Страница:
М о т а г у а. Постройки без коньковых фронтонов; богатое архитектоническое решение города и штуковые фасады в Копане контрастируют с городом Киригуа, немногочисленные здания которого построены из песчаника; связующим материалом здесь, в качестве исключения из общего правила, служит глина. Малочисленность зданий в Киригуа уравновешивается большим числом стел.
У с у м а с и н т а. Для нижней Усумасинты в штате Чиапас характерен город Паленке. Конструктивно Паленке представляет собой противоположность Петену. Здания здесь имеют тонкие стены и большие, сложно решенные внутренние пространства, двухпролетные галереи, колоннады, здесь есть башня у дворца, пирамиды с гробницей, акведук. Характерным элементом остается «мансардовая» крыша и коньковый фронтон. На нижней Усумасинте были найдены постройки, почти не встречающиеся в других местах Американского континента до его открытия европейцами: постройки в майяском городе Комалькалько возведены из кирпичей размерами 19 X 25 X 24 сантиметра, причем кирпичей обожженных.
Города в области Петен и бассейна рек Усумасинты и Мотагуа, лежащие в южном Юкатане у подножия Кордильер, чаще всего относят к так называемому Древнему царству, его иногда называют периодом «Начальных серий» (принятый в американистике термин для подробного способа майяской датировки, применявшегося в Древнем царстве). Города северного Юкатана, которые древние майя населяли в позднеклассический майяский период (Пуук) и в майяско-тольтекский период, относятся к Новому царству. Переходным звеном между архитектурой Древнего и Нового царств (тут уместнее было бы говорить о некоей «промежуточной области» между Древним и Новым царствами, поскольку речь идет скорее о географической территории, расположенной между Древним и Новым царствами, чем о хронологическом периоде, каковой представляется достаточно спорным, если учитывать, что население здесь существовало и во время Древнего, и во время Нового царства) мы можем считать стиль Чен (Чен-Рио-Бек), который характерен для западной части центрального Юкатана.
Ч е н. В отличие от штуковых фасадов в Петене фасады из тесаного камня. От стиля Рио-Бек стиль Чен отличается меньшей сложностью архитектонических форм и более простым способом работ. Для него характерны дверные проемы, вкомпокованные в змеиную маску.
П у у к. Этот стиль значительно отличается от остальных классических стилей и не только означает переворот в развитии архитектуры, но и сигнализирует изменения в майяском образе жизни. Пуукские архитекторы позднеклассического периода изменили всю предшествующую майяскую строительную практику. Ранние постройки как на Юкатане, так и в Петене или на Усумасинте возводились из каменных блоков и плит, большей частью покрытых штуком. Пуукские строители открыли бетон из щебня, связанного известковым раствором (эмплектон), который обшивался тонкой облицовкой из тесаного и обработанного камня, или, точнее, заливался в нее. Мощные подпорки зданий в южных городах были заменены более стройными опорами и колоннами, которые позволяли лучше варьировать решение фасада, облегчали стены и увеличивали проемы для освещения помещений. Пуукские строители отказались от штуковых фасадов юга и заменили штукатурку отделкой из обработанных каменных плит. Подобно стандартным конструкциям, они образуют мозаику общего внешнего облика фасада. Здесь уже нет монументальных, могучих коньковых стен, вместо них появляются простые высокие фасады с горизонтальным членением. «Мансарда» крыши заменяется богато украшенным антаблементом, резко отличающимся от гладкой несущей стены. Изменение технологии строительства (вместо каменной кладки монолитный бетон, обшитый заранее заготовленной и состоящей из стандартных деталей с каменной оболочкой, образующей модулевую сеть) означало технический переворот и прогресс в строительстве. Календарь и боги, видимо, уже не почитаются как прежде; стелы и монументальные храмы исчезают, смыслом архитектуры становится не создание храма, не прославление божеств, а целесообразность; центром внимания перестает быть бог, им становится человек. Примером этого переворота может служить сознательная перестройка пирамиды в дворец с несколькими этажами (Сайиль).
Стиль Пуук прямо требует, чтобы мы называли его не только ренессансом в майяской архитектуре, но связали его и с ренессансом в майяской жизни. Стиль Пуук следует рассматривать как стиль земли Пуук (отсюда прописная буква в названии). Но этот стиль, хотя он, в сущности, повсюду исходит из одинаковых художественных критериев и из единого основного понимания формы, дает разные варианты в зависимости от места распространения и хронологии.
Своеобразное и многообещающее развитие не только майяской архитектуры, но и всей майяской культуры было, к сожалению, прервано приходом мексиканских тольтеков. Тогда, около 1000 года, второй раз изменяется майяский образ жизни в городах-государствах северного Юкатана. Намечается переход от прежнего земледельческого к городскому стилю жизни. Но одновременно уже проявляется губительное влияние воинственного характера тольтеков. Идеалом становится приобретение и удержание власти. При этом тольтекская династия (в данном случае Кокомы) не только стоит во главе Майяпана, но и правит в ряде других городов. Тольтекские военачальники мечтают о сражениях, о войнах. На строительство импозантных сооружений не остается времени, не остается времени даже на солидный ремесленный труд (или, может быть, даже каменщики должны были служить в войске?), здания строятся скорее небрежно, чем неумело, конструкции их непрочны, планировка определяется стихийно. И здесь, в архитектуре, сказывается общий декаданс, упадок некогда высокоразвитой майяской культуры, которая все же не могла слиться с воинственной тольтекской культурой. С архитектонической точки зрения заслуживает упоминания лишь майяпанская пирамида, которая явно была копией «Пирамиды «Пернатого змея» в Чичен-Ице. Крепостные стены позднее до основания разрушенного Майяпана окружало около 4000 зданий, большей частью жилых, которые занимали площадь 4 квадратных километра.
Наконец, особо мы должны рассмотреть архитектуру в области Кинтана-Роо. На этой территории мы можем установить два главных этапа развития, или, иными словами, два главных строительных стиля. Более древние города, как, например, Коба, построены в классическом петенском стиле. Города позднейшего периода, большей частью расположенные на побережье Карибского моря и на Косумеле, представляют разные майяские архитектурные стили - от классического петенского стиля с массивными стенами и коньковыми фронтонами до стиля Пуук и майяско-тольтекской концепции постройки. Тут необходимо подчеркнуть, что термин «майяско-тольтекская постройка» не совсем точно отражает характер этих зданий, ибо постройки тольтекского периода значительно отличаются как от майяского понимания конструкции постройки, так и от тольтекской. Общая концепция здешних зданий, да и здешних городов, производит впечатление, будто эти центры были созданы единым народом, что на побережье Кинтана-Роо произошло нечто, не удавшееся в Чичен-Ице, а именно полное слияние майя с тольтеками. Наиболее характерным городом подобного рода можно считать Тулум.
Здесь, в Кинтана-Роо, архитектура майя и тольтеков (очевидно, не только архитектура) принципиально изменилась. От создания трудоемких сводов почти отказываются, для перекрытия зданий используется простой и легкий деревянный потолок из балок, высота его невелика, что отражается на фасаде и общей форме здания. Небольшая толщина балочного потолка на фасаде выражена всего лишь простым карнизом, заменяющим антаблемент, высокие сложные фризы не применяются вовсе. Однако постройки сохраняют майяский характер, причем именно в тех чертах, которые родственны и тольтекам. По-прежнему используется вход, расположенный в нише и украшенный колоннами и рельефом; тольтекские колонны в виде змей и наклонный цоколь зданий удачно соединяются с характерной для майя штуковой штукатуркой. Архитектура продолжает оставаться майяской и тольтекской, хотя в действительности речь идет уже о новой архитектуре как в архитектоническом смысле, так и в понимании конструкции - назовем ее, допустим, «неомайяской». К сожалению, свидетельств о дальнейшем развитии у нас нет. Последний островок этой удивительной культуры, которая во время испанской колонизации словно бы начала пробуждаться от предшествующего декаданса, оказался не настолько сильным, чтобы, отражая непрестанные нападения испанских завоевателей на Кинтана-Роо и защищая свою самостоятельность, еще сохранять и даже развивать собственные архитектурные традиции.
Текст книги я разбил на двадцать глав, так как в основной двадцатеричной системе майяский месяц состоит из двадцати дней. Отдельные дни-главы я обозначил майяскими иероглифами. На юкатанском майяском языке эти дни называются: Ик, Акбаль, Кан, Чикчан, Кими, Маник, Ламат, Мулук, Ок, Чуэн, Эб, Бен, Иш, Мен, Сиб, Кабан, Эцнаб, Кавак, Ахав и Имиш.
Кроме иероглифического обозначения «дня», каждый шмуцтитул дополнен репродукцией какого-либо произведения майяских мастеров.
ПОСЛЕСЛОВИЕ: ПЯТЬ ЛЕТ АРХЕОЛОГИИ МАЙЯ
Чешский исследователь и путешественник Милослав Стингл - автор многих книг, посвященных этнографии народов Америки и Тихого океана. Ряд его работ («Индейцы без томагавков».М., 1971; «В горы к индейцам Кубы». М., 1974, и др.) переведены на русский язык и пользуются заслуженным успехом. Несомненно, заинтересует нашего читателя и новая книга М. Стингла.
Главная задача, которую ставил перед собой автор «Тайн индейских пирамид», - это познакомить читателя с историей изучения культур ольмеков и майя. Это ему, безусловно, удалось. Использовав в виде сюжетного приема повествования дневник своего путешествия по Мексике, Стингл увлекательно рассказывает о замечательных городах ольмеков и майя, о памятниках монументальной архитектуры, обнаруженных там, об исследователях - археологах и путешественниках, и о драматических эпизодах, не раз случавшихся в их нелегкой работе. Живой и образный язык повествования, четкость формулировок, умение выделить основные факты, превосходные иллюстрации - все это, несомненно, найдет у нашего читателя и соответствующий эмоциональный отклик, и заслуженную высокую оценку.
Разумеется, не все положения книги могут быть приняты безоговорочно. Во-первых, любой исследователь пропускает отобранные им факты через призму собственного мироощущения и мировоззрения, выражая свою точку зрения на ту или иную проблему. А в науке известно немало случаев, когда два ученых, основываясь на одинаковых данных, придерживались диаметрально противоположных взглядов (сравните, например, споры о датировке ольмекской культуры, изложенные в первых главах). Во-вторых, от написания любой книги до ее публикации проходит определенное время, и часто новые открытые материалы требуют или иного подхода, или иного освещения. Наконец, у всякого автора возможны и ошибки. Не мог, естественно, избежать такой участи и Милослав Стингл; этими обстоятельствами и вызвано появление данного послесловия. Некоторые неточности оговорены в примечаниях к тексту, о других упомянем здесь.
Стингл постоянно пользуется термином «Древнее царство» (оговаривая, конечно, условность этого названия). Теперь этот термин устарел: сейчас принято делить историю древних майя на три больших периода. Первый - доклассический, датируется приблизительно 1500 годом до н. э. - 300 годом н. э. и делится на три фазы: раннюю (1500-1000 годы до н. э.), среднюю (1000-300 годы до н. э.) и позднюю (300 год до н. э. - 300 год н. э.). За ним следует классический - 300-900 годы н. э., делящийся на две фазы: раннюю (300-600 годы) и позднюю (600-700 годы). Период, завершающий доколумбову историю майя, носит название послеклассического (900-1530 годы) и также делится на две фазы: раннюю (900-1200 годы) и позднюю (1200-1530 годы). Едва ли следует говорить, что это деление, основанное главным образом на сравнительной классификации археологического материала, хотя в известной степени и соответствует основным этапам древнемайяского общества, имеет все же несколько формальный и предварительный характер. Оно, конечно, не передает достаточно четко пестрой и в ряде случаев противоречивой картины развития. О предварительности говорит и тот факт, что ряд ученых сейчас предлагает другую классификацию, где история Месоамерики членится на следующие разделы: архаический (?-1500 год до н. э.), формативный (1500 год до н. э. - 150 год н. э.), делящийся в свою очередь на раннюю (1500-800 годы до н.э.), среднюю (800-300 годы до н. э.) и позднюю (300 год до н. э. - 150 год н.э.) фазы. За ним следует краткий протоклассический период (150-300 годы н.э.) и классический, охватывающий раннюю (300-600 годы н. э.) и позднюю (600 - 900 годы) фазы. Послеклассический период делится на раннюю (900-1200 годы) и позднюю (1200-1530 годы) фазы. Мы будем пользоваться в дальнейшем первой классификацией и напоминаем читателю, что «Древнее царство» Стингла - это классический период (300-900 годы) по данной хронологической схеме.
Не совсем правильно и полно освещает Стингл и сложные события, которые привели к оставлению южных городов майя. Большинство исследователей в настоящее время пришли к мнению, что имелся целый комплекс причин, в который входили и социальные волнения, и нарушение традиционной торговли разными экологическими районами, и нашествия иноземных завоевателей. Мы теперь уже не говорим о массовом переселении жителей городов юга на остров Юкатан; во время бурных событий на юге обитатели городов Юкатана, жившие там по крайней мере с доклассического периода, продолжали спокойно свое развитие, но позже и их коснулась тольтекская волна.
Не можем мы согласиться с автором и в другом, более частном вопросе. В главе 10 Стингл указывает, что культ Тлалока появился у майя вместе с тольтеками. Новейшие данные, о которых упомянем ниже, показывают, что этот тезис не соответствует исторической действительности. Кроме того, следует, конечно, помнить, что и боги дождя майя, и Тлалок имели общий ольмекский генезис.
Все эти частные замечания, однако, ни в коей мере не снижают общего хорошего впечатления от новой книги Милослава Стингла.
Книга М. Стингла была написана в 1967-1968 годах, с того времени прошло несколько лет. Археология майя сейчас развивается весьма интенсивно, и поэтому даже за этот краткий период накопились новые, очень интересные материалы. Кроме того, автор путешествовал только по Мексике, а территория, занимаемая майя в древности, охватывала и современную Гватемалу, и часть Гондураса, Белиза и даже Сальвадора. О последних открытиях здесь также следует упомянуть хотя бы вкратце для большей полноты исторической картины.
История исследования ольмекской культуры и анализ новых материалов, с нею связанных, прекрасно изложены в книге советского ученого В. И. Гуляева
Среди многих нерешенных и важных проблем, волнующих и сейчас исследователей древней культуры майя, остановимся здесь на трех, наиболее важных для рассматриваемой темы. Это, во-первых, вопрос о территориальных (и в известной мере и хронологических) границах культуры майя, во-вторых, связанная с первым вопросом проблема «ольмеки и майя» и, наконец, третий вопрос - «город-государство Теотиуакан и города-государства майя».
Долгое время южную границу Месоамерики ученые проводили по течению р. Улуа в западном Гондурасе и далее вели ее в южном направлении, захватывая территорию Сальвадора, тихоокеанский район Никарагуа и северо-западную Коста-Рику. Считалось, что южнее этой линии уже господствовало влияние культур Южной Америки. Новые исследования изменили эти представления. Обследование пещер Куйамель (департамент Колон, северо-восточный Гондурас). В 1973 году показало, что восточный Гондурас в ранний и средний доклассический периоды (1200-600 годы до н. э.) входил в культурный ареал Месоамерики.
Найденные в этих пещерах образцы керамики очень разнообразны по форме и технике. Среди них сосуды в виде птиц и животных (броненосец, ягуары с человечьими лицами) или в виде плодов и овощей. Один сосуд изображает сидящего человека. Вся найденная керамика имеет явную связь с такими отдаленными городищами Центральной Мексики и Гватемалы, как Тлатилько, Каминальуйу (фаза 8 Мирафлорес), Тлапакойа. Другие черты в ней близки к керамике среднего доклассического периода в Гондурасе (Плайа-де-лос-Муэртос, Йарумела II, пещеры близ Копана).
Самым интересным и значительным, однако, явилось установление по этому материалу несомненных связей с керамикой ольмекских городов: Сан-Лоренсо (фаза Бахиа), Ла-Вента, Трес-Сапотес. Один сосуд с рельефом, изображающим морду ягуара, безусловно, сделан ольмеками. Все эти данные заставляют по-новому смотреть на вопрос о причинах появления ольмеков в так называемой «южной периферии» области майя.
Наличие памятников ольмекской мелкой пластики в этом регионе объяснялось по-разному: как результат переселений, торгового обмена, военной экспансии. Причины проникновения ольмеков сюда объясняли их желанием отыскать новые источники нефрита и серпентина. Однако, хотя изделия из этих камней довольно многочисленны (Лос-Наранхос около оз. Йаохоа, на равнине Сула, в Плайа-де-лос-Муэртос), природных месторождений их здесь не обнаружено. Поэтому в последнее время исследователи все больше склоняются к мнению, что в доклассический период этот регион входил в большую и сложную сеть торгового обмена, охватывавшую и ольмекские области и Центральное плоскогорье. Как мы видели, материалы из пещер Куйамель подтверждают эту гипотезу. Исходя из более поздних данных, можно предполагать, что вывозились отсюда бобы какао. Перед испанским завоеванием оживленная торговля этим продуктом существовала между северным Гондурасом, Юкатаном и побережьем Мексиканского залива (вероятно, через такие порты, как Косумель и Шикаланко).
Не менее важные данные по первой и второй проблемам были получены и при изучении другого района майяской периферии - в юго-восточной горной части Сальвадора. Эта местность прежде почти не обследовалась, и поэтому раскопки расположенного здесь крупнейшего майяского городища Чальчуапы принесло много нового и даже сенсационного.
Выбор этого места для исследований определялся несколькими важными причинами. Уже само положение городища указывало, что оно могло служить посредником между центрами, расположенными на тихоокеанской равнине и в горной зоне. 120 км отделяют его от крупного центра горных майя Каминальуйу и почти столько же от величественного города равнинных майя Копана. Кроме того, город Чальчуапа находился на самой границе между майя и другими народами Центральной Америки. Наконец, предварительные исследования показывали, что он существовал почти без перерыва около 2600 лет. Все это и привело к организации музеем Пенсильванского университета экспедиции, проработавшей там под руководством Р. Дж. Шарера несколько лет.
Прежние археологи, производившие раскопки в разных местах этого района, давали им разные названия (Тасумаль, Каса-Бланка, Эль-Трапиче, Пампе и Альмулунга). Раскопки экспедиции Пенсильванского университета показали, что в действительности эти поселения были отдельными группами единого городища. Центр его (вернее, то, что осталось от него, так как значительная часть развалин была уничтожена при строительстве современного города Чальчуапы) занимал площадь 3 км 2. На этом пространстве археологи обнаружили 58 больших зданий церемониального назначения, открытые площади (пласы), много низких платформ и террас, каменную скульптуру, а также 87 холмиков - остатков жилищ. Кроме того, поблизости было расположено по крайней мере еще три поселения: Лас-Викториас, селение у лагуны Кускачапа и селение у лагуны Сека.
Этот район был заселен с заключительного этапа ранней фазы доклассического периода (то есть около 1200-900 года до н. э.) земледельцами, возделывавшими кукурузу. Об этом свидетельствовали остатки керамики, найденной около ключей Эль-Трапиче и у северного берега лагуны Кускачапа. Она близка к керамике тихоокеанского побережья Гватемалы и Чиапаса.
Добытый материал, относящийся к средней фазе доклассического периода (около 900-500 года до н. э.), показывает признаки все возрастающего культурного влияния ольмеков. Так, керамика комплекса Колос (около 900-500 года до н. э.) может быть по происхождению ольмекской (как по форме и материалу, так и по специфической ольмекской орнаментации). Явно ольмекские стилевые черты чувствуются и в глиняных статуэтках этого времени. Открытые еще в 50-е годы ольмекские рельефы около Лас-Викториас, судя по стилистическим данным, очевидно, также относятся к этой эпохе, хотя точная датировка их неизвестна. Наконец, следы ольмекского влияния видны и в большой пирамидальной постройке ЕЗ-I
Появление здесь памятников, связанных с ольмекской культурной традицией, истолковывалось исследователями по-разному. Конечно, уже сам факт обнаружения здесь следов жителей района Мексиканского залива весьма интересен и многозначителен. Высказывались предположения о сети торговых станций, установленных ольмеками среди независимого политически местного майяязычного населения. Другие говорят о некоем торговом соглашении между правящими слоями ольмеков и ранних майя. Наконец, третьи видят в ольмекских памятниках на этой территории следы «Ольмекской империи», установившей политический контроль в этих районах, который поддерживался военной силой. Шарер после исследования материалов Чальчуапы приходит к выводу, что здесь, вероятно, существовал ольмекский торговый центр (возможно, конечный в длинной цепи таких центров или станций на тихоокеанском побережье юго-восточной Месоамерики). Это поселение обеспечивало вывоз к ольмекам какао, гематита и обсидиана (из Иштепеке). Данных, свидетельствующих о массовом ольмекском населении около Чальчуапы, по мнению Шарера, нет. Другая такая станция ольмеков была расположена, вероятно, в районе Ауачапана (в горах около 25 км к западу от Чальчуапы), так как именно из этой местности происходит большинство находок ольмекоидных статуэток из серпентина и жадеита. Однако само поселение пока не обнаружено.
В позднюю фазу доклассического периода Чальчуапа процветала, значительно возросло население. Керамика, обнаруженная здесь, свидетельствует как о тесных связах обитателей городища с Каминальуйу в Гватемале, так и позволяет предположить, что именно из этой области народы майя заселяли низменность Петена. Чальчуапа становится одним из важнейших центров изготовления и продажи так называемой усулутанской керамики. Переделывалась и расширялась древняя пирамида ЕЗ-1, в центре была построена большая площадь с комплексом церемониальных платформ. Интересная стела I из группы Эль-Трапиче с большим, но сильно испорченным иероглифическим текстом позволила Яну Грэхему выдвинуть гипотезу о возможном происхождении письма майя именно из этой области.
В конце поздней фазы доклассического периода или, может быть, в самом начале следующего (около 0-200 года н. э.) развитие Чальчуапы прерывается катастрофой: мощным извержением или серией извержений расположенного неподалеку вулкана Илапанго. После извержения не только Чальчуапа и окружающая его долина, но и часть юго-западной горной цепи оказалась погребенной под толстым слоем вулканического пепла. Группы Каса-Бланка, Тасумаль и Эль-Трапиче стали центральноамериканскими Помпеями; при раскопках под мощным вулканическим слоем были обнаружены недостроенные здания, монументальные скульптуры, возделанные поля.
Эта гигантская катастрофа, очевидно, затронувшая прямо или косвенно все города горной области майя, имела большое значение для дальнейших исторических судеб этого района. Население здесь резко уменьшилось; вероятно, часть его переселилась в другие области Центральной Америки. Так, можно предположить что появление в Белизе керамики Флорэл-Парк связано с этими событиями! Подтверждают переселение из района Чальчуапы и материалы археологического обследования Сакахута (район Кобана) и протоклассическая стела из Салама. Ряд городов южного нагорья был разрушен, другие, например Каминальуйу, хотя и не затронутые катастрофой, ослабели. Ведущая роль в развитии культуры майя перешла от центров нагорья к молодым городам низменности. И здесь мы встречаемся с третьей проблемой - Теотиуакан и майя. Но прежде чем перейти к ней, скажем несколько слов о дальнейшей судьбе города Чальчуапы.
У с у м а с и н т а. Для нижней Усумасинты в штате Чиапас характерен город Паленке. Конструктивно Паленке представляет собой противоположность Петену. Здания здесь имеют тонкие стены и большие, сложно решенные внутренние пространства, двухпролетные галереи, колоннады, здесь есть башня у дворца, пирамиды с гробницей, акведук. Характерным элементом остается «мансардовая» крыша и коньковый фронтон. На нижней Усумасинте были найдены постройки, почти не встречающиеся в других местах Американского континента до его открытия европейцами: постройки в майяском городе Комалькалько возведены из кирпичей размерами 19 X 25 X 24 сантиметра, причем кирпичей обожженных.
Города в области Петен и бассейна рек Усумасинты и Мотагуа, лежащие в южном Юкатане у подножия Кордильер, чаще всего относят к так называемому Древнему царству, его иногда называют периодом «Начальных серий» (принятый в американистике термин для подробного способа майяской датировки, применявшегося в Древнем царстве). Города северного Юкатана, которые древние майя населяли в позднеклассический майяский период (Пуук) и в майяско-тольтекский период, относятся к Новому царству. Переходным звеном между архитектурой Древнего и Нового царств (тут уместнее было бы говорить о некоей «промежуточной области» между Древним и Новым царствами, поскольку речь идет скорее о географической территории, расположенной между Древним и Новым царствами, чем о хронологическом периоде, каковой представляется достаточно спорным, если учитывать, что население здесь существовало и во время Древнего, и во время Нового царства) мы можем считать стиль Чен (Чен-Рио-Бек), который характерен для западной части центрального Юкатана.
Ч е н. В отличие от штуковых фасадов в Петене фасады из тесаного камня. От стиля Рио-Бек стиль Чен отличается меньшей сложностью архитектонических форм и более простым способом работ. Для него характерны дверные проемы, вкомпокованные в змеиную маску.
П у у к. Этот стиль значительно отличается от остальных классических стилей и не только означает переворот в развитии архитектуры, но и сигнализирует изменения в майяском образе жизни. Пуукские архитекторы позднеклассического периода изменили всю предшествующую майяскую строительную практику. Ранние постройки как на Юкатане, так и в Петене или на Усумасинте возводились из каменных блоков и плит, большей частью покрытых штуком. Пуукские строители открыли бетон из щебня, связанного известковым раствором (эмплектон), который обшивался тонкой облицовкой из тесаного и обработанного камня, или, точнее, заливался в нее. Мощные подпорки зданий в южных городах были заменены более стройными опорами и колоннами, которые позволяли лучше варьировать решение фасада, облегчали стены и увеличивали проемы для освещения помещений. Пуукские строители отказались от штуковых фасадов юга и заменили штукатурку отделкой из обработанных каменных плит. Подобно стандартным конструкциям, они образуют мозаику общего внешнего облика фасада. Здесь уже нет монументальных, могучих коньковых стен, вместо них появляются простые высокие фасады с горизонтальным членением. «Мансарда» крыши заменяется богато украшенным антаблементом, резко отличающимся от гладкой несущей стены. Изменение технологии строительства (вместо каменной кладки монолитный бетон, обшитый заранее заготовленной и состоящей из стандартных деталей с каменной оболочкой, образующей модулевую сеть) означало технический переворот и прогресс в строительстве. Календарь и боги, видимо, уже не почитаются как прежде; стелы и монументальные храмы исчезают, смыслом архитектуры становится не создание храма, не прославление божеств, а целесообразность; центром внимания перестает быть бог, им становится человек. Примером этого переворота может служить сознательная перестройка пирамиды в дворец с несколькими этажами (Сайиль).
Стиль Пуук прямо требует, чтобы мы называли его не только ренессансом в майяской архитектуре, но связали его и с ренессансом в майяской жизни. Стиль Пуук следует рассматривать как стиль земли Пуук (отсюда прописная буква в названии). Но этот стиль, хотя он, в сущности, повсюду исходит из одинаковых художественных критериев и из единого основного понимания формы, дает разные варианты в зависимости от места распространения и хронологии.
Своеобразное и многообещающее развитие не только майяской архитектуры, но и всей майяской культуры было, к сожалению, прервано приходом мексиканских тольтеков. Тогда, около 1000 года, второй раз изменяется майяский образ жизни в городах-государствах северного Юкатана. Намечается переход от прежнего земледельческого к городскому стилю жизни. Но одновременно уже проявляется губительное влияние воинственного характера тольтеков. Идеалом становится приобретение и удержание власти. При этом тольтекская династия (в данном случае Кокомы) не только стоит во главе Майяпана, но и правит в ряде других городов. Тольтекские военачальники мечтают о сражениях, о войнах. На строительство импозантных сооружений не остается времени, не остается времени даже на солидный ремесленный труд (или, может быть, даже каменщики должны были служить в войске?), здания строятся скорее небрежно, чем неумело, конструкции их непрочны, планировка определяется стихийно. И здесь, в архитектуре, сказывается общий декаданс, упадок некогда высокоразвитой майяской культуры, которая все же не могла слиться с воинственной тольтекской культурой. С архитектонической точки зрения заслуживает упоминания лишь майяпанская пирамида, которая явно была копией «Пирамиды «Пернатого змея» в Чичен-Ице. Крепостные стены позднее до основания разрушенного Майяпана окружало около 4000 зданий, большей частью жилых, которые занимали площадь 4 квадратных километра.
Наконец, особо мы должны рассмотреть архитектуру в области Кинтана-Роо. На этой территории мы можем установить два главных этапа развития, или, иными словами, два главных строительных стиля. Более древние города, как, например, Коба, построены в классическом петенском стиле. Города позднейшего периода, большей частью расположенные на побережье Карибского моря и на Косумеле, представляют разные майяские архитектурные стили - от классического петенского стиля с массивными стенами и коньковыми фронтонами до стиля Пуук и майяско-тольтекской концепции постройки. Тут необходимо подчеркнуть, что термин «майяско-тольтекская постройка» не совсем точно отражает характер этих зданий, ибо постройки тольтекского периода значительно отличаются как от майяского понимания конструкции постройки, так и от тольтекской. Общая концепция здешних зданий, да и здешних городов, производит впечатление, будто эти центры были созданы единым народом, что на побережье Кинтана-Роо произошло нечто, не удавшееся в Чичен-Ице, а именно полное слияние майя с тольтеками. Наиболее характерным городом подобного рода можно считать Тулум.
Здесь, в Кинтана-Роо, архитектура майя и тольтеков (очевидно, не только архитектура) принципиально изменилась. От создания трудоемких сводов почти отказываются, для перекрытия зданий используется простой и легкий деревянный потолок из балок, высота его невелика, что отражается на фасаде и общей форме здания. Небольшая толщина балочного потолка на фасаде выражена всего лишь простым карнизом, заменяющим антаблемент, высокие сложные фризы не применяются вовсе. Однако постройки сохраняют майяский характер, причем именно в тех чертах, которые родственны и тольтекам. По-прежнему используется вход, расположенный в нише и украшенный колоннами и рельефом; тольтекские колонны в виде змей и наклонный цоколь зданий удачно соединяются с характерной для майя штуковой штукатуркой. Архитектура продолжает оставаться майяской и тольтекской, хотя в действительности речь идет уже о новой архитектуре как в архитектоническом смысле, так и в понимании конструкции - назовем ее, допустим, «неомайяской». К сожалению, свидетельств о дальнейшем развитии у нас нет. Последний островок этой удивительной культуры, которая во время испанской колонизации словно бы начала пробуждаться от предшествующего декаданса, оказался не настолько сильным, чтобы, отражая непрестанные нападения испанских завоевателей на Кинтана-Роо и защищая свою самостоятельность, еще сохранять и даже развивать собственные архитектурные традиции.
Текст книги я разбил на двадцать глав, так как в основной двадцатеричной системе майяский месяц состоит из двадцати дней. Отдельные дни-главы я обозначил майяскими иероглифами. На юкатанском майяском языке эти дни называются: Ик, Акбаль, Кан, Чикчан, Кими, Маник, Ламат, Мулук, Ок, Чуэн, Эб, Бен, Иш, Мен, Сиб, Кабан, Эцнаб, Кавак, Ахав и Имиш.
Кроме иероглифического обозначения «дня», каждый шмуцтитул дополнен репродукцией какого-либо произведения майяских мастеров.
ПОСЛЕСЛОВИЕ: ПЯТЬ ЛЕТ АРХЕОЛОГИИ МАЙЯ
1
Чешский исследователь и путешественник Милослав Стингл - автор многих книг, посвященных этнографии народов Америки и Тихого океана. Ряд его работ («Индейцы без томагавков».М., 1971; «В горы к индейцам Кубы». М., 1974, и др.) переведены на русский язык и пользуются заслуженным успехом. Несомненно, заинтересует нашего читателя и новая книга М. Стингла.
Главная задача, которую ставил перед собой автор «Тайн индейских пирамид», - это познакомить читателя с историей изучения культур ольмеков и майя. Это ему, безусловно, удалось. Использовав в виде сюжетного приема повествования дневник своего путешествия по Мексике, Стингл увлекательно рассказывает о замечательных городах ольмеков и майя, о памятниках монументальной архитектуры, обнаруженных там, об исследователях - археологах и путешественниках, и о драматических эпизодах, не раз случавшихся в их нелегкой работе. Живой и образный язык повествования, четкость формулировок, умение выделить основные факты, превосходные иллюстрации - все это, несомненно, найдет у нашего читателя и соответствующий эмоциональный отклик, и заслуженную высокую оценку.
Разумеется, не все положения книги могут быть приняты безоговорочно. Во-первых, любой исследователь пропускает отобранные им факты через призму собственного мироощущения и мировоззрения, выражая свою точку зрения на ту или иную проблему. А в науке известно немало случаев, когда два ученых, основываясь на одинаковых данных, придерживались диаметрально противоположных взглядов (сравните, например, споры о датировке ольмекской культуры, изложенные в первых главах). Во-вторых, от написания любой книги до ее публикации проходит определенное время, и часто новые открытые материалы требуют или иного подхода, или иного освещения. Наконец, у всякого автора возможны и ошибки. Не мог, естественно, избежать такой участи и Милослав Стингл; этими обстоятельствами и вызвано появление данного послесловия. Некоторые неточности оговорены в примечаниях к тексту, о других упомянем здесь.
Стингл постоянно пользуется термином «Древнее царство» (оговаривая, конечно, условность этого названия). Теперь этот термин устарел: сейчас принято делить историю древних майя на три больших периода. Первый - доклассический, датируется приблизительно 1500 годом до н. э. - 300 годом н. э. и делится на три фазы: раннюю (1500-1000 годы до н. э.), среднюю (1000-300 годы до н. э.) и позднюю (300 год до н. э. - 300 год н. э.). За ним следует классический - 300-900 годы н. э., делящийся на две фазы: раннюю (300-600 годы) и позднюю (600-700 годы). Период, завершающий доколумбову историю майя, носит название послеклассического (900-1530 годы) и также делится на две фазы: раннюю (900-1200 годы) и позднюю (1200-1530 годы). Едва ли следует говорить, что это деление, основанное главным образом на сравнительной классификации археологического материала, хотя в известной степени и соответствует основным этапам древнемайяского общества, имеет все же несколько формальный и предварительный характер. Оно, конечно, не передает достаточно четко пестрой и в ряде случаев противоречивой картины развития. О предварительности говорит и тот факт, что ряд ученых сейчас предлагает другую классификацию, где история Месоамерики членится на следующие разделы: архаический (?-1500 год до н. э.), формативный (1500 год до н. э. - 150 год н. э.), делящийся в свою очередь на раннюю (1500-800 годы до н.э.), среднюю (800-300 годы до н. э.) и позднюю (300 год до н. э. - 150 год н.э.) фазы. За ним следует краткий протоклассический период (150-300 годы н.э.) и классический, охватывающий раннюю (300-600 годы н. э.) и позднюю (600 - 900 годы) фазы. Послеклассический период делится на раннюю (900-1200 годы) и позднюю (1200-1530 годы) фазы. Мы будем пользоваться в дальнейшем первой классификацией и напоминаем читателю, что «Древнее царство» Стингла - это классический период (300-900 годы) по данной хронологической схеме.
Не совсем правильно и полно освещает Стингл и сложные события, которые привели к оставлению южных городов майя. Большинство исследователей в настоящее время пришли к мнению, что имелся целый комплекс причин, в который входили и социальные волнения, и нарушение традиционной торговли разными экологическими районами, и нашествия иноземных завоевателей. Мы теперь уже не говорим о массовом переселении жителей городов юга на остров Юкатан; во время бурных событий на юге обитатели городов Юкатана, жившие там по крайней мере с доклассического периода, продолжали спокойно свое развитие, но позже и их коснулась тольтекская волна.
Не можем мы согласиться с автором и в другом, более частном вопросе. В главе 10 Стингл указывает, что культ Тлалока появился у майя вместе с тольтеками. Новейшие данные, о которых упомянем ниже, показывают, что этот тезис не соответствует исторической действительности. Кроме того, следует, конечно, помнить, что и боги дождя майя, и Тлалок имели общий ольмекский генезис.
Все эти частные замечания, однако, ни в коей мере не снижают общего хорошего впечатления от новой книги Милослава Стингла.
2
Книга М. Стингла была написана в 1967-1968 годах, с того времени прошло несколько лет. Археология майя сейчас развивается весьма интенсивно, и поэтому даже за этот краткий период накопились новые, очень интересные материалы. Кроме того, автор путешествовал только по Мексике, а территория, занимаемая майя в древности, охватывала и современную Гватемалу, и часть Гондураса, Белиза и даже Сальвадора. О последних открытиях здесь также следует упомянуть хотя бы вкратце для большей полноты исторической картины.
История исследования ольмекской культуры и анализ новых материалов, с нею связанных, прекрасно изложены в книге советского ученого В. И. Гуляева
[27], поэтому мы не будем останавливаться специально на данной теме. Может быть здесь следует лишь упомянуть, что Канзасский и Веракрусский университеты начали недавно обследование района около гор Тустлас. В ранчо Кобата участниками экспедиции была найдена базальтовая голова, самая большая из известных, и отправлена в Сантьяго-Тустла. Начаты раскопки в Серро-Вигиа, небольшом культовом центре ольмекской эпохи, в том самом, где, очевидно, первоначально была воздвигнута эта голова.
Среди многих нерешенных и важных проблем, волнующих и сейчас исследователей древней культуры майя, остановимся здесь на трех, наиболее важных для рассматриваемой темы. Это, во-первых, вопрос о территориальных (и в известной мере и хронологических) границах культуры майя, во-вторых, связанная с первым вопросом проблема «ольмеки и майя» и, наконец, третий вопрос - «город-государство Теотиуакан и города-государства майя».
Долгое время южную границу Месоамерики ученые проводили по течению р. Улуа в западном Гондурасе и далее вели ее в южном направлении, захватывая территорию Сальвадора, тихоокеанский район Никарагуа и северо-западную Коста-Рику. Считалось, что южнее этой линии уже господствовало влияние культур Южной Америки. Новые исследования изменили эти представления. Обследование пещер Куйамель (департамент Колон, северо-восточный Гондурас). В 1973 году показало, что восточный Гондурас в ранний и средний доклассический периоды (1200-600 годы до н. э.) входил в культурный ареал Месоамерики.
Найденные в этих пещерах образцы керамики очень разнообразны по форме и технике. Среди них сосуды в виде птиц и животных (броненосец, ягуары с человечьими лицами) или в виде плодов и овощей. Один сосуд изображает сидящего человека. Вся найденная керамика имеет явную связь с такими отдаленными городищами Центральной Мексики и Гватемалы, как Тлатилько, Каминальуйу (фаза 8 Мирафлорес), Тлапакойа. Другие черты в ней близки к керамике среднего доклассического периода в Гондурасе (Плайа-де-лос-Муэртос, Йарумела II, пещеры близ Копана).
Самым интересным и значительным, однако, явилось установление по этому материалу несомненных связей с керамикой ольмекских городов: Сан-Лоренсо (фаза Бахиа), Ла-Вента, Трес-Сапотес. Один сосуд с рельефом, изображающим морду ягуара, безусловно, сделан ольмеками. Все эти данные заставляют по-новому смотреть на вопрос о причинах появления ольмеков в так называемой «южной периферии» области майя.
Наличие памятников ольмекской мелкой пластики в этом регионе объяснялось по-разному: как результат переселений, торгового обмена, военной экспансии. Причины проникновения ольмеков сюда объясняли их желанием отыскать новые источники нефрита и серпентина. Однако, хотя изделия из этих камней довольно многочисленны (Лос-Наранхос около оз. Йаохоа, на равнине Сула, в Плайа-де-лос-Муэртос), природных месторождений их здесь не обнаружено. Поэтому в последнее время исследователи все больше склоняются к мнению, что в доклассический период этот регион входил в большую и сложную сеть торгового обмена, охватывавшую и ольмекские области и Центральное плоскогорье. Как мы видели, материалы из пещер Куйамель подтверждают эту гипотезу. Исходя из более поздних данных, можно предполагать, что вывозились отсюда бобы какао. Перед испанским завоеванием оживленная торговля этим продуктом существовала между северным Гондурасом, Юкатаном и побережьем Мексиканского залива (вероятно, через такие порты, как Косумель и Шикаланко).
Не менее важные данные по первой и второй проблемам были получены и при изучении другого района майяской периферии - в юго-восточной горной части Сальвадора. Эта местность прежде почти не обследовалась, и поэтому раскопки расположенного здесь крупнейшего майяского городища Чальчуапы принесло много нового и даже сенсационного.
Выбор этого места для исследований определялся несколькими важными причинами. Уже само положение городища указывало, что оно могло служить посредником между центрами, расположенными на тихоокеанской равнине и в горной зоне. 120 км отделяют его от крупного центра горных майя Каминальуйу и почти столько же от величественного города равнинных майя Копана. Кроме того, город Чальчуапа находился на самой границе между майя и другими народами Центральной Америки. Наконец, предварительные исследования показывали, что он существовал почти без перерыва около 2600 лет. Все это и привело к организации музеем Пенсильванского университета экспедиции, проработавшей там под руководством Р. Дж. Шарера несколько лет.
Прежние археологи, производившие раскопки в разных местах этого района, давали им разные названия (Тасумаль, Каса-Бланка, Эль-Трапиче, Пампе и Альмулунга). Раскопки экспедиции Пенсильванского университета показали, что в действительности эти поселения были отдельными группами единого городища. Центр его (вернее, то, что осталось от него, так как значительная часть развалин была уничтожена при строительстве современного города Чальчуапы) занимал площадь 3 км 2. На этом пространстве археологи обнаружили 58 больших зданий церемониального назначения, открытые площади (пласы), много низких платформ и террас, каменную скульптуру, а также 87 холмиков - остатков жилищ. Кроме того, поблизости было расположено по крайней мере еще три поселения: Лас-Викториас, селение у лагуны Кускачапа и селение у лагуны Сека.
Этот район был заселен с заключительного этапа ранней фазы доклассического периода (то есть около 1200-900 года до н. э.) земледельцами, возделывавшими кукурузу. Об этом свидетельствовали остатки керамики, найденной около ключей Эль-Трапиче и у северного берега лагуны Кускачапа. Она близка к керамике тихоокеанского побережья Гватемалы и Чиапаса.
Добытый материал, относящийся к средней фазе доклассического периода (около 900-500 года до н. э.), показывает признаки все возрастающего культурного влияния ольмеков. Так, керамика комплекса Колос (около 900-500 года до н. э.) может быть по происхождению ольмекской (как по форме и материалу, так и по специфической ольмекской орнаментации). Явно ольмекские стилевые черты чувствуются и в глиняных статуэтках этого времени. Открытые еще в 50-е годы ольмекские рельефы около Лас-Викториас, судя по стилистическим данным, очевидно, также относятся к этой эпохе, хотя точная датировка их неизвестна. Наконец, следы ольмекского влияния видны и в большой пирамидальной постройке ЕЗ-I
[28], датируемой тем же временем. Эта могучая пирамида, достигавшая 20-метровой высоты, была одной из самых больших построек тогдашней Месоамерики и, вероятно, возведена раньше большой пирамиды в Ла-Венте.
Появление здесь памятников, связанных с ольмекской культурной традицией, истолковывалось исследователями по-разному. Конечно, уже сам факт обнаружения здесь следов жителей района Мексиканского залива весьма интересен и многозначителен. Высказывались предположения о сети торговых станций, установленных ольмеками среди независимого политически местного майяязычного населения. Другие говорят о некоем торговом соглашении между правящими слоями ольмеков и ранних майя. Наконец, третьи видят в ольмекских памятниках на этой территории следы «Ольмекской империи», установившей политический контроль в этих районах, который поддерживался военной силой. Шарер после исследования материалов Чальчуапы приходит к выводу, что здесь, вероятно, существовал ольмекский торговый центр (возможно, конечный в длинной цепи таких центров или станций на тихоокеанском побережье юго-восточной Месоамерики). Это поселение обеспечивало вывоз к ольмекам какао, гематита и обсидиана (из Иштепеке). Данных, свидетельствующих о массовом ольмекском населении около Чальчуапы, по мнению Шарера, нет. Другая такая станция ольмеков была расположена, вероятно, в районе Ауачапана (в горах около 25 км к западу от Чальчуапы), так как именно из этой местности происходит большинство находок ольмекоидных статуэток из серпентина и жадеита. Однако само поселение пока не обнаружено.
В позднюю фазу доклассического периода Чальчуапа процветала, значительно возросло население. Керамика, обнаруженная здесь, свидетельствует как о тесных связах обитателей городища с Каминальуйу в Гватемале, так и позволяет предположить, что именно из этой области народы майя заселяли низменность Петена. Чальчуапа становится одним из важнейших центров изготовления и продажи так называемой усулутанской керамики. Переделывалась и расширялась древняя пирамида ЕЗ-1, в центре была построена большая площадь с комплексом церемониальных платформ. Интересная стела I из группы Эль-Трапиче с большим, но сильно испорченным иероглифическим текстом позволила Яну Грэхему выдвинуть гипотезу о возможном происхождении письма майя именно из этой области.
В конце поздней фазы доклассического периода или, может быть, в самом начале следующего (около 0-200 года н. э.) развитие Чальчуапы прерывается катастрофой: мощным извержением или серией извержений расположенного неподалеку вулкана Илапанго. После извержения не только Чальчуапа и окружающая его долина, но и часть юго-западной горной цепи оказалась погребенной под толстым слоем вулканического пепла. Группы Каса-Бланка, Тасумаль и Эль-Трапиче стали центральноамериканскими Помпеями; при раскопках под мощным вулканическим слоем были обнаружены недостроенные здания, монументальные скульптуры, возделанные поля.
Эта гигантская катастрофа, очевидно, затронувшая прямо или косвенно все города горной области майя, имела большое значение для дальнейших исторических судеб этого района. Население здесь резко уменьшилось; вероятно, часть его переселилась в другие области Центральной Америки. Так, можно предположить что появление в Белизе керамики Флорэл-Парк связано с этими событиями! Подтверждают переселение из района Чальчуапы и материалы археологического обследования Сакахута (район Кобана) и протоклассическая стела из Салама. Ряд городов южного нагорья был разрушен, другие, например Каминальуйу, хотя и не затронутые катастрофой, ослабели. Ведущая роль в развитии культуры майя перешла от центров нагорья к молодым городам низменности. И здесь мы встречаемся с третьей проблемой - Теотиуакан и майя. Но прежде чем перейти к ней, скажем несколько слов о дальнейшей судьбе города Чальчуапы.