Страница:
Сидевший за рулем Гэс радовался, как ребенок. Кай подумал, что его приподнятое настроение вызвано отсутствием необходимости ехать по дорогам, ведь аэрокар двигался на воздушной подушке. Именно поэтому Гэс повел машину по таким дебрям, в которые можно было вполне и не заезжать.
Машину швыряло из стороны в сторону. Гэс, видимо, находил особое удовольствие в том, чтобы потрясти воинов. Элементалы скрипели зубами и глухо ругались на бойкого водителя, им приходилось со всех сил наваливаться на винтовку Гаусса, чтобы та не вылетела из кузова.
Голубчик Костосо находился в глубине континента, к северу от поместья Малеров, Валигия же располагалась в четырехстах километрах от него, на западе, на побережье Черного моря. Если бы Мальтус не запретил ему делать это, Гэс охотно бы повел аэрокар по морю и тогда вытряс бы из воинов душу. Хотя мысль войти в Валигию через порт была очень заманчивой, уменьшался шанс натолкнуться на слишком бдительный патруль Ком-Стара. Мальтус долго взвешивал эту идею и почти склонился к ней, но, когда увидел, как Гэс водит машину, сразу понял: при такой езде винтовка Гаусса будет потеряна в море.
При нормальном движении до Валигии было часа четыре, Гэс умудрился легко преодолеть его всего за три. Когда аэрокар влетел в город, Гэс повел себя крайне предусмотрительно. Он соблюдал все правила движения, был осторожен и вскоре подъехал к свежевыкрашенной стене крепости Ком-Стара.
Остановив машину неподалеку от главных ворот, Гэс Майклз повернулся, открыл люк, связывающий кабину с кузовом, и крикнул:
— Приехали, ребята! Комстаровский централ, как заказывали. Что будем делать? Расплачиваемся и уходим или подождать вас? Учтите, сумма на счетчике порядочная.
— Я тебе покажу сумму, — кряхтя, прошипел Мальтус. — Оставайся в кабине, двигатель не глуши. Все готовы? — спросил он воинов. Послышались тихие утвердительные ответы. — Отлично. Тогда вперед! — скомандовал Мальтус и первым выпрыгнул из машины.
Очутившись на земле, Кай задействовал пулемет, установленный на левой руке, и небольшой лазер, смонтированный на правой. Вся эта операция заняла доли секунды. Для того чтобы привести оружие в боевой режим, Каю достаточно было только посмотреть на соответствующие квадратики под голографическим изображением. Глядя на свои металлические руки, Кай вспомнил отца и прошептал одними губами: «Я справлюсь. Можешь не волноваться за меня».
Кай улыбнулся, к нему вернулось обычное чувство уверенности. Стоя у заднего борта кузова, он напряженно осматривал верхнюю часть стен крепости, ища солдат. Но стены были пусты, комстаровцы пока не видели нависшей над ними опасности. Все было тихо, на вышках никто не появлялся, не выли сирены. Продолжая осматривать стену, Кай удивился безмятежной обстановке. Недалеко от аэрокара тянулись два мощных кабеля. Они шли с территории крепости, нависали над ее высокими, восьмиметровыми воротами и проходили вдоль всей улицы. В центре крепости стояла громада трансляционной башни, сердца представительства Ком-Стара. На ее вершине красным пульсирующим светом мигал прожектор.
Следующим после Кая, держа в руках два свернутых в кольца троса с кошками на концах, выскочил Локе и бросился к ближайшему дому. Таман вытащил из машины тяжелую стальную балку. Откинулся правый борт аэрокара, и появился Слэйн с винтовкой Гаусса и легкими самодельными козлами для нее. Увидев, как Таман загоняет в ствол орудия балку, Кай поморщился. Думать о том, что его любимое оружие будет испорчено, ему очень не хотелось.
— Локе! Орудие готово! — крикнул Мальтус и установил свой лазер на стволе. Используя его как прицел, он навел винтовку Гаусса на ворота, посмотрел, металлической лапой слегка повернул его вправо и снова крикнул: — Есть цель! Как там наверху?
— Все спокойно! — ответил Кай.
Локе подпрыгнул и подбросил вверх один канат, затем второй. Раздался щелчок, кошки, коснувшись кабелей, прочно сели на них.
— Есть контакт! — крикнул Локе.
Как и большинство проходящих поверх домов кабелей, эти тоже не были заизолированы. Времени оставалось в обрез, поскольку от долгого соприкосновения с кабелями тросы могли попросту расплавиться. Мальтус схватил концы тросов, бросился к орудию и коснулся аккумуляторного отсека. Прогремел выстрел, балка вылетела из орудия и, ударив в центр ворот, сорвала их с петель. Мощные стальные листы устремились на территорию крепости, сшибая на своем пути послушников. Раздались истошные крики. Кай выскочил из-за кузова и навел пулемет туда, где секунду назад находились ворота. Из двери главного здания начали выскакивать комстаровцы. Кай согнул большой палец, сжал его и начал поливать противника короткими пулеметными очередями. По камням крепости потекла первая кровь.
Очистив путь, Кай бросился внутрь крепости, за ним бежал вперед Локе. Влетев на территорию, воины открыли огонь по всему, что только двигалось перед их глазами. Ком-старовцы метались от здания к зданию, от стены к стене, стреляли, но что могли сделать их пульки против бронекостюмов? Тяжелый пулемет на левой руке Кая грохотал не останавливаясь, и каждый выстрел уносил с собой жизнь одного из комстаровцев. В азарте боя Кай даже не понял, что он может расправиться с целой ротой противника. Его не удивляла та легкость, с которой он убивал.
«Вперед! Только вперед! Я должен выполнить то, что мы задумали!» — подбадривал он себя.
Вместе с Локе Кай подбежал к дверям тюрьмы, вышиб ее и увидел двери, ведущие в подвал. Внезапно перед Каем возник комстаровец с автоматом в руках. Ствол автомата трясся, изрыгая огонь. Не обращая внимания на шлепки пуль по бронекостюму, Кай рванулся к камерам. Позади раздалась короткая очередь, и комстаровец, сраженный пулеметом Локе, рухнул на землю. Согласно выработанному плану, Локе должен был оставаться у входа и прикрывать Кая. Кай двинулся к одной из дверей. Удара ноги оказалось достаточно, чтобы сорвать ее.
Из-за угла выскочил какой-то комстаровец с автоматической винтовкой и начал целиться в Кая. Кай инстинктивно повел в его сторону рукой с пулеметом, и по стенам зашлепали куски разорванной плоти.
Кай спустился вниз, подошел к одной из дверей и с силой вонзил стальные когти в замок. Рывком Кай выдрал его и открыл дверь. Шестеро элементалов удивленно смотрели на своего освободителя, слишком малорослого, чтобы быть одним из них.
Кай усмехнулся и взглядом включил внешний громкоговоритель.
— Вы свободны, — произнес он. — Выходите. Один из элементалов, черноволосый гигант, недоверчиво оглядел Кая.
— Кто ты? — спросил он.
— Не важно, — ответил Кай. — Меня послал сюда звездный капитан Мальтус.
Кай начал обходить двери камер, срывая или сжигая лазером их замки.
— Выходите, выходите быстрее, — везде повторял он.
Пройдя до конца коридора, Кай взбежал по ступенькам, выбил еще одну дверь и очутился в основном здании крепости, в оружейном зале. Один из охранников комстаровцев вскочил и стал наводить на Кая ракетную установку, но Кай длинной очередью пресек его попытку выстрелить. Второй охранник попытался убежать, но пулемет Кая настиг и его.
Освобожденные элементалы подошли к Каю. Они йсе еще не верили в свое спасение.
— Берите оружие, — сказал, поворачиваясь к ним, Кай. — У нас мало времени, а нужно еще очистить несколько зданий.
Элементалы рванулись в зал. Внезапно в окне засверкали вспышки орудийных выстрелов. Проламывая стены здания, Кай бросился на улицу. То, что он увидел, заставило его застыть от внезапного страха. В крепость откуда-то из города ворвался тяжелый танк «Ротонда». Его приплюснутая башня неуклюже вращалась, выискивая элементалов. Из пусковых установок вырвались две ракеты ближнего боя и с ревом полетели туда, где прятался Локе. Раздался глухой взрыв, стена здания, скрывавшая Локе, задрожала и обрушилась. Кай прислушался, но сигналов о помощи не услышал. «Значит, Локе жив», — радостно подумал он.
«Ротонда» поползла вперед, к Слэйну и Мальтусу. Остановившись, танк начал наводить на элементалов свое орудие. Кай оцепенел, он понимал, что броня элементалов беспомощна перед разрывными снарядами «Ротонды». Он с замиранием сердца ждал выстрела, и тут произошло самое неожиданное. На территорию крепости ворвался их аэрокар и, не снижая скорости, протаранил борт танка. От удара «Ротонда» круто развернулась, а аэрокар, отброшенный в сторону, покатился к воротам.
Кай подпрыгнул. Приземлился он недалеко от гусениц «Ротонды», среди окровавленных тел комстаровцев. Когда танк снова стал поворачивать орудие на элементалов, Кай вскочил и запрыгнул на его башню. Экипаж услышал шум, танк лихорадочно завертелся, но Кай крепко держался за броню башни, вонзившись в нее металлическими когтями. В сотые доли секунды он выжег лазером бронированное стекло иллюминатора и просунул руку внутрь. Раздались истошные крики сидевших внутри воинов. Кай сжал пальцы, и башня утонула в пламени.
Он соскользнул с танка и бросился к стене. Перебегая, увидел, как на одной из вышек возник вооруженный мобильной ракетной установкой комстаровец и выпустил в лежащий на боку аэрокар ракету. Оставляя за собой шлейф серого дыма, смертоносный снаряд ударил в брюхо машины. Мощный взрыв разорвал аэрокар надвое. Кай вскинул руку, но комстаровец уже падал вниз, переполосованный лазерами Мальтуса и Слэйна.
Появились вооружившиеся элементалы. Двое из них бросились вверх, на стену крепости. Забравшись, они отчаянно замахали руками.
— Звездный капитан, — крикнул один из элементалов, — на подходе еще несколько бронемашин!
Кай бросился к горящей «Ротонде» и, опершись плечом, стал толкать танк в сторону входных ворот. На помощь ему подбежал Слэйн. Вдвоем они смогли толкнуть танк, и тот покатился вниз, на улицу, навстречу подъезжающей колонне комстаровских машин. Набирая скорость, «Ротонда» вылетела из ворот как раз в тот момент, когда они уже подъехали. Две первые машины были раздавлены сразу, другие откинуты к стенам близлежащих домов. Легкий аэротанк «Габриэль» уклонился от столкновения и взлетел. В панике его экипаж не рассчитал траекторию, и танк, коснувшись кабелей, вспыхнул и взорвался. Второму «Габриэлю» повезло не больше. Его водитель ушел из-под удара, миновал кабели, но, сбитый с курса выстрелами, опустился прямо на горящий аэрокар и исчез в столбе огня и дыма.
«Ротонда» недолго продолжала свой сокрушающий разбег. Смяв несколько автомобилей, танк напоследок сплющил аэрокар с комстаровской пехотой, вдавив его в стену дома, и остановился. Раздалась целая вереница взрывов — это сдетонировали ракеты, остававшиеся в орудийном отсеке танка. Взметнулся вверх столб пламени.
В дверях главного здания возникла фигура элементала с длинным ножом в руке. Утерев со лба пот, тяжело дыша, воин произнес:
— Все, звездный капитан. Здание очищено, противник уничтожен. Гиперимпульсный генератор в наших руках. Также мы захватили местную станцию. Кстати, из ее последнего сообщения следует, что сюда направляется батальон пехоты, усиленный бронемашинами. И еще: в одном из складских помещений мы нашли шесть бронекостюмов и боевой робот класса «Дайши».
— Тогда бери остальных воинов, и идите одеваться. Как ты думаешь, — Мальтус весело подмигнул Каю, — сколько времени две звезды элементалов продержатся против батальона?
Кай не обратил внимания на игривый тон Мальтуса.
— Я не ослышался? — переспросил он элементала. — Вы нашли боевой робот, да?
— Совершенно верно, — ответил стоящий в дверях воин. — Я сам осматривал его. Внешне все в порядке, хоть сейчас в битву, только нет кодировочных модулей.
— Звездный капитан, — теперь пришла очередь подмигивать Каю, — я не хочу держаться против батальона, я хочу разгромить его. Вы не против, если к двум звездам элементалов присоединится боевой робот?
— Я нисколько не удивляюсь тому, что ты умеешь управлять нашими многофункционалами, — махнул рукой Мальтус.
— И правильно делаете, Мальтус. Именно в «Дайши» я уничтожил те пять роботов, о которых вы несколько дней назад вспоминали.
— Я все понял, — ответил Мальтус. — Только давай иди скорее, мне не терпится проучить комстаровцев за то, что они начали свою операцию «Скорпион».
XLII
Машину швыряло из стороны в сторону. Гэс, видимо, находил особое удовольствие в том, чтобы потрясти воинов. Элементалы скрипели зубами и глухо ругались на бойкого водителя, им приходилось со всех сил наваливаться на винтовку Гаусса, чтобы та не вылетела из кузова.
Голубчик Костосо находился в глубине континента, к северу от поместья Малеров, Валигия же располагалась в четырехстах километрах от него, на западе, на побережье Черного моря. Если бы Мальтус не запретил ему делать это, Гэс охотно бы повел аэрокар по морю и тогда вытряс бы из воинов душу. Хотя мысль войти в Валигию через порт была очень заманчивой, уменьшался шанс натолкнуться на слишком бдительный патруль Ком-Стара. Мальтус долго взвешивал эту идею и почти склонился к ней, но, когда увидел, как Гэс водит машину, сразу понял: при такой езде винтовка Гаусса будет потеряна в море.
При нормальном движении до Валигии было часа четыре, Гэс умудрился легко преодолеть его всего за три. Когда аэрокар влетел в город, Гэс повел себя крайне предусмотрительно. Он соблюдал все правила движения, был осторожен и вскоре подъехал к свежевыкрашенной стене крепости Ком-Стара.
Остановив машину неподалеку от главных ворот, Гэс Майклз повернулся, открыл люк, связывающий кабину с кузовом, и крикнул:
— Приехали, ребята! Комстаровский централ, как заказывали. Что будем делать? Расплачиваемся и уходим или подождать вас? Учтите, сумма на счетчике порядочная.
— Я тебе покажу сумму, — кряхтя, прошипел Мальтус. — Оставайся в кабине, двигатель не глуши. Все готовы? — спросил он воинов. Послышались тихие утвердительные ответы. — Отлично. Тогда вперед! — скомандовал Мальтус и первым выпрыгнул из машины.
Очутившись на земле, Кай задействовал пулемет, установленный на левой руке, и небольшой лазер, смонтированный на правой. Вся эта операция заняла доли секунды. Для того чтобы привести оружие в боевой режим, Каю достаточно было только посмотреть на соответствующие квадратики под голографическим изображением. Глядя на свои металлические руки, Кай вспомнил отца и прошептал одними губами: «Я справлюсь. Можешь не волноваться за меня».
Кай улыбнулся, к нему вернулось обычное чувство уверенности. Стоя у заднего борта кузова, он напряженно осматривал верхнюю часть стен крепости, ища солдат. Но стены были пусты, комстаровцы пока не видели нависшей над ними опасности. Все было тихо, на вышках никто не появлялся, не выли сирены. Продолжая осматривать стену, Кай удивился безмятежной обстановке. Недалеко от аэрокара тянулись два мощных кабеля. Они шли с территории крепости, нависали над ее высокими, восьмиметровыми воротами и проходили вдоль всей улицы. В центре крепости стояла громада трансляционной башни, сердца представительства Ком-Стара. На ее вершине красным пульсирующим светом мигал прожектор.
Следующим после Кая, держа в руках два свернутых в кольца троса с кошками на концах, выскочил Локе и бросился к ближайшему дому. Таман вытащил из машины тяжелую стальную балку. Откинулся правый борт аэрокара, и появился Слэйн с винтовкой Гаусса и легкими самодельными козлами для нее. Увидев, как Таман загоняет в ствол орудия балку, Кай поморщился. Думать о том, что его любимое оружие будет испорчено, ему очень не хотелось.
— Локе! Орудие готово! — крикнул Мальтус и установил свой лазер на стволе. Используя его как прицел, он навел винтовку Гаусса на ворота, посмотрел, металлической лапой слегка повернул его вправо и снова крикнул: — Есть цель! Как там наверху?
— Все спокойно! — ответил Кай.
Локе подпрыгнул и подбросил вверх один канат, затем второй. Раздался щелчок, кошки, коснувшись кабелей, прочно сели на них.
— Есть контакт! — крикнул Локе.
Как и большинство проходящих поверх домов кабелей, эти тоже не были заизолированы. Времени оставалось в обрез, поскольку от долгого соприкосновения с кабелями тросы могли попросту расплавиться. Мальтус схватил концы тросов, бросился к орудию и коснулся аккумуляторного отсека. Прогремел выстрел, балка вылетела из орудия и, ударив в центр ворот, сорвала их с петель. Мощные стальные листы устремились на территорию крепости, сшибая на своем пути послушников. Раздались истошные крики. Кай выскочил из-за кузова и навел пулемет туда, где секунду назад находились ворота. Из двери главного здания начали выскакивать комстаровцы. Кай согнул большой палец, сжал его и начал поливать противника короткими пулеметными очередями. По камням крепости потекла первая кровь.
Очистив путь, Кай бросился внутрь крепости, за ним бежал вперед Локе. Влетев на территорию, воины открыли огонь по всему, что только двигалось перед их глазами. Ком-старовцы метались от здания к зданию, от стены к стене, стреляли, но что могли сделать их пульки против бронекостюмов? Тяжелый пулемет на левой руке Кая грохотал не останавливаясь, и каждый выстрел уносил с собой жизнь одного из комстаровцев. В азарте боя Кай даже не понял, что он может расправиться с целой ротой противника. Его не удивляла та легкость, с которой он убивал.
«Вперед! Только вперед! Я должен выполнить то, что мы задумали!» — подбадривал он себя.
Вместе с Локе Кай подбежал к дверям тюрьмы, вышиб ее и увидел двери, ведущие в подвал. Внезапно перед Каем возник комстаровец с автоматом в руках. Ствол автомата трясся, изрыгая огонь. Не обращая внимания на шлепки пуль по бронекостюму, Кай рванулся к камерам. Позади раздалась короткая очередь, и комстаровец, сраженный пулеметом Локе, рухнул на землю. Согласно выработанному плану, Локе должен был оставаться у входа и прикрывать Кая. Кай двинулся к одной из дверей. Удара ноги оказалось достаточно, чтобы сорвать ее.
Из-за угла выскочил какой-то комстаровец с автоматической винтовкой и начал целиться в Кая. Кай инстинктивно повел в его сторону рукой с пулеметом, и по стенам зашлепали куски разорванной плоти.
Кай спустился вниз, подошел к одной из дверей и с силой вонзил стальные когти в замок. Рывком Кай выдрал его и открыл дверь. Шестеро элементалов удивленно смотрели на своего освободителя, слишком малорослого, чтобы быть одним из них.
Кай усмехнулся и взглядом включил внешний громкоговоритель.
— Вы свободны, — произнес он. — Выходите. Один из элементалов, черноволосый гигант, недоверчиво оглядел Кая.
— Кто ты? — спросил он.
— Не важно, — ответил Кай. — Меня послал сюда звездный капитан Мальтус.
Кай начал обходить двери камер, срывая или сжигая лазером их замки.
— Выходите, выходите быстрее, — везде повторял он.
Пройдя до конца коридора, Кай взбежал по ступенькам, выбил еще одну дверь и очутился в основном здании крепости, в оружейном зале. Один из охранников комстаровцев вскочил и стал наводить на Кая ракетную установку, но Кай длинной очередью пресек его попытку выстрелить. Второй охранник попытался убежать, но пулемет Кая настиг и его.
Освобожденные элементалы подошли к Каю. Они йсе еще не верили в свое спасение.
— Берите оружие, — сказал, поворачиваясь к ним, Кай. — У нас мало времени, а нужно еще очистить несколько зданий.
Элементалы рванулись в зал. Внезапно в окне засверкали вспышки орудийных выстрелов. Проламывая стены здания, Кай бросился на улицу. То, что он увидел, заставило его застыть от внезапного страха. В крепость откуда-то из города ворвался тяжелый танк «Ротонда». Его приплюснутая башня неуклюже вращалась, выискивая элементалов. Из пусковых установок вырвались две ракеты ближнего боя и с ревом полетели туда, где прятался Локе. Раздался глухой взрыв, стена здания, скрывавшая Локе, задрожала и обрушилась. Кай прислушался, но сигналов о помощи не услышал. «Значит, Локе жив», — радостно подумал он.
«Ротонда» поползла вперед, к Слэйну и Мальтусу. Остановившись, танк начал наводить на элементалов свое орудие. Кай оцепенел, он понимал, что броня элементалов беспомощна перед разрывными снарядами «Ротонды». Он с замиранием сердца ждал выстрела, и тут произошло самое неожиданное. На территорию крепости ворвался их аэрокар и, не снижая скорости, протаранил борт танка. От удара «Ротонда» круто развернулась, а аэрокар, отброшенный в сторону, покатился к воротам.
Кай подпрыгнул. Приземлился он недалеко от гусениц «Ротонды», среди окровавленных тел комстаровцев. Когда танк снова стал поворачивать орудие на элементалов, Кай вскочил и запрыгнул на его башню. Экипаж услышал шум, танк лихорадочно завертелся, но Кай крепко держался за броню башни, вонзившись в нее металлическими когтями. В сотые доли секунды он выжег лазером бронированное стекло иллюминатора и просунул руку внутрь. Раздались истошные крики сидевших внутри воинов. Кай сжал пальцы, и башня утонула в пламени.
Он соскользнул с танка и бросился к стене. Перебегая, увидел, как на одной из вышек возник вооруженный мобильной ракетной установкой комстаровец и выпустил в лежащий на боку аэрокар ракету. Оставляя за собой шлейф серого дыма, смертоносный снаряд ударил в брюхо машины. Мощный взрыв разорвал аэрокар надвое. Кай вскинул руку, но комстаровец уже падал вниз, переполосованный лазерами Мальтуса и Слэйна.
Появились вооружившиеся элементалы. Двое из них бросились вверх, на стену крепости. Забравшись, они отчаянно замахали руками.
— Звездный капитан, — крикнул один из элементалов, — на подходе еще несколько бронемашин!
Кай бросился к горящей «Ротонде» и, опершись плечом, стал толкать танк в сторону входных ворот. На помощь ему подбежал Слэйн. Вдвоем они смогли толкнуть танк, и тот покатился вниз, на улицу, навстречу подъезжающей колонне комстаровских машин. Набирая скорость, «Ротонда» вылетела из ворот как раз в тот момент, когда они уже подъехали. Две первые машины были раздавлены сразу, другие откинуты к стенам близлежащих домов. Легкий аэротанк «Габриэль» уклонился от столкновения и взлетел. В панике его экипаж не рассчитал траекторию, и танк, коснувшись кабелей, вспыхнул и взорвался. Второму «Габриэлю» повезло не больше. Его водитель ушел из-под удара, миновал кабели, но, сбитый с курса выстрелами, опустился прямо на горящий аэрокар и исчез в столбе огня и дыма.
«Ротонда» недолго продолжала свой сокрушающий разбег. Смяв несколько автомобилей, танк напоследок сплющил аэрокар с комстаровской пехотой, вдавив его в стену дома, и остановился. Раздалась целая вереница взрывов — это сдетонировали ракеты, остававшиеся в орудийном отсеке танка. Взметнулся вверх столб пламени.
В дверях главного здания возникла фигура элементала с длинным ножом в руке. Утерев со лба пот, тяжело дыша, воин произнес:
— Все, звездный капитан. Здание очищено, противник уничтожен. Гиперимпульсный генератор в наших руках. Также мы захватили местную станцию. Кстати, из ее последнего сообщения следует, что сюда направляется батальон пехоты, усиленный бронемашинами. И еще: в одном из складских помещений мы нашли шесть бронекостюмов и боевой робот класса «Дайши».
— Тогда бери остальных воинов, и идите одеваться. Как ты думаешь, — Мальтус весело подмигнул Каю, — сколько времени две звезды элементалов продержатся против батальона?
Кай не обратил внимания на игривый тон Мальтуса.
— Я не ослышался? — переспросил он элементала. — Вы нашли боевой робот, да?
— Совершенно верно, — ответил стоящий в дверях воин. — Я сам осматривал его. Внешне все в порядке, хоть сейчас в битву, только нет кодировочных модулей.
— Звездный капитан, — теперь пришла очередь подмигивать Каю, — я не хочу держаться против батальона, я хочу разгромить его. Вы не против, если к двум звездам элементалов присоединится боевой робот?
— Я нисколько не удивляюсь тому, что ты умеешь управлять нашими многофункционалами, — махнул рукой Мальтус.
— И правильно делаете, Мальтус. Именно в «Дайши» я уничтожил те пять роботов, о которых вы несколько дней назад вспоминали.
— Я все понял, — ответил Мальтус. — Только давай иди скорее, мне не терпится проучить комстаровцев за то, что они начали свою операцию «Скорпион».
XLII
Токкайдо
зона интервенции Ком-Стара,
Свободная Республика Расалхаг
20 мая 3052 г. (двадцатый день операции «Скорпион»)
«И если вся эта пляска смерти — во имя слова Блейка, то чем же тогда наш пресловутый гуманист Джером Блейк лучше узурпатора Амариса? — спрашивал себя военный регент и находил единственный ответ: — Ничем. Он такой же мерзавец и чудовище». Проходя в своем невидимом для окружающих, созданном компьютером мире по горам Позористу, Фохт часто останавливался и разглядывал картины прошедших битв. Всюду валялись искореженные машины, разбитые боевые роботы, залитые кровью трупы пехотинцев. Кое-где из недр могучих боевых машин еще вился легкий дымок, временами воздух сотрясали взрывы.
Воины клана растаскивали тела убитых, несли уцелевшие орудия, сливали горючее. Вдалеке показалась колонна пленных комстаровцев. Многие из них были ранены. Они брели, опираясь на плечи своих товарищей. Некоторых несли на собранных наскоро носилках. Неподалеку, возле одного из тел, сотрясаясь в рыданиях, лежали на земле две женщины в изодранных мундирах Ком-Гвардии. На них никто не обращал внимания, лишь вооруженный элементал стоял в стороне. На лице его Фохт увидел сочувствие. Военный регент не удивлялся поведению элементалов. Часто бывая в кланах, он хорошо знал, что жестокие в бою воины помогали своим пленным, даже утешали их. Военный регент вспомнил одну из заповедей воина клана, запрещающую оскорбление побежденного. Унизить противника, тем более того, кто храбро сражался, считалось в кланах недостойным настоящего воина.
Куда бы ни смотрел военный регент, всюду он видел тела убитых. Проливной дождь омывал их. Они тонули в грязи, медленно съезжали в пропасти, исчезая в небытие. Фохт закрыл глаза. К сожалению, его компьютер не мог вознести его в небо, откуда регент уже не видел бы мертвенно-бледные лица и удивленно открытые глаза погибших.
«И так по всей планете, — подумал Фохт. — Мы все время говорим себе и убеждаем других в том, что мы выше и цивилизованнее кланов. Но так ли это на самом деле? Едва ли. Во всяком случае, убиваем мы с не меньшей жестокостью». Головная боль, следствие давнишней раны, в результате которой военный регент потерял глаз, начинала понемногу проходить. «А чем мы, собственно, отличаемся друг от друга? Только самомнением. — Фохт презрительно усмехнулся. — Сколь жалки мы перед лицом вечности».
Он потер висок, и боль окончательно исчезла. «Не ври себе. Разве ты не знал, что именно так все и должно было кончиться? — укорял он себя. — Да нет. Если бы не операция „Скорпион“, потерь было бы значительно меньше».
Над вершинами гор открылся небольшой экран, в котором появилось лицо Хеттига.
— На связи ильХан. Вы согласны поговорить с ним? — спросил оператор.
Военный регент угрюмо кивнул и нажал на клавиши. Компьютер облачил его в помятую, запыленную одежду и придал лицу измученное выражение. Складки на углах рта сделались глубже, морщины на лбу выделились еще ярче. Фохт оглядел себя и усмехнулся. «Похоже, что техника меня приукрасила. В действительности я выгляжу намного хуже».
— Ну что же, Хеттиг, соединяйте меня с ильХаном, — сказал военный регент и, немного помолчав, прибавил: — И сразу же отправляйтесь отдыхать. Я вижу, вы очень устали.
Напротив Фохта появилось изображение ильХана Ульрика. Вождь кланов еще не успел переодеться, на нем был хладожилет и шорты. Окровавленная повязка на правой руке плохо закрывала рану, ноги были в ссадинах. Лицо ильХана было таким же утомленным, как и у самого Фохта.
— Приветствую тебя, ильХан кланов. Твои воины великолепно дрались, — произнес военный регент, надеясь, что его компьютер сможет передать звучащую в его голосе искренность. — Благодарю тебя за то, что ты пожелал поговорить со мной.
— Приветствую тебя, победитель, — ответил Ульрик и торжественно склонил голову. — Честно говоря, не такой я представлял себе нашу встречу.
— Понимаю. Ты хотел увидеть меня на поле боя, — кивнул военный регент.
— Да, — согласился Ульрик. — Но ничего. Возможно, сейчас нам будет легче решить оставшиеся вопросы. Фохт устало улыбнулся и покачал головой.
— Странно, что ты называешь меня победителем, Ульрик. Ведь ты заранее знал не только исход битв, но даже те места, где они произойдут. Кланы потерпели поражение, потому что ты этого хотел.
Лицо Ульрика напряглось. ИльХан медленно прохаживался, старательно обходя разбросанные вокруг него искореженные части боевого робота «Дикая Кошка».
— Да нет, — возразил Ульрик. — Ты ошибаешься. Ты говоришь, что я заранее знал о поражении. В таком случае, выходит, что я посылал своих воинов на верную смерть? Ты хочешь сказать, что я предал их? Нет, Анастасиус, в предательстве меня не может обвинить никто. Ты победил вполне заслуженно, ты выявил нашу слабую сторону и удачно сыграл на ней. Ты нашел способ побеждать нас. Все правильно, — с грустью в голосе продолжал Ульрик, — мы не привыкли к долгим битвам и не готовились к ним. Нас погубила наша самоуверенность.
— Ты не прав, Ульрик, — возразил военный регент. — Это открытие сделал не я. — Фохт протянул руку и открыл одно из мест Токкайдо, где совсем недавно кипела битва. — Первыми вашу слабость увидели Виктор Дэвион и Теодор Курита. Они давно заметили, что кланы не готовятся к затяжным боям и не заботятся о поставках боеприпасов, и попытались использовать это в свою пользу.
Ульрик засмеялся, но смех его больше походил на кашель.
— Ты пытаешься убедить меня в том, что ты не исследовал тактику и стратегию кланов. Зачем? Я же все равно в это не поверю. И не нужно умалять своих заслуг, ты победил, и победил честно. Ты здорово сыграл на том, что накануне битвы мы проводим переговоры с противником, в которых оговариваем условия предстоящего сражения. Да, они помогают нам прежде всего избежать потерь. Мы заранее видим, где у нас будут самые значительные потери, и пытаемся уменьшить их. Если какой-то командир проиграл бой, мы обвиняем его в том, что он неправильно рассчитал свои действия. В этом случае его воины не несут ответственности за своего командира, они не считаются опозоренными и могут участвовать в следующих битвах. Победивших мы награждаем тем, что продлеваем им их генетическую жизнь. И самое главное — нам чужда жестокость войны, мы справедливы и не презираем пленных. — Ульрик ткнул пальцем в расстилающийся перед ним отталкивающий пейзаж пиршества смерти. — Никогда со времен Николая Керенского мы не терпели такого поражения, — с горечью произнес ильХан. — В три дня твои воины уничтожили лучшие части Дымчатых Ягуаров, Шестой драгунский полк и Девятый гренадерский. Оставшиеся в живых бежали с планеты на десятый день. Почему? Испугались грядущих сражений? Нет, их напугало то, что битва длится слишком долго. Они начали сомневаться в себе, потому что не привыкли по стольку дней ждать победы. Ты правильно все рассчитал, Анастасиус. Теперь Дымчатые Ягуары не скоро оправятся.
— Не понимаю, почему тебя так заботят Ягуары? — спросил Фохт. — Они ваши давнишние политические противники. И еще. Я знаю, что между вашими кланами постоянно идет соперничество. Почему же ты уступил Дымчатым Ягуарам право первыми начать битву?
Светло-голубые глаза Ульрика холодно блеснули.
— На этот вопрос тебе никто не ответит, поскольку оба Хана Клана Дымчатых Ягуаров остались лежать в горах Динджу.
— На этот вопрос можешь ответить ты, — невозмутимо произнес военный регент, не замечая пафоса в словах ильХана. — Но я не буду заставлять тебя делать это. Да, я наблюдал за ходом битвы в горах Позористу.
— Следовательно, ты видел гибель Хана Гарда Радика.
— Не только. Еще я видел, как Хан Наташа Керенская и ильХан Ульрик пробивались сквозь выставленные мной заслоны. — Военный регент улыбнулся уголками губ. — Кстати, ты сразу понял мой замысел и тоже приготовился к длительной битве, создал базы боеприпасов и продовольствия. Я знаю также, что все твои многофункциональные роботы были снабжены дополнительными генераторами. Я попытался уничтожить твои склады, но ты перехитрил меня. Все налеты, которые мои воины делали на твои склады, были отбиты. Нет, ильХан, в битве между мной и тобой ты победил.
Ульрик задумчиво погладил свою жиденькую бороденку.
— Это, конечно, так, военный регент, но одна победа ничего не могла изменить. Горы Позористу — еще не весь Токкайдо. На плато Прзено Нефритовые Соколы смогли продвинуться вперед всего на двадцать километров. Соколиную Гвардию ты просто вдавил в плато. Здесь ты немного оплошал, пошли ты туда хотя бы одно резервное соединение — и Нефритовые Соколы бежали бы. Самое страшное началось на вторую неделю битвы, когда Бриллиантовые Аклы были выбиты из долины Кошице. Тогда-то и произошло наше поражение. Клан Медведя-Призрака бился в Спанаке до последнего, но в конечном счете они все равно потеряли все свои позиции, а вместе с ними и весь Седьмой гвардейский полк. Новые Коты всего пять дней удерживали район Лосиджа, но под ударами Ком-Гвардии были вынуждены отходить. В Тосте произошло то же самое, полки Котов позорно бежали. Только Клан Стальной Гадюки выстоял у Холодных Ручьев все тринадцать дней, но чего им это стоило! И несмотря на то что Клан Стальной Гадюки и Медведя-Призрака смогли успешно противостоять твоим войскам, ты все равно победил. А теперь о нашем уговоре. Мы привыкли держать свое слово, в течение ближайших пятнадцати лет кланы не будут продвигаться к Терре. Фохт устало кивнул.
— Наверное, ты посчитаешь меня неисправимым романтиком, если я скажу, что даже пятнадцать лет не стоят таких жертв. Слишком дорогой ценой дался мне этот срок.
— Да нет. — Ульрик посмотрел на Фохта. — Я считаю тебя прекрасным военачальником, который умеет видеть последствия операции и способен щадить своих воинов. — ИльХан вытер со лба пот. — Несколько часов назад мне представили предварительные данные о наших потерях. В Клане Волка двадцать процентов личного состава наших армий убито и ранено. А в среднем по кланам потери составляют тридцать пять процентов. Более шестидесяти процентов техники повреждено, и только половину ее можно восстановить. И я считаю, что мои люди очень легко отделались, — мрачно произнес Ульрик.
— Твои люди? Кого ты имеешь в виду? Разве ты не ильХан всех кланов? — настороженно спросил Фохт, поворачиваясь к Ульрику.
Старый воин покачал головой.
— Эта битва остановила наше продвижение к другим планетам, наш крестовый поход. Поэтому принято решение о том, что в дальнейшем Ханы кланов сами могут решать, что им делать — продолжать войну или придерживаться наших договоренностей. Мне разрешено получать данные о боях и потерях на Токкайдо, но запрещено распространять их. И еще мне предложено продолжать свою деятельность на благо кланов.
«Значит, тебя нейтрализовали. Теперь каждый Хан может идти своим собственным путем, даже не ставя тебя в известность о своих намерениях. Прискорбно», — подумал Фохт.
— Ты хочешь сказать, — проговорил он, — что, если бы Ханы послушались тебя с самого начала, ты бы разгромил меня?
— Анастасиус, ты победитель. Не стоит льстить проигравшему. И не мучай себя, жертвы этой битвы не напрасны, по крайней мере для нас. Ты в две недели научил наших Ханов тому, на что я потратил годы. И уж если ты так хочешь, вот ответ на твой вопрос. Если бы первым в битву вступил я, то в поражении сразу же обвинили бы меня. А что это означает, ты, надеюсь, понимаешь. — Ульрик оглядел жуткую картину, оставленную прошедшей битвой. Повсюду лежали окровавленные тела убитых, валялись разбитые бронемашины и израненные боевые роботы. — Пусть Ханы видят, что несет нам этот крестовый поход и какова будет его цена.
— Нелегко тебе придется, Ульрик, — сочувственно проговорил военный регент. — Ты вождь воинственного, мужественного народа, который привык к битвам, но не привык к поражениям.
— Да нет, Анастасиус, — возразил Ульрик. — Тебе будет значительно тяжелее, чем мне. Меня будут критиковать открыто. У нас, разумеется, есть своя политика, но все споры мы решаем довольно просто. Мы — воины. А вот что касается тебя, — произнес Ульрик, глядя в лицо военного регента, — тут будет все иначе. Но ты не переживай. Я-то понимаю, что операция «Скорпион» не слишком-то сказалась на наших действиях здесь, на Токкайдо.
Фохт вздрогнул.
— Я даю тебе слово, что ничего не знал о ней, — произнес он. — Если бы мне было хоть что-нибудь об этом известно, я бы предупредил тебя.
— Не нужно оправдываться, Анастасиус. Я верю тебе. Ты знаешь, у меня есть к тебе одна маленькая просьба. Пообещай, что ты не откажешь мне.
— Обещаю, — ответил военный регент. — Проси что хочешь.
— В один из ближайших дней здесь состоится битва за родовое имя Уордов. Участников ее ты знаешь, это Фелан и Влад. Позволь им остаться на планете, а не улетать вместе с остальными.
— Пожалуйста, — согласился Фохт. — Могу ли я еще что-нибудь для тебя сделать?
Ульрик отрицательно покачал головой.
— Да нет. Правда, Фелан просил Совет Ханов разрешить пригласить тебя на битву, — сказал Ульрик, и лицо его расплылось в улыбке. — И Ханы милостиво разрешили ему пригласить тебя. Так что мне передать Фелану? Фохт учтиво поклонился.
зона интервенции Ком-Стара,
Свободная Республика Расалхаг
20 мая 3052 г. (двадцатый день операции «Скорпион»)
«И если вся эта пляска смерти — во имя слова Блейка, то чем же тогда наш пресловутый гуманист Джером Блейк лучше узурпатора Амариса? — спрашивал себя военный регент и находил единственный ответ: — Ничем. Он такой же мерзавец и чудовище». Проходя в своем невидимом для окружающих, созданном компьютером мире по горам Позористу, Фохт часто останавливался и разглядывал картины прошедших битв. Всюду валялись искореженные машины, разбитые боевые роботы, залитые кровью трупы пехотинцев. Кое-где из недр могучих боевых машин еще вился легкий дымок, временами воздух сотрясали взрывы.
Воины клана растаскивали тела убитых, несли уцелевшие орудия, сливали горючее. Вдалеке показалась колонна пленных комстаровцев. Многие из них были ранены. Они брели, опираясь на плечи своих товарищей. Некоторых несли на собранных наскоро носилках. Неподалеку, возле одного из тел, сотрясаясь в рыданиях, лежали на земле две женщины в изодранных мундирах Ком-Гвардии. На них никто не обращал внимания, лишь вооруженный элементал стоял в стороне. На лице его Фохт увидел сочувствие. Военный регент не удивлялся поведению элементалов. Часто бывая в кланах, он хорошо знал, что жестокие в бою воины помогали своим пленным, даже утешали их. Военный регент вспомнил одну из заповедей воина клана, запрещающую оскорбление побежденного. Унизить противника, тем более того, кто храбро сражался, считалось в кланах недостойным настоящего воина.
Куда бы ни смотрел военный регент, всюду он видел тела убитых. Проливной дождь омывал их. Они тонули в грязи, медленно съезжали в пропасти, исчезая в небытие. Фохт закрыл глаза. К сожалению, его компьютер не мог вознести его в небо, откуда регент уже не видел бы мертвенно-бледные лица и удивленно открытые глаза погибших.
«И так по всей планете, — подумал Фохт. — Мы все время говорим себе и убеждаем других в том, что мы выше и цивилизованнее кланов. Но так ли это на самом деле? Едва ли. Во всяком случае, убиваем мы с не меньшей жестокостью». Головная боль, следствие давнишней раны, в результате которой военный регент потерял глаз, начинала понемногу проходить. «А чем мы, собственно, отличаемся друг от друга? Только самомнением. — Фохт презрительно усмехнулся. — Сколь жалки мы перед лицом вечности».
Он потер висок, и боль окончательно исчезла. «Не ври себе. Разве ты не знал, что именно так все и должно было кончиться? — укорял он себя. — Да нет. Если бы не операция „Скорпион“, потерь было бы значительно меньше».
Над вершинами гор открылся небольшой экран, в котором появилось лицо Хеттига.
— На связи ильХан. Вы согласны поговорить с ним? — спросил оператор.
Военный регент угрюмо кивнул и нажал на клавиши. Компьютер облачил его в помятую, запыленную одежду и придал лицу измученное выражение. Складки на углах рта сделались глубже, морщины на лбу выделились еще ярче. Фохт оглядел себя и усмехнулся. «Похоже, что техника меня приукрасила. В действительности я выгляжу намного хуже».
— Ну что же, Хеттиг, соединяйте меня с ильХаном, — сказал военный регент и, немного помолчав, прибавил: — И сразу же отправляйтесь отдыхать. Я вижу, вы очень устали.
Напротив Фохта появилось изображение ильХана Ульрика. Вождь кланов еще не успел переодеться, на нем был хладожилет и шорты. Окровавленная повязка на правой руке плохо закрывала рану, ноги были в ссадинах. Лицо ильХана было таким же утомленным, как и у самого Фохта.
— Приветствую тебя, ильХан кланов. Твои воины великолепно дрались, — произнес военный регент, надеясь, что его компьютер сможет передать звучащую в его голосе искренность. — Благодарю тебя за то, что ты пожелал поговорить со мной.
— Приветствую тебя, победитель, — ответил Ульрик и торжественно склонил голову. — Честно говоря, не такой я представлял себе нашу встречу.
— Понимаю. Ты хотел увидеть меня на поле боя, — кивнул военный регент.
— Да, — согласился Ульрик. — Но ничего. Возможно, сейчас нам будет легче решить оставшиеся вопросы. Фохт устало улыбнулся и покачал головой.
— Странно, что ты называешь меня победителем, Ульрик. Ведь ты заранее знал не только исход битв, но даже те места, где они произойдут. Кланы потерпели поражение, потому что ты этого хотел.
Лицо Ульрика напряглось. ИльХан медленно прохаживался, старательно обходя разбросанные вокруг него искореженные части боевого робота «Дикая Кошка».
— Да нет, — возразил Ульрик. — Ты ошибаешься. Ты говоришь, что я заранее знал о поражении. В таком случае, выходит, что я посылал своих воинов на верную смерть? Ты хочешь сказать, что я предал их? Нет, Анастасиус, в предательстве меня не может обвинить никто. Ты победил вполне заслуженно, ты выявил нашу слабую сторону и удачно сыграл на ней. Ты нашел способ побеждать нас. Все правильно, — с грустью в голосе продолжал Ульрик, — мы не привыкли к долгим битвам и не готовились к ним. Нас погубила наша самоуверенность.
— Ты не прав, Ульрик, — возразил военный регент. — Это открытие сделал не я. — Фохт протянул руку и открыл одно из мест Токкайдо, где совсем недавно кипела битва. — Первыми вашу слабость увидели Виктор Дэвион и Теодор Курита. Они давно заметили, что кланы не готовятся к затяжным боям и не заботятся о поставках боеприпасов, и попытались использовать это в свою пользу.
Ульрик засмеялся, но смех его больше походил на кашель.
— Ты пытаешься убедить меня в том, что ты не исследовал тактику и стратегию кланов. Зачем? Я же все равно в это не поверю. И не нужно умалять своих заслуг, ты победил, и победил честно. Ты здорово сыграл на том, что накануне битвы мы проводим переговоры с противником, в которых оговариваем условия предстоящего сражения. Да, они помогают нам прежде всего избежать потерь. Мы заранее видим, где у нас будут самые значительные потери, и пытаемся уменьшить их. Если какой-то командир проиграл бой, мы обвиняем его в том, что он неправильно рассчитал свои действия. В этом случае его воины не несут ответственности за своего командира, они не считаются опозоренными и могут участвовать в следующих битвах. Победивших мы награждаем тем, что продлеваем им их генетическую жизнь. И самое главное — нам чужда жестокость войны, мы справедливы и не презираем пленных. — Ульрик ткнул пальцем в расстилающийся перед ним отталкивающий пейзаж пиршества смерти. — Никогда со времен Николая Керенского мы не терпели такого поражения, — с горечью произнес ильХан. — В три дня твои воины уничтожили лучшие части Дымчатых Ягуаров, Шестой драгунский полк и Девятый гренадерский. Оставшиеся в живых бежали с планеты на десятый день. Почему? Испугались грядущих сражений? Нет, их напугало то, что битва длится слишком долго. Они начали сомневаться в себе, потому что не привыкли по стольку дней ждать победы. Ты правильно все рассчитал, Анастасиус. Теперь Дымчатые Ягуары не скоро оправятся.
— Не понимаю, почему тебя так заботят Ягуары? — спросил Фохт. — Они ваши давнишние политические противники. И еще. Я знаю, что между вашими кланами постоянно идет соперничество. Почему же ты уступил Дымчатым Ягуарам право первыми начать битву?
Светло-голубые глаза Ульрика холодно блеснули.
— На этот вопрос тебе никто не ответит, поскольку оба Хана Клана Дымчатых Ягуаров остались лежать в горах Динджу.
— На этот вопрос можешь ответить ты, — невозмутимо произнес военный регент, не замечая пафоса в словах ильХана. — Но я не буду заставлять тебя делать это. Да, я наблюдал за ходом битвы в горах Позористу.
— Следовательно, ты видел гибель Хана Гарда Радика.
— Не только. Еще я видел, как Хан Наташа Керенская и ильХан Ульрик пробивались сквозь выставленные мной заслоны. — Военный регент улыбнулся уголками губ. — Кстати, ты сразу понял мой замысел и тоже приготовился к длительной битве, создал базы боеприпасов и продовольствия. Я знаю также, что все твои многофункциональные роботы были снабжены дополнительными генераторами. Я попытался уничтожить твои склады, но ты перехитрил меня. Все налеты, которые мои воины делали на твои склады, были отбиты. Нет, ильХан, в битве между мной и тобой ты победил.
Ульрик задумчиво погладил свою жиденькую бороденку.
— Это, конечно, так, военный регент, но одна победа ничего не могла изменить. Горы Позористу — еще не весь Токкайдо. На плато Прзено Нефритовые Соколы смогли продвинуться вперед всего на двадцать километров. Соколиную Гвардию ты просто вдавил в плато. Здесь ты немного оплошал, пошли ты туда хотя бы одно резервное соединение — и Нефритовые Соколы бежали бы. Самое страшное началось на вторую неделю битвы, когда Бриллиантовые Аклы были выбиты из долины Кошице. Тогда-то и произошло наше поражение. Клан Медведя-Призрака бился в Спанаке до последнего, но в конечном счете они все равно потеряли все свои позиции, а вместе с ними и весь Седьмой гвардейский полк. Новые Коты всего пять дней удерживали район Лосиджа, но под ударами Ком-Гвардии были вынуждены отходить. В Тосте произошло то же самое, полки Котов позорно бежали. Только Клан Стальной Гадюки выстоял у Холодных Ручьев все тринадцать дней, но чего им это стоило! И несмотря на то что Клан Стальной Гадюки и Медведя-Призрака смогли успешно противостоять твоим войскам, ты все равно победил. А теперь о нашем уговоре. Мы привыкли держать свое слово, в течение ближайших пятнадцати лет кланы не будут продвигаться к Терре. Фохт устало кивнул.
— Наверное, ты посчитаешь меня неисправимым романтиком, если я скажу, что даже пятнадцать лет не стоят таких жертв. Слишком дорогой ценой дался мне этот срок.
— Да нет. — Ульрик посмотрел на Фохта. — Я считаю тебя прекрасным военачальником, который умеет видеть последствия операции и способен щадить своих воинов. — ИльХан вытер со лба пот. — Несколько часов назад мне представили предварительные данные о наших потерях. В Клане Волка двадцать процентов личного состава наших армий убито и ранено. А в среднем по кланам потери составляют тридцать пять процентов. Более шестидесяти процентов техники повреждено, и только половину ее можно восстановить. И я считаю, что мои люди очень легко отделались, — мрачно произнес Ульрик.
— Твои люди? Кого ты имеешь в виду? Разве ты не ильХан всех кланов? — настороженно спросил Фохт, поворачиваясь к Ульрику.
Старый воин покачал головой.
— Эта битва остановила наше продвижение к другим планетам, наш крестовый поход. Поэтому принято решение о том, что в дальнейшем Ханы кланов сами могут решать, что им делать — продолжать войну или придерживаться наших договоренностей. Мне разрешено получать данные о боях и потерях на Токкайдо, но запрещено распространять их. И еще мне предложено продолжать свою деятельность на благо кланов.
«Значит, тебя нейтрализовали. Теперь каждый Хан может идти своим собственным путем, даже не ставя тебя в известность о своих намерениях. Прискорбно», — подумал Фохт.
— Ты хочешь сказать, — проговорил он, — что, если бы Ханы послушались тебя с самого начала, ты бы разгромил меня?
— Анастасиус, ты победитель. Не стоит льстить проигравшему. И не мучай себя, жертвы этой битвы не напрасны, по крайней мере для нас. Ты в две недели научил наших Ханов тому, на что я потратил годы. И уж если ты так хочешь, вот ответ на твой вопрос. Если бы первым в битву вступил я, то в поражении сразу же обвинили бы меня. А что это означает, ты, надеюсь, понимаешь. — Ульрик оглядел жуткую картину, оставленную прошедшей битвой. Повсюду лежали окровавленные тела убитых, валялись разбитые бронемашины и израненные боевые роботы. — Пусть Ханы видят, что несет нам этот крестовый поход и какова будет его цена.
— Нелегко тебе придется, Ульрик, — сочувственно проговорил военный регент. — Ты вождь воинственного, мужественного народа, который привык к битвам, но не привык к поражениям.
— Да нет, Анастасиус, — возразил Ульрик. — Тебе будет значительно тяжелее, чем мне. Меня будут критиковать открыто. У нас, разумеется, есть своя политика, но все споры мы решаем довольно просто. Мы — воины. А вот что касается тебя, — произнес Ульрик, глядя в лицо военного регента, — тут будет все иначе. Но ты не переживай. Я-то понимаю, что операция «Скорпион» не слишком-то сказалась на наших действиях здесь, на Токкайдо.
Фохт вздрогнул.
— Я даю тебе слово, что ничего не знал о ней, — произнес он. — Если бы мне было хоть что-нибудь об этом известно, я бы предупредил тебя.
— Не нужно оправдываться, Анастасиус. Я верю тебе. Ты знаешь, у меня есть к тебе одна маленькая просьба. Пообещай, что ты не откажешь мне.
— Обещаю, — ответил военный регент. — Проси что хочешь.
— В один из ближайших дней здесь состоится битва за родовое имя Уордов. Участников ее ты знаешь, это Фелан и Влад. Позволь им остаться на планете, а не улетать вместе с остальными.
— Пожалуйста, — согласился Фохт. — Могу ли я еще что-нибудь для тебя сделать?
Ульрик отрицательно покачал головой.
— Да нет. Правда, Фелан просил Совет Ханов разрешить пригласить тебя на битву, — сказал Ульрик, и лицо его расплылось в улыбке. — И Ханы милостиво разрешили ему пригласить тебя. Так что мне передать Фелану? Фохт учтиво поклонился.