Страница:
Меня греет мысль о том, что, как будущий отец, я полностью заслужил свои тревоги. Рождение ребенка – это, без сомнения, самая полная встреча с будущим. Но перед миллионами нервничавших и переживавших будущих отцов прошлого у меня есть громадное преимущество, не имеющее исторических прецедентов. У меня есть фотография дочери, сделанная еще до того, как она родилась.
Это ультразвуковой снимок. Он был сделан при помощи медицинского сканера. Зонд ультразвукового аппарата скользил по смазанному стерильным гелем раздувшемуся животу моей жены. Врачу пришлось какое-то время повозиться с этим агрегатом, а потом ломать голову, долго вглядываясь в расплывчатые очертания, дабы сделать свое дельфийское пророчество. Но в конце концов он выполнил свою миссию прямо у нас на глазах. Конечности ребенка оказались в порядке, показатели роста соответствовали норме, а по крошечным затемнениям на маленьком тазу можно было определить, что у нас будет девочка.
Какое облегчение испытали мы благодаря этому техническому приспособлению. С результатами ультразвука на руках можно сразу отбросить половину из списка имен для будущего ребенка. Можно начать воплощать в жизнь далеко идущие планы, не задумываясь над выбором цвета занавесок и детской коляски. Этот ультразвуковой аппарат, подобно внутриутробному радару, совершил настоящее чудо. Первобытная тьма, царившая в утробе, рассеялась. Безмолвный обитатель утробы перестал быть для нас просто «беременностью». Теперь это была «она», девочка.
Так я впервые увидел свою дочь – с помощью инструмента. Но моя дочь далеко не сразу стала младенцем, которого можно рассмотреть на ультразвуковом аппарате. Она, точно так же, как ее дорогие мамочка и папочка, точно так же, как и вы сами, вначале была безымянным существом не больше точки на листе бумаги. Человек начинается с существа, которое можно рассмотреть лишь под микроскопом. Таково истинное начало нашей общей истории.
Человеческие яйцеклетки очень малы, но теперь мы можем их видеть. Они перестали быть объектом метафизических измышлений, народных легенд и ритуалов, связанных с рождением. Они превратились в достояние одной из областей быстро прогрессирующих биотехнологий. Клетками можно манипулировать и измерять их, извлекать и хранить. Все, что мы можем видеть, мы можем сортировать, формировать и продавать. С помощью все более сложных технических средств мы вторгаемся в царство микроскопических предметов и явлений. В XX веке нам удалось понять, что вся информация о жизни на Земле записана на одних и тех же носителях. Клетках, их ядрах и ДНК. Вся жизнь находится в ведении корпорации «Жизнь на Земле Incorporated and Unlimited», дочерней компании с единственным полноправным владельцем – дезоксирибонуклеиновой кислотой.
Генная инженерия – это дитя XXI века. Уже сейчас, в самом начале столетия, биотех, едва выйдя на сцену, стал играть на ней ведущую роль. Он, конечно, является самой главной перспективной технологией завтрашнего дня. Под крышей XXI века теснится целая семья технологий, дружно работающих вилками за одним обеденным столом, громадный клан голодных любителей перемен, и возраст многих из них измеряется веками: печать, часы, железные дороги, электричество, радио, телевидение, воздухоплавание, атомный распад, спутники и компьютеры – и хлопот с ними не оберешься. Настоящая оргия сиблингов. Генная инженерия – это абориген завтрашнего дня, новый член этой семьи. Самый молодой, самый рискованный и, если ему удастся выжить и повзрослеть, обещает стать самым сильным. Биотех подобен младенцу Гераклу, раздвигающему стенки своей колыбели.
Дети не могут всю жизнь оставаться детьми. Моя старшая дочь, к примеру, уже достигла активного подросткового возраста. Каждый день мы видим, как она взрослеет, учится чему-то новому. Сейчас биотех – индустрия-младенец, но, повзрослев, он изменит реальность. Для того чтобы описать мир биотеха, мир со зрелой генетической технологией, потребуется новый язык. Новый словарь, новый понятийный аппарат, новая грамотность.
Нельзя остановить рост и развитие ребенка, который уже появился на свет. Будущее будет совершенно другим миром, но мы никогда не попадем «туда». Это не место, куда мы можем добраться. Будущее – это процесс, а не парк аттракционов. И у самого будущего есть свое будущее. Мы в настоящий момент относимся к прошлому будущего. Будущее – это не параллельный мир, это наш с вами мир, но с другими людьми, в другое время. Вчера, сегодня, завтра время шло, идет и будет идти. Каждый новый период вырастает на мульче предыдущего.
Запомните все это и позвольте мне познакомить вас с миром биотеха. Вот вы, скажем, сидите и читаете книгу. Не эту книгу (если, конечно, вы не коллекционируете антиквариат), но что-то похожее. А есть ли в мире биотеха книги? Да. Сделанные из бумаги? Нет, из какого-то ее аналога. А это чернила? Нет, это не те чернила, которые были прежде; но разве это кого-то волнует?
Ну вот, вы сидите и читаете, а я буду довольно бесцеремонно подглядывать за вами. По меркам XX века вы выглядите не слишком опрятно. Кожа у вас какая-то сальная, и пахнет от вас довольно странно. Но здоровье у вас потрясающее, глаза сияют, от вас исходит сильнейшая, просто животная жизненная сила. Даже если вы и не просто безобидный читатель научно-популярной книги конца XXI века, похвально следящий за интеллектуальной жизнью своего времени, вы не слишком похожи на ученого. Напротив, вы скорее напоминаете атлета или модель. И выглядите так не потому, что эгоистично стремитесь отличаться от социальной нормы, а потому, что это и есть норма вашего общества. Мужчины и женщины всегда готовы платить за то, чтобы выглядеть как атлеты или модели. В ваше время плоть и процесс ее конструирования легко поддаются контролю. У вас нет ни гнилых зубов, ни перхоти, ни расширенных пор. И хотя вам приходится слишком много читать, очков у вас тоже нет.
Ваш дом красив и уютен. Стены, пол и мебель сделаны из приятных на ощупь органических веществ, которые напоминают пробковый дуб, бамбук и красное дерево, но, без сомнения, ими не являются. На лужайке перед окном-мембраной резвится сотен восемь-девять животных. Этот бродячий зверинец – плод последних достижений биотеха.
Вы просто рядовой нормальный человек из мира биотеха. Не выдающийся ученый, не ведущий мастер биотеха: разум одного человека просто не в силах охватить такой объем знаний. Биотехнологии даже не являются областью вашей специализации – вы просто живете в этом мире. Ваша лужайка стала филиалом зоопарка из-за общественного мнения. Пустая лужайка вызовет скандал – вы удивите всех столь шокирующим зрелищем больше, чем если, к примеру, побреете своих детей наголо. Но вам не приходится выходить во двор, чтобы заботиться о ней. Садовое оборудование знает о растениях гораздо больше, чем вы. Вы уже давно перешли к автосадоводству. Это же городская лужайка, а не дикий лес. Садоводство уже давным-давно автоматизировано и находится на полном самообеспечении. «Дикие» животные, обитающие там, даже и не подозревают, что находятся под постоянным наблюдением.
По улицам движутся блестящие, как жуки-скарабеи, автомобили, которые не загрязняют воздух, – они работают на водородном топливе. Как и большинство остальных промышленных изделий, они, отслужив свой век, по команде сгнивают, превращаясь в безобидный компост. А еще есть гидравлические системы, или, как их сейчас называют, «системы водоснабжения». В мире биотеха сети водоснабжения играют ничуть не меньшую роль, чем потоки байтов. Вы же, как и все остальные живые существа, на восемьдесят процентов состоите не из цифровых байтов, а из воды. Так что именно сюда вы разумно помещаете свои инвестиции в хайтек.
У вас нет «душевой кабины». Но у вас есть стандартная система повседневного ухода за телом, которая каждое утро, умывая вас, тщательно проверяет все индексы и показатели вашего самочувствия и внешнего вида. Зубная щетка анализирует состояние ротовой полости, осуществляя учет живущих там микроорганизмов. Ваш туалет – самая сложная периферия в доме. Она предоставляет вам самую полную информацию о метаболических процессах в вашем организме – обо всех веществах, которые попадают туда и оттуда выводятся, а также обо всем, что с ними в вашем теле происходит. Только дураков тошнит от этого.
Полочки в ванной комнате забиты кремами, мазями и прочей косметикой. Там стоят и бесчисленные пузырьки с пилюлями, но большинство из них не содержит лекарств. Вместо этого в них находятся живые «одомашненные» организмы, которые вырабатывают необходимые вещества уже у вас внутри. Некоторые из этих «пилюль» представляют собой камеры с крошечными сенсорами и бортовым компьютером. В вашей аптечке нет ничего стерильного, даже бинтов. Современные бинты содержат микроорганизмы, способствующие заживлению ран.
«Стерильность» нужна лишь людям, непонимающим, что происходит на микробиологическом уровне. В мире биотеха стремление к стерильности равнозначно признанию собственного невежества. Все это безнадежно устарело.
Губки и ершики у вас на кухне обладают большей властью, чем государственная бюрократия в XX веке. В вашей кухне разместились в основном фильтры, мембраны и специальные упаковочные материалы – она совершенно не похожа на лавку мясника или место для разделки сырых овощей. Вы едите вкусные и изысканные блюда, радикально отличающиеся от невообразимо смешных продуктов прошлого. У вас нет холодильника, так как в вашем доме ничего не испортится без вашего разрешения.
И хотя вы живете в генетически измененном мире, ни в вашем доме, ни в округе, ни в городе нет поражающих воображение «монстров» или «мутантов». Например, у вас нет собаки с шестью лапами. Полицейский, патрулирующий район, отнюдь не трехметрового роста – это женщина, которая совсем не похожа на фантастического Робокопа; и даже если у нее в руках дубинка, ее вполне можно использовать вместо метлы. Это совсем не значит, что подобные вещи невозможны для вас или ваших современников. Конечно же, они вполне осуществимы, но считаются дешевыми трюками, которыми увлекались лишь на заре развития биотеха. В зрелом обществе подобные сенсации-однодневки считаются глупыми и банальными. В них нет никакого смысла.
Когда-то, на заре покорения ДНК, проблемы создания крупных многоклеточных существ, генетически модифицированных людей, животных и растений, вызывали нездоровый ажиотаж. Велись ожесточенные дебаты по поводу клонов (генетических двойников) и химер (существ, созданных благодаря слиянию клеток из частей тела разных животных). Генетически модифицированные организмы создаются путем соединения звеньев цепочек совместимых между собой ДНК: так, например, появился на свет кролик Альба, придуманный художником Эдуардо Кацем. Этот «высокохудожественный» маленький кролик, благодаря внедренным в организм генам медузы, светился зеленым светом. Кролик Альба оказался великолепным рекламным трюком и произвел однодневную сенсацию среди богемы начала XXI века. Он по-настоящему напугал буржуазию и обрел скандальную известность – ну что еще нужно для популярности художника в обществе? Но если вы уже однажды сделали светящегося зеленого кролика и продемонстрировали его публике, кому понадобится второй?
Для вас, современного человека, разбирающегося в ДНК, фантастические животные имеют мало общего с реальной генетической индустрией. Откровенно говоря, ткани крупных животных и растений попросту оставили в покое. Они возникали лишь как эффектные иллюстрации идеи (точно так же, как человекоподобные роботы в свое время были драматизированной версией последствий автоматизации). Но «угроза автоматизации» оказалась попросту чушью, в реальной жизни не появилось никаких человекоподобных роботов, клацающих металлическими суставами и работающих на конвейерах. Точно так же дело обстоит и с чудовищами, животными Франкенштейна. Да, звучит классно и внушает ужас, но пойдите дальше, сделайте такого. И кому он нужен?
Извлечение ДНК из геномов крупных организмов – дело трудоемкое, требующее массу времени. Создание «высшего» животного подразумевает вступление в длительные дебаты с раздутой многоклеточной бюрократией, которая будет всячески сопротивляться, не желая выполнять вашу волю. Основные события будут разворачиваться совсем не в этой области. Она не позволяет нам эффективно использовать возможности ДНК в промышленных масштабах.
Выращивание крупного рогатого скота отнимает массу времени: должны пройти долгие месяцы беременности, затем теленок будет расти и набирать вес – в общем, все как у людей. Это не отрасль промышленности, а традиционный неквалифицированный труд.
Реальные преимущества использования ДНК лежат на клеточном уровне. Мастер генной инженерии режет цепочки молекулы ДНК на куски и звенья на уровне молекулярного оборудования знаменитой двойной спирали. В этом нет для вас ничего удивительного – дети проходят это в начальной школе. Вам показывали инструменты, необходимые для этой работы. Вы попали на микробиологический уровень, туда, где ДНК выполняют свою ответственную миссию, и так там и остались. Вы смотрите на мир именно с этой точки зрения. И вас это вполне устраивает. Это стало для вас привычным. И если вам придется работать в этой области – а большинство людей вашего времени в той или иной мере имеют дело с ДНК, так же как большинство современных людей хотя бы отчасти знакомо с компьютером или автомобилем, – то вы будете изучать эти молекулы, анализировать, копировать, составлять их модели, разрезать их и соединять в новые цепочки, вы будете рекламировать их, эксплуатировать, покупать и продавать каждый день. Вот так и живет нынешнее поколение.
Вам прекрасно известно, что ДНК – не просто большая молекула. ДНК – это история. Подобно вашему детскому фотоальбому, ДНК – это ваш личный архив, полный гордых свидетельств вашей уникальности. Вы повсюду распространяете облака своего личного ДНК – материального свидетельства вашего существования, вашей плоти. ДНК забирает этническую идентичность из устаревшего мира народных сказок и национализма, открывая дорогу в мир реальных, поддающихся оценке и измерению взаимоотношений между отдельными звеньями цепи человеческого кода. Так что ДНК – это не «молекула», ДНК – это мы сами.
Ваши предшественники знали всего два царства в органическом мире: царство животных и царство растений. Вам их известно более семидесяти. Большая часть этих царств – громадных областей, управляемых процессами метаболизма, – принадлежит исключительно одноклеточным. Именно там в полной мере развивались и совершенствовались навыки работы с ДНК. Микроорганизмы активно манипулировали ДНК в течение трех миллиардов лет до тех пор, пока на сцене не появились первые многоклеточные организмы. Большинство живых существ во все времена было микроскопическим. Разнообразие микробов колоссально – их значительно больше, чем всех многоклеточных животных, вместе взятых. Есть микроорганизмы, которые живут в кипящей воде и питаются цианидами или серой. Они отличаются и от людей, и от себе подобных, как тигр от капусты.
Как человеку грамотному, понимающему реальное положение вещей, вам прекрасно известно, что генетика – это вовсе не вотчина заумных педантов в белых лабораторных халатах. Белоснежные лабораторные халаты стали для вас абсурдом – они безнадежно устарели. Лабораторные халаты были белыми, чтобы на них была лучше видна грязь – так проще поддерживать их стерильность. Вам эта одежда напоминает доспехи средневекового рыцаря. Если вы прольете на себя что-то биоактивное или относительно опасное, вам тут же сообщит об этом дверная ручка, ванная комната, такси, кухонная плита или воздушный кондиционер. Пятилетний ребенок не только сообщит вам о том, что вы подхватили вирус гриппа, но и определит его разновидность и происхождение.
Вы живете с бактериями и среди бактерий. Да, уверен, у вас есть кошка: люди, читающие книги, любят кошек. А иногда они даже любят книги о кошках. Но вы совершенно не ожидаете от собственной кошки никакого вклада в индустриальную революцию. Кроме того, ваша кошка живет у вас внутри. Да-да, именно внутри вас с биологической точки зрения.
Вы живете среди бактерий и с бактериями, потому что бактерии живут у вас внутри. Никому из людей никогда не удавалось остаться в одиночестве. Каждый взрослый человек носит в себе около килограмма живых бактерий или порядка ста триллионов не относящихся к человеческому организму клеток. Это совершенно нормально и, более того, полезно. Вы знаете о реальной жизни то, чего не могли ни увидеть, ни понять люди XX века. У них было примитивное одностороннее мировоззрение, мировоззрение отчаяния, которое они оправдывали стремлением к «чистоте», в то время как вы смотрите на вещи широко и держите ситуацию под контролем. В отличие от этих слепых дикарей, вы продолжаете осваивать мир сознательно и цивилизованно. Микробы толкутся и вокруг вас, и внутри вас, и это вас вполне устраивает. Вы признаете это обстоятельство и рады этому. О бактериях теперь болтают за чашкой кофе – так же, как о сортах духов. Микроорганизмы и есть ваши духи. Дурно пахнет лишь от безнадежных глупцов.
Ваша мать, дав вам жизнь, снабдила вас и своими митохондриями. Митохондрии – это живущие без всякого присмотра организмы, которые плодотворно трудятся в клетках человеческого организма уже несколько миллионов лет. Они кажутся нам генетически инородными, и все же жизненно важны для человека. Без митохондрий у нас не будет энергии. Вывод: полная стерильность означает мгновенную смерть.
Лишиться собственной «инфекции» значит погибнуть в страшных муках, превратившись в мешок, наполненный трясущимся желе. Потеря ваших любимых бактерий на коже, в кишечнике и других органах стала бы для вас такой же катастрофой, как для окружающей среды – потеря почвы или певчих птиц. Имея митохондрии, вы очень заинтересованы в увеличении их мощности. Это ваши драгоценные крошечные моторчики – и вы стремитесь сделать их сверхмощными.
Для вас, сознательного гражданина эпохи биотеха, просто и естественно думать таким образом, ведь вам это необходимо. Это требование времени. Оно изменило и вашу логику, и ваш словарь – оно сформировало саму вашу личность.
Вашим предшественникам все это показалось бы надуманным и странным. А для вас это очевидно, так как вы человек культурный и образованный и любите читать, скажем, Роберта Льюиса Стивенсона. Стивенсон был литературным гением эпохи великих инженеров XIX века. Однажды он глубокомысленно заметил, что существуют сферы и масштабы, недоступные человеческому разуму.
Но вашему разуму они доступны. Вы понимаете, что многие взгляды Роберта Льюиса Стивенсона устарели. Для вас и для ваших современников в микроорганизмах нет ничего таинственного и странного. Пара сотен тысяч их может прятаться на поверхности этой запятой, но для вас домашние зверушки длиной в три микрона никогда не представляли проблемы. Вы знаете собственные внутренности не хуже, чем свои пять пальцев: для вас и рука и внутренности являются одинаково важными частями тела, которые одинаково легко изучить и рассмотреть. Микробы не вызывают у вас ни страха, ни стыда, ни отвращения. Вы не страдаете от первобытных суеверий. Вы по праву считаете микроорганизмы великим сообществом, заслуживающим всяческого уважения, благодарности и разумно-осторожного отношения – возможно, такого же, как племенной бык. В вашем теле содержатся миллионы бактерий, готовых исполнять вашу волю.
Если вы работаете непосредственно в промышленности, то, скорее всего, относитесь к микробам не более трепетно, чем, скажем, к одной из массивных железнодорожных цистерн. Бактерии и имеют форму железнодорожных цистерн, так как осмотическое давление внутри них может достигать четырех килограммов на квадратный сантиметр – в пять раз больше атмосферного. Микроорганизмы, если их должным образом модифицировать, способны создавать практически все, что вам требуется. К примеру, для того, чтобы получить древесину, мы сажаем дерево. Но этот многоклеточный организм пустит корни, будет расти, выдерживая бури и непогоду, перегонять соки вверх-вниз, давать плоды и семена, выстраивать и распределять свои приспособления для аккумуляции солнечной энергии. Это прекрасно для дерева, но для вас – лишняя головная боль. Если вам нужны строительные материалы, прочные, как деревянные доски, вам не надо валить лес – просто научите определенные бактерии выращивать целлюлозу в промышленных масштабах.
Если цистерну-бактерию должным образом кормить, через отверстие в оболочке она выстроит своего полного двойника. И не за двадцать лет, как сосна, а за двадцать минут. Благодаря быстрому, в геометрической прогрессии, воспроизводству в нашем мире бактерии встречаются повсюду. Именно по этой причине люди погибали от инфекционных болезней – бактерии убивали их благодаря молниеносной быстроте своего размножения. Бактерии способны использовать возможности ДНК самым грубым, примитивным, дешевым и действенным образом.
Бактерии зачастую выступали и в роли блестящих генных инженеров. «Эукариотная» клетка (а мы, люди, начинаемся с одной-единственной эукариотной клетки) обладает ядром из ДНК, сплетенным внутри плотной оболочки. Наши ДНК – ленивые, тяжелые на подъем, прочные и надежные, как, впрочем, и у всех млекопитающих. Бактерии, напротив, относятся к прокариотным клеткам, древнейшей из известных форм жизни. ДНК просто беспорядочно плавают в их цитоплазме, словно спутанные нитки для вязания с узелками.
Бактерии создают, производят, заглатывают, обмениваются и делятся друг с другом огромным количеством ДНК. Благодаря слиянию и трансдукции они не только имеют общие ДНК с особями своего вида, но и могут кодировать их и передавать особям других видов. Они способны находить в окружающей среде потерянные ДНК, выпавшие из разорванных оболочек других бактерий, съедать их, а затем использовать заложенную в них информацию.
Кроме того, бактерии производят и переносят плазмиды, или крошечные колечки свободно плавающих ДНК. Эти так называемые кассеты ДНК выполняют для своих хозяев-микробов множество повседневных функций. Бактерии занимаются этим уже миллиарды лет. И вполне освоили эту профессию. Для них генетическая инженерия – образ жизни.
Вряд ли Дарвин в 1859 году, когда писал «Происхождение видов», предвидел эту потрясающую оргию генов. Грегор Мендель и не подозревал о ней в 1865 году, когда открывал классические законы наследования на примере горошин. Но бактерии – не горошины. Они не живут по тем же законам, что и горошины, да никогда и не жили. С точки зрения промышленного использования ДНК бактерии работают гораздо быстрее и гораздо лучше, чем многоклеточные организмы. Бактерии необыкновенно изобретательно и высокоэффективно используют ДНК. А значит, и мы сможем делать это, когда научимся ими управлять.
В вашем мире бактерии осуществляют контроль за рождаемостью. Из источников инфекционных заболеваний они превратились в крошечные химические фабрики. В отличие от обычного скота, они никогда не дряхлеют и не становятся непригодными в пищу. Более того, благодаря разработанной человеком технологии внедрения «искусственных бактериальных хромосом» можно внедрить в микроб чужеродную ДНК и заставить «хозяина» ее использовать. Стерильные микробы спокойненько ждут своего часа, чтобы броситься в бой по вашему распоряжению, а микроскопические цистерны скользят по тончайшим железным дорогам на их стенках, суетливо пыхтя и извергая крайне полезные и ценные вещества. Они превращают грубое дешевое химическое сырье практически во все, что способны создавать ДНК: белки, гормоны, лекарства, антитела, – и конструкционные материалы: кожу, рог, кость, коралл, бамбук и даже пластик.
Более того, так как одноклеточные находятся в самом начале цепей питания, бактерии необыкновенно эффективно превращают сырье в вещества, пригодные для метаболизма человеческого организма.
Иными словами – в пищу. Кто-то может возразить, что найдется мало охотников «есть бактерии». Но у нас нет выбора. Бактерии уже давным-давно едят за нас. С незапамятных времен они помогают нам переваривать пищу.
Для вас бактериеводство стало основной отраслью сельского хозяйства. Давление человека на окружающую среду возросло драматическим образом. Вы уже давно бросили ворчать по поводу употребления в пищу «генетически модифицированных продуктов». Теперь вы едите уже самих «генетических модификаторов».
Генетика, как вам известно, – это цивилизованный взгляд на мир. Это ни в коем случае не фантастические машины, не последовательные ряды Менделя, не хроматографы и все в таком роде. Эти примитивные инструменты быстро устарели. Проблема состоит в обнаружении некогда сокрытых производительных сил природы, прогнозировании возможностей промышленного использования и определения области применения. Своего рода практическая философия. Это похоже на способность разглядеть на сонограмме крохотное затемнение и понять, что перед вами девочка, которая вскоре появится на свет.
Это ультразвуковой снимок. Он был сделан при помощи медицинского сканера. Зонд ультразвукового аппарата скользил по смазанному стерильным гелем раздувшемуся животу моей жены. Врачу пришлось какое-то время повозиться с этим агрегатом, а потом ломать голову, долго вглядываясь в расплывчатые очертания, дабы сделать свое дельфийское пророчество. Но в конце концов он выполнил свою миссию прямо у нас на глазах. Конечности ребенка оказались в порядке, показатели роста соответствовали норме, а по крошечным затемнениям на маленьком тазу можно было определить, что у нас будет девочка.
Какое облегчение испытали мы благодаря этому техническому приспособлению. С результатами ультразвука на руках можно сразу отбросить половину из списка имен для будущего ребенка. Можно начать воплощать в жизнь далеко идущие планы, не задумываясь над выбором цвета занавесок и детской коляски. Этот ультразвуковой аппарат, подобно внутриутробному радару, совершил настоящее чудо. Первобытная тьма, царившая в утробе, рассеялась. Безмолвный обитатель утробы перестал быть для нас просто «беременностью». Теперь это была «она», девочка.
Так я впервые увидел свою дочь – с помощью инструмента. Но моя дочь далеко не сразу стала младенцем, которого можно рассмотреть на ультразвуковом аппарате. Она, точно так же, как ее дорогие мамочка и папочка, точно так же, как и вы сами, вначале была безымянным существом не больше точки на листе бумаги. Человек начинается с существа, которое можно рассмотреть лишь под микроскопом. Таково истинное начало нашей общей истории.
Человеческие яйцеклетки очень малы, но теперь мы можем их видеть. Они перестали быть объектом метафизических измышлений, народных легенд и ритуалов, связанных с рождением. Они превратились в достояние одной из областей быстро прогрессирующих биотехнологий. Клетками можно манипулировать и измерять их, извлекать и хранить. Все, что мы можем видеть, мы можем сортировать, формировать и продавать. С помощью все более сложных технических средств мы вторгаемся в царство микроскопических предметов и явлений. В XX веке нам удалось понять, что вся информация о жизни на Земле записана на одних и тех же носителях. Клетках, их ядрах и ДНК. Вся жизнь находится в ведении корпорации «Жизнь на Земле Incorporated and Unlimited», дочерней компании с единственным полноправным владельцем – дезоксирибонуклеиновой кислотой.
Генная инженерия – это дитя XXI века. Уже сейчас, в самом начале столетия, биотех, едва выйдя на сцену, стал играть на ней ведущую роль. Он, конечно, является самой главной перспективной технологией завтрашнего дня. Под крышей XXI века теснится целая семья технологий, дружно работающих вилками за одним обеденным столом, громадный клан голодных любителей перемен, и возраст многих из них измеряется веками: печать, часы, железные дороги, электричество, радио, телевидение, воздухоплавание, атомный распад, спутники и компьютеры – и хлопот с ними не оберешься. Настоящая оргия сиблингов. Генная инженерия – это абориген завтрашнего дня, новый член этой семьи. Самый молодой, самый рискованный и, если ему удастся выжить и повзрослеть, обещает стать самым сильным. Биотех подобен младенцу Гераклу, раздвигающему стенки своей колыбели.
Дети не могут всю жизнь оставаться детьми. Моя старшая дочь, к примеру, уже достигла активного подросткового возраста. Каждый день мы видим, как она взрослеет, учится чему-то новому. Сейчас биотех – индустрия-младенец, но, повзрослев, он изменит реальность. Для того чтобы описать мир биотеха, мир со зрелой генетической технологией, потребуется новый язык. Новый словарь, новый понятийный аппарат, новая грамотность.
Нельзя остановить рост и развитие ребенка, который уже появился на свет. Будущее будет совершенно другим миром, но мы никогда не попадем «туда». Это не место, куда мы можем добраться. Будущее – это процесс, а не парк аттракционов. И у самого будущего есть свое будущее. Мы в настоящий момент относимся к прошлому будущего. Будущее – это не параллельный мир, это наш с вами мир, но с другими людьми, в другое время. Вчера, сегодня, завтра время шло, идет и будет идти. Каждый новый период вырастает на мульче предыдущего.
Запомните все это и позвольте мне познакомить вас с миром биотеха. Вот вы, скажем, сидите и читаете книгу. Не эту книгу (если, конечно, вы не коллекционируете антиквариат), но что-то похожее. А есть ли в мире биотеха книги? Да. Сделанные из бумаги? Нет, из какого-то ее аналога. А это чернила? Нет, это не те чернила, которые были прежде; но разве это кого-то волнует?
Ну вот, вы сидите и читаете, а я буду довольно бесцеремонно подглядывать за вами. По меркам XX века вы выглядите не слишком опрятно. Кожа у вас какая-то сальная, и пахнет от вас довольно странно. Но здоровье у вас потрясающее, глаза сияют, от вас исходит сильнейшая, просто животная жизненная сила. Даже если вы и не просто безобидный читатель научно-популярной книги конца XXI века, похвально следящий за интеллектуальной жизнью своего времени, вы не слишком похожи на ученого. Напротив, вы скорее напоминаете атлета или модель. И выглядите так не потому, что эгоистично стремитесь отличаться от социальной нормы, а потому, что это и есть норма вашего общества. Мужчины и женщины всегда готовы платить за то, чтобы выглядеть как атлеты или модели. В ваше время плоть и процесс ее конструирования легко поддаются контролю. У вас нет ни гнилых зубов, ни перхоти, ни расширенных пор. И хотя вам приходится слишком много читать, очков у вас тоже нет.
Ваш дом красив и уютен. Стены, пол и мебель сделаны из приятных на ощупь органических веществ, которые напоминают пробковый дуб, бамбук и красное дерево, но, без сомнения, ими не являются. На лужайке перед окном-мембраной резвится сотен восемь-девять животных. Этот бродячий зверинец – плод последних достижений биотеха.
Вы просто рядовой нормальный человек из мира биотеха. Не выдающийся ученый, не ведущий мастер биотеха: разум одного человека просто не в силах охватить такой объем знаний. Биотехнологии даже не являются областью вашей специализации – вы просто живете в этом мире. Ваша лужайка стала филиалом зоопарка из-за общественного мнения. Пустая лужайка вызовет скандал – вы удивите всех столь шокирующим зрелищем больше, чем если, к примеру, побреете своих детей наголо. Но вам не приходится выходить во двор, чтобы заботиться о ней. Садовое оборудование знает о растениях гораздо больше, чем вы. Вы уже давно перешли к автосадоводству. Это же городская лужайка, а не дикий лес. Садоводство уже давным-давно автоматизировано и находится на полном самообеспечении. «Дикие» животные, обитающие там, даже и не подозревают, что находятся под постоянным наблюдением.
По улицам движутся блестящие, как жуки-скарабеи, автомобили, которые не загрязняют воздух, – они работают на водородном топливе. Как и большинство остальных промышленных изделий, они, отслужив свой век, по команде сгнивают, превращаясь в безобидный компост. А еще есть гидравлические системы, или, как их сейчас называют, «системы водоснабжения». В мире биотеха сети водоснабжения играют ничуть не меньшую роль, чем потоки байтов. Вы же, как и все остальные живые существа, на восемьдесят процентов состоите не из цифровых байтов, а из воды. Так что именно сюда вы разумно помещаете свои инвестиции в хайтек.
У вас нет «душевой кабины». Но у вас есть стандартная система повседневного ухода за телом, которая каждое утро, умывая вас, тщательно проверяет все индексы и показатели вашего самочувствия и внешнего вида. Зубная щетка анализирует состояние ротовой полости, осуществляя учет живущих там микроорганизмов. Ваш туалет – самая сложная периферия в доме. Она предоставляет вам самую полную информацию о метаболических процессах в вашем организме – обо всех веществах, которые попадают туда и оттуда выводятся, а также обо всем, что с ними в вашем теле происходит. Только дураков тошнит от этого.
Полочки в ванной комнате забиты кремами, мазями и прочей косметикой. Там стоят и бесчисленные пузырьки с пилюлями, но большинство из них не содержит лекарств. Вместо этого в них находятся живые «одомашненные» организмы, которые вырабатывают необходимые вещества уже у вас внутри. Некоторые из этих «пилюль» представляют собой камеры с крошечными сенсорами и бортовым компьютером. В вашей аптечке нет ничего стерильного, даже бинтов. Современные бинты содержат микроорганизмы, способствующие заживлению ран.
«Стерильность» нужна лишь людям, непонимающим, что происходит на микробиологическом уровне. В мире биотеха стремление к стерильности равнозначно признанию собственного невежества. Все это безнадежно устарело.
Губки и ершики у вас на кухне обладают большей властью, чем государственная бюрократия в XX веке. В вашей кухне разместились в основном фильтры, мембраны и специальные упаковочные материалы – она совершенно не похожа на лавку мясника или место для разделки сырых овощей. Вы едите вкусные и изысканные блюда, радикально отличающиеся от невообразимо смешных продуктов прошлого. У вас нет холодильника, так как в вашем доме ничего не испортится без вашего разрешения.
И хотя вы живете в генетически измененном мире, ни в вашем доме, ни в округе, ни в городе нет поражающих воображение «монстров» или «мутантов». Например, у вас нет собаки с шестью лапами. Полицейский, патрулирующий район, отнюдь не трехметрового роста – это женщина, которая совсем не похожа на фантастического Робокопа; и даже если у нее в руках дубинка, ее вполне можно использовать вместо метлы. Это совсем не значит, что подобные вещи невозможны для вас или ваших современников. Конечно же, они вполне осуществимы, но считаются дешевыми трюками, которыми увлекались лишь на заре развития биотеха. В зрелом обществе подобные сенсации-однодневки считаются глупыми и банальными. В них нет никакого смысла.
Когда-то, на заре покорения ДНК, проблемы создания крупных многоклеточных существ, генетически модифицированных людей, животных и растений, вызывали нездоровый ажиотаж. Велись ожесточенные дебаты по поводу клонов (генетических двойников) и химер (существ, созданных благодаря слиянию клеток из частей тела разных животных). Генетически модифицированные организмы создаются путем соединения звеньев цепочек совместимых между собой ДНК: так, например, появился на свет кролик Альба, придуманный художником Эдуардо Кацем. Этот «высокохудожественный» маленький кролик, благодаря внедренным в организм генам медузы, светился зеленым светом. Кролик Альба оказался великолепным рекламным трюком и произвел однодневную сенсацию среди богемы начала XXI века. Он по-настоящему напугал буржуазию и обрел скандальную известность – ну что еще нужно для популярности художника в обществе? Но если вы уже однажды сделали светящегося зеленого кролика и продемонстрировали его публике, кому понадобится второй?
Для вас, современного человека, разбирающегося в ДНК, фантастические животные имеют мало общего с реальной генетической индустрией. Откровенно говоря, ткани крупных животных и растений попросту оставили в покое. Они возникали лишь как эффектные иллюстрации идеи (точно так же, как человекоподобные роботы в свое время были драматизированной версией последствий автоматизации). Но «угроза автоматизации» оказалась попросту чушью, в реальной жизни не появилось никаких человекоподобных роботов, клацающих металлическими суставами и работающих на конвейерах. Точно так же дело обстоит и с чудовищами, животными Франкенштейна. Да, звучит классно и внушает ужас, но пойдите дальше, сделайте такого. И кому он нужен?
Извлечение ДНК из геномов крупных организмов – дело трудоемкое, требующее массу времени. Создание «высшего» животного подразумевает вступление в длительные дебаты с раздутой многоклеточной бюрократией, которая будет всячески сопротивляться, не желая выполнять вашу волю. Основные события будут разворачиваться совсем не в этой области. Она не позволяет нам эффективно использовать возможности ДНК в промышленных масштабах.
Выращивание крупного рогатого скота отнимает массу времени: должны пройти долгие месяцы беременности, затем теленок будет расти и набирать вес – в общем, все как у людей. Это не отрасль промышленности, а традиционный неквалифицированный труд.
Реальные преимущества использования ДНК лежат на клеточном уровне. Мастер генной инженерии режет цепочки молекулы ДНК на куски и звенья на уровне молекулярного оборудования знаменитой двойной спирали. В этом нет для вас ничего удивительного – дети проходят это в начальной школе. Вам показывали инструменты, необходимые для этой работы. Вы попали на микробиологический уровень, туда, где ДНК выполняют свою ответственную миссию, и так там и остались. Вы смотрите на мир именно с этой точки зрения. И вас это вполне устраивает. Это стало для вас привычным. И если вам придется работать в этой области – а большинство людей вашего времени в той или иной мере имеют дело с ДНК, так же как большинство современных людей хотя бы отчасти знакомо с компьютером или автомобилем, – то вы будете изучать эти молекулы, анализировать, копировать, составлять их модели, разрезать их и соединять в новые цепочки, вы будете рекламировать их, эксплуатировать, покупать и продавать каждый день. Вот так и живет нынешнее поколение.
Вам прекрасно известно, что ДНК – не просто большая молекула. ДНК – это история. Подобно вашему детскому фотоальбому, ДНК – это ваш личный архив, полный гордых свидетельств вашей уникальности. Вы повсюду распространяете облака своего личного ДНК – материального свидетельства вашего существования, вашей плоти. ДНК забирает этническую идентичность из устаревшего мира народных сказок и национализма, открывая дорогу в мир реальных, поддающихся оценке и измерению взаимоотношений между отдельными звеньями цепи человеческого кода. Так что ДНК – это не «молекула», ДНК – это мы сами.
Ваши предшественники знали всего два царства в органическом мире: царство животных и царство растений. Вам их известно более семидесяти. Большая часть этих царств – громадных областей, управляемых процессами метаболизма, – принадлежит исключительно одноклеточным. Именно там в полной мере развивались и совершенствовались навыки работы с ДНК. Микроорганизмы активно манипулировали ДНК в течение трех миллиардов лет до тех пор, пока на сцене не появились первые многоклеточные организмы. Большинство живых существ во все времена было микроскопическим. Разнообразие микробов колоссально – их значительно больше, чем всех многоклеточных животных, вместе взятых. Есть микроорганизмы, которые живут в кипящей воде и питаются цианидами или серой. Они отличаются и от людей, и от себе подобных, как тигр от капусты.
Как человеку грамотному, понимающему реальное положение вещей, вам прекрасно известно, что генетика – это вовсе не вотчина заумных педантов в белых лабораторных халатах. Белоснежные лабораторные халаты стали для вас абсурдом – они безнадежно устарели. Лабораторные халаты были белыми, чтобы на них была лучше видна грязь – так проще поддерживать их стерильность. Вам эта одежда напоминает доспехи средневекового рыцаря. Если вы прольете на себя что-то биоактивное или относительно опасное, вам тут же сообщит об этом дверная ручка, ванная комната, такси, кухонная плита или воздушный кондиционер. Пятилетний ребенок не только сообщит вам о том, что вы подхватили вирус гриппа, но и определит его разновидность и происхождение.
Вы живете с бактериями и среди бактерий. Да, уверен, у вас есть кошка: люди, читающие книги, любят кошек. А иногда они даже любят книги о кошках. Но вы совершенно не ожидаете от собственной кошки никакого вклада в индустриальную революцию. Кроме того, ваша кошка живет у вас внутри. Да-да, именно внутри вас с биологической точки зрения.
Вы живете среди бактерий и с бактериями, потому что бактерии живут у вас внутри. Никому из людей никогда не удавалось остаться в одиночестве. Каждый взрослый человек носит в себе около килограмма живых бактерий или порядка ста триллионов не относящихся к человеческому организму клеток. Это совершенно нормально и, более того, полезно. Вы знаете о реальной жизни то, чего не могли ни увидеть, ни понять люди XX века. У них было примитивное одностороннее мировоззрение, мировоззрение отчаяния, которое они оправдывали стремлением к «чистоте», в то время как вы смотрите на вещи широко и держите ситуацию под контролем. В отличие от этих слепых дикарей, вы продолжаете осваивать мир сознательно и цивилизованно. Микробы толкутся и вокруг вас, и внутри вас, и это вас вполне устраивает. Вы признаете это обстоятельство и рады этому. О бактериях теперь болтают за чашкой кофе – так же, как о сортах духов. Микроорганизмы и есть ваши духи. Дурно пахнет лишь от безнадежных глупцов.
Ваша мать, дав вам жизнь, снабдила вас и своими митохондриями. Митохондрии – это живущие без всякого присмотра организмы, которые плодотворно трудятся в клетках человеческого организма уже несколько миллионов лет. Они кажутся нам генетически инородными, и все же жизненно важны для человека. Без митохондрий у нас не будет энергии. Вывод: полная стерильность означает мгновенную смерть.
Лишиться собственной «инфекции» значит погибнуть в страшных муках, превратившись в мешок, наполненный трясущимся желе. Потеря ваших любимых бактерий на коже, в кишечнике и других органах стала бы для вас такой же катастрофой, как для окружающей среды – потеря почвы или певчих птиц. Имея митохондрии, вы очень заинтересованы в увеличении их мощности. Это ваши драгоценные крошечные моторчики – и вы стремитесь сделать их сверхмощными.
Для вас, сознательного гражданина эпохи биотеха, просто и естественно думать таким образом, ведь вам это необходимо. Это требование времени. Оно изменило и вашу логику, и ваш словарь – оно сформировало саму вашу личность.
Вашим предшественникам все это показалось бы надуманным и странным. А для вас это очевидно, так как вы человек культурный и образованный и любите читать, скажем, Роберта Льюиса Стивенсона. Стивенсон был литературным гением эпохи великих инженеров XIX века. Однажды он глубокомысленно заметил, что существуют сферы и масштабы, недоступные человеческому разуму.
Но вашему разуму они доступны. Вы понимаете, что многие взгляды Роберта Льюиса Стивенсона устарели. Для вас и для ваших современников в микроорганизмах нет ничего таинственного и странного. Пара сотен тысяч их может прятаться на поверхности этой запятой, но для вас домашние зверушки длиной в три микрона никогда не представляли проблемы. Вы знаете собственные внутренности не хуже, чем свои пять пальцев: для вас и рука и внутренности являются одинаково важными частями тела, которые одинаково легко изучить и рассмотреть. Микробы не вызывают у вас ни страха, ни стыда, ни отвращения. Вы не страдаете от первобытных суеверий. Вы по праву считаете микроорганизмы великим сообществом, заслуживающим всяческого уважения, благодарности и разумно-осторожного отношения – возможно, такого же, как племенной бык. В вашем теле содержатся миллионы бактерий, готовых исполнять вашу волю.
Если вы работаете непосредственно в промышленности, то, скорее всего, относитесь к микробам не более трепетно, чем, скажем, к одной из массивных железнодорожных цистерн. Бактерии и имеют форму железнодорожных цистерн, так как осмотическое давление внутри них может достигать четырех килограммов на квадратный сантиметр – в пять раз больше атмосферного. Микроорганизмы, если их должным образом модифицировать, способны создавать практически все, что вам требуется. К примеру, для того, чтобы получить древесину, мы сажаем дерево. Но этот многоклеточный организм пустит корни, будет расти, выдерживая бури и непогоду, перегонять соки вверх-вниз, давать плоды и семена, выстраивать и распределять свои приспособления для аккумуляции солнечной энергии. Это прекрасно для дерева, но для вас – лишняя головная боль. Если вам нужны строительные материалы, прочные, как деревянные доски, вам не надо валить лес – просто научите определенные бактерии выращивать целлюлозу в промышленных масштабах.
Если цистерну-бактерию должным образом кормить, через отверстие в оболочке она выстроит своего полного двойника. И не за двадцать лет, как сосна, а за двадцать минут. Благодаря быстрому, в геометрической прогрессии, воспроизводству в нашем мире бактерии встречаются повсюду. Именно по этой причине люди погибали от инфекционных болезней – бактерии убивали их благодаря молниеносной быстроте своего размножения. Бактерии способны использовать возможности ДНК самым грубым, примитивным, дешевым и действенным образом.
Бактерии зачастую выступали и в роли блестящих генных инженеров. «Эукариотная» клетка (а мы, люди, начинаемся с одной-единственной эукариотной клетки) обладает ядром из ДНК, сплетенным внутри плотной оболочки. Наши ДНК – ленивые, тяжелые на подъем, прочные и надежные, как, впрочем, и у всех млекопитающих. Бактерии, напротив, относятся к прокариотным клеткам, древнейшей из известных форм жизни. ДНК просто беспорядочно плавают в их цитоплазме, словно спутанные нитки для вязания с узелками.
Бактерии создают, производят, заглатывают, обмениваются и делятся друг с другом огромным количеством ДНК. Благодаря слиянию и трансдукции они не только имеют общие ДНК с особями своего вида, но и могут кодировать их и передавать особям других видов. Они способны находить в окружающей среде потерянные ДНК, выпавшие из разорванных оболочек других бактерий, съедать их, а затем использовать заложенную в них информацию.
Кроме того, бактерии производят и переносят плазмиды, или крошечные колечки свободно плавающих ДНК. Эти так называемые кассеты ДНК выполняют для своих хозяев-микробов множество повседневных функций. Бактерии занимаются этим уже миллиарды лет. И вполне освоили эту профессию. Для них генетическая инженерия – образ жизни.
Вряд ли Дарвин в 1859 году, когда писал «Происхождение видов», предвидел эту потрясающую оргию генов. Грегор Мендель и не подозревал о ней в 1865 году, когда открывал классические законы наследования на примере горошин. Но бактерии – не горошины. Они не живут по тем же законам, что и горошины, да никогда и не жили. С точки зрения промышленного использования ДНК бактерии работают гораздо быстрее и гораздо лучше, чем многоклеточные организмы. Бактерии необыкновенно изобретательно и высокоэффективно используют ДНК. А значит, и мы сможем делать это, когда научимся ими управлять.
В вашем мире бактерии осуществляют контроль за рождаемостью. Из источников инфекционных заболеваний они превратились в крошечные химические фабрики. В отличие от обычного скота, они никогда не дряхлеют и не становятся непригодными в пищу. Более того, благодаря разработанной человеком технологии внедрения «искусственных бактериальных хромосом» можно внедрить в микроб чужеродную ДНК и заставить «хозяина» ее использовать. Стерильные микробы спокойненько ждут своего часа, чтобы броситься в бой по вашему распоряжению, а микроскопические цистерны скользят по тончайшим железным дорогам на их стенках, суетливо пыхтя и извергая крайне полезные и ценные вещества. Они превращают грубое дешевое химическое сырье практически во все, что способны создавать ДНК: белки, гормоны, лекарства, антитела, – и конструкционные материалы: кожу, рог, кость, коралл, бамбук и даже пластик.
Более того, так как одноклеточные находятся в самом начале цепей питания, бактерии необыкновенно эффективно превращают сырье в вещества, пригодные для метаболизма человеческого организма.
Иными словами – в пищу. Кто-то может возразить, что найдется мало охотников «есть бактерии». Но у нас нет выбора. Бактерии уже давным-давно едят за нас. С незапамятных времен они помогают нам переваривать пищу.
Для вас бактериеводство стало основной отраслью сельского хозяйства. Давление человека на окружающую среду возросло драматическим образом. Вы уже давно бросили ворчать по поводу употребления в пищу «генетически модифицированных продуктов». Теперь вы едите уже самих «генетических модификаторов».
Генетика, как вам известно, – это цивилизованный взгляд на мир. Это ни в коем случае не фантастические машины, не последовательные ряды Менделя, не хроматографы и все в таком роде. Эти примитивные инструменты быстро устарели. Проблема состоит в обнаружении некогда сокрытых производительных сил природы, прогнозировании возможностей промышленного использования и определения области применения. Своего рода практическая философия. Это похоже на способность разглядеть на сонограмме крохотное затемнение и понять, что перед вами девочка, которая вскоре появится на свет.