– Ох, Червь, смешной мужик! Решил, что если ему пощады от Мачо ждать не приходится, то и остальные на его стороне. Сафик, конечно, жалел Coco, он Мачо ненавидел, но и своя рубашка ближе к телу… Я бы мог помочь и Малька уговорил бы сторону сменить, но ведь Червь сам рискнул, дал мне дело на миллион. Миллион – это выкуп… Сам меня от обязательств освободил, ну и просчитался. Надо было раньше.

– Какие обязательства?

– Сложно это… Да ты и не поймешь, ты ведь нормальный. – Взгляд Пали стал жестким, почти ненавидящим. – Нормальный, да? Не такой обрубок, как все мы, в Зону с краешка вошел. Хорошо, будет тебе и сердцевинка.

– Мне этого, не надо! – испугался Каша. – Я выйти хочу. Есть способ, Паля? – Презирая себя, снова начал врать: – У меня родня богатая. Выручи, они не забудут!…

– Деньги – это игра, – сплюнул Паля. – Что тут деньги? Доллары, фунты… Фантики детские, чтобы в карты играть. Реальны только рубли, но их надо кровью зарабатывать и тратить тоже на кровь. Выйти… Каждый, кто сюда входит, думает, что сможет выйти. До тех самых пор, пока не сдохнет или не станет вот таким, как мы с Лысым.

Каша едва сдержал нервный смешок. Ему-то казалось, что у них с Палей гораздо больше общего, чем у Пали с бомжом, а оказывается, все не так…

– Но и после этого некоторые надеются. – Проводник проводил взглядом чем-то испуганную ворону. – Червь вот верил, что выберется, надо только очень стараться для клиентов. Дурак. И Мачо, наверное, такой же дурак. Плевать на них. Вот что, Каша: как будет время, спори эти дурацкие погоны. И берет поменяй на что-нибудь поприличнее. Нам наплевать, но там, ближе к ЧАЭС, всякий народ попадается. Чтобы без напоминаний, ясно? А теперь пошли дальше.

В ботинках хлюпала вода, но время было потеряно. Каша поднялся, за веревку вздернул на ноги Лысого. Паля снова захромал впереди, теперь по улице с мертвыми домами по обеим сторонам.

Сквозь давно растрескавшийся асфальт проросла трава, кусты, даже молодые деревца. Каша, которому было предписано не увлекаться посторонними мыслями, все равно пытался себе представить, что станет с этим поселком еще лет через двадцать. Наверное, зарастет все, последние стены рухнут, опрокинутые неудержимо разрастающимися корнями. Летом сверху ничего нельзя будет рассмотреть в море зелени, а зимой все скроет снег. Жили люди, и вот нет их, а скоро не будет и следов. Только весной и осенью будут проступать очертания улиц и кварталов…

«А в Индии это все происходит гораздо быстрее!» – подумал Каша, но развить тему не успел.

– Справа дом, красный кирпич, там кто-то есть, – сообщил Паля. – Думаю, не зомби.

– Кабаны? – блеснул своей небогатой эрудицией Каша.

Среди тварей, выскакивающих на его блокпост, почему-то всегда было много кабанов. Крупные мутанты, под полтора метра в холке, быстрые. Такого в прицел не поймаешь, только очередями бить.

– Да нет… Что-то мне слепые псы мерещатся или даже химера. Ничего, может, и тихо пройдем. Ты смотри только краем глаза, только краем. Агрессию они почуют.

– Зона пропустит, – подал наконец голос Лысый.

– Ты помолчи, – посоветовал ему Паля. – С тобой еще будет разговор позже.

Тварь действительно атаковала, когда они поравнялись с домом, но все вышло совсем не так, как мог предположить Каша. Осторожный проводник взял левее, почти прижался к полуразвалившемуся бревенчатому строению, вот оттуда и появились первые враги.

– Зомби, мать их! – зарычал Паля и тут же начал стрелять короткими очередями.

Каша, сосредоточившись на опасном доме, замешкался, да еще зацепился стволом за веревку. Когда он наконец изготовился к стрельбе, выпущенная врагом пуля вошла в рюкзак Лысого, совсем рядом.

Это был «свежий зомби», вроде того, что едва не прикончил Кашу, высунувшегося после выброса в окно. Лицо в каких-то то ли опухолях, то ли ожогах, взгляд совершенно отсутствующий. Но при этом в руках бывшего человека имелось оружие, вроде бы американская армейская винтовка, и оружие это пусть редко и неприцельно, но стреляло.

С расстояния всего-то метров пять Каша всадил в мерзавца половину рожка, и зомби, попятившись, повалился на спину. Тем временем проводник, действуя гораздо экономнее, разнес черепа трем его товарищам, безоружным и «старым», наполовину уже разложившимся. Веревка задергалась.

– Да проходи же, проходи дальше! – кричал Паля. – Не стой и головой крути… А, черт!

Высоко подняв автомат, чтобы снова не зацепить веревку, Каша развернулся к дому из красного кирпича. Проводник не ошибся: тварь сидела именно там. Теперь к ним зигзагами приближался высокий человек в черном комбинезоне.

– Не смотри на него, Каша, это контролер!

Паля выстрелил от пояса, пули срезали молодую зелень рядом с монстром. Автомат замолчал, проводник тут же потянул из кобуры «браунинг».

– Веревку отстегни, уходи назад по улице!!! Не смотри на него!

Но Каша словно оцепенел. Автомат поднимался к плечу медленно, будто во сне, зато пропала дрожь в руках, успокоились мысли. Вот сейчас эта тварь остановится, и можно будет спокойно разнести ей череп. Только пусть подойдет ближе и присядет, вот так. Над самой мушкой повис гипертрофированный лоб, по сторонам от него, на висках, пульсировали уродливые язвы. Палец нажал на крючок в тот миг, когда страшное лицо стало приближаться. Полетели кровавые клочки, голова монстра будто взорвалась. Патроны кончились неожиданно быстро, и тогда Каша, не отрывая взгляда от чудовища, не опуская автомат, на ощупь сменил рожок. И еще раз. Снова летят клочки, но голова на месте, взрыв ему лишь померещился. Наконец тело контролера опрокинулось, и тогда прорезался голос Пали:

– Твою мать! Их же в голову надо, в голову! И тогда-то еще нельзя быть уверенным!…

Мир вернулся. Каша не обернулся, а просто упал навзничь, перекатился, наматывая на себя веревку. Зомби, тот самый зомби с винтовкой, в которого он стрелял, снова поднялся и снова пытался прицелиться. Паля, словно в тире, всаживал ему в переносицупулю за пулей из «браунинга», а порой мазал, отчего лицо зомби превращалось в безглазое месиво.

Каше показалось, что вздрогнуло еще одно тело. Он полоснул по мертвому зомби (да бывают ли они живые?!), и тот сразу вскочил. Теперь боец целился ему в лицо* посылая пули в мозг противника. Вроде бы помогло. Щелкнул новый рожок, вставая на место, звук совпал с аналогичным, донесшимся со стороны Пали.

– Пойду контролеру контроль сделаю, а ты разматывайся, быстро, быстро! Говорил же: отстегивай карабин или режь веревку к чертям!

Пока Каша приводил себя в порядок и поднимал Лысого, проводник успел подбежать к черному телу мутанта и несколько раз выстрелить в упор.

– Зомби на нас натравил, сволочь! – Он вернулся и пристегнул к себе Лысого. – Они умеют, управляют ими, как куклами. А ты дурак. От контролера надо убегать, стрелять только издалека. Он же тебе мозги выжжет, как… Да не важно теперь. И не валяйся на земле с таким рюкзаком за спиной! Ты же как черепашка! Чему вас учат в спецбатальонах?…

– Не знаю… – У Каши разболелась голова, но на подозрительный взгляд проводника он лишь улыбнулся. – Все хорошо, что хорошо кончается, верно? Куда дальше?

– Видишь впереди холмик? На этой линии, километрах в двух, есть или, точнее, была хорошая ровная площадка у стены завода какого-то. Вот следующая точка, а сейчас идем, пока трупоеды не набежали. Кстати, в волков не стреляй, побереги патроны.

«Вот как: крысиные волки нам теперь вовсе не враги! А я в тот первый день крыс перепугался до полусмерти, не то что волков. Но ведь они в самом деле могли меня загрызть там, в этой то ли школе, то ли поликлинике! Как тут жить, оставаясь нормальным, как?…» – Крути головой!

Паля шел теперь быстрее, будто отдохнул.

«Интересно, у него хороший протез или какая-нибудь деревяшка? Чувствует он усталость, боль? У меня две ноги, и обе стерты».

– Контролер от Клоуна привет передавал… – сообщил на ходу Лысый.

– Раньше ты говорил, что те безглазые девки передавали! – напомнил ему Каша.

– Они не сами по себе пришли. Контролер их привел. И остался здесь. Зоне он больше был не нужен…

– Заткнись! – приказал Паля, останавливаясь. – Что-то детектор пищит, аномалии со всех сторон. Пройдем мимо домов, там вроде параллельная улица есть. След в след!

Он еще немного помедлил и осторожно пошел вбок, к запущенному фруктовому саду. Чья-то тень мелькнула между деревьями, но Паля никак на нее не отреагировал.

– Там кто-то есть, – осторожно сказал Каша.

– Тут везде кто-то есть. И дальше будет только хуже. Помни: площадка у стены завода.

«Один я туда никак не доберусь, – стиснул зубы Каша. – А ведь я не «обожженный», как они. Вот что значил проводник для таких, как Малек и Лопата. Сами они вообще не могли ходить, как дети малые. Инвалиды».

Может, научишь меня детектором пользоваться? – поинтересовался он.

– Позже. Все позже. Крути головой, стажер.

За садом оказалась еще одна улица, но через полчаса пути пришлось остановиться перед глубокими воронками. Тут, похоже, опять гвоздили кого-то с воздуха, и всерьез. Паля повел их через развалины, и вот тогда снова пришлось стрелять – из щелей между плитами полезли крысиные волки, и в этот раз твари все же оказались врагами.

– Лежка, – пояснил Паля, когда отзвучали выстрелы. – Но это пустяки. Хуже, что впереди радиационный очаг, и мы попробуем проскочить его по краю.

– Лучше обойти! – Каша еще помнил кое-какие лекции.

– Мне лучше знать, что лучше. Я сказал: проскочим по краю. Ничего, не вскипит твоя кровушка.

Каше показалось, что после прохождения через очаг голова стала болеть чуть слабее. Может быть, радиация убила пару миллионов нейронов головного мозга? Или просто разрушила связи. Или…

«Какой смысл во всех предположениях? Верно одно – я схожу с ума, только совсем иначе, не так, как в спецбатальоне. Этого допустить нельзя. И прежде всего надо перестать бояться. Перестать бояться…»

Каша мерно шагал, не обращая уже внимания на горячие ступни. Теперь он не дергал головой до боли в шее, но и не забывал оглядываться. Четкая программа: взгляд через левое плечо, десять шагов, взгляд влево и тут же через правое плечо, десять шагов, и опять… Что-то можно было изменить, но вышло вот так, значит, так и нужно.

«Уши для нас все же важнее глаз. Враг нападает чаще из засады, его на горизонте не углядишь. Но после пальбы на время становишься оглушенным, это самое опасное время…»

– Слева кто-то есть. Не смотри туда, только краем глаза. И не думай: телепатические твари не любят, когда о них думают.

Минута ходьбы, другая. Тишина.

– Прошли, – сделал вывод Паля. – Скоро привал.

7

Зря Каша думал, что следы присутствия человека на этой злой земле сотрутся быстро. Толстые стены завода стояли непоколебимо, не собираясь поддаваться натиску скудной растительности средней полосы.

– Просто крепость! – удовлетворенно сказал он.

– Ты еще «Росток» не видел. Ну и еще кое-что… – Паля потрогал рукой глухую двадцатиметровую стену. – Это так, бывшее пустячное производство. В цеха соваться не советую – на будущее. Там… В общем, всякой дряни там хорошо. Ну и на крыше тоже. Но здесь мы можем переночевать, если только никто не будет сверху кирпичами кидаться.

Он задрал голову, изучая далекий край крыши. Тут же и Каша перестал чувствовать себя в безопасности – стена-то глухая, длинная и высокая, но сверху они как на ладони. Он осмотрел пространство, прежде, видимо, отведенное для автотранспорта. И сейчас кое-где виднелись ржавые остовы машин. В стороне чернели следы пожара, выкосившего, наверное, целую улицу, дальше начинались обычные, поросшие травой развалины.

– А свежий зомби из гранатомета не шарахнет?

– Если он у него есть, – уточнил Паля. – И если сможет прицелиться. Все может быть, в Зоне странного не бывает.

Лысый сел, бессильно привалившись к стене. Снять рюкзак он и не подумал, пришлось Каше самому расстегивать лямки. Наскоро перекусив сухарями и холодным чаем, заботливо упакованными для них покойным Червем, люди притихли. Откуда-то донеслась сухая трещотка «Калашникова», но Паля даже не вздрогнул.

– Не мы одни тут, – пояснил он. – Это места Клоуна, да и не только его. Значит, на ночь устроимся так: ты дежуришь до рассвета, потом будишь меня. Ночью: в никуда не стрелять, если кто приблизится – сперва будить меня, потом стрелять по моей команде. За Лысым следи, мало ли что. Вот и все.

– То есть как – до рассвета? – не понял Каша. – На всю ночь, что ли?

– Утром покемаришь. Паля выплюнул сигарету и прикрыл глаза. Так, с закрытыми глазами, он и достал флягу, отхлебнул и поставил рядом с Кашей.

– Пей, – сонно сказал он, – но, типа того, дело разумей. Сигареты в моем рюкзаке.

Поискав, Каша действительно обнаружил целый блок.

– Американские. Как они к нам попадают? С вертолетов сбрасывают, да?

– Сообразительный. Они сбрасывают, а мы дальше несем, туда, где вертолетам лучше не появляться…

– Почему?

– Потому что потому. Потому что кто-то этого не хочет, раз уж у тебя сообразительность кончилась. – Паля медленно сполз по стене, лег на бок и подтянул здоровую ногу. – Все, тишина в эфире.

Каша старался не налегать на фляжку: там оставалось не так уж много, а нервы были на пределе. Лысый спит, Паля спит, а он должен охранять обоих ночь напролет – ну и дела! Однако что Каша мог сделать? Убить его Паля, наверное, не убьет, хотя как знать. Но в драку с одноногим Каша влезать боялся. Ведь сразу схватится за нож – и что тогда? Если одолеет Каша, то, получится, он.будет главным. Куда тогда идти, зачем?

«Тюрьма какая-то опять, – думал он, нервно поглядывая на заходящее солнце. – Уж скорей бы темнота. Бог не выдаст, свинья не съест, продержимся до рассвета. А вот потом надо будет все-таки поговорить с Палей. Кто мы друг другу – партнеры, друзья или враги? Хотя какой разговор с этими психами, обрубками Зоны – у Червя все были как друзья, а потом минута, и поубивали друг друга».

Постоянно хотелось курить. Пряча огонек сигареты в кулаке, Каша тянул одну за другой, поводя стволом автомата на ночные звуки. Их было много: шуршание гонимого по площади свежим ветерком мусора, далекие выстрелы, чье-то сдержанное рычание. Все по сторонам, без прямой угрозы людям. Но как хорошо было бы оказаться сейчас на блокпосту, имея за спиной свободную от демонов Зоны землю и огромный боезапас. Пали на любой шорох! – вот девиз спецбатальонов. Каша убежал от этого, убежал от детских опасностей и оказался среди опасностей настоящих.

Глаза слипались. Немного легче стало, когда показался месяц. Погода стояла ясная, на площади Каша теперь мог различить какие-то фигурки. Волки? Псы? Кабаны? Еще какие-нибудь твари? Пистолеты он положил рядом с собой, чтобы не терять время на вытаскивание из кобуры.

«Фонарика не дал, гад! – вспомнил Каша. – И правильно, что не дал: еще света не хватало. Никакого огня, никакого шума. Нас нет».

Он почти привык к зловещей ночи Зоны, к шумам, перестал вздрагивать, когда глаз различал в полутьме движение. Но когда в очередной раз позволил себе глоток из фляги – вроде бы виски, – вдруг увидел людей. Именно людей, а не мутантов. Четверо стояли почти на середине площади, развернувшись в разные стороны. Каша даже слышал их негромкие переговоры.

– Паля… – едва слышно выдохнул и похлопал спящего проводника по ноге. – Паля, смотри…

– Не двигайся, – донеслось до него. – Молчи.

И Каша испугался до дрожи. Испугался этих людей больше, чем всех чудовищ Зоны, вместе взятых. Может быть, Мачо все же послал за ними вдогонку своих людей? Каша не мог себе представить, как они осмелились передвигаться ночью, но мало ли чего он не мог себе представить!

Люди между тем о чем-то договорились, перестроились в караван и пошли, пересекая площадь с юга на север. Каша тихо выдохнул, расслабил палец на крючке автомата, но именно в этот момент Лысый, до того спавший как младенец, вдруг всхрапнул. Это прозвучало на затихшей площади словно гром. Незнакомцы как по команде упали на одно колено, ощетинились стволами во все стороны. Теперь они были ближе, и Каша мог различить какую-то насадку на голове у ведущего.

– Не стреляйте! – громко сказал Паля.

Снова перестроение. Теперь незнакомцы упали на землю, раскатились в стороны.

Мы нейтралы! – повторил проводник, по-прежнему не двигаясь.

Лысый всхрапнул снова, даже пробормотал что-то.

– Какие еще нейтралы? – донеслось с площади.

– Любые. Ты только не стреляй.

Тишина, потом негромкие переговоры пришельцев и шорох.

– Встаньте, все. Оружие положите на землю. С поднятыми руками десять шагов вперед.

– Действуй, Каша, – распорядился Паля. – И разбуди этого идиота, тащи с собой.

– Кто это? – тихо спросил Каша, толкая Лысого. – Их вроде четверо.

– Да хоть бы двое, не справимся. И потом, чего ради? Мы им не враги, это не группировка.

«Что за группировка?…» – хотел бы разузнать Каша, но его товарищ, кряхтя, поднялся на ноги.

Паля первым перешагнул через рюкзаки и широко поднял руки. Лысого действительно пришлось тащить: со сна бомж не желал понимать, что происходит, только блеял что-то жалобно.

Сбоку ударил свет – кто-то из незнакомцев успел отползти в сторону, теперь все трое стали легкой мишенью. Но выстрелов не последовало, рядом оказался человек. Высокий, в камуфляжной бандане, незнакомого типа автоматом в руках.

– Кто старший?

– Я, – Паля помахал поднятыми руками. – Несем груз от Червя к Клоуну. Детекторы, аптечки, батарейки, гравиперчатки, еще кое-что по мелочи.

Человек зашел им за спины, быстро покопался в рюкзаках и принялся ощупывать задержанных. Кинжал Каши покинул ножны, помятая зажигалка почему-то тоже показалась обыскивающему опасной.

– Этот, в пальто – нормальный?

– Нормальный, только мало что соображает. Обожгло его.

– Выброс пересидел где-нибудь в стороне? – хмыкнул незнакомец. – Отбой угрозы! Сюда все.

Перед тем как погас свет, Каша успел заметить презрительную гримасу проводника. Паля явно оказался невысокого мнения о командире странной четверки.

– Сами-то вы кто? – спокойно спросил проводник. – Клоуна люди или как?

– Мы сами по себе. Сможешь к нему отвести?

– Конечно, всемером доберемся. Тут недалеко… Сесть можно? Одноногий я.

– Садитесь к стене. Диск и Рыжий, приглядывайте за ними и по флангам. Док, здесь не опасно переждать до рассвета?

– Безопаснее, чем идти.

Тот, кого назвали Доком, присел рядом с Кашей, прямо на рюкзак, спиной к площади. Нагнулся, подцепил пальцем «Форт», ощупал.

– У меня такой же был, – проговорил он хриплым говорком. – Поначалу. Так себе, но лучше «ПМ». Сменяй или продай.

– Я… Я не знаю… – промямлил Каша. – Пусть проводник решает.

– Проводник? – Док похлопал Кашу по плечу. – Сам ходить не можешь? Бедняга. Ну ничего, я тоже проводник. Мы луг все, по-вашему, проводники.

– Это что значит, Док? – спросил старший.

– Это значит, что без своего приятеля парень шаг ступить боится. Психическое… Обычное дело в Зоне… Этот – вообще бомж, окурок, а не человек. Оружие давать нельзя. Ну, а ты… – Док закурил, отсвет зажигалки на миг высветил полное, заросшее рыжей щетиной лицо. – Ты кто будешь?

– Человек без прошлого, – хмуро, с ленцой отозвался Паля. – И без будущего. Оружие отдадите?

– Утром, – решил старший. – Если не будешь юродствовать. Вы стреляли около фермы?

– Нет.

– А откуда шли?

– Не твое дело, извини. От Червя к Клоуну, я же сказал. Зачем подробности, если ты Червя не знаешь? Если по пути – провожу.

Наступила довольно-таки напряженная тишина, Каша почувствовал, что старший этих людей сейчас пытается принять решение. Настоять на своем – или простить дерзость пленника? Голос старшего выдавал в нем человека, привыкшего командовать.

– Ты его не терзай, Ворон, – посоветовал Док. – Человек к Клоуну идет – вот и отлично. Пусть и идет себе дальше первым, а мы в кильватере. До червей нам дела нет.

– Может, я сейчас хочу пойти! – В голосе Ворона зазвенела сталь. – И без него.

– Ночью ходить – только патроны без толку тратить, я же предупреждал! – начал заводиться и Док. – Риска до фига, а продвигаемся еле-еле, от каждой тени шарахаемся. Сам только что решил заночевать – так не передумывай. Утром разберешься с ним. Слышь, земляк, как тебя звать?

На Кашу и Лысого, похоже, совсем перестали обращать внимание. Бомж уже свернулся калачиком и затих.

– Паля, – спокойно ответил проводник. – Разбираться со мной не нужно, я давно сам с собой разобрался.

У твоей ноги моя фляга стоит, дай, если что-нибудь осталось.

Док поплескал жидкостью в сосуде, понюхал и, прежде чем отдать флягу, приложился к ней сам.

– Это еще что?! – Ворон, похоже, видел и в темноте.

– Спокойно, старшой. Для проверки… – крякнул Док, утирая рукавом губы. – Короче, мы встретили чужой караван. Редкость. Груз, конечно, можно забрать, только зачем он тебе сейчас? У Клоуна можешь купить, он первый барыга в этих краях. Червь – еще какой-нибудь торгаш, помельче. Не влезай в чужие разборки. И этих лучше не трогать – шли и пусть идут. Паля, а зачем ты бомжа тащишь? Или тут прибился?

– Рюкзак надо кому-то нести? Пускай прет, пока здоровья хватает. – Паля допил остатки виски и заворочался, устраиваясь на ночлег. – Извините, ребята, но без оружия нам глаза мучить ни к чему. Спи, Каша.

– Может, я тоже прилягу? – тут же предложил Док, ставший Каше уже симпатичным. – До рассвета далеко.

Прежде чем ответить, старший выдержал паузу, – видимо, для пущего авторитета.

– Ложись. Рыжий, отбой. Разбужу через пару часов. Каша положил тяжелую голову на собственное плечо и почти мгновенно уснул. На душе у него стало спокойнее: эти люди походили на нормальных более всех, прежде встреченных им в Зоне. Ворон – так тот вообще словно офицер из спецбатальона, такой же дурак. Будто мирной жизнью пахнуло, хотя по сути это была лишь пороховая гарь фронта. Но фронт – не тыл врага, в конце концов.

8

Он проснулся от разговоров. Глаза открывать не хотелось, где-то в остатках сна еще мелькали кусочки того странного спокойного мира, что остался дома. А рядом Паля ругался с кем-то. Каша напряг память, возвращаясь в реальность, и вспомнил: Док.

– Не бери меня на понт, хороший мой. Можешь меня пристрелить, а хочешь – я сам застрелюсь, только ствол отдай.

– Да я тоже, знаешь ли, не первый год Зону топчу. Сказал же: буду за спиной, если что – прикрою, как себя. Не ломайся.

– Да пошел ты… – Паля звучно харкнул и пнул кого-то. – Вставай, Лысый! Иди отсюда куда хочешь, кончилось наше путешествие.

Каша сел и потер глаза. Ворон и два его человека, кажется, их звали Рыжий и Диск, во всеоружии стояли рядом. Командир прислушивался к разговору Дока и Пали – палец на крючке, остальные оглядывали площадь. Обмундирование с иголочки, на ушах висят крохотные переговорники.

«Салаги Зоны какие-то… – подумал Каша и тут же одернул себя: – А сам ты кто?»

Но уж очень свеженькими выглядели ночные гости. Будто из кино американского. Высокие, накачанные, скупые в движениях, молчаливые… Рядом с ними Паля, одноногий и пьющий, грязный, выглядел куда более реальным. Под стать ему, впрочем, оказался и Док.

Это был действительно довольно полный человек средних лет, почти Пожилой. Камуфляж и на нем новенький, детектор на груди даже блестит, но лицо в шрамах, а в каждом движении – ленца, почти усталость. И еще тоскливые, старые глаза.

– Я не пойду первым без оружия, – повторил Паля. – Это не обсуждается. Лысый, свободен!

– Да погоди же… – Док перехватил бомжа за шиворот и толкнул к стене. – Я веду этих парней к Клоуну. Они здесь главные, вот Ворон все решает. Он не может пока тебе доверять.

– Странно выходит. Ведешь ты, а старший – он! – хмыкнул Паля и достал флягу, забыв, что она давно пустая. – Вот черт… Короче говоря, хочешь идти со мной, но не хочешь давать оружия – иди первым сам.

– А зачем ты тогда нам нужен, орел хромой? – рявкнул Ворон. – Док, ты обещал довести, так веди! С этими все ясно.

– Не гони волну, старшой! – Док вскочил с рюкзака. – Они груз несут человеку, к которому мы идем, у которого помощи просить будем. У Зоны сто глаз, ты не думай, что никто не узнаете. Здесь крысятничать нельзя. Был уговор?

Ворон впился в глаза Доку гипнотизирующим взглядом. Рыжий и Диск синхронно сделали по шагу в сторону: видимо, уже прикидывали, как стрелять, не задевая своих. Похлопывая себя по карманам в поисках сигарет, Каша взглядом поискал оружие. Вот его «калашник», только без рожка. Украинского пистолета не видно, Док, наверное, прибрал еще ночью, и «браунинга» тоже нет. Но подсумок вот он, на ремне. Вот только где взять секунды, необходимые на зарядку автомата?

– Ты меня уговорами не грузи, – низким голосом сказал Ворон, устав гипнотизировать своего проводника. – Уговоры были там, а мы здесь.

– В точку! Хочешь один идти? Давай, попробуй! – Док улыбался щербатым ртом. – Тут ведь недалеко, верно? У тебя и карта есть, и отметочки на ней. Иди.

– Отвалить хочешь? И кто из нас крыса?