Страница:
Где-то через пару лет всё утряслось. Большинству человечества стало плевать на каких-то суперов, которые живут неизвестно где и делают незнамо что. Всё покрылось налётом обыденности и привычной пошлости, стало банальным и скучным. Появились сенсорные садомахи «В когтистых лапах рагнитов», песенки «Я отдалась монстру из Асгарда», СТ-видео «Супер против чудовища с Красной Звезды».
Да, человечество в целом смирилось с нашим присутствием и с необходимостью отстёгивать из кармана на строительство какого-то там оборонительного пояса. Смирилось, но…
В глубине СТ-проёма появилась огромная толпа под стенами Кёльнского собора. Она ревела, а над ней нёсся громогласный, усиленный техникой голос оратора. Что-то привычное, вроде «Доколе» и «Не потерпим».
– В Кёльне прошёл митинг всемирной антивоенной организации «Планета вне насилия». На нём выступил её лидер и депутат рейхстага Германии доктор Клаус Вольф. По завершении митинга и манифестации, в которых приняли участие более ста тысяч человек, доктор Вольф дал интервью нашему корреспонденту.
Холёный, красивый, в очках (Бог ты мой, зрение уже сто лет не проблема) немец. Снисходительный тон человека, который ощущает за собой силу стотысячной толпы.
– Вы не задумывались, что происходит? – вещал он. – Посмотрите, что творится в последние годы. Гигантские средства отрываются от каждого добропорядочного гражданина, зависают социальные и экономические программы. Зачем? Что взамен? Строительство космического флота. Почему? С кем мы собираемся воевать? В ответ на эти вопросы мы слышим россказни о мифической инопланетной агрессии. Вместе с тем я утверждаю, что и Асгард, и будто сошедшие с объёмных комиксов и СТ-фильмов монстры-рагниты, герои без страха и упрёка суперы – нечто иное, как величайшая мистификация в истории человечества.
– И у вас есть основания так утверждать? – подался вперёд журналист.
– Основания? Вас водят за нос, а вы говорите об основаниях? Кто был в Асгарде? Кто был в иных мирах? Что мы имеем, кроме СТ-записей, которые за полчаса может соорудить любой компьют-иллюзионист, и кроме заверений шарлатанов и фокусников, именуемых себя суперами? Бесконечные россказни о героическом взятии форта Скоулстонт. Просто смешно. Ей-Богу, больше смысла в сказках про эльфов и гномов. Вместе с тем я был ознакомлен со сверхсекретной директивой одной из спецслужб – Д-31Ч896. Там шла речь о технологии этой мистификации. Я со всей ответственностью заявляю, нас водят за нос самые тёмные силы на Земле – страдающие от скуки и недостатка интриг агенты спецслужб, оголтелые, жаждущие вручить каждому на земле ЭМ-автомат и заставить шагать строем генералы, представители военно-промышленных концернов, чьи прибыли постоянно падают, убийцы из Больших Кланов. Я не думаю, что они рассчитывают на то, что обман будет продолжаться вечно. Но время, что они будут нам морочить голову, они успешно используют для поправки своих дел, а то и для установления выгодного им порядка в мире. Очнитесь, сограждане!
Очередной клоун. Интересно, верит сам в то, что говорит, или просто мечтает набрать побольше политического капитала?
– Противоположная точка зрения была у зачинщиков беспорядков в Дели, – сообщила дикторша. СТ-проем заполнился человеческой лавиной. – Ораторы обвинили ОССН и правительства в сговоре с суперами с целью порабощения или даже уничтожения большей части человечества. Через час после начала митинга возбуждённая толпа начала погромы и поиск якобы скрывающихся суперов.
Толпа превращалась в сель, сметающий все на своём пути. Обезумевшие люди. Энергия разрушения и дикости, растворённая в каждом человеке и являющая миру чудовище, жаждущее крови. Вот толпа распадается, сгущается вокруг каких-то несчастных. Крики, кровь. Смерть.
Над толпой реют беспилотные полицейские вертолёты. Слышатся бессмысленные и бесполезные призывы не нарушать порядок и разойтись – они только подогревают безумие толпы.
– Смерть, – летит из тысяч глоток призыв. Смерть здесь. Она гуляет по обливаемым горючей жидкостью телам. Она наступает на разорванные трупы. Она чувствует себя здесь полной хозяйкой. Толпа движется вперёд, растекается в стороны, растёт, а вместе с ней растёт, набирает сил смерть. Блеск молнии – заваливается и летит вниз полицейский беспилотник. Кипят и оплавляются гусеницы заградительной полицейской киберсистемы. У толпы есть ЭМ-оружие и армейские боевые разрядники
Инфразвуковое заграждение, приводящее людей в состояние ужаса, не действует СВЧ-излучения – тоже. Я такое видел однажды. Неизвестно, почему, но изредка на толпу в состоянии исступления не действует ничего, даже газы. Она будто превращается в заколдованное чудовище, которое не берет ничто.
Горят полицейские роботы-танки. Появляются спецотряды. Рыцари двадцать второго века – в защитных комбезах с эластусилителями, с полицейскими ослабленными разрядниками и ЭМ-оружием с пластмассовыми пулями. Взбухают, плывут над улицами розовые бутоны парализующего газа, и часть толпы валится без чувств. У других есть защитные средства. Значит, акция не спонтанная. Она спланирована и развивается по сценарию.
Следующие кадры – полицейские силы зачищают город. В участке – толпа задержанных. Один, сгорбившись, ошалело рассматривает свои руки, наверное, не понимая, как они могли творить такое. Другие просто подавлены, в оцепенении. Им не верится, что ещё недавно были частичкой все сметающей толпы.
ВОТ ОН, ПСИХОЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗ ВТОРОГО УРОВНЯ!
Событие редкое, малопонятное и катастрофическое.
– Во время беспорядков, – мило улыбаясь, сообщает дикторша, – погибло триста пятьдесят шесть человек и ранено около трёх тысяч. Потери среди сил полиции составили пятьдесят семь человек. Это крупнейшее волнение в Индии за последние восемь лет…
– СТ, отбой.
СТ-окно захлопнулось.
Наверное, Чаев всё же прав. Дела наши неважные…
Полёты над Москвой разрешены только машинам специального назначения – полицейским, санитарным, служб городского обеспечения. А так же МОБСа. При помощи вертолёта путь до Лубянки сокращался всего лишь минут на десять, но важен не результат, а знак внимания. Уважает, родная контора. Прислали «Пчелу» и строгого, с каменным лицом капитана-сопровождающего.
Так уж повелось, что с начала двадцатого века комплекс зданий на Лубянке оккупировали спецслужбы. Менялись их названия, они то набирали силу, то о них начинали вытирать ноги все, кому не лень Но место их расположения оставалось неизменным. Дислокация оставалась. Правда, сегодня здесь были только хозяйственные, административные управления, а также руководящий аппарат. В центре Москвы нелегко обеспечить необходимый для оперуправлений уровень безопасности. Например, главная база моего родного Управления психоэкологии затерялась в парковой зоне в Медведково.
Управление государственной стабильности устроилось в районе Подольска. Технари же вообще расползлись по всему городу и области.
Я шёл по старинным коридорам, ощущая тепло и холод, исходящие от контрольных и защитных киберсистем. Здание было напичкано ими, но явно недостаточно. Думаю, при необходимости я бы смог пройти без пропуска в любое помещение.
Вот и кабинет Веденеева. Ровно одиннадцать. Генерал первого ранга любит пунктуальность.
Став министром, он не сменил кабинет. Двухтумбовый резной стол, деревянные старинные стулья, тяжёлые портьеры, защищающие от солнечного света, на стенах – галерея портретов предшественников Веденеева. Начиная с самых давних – Столыпина и Дзержинского и кончая более поздними – Ибрагимовым и Никифоровым, чья чёрная слава может потягаться со славой легендарного вампира Лаврентия Берии. Чёрные тени прошлого. Что они для Веденеева – пример для подражания, напоминание, предупреждение? Не знаю. Веденеев – человек-загадка. Даже суперу нелегко проникнуть в его суть, в помыслы. Он – один из уникальных типажей, которые время от времени возникают в недрах этого ведомства.
Веденеев сидел в кресле в углу кабинета, перед ним стоял его любимый стакан в серебряном подстаканнике, наполненный чаем. Генерал был невысок, невыразителен, выглядел слегка рассеянным. Напротив него устроился высокий седой мужчина со слегка раскосыми глазами – начальник управления психоэкологии и мой добрый товарищ Анатолий Ким.
Веденеев, поздоровавшись, кивком указал мне на третье, довольно-таки неудобное, кресло. Строгая секретарша принесла ещё один стакан чая – тоже в подстаканнике.
– Ну что, к делу? – Веденеев посмотрел на меня. – Как человек, некогда имевший отношение к нашей организации, – в голосе я уловил приличный заряд иронии, – вы, Александр, представляете, с какой неохотой мы идём на сотрудничество с другими силовыми структурами. Мы предпочитаем все проблемы решать сами.
Ещё бы мне не знать этого.
– Но положение складывается достаточно угрожающее. Специалисты из Асгарда дальше нас ушли в понимании как психологии отдельного человека, так и процессов в обществе. Отстоять моё мнение о необходимости участия в расследовании супера стоило немалых трудов. Вы имеете представление о возникшей ситуации?
– Самое общее, – незачем мне было говорить, что Асгард обладает практически полным объёмом информации. – Полюбовался сегодня по СТ на Делийские события.
– Дели, – усмехнулся Ким. – Да это просто невинные забавы.
– За последние полгода на Земле семь писхоэкологических кризов второго уровня, – сообщил Веденеев. – Не мне вам объяснять, что раньше два в год считались уже чем-то из ряда вон выходящим.
– Да, многовато.
– Из них два – у нас. Два у немцев. Теперь уже два в Индии. Одно – в Чёрных Штатах. Кроме того, восемьдесят девять происшествий третьего уровня. Остальных – не считано.
– М-да.
– Ещё немного – и можно будет говорить о психоэкологической катастрофе. Мы не знаем её причин.
– Пытались выяснить?
– Пытались. Во время этих выяснений и при ликвидации последствий кризов погибло двадцать шесть наших сотрудников. Двадцать шесть.
Для меня это тоже не новость, но всё равно надо удивлённо взметнуть бровь и покачать головой.
– То же самое у наших коллег в других странах. В Центральном координационном полицейском совете создана чрезвычайная временная комиссия.
– И как всегда она утонула в выяснении отношений, кто главнее, в интригах, в шарлатанских компьютерных диаграммах? И никакого толка?
– Именно. ЦКПС – обитель бюрократии, волокиты и оперативной беспомощности. Но участие в комиссии даёт право действовать по всей Земле и во внешних колониях. А при соответствующем императиве даёт очень серьёзные полномочия. Вы включены в комиссию как сотрудник МОБСа.
– Приятная новость.
– Вы снова числитесь нашим сотрудником. Естественно, это накладывает определённые обязательства.
– Несомненно, – кивнул я, хотя все присутствующие понимали, какие обязательства для меня важнее. – И много народу знает о моём назначении?
– Те, кому положено.
– Кланы входят в их число?
– Объясняйтесь понятно.
Я рассказал о визите ко мне Индейца.
– Альварес Диас, – кивнул Веденеев. – Почётное место в розыскном пакете ЦКПС. Он побывал в Москве – значит, Кланы действительно сильно озабочены сложившейся ситуацией. Что же, его идею о сотрудничестве надо рассмотреть.
– И как далеко может простираться это сотрудничество? – осведомился я.
– По обстановке. Диас прав – то, с чем мы столкнулись, гораздо опаснее игр Кланов.
Мне такая постановка вопроса совсем не нравилась. Но такова работа оперативника, такова жизнь супера – делать то, что тебе не нравится и противоречит твоему воспитанию.
– Не смею больше задерживать, – сказал Веденеев. – Канал связи министра для вас открыт в любое время суток.
«Но не следует им злоупотреблять», – добавил я про себя.
Штаб-квартира располагалась в экологическом зелёном поясе в Медведково. Когда-то здесь были жилые районы, но с тех пор население города уменьшилось в несколько раз. Где-то за деревьями, кажется, совсем рядом скрываются сады развлечений и комплексы досуга, но тот мир отделён от этого периметром безопасности – просвечиваемым, просматриваемым, простреливаемым. Неидентифицированный объект сюда проникнуть не мог – будь то хоть человек, хоть летательный аппарат, хоть тяжёлый танк высшей защиты.
– Не думал, что снова придётся работать вместе, – сказал Ким.
– Ты тоже считал меня предателем?
– Я? Нет. Я сразу понял, что ситуация с Асгардом сильно отличается от привычных нам. Это не противоборство со спецслужбами или Кланами. Тут счёт иной. Говорить о предательстве, как иные наши трепачи, просто глупо. Ты не мог иначе.
– Правильно, – кивнул я.
– Эх, ты был лучшим моим опером, – вздохнул Ким. – Какие мы дела поднимали. До сих пор сердце радуется.
– Было время.
– А сейчас худо, дружище. Очень худо. Так уже давно не было. Мы сильно прижали Кланы на территории Конфедерации. Загнали их в пыльные подвалы. Они начали понимать, где их место. Сегодня же они будто сорвались с цепи. Они перестали ощущать опасность. Льётся кровь. И сиксты тоже сорвались с цепи. Раньше я знал примерно, сколько самоубийств в год у сикстов, сколько они замучают народу, сколько устроят массовых беспорядков Статистика – вещь упрямая. Сегодня они бьют все показатели…
Ким встал, прошёлся по кабинету, прислонился к прозрачному окну и внимательно посмотрел мне в глаза.
– В моём ведомстве работают тысячи человек. Совершеннейшая техника, отлично вооружённые, способные выполнить любую задачу тактические группы. Но так порой бывает, что успех зависит от одного-единственного человека. Этот человек ты. Любая поддержка, все наши силы в любой момент будут работать на тебя.
– Силы, – хмыкнул я. – Откуда Индеец узнал, что я подключён к расследованию? Опять утечка? Что всё это значит?
– Мы не делали большой тайны из этого.
– Как? Что за фокусы? Веденеев постарался?
– Он хотел привлечь к тебе внимание. Сразу кинуть в самое пекло.
– Вот негодяй. И ни намёка.
– Почему? Я тебе и намекаю. Невинная комбинация сработала. К тебе пришёл гость.
– Послать бы вас к чёрту, – вздохнул я. – Но воспитание не то.
– Вот и ладненько. Допуск к информационным банкам Министерства у тебя «зелёный».
– Нормально
Такой же уровень, что и у Кима. Даже больше. Я могу забираться в информбанки и других служб. Уже неплохо.
– С тобой работает капитан Владимир Шестернев.
– Кто такой?
– Он сопровождал тебя к Веденееву.
– Серьёзный парень. Очень мрачный. Соглядатай?
– Нет, помощник. Хотя не без этого. Сам понимаешь, такие правила.
– Понимаю. Хороший хоть опер?
– Обижаешь. Завалящий товар не предложим. Молод. Энергичен. Целеустремлён. Предан делу до фанатизма. Талантлив.
– Пример для подражания.
– Не сказал бы. Порой своенравен. Склонен к импульсивным действиям. Работал в региональной резидентуре в Праге. Микки Красавчик – одно из крупнейших дел управления за последние три года. Его заслуга. Он вытащил. Раскрутил. И фактически закончил.
– Закончил, – хмыкнул я, припоминая обстоятельства этого громкого дела двухлетней давности. По инерции в Асгарде я интересовался деятельностью моего ведомства, и имел представление о наиболее успешных операциях. Значит, тот самый Шестернев, который накрыл страшно законспирированную структуру одного из Больших Кланов. Его стараниями разгромлено четыре лаборатории, оснащённых самым современным оборудованием и влетевших Клану в копеечку.
– На нём висит приговор Кланов, – как бы невзначай сообщил Ким.
– Этого ещё не хватало, – поморщился я.
– Не бойся. Тут всё под контролем.
– Ну, Ким, – покачал я головой.
– Я тебе клянусь – лучший вариант. Помимо всего прочего, у него потрясающая интуиция. И он чемпион федерации по универсальному боевому комплексу.
– Значит, стреляет с двух рук одновременно и в десятку, может вышибить дух ударом кулака. Будет у меня телохранитель. Старший, думаю, в группе я?
– Конечно.
– Ладно. Сойдёт.
Секретарша Кима – новенькая, по вкусу шефа длинноногая, красивая – проводила меня в отведённый мне кабинет, напоминающий рубку космического корабля. Отсюда я мог связаться с любой точкой Солнечной системы, получить любую информацию по «зелёному» допуску. Здесь меня ждал Шестернев. Я присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, жилистый, в демонстративно неторопливых движениях ощущается энергия и сила, как у большинства мастеров боевых видов спорта. Аура ровная, зелёная, как у людей с уравновешенной нервной системой, спокойных, способных на решительные действия. Кроме того, мне показалось, что я уловил нечто важное. Даже слишком важное… Нет, вряд ли, одёрнул я себя.
– Ну что, капитан, давай знакомиться.
– Шестернев Владимир Михайлович, – не садясь, доложил чётко он, только каблуками не щёлкнул.
– Аргунов Александр. Полковник МОБСа. В прошлом. Кто теперь – думаю, знаешь.
– Так точно, господин полковник.
– Вот что, Володя. Мы напарники. Работаем плечом к плечу. Козырять времени нет. В моё время оперативники обращались друг к другу по именам и на ты. Хорошо?
– Так точно.
– Изживай из себя военщину. Но… Раз и навсегда – в нашем содружестве я старший. Решения мы обсуждаем, вместе просчитываем версии и планы. Но последнее слово за мной. Мои приказы обсуждению не подлежат. Выполняются моментально и беспрекословно. Если скажу «стреляй» – должен стрелять. «Прыгай на месте» или «танцуй вприсядку» – затанцуешь. Я ничего не приказываю просто так. И отвечаю за каждое своё слово. Если тебя это не устраивает, скажи сразу – я найду другого человека.
– Меня устраивает.
– Прекрасно. Кстати, это ты расстрелял Микки Красавчика с его телохранителями?
– У меня не было другого выхода.
– Я видел по СТ. Сделано на отлично. Думаю, сработаемся.
Я уселся поудобнее в кресло и произнёс:
– Комп. «Зелёный допуск». Инициатор – Аргунов.
В воздухе поплыл хрустальный звон. Потом низкий хрипловатый голос произнёс:
– Идентификация инициатора завершена. «Зелёный допуск» открыт.
– Начнём с отчёта группы Полицейского совета. Развёртка…
Дания. Захват лайнера «Копенгаген – Орбита-зеркало». Терроористы-камикадзе пытались обрушить лайнер на крупнейшую ТЭФ-станцию Европы. Конечно, ТЭФ-установки – не ядерные станции двадцатого – двадцать первого веков. Экологической катастрофы не было бы, но энергетической системе был бы нанесён огромный ущерб. Бортовая аппаратура заблокировала манёвр, тогда террористы взорвали машину вместе с двумястами пассажирами. Криз третьего уровня.
Фестиваль музыки в стиле «Биопротезрок» – «Пространство светлого зла» в Берлине. Одно время психоэкологи добивались запрета подобных сенсорзрелищ, правомерно заявляя, что их действия мало чем отличаются от действий компьют-нарков и волнового наркотика «райские семечки». Поправка к Конвенции по психоэкологии Совета Земли была провалена «гумиками» (так называют членов всемирного общества «За гуманное отношение к жертвам социума», борящихся за неотъемлемые права человека, в том числе право уходить от ответственности за преступление, оболванивать себя и окружающих наркосредствами). Попытки отдельных правительств запретить подобные мероприятия ни к чему не привели. Век, когда расстояния – никакая не проблема и до любого конца земного шара можно добраться за полтора часа, что изменишь запретами в каком-то одном регионе. На фестиваль в Берлине собрались сто пятьдесят тысяч человек. Во время исполнения композиции «Сладкий голос моей задницы» толпа обезумела. Взрыв всепоглощающей бессмысленной ярости. Каждый против каждого. Те, кто сохранял самообладание, безуспешно пытались выбраться из ревущего, кровавого водоворота человеческих тел. Сто восемьдесят шесть жертв. Криз второго уровня.
Конкарно. «Люди без лиц». Криз второго уровня.
Улан-Батор – волнения во время съезда степняков, собравшего пятнадцать тысяч представителей со всех концов Земли. Третий уровень.
Екатеринбург. Захват города сторонниками секты «Спасово Согласие», которую называют ещё глухая нетовщина – о ней не слышали с девятнадцатого века. Неожиданно она возродилась в конце двадцать первого. А в начале двадцать второго стала завоёвывать всё больше и больше сторонников.
Ещё с древности она известна своими неописуемыми зверствами, когда сектанты, признавая, что мир во грехе и тьме, считали единственной дорогой к очищению самоубийство, а равно убийство дорогих людей во их спасение. Рубили свои семьи и друзей топорами, со словами «За Христа убиваю». Примерно с такими же комментариями, тоже топорами убивали они и сейчас.
В пригородах Екатеринбурга они проживали компактно. Когда полиция смогла ввести туда спецподразделения, пятьсот двадцать человек – примерно треть секты «Спасово Согласие» – самоуничтожились. Криз второго уровня…
Как ни стараешься абстрагироваться и смотреть на все с беспристрастностью и бесстрастностью профессионала, но волны чужих страданий проходят через тебя и болью отзываются в душе. Хочется выключить СТ-развёртку, бежать подальше, заткнуть уши, чтобы оградиться от криков раздавливаемых, расстреливаемых людей. Зарыться в песок, не видеть и не слышать ничего… Кого волнуют чувства опера? Опер должен работать. Опер создан для того, чтобы бороться со злом, а не бежать от него. На очереди следующий блок информации. Ещё одна попытка найти что-то интересное, продвинуться хоть на шаг.
Информация со всех концов Земли и Внешних Поселений. Правда, некоторые государства, в очередной раз проживающие период административного или националистического маразма, закрывали свои каналы, как, например, Украина, выславшая недавно посольство Конфедерации якобы за направленную против суверенитета деятельность. Ничего из ряда вон выходящего в этом не было. Уже на протяжении более ста лет там постоянно приходили к власти правительства, списывающие собственную беспомощность на происки клятых москалей. Чёрные Штаты и Пакистанско-Афганский Союз тоже переживали не лучшие времена. Там было совсем плохо, шла резня – привычная, межплеменная, наверное, будет идти и через тысячу лет, и никакая техническая и информационная цивилизация ничего тут не поделает. И сейчас резня там вспыхнула с невиданным ожесточением.
Полгода – резкое ухудшение психоэкологии произошло в этих временных рамках. Что-то изменилось в порядке вещей полгода назад или, может, немного раньше. Что?
– Блок МК-78Ч6, повторить, – приказал я. – Пропустить… Пропустить… Просмотр со скоростью три… Стоп. Нормальный просмотр.
Восемнадцатилетний чернокожий «герой» Нью-Йоркского криза. В синяках. На пальцах биопластовые набалдашники. Он сорвал кожу и переломал два пальца, пытаясь в обезумевшей толпе разорвать в экстазе на куски жертву. Член мусульманской организации «Чёрный Аллах», которая и наводила свои порядки на улицах города.
– Я не знаю, как получилось, – подавленно твердил негр. – Я ничего не знаю. А вообще, это сделал я? Мне показывали запись, но я не верю. Или верю… Я ничего не знаю! Я отрубился, как после хорошей дозы «птичьего пуха». Хотя нет. Что-то иное. Все вокруг будто звенело от каждого прикосновения. Это не кайф был. Хотя пошло по кайфу. Я шёл вместе со всеми и знал, что должен сокрушить их. Кого «их»? Неважно. Их. Тех, кто не даёт мне быть мной… Я не жалел их. А кто жалел? Что, убил кого-то, рвал ногтями? Кромсал?.. Может быть. Но я не злился, нет. Я делал, как надо. Как все… Я не хотел, правда! Я просто делал, что мне казалось нужным!.. Это… Это вообще был не я. Вы не можете судить меня за то, что делал не я!.. Да что вы за говнюки такие?! Слышь, коп, что я говорю?! Это не я! Выпустите меня!!! Выпустите!!! А-а!!!
Материал богатый. Что с ним делать? Вычленить схожие моменты? Эксперты поработали в этом направлении до меня. Поработали неплохо. И оперативники очень тщательно отработали все линии. И эксперты не сидели сложа руки, но ни одна экспертиза не обнаружила никаких следов массовой обработки психотропными и наркотическими веществами. То же касалось и психотронного оборудования – ни СВЧ, ни инфразвукового, ни эфирного воздействия. Что остаётся? Группа экстрасенсов, приводящая толпы в такое состояние? Бред. Не думаю, что во Вселенной найдётся экстрасенс, которому подобное по силам. Тогда что?
Да, человечество в целом смирилось с нашим присутствием и с необходимостью отстёгивать из кармана на строительство какого-то там оборонительного пояса. Смирилось, но…
В глубине СТ-проёма появилась огромная толпа под стенами Кёльнского собора. Она ревела, а над ней нёсся громогласный, усиленный техникой голос оратора. Что-то привычное, вроде «Доколе» и «Не потерпим».
– В Кёльне прошёл митинг всемирной антивоенной организации «Планета вне насилия». На нём выступил её лидер и депутат рейхстага Германии доктор Клаус Вольф. По завершении митинга и манифестации, в которых приняли участие более ста тысяч человек, доктор Вольф дал интервью нашему корреспонденту.
Холёный, красивый, в очках (Бог ты мой, зрение уже сто лет не проблема) немец. Снисходительный тон человека, который ощущает за собой силу стотысячной толпы.
– Вы не задумывались, что происходит? – вещал он. – Посмотрите, что творится в последние годы. Гигантские средства отрываются от каждого добропорядочного гражданина, зависают социальные и экономические программы. Зачем? Что взамен? Строительство космического флота. Почему? С кем мы собираемся воевать? В ответ на эти вопросы мы слышим россказни о мифической инопланетной агрессии. Вместе с тем я утверждаю, что и Асгард, и будто сошедшие с объёмных комиксов и СТ-фильмов монстры-рагниты, герои без страха и упрёка суперы – нечто иное, как величайшая мистификация в истории человечества.
– И у вас есть основания так утверждать? – подался вперёд журналист.
– Основания? Вас водят за нос, а вы говорите об основаниях? Кто был в Асгарде? Кто был в иных мирах? Что мы имеем, кроме СТ-записей, которые за полчаса может соорудить любой компьют-иллюзионист, и кроме заверений шарлатанов и фокусников, именуемых себя суперами? Бесконечные россказни о героическом взятии форта Скоулстонт. Просто смешно. Ей-Богу, больше смысла в сказках про эльфов и гномов. Вместе с тем я был ознакомлен со сверхсекретной директивой одной из спецслужб – Д-31Ч896. Там шла речь о технологии этой мистификации. Я со всей ответственностью заявляю, нас водят за нос самые тёмные силы на Земле – страдающие от скуки и недостатка интриг агенты спецслужб, оголтелые, жаждущие вручить каждому на земле ЭМ-автомат и заставить шагать строем генералы, представители военно-промышленных концернов, чьи прибыли постоянно падают, убийцы из Больших Кланов. Я не думаю, что они рассчитывают на то, что обман будет продолжаться вечно. Но время, что они будут нам морочить голову, они успешно используют для поправки своих дел, а то и для установления выгодного им порядка в мире. Очнитесь, сограждане!
Очередной клоун. Интересно, верит сам в то, что говорит, или просто мечтает набрать побольше политического капитала?
– Противоположная точка зрения была у зачинщиков беспорядков в Дели, – сообщила дикторша. СТ-проем заполнился человеческой лавиной. – Ораторы обвинили ОССН и правительства в сговоре с суперами с целью порабощения или даже уничтожения большей части человечества. Через час после начала митинга возбуждённая толпа начала погромы и поиск якобы скрывающихся суперов.
Толпа превращалась в сель, сметающий все на своём пути. Обезумевшие люди. Энергия разрушения и дикости, растворённая в каждом человеке и являющая миру чудовище, жаждущее крови. Вот толпа распадается, сгущается вокруг каких-то несчастных. Крики, кровь. Смерть.
Над толпой реют беспилотные полицейские вертолёты. Слышатся бессмысленные и бесполезные призывы не нарушать порядок и разойтись – они только подогревают безумие толпы.
– Смерть, – летит из тысяч глоток призыв. Смерть здесь. Она гуляет по обливаемым горючей жидкостью телам. Она наступает на разорванные трупы. Она чувствует себя здесь полной хозяйкой. Толпа движется вперёд, растекается в стороны, растёт, а вместе с ней растёт, набирает сил смерть. Блеск молнии – заваливается и летит вниз полицейский беспилотник. Кипят и оплавляются гусеницы заградительной полицейской киберсистемы. У толпы есть ЭМ-оружие и армейские боевые разрядники
Инфразвуковое заграждение, приводящее людей в состояние ужаса, не действует СВЧ-излучения – тоже. Я такое видел однажды. Неизвестно, почему, но изредка на толпу в состоянии исступления не действует ничего, даже газы. Она будто превращается в заколдованное чудовище, которое не берет ничто.
Горят полицейские роботы-танки. Появляются спецотряды. Рыцари двадцать второго века – в защитных комбезах с эластусилителями, с полицейскими ослабленными разрядниками и ЭМ-оружием с пластмассовыми пулями. Взбухают, плывут над улицами розовые бутоны парализующего газа, и часть толпы валится без чувств. У других есть защитные средства. Значит, акция не спонтанная. Она спланирована и развивается по сценарию.
Следующие кадры – полицейские силы зачищают город. В участке – толпа задержанных. Один, сгорбившись, ошалело рассматривает свои руки, наверное, не понимая, как они могли творить такое. Другие просто подавлены, в оцепенении. Им не верится, что ещё недавно были частичкой все сметающей толпы.
ВОТ ОН, ПСИХОЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗ ВТОРОГО УРОВНЯ!
Событие редкое, малопонятное и катастрофическое.
– Во время беспорядков, – мило улыбаясь, сообщает дикторша, – погибло триста пятьдесят шесть человек и ранено около трёх тысяч. Потери среди сил полиции составили пятьдесят семь человек. Это крупнейшее волнение в Индии за последние восемь лет…
– СТ, отбой.
СТ-окно захлопнулось.
Наверное, Чаев всё же прав. Дела наши неважные…
Полёты над Москвой разрешены только машинам специального назначения – полицейским, санитарным, служб городского обеспечения. А так же МОБСа. При помощи вертолёта путь до Лубянки сокращался всего лишь минут на десять, но важен не результат, а знак внимания. Уважает, родная контора. Прислали «Пчелу» и строгого, с каменным лицом капитана-сопровождающего.
Так уж повелось, что с начала двадцатого века комплекс зданий на Лубянке оккупировали спецслужбы. Менялись их названия, они то набирали силу, то о них начинали вытирать ноги все, кому не лень Но место их расположения оставалось неизменным. Дислокация оставалась. Правда, сегодня здесь были только хозяйственные, административные управления, а также руководящий аппарат. В центре Москвы нелегко обеспечить необходимый для оперуправлений уровень безопасности. Например, главная база моего родного Управления психоэкологии затерялась в парковой зоне в Медведково.
Управление государственной стабильности устроилось в районе Подольска. Технари же вообще расползлись по всему городу и области.
Я шёл по старинным коридорам, ощущая тепло и холод, исходящие от контрольных и защитных киберсистем. Здание было напичкано ими, но явно недостаточно. Думаю, при необходимости я бы смог пройти без пропуска в любое помещение.
Вот и кабинет Веденеева. Ровно одиннадцать. Генерал первого ранга любит пунктуальность.
Став министром, он не сменил кабинет. Двухтумбовый резной стол, деревянные старинные стулья, тяжёлые портьеры, защищающие от солнечного света, на стенах – галерея портретов предшественников Веденеева. Начиная с самых давних – Столыпина и Дзержинского и кончая более поздними – Ибрагимовым и Никифоровым, чья чёрная слава может потягаться со славой легендарного вампира Лаврентия Берии. Чёрные тени прошлого. Что они для Веденеева – пример для подражания, напоминание, предупреждение? Не знаю. Веденеев – человек-загадка. Даже суперу нелегко проникнуть в его суть, в помыслы. Он – один из уникальных типажей, которые время от времени возникают в недрах этого ведомства.
Веденеев сидел в кресле в углу кабинета, перед ним стоял его любимый стакан в серебряном подстаканнике, наполненный чаем. Генерал был невысок, невыразителен, выглядел слегка рассеянным. Напротив него устроился высокий седой мужчина со слегка раскосыми глазами – начальник управления психоэкологии и мой добрый товарищ Анатолий Ким.
Веденеев, поздоровавшись, кивком указал мне на третье, довольно-таки неудобное, кресло. Строгая секретарша принесла ещё один стакан чая – тоже в подстаканнике.
– Ну что, к делу? – Веденеев посмотрел на меня. – Как человек, некогда имевший отношение к нашей организации, – в голосе я уловил приличный заряд иронии, – вы, Александр, представляете, с какой неохотой мы идём на сотрудничество с другими силовыми структурами. Мы предпочитаем все проблемы решать сами.
Ещё бы мне не знать этого.
– Но положение складывается достаточно угрожающее. Специалисты из Асгарда дальше нас ушли в понимании как психологии отдельного человека, так и процессов в обществе. Отстоять моё мнение о необходимости участия в расследовании супера стоило немалых трудов. Вы имеете представление о возникшей ситуации?
– Самое общее, – незачем мне было говорить, что Асгард обладает практически полным объёмом информации. – Полюбовался сегодня по СТ на Делийские события.
– Дели, – усмехнулся Ким. – Да это просто невинные забавы.
– За последние полгода на Земле семь писхоэкологических кризов второго уровня, – сообщил Веденеев. – Не мне вам объяснять, что раньше два в год считались уже чем-то из ряда вон выходящим.
– Да, многовато.
– Из них два – у нас. Два у немцев. Теперь уже два в Индии. Одно – в Чёрных Штатах. Кроме того, восемьдесят девять происшествий третьего уровня. Остальных – не считано.
– М-да.
– Ещё немного – и можно будет говорить о психоэкологической катастрофе. Мы не знаем её причин.
– Пытались выяснить?
– Пытались. Во время этих выяснений и при ликвидации последствий кризов погибло двадцать шесть наших сотрудников. Двадцать шесть.
Для меня это тоже не новость, но всё равно надо удивлённо взметнуть бровь и покачать головой.
– То же самое у наших коллег в других странах. В Центральном координационном полицейском совете создана чрезвычайная временная комиссия.
– И как всегда она утонула в выяснении отношений, кто главнее, в интригах, в шарлатанских компьютерных диаграммах? И никакого толка?
– Именно. ЦКПС – обитель бюрократии, волокиты и оперативной беспомощности. Но участие в комиссии даёт право действовать по всей Земле и во внешних колониях. А при соответствующем императиве даёт очень серьёзные полномочия. Вы включены в комиссию как сотрудник МОБСа.
– Приятная новость.
– Вы снова числитесь нашим сотрудником. Естественно, это накладывает определённые обязательства.
– Несомненно, – кивнул я, хотя все присутствующие понимали, какие обязательства для меня важнее. – И много народу знает о моём назначении?
– Те, кому положено.
– Кланы входят в их число?
– Объясняйтесь понятно.
Я рассказал о визите ко мне Индейца.
– Альварес Диас, – кивнул Веденеев. – Почётное место в розыскном пакете ЦКПС. Он побывал в Москве – значит, Кланы действительно сильно озабочены сложившейся ситуацией. Что же, его идею о сотрудничестве надо рассмотреть.
– И как далеко может простираться это сотрудничество? – осведомился я.
– По обстановке. Диас прав – то, с чем мы столкнулись, гораздо опаснее игр Кланов.
Мне такая постановка вопроса совсем не нравилась. Но такова работа оперативника, такова жизнь супера – делать то, что тебе не нравится и противоречит твоему воспитанию.
– Не смею больше задерживать, – сказал Веденеев. – Канал связи министра для вас открыт в любое время суток.
«Но не следует им злоупотреблять», – добавил я про себя.
* * *
Кабинет Кима в штаб-квартире управления психоэкологии изменился за годы моего отсутствия мало. Большая площадь, два угловых окна выходят на парк. Обстановка – кресла-пузыри и огромный стеклянный стол. На стене – СТ-графия туманности Конская Голова. Раньше картина была другая – Туманность Андромеды.Штаб-квартира располагалась в экологическом зелёном поясе в Медведково. Когда-то здесь были жилые районы, но с тех пор население города уменьшилось в несколько раз. Где-то за деревьями, кажется, совсем рядом скрываются сады развлечений и комплексы досуга, но тот мир отделён от этого периметром безопасности – просвечиваемым, просматриваемым, простреливаемым. Неидентифицированный объект сюда проникнуть не мог – будь то хоть человек, хоть летательный аппарат, хоть тяжёлый танк высшей защиты.
– Не думал, что снова придётся работать вместе, – сказал Ким.
– Ты тоже считал меня предателем?
– Я? Нет. Я сразу понял, что ситуация с Асгардом сильно отличается от привычных нам. Это не противоборство со спецслужбами или Кланами. Тут счёт иной. Говорить о предательстве, как иные наши трепачи, просто глупо. Ты не мог иначе.
– Правильно, – кивнул я.
– Эх, ты был лучшим моим опером, – вздохнул Ким. – Какие мы дела поднимали. До сих пор сердце радуется.
– Было время.
– А сейчас худо, дружище. Очень худо. Так уже давно не было. Мы сильно прижали Кланы на территории Конфедерации. Загнали их в пыльные подвалы. Они начали понимать, где их место. Сегодня же они будто сорвались с цепи. Они перестали ощущать опасность. Льётся кровь. И сиксты тоже сорвались с цепи. Раньше я знал примерно, сколько самоубийств в год у сикстов, сколько они замучают народу, сколько устроят массовых беспорядков Статистика – вещь упрямая. Сегодня они бьют все показатели…
Ким встал, прошёлся по кабинету, прислонился к прозрачному окну и внимательно посмотрел мне в глаза.
– В моём ведомстве работают тысячи человек. Совершеннейшая техника, отлично вооружённые, способные выполнить любую задачу тактические группы. Но так порой бывает, что успех зависит от одного-единственного человека. Этот человек ты. Любая поддержка, все наши силы в любой момент будут работать на тебя.
– Силы, – хмыкнул я. – Откуда Индеец узнал, что я подключён к расследованию? Опять утечка? Что всё это значит?
– Мы не делали большой тайны из этого.
– Как? Что за фокусы? Веденеев постарался?
– Он хотел привлечь к тебе внимание. Сразу кинуть в самое пекло.
– Вот негодяй. И ни намёка.
– Почему? Я тебе и намекаю. Невинная комбинация сработала. К тебе пришёл гость.
– Послать бы вас к чёрту, – вздохнул я. – Но воспитание не то.
– Вот и ладненько. Допуск к информационным банкам Министерства у тебя «зелёный».
– Нормально
Такой же уровень, что и у Кима. Даже больше. Я могу забираться в информбанки и других служб. Уже неплохо.
– С тобой работает капитан Владимир Шестернев.
– Кто такой?
– Он сопровождал тебя к Веденееву.
– Серьёзный парень. Очень мрачный. Соглядатай?
– Нет, помощник. Хотя не без этого. Сам понимаешь, такие правила.
– Понимаю. Хороший хоть опер?
– Обижаешь. Завалящий товар не предложим. Молод. Энергичен. Целеустремлён. Предан делу до фанатизма. Талантлив.
– Пример для подражания.
– Не сказал бы. Порой своенравен. Склонен к импульсивным действиям. Работал в региональной резидентуре в Праге. Микки Красавчик – одно из крупнейших дел управления за последние три года. Его заслуга. Он вытащил. Раскрутил. И фактически закончил.
– Закончил, – хмыкнул я, припоминая обстоятельства этого громкого дела двухлетней давности. По инерции в Асгарде я интересовался деятельностью моего ведомства, и имел представление о наиболее успешных операциях. Значит, тот самый Шестернев, который накрыл страшно законспирированную структуру одного из Больших Кланов. Его стараниями разгромлено четыре лаборатории, оснащённых самым современным оборудованием и влетевших Клану в копеечку.
– На нём висит приговор Кланов, – как бы невзначай сообщил Ким.
– Этого ещё не хватало, – поморщился я.
– Не бойся. Тут всё под контролем.
– Ну, Ким, – покачал я головой.
– Я тебе клянусь – лучший вариант. Помимо всего прочего, у него потрясающая интуиция. И он чемпион федерации по универсальному боевому комплексу.
– Значит, стреляет с двух рук одновременно и в десятку, может вышибить дух ударом кулака. Будет у меня телохранитель. Старший, думаю, в группе я?
– Конечно.
– Ладно. Сойдёт.
Секретарша Кима – новенькая, по вкусу шефа длинноногая, красивая – проводила меня в отведённый мне кабинет, напоминающий рубку космического корабля. Отсюда я мог связаться с любой точкой Солнечной системы, получить любую информацию по «зелёному» допуску. Здесь меня ждал Шестернев. Я присмотрелся к нему внимательнее. Высокий, жилистый, в демонстративно неторопливых движениях ощущается энергия и сила, как у большинства мастеров боевых видов спорта. Аура ровная, зелёная, как у людей с уравновешенной нервной системой, спокойных, способных на решительные действия. Кроме того, мне показалось, что я уловил нечто важное. Даже слишком важное… Нет, вряд ли, одёрнул я себя.
– Ну что, капитан, давай знакомиться.
– Шестернев Владимир Михайлович, – не садясь, доложил чётко он, только каблуками не щёлкнул.
– Аргунов Александр. Полковник МОБСа. В прошлом. Кто теперь – думаю, знаешь.
– Так точно, господин полковник.
– Вот что, Володя. Мы напарники. Работаем плечом к плечу. Козырять времени нет. В моё время оперативники обращались друг к другу по именам и на ты. Хорошо?
– Так точно.
– Изживай из себя военщину. Но… Раз и навсегда – в нашем содружестве я старший. Решения мы обсуждаем, вместе просчитываем версии и планы. Но последнее слово за мной. Мои приказы обсуждению не подлежат. Выполняются моментально и беспрекословно. Если скажу «стреляй» – должен стрелять. «Прыгай на месте» или «танцуй вприсядку» – затанцуешь. Я ничего не приказываю просто так. И отвечаю за каждое своё слово. Если тебя это не устраивает, скажи сразу – я найду другого человека.
– Меня устраивает.
– Прекрасно. Кстати, это ты расстрелял Микки Красавчика с его телохранителями?
– У меня не было другого выхода.
– Я видел по СТ. Сделано на отлично. Думаю, сработаемся.
Я уселся поудобнее в кресло и произнёс:
– Комп. «Зелёный допуск». Инициатор – Аргунов.
В воздухе поплыл хрустальный звон. Потом низкий хрипловатый голос произнёс:
– Идентификация инициатора завершена. «Зелёный допуск» открыт.
– Начнём с отчёта группы Полицейского совета. Развёртка…
* * *
Турция. Захват экстремистами движения «Волки Ичкерии» населённого пункта с пятьюстами заложниками. Требования – автономия на востоке Турции для чеченской диаспоры и помилование лидера движения сепаратистов Мусы Ачкоева. Вылазка была отчаянной и бессмысленной. Применение силы органами правопорядка чрезмерным. Триста пятьдесят шесть человек погибло. Боевая группа «Волков» была уничтожена полностью – добивали даже пленных, и, положа руку на сердце, поделом. Странно, что после того, как пятнадцать лет назад экстремистов хорошо пощипали, они не вылезали из нор. Движение засыхало, как дерево без воды. И вдруг – такой взрыв. Психоэкологический криз третьего уровня.Дания. Захват лайнера «Копенгаген – Орбита-зеркало». Терроористы-камикадзе пытались обрушить лайнер на крупнейшую ТЭФ-станцию Европы. Конечно, ТЭФ-установки – не ядерные станции двадцатого – двадцать первого веков. Экологической катастрофы не было бы, но энергетической системе был бы нанесён огромный ущерб. Бортовая аппаратура заблокировала манёвр, тогда террористы взорвали машину вместе с двумястами пассажирами. Криз третьего уровня.
Фестиваль музыки в стиле «Биопротезрок» – «Пространство светлого зла» в Берлине. Одно время психоэкологи добивались запрета подобных сенсорзрелищ, правомерно заявляя, что их действия мало чем отличаются от действий компьют-нарков и волнового наркотика «райские семечки». Поправка к Конвенции по психоэкологии Совета Земли была провалена «гумиками» (так называют членов всемирного общества «За гуманное отношение к жертвам социума», борящихся за неотъемлемые права человека, в том числе право уходить от ответственности за преступление, оболванивать себя и окружающих наркосредствами). Попытки отдельных правительств запретить подобные мероприятия ни к чему не привели. Век, когда расстояния – никакая не проблема и до любого конца земного шара можно добраться за полтора часа, что изменишь запретами в каком-то одном регионе. На фестиваль в Берлине собрались сто пятьдесят тысяч человек. Во время исполнения композиции «Сладкий голос моей задницы» толпа обезумела. Взрыв всепоглощающей бессмысленной ярости. Каждый против каждого. Те, кто сохранял самообладание, безуспешно пытались выбраться из ревущего, кровавого водоворота человеческих тел. Сто восемьдесят шесть жертв. Криз второго уровня.
Конкарно. «Люди без лиц». Криз второго уровня.
Улан-Батор – волнения во время съезда степняков, собравшего пятнадцать тысяч представителей со всех концов Земли. Третий уровень.
Екатеринбург. Захват города сторонниками секты «Спасово Согласие», которую называют ещё глухая нетовщина – о ней не слышали с девятнадцатого века. Неожиданно она возродилась в конце двадцать первого. А в начале двадцать второго стала завоёвывать всё больше и больше сторонников.
Ещё с древности она известна своими неописуемыми зверствами, когда сектанты, признавая, что мир во грехе и тьме, считали единственной дорогой к очищению самоубийство, а равно убийство дорогих людей во их спасение. Рубили свои семьи и друзей топорами, со словами «За Христа убиваю». Примерно с такими же комментариями, тоже топорами убивали они и сейчас.
В пригородах Екатеринбурга они проживали компактно. Когда полиция смогла ввести туда спецподразделения, пятьсот двадцать человек – примерно треть секты «Спасово Согласие» – самоуничтожились. Криз второго уровня…
Как ни стараешься абстрагироваться и смотреть на все с беспристрастностью и бесстрастностью профессионала, но волны чужих страданий проходят через тебя и болью отзываются в душе. Хочется выключить СТ-развёртку, бежать подальше, заткнуть уши, чтобы оградиться от криков раздавливаемых, расстреливаемых людей. Зарыться в песок, не видеть и не слышать ничего… Кого волнуют чувства опера? Опер должен работать. Опер создан для того, чтобы бороться со злом, а не бежать от него. На очереди следующий блок информации. Ещё одна попытка найти что-то интересное, продвинуться хоть на шаг.
Информация со всех концов Земли и Внешних Поселений. Правда, некоторые государства, в очередной раз проживающие период административного или националистического маразма, закрывали свои каналы, как, например, Украина, выславшая недавно посольство Конфедерации якобы за направленную против суверенитета деятельность. Ничего из ряда вон выходящего в этом не было. Уже на протяжении более ста лет там постоянно приходили к власти правительства, списывающие собственную беспомощность на происки клятых москалей. Чёрные Штаты и Пакистанско-Афганский Союз тоже переживали не лучшие времена. Там было совсем плохо, шла резня – привычная, межплеменная, наверное, будет идти и через тысячу лет, и никакая техническая и информационная цивилизация ничего тут не поделает. И сейчас резня там вспыхнула с невиданным ожесточением.
Полгода – резкое ухудшение психоэкологии произошло в этих временных рамках. Что-то изменилось в порядке вещей полгода назад или, может, немного раньше. Что?
– Блок МК-78Ч6, повторить, – приказал я. – Пропустить… Пропустить… Просмотр со скоростью три… Стоп. Нормальный просмотр.
Восемнадцатилетний чернокожий «герой» Нью-Йоркского криза. В синяках. На пальцах биопластовые набалдашники. Он сорвал кожу и переломал два пальца, пытаясь в обезумевшей толпе разорвать в экстазе на куски жертву. Член мусульманской организации «Чёрный Аллах», которая и наводила свои порядки на улицах города.
– Я не знаю, как получилось, – подавленно твердил негр. – Я ничего не знаю. А вообще, это сделал я? Мне показывали запись, но я не верю. Или верю… Я ничего не знаю! Я отрубился, как после хорошей дозы «птичьего пуха». Хотя нет. Что-то иное. Все вокруг будто звенело от каждого прикосновения. Это не кайф был. Хотя пошло по кайфу. Я шёл вместе со всеми и знал, что должен сокрушить их. Кого «их»? Неважно. Их. Тех, кто не даёт мне быть мной… Я не жалел их. А кто жалел? Что, убил кого-то, рвал ногтями? Кромсал?.. Может быть. Но я не злился, нет. Я делал, как надо. Как все… Я не хотел, правда! Я просто делал, что мне казалось нужным!.. Это… Это вообще был не я. Вы не можете судить меня за то, что делал не я!.. Да что вы за говнюки такие?! Слышь, коп, что я говорю?! Это не я! Выпустите меня!!! Выпустите!!! А-а!!!
Материал богатый. Что с ним делать? Вычленить схожие моменты? Эксперты поработали в этом направлении до меня. Поработали неплохо. И оперативники очень тщательно отработали все линии. И эксперты не сидели сложа руки, но ни одна экспертиза не обнаружила никаких следов массовой обработки психотропными и наркотическими веществами. То же касалось и психотронного оборудования – ни СВЧ, ни инфразвукового, ни эфирного воздействия. Что остаётся? Группа экстрасенсов, приводящая толпы в такое состояние? Бред. Не думаю, что во Вселенной найдётся экстрасенс, которому подобное по силам. Тогда что?