Страница:
смутным воспоминанием. Коронет подходил мне намного лучше, здесь я
чувствовал себя на месте. Джунгли, окружавшие академию, всегда немного
нервировали меня. Сидя в обтянутом мягкой кожей нерфов кресле, потягивая
кореллианский виски, глядя на город, раскинувшийся у моих ног, город, в
котором я родился и вырос, я вдруг понял, что мне больше по душе
урбанизм и цивилизация. Корускант был слишком плотно заселен, чтобы я
чувствовал себя там комфортно, но здесь, на Кореллии, я ощущал себя
дома.
Прекрасное место, чтобы растить детей.
Дед много рассказал мне о прошлом Бустера Террика - о тех временах,
когда мой отец еще не сослал его на Кессель, Шорш Кар'дас не поглотил
его организацию, чтобы его в свою очередь слопал Тэлон "Коготь" Каррде.
- Так вот, понимаешь, когда Хэл первый раз поймал Бустера, тот счел
это чистым везением, а потом постоянно старался изо всех сил ускользнуть
от Хэла и поиздеваться над ним,- дед расплылся в улыбке.- Не думаю,
чтобы Бустер восхищался способностями твоего отца как детектива.
Мы много говорили в тот вечер, даже по пути обратно в имение. В тот
вечер я открыл в своем деде новую черту, которую не замечал ранее.
Естественно, мои отношения с ним строились по принципу ребенок-взрослый,
что подразумевало некоторую модель поведения. Когда настала пора моего
отрочества, я поступил на службу в КорБез, и наши отношения
ограничивались в основном профессиональной сферой. Это было не
преднамеренное, а естественное изменение, поскольку для нас работа была
превыше всего. И если я и рассказывал ему о своих романтических
похождениях, все равно это был разговор юнца со взрослым человеком.
Затем, после смерти моего отца, боль заставила нас разговаривать только
на профессиональные темы, так как любое проявление эмоций и обмен
воспоминаниями причиняло сильные страдания, и мы соблюдали этот
негласный запрет - не ворошили старые раны.
Этим же вечером, впервые за всю свою жизнь, я смог пообщаться с ним
на равных, как взрослый со взрослым. Это было странное чувство, которое,
однако, я воспринял с гордостью. Передо мной был человек, который знал
моего отца и Нейаа лучше, чем кто бы то ни было. Если я смог понравиться
ему, если он уважал меня, то я мог предполагать, что и они так же
отнеслись бы ко мне. Мысль об этом успокоила то тревожное чувство,
которое вытащил на свет Экзар Кун, и в тот вечер я отправился спать в
прекрасном настроении, чего уже давно со мной не было.
Мастер Скайуокер однажды сказал, что джедаям не снятся сны, поэтому,
когда я обнаружил, что нахожусь на залитой ярким солнцем засушливой
планете, с еще не активированным, но уже поднятым в правой руке лазерным
мечом, я удивился, как я смог попасть сюда. Я увидел ярко-зеленые рукава
своей туники кореллианского джедая, но и это не показалось мне странным,
хотя материал был намного лучше чем тот, из которого была сшита наша
одежда на Йавине IV. И только когда я огляделся по сторонам и увидел
справа от себя Йиеника Ит'Клиа в ослепительно-пурпурном плаще и стоящего
позади него джедая - генерала в бурой пустынной форме, я понял, что я не
был собой.
Итак, мы стояли втроем на некотором расстоянии друг от друга - это
был боевой порядок, чтобы у нас было пространство для схватки. Мы
находились в обширной впадине с покатыми краями, под куполом из
дюракрита. Дюжина трехметровых колонн поддерживала купол по окружности,
отчего арена была залита светом, проникавшим снаружи. Походные палатки и
складские ангары занимали примерно четверть арены в той стороне, куда
были обращены наши лица. Из центрального павильона появились три фигуры
и остановились напротив нас. Их предводитель - высокий блондин, стоявший
напротив генерала, стоял на один шаг ближе к нам, чем его товарищи.
Рыжеволосая женщина поравнялась с Йиеником, а анцати, чьи хоботки еще
только начали проклевываться из-под скрывавших их щечных мешков, встал
напротив меня.
Генерал - его имя выскочило у меня из головы, хотя я сразу же узнал
его - заговорил очень отчетливо:
- Вы имеете дело с вещами, которые вы не можете контролировать.
Вещами, которые едва не погубили Орден тысячи лет назад. Мы пришли к
вам, чтобы просить отказаться от зла и вернуться к свету.
Предводитель наших противников расхохотался. У него был низкий голос,
в котором слышалось самодовольство.
- Слабые всегда боятся сильных, которые достаточно окрепли, чтобы
занять их место.
- А глупые всегда мнят, что они сильные,- эти слова исходили из моих
уст. Эта фраза была сказана тоном, похожим на мои интонации, но более
формальным - архаичным и точным, - чем мне хотелось бы.
Голос Йиеника оказался мягким, но сильным:
- Страх метит неверный путь. Мы предлагаем вам свободу от вашего
страха.
Предводитель активировал свой лазерный меч:
- И мы тоже предлагаем вам свободу.
Анцати, который был выше меня и выглядел совсем, как человек, если бы
не хоботки, которые извивались от волнения, активировал голубой клинок и
стал сближаться со мной. Никкос Тайрис - его имя вдруг всплыло в моей
памяти - странно держал свой меч, я еще ни разу не видел такой стойки.
Его левая рука лежала на рукояти довольно близко к сияющему лучу, но сам
клинок шел вниз, к земле. Правую руку он положил на эфес сверху. Держа
клинок от себя, с правой рукой на уровне подбородка, он мог легко
размахивать клинком вперед-назад, словно окружая себя защитным
треугольником. Этот треугольный стиль обороны - эта мысль неожиданно
возникла у меня в мозгу, словно я давным-давно знал это и только что
вспомнил - лучше всего подходила для бойца быстрого, который собирается
наносить стремительные удары по моим ногам, и одного резкого движения
его запястья будет достаточно, чтобы распороть меня от паха до
подбородка.
Я знал страх, но тот, кем я был во сне, прогнал его прочь. Я поднял
свой серебристый меч и встал в обычную стойку, хотя клинок я наклонил
вперед, нацеливаясь на горло противника. Мы начали кружить, словно в
танце, затем он нанес удар. Его меч вырвался вперед, стремясь поразить
мою правую ногу. Я опустил свой клинок, парируя удар, и во все стороны
брызнули искры, когда наши мечи налетели друг на друга. Он поднял меч,
пронеся его над моим, и рубанул сплеча. Этот удар должен был лишить меня
головы.
Я сморщился от запаха паленых волос, сожженных смертельным касанием
лазерного меча, но я пригнулся достаточно, чтобы клинок Тайриса пролетел
выше моей головы и не задел ее. Крутанув запястьем, я со свистом резанул
мечом над землей, там, где только что были ноги противника. Но он уже
подпрыгнул вверх и, проделав обратное сальто (проявив тем самым
недюжинные способности к левитации), приземлился в четырех метрах от
меня.
Его темные глаза сверкнули, но тут же погасли, а мне в грудь
обрушился невидимый кулак, опрокидывая меня на спину. Он освободил
правую руку от лазерного меча. Затем сделал самый обычный жест - щелкнул
пальцами. С земли взлетел камень размером с кулак и врезался мне в
плечо. Боль пронзила руку, лишив ее способности двигаться. Никкос
расхохотался и выстрелил в меня еще одним камнем. Я отразил его мечом и
усмехнулся, но в следующую секунду другой камень ударил меня в левый
висок.
Я мешком грохнулся на землю, подняв облако пыли. Мой лазерный меч
вылетел у меня из рук, и я не видел, куда он упал. Я помотал головой,
чтобы прийти в чувство, но боль и головокружение были настолько
сильными, что это было непросто.
Всю левую щеку залила кровь, и я утер ее рукавом туники. Послышался
хруст гравия под сапогами - приближался Тайрис. Заставив себя
приподняться на локтях, я посмотрел направо и наконец увидел мой меч. Он
лежал в двух метрах от меня. Я хотел призвать его, чтобы он снова лег ко
мне в руку, но я знал, что уже слишком поздно. Я мог ринуться за своим
оружием, но клинок Никкоса пригвоздил бы меня к земле раньше, чем я
поднял бы свой меч.
- Значит, это правда, что все говорят о линии Халкионов. Вы все -
минокки с подрезанными крыльями,- его лицо искривилось в злобной
усмешке, и он взмахнул своим мечом, демонстрируя мне орудие моего
уничтожения.- Слабость - отличительная черта вашего рода.
Я улыбнулся, зная, что делать:
- У нас есть свои сильные стороны.
- Разве? - он замахнулся мечом, собираясь пронзить меня.- Тогда
быстро вспоминай хоть одну.
В ту секунду, что мне осталось жить, я увидел перед глазами следующий
образ: Никкос стоит надо мной и моими погибшими товарищами. Наши мертвые
тела таяли в воздухе, но не растаял зловещий смех Тайриса. Я знал
наверняка, и эта уверенность была твердой и ясной, как транспаристил,
что если я ничего не сделаю с Тайрисом, зря погибнут мои товарищи и наша
миссия будет провалена. Я не мог этого допустить, поэтому я стал
действовать.
Я прыгнул к своему мечу, протягивая к нему правую руку. Когда я
летел, мое тело изогнулось в воздухе. Я приземлился на спину и, проехав
по земле последние сантиметры, дотянулся до рукояти меча. Но еще сжимая
руку на эфесе и поднимая меч, чтобы парировать удар, я понял, что уже
поздно.
И Тайрис тоже понял это.
Он вонзил свой меч мне в грудь. Лазерный клинок прожег мою плоть и
под ним вскипела кровь, превращая мое сердце в сладковатый дым и клубы
пара. Лезвие вонзалось все глубже, разрывая артерии и разрезая
позвоночник. Нижняя часть моего тела онемела, хотя я почти не заметил
этого - ведь на мой мозг, пронзив грудь, обрушилась волна боли. Агония
чуть не захлестнула меня полностью, но я кое-что еще видел сквозь
застлавший глаза мрак. Я умирал и знал это, отчего к острой боли
примешивалось чувство грусти.
Но пока я был жив.
Я был Халкионом. Я был джедаем.
Джедаю неведома боль.
Через какой-то миг физическая агония исчезла, словно я нажал на
кнопку и отключил все свои рецепторы. При мне осталась невероятная
ясность ума и целеустремленность в достижении цели. Всю свою жизнь я
посвятил служению другим, служению Силе. Я не мог покинуть этот мир, не
выполнив своего долга. Я сконцентрировался и применил против своего
врага величайший дар рода Халкионов.
Я поглотил энергию лазерного меча анзатийца и заставил себя
улыбнуться, когда делал это. Во рту я ощутил вкус крови, но я не стал
паниковать из-за этого. Все это было уже неважно. Больше меня потрясло
выражение ужаса, застывшее на лице у Тайриса, когда его клинок стал
мерцать - раз, второй, затем погас вовсе. Я высосал из него всю без
остатка энергию, и по выражению моих глаз он понял, что у него появился
повод испугаться. И сильно.
Сконцентрировав поглощенную энергию в огромный кулак, я нанес удар и
подбросил Тайриса высоко над землей. Мне показалось, что он закричал, по
крайней мере, его рот раскрывался, словно в крике. Я ударил его еще раз,
и кулак не встретил большого сопротивления, ломая его кости. Я дал ему
немного поболтать руками-ногами в воздухе, но затем швырнул вперед. Он
пролетел сквозь палатки, сметая их на пути, и врезался в те место, где
колонны сходились с куполом. Я почувствовал возмущение в Силе и увидел
ярко-голубую вспышку света. И тут мои энергетические запасы улетучились.
Как и я. Мое сознание заполонили колючие красные вихри, но я уже
покинул свою телесную тюрьму, прежде чем они приковали меня к этой точке
навечно.
Я вскочил резким рывком, я увидел, что я сижу в своей кровати, а с
меня ручьями льется пот. Грудь горела, словно в ней была прожжена дырка,
но я ничего подобного на ней не увидел, Голова раскалывалась, но скальп
с нее не был снят, не было шишки от попадания камня. И никакой крови. По
спине у меня пробежала дрожь, и я вдруг с радостью обнаружил, что я
снова чувствую нижнюю часть тела.
Я сполз с кровати и нетвердой походкой поплелся освежиться. Открыв
кран холодной воды, я первым делом умыл лицо. Тем временем загорелись
лампы, освещая помещение. Я никак не мог утолить жажду из сложенных
вместе ладоней, затем наклонил голову над ванной и начал лить воду на
затылок.
Наконец я поднял голову. Вода полилась на спину и на грудь, но я не
обращал внимания. Я смотрел на зеркало и видел там лицо деда на месте
своего. Я закрыл глаза и помотал головой. Открыв их снова, я увидел
среди капелек воды, оставшихся на зеркале, как черты лица Нейаа Халкиона
исчезают и появляются мои. Я прикоснулся руками к лицу, чтобы мои пальцы
подтвердили то, что я видел, и это заставило меня содрогнуться.
Я отвернулся от зеркала и закрыл лицо ладонями. Последние десять
недель я был идиотом. Я мог это видеть и должен был видеть это, но,
уехав в академию, я был оторван от друзей, которые могли бы объяснить
мне это.
Любимая поговорка моего отца: "Если ты не можешь узнать человека в
зеркале, пришло время оглянуться назад и посмотреть, когда ты перестал
быть собой" должна была стать моим проводником. Поступив в академию к
Люку, я перестал быть собой. Я пытался стать своим дедом. И сон ясно дал
мне понять, что этот шаг был ошибкой. Если не катастрофой. Корран Хорн
не был джедаем.
Кем Корран Хорн был, так это следователем, воспитанным в КорБезе,
чтобы разбираться с проблемами типа "возмутителей спокойствия". Если бы
они были бандой пиратов, промышлявших в кореллианском секторе, я бы
вычислил их, выведал бы все их секреты и разогнал бы их к ситховой
матери. За время службы я проделывал такое десятки раз. Конечно же, я
еще не сталкивался с организацией настолько крупной, мощной и
неуловимой, но в преступном мире размер препятствует эффективности
управления, а ее мощь позволяет столкнуть жадность и еще большую
скупость, создавая почву для разногласий.
Я потратил последние десять недель своей жизни впустую, а ведь мог
уже пуститься на поиск Миракс, причем искать ее похитителей теми
способами, которые я прекрасно знаю. Расследование такого рода,
несомненно, потребует много времени,- самое малое, несколько месяцев, но
по крайней мере я буду делать хоть что-то, чтобы приблизиться к Миракс.
Джедайские премудрости, которым я недавно научился, хорошо подходили для
спасения Галактики, но я хотел спасти одного-единственного человека, и я
мог спасти ее.
Я обернулся к зеркалу и кивнул человеку, которого там увидел:
- Рад снова видеть тебя, Корран Хорн. Настало время разобраться с
"возмутителями спокойствия" раз и навсегда.
Бортпроводница челнока улыбнулась мне и наклонилась поближе, чтобы ее
сладкий голосок не потревожил остальных пассажиров. Но это было лишним,
так как, кроме меня и сидевшего рядом со мной молодого человека, в
салоне премьер-класса больше никого не было.
- Извините, что помешала вам, сэр, но на ваших билетах под
ультрафиолетовым освещением виден флаг, а мы в компании "Линии Тинты"
стараемся предоставлять таким почетным пассажирам некоторые привилегии.
Капитан еще не поднялся на борт, но он уже поинтересовался, не
соизволите ли вы пройти к нему в кокпит на время взлета и перелета на
"Тинта-Радугу"?
Я улыбнулся и хотел отказаться, но Йенос Иданиан, которым я стал на
период отлета с Кореллии, ни за что не сделал бы этого.
- Передайте ему, что я с радостью приму его приглашение.
За моей спиной послышался чей-то голос. Бортпроводница, слишком
привлекательная в своей сине-золотой форме "Линий Тинты", посмотрела в
основной пассажирский салон. Там женшина-куати с трудом впихнула
огромный чемодан на багажную полку в правом ряду и закрыла ее дверцу.
Бортпроводница вздохнула:
- Думаю, вы не заблудитесь на борту хорошо знакомого вам челнока
класса "люкс", так что вы можете пройти в кокпит, когда вам захочется.
- Спасибо.
Мой сосед, юноша, чьими наиболее выдающимися чертами лица были
длинный нос и выпирающий кадык, вонзил в меня жадный взгляд:
- Вы действительно хорошо знакомы с такими огромными кораблями? Я
изучал их устройство в технической школе и знаю, что они оборудованы
курсопрокладчиком "Астронав-127АП", но мы сейчас не будем использовать
его для прыжка внутри системы. Поверьте мне, это настоящее произведение
искусства, и он быстро прокладывает курс, даже для целой серии прыжков,
и когда мы проходили его в школе, я самый сложный курс рассчитывал за
секунды.
Я поднял руки:
- Погоди, отдышись.
- Извините,- он застенчиво улыбнулся мне.- Просто я всегда
очень-очень хотел летать. Даже когда я был маленьким, я имею в виду
совсем маленьким, я слышал много историй об Альянсе - ну, теперь это
Новая Республика - и Разбойном эскадроне, и я всегда хотел летать, как
они. Когда появился адмирал Траун, я пошел к нему добровольцем, но не
прошел комиссию, поэтому я поступил в техническую школу, чтобы научиться
ремонтировать корабли, а потом оказалось, что у меня хорошо получается
разбираться в навигации, поэтому меня натаскивали на это, но Трауна нет,
и военные силы были распущены, так что мне пришлось искать работу в
гражданской компании "Линии Тинты".
- Я же сказал, отдышись,- я протянул ему руку, потому что так
обязательно сделал бы Йенос Иданиан, хоть в душе он ненавидел это.-
Йенос Иданиан.
- Киеви Спарт,- он утер пот со лба рукой с длинными пальцами. Он был
весь в веснушках. Его рыжие волосы были еще короче моих, а сам он был
настолько худым, что напомнил мне Киртана Лоора, но этот парень не был
таким болваном.
- Значит, вы летали на таком корабле?
- Летал, Киеви, только на военном варианте. Еще во времена
Восстания,- я огляделся по сторонам. - На тех челноках все было устроено
по-другому, и солдаты набивались в них довольно плотно. Да и навикомпы у
нас были не такие навороченные, как ты расписываешь.
- О, это так интересно.
Я улыбнулся:
- Расскажи мне.
- Ну хорошо... - и он начал.
Я откинулся на спинку кресла со снисходительной улыбкой на губах,
потому что так сделал бы Йенос Иданиан.
... Наутро после того, как мне приснился тот кошмар, я пошел к деду в
оранжерею и рассказал ему о том, что я намерен сделать: покинуть
Кореллию и внедриться к "возмутителям спокойствия". Он аплодисментами
поприветствовал этот план и немедленно начал суетиться, чтобы я смог
осуществить задуманное как можно скорее. Он краем глаза взглянул на те
документы, которыми меня снабдил Бустер и назвал их "годными на крайний
случай", а затем сел на комлинк и вскоре у меня были документы, ничем не
отличавшиеся от настоящих.
- Они и есть настоящие, Корран,- улыбнулся мне дед.- С ними ты
пройдешь самую серьезную проверку.
Я посмотрел на карточку удостоверения личности и голографию на ней.
- Кто такой Йенос Иданиан?
- На самом деле? Мелкий жулик, немного старше тебя. Он пропал, но
файл на него сохранился. Я подправил его послужной список и возраст,
чтобы они подходили тебе. За тобой числятся кое-какие грешки, которых ты
сдуру наделал по молодости, в их числе воровство на кораблях и проблемы
со ввозом контрабанды. Недостаточно, чтобы назвать тебя великим
преступником, но по крайней мере хватит, чтобы дать всем понять, что ты
знаешь, что делаешь. А потом Йенос исправился, сражался в рядах Альянса,
а теперь работает торговцем - продает старые космические корабли.
Я на секунду задумался, потом кивнул. Легенда не была настолько
невероятной, чтобы не подойти мне.
Я еще добавил в жизнь своей новой личины полосу неудач:
клиенты-богатеи регулярно зажимали положенные мне комиссионные, так что
из меня получился прекрасный кандидат в пираты со всеми нужными
навыками.
- А ты уверен, что этот Йенос не будет разыскивать меня?
- О Йеносе ничего не слышно более двадцати лет. А если он и всплыл
где-нибудь, то твой отец должен был поймать его. Хэл тогда был близок к
его поимке,- улыбка Ростека Хорна стала чуть меньше.- Я уже забронировал
для тебя билеты на "Тинта-Палитре", корабле "Линий Тинты". На нем ты
долетишь до системы Бормеа, где пересядешь на "Тинта-Радугу", которая
доставит тебя на Корускант. Оттуда, как я понимаю, ты легко доберешься
до "Искателя приключений" и "возмутителей спокойствия".
Я удивленно поднял брови:
-- Корабли Тинты - это шикарные лайнеры, и круизы на них распроданы
на месяцы вперед...
- Сиолла Тинта тоже любит цветы, Корран,- дед сорвал еще не
распустившийся бутон.- Она с радостью согласилась позаботиться о твоем
друге, который будет принят так, словно он член ее семьи.
- Возможно, ты смог отменить мой смертный приговор, но все еще есть
сочувствующие Империи люди, которые не преминут случая сцапать меня и
продать Гранд Адмиралу Терадоку или любому другому военному диктатору.
Возможно, мне не нужно высовываться и лететь на шикарном лайнере?
Дед весело расхохотался:
- Мой дорогой мальчик, ты должен запомнить две вещи о сочувствующих
Империи людях на Кореллии: они никогда не поверят, что какой-то
повстанец из Альянса настолько глуп, чтобы лететь на Кореллию, и это
первое. И второе: им и в голову не придет, что этот повстанец сможет
оплатить перелет на шикарном лайнере. Здешние сочувствующие Империи
живут в вымышленном мире, которого нет уже лет двадцать. Они вспоминают
дни правления моффа Ворру как золотой век. Я сомневаюсь, что кто-нибудь
вообще знает, что ты из Альянса, кроме нескольких корбезовских
начальников, которые не посмеют и пальцем тронуть тебя.
- Цветов боятся?
- Некоторые. И очень хорошо, как правило, помнят твоего отца.
- Понятно,- я вздохнул.- Даже слов подобрать не могу, чтобы сказать,
насколько я благодарен тебе. Я был дураком. Думаю, ты понял это.
Спасибо, что не стал тыкать меня в это носом.
Он пристально всмотрелся мне в глаза, хитро прищурившись:
- И в чем же ты показал себя идиотом?
- Ну, что стал джедаем, вместо того чтобы спасать Миракс. Я потерял
столько времени.
Ростек потер ладони, затем уперся кулаками в бока.
- Корран, я хочу, чтобы ты кое-что уяснил себе. Я не считаю тебя
идиотом. То, чему учили тебя в академии, пригодится тебе. Возможно, не
все, что ты изучал в академии, поможет найти и спасти Миракс, но нельзя
знать этого заранее. Я видел, как Нейаа, чтобы расследовать некоторые
случаи, делал много разных вещей, которые не имели ничего общего с Силой
или обучением секретам джедаев, разве что эти тренировки развивали его
как личность. Пройти сквозь такую тренировку, оказаться способным
принять решения, от которых ты просто обязан отказаться,- все это
требует зрелости, которой я раньше никогда в тебе не видел. Несомненно,
после всех твоих приключений в Разбойном эскадроне и женитьбы на Миракс
ты возмужал, но ты не должен принижать значение твоего обучения. Нельзя
говорить, что путешествие было плохим, только потому, что ты не попал,
куда тебе нужно было.
- Извини, я не хотел тебя обидеть.
- Ты и не обидел меня. Мне очень дороги воспоминания о Нейаа
Халкионе. Я считаю свою работу по спасению знаний о Силе самой важной
частью своей жизни. И я рад, что у тебя будет доступ ко всему этому.
Если хочешь, я даже могу поделиться информацией с твоим Люком
Скайуокером.
- Сделай это, пожалуйста.
Он кивнул:
- Считай, что эта работа уже выполнена. Я очень горжусь тобой,
Корран, какой бы ты путь ни выбрал в своей жизни. Тут, на Кореллии, мало
что меняется, но я поражаюсь твоей способности выжить в бешеном вихре
гражданской войны.
Я подошел к деду и обнял его:
- Спасибо тебе еще раз.
Когда я выпустил его из объятий, он улыбнулся:
- Ах да, в пакет, где лежат все твои документы, вместе с журналами на
инфочипах я положил досье КорБеза на того контрабандиста, о котором ты
спрашивал, Шорше Кар'дасе. Файлы очень старые - он исчез примерно в одно
время с Иданианом. Надеюсь, сведения окажутся полезными.
- Я тоже.
- Хорошо,- он взглянул на хронометр.- Давай, заканчивай собирать
вещи. Тосрук отвезет тебя в космопорт.
- Но сначала мне нужно сделать еще одну вещь, - я нашарил рукой
рюкзак, стоявший под скамейкой, вытащил из него лазерный меч Нейаа
Халкиона и протянул рукоять деду:
- Лазерный меч - самое ценное, что есть у джедая. После друзей,
конечно же. Я не могу взять его с собой, потому что немногие пираты
носят их в наши дни, и кроме того, если быть честным, я не заслужил
право носить его. Я не Нейаа Халкион. Я - не настоящий рыцарь-джедай. Я
хочу, чтобы ты сохранил его, сохранил его в целости, как ты хранишь
знания Нейаа и память о нем.
Дед осторожно взял в руки меч, с таким видом, словно он весил
килограмм пятьдесят.
- Это может показаться странным, но именно его мне недоставало. В те
времена, когда я знал Нейаа, меч был неотъемлемой его частью,
инструментом справедливости. Когда Нейаа погиб, а его меч не вернулся с
ним, у меня было ощущение, что справедливость тоже исчезла. А сейчас
есть надежда, что она вернулась.
У него по щеке покатилась слеза:
- Возможно, ты и прав насчет того, что тебе еще не пришло время
примерять на себя плащ Халкиона. Но когда такое время придет, я жду
тебя.
Я расстался с дедом, оставив его в оранжерее наедине со своими
воспоминаниями и теми огромными знаниями, которые он спрятал в цветах.
Тосрук отвез меня в космопорт, где я сел на борт "Тинта-Палитры", и вот
несколько дней спустя я уже сидел рядом с Киеви Спартом, слушая вполуха
тягостную историю его жизни.
- Что вы говорите,- воскликнул я.
- Да, да, это все правда. Я собрал все истории, какие только мог, о
Разбойном эскадроне, и хочу написать подробную историю этой эскадрильи.
Я знаю послужные списки всех пилотов, сколько на их счету сбитых целей,
откуда они родом...
- Как они выглядят...
- Конечно же,- он впялился в меня немигающим взглядом.- А вы
чувствовал себя на месте. Джунгли, окружавшие академию, всегда немного
нервировали меня. Сидя в обтянутом мягкой кожей нерфов кресле, потягивая
кореллианский виски, глядя на город, раскинувшийся у моих ног, город, в
котором я родился и вырос, я вдруг понял, что мне больше по душе
урбанизм и цивилизация. Корускант был слишком плотно заселен, чтобы я
чувствовал себя там комфортно, но здесь, на Кореллии, я ощущал себя
дома.
Прекрасное место, чтобы растить детей.
Дед много рассказал мне о прошлом Бустера Террика - о тех временах,
когда мой отец еще не сослал его на Кессель, Шорш Кар'дас не поглотил
его организацию, чтобы его в свою очередь слопал Тэлон "Коготь" Каррде.
- Так вот, понимаешь, когда Хэл первый раз поймал Бустера, тот счел
это чистым везением, а потом постоянно старался изо всех сил ускользнуть
от Хэла и поиздеваться над ним,- дед расплылся в улыбке.- Не думаю,
чтобы Бустер восхищался способностями твоего отца как детектива.
Мы много говорили в тот вечер, даже по пути обратно в имение. В тот
вечер я открыл в своем деде новую черту, которую не замечал ранее.
Естественно, мои отношения с ним строились по принципу ребенок-взрослый,
что подразумевало некоторую модель поведения. Когда настала пора моего
отрочества, я поступил на службу в КорБез, и наши отношения
ограничивались в основном профессиональной сферой. Это было не
преднамеренное, а естественное изменение, поскольку для нас работа была
превыше всего. И если я и рассказывал ему о своих романтических
похождениях, все равно это был разговор юнца со взрослым человеком.
Затем, после смерти моего отца, боль заставила нас разговаривать только
на профессиональные темы, так как любое проявление эмоций и обмен
воспоминаниями причиняло сильные страдания, и мы соблюдали этот
негласный запрет - не ворошили старые раны.
Этим же вечером, впервые за всю свою жизнь, я смог пообщаться с ним
на равных, как взрослый со взрослым. Это было странное чувство, которое,
однако, я воспринял с гордостью. Передо мной был человек, который знал
моего отца и Нейаа лучше, чем кто бы то ни было. Если я смог понравиться
ему, если он уважал меня, то я мог предполагать, что и они так же
отнеслись бы ко мне. Мысль об этом успокоила то тревожное чувство,
которое вытащил на свет Экзар Кун, и в тот вечер я отправился спать в
прекрасном настроении, чего уже давно со мной не было.
Мастер Скайуокер однажды сказал, что джедаям не снятся сны, поэтому,
когда я обнаружил, что нахожусь на залитой ярким солнцем засушливой
планете, с еще не активированным, но уже поднятым в правой руке лазерным
мечом, я удивился, как я смог попасть сюда. Я увидел ярко-зеленые рукава
своей туники кореллианского джедая, но и это не показалось мне странным,
хотя материал был намного лучше чем тот, из которого была сшита наша
одежда на Йавине IV. И только когда я огляделся по сторонам и увидел
справа от себя Йиеника Ит'Клиа в ослепительно-пурпурном плаще и стоящего
позади него джедая - генерала в бурой пустынной форме, я понял, что я не
был собой.
Итак, мы стояли втроем на некотором расстоянии друг от друга - это
был боевой порядок, чтобы у нас было пространство для схватки. Мы
находились в обширной впадине с покатыми краями, под куполом из
дюракрита. Дюжина трехметровых колонн поддерживала купол по окружности,
отчего арена была залита светом, проникавшим снаружи. Походные палатки и
складские ангары занимали примерно четверть арены в той стороне, куда
были обращены наши лица. Из центрального павильона появились три фигуры
и остановились напротив нас. Их предводитель - высокий блондин, стоявший
напротив генерала, стоял на один шаг ближе к нам, чем его товарищи.
Рыжеволосая женщина поравнялась с Йиеником, а анцати, чьи хоботки еще
только начали проклевываться из-под скрывавших их щечных мешков, встал
напротив меня.
Генерал - его имя выскочило у меня из головы, хотя я сразу же узнал
его - заговорил очень отчетливо:
- Вы имеете дело с вещами, которые вы не можете контролировать.
Вещами, которые едва не погубили Орден тысячи лет назад. Мы пришли к
вам, чтобы просить отказаться от зла и вернуться к свету.
Предводитель наших противников расхохотался. У него был низкий голос,
в котором слышалось самодовольство.
- Слабые всегда боятся сильных, которые достаточно окрепли, чтобы
занять их место.
- А глупые всегда мнят, что они сильные,- эти слова исходили из моих
уст. Эта фраза была сказана тоном, похожим на мои интонации, но более
формальным - архаичным и точным, - чем мне хотелось бы.
Голос Йиеника оказался мягким, но сильным:
- Страх метит неверный путь. Мы предлагаем вам свободу от вашего
страха.
Предводитель активировал свой лазерный меч:
- И мы тоже предлагаем вам свободу.
Анцати, который был выше меня и выглядел совсем, как человек, если бы
не хоботки, которые извивались от волнения, активировал голубой клинок и
стал сближаться со мной. Никкос Тайрис - его имя вдруг всплыло в моей
памяти - странно держал свой меч, я еще ни разу не видел такой стойки.
Его левая рука лежала на рукояти довольно близко к сияющему лучу, но сам
клинок шел вниз, к земле. Правую руку он положил на эфес сверху. Держа
клинок от себя, с правой рукой на уровне подбородка, он мог легко
размахивать клинком вперед-назад, словно окружая себя защитным
треугольником. Этот треугольный стиль обороны - эта мысль неожиданно
возникла у меня в мозгу, словно я давным-давно знал это и только что
вспомнил - лучше всего подходила для бойца быстрого, который собирается
наносить стремительные удары по моим ногам, и одного резкого движения
его запястья будет достаточно, чтобы распороть меня от паха до
подбородка.
Я знал страх, но тот, кем я был во сне, прогнал его прочь. Я поднял
свой серебристый меч и встал в обычную стойку, хотя клинок я наклонил
вперед, нацеливаясь на горло противника. Мы начали кружить, словно в
танце, затем он нанес удар. Его меч вырвался вперед, стремясь поразить
мою правую ногу. Я опустил свой клинок, парируя удар, и во все стороны
брызнули искры, когда наши мечи налетели друг на друга. Он поднял меч,
пронеся его над моим, и рубанул сплеча. Этот удар должен был лишить меня
головы.
Я сморщился от запаха паленых волос, сожженных смертельным касанием
лазерного меча, но я пригнулся достаточно, чтобы клинок Тайриса пролетел
выше моей головы и не задел ее. Крутанув запястьем, я со свистом резанул
мечом над землей, там, где только что были ноги противника. Но он уже
подпрыгнул вверх и, проделав обратное сальто (проявив тем самым
недюжинные способности к левитации), приземлился в четырех метрах от
меня.
Его темные глаза сверкнули, но тут же погасли, а мне в грудь
обрушился невидимый кулак, опрокидывая меня на спину. Он освободил
правую руку от лазерного меча. Затем сделал самый обычный жест - щелкнул
пальцами. С земли взлетел камень размером с кулак и врезался мне в
плечо. Боль пронзила руку, лишив ее способности двигаться. Никкос
расхохотался и выстрелил в меня еще одним камнем. Я отразил его мечом и
усмехнулся, но в следующую секунду другой камень ударил меня в левый
висок.
Я мешком грохнулся на землю, подняв облако пыли. Мой лазерный меч
вылетел у меня из рук, и я не видел, куда он упал. Я помотал головой,
чтобы прийти в чувство, но боль и головокружение были настолько
сильными, что это было непросто.
Всю левую щеку залила кровь, и я утер ее рукавом туники. Послышался
хруст гравия под сапогами - приближался Тайрис. Заставив себя
приподняться на локтях, я посмотрел направо и наконец увидел мой меч. Он
лежал в двух метрах от меня. Я хотел призвать его, чтобы он снова лег ко
мне в руку, но я знал, что уже слишком поздно. Я мог ринуться за своим
оружием, но клинок Никкоса пригвоздил бы меня к земле раньше, чем я
поднял бы свой меч.
- Значит, это правда, что все говорят о линии Халкионов. Вы все -
минокки с подрезанными крыльями,- его лицо искривилось в злобной
усмешке, и он взмахнул своим мечом, демонстрируя мне орудие моего
уничтожения.- Слабость - отличительная черта вашего рода.
Я улыбнулся, зная, что делать:
- У нас есть свои сильные стороны.
- Разве? - он замахнулся мечом, собираясь пронзить меня.- Тогда
быстро вспоминай хоть одну.
В ту секунду, что мне осталось жить, я увидел перед глазами следующий
образ: Никкос стоит надо мной и моими погибшими товарищами. Наши мертвые
тела таяли в воздухе, но не растаял зловещий смех Тайриса. Я знал
наверняка, и эта уверенность была твердой и ясной, как транспаристил,
что если я ничего не сделаю с Тайрисом, зря погибнут мои товарищи и наша
миссия будет провалена. Я не мог этого допустить, поэтому я стал
действовать.
Я прыгнул к своему мечу, протягивая к нему правую руку. Когда я
летел, мое тело изогнулось в воздухе. Я приземлился на спину и, проехав
по земле последние сантиметры, дотянулся до рукояти меча. Но еще сжимая
руку на эфесе и поднимая меч, чтобы парировать удар, я понял, что уже
поздно.
И Тайрис тоже понял это.
Он вонзил свой меч мне в грудь. Лазерный клинок прожег мою плоть и
под ним вскипела кровь, превращая мое сердце в сладковатый дым и клубы
пара. Лезвие вонзалось все глубже, разрывая артерии и разрезая
позвоночник. Нижняя часть моего тела онемела, хотя я почти не заметил
этого - ведь на мой мозг, пронзив грудь, обрушилась волна боли. Агония
чуть не захлестнула меня полностью, но я кое-что еще видел сквозь
застлавший глаза мрак. Я умирал и знал это, отчего к острой боли
примешивалось чувство грусти.
Но пока я был жив.
Я был Халкионом. Я был джедаем.
Джедаю неведома боль.
Через какой-то миг физическая агония исчезла, словно я нажал на
кнопку и отключил все свои рецепторы. При мне осталась невероятная
ясность ума и целеустремленность в достижении цели. Всю свою жизнь я
посвятил служению другим, служению Силе. Я не мог покинуть этот мир, не
выполнив своего долга. Я сконцентрировался и применил против своего
врага величайший дар рода Халкионов.
Я поглотил энергию лазерного меча анзатийца и заставил себя
улыбнуться, когда делал это. Во рту я ощутил вкус крови, но я не стал
паниковать из-за этого. Все это было уже неважно. Больше меня потрясло
выражение ужаса, застывшее на лице у Тайриса, когда его клинок стал
мерцать - раз, второй, затем погас вовсе. Я высосал из него всю без
остатка энергию, и по выражению моих глаз он понял, что у него появился
повод испугаться. И сильно.
Сконцентрировав поглощенную энергию в огромный кулак, я нанес удар и
подбросил Тайриса высоко над землей. Мне показалось, что он закричал, по
крайней мере, его рот раскрывался, словно в крике. Я ударил его еще раз,
и кулак не встретил большого сопротивления, ломая его кости. Я дал ему
немного поболтать руками-ногами в воздухе, но затем швырнул вперед. Он
пролетел сквозь палатки, сметая их на пути, и врезался в те место, где
колонны сходились с куполом. Я почувствовал возмущение в Силе и увидел
ярко-голубую вспышку света. И тут мои энергетические запасы улетучились.
Как и я. Мое сознание заполонили колючие красные вихри, но я уже
покинул свою телесную тюрьму, прежде чем они приковали меня к этой точке
навечно.
Я вскочил резким рывком, я увидел, что я сижу в своей кровати, а с
меня ручьями льется пот. Грудь горела, словно в ней была прожжена дырка,
но я ничего подобного на ней не увидел, Голова раскалывалась, но скальп
с нее не был снят, не было шишки от попадания камня. И никакой крови. По
спине у меня пробежала дрожь, и я вдруг с радостью обнаружил, что я
снова чувствую нижнюю часть тела.
Я сполз с кровати и нетвердой походкой поплелся освежиться. Открыв
кран холодной воды, я первым делом умыл лицо. Тем временем загорелись
лампы, освещая помещение. Я никак не мог утолить жажду из сложенных
вместе ладоней, затем наклонил голову над ванной и начал лить воду на
затылок.
Наконец я поднял голову. Вода полилась на спину и на грудь, но я не
обращал внимания. Я смотрел на зеркало и видел там лицо деда на месте
своего. Я закрыл глаза и помотал головой. Открыв их снова, я увидел
среди капелек воды, оставшихся на зеркале, как черты лица Нейаа Халкиона
исчезают и появляются мои. Я прикоснулся руками к лицу, чтобы мои пальцы
подтвердили то, что я видел, и это заставило меня содрогнуться.
Я отвернулся от зеркала и закрыл лицо ладонями. Последние десять
недель я был идиотом. Я мог это видеть и должен был видеть это, но,
уехав в академию, я был оторван от друзей, которые могли бы объяснить
мне это.
Любимая поговорка моего отца: "Если ты не можешь узнать человека в
зеркале, пришло время оглянуться назад и посмотреть, когда ты перестал
быть собой" должна была стать моим проводником. Поступив в академию к
Люку, я перестал быть собой. Я пытался стать своим дедом. И сон ясно дал
мне понять, что этот шаг был ошибкой. Если не катастрофой. Корран Хорн
не был джедаем.
Кем Корран Хорн был, так это следователем, воспитанным в КорБезе,
чтобы разбираться с проблемами типа "возмутителей спокойствия". Если бы
они были бандой пиратов, промышлявших в кореллианском секторе, я бы
вычислил их, выведал бы все их секреты и разогнал бы их к ситховой
матери. За время службы я проделывал такое десятки раз. Конечно же, я
еще не сталкивался с организацией настолько крупной, мощной и
неуловимой, но в преступном мире размер препятствует эффективности
управления, а ее мощь позволяет столкнуть жадность и еще большую
скупость, создавая почву для разногласий.
Я потратил последние десять недель своей жизни впустую, а ведь мог
уже пуститься на поиск Миракс, причем искать ее похитителей теми
способами, которые я прекрасно знаю. Расследование такого рода,
несомненно, потребует много времени,- самое малое, несколько месяцев, но
по крайней мере я буду делать хоть что-то, чтобы приблизиться к Миракс.
Джедайские премудрости, которым я недавно научился, хорошо подходили для
спасения Галактики, но я хотел спасти одного-единственного человека, и я
мог спасти ее.
Я обернулся к зеркалу и кивнул человеку, которого там увидел:
- Рад снова видеть тебя, Корран Хорн. Настало время разобраться с
"возмутителями спокойствия" раз и навсегда.
Бортпроводница челнока улыбнулась мне и наклонилась поближе, чтобы ее
сладкий голосок не потревожил остальных пассажиров. Но это было лишним,
так как, кроме меня и сидевшего рядом со мной молодого человека, в
салоне премьер-класса больше никого не было.
- Извините, что помешала вам, сэр, но на ваших билетах под
ультрафиолетовым освещением виден флаг, а мы в компании "Линии Тинты"
стараемся предоставлять таким почетным пассажирам некоторые привилегии.
Капитан еще не поднялся на борт, но он уже поинтересовался, не
соизволите ли вы пройти к нему в кокпит на время взлета и перелета на
"Тинта-Радугу"?
Я улыбнулся и хотел отказаться, но Йенос Иданиан, которым я стал на
период отлета с Кореллии, ни за что не сделал бы этого.
- Передайте ему, что я с радостью приму его приглашение.
За моей спиной послышался чей-то голос. Бортпроводница, слишком
привлекательная в своей сине-золотой форме "Линий Тинты", посмотрела в
основной пассажирский салон. Там женшина-куати с трудом впихнула
огромный чемодан на багажную полку в правом ряду и закрыла ее дверцу.
Бортпроводница вздохнула:
- Думаю, вы не заблудитесь на борту хорошо знакомого вам челнока
класса "люкс", так что вы можете пройти в кокпит, когда вам захочется.
- Спасибо.
Мой сосед, юноша, чьими наиболее выдающимися чертами лица были
длинный нос и выпирающий кадык, вонзил в меня жадный взгляд:
- Вы действительно хорошо знакомы с такими огромными кораблями? Я
изучал их устройство в технической школе и знаю, что они оборудованы
курсопрокладчиком "Астронав-127АП", но мы сейчас не будем использовать
его для прыжка внутри системы. Поверьте мне, это настоящее произведение
искусства, и он быстро прокладывает курс, даже для целой серии прыжков,
и когда мы проходили его в школе, я самый сложный курс рассчитывал за
секунды.
Я поднял руки:
- Погоди, отдышись.
- Извините,- он застенчиво улыбнулся мне.- Просто я всегда
очень-очень хотел летать. Даже когда я был маленьким, я имею в виду
совсем маленьким, я слышал много историй об Альянсе - ну, теперь это
Новая Республика - и Разбойном эскадроне, и я всегда хотел летать, как
они. Когда появился адмирал Траун, я пошел к нему добровольцем, но не
прошел комиссию, поэтому я поступил в техническую школу, чтобы научиться
ремонтировать корабли, а потом оказалось, что у меня хорошо получается
разбираться в навигации, поэтому меня натаскивали на это, но Трауна нет,
и военные силы были распущены, так что мне пришлось искать работу в
гражданской компании "Линии Тинты".
- Я же сказал, отдышись,- я протянул ему руку, потому что так
обязательно сделал бы Йенос Иданиан, хоть в душе он ненавидел это.-
Йенос Иданиан.
- Киеви Спарт,- он утер пот со лба рукой с длинными пальцами. Он был
весь в веснушках. Его рыжие волосы были еще короче моих, а сам он был
настолько худым, что напомнил мне Киртана Лоора, но этот парень не был
таким болваном.
- Значит, вы летали на таком корабле?
- Летал, Киеви, только на военном варианте. Еще во времена
Восстания,- я огляделся по сторонам. - На тех челноках все было устроено
по-другому, и солдаты набивались в них довольно плотно. Да и навикомпы у
нас были не такие навороченные, как ты расписываешь.
- О, это так интересно.
Я улыбнулся:
- Расскажи мне.
- Ну хорошо... - и он начал.
Я откинулся на спинку кресла со снисходительной улыбкой на губах,
потому что так сделал бы Йенос Иданиан.
... Наутро после того, как мне приснился тот кошмар, я пошел к деду в
оранжерею и рассказал ему о том, что я намерен сделать: покинуть
Кореллию и внедриться к "возмутителям спокойствия". Он аплодисментами
поприветствовал этот план и немедленно начал суетиться, чтобы я смог
осуществить задуманное как можно скорее. Он краем глаза взглянул на те
документы, которыми меня снабдил Бустер и назвал их "годными на крайний
случай", а затем сел на комлинк и вскоре у меня были документы, ничем не
отличавшиеся от настоящих.
- Они и есть настоящие, Корран,- улыбнулся мне дед.- С ними ты
пройдешь самую серьезную проверку.
Я посмотрел на карточку удостоверения личности и голографию на ней.
- Кто такой Йенос Иданиан?
- На самом деле? Мелкий жулик, немного старше тебя. Он пропал, но
файл на него сохранился. Я подправил его послужной список и возраст,
чтобы они подходили тебе. За тобой числятся кое-какие грешки, которых ты
сдуру наделал по молодости, в их числе воровство на кораблях и проблемы
со ввозом контрабанды. Недостаточно, чтобы назвать тебя великим
преступником, но по крайней мере хватит, чтобы дать всем понять, что ты
знаешь, что делаешь. А потом Йенос исправился, сражался в рядах Альянса,
а теперь работает торговцем - продает старые космические корабли.
Я на секунду задумался, потом кивнул. Легенда не была настолько
невероятной, чтобы не подойти мне.
Я еще добавил в жизнь своей новой личины полосу неудач:
клиенты-богатеи регулярно зажимали положенные мне комиссионные, так что
из меня получился прекрасный кандидат в пираты со всеми нужными
навыками.
- А ты уверен, что этот Йенос не будет разыскивать меня?
- О Йеносе ничего не слышно более двадцати лет. А если он и всплыл
где-нибудь, то твой отец должен был поймать его. Хэл тогда был близок к
его поимке,- улыбка Ростека Хорна стала чуть меньше.- Я уже забронировал
для тебя билеты на "Тинта-Палитре", корабле "Линий Тинты". На нем ты
долетишь до системы Бормеа, где пересядешь на "Тинта-Радугу", которая
доставит тебя на Корускант. Оттуда, как я понимаю, ты легко доберешься
до "Искателя приключений" и "возмутителей спокойствия".
Я удивленно поднял брови:
-- Корабли Тинты - это шикарные лайнеры, и круизы на них распроданы
на месяцы вперед...
- Сиолла Тинта тоже любит цветы, Корран,- дед сорвал еще не
распустившийся бутон.- Она с радостью согласилась позаботиться о твоем
друге, который будет принят так, словно он член ее семьи.
- Возможно, ты смог отменить мой смертный приговор, но все еще есть
сочувствующие Империи люди, которые не преминут случая сцапать меня и
продать Гранд Адмиралу Терадоку или любому другому военному диктатору.
Возможно, мне не нужно высовываться и лететь на шикарном лайнере?
Дед весело расхохотался:
- Мой дорогой мальчик, ты должен запомнить две вещи о сочувствующих
Империи людях на Кореллии: они никогда не поверят, что какой-то
повстанец из Альянса настолько глуп, чтобы лететь на Кореллию, и это
первое. И второе: им и в голову не придет, что этот повстанец сможет
оплатить перелет на шикарном лайнере. Здешние сочувствующие Империи
живут в вымышленном мире, которого нет уже лет двадцать. Они вспоминают
дни правления моффа Ворру как золотой век. Я сомневаюсь, что кто-нибудь
вообще знает, что ты из Альянса, кроме нескольких корбезовских
начальников, которые не посмеют и пальцем тронуть тебя.
- Цветов боятся?
- Некоторые. И очень хорошо, как правило, помнят твоего отца.
- Понятно,- я вздохнул.- Даже слов подобрать не могу, чтобы сказать,
насколько я благодарен тебе. Я был дураком. Думаю, ты понял это.
Спасибо, что не стал тыкать меня в это носом.
Он пристально всмотрелся мне в глаза, хитро прищурившись:
- И в чем же ты показал себя идиотом?
- Ну, что стал джедаем, вместо того чтобы спасать Миракс. Я потерял
столько времени.
Ростек потер ладони, затем уперся кулаками в бока.
- Корран, я хочу, чтобы ты кое-что уяснил себе. Я не считаю тебя
идиотом. То, чему учили тебя в академии, пригодится тебе. Возможно, не
все, что ты изучал в академии, поможет найти и спасти Миракс, но нельзя
знать этого заранее. Я видел, как Нейаа, чтобы расследовать некоторые
случаи, делал много разных вещей, которые не имели ничего общего с Силой
или обучением секретам джедаев, разве что эти тренировки развивали его
как личность. Пройти сквозь такую тренировку, оказаться способным
принять решения, от которых ты просто обязан отказаться,- все это
требует зрелости, которой я раньше никогда в тебе не видел. Несомненно,
после всех твоих приключений в Разбойном эскадроне и женитьбы на Миракс
ты возмужал, но ты не должен принижать значение твоего обучения. Нельзя
говорить, что путешествие было плохим, только потому, что ты не попал,
куда тебе нужно было.
- Извини, я не хотел тебя обидеть.
- Ты и не обидел меня. Мне очень дороги воспоминания о Нейаа
Халкионе. Я считаю свою работу по спасению знаний о Силе самой важной
частью своей жизни. И я рад, что у тебя будет доступ ко всему этому.
Если хочешь, я даже могу поделиться информацией с твоим Люком
Скайуокером.
- Сделай это, пожалуйста.
Он кивнул:
- Считай, что эта работа уже выполнена. Я очень горжусь тобой,
Корран, какой бы ты путь ни выбрал в своей жизни. Тут, на Кореллии, мало
что меняется, но я поражаюсь твоей способности выжить в бешеном вихре
гражданской войны.
Я подошел к деду и обнял его:
- Спасибо тебе еще раз.
Когда я выпустил его из объятий, он улыбнулся:
- Ах да, в пакет, где лежат все твои документы, вместе с журналами на
инфочипах я положил досье КорБеза на того контрабандиста, о котором ты
спрашивал, Шорше Кар'дасе. Файлы очень старые - он исчез примерно в одно
время с Иданианом. Надеюсь, сведения окажутся полезными.
- Я тоже.
- Хорошо,- он взглянул на хронометр.- Давай, заканчивай собирать
вещи. Тосрук отвезет тебя в космопорт.
- Но сначала мне нужно сделать еще одну вещь, - я нашарил рукой
рюкзак, стоявший под скамейкой, вытащил из него лазерный меч Нейаа
Халкиона и протянул рукоять деду:
- Лазерный меч - самое ценное, что есть у джедая. После друзей,
конечно же. Я не могу взять его с собой, потому что немногие пираты
носят их в наши дни, и кроме того, если быть честным, я не заслужил
право носить его. Я не Нейаа Халкион. Я - не настоящий рыцарь-джедай. Я
хочу, чтобы ты сохранил его, сохранил его в целости, как ты хранишь
знания Нейаа и память о нем.
Дед осторожно взял в руки меч, с таким видом, словно он весил
килограмм пятьдесят.
- Это может показаться странным, но именно его мне недоставало. В те
времена, когда я знал Нейаа, меч был неотъемлемой его частью,
инструментом справедливости. Когда Нейаа погиб, а его меч не вернулся с
ним, у меня было ощущение, что справедливость тоже исчезла. А сейчас
есть надежда, что она вернулась.
У него по щеке покатилась слеза:
- Возможно, ты и прав насчет того, что тебе еще не пришло время
примерять на себя плащ Халкиона. Но когда такое время придет, я жду
тебя.
Я расстался с дедом, оставив его в оранжерее наедине со своими
воспоминаниями и теми огромными знаниями, которые он спрятал в цветах.
Тосрук отвез меня в космопорт, где я сел на борт "Тинта-Палитры", и вот
несколько дней спустя я уже сидел рядом с Киеви Спартом, слушая вполуха
тягостную историю его жизни.
- Что вы говорите,- воскликнул я.
- Да, да, это все правда. Я собрал все истории, какие только мог, о
Разбойном эскадроне, и хочу написать подробную историю этой эскадрильи.
Я знаю послужные списки всех пилотов, сколько на их счету сбитых целей,
откуда они родом...
- Как они выглядят...
- Конечно же,- он впялился в меня немигающим взглядом.- А вы