— В чем дело? — требовательно спросил Росс.
У Брегера глаза от негодования едва не вылезли на лоб.
— И он думает, я стану молчать! — кипятился он. — Вот этот человек заходит ко мне в комнату! Через мое открытое окно он слышит голоса из вашего открытого окна. Останавливается там и начинает подслушивать.
И думает, что я стану молчать. Я знаю, полиция прибегает к таким методам. Но это не дает им право считать меня свиньей! Думал, будто я промолчу о том, что он подслушивает вас, когда вы об этом не знаете! Я стал стучать по стене! — И он вызывающе взглянул на полицейского.
— Спасибо, мистер Брегер, — поблагодарил Росс. — Пусть слушает на здоровье и пользуется тем, что уже услышал. — Он хмуро посмотрел на полицейского. — Мы закроем это окно и постараемся говорить тихо, чтобы не беспокоить вас…
— Не стоит утруждаться, — сухо парировал полицейский. — Прошу даму спуститься вниз. Пожалуйста, пройдемте со мной, мисс Глэдд.
— Она там уже была, — запальчиво заявил Росс. — Они уже беседовали с ней.
— Знаю, но возникают новые проблемы. Прошу вас, мисс Глэдд. Этого требуют обстоятельства.
Хитер направилась к двери и в сопровождении полицейского вышла в коридор. Она чувствовала себя подавленной, негодовала на себя и Росса Данди. Они вели себя как дети: затеяв серьезный разговор, не проявили даже такой малой предосторожности — не понизили голос. И дело не в том, что ей очень уж нужно было что-то скрывать от кого бы то ни было, особенно теперь, когда Джордж погиб…
Но она же обещала… Она дала Хиксу слово и не сдержала его…
Они подошли к двери в гостиную, когда она отворилась и на пороге появился Хикс. Его взгляд метнулся на Хитер, на ее провожатого и опять на нее.
— Здравствуйте, — поприветствовал он ее. — Не сутультесь и не вешайте нос.
Хитер взяла протянутую руку, с удовольствием прикоснулась к его пальцам.
— Не знала, что вы здесь. Я была… Джордж…
— Знаю. Они мне рассказали об этом. Но хотелось бы послушать и вас. Давайте выйдем на улицу.
— Меня пригласили сюда, к окружному прокурору.
— Да? Я иду с вами.
Но из этого ничего не получилось. Хикс и впрямь вошел вместе с ними, но его тут же выставили за дверь. У Корбетта не было настроения пустословить.
Когда дверь опять закрылась и Хитер усадили на стул, полицейский встал у угла стола, кратко доложил о происшедшем и передал суть подслушанного.
Менни Бек, вероятно, вышел из комнаты через другую дверь, потому что в гостиной его не было. Корбетт слушал, сложив трубочкой свой детский ротик, как будто готовился свистнуть.
Он укоризненно покачал головой.
— Вот видите, — с сожалением произнес он. — Вам пора бы уже понять: рано или поздно мы узнаем все, что вы стараетесь от нас утаить. Мы знаем, что Купер был влюблен в вас, верно? А теперь нам известно и о том, что младший Данди тоже влюблен в вас. — Корбетт облизал губы. — Предлагал ли он выйти за него замуж?
— Противно слушать, — отрезала Хитер и поджала губы.
— В обручении нет ничего противного, моя дорогая. Как и в самой любви. — Корбетт опять облизал губы. — Но все это интересно. Очень интересно! Всего час назад вы мне сказали, что не имеете представления, почему убили вашу сестру и ее мужа, заявили, что у вас нет оснований кого-либо подозревать. А теперь оказывается, что на самом деле вы подозреваете Росса Данди. Почему?
— Я не говорила, что подозреваю его.
— Она сказала, — пояснил полицейский, — что не верит ему, когда он говорит, будто ничего об этом не знает.
— Я сам справлюсь с этим, — резко заметил Корбетт. — Почему вы ему не верите, мисс Глэдд?
— Потому что не знаю, во что и верить. Он находился там, вот и все.
— Вы считаете его лжецом?
— Нет, не считаю.
— Вы… э-э… ответили на его любовь?
— Нет.
— Какая же конкретная причина побудила вас сказать ему прямо в лицо, что вы ему не верите?
— Нет никакой конкретной причины. Просто вырвалось.
— Моя дорогая юная леди, — с укором обратился к ней Корбетт. — Со мной эти увертки не пройдут. Вы слышали пересказ полицейского. С его слов, вы сказали Россу Данди, что у вас есть основание. Он спросил, в чем оно заключается. Вы упомянули пластинку с записью голоса вашей сестры. Следовательно, вы утаивали от нас нечто очень важное. Эта пластинка у вас?
— Нет.
— Где же она?
— Не знаю.
— Что на ней записано? О чем говорила ваша сестра?
— Не знаю. — Хитер сглотнула. — Я совершенно ничего об этом не знаю. Это личное. Я не собираюсь говорить на эту тему, так же как и вообще отвечать на какие-либо вопросы.
— Вы занимаете странную позицию, мисс Глэдд.
— Не вижу ничего странного.
— А я вижу. — Корбетт пристально смотрел на нее. — Это более чем странно. Мы расследуем дело об убийстве вашей сестры, которую, по вашим словам, вы любили. Но вместо того, чтобы помочь, вы ставите нам палки в колеса. Вы преднамеренно утаиваете информацию, утверждая, что это ваше личное дело! Если бы мертвые могли говорить, то я бы спросил вашу сестру, которую вы любили, считает ли она этот факт приватным.
— Не собираюсь… — Подбородок Хитер задрожал, но она взяла себя в руки. — Не желаю выслушивать подобные вещи. — Она поднялась. — Вы не можете заставить меня вас слушать. Не хочу с вами разговаривать.
Мисс Глэдд направилась к двери. Полицейский загородил ей дорогу. Девушка остановилась, не пытаясь обойти его. Желая избежать драматической ситуации, Корбетт пискляво распорядился:
— Пропустите ее.
Дверь распахнулась, и в гостиную вошел Росс Данди, за которым следовал рассерженный и протестующий полицейский. Воспользовавшись суматохой, Хитер прошмыгнула между ними в прихожую.
Она приняла импульсивное, но твердое решение и хотела поскорее довести его до сведения Альфабета Хикса не столько ради того, чтобы заручиться его помощью, а просто из желания поделиться.
В прихожей его не оказалось. Она пошла к двери, ведущей в глубь дома, прошла в столовую — там тоже никого не оказалось — и двинулась дальше, на кухню. Миссис Пауэлл наливала чашку кофе для мужчины в летнем костюме и старой широкополой шляпе.
Вы не видели мистера Хикса? — спросила Хитер.
— Нет, — ответила миссис Пауэлл. — И не хочу его видеть.
— Мужик он неплохой, — снисходительно заметил мужчина, — только чокнутый. Зачем он вам понадобился?
— Он мне нужен.
— Он поднялся на второй этаж, чтобы встретиться с мистером Данди. Последняя дверь направо.
Сообразив, что это комната Росса, Хитер воспользовалась задней лестницей. Принятое решение подгоняло ее, и, оказавшись на втором этаже, она даже пренебрегла привычкой стучать в дверь чужой комнаты. Просто повернула круглую ручку и вошла. Не обращая внимания на Р.И. Данди, который прекратил ходить взад и вперед по комнате и теперь сердито взирал на нее, подошла к Хиксу, сидевшему верхом на стуле, и выпалила:
— Я не могу здесь оставаться. Просто не могу! Я хочу уехать отсюда.
— Было бы очень хорошо для всех нас, — хрипло произнес Данди, — если бы вы решили поступить так неделю назад. Возможно, не окажись вы здесь…
— Замолчите, — грубо оборвал его Хикс. Он встал и подошел к Хитер. — Не обращайте на него внимания. Его частенько заносит. Разрешил ли вам уехать окружной прокурор?
— Нет. Но я все равно собираюсь это сделать. Я не могу…
— О'кей. Посмотрим. А пока давайте уйдем из этой комнаты. — Хикс обратился к Данди: — Да успокойтесь вы, ради бога!
Он жестом пригласил Хитер выйти и последовал за ней в коридор. В нескольких шагах находилась ее комната. Они вошли, закрыли дверь, и Хитер сказала:
— Я не могу говорить в этой комнате. Именно поэтому меня отвели к окружному прокурору. Я здесь сболтнула лишнее, а в соседней комнате находился мистер Брегер и полицейский, они все слышали. Мистер Брегер постучал по стене, чтобы предупредить…
— Значит, говорите тише. — Хикс поднялся, подошел к окну, закрыл его и вернулся назад. — С кем вы разговаривали?
— С Россом Данди. Я была у себя, а он зашел…
— Чтобы спросить о пластинке?
— Во всяком случае… он не спросил о ней. Это сделала я сама. Поинтересовалась, откуда у него пластинка с записью голоса моей сестры…
— Я же предупреждал вас…
— Знаю, знаю. Но я и не заметила, как это слетело у меня с языка.
— Говорите тише. Да будет вам известно, Купера убили потому, что он упомянул о пластинке. Надеюсь, теперь вы понимаете, что я не напрасно просил вас помалкивать. Кто-то загнал себя в тупик, из которого не находит выхода. Но прежде чем этот человек прекратит напрасные попытки вырваться, он, если сумеет, пришьет вас и меня.
Они стояли лицом друг к другу. Хитер немного подняла голову, и ее глаза, находившиеся на уровне его подбородка, смотрели прямо в его глаза. Она перешла на шепот:
— Кто этот человек?
Хикс отрицательно покачал головой:
— Возможно, я знаю, кто он. А может быть, нет.
Я приехал сюда, чтобы пополнить свои сведения, а застал все это. Скажите, устанавливали когда-либо подслушивающее устройство в этом доме?
— Да. Одно такое устройство и сейчас вмонтировано в стену гостиной.
— Это позабавит Корбетта. Любопытно, понравится ли ему известие, что комната, где он проводит допросы, прослушивается. Когда установили устройство?
— Оно уже было установлено, когда я приехала сюда год назад. Его использовали для экспериментов.
Примерно два месяца назад его заменили на новое устройство последней модели.
— Кто его устанавливал?
— Не знаю, кто это сделал первоначально, а новую модель установил Росс Данди.
— Не повышайте голоса, — предостерег ее Хикс. — Теперь о сегодняшнем дне. Относительно Купера.
Когда это произошло, вы находились в лаборатории?
— Да. Меня вызвал Брегер и сказал, что в лаборатории меня ждет Купер… Нет, он сказал это, когда мы шли по лесу…
— Расскажите, что случилось в лаборатории.
Хитер выполнила его просьбу. Он внимательно выслушал, задал несколько вопросов, вроде бы удовлетворенно кивнул и сказал:
— О'кей. Этого пока достаточно. Другие моменты мы проясним по пути в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?
— Конечно. Вы же сказали, что хотите уехать отсюда, и я отлично вас понимаю. К тому же мне надо кое-что предпринять в другом месте. Так что мы можем отправиться вместе. Машина, которую вы дали мне на время, припаркована у обочины дороги примерно в четырехстах ярдах по направлению к Катоне. Представляете себе это место?
— Да. Напротив старого фруктового сада.
— Неподалеку оттуда еще какой-то дом.
— Да, дом Дарби.
— Будет лучше, если мы уйдем отсюда врозь. За вами вряд ли они будут следить особенно строго, и если не оплошаете, то доберетесь туда. Идите кружным путем через сад и пастбище. Вы не боитесь?
— Боюсь? Конечно нет!
— Тем лучше для вас. Я постараюсь прийти туда поскорее. Перед уходом мне предстоит уладить небольшое дельце. Но после него мне станет труднее вырваться отсюда. Они меня хватятся. Так что наберитесь терпения. Можете вздремнуть на заднем сиденье. Переоденьтесь в темное и не берите с собой никаких вещей. В случае каких-то недоразумений…
Подождите минуточку. — Хикс нахмурился. — Ключи от машины у меня. Есть ли запасные?
— Есть в ящике в столовой.
— Сможете взять их?
— Конечно.
— Вы — чудо. Когда вырастете и станете такой же большой, как я, вас изберут президентом.
Хикс сел, развязал шнурок и снял ботинок. Положив его на колени, он достал из кармана бумажник и записную книжку. Из бумажника извлек багажную квитанцию, взглянул на нее, что-то чиркнул в записной книжке, вырвал листок и подал его Хитер. Потом засунул квитанцию в ботинок и надел его на ногу.
— Храните это в надежном месте, — сказал он. — Ваша туфля тоже годится для этого. Это номер квитанции и вещь, которую я сдал в камеру хранения на Центральном вокзале. Если со мной что-либо произойдет, то свяжитесь с женой Данди и отправляйтесь вместе с ней к инспектору Ветчу, в полицию Нью-Йорка. Обе расскажите ему все, что вы знаете, ничего не утаивая. Полностью доверьтесь ему. Сообщите номер этой квитанции и попросите его взять сданную на хранение вещь. Ветч хороший малый, хоть и немного манерный. Он вам понравится.
Но что… — Хитер пристально смотрела на него. — Почему вы думаете…
— Я ни о чем таком не думаю. Но тип, за которым мы гоняемся, видно, закусил удила. Прихлопнув Купера средь бела дня, он продемонстрировал, до чего перепуган. Трудно сказать, что он выкинет дальше. Поэтому мы и постараемся сбить его с толку. Кстати, должен вас предупредить: когда вы встретитесь с миссис Данди, вас эта встреча потрясет. Будьте к этому готовы.
— Потрясет? Почему же?
Хикс потрепал девушку по плечу.
— Поймете, когда встретитесь с ней. Идите и переоденьтесь… накиньте тот длинный темный плащ, в котором были вчера…
— Я не собираюсь встречаться с ней, — заявила Хитер, — если только вы… если только что-то…
— Правильно. Поэтому, возможно, вы не испытаете этого удовольствия. По дороге в город я объясню вам еще кое-что. Возможно…
Дверь распахнулась, и в комнату шагнул Р.И. Данди.
— Приехал Ирвинг, мой адвокат, — выпалил он.
— Иду, — отозвался Хикс. — Увидимся позже, — улыбнулся он Хитер.
И вышел из комнаты следом за Данди.
Глава 18
У Брегера глаза от негодования едва не вылезли на лоб.
— И он думает, я стану молчать! — кипятился он. — Вот этот человек заходит ко мне в комнату! Через мое открытое окно он слышит голоса из вашего открытого окна. Останавливается там и начинает подслушивать.
И думает, что я стану молчать. Я знаю, полиция прибегает к таким методам. Но это не дает им право считать меня свиньей! Думал, будто я промолчу о том, что он подслушивает вас, когда вы об этом не знаете! Я стал стучать по стене! — И он вызывающе взглянул на полицейского.
— Спасибо, мистер Брегер, — поблагодарил Росс. — Пусть слушает на здоровье и пользуется тем, что уже услышал. — Он хмуро посмотрел на полицейского. — Мы закроем это окно и постараемся говорить тихо, чтобы не беспокоить вас…
— Не стоит утруждаться, — сухо парировал полицейский. — Прошу даму спуститься вниз. Пожалуйста, пройдемте со мной, мисс Глэдд.
— Она там уже была, — запальчиво заявил Росс. — Они уже беседовали с ней.
— Знаю, но возникают новые проблемы. Прошу вас, мисс Глэдд. Этого требуют обстоятельства.
Хитер направилась к двери и в сопровождении полицейского вышла в коридор. Она чувствовала себя подавленной, негодовала на себя и Росса Данди. Они вели себя как дети: затеяв серьезный разговор, не проявили даже такой малой предосторожности — не понизили голос. И дело не в том, что ей очень уж нужно было что-то скрывать от кого бы то ни было, особенно теперь, когда Джордж погиб…
Но она же обещала… Она дала Хиксу слово и не сдержала его…
Они подошли к двери в гостиную, когда она отворилась и на пороге появился Хикс. Его взгляд метнулся на Хитер, на ее провожатого и опять на нее.
— Здравствуйте, — поприветствовал он ее. — Не сутультесь и не вешайте нос.
Хитер взяла протянутую руку, с удовольствием прикоснулась к его пальцам.
— Не знала, что вы здесь. Я была… Джордж…
— Знаю. Они мне рассказали об этом. Но хотелось бы послушать и вас. Давайте выйдем на улицу.
— Меня пригласили сюда, к окружному прокурору.
— Да? Я иду с вами.
Но из этого ничего не получилось. Хикс и впрямь вошел вместе с ними, но его тут же выставили за дверь. У Корбетта не было настроения пустословить.
Когда дверь опять закрылась и Хитер усадили на стул, полицейский встал у угла стола, кратко доложил о происшедшем и передал суть подслушанного.
Менни Бек, вероятно, вышел из комнаты через другую дверь, потому что в гостиной его не было. Корбетт слушал, сложив трубочкой свой детский ротик, как будто готовился свистнуть.
Он укоризненно покачал головой.
— Вот видите, — с сожалением произнес он. — Вам пора бы уже понять: рано или поздно мы узнаем все, что вы стараетесь от нас утаить. Мы знаем, что Купер был влюблен в вас, верно? А теперь нам известно и о том, что младший Данди тоже влюблен в вас. — Корбетт облизал губы. — Предлагал ли он выйти за него замуж?
— Противно слушать, — отрезала Хитер и поджала губы.
— В обручении нет ничего противного, моя дорогая. Как и в самой любви. — Корбетт опять облизал губы. — Но все это интересно. Очень интересно! Всего час назад вы мне сказали, что не имеете представления, почему убили вашу сестру и ее мужа, заявили, что у вас нет оснований кого-либо подозревать. А теперь оказывается, что на самом деле вы подозреваете Росса Данди. Почему?
— Я не говорила, что подозреваю его.
— Она сказала, — пояснил полицейский, — что не верит ему, когда он говорит, будто ничего об этом не знает.
— Я сам справлюсь с этим, — резко заметил Корбетт. — Почему вы ему не верите, мисс Глэдд?
— Потому что не знаю, во что и верить. Он находился там, вот и все.
— Вы считаете его лжецом?
— Нет, не считаю.
— Вы… э-э… ответили на его любовь?
— Нет.
— Какая же конкретная причина побудила вас сказать ему прямо в лицо, что вы ему не верите?
— Нет никакой конкретной причины. Просто вырвалось.
— Моя дорогая юная леди, — с укором обратился к ней Корбетт. — Со мной эти увертки не пройдут. Вы слышали пересказ полицейского. С его слов, вы сказали Россу Данди, что у вас есть основание. Он спросил, в чем оно заключается. Вы упомянули пластинку с записью голоса вашей сестры. Следовательно, вы утаивали от нас нечто очень важное. Эта пластинка у вас?
— Нет.
— Где же она?
— Не знаю.
— Что на ней записано? О чем говорила ваша сестра?
— Не знаю. — Хитер сглотнула. — Я совершенно ничего об этом не знаю. Это личное. Я не собираюсь говорить на эту тему, так же как и вообще отвечать на какие-либо вопросы.
— Вы занимаете странную позицию, мисс Глэдд.
— Не вижу ничего странного.
— А я вижу. — Корбетт пристально смотрел на нее. — Это более чем странно. Мы расследуем дело об убийстве вашей сестры, которую, по вашим словам, вы любили. Но вместо того, чтобы помочь, вы ставите нам палки в колеса. Вы преднамеренно утаиваете информацию, утверждая, что это ваше личное дело! Если бы мертвые могли говорить, то я бы спросил вашу сестру, которую вы любили, считает ли она этот факт приватным.
— Не собираюсь… — Подбородок Хитер задрожал, но она взяла себя в руки. — Не желаю выслушивать подобные вещи. — Она поднялась. — Вы не можете заставить меня вас слушать. Не хочу с вами разговаривать.
Мисс Глэдд направилась к двери. Полицейский загородил ей дорогу. Девушка остановилась, не пытаясь обойти его. Желая избежать драматической ситуации, Корбетт пискляво распорядился:
— Пропустите ее.
Дверь распахнулась, и в гостиную вошел Росс Данди, за которым следовал рассерженный и протестующий полицейский. Воспользовавшись суматохой, Хитер прошмыгнула между ними в прихожую.
Она приняла импульсивное, но твердое решение и хотела поскорее довести его до сведения Альфабета Хикса не столько ради того, чтобы заручиться его помощью, а просто из желания поделиться.
В прихожей его не оказалось. Она пошла к двери, ведущей в глубь дома, прошла в столовую — там тоже никого не оказалось — и двинулась дальше, на кухню. Миссис Пауэлл наливала чашку кофе для мужчины в летнем костюме и старой широкополой шляпе.
Вы не видели мистера Хикса? — спросила Хитер.
— Нет, — ответила миссис Пауэлл. — И не хочу его видеть.
— Мужик он неплохой, — снисходительно заметил мужчина, — только чокнутый. Зачем он вам понадобился?
— Он мне нужен.
— Он поднялся на второй этаж, чтобы встретиться с мистером Данди. Последняя дверь направо.
Сообразив, что это комната Росса, Хитер воспользовалась задней лестницей. Принятое решение подгоняло ее, и, оказавшись на втором этаже, она даже пренебрегла привычкой стучать в дверь чужой комнаты. Просто повернула круглую ручку и вошла. Не обращая внимания на Р.И. Данди, который прекратил ходить взад и вперед по комнате и теперь сердито взирал на нее, подошла к Хиксу, сидевшему верхом на стуле, и выпалила:
— Я не могу здесь оставаться. Просто не могу! Я хочу уехать отсюда.
— Было бы очень хорошо для всех нас, — хрипло произнес Данди, — если бы вы решили поступить так неделю назад. Возможно, не окажись вы здесь…
— Замолчите, — грубо оборвал его Хикс. Он встал и подошел к Хитер. — Не обращайте на него внимания. Его частенько заносит. Разрешил ли вам уехать окружной прокурор?
— Нет. Но я все равно собираюсь это сделать. Я не могу…
— О'кей. Посмотрим. А пока давайте уйдем из этой комнаты. — Хикс обратился к Данди: — Да успокойтесь вы, ради бога!
Он жестом пригласил Хитер выйти и последовал за ней в коридор. В нескольких шагах находилась ее комната. Они вошли, закрыли дверь, и Хитер сказала:
— Я не могу говорить в этой комнате. Именно поэтому меня отвели к окружному прокурору. Я здесь сболтнула лишнее, а в соседней комнате находился мистер Брегер и полицейский, они все слышали. Мистер Брегер постучал по стене, чтобы предупредить…
— Значит, говорите тише. — Хикс поднялся, подошел к окну, закрыл его и вернулся назад. — С кем вы разговаривали?
— С Россом Данди. Я была у себя, а он зашел…
— Чтобы спросить о пластинке?
— Во всяком случае… он не спросил о ней. Это сделала я сама. Поинтересовалась, откуда у него пластинка с записью голоса моей сестры…
— Я же предупреждал вас…
— Знаю, знаю. Но я и не заметила, как это слетело у меня с языка.
— Говорите тише. Да будет вам известно, Купера убили потому, что он упомянул о пластинке. Надеюсь, теперь вы понимаете, что я не напрасно просил вас помалкивать. Кто-то загнал себя в тупик, из которого не находит выхода. Но прежде чем этот человек прекратит напрасные попытки вырваться, он, если сумеет, пришьет вас и меня.
Они стояли лицом друг к другу. Хитер немного подняла голову, и ее глаза, находившиеся на уровне его подбородка, смотрели прямо в его глаза. Она перешла на шепот:
— Кто этот человек?
Хикс отрицательно покачал головой:
— Возможно, я знаю, кто он. А может быть, нет.
Я приехал сюда, чтобы пополнить свои сведения, а застал все это. Скажите, устанавливали когда-либо подслушивающее устройство в этом доме?
— Да. Одно такое устройство и сейчас вмонтировано в стену гостиной.
— Это позабавит Корбетта. Любопытно, понравится ли ему известие, что комната, где он проводит допросы, прослушивается. Когда установили устройство?
— Оно уже было установлено, когда я приехала сюда год назад. Его использовали для экспериментов.
Примерно два месяца назад его заменили на новое устройство последней модели.
— Кто его устанавливал?
— Не знаю, кто это сделал первоначально, а новую модель установил Росс Данди.
— Не повышайте голоса, — предостерег ее Хикс. — Теперь о сегодняшнем дне. Относительно Купера.
Когда это произошло, вы находились в лаборатории?
— Да. Меня вызвал Брегер и сказал, что в лаборатории меня ждет Купер… Нет, он сказал это, когда мы шли по лесу…
— Расскажите, что случилось в лаборатории.
Хитер выполнила его просьбу. Он внимательно выслушал, задал несколько вопросов, вроде бы удовлетворенно кивнул и сказал:
— О'кей. Этого пока достаточно. Другие моменты мы проясним по пути в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк?
— Конечно. Вы же сказали, что хотите уехать отсюда, и я отлично вас понимаю. К тому же мне надо кое-что предпринять в другом месте. Так что мы можем отправиться вместе. Машина, которую вы дали мне на время, припаркована у обочины дороги примерно в четырехстах ярдах по направлению к Катоне. Представляете себе это место?
— Да. Напротив старого фруктового сада.
— Неподалеку оттуда еще какой-то дом.
— Да, дом Дарби.
— Будет лучше, если мы уйдем отсюда врозь. За вами вряд ли они будут следить особенно строго, и если не оплошаете, то доберетесь туда. Идите кружным путем через сад и пастбище. Вы не боитесь?
— Боюсь? Конечно нет!
— Тем лучше для вас. Я постараюсь прийти туда поскорее. Перед уходом мне предстоит уладить небольшое дельце. Но после него мне станет труднее вырваться отсюда. Они меня хватятся. Так что наберитесь терпения. Можете вздремнуть на заднем сиденье. Переоденьтесь в темное и не берите с собой никаких вещей. В случае каких-то недоразумений…
Подождите минуточку. — Хикс нахмурился. — Ключи от машины у меня. Есть ли запасные?
— Есть в ящике в столовой.
— Сможете взять их?
— Конечно.
— Вы — чудо. Когда вырастете и станете такой же большой, как я, вас изберут президентом.
Хикс сел, развязал шнурок и снял ботинок. Положив его на колени, он достал из кармана бумажник и записную книжку. Из бумажника извлек багажную квитанцию, взглянул на нее, что-то чиркнул в записной книжке, вырвал листок и подал его Хитер. Потом засунул квитанцию в ботинок и надел его на ногу.
— Храните это в надежном месте, — сказал он. — Ваша туфля тоже годится для этого. Это номер квитанции и вещь, которую я сдал в камеру хранения на Центральном вокзале. Если со мной что-либо произойдет, то свяжитесь с женой Данди и отправляйтесь вместе с ней к инспектору Ветчу, в полицию Нью-Йорка. Обе расскажите ему все, что вы знаете, ничего не утаивая. Полностью доверьтесь ему. Сообщите номер этой квитанции и попросите его взять сданную на хранение вещь. Ветч хороший малый, хоть и немного манерный. Он вам понравится.
Но что… — Хитер пристально смотрела на него. — Почему вы думаете…
— Я ни о чем таком не думаю. Но тип, за которым мы гоняемся, видно, закусил удила. Прихлопнув Купера средь бела дня, он продемонстрировал, до чего перепуган. Трудно сказать, что он выкинет дальше. Поэтому мы и постараемся сбить его с толку. Кстати, должен вас предупредить: когда вы встретитесь с миссис Данди, вас эта встреча потрясет. Будьте к этому готовы.
— Потрясет? Почему же?
Хикс потрепал девушку по плечу.
— Поймете, когда встретитесь с ней. Идите и переоденьтесь… накиньте тот длинный темный плащ, в котором были вчера…
— Я не собираюсь встречаться с ней, — заявила Хитер, — если только вы… если только что-то…
— Правильно. Поэтому, возможно, вы не испытаете этого удовольствия. По дороге в город я объясню вам еще кое-что. Возможно…
Дверь распахнулась, и в комнату шагнул Р.И. Данди.
— Приехал Ирвинг, мой адвокат, — выпалил он.
— Иду, — отозвался Хикс. — Увидимся позже, — улыбнулся он Хитер.
И вышел из комнаты следом за Данди.
Глава 18
Хитер с презрением отмела предположение Хикса, будто она может испугаться. И несомненно стала бы отрицать, что именно чувство страха заставило ее сердце биться чаще, когда, войдя на кухню, она обнаружила, что миссис Пауэлл все еще там хлопочет, а полицейский в униформе пьет кофе, привалившись к буфету. Миссис Пауэлл взглянула на нее, увидела длинный темный плащ и спросила:
— Идете гулять?
— Хочу подышать свежим воздухом, — отозвалась Хитер.
Краем глаза она заметила, что полицейский смотрит на нее, и, хотя он ничего не сказал, Хитер не сомневалась, что если она направится к двери, то он ее остановит. Она замешкалась на мгновение, но почувствовала, что ведет себя неестественно, повернулась и направилась к двери, ведущей в столовую, через которую только что вошла, взяв запасные ключи от машины. В столовой она немного постояла, браня себя за трусость и ненаходчивость, а потом пошла в боковой зал. Не взглянув на мужчину, сидящего на стуле у входа в гостиную, открыла дверь на террасу и вышла. Ее сердце опять заколотилось при виде другого полицейского, освещенного светом из окна.
Это взбесило Хитер, и она обратилась к нему, не беря в расчет тот факт, что прервала его разговор с Россом Данди:
— Если я кому-нибудь понадоблюсь, то позовите меня. Я буду неподалеку.
— Очень хорошо, мисс Глэдд, — доброжелательно отозвался полицейский.
«Господи, какая же я дурочка», — подумала она, огибая кустарник и выходя на лужайку.
Хитер быстро обдумала маршрут: к огороду, мимо задней стороны гаража, потом через березовую рощицу к возвышенному углу сада. Возле дома было светло, но небо затянули облака, и, бредя в темноте, Хитер содрала с руки кожу, задев тачку, которую кто-то оставил у края огорода. Стараясь двигаться осторожнее, она обошла ягодники, держа путь к светлеющему впереди березняку.
Хитер достигла уже середины сада, когда остановилась возле одной из яблонь, чтобы решить, не нужно ли держаться левее, и вдруг услышала за спиной шум. Ее голова спонтанно повернулась, а сердце замерло.
«Упало яблоко», — подумала она.
Она никого не увидела и не услышала больше ни звука.
«Вот так-то, моя славная храбрая девочка, ты окаменела от страха при звуке падающего яблока».
Хитер пошла дальше, забирая влево, прибавила шаг, обо что-то споткнулась, но удержалась на ногах, не упала. Девушка продолжала идти не сбавляя темпа. Похоже, этот дьявольский сад стал больше!
Но вот наконец показалась каменная ограда. Она перелезла через нее, решив, что в общем-то испугалась она не так уж и сильно, поскольку старательно обходила заросли крапивы и чертополоха. Вскоре Хитер подошла к поросшей травой площадке в начале пастбища и, оглянувшись, заметила какое-то движение.
Корова? Нет, не может быть. Коров здесь не водилось. К тому же они мычат. В темноте скользила тень, приближаясь к ней. Теперь она явственно слышала звуки шагов. Ей бы припуститься бежать со всех ног, так нет. Она стояла как вкопанная.
Раздался голос:
— Это я, Росс Данди.
От ярости Хитер утратила дар речи.
— Если вы называете это неподалеку… — продолжал голос, исходивший от смутной тени во тьме.
— Вы… вы… — Хитер задохнулась от бешенства.
— Простите. Я напугал вас. Я не…
— Я вовсе не трусиха, — презрительно перебила она Росса. — Когда вы оставите меня в покое? Когда перестанете преследовать меня?
— Перестану. — Теперь он приблизился настолько, что можно было разглядеть его лицо. — Я перестану вас преследовать, как только вы возвратитесь в дом. Но мне все же хотелось бы узнать, почему вам на ум пришла фантастическая мысль, будто у меня появилась пластинка с записью голоса вашей сестры.
— Назад я не пойду. Я больше никогда не переступлю порога этого дома.
— Не переступите?
— Ни за что.
Вы покидаете дом таким образом? Ночью?
Пешком? Без личных вещей? Убегаете? Нет, так нельзя. Боже мой, если мне придется отнести вас на руках…
— Попробуйте только! Я иду к дороге. Направляюсь именно туда. И только посмейте дотронуться до меня!
Она повернулась и пошла, уверенно, не спеша, осмотрительно обходя ямы и борозды. Не оглядываясь, она пустилась по полевой колее к придорожной ограде, перелезла через нижнюю перекладину, стукнулась о бампер припаркованной там машины, прошла к передней дверце и села за руль. Когда она захлопнула дверцу со своей стороны, то открылась дверца с противоположной, и на переднем сиденье рядом с ней оказался Росс Данди.
Неожиданно всем своим существом она почувствовала, что если немедленно не возьмет себя в руки, то расплачется. Впрочем, разреветься она может в любом случае. Ей хотелось приказать ему выйти из машины. Приказать спокойным голосом и подчеркнуто высокомерно, но она не осмелилась даже попытаться заговорить в тот момент. Лучше она сделает это чуть погодя…
Не веря своим глазам, Росс заметил:
— Но эта машина принадлежит «Р.И. Данди и компании».
Эти слова встряхнули ее. О том, чтобы заплакать, теперь не могло быть и речи.
— Думаю, что это так, — отозвалась она тоном, который только что казался ей невозможным. — Видно, я не смогу отделаться от вас, если не сообщу, что на этой машине сюда приехал мистер Хикс, поскольку он выполняет задание вашего отца, то можно предположить, что пользуется этой машиной с разрешения мистера Данди. Я же собираюсь дождаться здесь мистера Хикса и вместе с ним уехать в Нью-Йорк.
— Вы с Хиксом?
— Да.
— Вы же его совсем не знаете! Ради бога, послушайте…
— Не собираюсь ничего слушать! Мне не следовало даже спрашивать вас о той пластинке. Я сбита с толку и не надеюсь, что вы рассеете мое неведение.
Останься я в этом доме еще хотя бы на одну ночь, сидела бы там или лежала без сна, теряясь в догадках, наверняка сошла бы с ума. А мистер Хикс, думаю, понимает, что тут к чему, или скоро в этом разберется. Вряд ли этот отвратительный окружной прокурор когда-нибудь кого-то найдет. Удастся ли распутать это дело или нет — я не могу здесь больше оставаться и не останусь. И не собираюсь это обсуждать! А теперь можете вернуться в дом и сообщить об этом полиции. Пусть приходят и забирают меня. Я останусь на этом самом месте.
Хитер смотрела не на Росса, а прямо перед собой, через ветровое стекло в темноту.
Не отрывая взгляда от профиля девушки, он сказал:
— Ваши слова замечательны, благородны, великодушны! Да чтобы я сообщил о вас полиции!.. Как вы можете говорить мне подобные вещи!
— Это ваше право.
— Благодарю, не надо. Да я и не смогу этого сделать, потому что больше не увижу этих полицейских. Я поеду в Нью-Йорк вместе с вами и Хиксом.
— Нет, не поедете.
— Поеду. Только договорюсь с Хиксом. Вы сказали, что не желаете говорить б этом ужасном деле, и я не принуждаю вас. Но хочу задать один вопрос и надеюсь, что вы на него ответите. Относительно этой пластинки. Вы имеете в виду пластинку, которая лежала среди других непомеченных дисков?
— Да.
— Значит, вы все-таки хранили эти пластинки?
— Нет, не хранила. Оставила у себя только одну пластинку, потому что на ней записан голос моей сестры, и мне непонятно, откуда вы ее взяли.
— Этот голос вовсе не вашей сестры.
— Нет, именно моей сестры!
— Неправда. На ней записан голос моей матери.
Где эта пластинка?
Из-за поворота вынырнула машина, выехала на прямой отрезок дороги, ослепив их фарами, с ревом пронеслась мимо и скрылась.
— Кто бы в ней ни находился, — сказала Хитер, — они нас заметили. Какая же я простофиля! Просто курам на смех! Не хочу больше говорить ни о пластинке, ни о чем-либо другом.
Она вышла из машины, открыла заднюю дверцу и попыталась улечься на заднем сиденье. Как ни старалась она поудобнее пристроить свои длинные ноги, поза все равно оказалась далека от комфортной. Но зато она укрылась от света фар проезжавших по дороге машин и отделалась от докучливого собеседника. Хитер услышала какое-то движение на переднем сиденье, но глаз не открыла. Если Росс скажет что-нибудь, не важно что, она ему не ответит. Но он молчал. Она крепко зажмурила глаза, но от этого их стало резать, и Хитер предпочла глядеть в темноту.
Через некоторое время она опять сомкнула веки и подумала: «Скорее бы пришел Хикс. Конечно, его появление не прольет свет на случившееся и уж никак не вернет прежнюю жизнь. Но я не могу и дальше видеть бесконечные кошмары… мучаться бессонницей…»
Всякий раз, когда фары машин освещали их автомобиль, Росс пригибался, чтобы его не заметили.
Время от времени он оборачивался и поглядывал на заднее сиденье. Судя по ровному дыханию, Хитер несомненно спала, но ему с трудом в это верилось и все-таки очень хотелось, чтобы она и в самом деле уснула. Желание охранять, защищать Хитер было созвучно его настроению. Росс старался не шуметь, не решился даже включить свет на приборной панели, так как для этого надо было щелкнуть выключателем. Он не проявлял нетерпения, и его бы вполне устроило, если бы Хикс вообще не появился.
На поросшей травой обочине дороги послышались шаги. Росс прислушался. Кажется, с правой стороны… Нет, с левой. Неужели Хикс может подойти оттуда? И тут он разглядел приближающегося к машине мальчугана. В темноте раздался писклявый голосок:
— Это вы, мисс Глэдд?
— Тим? Это Росс, — ответил ему Данди.
На заднем сиденье послышался шорох, и, когда мальчик подошел к машине, Хитер уже распахнула дверцу.
— Что такое? Кто это? — спросила она.
— Тим Дарби, мисс Глэдд. У меня для вас записка. Вот. Как интересно! Только мне сказали, что вы здесь одна. Конечно, Росс не помешает.
— Записка?
— Да, звонили по телефону. Тот человек сказал, что вы ждете здесь в машине. Условились встретиться с ним… Вот, мама все записала на бумажке…
Хитер взяла клочок бумаги, включила верхнюю лампочку в салоне машины и стала разбирать нацарапанные карандашом каракули:
«Не проезжайте мимо въезда во владения Данди.
Кружным путем доберитесь до Одиннадцатого шоссе и следуйте до дороги на Крессент. Я жду в машине, которая припаркована примерно в полумиле от Крессент-Фарм. Номерной знак: GB-28.АБХ».
— Спасибо, Тим, — поблагодарила мальчугана Хитер, не сознавая, что Росс перегнулся через переднее сиденье и взял из ее пальцев клочок бумаги. — Большое тебе спасибо.
— Пожалуйста, мисс Глэдд. Ой, как интересно! Не бойтесь, я не проболтаюсь об этом. Мама тоже сказала, что и словом не обмолвится. Я подожду здесь, пока вы уедете. Если нагрянут полицейские, ни за что не скажу им, куда вы поехали, чтобы они со мной ни делали. Пусть хоть пытают!
— Молодчина, Тим, — похвалил его Росс. — Мы знаем, что можем на тебя положиться. Но лучше сейчас же возвращайся домой и не высовывайся. Тогда полицейские вообще ничего об этом не узнают. Когда звонили?
— Только что. Несколько минут назад.
Хитер пересела на переднее сиденье, за руль. Достала из кармана плаща ключ, вставила его в замок зажигания, повернула и нажала на стартер. Мотор взревел и ровно затарахтел. Девушка повернулась к Россу:
— Верните мне эту бумажку и выходите из машины. Если у вас осталась хоть толика порядочности…
Насильно выставить вас я не могу. Вы выйдете?
— Конечно нет. Вы ведь даже не знаете, от кого эта телефонограмма. Уверены, что она от Хикса?
— Конечно от него. Она подписана инициалами АБХ. А его зовут Альфабет Хикс.
— Как он добрался до дороги на Крессент? Если на машине, то почему не заехал сюда?
— Не знаю. Возможно, потому, что мы слишком близко от дома. Вы выходите?
— Вынужден отказать в вашей просьбе. Откуда он узнал, что там живут Дарби? Откуда у него номер их телефона?
— Я говорила ему об этой семье.
— Когда?
— Сегодня вечером. Перед тем, как ушла из дома.
Так вы…
— Вы сказали, что дожидаетесь его здесь. Вы что, условились заранее о возможности такой телефонограммы?
Хитер включила первую скорость.
— Я не собираюсь сидеть тут и спорить с вами, — запальчиво заявила она. — Придется вам кое о чем напомнить. Не хотелось, но… Вы говорили, что любите меня. Помните? Если ваша любовь и в самом деле так дьявольски сильна, докажите это. Выйдите из машины!
— Идете гулять?
— Хочу подышать свежим воздухом, — отозвалась Хитер.
Краем глаза она заметила, что полицейский смотрит на нее, и, хотя он ничего не сказал, Хитер не сомневалась, что если она направится к двери, то он ее остановит. Она замешкалась на мгновение, но почувствовала, что ведет себя неестественно, повернулась и направилась к двери, ведущей в столовую, через которую только что вошла, взяв запасные ключи от машины. В столовой она немного постояла, браня себя за трусость и ненаходчивость, а потом пошла в боковой зал. Не взглянув на мужчину, сидящего на стуле у входа в гостиную, открыла дверь на террасу и вышла. Ее сердце опять заколотилось при виде другого полицейского, освещенного светом из окна.
Это взбесило Хитер, и она обратилась к нему, не беря в расчет тот факт, что прервала его разговор с Россом Данди:
— Если я кому-нибудь понадоблюсь, то позовите меня. Я буду неподалеку.
— Очень хорошо, мисс Глэдд, — доброжелательно отозвался полицейский.
«Господи, какая же я дурочка», — подумала она, огибая кустарник и выходя на лужайку.
Хитер быстро обдумала маршрут: к огороду, мимо задней стороны гаража, потом через березовую рощицу к возвышенному углу сада. Возле дома было светло, но небо затянули облака, и, бредя в темноте, Хитер содрала с руки кожу, задев тачку, которую кто-то оставил у края огорода. Стараясь двигаться осторожнее, она обошла ягодники, держа путь к светлеющему впереди березняку.
Хитер достигла уже середины сада, когда остановилась возле одной из яблонь, чтобы решить, не нужно ли держаться левее, и вдруг услышала за спиной шум. Ее голова спонтанно повернулась, а сердце замерло.
«Упало яблоко», — подумала она.
Она никого не увидела и не услышала больше ни звука.
«Вот так-то, моя славная храбрая девочка, ты окаменела от страха при звуке падающего яблока».
Хитер пошла дальше, забирая влево, прибавила шаг, обо что-то споткнулась, но удержалась на ногах, не упала. Девушка продолжала идти не сбавляя темпа. Похоже, этот дьявольский сад стал больше!
Но вот наконец показалась каменная ограда. Она перелезла через нее, решив, что в общем-то испугалась она не так уж и сильно, поскольку старательно обходила заросли крапивы и чертополоха. Вскоре Хитер подошла к поросшей травой площадке в начале пастбища и, оглянувшись, заметила какое-то движение.
Корова? Нет, не может быть. Коров здесь не водилось. К тому же они мычат. В темноте скользила тень, приближаясь к ней. Теперь она явственно слышала звуки шагов. Ей бы припуститься бежать со всех ног, так нет. Она стояла как вкопанная.
Раздался голос:
— Это я, Росс Данди.
От ярости Хитер утратила дар речи.
— Если вы называете это неподалеку… — продолжал голос, исходивший от смутной тени во тьме.
— Вы… вы… — Хитер задохнулась от бешенства.
— Простите. Я напугал вас. Я не…
— Я вовсе не трусиха, — презрительно перебила она Росса. — Когда вы оставите меня в покое? Когда перестанете преследовать меня?
— Перестану. — Теперь он приблизился настолько, что можно было разглядеть его лицо. — Я перестану вас преследовать, как только вы возвратитесь в дом. Но мне все же хотелось бы узнать, почему вам на ум пришла фантастическая мысль, будто у меня появилась пластинка с записью голоса вашей сестры.
— Назад я не пойду. Я больше никогда не переступлю порога этого дома.
— Не переступите?
— Ни за что.
Вы покидаете дом таким образом? Ночью?
Пешком? Без личных вещей? Убегаете? Нет, так нельзя. Боже мой, если мне придется отнести вас на руках…
— Попробуйте только! Я иду к дороге. Направляюсь именно туда. И только посмейте дотронуться до меня!
Она повернулась и пошла, уверенно, не спеша, осмотрительно обходя ямы и борозды. Не оглядываясь, она пустилась по полевой колее к придорожной ограде, перелезла через нижнюю перекладину, стукнулась о бампер припаркованной там машины, прошла к передней дверце и села за руль. Когда она захлопнула дверцу со своей стороны, то открылась дверца с противоположной, и на переднем сиденье рядом с ней оказался Росс Данди.
Неожиданно всем своим существом она почувствовала, что если немедленно не возьмет себя в руки, то расплачется. Впрочем, разреветься она может в любом случае. Ей хотелось приказать ему выйти из машины. Приказать спокойным голосом и подчеркнуто высокомерно, но она не осмелилась даже попытаться заговорить в тот момент. Лучше она сделает это чуть погодя…
Не веря своим глазам, Росс заметил:
— Но эта машина принадлежит «Р.И. Данди и компании».
Эти слова встряхнули ее. О том, чтобы заплакать, теперь не могло быть и речи.
— Думаю, что это так, — отозвалась она тоном, который только что казался ей невозможным. — Видно, я не смогу отделаться от вас, если не сообщу, что на этой машине сюда приехал мистер Хикс, поскольку он выполняет задание вашего отца, то можно предположить, что пользуется этой машиной с разрешения мистера Данди. Я же собираюсь дождаться здесь мистера Хикса и вместе с ним уехать в Нью-Йорк.
— Вы с Хиксом?
— Да.
— Вы же его совсем не знаете! Ради бога, послушайте…
— Не собираюсь ничего слушать! Мне не следовало даже спрашивать вас о той пластинке. Я сбита с толку и не надеюсь, что вы рассеете мое неведение.
Останься я в этом доме еще хотя бы на одну ночь, сидела бы там или лежала без сна, теряясь в догадках, наверняка сошла бы с ума. А мистер Хикс, думаю, понимает, что тут к чему, или скоро в этом разберется. Вряд ли этот отвратительный окружной прокурор когда-нибудь кого-то найдет. Удастся ли распутать это дело или нет — я не могу здесь больше оставаться и не останусь. И не собираюсь это обсуждать! А теперь можете вернуться в дом и сообщить об этом полиции. Пусть приходят и забирают меня. Я останусь на этом самом месте.
Хитер смотрела не на Росса, а прямо перед собой, через ветровое стекло в темноту.
Не отрывая взгляда от профиля девушки, он сказал:
— Ваши слова замечательны, благородны, великодушны! Да чтобы я сообщил о вас полиции!.. Как вы можете говорить мне подобные вещи!
— Это ваше право.
— Благодарю, не надо. Да я и не смогу этого сделать, потому что больше не увижу этих полицейских. Я поеду в Нью-Йорк вместе с вами и Хиксом.
— Нет, не поедете.
— Поеду. Только договорюсь с Хиксом. Вы сказали, что не желаете говорить б этом ужасном деле, и я не принуждаю вас. Но хочу задать один вопрос и надеюсь, что вы на него ответите. Относительно этой пластинки. Вы имеете в виду пластинку, которая лежала среди других непомеченных дисков?
— Да.
— Значит, вы все-таки хранили эти пластинки?
— Нет, не хранила. Оставила у себя только одну пластинку, потому что на ней записан голос моей сестры, и мне непонятно, откуда вы ее взяли.
— Этот голос вовсе не вашей сестры.
— Нет, именно моей сестры!
— Неправда. На ней записан голос моей матери.
Где эта пластинка?
Из-за поворота вынырнула машина, выехала на прямой отрезок дороги, ослепив их фарами, с ревом пронеслась мимо и скрылась.
— Кто бы в ней ни находился, — сказала Хитер, — они нас заметили. Какая же я простофиля! Просто курам на смех! Не хочу больше говорить ни о пластинке, ни о чем-либо другом.
Она вышла из машины, открыла заднюю дверцу и попыталась улечься на заднем сиденье. Как ни старалась она поудобнее пристроить свои длинные ноги, поза все равно оказалась далека от комфортной. Но зато она укрылась от света фар проезжавших по дороге машин и отделалась от докучливого собеседника. Хитер услышала какое-то движение на переднем сиденье, но глаз не открыла. Если Росс скажет что-нибудь, не важно что, она ему не ответит. Но он молчал. Она крепко зажмурила глаза, но от этого их стало резать, и Хитер предпочла глядеть в темноту.
Через некоторое время она опять сомкнула веки и подумала: «Скорее бы пришел Хикс. Конечно, его появление не прольет свет на случившееся и уж никак не вернет прежнюю жизнь. Но я не могу и дальше видеть бесконечные кошмары… мучаться бессонницей…»
Всякий раз, когда фары машин освещали их автомобиль, Росс пригибался, чтобы его не заметили.
Время от времени он оборачивался и поглядывал на заднее сиденье. Судя по ровному дыханию, Хитер несомненно спала, но ему с трудом в это верилось и все-таки очень хотелось, чтобы она и в самом деле уснула. Желание охранять, защищать Хитер было созвучно его настроению. Росс старался не шуметь, не решился даже включить свет на приборной панели, так как для этого надо было щелкнуть выключателем. Он не проявлял нетерпения, и его бы вполне устроило, если бы Хикс вообще не появился.
На поросшей травой обочине дороги послышались шаги. Росс прислушался. Кажется, с правой стороны… Нет, с левой. Неужели Хикс может подойти оттуда? И тут он разглядел приближающегося к машине мальчугана. В темноте раздался писклявый голосок:
— Это вы, мисс Глэдд?
— Тим? Это Росс, — ответил ему Данди.
На заднем сиденье послышался шорох, и, когда мальчик подошел к машине, Хитер уже распахнула дверцу.
— Что такое? Кто это? — спросила она.
— Тим Дарби, мисс Глэдд. У меня для вас записка. Вот. Как интересно! Только мне сказали, что вы здесь одна. Конечно, Росс не помешает.
— Записка?
— Да, звонили по телефону. Тот человек сказал, что вы ждете здесь в машине. Условились встретиться с ним… Вот, мама все записала на бумажке…
Хитер взяла клочок бумаги, включила верхнюю лампочку в салоне машины и стала разбирать нацарапанные карандашом каракули:
«Не проезжайте мимо въезда во владения Данди.
Кружным путем доберитесь до Одиннадцатого шоссе и следуйте до дороги на Крессент. Я жду в машине, которая припаркована примерно в полумиле от Крессент-Фарм. Номерной знак: GB-28.АБХ».
— Спасибо, Тим, — поблагодарила мальчугана Хитер, не сознавая, что Росс перегнулся через переднее сиденье и взял из ее пальцев клочок бумаги. — Большое тебе спасибо.
— Пожалуйста, мисс Глэдд. Ой, как интересно! Не бойтесь, я не проболтаюсь об этом. Мама тоже сказала, что и словом не обмолвится. Я подожду здесь, пока вы уедете. Если нагрянут полицейские, ни за что не скажу им, куда вы поехали, чтобы они со мной ни делали. Пусть хоть пытают!
— Молодчина, Тим, — похвалил его Росс. — Мы знаем, что можем на тебя положиться. Но лучше сейчас же возвращайся домой и не высовывайся. Тогда полицейские вообще ничего об этом не узнают. Когда звонили?
— Только что. Несколько минут назад.
Хитер пересела на переднее сиденье, за руль. Достала из кармана плаща ключ, вставила его в замок зажигания, повернула и нажала на стартер. Мотор взревел и ровно затарахтел. Девушка повернулась к Россу:
— Верните мне эту бумажку и выходите из машины. Если у вас осталась хоть толика порядочности…
Насильно выставить вас я не могу. Вы выйдете?
— Конечно нет. Вы ведь даже не знаете, от кого эта телефонограмма. Уверены, что она от Хикса?
— Конечно от него. Она подписана инициалами АБХ. А его зовут Альфабет Хикс.
— Как он добрался до дороги на Крессент? Если на машине, то почему не заехал сюда?
— Не знаю. Возможно, потому, что мы слишком близко от дома. Вы выходите?
— Вынужден отказать в вашей просьбе. Откуда он узнал, что там живут Дарби? Откуда у него номер их телефона?
— Я говорила ему об этой семье.
— Когда?
— Сегодня вечером. Перед тем, как ушла из дома.
Так вы…
— Вы сказали, что дожидаетесь его здесь. Вы что, условились заранее о возможности такой телефонограммы?
Хитер включила первую скорость.
— Я не собираюсь сидеть тут и спорить с вами, — запальчиво заявила она. — Придется вам кое о чем напомнить. Не хотелось, но… Вы говорили, что любите меня. Помните? Если ваша любовь и в самом деле так дьявольски сильна, докажите это. Выйдите из машины!