Стоун Роберт. Цена заклятия (Обретение волшебства - 1)

   Комната была квадратной, как множество других, уже виденных им, но каждая ее сторона составляла по меньшей мере восемьдесят футов. Потолок же был низким - всего футов семь - и поддерживался резными колоннами, расположенными примерно в десяти футах друг от друга. Нет, это были не колонны. Только некоторые из них действительно доходили до самого верха, большинство же заканчивалось овальным куполом в нескольких дюймах от потолка. Карн направил луч фонаря на ближайшую колонну и обнаружил, что это удивительное сооружение из камня вовсе не преследует архитектурных целей. Оно представляло собой скульптурное изображение высокого грациозного крайн. Вместо лица опять была гладкая, ничего не выражающая пустота, но это только подчеркивало неземное изящество фигуры. Даже высеченные из камня, крайн были прекраснейшими созданиями. Им была свойственна определенная удлиненность восхитительной формы конечностей, которая крайне редко встречалась у их более неуклюжих родственников - представителей человеческой расы. Карн направил луч фонаря на другие статуи, находившиеся поблизости. Позы и пропорции были разными, но в каждой статуе чувствовалось достоинство. А их несуществующие лица, казалось, были обращены к потолку.
   Карну опять пришлось заставить себя оторваться от созерцания и вернуться к своей задаче. В комнате находилось никак не меньше пятидесяти статуй, и соответственно ему не удавалось разглядеть, что за ними скрывалось. Здесь можно было спрятать почти все что угодно. Карн тихо двинулся вглубь, освещая себе дорогу между статуями. Луч фонаря выхватил странную тень на полу справа от него, и, снова направив туда фонарь, вор увидел фигуру, растянувшуюся около дальней стены. Его сердце подпрыгнуло от возбуждения: этот человек, должно быть, Бэрр Эстон! Но спит он или мертв?
   Ускорив шаги, Карн подобрался поближе, но чувство торжества тут же испарилось, едва луч фонаря высветил истинную природу того, что он обнаружил. Одна из статуй упала, видимо, еще в далеком прошлом, и на полу валялись ее обломки. Значит, ему так и не удалось найти бывшего министра.
   - Привет.
   Карн вздрогнул от неожиданности и резко обернулся на звук чужого голоса. Перед ним стоял, легко прислонившись к одной из статуй, морщинистый старик, одетый в черное.
   Похоже, Бэрр Эстон сам нашел его.
   - И до свидания, - закончил старик и резко толкнул статую. Со скоростью, свойственной всем гладким изделиям из камня, тяжелая статуя полетела прямо на Карна. Вор уронил фонарь и нырнул влево, но его старые ноги не смогли двигаться с той же быстротой, с какой приближалась гораздо более древняя статуя. Холодный камень ударил его по спине, когда он попытался уклониться, и с жутким треском пригвоздил к полу. Наступила темнота.
   Свет мешал ему. Это было единственное ощущение, имевшее значение, и Карн поднял голову, чтобы уклониться от раздражающего луча. Вздрогнув от боли, старый вор с трудом открыл глаза и узнал свой собственный фонарь, который стоял на полу всего в нескольких футах от него. Пламя светильника опалило жаром кожу на лице, но все остальное тело ощущало только страшный холод, он жутко замерз.
   За фонарем вырисовывалась туманная фигура Бэрра Эстона, сидящего скрестив ноги.
   - О, очнулся, - констатировал Эстон голосом человека, привыкшего за долгие годы выступать публично. - А я на какой-то момент испугался, что промахнулся и на самом деле убил тебя, это был бы просто позор. Видишь ли, старики имеют тенденцию становиться болтливыми, а так как я старше своих знакомых, я соответственно разговорчивее всех. Уверен, ты можешь представить себе, дружище, что дни, проведенные здесь в темноте, нисколько не улучшили мой характер. Было малость одиноко, пока ты не появился.
   Карн открыл рот и ощутил вкус крови. Она сочилась из нижней губы, разбитой и раздувшейся вдвое по сравнению со своими обычными размерами. Он провел дрожащей рукой по голове, но больше не обнаружил ни крови, ни хотя бы шишки.
   - С твоей головой все в порядке, - успокоил его старик и негромко хмыкнул, явно забавляясь бедственным положением Карна. - Ты пробыл без сознания не больше полминуты. Нет, ты будешь жить, ровно столько, сколько я тебе позволю. Полагаю, именно это ты собирался предложить мне. - Карн оперся ладонями о пол, пытаясь повернуться. Это вызвало еще один смешок Эстона. Старик, погрузившись в какие-то свои мысли, провел узловатой рукой по редким белым волосам.
   - Ты никуда не денешься, дружище, у тебя на заднице полтонны прекрасной статуи крайн. Знаешь, так досадно видеть, что еще одно произведение искусства разбито. Мой бедный покойный отец страшно расстроился бы, узнай он, что причиной этого безобразия стал я. Крайн, эти изящные создания, были чрезвычайно ловкими и никогда не натыкались на окружающие предметы, перед ними не вставал вопрос: а стоит ли ставить такие высокие статуи на такие маленькие пьедесталы. Как только мой отец обнаружил это место и сшиб первую статую, он решил ни под каким видом больше никого сюда не пускать. Он даже не рассказал своим коллегам, что находится под каменным возвышением, хотя меня он однажды сюда взял. Откровенно говоря, я сомневался, сумеешь ли ты найти меня, хотя любой, имеющий такую цель, как ты, наверное, обладает и средствами.
   - Эстон! - выдохнул Карн. Он начал опасаться, что старик не только болтлив, но и совершенно безумен; возможно, он лишился рассудка из-за долгого сидения в темноте Атахр Вин. - Вы не понимаете, кто я такой.
   - Конечно нет, - раздраженно ответил экс-министр, нетерпеливо хлопнув по холодному камню. - Я никогда не понимал сумасшедших, полагающих, что нет ничего интереснее, чем уничтожить мир. Я потратил немало сил и времени, пытаясь их понять. И уверен, наше маленькое интервью заметно просветит меня на этот счет. Итак, почему бы тебе не сказать мне, кто ты такой?
   Судя по последней реплике, он вовсе не безумец. Карн не мог составить ясного представления об этом странном старике, но одно было совершенно бесспорным - он целиком и полностью в руках Эстона, и если ему не удастся убедить бывшего министра в своих добрых намерениях, он может преспокойно считать себя таким же мертвецом, как сами крайн.
   - Я работаю с Брентом Каррельяном, - начал Карн.
   - Галатин Хазард, - тихо сказал Эстон самому себе. - Интересный человек, но не из тех, кто бы мог ввязаться в твое предприятие. Боюсь, твоя попытка навесить эти убийства на Хазарда слишком очевидна и абсолютно бесполезна. Хазард так же безвреден, как я сам... конечно, в том случае, добавил Эстон с улыбкой, - если его не спровоцировать.
   Карн покачал головой и тут же пожалел об этом, поскольку движение вызвало волну тошноты. Он сделал секундную паузу, чтобы в голове прояснилось, прежде чем попытаться сокрушить бастионы скептицизма Эстона.
   - Я на самом деле партнер Хазарда, - настойчиво повторил Карн. - Я работаю с ним много лет, с тех пор как он был юнцом в Белфаре. Сейчас я помогаю ему следить за его капиталовложениями. Позвольте мне доказать это, дайте мне объяснить.
   Его настойчивость возымела действие, и Карн это понял. Старик внимательно слушал, и улыбка исчезла с его изборожденного глубокими морщинами лица, сменившись выражением тоскливой обреченности.
   - Кто бы ни убивал отставных министров, - продолжал Карн, - он действительно пытался подставить Брента, тут вы правы. Тейлор Эш использовал то, что мой друг явно выглядит замешанным в этом деле, чтобы заставить нас помогать ему. В итоге последнюю неделю мы оба работаем на Министерство разведки. Я должен был найти вас и взять под охрану.
   - Благородный, но бесполезный жест, - головы Карна и Эстона резко повернулись в сторону неожиданно прозвучавшего в темноте неприятного голоса. - Вместо этого вы привели к нему меня.
   Что-то двигалось во мраке. Карн с трудом рассмотрел отблеск очень белых зубов, гладкое закругление безволосого черепа.
   Эстон оправился от изумления быстрее, чем Карн. Старик вскочил на ноги с поразительной ловкостью.
   - Итак, вы - тот человек, которого я ждал, - задумчиво сказал Эстон. Полагаю, для меня это чистейшее невезение - то, что вы меня нашли.
   С этими словами смутно различимый во тьме силуэт старого министра метнулся в сторону, и Карн увидел, как ближайшая статуя наклонилась в направлении незнакомца. Однако к тому времени, как она рухнула на пол, Хейн исчез во мраке. Карн напрягал зрение, но слабый луч света по-прежнему был направлен ему в лицо и он толком не мог разобрать, что же творится вокруг.
   Последовала долгая пауза, Карн воспользовался этим, попытавшись высвободиться из-под статуи, но огромный вес камня надежно удерживал его на месте, как если бы на его ногах покоилась целая гора. Тогда он попробовал высунуть хотя бы одну ногу и понял, что она, несмотря на все его усилия, остается совершенно неподвижной. И тут он сообразил: придавленный огромным весом статуи, он должен был испытывать мучительную боль. Он же не ощущал вообще ничего, только раздражающую невозможность двигаться. Ни один палец на ногах даже не шевельнулся, повинуясь его команде.
   С растущим ощущением ужаса Карн понял, что упавшая статуя сломала ему позвоночник.
   Новый удар внезапно потряс комнату, а затем еще два быстро последовали друг за другом. За каждым ударом слышался короткий холодный смешок, когда Хейн с легкостью уворачивался от тяжеловесных снарядов. Затем опять наступила пауза, а за ней почти одновременно обрушилось сразу несколько статуй.
   - Ну, хватит, министр, - голос Хейна откуда-то из темноты прозвучал вполне дружелюбно. - У вас кончаются снаряды.
   Эта насмешка вызвала очередной каменный взрыв, а затем до ушей Карна донеслось длинное ругательство и какой-то шаркающий звук. Карн почти физически ощущал отчаяние Эстона, упорствовавшего в безнадежной схватке. Старый вор в тоске ударил рукой по холодному полу, но он ничего не мог сделать. Карн подумал, что теперь он вообще никогда ничего не сможет сделать. Его руки задрожали от этой мысли, и он почувствовал, как сердце отчаянно забилось в груди. Он хотел закричать, но даже это у него не получилось. В горле как будто застрял сухой комок. Он стал калекой, навек беспомощным и бесполезным, бесполезным для Эстона, для Брента, для Масии, для Чалдиса. Бесполезным для самого себя.
   Минутой позже атлетическая фигура Хейна появилась в тусклом свете фонаря. Убийца нес Эстона на руках, как ребенка. Руки и ноги старика были связаны проволокой. Хейн грубо бросил министра на пол и подошел к Карну. Старый вор содрогнулся, встретившись взглядом с красными глазами убийцы, не знающими жалости. Тот ухмыльнулся, его верхняя губа приподнялась над зубами в каком-то хищном, нечеловеческом оскале. Перед ним был зверь, который убьет их всех, а Карн не мог даже пошевелиться. Все его могучее тело сотряслось от беззвучного рыдания.
   Хейн поднял фонарь и поднес его прямо к глазам Карна.
   - Не возражаешь, если я возьму его взаймы? - Карн плотно зажмурился и откинул голову. Горячие слезы покатились по его щекам.
   - Не плачь, - с ухмылкой произнес Хейн. - Обещаю тебе вернуть его.
   Убийца отошел и поставил фонарь рядом с Эстоном. Теперь Карн ясно видел старого министра, который, хоть и был связан, умудрился выпрямиться и смотрел в лицо Хейна с таким достоинством, что Карн мог только пожелать себе держаться так же. Хорошо бы он сумел последовать примеру старика и умереть достойно. Но всепоглощающее чувство безысходности захлестнуло его, и он не смог сдержать дрожь.
   - Я бы хотел задать вам один вопрос, - спокойно сказал Эстон убийце.
   Хейн только улыбнулся, засунув руку в мешочек, привязанный к поясу.
   - Почему вы это делаете? - спросил Эстон. - Вам что, не по вкусу этот мир?
   - Мир мне абсолютно подходит, - ответил Хейн с необычной для него серьезностью. Он спокойно встретил взгляд министра и продолжил: - Мне нравится моя работа, и вознаграждение за нее тоже вполне устраивает.
   Эстон нахмурился, его подозрения подтвердились.
   - Значит, вы просто наемник. А ваш работодатель сообщил вам, что именно он собирается сделать с той информацией, которую вы для него собираете?
   Хейн улыбнулся.
   - Я не позволю относиться к себе, как к пешке, старик. Да, мне об этом известно, и, откровенно говоря, мне наплевать с высокого дерева на последствия. Пусть весь Чалдис зальется горючими слезами, зато мне заплатят. - Он вытащил из своего мешочка темный драгоценный камень в форме груши, размером не больше яйца малиновки. - И кстати о страдании, скоро ты запоешь другую песню.
   Хейн подержал камень перед лицом Эстона, перекатывая его между большим и указательным пальцем.
   - Вы знаете, кто я? - спросил старик. Карну понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что старик задал вовсе не риторический вопрос.
   - Какой-то политик, как и все другие, - пожал плечами Хейн.
   Глаза Эстона сузились, он покачал головой.
   - Не просто политик. Я был главой министерства разведки. Мне известны все методы пыток, которые можно применить к человеку. Я владею всеми способами сопротивления им. Так что, на вашем месте, я бы пока не рассчитывал на оплату. Вы можете убить меня, но не надейтесь получить удовольствие, услышав хоть одно слово, сорвавшееся с моих губ.
   - Я предупрежден об этом, - ровным голосом ответил Хейн. - Так что я посоветовался с моим фармацевтом.
   Произнеся это, он поднял шприц, который держал в левой руке.
   - Да, к сожалению, - добавил убийца, прошел через всю комнату и сильно ударил Карна ногой по голове, - я не могу позволить себе роскошь иметь зрителей.
   В залах Атахр Вин не наблюдалось такого оживленного движения добрые несколько столетий. И уж подавно за всю историю существования древней расы темные стены их подземного жилища не становились свидетелями столь фантасмагорического зрелища, какое предстало глазам Брента Каррельяна. В задней части комнаты, заваленной обломками погребальных статуй крайн, в тусклом, неверном свете чадящего фонаря, Брент увидел абсолютно лысого человека, прижимавшего драгоценный камень к виску глубокого старика. А за ними, наполовину скрытое во мраке, лежало безжизненное тело Карна, голову старого вора окружал кровавый ореол. Это зрелище подействовало на Брента, словно удар кулаком в живот, и он ощутил мгновенный приступ тошноты. Все мысли разом вылетели из его головы, дальше он действовал чисто автоматически, не потеряв зря ни единой секунды. Теперь на пороге усыпальницы крайн стоял не респектабельный Брент Каррельян, а самолюбивый, но упорный юнец, которым он был двадцать лет назад, когда его взял под свое крыло, сам удивленный до крайности, Карн. В могильной тишине обиталища исчезнувшей расы Галатин Хазард скользнул в тень, кровь в его висках стучала, как барабан.
   - А теперь, старик, - ухмыльнулся Хейн, - давай-ка закончим это дельце, чтобы я мог наконец получить свою плату.
   Именно в этот момент Хейн уловил какой-то звук за своей спиной и, мгновенно обернувшись, увидел невысокого темноволосого мужчину с занесенным мечом, выпрыгивающего из-за статуи с лицом, перекошенным от ярости. Хейн весьма своевременно откатился назад и увидел сноп искр, который лезвие меча высекло из каменного пола как раз в том месте, где он сидел секунду назад. Убийца удивился тому, как неслышно подкрался этот человек. Не предупреди его в последнюю секунду слух, обостренный веридином, лысый череп уже раскололся бы на две половины.
   Хейн ловко перекувырнулся через голову и аккуратно встал на ноги. Он быстро сунул драгоценный камень в карман и нырнул за ближайшую статую. Каррельян уже сделал выпад вперед, лезвие меча со свистом рассекло затхлый воздух. То, что Каррельян был вооружен мечом, ставило Хейна в невыгодное положение, поскольку убийца меча не носил. Однако с кинжалом длиной в фут в правой руке и маленьким ножом, спрятанным в левом рукаве, Хейн чувствовал себя вполне способным справиться с любым, кто рискнет противостоять ему. На самом деле он был даже рад представившемуся случаю. Мадх запретил бессмысленное насилие, и, если не считать стычки Хейна с кучером Кермана Эша, убийца был на какое-то время лишен радости, которую ему доставляло обычное убийство.
   Брент осторожно приблизился слева, лишив Хейна возможности совершить такой маневр, чтобы между ними по-прежнему оставалась статуя. Поэтому он сделал вид, будто собирается спасаться бегством, но вместо этого метнул левой рукой маленький кинжал. Во тьме подземелья крайн лезвие кинжала промелькнуло смутной тенью. Брент не успевал уклониться, тогда он взметнул меч вверх, отбив кинжал, когда тот еще был в полете.
   Обоим противникам несказанно повезло. По всем правилам, и Брент, и Хейн уже должны были к этому времени погибнуть.
   Используя удивление, на миг замедлившее движения убийцы, Брент прыгнул вперед, завопив во всю мочь своих легких. Но Хейна не так легко было вывести из равновесия. Он отскочил назад, и ему осталось только защищаться от шквала ударов противника, либо отклоняя их своим кинжалом, либо уворачиваясь с ловкостью пантеры. Он был удивлен не только дикой яростью нападения Брента, но и сопровождавшими каждый выпад дикими криками, от которых кровь стыла в жилах. Хейн понятия не имел, откуда взялся этот воин, но незнакомец, казалось, совершенно обезумел.
   Медленно, постепенно перемещения обоих мужчин - выпады одного и защита другого - привели их обратно к лежащему навзничь Эстону, освещенному светом фонаря. Брент вложил все силы в удар сверху, который Хейн отразил своим ножом, перехватив движение меча Брента уже в дюйме от своего лица. Так они и застыли на мгновение: Брент - пытаясь двинуть меч вперед, Хейн - удерживая его. Каррельян взглянул через стальной крест на перекошенное лицо Хейна в чуть лучшем освещении и изумился.
   - Но ты не тот человек, который пытался нанять меня, - выдавил он между напряженными, затрудненными вдохами.
   Это замечание сначала изумило убийцу, затем вызвало какие-то ассоциации, и, наконец, Хейн ухмыльнулся.
   - Значит, ты Хазард, - откликнулся он почти радостно, продолжая изо всех сил удерживать меч противника. - Говорят, ты был неплох... в свое время.
   Но укол Хейна по поводу возраста Брента упал в пустоту, и это не укрылось от убийцы. По какой-то причине странный пожилой вор сражался как одержимый, а его мастерство владения мечом более чем впечатляло. Хейн понимал, что самая лучшая возможность для него - это лишить Хазарда преимущества, то есть его меча, и как можно лучше использовать полученное превосходство. Убийца схватился обеими руками за рукоять кинжала, прокручивая в уме маневр, позволяющий выбить меч у Хазарда. Затем он быстро убрал левую руку и резко наклонил голову. Меч Хазарда по инерции двинулся вперед, но Хейн перехватил его запястье.
   В ответ Брент оторвал левую руку от рукояти меча и вцепился Хейну в горло, его пальцы глубоко вонзились в гортань убийцы, грозя раздавить ее. Хейн, бешено изгибаясь, дернулся в сторону, освобождаясь от хватки противника, и начал медленно отступать между рядами упавших и разбитых статуй крайн. Хейн продолжал пятиться, все с большим трудом парируя непрекращающиеся короткие выпады Брента.
   Несмотря на бешеный натиск Хазарда, Хейн все еще готов был держать пари, что он может победить, но как же сильно он ошибался! Длина меча бывшего шпиона заставляла Хейна лишь обороняться, а единственный пропущенный удар мог обернуться катастрофой. Нет, с Хазардом он разберется в другой раз и в другой день, который выберет сам. Сейчас, когда у противника имелся реальный шанс на победу, когда их окружали стены таинственного жилища крайн, скрывавшие смертоносные ловушки, наиболее разумным было избежать боя, от которого при других обстоятельствах он получил бы немалое удовольствие.
   Хейн попятился еще на несколько шагов, отступая под натиском Брента. Используя очевидное преимущество, Каррельян вложил всю свою недюжинную силу в широкий замах мечом, намереваясь использовать памятник усопшим крайн как колоду для рубки. Еще мгновение, и он, пригвоздив Хейна к статуе страшным ударом, попросту обезглавит противника...
   Но Брент, в отличие от Хейна, не ожидал, что статуя упадет, едва наемный убийца толкнет ее. Осколки древнего камня разлетелись по полу, а Хейн ловко скользнул в сторону, перекатился, вскочил на ноги и бросился к дверному проему. Отвлеченный рухнувшей статуей, Брент уже в последний момент попытался схватить ускользавшего противника за ноги. Он легко приземлился на пол в нескольких ярдах от Карна, и теперь разглядел то, что не видел на расстоянии: несмотря на огромную лужу крови, в которой покоилась голова его друга, глазные яблоки Карна слегка подрагивали в сумрачном сне отключившегося сознания, ноздри расширялись при выдохе.
   Он был жив.
   Брент бросил взгляд на дверь и увидел, как Хейн исчезает в темноте коридоров крайн. Он страстно жаждал устремиться в погоню, пролить кровь ненавистного врага. Но в Атахр Вин пролилось уже достаточно крови, и это была кровь Карна. Следовало поторопиться и помочь другу, не теряя времени на преследование убийцы. Забыв о Хейне, Брент бросился к Карну, с ходу сдирая с себя рубаху. Он наклонился, рассматривая рану на лбу своего учителя, и со вздохом облегчения обнаружил, что она не особенно серьезна. Ботинок Хейна оставил свой глубокий след на голове Карна у правого виска, он разорвал кожу над глазом, что вызвало обильное кровотечение, но не причинило по-настоящему серьезного вреда. Брент промокнул рану рубашкой и, прижав ее к ссадине, держал так несколько минут, пока кровь не остановилась. Затем он оторвал чистый рукав и осторожно забинтовал голову старого друга.
   Теперь предстояло сообразить, что делать со статуей, которая упала человеку на спину, пригвоздив его к земле. Но Карн начал шевелиться, и одно это улучшило настроение Брента.
   Сзади послышался тихий стон, и Каррельян, повернувшись, увидел, как дрогнули веки Бэрра Эстона, как расширились его зрачки, подернутые наркотической пеленой. Старик потряс головой и моргнул, пытаясь рассеять туман в собственном мозгу.
   - Нужно... остановить...
   Эстон опять потряс головой и сделал несколько долгих глубоких вдохов. Когда он снова смог поднять глаза, какая-то частица прежнего света вернулась в них, но, остановившись на лице Брента, они вновь сузились.
   - Каррельян? - хрипло спросил старик, его голос изменился под воздействием наркотика. Брент было удивился, что Эстон узнал его, хотя делать этого не стоило. Если кто-то когда-то попадал в поле зрения органов безопасности Чалдиса, то практически наверняка бывший министр разведки знал этого человека в лицо. Взгляд Эстона лишь на мгновение задержался на лице Брента, его старые глаза принялись поспешно обшаривать помещение, в надежде увидеть труп Хейна. Разочаровавшись, он с отчаянием глянул на дверь, а затем, как на тупого ученика, посмотрел на Брента.
   - За ним, вы, глупец! - рявкнул Эстон, хотя губы все еще плохо его слушались.
   Брент бросил на старика взгляд, полный ненависти. В обычных обстоятельствах он весьма благосклонно относился к правительственным чиновникам, размышляя о том, сколь полезны они оказались для все более процветающего дела его обогащения. Однако сейчас один вид бывшего министра Чалдиса вызывал у него раздражение. Брент почти пожалел, что не дал Хейну закончить работу.
   - Вот сам и давай! - рыкнул он в ответ и вновь повернулся к Карну.
   Министр выругался и слабо зашевелился, сражаясь с проволокой, которая все еще опутывала его руки и ноги. Через минуту стало ясно, что он не сумеет освободиться сам и, уж конечно, не в состоянии преследовать убийцу.
   - Твой друг будет жить, - попробовал убедить Каррельяна Эстон. - Но производство генераторов в большой опасности.
   Теперь, когда действие наркотика стало ослабевать, речь старика звучала гораздо более отчетливо, но, похоже, в его словах не содержалось никакого смысла. Брент не обратил на них внимания, посчитав полной бессмыслицей.
   - Что ж, продолжай бредить, старый сморчок, ты уже почти убедил меня закончить то, что не успел доделать напавший на тебя убийца.
   Брент опять встал и оглядел кусок камня, который прижимал друга к полу. Ноги статуи лежали на земле, ее плечи прижимали крестец Карна к земле, а каменная голова торчала в футе над полом. Брент обхватил обеими руками гладкое, лишенное всяких черт лицо и напрягся под весом статуи, но скульптура крайн оказалась слишком тяжела для него. Он попробовал снова, застонав от усилия, и ухитрился чуть сдвинуть статую, но не поднять ее.
   Эстон бросил последний скорбный взгляд в сторону двери и покачал головой. Убийца еще не мог уйти далеко... но Каррельян, похоже, решительно настроился наплевать на это. Эстон вздохнул. По всей видимости, этот мошенник не сдвинется с места, пока не вызволит своего друга.
   - Развяжите меня, и я вам помогу, - предложил отставной мастер шпионажа.
   Брент поднял глаза, нахмурился, но затем решил, что старик, возможно, прав. Потребовалось всего несколько секунд, чтобы размотать проволоку, которая не давала Эстону двинуться. Старик сел и принялся растирать кисти, затем предплечья.
   - Мне нужна пара минут, чтобы восстановить циркуляцию крови, - объяснил он.
   Бренту быстро надоело наблюдать, как старик массирует мышцы, возвращая их к жизни, поэтому он снова подошел к Карну и еще раз попытал счастья со статуей крайн. Она продвинулась не больше, чем на полдюйма.