Стейнбек Джон. И проиграли бой

   - А как они нас распознали? - спросил Джим.
   - Не знаю. Наверное, какой-нибудь гад в городе нас заложил. Пожалуй, нужно, чтоб прислали кого-нибудь в помощь, вдруг кто-то из нас, так сказать, выйдет из строя. А забастовка - не сегодня-завтра, и ее нужно направлять. Да, зубки они показали.
   - Могут в тюрьму посадить? - спросил Джим.
   Мак дожевал хлебную горбушку и лишь потом ответил.
   - Сначала постараются запугать. Вот что: случись тебе быть одному, без меня, и кто-то начнет угрожать, дескать, кишки тебе выпустим - не лезь в бутылку, кивай себе да поддакивай. Пусть видят, что тебя не запугать. Только ради бога не петушись, как Джой. А быстро они, сукины дети, зашевелились! Ничего, завтра мы тоже им покажем. Вчера я заказал плакаты. Завтра к утру должны быть здесь, если Дик баклуши бить перестал. Сегодня вечером жду от него письмецо.
   - А мне какое задание? - спросил Джим. - Пока я только все слушаю, слушаю. А хотелось бы и делом заняться.
   Мак поглядел по сторонам, усмехнулся.
   - Подожди, мало-помалу втяну тебя в дело, всего, целиком втяну. Стачка затевается грандиозная, судя по всему. Очень кстати ты тогда насчет хлопка ввернул. Сегодня утром человек десять уже те же слова повторяли, только выдавали за свои.
   - А куда сегодня вечером пойдем?
   - Помнишь Альфа, того, что кафе передвижное держит? Он говорил, что у его отца есть сад. Не сходить ли нам проведать старика, а?
   - Ты хочешь уговорить его, чтоб пустил нас на свою землю, когда забастовка начнется?
   - Попробую, попытка не пытка. А забастовка может в любую минуту начаться. Это как с воздушным шариком: надуваешь, надуваешь, а когда лопнет - не угадать.
   - А общее собрание ты рассчитываешь провести завтра вечером?
   - Я-то рассчитываю, а как обернется - не знаю. Уж больно много накипело у ребят. Чуть что -и их не удержать. Разве тут рассчитаешь? Но подготовиться неплохо бы. Как найду место для нашего лагеря, сразу пошлю за доком Бертоном. Он малый неплохой, но чудаковат. В пар тии не состоит, хотя все время нам помогает. Составит план лагеря, разметит участок и санитарные нормы все соблюдет, так что Красному Кресту нас не за что будет выгонять.
   Джим растянулся прямо на земле, подложив руки под голову.
   - А чего там, у конвейера, разгалделись?
   - Не знаю. Ребятам нужно выговориться, вот и все. Может, сейчас спорят, кто прав: Дарвин или Ветхий Завет. Они и до драки дойти могут. Сейчас они так настроены, что из-за любой мелочи кулаки в ход пустят. Кстати, сам-то поостерегись. А то какой-нибудь молодчик отвесит тебе плюху просто так, от избытка чувств.
   - Поскорее бы уж забастовка начиналась, - вздохнул Джим. - Мне прямо невтерпеж. Закрутится вся эта кару сель, и уж тогда мне непременно дело найдется.
   - Наберись терпения и не теряй головы, - посоветовал Мак.
   В час дня сиплый гудок коротко позвал вновь на работу. Прощаясь, Мак сказал:
   - Кончишь работать - бегом ко мне. Путь у нас сегодня неблизкий. Как знать, вдруг Альф и на этот раз выручит.
   Джим пошел обратно за оставленным около учетчика ведром. Заскрежетал и тронулся конвейер. Затарахтели грузовики. Сборщики угрюмо брели меж деревьев к своим местам. Около учетчика собралось несколько человек. Джим подошел, но учетчик не обмолвился ни словом. За говорил он лишь, когда Джим принес первое ведро с яблоками.
   - Узнал что-нибудь, Нолан?
   Джим наклонился над ящиком и стал аккуратно, поодному, выкладывать из ведра яблоки.
   - По-моему, тучу пронесло. Ребята малость поостыли.
   - С чего ты взял?
   - А ты хоть знаешь, из-за чего сыр-бор разгорелся?
   - Откуда? Я думал, из-за расценок.
   - Ничего подобного. В саду Хантера какой-то бедолага купил в магазине рыбные консервы да и отравился. Ну, а ты сам знаешь, как рабочий люд к такому относится. Пошел ропот все дальше, все шире. Я с ребятами в обед поговорил. Вроде поутихло.
   - И только в этом дело? - спросил учетчик.
   - Конечно. Ну, так как насчет пяти долларов?
   - Завтра получишь.
   - Так ты вдобавок пообещал насчет стоящей работенки похлопотать.
   - Похлопочу. Завтра все скажу.
   - Эх, не догадался я деньги с тебя вперед взять!
   - Да не бойся, не обману.
   Джим пошел к яблоням. Не успел он ступить на лестницу, сверху раздался голос:
   - Осторожно, она вот-вот развалится!
   Наверху Джим увидел Дана. Тот узнал его.
   - Это никак наш левачок!
   Джим осторожно полез вверх. Ступеньки и впрямь едва держались.
   - Как делишки. Дан? - спросил он, повесив ведро на сук.
   - Лучше некуда! Только чувствую себя неважнецки. Наелся холодной фасоли на ночь - точно камней в желудок накидал.
   - Да, тебе б горячего на ужин.
   - Устал так, что и костра не разжечь. Да, годы, ви дать, свое берут. Сегодня утром замерз, даже вставать не хотелось.
   - Тебе б в богадельню податься.
   - Уж и не знаю. Сейчас все только о забастовке и говорят, ох, быть беде. А у меня сил никаких. Хватит мне бед. Куда податься, если бастовать начнут?
   - Идти с ними. Идти во главе. - Джим попытался сыграть на гордости старика. - Ты - ветеран, тебе - почет и уважение. Возглавил бы пикеты.
   - А что, я б не спасовал, - Дан вытер нос рукой, стряхнул с пальцев. - Только мне неохота. К вечеру по холодает. Эх, супу бы на ужин, да погорячее, чтоб обжигал - да с мясом, да с гренками. В суп окунешь - объеденье! А еще я люблю яйца в мешочек. Приеду, бывало, из леса в город при деньгах, конечно, закажу сразу штук шесть, да чтоб в молоке сварили, а потом я их на гренки намазывал. Бывало, и по восемь штук за раз съедал. Лесорубам-то я хорошо зарабатывал. Да и двадцать штук умял бы. Маслом бы гренки намазал да перчиком присыпал.
   - А я думал, тебе вкрутую больше по вкусу. Вчера-то ох, как круто разговаривал. И на работе крутился.
   В глазах старика затеплилось воспоминание.
   - Да я и сейчас за пояс заткну этих болтунов паршивых - И он резко потянулся за яблоками, пошарил над головой. Другой, большой и костлявой рукой он уцепился за ветку.
   Джим с улыбкой следил за ним.
   - Смотри, отец, что-то ты разговорился!
   - Не бойся! Ты попробуй меня обскакать! Какой нам смысл скачки устраивать? Кто 6 ни при шел первым, в выигрыше только хозяин. - Старик высыпал яблоки в ведро. - Вы, сосунки, еще и работать-то толком не умеете. Вам еще учиться да учиться! А вы, как молодые жеребцы, к кормушке тянетесь, все вам мало. И, знай себе, ржете. Тошно смотреть.
   - Ведро у Дана наполнилось с верхом, старик поднял его, несколько крупных яблок, ударившись о ветви, упали на землю.
   - Ну-ка, прочь с дороги, сосунок, - крикнул он.- С лестницы сойди, чучело гороховое!
   - Ладно. Только не очень-то спеши. Суета до добра не доводит. Джим перебрался с верхушки лестницы на толстую ветвь, повесил ведро и начал рвать яблоки. Вдруг внизу раздался треск, и что-то глухо стукнуло оземь. Джим взглянул вниз. под деревом на спине лежал Дан. В открытых глазах - оторопь. Лицо сделалось синевато-серым, на щеках резко обозначилась седая щетина. Рядом валялись две сломанные ступеньки от лестницы.
   - Да, летел ты красиво! Не ушибся, отец?
   - Но старик не двигался. В глазах застыл недоуменный вопрос. Вот шевельнулись губы, старик облизнул их.
   Джим соскочил вниз, склонился над упавшим.
   - Что зашиб, отец?
   Дан с натугой проговорил:
   - Не знаю. Шевельнуться не могу. Наверное, ногу сломал, но пока не болит. К ним уже сбегались люди. Один за другим спрыгивали они с деревьев и спешили к месту происшествия. Учетчик тоже оставил свой пост у кучи ящиков и трусцой побежал к Джиму со стариком. Люди столпились вокруг.
   - Больно ударился?
   - Как это случилось?
   - Что, ногу сломал?
   - Да куда старику по деревьям лазать!
   Сборщики все теснее и теснее об Джим услышал голос учетчика. Пропустите! Вокруг были и бесстрастные, и хмурые, и беспечные лица.
   - Да отойдите же, не напирайте! - крикнул Джим. Толпа чуть подалась назад. Сзади заворчали. Кто-то крикнул
   - Посмотрите-ка. Ну и лестница!
   Все разом повернули головы, уставясь на расщепленные, сломанные ступеньки.
   - Только взгляните, на каких лестницах нас заставляют работать!
   Люди все набегали. Джим поднялся, попытался руками оттолкнуть передних.
   - Да отойдите же! Затопчете!
   Дан закрыл глаза. Лицо застыло и побелело - никак не мог оправиться от шока. А припоздавшие тоже начали кричать про лестницу, толпа все больше и больше полнилась гневом. Глаза зажигались яростью. И через минуту гнев выплеснулся на учетчика. Он никак не мог добраться до старика и все повторял
   - Пропустите!
   Вдруг кто-то визгливо, истерично вскрикнул.
   - А тебе здесь делать нечего, сукин сын!
   И тут же в толпе завязалась потасовка.
   - Не лезь, Джо.
   - Да держите вы его!
   - Убьет ведь!
   - За ноги, за ноги хватай!
   - А ты, мистер, катись-ка отсюда подобру-поздорову!
   Джим выпрямился и снова попросил:
   - Расступитесь, ребята. Надо же беднягу отсюда унести.
   В толпе сразу встрепенулись, будто пробудились ото сна. Люди подались назад.
   - Нужны две длинные палки и два пальто, тогда б мы сделали носилки. Так, просовывайте палки в рукава, застегивайте. Осторожнее! По-моему, у старика нога сломана, Джим снова посмотрел на застывшее бледное лицо. - Он, видно, сознание потерял. Осторожнее, осторожнее!
   Дана подняли на самодельные носилки.
   - Вот вы двое несите, а вы дорогу прокладывайте, распорядился он.
   Вокруг собралось уже более ста человек. Вот носилки вынесли из окружения. Стоявшие с краю косились на сломанную лестницу, без конца повторяли:
   - Надо ж, какое гнилье подсовывают!
   Рядом с Джимом стоял, тупо засмотревшись на яблоню, парень.
   - А что с учетчиком? - спросил его Джим.
   - Чего? Да Джо Тейг его помял малость. Чуть вообще не прибил. Ребята не дали. Уж больно Джо разошелся.
   - Хорошо, что до смерти не забил.
   За носилками сейчас шла уже целая процессия, со всех концов сада подходили новые и новые люди. Даже конвейер на сортировке остановился, когда с ним поравнялась процессия. В дверях склада столпились рабочие. Толпа шла молча, страсти улеглись, держались все чинно, как на похоронах.
   Из-за угла выскочил Мак, заметил Джима, подбежал.
   - Что случилось? Давай-ка сам в сторонку, держись от толпы подальше.
   А зловещая, притихшая толпа шла за носилками. Вновь приставшим поясняли шепотом: "Лестница гнилая. Вот и не выдержала". Мак и Джим чуть поотстали от основной массы.
   - Ну, рассказывай, что случилось. В двух словах. Нужно ковать железо, пока горячо.
   - Старый Дан все хвастал, какой он силач. Спускался с тяжелым ведром, ступеньки не выдержали, он упал. Говорит, что в бедре ногу сломал.
   - Ну, вот. Все почти так, кик я и думал. Ребята, как порох, спичку поднеси - вспыхнут. Малейшего повода хватит. Ну что ж, и старик не зря небо коптил.
   - Это в каком смысле? - не понял Джим.
   - В прямом. Его участь - всем в назидание. Теперь он нам пригодится.
   Они прибавили шагу, поспешая за толпой. Бурая пыль, вздымаемая сотнями ног, облаком висела в воздухе. Со стороны городка доносилось равномерное пыхтенье маневрового паровоза. Слева и справа к процессии то и дело подбегали любопытные женщины. Но мужчины шли молча вслед за носилками к баракам.
   - Поживей, Джим! Времени в обрез.
   - А куда мы сейчас?
   - Перво-наперво нужно Лондона разыскать, объяснить, что делать. Потом - послать телеграмму, да и к отцу Альфа надо сейчас же заглянуть. А вон и Лондон. Привет! - крикнул ему Мак и припустил бегом. Джим следом. - Ну вот, заварилась каша! - не успев отдышаться, сообщил он. Один старик, Дан, с дерева свалился. Теперь все пути к забастовке открыты.
   - Вроде это нам на руку? - Лондон снял шляпу, почесал лысину.
   - Так, да не совсем. Если ребят не обуздать, они взбесятся все. Вон, никак твой приятель, тот длинный да тощий. Кликни-ка его.
   Лондон сложил ладони рупором и позвал.
   - Сэм!
   Джим узнал в нем худолицего собеседника в первую ночь у костра.
   Мак сказал:
   - Лондон и Сэм, слушайте внимательно. Времени у меня в обрез, поэтому коротко о самом главном. Пока ребята взбудоражены, ты, Сэм, скажи им, что нужно общее собрание провести. А потом предложи Лондона в председатели. За него проголосуют все. Они что угодно сейчас выполнят. Вот и вся твоя задача, Сэм. - Мак взял в пригоршню земли, растер, нетерпеливо постукивая и притопывая каблуком. - Теперь ты, Лондон. Как только изберут тебя председателем, скажи, что на самотек дело пускать нельзя. Предложи список - человек десять - в состав комитета, окажи, нужно их избрать, чтобы разработать план действий. Понял?
   - Чего ж не понять?
   - Дальше, если хочешь, чтоб ребята за что-то проголосовали, спроси вначале: "Ведь вы хотите этого?", а хочешь зарезать какое предложение, скажи: "А вот этого вы не хотите, верно?" И таким путем они у тебя за что хочешь проголосуют. Со всей готовностью.
   Толпа тем временем остановилась у барака. На вид все были спокойны, люди сходились в группы, расходились, лишь жесты выдавали волнение; на лицах же полный покой, как у спящих. - А вы куда сейчас торопитесь? - спросил Лондон у Мака с Джимом.
   - Нам нужно договориться насчет места, где лагерь разбить, ведь забастовка вот-вот начнется. Есть тут одна маленькая ферма. Да, чуть не забыл: выбери нескольких самых боевых ребят, разошли их по окрестным садам, пусть поговорят с народом. Смотри, отправь тех, кто за словом в карман не полезет. Ну как, командир, готов командовать?
   - Вполне.
   - И еще: не одолжишь ли нам свой "форд"? Дорога у нас неблизкая.
   - О чем речь! Берите, только он у меня с норовом, намучаетесь.
   Мак повернулся к Сэму.
   - Ну, тебе пора. Залезь на какой-нибудь ящик да крикни: "Ребята, нужно общее собрание провести!", а потом: "Предлагаю Лондона председателем! Иди, Сэм Джим, поедешь со мной.
   Сэм чуть не бегом припустил к баракам. Лондон не спеша последовал за ним. Мак с Джимом обошли барак, там у стены стоял развалюха "Форд".
   - Садись за руль, Джим. Тебе этого зверя усмирять.
   Из-за барака раздался многоголосый выкрик. Джим включил зажигание. Мак крутаиул заводную ручку раз, другой. Снова взревела толпа у барака. Мак крутанул посильнее, размашисто, от плеча. Мотор заработал, но его шум потонул в людской разноголосице. Мак прыгнул в машину и прокричал:
   - Судя по всему, Лондон - наш новый председатель. Поехали!
   Джим вывел машину на пустынное шоссе. Зеленые яблони, изнывающие под тяжестью плодов, отбрасывали косые тени - солнце близилось к закату. Машина, хлопая и щелкая поршнями в цилиндрах, катила вперед.
   - Сначала на телеграф, потом на почту, - крикнул Мак.
   Въехали в город. На центральной улице у телеграфа остановились.
   - А почта в следующем квартале, видишь? - показал Джим.
   - Пока я телеграмму отправляю, сходи-ка и спроси почту на имя Уильяма Дауди, - велел Мак.
   Через минуту Джим вернулся с тремя письмами. Мак уже ждал в машине. Вскрыл конверты, прочитал.
   Эх, незадача! Дик пишет: Джой убежал из тюрьмы, неизвестно, где искать. Его повезли в суд, а он конвоиру смазал по морде и был таков. Я попросил помощи и чтоб приехал доктор Бертон, ему за санитарным состоянием лагеря следить. Ну, видно, доломаю я этот драндулет! Поехали к Альфу, прямо в кафе.
   Джим подогнал машину к фургончику. В окошко видно было самого Альфа: облокотившись на пустую стойку, он смотрел на улицу. Джима с Маком он признал сразу, помахал им толстой рукой.
   Мак толкнул в сторону раздвижную дверь.
   - Привет, Альф. Как делишки?
   Глаза у того загорелись любопытством.
   - Неплохо вроде. Вчера целой толпой сборщики из садов заявились.
   - Я им рассказал, что у тебя мясо - пальчики оближешь.
   - Спасибо. Сами-то перекусите?
   - Можно, - согласился Мак. - Мы при деньгах сегодня. Ты только подумай: едим за наличные!
   - Ладно, вам и так полагается. За то, что клиентов прислали. Альф открыл холодильник, быстро слепил две котлетки, бросил на сковородку. Накрошил сверху лука. Как вы-то поживаете?
   - У нас к тебе дело. - Мак доверительно наклонился над стойкой.Ты парень свой, тебе можно верить. Ты у нас на хорошем счету. Ни разу не подвел.
   Альф даже зарделся от похвалы.
   - Да не будь у меня этого кафе, пошел бы с вами. Всякому, у кого голова на плечах, ясно, в каких мы условиях живем, какая кругом несправедливость и всякое такое.
   - Еще бы, - подхватил Мак. - Тому, у кого голова на плечах, и растолковывать ничего не надо. Сам кумекает.
   Альф еще больше расчувствовался и даже отвернулся. Примял лопаточкой котлеты с прижарившимся луком, лишний жир сгреб в мисочку подле плиты. И лишь когда снова сумел вернуть лицу серьезное выражение, повернулся к гостям:
   - Конечно, ребята, можете мне верить. Не сомневайтесь. Так, что у вас за дело? - Он налил две чашки ко фе и подвинул их к Маку и Джиму.
   Мак легонько постучал лезвием ножа о стойку.
   - Нами могут заинтересоваться легавые.
   - Ясно, я о вас и знать ничего не знаю, - тут же сказал Альф.
   - Все верно. А теперь слушай: долина на забастовку поднимается. Там, где мы работаем, дело уже на мази. К утру, глядишь, и другие примкнут.
   Альф пробормотал:
   - Судя по тому, что ребята вчера говорили, они вот-вот должны забастовать. Какое задание для меня?
   - Смотри, котлеты сгорят.
   Альф, ловко держа в одной руке две тарелки, положил в каждую по котлете, добавил картофельного пюре, моркови, репы.
   - Вам с подливкой, ребята?
   - Капни чуток.
   Альф добавил соуса в обе тарелки и поставил перед гостями.
   - Принимайтесь!
   Не успев прожевать. Мак обратился к Альфу, слова было трудно разобрать.
   - Ты говорил, у твоего старика есть хозяйство.
   - Да. Хотите там укрыться?
   - Нет, - Мак ткнул вилкой в сторону Альфа. - Но больше ни одного яблока в долине не соберут.
   - А... как же, мистер...
   - Подожди. Сперва выслушай. А свободная земля у твоего отца есть?
   - Да, акров пять луговины. Сейчас уж все скосил.
   - Так вот,- продолжал Мак.- Тысяче, а то и двум, забастовщиков некуда податься. Из садовых бараков нас выгонят, при дороге лагерь разбить запретят. А вот если бы на этих пяти акрах палатки поставить, людей это бы выручило.
   Лицо у Альфа сморщилось в страхе и сомнении.
   - Ой, мистер, боюсь, мой старик на такое не пойдет.
   Мак тут же вставил:
   - Зато у него будут собраны яблоки, все до единого и даром. А раз других яблок не будет, он свои втридорога продаст.
   - Ну да, а потом городские на нем отыграются!
   - Кто?
   - Ну, головорезы из Легиона и прочие. Заберутся к нему да изобьют до полусмерти.
   - Никто его не тронет. Земля его собственная - кого хочет, того и пускает. Доктор по всем правилам разобьет там лагерь, за чистотой последит, а твоему старику задарма урожай соберут.
   Альф покачал головой.
   - Не знаю, право, не знаю.
   - Так давай узнаем, - решил Мак. - Поехали, потолкуем с твоим стариком.
   - Мне ж нельзя отлучаться. Не закрывать же кафе.
   Джим только сейчас заметил, что и не прикасался к котлете, и принялся есть.
   Мак, прищурившись, пристально смотрел на Альфа. Сидел за стойкой, жевал и не отводил от него взгляда. Альфу стало не по себе.
   - Вы, небось, решили, что я испугался? - начал он.
   - Я ничего не решаю, пока собственными глазами не увижу, - перебил его Мак. - Мне только удивительно: почему это владелец кафе не может его на часок закрыть, раз ему самому нужно.
   - Но через час придут те, кто рано ужинает.
   - Через час ты уже вернешься.
   Альф смущенно заерзал.
   - Вряд ли отец согласится. За него и заступиться-то некому.
   - А на него еще никто и не нападал. Откуда тебе знать, как все обернется? - уже с холодком, недружелюбно сказал Мак.
   Альф взял тряпку, вытер стойку. Встретившись с Маком взглядом, не выдержал, сразу отвел беспокойные гла за, но потом нашел в себе силы посмотрел в упор, даже шагнул навстречу.
   - Хорошо, будь по-вашему. Оставлю записку на двери. Вряд ли отец согласится, но отвезти вас к нему отвезу.
   Мак широко улыбнулся.
   - Славный ты парень. Мы этого не забудем. В следующий раз всякого бродяжку, у кого хоть грош есть в кармане, к тебе пошлю, пусть твоих котлет отведает.
   - За деньги я хорошим обедом кормлю. - Альф снял высокий поварской колпак, опустил закатанные рукава, выключил газовую плиту.
   Мак, наконец, покончил с едой.
   - Вкусно, ничего не скажешь!
   Джиму пришлось наскоро проглотить свою порцию, чтобы не отстать.
   - У меня тут невдалеке машина. Небольшая, правда. Так что, вы лучше поезжайте следом за мной на своей. И мне так безопаснее, а вам все равно.
   Мак допил кофе.
   - Правильно, Альф. Не водись с плохой компанией.
   - Пойми меня...
   - Да понял, понял. Пошли, Джим.
   Альф написал объявление, приколол записку изнутри к стеклянной двери. С трудом всунул толстые руки в ру кава пиджака, открыл дверь, пропуская Мака и Джима. Мак завел машину и прыгнул на сиденье, а Джиму при шлось долго дожидаться, пока Альф выведет свой "Додж" со стоянки. Джим двинулся следом, в восточном направлении; пересекли бетонный мост через реку, и взору пред стал приятный сельский пейзаж. Солнце почти зашло красные отблески легли на еще теплую пыльную дорогу, а на пропыленные яблони у обочины уже опускались суме речные тени.
   Мак повернулся, провожая взглядом ряды яблонь.
   - Не видно, чтобы кто-то работал, - заметил он. Неужто все уже договорились не выходить? Ящики стоят, а сборщиков не видно.
   Они свернули с шоссе на грунтовую дорогу, машина запрыгала на колдобинах. Проехав с милю, окутанная об лаком пыли, машина Альфа въехала в воротца. Джим, не отставая, подогнал свою машину и поставил рядом с "Доджем". Прямо перед ними стоял высокий бак, на ко тором крутились блестевшие на солнце крылья ветряка он приводил в движение басовитый и ворчливый насос. Место было весьма приятным. Вплотную к маленькой белой усадьбе подступал яблоневый сад. Под баком, в лужице копошились дикие, но, очевидно, привыкшие к дому, утки. У большого сарая подле обнесенной проволокой конуры стояли два пойнтера и коротко, тоскливо лаяли на людей. Усадьба была окружена невысоким штакетным забором, за ним буйно разрослась красная герань, виргинский вьюнок, развесив красные листья, обрамлял крыльцо. По двору разгуливали крупные куры, сыто кудахтали и, скособочив головы, поглядывали на чужих.
   Из машины вылез Альф.
   - Полюбуйтесь на собак! Лучше пойнтеров в долине не сыскать. Отец их крепче, чем меня, любит.
   - А где у него свободная земля?
   - Вот там, за садом, еще дорогу перейти.
   - Что ж, давай твоего старика разыщем. Так, говоришь, он собак своих любит?
   Альф усмехнулся.
   - А ты попробуй, погладь хоть одну, так он тебя заживо сожрет.
   Джим загляделся на дом, на свежепобеленный сарай.
   - Хорошо здесь, - вздохнул он, - хочется остаться насовсем.
   Альф покачал головой.
   - А сколько труда надо, чтоб все в таком виде содержать. Отец с утра до ночи покоя не знает, и то всей работы ему не переделать.
   Мак снова поинтересовался:
   - Так где ж он сам? Пойдем поищем.
   - Да вон он, садом идет, - показал Альф.
   Мак вскинул голову, взглянул и повернул к конуре. Собаки припали к проволочной сетке, заскулили, прося ласки и внимания. Мак просунул пальцы и погладил собачьи морды.
   - Ты любишь собак? -спросил Джим.
   - Что нужно, то и люблю, - сердито отрезал Мак.
   Подошел отец Альфа. Он совсем не походил на сына; маленький, подвижный. Казалось, неведомый источник энергии питает его руки и ноги - они ни секунды не знали покоя. Жесткие седые волосы, колючие усы, мохнатые брови. Карие глаза - точно две неугомонные пчелы. Ритмично прищелкивая пальцами, он обратился к сыну. Говорил быстро, отрывисто, беспокойно.
   - Что? Беда какая? Неладно в твоем кафе?
   Альф сразу же ушел в оборону.
   - Извини... понимаешь... тут такое дело...- промямлил он.
   - Ты ведь сам мечтал с фермы уехать, в городе дело завести. Городская жизнь, то да се. Небось, сарай побелить тебя не заставишь. Ну, так что у тебя стряслось? Взгляд его перебегал с одного приезжего на другого; он осмотрел их с головы до ног.
   Мак не отрывал взгляда от собак, все гладил и гладил их по носам. Альф наконец пояснил:
   - Тут двое ребят с тобой поговорить хотели, вот я их и привез.
   - Ну, привез. А сам чего здесь околачиваешься? Воз вращайся-ка в город, работа ждет.
   Альф обиженно посмотрел на отца - точно собака, которую готовятся искупать, - но все же послушно забрался в машину и, приуныв, покатил в город.
   - Давно я таких красавцев пойнтеров не видел, - заметил Мак.
   - Да ты отродясь таких не видел, - уже смягчившись, сказал старик и подошел к Маку.
   - Часто на охоту ходите?
   - Ни одного сезона не пропускаю. На птицу тоже. Некоторые на птицу с сеттерами ходят. Недоумки. Сеттер хорош, когда силки ставишь. А кто ж в наши дни силками птицу ловит? А из ружья птицу достанешь - тут пойнтер в самый раз.
   - Мне вот тот, с бурой спиной, особенно по душе.
   - Да, хорош. Но подружка у него хоть и невелика, а все лучше. Мэри ее зовут. Дома ласкунья и тихоня, а в поле носится сломя голову. Таких быстрых я еще не видел,
   Мак погладил собачьи носы.
   - Я смотрю, они под сарай подкопались. Вы их туда пускаете?
   - Нет, просто они у самой стены спят. Там теплее.
   - Если ваша сука приплод принесет, я бы не отказался от щенка.
   - Чтоб всем желающим хватило, ей каждый день щениться надо, усмехнулся старик.
   Мак повернулся к нему и в упор взглянул в карие глаза.
   - Фамилия моя - Маклауд,- представился он и про тянул .руку.
   - А моя - Андерсон. Так что ж вам нужно?
   - Прямо, без обиняков, потолковать с вами.
   Солнце зашло, и кур точно ветром сдуло со двора. От деревьев уже веяло прохладой.