Степанов Николай. Магистры пятого знака

   – Зачем нам к какому-то Гарсуду?
   – Наверное, устроят состязания в ловкости,– не слишком уверенно ответил Генри.
   До вечера мне все равно нужно было где-то перекантоваться, можно и на состязание поглядеть. Ладно, пойдем в гости.
   Среди ветхих хибар особняк Гарсуда смотрелся настоящим дворцом. Своими размерами он не уступал храму и выглядел крайне претенциозно. Оставалось загадкой, что хотел выразить своим творением человек, воздвигнувший ЭТО. Самое правдоподобное объяснение, с моей точки зрения, заключалось в том, что начинал строить один, продолжал другой, а заканчивал кто-то третий, и каждый лепил, что хотел.
   Парадный вход и весь первый этаж соответствовали готическому стилю с его остроконечным оформлением дверей и окон. Выше располагалась колоннада, увенчанная куполом, из которого почему-то торчала крыша китайской пагоды. Заканчивалась вся композиция длинным сверкающим шпилем с весело вращающимся флюгером на конце.
   На земле по периметру этого архитектурного шедевра выстроились скульптурные изображения лошадей, выполненных в натуральную величину. Складывалось впечатление, что во дворе пасется табун. Может быть, это и красиво. Но до чего же бестолково.
   Зато забор мне определенно понравился: высокая ограда в клеточку напоминала тюремную решетку, что сразу наводило на мысль, где должен находиться главный вор Стайберга.
   У самых ворот мой проводник заметно стушевался: голова спряталась между плеч, словно защищаясь от возможного подзатыльника, движения замедлились. Генри стал все чаще оглядываться, убеждаясь, что я иду рядом. Видать, не часто простые «труженики» посещают своего предводителя.
   Охранники на входе выглядели упитаннее и солиднее Фарлана и его подручных. Судя по новенькой, с иголочки, одежде, работенка им досталась непыльная. Шагов за пять до входа на территорию нам «гостеприимно» перегородили проход, недвусмысленно давая понять, что мы явно ошиблись адресом.
   – Покажите перстень,– шепнул Генри, когда мы поравнялись со стражей. Оказывается, колечко являлось универсальным пропуском. «Секьюрити» без слов расступились, и мы вошли в дом.
   – Как доложить о вас хозяину? – вышел к нам полусонный лакей в зеленой ливрее. Его жующая физиономия напоминала начищенную монету. Такую же круглую и такую же блестящую.
   – Скажи: прибыл человек с перстнем Тириба,– робко произнес Генри.
   Лакей вмиг проснулся, и на его лице появилось такое выражение, словно он понял, что до этого жевал лягушку. Сырую.
   – Сию минуту.– Человек, которому резко испортили настроение, скрылся за дверью.
   В прихожей тем временем появлялись все новые посетители. Каждый просил продемонстрировать колечко (будь оно неладно!), после чего дружески похлопывал по плечу и при этом почему-то считал своим долгом залезть в карман моих брюк. К разочарованию новых знакомых, все карманы оказались застегнуты на молнию и находились под кольчугой.
   Не люблю слишком любопытных! Все же я старался держать себя в руках – у каждой профессии свои особенности.
   Наконец двери широко распахнулись, и к нам вышел хозяин.
   – Покажите этого достойного парня,– вместо приветствия сказал он и направился с раскрытыми объятиями прямо ко мне. Прижимая к груди, прошипел с угрозой: – Ты еще пожалеешь, что приперся сюда!
   «Ему-то я когда успел перейти дорогу?»
   По-видимому, слух у парнишки был хороший, и сейчас он стал похож на затравленного кролика.
   – Не показывай виду,– тихо сказал я Генри, когда хозяин принялся здороваться за руку с остальными,– похоже, нас тут не ждали.
   – А теперь прошу всех в трапезную, гости дорогие,– Гарсуд закончил процедуру приветствия и повел собравшихся за собой.
   До меня постепенно начал доходить смысл слов Фарлана по поводу вызова. Ну, Ухтырь, ну, погоди!
   Приглашенные (человек сорок) уселись за столы, расставленные буквой «П» в центральном зале дворца. До чего же в этом городе любят комнаты без окон! Неужели свечей не жалко?
   Пока прислуга занималась сервировкой, в центр вышли три танцовщицы и под музыку небольшого оркестра, состоящего из флейты, балалайки и бубна, начали хореографическое действо. Особым изяществом оно не отличалось, но стройность фигурок и лучезарные улыбки исполнительниц производили приятное впечатление. Публика пялилась на девушек во все глаза. Меня же больше заинтересовал наряд девиц, а точнее, одна его деталь, сильно напоминающая детский слюнявчик, с той лишь разницей, что к завязочкам на шее добавлялись еще две на спине.
   Гарсуд старался казаться добродушным и гостеприимным хозяином, но маска благодушия мгновенно слетала, если к нему подходили слуги. Он сразу преображался, отдавая резкие отрывистые приказы, и лицо в эти мгновения становилось каменным.
   – А сейчас, господа.– Главный вор поднялся из-за стола, когда многие из собравшихся вдоволь познакомились с напитками,– пора перейти к основному мероприятию, собравшему нас сегодня.
   – Правильно!
   – Давайте начинать.
   – Молодому человеку,– Гарсуд указал на меня,– удалось совершить невозможное. Он завладел кольцом принца. Ура герою!
   – Ура-а-а! – поддержала его толпа.
   – А значит, по законам воровского кодекса чести он получает право принять участие в состязании за высшее звание в нашем опасном деле. Правильно я говорю, друзья мои?
   Его, естественно, поддержали. Меня потихоньку начал раздражать этот покровительственный тон, словно мужик разговаривал со сборищем идиотов и ему постоянно приходилось убеждаться в том, что слушатели поняли сказанное.
   – Согласно уставу,– продолжил Гарсуд,– мы сейчас пройдем три стандартных испытания на профессиональную пригодность, на умение работать с женщинами и на силу. Кто из нас справится с заданиями, тот и победитель. Я надеюсь, что им станешь ты. Устал я от этой должности. Охотно бы уступил любому свое место, но не могу нарушать традиции.
   – А если не стану? В жизни всякое случается.
   – Значит, самозванец. Придется отрубить тебе правую руку,– тяжело вздохнул глава воров, а в глазах засветилось такое злорадство, что у меня невольно зачесались руки.
   – И что собой представляют твои испытания?
   – О, это сущий пустяк. Сначала нужно умыкнуть золотой подсвечник с подноса проходящего мимо лакея. Второе еще проще: пообщаться с женщинами и оставить себе небольшой сувенир на память о каждой, но так, чтобы ни одна об этом не догадалась. И последнее – разобраться с тремя молодцами. Настоящий вор должен уметь постоять за себя.
   На первый взгляд испытания казались не такими уж и сложными, но потом последовали уточнения. Оказывается, лакей должен был пройти в двух шагах от участника состязаний, и подходить ближе запрещалось.
   – Как хозяин дома, я первым покажу свое мастерство,– заявил Гарсуд.
   Лакей с подносом на правой руке направился мимо моего соперника. Тот ждал, спокойно стоя возле стола. Когда слуга поравнялся с господином, Гарсуд схватил со скатерти тарелку и бросил ее под ноги идущему. Я чуть не выругался вслух при виде развернувшегося спектакля. Надо же так паршиво сыграть: тарелка попала совсем не в ту ногу, на которую поскользнулся лакей, зато поднос слуга толкнул именно туда, где стоял его хозяин! Естественно, подсвечник оказался в руках Гарсуда.
   – Да, чуть не забыл: подручными средствами пользоваться не запрещается. В конце концов, вор может использовать все, что плохо лежит. Теперь твоя очередь.
   С одной стороны, главарь воров ничуть не покривил душой, ловко воспользовавшись своим подручным, а с другой – мне его подручные вряд ли помогут выполнить задание. Налицо явное неравенство возможностей, но кто будет обращать внимание на подобные мелочи?
   Не привлекая особого внимания, я вытащил из кармана веревку с обломком подковы и подал знак. Что ж, попробуем прием Нгбанги в воровском ремесле. Левой рукой я тоже запустил тарелку, но не в лакея, а вертикально вверх, чтобы отвлечь любопытных зрителей. Одновременно с секундным запозданием в ход пошла отбирайка (как ее ласково называл мой чернокожий друг). Тарелка, сопровождаемая жадными взглядами собравшихся, как и следовало ожидать, разбилась, а поднос оказался пуст. Даже лакей стоял с раскрытым от удивления ртом. Достанется же ему на орехи за невнимательность!
   Фокус удался на славу, народ застыл в изумлении.
   – Да ладно волноваться, вот ваш подсвечник,– я вытащил украденную вещь из подмышки и поставил на стол.– Жизнь приучила меня выполнять работу реалистично, а не напоказ.
   – Как тебе удалось?! – не сдержался Гарсуд.
   – А ты рассказываешь каждому встречному о тонкостях профессии? – Мой вопрос недвусмысленно давал понять: ответа не будет, поэтому дальнейший диалог на тему личного мастерства не состоялся.
   – Хорошо, перейдем ко второму этапу,– главный вор Стайберга начинал нервничать.
   По его сигналу в центр комнаты вышли знакомые девушки в «слюнявчиках», и заиграла музыка. Хозяин потанцевал с каждой не больше десяти секунд, но этого хватило, чтобы на их лицах появилась печать боли, а во рту у партнера – по сережке. Похоже, Гарсуд давно не практиковался в собственном ремесле, и, хоть говорят, «мастерство не пропьешь», этот мужик если и был когда-то ловким вором, то воды с того времени утекло достаточно.
   Я демонстративно взял со стола салфетку, смочил ее в водке и подошел к женщине, у которой после общения с Гарсудом кровоточила мочка уха.
   – Подержи немножко. Вдруг у него слюна ядовитая?
   – Эй, умник, я и поражение могу засчитать за сговор с девушкой. А ну-ка, посмотрите, он ничего у нее не взял? – заворчал «уставший от высокой должности».
   Среди толпы раздался недовольный ропот, но меня обыскали.
   – Он чист.
   – Тогда приступай. Посмотрим, как ты умеешь ладить со слабым полом.
   Повторять фокус с сережками мне не хотелось, а что с них еще можно было взять? Туфельку, как у Золушки, или клок волос, как у Златовласки? Обувь снять проблематично, волосы – попробуй потом докажи, что они принадлежат танцовщицам. Взгляд снова упал на «слюнявчики». Ну, не идут они девчонкам, хоть вы меня режьте. А почему бы...
   Зал освещался четырьмя канделябрами. Их ведь тоже можно считать подручными средствами. Одна за другой в свечи полетели тарелки, и в помещении воцарилась темнота. Она длилась не больше минуты, но этого времени оказалось достаточно, чтобы освободить девушек от неказистой одежды.
   Когда в комнате вновь зажгли свет, зал огласился женским визгом. Кто же знал, что под слюнявчиками у них только они сами? Под довольный хохот гостей девчонки покинули зал.
   – Вижу-вижу, сегодня у меня достойный соперник. С женщинами ты справился, посмотрим, как у тебя с мужиками получится. Кто из присутствующих желает помериться силой со мной, а потом с ним?
   Вожака побаивались, и выйти никто не решился.
   – Надо было позвать внучков деда Хлыща. Те всегда рады кулаками помахать,– предложил один из гостей.
   – Они не могут. Нашелся молодец, который их здорово помял на базаре,– ответил ему другой.
   – Я вижу – желающих нет? – Гарсуд окинул гостей пренебрежительным взглядом.– Тогда я рискну предложить своих ребят. Будьте уверены, меня они тоже не пожалеют.
   Насколько я понял, в комнату вошли спарринг-партнеры радушного хозяина. Три человека напали на него одновременно, и они действительно не поддавались. Но и Гарсуд в деле самообороны оказался подкованным малым. Его стиль чем-то напоминал айкидо – использование силы противника против него самого. Поединок продлился около пяти минут и закончился полной победой главного вора.
   – Теперь твоя очередь,– сказал он запыхавшимся голосом.– Запомни: сбитый с ног противник считается поверженным. Усвоил? Можете приступать.
   Я воспользовался несколько иным стилем, в котором энергию противника использовал не только против него, но и против других соперников. В результате два бойца с такой силой встретились друг с другом, что на время просто выключились, хотя и не упали, застыв в позе стремянки. Третий же, получив небольшую помощь, полетел на стол.
   – Поединок можно считать законченным? – спросил я, подойдя к застывшему тандему.– Или полностью выполним формальности?
   Я слегка подтолкнул парней. Все-таки лежать удобнее, чем стоять.
   Гости явно не ожидали такого молниеносного сражения, не говоря уже про его результат. По-моему, даже те, кто до сего момента был пьяным, протрезвели.
   Затянувшуюся паузу прервал сам хозяин:
   – Три – три. Значит, все решится в частном поединке. Ты и я. Надеюсь, с оружием ты обращаешься не хуже, чем с кулаками и тарелками?
   – Друзья считают, что лучше. Но это несложно проверить.
   – Принесите мне меч.– От былого снисходительного тона Гарсуда не осталось и следа.
   Оружие противника показалось мне странным. Зачем легкому клинку такая длинная и мощная рукоятка? Правда, эти мысли быстро отошли на задний план. Глава воров пошел в наступление.
   Гарсуд неплохо орудовал своим неправильным мечом, но вскоре стало ясно, мне он не соперник. По лицу хозяина дома было видно, что он это тоже отлично понимал. Неужели приготовил какой-то подвох? В бою с неизвестным соперником я стараюсь не расслабляться, даже если тот кажется слабым. Лучше быть готовым к худшему. Когда у меня над ухом просвистел дротик, вылетевший прямо из оружия Гарсуда, я мысленно похвалил себя за бдительность. «Все-таки продолжает нечестную игру». Второй выстрел был нацелен в грудь, и, когда мне удалось увернуться, дротик зацепил кого-то из гостей.
   – Гарсуд нарушил правила честного боя,– зашумели вокруг, и мой противник осознал, что независимо от результата схватку он проиграл. Оставалось лишь одно – уйти красиво.
   Его отчаянный натиск стал последним. Я заметил в левой руке злодея какой-то пузырек с жидкостью и сделал опасный выпад: кто его знает, какие еще сюрпризы у врага за пазухой. Тело Гарсуда замерло на полушаге и рухнуло, как мешок.
   – Да здравствует новый стайбергский вор! – раздалось вокруг.
   Приехали! Значит, не врал Абыр.
   Трухлявый пенек ему в печенку!

Глава 9
ЧЕРНОЕ ОЗЕРО

   – Генри, в гостинице остались мои друзья. Может, ты их лучше сюда приведешь, раз уж я временно обосновался в этих хоромах? – Мы с пареньком находились в одной из комнат ставшего теперь моим особняка.
   – Почему временно? Вам здесь не нравится?
   – Не уважаю я дворцы, неуютно мне в них. А как гляну в «честные» глаза ваших князьков, сразу вспоминаю радушную физиономию Гарсуда и его теплый прием.
   – Он нагло врал и притворялся! Вам надо было сразу его разоблачить! – Генри не мог не встать на защиту собственного ремесла.– Вор среди своих должен соблюдать кодекс чести!
   Ребенок, влюбленный в профессию вора,– что может быть ужасней?
   – Гарсуд специально говорил тихо. Если бы я рассказал о его угрозах всем, он бы обвинил меня во лжи.
   – Я свидетель!
   – Тогда бы нас обоих записали в заговорщики против всеми уважаемого стайбергского вора. Как думаешь, кому поверили бы: нам или ему?
   Романтик воровской жизни возмутился:
   – Разве так можно!?
   Ну и солянка у него в голове! Я решил сменить тему.
   – Как насчет похода в гостиницу? Кого туда отправить?
   – Слуги Гарсуда смотались со страху перед новым хозяином. Я лучше сам сбегаю.
   Стоило мальчишке покинуть кабинет, как в дверь просунулась голова одного из старших воров, опекавших меня сразу после победы над Гарсудом:
   – Могу помочь в подборе новых слуг. Исключительно надежные люди.
   «Интересно, на кого эти надежные люди будут работать в действительности?» – подумал я.
   – Весьма признателен. Обязательно подумаю над этим предложением.
   Лицо благодетеля расплылось в улыбке, и он решил пойти дальше, чтобы творить людям добро по полной программе:
   – Мои слуги могут сегодня приготовить для вас вкусный ужин?
   Хотелось ответить: «Только в том случае, если мы потом будем есть из одной тарелки»,– но удержался:
   – Спасибо, мне бы не хотелось никому доставлять лишние хлопоты. К тому же сегодня я так хорошо пообедал, что ужинать не буду.
   На этом наша беседа закончилась. Доброжелатель сбросил мину участливого простачка и с выражением плохо скрываемой досады на лице скрылся за дверью, окончательно убедив меня в том, что лучше здесь ничего не есть и не пить.
   Через полчаса из города вернулся перепуганный Генри.
   – Вся городская стража на ногах. Ваших схватили, даже крогула поймали.
   – Крогула?
   – Ну да. Стражники привели арушега, а он в состоянии транса видит невидимое.
   – Это еще что за тип?
   – Болотный житель. За Черным озером есть камышовые топи, там обитают арушеги. Страшные такие, седые и худые, как палка. В город они приходят торговать лечебными настойками, мазями и пиявками. Яды тоже делают. По специальному заказу.
   – Черт с ними, с арушегами! Где у вас арестованных держат?
   – В тюрьме. Это рядом с храмом.
   – А все из-за дурацкого перстня! Пойду верну. Принц, надеюсь, еще в городе?
   – Вам жить надоело?
   – Пока нет, а что?
   – А то, что вам сразу снесут башку. Весь город увешан вашими портретами и объявлениями о вознаграждении за поимку.
   «Ох уж этот карлик! Надо же так суметь всех подвести, даже самого себя».
   – Ладно, к принцу не пойду, но в тюрьму все равно наведаюсь. Что это за обычаи такие: ты к ним в гости, а они тебя – за решетку. Генри, о моем крогуле в Приозерском районе кто-нибудь знает?
   – Кроме меня – никто.
   – Тогда и не говори никому. Пусть это будет нашим секретом.
   – Ага! – Генри был доволен, что ему доверили тайну.
   Я вспомнил, насколько эффективно ведунья Гарпина использовала невидимых чертей в тылу врага, и решил применить ее опыт. Оставался сущий пустяк – вытащить доставалу из тюрьмы.
   Теперь нужно было придумать, как войти в каталажку, чтобы никто из тюремного начальства сразу не понял, кто к ним пожаловал в действительности. А то обрадуются раньше времени – сюрприз испортят. Пойти и сдаться под чужим именем? Не оригинально, могут попросту выгнать. Представиться разносчиком пиццы? Не поймут. И тут мне жутко захотелось самой обыкновенной пиццы. Чуть слюной не подавился. И зачем только вспомнил?
   – Генри, а зачем принц сюда пожаловал? Разве Стайберг – большой город? – я спросил скорее из желания отвлечь свои мысли от дымящегося, пахнущего сыром и кетчупом блюда.
   – Какая-то заморская шишка решила по пути в столицу поглядеть на храм Великого пути. Принц должен встретить этого А-бу-то-рон-га,– по слогам произнес Генри имя чужестранца,– и потом они вместе дернут в столицу.
   – И часто вас посещают подобные гости?
   – Не-а. Первый раз.
   – Что же великого человека на самой границе не встретили?
   – А зачем? Он там приземляться не собирается. Первая остановка здесь. Фарлан говорил, что и принц сюда бы не притопал, но он – единственный в Арудэнге, кто по-ихнему гуторит.
   – Погоди, получается, заморский гость по небу пешком ходит?
   – Почему пешком? У него летучая ладья есть. Эх, мне бы такую!
   – Ладья, говоришь...
   В голове начала прорисовываться схема проникновения в тюрьму.
   – Как думаешь, сколько людей может поместиться в этой летающей посудине?
   – Да я почем знаю? Может, пять, а может, и десять человек.
   – Так, значит, свита Абуторонга не должна быть большой. Очень хорошо! Скажи мне еще: от тюрьмы до места, где остановился принц, далеко?
   – Порядочно. Но если бегом, то четверти часа должно хватить.
   – Понятно...
   Через полчаса я, Генри и три бывших спарринг-партнера Гарсуда (которые прониклись ко мне уважением после нашей схватки и поэтому не покинули дом с прочими слугами) являли собой живописное зрелище. Со стороны мы смотрелись словно модели, сбежавшие с подиума на показе мод экстравагантного кутюрье. Насчет высокого стиля наших одеяний имелись большие сомнения, но зато я был твердо уверен: за местных нас не примут.
   Когда наша колоритная процессия появилась перед городской тюрьмой, четверо стражников, стоявшие возле ворот, перегородили вход алебардами. По моему знаку Генри начал посыпать дорогу монетами, и мгновенно, как по мановению волшебной палочки, освободился проход, и широко распахнулись двери. Деньги – самый универсальный ключ ко всем замкам.
   Один из охранников побежал на второй этаж и вскоре вернулся с начальником.
   – С кем имею честь? – недоуменно спросил тот.
   Похоже, мужика оторвали от послеобеденного сна: раскрасневшееся лицо выражало неприкрытое недовольство.
   – Тириб? – спросил я и, не дав собеседнику больше раскрыть рта, понес такую абракадабру, что удивился сам себе. Заканчивалась вдохновенная речь именем Абуторонг и едва заметным поклоном.
   – Я не Тириб,– начальник тюрьмы мгновенно проснулся.– Вы не туда попали. Минуточку.
   Он подозвал одного из своих подчиненных и что-то шепнул тому на ухо. Стражник сразу удалился. Что ж, время пошло.
   Мои тарабарские слова зазвучали с угрожающими оттенками, а рука потянулась к мечу. Я недвусмысленно давал понять, что недоволен поведением хозяина дома.
   – Вы меня не поняли,– попытался объяснить растерявшийся служака,– Тириб сейчас придет.
   Я сделал очередной «наезд», вытащив наполовину меч и злобно стрельнув глазами в сторону стражников. Следуя инстинкту, те направили оружие на нас. «Молодцы, ребята!» Стук моего каблука являлся условным сигналом, после которого три бойца оголили свои мечи. Начальник совсем побелел. Он встал между нами и своим отрядом и заорал на подчиненных:
   – А ну, вон отсюда! Заприте двери, и чтобы ни один без моего приказа сюда шагу не ступил. Вы что, международного скандала захотели? Вон, все вон!
   Около двух десятков стражников и несколько клерков в гражданском покинули помещение, плотно затворив за собой двери.
   – Все в порядке. Мы не хотим проблем. Тириб сейчас придет. Только не волнуйтесь,– любезно принялся уговаривать нас оставшийся в одиночестве начальник.
   – Да мы и не волнуемся,– я решил успокоить перепуганного чиновника.– И принц нам в общем-то без надобности.
   Бедный мужик! На него без жалости невозможно было смотреть. Однако мы не могли позволить себе терять драгоценное время и ждать, пока он опомнится.
   – К вам сегодня привели заключенных,– продолжил я.– Имею настоятельное предложение обменять их на вот эту вещицу. Чем быстрее, тем лучше. Для всех.
   На стол лег перстень Тириба.
   – Э-э-э-э-э... Я... у меня... – У хозяина тюрьмы появились первые признаки речи.
   – Поторопитесь. Мы же не хотим, чтобы кто-нибудь пострадал?
   – Конечно-конечно!
   Хозяин здания, я и Генри спустились в подвал и открыли камеру.
   – Заключенные, на выход! – почему-то фальцетом прокричал начальник.– За вами пришли.
   Он сделал шаг в камеру и столкнулся с первым заключенным, который поспешил выполнить приказ. Им оказалась Манька, единственная из арестованных подготовившаяся к побегу. Ее когти сразу вонзились в прическу главного тюремщика, но тут произошел небольшой казус. Чиновник носил парик и мало заботился о том, чтобы тот прочно сидел на положенном месте. Из-под ног животного начала уходить почва, а кошки этого терпеть не могут. Манька, как белка в колесе, быстро заработала всеми конечностями, и открывшаяся лысина опешившего мужика оказалась густо разрисована ее когтями. Зря я пообещал, что никто не пострадает: киске нервный шок был гарантирован.
   Освободив чиновника от шипящей когтистой бестии, я постарался его утешить:
   – Зато никто не сможет упрекнуть вас в том, что вы не сопротивлялись.
   – Снимите с меня железки, мухоморы поганые! Что за обращение с маленьким крогулом? – донесся знакомый голос.
   Генри освободил пленников от цепей.
   – Ухтырь, а может, тебя здесь оставить? – не удержался я.
   – Серж, ты, что ли? А чего вырядился, как дятел в брачный период?
   – Это не одежда, а пропуск в тюрьму, чтобы кое-кого оттуда вытащить. Энцефалитный клещ тебе в бороду! – я подхватил карлика и ласково встряхнул его.
   – И я рад тебя видеть! – заулыбался он.
   Начальника пришлось оставить под замком, чтобы камера не пустовала. Он, в общем-то, не особенно возражал и даже любезно сообщил, где находится оружие пленников. Поэтому из подвала выходили три вооруженных мужика и Генри. Крогул, получив соответствующее распоряжение, до поры до времени исчез.
   Мы выбрались из здания через служебный вход, который охраняли всего два стражника. Рядом с оглушенными воинами оставили и свои маскарадные костюмы. Мешкать не стоило. По моим расчетам, до прибытия принца оставалось не более десяти минут. То-то парень удивится!
 
   – Мужики, запритесь в этой комнате и никуда не выходите. Открывать только мне,– предупредил я магистров, уходя на производственное совещание гильдии воров.– Мы на вражеской территории, поэтому здесь ничего не есть и не пить.
   Случай с нападением на тюрьму стал последней каплей, переполнившей чашу терпения властей города. Выкрасть из каталажки самое ценное, что там имеется,– пленников, да еще среди бела дня... – вызов всему обществу в лице губернатора, начальника городской стражи и других высокопоставленных лиц Стайберга. Благо и там встречались наши люди, взращенные в Приозерском районе.
   В сущности, и те и другие являлись специалистами по изъятию денег у населения, только одни при этом считались государственными мужами, имели должности и звания, а другие «трудились», не прячась за громкими названиями. Скрывались они, в отличие от своих более удачливых коллег, только во время выполнения работы. Вот почему промышленный шпионаж занимал не последнее место в деятельности и той и другой стороны. Как-никак – конкуренты.