Студитский Александр. Сокровище Черного моря

   Смолин нахмурился.
   - Досадно! Впрочем,-он махнул рукой,- пока это не имеет никакого значения. Ну,что вы скажете, Николай Карлович? - обратился он к Крушинскому. - Правдоподобно ли, что в этой впадине вырос единственный экземпляр золотоносного растения?
   - Я сам ничего не понимаю, - ответил он вяло. - Вы же видите: взяли больше семидесяти проб и ничего не смогли обнаружить.
   - Что же делать дальше?
   - Перенести поиски. Может быть, найденный здесь экземпляр принесло течением с востока. В Черном море течение циркулярное вдоль берегов против часовой стрелки. Мне кажется, стоит пройти вдоль берега, хотя бы до Батуми.
   Смолин задумался, устремив неподвижный взгляд на медленно проплывающий берег.
   - Смотрите, смотрите! - неожиданно закричала Ольга.
   - Что такое? - заинтересовался Петров.
   - Да не туда смотрите. Вон там, в лодке... Узнаете?
   Она возбужденно теребила Петрова за плечо, показывая рукой направление. Па темном фоне скал отчетливо виднелся силуэт моторной лодки, которая медленно шла вдоль берега. Рулевой, приставив руку козырьком ко лбу, разглядывал "Ковалевского". Ветер трепал его длинные седые волосы и белую бороду, рассыпанную по груди.
   - Так это же... Радецкий! - удивился Петров. - Верно, Евгений Николаевич?
   Смолин поднял к глазам бинокль.
   - Да, это он. Оказывается, он совсем не домосед, если решается на такие экскурсии.
   Старик наклонялся над мотором. Лодка ускорила ход. Из-под винта вырвался фонтан белой пены и вскоре суденышко скрылось за скалами, выдающимися в море.
   - В Феодосии он редко показывается, - сказал Смолин. - Я встретил его там всего два-три раза. Нельзя сказать, чтобы он был очень любезен.
   "Ковалевский" шел мимо Коктебельского пляжа, усеянного разноцветными пятнами купальных костюмов и зонтиков. Но этот яркий пестрый пейзаж только раздражал Смолина.
   Подавленное настроение профессора передавалось его ученикам. Ольга стояла, опершись на фальшборт[Фальшборт - легкая обшивка борта судна выше верхней палубы.], смотрела в волны, разбегающиеся под острым углом от форштевня [Форштевень - носовая оконечность судна, продолжающая киль.], и думала.
   Все складывалось не так, как ей хотелось.
   Она приехала в Севастополь две недели назад, полная планов и надежд. Работа в лаборатории Калашника научила ее многому. Она быстро освоила его метод и разработала способ определения золота в малых количествах воды. Все казалось ей простым и ясным. В сущности, для промышленного использования в методе Калашника не хватало только одного условия - дешевых источников энергии. А в лабораторных условиях он казался исключительно простым и удобным. Ольга с увлечением приступила к исследованию. Но однообразная процедура определения золота в воде, взятой на различных горизонтах Карадагской впадины, уже начинала ее тяготить.
   Конца этой работе не предвиделось. Смолин продолжал поиски. Изо дня в день, экспедиционное судно "Александр Ковалевский" выходило из Феодосийской гавани на запад. Метр за метром было обшарено все дно Карадагской котловины. Сегодня драгированию подверглись последние квадраты. Необходимо было принять какое-то решение. Но Смолин медлил. Это было так несвойственно его характеру, что привело бы Ольгу в недоумение, если бы она не догадывалась о причине такой медлительности. И именно эта причина мучила Ольгу.
   Теперь ей казалось, что у нее недаром защемило сердце, когда она впервые увидела спутницу старика Радецкого. Она сердито отгоняла мысль, что это щемящее, тревожное чувство имело иную причину: просто она увидела человека, который ей почему-то казался знакомым и остался неузнанным.
   Вечером, когда кончилось заседание съезда, у выхода опять, совсем близко, она увидела старика Радецкого и его изумительную спутницу.
   - Это же киноактриса Валерия Радецкая,- сказал ей на ухо Ланин.Помните картину "Александр Пушкин"? Ну, так вот, она играла там Натали-жену Пушкина.
   На следующий день, во время утреннего заседания съезда, Ольга не сводила с этой женщины глаз, любуясь ее прекрасным лицом и вспоминая ее игру в картине.
   Первую встречу с Валерией Радецкой в Феодосии она пережила с тем же восторженным возбуждением. Но через несколько дней, вечером, на набережной, она встретила Радецкую в обществе Смолина. Он весело раскланялся с Ольгой, продолжая оживленно беседовать со своей спутницей. Сердце Ольги замерло от неопределенного чувства обиды. Она сказала чужим голосом: "Добрый вечер!" и прошла мимо. То, что профессор так близко познакомился с Радецкой, было для нее неожиданностью. Через .день она увидела их еще раз на том же месте, и больше с ними не встречалась. Но Смолин продолжал исчезать по вечерам из маленького коллектива своих сотрудников. Все было ясно. И эта ясность вызывала у Ольги гнетущее чувство тоски и одиночества. "Нет, так долго продолжаться не может..." - с горечью подумала Ольга. Из раздумья ее вывел голос Смолина:
   - Да! Необходимо принять решение.
   Она покосилась на него с испугом.
   - Какое же решение? - спросил Петров.
   - А такое, что вместо кустарных поисков готового золотоносного растения, надо приступать к его созданию, - спокойно ответил Смолин.
   - А поиски прекратить?
   - Нет, зачем же, - пожал плечами Смолин. - Одна группа будет продолжать ббследование всей литорали [Литораль - прибрежная полоса моря с глубинами до 200 метров.] черноморского побережья - до Батуми. А другая примется за работу в Севастополе. Ланин пишет, что для опытов с растениями все готово: аквариумы, источники освещения, снабжение водой и так далее. Шанс, предоставленный нам природой, использовать не удалось. Начнем применять наши обычные методы.
   - Вы уже наметили объект для работы? - cпросила Ольга, не глядя на Смолина.
   Профессор сделал неопределенный жест рукой.
   - Что ж. Я полагаю, объектом может стать любой вид багрянок Черного моря...
   - Только багрянок?
   - Да, объект будет выбран из этой группы. Не забывайте, что загадочная водоросль относится к багрянкам. И нет никаких оснований думать, что природа в руках человека откажется сделать вторично то, что она однажды осуществила самостоятельно. - И, словно разговаривая сам с собой, он негромко продолжал: - В сущности, все организмы в какой-то степени обладают способностью накапливать золото. Задача заключается в том, чтобы усилить эту способность... ну, скажем, в миллион раз.
   - У вас уже есть план? - не унималась Ольга.
   - Да. План обычный: во-первых, подобрать форму, с которой мы будем работать,во-вторых, заставить ее измениться в интересующем нас направлении, в-третьих, из наиболее отвечающих нашим требованиям экземпляров вывести стойкую расу золотоносного растения, и, в-четвертых, - поставить массовое воспроивводство этой расы. Понятно?
   - Понятно, - ответила Ольга, улыбнувшись.
   - Первая задача - выбор объекта - будет решена с учетом следующих обстоятельств, продолжал Смолин. - Это должна быть форма широко распространенная. Крупных размеров. Быстро растущая. Иначе никакого практического значения ее способность к накоплению золота иметь не будет. Словом, я не возлагаю надежд на такие маленькие кустики и наросты на прибрежных скалах, как немалион... кораллина... грациллярия... коллитамнион... - Смолин махнул рукой, - и им подобные, хорошо известные вам, Николай Карлович. Хотя, - он сделал многозначительную паузу, некоторые из них содержат довольно много золота... Но все же это не то, что нам нужно. - Он задумчиво посмотрел на показавшиеся вдали очертания Феодосии. - Это должна быть форма с продукцией биомассы, измеряемой тысячами тонн. Растение должно быть неприхотливым, доступным для добычи и распространенным на огромной площади... Словом... о каком растении я говорю? - обратился он к Петрову.
   - Филлофора...
   Смолин утвердительно кивнул головой и обвел внимательным взглядом своих сотрудников.
   - Вы знаете, для чего используется филлофора? - спросил он Ольгу.
   - Источник иода, - ответила она коротко.
   - Совершенно верно. В России производство иода из этой водоросли было начато во время первой мировой войны, когда импорт иода был затруднен, а потребность в нем стала огромной. - Смолин опять посмотрел на своих слушателей, переводя взгляд с одного на другого. - У Менделеева, в его "Основах химии", я нашел указание, что присутствие иода в морской воде способствует растворению в ней золота, а выделению золота благоприятствуют органические вещества. Вот почему мне всегда казалось, что накопление иода морскими растениями должно сопровождаться соответственной концентрацией золота. И мы начнем работу с анализа живого вещества филлофоры. Я уверен, что мы обнаружим золото в количествах, конечно, пока непригодных для промышленного использования, но перспективных для наших исследований.
   - Когда же мы начнем? - спросил Петров.
   - Здесь нам больше делать нечего, - ответил Смолин, как бы не заметив вопроса. - Если Николай Карлович считает это целесообразным, он может продолжать обследовать побережье и обосноваться для лабораторных работ в Батуми. Но вы, Аркадий Петрович, и вы, Ольга Федоровна, завтра утром выедете в Севастополь.
   - Так скоро? - удивился Петров.
   - Да, и немедленно приступите к работе. Не теряя ни одного дня. Для такой спешки имеются особые основания. - Он достал из кармана сложенный вчетверо листок и развернул его. - Сегодня утром мне принесли информацию ТАСС. Заметка из "Нью-Йорк Тайме". Вот, слушайте: "На биологическую станцию Вудс-Холл прибыл известный генетик-ботаник профессор Симпсон с сотрудниками. В беседе с нашим корреспондентом профессор Симпсон сообщил, что намерен заниматься генетикой[Генетика - наука о наследственности и изменчивости организмов. Селекция - наука о выведении новых пород животных и видов растений.], селекцией и разведением морских водорослей, концентрирующих из воды элементы, имеющие большое экономическое значение. Профессор Симпсон рассчитывает вывести гигантские полиплоидные[ Полиплоиды - организмы с гигантскими клетками, получаемые искусственно с помощью cильно действующих средств, в частности - яда колхицина, который добывается из растения "безвременник".] расы морских водорослей с помощью методов, применяемых в генетике и селекции сельскохозяйственных растений".
   - Здорово! - сказал возбужденно Петров. - Значит он не зря так интересовался нашими работами.
   - Да, очевидно, он использовал свое пребывание здесь не только для удовольствия. Но не в этом дело. Интересно бы узнать, какие элементы подразумеваются в заметке. Но даже если сейчас речь идет не о нашем объекте, он сумеет разработать методы и применить их для добычи золота. И в этом соревновании должны мы не дать опередить себя. Сегодня утром я вызвал Ланина к телефону. Экспедиционное судно Севастопольской биологической станции "Мечников" предоставлено в наше распоряжение. Завтра уже начнут поступать партии растений из различных районов "филлофорного моря". Вы, Ольга Федоровна, наладите анализы на содержание золота. А вы, Аркадий Петрович, начнете выяснять возможности разведения культур филлофоры в аквариумах станции.
   - Есть, Евгений Николаевич! - весело ответил Петров. - Только...
   - Только что?
   - Вот насчет методики... Конечно, основное - скрещивание различающихся друг от друга форм... Если мы их обнаружим...
   - Да, скрещивание, в первую очередь.
   - И воспитание гибридов в среде, обогащенной золотом?
   - Ну, конечно.
   - А ростовые вещества вы разрешите применить?
   - Конечно, пожалуйста. Если вы с их помощью ускорите развитие, решение задачи облегчится.
   - А лучистую энергию?
   - Ультрафиолетовое излучение? Очень хорошо. Пробуйте.
   Петров замялся, не решаясь продолжать.
   - Ну, что еще? - улыбнулся Смолин.
   - А может быть попытаться вывести полиплоидные формы?
   - С помощью колхицина?
   - Да... ну и других веществ, обычно применяемых для этого.
   Смолин помедлил с ответом. Петров выжидающе смотрел на него.
   - Ну что ж. Может быть, придется испытать и эти средства, - сказал, наконец, профессор, - как бы мы к ним ни относились.
   - Но ведь в других лабораториях продолжают ставить опыты с полиплоидами? - заметил Петров.
   - Ну, конечно, теоретический интерес эти опыты представляют. Но мы с вами добиваемся практических результатов... А практика показала, что полиплоиды не отличаются жизненной стойкостью-либо гибнут, либо превращаются в исходные формы.
   - Это, конечно, верно. Но существуют же естественные полиплоиды, возразил Крушинский.
   - Да, да. Но полиплодия, приобретенная растением в естественных условиях почти никогда и не сопровождается гигантизмом. А нас лишь это и может интересовать. Уясните себе, наконец, сущность искусственной полиплодии! Колхицин - это яд. Отравляя клетку, он задерживает ее размножение. Клетка не делится, как ей полагается, на двое, а удваивает свою массу не разделяясь, становится гигантской. Так неужели свойство, вызванное действием яда, можно считать нормальным? Конечно, нет. Потому-то искусственные полиплоиды и неустойчивы.
   - Евгений Николаевич! Но возьмите, например, лекарства, - большинство из них яды. Однако человек научился извлекать из них пользу...
   - Я понимаю, понимаю, - вяло, без оттенка увлечения согласился Смолин. -До сих пор не удавалось... Может быть удастся вам... Пробуйте... если ничего другого не придет вам в голову.
   "Ковалевский" мягко коснулся бортом стенки пристани.
   - Вот мы и дома, - сказал Смолин. - Ступайте отдыхать,
   - А вы разве не с нами? - спросил Петров.
   - Нет, у меня... одно неотложное дело, - ответил Смолин, посмотрев на часы.
   "Все то же" - подумала Ольга.
   Глава 8
   ИТОГИ ПЕРВОЙ РАЗВЕДКИ
   Ноябрьское утро сыпало в окно мокрый снег. Сквозь запорошенное стекло виднелись тусклые очертания зданий.
   Директор института, академик Герасимов, был простужен и зябко кутал шею в толстое шерстяное кашне.
   - Итак, Евгений Николаевич? - спросил он, покашливая.
   - Пока, Сергей Иванович, ничем обрадовать вас не могу, - ответил Смолин с улыбкой, которая, против его воли, получилась виноватой.
   - Я абсолютно уверен, что если вы считаете достаточной тщательность проведенных поисков, то, значит, колоний золотоносной водоросли в Черном море нет. Но я не могу понять, каким же образом единственный экземпляр этого растения попал в почти замкнутый бассейн.
   Смолин пожал плечами.
   - Это остается загадкой. Можно строить различные предположения. Ну, скажем, зародыш растения был занесен течением или морским животным. Но наверняка - ничего нельзя сказать.
   Академик задумчиво постукивал пальцами по столу.
   - А между тем, - сказал он внезапно, - задача, которую нам предложено разрешить, встала сейчас с еще большей, чем два месяца назад, остротой!..
   Смолин поднял на него вопросительный взгляд.
   - Да, дорогой Евгений Николаевич, дело обстоит именно так, - продолжал академик, зябко потирая маленькие, худые руки с тонкими пальцами. - Над этой темой лихорадочно работают за рубежом. Вопрос о том, кто скорее получит золото из морской воды, приобретает для великих держав значение крупнейшей экономической проблемы и на ее разрешение брошены огромные средства. Имейте в виду, капиталистические круги для достижения цели не остановятся ни перед какими приемами. Использовано будет все, чтобы не дать нам опередить их. Вы просматривали последние иностранные газеты и журналы?
   - Нет еще... Я, ведь, прямо с поезда к вам, Сергей Иванович.
   Академик открыл ящик стола, порылся в нем и протянул Смолину несколько тонких журналов.
   - Ознакомьтесь на досуге. А сейчас прочитайте в этой вот газете отчеркнутое карандашом.
   Смолин развернул газету.
   - "Открытие метода извлечения золота из морской воды", - прочитал он с Изумлением и поднял глаза на Сергея Ивановича.
   - Читайте, читайте! - Герасимов махнул рукой.
   - "Институт по исследованию тяжелых металлов разработал метод извлечения золота из морской воды, - читал Смолин. - Принимая во внимание неисчерпаемые сырьевые ресурсы, этот метод даже при исключительно низком содержании золота в морской воде может оказаться рентабельным. Работы производятся на морской научно-исследовательской станции в Вудс-Холле".
   - Прочитали? - спросил Герасимов. - Ну, что вы на это скажете?
   Смолин молча покачал головой.
   - Теперь вам понятны причины, которые побуждают форсировать исследования и поиски? - спросил Герасимов.
   Омолин поднялся со стула. Директор тоже встал и подошел к нему. Его сухое, бледное лицо с седой бородой покрылось слабым румянцем.
   - Вы подумайте только, Евгений Николаевич, - в нашей стране четыреста пятьдесят тысяч, почти полмиллиона ученых. И армия эта, созданная для величайших дел, с каждым годом растет. Неужели в этой армии не найдется отряда, способного разрешить проблему освоения рассеянного золота?
   - Конечно, найдется, Сергей Иванович! - воскликнул Смолин.
   - Я ответил теми же словами, когда спросили об этом меня... Ну, что ж, давайте подытожим. Мы сделали первую разведку, так?
   Смолин кивнул головой.
   - Она не принесла успеха, - продолжал Герасимов. - Но перед нашими соперниками у нас есть преимущество: мы имеем фактическое подтверждение способности живой протоплазмы накапливать золото! И если в Черном море мы не нашли месторождений золотой водоросли, то найдем в другом месте другие организмы, способные концентрировать золото. Если же их нет в природе, - мы создадим из тех, что обитают в четырнадцати морях нашей страны! - Он сел в кресло у стола и продолжал обычным, спокойным и мягким тоном: - Мы получили указания не жалеть средств на эту работу, Евгений Николаевич. Я прошу вас продумать еще раз план исследований. Составляйте задания и посылайте людей на Дальний Восток, на Мурман, на Каспий, куда сочтете нужным. Пусть ищут. Я глубоко верю в ваши методы. Если удастся найти мирской организм, повышающий концентрацию золота хотя бы в десять раз, я убежден, что вы сумеете повысить у него эту способность в тысячу раз.
   - Мне это очень лестно, Сергей Иванович, - ответил Смолин, - хотя первые неудачи меня сильно обескуражили...
   - Ничего, ничего... Вы еще и не начали работать по-настоящему... Я вас вызвал сюда не только, чтобы выслушать отчет. Мне хотелось обсудить с вами, что делать дальше. Работа предстоит грандиозная... Имейте в виду, Евгений Николаевич, - Герасимов чуть заметно улыбнулся, - что и внутри нашей страны не исключается научное соревнование...
   - Что вы хотите этим сказать? - насторожился Смолин.
   - Знаете, кого я встретил сегодня там, где получил указания о вашей работе? Там был и ваш старый знакомый - Калашник. Он тоже получил задание: форсировать разработку физико-химического метода извлечения золота из морской воды.
   - Как же он реагировал?
   - Да что ж, вы его не знаете? Ответил, что считает только свои методы перспективными для решения этой проблемы, - Сергей Иванович усмехнулся. - А потом покосился на меня и сказал: "Путь решения проблемы укажет физическая химия, а вовсе не алхимия".
   - Да?
   - Именно, так... Он изъявил готовность немедленно выехать со всем своим коллективом на Черное море и там продолжать исследования.
   - Почему на Черное море?
   - Не знаю... Очевидно, чтобы не выпускать из виду "оппонента"... То есть вас, Евгений Николаевич...
   - А вы думаете, что и моей лаборатории следует работать там, Сергей Иванович?
   - Конечно, не надо забывать, что единственный экземпляр золотоносного организма найден все-таки в Черном море. Поэкспериментируйте на родственных организмах.
   - Хорошо. Эту работу мы уже начали. Разрешите идти?
   И Смолин крепко пожал руку академику.
   Часть вторая
   ЦЕПЬ НЕУДАЧ
   Глава 9
   ПЕРВЫЕ УСПЕХИ
   Короткая севастопольская зима прошла в напряженной работе. В январе были полностью подготовлены лабораторные помещения и аквариумы для экспериментальных исследований. Ежедневно, если драгированию не мешали штормы, "Мечников" привозил для анализа груды водорослей, собранных в различных участках филлофорного моря. Смолин с группой помощников, специалистов по водорослям - альгологов, отбирал растения, различающиеся содержанием золота. Число золотоносных рас, установленных среди бесчисленных вариаций филлофоры, уже достигало двенадцати. Точное исследование строения водорослей позволило различать эти расы не только по интенсивности накопления золота, но и по многим признакам анатомического строения, характеру ветвления, форме слоевища и способу образования органов размножения. Приступить к выращиванию филлофоры в аквариумах решено было, как только наступит сезон наиболее бурного развития водорослей.
   Петров принялся за работу со всем пылом нерастраченных сил и юношеского энтузиазма. С раннего утра он забирался в аквариальную, где на длинных стеллажах были расставлены сотни кристаллизаторов с морской водой, предназначенных для проращивания спор и зародышевых клеток - так называемых карпоспор.
   В холодные месяцы морские водоросли развиваются очень слабо. С наступлением теплых дней началась горячая пора. Нужно было сначала изменить наследственность филлофоры путем скрещивания различных рас, а затем воспитать гибриды в среде, содержащей растворенное золото. Для ускорения развития применялись различные вещества, вызывающие усиленный рост, - так называемые ростовые вещества. По плану Петрова была введена обработка проростков водорослей ультрафиолетовыми лучами и колхицином. Задача была нелегкая. Надо было точно определять дозировку лучей, безвредную для клеток, но в то же время достаточную, чтобы вызвать ускорение их размножения. Еще большей точности требовало применение колхицина. Это вещесво - экстракт из лекарственного растения безвременника - широко использовалось учеными капиталиcтических стран для получения растений с удвоенными и учетверенными размерами клеток. В советской науке прочно утвердилось отрицательное отношение к использованию этого яда для селекции растений, и опыт его применения был невелик. Не меньшие трудности возникали с введением в среду золота. Золото употреблялось растворенным в воде, где развивались растения. Необходимая концентрация его определялась путем многочисленных опытов. Все это требовало многих часов ежедневного, упорного, кропотливого труда.
   Результаты начали определяться только в конце февраля.
   Было около четырех часов дня, когда Ольга спустилась в аквариальную, чтобы оторвать Петрова от работы и вести его обедать. Она знала, что если ему не помешать, он просидит до поздней ночи и не вспомнит об обеде.
   Новое помещение для аквариумов находилось ниже уровня моря. Лестница была освещена лучами вечернего солнца, проходившими через окна в потолке. Ольга быстро сбежала по ступенькам и вошла в коридор. Здесь было сумрачно и прохладно. Всхлипывала труба водопровода, жужжали моторы, нагнетающие в аквариумы воздух, чуть потрескивало что-то в радиаторах отопления, подогревающих воду для аквариумов.
   Ольга распахнула дверь лаборатории и остановилась на пороге, ничего не различая в темном пространстве, кроме синеватого света, мерцающего вдали. Она знала, что Петров сидит у источника этого света, и осторожно направилась туда, протянув вперед руки, чтобы не задеть стоящие посреди комнаты стеллажи.
   - Вы скоро кончите, синьор? - спросила она на ходу.
   Петров не ответил.
   - Послушайте, сэр, девушка обращается к вам с вопросом, - Ольга остановилась, наконец, позади его стула. - Когда вы соблаговолите ей ответить?
   - Что такое? - Петров поднял голову и повернул к ней голубое лицо с темными стеклами очков на глазах. - А, Оленька! Приветствую вас.
   - Во-первых, не смейте называть меня Оленькой,-сердито ответила она.-А во-вторых, прошу вас кончить ваши эксперименты в темноте. Пора обедать.
   - Одну минутку, - заговорил Петров умоляющим тоном.
   - Тут еще... десятка два объектов... и я закончу эту серию... Несите, Полина! - обратился он к лаборантке.
   В освещенном голубым светом пространстве появились руки, взяли со стола перед Петровым подносик с дюжиной кристаллизаторов и пропали в темноте. Петров протянул руку и втянул под голубой свет новую партию сосудов. Он нагнулся к ним, напряженно всматриваясь через темные очки в каждую чашку.
   - Так... хорошо... - бормотал он сквозь зубы.
   Глаза Ольги уже приспособились к освещению и различили над столом большой осветитель конической формы, обращенный раструбом вниз; из него и шел слабый, мерцающий, голубой свет. Рука Петрова придвинула справа из темноты стержень с укрепленной на нем темной коробкой. Ольга знала, что это новейшая конструкция ультрафиолетовой лампы. Левой рукой Петров включил метроном. В тишине подвала резко защелкали секунды, отбиваемые маятником.
   - Так,-сказал Петров, - внимание! - Он повернул кремальеру[Кремальера - винтовое, приспособление для передвижения части какого-либо аппарата,], спустил аппарат ниже и подвел под его вытянутый хобот один из кристаллизаторов.- Раз!
   Голубой свет погас. Сквозь резкие удары метронома слышалось ровное гудение аппарата.
   - ... Пять, шесть, семь, восемь! - отсчитал Петров.
   Снова вспыхнул голубой свет. Руки Петрова повторили те же движения. Опять Ольга увидела мерцающий мрак. Метроном продолжал отбивать секунды... Петров облучил второй, третий, четвертый объект... Наконец, все кристаллизаторы были переставлены налево.
   - Несите, Полина! - сказал Петров, и потянулся за следующей партией.
   Но Ольга властно положила руку ему на плечо.