Страница:
Йен Ли кивком выразила свое согласие.
— Строго говоря, это не слишком отличается от того, что мы делали при кланах. Лично мне нравится, что вместо навязывания своих идей мы будем оказывать пользу обществу. Правда, здесь есть и одна сложность: мы слишком долго твердили своим приверженцам, что предоставление самой ничтожной информации непосвященным является нарушением заповедей Блейка. Следует подумать над аргументами на тот случай, если кто-нибудь обвинит нас в этом.
Демона наконец пришла в себя и смогла заговорить более или менее членораздельно.
— Вот, значит, до чего договорились. Ну и ну. Вам доверили нести святое слово, а вы... Вы разговариваете, как мешочники. Не могу смотреть на вас. Вы просто свора торгашей, сцепившихся за лучшее место на базаре. Какой кошмар! — Она обхватила ладонями изможденное лицо. — Буду неустанно молиться за то, чтобы призрак великого Джерома Блейка преследовал вас по ночам.
Шарилар Мори, которая все время молчала и с любопытством рассматривала регентов, не выдержав, прыснула, но спохватилась и закрылась рукавом мантии.
— Вы очень недалеки от истины, — сказал Фохт, обращаясь к скандальному регенту с Атреуса. — Дух Джерома Блейка посещал меня и выразил удовлетворение моими начинаниями. Он также сказал мне, что ничего мистического в технологиях нет. Мистическим является то, чего человек может добиться с их помощью. В конце нашего общения Блейк заявил, что мы обязаны делиться с человечеством знаниями.
— Ересь, — рявкнула Демона, топнув ногой, — самая настоящая ересь. Но что еще можно ожидать от человека, который убил настоятельницу Ком-Стара?! Вы все, — она ткнула пальцем в регентов, — заговорщики. Убийцы. Я вижу на ваших руках кровь страдалицы, кровь святой Миндо Уотерли. Нет, я не могу оставаться с вами.
Демона повернулась и, спотыкаясь, но высоко подняв голову, медленно направилась к дверям. Один из охранников попытался преградить ей путь, но Фохт знаком приказал ему пропустить Демону. Когда дверь за взбунтовавшимся регентом закрылась, Фохт заметил на лицах оставшихся напряжение. «А, ожидаете выстрелов?» — подумал он и улыбнулся.
— Ее никто не тронет, — успокоил Фохт регентов. — Она спокойно выйдет из дворца, сядет в аэрокар и доедет до космопорта, где ее ждет шаттл. Демона улетит в Лигу Свободных Миров. Она будет там примерно через неделю.
— Есть опасение, — заговорила Мори, — что найдется немало фанатиков, которые не поддержат нас. Не удивлюсь, если Демона вскоре объявит себя примасом Ком-Стара в изгнании. Возможно даже, что ее поддержит Томас Марик. Впоследствии она организует нечто вроде лагеря или отстойника для оголтелых блейковцев старой закалки. Представляю, что это будет за зверинец. Ну да черт с ней, заботиться нужно о тех, кто нас поддержит. Чем сильнее станет новый Ком-Стар, тем быстрее исчезнут наши противники. А что касается Лиги Свободных Миров, то когда народ увидит разницу между нами и фанатиками Демоны, он их вышвырнет.
Фохт поправил повязку.
— Ну и как? — задорно спросил он. — Есть еще желающие поспорить со мной?
— Да нет, — ответил за всех Эверсон. — Страшного в том, что вы говорите, ничего нет. Подобные, или почти подобные, реформы имели место и раньше. От лица всех регентов выражаю согласие с вашим предложением.
— Вот и прекрасно, — произнес Фохт и махнул рукой. Ожидавшие знака охранники открыли двери. — Пора представить вождям наций новый Ком-Стар, несущий людям не страх, а знания. Вперед, коллеги, нас ждут великие дела. А чуть позже займемся исправлением допущенных ошибок.
XLIX
ЭПИЛОГ
— Строго говоря, это не слишком отличается от того, что мы делали при кланах. Лично мне нравится, что вместо навязывания своих идей мы будем оказывать пользу обществу. Правда, здесь есть и одна сложность: мы слишком долго твердили своим приверженцам, что предоставление самой ничтожной информации непосвященным является нарушением заповедей Блейка. Следует подумать над аргументами на тот случай, если кто-нибудь обвинит нас в этом.
Демона наконец пришла в себя и смогла заговорить более или менее членораздельно.
— Вот, значит, до чего договорились. Ну и ну. Вам доверили нести святое слово, а вы... Вы разговариваете, как мешочники. Не могу смотреть на вас. Вы просто свора торгашей, сцепившихся за лучшее место на базаре. Какой кошмар! — Она обхватила ладонями изможденное лицо. — Буду неустанно молиться за то, чтобы призрак великого Джерома Блейка преследовал вас по ночам.
Шарилар Мори, которая все время молчала и с любопытством рассматривала регентов, не выдержав, прыснула, но спохватилась и закрылась рукавом мантии.
— Вы очень недалеки от истины, — сказал Фохт, обращаясь к скандальному регенту с Атреуса. — Дух Джерома Блейка посещал меня и выразил удовлетворение моими начинаниями. Он также сказал мне, что ничего мистического в технологиях нет. Мистическим является то, чего человек может добиться с их помощью. В конце нашего общения Блейк заявил, что мы обязаны делиться с человечеством знаниями.
— Ересь, — рявкнула Демона, топнув ногой, — самая настоящая ересь. Но что еще можно ожидать от человека, который убил настоятельницу Ком-Стара?! Вы все, — она ткнула пальцем в регентов, — заговорщики. Убийцы. Я вижу на ваших руках кровь страдалицы, кровь святой Миндо Уотерли. Нет, я не могу оставаться с вами.
Демона повернулась и, спотыкаясь, но высоко подняв голову, медленно направилась к дверям. Один из охранников попытался преградить ей путь, но Фохт знаком приказал ему пропустить Демону. Когда дверь за взбунтовавшимся регентом закрылась, Фохт заметил на лицах оставшихся напряжение. «А, ожидаете выстрелов?» — подумал он и улыбнулся.
— Ее никто не тронет, — успокоил Фохт регентов. — Она спокойно выйдет из дворца, сядет в аэрокар и доедет до космопорта, где ее ждет шаттл. Демона улетит в Лигу Свободных Миров. Она будет там примерно через неделю.
— Есть опасение, — заговорила Мори, — что найдется немало фанатиков, которые не поддержат нас. Не удивлюсь, если Демона вскоре объявит себя примасом Ком-Стара в изгнании. Возможно даже, что ее поддержит Томас Марик. Впоследствии она организует нечто вроде лагеря или отстойника для оголтелых блейковцев старой закалки. Представляю, что это будет за зверинец. Ну да черт с ней, заботиться нужно о тех, кто нас поддержит. Чем сильнее станет новый Ком-Стар, тем быстрее исчезнут наши противники. А что касается Лиги Свободных Миров, то когда народ увидит разницу между нами и фанатиками Демоны, он их вышвырнет.
Фохт поправил повязку.
— Ну и как? — задорно спросил он. — Есть еще желающие поспорить со мной?
— Да нет, — ответил за всех Эверсон. — Страшного в том, что вы говорите, ничего нет. Подобные, или почти подобные, реформы имели место и раньше. От лица всех регентов выражаю согласие с вашим предложением.
— Вот и прекрасно, — произнес Фохт и махнул рукой. Ожидавшие знака охранники открыли двери. — Пора представить вождям наций новый Ком-Стар, несущий людям не страх, а знания. Вперед, коллеги, нас ждут великие дела. А чуть позже займемся исправлением допущенных ошибок.
XLIX
Новый Авалон
Маршрут Круцис, Федеративное Содружество
17 июня 3052 г.
Когда легкий разведывательный вертолет «Охотник» вылетел из грузового отсека шаттла и резко пошел на снижение, сердце Виктора Дэвиона екнуло, а желудок, казалось, подскочил к самому горлу. Метров двести вертолет падал на спящий внизу город, затем пилот включил двигатели, пропеллер заработал, и машина начала плавное снижение. Правда, перед этим вертолет высоко задрал нос и Виктора, словно прессом, вдавило в сиденье.
— Видишь, — обратился принц к Галену. — Все происходит, как я тебе и говорил.
Гален, сильно побледневший от неожиданных головокружительных маневров, слабо кивнул.
— Неужели нельзя было сесть как все люди, на военно-воздушной базе? Зачем вам понадобилось лететь именно сейчас?
Виктор пожал плечами.
— Нас ждут только через месяц. Какое счастье, что шаттлы вылетели нам навстречу.
— Ничего себе счастье, — угрюмо пробормотал Гален. — Этот пилот просто садист, специально своими выкрутасами душу выворачивает наизнанку. — Через минуту гауптман уже снова был в форме, розовощекий и неунывающий. — Честно говоря, мне и самому не терпится вернуться в Авалон-Сити, — произнес Гален с улыбкой. — Но я бы предпочел прилететь туда днем. Не сомневаюсь, что утренние прогулки очень полезны, но три часа ночи не самое лучшее время для посадки. Не видно ни огней, ни радостных лиц.
— Еще увидишь, — откликнулся Виктор. — На завтра намечен праздник, посвященный нашему возвращению. И если Нефритовые Соколы не обманули, Кай тоже скоро прилетит.
— Да, такое стоит отметить. Нам-то что, а вот ему досталось на Элайне крепко... Кстати, он возвращается исключительно из уважения к вам и вашей договоренности.
Перед глазами Виктора проплыла страшная сцена битвы, его подбитый робот и рывок «Йен-ло-йонга». В который уже раз Кай спасал принца от гибели. «Этот поступок достоин награды», — подумал принц.
— Как ты думаешь, Кай знает, что его родители умерли? — спросил Виктор Галена.
Молодой белобрысый гауптман пожал плечами.
— Скорее всего, знает. За время его перелета наверняка кто-нибудь связался с ним и выразил свои соболезнования.
— Завтра запишу голодиск и срочно отправлю его Каю. Отец просил меня связаться с Каем и сообщить ему о смерти родителей, но если меня опередили, то хотя бы я выражу ему свое сочувствие.
— Конечно, — ответил Гален. — Послание от вас хоть как-то успокоит Кая.
В иллюминаторе показались очертания дворца.
— Пролетаем над парком Мира, — сообщил пилот. Виктор толкнул Галена плечом.
— Смотри, вон под нами дворец. Фасад, как обычно, освещен. Для туристов, страдающих бессонницей. Служебные кабинеты и покои находятся на другой стороне. Видишь? Там, где темно, — объяснял принц Галену.
— Вижу, — ответил Гален и показал на три светящихся окна. — А тут почему горит свет?
— Это кабинет моего отца. — Виктор улыбнулся. — Наверное, опять уснул за рабочим столом. Трудяга.
Виктор и Гален рассмеялись. Вертолет начал кругами заходить на посадку и вскоре опустился в самый центр освещенной кольцом огней лужайки. Покачнувшись, машина коснулась мягкой травы и замерла. Виктор поблагодарил пилота и выпрыгнул из вертолета. Вслед за принцем вылез и Гален. Нагнувшись и поддерживая руками пилотки, они побежали к дворцу. За их спиной раздался оглушительный рев двигателя, поднявшийся вихрь ударил им в спины, и вертолет взмыл в предрассветное небо.
Похлопывая друг друга по плечам, разминая затекшие мышцы, Гален и принц не сразу заметили приближающегося высокого мужчину в форме офицера личной охраны царствующей семьи.
— Добро пожаловать, принц Виктор, — произнес он и вскинул руку в приветствии. — Как вы и приказали, мы никому не сообщили о вашем прилете. Все спят.
— Отец у себя? — спросил Виктор, козырнув. — Спит?
— Не могу сказать точно, что Его Высочество делает сейчас, — ответил телохранитель. — Пять минут назад он действительно спал. Час назад к нему в кабинет входил Мэлори, принес срочное сообщение. Его Высочество смотрел его один, а после попросил некоторое время не беспокоить его.
— Все спят, как вы и говорили, — произнес Гален.
— Полагаю, что вы правы, — согласился телохранитель и повернулся к Коксу. — Комнаты господина гауптмана находятся под комнатами принца. Чтобы войти, вам нужно только набрать свой личный код.
— Благодарю вас, лейтенант, — ответил Гален. В сопровождении офицера и Галена Виктор зашагал к боковому входу во дворец.
— Сначала нужно зайти к отцу, успокоить его, — тихо сказал Виктор. — А потом — спать.
— Я бы посоветовал Вашему Высочеству оставить визит к почтенному родителю на потом, — возразил телохранитель. — В последнее время он слишком много работает. Его телохранителям так часто приходится стоять у двери его кабинета, что, думаю, они скоро прирастут к полу.
Несмотря на шутливый тон, Виктор уловил в голосе офицера неподдельную заботу и оценил ее.
— Возможно, вы и правы, — сказал он, мягко улыбнувшись. — Благодарю за откровенность, лейтенант.
Проводив Виктора и Галена до широкой мраморной лестницы, лейтенант козырнул и отправился в свой кабинет. Молодые воины поднялись на третий этаж и, миновав внушительную бронзовую статую Ареса[8], пошли вдоль белых мраморных колонн коридора. Стены его были расписаны картинами, изображающими становление государства. Перед глазами воинов мелькали сцены битв и других значительных событий, а также лица представителей Дома Дэвионов. Виктор замедлил шаг, давая Галену, который впервые видел эту галерею, получше рассмотреть наиболее понравившиеся ему эпизоды истории Федеративного Содружества.
— Такова, согласно Дэвионам, история человечества, — прокомментировал Виктор вернисаж.
— Слишком эгоцентрично. Сильно попахивает самовосхвалением, но красиво. А вообще-то, как бы там ни было, картины не лгут, все мы сейчас — одна большая дружная семья.
— Не такая уж и дружная, — возразил принц, — но во всяком случае особой вражды не замечалось. Даже Федеративное Содружество никогда не воевало с Конфедерацией Лиры, хотя постоянно лаялись между собой. — Виктор потянул носом. — Нет, свежей краской не пахнет. Значит, не успели еще занести в анналы наши победы. Или не собираются, как ты думаешь? — спросил Галена принц.
— Не знаю, но мне бы хотелось войти в историю.
Услышав шаги, двое телохранителей, стоявших у кабинета Хэнса Дэвиона, сначала напряглись, но, узнав Виктора и Галена, вытянулись по стойке «смирно». Козырнув, один из телохранителей открыл массивную бронзовую дверь, и Виктор с Галеном бесшумно скользнули в кабинет. Перемигнувшись, воины сделали несколько шагов в сторону стола.
Хэнс Дэвион сидел в большом кресле. Голова правителя, слабо освещенная лампой, была откинута назад, на круглую спинку. Принц, видимо, смотрел голодиск: экран головидео-магнитофона еще светился. Виктор тихонько подошел к столу и, нагнувшись, посмотрел на спящего отца.
В ту же секунду из скрытых динамиков полились томительные звуки национального гимна Конфедерации Капеллана. Экран головидеомагнитофона засветился на полную мощность, и вскоре на нем показалось мягко улыбающееся лицо Сун-Цу.
Виктор застыл, глядя на экран. Гален приблизился и стал рядом с Виктором.
Улыбка на физиономии Сун-Цу исчезла, и он заговорил:
— Мне хотелось бы сообщить вам, принц Дэвион, что, принимая дела государства после смерти моих родителей, я наткнулся на диск, который ваш агент, Джастин Аллард, оставил для моего деда. Этот диск оказался той самой последней соломинкой, которая окончательно сломила моего деда, и вы это прекрасно понимаете. Но он также подкосил и сознание моей матери. Мне не хотелось бы, чтобы меня считали неблагодарным, поэтому я решил записать для вас этот диск. — Сун-Цу грустно покачал головой и, присев на край резной каменной скамеечки, продолжил: — Я понимаю, что ваша нервная система покрепче, чем у моего деда или матери, и вы спокойно перенесете все, что я вам сообщу. Однако если вы хотя бы на день потеряете сон или аппетит, я буду считать это вполне достаточным вознаграждением за мои скромные труды.
Виктор посмотрел на спящее лицо отца и прошептал:
— Ну и горазд же ты врать, Сун-Цу.
— Как вам известно, принц, моя империя мала и слаба. В подбрюшье нам упирается Объединение Святого Ива, а мой дядя Тормано и его прихвостни буквально распоясались на маршруте, который вы называете Сарной. Он то и дело разражается угрозами начать войну и захватить оставшуюся неподвластной ему часть Конфедерации. Это очень прискорбно, — вздохнул Сун-Цу. — И непонятно. Какая может быть связь между войной за независимость и раболепием? Ведь всем известно, что Тормано — ваш платный холуй. Ну да ладно, дело не в этом. Я не собираюсь отворачивать голову своему дядюшке или нападать на Объединение Святого Ива, это было бы с моей стороны безумием. Однако я сознаю, что и дав обещание не нападать первым, не гарантирован от агрессии с вашей стороны. Поэтому, чтобы обеспечить моему крошечному государству максимум безопасности, я предпринял кое-какие меры. Думаю, что вы не осудите меня, поскольку продиктованы они довольно благородной целью — желанием продлить существование государства.
Камера приблизила лицо Сун-Цу, теперь оно занимало чуть ли не весь экран.
— Согласно тем традициям, которые вы с моим дедом установили, я хотел бы поделиться с вами своими планами на будущее. Первое, что я хотел бы сделать, это жениться. Сообщаю, что я предложил руку дочери Марика, Изиде, и получил согласие как ее самой, так и ее отца. Свадебная церемония состоится на Атреусе осенью этого года. Уверяю вас, что я не только назвал бы вам точную дату, но даже прислал приглашение, но, к сожалению, я слишком наслышан о вашем бестактном поведении. Говорят, что на последней свадьбе вы так напились, что едва не развязали войну.
Виктор обалдело смотрел на экран. Он никак не мог поверить в то, что говорил Сун-Цу. Его женитьба на Изиде Марик таила в себе большую опасность: теперь Федеративному Содружеству предстояло иметь дело с могущественной Лигой Свободных Миров, которая выпускала современнейшие боевые роботы и вооружение для войны с кланами.
— Прощайте, принц. Адью, как говорят у нас. Желаю побед над кланами. Теперь я спокоен, в ближайшем будущем вы не осмелитесь сунуться ко мне.
Вслед за этим возник герб Конфедерации Капеллана, но экран не потух.
— Выключи эту штуку ко всем чертям, — зашипел принц, глазами показывая Галену на головидеомагнитофон. — Странно, как после подобного сообщения отец может так спокойно спать.
— Ничего удивительного. У Сун-Цу такая тоскливая рожа, что кого хочешь в сон вгонит, — попробовал пошутить Гален.
Виктор внимательно посмотрел на отца и только теперь заметил, как неестественно повернута его голова. Принц снова наклонился, дотронулся до руки отца и вздрогнул.
— Гален, — вскрикнул Виктор, — быстрее позови кого-нибудь!
Несмотря на крик, Хэнс Дэвион не пошевелился и даже не открыл глаза. Виктор схватил отца за плечи и потянул к себе. Только теперь, когда тусклая лампа осветила лицо Хэнса, Виктор увидел его синеющие губы и понял, что отец умирает.
— Отец, отец! — закричал Виктор и, взяв его на руки, ногой оттолкнул в сторону кресло. — Гален, скорее, у него сердечный приступ. Он едва дышит!
Виктор положил тело Хэнса Дэвиона на пол. Краска начала возвращаться на лицо правителя. Вскоре глаза Хэнса открылись, он неожиданно пристальным, осмысленным взглядом посмотрел на своего сына.
— Виктор, — прошептал Хэнс. — Я узнаю тебя, Виктор.
— Да, отец, это я, я, — говорил принц, стараясь не разрыдаться. — Потерпи немного, сейчас Гален приведет врачей. Я слышу, они уже идут сюда.
Взгляд правителя оставался на редкость спокойным. Казалось, он не обращал внимания на то, что жизнь его висит на волоске.
— Виктор, я горжусь тобой, — в последний раз прошептал он, и глаза его снова закрылись. На этот раз навсегда.
Маршрут Круцис, Федеративное Содружество
17 июня 3052 г.
Когда легкий разведывательный вертолет «Охотник» вылетел из грузового отсека шаттла и резко пошел на снижение, сердце Виктора Дэвиона екнуло, а желудок, казалось, подскочил к самому горлу. Метров двести вертолет падал на спящий внизу город, затем пилот включил двигатели, пропеллер заработал, и машина начала плавное снижение. Правда, перед этим вертолет высоко задрал нос и Виктора, словно прессом, вдавило в сиденье.
— Видишь, — обратился принц к Галену. — Все происходит, как я тебе и говорил.
Гален, сильно побледневший от неожиданных головокружительных маневров, слабо кивнул.
— Неужели нельзя было сесть как все люди, на военно-воздушной базе? Зачем вам понадобилось лететь именно сейчас?
Виктор пожал плечами.
— Нас ждут только через месяц. Какое счастье, что шаттлы вылетели нам навстречу.
— Ничего себе счастье, — угрюмо пробормотал Гален. — Этот пилот просто садист, специально своими выкрутасами душу выворачивает наизнанку. — Через минуту гауптман уже снова был в форме, розовощекий и неунывающий. — Честно говоря, мне и самому не терпится вернуться в Авалон-Сити, — произнес Гален с улыбкой. — Но я бы предпочел прилететь туда днем. Не сомневаюсь, что утренние прогулки очень полезны, но три часа ночи не самое лучшее время для посадки. Не видно ни огней, ни радостных лиц.
— Еще увидишь, — откликнулся Виктор. — На завтра намечен праздник, посвященный нашему возвращению. И если Нефритовые Соколы не обманули, Кай тоже скоро прилетит.
— Да, такое стоит отметить. Нам-то что, а вот ему досталось на Элайне крепко... Кстати, он возвращается исключительно из уважения к вам и вашей договоренности.
Перед глазами Виктора проплыла страшная сцена битвы, его подбитый робот и рывок «Йен-ло-йонга». В который уже раз Кай спасал принца от гибели. «Этот поступок достоин награды», — подумал принц.
— Как ты думаешь, Кай знает, что его родители умерли? — спросил Виктор Галена.
Молодой белобрысый гауптман пожал плечами.
— Скорее всего, знает. За время его перелета наверняка кто-нибудь связался с ним и выразил свои соболезнования.
— Завтра запишу голодиск и срочно отправлю его Каю. Отец просил меня связаться с Каем и сообщить ему о смерти родителей, но если меня опередили, то хотя бы я выражу ему свое сочувствие.
— Конечно, — ответил Гален. — Послание от вас хоть как-то успокоит Кая.
В иллюминаторе показались очертания дворца.
— Пролетаем над парком Мира, — сообщил пилот. Виктор толкнул Галена плечом.
— Смотри, вон под нами дворец. Фасад, как обычно, освещен. Для туристов, страдающих бессонницей. Служебные кабинеты и покои находятся на другой стороне. Видишь? Там, где темно, — объяснял принц Галену.
— Вижу, — ответил Гален и показал на три светящихся окна. — А тут почему горит свет?
— Это кабинет моего отца. — Виктор улыбнулся. — Наверное, опять уснул за рабочим столом. Трудяга.
Виктор и Гален рассмеялись. Вертолет начал кругами заходить на посадку и вскоре опустился в самый центр освещенной кольцом огней лужайки. Покачнувшись, машина коснулась мягкой травы и замерла. Виктор поблагодарил пилота и выпрыгнул из вертолета. Вслед за принцем вылез и Гален. Нагнувшись и поддерживая руками пилотки, они побежали к дворцу. За их спиной раздался оглушительный рев двигателя, поднявшийся вихрь ударил им в спины, и вертолет взмыл в предрассветное небо.
Похлопывая друг друга по плечам, разминая затекшие мышцы, Гален и принц не сразу заметили приближающегося высокого мужчину в форме офицера личной охраны царствующей семьи.
— Добро пожаловать, принц Виктор, — произнес он и вскинул руку в приветствии. — Как вы и приказали, мы никому не сообщили о вашем прилете. Все спят.
— Отец у себя? — спросил Виктор, козырнув. — Спит?
— Не могу сказать точно, что Его Высочество делает сейчас, — ответил телохранитель. — Пять минут назад он действительно спал. Час назад к нему в кабинет входил Мэлори, принес срочное сообщение. Его Высочество смотрел его один, а после попросил некоторое время не беспокоить его.
— Все спят, как вы и говорили, — произнес Гален.
— Полагаю, что вы правы, — согласился телохранитель и повернулся к Коксу. — Комнаты господина гауптмана находятся под комнатами принца. Чтобы войти, вам нужно только набрать свой личный код.
— Благодарю вас, лейтенант, — ответил Гален. В сопровождении офицера и Галена Виктор зашагал к боковому входу во дворец.
— Сначала нужно зайти к отцу, успокоить его, — тихо сказал Виктор. — А потом — спать.
— Я бы посоветовал Вашему Высочеству оставить визит к почтенному родителю на потом, — возразил телохранитель. — В последнее время он слишком много работает. Его телохранителям так часто приходится стоять у двери его кабинета, что, думаю, они скоро прирастут к полу.
Несмотря на шутливый тон, Виктор уловил в голосе офицера неподдельную заботу и оценил ее.
— Возможно, вы и правы, — сказал он, мягко улыбнувшись. — Благодарю за откровенность, лейтенант.
Проводив Виктора и Галена до широкой мраморной лестницы, лейтенант козырнул и отправился в свой кабинет. Молодые воины поднялись на третий этаж и, миновав внушительную бронзовую статую Ареса[8], пошли вдоль белых мраморных колонн коридора. Стены его были расписаны картинами, изображающими становление государства. Перед глазами воинов мелькали сцены битв и других значительных событий, а также лица представителей Дома Дэвионов. Виктор замедлил шаг, давая Галену, который впервые видел эту галерею, получше рассмотреть наиболее понравившиеся ему эпизоды истории Федеративного Содружества.
— Такова, согласно Дэвионам, история человечества, — прокомментировал Виктор вернисаж.
— Слишком эгоцентрично. Сильно попахивает самовосхвалением, но красиво. А вообще-то, как бы там ни было, картины не лгут, все мы сейчас — одна большая дружная семья.
— Не такая уж и дружная, — возразил принц, — но во всяком случае особой вражды не замечалось. Даже Федеративное Содружество никогда не воевало с Конфедерацией Лиры, хотя постоянно лаялись между собой. — Виктор потянул носом. — Нет, свежей краской не пахнет. Значит, не успели еще занести в анналы наши победы. Или не собираются, как ты думаешь? — спросил Галена принц.
— Не знаю, но мне бы хотелось войти в историю.
Услышав шаги, двое телохранителей, стоявших у кабинета Хэнса Дэвиона, сначала напряглись, но, узнав Виктора и Галена, вытянулись по стойке «смирно». Козырнув, один из телохранителей открыл массивную бронзовую дверь, и Виктор с Галеном бесшумно скользнули в кабинет. Перемигнувшись, воины сделали несколько шагов в сторону стола.
Хэнс Дэвион сидел в большом кресле. Голова правителя, слабо освещенная лампой, была откинута назад, на круглую спинку. Принц, видимо, смотрел голодиск: экран головидео-магнитофона еще светился. Виктор тихонько подошел к столу и, нагнувшись, посмотрел на спящего отца.
В ту же секунду из скрытых динамиков полились томительные звуки национального гимна Конфедерации Капеллана. Экран головидеомагнитофона засветился на полную мощность, и вскоре на нем показалось мягко улыбающееся лицо Сун-Цу.
Виктор застыл, глядя на экран. Гален приблизился и стал рядом с Виктором.
Улыбка на физиономии Сун-Цу исчезла, и он заговорил:
— Мне хотелось бы сообщить вам, принц Дэвион, что, принимая дела государства после смерти моих родителей, я наткнулся на диск, который ваш агент, Джастин Аллард, оставил для моего деда. Этот диск оказался той самой последней соломинкой, которая окончательно сломила моего деда, и вы это прекрасно понимаете. Но он также подкосил и сознание моей матери. Мне не хотелось бы, чтобы меня считали неблагодарным, поэтому я решил записать для вас этот диск. — Сун-Цу грустно покачал головой и, присев на край резной каменной скамеечки, продолжил: — Я понимаю, что ваша нервная система покрепче, чем у моего деда или матери, и вы спокойно перенесете все, что я вам сообщу. Однако если вы хотя бы на день потеряете сон или аппетит, я буду считать это вполне достаточным вознаграждением за мои скромные труды.
Виктор посмотрел на спящее лицо отца и прошептал:
— Ну и горазд же ты врать, Сун-Цу.
— Как вам известно, принц, моя империя мала и слаба. В подбрюшье нам упирается Объединение Святого Ива, а мой дядя Тормано и его прихвостни буквально распоясались на маршруте, который вы называете Сарной. Он то и дело разражается угрозами начать войну и захватить оставшуюся неподвластной ему часть Конфедерации. Это очень прискорбно, — вздохнул Сун-Цу. — И непонятно. Какая может быть связь между войной за независимость и раболепием? Ведь всем известно, что Тормано — ваш платный холуй. Ну да ладно, дело не в этом. Я не собираюсь отворачивать голову своему дядюшке или нападать на Объединение Святого Ива, это было бы с моей стороны безумием. Однако я сознаю, что и дав обещание не нападать первым, не гарантирован от агрессии с вашей стороны. Поэтому, чтобы обеспечить моему крошечному государству максимум безопасности, я предпринял кое-какие меры. Думаю, что вы не осудите меня, поскольку продиктованы они довольно благородной целью — желанием продлить существование государства.
Камера приблизила лицо Сун-Цу, теперь оно занимало чуть ли не весь экран.
— Согласно тем традициям, которые вы с моим дедом установили, я хотел бы поделиться с вами своими планами на будущее. Первое, что я хотел бы сделать, это жениться. Сообщаю, что я предложил руку дочери Марика, Изиде, и получил согласие как ее самой, так и ее отца. Свадебная церемония состоится на Атреусе осенью этого года. Уверяю вас, что я не только назвал бы вам точную дату, но даже прислал приглашение, но, к сожалению, я слишком наслышан о вашем бестактном поведении. Говорят, что на последней свадьбе вы так напились, что едва не развязали войну.
Виктор обалдело смотрел на экран. Он никак не мог поверить в то, что говорил Сун-Цу. Его женитьба на Изиде Марик таила в себе большую опасность: теперь Федеративному Содружеству предстояло иметь дело с могущественной Лигой Свободных Миров, которая выпускала современнейшие боевые роботы и вооружение для войны с кланами.
— Прощайте, принц. Адью, как говорят у нас. Желаю побед над кланами. Теперь я спокоен, в ближайшем будущем вы не осмелитесь сунуться ко мне.
Вслед за этим возник герб Конфедерации Капеллана, но экран не потух.
— Выключи эту штуку ко всем чертям, — зашипел принц, глазами показывая Галену на головидеомагнитофон. — Странно, как после подобного сообщения отец может так спокойно спать.
— Ничего удивительного. У Сун-Цу такая тоскливая рожа, что кого хочешь в сон вгонит, — попробовал пошутить Гален.
Виктор внимательно посмотрел на отца и только теперь заметил, как неестественно повернута его голова. Принц снова наклонился, дотронулся до руки отца и вздрогнул.
— Гален, — вскрикнул Виктор, — быстрее позови кого-нибудь!
Несмотря на крик, Хэнс Дэвион не пошевелился и даже не открыл глаза. Виктор схватил отца за плечи и потянул к себе. Только теперь, когда тусклая лампа осветила лицо Хэнса, Виктор увидел его синеющие губы и понял, что отец умирает.
— Отец, отец! — закричал Виктор и, взяв его на руки, ногой оттолкнул в сторону кресло. — Гален, скорее, у него сердечный приступ. Он едва дышит!
Виктор положил тело Хэнса Дэвиона на пол. Краска начала возвращаться на лицо правителя. Вскоре глаза Хэнса открылись, он неожиданно пристальным, осмысленным взглядом посмотрел на своего сына.
— Виктор, — прошептал Хэнс. — Я узнаю тебя, Виктор.
— Да, отец, это я, я, — говорил принц, стараясь не разрыдаться. — Потерпи немного, сейчас Гален приведет врачей. Я слышу, они уже идут сюда.
Взгляд правителя оставался на редкость спокойным. Казалось, он не обращал внимания на то, что жизнь его висит на волоске.
— Виктор, я горжусь тобой, — в последний раз прошептал он, и глаза его снова закрылись. На этот раз навсегда.
ЭПИЛОГ
Дворец, Имперская столица
Люсьен
20 июня 3052 г.
Люсьен
20 июня 3052 г.
Дорогой Виктор!
Горестное сообщение о кончине твоего отца пришло на Люсьен. Прими мои самые искренние соболезнования. Узнав о его смерти, мой дед сказал, что твой отец был великим человеком и прекрасным, благородным воином. Никакие кланы не сравнятся с ним в доблести.
Мы также узнали, что прощание с твоим отцом продлится месяц, после чего он будет захоронен в фамильной усыпальнице. Меня попросили узнать, нельзя ли представителям Синдиката Драконов прибыть на церемонию погребения. Искренно прошу извинить, что ни отец, ни дед не смогут посетить Федеративное Содружество. Надеюсь, ты поймешь их, они должны оставаться на Люсьене, ведь война с кланами все продолжается. Только мы с Хосиро сможем принять участие в скорбной церемонии похорон твоего отца. Не извиняйся, если сочтешь наше присутствие необязательным или неуместным.
Твоя вечная должница
Оми.