Степанов Николай. Магистры пятого знака

   – Завтра с раннего утра почти вся городская стража будет в нашем районе. Сегодня ночью они блокировали Приозерье. В город пройти невозможно,– докладывал один из агентов Гарсуда на вечернем заседании воровской верхушки.
   Гильдия, которую я сейчас возглавлял, представляла собой иерархическую структуру, состоящую из вельмож и простолюдинов. Шестеро сидевших за моим столом имели звание князей серебряной руки. Ступенькой ниже считались мастера шелковой руки, этих уже насчитывалось тридцать шесть. Все остальные титулами похвастать не могли и различались только по специализации: карманники, медвежатники, каретники и т.п.
   – Насколько я понимаю, к утру мне желательно освободить город от своего присутствия?
   Лица воровских начальников не были испорчены признаками интеллекта, поэтому особое внимание они уделяли украшению своей одежды. У одного ярко сверкали алмазные пуговицы пиджака, у другого через плечо свисала массивная золотая цепь, килограммов на пять, не меньше. Третий вставил в головной убор громадную жемчужину, четвертый нацепил погоны, усыпанные изумрудами. Пятого украшали рубины, полностью закрывавшие лацканы пиджака, а шестой, самый молодой из них, носил жилетку, сшитую, словно кольчуга, из золотых монет. И ни у кого ни одной серебряной вещицы, соответствующей названию титула. На их фоне я смотрелся даже не бедным родственником, а скорее нерадивым слугой этого родственника.
   – Хорошо бы, но как это сделать? Открытым остался только путь через озеро,– ответил мне владелец изумрудных погон.– Однако кто же рискнет преодолеть его ночью?
   По дружным кивкам остальных я понял, что опасность серьезная, но захотелось выяснить поточнее.
   – Русалки, что ли, по ночам пристают?
   – Русалка – тварь безобидная. Да и живет она в море, пресной воды не любит. А вот глубинные хищники, стоит солнцу спрятаться, сразу на поверхность поднимаются. С ними ночью не совладаешь.
   – А кто-нибудь пробовал?
   Я мысленно представил, сколько же в озере должно водиться хищников, чтобы маленькой лодке не удалось прошмыгнуть мимо них. Ответил мне князь с алмазными пуговицами.
   – Дураков на свете немало. Каждый год один-два пытаются совершить ночной переход на лодке, но пока еще ни один не смог похвалиться своим путешествием. Даже лодки назад не возвращались.
   – Печально. Что же мне, с боем через весь город прорываться?
   Князьки немного пошушукались, потом из-за стола встал пожилой мужчина со шрамом через всю щеку. Поправив лацканы с рубинами, он сказал:
   – Лет тридцать назад один малый на спор сумел ночью переправиться через озеро. Большие деньги за это получил. Можно его попросить, но даже если он согласится, я бы не рисковал.
   – Кто такой?
   – Сейчас его кличут дед Хлыщ. Раньше рыбалкой промышлял, а после выигрыша хотел в купцы податься, да прогорел. До сих пор еще долги отдает. В гильдию воров вступил, как внучки подросли. Прикажи – и за ним сбегают.
   – Он далеко живет? – не хотелось говорить о том, что все слуги прежнего хозяина разбежались.
   – Пять минут ходу отсюда.
   – Я лучше сам к нему схожу.
   Да, есть над чем поразмыслить. Когда на трон приходит новый царь, неопытный, не разбирающийся в интригах, его либо пытаются использовать, либо, что еще надежней, убрать, пока не окреп. Придворные, съевшие собаку на кознях и переворотах, почему-то считают себя более подходящими кандидатами на недавно освободившееся денежное место. Нечто подобное мне уже доводилось видеть, когда короновали Эльруина. Однако нынешний случай был серьезнее. Даже невооруженным взглядом на лицах собравшихся читалось единение помыслов. Похоже, парни заранее поделили богатства стайбергского вора. Осталось лишь убрать его самого.
   Ладно, хотел уйти тихо, но теперь постараюсь, чтобы здесь обо мне долго вспоминали «незлым тихим словом».
   – Привет, старик,– поздоровался я, когда один из внучков впустил меня в покосившуюся хибару.
   – Ты?! – неласково встретил Хлыщ.– У меня больше нет денег.
   – Деньги, как говорит один мой знакомый,– навоз: сегодня нет, а завтра – воз.
   – Может, он и прав, но я почему-то постоянно живу сегодняшним днем. Хотя чего только не пробовал в этой жизни!
   – Ты мне обещал диковинку показать. Так вот, предлагаю нынешней ночью выполнить данное обещание.
   – Оставил бы ты нас в покое. Сам, что ли, не видишь, как живем?
   – Я не бесплатно прошу, за деньги. И немалые. Должен же и в твоем доме наступить завтрашний день.
   Упоминание о деньгах зажгло огонек в глазах старика:
   – Откуда у тебя большие деньги? Еще утром был похож на оборванца.
   – Не иначе, твой кошель удачу принес,– я показал Хлыщу открытую ладонь, где лежала главная воровская печатка.– Узнаешь перстенек?
   – Ты никак самого стайбергского вора обворовал?
   – Пока нет. Пока я только им стал, но мысль заманчивая. Твои ребята умеют держать язык за зубами?
   Финансовое положение семьи Хлыща действительно являлось катастрофическим. Он с большим трудом выплачивал проценты своим кредиторам, которых назвать ворами язык не поворачивался. Это были настоящие грабители. Поэтому старик недолго колебался при принятии решения.
   – Нужна хорошая лодка, большой запас свежей рыбы и кое-какая снасть. Давай двадцать монет и через три часа приходи со своими ребятами на берег. Я с внуками буду готов.
   – Хорошо. Но учти: если попробуешь сбежать с моими деньгами...
   – Да куда бежать! Весь район взят в кольцо,– подал голос один из внуков.
   Договорившись, мы не стали на прощание пожимать друг другу руки по вполне понятной причине. Я же не виноват, что он утром пытался присвоить чужой меч.
 
   – Серж, ты себе даже не представляешь, что эти мухоморы поганые учинить задумали,– раздался голос проявившегося крогула в моих апартаментах.
   – Неужели переворот? – я сделал вид, что удивлен.– Кого они выбрали на мое место?
   – Я так не играю! – обиженно надулся карлик.– Ты уже все знаешь?
   – Нет, просто пытаюсь предугадать события.
   – Так вот, они решили, что вполне обойдутся без предводителя.
   – Тоже мне, поборники демократии. И что они задумали – убийство или выдачу властям?
   – Все зависит от того, поплывешь ты этой ночью через озеро или нет.
   – Понятно. Уже хорошо. Значит, препятствий к берегу мне никто чинить не будет,– облегченно вздохнул я.– Слушай, если я тут самый главный вор, могу я у себя, любимого, украсть денег на дорожку?
   Ухтырь не колебался ни секунды:
   – Просто обязан! Стражники у нас все монеты отобрали.
   – Ладно. Воровать их буду я, поскольку нынешняя должность обязывает, а доставать из сейфа придется тебе, в соответствии со своей квалификацией.
   – А вот и не получится! Я же тебе говорил: все, что под замком, для меня недоступно. Я могу достать лишь то, что плохо лежит.
   – А если плохо лежит ключ от этого замка?
   – Клю-ю-ч? Оригинальный ход мысли. Слушай, да ведь это настоящий переворот в моей профессии. Почему ни одному крогулу не приходила в голову такая отличная мысль? – Ухтырь даже заерзал от возбуждения.– Подумаешь, спрятал под замок! Ключ тоже надо уметь беречь от чужих глаз. Серж, ты больше никому не говорил о ключах?
   – Как я мог? Только тебе, можно сказать – эксклюзив.
   – Опять заклинания?
   Несмотря на огромную власть, которой обладал стайбергский вор, он не имел единоличного права распоряжаться общей казной, спрятанной в недрах дворца, хотя и носил ключ от хранилища, где находились украденные сокровища. Как и каждый из шести князей, главарь имел ключ только от одной, последней двери в хранилище. Этим ключом как раз и являлось кольцо, перешедшее мне от Гарсуда. Нужно было срочно придумать, как собрать все отмычки в своих руках, имея в рукаве козырного туза в виде невидимого крогула. Просто так мне ключи нипочем не отдадут, скорее последнюю рубаху с себя снимут. Почему-то в мыслях сразу возникли шесть голых мужиков, и это подкинуло идею... Я обратился к парнишке:
   – Генри, мои самые дорогие подданные еще здесь?
   – Ага, шушукаются чего-то в большом зале.
   – Ты не слышал, во дворце Гарсуда банька имеется?
   – Сейчас разузнаю у ребят, с которыми в тюрьму ходили.
   Парнишка выяснил, что предыдущий владелец любил попариться и выстроил просторную баню прямо в здании. Осмотрев ее, я направился в большой зал объявить свое решение.
   – С Хлыщом я договорился и сегодня ночью покидаю город. Напоследок приглашаю вас сходить со мной в баньку. Перед дальней дорожкой попарить косточки – милое дело. Надеюсь, не откажете в честной компании?
   Мое предложение не вызвало у присутствующих особого энтузиазма, но я знал, чем их завлечь.
   – Заодно и обсудим, что делать с перстнем. Не брать же мне его с собой?
   Глаза князьков сразу заблестели. Несмотря на то что они все уже обговорили между собой, каждый хотел иметь знак стайбергского вора.
   – Конечно, пойдем. Банька, она для здоровья хороша,– сказал самый старший вор со шрамом на щеке.
   Остальные его дружно поддержали. Что ж, пока все шло по плану.
   В предбаннике я запер дверь на ключ и оставил его в замочной скважине.
   – Надеюсь, никто не возражает? Это чтобы нам не помешали.
   Теперь открыть дверь можно было только изнутри, что несколько успокоило присутствующих.
   – Кто дольше всех просидит в парилке, тот и будет таскать эту вещицу в мое отсутствие,– я демонстративно бросил перстенек поверх одежды и в чем мать родила направился в парилку. Обернувшись, добавил:– Предлагаю там же обсудить процедуру торжественной передачи символа воровской власти. Подданные должны знать, кто является ХРАНИТЕЛЕМ верховного титула.
   Воровские вельможи поспешили за мной. Впереди замаячила высокая должность. Похоже, эти горе-демократы сразу забыли о своих прежних договоренностях.
   Что бы великие мужи прошлых и нынешних веков ни говорили о преимуществах всеобщего равенства и братства, они либо заблуждались, либо преследовали свои конкретные цели. Когда в компании людей, считающих себя равными среди равных, нет признанного лидера – это толпа, которой несложно управлять, если знать основные уязвимые места. А их в людском обществе не так много: деньги, власть, страх и тщеславие.
   Температура в парной специально была невысокой, поэтому никто раньше чем через полчаса оттуда не вышел. По моим подсчетам, этого было вполне достаточно, чтобы собрать все ключи, открыть нужные двери, опустошить сейф и вернуть шесть отмычек на прежние места, не забыв снова запереть дверь изнутри. В результате идея использования беспризорных ключей прошла успешно, а перстень получил самый молодой и самый здоровый князь. Пусть он теперь и хранит пустую казну.
 
   Рыбацкая лодка оказалась достаточно вместительной: метра четыре в длину и до полутора в ширину, она свободно могла вместить вдвое больший экипаж.
   Хлыщ усадил своих внуков на весла, а сам, несмотря на обожженные руки, сел к рулю. Пассажирам также нашлась работенка: Алекс сел на нос лодки, поскольку на него была возложена самая ответственная задача – быть впередсмотрящим, остальные расположились в центре у горы рыбы.
   Озеро, тихое и умиротворенное в светлое время суток, ночью таило в себе смертельную опасность. После захода солнца из глубин к поверхности воды поднимались медузоподобные существа – шараны.
   – Эта тварь больше моей халупы будет,– рассказывал старый рыбак.– Она опутывает жертву щупальцами и тащит на дно озера, чтобы сожрать. Поэтому не зевайте. Скажу: «правый борт»,– бери рыбку и швыряй что есть силы направо. «Левый» – значит, налево. Говорить буду шепотом. И чтобы ни один из вас рта не раскрывал, если не хотите попасть на ужин белому пузырю.
   Провожали нас человек сто, не меньше. Каждый считал своим долгом проводить в последний путь человека, который впервые не отбирал деньги, а, наоборот, выдал каждому по десять монет из теперь уже пустой казны стайбергского вора. Конечно, сделал я это не из альтруистских побуждений, просто не хотелось на прощание получить удар в спину от местных «демократов». Они же могут и перестраховаться. Возвращение короля воров в их планы не входило, а шанс, пусть даже призрачный, у Хлыща имелся. «Не забудьте зажечь факел на том берегу,– попросил один из них.– Мы будем ждать здесь». Какой заботливый! Хочет быть уверенным...
   Поднимающееся из глубины чудовище можно было заметить по свечению, исходящему от его шкуры. Ночью это привлекало к хищнику мелких обитателей верхних слоев воды. Но шараны не брезговали и крупными, вроде нас.
   За появлением светлых пятен на поверхности озера наблюдал Алекс, как самый зоркий. Мы со Славом стояли по бортам, а Яков с карликом, проявившимся, когда мы отплыли подальше от берега, находились в середине лодки. Мускулистые парни старика старались грести с минимальным шумом, аккуратно опуская весла в воду. Это получалось у них куда лучше, чем работа кулаками в сарае.
   Ощущение таинственной сказки витало в воздухе. Появляющиеся и исчезающие на водной глади фосфоресцирующие круги завораживали взгляд. И все это под музыку бульканья, охов и вздохов, издаваемых в ночной тишине. Рад бы полюбоваться, но осознание того, чем может обернуться подобное великолепие, серьезно давило на психику.
   Через двадцать минут нашего плавания шараны стали появляться чаще, по беззвучным сигналам Алекса Хлыщу приходилось постоянно менять курс нашего судна. Часть рыбы уже была выброшена на ужин наиболее любопытным хищникам, приблизившимся на расстояние двух весел.
   Все проходило на удивление тихо и спокойно. Как вдруг при очередном маневре лодку внезапно качнуло, и послышался неприятный скрежет, словно одновременно открыли сотню старых дверей.
   – Гребите изо всех сил,– как выстрел, раздался голос Хлыща,– это кродил! Быстрей, пока он не развернулся!
   Мускулистые ребята налегли на весла. Теперь ни о какой тишине не могло быть и речи. Насколько я понял, наши шансы добраться до противоположного берега стремительно приближались к нулю.
   За кормой раздался мощный всплеск. Дед, внимательно высматривая что-то впереди, даже приподнялся на цыпочки. Вдруг мы услышали испуганный шепот Алекса:
   – По курсу огромный шаран!
   – Я вижу его, все нормально. Как только скажу «стоп», Стилу поднять весло, а Левушу грести еще сильнее,– приказал рыбак. Я впервые слышал, что он назвал внуков по имени.
   Мимо громадного белого шара мы проплывали по касательной. Я уже подумал, что сейчас один из внуков ударит его веслом, но прозвучала команда «стоп».
   Лодка начала выполнять такой крутой вираж, что мы чудом из нее не вывалились. Вода забурлила от поднимающегося из глубины гигантского шарана, и тут в него на всей скорости влетел увлекшийся погоней кродил. Нас обдало мощной волной, но главная цель была достигнута – хищники занялись друг другом, а мы получили возможность продолжить свой путь, щедро разбрасывая запасы рыбы по обе стороны лодки.
   – Здесь неподалеку должна быть большая отмель. На ней нет белых кругов,– негромко сказал Хлыщ.
   – Вижу. Вон она, чуть левее,– отозвался Алекс.
   Мы достигли места, где дно нащупывалось веслом.
   – Отдыхаем,– облегченно вздохнул бывший рыбак.
   – Мне кто-нибудь растолкует популярно: вода внутри лодки – это нормально, чи мы тонем? – раздался голос Якова.
   Только сейчас все заметили, что в лодке воды по щиколотку.
   – Стил, когда мы с Левушем за снаряжением бегали, к лодке кто-нибудь подходил?
   – Только наш кум, дядька Гнулий. Интересовался вашим здоровьем.
   – Чтоб у него руки отсохли! Кончай отдых. Гребите так, словно за нами гонится стая кродилов. Остальным вычерпывать воду. Парманский короед съедает деревянную лодку за три часа. Если он один.
   Хорошо, что у запасливого Якова оказался котелок. Он вместе с крогулом прекрасно справлялся с осушением суденышка. Нам же со Славом пришлось активно работать сеятелями, разбрасывая налево и направо рыбу. Белые круги теперь стелились за нами, как фата за невестой. Главное, чтобы этой фатой не накрыло маленький кораблик, грозивший развалиться в любую минуту. Что же это за проглот, пожирающий дерево кубометрами?
   Приблизительно через час нос лодки уперся в противоположный берег.
   – Толкай ее обратно,– скомандовал Хлыщ после разгрузки.– Пусть думают, что мы пошли на корм вместе с золотом.
   Суденышко, доставившее нас, сразу попало в объятия одного из шаранов. Хищник сначала раздавил его, а затем утащил обломки на дно. Приятного аппетита, парень!
   Очень хотелось «обрадовать» оставшихся в городе воровских князьков светом факела, но решили не искушать судьбу. Жизнь – штука непредсказуемая, может, еще доведется свидеться. Вот сюрприз будет!
   После получасового перехода по лесу мы сушили у костра промокшую одежду. Хлыщ рассказал нам, что кродил и шаран – одни из самых крупных ночных хищников озера. Взрослый кродил достигал размеров двух наших лодок и иногда нападал на шаранов из глубины, где у тех не имелось смертоносных щупалец. Случаи столкновения этих хищников были очень редкими, так как в озере водилось достаточно менее опасной пищи.
   Все были настолько уставшими, что даже не вспомнили об ужине.
   – Это, конечно, не воз,– сказал я, передавая два из четырех мешочков с золотом Хлыщу,– но на жизнь хватить должно. Надеюсь, с таким богатством можно смело смотреть в завтрашний день?
   – Вот уж никогда не думал получить от стайбергского вора хоть монетку. А тут...
   – Ты же мне показал настоящую диковинку. А я тебе заплатил. Все по-честному.
   – У воров по-честному не бывает,– авторитетно заявил он.
   Подсушив одежду, мы сразу устроились спать.
   А наутро я убедился в правоте старика. Ни его, ни внуков рядом не оказалось. Половины наших денег и всех продовольственных запасов – тоже. Грех не обокрасть короля воров, когда он предоставляет такую возможность!

Глава 10
ГОЛОД – НЕ ТЕТКА

   – А я предлагаю догнать и хорошенько начистить всем троим физиономии,– кипятился Ухтырь.– Мы к ним как к людям, а они!
   – Ты знаешь, куда они направились и как далеко ушли?
   – Не знаю! Но это не повод оставлять жуликов безнаказанными,– продолжал негодовать карлик.
   – Да успокойся ты! Нам и оставшихся денег хватит на все расходы.
   – Дело не в деньгах,– коротышка окинул меня уничтожающим взглядом.– Меня, потомственного доставалу, как несмышленого крогуленка обвели вокруг пальца трое не ахти каких воров. Позор! Сто пиявок мне на лысину!
   Мое воображение тут же сыграло злую шутку: я представил плешь Ухтыря, густо покрытую шевелящимися «волосами», и меня чуть не передернуло от «удовольствия».
   – А ты взгляни на это дело с другой стороны,– попытался я урезонить не на шутку разбушевавшегося крогула.
   – Тут с какой ни гляди – ничего хорошего не увидишь,– продолжал стоять на своем Ухтырь.
   Бросив карлику единственный оставшийся мешок с золотом, я строго сказал:
   – Ты у нас казначей, тебе и нести наше состояние. Или распределим его среди всех?
   Это была явная провокация, рассчитанная на маленького жадину.
   – Ни за что! – мгновенно среагировал он.– Деньги должны быть в одних, самых надежных, руках.
   После того как карлик взвалил на свои плечи эту действительно тяжкую (и в прямом и в переносном смысле) ношу, его жгучее желание догнать и наказать семейство Хлыща заметно поостыло. А меня, по правде говоря, не столько расстроила пропажа денег, сколько потеря съестных припасов. Черт с ними, с монетами, в конце концов не я их зарабатывал, а вот продуктов было жалко. Не знаю почему, но с самого утра за организм всерьез взялось чувство зверского голода. Давно я не ощущал такого состояния. Можно подумать, три дня не ел. Неужели так сказалась вчерашняя ночная прогулка?
   – Серж, куда мы сейчас направляемся? – догнал меня Алекс.
   – Идем в столицу. Там живет человек, который может оказать помощь в нашем деле.
   – Откуда ты про него знаешь?
   – В храме сказали.
   – А вдруг это ловушка? Ты же сам говорил – тут никому нельзя верить,– напористо продолжал расспрашивать юноша.
   – Я сказал: «не всему можно верить». А это разные вещи. К тому же тот, кто передал мне эту информацию, доказал, что ему доверять можно.
   – И что за человек нас ждет в столице?
   И чего он сегодня такой дотошный?
   – Не уверен, что нас там вообще кто-то ждет. Придем– увидим,– уклонился я от прямого ответа.
   Студент хотел еще что-то спросить, но промолчал. Он пару минут шел рядом, а затем чуть приотстал, поджидая остальных.
   До чего же дурацкое положение! С одной стороны, мы сейчас все в одной упряжке двигаемся на ощупь по скользкой, смертельно опасной дорожке. Сама ситуация обязывает к полному взаимопониманию, основанному на доверии друг к другу. Но с другой – рассказывать абсолютно все своим товарищам по несчастью слишком рискованно. Возможности Вранка и его способность воздействовать на магистров мне были неизвестны. Если злодею удалось один раз стравить ребят друг с другом, кто знает, что он выкинет в следующий? Поэтому чем меньше народу будет посвящено в наши планы, тем больше шансов на успех. Придет время – они сами все узнают. Главное, чтобы это время когда-нибудь пришло.
   На первом же привале изрядно взмокшего Ухтыря обуял неожиданный приступ щедрости. Сначала он выдал каждому члену клуба неубитых магистров по десять монет, а после взвешивания мешка еще по столько же:
   – Это вам на целый месяц. И чтобы ко мне за деньгами даже не смели подходить.
   – Я извиняюсь,– обратился к нему Яков,– а нельзя часть денежного довольствия таки получить продовольственным пайком? Кушать хочется, ажно в глазах темно.
   Как по команде на крогула уставились и остальные. Видать, голод с утра мучил не одного меня. Коротышка, не обращая внимания на плотоядные взгляды, спокойно ответил:
   – Можно. В ближайшей деревне. К вечеру мы как раз там будем.
   Подобная перспектива не устраивала никого.
   – Неужели в лесу не растет ничего съедобного?! – подключился к разговору Алекс.
   – Почему не растет? Все есть, только не в это время. Не сезон сейчас. Ранняя ягода уже отошла, фрукты и овощи еще не созрели, орехи – и подавно. Пока к людям не выйдем, могу лишь посоветовать листья вон того куста. В питательном смысле толку от них никакого, зато рот так завяжет – полдня раскрыть не сможете.
   После марш-броска с тяжелым мешком карлик пребывал не в лучшем расположении духа, и посему вопросы оголодавших людей его раздражали.
   – Ухтырь, кроме растений в хорошем лесу иногда и живность встречается,– я решил несколько смягчить ситуацию, но крогул разошелся еще пуще:
   – А нечего было всю рыбу в озеро выбрасывать! Сейчас бы она нам ой как пригодилась.
   Теперь три пары голодных глаз устремились в мою сторону.
   – Да, да, признаю твою правоту. Вместо рыбы нужно было выбросить одного маленького вредного крогула. В нем столько яду, что на всех шаранов Черного озера хватило бы.
   Карлик выпятил грудь и уже собрался достойно ответить на мое замечание, но за спиной раздалось знакомое: «Мияу!» Киска, которую мы не взяли с собой в рискованное плавание, рысью выбежала на полянку.
   – Манька, привет! – кинулся к ней обрадованный и моментально подобревший крогул.– Ты как нас нашла? Ой, глядите! Она чего-то притащила.
   Клочок бумаги, свернутый в трубочку, был привязан к спинке животного. Я развернул записку.
   «Стайбергскому вору от Генри.
   Ваша киска целую ночь орала на берегу дурным голосом, поэтому утром я попросил рыбаков переправить ее через озеро. Это здорово, что вы не зажгли факел! В городе все думают, что стайбергского вора больше нет. Одни считают – вы утонули, а другие – что сгорели. Представляете, наши князья так обрадовались, что решили устроить себе праздник во дворце Гарсуда. Но кому-то это сильно не понравилось. Может, тем ребятам, которые помогали нам в тюрьме? В общем, гулянка закончилась большим пожаром. Потом в сгоревший дом пришла городская стража и помогала пожарным разбирать завалы. Они нашли шесть трупов, один – с кольцом стайбергского вора. Принцу доложили, что преступник сгорел. А потом сняли блокаду и с Приозерского района, и с Черного озера.
   Удачи вам. Генри».
   Мне бы его уверенность! Малец писал записку, ни минуты не сомневаясь в том, что мы успешно переправились на противоположный берег и что Манька доставит его послание.
   – Представляете, мужики, дворец Гарсуда сгорел вместе с теми, кто подсунул нам прожорливого короеда.
   – Точно говорят: «Не рой яму другому – сам в нее попадешь»,– Слав приподнялся.– А поесть бы не мешало. Может, и вправду какую-нибудь птицу или зверя поискать?
   – Ухтырь, ты же в лесу все знаешь,– поддержал я доктора.– Неужели для такого опытного доставалы добыть съедобную живность – проблема? Не поверю.
   Карлик опустил киску на землю, окинул меня оценивающим взглядом, как бы выискивая незамеченный подвох, хитро сощурился и ответил:
   – И правильно сделаешь. Могу предложить шикарнейшее меню. На первое – суп из муравьиных яиц. На второе – жирные личинки карвынского рогача и на третье – деликатес: кисель из больших пуаровых улиток. Но мне потребуется не меньше двух часов на приготовление, и тогда до деревни к вечеру мы точно не доберемся.
   Желающих испробовать названные кушанья среди нас не нашлось, тем более – отодвигать из-за них предполагаемый нормальный ужин. Поэтому все быстро поднялись и продолжили путь. Ухтырь и Манька – впереди, я со студентом чуть поодаль, а замыкали шествие врач с сержантом.