Спир Флора. Дурман любви

   – Все вы так говорите сначала, – возразила Кларисса, прижимаясь щекой к его груди.
   – Вот твой сюртук, ми… гм, Джек, и сапоги. А шляпы нет, уж не взыщи.
   – Спасибо, Сэм.
   Кларисса почувствовала, как ее закутывают во что-то плотное и тяжелое. Постепенно она начинала приходить в себя.
   – Так это вы вытащили меня из воды? Громадным усилием разлепив веки, она широко раскрыла глаза, но тут же прищурилась, спасаясь от лучей солнца – впрочем, спасителя своего она рассмотреть успела.
   Он был необыкновенно красив – с тонкими чертами лица и большим породистым носом. Глаза у него были серые, ресницы темные и пушистые. Мокрые темные волосы были гладко зачесаны назад и собраны в небольшую косичку, подвязанную черным бантом, с которого падали капли воды. Мокрой была и белая рубашка с широкими рукавами и отложным воротом – в поэтическом стиле, отметила про себя Кларисса.
   – Да, девушка, он самый, Джек Мартин, – ответил тот, кого называли Сэмом. – И нам не терпится узнать, как это вы ухитрились сигануть в канал.
   – Я упала в воду, – сказала Кларисса.
   Она нахмурилась, стараясь припомнить все, как было. Шел дождь со снегом, было очень темно, она ехала слишком быстро и не затормозила перед обледенелым спуском с моста.
   – Как же вы упали? – спросил Сэм.
   – Я спускалась по мосту Чизепик-сити, и мне навстречу двигался грузовик. Машину занесло… и, кажется, тормоза отказали…
   Она в смущении осеклась, почувствовав, что державший ее мужчина сильно сжал пальцы, явно желая от чего-то предостеречь. Действительно, он тут же горячо зашептал ей на ухо:
   – Мадам, настоятельно рекомендую вам ничего больше не говорить. Вас примут за сумасшедшую.
   – А может, я действительно сошла с ума? – пробормотала Кларисса, выскользнув из-под руки Джека Мартина и испуганно озираясь вокруг.
   Она увидела, что совсем рядом стоит около дюжины мужчин – негры и белые. Все были одеты одинаково – в мятые грязные комбинезоны и клетчатые ковбойки. Кларисса догадалась, что именно эти люди давили ее кулаками, пытаясь вылить воду из легких, чтобы дать ей возможность дышать. Ухватившись за плечо Джека Мартина, она с трудом поднялась и, слегка пошатываясь, произнесла:
   – Спасибо. Я благодарна вам всем за то, что вы для меня сделали.
   Некоторые мужчины ухмыльнулись, другие продолжали топтаться на грязной земле, исподлобья поглядывая на лодыжки Клариссы, не прикрытые сюртуком Джека Мартина. Проследив за этими взглядами, Кларисса посмотрела вниз, на свои ноги.
   – Господи Боже!
   Белые будничные туфли бесследно исчезли. Носки были разорваны и испачканы, а белоснежный халат медсестры испарился неведомо куда. Под сюртуком Джека Мартина на ней были только трусы, лифчик, майка с короткими рукавами и прозрачная нижняя юбка, которую она обычно надевала под халат.
   – Что со мной случилось? Где я? Отвернувшись от мужчин, Кларисса стала осматриваться. Все вокруг выглядело непривычным. Она стояла на полоске земли, со всех сторон окруженной водой. Справа текла неторопливая зеленоватая река. Слева находился обшитый досками ров шириной примерно в шестьдесят футов. Кларисса не знала, какой он глубины, поскольку его уже заполнили водой. Совсем рядом на земляной полоске возвышалось квадратное строение из неструганых досок – оттуда исходили звуки, показавшиеся ей знакомыми.
   – Это паровой котел? – спросила она.
   – Паровой насос, – ответил Джек Мартин, пристально вглядываясь в ее лицо. – Они проверяют работу шлюза.
   – Шлюза? – переспросила она. – Но зачем? Ведь его давно уже нет…
   Она вновь огляделась, пытаясь собраться с мыслями, и на сей раз обратила внимание на детали, прежде от нее ускользнувшие. На южном берегу реки стоял двухэтажный дом и несколько бревенчатых лачуг – таких хлипких на вид, что их, казалось, могло бы снести первым же порывом ветра. За этими строениями суетились рабочие – они сносили куда-то длинные доски и тяжелые брусы, Кларисса поняла, что там строится еще одна хижина. Узенькие деревянные мостки соединяли берег с полоской земли, где находилась она сама и ее спасители.
   – Где я? – в ужасе повторила она.
   – Вы явились оттуда, – сказал Сэм, ткнув пальцем в ров.
   – А что это такое?
   – Ну, девушка, это западная оконечность знаменитого канала Чизепик-Делавэр, величайшего достижения современной цивилизации, – с гордостью пояснил Сэм. – Слева вы видите первый шлюз. Река называется Бэк-Крик… она впадает в Елкривер.
   – Этого не может быть… это невозможно, – пролепетала Кларисса и вдруг умолкла.
   Она вспомнила старые снимки, сделанные до начала двадцатого века, затем канал был выкуплен федеральным правительством, которое поручило саперным войскам расширить и спрямить его, чтобы по нему могли проходить большие суда. Увиденное ею очень походило на эти старые фотографии.
   – Вы строите декорации для какого-то исторического представления?
   – В день официального открытия канала здесь состоится настоящее представление, – сказал Джек Мартин, – хотя инвесторы вряд ли будут в восторге, увидев окончательную смету стоимости работ.
   – Разве канал еще не открыт? Кларисса мучительно пыталась понять, что все это значит. Внезапно она обратила внимание на еще одну странную деталь, которая смутно тревожила ее с самого начала.
   – Почему солнце светит так ярко? Почему так жарко?
   – Потому что сейчас середина июля, – объяснил Сэм.
   Это был невысокий коренастый мужчина с рыжеватыми волосами и синими глазами. Она явно отличался веселым нравом и при других обстоятельствах уже давно подмигнул бы хорошенькой незнакомке. В данный момент он смотрел на Клариссу с нескрываемым состраданием.
   – Разве вы не знаете, что летом обычно бывает жарко?
   – Так ведь сейчас не лето.
   Вовремя прикусив язык, она не добавила, что сейчас январь, поскольку Джек Мартин нахмурился и едва заметно покачал головой.
   – Разумеется, я знаю, что в июле погода стоит жаркая и солнечная, – ответила она Сэму. – Мне просто трудно собраться с мыслями, ведь я едва не утонула.
   – Как же вы свалились в канал? – снова спросил Сэм. – И где же ваша одежда?
   – Оставь ее, приятель, – властно произнес Джек Мартин. – Леди еще не пришла в себя после этого ужасного испытания. Ей нужно переодеться в сухое, выпить стакан вина и успокоиться.
   – Да, да, прошу вас, – пылко воскликнула Кларисса, уцепившись за это предложение.
   – И где же мы все это раздобудем? – осведомился Сэм. – Пусть меня повесят, но без мадам Розы нам не обойтись.
   – Пожалуй, другого выхода нет, – согласился Джек Мартин. – Позднее найдем что-нибудь более пристойное. Мадам, вы в состоянии перейти через мост или же мне лучше отнести вас на руках? – Я пойду сама.
   Кларисса не желала еще раз оказаться в этих сильных руках. Она твердо решила, что без крайней необходимости не позволит больше прикоснуться к себе ни одному мужчине. С этими подлыми обманщиками и предателями покончено навсегда!
   Впрочем, она не могла не признать, что мокрые серые брюки очень красиво смотрятся на стройных мускулистых ногах Джека Мартина. Он уже успел натянуть высокие черные сапоги. Его слегка подсохшие темные волосы отливали медью, словно благородное красное дерево. Тонкая талия была затянута широким кожаным поясом. Когда он поправлял пряжку, она обратила внимание, какие у него изящные руки и длинные пальцы. Такого мужчину было легко представить себе со шпагой в руке: он был создан, чтобы бесстрашно сражаться с врагом… и спасать попавших в беду дам.
   – Идиотская романтическая чепуха, – пробормотала она себе под нос и решительно направилась к мосту.
   Деревянные мостки, разогретые июльским солнцем, походили на корабельный трап, но были оструганы так небрежно, что ей приходилось идти почти на цыпочках в своих дырявых носках, иначе она могла бы занозить ноги. Джек Мартин и Сэм шли рядом, готовясь в любую секунду подхватить ее. Некоторые из рабочих также последовали за ними.
   За мостом начиналась ухабистая дорога с бороздами засохшей грязи.
   – Это Богемия-авеню, – сообщил Джек Мартин. – А само место называется Богемия-вилидж.
   Кларисса хотела было ответить, что прекрасно знает Богемия-авеню и что Чизепик-сити, если верить учителю истории в старших классах, носил имя Богемия-вилидж только до середины прошлого века, но удержалась, решив молчать до тех пор, пока не выяснит, что здесь происходит. Ничто не напоминало ей привычный канал Чизепик-сити, а эту Богемия-вилидж даже и деревней трудно было назвать – здесь был всего один каменный дом, несколько бревенчатых хижин и грязная дорога с громким названием «авеню».
   Правда, здесь шло интенсивное строительство, и некоторые здания, судя по всему, предназначались для будущих магазинов. Кларисса слышала звон пилы и скрежет рубанка, в воздухе стоял запах свежей стружки, заглушавший отвратительную вонь от стоячей воды и человеческих испражнений.
   – Славный будет городок, когда канал откроется, – сказал Сэм, заметив ее интерес к возводимым постройкам. – Все корабли будут проходить через шлюз и платить звонкой монетой. Скоро закончим с пакгаузом и жильем для обслуживающего персонала… и банк откроем, чтобы принимать наличность.
   – Ты безнадежный оптимист, Сэм, – ответил Джек Мартин своему другу. – Пока мы с оползнями справиться не можем, того и гляди придется рыть канал заново.
   – Подожди немного, и мы увидим, кто из нас прав, – весело отозвался Сэм.
   Мужчины остановились перед большим двухэтажным домом. Едва ступив за порог и закрыв за собой некрашеную дверь, Кларисса поняла, в каком месте оказалась. При их появлении шум голосов умолк и все взгляды обратились на Клариссу. На диванчиках и стульях расположилось около двадцати человек – большей частью это были полуобнаженные женщины. В нос Клариссе ударил запах – табака и спиртного, смешанный с неожиданно сильным цветочным ароматом. – Это бордель, – тут же сказала Кларисса.
   – Салун, – поправил Сэм.
   – Кабак, – уточнил Джек Мартин. – Место, куда приходят рабочие, чтобы поесть, выпить и развлечься.
   – Ну разумеется, – кивнула Кларисса, пристально вглядываясь в обоих мужчин. – Интересно, за кого вы меня принимаете?
   – Да мы и сами толком не знаем, – ответил Сэм. – Я вот подумал, что вы вполне могли дернуть из такого дома и нырнуть в канал.
   – Ничего подобного! – твердо заявила она. – Ничто не заставит меня покончить с собой, хотя я совсем недавно пережила тяжелейшее потрясение, из-за которого и попала в аварию. И я никогда не была и не буду проституткой, мистер Сэм, зарубите это себе на носу. Я вообще не желаю иметь дела с такими мерзкими существами, как мужчины.
   – Маккензи, – произнес Сэм с улыбкой.
   – Что?
   Будучи вне себя от ярости, она решила, что он просто не расслышал ее слов.
   – Не мистер Сэм, а мистер Сэмюел Джеймс Маккензи. Ваш покорный слуга, мадам.
   Произнеся эту фразу без своих обычных простонародных словечек, он церемонно поклонился.
   – Раньше вы называли меня бабенкой, – напомнила Кларисса.
   – Ну, это в разговоре с ребятами, – сказал Сэм, махнув рукой в сторону канала, – или со здешними девками. Им нравится, когда десятник говорит по-ихнему, а не как наш друг Джек Мартин. Я стараюсь их ублажить… так легче работать.
   – Вы должны понять, мадам, – начал Джек и тут же осекся. – Прошу прощения, мы не знаем, как вас зовут.
   – Кларисса Джейн Каммингс, – сказала она, твердо выдержав взгляд его серых глаз.
   От фамилии мужа она решила отказаться: ей становилось плохо при одной мысли о Риче Брауне. При первой же возможности она подаст на развод, чтобы больше никогда не видеть этого ублюдка.
   – Отчего вы с такой злобой произносите собственное имя? – спросил Джек, и она поняла, что выдала себя.
   Ей совершенно не хотелось рассказывать ему о Риме, и она перешла в наступление.
   – Ас вами как быть?
   – Что вы имеете в виду? – спросил он, и она невольно поежилась под его холодным взором.
   – Джек – это обычное уменьшительное имя от Джона. Вас зовут Джон, не так ли?
   – Вы можете называть меня Джеком.
   Никогда еще Клариссе не доводилось видеть такого высокомерного и презрительного выражения лица. Ей хотелось задать ему и другие вопросы, но она прикусила язык.
   – Так вот, мисс Каммингс, вы должны понять, что в этом необжитом месте людям приходится довольствоваться малым.
   – Я заметила, – пробормотала она.
   – Поэтому надо смириться с той одеждой, что вам предлагают, ведь вы появились у нас в одной сорочке. Возможно, в дальнейшем мы найдем способ отправить вас в Уилмингтон, где вы приобретете более привычный вам гардероб, а пока необходимо прибегнуть к услугам мадам Розы, в противном случае вам придется разгуливать голой.
   – Я не хочу в Уилмингтон, – сказала Кларисса, – я живу здесь.
   – Вы лжете, мадам, – произнес Джек негромко, но твердо. – Я знаю всех, кто живет в пределах двадцати миль по обе стороны канала, иными словами, в Мэриленде и Делавэре… Вы не из этих мест.
   Он говорил таким уверенным тоном, что Кларисса ошеломленно уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова, хотя ее посмели обвинить во лжи. Откуда он все это знает? Почему он так чертовски самонадеян? Ведь он даже не понимает, насколько ошибается в отношении нее!
   – Итак? – осведомился он после явно затянувшейся паузы. – Вы согласны, чтобы мадам Роза предоставила вам одежду?
   – Разве у меня есть выбор? – огрызнулась Кларисса.
   – Вы не поверите, – сказал он, бросив взгляд на томных женщин в прозрачных халатиках и коротких рубашонках, – но в этом доме имеются и вполне приличные платья.
   – Разумеется, – быстро ответила Кларисса, – потому что некоторые мужчины предпочитают миловаться с невинными на вид барышнями-школьницами.
   Она с радостью убедилась, что мужчины были шокированы ее репликой. Клариссе все больше надоедала затеянная ими игра. Пусть лучше они объяснят ей, каким образом она оказалась среди этих декораций, имитирующих старый канал, а затем отведут ее в спокойное место, где можно будет принять горячую ванну, а затем облачиться в чистый махровый халат и отдохнуть на удобной постели в комнате с кондиционером, чтобы хоть немного отвлечься от свалившихся на нее несчастий.
   Но пока ничего такого не предвиделось. Джек Мартин загадочно усмехнулся, явно собираясь произнести с этим проклятым британским акцентом очередную высокомерную колкость по поводу ее близкого знакомства с нравами публичных домов, хотя она видела их только по телевизору, но тут в гостиную вошла женщина совершенно изумительной внешности.
   – Мадам Роза, – сказал Сэм. – Она-то нам и нужна.
   – Здравствуй, Сэм.
   Мадам Роза была ростом почти в шесть футов, а забранные узлом густые светлые волосы делали ее и того выше. На ней было розовое шелковое платье довольно хорошего покроя, с длинными широкими рукавами и скромным белым воротничком. Юбка была украшена пышными кружевными оборками, бесчисленными цветочками из более темного шелка и множеством бантов.
   Своей мощной статью, резкими чертами лица, холодными голубыми глазами мадам Роза напоминала скандинавскую богиню и вела себя соответствующим образом, хотя одна слабость у нее явно была. Сэм Маккензи едва доставал ей до плеча, но она улыбнулась ему с нежностью, доказывающей, что разница весовых категорий никак не влияла на их отношения. Тепло поздоровавшись с Сэмом, мадам Роза обратилась ко второму спутнику Клариссы совсем другим, более официальным тоном.
   – Добрый день, мистер Мартин. Чем могу служить?
   – Мисс Каммингс упала в канал, и ее одежду унесло течением прежде, чем мы успели вытащить ее, – сказал Джек Мартин.
   – Да, я слышала об этой истории, – промолвила мадам Роза, и в ее холодных скандинавских глазах вспыхнули веселые огоньки. – Хоть наш канал еще не достроен, а уже бурлит так, что способен раздеть несчастную женщину до нитки.
   – Ей нужна какая-нибудь одежда, пока она не сошьет себе новую, – продолжал Джек.
   – Что-нибудь попроще, – вмешалась Кларисса.
   Ей хотелось сказать, что шить она не собирается, потому что не любит этого занятия и не видит в нем смысла – зачем корпеть за швейной машиной, когда в любом магазине полно прекрасных вещей.
   – Поставь это мне в счет, дорогуша, – сказал Сэм, нежно глядя на мадам Розу.
   – Когда ты расплатишься по счету, я смогу приобрести новый дом с мебелью в придачу, – хмыкнула мадам Роза.
   – Пущай счет немного подымется, и я тебя ослобоню от энтой работенки, – замурлыкал Сэм, обнимая мадам Розу за талию. – Станешь честной бабенкой, вот тогда мы славно заживем.
   – Для начала тебе стоило бы отказаться от этих дурацких словечек, – ласково бросила мадам Роза и тут же заговорила деловым тоном, повернувшись к Клариссе. – Прошу вас подняться в гардеробную, мисс Каммингс, мы подыщем для вас что-нибудь подходящее.
   Она махнула рукой в сторону деревянной лестницы.
   – Сэм не обязан это делать, – сказал Джек Мартин. – Я заплачу за одежду мисс Каммингс наличными.
   – Я не желаю ходить в должниках у мужчины, – довольно невежливо перебила его Кларисса. – Я заплачу за себя сама, как только выйду из этого трудного положения.
   – У меня нет причин отказываться от ваших денег, мистер Мартин, – заявила мадам Роза и дружелюбно кивнула Клариссе. – Пойдемте, мисс Каммингс. А вы, джентльмены, можете пока что-нибудь выпить и перекусить. Дэнси подаст вам холодный ростбиф или бутерброды с сыром.
   – Я бы предпочел, чтобы ты меня обслужила, Роза, по-своему, по-бабски, – произнес неисправимый Сэм, подмигивая подруге. – А пока и Дэнси сойдет.
   – Мы будем ждать вас в баре, мисс Каммингс, – сказал Джек Мартин, поворачиваясь навстречу огромному негру, который подошел, чтобы принять заказ у новых посетителей.
   – Дэнси у вас вышибалой работает? – спросила Кларисса, когда они с мадам Розой поднялись по шаткой деревянной лестнице на второй этаж.
   – Работает кем? – в изумлении спросила мадам Роза.
   – Ну, это человек, который выпроваживает слишком расходившихся гостей, – сказала Кларисса, подлаживаясь под речь окружающих.
   Она так устала, что не могла даже возмутиться нелепостью этой ситуации – женщина, занимавшаяся подобным бизнесом, должна была прекрасно знать, кто такой вышибала.
   – Человек, который поддерживает порядок в вашем заведении…
   – Я сама поддерживаю порядок, – заявила мадам Роза. – Дэнси у меня служит поваром, официантом, барменом… и порой ему действительно приходится выводить тех, кто перебрал. При этом он мой равноправный партнер – мы ведем дело на паях. Быть может, это вас возмущает, мисс Каммингс?
   – Нет, – ответила Кларисса. – Почему это должно меня возмущать?
   – Потому что Дэнси недавно выкуплен из рабства.
   – Из рабства? – переспросила Кларисса и еда не споткнулась от изумления.
   Выпрямившись, она нагнала мадам Розу и вошла вместе с ней в небольшую комнату, где грудами лежала самая разнообразная одежда – на продавленной кровати, на стульях и на сундуках. Стены в комнате были дощатые, без обоев. Единственное окно было прикрыто деревянными ставнями, сбитыми также из простых досок. Мадам Роза приоткрыла одну створку, чтобы стало светлее.
   – Господи Боже! – промолвила Кларисса, ошеломленно озираясь вокруг. – Эта комната похожа на костюмерную. Никогда не видела таких кричащих платьев, столько блесток и лент!
   – В каком-то смысле мои девочки напоминают актрис, – ответила мадам Роза. – Посетители часто требуют, чтобы им разыграли какую-нибудь забавную сценку. Людям, знаете ли, нравится, когда весело, и они приходят вновь, а мы на этом хорошо зарабатываем.
   – Просто безумие какое-то. Наверное, мне все это снится. Куда я, черт возьми, попала?
   – Не надо чертыхаться, мисс Каммингс, это неприлично для леди. Я не разрешаю девочкам ругаться. Нужно говорить правильно и культурно, это очень важно для всех.
   – Обычно я слежу за своим языком, – виновато промолвила Кларисса. – В клинике, где я работаю, много пожилых пациентов, и они не любят, когда молодые женщины ругаются. Я стараюсь не делать этого, но сейчас попала в такую черт… простите, я хотела сказать, в необычную ситуацию. Господи, что я несу? Это какой-то детский лепет!
   Она села на заскрипевшую кровать и захихикала, не в силах справиться с собой. Впрочем, смех тут же перешел в столь же неудержимые слезы.
   – Не знаю, что со мной такое, – всхлипывала она, уткнувшись лицом в красную атласную юбку с рюшечками.
   – Пожалуйста, не мочите одежду. Вот это приведет вас в чувство.
   И мадам Роза извлекла из необъятных глубин своей розовой юбки небольшой флакончик. Вынув пробку, она сунула его под нос Клариссе.
   – Вдохните глубже.
   Кларисса почти задохнулась от резкого запаха нашатырного спирта, но слезы у нее мгновенно высохли.
   – Sal volatile, – пояснила мадам Роза, затыкая флакончик пробкой. – Нюхательная соль. Я всегда держу ее под рукой. Поначалу у некоторых моих девочек случается истерика.
   – Ничего удивительного, – пробормотала Кларисса.
   Ей хотелось знать, почему мадам Роза – женщина, несомненно, умная – решилась заняться подобным бизнесом, однако для таких расспросов нужна была уверенность в себе, а Кларисса чувствовала, что силы ее на исходе.
   – Кажется, вы вполне оправились, – сказала мадам Роза через несколько секунд. – Дайте-ка мне взглянуть, какой у вас размер.
   Кларисса встала. Мадам Роза, сняв с нее сюртук Джека Мартина, отступила на шаг и оценивающе оглядела со всех сторон.
   – Слишком уж вы худая, – сказала она, – на вас не польстился бы и самый захудалый из моих клиентов.
   – Рада слышать, – ответила Кларисса. – Карьера проститутки меня совсем не привлекает.
   – Разумеется. Вы явно не из тех девушек, кому это может понравиться. Некоторым из моих девочек это по душе… по крайней мере, поначалу. Им льстит внимание мужчин. Другие идут на это из отчаяния, чтобы не умереть с голоду. На что может рассчитывать молодая женщина без образования, если у нее нет дома и семьи?
   – Из-за этого вы и занялись подобным бизнесом? – спросила Кларисса, поддавшись любопытству.
   В тоне ее прозвучало сострадание, и мадам Роза, нисколько не обидевшись, пристально взглянула на нее, прежде чем ответить.
   – Меня предал мужчина, – сказала она наконец.
   – Мне это знакомо, – откликнулась Кларисса. – Подобное произошло и со мной.
   Я приехала домой с работы и застала мужа…
   Застала его…
   Она всхлипнула. Мадам Роза вновь достала флакон с нюхательной солью, но Кларисса отвела ее руку в сторону.
   – И вы убежали от него? – спросила мадам Роза. – А потом бросились в канал?
   – Нет. Рич этого не стоит. Презренный ублюдок.
   – Мне понятны ваши чувства, но нельзя давать волю языку, – произнесла мадам Роза, пряча флакончик в карман. – Хорошо, что вы злитесь… это куда лучше, чем тосковать. А теперь давайте подберем для вас одежду, иначе мистер Мартин начнет ломиться в дверь и требовать, чтобы мы быстрее заканчивали с этим делом.
   – Все эти причудливые платья мне не нужны, – сказала Кларисса. – Вполне достаточно пары стареньких джинсов и ковбойки.
   – Господи, ну зачем привлекательной молодой женщине одеваться, как землекопу с канала? – промолвила мадам Роза с неподдельным ужасом. – А может, вы просто хотите, чтобы муж вас не узнал?
   – Нет, – со вздохом ответила Кларисса. – Ричу нет до меня дела. После того, что он сделал, я вообще сомневаюсь, любил ли он меня когда-нибудь… а теперь я сама не желаю иметь с ним ничего общего. Я хочу забыть о том, что была замужем.
   – В таком случае, преследование вам не грозит. А я никому не скажу, что вы замужем.
   С этими словами мадам Роза начала рыться в сундуке.
   – Взгляните, вот это не подойдет?
   Она достала серое платье из мягкого полотна, усеянного синими и желтыми цветами и зелеными листьями.
   – Очень красивое, – сказала Кларисса, приложив платье к себе. – Но слишком длинное.
   – Вот уж нет! Слишком короткое! – заявила мадам Роза. – Щиколотки видны. Впрочем, можно нашить оборки, и тогда все будет в порядке. Так, теперь нижняя юбка и кружевная косынка. Вам понадобится другая сорочка… ваша никуда не годится. Поскольку мистер Мартин платит за все, я подберу вам еще одно платье.
   Кларисса взяла в руки белую кружевную косынку. Она смотрела немало фильмов с участием Марты Вашингтон и Бетси Росс, поэтому знала, как следует повязывать эту совершенно лишнюю деталь женского туалета – длинные концы должны были спускаться до пояса.
   – Вот! – с торжеством произнесла мадам Роза, извлекая из сундука длинное платье с серо-голубым корсажем и белым подолом. – Вам понадобится нижняя юбка и вторая сорочка. Так, чулки, подвязки, башмаки, ночная рубашка, халат, шляпа и перчатки.
   По мере перечисления она выкладывала все эти вещи на кровать. Когда же на свет появилась уложенная в круглую коробку несуразная соломенная шляпа с большими полями, Кларисса не выдержала.
   – Хватит! – крикнула она. – Все это старое барахло меня совершенно не интересует.
   Мне нужна более или менее приличная одежда, чтобы я могла показаться на люди. Я куплю себе что-нибудь подходящее в универмаге и обещаю уплатить за все, что вы мне временно одолжите. Если вы принимаете кредитные карточки, я могу рассчитаться с вами прямо сейчас. О, дья… то есть, Боже милосердный, я потеряла кошелек!