иногда брал ее ловить крабов. Иногда собирать красивые раковины. — Он умолк, по темному лицу пробежала тень воспоминаний. — И потом ей не нравилось смотреть, как убивают большую рыбу.
   — Что ж, ее можно понять, — заметил Хукер.
   — Но со мной она иногда ловила рыбу. Просто для еды. Лишнего мы с ней никогда не брали, только на стол. Съедали все, до последней крошки. Все шло в дело. Даже кишки и плавники. Их перемалывали в мясорубке, потом складывали в большую кучу в саду.
   — Это называется компостной кучей, Билли.
   — Очень уж воняло.
   — Зато она заботилась об окружающей среде, приятель.
   Билли покосился на Мако, он явно не понял, о чем идет речь. Хукер, показывая то на небо, то на землю, попытался объяснить. Билли понял и закивал с самым довольным видом. А потом сказал:
   — Она хорошая девушка, сэр.
   — Очень хорошая девушка, — добавил Хукер с улыбкой. — А какой был он, ее отец?
   — Много денег, — сказал Билли. Потом нахмурился. — Но карманных денег у него никогда не было. Иногда писал свое имя на бумажке. Или приходил маленький смешной человечек, он на него работал, и платил.
   — Говард Хьюз это бы одобрил, — сказал Хукер.
   — Не знаю такого. Кто он?
   — Говард рыбалкой не занимался. Любил летать самолетами и делать большие деньги.
   Билли понимающе кивнул.
   — Думаете, поэтому и убили мистера Дюрана?
   — Воры забрали у него кошелек, — напомнил Хукер.
   — Но если у него не было при себе денег?..
   — Наверное, эти ублюдки здорово разозлились, — предположил Хукер. — Где это случилось? Ты знаешь?
   Билли поскреб в затылке и указал на север.
   — В тот день он был в Майами.
   — Один?
   На сей раз Билли молча пожал плечами. Городских обычаев он не знал, да и не слишком стремился их понять. И решил тут же сменить тему.
   — Поедем добывать раковины. — Он описал рукой овал. — Вот такие, здоровенные. О'кей?
   — Правильно, приятель. Устроим ей такую вечеринку, что век не забудет.

* * *

   Джуди не надо было делать специальных приготовлений к дождю. В этих широтах любой ливень заранее прописан в календаре, и незначительные отступления случались чрезвычайно редко. Погоду диктовали времена года, исключения составляли внезапно налетающие ураганы.
   Поместье Дюранов было устроено так, чтобы потрафить пристрастию богатого человека к покою и одиночеству. Главный дом угнездился в дюнах и поначалу был практически не виден постороннему взгляду, поскольку фасад покрывали раковины. Местные пальмы были высажены группами, их широкие ветви отбрасывали манящую тень. Деревья выглядели ухоженными. Ни одной высохшей пожелтевшей ветки, только зеленые и пышные, служившие прекрасным декором.
   У въезда в поместье был прорыт искусственный канал длиной в добрую сотню футов, он резко обрывался с правой стороны, возле скалы, на которой гнездились казарки. У пирса могли пришвартоваться сразу три большие яхты или с десяток обычных рыбацких лодок. И здесь, в отличие от прочих причалов на острове, царил полный порядок, и все было продумано до мелочей. Все навесы, переборки и пристройки были построены из особых пород дерева, привезенных из Майами, они отличались завидной прочностью и могли прослужить значительно дольше, в отличие от строений, сооруженных из дерева местных пород. На одном конце пирса высился шест с анемометром, виднелась также специальная коробка, по всей видимости, набитая различными другими метеорологическими приборами. На другом конце стояла небольшая хижина в виде корабельной каюты, на крыше торчали три антенны. Одна, должно быть, принадлежала радиопередатчику, позволявшему связаться с кораблями в море, две другие предназначались для переговоров на более дальние расстояния.
   Хукер оглядел причал и одобрительно кивнул.
   — А твоя подружка Джуди, похоже, прекрасно здесь устроилась.
   Билли хмыкнул. Он уловил, что в этой ремарке Мако есть что-то личное.
   — Да, дом у нее большой, хороший, построен давно. А отец, так он любил все, что по части моря и лодок.
   — А лицензия у него была? — лениво поинтересовался Хукер.
   — Зачем она, сэр? У человека есть лодка. Большая, хорошая. Делает с ней все, что хочет, и без бумаг.
   — Хорошим он был моряком?
   — Ха!..
   — Что сие означает?
   — Он всегда выходил в море с кем-то. Не один. Иногда я ходил с ним за рыбой. Вообще мистер Дюран, сэр, он не любил ловить рыбу, нет. Любил смотреть, как другие ее ловят. И все время делал снимки, да.
   — Снимки чего?
   — Других кораблей и лодок. Красивых ракушек. Иногда просто рыбалку снимал. Ничего особенного.
   — А какая у него была камера?
   — Мистер Дюран, сэр, он имел много разных штуковин для съемок. Но чаще снимал одной. Маленькой такой, как бывает у туристов.
   — Тридцать пять миллиметров?
   — Да. Вроде бы видел у него такие маленькие коробочки с пленкой.
   — Зачем он снимал, Билли?
   — Откуда мне знать. Может, чтобы хранить хорошие вещи на память. Вы скажете, хорошие вещи присылают в маленьких коробочках. Однажды и у меня появятся такие, будет, что хранить. — Мако покосился на него, и Билли добавил: — Знаю. Я сумасшедший такой карибец.
   — Я этого не говорил.
   — Зато вы очень громко думаете, сэр.
   Мако причалил очень аккуратно, лишь слегка скрипнули о пластиковые бамперы, которыми был обшит пирс, резиновые полоски на борту. Он отвязал канат, Билли отдал швартовые, обвязал один конец каната вокруг металлической тумбы. Затем они вдвоем начали выгружать корзины с отборными морепродуктами для вечеринки в саду. Как только выгрузку закончили, на пирсе появились два молодых островитянина с тележкой, погрузили все в нее и повезли к большому дому.
   — Мако... — Падающий сзади свет отчетливо обрисовывал ее фигуру под золотистым шелковым саронгом, и у Хукера на миг даже перехватило дыхание. Такое с ним случалось и прежде, поэтому он сразу понял, что это означает, и мысленно приказал себе прикрыть наиболее уязвимые места старой надежной броней.
   — Привет, Джуди, — улыбнулся он в ответ и почувствовал, что броня с каждой секундой становится все тоньше, а сам он — все уязвимее. Он понимал, что к этой ситуации приложил руку Билли, вот только никак не мог сообразить, как сам он мог допустить такое. — Вечеринка еще не началась?
   — Начнется примерно через час. Как бы не опоздать с подготовкой, туземцы такие медлительные.
   — Не заблуждайтесь, леди. Стоит только захотеть, и эти островитяне могут поделить секунду надвое. К счастью, они редко выражают такое желание, это и является неотъемлемой частью их очарования. Я и сам постепенно становлюсь таким же.
   Она засмеялась тихим дразнящим смехом.
   — Нравится вам это или нет, но и вы наделены определенным шармом.
   — И работу проделал вроде бы неплохую?
   — Просто замечательную.
   — И чем мне теперь заняться?
   — Билли покажет. Пойду переоденусь, потом помогу вам чистить рыбу.
   Не успел он сказать «нет», как Джуди решительно зашагала к дому, а сам он направился по усыпанной песком дорожке к тому месту, где должен был состояться пикник под открытым небом. В огромной яме уже дымился уголь. Кругом были расставлены столики для чистки и разделки рыбы и вскрытия раковин. На них лежали различной формы ножи и инструменты, и любопытствующие гости могли наблюдать за приготовлением поистине экзотического обеда в сугубо местных традициях, сидя в креслах возле весьма оригинального бара, выстроенного из обломков старых кораблей.
   Из потайных динамиков неслась нежная местная мелодия, подстегиваемая время от времени рокотом барабанов. «Да, весьма оригинальная музыка, — подумал Хукер. — Одна проблема: придумали ее на Гавайях».
   — Все равно никто не поймет, — Джуди подошла незаметно, сзади.
   Хукер поставил корзину, битком набитую раковинами моллюсков, и сказал:
   — Знаете, вы в точности, как Билли. Подкрадываетесь тихо, словно кошка, готовая наброситься на чайку.
   — Поэтому и хожу босиком, — усмехнулась она. — А Билли сказал вам, что я говорю на местном наречии?
   — Нет, об этом не было речи. Но я верю.
   Сам Билли в этот момент находился футах в двадцати пяти от них и был занят чисткой рыбы. Он, разумеется, все слышал, но не подавал вида.
   — Может, желаете пройти в большой дом и познакомиться с моими гостями? Кое-кого из них вы знаете.
   — Нет, спасибо. Дел полно.
   — Мистер Хукер, сэр, — окликнул его Билли, — я тут и сам отлично справлюсь. А вы можете поговорить с людьми, со своими, американцами.
   — Вот видите? — улыбнулась Джуди.
   Хукер покачал головой, улыбнулся, потом сполоснул руки под краном. Взял Джуди за руку и направился к дому. Таким жестом берут за руку ребенка, чтоб помочь перескочить через канаву, но когда пальцы их плотно переплелись, он почувствовал, как броня истончается, превращается в лист фольги. И в голову сразу полезли такие мысли, что Мако поспешил отогнать их.
   Впрочем, все эти ощущения были не новы, и он знал, что может с собой совладать. Доводилось и прежде. Порой, когда чувства мешали работе, он спрашивал себя, стоят ли они того, и всегда получал однозначный ответ: нет, не стоят. Впрочем, теперь он не у дел, так что нет нужды чего-то опасаться и пользоваться своим испытанным оружием.
   И все равно допускать этого нельзя. Он должен взять себя в руки.
   Поднявшись на высокую песчаную дюну, он увидел, что у пристани пришвартовались два судна. Первое оказалось восьмидесятифутовой яхтой, так и сверкающей металлическими частями и гладко отполированным красным деревом. Называлась она «Лотусленд», а специальные стойки для камер на борту свидетельствовали о том, что следовало читать еще и «Голливуд, США».
   Вторым судном оказался «Теллиг». Он был надраен и блистал чистотой, точно его принарядили специально к этому визиту.
   Джуди перехватила взгляд Хукера и заметила:
   — "Лотусленд" принадлежит моей компании...
   Один из побочных бизнесов отца. Полностью оборудован для киносъемок.
   — Шик да и только!
   — Ну, сами знаете, что такое Голливуд.
   — А вы знаете?
   Она лукаво улыбнулась.
   — Достаточно, чтоб держаться от него подальше. Тем не менее, за последние два года компания сняла три вполне удачные картины подряд, и использование яхты сыграло тут не последнюю роль. Вы их видели?
   — Джуди, я вот уже лет пять не был в кино.
   Она задумалась на несколько секунд, потом спросила:
   — Скажите, Мако Хукер, а чем вы вообще занимаетесь?
   — Ловлю рыбу.
   Она смотрела на него с сомнением.
   — Не верите, спросите Билли.
   — Нет, Билли ни за что не станет рассказывать о людях, которые ему нравятся. Только туману напустит.
   — К примеру?
   — Ну, он говорит, что вы очень хороший человек. Делаете людям добро.
   — Я просто вежлив с ними, вот и все.
   — Еще говорит, что вы бесстрашны.
   — А вот тут он ошибается. Многие вещи меня пугают.
   — Так, значит, вам ведом страх?
   — Конечно. Это помогает выжить. Ни за что не стану играть с гремучими змеями или носить в кармане скорпионов.
   — Так вы выходите в океан и не боитесь Прожоры?
   Он усмехнулся.
   — Вы верите в существование этой твари?
   _Но кто-то топит суда, — ответила она после секундной паузы.
   — Кто-то или что-то... этого бояться просто невозможно. Я боюсь того, что знаю. Того, кто может ко мне подобраться, если не буду осторожен.
   Джуди снова задумалась.
   — Знаете, Мако, я задала первый вопрос не в том времени.
   — Вот как? — В его глазах светилось неподдельное любопытство.
   — Чем вы занимались?
   Хукер понимал, что она уже расспрашивала об этом Билли и что тот ничего не сказал. Даже туману напускать не стал, против обыкновения.
   — Я старался выжить, — просто ответил он.
   Она шутливо ткнула его кулачком в бок и отступила. Он распахнул перед ней дверь в дом.
   Гости уже были там. С первого взгляда было ясно, что они не островитяне. На слегка тронутых загаром лицах читалось, что это типичные горожане, небрежный стиль одежды свидетельствовал о принадлежности к миру искусств.
   Нельзя сказать, чтоб он совсем не вписывался в это общество. Шорты на нем были чистые, но один из задних карманов часто зашивали, к тому же он забыл снять с ремня небольшой кожаный футляр для ножа. Рубашка в темных тонах, но пестрая, как носят здесь, а теннисные туфли свидетельствовали о том, что их несколько месяцев проносили на палубе. Он мог бы сойти за одного из членов команды с яхты, вот только загар приобрел оттенок красного дерева, и отличить его от туземца позволяли лишь черты лица.
   У окна с высокими двойными рамами стояла Чана Стерлинг. С ней о чем-то оживленно беседовал хорошо сложенный мужчина в капитанской рубашке. За ними пристально наблюдал Бергер, расположившийся в большом кресле, в руке он держал высокий бокал с каким-то напитком. Люди с «Лотусленд» были одеты по последней голливудской моде и говорили, разумеется, о кино. Хукер углядел бар, направился прямиком к нему, и вскоре в руке у него оказалась кружка с холодным пивом «Миллер».
   Едва он успел сдуть пену, как подошла Джуди, опираясь на руку элегантного господина. Он выглядел так, словно сошел со страниц журнала «Эсквайр». Синий блейзер с вышитой золотыми нитками эмблемой на нагрудном кармане, короткая военная стрижка, белые брюки с острой, как нож, стрелкой. Ростом он был с Мако, примерно того же возраста, и хотя выглядел в этом наряде стройным и даже хрупким, в каждом движении сквозили сила.
   — Знакомьтесь. Энтони Пелл. А это мой сосед Мако Хукер, — сказала Джуди. — Мистер Пелл бизнесмен, участвует в работе нашей компании.
   Мако с самым невозмутимым видом пожал руку Пелла.
   — Никогда прежде не был знаком с магнатом от кино.
   Тот усмехнулся.
   — Ну, меня вряд ли можно причислить к этому разряду, мистер Хукер. Просто мы с отцом Джуди когда-то инвестировали деньги в этот бизнес. И он оказался весьма успешным, вопреки всем нашим ожиданиям.
   — Вы занимаетесь инвестициями?
   — Время от времени, — небрежно ответил Пелл. — И главный мой интерес состоит в том, чтоб контролировать заинтересованность Джуди в этих голливудских делах. А вы чем занимаетесь, мистер Хукер?
   — Хотите верьте, хотите нет, но я рыбак.
   Губы Пелла сложились в улыбку.
   — Вон оно как. Теперь понимаю, почему вы носите на ремне этот странный нож.
   — Это на тот случай, — столь же небрежно пояснил Мако, — если вдруг какая-нибудь особенно крупная рыба утянет меня за борт, в воду. Всегда могу перерезать им леску и освободиться.
   — Только не говорите мне, что обматываете леску вокруг запястья.
   — Иногда просто забываю, — ответил Хукер. — А вам, насколько я понимаю, тоже не чуждо это увлечение?
   — Балуюсь, время от времени, — сказал Пелл. Мако приветственно приподнял кружку с пивом.
   Глаза его сощурились, в уголках собрались мелкие морщинки.
   «Энтони Пелл, — думал он. — Неудивительно, что ты теперь в кинобизнесе, должно быть, брал уроки актерской игры. И оказался в нем хорош. Совсем не похож на Тони Паллацо, маленького солдатика из банды старины Бруно в Бруклине, город Нью-Йорк. Как, черт возьми, удалось тебе уйти от Бруно, приговорившего тебя к смертной казни за то, что ты выдал двух его лучших ребят федералам? Должно быть, ты сделал его людям такое предложение, от которого те не смогли отказаться. И вот ты здесь, по-свойски расхаживаешь среди светской публики и похож на персонаж из старинного романа».
   Тут кто-то громко окликнул Хукера, и он, обернувшись, сказал:
   — Привет, Элли. Кто тут присматривает за баром?
   — Приволок сюда старика Док-Дока. Этот чудак не пьет, не ворует, берет за услуги дешево, так что никак не могу обойтись без него.
   — А я думал, тебе не нравятся вечеринки с американцами.
   — Да плевать я на них хотел. Невелики шишки.
   Считаешь, я мог пропустить такое событие? Дудки! Вот это шоу!.. Видел, небось, какие шикарные девочки приплыли на той киношной яхте?
   — Перестань, Элли. Ты все равно слишком стар для них.
   — Зато знаю подход.
   — Смотри не подхвати какую заразу, — сказал Мако.
   — Не боись, в этих делах старина Элли не промах.
   С Хукером явно творилось что-то неладное. И ему это не нравилось, потому что было как-то связано с прошлым. В те давние дни у него часто возникало в точности такое же ощущение опасности. Чутье и опыт подсказывали ему, что здесь происходит что-то не то, затеяна какая-то опасная игра. И он весь напрягся, потому что чувствовал: ему только что бросили вызов, а вот кто его враг, он пока не знал.
   Тони Паллацо?.. Было ли его появление здесь случайным совпадением? Кто он теперь, тяжеловес или перешедший не в свою категорию боец в весе пера? Что ж, достаточно одного звонка в Майами, и будет получен ответ.
   Чана Стерлинг? Ему никогда не нравились женщины-агенты. Им нельзя доверять. Они действуют эмоционально, а не рационально. И вообще, какого черта она здесь делает?
   — Странный тип, — пробормотал Паллацо. — Он что, тоже рыбак?
   — Нет. Владелец местного бара, — ответил Мако.
   Тони окинул его пристальным взглядом.
   — А вы, стало быть, рыбак.
   — Зарабатываю на пропитание.
   — Должно быть, питаетесь неплохо, — в голосе Тони слышался сарказм.
   — Вот только глаза терпеть не могу, — сказал Мако.
   — Простите, не понял?..
   — Да это я так, мистер Пелл. Одно небольшое жизненное наблюдение.
   — О... — Тони снова улыбнулся и обернулся к Джуди.
   — Прошу прощенья, дорогая. Мне надо поговорить с одним человеком из съемочной группы.
   Когда он отошел, Мако спросил:
   — Кто же является главным держателем акций вашей кинокомпании?
   Джуди слегка нахмурилась.
   — Ну, вообще-то это общественная корпорация.
   — И, однако же, кто-то должен руководить процессом и расходами. У кого большинство голосов?
   — Ну... думаю, что отец был таким человеком.
   — И он оставил все вам?
   Она снова кивнула, не совсем понимая, к чему он клонит.
   — А кто председатель совета директоров?
   Этот вопрос не вызвал у нее затруднения.
   — Мистер Пелл действует от моего имени. Папа, когда был жив, советовал мне избрать именно такую политику. А почему вы спрашиваете?
   Хукер взял со стола канапе, откусил маленький кусочек.
   — Потому что у него повадки большого босса.
   Она искренне рассмеялась.
   — О Мако, это просто его манера держаться! Он проделал огромную работу, благодаря его стараниям компания заработала чертову уйму денег. Так что мне грех на него жаловаться. Во всем, что касается действий «Лотус продакшн», он пользуется полным моим одобрением.
   — И вы никогда ничего не запрещаете?
   — Так и нечего запрещать. После «Потерянного короля» и «Взрывного дела», имевших большой успех, Энтони Пелл продюсировал еще и «Нью-Йорк, крутой откос». И «Лотус» превратилась в крупную процветающую компанию. У меня там работают хорошие бухгалтеры и отличные юристы, — добавила она.
   — И еще вы удивляетесь, зачем рассказываете мне все это, верно?
   — Ну, если честно... да.
   Мако усмехнулся и резко сменил тему.
   — Как это получилось, что вы не замужем? Вам, наверное, уже надоел этот вопрос?
   — Меня умоляли, — улыбнулась она в ответ. — Стояли на коленях, просили руки. Много раз. Женихи были разные, богатые, бедные, но я всем отказала.
   — Почему?
   — Просто они мне не слишком нравились.
   — И сколько же денег было у самого бедного?
   — О, он был практически нищим, — ответила она. — Пара каких-то жалких миллионов, вот и все его состояние.
   — Круто.
   — Именно. — Она умолкла, потом подняла глаза на Хукера. — А сколько денег у вас, мистер Мако, человек-акула?
   — Зависит от того, сколько вы нам заплатите за рыбу, — ответил он.
   — Может, прежде, чем начать переговоры на эту тему, отпустите меня к остальным гостям?
   Он царственно кивнул.
   — Конечно, ступайте, моя дорогая.
   — Идиот, — еле слышно шепнула она, с трудом сдерживая улыбку.
   Он следил за тем, как Джуди удаляется от него, со странным чувством. Словно только что у него сорвался с крючка марлин весом в девятьсот фунтов, не меньше. Он потерял эту рыбу, но не потому, что допустил какую-то ошибку, вытягивая ее из воды в лодку, не потому, что марлин обладал недюжинной смекалкой и умел выбраться из самой катастрофической ситуации, но просто потому, что этому не суждено было случиться. Однажды эту рыбку все-таки поймают, но удачливым ловцом будет не он, а какой-то другой человек. Ему же останутся лишь воспоминания: тугое блестящее тело чувственно изгибается в воздухе дугой, так и излучает красоту и силу в утреннем свете. Марлин оставался рядом с лодкой, играл с леской, но ровно до тех пор, пока не решил уйти. Он был так близко, почти на расстоянии вытянутой руки. И все видели это.
   Тут вдруг гости почувствовали, что проголодались, все одновременно. С улицы доносились аппетитные запахи, и народ дружно потянулся на лужайку, к столикам, расставленным подле костров. Каждому выдавали поднос из нержавеющей стали, такими пользовались в армии во время Второй мировой войны. Гости выстроились в очередь, и местные парни щедро накладывали каждому морские деликатесы. Билли не оплошал; отовсюду доносились одобрительные возгласы, можно было подумать, что трапеза происходит в пятизвездочном ресторане.
   Хукер встретился взглядом с Билли и одобрительно ему подмигнул. Но тот не ждал похвал. Дайте этому человеку рыбу и огонь, и он будет на седьмом небе от счастья.
   Хукер не заметил, что встал в очередь прямо за Чаной Стерлинг. Она так сосредоточенно поедала краба в мягком панцире, что не сразу его заметила.
   — Получше, чем в любом из фаст-фудов Майами, верно? — спросил он.
   Она сразу же узнала его голос и резко обернулась. Глаза смотрели холодно, улыбка тоже не грела.
   — Да, — ответила она. Точно выплюнула это слово, злобно и коротко.
   — Только не говори, что порчу тебе удовольствие.
   — Ну уж, по крайней мере, ему не способствуешь.
   — Знаешь, — сказал он, — советую не зацикливаться на чувстве вины. За ту пулю, что ты всадила в меня, детка. Сам я иногда просто зверею, вспоминая об этом. Но ты оказала мне добрую услугу, вернула к гражданской жизни.
   Глаза ее насмешливо блеснули.
   — Я радировала в Вашингтон о том, что с тобой произошло, Мако. Не было общего мнения на тему того, как это могло с тобой случиться. В главном офисе, конечно, молчали, но в целом сходились на том, что это твоя промашка.
   — А ты сама как считаешь, Чана?
   — Думаю, что агентство оказалось куда как умней, чем я считала. Они предвидели, что здесь что-то произойдет, ну и задействовали тебя в качестве агента глубокого внедрения. Чтоб сидел и ждал.
   — Допустим, предположение твое верно. Чем ты тогда недовольна?
   — Да тем, что чушь все это! — тихо, но яростно произнесла она. — Ты хам и придурок, Мако! Слишком долго был в деле. Потерял сноровку и прекрасно это понимаешь. Единственное, что тебе удается, так это встать на пути более компетентных сотрудников и мешать им делать свое дело!