– Урх, урх, – сказал кто-то рядом, – если бы я хотел убить тебя, то давно бы уже это сделал. Опусти меч. Опусти, кому говорю!
Бильбо, глаза, которого немного привыкли в темноте смог теперь разглядеть обладателя желтых глаз. И это был гоблин. Самый настоящий гоблин. Только мелкий. Такой мелкий, что ростом был лишь на палец выше хоббита. И он явно не был настроен агрессивно по отношению к Бильбо. иначе бы действительно уже убил бы его.
– Что тебе надо? – дрожащим голосом спросил Бильбо и опустил кинжал, хотя ему этого очень не хотелось. – И кто ты такой?
– Урх, урх, – опять издал свой грудной вздох гоблин. – Кто ты такой, спрашиваешь? И что тебе надо? А вот я сам тебя об этом и спрашиваю. А ну, отвечай, а не то…
Бильбо тут же поднял кинжал:
– Попробуй только! Я мелкий, но драчливый. И в бою бывал столько раз, что и троих, таких как ты, не побоюсь.
– Урх, урх, какой смешной и какой бравый! – гоблин сделал шаг назад, убрал, наконец, с плеча Бильбо свою длиннющую руку и стал его внимательно осматривать. – Хочешь узнать, кто я такой? А Хозяин я, вот кто! Понятно?
Гоблин назвал себя Хозяином с таким достоинством, словно более высшего положения и не существовало.
– Что еще за хозяин? – спросил хоббит. – Хозяин этой пещеры?
Гоблин возмущенно фыркнул:
– Этой пещеры? Ну, уж нет. Я Хозяин холмов! Понятно? Все эти холмы мои! И я давно за вами наблюдаю. А за тобой особливо.
– Это почему же за мной особливо? – удивился Бильбо.
– А ты мне понравился, – ответил Хозяин холмов. – Вот я тебя в гости к себе и пригласил. Вход прямо для тебя и открыл. Не этих же дылд голоногих и длинноволосых сюда звать.
Тут до Бильбо начало доходить:
– Так ты не гоблин?
– Нет, я урх-песчаник. Слыхал про урхов?
Бильбо опасливо попятился:
– Вообще-то слыхивал. Да только урхи огромные, побольше горных орков будут. А ты маленький.
Урх довольно хрюкнул:
– Так я же тебе и говорю, я песчаный урх, а не горный. Мы песчаники маленькие. Незаметные, живем в норках, никого не трогаем.
– Живете в норках? – оживился Бильбо, и почему-то сразу перестал бояться урха. – И это твоя нора?
– Что ты? Это коридор. Нора дальше. А здесь у меня вот, – урх указал на Биинора, и только тут хоббит увидел, что его друг сидит на толстой цепи и жалобно на него смотрит. – Сторож. Правда хороший?
– Но это же наша собака! – воскликнул Бильбо. – Зачем ты ее украл? И на цепь посадил? А ну сейчас же отпусти!
– И не подумаю! – воспротивился урх, рыжая шерсть на нем так и вздыбилась. – Она сама за мной побежала. Ее дылда на меня натравил. «Возьми его!» – закричал. А я что? Я всего лишь посмотреть хотел. А тот стрелы пускать начал, а пес бежать. Сам ко мне прибежал, теперь пусть служит. Таков закон холмов.
Биинор жалобно заскулил, словно ему нечего было возразить на слова Хозяина холмов. А урх продолжал:
– И ты тоже сам пришел. Значит тоже мне служить будешь.
– И не подумаю! – возмутился Бильбо. – Хоббиты еще ни у кого в услужении не были, да еще против воли. А ну сейчас же, отпусти меня!
– Куда я тебя отпущу? – спокойно ответил урх. – Иди, куда хочешь, во все четыре стороны. Ты теперь под моими холмами. Гуляй, где хочешь, делай, что хочешь. Я ведь тебя не неволю. А соскучишься, ко мне приходи. Посидим, у меня бражка из болотной тины есть, мухоморчиков нажарим. Славненько заживем. Я давненько мечтал себе приятеля найти. А этот трехголовый нас охранять будет.
Бильбо растерялся от такого поворота событий. И даже приуныл:
– Что же мне с тобой век коротать?
– А что же? У меня весело.
– Мне домой надо, в Хоббитанию.
– Теперь твой дом здесь. Я ведь тоже когда-то в Приволье жил. Хорошие песчаники. Там на севере. А потом на нас напали камелы болотные и тех, кто остался после битвы, сюда привели. Велели здесь жить, их болото охранять. Каждому по сто холмов определили. Вот с тех пор я здесь и живу. Охраняю болото, будь оно неладно. А тут вы появились. Сами пришли, никто вас не звал. Посмотрел я на вас, подумал: эти голоногие, да воздушные пусть себе в болото лезут, погибают, а этого, синеглазку я себе возьму. Чего добру пропадать? Пусть со мной живет. И псину за одно прихватил. Так что, тебе выбора и нет никакого.
– А я от тебя все одно, убегу, – зло ответил Бильбо. – Никогда хоббиты в неволе не жили!
– Куда? – вздохнул урх. – И мили не пройдешь, как тебя камелы или квакши заловят. Эти церемониться не будут. Или в болото утащат или на месте съедят. Или ты уже забыл как зубы у квакши выглядят? А здорово вы их тогда! – урх рассмеялся. – А ты так просто герой. – Затем урх вдруг съежился и перешел на шепот. – Только вот болотная королева очень рассердилась. Ух, она вам такого не спустит, чтобы ее квакш, значит, так вот мечами и стрелами. Но ты не волнуйся. Со мной тебе ничего не грозит. Главное, в болото не суйся. Там смерть. Пропадешь ни за грош.
– Послушай, – услышав в голосе урха одобрение, попытался договориться Бильбо, – может отпустишь меня? Мне ведь эльфа расколдовать надо.
– Ненавижу эльфов! – закричал урх и затопал ногами. – Самые презренные создания. И тебе не советую с ними водиться. Так что я тебя ни за что не отпущу.
Тогда Бильбо решил пойти на хитрость.
– Ладно, – сказал он, – я останусь с тобой, но должен кое о чем предупредить.
– Это о чем же? – насторожился урх.
– Я ведь тебе сказал, что мы хоббиты в неволе не живем.
– Я это уже слышал.
– Это надо понимать буквально.
– Что такое буквально?
– Это значит, что я не смогу жить у тебя в рабстве. Я затоскую по свободе и через какие-нибудь два-три месяца просто умру от тоски.
– Умрешь от тоски? – поразился урх.
– Да, – совершенно искренне вздохнул Бильбо. – Так уж мы хоббиты устроены.
Теперь пришла пора огорчаться урху. Он сел прямо на землю, склонил мохнатую голову к коленям и задумался. Бильбо присел рядышком. Он не прекращал вздыхать.
– И все равно я отпустить тебя не смогу, – сказал ему урх.
– Тогда на твоей совести будет моя смерть. После этого уже тобой овладеет тоска, и ты тоже погибнешь.
Урх совсем расстроился.
– Что же делать? Что же делать? – бормотал он. – Как тут быть?
И вдруг его глаза заблестели.
– Придумал, – сказал он.
– Что ты придумал?
– Я буду тебе платить за твою службу! У меня золотые монеты есть. Урх, как много! Тогда ты уже не будешь моим рабом. Жизнь под холмами будет просто твоей работой.
Хоббит приуныл. Кажется урх перехитрил его. Как ни крути, а работа есть работа, тем более если за нее платят, да еще золотыми монетами. Тоской по свободе тут не отговоришься. И все же он решил похитрить еще и сказал:
– Ладно, я согласен.
Урх даже подпрыгнул от радости:
– По рукам?
– По рукам! – протянул ему руку Бильбо и тут же отдернул ее обратно, до того, как по ней хлопнул урх.
– Что такое? – удивился тот.
– Прежде я хотел бы получить задаток, – сказал Бильбо. – Аванс. А то вдруг ты меня обманешь?
– Не обману! – попытался уверить его урх.
– Все равно, сначала заплати. Как ты и обещал, золотом. Деньги я люблю. Они будут согревать мне душу и смягчать мою тоску по родному дому.
– Ладно, ладно, – замахал длинными руками урх. – Сколько ты хочешь?
– Для начала наполни золотыми монетами мой капюшон.
– Капюшон? – удивился урх. – А не слишком ли это много? – Он оказался скуповатым.
– Как хочешь, а во всем Средиземье хоббитов оплачивают очень высоко. А я к тому же не простой хоббит.
– А какой ты хоббит?
– Я хоббит Взломщик, самой высшей квалификации. Так, что не спорь, а гони монеты, если хочешь, чтобы я на тебя работал.
– Ну что же, раз так, то пусть будет по-твоему, раз ты Взломщик самой высшей ква-ква-квафикации.
– Не квафикации, а ква-ли-фи-ка-ции! – поправил его Бильбо.
Урх сдался.
– Ладно, подожди меня здесь, я сейчас схожу за деньгами. Они у меня спрятаны в укромном месте, и я не хочу тебе его показывать.
И ворча себе под нос, урх удалился в один из темных коридоров. Бильбо остался один. Он тут же подбежал к Биинору, погладил его по головам и ласково проговорил:
– Не бойся, дружище, авось мне удастся что-нибудь сделать для нас обоих.
После чего хоббит стал бегать по пещере, заглядывая в каждый уголок. Наконец он нашел что искал. Это была трещина в полу, под которой находилась глубокая и просторная впадина.
– Вот то, что мне нужно, – обрадовался Бильбо. После чего, он отцепил капюшон от плаща и быстренько проделал в его кончике, там, где была пришита шелковая кисточка, отверстие, так чтобы сквозь него свободно пролезала его рука с растопыренными пальцами. Убедившись, что дырка получилась, что надо, он положил свой капюшон прямо на трещину, да так, чтобы его заостренный конец с дырой, опустился прямо ей внутрь. Как только он это сделал, и сел рядышком, с беспечным и наивным видом, какой хоббиты могут принимать как никто другой, появился урх с мешочком в руках.
Бильбо подставил ему капюшон, и урх ссыпал в него все золото из своего мешка, которое тут же через проделанную дыру, улетело во впадину. Хоббит потряс капюшоном перед носом урха, показывая, что тот, совершенно не наполнился.
– Тут даже четвертинки нет, – сказал он.
– Как же так? – удивился урх.
– А вот так. Ты, давай, не жадничай, а иди и неси золото. Иначе не о какой работе и речи быть не может.
– Хорошо, хорошо, ты не беспокойся. Я ведь урх честный. Не обману. Уговор есть уговор.
– Вот-вот, – поддакнул Бильбо и изрек фразу, которая в последствие стала крылатой, – уговор дороже денег.
Вскоре урх принес еще мешок с деньгами и высыпал его в Бильбов капюшон, который опять к его великому изумлению остался пуст.
– Ты в следующий раз побольше неси, – посоветовал ему на это Бильбо.
И урх принес два мешка, а капюшон по прежнему остался пустым. Три раза еще ходил урх за золотом, а капюшон Бильбо все не наполнялся. Гоблин устал, вспотел, запыхался, и глаза его уже не блестели так радостно, как прежде. Наконец он не выдержал:
– У меня больше нет золота, – сказал он, чуть не плача. – Ты забрал сбережения всей моей жизни. Сколько было набегов на колонии гномов, чтобы добыть все это (в молодости я бывало разбойничал)! И вот, теперь я, оказывается, не в состоянии нанять себе слугу высшей квафикации.
– Квалификации, – опять поправил его Бильбо.
– Какая теперь разница? – заплакал урх. – Ты разорил меня, хоббит. И жизнь моя не стоит ни гроша.
– Уж не покончить ли ты собрался с собой? – забеспокоился Бильбо. – Как же я тогда выберусь?
– Нет, убивать себя я не стану, – ответил урх, – а вот смерть от тоски по потерянному золоту, сведет меня в могилу, это точно.
Бильбо понял, что настало его время.
– Тогда я предлагаю тебе сделку, – торжественно сказал он.
– Какую такую сделку?
– Я куплю у тебя билет наружу для меня и моего альтасара.
– Какого еще альтасара?
– Того самого, который сидит не цепи.
– Ах, ты имеешь в виду эту собаку с тремя головами?
– Да, ее самую.
Урх задумался. Ему очень не хотелось отпускать Бильбо на волю, но и терять все свое золото, которое досталось ему от предков, тоже было жаль.
А Бильбо решил развеять его сомнения.
– Вообще-то нет более скучных существ, чем хоббиты, – вкрадчивым голосом сказал он. – Они самые злостные молчуны, и, бывает, одного слова за полгода не вымолвят.
– За полгода? – изумился урх.
– За полгода. А я могу молчать и год. А раз мне даже три года довелось молчать, это было, когда я потерял свою любимую меховую рукавицу. Вообще-то я часто теряю разные любимые вещи.
– Кошмар! – изумился урх. – Нет, такой скучный и молчаливый слуга мне не нужен.
– И игр я никаких не знаю, – продолжал Бильбо. – А еще мы спим всю зиму и всю осень, а весной и летом для сна нам нужно по шестнадцать часов в сутки.
– Ужас! – закричал урх, который все больше и больше жалел о своем золоте.
– А сколько нам требуется еды! – воскликнул Бильбо, поглаживая себя по животу. – Просто и говорить не приходиться. В сутки мы должны шесть раз полноценно покушать, и раз двенадцать перекусить.
Скажем честно, что в этом Бильбо почти не погрешил против истины. Он говорил урху самую настоящую правду.
Это все и решило. Видимо у урха с провизией было не очень, потому что, когда он услыхал речь Бильбо, про то, что ему надо есть шесть раз в сутки, да еще двенадцать раз перекусывать, он даже ничего сказать не смог, только подпрыгнул на месте, вырвал из головы порядочный клок шерсти и затопал ногами.
– Из этого я могу сделать вывод, что наша сделка по поводу найма меня на службу не состоялась, – сказал с глубоким удовлетворением Бильбо. – Не так ли?
– Так, – прохрипел урх. – Я решил тебя не нанимать, а показать тебе выход и отпустить с миром.
– Меня и моего пса, – добавил Бильбо.
– Только тебя, – заупрямился урх. – Пес ведь не участвовал в нашей сделке.
– А это уже называется жульничеством! – воскликнул Бильбо. – Тогда, я так уж и быть, остаюсь у тебя на службе. Итак, что у нас сегодня на ужин? Я страшно проголодался.
– Хорошо, хорошо! – замахал руками урх. – Пусть будет по-твоему. Забирай и пса. На здоровье! В конце концов, он наверно ест не меньше тебя.
– Пожалуй ему на прокорм надо втрое больше, чем мне, – заметил Бильбо. – Три головы, как никак. А значит и три желудка.
– Три желудка! – ахнул урх. – Возвращайте мне мое золото, и проваливайте отсюда оба, дармоеды!
Чего, собственно говоря, и добивался почтеннейший Бильбо Бэггинс эсквайр. Урх отцепил Биинора от цепи и показал Бильбо выход. Огромный круглый голыш послушно отъехал в сторону, когда урх нажал на него. Но прежде, чем выпустить друзей наружу он потребовал вернуть ему золото.
– Ах золото! – закивал головой Бильбо. – Я его спрятал в яме, чтобы ты его у меня не отнял. Ты найдешь ее под трещинкой в том самом месте, где я принимал от тебя аванс.
Урх почесал макушку, после чего подозрительно посмотрел на пустой капюшон хоббита, и вдруг рванулся обратно.
Уже снаружи на свободе до Бильбо донесся его возмущенный голос:
– Обманул! Обманул проклятый хоббит!
– Ну почему сразу обманул? – не согласился с такой формулировкой Бильбо. – Перехитрил! Так мне больше нравится. На то я и Взломщик.
Биинор ласково лизнул хоббиту руку сразу двумя языками.
– А вон и наши друзья! – обрадовался Бильбо, когда увидел, как Лунолик и Солнцедар бегут к ним из-за холма.
Глава четвертая
ПО МЕРТВОЙ ТОПИ, ПО БОЛОТНЫМ ТРОПАМ
После таких приключений нашим друзьям понадобилось время, чтобы прийти в себя и немного отдохнуть и обдумать свои дальнейшие действия.
Эльфы решили держаться подальше от болота. Хотя Бильбо предпочел бы быть подальше от холмов, под которыми жил обиженный и обманутый им урх. Мало ли что он может придумать?
– Мы ведь все равно пойдем через болото, – стал он убеждать эльфов, – зачем же нам от него удаляться. А среди холмов водятся квакши. Они могут на нас напасть, или урх приведет своих сородичей.
– В общем, – подытожил его слова Радринор, – опасности со всех сторон.
И все же эльфы решили послушать хоббита и не отходить к холмам. Во всяком случае, днем.
– Но ночью нам все же придется туда пойти, иначе вторую ночь около топи мы можем и не протянуть.
Бильбо только вздохнул. Не нравилось ему все это.
Но все-таки отдых им был необходим. Чувствовали все себя отвратительно, а Гилион и вовсе заболел, что с эльфами случается крайне редко. То ли от потрясения, которое он испытал, то ли на него подействовал яд болотного червя, но только он весь покрылся красными пятнами, стал тяжело дышать, а потом лег не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Эльфы принялись его лечить. А Бильбо, который устал, может быть и побольше других, лег на землю, завернулся в свой плащ и крепко уснул.
Вечером его разбудил Радринор. Эльфы собирались в пусть и сворачивали лагерь, чтобы уйти на ночь к холмам. Бильбо встал, потянулся и присел к догорающему костру. Эльфы дали ему ужин, и хоббит поел без всякого удовольствия, чему очень удивился.
– Неужели дела совсем плохи? – спросил он сам себя. – А что дружище Гилион? Ему стало лучше?
– Ему лучше, но идти он еще не может, – ответил Лунолик. – А как ты себя чувствуешь, Бильбо?
– Хуже не бывает! – пожаловался эльфу хоббит. – Полное отсутствие аппетита. Наверно на меня так действует это место. Не нравится оно мне. Ох, не нравится! Скорее бы унести отсюда ноги. А то ведь, сколько всего уже было за совсем короткое время.
– Да, – согласился с ним Лунолик. – Место и впрямь гиблое. Завтра утром мы пойдем через топь, и, глядишь, дня через три доберемся до болотной ведьмы. А там мы все или погибнем, или… Но, думаю, все будет хорошо. А теперь собирайся, мы уходим отсюда.
И отряд из шести эльфов, одного хоббита и одного эльфийского пса отправился к холмам, где и провел всю ночь.
К счастью, опасения Бильбо не оправдались, и ночь прошла вполне спокойно. Сам хоббит не спал первую половину ночи, потому что выспался днем, и поэтому дежурил с часовыми. Сначала с Солнцедаром, потом с Радринором. Он сидел с ними у костра и прислушивался к каждому шороху. Ему все казалось, что сейчас появится урх, и он постоянно вытаскивал из ножен кинжал и поглядывал не его лезвие; не светится ли оно. Но кинжал был безмолвен, и постепенно Бильбо успокоился. Он следил за спящим Гилионом, которого эльфы накануне напоили целительным отваром из цветов и трав, и за Зелендилом.
За принцем эльфов всегда приходилось присматривать особенно тщательно, потому что он в любой момент мог встать и пойти куда-нибудь или сделать что-либо подобное. Мало ли что могло прийти в его безумную голову?
Солнцедар, в отличии от большинства эльфов, оказался молчаливым и замкнутым, лицо у него было суровым и строгим, хотя все равно оставалось прекрасным. И строгость эта оставалась даже, когда он смеялся. Что говорить, Бильбо даже слегка побаивался этого больше похожего на рыцаря, эльфа, который поднимал свой огромный меч, словно это было птичье перо. И уж тем более не осмеливался он соваться к нему с разговором. Зато Радринор был самым настоящим эльфом. Он всегда был весел и приветлив, смеялся и пел, как это полагается всем эльфам, любил собирать цветы и плести из них венки. Только изредка его лицо омрачалось тревогой. Это случалось, когда ему приходила в голову мысль о том, что им не удастся расколдовать Зелендила. Но затем уверенность вновь вселялась в его душу, и эльф снова становился весел и светел, и волосы его переливались серебром. Странствующие эльфы самый оптимистичный народ во всем Средиземье. Не зря они уже столько столетий ищут свою новую землю и полны решимости найти ее. Любой бы другой народ на их месте давно бы уже отчаялся и поселился бы там, где придется. Радринор был им под стать. Самый что ни на есть странствующий эльф. С ним Бильбо очень любил поболтать вечерком после ужина. Радринор был отличным и приятным собеседником и великолепным рассказчиком.
В эту ночь они тоже разговорились. Скучно было сидеть молча. Костер мирно горел, отпугивая и разгоняя болотных мошек, которые, издали, завидев свет огня, устремлялись к нему, а потом разочарованно летели обратно, испугавшись его, опасной для них магии. Костер же потрескивал так мирно и по-доброму, как будто тянул за язык, чтобы поболтать. Вот Бильбо и Радринор и завели одну из своих многочисленных бесед.
Хоббита интересовало, каким же образом они пойдут по непролазным топям, в каких гибнет всякая живность не приспособленная жить в болоте. Об этом он и спросил эльфа.
– В сущности, нам эльфам все равно, что у нас под ногами, – ответил Радринор. – При большом старании мы можем даже ходить по воде.
– Вот уж во что я не поверю, – усомнился Бильбо. – Хоть вы и странствующие эльфы, но не птицы же, чтобы летать и не рыбы, чтобы плавать.
– Можешь не верить, а только завтра же мы пойдем по самым топким местам, и ты будешь идти вместе с нами, – тихо засмеялся эльф. – Мы обязательно доберемся до болотной ведьмы и узнаем у нее, как расколдовать нашего повелителя.
– А кто она такая, эта болотная ведьма? – ежась от страха, спросил Бильбо. – И страшна ли собой?
– Это одна из самых древних жительниц Средиземья, – ответил Радринор. – Она помнит древних эльфов и те времена, когда небо становилось черным от стай драконов, которые пролетали над землей.
– Неужели она такая старая? – изумился Бильбо. – Тогда она точно знает, как расколдовать Зелендила.
– Я тоже на это надеюсь, – вздохнул Радринор. – Вот только…
– Что только? – встревожился Бильбо. – Ох уж как не люблю выражения подобные «вот только», «однако», «правда, дела обстоят не так, как бы хотелось»!
– Вряд ли она будет приветлива с нами.
– Это уж точно, – согласился Бильбо. – Во всех сказках, которые я слыхал, ведьмы очень неприветливые создания. Так и норовят тебя съесть. А эта наверно захочет утопить нас в болоте. Надеюсь, что Солнцедар и Лунолик не позволят ей этого? А то ведь сам я слишком мал, чтобы воевать с ведьмами. Да и Биинор с нами.
И Бильбо потрепал альтасара, который, услышав, что речь зашла о нем, поднял морды и сладко зевнул.
– Прогулка наша будет не из легких, – опять вздохнул Радринор. – И не трудностей пути я боюсь, хотя вполне вероятно, что здесь водятся болотные гоблины, но думаю, что не они нам страшны. А вот, допустим, что доберемся мы до логова ведьмы, а она нам ничего не расскажет. Что тогда?
– Тогда мы ее утопим в трясине.
– Трясина ей не страшна, она живет в ней.
– Тогда Солнцедар отрубит ей голову.
– И как это решит дело?
– Я слыхал, что отрубленная голова ведьмы отвечает на любые вопросы.
Радринор так расхохотался, что из костра вылетел целый столб искр, словно тот смеялся вместе с ним.
– Где ты это слыхал? Тоже в сказках?
– Ну да, – пожал плечами Бильбо. – Кажется, бабушка так и рассказывала нам в детстве, когда мы забегали в ее норку после обеденного сна.
– Нет, такое возможно только в сказках, – отсмеявшись, ответил Радринор. – Если ведьме отрубить голову, то после этого она точно ничего не скажет.
– Тогда надо дать ей нанюхаться дурман-травы, – в запальчивости предложил Бильбо, – и тогда она точно проболтается.
Лицо Радринора сразу стало серьезным.
– А это, пожалуй, неплохая мысль, – заметил он. – И если к дурман-траве прибавить нектара из цветка правдивости, то она расскажет все, что нам нужно. Ай да, хоббит! и здорово же ты это все придумал. Я обязательно посоветуюсь с Солнцедаром.
– Мысль, что надо, – сказал Солнцедар, который лежал поблизости. Он смотрел на Бильбо, и в глазах у него хоббит увидел веселость. – Наш хоббит даром, что мал, а голову на плечах носит светлую. Недаром мы все здесь, а не в лабиринте Горелых гор. И с Биинором у него здорово получилось. И совсем он не такой простак, каким хочет изо всех сил показаться. Гэндальф с дураком дружбу водить не будет. Завтра я сам понесу его на плечах, когда отправимся странствовать по топям.
Сказал так Солнцедар и тут же заснул. Затем заснул и Бильбо. он был очень доволен, что удостоился похвалы такого славного эльфа, и тут же проникнулся к нему симпатией, удивляясь себе, как он мог побаиваться Солнцедара, от которого за версту веет теплом и добротой.
Утром Солнцедар растолкал Бильбо и сказал:
– Уж больно ты крепок спать, как я погляжу, малыш Бильбо. А ведь времени на сон больше не остается. До заката мы должны достичь острова, на котором заночуем. И чтобы успеть, нужно выходить прямо сейчас.
– Разве я когда-нибудь задерживал кого? – ответил Бильбо, вскакивая и потягиваясь. – А как чувствует себя Гилион? Все еще бредит?
Гилион в ответ весело рассмеялся и тут же поспешил уверить Бильбо, что с ним все в порядке.
– И все благодаря тебе, – пожимая хоббиту руку, – сказал он. – Я знаю, что если бы не ты, всех бы погубил проклятый болотный туман. Впредь мы будем вести себя осторожнее.
Бильбо даже смутился:
– Я всего лишь хотел попить.
Эльфы опять засмеялись:
– Пусть же тебя всегда мучит жажда, когда нам грозит опасность. А уж утолить мы ее тебе поможем.
И путешественники отправились в путь. Они обогнули холмы, прошли полмили на север вдоль болота, которое бескрайним грязным морем расстилалось перед ними, и остановились.
– Вот отсюда мы и пойдем к центру мертвой топи, – сказал Радринор. – Давайте готовиться, друзья.
И эльфы стали готовиться. Они достали из своих походных сумок какие-то пахучие снадобья и стали ими натирать свою обувь.
– А как же я? – поинтересовался Бильбо.
Солнцедар протянул ему свою банку:
– Тебе это вряд ли поможет. Уж больно ты тяжел, даже для своего роста. Я же сказал, что понесу тебя на плечах, невысоклик. Но на всякий случай смажь свои лапки. Кто знает, может пригодиться.
Бильбо не стал отпираться, а взял полную горсть предлагаемого ему снадобья и жирно намазал свои ступни ею. Мазь была густая и пахучая. Впрочем, запах был приятным и напоминал собой мед, хотя в отличие от меда, мазь была белой, словно январский снег.
– Теперь в путь, – скомандовал Радринор, когда смазал обувь Зелендила и крепко взял принца за руку.
И они вошли прямо в болото. Впереди бежал Биинор, которому также намазали лапы, и со стороны казалось, что пес в белых сапогах.
Бильбо, которого и в самом деле посадил себе на плечи Солнцедар, только рот открыл, когда увидел, как эльфы идут по трясине. Такого он и впрямь никогда не видел. Это было похоже… Впрочем, ни на что это не было похоже. Они шли себе и шли, словно под ногами у них была обыкновенная твердая земля с изумрудной травой, а вовсе не зыбкая жижа, жадно желающая поглотить все, что к ней прикоснется.