Страница:
– Разве я тороплюсь? – возразил Западный Судья. – Год назад я поднимал вопрос об исключительных полномочиях. И целый год Король тянет с принятием решения! Это, по-твоему, торопливость?!
Их оборвал звон колокольчика одного из герольдов, что распорядительствовали на собрании: они требовали тишины и внимания – Королю полагалось выступить с традиционной приветственной речью.
– Я надеюсь, решения, принятые на благородном собрании, пойдут лишь к пользе нашего народа и Королевства, – так закончил государь, а потом добавил: – Жаль, что нет с нами теперь Восточного Судьи Освальда. Он был моим двоюродным дядей, и его смерть – для меня еще и потеря родственника, которого я искренне любил и глубоко уважал. Его старший сын лорд Бертрам, как только оправится от ран, займет по праву место своего отца, став Судьей Восточного округа... Скорблю также по благородному сэру Эдвару Бейзу: он был одним из мудрейших членов нашего собрания. Жаль, что он не оставил наследников...
– Прошу прощения, Ваше величество, – отозвался Фредерик, встав со своего места. – У развалин, которыми стало поместье сэра Эдвара, как и у его титула есть наследник. Точнее – наследница.
– Ты имеешь в виду его так называемую воспитанницу, даму Кору? – спросил Конрад. – Разве она может претендовать на наследство?
– По законам нашего Королевства именно так, – отвечал Фредерик. – Странно, что вы забыли, лорд Конрад. Или вам жаль отдавать девушке разоренный и сгоревший замок с опустошенными землями?
– Господа Судьи, эти дела, я думаю, мы обсудим позже, когда решим вопросы для нашей страны более глобальные и судьбоносные, – заметил Король. – Теперь должен выступить Судья Конрад.
Фредерик кивнул, сел обратно, хотя в его движениях просматривалось едва сдерживаемое нетерпение. Лорд Конрад же поклонился собранию и заговорил:
– Уже много лет Южное Королевство живет в мире и согласии с соседями, ближними и дальними. Мир всегда драгоценен, и для знати, и для простого люда. Но, похоже, появились люди, которые забыли, как ужасна война. Им не по нраву спокойствие и мир. И они начинают разъедать страну изнутри убийствами, наглыми разбоями, поджогами, сея страх и ужас. Мало им простолюдинов, так они замахнулись на благородных и даже на сам Королевский дом, на хранителей справедливости и порядка – Судей... А почему? Потому что сами Судьи утратили бдительность! И, возможно, даже вступили в сговор с преступным миром!
Все собрание взволнованно зашумело, даже Судья Гитбор проснулся, услыхав последние слова, и теперь изумленно хлопал седыми ресницами. Фредерик вскочил с кресла, воскликнул:
– Кого конкретно вы обвиняете?!
Все смолкли, услыхав его ставший звонким голос.
– Уж не меня ли?! – продолжил громко Фредерик. – Судью Освальда обвинять нельзя – он погиб от рук бандитов. Сэра Гитбора? Неправдоподобно: у него, с его ленью, медлительностью и вечным довольством жизнью нет никаких предпосылок к предательству. Сами себя вы обвинять не можете. Значит – я! Вы обвиняете меня?!
Наступила мертвая тишина. Все смотрели на Судью Конрада, ожидая его ответа. Но он не успел и рта открыть, потому что Фредерик вновь заговорил:
– А теперь слушайте! Я сам при всем Благородном собрании обвиняю лорда Конрада в предательстве, в сговоре с преступным миром, в государственной измене, в покушениях на мою жизнь и жизни моих людей, в убийстве сэра Эдвара Бейза и Судьи Освальда и в убийстве моего отца – Судьи Гарета – двадцать пять лет назад!
Теперь все собрание ахнуло, словно один сильно пораженный человек. Конрад лишь сложил руки на груди, с надменным вызовом глядя на Фредерика.
– Все это бред, – сказал Северный Судья. – Рана в голову лишила тебя рассудка.
– Слову Судьи принято верить бездоказательно, – ответил Фредерик, – но я готов представить всему Благородному собранию свидетеля, который подтвердит мои слова.
Он хлопнул в ладоши, и в залу вошли Филипп и Брайн. Их сопровождал юный гвардеец Элиас. Все трое поклонились собранию. Лицо Судьи Конрада стало каменным.
Фредерик, не спуская с него глаз, заговорил:
– Представляю вам, благородные господа, Филиппа Кругляша, главу преступного клана Секиры и одного из его людей, так называемого «казначея», Брайна Скрягу.
– Им не место здесь! – раздался чей-то голос, но Западный Судья смерил его владельца ледяным взглядом и сказал:
– То, что они скажут, может быть важнее для государства, чем все то, что до этого говорили на протяжении многих лет в собрании вы, сэр Биллем... Итак, господин Филипп, вы узнаете в этом зале кого-нибудь?
– Узнаю, ваша милость. Судью Северного округа, лорда Конрада, – глухо, но вполне внятно ответил голова клана Секиры.
– Двадцать пять лет назад сэр Конрад нанял вас и ваших людей для того, чтобы убить Западного Судью лорда Гарета.
– Точно так, – чуть помедлив, кивнул Филипп, опустив глаза вниз: он боялся глянуть на Конрада.
– Сколько он вам заплатил?
– Очень щедро, сэр. Пятьсот полновесных золотых монет.
– В самом деле – щедро. – Фредерик не сдержался, метнул в Конрада взгляд, не обещавший ничего хорошего. – Что же вы должны были сделать за эти деньги?
– Лорд Конрад сам разработал план – мы должны были лишь строго следовать ему: проникнуть в поместье Западного Судьи, захватить в заложники его семью, чтобы принудить лорда Гарета приехать в замок без оружия и сопровождения. Затем – убить его...
– Кого вы слушаете?! – вдруг воскликнул Судья Конрад. – Бандита? Убийцу? Вора и негодяя?! Позволяете ему клеветать на Судью Королевского дома?! Да знаете ли вы, что любой в Южном Королевстве, кто встретит Филиппа Кругляша, может, не колеблясь, сделать вот это!
Тут он вскинул руку, выпустив из наручного арбалета коричневую с красным оперением стрелу в лоб Филиппа. Но она тут же была сбита в полете белой с серебром.
– Не получится, Конрад, – сказал Фредерик, целя из своего арбалета в Северного Судью. – Я буду говорить, а он – подтверждать. Он теперь не бандит, а свидетель всех тех злодеяний, что ты сотворил. Сэр Элиас, проследите, чтобы Северный Судья не выкидывал больше такого.
Потом Фредерик обернулся к Королю. Тот сидел белее снега, вжавшись в свое высокое кресло. Он, казалось, даже похудел за последние несколько минут, так вытянулось его лицо.
– Вы правильно боитесь, Ваше величество, – сказал молодой Судья, пронзительно глядя в глаза Аллара, – потому что и у вас я стану требовать ответа. Зачем? Зачем вы все это начали?
Благородные господа обернулись в изумлении к Королю. Тот произнес внезапно посиневшими губами и чуть ли не шепотом:
– Я... я... Не хотел я этого. Ничего не хотел. Это Конрад, он меня заставил... Я был мальчишкой, а отец видел в лорде Гарете преемника, а я, это я должен был стать Королем, а не Гарет! Узнав о завещании, я просто в ужас пришел. Как отец мог так со мной обойтись? Лишить меня короны? А Конрад сказал, что может помочь, только я не знал, что он будет убивать Гарета... А потом, когда все было сделано, он шантажировал меня, все эти годы...
– О чем вы говорите? – спросил один из лордов. – Кто-нибудь что-нибудь объяснит?
– Я объясню, – сказал Фредерик. – Мой отец был верным слугой Короля Доната, его помощником, советчиком, вместе с ним заботился о благе государства. Донат отдал Гарету в жены свою сестру, чтобы еще больше приблизить к трону, чтобы сделать его следующим Королем, ведь принц Аллар был слабовольным, легкомысленным, неспособным править. Донат написал завещание, где обо всем этом сказано. Король объявил своему сыну, что тот не будет Королем, объяснил причины своего решения, просил сына первым присягнуть на верность лорду Гарету, когда тот станет правителем. Но Аллар, при всей своей нерешительности, не захотел терять трон. И тут ему на помощь пришел лорд Конрад, Северный Судья, у которого вообще были далеко идущие планы...
Тут Фредерика грубо оборвали – Конрад, до этого нервно игравший желваками, выстрелил в молодого человека. Западный Судья быстро, отработанным движением, отклонил голову, и болт попал в деревянную раму позади него. Элиас бросился крутить Северному Судье руки, но тот выстрелил и в гвардейца.
– Нет уж! – воскликнул Фредерик, вновь сбивая стрелу Конрада своей у самого носа Элиаса, и взревел: – Всем на пол!
Все Благородное собрание дружно ухнуло под длинный стол, а между Судьями началась перестрелка. Семь болтов были выпущены ими друг в друга, и от каждого оба благополучно увернулись. Растратив комплекты, они отшвырнули ненужные арбалеты в сторону, облегчив тем самым руки.
– Ты выдал себя, Конрад, – сказал Западный Судья.
– Так-так, Фред, – процедил сквозь зубы Северный.
– Мой отец считал тебя своим другом, а я – вторым отцом. За такое двойное предательство надо платить огромную цену, не говоря уже о других твоих злодеяниях!
– Хочешь убить меня, Фред?
– Это будет справедливо.
– А по совести ли? Я ведь вырастил тебя, был твоим наставником, заботился о тебе, Фред.
– И все это делалось ради одной гнусной цели – захватить трон, используя меня и Аллара! К тому же – ты только что хотел убить меня.
– Но все же ты обязан мне всем. Если бы не я, ты не стал бы Судьей... Назад! – Этот возглас относился к Элиасу, который вновь бросился на Северного Судью.
Конрад выхватил свой тяжелый меч и чуть не снес юному гвардейцу голову – тот успел отпрыгнуть.
– Попробуй-ка возьми меня, сопляк!
– Элиас! Теперь не суйся – это мое дело! – воскликнул Западный Судья.
Из-под стола у ног Фредерика показалось багровое от ползанья на четвереньках лицо Судьи Гитбора.
– Божий суд, юноша, Божий суд, – прокряхтел старик, дернув молодого человека за полу куртки.
Надо же, и вечно сонный старик сообразил, что делать.
– Судья Конрад! Я вызываю тебя на Божий суд! Благородное собрание! Всех вас зову в свидетели! – громко объявил молодой человек. – Ты не можешь отказаться, Конрад! К тому же если победишь – значит, я обвинял тебя, не имея на то оснований! И ты будешь невиновен.
Тут Северный Судья зловеще осклабился – такой вариант его устраивал. А Фредерик подумал: «Играй по моим правилам!»
– Я не против, – сказал Конрад.
– Здесь и сейчас? – уточнил Фредерик.
– Здесь и сейчас, – отозвался Северный Судья.
Они оба резво перепрыгнули через стол заседаний под окна, где было больше света. Благородное собрание благоразумно кинулось к противоположной стене. Судьи-противники тем временем, желая освободить больше места, дружно вытолкнули стол с середины залы, и он, массивный, дубовый, со скрежетом заскользил по каменным плитам в сторону столпившихся у глухой стены лордов. Те лишь ахнули, ожидая столкновения с дубовой громадиной, но стол притормозил точно в полуметре от них. Королю же стало плохо: он медленно сполз по стенке на пол. Элиас подхватил его и аккуратно усадил в ближайшее кресло.
– Благодарю, – прошелестел Аллар белыми губами, глядя на юношу полузакрытыми глазами, – ты славный, верный...
– Жаль, что не могу того же сказать о вас, – тихо и неожиданно для себя самого шепнул Элиас – он уже не уважал своего Короля, и только присяга толкнула его помочь государю, а у того от этих слов вдруг задрожали пухлые щеки.
– Смотрите, молодой человек, – обратился тем временем к гвардейцу Южный Судья Гитбор. – Такое редко увидишь – поединок Судей Королевского дома.
Элиас с удивлением глянул на старика: для него это, значит, просто увлекательное зрелище?
Фредерик выхватил меч, отбросив ножны в сторону, сделал пару финтов, чтоб разгорячить руку. Потом – стремительный прыжок – замелькала сталь. В самом деле – было на что посмотреть. У юного Элиаса даже дыхание захватило. Он-то думал, что прекрасно фехтует! Увидав, как управляются с мечами Судьи, он понял, что никак не фехтует. В этом поединке в ход шло все: не только меч, но и ноги, руки, прыжки, выпады. Удары парировались, отбивались и клинками, и боевыми браслетами, и наколенниками. Одежды Судей со свистом развевались, и это было с умыслом – сбить противника с толку. От стали снопом летели искры, звон не прекращался. Все казалось причудливым, стремительным и смертельным танцем. За пару минут было проведено множество хитрых приемов, затем Фредерик с разворота нанес такой сильный прямой удар мечом, что Конрад, парировав его, был отброшен далеко назад. Получился маленький перерыв. А на лице Северного Судьи уже не было прежней уверенности в победе.
– Неплохо, правда? – заметил Фредерик. – Я ведь знал, с кем придется иметь дело – готовился. – И он усмехнулся, довольно-таки зловеще.
– Ну-ну, мальчик, правда, ты меня удивил, – сказал Конрад. – Только еще не вечер...
С этими словами он кинулся в новую атаку. Фредерик отбил запястьем, закованным в браслет, его рубящий удар и от души впечатал ногой в грудь Северного Судьи. Того вновь отбросило назад. Молодой человек тут же бросился следом, намереваясь проколоть врага, но не успел: Конрад быстро сбалансировал и выставил для защиты меч – Западный Судья остановился, также перейдя в оборону. Потом случилось такое, что привело Элиаса и всех остальных в восторг: Конрад сделал резкий выпад вперед, переходя в ближний бой, а Фредерик поймал его меч, с фантастической точностью зажав лезвие изгибом руки между плечом и предплечьем, и резким толчком, словно рычагом, сломал клинок противника. Обломок зазвенел, упав на каменный пол.
– Все, Конрад, все, – проговорил Фредерик. – Признай свою вину, и я не стану тебя убивать. Ты проиграл – Божий суд свершился.
Конрад вновь заиграл желваками. Фредерик терпеливо ждал его ответа.
– Хорошо, – тихо заговорил Северный Судья, – я скажу...
Тут он со страшной силой ударил молодого человека остатком меча. Фредерик успел выставить блок, но был опрокинут на спину и, вскакивая обратно на ноги, потерял несколько секунд, которых Конраду хватило, чтоб подлететь к благородным лордам и, выхватив из них Судью Гитбора, приставить острый обломок к горлу старика.
– О, нет, – вырвалось у Фредерика: с некоторых пор он ненавидел ситуации с заложниками.
– Да, вот так-то, мальчик, – прошипел Конрад. – Если мне дадут спокойно убраться из дворца и из города, старому хрычу ничего не будет. Если нет – я прирежу его, как свинью! Клянусь, я...
Он не договорил, потому что сэр Гитбор молниеносно вскинул руку, и его поднятый вверх большой палец с противным чавкающим звуком вонзился не хуже ножа в междуглазье Северного Судьи. Смерть от такого удара почти всегда мгновенна, и Конрад, чуть слышно охнув, рухнул на пол, зияя черной дыркой в переносице. На каменные плиты тут же набежала кровь.
– Во-от, – невозмутимо протянул Южный Судья, вытирая окровавленный палец о полу своей просторной туники.
– Сэр Гитбор! – полувозмущенно-полуизумленно выдохнул Фредерик.
– Простите, молодой человек, но когда мне держат сталь у горла, я сам не свой, – прокряхтел старик. – Я понимаю, что убить его должны были вы, но сами поймите: ситуация зашла в тупик.
Фредерику ничего не оставалось, как развести руками.
– Прием «палец-нож», – пробормотал Элиас Крунос, машинально пытаясь повторить движение руки Судьи Гитбора. – Забытый древний прием...
– Ну не такой и забытый, – важно отозвался Южный Судья.
– Да уж, – буркнул Фредерик, обходя вокруг простертого тела Северного Судьи. – Мертв... Мертвее не бывает...
– Молодой человек, все ваши обвинения на его счет тем самым подтверждаются, – заметил лорд Гитбор.
Западный Судья обернулся к Королю:
– Ваше Величество желает судиться со мной так, как судился Конрад?
Аллар, только оправившийся от обморока, вновь закатил глаза и обмяк в кресле.
Фредерик тем временем поднял свой складной арбалет и брошенный Конрадом. Свой белый приладил обратно на предплечье, а коричневый Северного Судьи протянул Элиасу со словами:
– Держи. Это тебе за храбрость.
19
Их оборвал звон колокольчика одного из герольдов, что распорядительствовали на собрании: они требовали тишины и внимания – Королю полагалось выступить с традиционной приветственной речью.
– Я надеюсь, решения, принятые на благородном собрании, пойдут лишь к пользе нашего народа и Королевства, – так закончил государь, а потом добавил: – Жаль, что нет с нами теперь Восточного Судьи Освальда. Он был моим двоюродным дядей, и его смерть – для меня еще и потеря родственника, которого я искренне любил и глубоко уважал. Его старший сын лорд Бертрам, как только оправится от ран, займет по праву место своего отца, став Судьей Восточного округа... Скорблю также по благородному сэру Эдвару Бейзу: он был одним из мудрейших членов нашего собрания. Жаль, что он не оставил наследников...
– Прошу прощения, Ваше величество, – отозвался Фредерик, встав со своего места. – У развалин, которыми стало поместье сэра Эдвара, как и у его титула есть наследник. Точнее – наследница.
– Ты имеешь в виду его так называемую воспитанницу, даму Кору? – спросил Конрад. – Разве она может претендовать на наследство?
– По законам нашего Королевства именно так, – отвечал Фредерик. – Странно, что вы забыли, лорд Конрад. Или вам жаль отдавать девушке разоренный и сгоревший замок с опустошенными землями?
– Господа Судьи, эти дела, я думаю, мы обсудим позже, когда решим вопросы для нашей страны более глобальные и судьбоносные, – заметил Король. – Теперь должен выступить Судья Конрад.
Фредерик кивнул, сел обратно, хотя в его движениях просматривалось едва сдерживаемое нетерпение. Лорд Конрад же поклонился собранию и заговорил:
– Уже много лет Южное Королевство живет в мире и согласии с соседями, ближними и дальними. Мир всегда драгоценен, и для знати, и для простого люда. Но, похоже, появились люди, которые забыли, как ужасна война. Им не по нраву спокойствие и мир. И они начинают разъедать страну изнутри убийствами, наглыми разбоями, поджогами, сея страх и ужас. Мало им простолюдинов, так они замахнулись на благородных и даже на сам Королевский дом, на хранителей справедливости и порядка – Судей... А почему? Потому что сами Судьи утратили бдительность! И, возможно, даже вступили в сговор с преступным миром!
Все собрание взволнованно зашумело, даже Судья Гитбор проснулся, услыхав последние слова, и теперь изумленно хлопал седыми ресницами. Фредерик вскочил с кресла, воскликнул:
– Кого конкретно вы обвиняете?!
Все смолкли, услыхав его ставший звонким голос.
– Уж не меня ли?! – продолжил громко Фредерик. – Судью Освальда обвинять нельзя – он погиб от рук бандитов. Сэра Гитбора? Неправдоподобно: у него, с его ленью, медлительностью и вечным довольством жизнью нет никаких предпосылок к предательству. Сами себя вы обвинять не можете. Значит – я! Вы обвиняете меня?!
Наступила мертвая тишина. Все смотрели на Судью Конрада, ожидая его ответа. Но он не успел и рта открыть, потому что Фредерик вновь заговорил:
– А теперь слушайте! Я сам при всем Благородном собрании обвиняю лорда Конрада в предательстве, в сговоре с преступным миром, в государственной измене, в покушениях на мою жизнь и жизни моих людей, в убийстве сэра Эдвара Бейза и Судьи Освальда и в убийстве моего отца – Судьи Гарета – двадцать пять лет назад!
Теперь все собрание ахнуло, словно один сильно пораженный человек. Конрад лишь сложил руки на груди, с надменным вызовом глядя на Фредерика.
– Все это бред, – сказал Северный Судья. – Рана в голову лишила тебя рассудка.
– Слову Судьи принято верить бездоказательно, – ответил Фредерик, – но я готов представить всему Благородному собранию свидетеля, который подтвердит мои слова.
Он хлопнул в ладоши, и в залу вошли Филипп и Брайн. Их сопровождал юный гвардеец Элиас. Все трое поклонились собранию. Лицо Судьи Конрада стало каменным.
Фредерик, не спуская с него глаз, заговорил:
– Представляю вам, благородные господа, Филиппа Кругляша, главу преступного клана Секиры и одного из его людей, так называемого «казначея», Брайна Скрягу.
– Им не место здесь! – раздался чей-то голос, но Западный Судья смерил его владельца ледяным взглядом и сказал:
– То, что они скажут, может быть важнее для государства, чем все то, что до этого говорили на протяжении многих лет в собрании вы, сэр Биллем... Итак, господин Филипп, вы узнаете в этом зале кого-нибудь?
– Узнаю, ваша милость. Судью Северного округа, лорда Конрада, – глухо, но вполне внятно ответил голова клана Секиры.
– Двадцать пять лет назад сэр Конрад нанял вас и ваших людей для того, чтобы убить Западного Судью лорда Гарета.
– Точно так, – чуть помедлив, кивнул Филипп, опустив глаза вниз: он боялся глянуть на Конрада.
– Сколько он вам заплатил?
– Очень щедро, сэр. Пятьсот полновесных золотых монет.
– В самом деле – щедро. – Фредерик не сдержался, метнул в Конрада взгляд, не обещавший ничего хорошего. – Что же вы должны были сделать за эти деньги?
– Лорд Конрад сам разработал план – мы должны были лишь строго следовать ему: проникнуть в поместье Западного Судьи, захватить в заложники его семью, чтобы принудить лорда Гарета приехать в замок без оружия и сопровождения. Затем – убить его...
– Кого вы слушаете?! – вдруг воскликнул Судья Конрад. – Бандита? Убийцу? Вора и негодяя?! Позволяете ему клеветать на Судью Королевского дома?! Да знаете ли вы, что любой в Южном Королевстве, кто встретит Филиппа Кругляша, может, не колеблясь, сделать вот это!
Тут он вскинул руку, выпустив из наручного арбалета коричневую с красным оперением стрелу в лоб Филиппа. Но она тут же была сбита в полете белой с серебром.
– Не получится, Конрад, – сказал Фредерик, целя из своего арбалета в Северного Судью. – Я буду говорить, а он – подтверждать. Он теперь не бандит, а свидетель всех тех злодеяний, что ты сотворил. Сэр Элиас, проследите, чтобы Северный Судья не выкидывал больше такого.
Потом Фредерик обернулся к Королю. Тот сидел белее снега, вжавшись в свое высокое кресло. Он, казалось, даже похудел за последние несколько минут, так вытянулось его лицо.
– Вы правильно боитесь, Ваше величество, – сказал молодой Судья, пронзительно глядя в глаза Аллара, – потому что и у вас я стану требовать ответа. Зачем? Зачем вы все это начали?
Благородные господа обернулись в изумлении к Королю. Тот произнес внезапно посиневшими губами и чуть ли не шепотом:
– Я... я... Не хотел я этого. Ничего не хотел. Это Конрад, он меня заставил... Я был мальчишкой, а отец видел в лорде Гарете преемника, а я, это я должен был стать Королем, а не Гарет! Узнав о завещании, я просто в ужас пришел. Как отец мог так со мной обойтись? Лишить меня короны? А Конрад сказал, что может помочь, только я не знал, что он будет убивать Гарета... А потом, когда все было сделано, он шантажировал меня, все эти годы...
– О чем вы говорите? – спросил один из лордов. – Кто-нибудь что-нибудь объяснит?
– Я объясню, – сказал Фредерик. – Мой отец был верным слугой Короля Доната, его помощником, советчиком, вместе с ним заботился о благе государства. Донат отдал Гарету в жены свою сестру, чтобы еще больше приблизить к трону, чтобы сделать его следующим Королем, ведь принц Аллар был слабовольным, легкомысленным, неспособным править. Донат написал завещание, где обо всем этом сказано. Король объявил своему сыну, что тот не будет Королем, объяснил причины своего решения, просил сына первым присягнуть на верность лорду Гарету, когда тот станет правителем. Но Аллар, при всей своей нерешительности, не захотел терять трон. И тут ему на помощь пришел лорд Конрад, Северный Судья, у которого вообще были далеко идущие планы...
Тут Фредерика грубо оборвали – Конрад, до этого нервно игравший желваками, выстрелил в молодого человека. Западный Судья быстро, отработанным движением, отклонил голову, и болт попал в деревянную раму позади него. Элиас бросился крутить Северному Судье руки, но тот выстрелил и в гвардейца.
– Нет уж! – воскликнул Фредерик, вновь сбивая стрелу Конрада своей у самого носа Элиаса, и взревел: – Всем на пол!
Все Благородное собрание дружно ухнуло под длинный стол, а между Судьями началась перестрелка. Семь болтов были выпущены ими друг в друга, и от каждого оба благополучно увернулись. Растратив комплекты, они отшвырнули ненужные арбалеты в сторону, облегчив тем самым руки.
– Ты выдал себя, Конрад, – сказал Западный Судья.
– Так-так, Фред, – процедил сквозь зубы Северный.
– Мой отец считал тебя своим другом, а я – вторым отцом. За такое двойное предательство надо платить огромную цену, не говоря уже о других твоих злодеяниях!
– Хочешь убить меня, Фред?
– Это будет справедливо.
– А по совести ли? Я ведь вырастил тебя, был твоим наставником, заботился о тебе, Фред.
– И все это делалось ради одной гнусной цели – захватить трон, используя меня и Аллара! К тому же – ты только что хотел убить меня.
– Но все же ты обязан мне всем. Если бы не я, ты не стал бы Судьей... Назад! – Этот возглас относился к Элиасу, который вновь бросился на Северного Судью.
Конрад выхватил свой тяжелый меч и чуть не снес юному гвардейцу голову – тот успел отпрыгнуть.
– Попробуй-ка возьми меня, сопляк!
– Элиас! Теперь не суйся – это мое дело! – воскликнул Западный Судья.
Из-под стола у ног Фредерика показалось багровое от ползанья на четвереньках лицо Судьи Гитбора.
– Божий суд, юноша, Божий суд, – прокряхтел старик, дернув молодого человека за полу куртки.
Надо же, и вечно сонный старик сообразил, что делать.
– Судья Конрад! Я вызываю тебя на Божий суд! Благородное собрание! Всех вас зову в свидетели! – громко объявил молодой человек. – Ты не можешь отказаться, Конрад! К тому же если победишь – значит, я обвинял тебя, не имея на то оснований! И ты будешь невиновен.
Тут Северный Судья зловеще осклабился – такой вариант его устраивал. А Фредерик подумал: «Играй по моим правилам!»
– Я не против, – сказал Конрад.
– Здесь и сейчас? – уточнил Фредерик.
– Здесь и сейчас, – отозвался Северный Судья.
Они оба резво перепрыгнули через стол заседаний под окна, где было больше света. Благородное собрание благоразумно кинулось к противоположной стене. Судьи-противники тем временем, желая освободить больше места, дружно вытолкнули стол с середины залы, и он, массивный, дубовый, со скрежетом заскользил по каменным плитам в сторону столпившихся у глухой стены лордов. Те лишь ахнули, ожидая столкновения с дубовой громадиной, но стол притормозил точно в полуметре от них. Королю же стало плохо: он медленно сполз по стенке на пол. Элиас подхватил его и аккуратно усадил в ближайшее кресло.
– Благодарю, – прошелестел Аллар белыми губами, глядя на юношу полузакрытыми глазами, – ты славный, верный...
– Жаль, что не могу того же сказать о вас, – тихо и неожиданно для себя самого шепнул Элиас – он уже не уважал своего Короля, и только присяга толкнула его помочь государю, а у того от этих слов вдруг задрожали пухлые щеки.
– Смотрите, молодой человек, – обратился тем временем к гвардейцу Южный Судья Гитбор. – Такое редко увидишь – поединок Судей Королевского дома.
Элиас с удивлением глянул на старика: для него это, значит, просто увлекательное зрелище?
Фредерик выхватил меч, отбросив ножны в сторону, сделал пару финтов, чтоб разгорячить руку. Потом – стремительный прыжок – замелькала сталь. В самом деле – было на что посмотреть. У юного Элиаса даже дыхание захватило. Он-то думал, что прекрасно фехтует! Увидав, как управляются с мечами Судьи, он понял, что никак не фехтует. В этом поединке в ход шло все: не только меч, но и ноги, руки, прыжки, выпады. Удары парировались, отбивались и клинками, и боевыми браслетами, и наколенниками. Одежды Судей со свистом развевались, и это было с умыслом – сбить противника с толку. От стали снопом летели искры, звон не прекращался. Все казалось причудливым, стремительным и смертельным танцем. За пару минут было проведено множество хитрых приемов, затем Фредерик с разворота нанес такой сильный прямой удар мечом, что Конрад, парировав его, был отброшен далеко назад. Получился маленький перерыв. А на лице Северного Судьи уже не было прежней уверенности в победе.
– Неплохо, правда? – заметил Фредерик. – Я ведь знал, с кем придется иметь дело – готовился. – И он усмехнулся, довольно-таки зловеще.
– Ну-ну, мальчик, правда, ты меня удивил, – сказал Конрад. – Только еще не вечер...
С этими словами он кинулся в новую атаку. Фредерик отбил запястьем, закованным в браслет, его рубящий удар и от души впечатал ногой в грудь Северного Судьи. Того вновь отбросило назад. Молодой человек тут же бросился следом, намереваясь проколоть врага, но не успел: Конрад быстро сбалансировал и выставил для защиты меч – Западный Судья остановился, также перейдя в оборону. Потом случилось такое, что привело Элиаса и всех остальных в восторг: Конрад сделал резкий выпад вперед, переходя в ближний бой, а Фредерик поймал его меч, с фантастической точностью зажав лезвие изгибом руки между плечом и предплечьем, и резким толчком, словно рычагом, сломал клинок противника. Обломок зазвенел, упав на каменный пол.
– Все, Конрад, все, – проговорил Фредерик. – Признай свою вину, и я не стану тебя убивать. Ты проиграл – Божий суд свершился.
Конрад вновь заиграл желваками. Фредерик терпеливо ждал его ответа.
– Хорошо, – тихо заговорил Северный Судья, – я скажу...
Тут он со страшной силой ударил молодого человека остатком меча. Фредерик успел выставить блок, но был опрокинут на спину и, вскакивая обратно на ноги, потерял несколько секунд, которых Конраду хватило, чтоб подлететь к благородным лордам и, выхватив из них Судью Гитбора, приставить острый обломок к горлу старика.
– О, нет, – вырвалось у Фредерика: с некоторых пор он ненавидел ситуации с заложниками.
– Да, вот так-то, мальчик, – прошипел Конрад. – Если мне дадут спокойно убраться из дворца и из города, старому хрычу ничего не будет. Если нет – я прирежу его, как свинью! Клянусь, я...
Он не договорил, потому что сэр Гитбор молниеносно вскинул руку, и его поднятый вверх большой палец с противным чавкающим звуком вонзился не хуже ножа в междуглазье Северного Судьи. Смерть от такого удара почти всегда мгновенна, и Конрад, чуть слышно охнув, рухнул на пол, зияя черной дыркой в переносице. На каменные плиты тут же набежала кровь.
– Во-от, – невозмутимо протянул Южный Судья, вытирая окровавленный палец о полу своей просторной туники.
– Сэр Гитбор! – полувозмущенно-полуизумленно выдохнул Фредерик.
– Простите, молодой человек, но когда мне держат сталь у горла, я сам не свой, – прокряхтел старик. – Я понимаю, что убить его должны были вы, но сами поймите: ситуация зашла в тупик.
Фредерику ничего не оставалось, как развести руками.
– Прием «палец-нож», – пробормотал Элиас Крунос, машинально пытаясь повторить движение руки Судьи Гитбора. – Забытый древний прием...
– Ну не такой и забытый, – важно отозвался Южный Судья.
– Да уж, – буркнул Фредерик, обходя вокруг простертого тела Северного Судьи. – Мертв... Мертвее не бывает...
– Молодой человек, все ваши обвинения на его счет тем самым подтверждаются, – заметил лорд Гитбор.
Западный Судья обернулся к Королю:
– Ваше Величество желает судиться со мной так, как судился Конрад?
Аллар, только оправившийся от обморока, вновь закатил глаза и обмяк в кресле.
Фредерик тем временем поднял свой складной арбалет и брошенный Конрадом. Свой белый приладил обратно на предплечье, а коричневый Северного Судьи протянул Элиасу со словами:
– Держи. Это тебе за храбрость.
19
Фредерик сидел на троне. Печальный и рассеянный. Печальный, потому что после всех прошедших событий радоваться было нечему, рассеянный, потому что он никак не ожидал, что с отречением Аллара придется стать Королем. Благородное собрание единогласно выбрало его. Он отказывался как мог:
– Меня готовили не в Короли, а в Судьи!
– Тем более, Король-Судья – прекрасное сочетание. Ты будешь справедливым Королем, – говорил молодому человеку лорд Гитбор. – Ну не мне же на старости лет править Королевством, в самом деле. Я ведь все больше сплю – готовлюсь уснуть навечно. – И он смеялся дребезжащим смехом. – К тому же пропавшее завещание Короля Доната делало вашего покойного отца государем. Значит, после смерти Судьи Гарета вы, юноша, стали законным Королем. А ваш кузен Аллар попросту узурпировал власть двадцать пять лет назад.
– Иногда мне хочется, чтоб этого завещания в самом деле не было, – бурчал Западный Судья.
А завещание нашли – Конрад, видимо, не думал о том, что его планы провалятся. Бумага была обнаружена в шкатулке для бумаг в покоях Северного Судьи в Белом Замке. Ее попросту вскрыли ножом. Фредерик даже поморщился, когда ему об этом доложили, и подумал: «Как в дурном сне все».
Фредерик вздыхал, стоя на Королевском балконе, когда Аллар, поддерживаемый двумя гвардейцами, объявлял об отречении народу; вздыхал, когда Верховный герольд тут же представил его людям как нового Короля, и объявил наконец-таки волю давно умершего Доната; вздыхал, когда в Церемониальном зале провели Малую Коронацию (Большую необходимо было готовить несколько месяцев): торжественно возложили на голову золотой с изумрудами венец, покрыли плечи белой мантией, вручили королевские меч и жезл. Вздыхал, первый раз сев на трон, когда представители всех сословий присягали ему в верности.
Отрекшийся Король был посажен под домашний арест на своей половине. Его судьбу должен был решить Суд Судей. Но сперва надо было назначить этих самых Судей: Северного, Восточного и Западного. Восточным, как уже решили, должен был стать старший сын покойного Судьи Освальда, Бертрам, пост Северного прочили младшему, семнадцатилетнему Клименту, а вот вопрос о Западном округе оставался открытым. Королевский дом был исчерпан: у старого Гитбора не было наследника – у него была дочь, толстая румяная дама Ида. Конрад же вообще не был женат. Ходили слухи, что есть где-то его незаконнорожденный сын, но это были всего лишь слухи, к тому же этому бастарду ничего не полагалось после козней его отца. А на севере тем временем бароны-горцы сеяли смуту. И последнее было плодом трудов Конрада...
Все нужно было решить и поскорей...
А Фредерик тосковал – Кора исчезла.
Он видел ее сразу, как вышел после поединка с Конрадом в сопровождении лордов из Зала Решений. Не успел и рта открыть, как герольды объявили всем ожидавшим окончания заседания, что сэр Фредерик теперь Король. Рыжеволосая красавица с удивлением глянула на него, низко поклонилась вместе со всеми и потерялась в толпе придворных. Фредерик приказал Элиасу разыскать ее, но девушки нигде не было. Она не вернулась на половину Королевы, не видели ее ни в парке, ни в конюшнях, нигде... Просто исчезла...
«Глупая, глупая, – думал Фредерик, – решила, что теперь она мне не пара». Он плотней запахнул плащ из серебристых волчьих шкур – в Тронном зале было прохладно. Лучше было бы провести время где-нибудь в гимнастическом зале, фехтуя или подтягиваясь. Но он уже не Судья – он Король, а у Короля свои обязанности. «От которых зажирею, как Аллар в свое время», – подумал Фредерик...
Он вызвал к себе маршала и капитана Барта вместе с Элиасом, которому теперь все прочили большое будущее.
– Меня волнует ситуация в Северном округе, – сказал Фредерик, когда они устроились за столом заседаний. – Какие оттуда приходят известия?
– Северные бароны решили объединить дружины и идти на Белый Город, – начал докладывать маршал. – По моим сведениям, это около полутора тысяч воинов-горцев. Треть из них – конники, остальные – пешие и стрелки.
– Кто возглавил это войско?
– Некто Тимбер.
– Тимбер... А дальше?
– Тимбер – незаконнорожденный сын Судьи Конрада. У него нет другого имени.
– Как-то быстро он нашелся, – пробормотал Фредерик. – То никто ничего не знал, то вдруг раз – и он появился и уже при собственном войске. Не кажется вам это подозрительным, господа?
– Одно из двух, – подал голос капитан Барт, – либо кто-то из баронов знал о нем раньше и тщательно скрывал, либо знать выбрала кого-то для роли бастарда, чтобы было кому возглавить тех, кто решил мстить за своего сюзерена.
– Да уж, но, учитывая то, что при выигрыше партии бастард становится Королем, любой барон пожелал бы оказаться ублюдком, я не думаю, что они кого-то выбрали – они бы при этом неслабо передрались бы, а не объединились. Поэтому, мне кажется, правильным будет первый вариант: бастард был и есть, и Конрад не от всех его прятал, – сказал Фредерик. – Что ж, вот его-то я понимаю и не считаю изменником, в отличие от господ баронов.
– Это почему же? – нахмурил мохнатые брови маршал.
– Он хочет мстить за отца, как и я в свое время, – ответил молодой человек. – Похоже, круг замкнулся...
– Что же нам делать, Ваше Величество? – спросил маршал. – Северяне ведь выступили к столице. Не послать ли войско им навстречу?
– Ни в коем случае, – отвечал Фредерик, слегка поморщившись при обращении «Ваше Величество». – Я не хочу развязывать в государстве гражданскую войну. От вас понадобится только одно: мобилизовать войска и быть при полной готовности. Устраивать резню я не позволю – северяне такие же мои подданные, как и вы все.
Тут он встал, прошелся вдоль стола, продолжая говорить:
– Я соберу своих лучших людей – они помогут там, где нужны зоркие глаза, внимательные уши и неслышная походка. Мы организуем масштабный контроль за действиями бунтовщиков – нам будет известен каждый их шаг, каждый их план. И еще: я хочу, чтобы земли, по которым пройдут мятежные отряды, были безлюдны.
– То есть? – не понял маршал.
– То есть на их марше все деревни и города должны оказаться покинутыми. Также следует послать главарям бунтовщиков сообщение, что в случае, если они будут грабить покинутые селения, я приравняю их к обычным бандитам и поступлю с ними соответственно. Люди же, которым придется сниматься с мест, получат компенсацию из моей собственной казны...
Тут же поскакали гонцы в Северный округ и объявляли в каждом селе, хуторе и городе, что были на пути мятежных отрядов, шедших к столице:
– Снимайтесь с мест! Заколачивайте дома! Идите на юг к Белому Городу! Не бойтесь оставлять жилье – вся ваша собственность и вы сами под защитой Короля! Каждое семейство по прибытии в лагерь беженцев получит крышу над головой, пропитание и по три золотые монеты на каждого члена семьи. И после возвращения домой вас ожидает компенсация за возможный ущерб, причиненный мятежниками. Благодарите нового Короля Фредерика – он заботится о своих подданных и не хочет братоубийственной войны!
И потянулись караваны беженцев с севера к Белому Городу. Конечно, без радости покидали люди свои селения, но понимали, что так уберегутся они от возможной войны. У южных стен столицы ожидал их палаточный город с походными кухнями. Кто-то из беженцев разместился там, кого-то приняли в самой столице: Фредерик распорядился, чтобы знать предоставила людям часть покоев в своих особняках. Даже в Королевском дворце несколько нижних залов приспособили для беженцев – там установили кровати, полотняные перегородки. Одно было хорошо – людей в северных землях и так проживало немного, а снялись с мест лишь те, по чьей земле предположительно должны были пройти отряды бунтовщиков. Поэтому недостатка в жилье и провизии, находясь в столице, беженцы не испытывали.
Фредерик тем временем созвал всех тех, кто числился в его команде Западного Судьи, и каждому поручил особое задание: одни должны были внедриться в армию бастарда Тимбера, чтобы начать убеждать людей в неправильности их мятежа, другие – рассредоточиться по покинутой территории, чтобы препятствовать грабежам и мародерству, третьих Фредерик разослал во все остальные округа Королевства, чтобы сообщить о происходящем и чтобы местные бароны собрали свои дружины и были наготове, если понадобится их помощь.
– Вот он, клич Судьи, – говорил Фредерик. – Только не против преступности, а против гражданской войны.
Это его сильно огорчало, потому как себя он считал отчасти виновным в происходившем. «Не вороши я прошлое – ничего бы не случилось», – так думал молодой Король. Он ходил с мрачным, озабоченным видом по дворцу, спускался к беженцам, интересовался их делами, давал советы людям, что работали с прибывавшими, принимал новые решения, чтобы улучшить жизнь людей, покинувших родину; часто его видели и в палаточном лагере. И потихоньку понеслась весть по Королевству, что новый правитель, бывший Судья Фредерик, заботлив к подданным и щедр.
– Вы начинаете неплохо, юноша, – говорил Фредерику старик Гитбор.
– Поверьте, могло бы быть лучше, – хмуро отвечал молодой человек, – если бы ничего вообще не менялось: Аллар был бы Королем, я – Судьей, Конрад был бы жив, а про Тимбера никто не слыхал бы.
А еще – Кора была бы с ним. Но этого Фредерик никому не говорил, кроме Элиаса. Потому что именно юному гвардейцу поручил он начать поиски девушки.
– Я бы сам искал, но, как видишь, на мне теперь ответственность за целое государство, – говорил он Элиасу. – Так что вся надежда в этом деле на тебе, братец. Найди ее – нам хотя бы сказать друг другу пару слов.
– Меня готовили не в Короли, а в Судьи!
– Тем более, Король-Судья – прекрасное сочетание. Ты будешь справедливым Королем, – говорил молодому человеку лорд Гитбор. – Ну не мне же на старости лет править Королевством, в самом деле. Я ведь все больше сплю – готовлюсь уснуть навечно. – И он смеялся дребезжащим смехом. – К тому же пропавшее завещание Короля Доната делало вашего покойного отца государем. Значит, после смерти Судьи Гарета вы, юноша, стали законным Королем. А ваш кузен Аллар попросту узурпировал власть двадцать пять лет назад.
– Иногда мне хочется, чтоб этого завещания в самом деле не было, – бурчал Западный Судья.
А завещание нашли – Конрад, видимо, не думал о том, что его планы провалятся. Бумага была обнаружена в шкатулке для бумаг в покоях Северного Судьи в Белом Замке. Ее попросту вскрыли ножом. Фредерик даже поморщился, когда ему об этом доложили, и подумал: «Как в дурном сне все».
Фредерик вздыхал, стоя на Королевском балконе, когда Аллар, поддерживаемый двумя гвардейцами, объявлял об отречении народу; вздыхал, когда Верховный герольд тут же представил его людям как нового Короля, и объявил наконец-таки волю давно умершего Доната; вздыхал, когда в Церемониальном зале провели Малую Коронацию (Большую необходимо было готовить несколько месяцев): торжественно возложили на голову золотой с изумрудами венец, покрыли плечи белой мантией, вручили королевские меч и жезл. Вздыхал, первый раз сев на трон, когда представители всех сословий присягали ему в верности.
Отрекшийся Король был посажен под домашний арест на своей половине. Его судьбу должен был решить Суд Судей. Но сперва надо было назначить этих самых Судей: Северного, Восточного и Западного. Восточным, как уже решили, должен был стать старший сын покойного Судьи Освальда, Бертрам, пост Северного прочили младшему, семнадцатилетнему Клименту, а вот вопрос о Западном округе оставался открытым. Королевский дом был исчерпан: у старого Гитбора не было наследника – у него была дочь, толстая румяная дама Ида. Конрад же вообще не был женат. Ходили слухи, что есть где-то его незаконнорожденный сын, но это были всего лишь слухи, к тому же этому бастарду ничего не полагалось после козней его отца. А на севере тем временем бароны-горцы сеяли смуту. И последнее было плодом трудов Конрада...
Все нужно было решить и поскорей...
А Фредерик тосковал – Кора исчезла.
Он видел ее сразу, как вышел после поединка с Конрадом в сопровождении лордов из Зала Решений. Не успел и рта открыть, как герольды объявили всем ожидавшим окончания заседания, что сэр Фредерик теперь Король. Рыжеволосая красавица с удивлением глянула на него, низко поклонилась вместе со всеми и потерялась в толпе придворных. Фредерик приказал Элиасу разыскать ее, но девушки нигде не было. Она не вернулась на половину Королевы, не видели ее ни в парке, ни в конюшнях, нигде... Просто исчезла...
«Глупая, глупая, – думал Фредерик, – решила, что теперь она мне не пара». Он плотней запахнул плащ из серебристых волчьих шкур – в Тронном зале было прохладно. Лучше было бы провести время где-нибудь в гимнастическом зале, фехтуя или подтягиваясь. Но он уже не Судья – он Король, а у Короля свои обязанности. «От которых зажирею, как Аллар в свое время», – подумал Фредерик...
Он вызвал к себе маршала и капитана Барта вместе с Элиасом, которому теперь все прочили большое будущее.
– Меня волнует ситуация в Северном округе, – сказал Фредерик, когда они устроились за столом заседаний. – Какие оттуда приходят известия?
– Северные бароны решили объединить дружины и идти на Белый Город, – начал докладывать маршал. – По моим сведениям, это около полутора тысяч воинов-горцев. Треть из них – конники, остальные – пешие и стрелки.
– Кто возглавил это войско?
– Некто Тимбер.
– Тимбер... А дальше?
– Тимбер – незаконнорожденный сын Судьи Конрада. У него нет другого имени.
– Как-то быстро он нашелся, – пробормотал Фредерик. – То никто ничего не знал, то вдруг раз – и он появился и уже при собственном войске. Не кажется вам это подозрительным, господа?
– Одно из двух, – подал голос капитан Барт, – либо кто-то из баронов знал о нем раньше и тщательно скрывал, либо знать выбрала кого-то для роли бастарда, чтобы было кому возглавить тех, кто решил мстить за своего сюзерена.
– Да уж, но, учитывая то, что при выигрыше партии бастард становится Королем, любой барон пожелал бы оказаться ублюдком, я не думаю, что они кого-то выбрали – они бы при этом неслабо передрались бы, а не объединились. Поэтому, мне кажется, правильным будет первый вариант: бастард был и есть, и Конрад не от всех его прятал, – сказал Фредерик. – Что ж, вот его-то я понимаю и не считаю изменником, в отличие от господ баронов.
– Это почему же? – нахмурил мохнатые брови маршал.
– Он хочет мстить за отца, как и я в свое время, – ответил молодой человек. – Похоже, круг замкнулся...
– Что же нам делать, Ваше Величество? – спросил маршал. – Северяне ведь выступили к столице. Не послать ли войско им навстречу?
– Ни в коем случае, – отвечал Фредерик, слегка поморщившись при обращении «Ваше Величество». – Я не хочу развязывать в государстве гражданскую войну. От вас понадобится только одно: мобилизовать войска и быть при полной готовности. Устраивать резню я не позволю – северяне такие же мои подданные, как и вы все.
Тут он встал, прошелся вдоль стола, продолжая говорить:
– Я соберу своих лучших людей – они помогут там, где нужны зоркие глаза, внимательные уши и неслышная походка. Мы организуем масштабный контроль за действиями бунтовщиков – нам будет известен каждый их шаг, каждый их план. И еще: я хочу, чтобы земли, по которым пройдут мятежные отряды, были безлюдны.
– То есть? – не понял маршал.
– То есть на их марше все деревни и города должны оказаться покинутыми. Также следует послать главарям бунтовщиков сообщение, что в случае, если они будут грабить покинутые селения, я приравняю их к обычным бандитам и поступлю с ними соответственно. Люди же, которым придется сниматься с мест, получат компенсацию из моей собственной казны...
Тут же поскакали гонцы в Северный округ и объявляли в каждом селе, хуторе и городе, что были на пути мятежных отрядов, шедших к столице:
– Снимайтесь с мест! Заколачивайте дома! Идите на юг к Белому Городу! Не бойтесь оставлять жилье – вся ваша собственность и вы сами под защитой Короля! Каждое семейство по прибытии в лагерь беженцев получит крышу над головой, пропитание и по три золотые монеты на каждого члена семьи. И после возвращения домой вас ожидает компенсация за возможный ущерб, причиненный мятежниками. Благодарите нового Короля Фредерика – он заботится о своих подданных и не хочет братоубийственной войны!
И потянулись караваны беженцев с севера к Белому Городу. Конечно, без радости покидали люди свои селения, но понимали, что так уберегутся они от возможной войны. У южных стен столицы ожидал их палаточный город с походными кухнями. Кто-то из беженцев разместился там, кого-то приняли в самой столице: Фредерик распорядился, чтобы знать предоставила людям часть покоев в своих особняках. Даже в Королевском дворце несколько нижних залов приспособили для беженцев – там установили кровати, полотняные перегородки. Одно было хорошо – людей в северных землях и так проживало немного, а снялись с мест лишь те, по чьей земле предположительно должны были пройти отряды бунтовщиков. Поэтому недостатка в жилье и провизии, находясь в столице, беженцы не испытывали.
Фредерик тем временем созвал всех тех, кто числился в его команде Западного Судьи, и каждому поручил особое задание: одни должны были внедриться в армию бастарда Тимбера, чтобы начать убеждать людей в неправильности их мятежа, другие – рассредоточиться по покинутой территории, чтобы препятствовать грабежам и мародерству, третьих Фредерик разослал во все остальные округа Королевства, чтобы сообщить о происходящем и чтобы местные бароны собрали свои дружины и были наготове, если понадобится их помощь.
– Вот он, клич Судьи, – говорил Фредерик. – Только не против преступности, а против гражданской войны.
Это его сильно огорчало, потому как себя он считал отчасти виновным в происходившем. «Не вороши я прошлое – ничего бы не случилось», – так думал молодой Король. Он ходил с мрачным, озабоченным видом по дворцу, спускался к беженцам, интересовался их делами, давал советы людям, что работали с прибывавшими, принимал новые решения, чтобы улучшить жизнь людей, покинувших родину; часто его видели и в палаточном лагере. И потихоньку понеслась весть по Королевству, что новый правитель, бывший Судья Фредерик, заботлив к подданным и щедр.
– Вы начинаете неплохо, юноша, – говорил Фредерику старик Гитбор.
– Поверьте, могло бы быть лучше, – хмуро отвечал молодой человек, – если бы ничего вообще не менялось: Аллар был бы Королем, я – Судьей, Конрад был бы жив, а про Тимбера никто не слыхал бы.
А еще – Кора была бы с ним. Но этого Фредерик никому не говорил, кроме Элиаса. Потому что именно юному гвардейцу поручил он начать поиски девушки.
– Я бы сам искал, но, как видишь, на мне теперь ответственность за целое государство, – говорил он Элиасу. – Так что вся надежда в этом деле на тебе, братец. Найди ее – нам хотя бы сказать друг другу пару слов.