Сташеф Кристофер. Маг, связанный клятвой (Маг - 2)

   "Корин!" - Девушка бросается к своему возлюбленному, но солдат ловит ее, наматывает на руку длинную косу и, оттянув ее голову назад, впивается ей в губы. Девушка пытается вырваться и пробует позвать на помощь. Солдат отрывается от ее губ, запрокидывает голову, смеется. Руки шарят по девичьему телу.
   Вот уже упал последний крестьянин.
   Солдаты завалили на землю трех женщин, задрали им юбки и пытаются развязать тесемки на панталонах.
   - Нет, вы не смеете! - кричит мать, бросаясь на колени и пытаясь прикрыть собой дочь. - Она же такая молоденькая!
   - Для такого дела никогда не бывают слишком молоденькими! - Сержант отшвыривает ее в сторону. Женщина падает. Сержант громко хохочет. - Нам слишком долго пришлось осаждать замок вашего хозяина, - рычит сержант, солдатам это здорово наскучило. Им давно пора поразвлечься. А что может быть лучше, чем трахнуть несколько невинных девок?
   - Мы - не девственницы! - в отчаянии кричит лежащая на земле девушка. - У пас нет ни одной девственницы в деревне!
   - Ну как, сержант? - кричит один из солдат, улыбаясь щербатым ртом. Похоже, нас приглашают!
   - Точно. Никогда не пренебрегай гостеприимством. Я всегда так говорю, отвечает сержант. Девушка отчаянно сопротивляется.
   - Она врет! - кричит побледневшая мать. - Все эти девушки невинны!
   - Отлично. Тем большее удовольствие мы получим, - летит ей в ответ. Никогда бабы не бывают слишком молоды для такой забавы.
   Мать пытается встать на ноги, сержант хватает се за подбородок:
   - И никогда не бывают слишком старыми. Похоже, у тебя еще кое-что осталось.
   Сержант толкает женщину, она падает навзничь. Двое солдат хватают ее и задирают юбку. Сержант грохается на колени, расстегивая ремень.
   Мэт понял, что с него хватит. Если уж заклинания и привлекли внимание преследователей, одним больше или меньше, не важно, он разберется, когда настанет время. Мэт сорвал с рубашки кожаный ремешок и, завязывая на нем узелки, начал произносить заклинание:
   Доктор Фрейд писал о ножнах,
   И о сабле он писал,
   Но на ножнах я из кожи
   Узелочек завязал.
   Над страной горят пожары,
   Топчут кони в поле рожь
   Oы клинок, тупой и ржавый,
   В ножны уж не протолкнешь!
   Солдаты у подножия холма застыли. Один из них начал заваливаться, но второй быстро подхватил его. Двое вояк начали завывать, а сержанта переломило пополам.
   - Ведьминские штучки! Какая старая карга сделала это?
   - Что сделала? - переспросила самая старая из женщин. Ее лицо окаменело.
   - Сама знаешь что! - прорычал сержант и замахнулся рукой, чтобы ударить ее по лицу. - Но это не сработает, бабуля! Если мы не сможем поиздеваться над вами таким образом, мы придумаем что-нибудь еще! Взять их!
   Солдаты повернулись к женщинам, рыча от неудовлетворенного желания.
   Мэт сообразил, что изнасилование на самом деле имело больше отношения к преступлению, чем к сексу. Не раздумывая, он снова начал произносить заклинание:
   Здесь похожи бандит и солдат
   Eаждый нагл и мордат,
   Что за жизнь: раз увидишь их в деле
   E сам как в дерьме с головы и до пят...
   Се ля ви, се ля ви - потревожим солдат:
   Пусть солдаты просто поспят
   Iы постелим...
   Солдаты застыли, а потом один за другим стали медленно валиться на землю с остекленевшими глазами.
   Женщины ничего не понимали и только ошарашенно смотрели на происходящее.
   Мэт решил не ждать, что будет дальше. Женщины очень быстро разберутся, что к чему. А он и сам не знает, уснули солдаты на какое-то время или навсегда. И какая в общем-то разница? Там, внизу, находились женщины, которым оставалась только свести счеты с насильником, и никто бы их не обвинил, сделай они это. Кстати, если они этого не сделают, а солдаты придут в себя, то уж точно отомстят, как только что собирались. Нет, Мэт никак не мог осуждать женщин за самозащиту, и, наверное, никто другой не сделал бы этого.
   Он успел пробежать около ста ярдов по противоположной стороне холма, когда услышал громкий многоголосый взрыв ярости. Мэт побежал быстрее.
   Полчаса спустя стало ясно, что теперь он в безопасности - не важно, кто мог появиться там, у холма, пусть даже злой колдун, сумевший проследить его заклинания. Мэт не осмелился позволить себе долгий отдых, но немного передохнуть надо. Он присел у ручья и глубоко вздохнул. Понемногу внутренняя дрожь стала униматься. Мэт делал глубокие, медленные вдохи, стараясь успокоиться. О Боже, до чего же погрязла во грехе эта страна!
   Его беспокоили угрызения совести, хотя он и убеждал себя, что ни в чем не виноват. Конечно, ему надо было придумать, как утихомирить солдат, не убивая их. Впрочем, он их и не убивал, но деревенские женщины наверняка довели дело до конца. Да, как ни крути, все кончилось печально.
   Мэта смущала собственная нерешительность, но увы, он знал свой характер и никогда не вставал на чью-либо сторону, пока уже не было слишком поздно.
   Ему показалось, что отдых занял около получаса, на самом деле прошло всего минут десять. Мэт поднялся на ноги и направился вниз по дороге. Ходьба помогла ему немного вернуть самообладание. Мэт не мог останавливаться надолго на одном месте, тем более там, где произнес заклинание. Но силы уже были на исходе, и он с трудом переставлял ноги.
   Наконец тропинка поползла вверх. Он с неимоверным усилием преодолевал подъем, вытирая пот со лба. И как ему могло прийти в голову, что здесь прохладно? Мэт взглянул на солнце, пребывая в полной уверенности, что после полудня прошло совсем немного времени. Каково же было его удивление, когда он увидел, что солнце уже на полпути к закату. Конечно, если сложить час, пока он шел, потом несколько минут, когда он ввязался в потасовку в деревне, плюс еще пара часов ходьбы по дороге, так и получалось.
   Он не мог избавиться от ощущения, что вел себя как дурак. Кроме того, что он не очень-то удачно выступил в этом деле с деревней, он ведь просто-напросто сам сунулся в петлю. Ему не стоило вмешиваться, он рисковал напороться на неприятности с местными властями - ведь это были не просто какие-то бандиты, а хорошо вооруженные, одетые в военную форму солдаты.
   Бандиты! Не так просто было отделаться от этой мысли. Мэт внимательно оглядел крутые склоны, уходящие вверх от тропы, и скалистые утесы ближе к вершине.
   Он поймал себя на том, что каждый выступ, каждую складку он подозрительно рассматривает, прикидывая - можно ли там устроить засаду. Что ж, такое не исключено, и лучше быть начеку.
   Мэт шагал на восток. И ощущение, что повсюду прячется враг, не покидало его.
   Время текло, и вот его собственная тень уже стала длиннее его самого, а сухую траву на склоне горы вызолотили лучи заходящего солнца. Мэт остановился. Уставший как последняя собака, он все же был доволен: вершина горы уже близко. Отличное место для отдыха. И пока еще не стемнело, нужно было поискать ручей и какую-нибудь пещеру. Мэт огляделся и увидел, как слева что-то поблескивает. Это могла быть вода. Он сделал шаг...
   Весь мир вдруг поплыл перед глазами, к горлу подступила тошнота. Мэт упал на колени и оперся о склон рукой, чтобы хоть как-то удержать равновесие. Тепловой удар. Истощение. Еще секунда, и все встало на свои места. Мэт с облегчением выпрямился. Наваждение прошло...
   И он увидел склон горы. Далеко-далеко.
   В ужасе Мэт посмотрел по сторонам: опушка соснового бора, альпийский луг. Он стоял точно на том самом месте, откуда утром начал свой поход.
   Очень быстро подступала ночь, в глубине ущелья уже все погрузилось во тьму.
   Кто-то не хотел, чтобы он вернулся в Меровенс.
   Мэт догадывался, кто это, и в какое-то мгновение был на грани того, чтобы высказать в адрес этого кого-то самые нелестные слова. Потом он вспомнил, что было изначальной причиной всех его злоключений, и ему пришлось утихомирить свою ярость. Тяжело вздохнув, Мэт развернулся и пустился па поиски ягод. А может, и кролика.
   ***
   Его разбудили солнечные лучи, резвившиеся на тлеющих углях маленького костра. Ночь была не из спокойных. Он просыпался при каждом шорохе, ему везде мерещились злые колдуны, но, похоже, они пока его не выследили. Может быть, потому, что он оказался далеко от того места, где в последний раз творил магию. А может, они просто не считали его опасным и не хотели дергаться по пустякам.
   Внутренний голос обиженно сказал: "Ты заставишь их изменить свое мнение".
   Мэт едва не расхохотался. В эту минуту его бы никто не счел опасным. Бессонная ночь, пробирающий до костей предрассветный холод, горстка ягод вряд ли все это могло способствовать повышению боевого духа. Мэт нехотя встал, на всякий случай закидал землей угли костра и зашагал на восход. На этот раз он отклонился от тропы и направился к ближайшему склону горы.
   Шагая, Мэт все время думал об осаде, о которой вчера говорили солдаты. Похоже, еще много таких, как они, рыскают по округе. Ему надо быть поосторожнее.
   Мэт так и сделал, и день прошел без приключений, правда, и без еды. Если на склоне и обитала какая дичь, то, видно, она уж больно ловко пряталась. А вполне возможно, что осаждавшие солдаты давным-давно съели все, что можно было есть. Все это не. способствовало хорошему настроению, и Мэт угрюмо шагал вверх по склону, золотившемуся в лучах заходящего солнца, наступая на пятки своей собственной тени, бежавшей впереди...
   И вдруг... опять!.. мир завертелся.
   Это было так неожиданно, что на этот раз Мэт даже не успел встать на колени. Он упал, стукнувшись подбородком о землю, и покатился... Он лежал на спине и ждал, когда пройдет дурнота. Наконец вечернее небо прояснилось розоватое по краям с первыми блеклыми звездами.
   Можно было не подниматься. Он знал наверняка, что снова увидит все ту же опушку и альпийский луг. Желудок заныл от голода. Но ничего, днем удалось закусить горсткой ягод, кроме того, ему посчастливилось найти орехи, припрятанные с прошлого года белками. Голод сейчас не так терзал Мэта, как чувство полной опустошенности. Не поднимаясь, он закрыл глаза. Спать!
   ***
   Он проснулся на рассвете, замерзший и промокший от росы. Сел. Все тело затекло. Мэт обхватил себя руками и угрюмо воззрился на великолепный альпийский луг. Да, он снова был там, откуда начал свой поход. Два дня хождения по дорогам и тропинкам потрачены напрасно.
   Ну, положим, не совсем напрасно. Теперь он знал совершенно точно, что этот кто-то не хочет, чтобы он вернулся в Меровенс. Наверное, этот кто-то будет просто счастлив, если Мэт отправится дальше на запад, хотя это была прямая дорога в Ибирию. Но этот кто-то не считал, что Мэта будет просто заменить, и это давало надежду.
   Мэт со вздохом поднялся на ноги, дотащился до ручья, чтобы попить, и отправился в лес, рассчитывая, что трудолюбивые белочки забыли про свои прошлогодние запасы орехов. Он был уверен, что найдет их, и все больше чувствовал себя одним из них.
   Ему удалось найти горстку орехов и немного ягод. От голода кружилась голова, но он снова пустился в путь, теперь вдоль гор. Мэт не собирался заходить далеко в глубь Ибирии. По крайней мере не дальше, чем ему предназначено. Но, может быть, здесь, в долине, удастся найти деревню с постоялым двором или хотя бы крестьянский дом, где хозяева изъявят готовность расстаться с миской каши. В голове мелькнула мысль вернуться в ту деревню и попросить милостыни, но он тут же подумал, что оставшиеся в живых женщины вряд ли встретят незнакомого мужчину с распростертыми объятиями. Лучше пока остаться в долине и держаться подальше от тропы. Может, ему повезет, и он найдет другую деревню, а может быть, и другую дорогу.
   Полчаса спустя провидение наконец улыбнулось ему: он буквально налетел на яблоню. Ему действительно понадобилось какое-то время, чтобы понять, во что он врезался. Мэт поднял глаза, увидел красные плоды и с радостным криком сорвал одно яблоко. За ним последовало еще два, и только после этого в нем стало просыпаться любопытство, как это среди хвойных лесов высокогорья вдруг объявилось фруктовое дерево. Он решил, что это Небеса посылают ему знак, что они не забыли о нем, и сорвал еще одно яблоко. Немного утолив голод, Мэт вдруг вспомнил, что случается, если переешь после длительного голода, и, сняв плащ, решил завернуть в него с десяток яблок. Теперь он снова повернул на юг, ощущая на спине приятную ношу.
   Но это ощущение длилось совсем недолго. Неожиданно тяжесть исчезла.
   Он остановился, кинул перед собой плащ, развернул его и увидел... подкладку. Все, там больше ничего не было! Ни листочка, ни веточки! Мэт вздохнул и набросил плащ на плечи. Он вспомнил о народе израильском в пустыне, о манне, о том, что они могли взять с собой только то, что нужно на день. Совершенно очевидно, ему тоже нельзя делать запасов. Бог в должное время позаботится о нем. Мэт отправился в путь, препоручив себя своей судьбе.
   Но чувствовал он себя сейчас гораздо лучше.
   Глава 5
   РАССЕРЖЕННОЕ ЧУДИЩЕ
   Солнце стояло почти над головой, а яблоками Мэт лакомился уже давным-давно. Снова появилась слабость, и настроение Мэта стало быстро портиться. Опять захотелось проклясть свое невезение, а заодно и Силы, которые настойчиво мешали ему выбраться из этой ситуации. Конечно, это по собственной глупости он дал клятву, совершенно неосознанно - и теперь Мэт с трудом удержал на кончике языка уже готовые сорваться слова. Главное - не дать волю своему языку.
   Ему самому и не надо было этого делать. Мэт нахмурился, прислушиваясь, какие-то звуки. Потом снова все стихло. Он готов был поклясться, что где-то вдалеке кто-то бранится самыми последними словами...
   Ой, нет, только не "поклясться". Нет, никогда он не произнесет его снова. Никогда. По крайней мере не обдумав все тысячу раз.
   Так что это был за звук? Может быть, просто ветер шумит?..
   Мэт нахмурился, склонил голову набок и прислушался. Нет, это не ветер. Какое-то живое существо стонало от ярости и боли.
   Мэт медленно двинулся вперед, приготовившись в любой момент спрыгнуть с тропы.
   Опять этот странный звук. Мэт похолодел. Он не мог различить слов, но по тону можно было догадаться, что существо в ярости. Вопль перешел в ворчание, и Мэт стал потихоньку подкрадываться.
   Ничего не видно, кроме тропы, которая круто поворачивала за высокую скалу. Ворчание стало чуть громче. Мэт прижался к скале, продвинулся чуть вперед и осторожно выглянул.
   Раздался дикий рев, и Мэт быстро отпрянул: он был уверен, что его заметили.
   Теперь можно было различить слова. Мэт нахмурился: он не мог совершенно точно понять их, но это было похоже на какой-то диалект языка Меровенса, которым Мэт владел столь же свободно, как и английским. Мэт прислушался повнимательнее, стараясь сделать скидку на акцент, и это сработало - он стал различать слова.
   - Этот беспородный выродок-колдун, вот кто заманил меня в эту дьявольскую ловушку! Да я разорву его на сотню кусочков! Да я шкуру с него спущу! Я его с самой вершины горы сброшу вниз головой!
   Кто бы это ни был, он мало походил на джентльмена. Мэт осторожно вышел из укрытия и медленно двинулся вперед: если это существо попало в беду, он очень хотел бы ему помочь. Не важно, что голос мало походил на человеческий.
   Слова самые что ни на есть человеческие, такой поток ругательств достоин отъявленного морского волка, который, вволю нагулявшись в порту, возвращается на корабль. Мэт обошел еще один выступ и увидел совершенно необычное существо. Он даже засомневался, не двое ли их там было, и если действительно двое, то у второго крыло было придавлено куском скалы.
   Зверь яростно размахивал свободным крылом, пытаясь высвободиться. Крылья были орлиные, хотя и фантастического размаха, по меньшей мере футов тридцать. Но голова, шея и хвост явно походили на драконьи, что же до самого тела, оно явно принадлежало льву.
   Мэт не удержался:
   - Во имя Небес, кто вы? Зверь с ревом повернулся.
   - Дракогриф. А ты кто?
   - Я - маг, - не задумываясь ответил Мэт и тут же поспешил спрятаться за скалу, потому что зверь с ревом рванулся в его сторону.
   - Хотел незаметно ко мне подкрасться, да? - прогромыхало из-за скалы, где нашел укрытие Мэт. - Хотел усыпить меня и высосать мою кровь, так? Не удалось добыть крови младенца, так решил поймать хоть кого-нибудь помоложе?
   - Нет! - Мэт рискнул высунуть голову и крикнуть: - Ты напоролся на плохого волшебника!
   - Плохого волшебника? Все вы плохие! Где это видано, чтобы были хорошие волшебники?
   - Послушай, - крикнул Мэт, стараясь быть терпеливым. - У тебя сплошная путаница в голове. Маги - хорошие ребята. Они черпают свои силы из знаний и праведной жизни. Колдуны, это да, они черпают силы у Зла.
   - Обычно говорят, у дьявола!
   - Правильно. Но только не я, клянусь всеми святыми.
   - Ну-ну. И конечно, не ты заставил эту скалу свалиться мне на крыло, пока я спал, чтобы уж точно застать меня, когда сюда доберешься, а?
   - Точно не я.
   - Ну да, так я и поверил. И конечно, это не ты вот уже четыре года гоняешься за мной по всему Меровенсу и в этих горах, да?
   - Нет. И кстати, раз уж ты заговорил об этом, последние три года я провел в королевском дворце.
   - Ах вот как! Тогда как же случилось, что ты оказался здесь как раз тогда, когда меня вот так пригвоздили, ну?
   - Ну... - Мэт сглотнул. - Помнишь, я тебе тут говорил "клянусь святыми".
   - Хм. - В голосе зверя появилось сомнение.
   - Видишь ли, когда я так клялся последний раз, меня, как бы сказать, увлекло...
   - Увлекло? Куда?
   - В Ибирию. Понимаешь, я поклялся: либо я свергну короля Ибирии, либо погибну.
   Неожиданно наступила мертвая тишина. Потом вдруг на противоположной стороне камня раздался кашляюще-каркающий звук. Прошла пара минут, пока до Мэта дошло, что это смех.
   Нахмурившись, Мэт вышел из укрытия:
   - Ладно, хватит, не вижу в этом ничего смешного.
   - Тебе, может, и не смешно! Бедняга! Это же животики можно надорвать. Ха-хр-ха! - Дракогриф сморгнул слезы. - Парень, ты точно хочешь помереть молодым!
   - Эх, - Мэт тяжело вздохнул, - я не очень-то тогда соображал.
   - Это точно! Небось не подумал, что святые не позволят тебе увильнуть от выполнения клятвы?
   - По крайней мере не в тот момент...
   - Не очень-то ловко для мага, а?
   Это здорово задело Мэта. Он выпрямился во весь рост.
   - Угодно ли тебе узнать, что я лорд Маг Меровенса!
   - А не врешь? - Дракогриф уставился на Мэта, видимо, на него это произвело впечатление. - Слушай, если ты такой уж великий и могущественный, как же ты умудрился сморозить такую глупость?
   - Понимаешь, сработали привычки, - пробормотал Мэт. - Я вырос не в этой стране. Я родился в другой вселенной.
   - Вселенной? - Дракогриф нахмурился. - Как это может быть больше вселенных, чем одна?
   - Ну, понимай, как знаешь, - Мэт развел руками, - но так оно и есть. Я вырос там, где вера не столь сильна, как у вас.
   - Вера? - Дракогриф закинул голову и посмотрел па Мэта как-то странно. - А во что тут верить-то? Есть хорошая вера, а есть плохая, и каждая из них дает магическую силу. Это всем известно.
   - Да я знаю, - со вздохом сказал Мэт. - Ну это как если сказать "верю", когда ты бросаешь что-то вверх, и рано или поздно оно снова упадет вниз.
   - Гр-р-р, - прорычал Дракогриф. - Или если сказать, например, ты "веришь" в ветер или в духов. - Точно. Ладно, так или иначе, я начал переводить стихотворение - ловушку для дураков...
   - Ловушку для дураков?
   - Ну да, оно оказалось заклинанием в скрытом виде. Но дело в том, что мы и в заклинания не верим...
   - Что-то ты глуповат, как я погляжу? Мэт вспыхнул.
   - Мог бы и не грубить. Так вот, когда мне удалось его более или менее удачно перевести, я начал его произносить вслух... А потом вдруг оказалось, что я стою в центре Бордестанга.
   Дракогриф молча глазел на него. Потом открыл пасть, и...
   - Пожалуйста. - Мэт поднял руку и поморщился, как от боли. - Я и так чувствую себя дураком.
   - Ладно, ладно, - буркнул Дракогриф, стараясь скрыть улыбку. - А как же тебе удалось стать такой шишкой среди волшебников, если ты не веришь в волшебство?
   - Может быть, именно поэтому. Я ведь рос совсем по-другому и, понимаешь, смог взглянуть на это как бы со стороны. А потом мне пришлось разбираться, как действует это волшебство.
   - Поэтому ты мог колдовать лучше, чем любой из здешних чародеев. Дракогриф понимающе кивнул. - Это звучит настолько глупо, что в этом, похоже, что-то есть.
   Мэт глянул на скалу.
   - Знаешь, похоже, не твое время разбрасывать камни. Чувство юмора незамедлительно покинуло дракогрифа.
   - Ой, заткнулся бы ты, - проворчал он, оглянувшись на камень. - Ведь надо когда-нибудь поспать.
   - Конечно, о чем речь. Но тебе просто повезло, что он не шлепнулся на твою голову.
   - Везение здесь ни при чем, ему просто нужна свежая кровь, когда он здесь объявится.
   Он неожиданно бросился на свое крыло с разинутой пастью, - Эй, остановись! - закричал Мэт. Вздрогнув, Дракогриф замер:
   - Пожалуйста, не так громко.
   - Не нервничай!
   - Я это как раз и пытаюсь сделать. - Он снова открыл пасть.
   - Подожди, - закричал Мэт в ужасе. - Как же ты будешь летать с одним крылом?
   - Уж лучше проковылять на лапах всю оставшуюся жизнь, чем сдохнуть, прохрипел Дракогриф.
   - А почему бы тебе его просто не столкнуть?
   - А как ты думаешь, чем я здесь занимался все утро?
   - Может, тебе просто не удается подобраться к нему под нужным углом. - Мэт подошел к придавленному крылу зверя. - Так, давай я попробую.
   - Да не получится ничего! - Дракогриф снова начал сердиться. - Это кто-то из таких вот ребят, как ты, пригвоздил меня здесь! Подпустить тебя поближе? Ну да, а ты меня заколдуешь, и окажусь я вверх брюхом! Отвали, ублюдок!
   - Но я же только хочу тебе помочь....
   - Помочь поскорее улечься в могилу! Моей кровушки домогаешься, а? Конечно, полными ведрами! Подойдешь чуть ближе пяти футов, и я из тебя завтрак сделаю!
   - Подожди, подожди минутку. - Мэт сделал шаг. - Я же не собираюсь тебе вредить. Ведь вполне возможно, что твои враги - мои враги.
   - Ты один из них! Убирайся! - Дракогриф оскалил зубы и сделал выпад.
   Мэт отпрянул, а Дракогриф упал всем телом на свое крыло и зарычал от боли: - Смотри, что ты наделал!
   - Совершенно ничего. - Мэт, нахмурившись, смотрел на голову зверя. Странно, но валун и на сантиметр не сдвинулся под твоим весом. Забавно...
   - Ох, ха! Обсмеешься!
   - Нет-нет. - Мэт с раздражением отмахнулся от ехидного замечания дракогрифа. - Я говорю о камне. Этот кусок гранита всего сантиметров сорок толщиной и достаточно округлой формы. Он должен был хоть как-то пошатнуться. А он ни-ни. - Мэт бросил взгляд на дракогрифа: - Ты говорил что-то про колдуна, который за тобой охотился?
   - Да, браток, уж это был не малыш, пасший овечек.
   - Значит, он заколдован!
   - Потрясающе! - засопел Дракогриф. - Ну просто отпад! До тебя наконец дошло! Выдать великому волшебнику гребешок на его герб!
   Мэт нахмурился.
   - Послушай, я же тебе говорил, что для меня это не так уж все естественно. Так, значит, он волшебный. Теперь дай-ка мне подумать, что я могу сделать.
   - О чем это ты говоришь? - Дракогриф уставился на Мэта.
   - О том, чтобы спихнуть с твоего крыла этот валун, - бросил нетерпеливо Мэт.
   - С помощью заклинания? - прорычал Дракогриф. - Да такой недотепа, как ты, может совсем лишить меня крыла!
   - Немного терпения. - Мэт поднял руку.
   - Терпения! Какого черта, отойди от моего крыла, ты что, не слышишь?
   - Слышу-слышу. - Мэт неотрывно смотрел на камень. - Твои размеры я тоже знаю.
   - Размеры! Никаких размеров! Отвали! Мэт не отвечал, и Дракогриф перешел на визг:
   - Отойди! Вон! Я говорю, сейчас же! Мне от таких, как ты, никаких одолжений не надо! Я не хочу иметь с тобой никакого дела! Отвали! Слышишь?
   - Ага, ни в коем случае, - бормотал Мэт. - Похоже, я знаю, как это сделать.
   - Убирайся, или я тебя сожру! - ярился дракогриф. - Я не хочу быть ничем тебе обязанным!
   - Конечно, это твоя жизнь, но это не значит, что я позволю ею швыряться.
   - Не твое дело! - рыкнул Дракогриф, заклацал челюстями и рванулся к Мэту.
   Маг отпрыгнул в сторону, а Дракогриф опять повернулся к прижатому крылу. Он зарычал от боли, а Мэт спокойно заметил:
   - Видишь, так или иначе, но с этим придется что-то делать.
   - С камнем, - прорычал дракогриф, - или с крылом?
   - Лично я подумывал об этом камне, но ты, похоже, несколько минут назад хотел отделаться от своего крыла.
   - Это мое личное дело, - опять рыкнул дракогриф, - не поглядывай на меня с такой жадностью.
   Сдвинув брови, Мэт задумчиво рассматривал валун и несколько раз обошел его, чтобы разглядеть все получше, при этом стараясь держаться на безопасном расстоянии от дракогрифа. Он был так занят, что не заметил, как в глазах зверя затеплилась искорка надежды.
   - И у меня есть заклинание, - начал он медленно, - но мне как-то не хочется им пользоваться.
   - Не хочется - не надо, - пробурчал дракогриф. - Давай-ка убирайся отсюда и оставь меня в покое.
   - Не торопись. Я не хочу произносить заклинание, потому что, как только осколок скатится с твоего крыла, ты окажешься на свободе и можешь сожрать меня.
   - Неплохая мысль. - Дракогриф засопел. - Конечно, неплохо закусить, пока добыча свеженькая.
   - Ну-ну, я же не просил тебя о чем-то особенном, просто пообещай, что ты не навредишь мне.
   - А почему ты не хочешь, чтобы я поклялся? - Дракогриф насторожился.
   - У меня в настоящий момент просто аллергия на клятвы, - ответил Мэт. - А потом я в жизни повидал немало людей, которые нарушали самые что ни на есть торжественные клятвы, особенно клятвы, которые они давали у алтаря. Уж если ты не выполнишь обещания, то и клятва не поможет.
   - А ты прибыл из забавного местечка, - хмыкнул дракогриф. - Как это человек может нарушить клятву? Ты должен выполнить все, к чему бы она тебя ни обязывает.