Стоун Роберт. Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)

   Карн сунул "Раскопки Атахр Вин" под пальто и поставил остальные тома на полки. Книга, им взятая, была тонкой, и ее отсутствие настолько незначительно увеличило просветы между ее прежними соседями, что это не смог бы заметить даже очень подозрительный взгляд. Окинув жилище экс-министра взором профессионала, Карн убедился: за исключением украденной книги, он оставляет дом Эстона точно в том же виде, в котором он был до его вторжения. Бэрр Эстон, Брент и Масия под одной крышей сегодня вечером - этот день обещал превзойти все его ожидания. Насвистывая, как школьник, он легко спустился по ступенькам в ясное апрельское утро.
   Возвращаясь к особняку, Карн безуспешно пытался согнать с лица совершенно, по его мнению, недостойную ухмылку. Ухмылка возникла не только из-за ощущения, что он определил местонахождение Эстона, хотя частично, конечно, и это являлось причиной его приподнятого настроения. Не была она связана и с осознанием того, что они с Брентом снова участвуют в операции национального масштаба. Он отказался от этих игр много лет назад, когда друзья приняли решение оставить занятие шпионажем, и, говоря по правде, Карн вовсе не скучал по ним. Чего ему действительно недоставало, так это чувства единой цели, придававшего особый оттенок их отношениям с Брентом, вновь возникшего, стоило им включиться в работу. Вот уже долгие годы их жизнь была слишком легкой, и, видимо, судьба решила посмеяться над ними таким извращенным способом: легкость жизни Брента и получаемое им от нее удовольствие соотносились в обратной пропорции.
   Карн припомнил свою первую встречу с Брентом, произошедшую более двадцати лет назад. Молодой вор и его не слишком почтенный партнер Марвик, которому было тогда не больше пятнадцати лет, вломились в дом, к которому Карн присматривался уже целую неделю. Карн хотел проучить двух юнцов, но вместо этого обнаружил, что испытывает к ним симпатию. К Марвику было легко проникнуться теплыми чувствами - рыжий шутник жил, чтобы получать удовольствие. А Брент тогда был полон бесшабашного, бьющего через край веселья, счастливой энергии молодого человека, не сомневающегося, что любая, самая рискованная задача ему по плечу.
   Карн вздохнул. В какой-то степени отсутствие поражений только повредило Бренту, он чувствовал себя по-настоящему счастливым, лишь когда ему приходилось бороться, решать сложнейшие проблемы, жить на пределе своих возможностей. И вот уже сколько лет его существование было скучным и пресным, не стоит удивляться, что он все глубже погружался в болото тихой, унылой депрессии.
   Но сейчас вызов был вновь брошен, напомнил себе Карн, похлопав по книге, спрятанной под пальто, и, прыгая через две ступеньки, взбежал по лестнице к дверям в особняк. Существовала тайна, и следы вели в Атахр Вин. Карн не мог и вообразить себе более многообещающего развития событий.
   - Брент! - закричал он, распахивая двойные двери.
   Но единственным ответом на его зов было появление горничной, которая покачала головой. Брент еще не вернулся. Карн нахмурился. Видимо, дело с Каладорами оказалось более сложным, чем они предполагали. Ему хотелось дождаться друга - до чего же заманчиво вместе с Брентом взяться за работу, сулящую новые загадки, к тому же чрезвычайно срочную, - но он понятия не имел, насколько может задержаться Каррельян. И Карн был вынужден напомнить себе о том, что они с Брентом не единственные, кто ищет Бэрра Эстона. Существовал еще и безымянный убийца... От того, кто найдет Эстона первым, зависела жизнь или смерть старого министра. Карну придется отправляться одному.
   Старый вор переоделся в теплый шерстяной костюм для верховой езды и собрал кое-какое снаряжение, которое может пригодиться в давно пустующих пещерах Атахр Вин. Когда он закончил сборы, Брент все еще не появился. Разочарованный, Карн написал другу короткую записку и пошел в конюшню. Там он выбрал лошадь для себя и еще одну, оптимистично предназначенную для Бэрра Эстона. Довольный своими приготовлениями, Карн тронул поводья и двинулся на восток, по направлению к Атахр Вин. Путь был не слишком далеким, и он подумал, что, возможно, вернется домой раньше Брента. Он мысленно ухмыльнулся, присутствие Бэрра Эстона стало бы неплохим подарком к возвращению друга.
   Местность вокруг Прандиса состояла из пологих холмов, небольших полей и таких же небольших перелесков. Однако на северо-востоке стали появляться скалистые лощины, по дну которых исчезнувшие в незапамятные времена ручьи прокладывали себе извилистую дорогу к морю. Вход в Атахр Вин лежал неподалеку от этих скалистых лощин, и найти его оказалось несложно. Столица так сильно разрослась за последние несколько десятилетий, что эта когда-то необитаемая местность стала похожа на улей: тут и там встречались маленькие и более крупные деревеньки, причем все они поддерживали свое существование единственно благодаря торговле с Прандисом. Одно из этих поселений, процветающее, продавая гранит, добытый в ближайшей каменоломне, устроилось чуть ли не у самого входа, практически на пороге туннелей крайн. Карн без труда уточнял направление, и за час до полудня добрался до каменоломни. Камнетес недоверчиво взглянул на прекрасный костюм Карна и еще больше удивился, узнав, куда именно направляется этот путешественник. Но если городской господин оказался настолько глуп и ему понадобился вход в Атахр Вин, к тому же он усугубил свою глупость, обещав за то, что ему укажут дорогу, полновесную золотую монету, то почему бы честному труженику не оказать ему эту услугу?
   Лошадь Карна медленно брела в глубь темного прохода. Скалистые склоны с обеих сторон вздымались все выше и становились все круче, и вскоре полуденное солнце уже с трудом пробивалось к высохшему руслу ручья. В сгущавшемся мраке Карн старался соблюдать предельную осторожность, опасаясь, как бы его лошади не переломали ноги на неровной и ненадежной тропе. Он задавался вопросом, что заставило крайн устроить свой дом в такой неприятной местности, когда вокруг Прандиса лежали богатые плодородные земли, свободные для заселения.
   Вскоре тропа круто пошла вниз под уклон, в узкую расщелину с отвесными стенами, представлявшими собой неровные черные скалы. Карн спешился и осторожно повел лошадей за собой, в почти кромешный мрак. Его мысли медленно перешли с крайн на Бэрра Эстона. Мог ли престарелый министр предпринять такое трудное путешествие? Сперва забытое обиталище крайн представлялось превосходным убежищем, но теперь Карна начали мучить сомнения, а не свалял ли он дурака. Если уж ему поездка кажется весьма нелегкой, то как восьмидесятилетний старик мог отважиться на такой путь?
   Когда почва опять стала более ровной, Карн снова уселся в седло и продолжил свой путь по извилистому каменистому руслу высохшего ручья. В цокоте копыт, эхом отражающемся от стен расщелины, ему вдруг стали слышаться шаги преследователя. Он начал часто бросать встревоженные взгляды назад, через плечо, в полумрак, но видел только собственные неровные следы. Возможно, решил он, его нервы уже не годятся для такого рода вещей. Нужно выбросить из головы глупые страхи. Карн сказал себе, что он найдет Бэрра Эстона в Атахр Вин, а уж если восьмидесятилетний старик сумел проделать этот путь, то и ему это по плечу.
   Наконец Карн подъехал к высокой каменной двери, вделанной в серую скалу. Как и много десятков лет назад, когда ее обнаружили, она казалась здесь совершенно неуместной, словно окно, хладнокровно вставленное в ствол дерева. Однако если некоторое время пристально вглядываться в загадочную деталь пейзажа, ее чужеродность почему-то переставала ощущаться. Несмотря на полную абсурдность существования скалы с парадной дверью, сама дверь создавала впечатление, будто была здесь еще до начала времен, и можно было почти вообразить, будто крайн специально соорудили горные расщелины, подобающие входу, а вовсе не наоборот.
   Карн соскользнул с седла и привязал лошадей к ближайшему выступу скалы. Вытащив из нагрудного кармана черный бархатный мешочек, он подошел к двери крайн. Теперь его тревога полностью исчезла. Непривыкший к езде верхом по горным расщелинам и к странным звукам необитаемой территории, Карн до мозга костей был сыном города, взломщиком, чувствовавшим себя абсолютно свободно только в родной среде обитания. Но он не сомневался в своем природном даре, а его даром было умение открывать двери вне зависимости от их сложности и места расположения. Со спокойным удовлетворением Карн принялся за привычную работу.
   Крайн были расой, чей природный гений распространялся не только на магию, но и на механику. В крохотном, но сложном замке, защищавшем вход в пещеры, Карн обнаружил произведение ремесленного искусства, достойное многих лет его практики и далеко превосходящее по сложности замок в двери Эстона, продержавшийся против него этим утром только пару секунд. К счастью, подумал Карн, обиталище крайн расположено не на одной из самых оживленных улиц Прандиса, так что он может потратить на эту работу столько времени, сколько ему надо. Он вынул для пробы инструмент из своего маленького мешочка и осторожно запустил его в таинственные недра замочной скважины, изучая устройство замка. Через минуту он тихо выругался, выяснив, что эта отмычка непригодна для столь тонкой работы. Глаза Карна горели от возбуждения, он выбрал более миниатюрный инструмент и попробовал его, потом следующий, и вот, наконец, всего несколько орудий его ремесла остались неиспытанными.
   Немного подумав, он взял крошечную отмычку собственного изобретения, поблескивающую решетчатую конструкцию из расплющенных проволочек. Ему пришлось потрудиться, чтобы приспособить капризный инструмент к предстоящей работе, прежде чем он смог засунуть его в замок. Хитрые пружинки скользнули внутрь, надавливая на штифты механизма, изобретенного древней расой, и прочно зацепились за них. Карн осторожно повернул отмычку, и с мягкостью, которой не мог похвастаться даже самый новый из замков Прандиса, удивительный механизм открылся. Вдохновленный своей победой, Карн снова сложил отмычки в мешочек и достал снаряжение из седельных сумок. Минутой позже он зажег маленький потайной фонарик. От одного толчка дверь крайн легко отворилась внутрь, открывая путь в пещеры, которые уже много лет не посещал ни один человек.
   Кроме, возможно, Бэрра Эстона.
   Карн надеялся тут же найти признаки присутствия министра, но из-за мастерства древних строителей его планы рухнули. Хотя каменные коридоры были покинуты много лет назад, вентиляционная система обеспечивала постоянное движение воздуха даже в дальних уголках этого заброшенного места. Никакой пыли на полу не оказалось, и соответственно, если Эстон и проходил по этому пути, он не оставил никаких следов.
   Шагнув внутрь, Карн ощутил, как вернулось прежнее тревожное ощущение. Вместе с Брентом Карну случалось вламываться в самые защищенные крепости страны, избегая сложнейших ловушек, которые только мог изобрести кровожадный человеческий гений. Но он ничего не знал о психологии крайн и не представлял, какие неожиданности могут его поджидать. Он напомнил себе об археологах, погибших в этих пещерах во времена Вегмана Эстона. Карну вовсе не улыбалось окончить свои дни здесь, провалившись в одну из ловушек, предназначенных для защиты народа, исчезнувшего много веков назад.
   Темный коридор был узок - широкие плечи Карна почти задевали стены с обеих сторон, - но потолок возвышался футах в двадцати над ним.
   Этот проход напоминал Карну ту узкую расщелину, по которой он прибыл в Атахр Вин. Видимо, крайн нравились такие ограниченные пространства. Но, в отличие от изломанных скал снаружи, коридоры Атахр Вин были как будто вырезаны в каменных недрах, а затем отполированы так, что не осталось ни единой шероховатости. Мастерство, с которым создавались эти проходы, поразило воображение Карна. Будь то магия или механика, крайн являлись поистине великой расой.
   Слава богу, подумал он, что древние обитатели туннелей питали такую любовь к порядку. Тусклый свет его лампы не высветил никаких лабиринтов. Насколько он мог видеть, коридор шел ровный, как стрела. Каждые двадцать футов то слева, то справа появлялась дверь, ведущая в боковые помещения, длина их стен составляла порядка сорока футов и столько же в высоту. Все комнаты пустовали, в них не осталось ни мебели, ни каких-либо надписей, не было и других выходов. Освободили ли эти помещения сами крайн, или это сделали археологи, или грабители, Карн не знал. Возможно, следовало подготовиться получше и прочитать побольше из книги Эстона, а не только первые две страницы, где описывалось лишь местоположение Атахр Вин.
   Карн прошел мимо бесчисленных, одинаково пустых помещений и уже давно потерял из виду вход, когда коридор закончился высокой дверью в форме арки. Над этой дверью наконец оказалось нечто, отличное от бесконечной монотонности гладкого камня. Над нею были выбиты ряды странных остроконечных букв крайн, но Карн не знал языка навсегда покинувших свое жилище хозяев. Полный любопытства, он проскользнул в дверной проем и попал в огромный круглый зал. Помещение было не меньше ста футов в диаметре, а куполообразный потолок возвышался в шестидесяти футах над полированным каменным полом. И нигде в стенах не было заметно и следа стыков или швов. Судя по всему, каменную сердцевину удалили с той же легкостью, что и мякоть обычной дыни.
   Но было в этом зале то, что потрясло Карна больше, нежели гладкие полированные стены, - здесь находился памятник удивительной культуры расы крайн. В самом центре комнаты располагалось большое круглое возвышение, украшенное множеством искусно вырезанных фигур. Почти забыв о своей цели, Карн в восторге подошел к покинутому монументу и в изумлении уставился на резьбу. Он рассматривал изображения десятков крайн, оказывается, они были высокими и подчеркнуто изящными. Художник с удивительным мастерством запечатлел их грациозные фигуры и длинные, будто точеные, конечности. Неведомый мастер изображал повседневную жизнь своих сородичей. Некоторые фигурки, приготовившись к битве, держали длинные копья и маленькие, снабженные шипами щиты. Другие сидели, скрестив ноги, и явно предавались медитации. Еще более удивительными оказались сцены, запечатлевшие происходящее на поверхности земли: вот крайн с длинными луками охотились на дичь, а вот возделывали богатый урожай на полях. За всеми этими историями стояли магические таланты крайн; Карн едва ли мог представить их простыми охотниками или фермерами.
   И еще одна деталь удивила Карна: вместо головы у всех фигурок имелось лишь круглое, диаметром примерно с дюйм отверстие, которое, казалось, уходило глубоко в каменный торс. Карн машинально провел пальцем по краю одного такого отверстия и уже почти сунул палец внутрь, но передумал. Странно, что художник, так подробно и детально изобразивший жизнь крайн, не запечатлел самое, по мнению Карна, интересное - их лица.
   Эти размышления, подумал Карн, подошли бы ученому, такому, каким был отец Бэрра Эстона. Но что бы Карн ни узнал сегодня о древней расе, его задача, рассуждая практически, осталась абсолютно не выполненной: Бэрра Эстона он не нашел. Единственным выходом наружу была та дверь, через которую он вошел, и он проверил все помещения по пути сюда. Карн забрался в самую глубину Атахр Вин, только чтобы убедиться в отсутствии здесь экс-министра.
   Но признание неудачи оказалось пустяком по сравнению с мыслями об обратном пути через горную расщелину, и, откровенно говоря, Карну больше нравилась мрачная тишина Атахр Вин, чем утомительная дорога домой. Может быть, он что-нибудь прозевал, подумал он не вполне искренне. Убедить себя не удалось, но, еще не желая сдаваться, он обошел помещение по периметру, легко касаясь рукой гладкой серой стены. Если крайн и создали тайный проход, то обнаружить его оказалось выше возможностей Карна. Когда он совершил полный круг вдоль стен зала, его взгляд снова упал на возвышение в середине единственный любопытный предмет во всем Атахр Вин, - и он снова подошел к нему. И тут Карн заметил, что фигурки крайн образуют непрерывную линию вдоль всего верха цилиндрического возвышения. Он поднес свой фонарь поближе и произвел более тщательный осмотр.
   И конечно, трещина толщиной с волосок бежала от одного изображения к другому - от руки одной фигуры до ветки ближайшего дерева, от угрожающе нацеленного копья до крайн, погруженного в сон, - не прерываясь вокруг всей верхушки камня. Это возвышение было чем-то вроде колодца, догадался он, а сверху лежала тяжелая, красиво украшенная крышка. Карн прижал руки к холодному камню, уперся ногами в пол и приложил всю силу к тому, чтобы приподнять крышку. Его усилия оказались абсолютно бесплодными, камень не шевельнулся, и три последующие попытки были не более удачными.
   Карн опять обратил внимание на отверстия, заменявшие фигуркам головы. Он вновь чуть не засунул палец в одно из них и вновь удержался. Несмотря на многочисленные легенды о смертельных ловушках, Атахр Вин казался совершенно безобидным, таким же безопасным, как пустующий склад. Карн начал подозревать, что легенды создали сами археологи, дабы отпугнуть людей от этого места и лучше сохранить его для научных исследований. Но ему не хотелось держать пари на разные части своего тела в подтверждение этой догадки.
   Подумав, он вытащил из кармана карандаш и сунул его в ближайшее отверстие. Когда кончик карандаша опустился на несколько дюймов, Карн услышал тихий резкий щелчок и почувствовал, как карандаш дернулся в его пальцах. Вытащив его, он с мрачным удовлетворением заметил, что кончик карандаша был отрезан каким-то скрытым лезвием. Карн хмыкнул: гораздо проще вновь наточить карандаш, чем отрастить себе новый палец.
   С растущим возбуждением Карн исследовал глубины одного отверстия за другим своим все уменьшавшимся карандашом. Каждый опыт заканчивался еще одним щелчком и еще одним отрезанным куском карандаша. Наконец в отверстии, над которым должна была находиться голова юного воина, Карн, засунув туда остаток карандаша, не ощутил ни сопротивления, ни преграды. Он убрал свой сильно уменьшившийся в размерах карандаш и в первый раз обследовал отверстие пальцем. Старый вор не сомневался в наличии потайной задвижки, с помощью которой люк должен был открыться. Однако, испробовав все возможные варианты, не обнаружил ничего, кроме гладких стенок отверстия, вырезанного в камне.
   Разочарованный, он хмуро взглянул на резные фигурки так, как будто они его предали. Именно тогда ему пришла в голову мысль. Судя по удлиненным пропорциям фигурок, даже если рост представителя древней расы не превышал человеческого, его тонкие пальцы были гораздо длиннее, чем у людей. Возможно, секретная задвижка существовала, но находилась вне досягаемости узловатого указательного пальца Карна.
   Старый взломщик опять полез за своими инструментами и достал кусок жесткой проволоки. Через несколько секунд он свернул ее конец в петлю и просунул в отверстие. Минута усилий принесла ему ожидаемый результат: маленькая петля зацепилась за край крошечного выступа. Карн осторожно потянул, и со вздохом, похожим на тот, который издала передняя дверь, круглая крышка съехала в сторону, и его взору предстала цилиндрическая шахта, уходившая вниз, в темные, древние глубины.
   По лицу Карна медленно расплылась улыбка глубочайшего удовлетворения, когда он поднял лампу, чтобы осветить открывшийся проход. Ряд каменных ступенек начинался прямо у его ног, но луч света не достигал дна. Без тени страха Карн взял в зубы деревянную ручку фонаря и, тихо проскользнув в отверстие, стал осторожно спускаться. Его плечи касались каменных стен узкой шахты, а горячий металл фонаря, прижатого к груди, обжигал кожу. Но Карн не замечал этого. То, что ему удалось открыть потайную дверь, разбудило в нем давно забытое чувство, которое, как он сам полагал, уже много лет назад должно было отмереть за ненадобностью: жажду открытий, стремление попасть туда, где никто не должен был находиться, увидеть то, что не предназначалось для посторонних глаз. Более заманчивое, чем надежно спрятанные сокровища богатого купца, потайное убежище крайн манило его, и в своем возрастающем возбуждении Карн почти забыл, что он ищет Бэрра Эстона.
   Спуск, казалось, продолжался бесконечно. Он считал ступеньки, стараясь сосредоточиться и не потерять равновесие, и к тому моменту, когда он насчитал шестьдесят, у него начали болеть челюсти, в которых он держал деревянную ручку лампы. Но он не прошел и половины пути. Старый вор отдохнул несколько мгновений, перехватив фонарь в одну руку, а другой вцепившись в ступеньки, и восстановил сбившееся дыхание. Затем опять начал спускаться и насчитал до дна еще восемьдесят ступеней. Там его поджидал полнейший тупик ни проходов, ни дверей и ни малейшего намека на то, что надо делать дальше. Карн потопал ногой, но пол казался удручающе прочным; обведя все вокруг лучом фонаря, он увидел только гладкую скалу. Создавалось впечатление, что шахта никуда не вела, но мысль, будто крайн столь тщательно скрывали бесполезный проход, противоречила всякой логике. Однако Карн понимал, что не логика руководила древней расой при создании их мрачного жилища, или, возможно, это была логика, недоступная человеческому пониманию. Он подумал обо всех этих симметрично расположенных кубических помещениях, лишенных, с точки зрения человека, всяких удобств. Карн не мог понять, как живые существа могли выбрать такое место для жизни - лишенное комфорта, лишенное света.
   Пока Карн мысленно оспаривал тончайшие нюансы знаний о крайн, он продолжал изучать круглую стену колодца, не желая смириться с тем, что шахта была создана без какой бы то ни было цели. Через несколько минут он обнаружил щель толщиной с волос, которая являлась характерной чертой уникальной механики крайн, - призрачный набросок двери. Карн предположил, что открыть ее будет не менее сложно, чем переднюю дверь или крышку колодца, но после одного твердого толчка дверь беззвучно распахнулась, а за ней показался узкий длинный коридор.
   Карн ожидал увидеть то же тоскливое зрелище, что и наверху, те же гладкие стены с расположенными на одинаковом расстоянии дверями, ведущими в пустые боковые помещения. Вместо этого он с удивлением обнаружил, что стены коридора, как и каменная крышка колодца наверху, были покрыты сложной резьбой. Его глазам предстали разнообразные фантастические сцены. Везде были изображены крайн, но не в подземном жилище, они находились среди холмов и долин Чалдиса. Карн с восхищением смотрел на удивительные барельефы, он видел длинные караваны крайн, путешествующих по равнинам, праздники в лесах, где изящные существа водили хороводы, и даже изображения судов, застигнутых штормом в море. Но больше всего его заинтересовали картины охоты: крайн с длинными копьями и тонкими мечами в руках гнались за животными, которых Карн до сего дня считал столь же мифическими, сколь их давно исчезнувших преследователей. Вор легко пробежался пальцами по камню, ощущая мельчайшие детали чешуйчатой кожи огромных рептилий, метавшихся в воздухе и изрыгавших огонь на охотников крайн. В другом месте обнаружились двухголовые великаны, обнаженные, но с огромными дубинками, пронзенные в нескольких местах острыми копьями крайн и при этом продолжавшие сражаться. Там были животные, похожие на крылатых львов, другие напоминали змей с несколькими головами. Карн, как и многие другие, еще ребенком слышал истории об этих волшебных существах. Некоторые люди верили, что такие создания действительно жили в древности, когда магия парила над миром свободно, как ветер. Другие считали это сказками, плодом воспаленного воображения. Когда-то Карн был согласен с последними.
   Но ведь кто-то построил эти коридоры. Крайн существовали, жили. И с чего бы им трудиться изображать здесь воображаемых животных? Карн застыл в благоговении, когда до него дошло, что ему выпала честь сделать настоящее открытие. Ему было позволено взглянуть на мир, который давно перестал существовать, мир гораздо более красочный и чудесный, чем тот, в котором довелось жить ему. Интересно, каково было жить тогда, в эпоху крайн? Как им повезло...
   Карн ощутил острое сожаление от того, что даже здесь, в самом сердце пещер, крайн изображались без лиц. Древний художник, который так кропотливо и тщательно воспроизводил их жизнь, не стал изображать лица своего народа, оставляя только странную пустоту на изящных овалах голов. Карн подумал о том, какую несказанную красоту они могли представлять, какие истории могли поведать их лица. И решил, что, когда нынешние неприятности останутся позади, он глубже займется древней расой. И вообще историей мира до Соглашения.
   Однако сегодня Карн охотился не на воображаемых драконов и не на вымерших крайн, но на весьма реального, хоть и трудно уловимого старика. Вновь вспомнив о своей задаче, он поспешно устремился по проходу, стараясь не обращать внимания на прекрасные картины, вырезанные на стенах. Коридор был не меньше двухсот футов и наконец закончился небольшим дверным проемом в форме арки. Стена над проемом была покрыта еще более изысканной резьбой, чем в других местах. Минутное изучение позволило Карну понять ее общий сюжет: смерть, длинные ряды безликих фигур крайн лежащими в застывших, неподвижных позах. На телах не было никаких видимых ран, только ужасное изнурение, словно всех этих людей покинули жизненные силы. Эта картина наполнила Карна ужасом. Что представляло собой святилище, находившееся за аркой, Карн представить не мог. Но он уже зашел достаточно далеко, и, оторвав взгляд от жуткой сцены, старый вор шагнул в арочный проем, оказавшись в большой комнате с высоким потолком.