Суренова Юлиана. Книга 1_Потерянные души

   – На балкон!- сквозь стиснутые зубы прошептал колдун.
   – Но зачем… – договорить тот не успел: – Великие боги! – выдохнул Ясень, увидев огромную тень приближающегося к замку дракона.
   – Он прилетел за мной,- проговорил Старший.
   – Я отправлюсь в путь с тобой!- на этот раз колдун был готов стоять на своем до конца. Он был уверен, что не только имеет на это право, но должен. Ведь он – спутник Старшего, выбранный для того, чтобы сопровождать и оберегать его в дороге, самим Со-ветом…
   – Нет,- холодно отрезал Черно-гор. – Ты единственный здесь знаешь о близости беды и, ради будуще-го других, должен остаться.
   – Но…
   – Сейчас не время для споров. Подчинись моей воле! – его голос стал жестким, даже жестоким, каким не был никогда рань-ше. И собеседнику ничего не осталось, как смириться. Опустив голову, тот проговорил:
   – Мы будем ждать тебя. И если потребуется помощь, только подай знак…
   Черногор не сказал больше ничего. В его глазах плавилась печаль – далекая, отрешенная, говорившая красноречивее слов: если ему не удастся справиться самому, то уже никто не сможет по-мочь…
   – До встречи, – резко оттолкнувшись от каменного пола, он взмыл в воздух, подх-ваченный порывом ветра, а затем из синевы небесной выси вынырнул огромный, великий, как сама вечность, дракон. Его широко распах-нутые крылья, казалось, были способны обнять замок, укрыть его от мирских бед.
   Спустя короткое мгновение колдун уже стоял на темени гордого зверя, защищенный от резких ударов ветра роговыми наростами, образующими величественную корону.
   Издав подобный громовому раскату рев, дракон устремился вверх, в бесконечную синеву небес.
   Он отнес Черногора к мерцавшим камням святилища.
   Это сооружение совсем не походило на колдовской храм, казалось далеким, сплетен-ным из звездных путей и неведомых грядущих лет. Колонны дрожали, словно дымка, струились подобно потоку вод.
   Святилище было столь огромным, что у его подножия человек выглядел маленькой незаметной песчинкой.
   Опустившись на землю, дракон протяжно заревел, а затем, вытянувшись, высоко вскинув голову и распростав ко-жистые крылья, замер, словно окаменев.
   Колдун, опираясь на уступы рогов, наполнившихся мер-цанием храма, опустился на колени и, сложив руки перед лицом, собрал воедино мысли, чувства, силу, сложив из них вопрос: Какой путь даст надежду на будущее?
   Он закрыл глаза, чувствуя, как, медленно, неторопливо, созна-ние стало расплываться, растворяться в бесконечности, заполняя ее и поглощаясь ею… Он не видел ничего, и, в то же время, перед его глазами предстало все. Он чувствовал каждый миг, как порыв ветра, стал всем и ничем. И мироздание замкнулось в кольцо, появившееся на его пальце.
   "Вернись, вернись,- минул лишь миг, а, может, это был целый век, когда из неведомой, забытой дали донесся до колдуна шепот дракона, путеводной нитью влекший назад. Пришли в движение созвездия. Замелькали, сменяя друг друга, свет и ть-ма. Тяжесть навалилась на плечи, сжала в своих тисках, с каждым мигом делая все сильнее и сильнее хватку мертвых каменных паль-цев. И когда уже казалось, что за спиной стоит сама смерть, тьма вдруг отступила. Вернулось сознание, заполнилось беспокойным ше-потом дракона:
   "С тобой все в порядке?" "Да,- у колдуна не было сил вымолвить и звука, даже мысли текли медленно, тяжело, как загустевшая патока. – Боги дали ответ?" "Они показали развалины древнего замка короля-колдуна",- его шепот оставался однотонным, безразличным.
   "Но что это означает? Они хотели сказать, что если мы верне-мся на путь древней вражды, мертвые развалины – все, что будет ждать нас в будущем? Или же, наоборот, таким станет наше гряду-щее, если мы не откажемся от прошлого? А, может быть, что бы мы ни делали, все равно весь мир рано или поздно превратиться в вымер-шую снежную пустыню, окружающую остывшие, забытые камни прошло-го? " – шевельнувшись, он застонал от резкой боли, пронзившей изму-ченное тело.
   "Успокойся. Не мучай себя понапрасну. Ты получил ответ, каким бы он ни был.
   Теперь мы должны возвращаться. Ты слишком долго ос-тавался в бесконечности и потерял много сил".
   "Неужели это все? Неужели они ничего не сказали тебе? Прошу, друг, ответь! Для меня это очень важно!" "Они хотели, чтобы я отнес тебя в заклятые земли, в их насто-ящее. Они сказали, что там начало и конец всех дорог, – нехотя про-шипел дракон. – Но я не стану этого делать!" "Почему? " – силы слишком медленно возвращались к колдуну, но он не собирался сдаваться на милость слабости и боли.
   "Там нет жизни. Там нет настоящего и будущего. Только прош-лое… и смерть. Я не хочу нести тебя ей на встречу!" "Я пришел за ответом и не могу вернуться, не получив его!" "А если ответ-смерть? Ведь она идет по всем дорогам, ждет в конце любого пути".
   "Умереть может человек, но не весь народ!" "Ты знаешь, что все так, или только надеешься это?- в ше-поте сквозила горечь. – Разве не стремление найти спасение колдовс-ких родов привело тебя сюда?" "Если спасения нет, зачем жить? Ради чего? Не легче ли будет сразу умереть, чем пережить смерть веры и надежды? Полетели, друг".
   "Если ты этого хочешь… " – дракон шевельнулся, взмахнул крыльями, возвращая в свое тело движение жизни, а затем нетороп-ливо поднялся в воздух, завис на мгновение над землей, ударами мо-гучего хвоста разбив пустое мутное стекло стен храма, и лишь за-тем взмыл в вышину небесных далей.
   Они летели долго. Казалось, странникам пришлось пересечь всю землю, прежде чем показались развалины древнего замка.
   Уже давно никто не смел ступить на землю этого мрачного, заповедного края, ок-руженного со всех сторон немой стражей ледяных гор. Страх не позво-лял прийти сюда ни лишенному дара, ни колдуну, страх и вера, что погубленные Падением души, обреченные на вечное скитание в этом мертвом краю, не выпустят случайного гостя из своих лап, убивая тело и подчиняя себе навсегда несчастный дух, лишая его будущего.
   Ничто не нарушало немого, мертвого покоя. И даже лучи солнца не решались прикоснуться к нему, прячась за густыми свинцовыми тучами. Все вокруг замерзло и, казалось, даже само время застыло без-ликим снежным покровом.
   Ступив на мертвую землю, ощутив ее холод внутри своей души, Черногор поморщился.
   Прикосновение рождало боль, будило самые мрачные воспоминания, оживляло кошмарные сны.
   "Ты должен был послушаться меня и не приходить сюда,- проше-лестел мысленный голос дракона. – Здесь лишь смерть. Ты не найдешь в этих землях другого ответа.
   Пока не поздно, позволь мне унести те-бя!" "Я должен узнать правду. А ты улетай".
   "Хочешь, чтобы я бросил тебя перед лицом конца?" – казалось, это непонятное упрямство колдуна разозлило крылатого странника.
   "Мне нужно остаться одному. Только так я смогу разбудить дух, что спит под развалинами этого замка, и задать ему вопрос".
   "Как скажешь. Когда все закончится, я вернусь за тобой. Если понадобится помощь – зови. Кто-нибудь из моих сородичей все время будет поблизости".
   Дождавшись, пока дракон скроется за горизонтом, Черногор дви-нулся к развалинам замка, в которых пульсировала неведомая, вели-кая сила, отвергнутая живыми, но сохраненная мертвыми в надежде, что однажды за ней придут. Всем сердцем, всем разумом он ощущал ее радость, стремление вновь обрести хозяина. Но это чувство было таким сильным, оно росло так долго, что теперь несло в себе смерть. Еще несколько шагов, и пришедший на смену холоду жар стал невыносимым. Черногор остановился, печально улыбнулся, заметив как начал мерцать ореол вокруг побелевших пальцев.
   Он знал, что впереди его может ждать смерть, но отступать было уже поздно. И лишь одного он боялся в этот миг: не боли, нет, и даже не того, что, может статься, ему придется умереть, так и не найдя дороги к жизни.
   Холод комом подступал к горлу при мысли о том, что будет, если разум не выдержит страшной, внезапно обрушившейся на него ноши, которую в древности собирали по крупицам, шаг за шагом, год за годом, а ему предстояло постигнуть за один краткий миг, и спрячется в тени бе-зумия? Тогда он не сможет уже ничем помочь своему народу, вновь, как когда-то давно, стоявшему перед лицом Конца, даже если ему будет дан ответ, указан путь. Более того, безумец, наделенный страшной властью, он будет куда опаснее всех бед мира – Повели-тель Потерянных душ.
   Собрав воедино все силы, Черногор закрыл глаза, заставил ды-хание стать медленным и глубоким. Он погасил стук сердца, веля теплу покоя разлиться по всему телу вязким, тягучим настоем.
   Полубессознательно, и, в то же время сосредоточенно осмыс-ленно его губы зашептали, окутывая разум самой надежной защитой – словом-заклинанием:
   Тише! Тише!
   Замри, не дыши!
   Пусть над крышей
   Ведьма-ночка кружит…
   И он сделал последний шаг. В тот же миг земля исчезла у него из-под ног.
   Круговерть подхватила, понесла куда-то, стремясь запу-тать, заманить, обмануть.
   Ужасный холод и жуткий жар попеременно окатывали душу своим мертвящим дыханием, ослепляя, жестоко раня те-ло и душу. Но колдун лишь упрямо, не обращая ни на что внима-ния, продолжал шептать трепетные слова, ставшие единственной опорой в пустоте.
   А потом жуткая, всепоглощающая боль захлестнула колдуна. И, сопротивляясь из последних сил, он потерял сознание. …Когда Черногор очнулся, то увидел склонившееся над ним, лежавшим в густой траве, которой сменился снежный ковер, нежное и заботливое звездное небо, печальная дева луны, встре-тившись с ним взглядом, поспешила спросить: "Как ты?
   Все в порядке? Могу ли я чем-нибудь помочь?" Дух замка признал нового хозяина, подчинился его воле и тер-пеливо ждал, когда тот сотрет с его чела следы времени, вдохнет жизнь в вековечные камни. Он не торопил колдуна, ведь что значит миг в глазах юной вечности?
   Но Черногор и сам не хотел заставлять духа ждать, испытывая его терпение. Он знал, что вместе с властью принял на себя и обя-занности, одна из которых – забота об этом месте, скрывавшем в себе более чем символический – сакральный смысл.
   Он и представить себе не мог, что восстанавливать замок бу-дет так тяжело.
   Обученный этому искусству с детства, он всегда считал его самым простым. Но на этот раз от тяжести, опустившейся на плечи, перехватило дыхание. Даже возведение храма казалось лег-че.
   Время сопротивлялось, не желая отдавать то, что было ввере-но ему долгие века назад. Но колдун не останавливался, отвоевывая у прошлого пять за пятью, и, в конце концов, заставил его отступить. Сначала легким призраком поднялись очертания точеных башенок, затем наземь черной шалью легла тень, задумчивая и мудрая. И только потом, словно сплетаясь из пересечения этих двух нитей, начало расти, возрожда-ясь, древнее строение. Оно походило на замок Старшего, но не в большей степени, чем лачуга бедняка напоминала прекраснейший из дворцов.
   С первого же мига замок короля околдовывал, входил в душу, чтобы остаться в ней навсегда. Казалось, что камнями его стен легли са-ми звезды, а башни выточены ветром из осколков луны. С подножья до самых шпилей покрытый похожей на кружево резьбой, он представ-лялся удивительно легким, полупрозрачным, загадочным, а исходив-шее от него тепло, тихое дыхание, бившееся глубоко в недрах серд-це,- все говорило о том, что это не просто рукотворное жилище, а живое, мыслящее существо.
   Усталость была так велика, что Черногор тяжело повалился на землю, лицо его покрыл пот, а малейшее движение отдавалось резкой болью. Но на его губах лежала улыбка: колдуну удалось сделать то, что считалось невозможным – преодолеть власть тысячелетий, срав-няв вечность с кратким мигом.
   "Спасибо, господин, – донесся до него легким дуновением ветра, голос. – Ты не просто вернул меня, но позволил узнать то, о существовании чего я и не догадывался доселе. Я возродился сов-сем другим, не отягощенным ненавистью и злобой, а готовым понять и простить. Мне нравится это чувство, ибо я ощущаю легкость и свободу, которые оно дарует, ничего не требуя взамен. А еще я вижу будущее. Я вижу время, когда все долги будут опла-чены, кровь уйдет в землю и уснет вечным сном в ее недрах. И мир, сбросив оковы беды, восстанет, возродившись для счастья ".
   "Укажи мне путь, который ведет туда", – попросил его Черногор.
   "Его начало здесь, у моих стен. Колдуны должны вновь соб-раться в колыбели, которую покинули давным-давно. Я сумею защитить их в час смерти. Когда же он подойдет к концу, я выпущу их в изменившийся мир, который примет наделенных даром в распростер-тые объятия, ибо от них будет зависеть его будущее".
   "Спасибо за надежду… Мне пора возвращаться… Но прежде, чем я уйду, скажи: какой будет плата за ответ? Я не хочу, чтобы она легла на весь народ, когда вопрос задавал я один".
   "Не беспокойся, ты уже заплатил за все, вернув жизнь в этот край".
   "Хорошо", – он, наконец, мог успокоиться.
   "Подожди, – словно тяжелый вздох порывом ветра сорвался с вер-шин башен. – Мне не хочется говорить об этом, но тебе следует знать: ты вел сражение с пустотой куда дольше, чем тебе кажется".
   "Сколько?"
   "Лунный круг".
   "Месяц, – Черногор побледнев, стиснул зубы. – Надеюсь, я вернусь не слишком поздно".
   "Чтобы спасти тех, кому суждено выжить – нет. Чтобы помешать концу прежнего мира – да".
   "Но почему?!" "Прости. Если бы на то была моя воля, я бы все изменил. Но я всего лишь дух, облаченный в каменную плоть".
   "Мне нужно торопиться".
   "Конечно. Не стану тебя задерживать. Я знаю: чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее вернешься".
 

Глава 4

 
   Замок Велимира дремал в ночной полутьме. Он чем-то походил на своего хозяина: такой же седой, сухощавый и высокий. Его чертоги были исполнены мудростью старца, величественной и спокой-ной грустью близости расставания. Поднимавшиеся за облака башни казались вратами в иной, внеземельный мир.
   Старшие собрались к полуночи. Они заняли свои места за круг-лым каменным столом, стоявшим посреди просторной залы, и замерли, в полном молчании ожидая, когда Велимир откроет Совет. Но тот не спешил. Нервно перебирая пальцами бусины четок, он то и дело бес-покойно поглядывал на пустовавшее кресло Черногора.
   Старейший ждал до последнего, надеясь, что тот все же появит-ся. Но все сроки прош-ли.
   – Черногор, где же ты?! – прошептал старик.
   – Наверно, это я – причина его отсутствия, – виновато взгля-нув на хозяина замка, пробормотал Яросвет.- Я боялся, что разног-ласия не позволят нам принять верное решение и попросил узнать, какое будущее приведет колдовской народ к спасению.
   – Просил – что?! – голос Велимира задрожал, в глазах отразились испуг и не скрываемый гнев. – Как ты мог даже помыслить о подобном, не то что произнести вслух?! Ты хоть понимаешь, что послал его на верную смерть?!
   – Было бы славно, если бы Черногору удалось узнать, каким пу-тем нам идти дальше,- вздохнул низкий тучный Лютич. – И ты, старина, может быть, зря так беспокоишься:
   Черногор не в первый раз прибегает к силам, о которым нам известно лишь из легенд. Ему очень многое подвластно… Не думаю, что он попал в беду, скорее, просто за-держался в пути. Плохо только, что у нас больше нет времени. А так, по-разумному, следовало бы дождаться его возвращения.
   – Поздно, – вздохнул Велимир.- Я оттягивал принятие решения, пока это было возможно. Но сейчас пора, наконец, действовать. Ес-ли, конечно, мы собираемся что-либо предпринимать, а не сидеть и безропотно ждать исполнения судьбы… Вам известно мое мнение, – продолжал он.- Я считаю, что ради жизни, наш народ должен пойти на покаяние, отказаться от колдовс-кого пути и слиться с лишенными дара, став частью их народа, их мира.
   – Надежда бывает обманчивой, – резко мотнул головой Яросвет. – Люди могут солгать.
   Они примут отречение, а потом, когда мы окажемся, беззащитные, в их власти, уничтожат всех. Стоит ли народу идти на такой риск?
   – А если это – единственное спасение? – вопросом на воп-рос ответил Велимир, в то время как все остальные Старшие молча-ли. В большинстве своем они были согласны со старейшим, но им были понятны и сомнения более молодого Яросвета. Они знали, что мысли последнего разделяют многие колдуны, среди которых были и такие, кто, устав унижаться, потеряв веру в то, что нынешний по-рядок вещей установлен богами как кара за минувшее зло и надежда на грядущее счастье, требовали не только равноправия, но и возвра-щения власти, принадлежавшей им когда-то. И ради того, что счита-ли справедливым, они были готовы взяться за оружие.
   Уверенные в своей правоте, эти колдуны более не скрывали своих взглядов, которые еще совсем недавно вызвали бы всеобщее осуждение, а сейчас – лишь легкий укор во взгляде. И они, раз уж все равно придется отказываться от прошлого, предпочтут забыть обеты и клятвы, но не отвергнут волшебство.
   О них думал Яросвет, продолжая:
   – Нам все равно не удастся собрать всех, переубедить тех, кто видел "людскую милость", кому нет возвращения в людские города, ибо там их ждет верная смерть!
   Неужели вы хотите раскола?
   – Никто не посмеет ослушаться решения Совета! – резко возразил кто-то.
   – О да, конечно! А разве, принимая покая-ние, вы тем самым не объявляете во всеуслышание, что более нет ни Совета, ни Старших… даже колдунов нет, есть лишь люди, и только? Они не признают себя людьми, и вы ничего не сможете с этим поде-лать!
   На какое-то время все умолкли.
   Колдуны всегда более всего боялись раскола. И в кошмарном сне не могло привидеться ничего более ужасного: брат идет против брата, народ, единый во всех бедах, уничтожает себя сам, захлебы-ваясь в собственной крови…
   – Будь Черногор здесь, он рассудил бы нас, – сказал Велимир, – объяснил, что война способна лишь губить… – его взгляд зажегся яростью: – Не поэтому ли ты отослал его прочь в другие пространс-тва и времена?
   – Как ты можешь обвинять меня в таком! – Яросвет вскочил. – Разве я давал когда-нибудь повод думать, что способен на подлость?!
   – Велимир, ты действительно перешел границы, и тебе следовало бы извиниться, – вздохнул Лютич.
   – Ладно, прости, – недовольно буркнул старик. – Ты должен пони-мать, как расстраивает меня отсутствие на Совете Черногора. Ведь, каким бы ни было решение, он нашел бы способ удержать народ от раскола. Он имеет власть, не только принадлежащую Старшему, но и унаследованную по праву рождения.
   – Это так, – согласился Яросвет. А затем, вздохнув, продолжал: – Вот только вся бе-да в том, что он не поддержал бы ни тебя, ни меня… И, знаешь, я убежден: если бы он сам не хотел обратиться к богам, мне ни за что не удалось бы убедить его.
   – Да, – вынужден был признать Велимир. – Он слишком молод, чтобы не быть упрямым…
   Но мы-то не видим третьего пути, а бездействие лишь ускоряет гибель. Нам придется выбирать из двух дорог… Ты откажешься от своего выбора? – он испытующе взглянул на Яросвета.
   – Нет, – качнул головой колдун. – Но это ведь ничего не меняет, когда я один против всех. Ты будешь настаивать на том, чтобы я под-чинился решению большинства?
   К его удивлению, старик качнул головой: – Я не согласен с твоим выбором, но слова Черногора заставили меня задуматься. Те-перь я не уверен до конца, что и наш путь не ошибка, а поэтому не стану никого неволить. Поступай, как знаешь. К тому же, – чуть по-годя, добавил он, – мне представляется, что будет лучше, если всех, кто откажется идти за нами, а такие, вне всяких сомнений, будут в любом случае, соберет и объединит один из Старших. Наде-юсь, тебе удастся удержать их на грани хаоса и не позволить ска-титься к ярости слепого безумия… Хочется верить, что лишен-ные дара воспримут отсутствие единства среди нас как слабость, а не попытку обмануть… Яросвет, ты позволишь тем жителям своей деревни, которые захотят последовать за мной, уйти?
   – Конечно… И все же, я не могу обещать, что не постараюсь пе-реубедить каждого, кто сомневается.
   – Это твое право… И еще. Я хочу попросить: прежде чем предпринимать какие-либо действия, позволь нам осуществить задуманное до конца. Не объявляй войну прежде, чем мы получим покая-ние.
   – Хорошо. Я готов ждать столько, сколько будет нужно. Но вам может понадобиться моя помощь. Если люди обманут…
   – Что бы ни произошло, не вмешивайся. Священнослужители, воз-можно, решат испытать нас, нашу веру и готовность на самопо-жертвование ради будущего народа.
   Ты же можешь не так все понять. Не вмешивайся ни во что. Так будет лучше.
   – Как скажешь. Это ваш путь… И, все же, может быть, не стоит рисковать столь многими, ставя, в случае ошибки, под угрозу весь народ? Почему бы не провести через покаяние сперва часть, а уже потом, если все будет в порядке, остальных?
   – На то есть своя причина, – вступил в разговор еще один Стар-ший – одноглазый, со смуглой, высушенной южным солнцем кожей Днесь. Прежде чем продолжать, он взглянул на старейшего, словно спрашивая его разрешения, и лишь когда тот кивнул, заговорил вновь: – У нас не было времени ждать решения Совета, к тому же, бу-дучи в большинстве, мы знали, что все равно поступим по-своему…
   – И зачем тогда все это? – криво усмехнулся Яросвет. – К чему пустые разговоры?
   Зачем было вообще нам собираться? Все равно каждый остался при своем мнении.
   Если дело дошло до подобного, я начинаю радоваться расколу. Наш народ от этого только выиграл, у него хотя бы появилась возможность выбирать.
   – А готов ли он к этому выбору?
   – Если нет, то тому виной только мы сами, ибо слишком долго принимали решение за всех, даже не советуясь!
   – Ты спросил, зачем тогда Совет…- тихо промолвил Вели-мир. – Неужели ты сам не понимаешь: мы надеялись, что Черногор найдет способ сохранить единство!
   – Да почему ты так боишься этого раскола?! – не в силах себя более сдерживать, воскликнул Яросвет. – Ну вот, он произошел, и что же? Я могу дать слово, что ни один из моих воинов никогда не под-нимет руки на своего брата, пусть тот и избрал другой путь. Да я просто не смогу, что бы там ни было, что бы ни произошло, прика-зать им сражаться с вами!
   – Приняв покаяние, мы перестанем быть колдунами, мы станем просто людьми.
   – И что же? Мы будем сражаться с войском священников, не с мирными жителями.
   – Ты знаешь всех колдунов в лицо? Как ты отличишь лишенного дара от того, кто добровольно отказался от нее?
   – Да чушь это все! Вы можете не пользоваться даром, запрятать его в самые дальние закоулки души, он все равно останется с вами…
   – А если это не так?
   Яросвет удивленно взглянул на Велимира:
   – Я не понимаю тебя! Ты говоришь о том, чего просто не может быть! Вспомни, у народа были те, кто отказывался от дара, желая жить спокойной жизнью среди людей…
   Да вот хотя бы Аламир из де-ревни Черногора. И что же, дар покинул его? Нет. Все, что было дано ему при наречении, так и осталось с ним… Хотя, конеч-но, дети, которые родятся в будущем и не пройдут через обряд… Не знаю, что станется с ними. Что же до остальных…
   – Если бы действительно не было способа отнять дар, священнослужители ни за что не согласи-лись бы на наше покаяние.
   – Так они уже дали согласие? – колдун был готов вскипеть. – Зна-чит, вы успели обо всем договориться с ними! Но как вы могли?! Без, пусть даже чисто формального, известного заранее, решения Совета?!
   – Да пойми ты, у нас не было времени ждать! Если бы мы не сделали этого, то уже завтра Пресвитер объявил бы о священной войне с нашим народом! Сперва бы войска перебили живших среди лишенных дара, а потом добрались бы и до наших дере-вень.
   – Если все так, то вы спасли мно-гих… Но надолго ли? И что станет с народом? – он вздохнул. – Лад-но, что бы там ни было, ничего уже не изменить… Так что произош-ло? Вы направили вестника к Пресвитеру? И что? Собственно, мне понятно, почему вы делали все это за моей спиной, когда я мог вам помешать… Думаю, я так бы и сделал, постарался перехватить гонца… Но теперь это все уже в прошлом и ничего не из-менится, если вы мне все расскажите.
   – Я и собирался это сделать, – сказал Днесь, – но ты перебил меня.
   – Прости. Теперь я готов все выслушать.
   – Да, собственно, рассказ будет краток. Три дня назад я отпра-вился в их столицу…
   – Ты?! Да вы что: посылать вестником Старшего!
   – Пресвитер не стал бы встречаться с простым колдуном. К тому же, только Старший имеет право говорить от имени всего народа.
   – Постойте-ка, и священники, зная, кто попал им в лапы, отпус-тили тебя?
   – Да.
   – Не могу поверить!
   – И, все же, тебе придется. Ведь я здесь, а не на костре.
   – Да, это действительно поразительно… И как, тебе удалось встретиться с их правителем? Не думаю, что он говорит со всяким, кто того пожелает.
   – Не знаю, мне он не показался таким уж недоступным… У меня не было ни времени, ни желания задумываться над этим. Я просто пришел в Раду, приблизился к главному храму и рассказал первому встреченному священнику кто я и зачем пришел. Не медля, тот провел меня к Пресвитеру, который отнесся ко мне весьма благосклонно, выслушал и дал согласие принять покаяние колдунов… Мне даже показа-лось, что он был рад такому повороту событий. Возможно, мы не во всем справедливы к священнослужителям. Их ведь тоже можно по-нять: как и мы, они заботятся о будущем своего народа. Возвращение пророчества не могло не напугать их, вынудить предпринимать ка-кие-то шаги… Думаю, правитель лишенных дара на самом деле не хочет войны, а так – так появилась возможность все решить мирно.
   – Я не собираюсь ни пробовать понять Пресвитера, ни оправдывать его, – прервал старика Яросвет. – Меня вовсе не волнует судьба лишенных дара, когда превыше всего – будущее нашего народа!…Скажи, каким был его ответ. Это все, что я хочу знать.