Сташеф Кристофер. Маг, связанный клятвой (Маг - 2)

   Мэт глубоко вздохнул, почувствовав, что в нем снова закипает гнев. Нет, нельзя отвлекаться, он должен быть предельно внимателен.
   Странно, но его досада никак не могла заполнить той пустоты, которую он ощущал в себе, думая о своей королеве. Даже если его отловят и отправят к ней обратно, он понимал: встретиться с ней - счастье.
   Как бы устроить так, чтобы его поймали? Только хорошо бы после этого его не казнили.
   Пламя полыхнуло.
   Возник огромный шар света, слишком яркий и слишком ослепительный для того, чтобы быть пламенем. Настолько яркий, что пламя костра казалось совершенно бесцветным по сравнению с ним.
   Мэт вскочил на ноги, десятки стихов проносились в голове. Может, он успеет, разглядев, что за существо проникло за его круги, выбрать нужное заклинание и произнести его? Яркий, чистый свет вряд ли принадлежит колдуну. Но кто же еще, кроме колдунов, мог существовать в Ибирии?
   Вроде бы ядро шара начинает уплотняться, и уже различимы очертания - нечто похожее на гуманоида с крыльями. Лица Мэт разглядеть не смог, настолько ярким было свечение. Он попытался прикрыть глаза рукой, но в то же самое мгновение в голове зазвучал голос: "Как смеешь ты глумиться над Господом, давая клятву и не исполняя се?"
   В полном ступоре Мэт, не отрываясь, смотрел на свечение. Потом медленно опустил руку и спросив:
   - Простите?
   - Даже сейчас ты ищешь путей, чтобы не сдержать клятвы. - Голос зазвучал как-то жестче, суровее, в нем явственно слышался гнев. - Эй-эй, минутку! - Мэт поднял руку и с удивлением увидел, что волоски на тыльной стороне ладони стоят дыбом. Тут же он почувствовал, как начало покалывать кожу на голове. Кем бы ни было это существо, в нем скопился огромный заряд. - Мне кажется, что вы поняли меня слишком буквально.
   - Ах, буквально! - Это прозвучало как удар хлыста. - Да, до последней буквы! А ты что, не отвечаешь за слова, которые произносишь?
   - Конечно, нет! Я был британским...
   - Но твое ремесло связано с ними - со слонами, с буквами и совершенно точно с духом!
   - Нет, я не имел в виду...
   - Ты получил предупреждение. Разве учил тебя Господь говорить "да", если ты не хочешь сказать "да", или "нет", когда ты не хочешь сказать "нет"?
   - Насколько я помню, нет. Но если честно, я и не уверен, что мне когда-либо доводилось с Ним разговаривать...
   - Разве ты никогда не молился? Вот тогда ты и разговаривал с Господом! Разве не приходилось тебе, пребывая в долгой тишине, вдруг почувствовать порыв сделать что-то хорошее? Вот тогда ты разговаривал с твоим Господом! И когда ты читал Евангелие, ты внимал Его словам! С оборвавшимся сердцем Мэт вспомнил, как однажды на воскресной мессе читали отрывок о молящемся.
   - Э-э, минутку, - заторопился Мэт. - Вы же можете оказаться дьяволом, посланным, чтобы искусить меня. Откуда мне знать, что вы посланы Господом?
   - Неужели ты смеешь сомневаться в этом? - гневно спросил огненный дух. И по правде говоря, в Мэте начало расти чувство уверенности. Но голос продолжал: - Неужели ты сомневаешься, что я послан Богом? Богом Авраама, Исаака и Иакова и сыном Его - Иисусом Христом?
   При упоминании священного имени Мэт враз успокоился. В конце концов он и огненный посланник по одну сторону баррикад, чего ему страшиться? "Господь сказал, что мы узнаем друг друга, преломив хлеб".
   Из центра света протянулись руки со сверкающим в них хлебом. Руки преломили хлеб и протянули Мэту одну половину.
   "Тогда возьми и съешь, если сочтешь себя достойным".
   Мэт застыл, застигнутый врасплох.
   - Там что-то говорилось о моих поступках, не так ли?
   - Скорее, о твоих словах.
   - Ну ладно, моих словах. - Мэт внимательно смотрел на столб света. Тогда, значит, ты ангел?
   - Да.
   Почему-то Мэт не мог усомниться в этом.
   - О, да простит мне Господь, но мои намерения не соответствовали словам.
   Ангел застыл в неподвижности, никак не реагируя на его слова, через некоторое время до Мэта донесся странный гул, а потом раздался голос:
   - Это правда: ты вырос в нечестивом мире, где народ давно забыл третью заповедь - Ага, забыл. Никто не помнит, даже те, кто считает себя верующим, поминают Его имя всуе.
   - Так оно и есть, как ты говоришь. - Теперь в голосе ангела слышалось скорее огорчение, чем гнев. - Но ты, который узнал силу слова, ты, который своими глазами видел, как Меровенс был очищен силою слова три года назад, ты должен был бы понимать всю недопустимость такого нечестивого поведения.
   - Да. - На сердце у Мэта потяжелело. - Конечно, я должен был знать, что делаю. Но я был очень расстроен и в гневе наговорил глупостей, даже не задумываясь...
   Ангел молчал. Мэт слышал едва уловимый гул, который, как он подозревал, имел чисто физическую причину - возможно, это удары молекул об электромагнитное поле вокруг ангела?
   Эта мысль неожиданно вызвала абсолютную уверенность в том чувстве, которое неосознанно бродило в нем с самого начала всех его приключений, - ему казалось, что им кто-то управляет, манипулирует. Мэт прищурился:
   - А не слишком ли Господь торопится, так буквально принимая мою клятву? Разве Он не учитывает мои намерения? Да, я согрешил, поминая Его имя всуе, но разве Он не простит меня и не освободит от обещаний, данных в порыве расстроенных чувств?
   - Он простит любой грех человеческий, ты сам это знаешь! Но как посмел ты набраться наглости просить Его освободить тебя от данного тобою слова!
   - Я виноват. - Мэт понурил голову. - Но дело в том, что я совсем не имел в виду на самом деле то, о чем говорил, и только потом, когда понял, какое бремя взвалил на свои плечи, я совершенно точно захотел от него освободиться! Неужели Господь действительно заставит меня пойти на это? Ведь это равносильно самоубийству!
   - Что значит жизнь по сравнению с бессмертием души?
   - Вам легко говорить, - Мэт снова рассердился, - ведь у вас нет тела! Приступ гнева прошел, и Мэт снова опустил глаза. - Простите, но не так уж и просто встретиться лицом к лицу со смертью и мучениями, зная, что ты смертен. Я всегда думал, что Господу угодно, чтобы на такое шли по доброй воле.
   - Да, это так. - Голос ангела звучал мрачно. - Твой грех прощен, и Господь не помянет его более. Ты волен вернуться.
   Мэт почувствовал слабость во всем теле. Он свободен.
   - Да святится имя Его!
   - Но подумай, - строго продолжал ангел, - ты же поклялся, и то, что ты поклялся совершить, очень нужное дело, и не для Него, а для твоих друзей-смертных. Ты разве не любишь Бога?
   - Да, но...
   - Тогда возлюби и ближних своих! Разве Он не сказал: "То, что ты делаешь для малых сих, ты делаешь для меня"?
   - Да, конечно. Я, кажется, действительно помню этот отрывок, но...
   - Разве ты не хочешь служить Господу Богу?
   - Но это же невозможно!
   - Все возможно для Бога.
   - Но я же не Бог! Я даже не Его ближайший родственник! И кроме того, когда бы я ни произносил молитву Господню, то всегда прошу Его не вводить меня во искушение! Разве здесь, в Ибирии, моя душа не в большей опасности, чем тело?
   - Да, опасность велика, потому что в Ибирии любой творящий магию может стать колдуном и приобрести огромную власть! И все же, когда ты произносил имя Господа всуе, ты подвергал свою душу большей опасности! Ладно, ты прощен, ведь все это исходит из другого мира, отодвинутого во времени довольно далеко и не познавшего истину в полном объеме, хотя, казалось, мог бы и познать! Ибо разве Бог твоего универсума не есть Бог этого? И разве не то же здесь Писание? И не тот же Закон? Разве этого не достаточно? Вот и следовал бы им, тогда бы и уберег свою душу от греха! Но смотри, чародей! Еще один такой грех - и ты попадешь в руки врага! И если ты лишишься благодати, враг использует твою собственную силу магии, чтобы соблазнить и погубить тебя!
   Мэт застыл, чувствуя весь тот ужас, который ощущал и ангел. Потом осторожно спросил:
   - Но где же мне взять силы, чтобы дерзнуть бросить вызов полчищам Сатаны там, где не только правители, но и многие из народа верно ему служат?
   - У Бога, чародей! Ибо Он не оставит тебя. Он будет с тобой, он даст тебе такие силы. И пока благодать Господа с тобой, все, что тебе нужно сделать, это обратиться к Нему в трудную минуту. Он даст тебе силы противостоять искушению! Бог не допустит, чтобы ты подвергался испытаниям, превышающим силы твои.
   - Звучит весьма обнадеживающе. Действительно, так оно и было: Мэт чувствовал, как к нему возвращается уверенность в своих силах.
   - Но скажи мне, ангел, как я должен противостоять колдовским силам Зла? Может Бог дать мне... Нет, конечно, может, что это я? Но захочет ли? Даст ли он мне силы победить колдовского короля? И все подвластные ему колдовские воинства? Ведь ясно, никто, кроме святого, не может получить так много силы, идущей от Бога!
   - А тебе не хотелось бы стать святым?
   - О да, конечно... То есть я хочу сказать, что намерен им стать когда-нибудь. Но я, естественно, предположил, что там, в чистилище, на это уходит очень много времени, и...
   - Ни один святой не может вмешаться в дела этой страны Тьмы, - сурово сказал ангел. - Господь никогда не пошлет никого из обитателей Небес, дав ему телесную оболочку, против простых смертных, как бы ни был велик их грех. Нельзя настолько нарушать равновесие здесь, на земле. Его святые действуют через человеческие существа, которые открыли себя Богу и всем близким Его.
   - Ну, я хочу сказать, я стараюсь...
   - Этого достаточно, если ты стараешься изо всех сил быть хорошим.
   - Но у меня такой нрав! Такая похоть! Такая ужасная, чрезмерная гордыня! Да что говорить, я почти готов был принять все грехи Ибирии, потому что так я мог стать королем и... - Голос Мэта постепенно смолк. - Это ведь не самое лучшее побуждение, правда?
   - Ты себе сам дал ответ. Но будь уверен, ты способен стать лучше. Бог не требует, чтобы ты никогда не ошибался, Он хочет только, чтобы ты был настойчив. - Но это как раз то, что я и делаю все время! Всю свою жизнь! Все время пытаюсь быть хорошим, но у меня появились сомнения насчет того, что есть добро... и добродетель, и грех...
   Мэт замолчал. Ангел все стоял так же неподвижно, и был слышен лишь обычный гул.
   - Я действительно нашел некоторые ответы, - заметил Мэт после паузы.
   - Не все.
   - Да, не все. Хотя прямо сейчас я нашел еще один. - Мэт нахмурился. Конечно, мне следовало бы понять власть символов над человеческой душой, мне следовало бы понять, что имя Бога - один из самых могущественных символов, которые только существуют.
   - Лучше скажи не один из самых, а самый могущественный.
   - Единственный? - Мэт поднял голову. До него начинало доходить, откуда берется такой поток вопросов. - Я все еще чего-нибудь не понял?
   - Да. Спроси сам себя, что несет в себе имя Бога, что оно утверждает, - и ты станешь немного мудрее.
   Мэт помнил легенду о големе. Он подумал об именах Бога и изумился.
   Когда он осознал свое изумление, его прорвало:
   - Это абсурд! Я ведь правда не могу быть героем! Я ни в чем не уверен!
   - Ни в чем?
   - Ну, во всяком случае, недостаточно.
   - Достаточно. И эта уверенность будет расти с каждым испытанием. Ну так как, ты исполнишь волю Господа?
   - Послушайте! - воскликнул Мэт в отчаянии. - Но у меня даже магических знаний недостаточно, чтобы справиться с этим делом! Стоит мне только начать творить заклинание, и каждый раз у меня такое чувство, как будто я плыву в клею! Когда в конце концов мне удается его произнести, раз от разу надо ждать все дольше и дольше, пока оно сработает! У меня просто не хватает магической силы!
   - Конечно, - согласился ангел. - Ибирия так долго пребывала во грехе, что сейчас здесь все просто насыщено колдовством. Поэтому заклинания хороших волшебников и кажутся такими слабыми, ведь им же приходится преодолевать гораздо более сильное противодействие зла.
   Мэт тут же осознал эту концепцию - что-то вроде магической инерции, изменяющейся в зависимости от противодействующего зла.
   - Может... Нет-нет, не то. Даст ли мне Бог еще силу, которая мне понадобится для борьбы с таким колдовством, как это?
   - Он даст тебе силу скорбящего покровителя Ибирии, который всегда придет тебе на помощь, если ты только его позовешь. Имя ему - святой Яго.
   "Не самое лучшее из имен", - подумал про себя Мэт.
   - Но не обманывайся, - строго добавил ангел. - Если ты возьмешься за выполнение этой задачи из любви к Богу, Он тебе даст силы - и уже твое дело использовать эти силы так, чтобы уничтожить черную магию в Ибирии!
   - Один к тысяче, - пробормотал Мэт, - может, пять, а может, и десять. Я не такой уж и способный.
   - Бог будет направлять тебя Своей милостью, если сердце твое открыто для Него.
   Мэт подумал о случаях, когда поддавался гневу или другим искушениям плоти, и вздрогнул. Но он чувствовал, что, если сейчас он не примет этот вызов, он никогда не станет тем, кем мог бы стать.
   - Я об этом не просил.
   - Нет, - ответил ангел, - просил не словами, вырвавшимися в глупой поспешности, а движением твоей души, которое привело тебя к этим словам.
   И Мэт понял, это правда. Он всегда думал, что не такой уж он и стоящий человек, но победа в Меровенсе заставила его понять, что он мог бы стать гораздо лучше. В этом походе даже небольшая победа над колдунами вызывала в нем подъем, хотелось совершить нечто большее - пусть даже противник окажется сильнее, он померяется с ним силами! Но только не такой сильный противник!
   - Да я просто не смогу этого сделать! По крайней мере один!
   - Но ты не будешь одинок, - заверил его ангел. - Один уже пришел к тебе на помощь, - и он простер руку свою, указывая на мирно посапывающего Нарлха. Будут и другие, ибо многие стонут под игом злого колдовства.
   Мэт неотрывно смотрел на свет. Трусость в нем боролась с храбростью и желанием показать себя. Время застыло...
   - Я просто не могу этого сделать, - сказал Мэт уныло.
   Ангел безмолвствовал... Потом послышался звук, похожий на вздох, и он исчез.
   Мэт опустился на колени, ощущая прикосновение холодного ночного воздуха, который как-то проник через его охранные круги. Потом он понял, что это холод его души, чувство оставленности, одиночества, чувство, что тебя отстранили от посланника Бога, от возможности соприкоснуться с источником всего живого...
   Мэт начал было говорить, но тут же замолчал, тщательно обдумывая каждое слово. Может быть, он и не такой уж большой дурак, как думал. Мэт сглотнул и выговорил:
   - Да, я мог бы попробовать...
   Холодный озноб прошел. Казалось, теплая волна обволакивает Мэта, и неожиданно он понял, что именно сейчас им установлена связь с теми героическими душами, которые побеждали или погибали в этой борьбе до него. И он явственно ощутил, что его отказ сразу же прервал бы эту связь.
   Вполне справедливо - хочешь быть членом клуба, плати членские взносы.
   - Святой Яго, - выдохнул Мэт, - помоги мне. Я чувствую, что нет никого трусливее меня во всем мире.
   И помощь не замедлила появиться. Это было ощущение тепла, утешения и успокоения, ощущение уверенности, ощущение своей собственной смелости начало заполнять самые потаенные уголки его сознания, изгоняя оттуда страх.
   Пошатываясь, Мэт поднялся на ноги и, обратив лицо к небу, улыбнулся. Все его чувства слились в безмолвной молитве благодарения. Он понимал, что снова связан клятвой, как и тогда, когда поспешно произнес те глупые слова.
   Немного погодя Мэт начал осознавать мир вокруг. Луна уже почти в зените. И Мэт отправился будить Нарлха - теперь его очередь дежурить.
   Глава 8
   НЕОБЫКНОВЕННЫЙ ЦИКЛОП
   Мэт не помнил, чтобы он спал в ту ночь и уж тем более ходил куда-нибудь. Но его мозг работал без устали: обращался то к одной, то к другой мысли, притрагивался то к одной, то к другой идее, но не останавливался подолгу ни на одной. В конце концов после такой ночи он должен был бы встать измочаленным, но, к его удивлению, когда Мэт увидел посветлевшее небо на рассвете, он чувствовал себя прекрасно отдохнувшим и был преисполнен жаждой деятельности. Он приписал это маленьким чудесам, которые происходили здесь постоянно и не всегда замечались. С другой стороны, может, эпизод с ангелом не более чем сон. Или такое различие между сном и явью имеет чисто академический интерес? После тою, как было покончено с завтраком, состоявшим из великолепной оленины, он обратился к Нарлху:
   - Я передумал.
   - Ну и что у тебя на уме теперь? - Дракогриф оторвал очередной кусок и начал его жевать.
   - Я отправляюсь в самое сердце Ибирии. И со временем собираюсь добраться до замка самого колдуна-короля.
   Нарлх чуть не подавился куском мяса и закашлялся. Мэту пришлось вскочить на ноги, потому что от этого кашля его начало подбрасывать, как мячик, на спине зверя. Нарлх сделал глубокий вдох и потом промычал:
   - Ты совсем рехнулся?
   - Возможно, - согласился Мэт.
   Нарлх заглотил кусок и требовательно спросил:
   - Нет, скажи, ты хоть имеешь представление, какого черта ты будешь делать в Орлекведрилле?
   - Ни малейшего представления, - пожал плечами Мэт. - Но я думаю, что, когда доберусь туда, я уже буду знать.
   - Ну конечно, потому что ты туда доберешься в разобранном виде. А может, и в связанном и готовом для камеры пыток, если, конечно, ты везунчик. Король Гордогроссо хорошими пленниками не швыряется, это тебе не раз-два, отрубил голову и все. Он убивает свои жертвы медленно, причиняя им как можно больше страданий. Как он обожает наблюдать за их мучениями!
   Мэт вздрогнул, задумался. Потом еще раз представил себе свое будущее и решительно тряхнул головой:
   - Ну что ж, я все же попытаю счастья. Слишком много людей пострадает, если я этого не сделаю.
   - И очень много монстров, которые начнут страдать, если ты это сделаешь! Нарлх поднялся на ноги. - Я - пас, Маг! Это слишком опасная затея для любого разумного человека или даже зверя!
   - Я и не буду уговаривать тебя. - Мэт старался говорить спокойно. - Я не могу просить кого-либо совершить самоубийство со мной за компанию, тем более если это будет медленная смерть.
   - Отлично! Видишь ли, я знаю тут одну прекрасную долинку, ни тебе людей, ни драконов, ни омерзительных колдунов, охотящихся за твоей кровью! Ты - своей дорогой, я - своей! Пока!
   - Ни пуха ни пера!
   Слова Мэта были обращены к удалявшемуся хвосту дракогрифа. Несколько минут он смотрел ему вслед, потом со вздохом встал на колени, чтобы забросать костер землей. Костер потух. Жаль, что нет заплечного мешка. Мэт взял свои вещи и зашагал вниз по склону, лучи солнца пригревали его спину.
   Вообще-то неплохо иметь попутчика, особенно сейчас, когда, несмотря на солнечное тепло, стало вдруг как-то зябко и неуютно. Пришлось обратиться к святому Яго за помощью. В то же мгновение Мэт почувствовал, как его наполняют тепло, уверенность и спокойствие. Он с удивлением заметил, что спокойно думает о смерти: если ему и суждено умереть, то умрет он по крайней мере, сделав все, что в его силах. А эта жизнь не так уж много значит по сравнению с той, последующей. В этом мире он мог бы и не состояться, по уж если он погибнет, то, во всяком случае, попытается сделать это достойно, с пользой для жизни будущей.
   Да, надо перейти в иную жизнь, пытаясь стать лучше и чище. Теперь мысль о том, что великомученики автоматически попадали в сонм святых, начала приобретать некоторый смысл.
   - С другой стороны, возможно, что и нет никакой будущей жизни, а эту придется закончить так печально, вдалеке от друзей...
   Мэт подпрыгнул чуть ли не на десять футов:
   - Ой-ей-ей! Это что еще такое? Тут он понял: у него под локтем торчит огромный нос Нарлха - и вздохнул с облегчением.
   - Тебе никогда не говорили, что ты уж очень тихо подкрадываешься?
   - Ну уж не как мышка, - парировал дракогриф. - А если ты не можешь вести себя поосторожнее, парень, то быть тебе зажаренным.
   - Учту на будущее. - Мэт глянул на зверя. - Помнится, ты собирался отправиться в маленькую симпатичную долинку.
   - Ну да, пока я не вспомнил вдруг, что у меня на хвосте по-прежнему висит колдун. Наверное, какое-то время я буду в большей безопасности, если останусь с тобой.
   - Кроме того, ты хотел бы отыскать людей, которые обидели тебя?
   - Об этом я тоже подумывал. Если мне это удастся, то они наверняка постараются с тобой разделаться, а раз они дурные люди, а ты - нет, вот тогда у меня и были бы все основания поджарить их.
   Мэт нахмурился.
   - Не строй планов мести, Нарлх. Она может погубить тебя так же, как и их.
   - Чего это вдруг ты заделался проповедником? Я, между прочим, знаю это сам! Каждый в Ибирии знает об этом! Попытайся отомстить, и ты тут же окажешься в лапах Зла, а король и его прихвостни - слуги Дьявола! Нет уж, в Ибирии месть делает тебя сразу же добычей темных сил, если только ты не главный колдун.
   Мэт нахмурился:
   - Тогда почему...
   - А потому что я не мщу, а защищаю тебя. - Огромная морда дракона ухмыльнулась. - Дорога впереди длинная... Я разделываюсь с теми, на кого у меня зуб. Чисто сработано?
   - Очень чисто, - заметил Мэт с расстановкой, - но не забывай, что твои истинные побуждения могут существенно ослабить твои силы - Но только не тогда, когда я действую как представитель Добра. Послушай, а что заставило тебя так резко изменить свое решение?
   Мэт сделал глубокий вдох и сказал:
   - Ангел.
   - Ну ты даешь! - Нарлх начал издавать странные звуки, которые снова перешли в жуткий смех. - Нормально!
   - Так и было, - вздохнул Мэт. - И я должен признать, что очень рад такому товарищу, как ты. Но увы, очень вероятно, что нас с тобой может iiaeioeou огонь.
   - При условии, что это не адское пламя, - вздрогнув, добавил Нарлх. - С этим колдуном на хвосте скорее всего я кончу тем, что из меня высосут кровь. Но с помощью мага мои шансы растут.
   - Да, если только не считать, что я впутываю тебя в гораздо более опасную историю, - заметил Мэт. - Но давай будем оптимистами - может, мои заклинания окажутся достаточно сильными, чтобы они смогли нас быстро прикончить, как говорится, в целях самозащиты.
   - Опять ты за свое! Конечно, если ты передумал и решил вернуться, я ничего не имею против. - Но ты будешь несколько разочарован, а?
   - Нет, на самом деле нет. - Дракогриф повернул к нему голову и нахмурился. - А почему ты это сказал?
   - Потому что, будь я на твоем месте, я бы разочаровался. - Мэт опустил голову. - Ну ладно, пошли. У нас впереди долгий день.
   ***
   Они прошагали по дороге всего пару часов, а Нарлх уже начал раздражаться из-за медленного темпа и слетал обратно в лагерь за седлом. Мэт уселся верхом, и дракогриф помчался со скоростью, которая, с его точки зрения, была вполне приемлема. На самом деле и Мэт чувствовал себя совсем неплохо в седле, уже приноровившись сидеть, наклонившись чугь-чуть вперед, чтобы смягчить резкие толчки, когда зверь бежал растянутыми, ленивыми прыжками. Кроме того, важно было поймать необходимый ритм. Может быть, "совсем неплохо" было слишком сильно сказано, потому что походка Нарлха напоминала бег лошади со вставленными в нее пружинами.
   - Я так понимаю, если бы мы летели, это было бы гораздо быстрее?
   - Да, немного быстрее, - согласился Нарлх. - Но я ненавижу летать. Но если ты настаиваешь...
   Мэт засомневался, он вспомнил, как низко над землей они летели в прошлый раз. Но тогда все это происходило на склоне горы, среди нагромождения скал, а сейчас дорога ровная, да и склон не так крут.
   - Если ты не возражаешь. Ну совсем чуть-чуть, мне надо бы привыкнуть к ритму на случай, если вдруг нам придется неожиданно взлететь.
   - А, ну ладно, - пробурчал дракогриф и пустился бежать. Быстрее-быстрее, крылья широко расправлены... И вот они в воздухе.
   Мэт глянул вниз и увидел, как под ними мелькает земля. Но не так уж далеко.
   - Ты бы мог подняться еще выше, если надо, да?
   - Не беспокойся, - огрызнулся зверь. - Если увижу дерево, я перелечу через него.
   Дракогриф повернул голову и посмотрел на небо. Мэт замер от ужаса. Интересно, что произошло бы, окажись то дерево на их пути в данный момент?
   - Я... так понимаю, ты предпочитаешь держаться этой высоты, если уж нельзя избежать полета?
   - Хо, если уж нельзя избежать... Нормальная высота. - Нарлх повернулся к Мэту и хмуро глянул на него. - А чего ты так нервничаешь? В конце концов, кто из нас летит, а?
   - Я! Поэтому будь любезен смотреть на дорогу. Нарлх бросил быстрый взгляд на небо, потом снова стал смотреть на дорогу, бормоча что-то о людях, которым надо, чтобы все было по-ихнему. Наконец Мэт сдался:
   - Ладно, для тренировочного полета достаточно. Теперь ты можешь опуститься обратно.
   - Уф, слава Богу! - пробурчал Нарлх. Как только они коснулись земли, дракогриф перешел на галоп. Он напомнил Мэту альбатроса, которому нужно большое пространство для разбега. Приземление было достаточно жестким, но, как решил Мэт, в конце концов так безопаснее, чем полет с Нарлхом.
   ***
   Уже настал полдень, когда они обнаружили семью беженцев. Отец с трудом толкал тачку, налегая всем телом. Мать несла на руках ребенка, а остальные ребятишки, хныча, брели рядом.
   Сердце Мэта сжалось при виде их.
   Тут мать увидела Нарлха. Она закричала, и через секунду на дороге осталась стоять только тачка, а вся семья бросилась в придорожные кусты.
   - Эй, подождите! Не убегайте! Я - хороший парень! - заорал Нарлх и бросился за ними. Мэт едва успел его остановить:
   - Нарлх, может быть, будет лучше, если ты не будешь их преследовать?
   - Да при чем тут преследовать? Я просто пытаюсь догнать их!
   - Да, конечно. Но для несведущих людей это может выглядеть как преследование. И ты кажешься немного рассерженным.
   - Рассерженным? Конечно, я рассержен! А как бы ты себя чувствовал, если каждый раз при встрече с тобой люди разбегаются в разные стороны?