Студитский Александр. Сокровище Черного моря

   Он пожал плечами:
   - Без изменений.
   - Вы уверены в этом?
   Он усмехнулся.
   - Еще бы! Я собственноручно составляю ежедневный отчет. Выше двадцати1 пяти граммов добыча не поднимается.
   - Но это же бесполезная затрата труда! - возмутилась Ольга.
   - Не совсем. За двадцать дней мы получили около полукилограмма золота. Все же это восемьсот рублей валюты.
   - Нет, это никуда не годится, - упрямо сказала Ольга. - Неужели никаких изменений не произошло?
   - А почему они должны произойти? - невозмутимо возразил Невзгодин. Посмотрите сами.
   Ольга взяла аккуратно разграфленный лист с каллиграфически выписанными столбиками цифр.
   - Справа - общий итог каждого дня работы, - пояснил Невзгодин.
   Ольга пробежала глазами цифры: 23, 21,24,01, 25,78. Да, если и есть тенденция к повышению, то совершенно ничтожная.
   - А эти четыре столбика?-спросила она, рассматривая соседние цифры.
   - Результаты добычи каждого периода; двух приливных и двух отливных потоков, - ответил Невзгодин небрежно.
   - Позвольте, позвольте, - заинтересова. лась Ольга. - А разве вы не видите разницы в добыче от приливных и отливных потоков? Смотрите, как чередуются цифры: 5 и 8, 5 и 7, 5 и 9. Это же очень важно.
   - Какое это имеет значение? - нахмурился Невзгодин.- Сумма же от этого не меняется - 5 и 8, 5 и 7 дают 25 граммов.
   - Как, какое значение? -возмутилась Ольга. - Вы сравните эти цифры, с первоначальными, В первые дни вы получали и в приливном и в отливном потоке 4 или 5 граммов. А здесь же совершенно ясное увеличение добычи при отливе. Вы понимаете, что это значит?
   - Признаюсь, не понимаю...
   - Это же улучшает метод Калашника, поймите! - воскликнула Ольга, сияя. - Вода, вытекающая из бухты, легче отдает золото, вам это понятно? Она обогощена ферментами, ускоряющими осаждение, вот что это значит!
   Ольга вся дрожала от возбуждения. Но, встретив равнодушный, скучающий взгляд Невзгодина, осеклась и заторопилась домой.
   - Как у вас с охраной здания и электростанции? - спросила Ольга, пожимая холодную мягкую руку Невзгодина.
   Он поднял брови:
   - В пределах штатного расписания... Что же еще нужно?
   Ольга махнула рукой и выскочила из кабинета.
   Уже смеркалось, когда она, наскоро пообедав, возвратилась на станцию. Отпустив лаборантов, она села за обработку анализов. Но ей не сиделось на месте. В ней бурлила радость осуществленной мечты. Теперь уж не оставалось сомнений, что она подсказала Калашнику правильный путь. Теперь - только бы все шло благополучно до приезда Смолина!
   Ольга прошла через галерею вниз. Вид массивного замка на дверях аквариальной несколько успокоил ее. Между ее дежурной комнатой и аквариальной проходил небольшой коридор и их двери были расположены одна против другой. В случае чего, ей стоит только открыть свою дверь и убедиться в целости замка на двери аквариальной.
   В своей комнатушке она постелила кровать и подошла к окну. За стеклами выл и грохотал ветер. Море шумело. Ольга долго всматривалась в ночную мглу, держась за железную решетку, вделанную в оконной раме. Сквозь мрак чуть светилось ожерелье далеких огней-фонари на плотине электростанции.
   Ольга завесила окно газетой. Села на стол, свесив ноги, задумалась было, но сейчас же соскочила, чтобы еще раз осмотреть здание.
   Ольга поднялась на галерею и прошла по всем комнатам. В своей лаборатории она зажгла лампу на столе, рассеянно сложила и убрала в ящик тетради с записями. Безотчетная тревога, рассеянная поездкой в Сайда-губу, вернулась с новой силой. Она заперла ящик в столе, чего раньше никогда не делала, и сунула ключ в карман.
   Еще раз осмотрев все комнаты, Ольга медленно спустилась вниз. Закрыла лампу газетой, чтобы свет не бил в глаза, и легла, не раздеваясь, только сняв ботинки. Долго лежала она с открытыми глазами. Смутное беспокойство шевелилось неясными, расплывающимися образами и незаметно перешло в тревожное, тяжелое забытье.
   ...Пробуждение было внезапным. Словно ей на грудь раз за разом бросили какой-то тяжелый груз, придавивший ее к постели. Последняя тяжесть упала на нее с потрясающим грохотом, от которого она очнулась с бьющимся сердцем. Грохот медленно утихал за окном, как далекий гром. Стекла в окне еще дребезжали.
   Ольга окинула взглядом комнату, все еще не понимая, в чем дело. Она соскочила с кровати и подбежала к окну. Сердце ее замерло: там, где раньше сияли огни электростанции, теперь была мрачная чернота. Ветер выл и свистел, потрясая окно. И ничего больше не было слышно.
   - Надо бежать на помощь! - вслух сказала Ольга, чувствуя, как от ужаса холодеют ее руки и ноги.
   Она надела ботинки, путаясь негнущимися пальцами в шнурках. Сняла с петли крючок, толкнула дверь... Дверь не поддавалась. Ольга толкнула сильнее... Дверь даже не шевельнулась. Уже похолодевшие ноги ее начали подкашиваться.
   - Дверь на засове! - прошептала она побелевшими губами.
   Глава 47
   ТРЕВОЖНАЯ НОЧЬ
   Самолет прибыл в Симферополь с опозданием на два часа. Мелькнуло белое здание аэропорта. Открылась дверь, и в полумрак кабины ворвались потоки дрожащего, горячего света, в котором клубилась тонкая пыль.
   Переминаясь с ноги на ногу, Ланин бессознательно нажимал на идущих впереди медленно продвигавшихся к выходу пассажиров. На сердце у него было неспокойно. Он был убежден, что его вызов связан с какими-то неудачами в работе Смолина, потребовавшими срочной помощи. Нужно было как можно скорее добраться до Севастополя. Как только автобус, доставивший пассажиров в город, развернулся у здания центральной гостиницы, Ланин бросился в транспортное бюро. Все автобусы на Севастополь отправлялись утром после прихода поездов. Такси для поездки в Севастополь можно было получить не раньше полуночи. Ланин побежал на телеграф.
   Брызгая чернилами и царапая пером, он написал на бланке текст:
   "Севастопольская биологическая станция Смолину. Прибыл Симферополь жду ваших указаний центральной гостинице Ланин".
   Четыре часа прошло в томительном ожидании. Поздно вечером, уже после заката, Ланину удалось получить место в попутном автобусе, который отправлялся в один из балаклавских санаториев, чтобы привезти к утреннему поезду закончивших свой отдых курортников.
   Шофер недовольно посмотрел на измученное лицо Ланина, видимо, не одобряя, что ему ночью навязали пассажира, да еще с такой диковатой внешностью. И в самом деле, вид у Ланина был подозрительный: дремучая черная борода, сросшиеся на переносице брови, обветренное запыленное лицо. Ланин положил на сиденье рядом с шофером свой портфель и сейчас же выскочил из кабины.
   - Я сейчас. Прошу вас. Одну минуточку! - обратился он к шоферу.
   - Ладно, ладно. Через пять минут отправляюсь. Не поспеете - портфель ваш на крылечко положу.
   Ланин ворвался в вестибюль гостиницы и подбежал к окошку почты.
   - Панину... нет телеграммы? - умоляюще спросил он. - Только поскорее... уезжаю.
   Он уже много раз справлялся о телеграмме, и девушка его заприметила. Улыбаясь, она порылась в пачке и протянула ему сложенный вчетверо листок. Ланин пробормотал: "Большое спасибо", и побежал к выходу.
   Едва он уселся в кабину, как автобус рванулся с места. Ланин развернул телеграмму. Свет городских огней мелькал по неровно отпечатанным строчкам.. С трудом разбирая, Ланин прочитал:
   "Профессор Смолин... выехал Феодосию... .пятнадцатого..."
   - Как же так? - удивился Ланин. - Его телеграмма из Севастополя была от двадцать седьмого...
   Он достал телеграмму, полученную на Мурмане. Нет, ошибки быть не могло. Доставлена двадцать восьмого, отправлена двадцать седьмого. А верно ли, что она отправлена из Севастополя? Ланин с волнением ждал, когда листок снова окажется в луче света. Совершенно точно: "Севастополя 27.09".
   "Вот так история!"- подумал Ланин. Он сидел неподвижно, не ощущая толчков и тряски, не слыша рева мощного мотора. Oн старался обосновать или опровергнуть свои смутные подозрения.
   Возвращаться на Мурман, не повидав Смолина и не поговорив с ним, явно нецелесообразно. Да сейчас уже ничего не поделаешь. Но в Севастополь нужно прибыть с какими-то готовыми решениями и немедленно приступить к действиям.
   Слева, за темной стеной нескончаемых садов, мелькнули далекие огни Бахчисарая. Автобус загрохотал по мосткам через речку. Над шоссе повисли громады скал. Инкерман. И вот уже яркие бусы огней засияли над черным зеркалом Севастопольской бухты. Ланин сидел неподвижно и думал.
   - Куда вам? - крикнул ему шофер через плечо.
   - В управление МВД,-угрюмо ответил Ланин.
   Он помнил, что расследование всех загадочных событий, препятствовавших работе Смолина, вел человек с фамилией Колосов. К нему-то он и хотел обратиться. Когда Ланин вбежал в бюро пропусков, было около двенадцати. Узнав номер телефона, он позвонил и попросил связать его с Колосовым. Равнодушный голос дежурного ответил:
   - Нет его.
   - Когда он будет? У меня важное государственное дело, - успел сказать Ланин.
   - Придется подождать,- ответил голос, и стукнула повешенная трубка.
   Ланин в возбуждении ходил взад и вперед по широкому залу бюро пропусков. Он понимал, что в такое позднее время не легко пройти к человеку, занятому, очевидно, важными делами. Но настойчивости у Ланина с избыткoM хватило бы на несколько человек. Он звонил дежурному каждые три мин.уты, пока наконец, не услышал недовольный ответ:
   - Не волнуйтесь, гражданин. Как только Колосов придет, вас вызовут.
   С большим трудом Ланин уговорил связать его по телефону с биологической станцией. Чуть не полчаса стоял он, прижав трубку к уху и слыша равнодушные монотонные гудки. Наконец, мембрана задребезжала. Ланин узнал низкий сипловатый баритон директора станции:
   - Слушаю.
   - Всеволод Александрович, это говорит Ланин... Из группы профессора Смолина... Я приехал с Мурманской биологической станции... По вызову Евгения Николаевича...
   - А вы разве не получили моей телеграммы? Я же вам сообщил, что Смолин выехал в Феодосию.
   - Получил, но слишком поздно, когда уже ехал в Севастополь... Всеволод Александрович, мне нужно немедленно связаться с Петровым...
   - То есть, как это - с Петровым?
   - С Аркадием Петровичем Петровым... А что, он тоже выехал в Феодосию?
   - Разве вам не сообщил Евгений Николаевич?
   - Что такое?
   - Петров пропал.
   - Как пропал? - вскрикнул Ланин.
   - Исчез. Давно уже. Вышел из гостиницы, поехал в Балаклаву... И не вернулся... Из группы Евгения Николаевича сейчас на станции никого нет...
   Этот разговор окончательно ошеломил Лапина. Он долго стоял, машинально держа руку на аппарате. Ланину вспомнились споры с Ольгой Дубровских, и он выругал себя за свой самодовольный скептицизм.
   Долго длилась беспокойная ночь. Ланин выходил на воздух, входил, снова выходил, проклиная свое вынужденное бездействие. Было уже три часа, когда из окошка высунулась голова девушки.
   - Вы к Колосову?
   - Да.
   - Вы из группы профессора Смолина?
   - Да.
   - Проходите.
   Навстречу Ланину из-за стола, заставленного телефонными аппаратами, поднялся невысокий человек с умными глазами и смуглым лицом. Это был Колосов.
   - Садитесь, я вас слушаю, - сказал он быстро. - Вы с Мурманской станции? Что случилось?
   Колосов выслушал Ланина, глядя себе под ноги. На его сухих, смуглых скулах вздувались и опадали желваки.
   - То, что вас провели, мне представляется очень вероятным, - сказал он. - И вы совершенно правы, предполагая, что ваша станция в опасности. Если телеграмма действительно подложная, вам и профессору Смолину следует срочно отправляться на Мурман. Я немедленно организую самолет до Мурманска. Смолин в Феодосии. Я видел его сутки назад. Сегодня он вызывал меня к телефону несколь-. ко раз, но меня не было, я только что вернулся. Сейчас постараемся с ним связаться. К сожалению... - Колосов стукнул кулаком по столу... - К сожалению, он до зарезу нужен здесь!
   Ланин посмотрел на Колосова, но не решился спросить, что он имеет в виду. Колосов поднял трубку телефона.
   - Никаких сведений о Радецком?.. Нигде не могли обнаружить?.. Значит плохо искали. - Он с досадой бросил трубку.- Как в воду канул!
   И опять Ланин промолчал, не решаясь спросить, о чем идет речь. Колосов потирал рукою лоб, погрузившись в свои мысли. Яростно зазвонил телефон.
   - Да... Слушаю, - сказал Колосов. - Какой Петров? Что?..-Колосов, не бросая трубки, приподнялся с кресла, смуглое лицо его порозовело. - Так. Понятно. Свяжитесь с Балаклавой, вызывайте сторожевые катера! Высылайте людей на мотоциклах - всех, сколько есть!.. Я выезжаю немедленно.
   Он стремительно бросил трубку и снял другую.
   - Авдеев? Приготовьтесь к выезду на задание!.. Пятьдесят человек... Колосов метнул взгляд на часы-браслет. - В 3.25 выезжаем.
   Он повернулся к Лапину и посмотрел на него возбужденным взглядом:
   - Могу вас порадовать: Петров нашелся. Бежал через Черное море фантастическим, невероятным образом. Ну, молодец! Извините, я должен сейчас же выехать. А вaм... - он посмотрел на Панина в раздумье. - ...Вам придется ждать здесь. Я дам указание, чтобы вас связали с профессором Смолиным. Прошу вас - по коридору направо, третья дверь слева. Там междугородный телефон. Есть также диван, подушка, одеяло, устраивайтесь до утра. Это проще, чем в такую пору ехать в гостиницу. До свидания.
   Эти бесконечные часы ожидания надолго остались в памяти Ланина.
   Он сидел на диване, не отводя напряженного взгляда от телефонного аппарата. Вызов был сделан немедленно после ухода Колосова. Звонили в гостиницу, где жил Смолин. Профессора в его номере не оказалось.
   - Так поздно? - удивился Ланин. - Может быть, он уехал?
   - Не знаю, - равнодушно ответила телефонистка.
   - Как же быть? - растерянно спросил Ланин.
   - Попробуйте поговорить с дежурным администратором, - посоветовала телефонистка.
   Но от администратора никакого толка добиться не удалось. Ланин в бессильном бешенстве слушал скучный, сонный голос, объясняющий, что Смолин никуда не мог выехать, так как номера он не сдавал, но где он сейчас, неизвестно.
   - А профессор Калашник в гостинице проживает? - перебил Ланин.
   - Да. Только он тоже не возвращался.
   - Всю ночь? Ведь уже светает!
   - А что же? Он человек ученый. Иной раз и на всю ночь задерживается у себя в лаборатории.
   - Вы не скажете номер телефона лаборатории?
   - Там телефона нет. Товарищ Калашник приказал выключить, чтобы не мешали работать.
   Ланин положил трубку на рычаг. Через полчаса он попросил снова соединить его с Феодосией. Ни Смолина, ни Калашника в гостинице не оказалось.
   Он сидел перед аппаратом, раздумывая, что предпринять. Усталость мешала ему сосредоточиться. Временами он погружался в тяжелую дремоту, и перед ним возникало встревоженное лицо Ольги Дубровских, потом секретарь райкома Громов устремлял на него укоризненный взгляд. Ланин вздрагивал и просыпался. Часы над дверью показывали четыре, потом пять, потом шесть...
   ... Кто-то с треском раскрыл шторы на окне.
   Яркий свет ударил Ланину в лицо. Он открыл глаза. Перед ним стоял Смолин. Ланин вскочил с дивана.
   - Как я рад вас видеть, Евгений Николаевич! - воскликнул он, обеими руками пожимая протянутую ему руку Смолина.
   - К сожалению, для радости повод сугубо неудачный,- невесело усмехнувшись сказал Смолин. - Положение очень серьезное? Мурманская станция под большой угрозой. Мы выезжаем немедленно. Колосов ждА" нас на аэродроме. Автомобиль у подъезда.
   Глава 48
   ОПЕРАЦИЯ ЗАВЕРШЕНА
   - До Мурманска без остановки десять часов полета. От Мурманска до биологической станции шесть часов на машине. Мы будем там около полуночи, Колосов положил руку успокаивающим жестом на колено Смолина.
   - Вы думаете, успеем?
   - Во всяком случае, план диверсии сорвем. Я уже послал шифровку. Некоторые меры будут приняты и до нашего приезда.
   Колосов откинулся на спинку кресла. Глубокие тени под глазами и впадины на худых щеках выдавали его утомление. Сквозь окна самолета виднелась желто-бурая скатерть убранных полей, расчерченная нитками дорог от села к селу. Летели над Украиной.
   - Будем надеяться на вашу удачливость, - сказал Смолин. - Не знаю, как готовилась эта операция, но захват всей диверсионной группы с их кораблем это большая удача, товарищ Колосов.
   - Что значит удача, Евгений Николаeвич? - спросил Колосов, выпрямляясь и повернув лицо к Смолину. - В нашем деле удача, то есть счастливое стечение обстоятельств, не имеет никакого значения. Только расчет, точный математический расчет, основанный на изучении всех деталей - вот основа того, что вы называете удачей.
   - Но все же нельзя отрицать, что и в этом деле известная удача, то есть некоторые обстоятельства, независящие от вашего расчета, действительно сложились для вас благоприятно, - улыбаясь, возразил Смолин.
   - Например?
   - Ну, например, информация, которую вы получили от Петрова. Ведь он случайно наткнулся на ваших людей по дороге в Севастополь. Насколько я понимаю, это он сообщил вам о прибытии судна?
   Колосов спокойно выслушал Смолина. Ланин с интересом ждал, что он ответит.
   - Нет, - сказал Колосов, подумав. - Это было случайностью для Петрова, страшной неудачей, то есть неблагоприятным стечением обстоятельств для диверсантов. Но для нас это не было случайным стечением обстоятельств. Диверсанты были захвачены в результате тщательного расчета, основанного на профессиональном изучении всего дела.
   - Простите, но я не совсем вас понимаю, - вежливо возразил Смолин. - Я отнюдь не хочу умалить ваших заслуг, но мне кажется, что сообщение Петрова все же существенно содействовало успеху операции.
   - Этого, конечно, нельзя отрицать, - согласился Колосов, рассеянно рассматривая блеснувшую под крылом самолета серебряную ленту реки. - Но, вот представьте себе, что вы ищете в каких-нибудь растениях интересующее вас вещество. Насколько я понимаю после ваших объяснений, способность к накоплению того или иного вещества присуща растениям, которые развиваются на почвах, богатых этим веществом, ведь так?
   Смолин кивнул головой.
   - Таков закон, - продолжал Колосов, - который вы используете в вашей работе. И, если вам скажут заранее, что растения, которые вы собрали на почвах, богатых, например, марганцем - ведь есть такие? - содержат марганец, то это только облегчит вашу задачу, но никакого существенного влияния на ее решение иметь не будет, потому что ваша работа базируется на знании закона. Так и здесь. Если бы Петров не подоспел со своим сообщением, изменилась бы форма решения задачи, но отнюдь не его содержание. Задача все равно была бы решена.
   - Не имею оснований не верить вам, товарищ Колосов, - сказал Смолин, но из нашей последней беседы я не вынес впечатления, что решение задачи так близко.
   - А я после беседы с вами получил полную уверенность, что задача будет решена, и в самые ближайшие дни.
   - Вот как?-удивился Смолин.-Но на каком же основании?
   - На основании одного из законов нашей науки, которыми мы пользуемся в своей работе, так же как вы используете законы вашей науки. В данном случае мы опирались на закономерность, согласно которой диверсант забывает интересы своих хозяев, когда возникает возможность удовлетворить личные интересы.
   - Понимаю, - сказал Смолин. - Вы были уверены, что тайник, в котором хранились сокровища Радецкого, рано или поздно привлечет диверсантов?
   - Совершенно верно. Но не рано или поздно, а непосредственно после того, как о его местонахождении стало известно разведчикам. - Колосов откинулся на спинку кресла и продолжал спокойно рассказывать. - Вы помните, что идея об эксплуатации колонии золотых водорослей возникла и у вас, и у меня независимо друг от друга, после ознакомления с дневником путешествия Федора Радецкого.
   Это убедило меня в том, что идея правильна. После разговора с вами я немедленно отправился к генералу Шорыгину и окончательно убедился, что колония золотых водорослей реальный факт, и что секрет, который Васильев с помощью Валерии Павловны Радецкой выпытал у старика, заключается в сведениях о местонахождении золота, добытого его отцом из золотоносных водорослей. Васильев скрылся с Радецкой и тем выдал себя. Это показало мне, что он уже потерял голову. Возможность фантастического обогащения заставила его забыть интересы своих хозяев. Ведь посылали-то его, конечно, не за золотом, а за секретом извлечения золота из морской воды. Было до смешного очевидно, что первая же темная ночь будет использована Васильевым и его сообщниками для попытки ограбить тайник Радецкого в Александриаде.
   - А как вы нашли тайник? - спросил Смолин.
   - Установить, какой дачей владел Радецкий в Александриаде, было нетрудно. Труднее было проникнуть в тайник. Мы провозились весь день и ничего не нашли. Нужно было во чтобы то ни стало разыскать старика Радецкого. А он как сквозь землю провалился.
   - И что же?-с любопытством спросил Ланин.
   - Оказалось, что именно в тайнике он и был. Там он и погиб. Мы нашли его мертвым на грудах золотых брусков.
   - Он был убит?
   - Нет. Диверсантам не удалось проникнуть в тайник. Они были схвачены на дороге туда. А он умер, видимо, от пережитых потрясений.
   Смолин не задавал больше вопросов и неподвижно застыл в своем кресле. Ланин искоса взглянул на его лицо - глаза были закрыты, брови сурово нахмурены.
   Глава 49
   ПОСЛЕДНИЙ ХОД ВРАГА
   ...Было ясно, - она заперта снаружи. Ольга стояла перед дверью, холодея от ужаса и сознания своей беспомощности. Какой наивной она была! Подумать только, - одна во всем здании, без оружия, глубокой ночью...
   Охраняла драгоценные культуры! Сумасшедшая! Что она теперь может сделать, запертая в дежурной комнате? Если даже будут ломать дверь в аквариальную, как она сможет помешать этому?
   Спокойно!.. Взять себя в руки!.. Ольга снова накинула крючок на петлю, чтобы тот, кто вошел в здание, не вломился к ней в комнату. Постояла, собираясь с мыслями, скачущими в пылающей голове. Ей было так жутко, что ноги подкашивались. Но страх за себя она уже сумела преодолеть. Ее охватил ужас перед возможностью похищения культур, доверенных ей профессором Смолиным... доверенных ей советским государством.
   Что же делать?! Ольга сжала ладонями горящие щеки. Клубок подступил к ее горлу. Но она справилась с волнением. Подошла к двери. Ухо уловило скрежет и визг, словно по металлу двигался напильник. Ольга содрогнулась от этого звука... Было ясно - на двери аквариальной пытались подпилить замок. Потом послышался легкий стук. Кто-то негромко выругался. Видимо, дверь в аквариальную не поддавалась. Она была сделана из крепких досок и обита железом. Засов на ней отличался особой прочностью и запирался огромным замком.
   Визг прекратился. Люди за дверью переговаривались тихими голосами. Что они теперь будут делать? По ее спине пробежали мурашки. Надо что-то срочно предпринять. Но что?.. Там, в коридоре подошли к ее двери и дернули за ручку. Крючок в петле натянулся. Дверь начали трясти.
   Ольга изо всех сил вцепилась в ручку двери, чтобы удержать ее, но сейчас же выпустила: такое сопротивление было совершенно бесполезно. Крючок скрипел и дергался в петле, раскачиваемый сильными толчками. Ольга сорвала с вешалки полотенце, обмотала им руку, подбежала к окну и сразмаху ударила,яежду прутьями решетки по стеклу. Со звоном посыпались осколки. Холодный ветер1 ворвался в комнату.
   - Помогите! - закричала Ольга что было силы, прижимаясь лбом к железным прутьям.
   Но ее голос утонул в шуме моря и вое ветра. Она кричала, пока не перехватило дыхание. А сзади слышался стук. Дверь все раскачивали и раскачивали сильными толчками с грохотом, гремевшим в ее ушах, как выстрелы... Дверь распахнулась. На пороге появились два человека с темными, обветренными лицами.
   Оба молчали, рыская по комнате злыми глазами.
   - Что вам нужно? - выдавила из себя глухим осипшим голосом Ольга.
   Один из вошедших шагнул вперед и тоном приказа тихо сказал:
   - Давай ключ!
   Ольга отрицательно покачала головой. Язык ей не повиновался.
   - Брось ломаться! Ключ у тебя. Сделать ты ничего не сможешь. Не отдашь сама, возьмем силой.
   - Что вы хотите сделать? - беззвучно спросила Ольга, невольно схватившись за карман, в котором лежал ключ.
   - А это уж тебя не касается... Ну!?
   Он сделал еще шаг вперед. Ольга выхватила из кармана ключ и швырнула в разбитое окно. Вошедший бросился на нее с искаженным свирепой судорогой лицом, схватил за руки и начал их ломать и выворачивать. Его партнер подскочил к окну, заглянул сквозь решетку, просунул в нее руку до самого плеча, пытаясь достать до земли.
   - Высоко, черт! - прохрипел он, кося на Ольгу налившийся кровью глаз.
   Ольга отчаянно боролась. Она уперлась головой противнику в грудь и пыталась вырвать у него свои руки. Он тяжко топтался на месте, дыша ей в затылок и крутя руки за спину. Ей, наконец, удалось освободить одну руку, она сразмаху ударила его по лицу, одновременно пиная коленом ему в живот. Он охнул, отпустил другую ее руку и, перегнувшись, схватился за живот. Ольга метнулась от него к двери. Второй бросился к ней, но она увернулась и птицей понеслась вверх по лестнице. Оба, рыча от злобы, грузно бухая сапогами по ступенькам, побежали за ней.
   Задыхаясь от бега, не чувствуя под собой ног от ужаса, Ольга пронеслась по галерее, выбежала на площадку и запрыгала по лестнице через две ступеньки, устремляясь к выходу. Сторожа в вестибюле не было. Она подбежала к двери на улицу и сразмаху толкнула ее плечом. Зазвенели стекла. Но дверь не подалась. Ольга обернулась к своим преследователям, и тут только она увидела лежащего на ковре сторожа и услышала его храп.