Ольга метнулась направо, в темноту разборочной. Отсюда окна выходили в сторону общежития. Мелькнула надежда, что отсюда ее услышат. Она рванулась к самому дальнему окну, ударила в стекло, и в этот момент увидела мелькающие во дворе человеческие фигуры. Кровь хлынула у нее к сердцу, Она закричала, почти не слыша своего гойоса:
- Помогите! Помогите!
Сейчас же цепкие руки обхватили ее сзади. Ее оторвали от окна и кинули на пол. И, уже теряя сознание, она услышала стук открывав. мои входной двери и тревожные мужские голоса... Глаза ослепила вспышка загоревшейся под потолком лампы. Руки отпустили ее, раздался грохот выстрела, что-то горячее брызнуло ей на щеку...
...Она открыла глаза. Похудевшее, с запавшими щеками, лицо Смолина наклонилось над ней. Он смотрел на нее с такой тревогой, что у Ольги защемило сердце. Она улыбнулась, отвечая на его вопросительный взгляд.
- Все в порядке, Евгений Николаевич, - прошептала наконец она, снова закрывая глаза.
Смолин осторожно стер кровь с ее щеки.
эпилог
- Когда же он, наконец, явится? - с возмущением воскликнула Ольга.
Смолин засмеялся.
- Терпение, терпение! Больше полугода ждали мы этого дня. Уж как-нибудь потерпим лишние четверть часа.
Ольга вскочила с места.
- Нет, как хотите, а я пойду, посмотрю, что он там делает!
- Держи ее, Аркадий, - сказал Ланин, - а то она в самом деле побежит за Калашником и испортит сюрприз, который он нам готовит.
Петров подхватил девушку под руку.
- Куда вы торопитесь? - удивился он. Григорий Харитонович просил нас прибыть к восьми часам.
- К восьми часам! А сейчас...
- А сейчас без пяти восемь. Ваше нетерпение так нас подгоняло, что мы явились на полчаса раньше срока...
- А ну вас! - отмахнулась Ольга, освобождая свою руку.
Она прошла через весь кабинет и остановилась у окна. Солнце окрашивало океай в нежный розоватый цвет. Косые лучи цеплялись за гребешки волн, вспыхивая в мельчайших брызгах тысячами сияющих точек. Блеск отражения появлялся и исчезал в огромных окнах электростанции.
- Красивое здание!-сказал Петров, останавливаясь за спиной Ольги.
- Чего стоило восстановить это здание! - отозвалась Ольга. - Вы не видели, каким оно было после взрыва. И плотина, и электростанция превратились в обломки. Белявский говорил, что построить заново было бы гораздо легче, чем восстанавливать разрушенное.
- Почему же он не стал строить заново? - машинально спросил Петров.
- Я удивляюсь вашему вопросу, - сказала она иронически, но сейчас же изменила тон.-Ой, Аркадий, вы совсем не о том думаете!
- О чем же я могу думать?
- Не знаю...
- А что вы скажете на то, о чем я думаю? - совсем тихо спросил Петров, продолжая смотреть через ее плечо.
Ольга не ответила, но Петров чувствовал, что она улыбается.
- Смотрите, Аркадий, какая красота,- сказала она, сторонясь, чтобы он мог подойти к окну. - Наши водоросли горят!
Налево, над уходящим далеко на север зеркалом бухты, в розовых лучах вечернего coлнца, пылала яркокрасная кайма, опоясавшая берег.
- Какая неимоверная сила! - задумчиво сказала Ольга. - Эта форма вытеснила все остальные растения.
- Да, сила исключительная, - согласился Петров.
- Как это хорошо, Аркадий, - оживленно продолжала Ольга, - что мы сумели создать организм, не существовавший в природе, и заставили его работать на нас! Право, даже досадно, что колония золотых водорослей в Черном море нашлась и будет конкурировать с нашими.
Петров пожал плечами.
- Если она действительно сможет конкурировать с нашими.
Ольга недоуменно посмотрела на него.
- А почему же она не сможет конкурировать?
- Неужели это не ясно? Багрянки, вывезенные Федором Радецким из Тихого океана теплолюбивые формы. Удастся ли их акклиматизировать при низких температурах и в открытой воде, - большой вопрос. Словом, работы с ними предстоит много, а что из них получится, - неизвестно.
- Желаю успеха! - иронически сказала Ольга. - Меня вполне устраивают наши водоросли. А вы можете заниматься акклиматизацией багрянок Радецкого.
- Ну, нет, - ответил Петров.-Пусть этим занимаются другие. А у меня твердое намерение вернуться к концентрации редких металлов. Знаете, какая в них потребность для нашей промышленности?
- Нет, не знаю. И увольте, пожалуйста, от лекций, товарищ, профессор.
- Германий, например, - продолжал Петров, не обращая внимания на ее мольбу. Нужда в нем огромная. Вся телемеханика, радио, телевидение построены на его применении. А добыча его затруднена. Вот над чем стоит поработать...
- Вы посмотрите только! - восторженно прервала его Ольга. - Как изумительно красиво выглядит берег, обнаженный отливом, Это же сказка!
- Да, сказка! - вздохнул Петров.
Ольга искоса посмотрела на него, не поворачивая головы, и встретила его пристальный взгляд.
-Вы же не туда смотрите, Аркадий,возмутилась она, но опять не выдержала и улыбнулась. - Нет, я больше ждать не намерена! - громко оказала она, поворачиваясь к Панину и Смолину.-Идемте все вместе к Григорию Харитоновичу.
- А вот, кажется, и он сам, - сказал Смолин, останавливая Ольгу жестом руки.
Тяжелые шаги приближались за дверью. Бухнул удар ноги, дверь распахнулась, и массивная фигура профессора Калашника показалась на пороге. Он обвел собравшихся внимательным взглядом. Смолин и Ланин поднялись ему навстречу. Он пожал им руки и шагнул к Ольге. Она смотрела на него с нетерпеливым ожиданием.
- Ну, как, Григорий Харитонович? - спросила она.
Калашник крепко стиснул ее руку.
- Сегодня будем чествовать вас, Ольга Федоровна! - сказал он. - Ваша идея блестяще осуществлена. Прошу вас всех сюда к столу. Разрешите продемонстрировать вам...
Ольга впилась глазами в руку Калашника, медленно поднявшуюся к борту пиджака.
- ...продукцию первого дня работы экспериментального цеха золотодобычи после восстановления!
Розовые лучи солнца зажгли червонным блеском яркожелтый брусок в руках Калашника.
- Три килограмма шестьсот восемьдесят шесть граммов! - торжественно провозгласил Калашник, бросив золото на стол.
Удар о толстое настольное стекло вызвал густой, сочный звон.
- Ну, Григорий Харитонович, поздравляю вас! - сказал Смолин. Наконец, ваш метод оправдал себя и в промышленном применении.
Калашник принял руку Смолина, расплываясь в счастливой улыбке.
- Мой метод? - сказал он с укоризной. - В нем ли дело! Нет, дорогой Евгений Николаевич, решил вопрос не мой метод, а то, что было вложено в это дело всеми нами. Ваши чудесные водоросли. Открытое Ольгой Федоровной их ускоряющее влияние на осаждение золота; Акклиматизация водорослей в естественных условиях-работа Панина и Петрова. Что же остается на мою долю?
Смолин, не выпуская руки Калашника, смотрел на него смеющимися глазами.
- Можно? - раздался звучный голос с порога.
Секретарь райкома партии Громов остановился в дверях, загораживая вход своей высокой широкоплечей фигурой.
- Немного запоздал, прошуизвинить, Григорий Харитонович! - сказал он. - Но, судя по рукопожатию Евгения Николаевича, вы еще принимаете поздравления? Как дела? Впрочем, вижу сам... - Он торопливо прошел через комнату. - Дневная продукция? - спросил он, с уважением взвешивая на ладони золотой брусок.
- Больше трех с половиной килограммов, - сказал Смолин.
- Хорошо! - Громов протянул руку Калашнику. - Поздравляю! Поздравляю и вас всех, товарищи. - Громов, щурясь, смотрел на блестящую поверхность золотого бруска.Владимир Ильич Ленин мечтал, - сказал он задумчиво, - о том времени, когда мы сумеем показать народам всего мира действительное значение этого металла, из-за которого капитализм убивал и калечил в кровопролитных войнах миллионы людей. Показать всему миру ничтожность этого "эквивалента" человеческого благосостояния, вот о чем мечтал Ленин. Думается мне, что мы на пороге этого времени. Посмотрим теперь, что скажут господа капиталисты, когда в наших руках этот "эквивалент" будет низведен из ранга "драгоценных металлов" в разряд самых банальных элементов!
Он положил брусок на стол и обвел глазами обращенные к нему возбужденные лица.
- Представим себе пятьдесят таких станций по всему побережью! - сказал он, возбуждаясь сам. - Это же не менее ста пятидесяти килограммов золота в день!
- Не считая того золота, которое накапливают золотоносные растения! добавил Смолин.
- Да, это дело огромного государственного значения, - продолжал Громов. - От всей души поздравляю вас, дорогие товарищи.
Он протянул руки Смолину и Калашнику.
- Как я рада, Аркадий! - прошептала Ольга на ухо Петрову.
Его рука нашла и осторожно сжала ее влажные горячие пальцы.
Конец
- Помогите! Помогите!
Сейчас же цепкие руки обхватили ее сзади. Ее оторвали от окна и кинули на пол. И, уже теряя сознание, она услышала стук открывав. мои входной двери и тревожные мужские голоса... Глаза ослепила вспышка загоревшейся под потолком лампы. Руки отпустили ее, раздался грохот выстрела, что-то горячее брызнуло ей на щеку...
...Она открыла глаза. Похудевшее, с запавшими щеками, лицо Смолина наклонилось над ней. Он смотрел на нее с такой тревогой, что у Ольги защемило сердце. Она улыбнулась, отвечая на его вопросительный взгляд.
- Все в порядке, Евгений Николаевич, - прошептала наконец она, снова закрывая глаза.
Смолин осторожно стер кровь с ее щеки.
эпилог
- Когда же он, наконец, явится? - с возмущением воскликнула Ольга.
Смолин засмеялся.
- Терпение, терпение! Больше полугода ждали мы этого дня. Уж как-нибудь потерпим лишние четверть часа.
Ольга вскочила с места.
- Нет, как хотите, а я пойду, посмотрю, что он там делает!
- Держи ее, Аркадий, - сказал Ланин, - а то она в самом деле побежит за Калашником и испортит сюрприз, который он нам готовит.
Петров подхватил девушку под руку.
- Куда вы торопитесь? - удивился он. Григорий Харитонович просил нас прибыть к восьми часам.
- К восьми часам! А сейчас...
- А сейчас без пяти восемь. Ваше нетерпение так нас подгоняло, что мы явились на полчаса раньше срока...
- А ну вас! - отмахнулась Ольга, освобождая свою руку.
Она прошла через весь кабинет и остановилась у окна. Солнце окрашивало океай в нежный розоватый цвет. Косые лучи цеплялись за гребешки волн, вспыхивая в мельчайших брызгах тысячами сияющих точек. Блеск отражения появлялся и исчезал в огромных окнах электростанции.
- Красивое здание!-сказал Петров, останавливаясь за спиной Ольги.
- Чего стоило восстановить это здание! - отозвалась Ольга. - Вы не видели, каким оно было после взрыва. И плотина, и электростанция превратились в обломки. Белявский говорил, что построить заново было бы гораздо легче, чем восстанавливать разрушенное.
- Почему же он не стал строить заново? - машинально спросил Петров.
- Я удивляюсь вашему вопросу, - сказала она иронически, но сейчас же изменила тон.-Ой, Аркадий, вы совсем не о том думаете!
- О чем же я могу думать?
- Не знаю...
- А что вы скажете на то, о чем я думаю? - совсем тихо спросил Петров, продолжая смотреть через ее плечо.
Ольга не ответила, но Петров чувствовал, что она улыбается.
- Смотрите, Аркадий, какая красота,- сказала она, сторонясь, чтобы он мог подойти к окну. - Наши водоросли горят!
Налево, над уходящим далеко на север зеркалом бухты, в розовых лучах вечернего coлнца, пылала яркокрасная кайма, опоясавшая берег.
- Какая неимоверная сила! - задумчиво сказала Ольга. - Эта форма вытеснила все остальные растения.
- Да, сила исключительная, - согласился Петров.
- Как это хорошо, Аркадий, - оживленно продолжала Ольга, - что мы сумели создать организм, не существовавший в природе, и заставили его работать на нас! Право, даже досадно, что колония золотых водорослей в Черном море нашлась и будет конкурировать с нашими.
Петров пожал плечами.
- Если она действительно сможет конкурировать с нашими.
Ольга недоуменно посмотрела на него.
- А почему же она не сможет конкурировать?
- Неужели это не ясно? Багрянки, вывезенные Федором Радецким из Тихого океана теплолюбивые формы. Удастся ли их акклиматизировать при низких температурах и в открытой воде, - большой вопрос. Словом, работы с ними предстоит много, а что из них получится, - неизвестно.
- Желаю успеха! - иронически сказала Ольга. - Меня вполне устраивают наши водоросли. А вы можете заниматься акклиматизацией багрянок Радецкого.
- Ну, нет, - ответил Петров.-Пусть этим занимаются другие. А у меня твердое намерение вернуться к концентрации редких металлов. Знаете, какая в них потребность для нашей промышленности?
- Нет, не знаю. И увольте, пожалуйста, от лекций, товарищ, профессор.
- Германий, например, - продолжал Петров, не обращая внимания на ее мольбу. Нужда в нем огромная. Вся телемеханика, радио, телевидение построены на его применении. А добыча его затруднена. Вот над чем стоит поработать...
- Вы посмотрите только! - восторженно прервала его Ольга. - Как изумительно красиво выглядит берег, обнаженный отливом, Это же сказка!
- Да, сказка! - вздохнул Петров.
Ольга искоса посмотрела на него, не поворачивая головы, и встретила его пристальный взгляд.
-Вы же не туда смотрите, Аркадий,возмутилась она, но опять не выдержала и улыбнулась. - Нет, я больше ждать не намерена! - громко оказала она, поворачиваясь к Панину и Смолину.-Идемте все вместе к Григорию Харитоновичу.
- А вот, кажется, и он сам, - сказал Смолин, останавливая Ольгу жестом руки.
Тяжелые шаги приближались за дверью. Бухнул удар ноги, дверь распахнулась, и массивная фигура профессора Калашника показалась на пороге. Он обвел собравшихся внимательным взглядом. Смолин и Ланин поднялись ему навстречу. Он пожал им руки и шагнул к Ольге. Она смотрела на него с нетерпеливым ожиданием.
- Ну, как, Григорий Харитонович? - спросила она.
Калашник крепко стиснул ее руку.
- Сегодня будем чествовать вас, Ольга Федоровна! - сказал он. - Ваша идея блестяще осуществлена. Прошу вас всех сюда к столу. Разрешите продемонстрировать вам...
Ольга впилась глазами в руку Калашника, медленно поднявшуюся к борту пиджака.
- ...продукцию первого дня работы экспериментального цеха золотодобычи после восстановления!
Розовые лучи солнца зажгли червонным блеском яркожелтый брусок в руках Калашника.
- Три килограмма шестьсот восемьдесят шесть граммов! - торжественно провозгласил Калашник, бросив золото на стол.
Удар о толстое настольное стекло вызвал густой, сочный звон.
- Ну, Григорий Харитонович, поздравляю вас! - сказал Смолин. Наконец, ваш метод оправдал себя и в промышленном применении.
Калашник принял руку Смолина, расплываясь в счастливой улыбке.
- Мой метод? - сказал он с укоризной. - В нем ли дело! Нет, дорогой Евгений Николаевич, решил вопрос не мой метод, а то, что было вложено в это дело всеми нами. Ваши чудесные водоросли. Открытое Ольгой Федоровной их ускоряющее влияние на осаждение золота; Акклиматизация водорослей в естественных условиях-работа Панина и Петрова. Что же остается на мою долю?
Смолин, не выпуская руки Калашника, смотрел на него смеющимися глазами.
- Можно? - раздался звучный голос с порога.
Секретарь райкома партии Громов остановился в дверях, загораживая вход своей высокой широкоплечей фигурой.
- Немного запоздал, прошуизвинить, Григорий Харитонович! - сказал он. - Но, судя по рукопожатию Евгения Николаевича, вы еще принимаете поздравления? Как дела? Впрочем, вижу сам... - Он торопливо прошел через комнату. - Дневная продукция? - спросил он, с уважением взвешивая на ладони золотой брусок.
- Больше трех с половиной килограммов, - сказал Смолин.
- Хорошо! - Громов протянул руку Калашнику. - Поздравляю! Поздравляю и вас всех, товарищи. - Громов, щурясь, смотрел на блестящую поверхность золотого бруска.Владимир Ильич Ленин мечтал, - сказал он задумчиво, - о том времени, когда мы сумеем показать народам всего мира действительное значение этого металла, из-за которого капитализм убивал и калечил в кровопролитных войнах миллионы людей. Показать всему миру ничтожность этого "эквивалента" человеческого благосостояния, вот о чем мечтал Ленин. Думается мне, что мы на пороге этого времени. Посмотрим теперь, что скажут господа капиталисты, когда в наших руках этот "эквивалент" будет низведен из ранга "драгоценных металлов" в разряд самых банальных элементов!
Он положил брусок на стол и обвел глазами обращенные к нему возбужденные лица.
- Представим себе пятьдесят таких станций по всему побережью! - сказал он, возбуждаясь сам. - Это же не менее ста пятидесяти килограммов золота в день!
- Не считая того золота, которое накапливают золотоносные растения! добавил Смолин.
- Да, это дело огромного государственного значения, - продолжал Громов. - От всей души поздравляю вас, дорогие товарищи.
Он протянул руки Смолину и Калашнику.
- Как я рада, Аркадий! - прошептала Ольга на ухо Петрову.
Его рука нашла и осторожно сжала ее влажные горячие пальцы.
Конец