Страница:
– Кровь!!! – завопила супруга заместителя мэра. – Это кровь!
Она подняла белоснежную руку, на которой алело кровавое пятно.
На площади началась паника. Пока глухой, не понимающий, что происходит, с довольным видом открывал и закрывал кран, со всех сторон неслись крики:
– И здесь пятна! И здесь!
– Она пролилась откуда-то сверху! – бормотал мэр, глядя в чистое небо.
– Да, самая настоящая кровь, – восклицал аптекарь, наклонившись к лужице на мостовой. – О Боже, что же здесь произошло?
Женщины начали голосить. Скоро все дамы Жуа-ан-Жоза, начиная с изысканной госпожи Бураль, супруги сборщика налогов, и кончая недалекой Жюли, лавочницы с соседней улицы, причитали и плакали. В этой обстановке немногим приходило в голову найти какое-нибудь логичное объяснение случившемуся. А если кто и задумывался о причине, то не мог сказать ничего путного. И только факт оставался фактом – во время испытаний поливальной машины на землю упали капли кровавого дождя.
Некоторые говорили, что вроде бы видели какой-то темный предмет, пересекший по воздуху базарную площадь. Высказывались самые дикие предположения. Священник, например, придерживался такой версии:
– Поверьте, господа, это был летчик, – говорил старик. – Он, видимо, потерпел серьезную аварию в воздухе и падал с большой высоты, пытаясь планировать. Уверен, мы найдем самолет где-нибудь неподалеку. Бедняга, конечно, погиб…
Около трех часов того же дня Маржак, местный полицейский, несущий службу в трех километрах от площади, с силой ударил кулаком по обитой цинком стойке небольшого кабачка на окраине городка.
– А я вам говорю – с неба пролилась кровь, и это единственное, что мне доподлинно известно. Мсье кюре придумал раненого летчика – на то его воля. Но никто этого летчика не видел. А мне не нравится, когда честным гражданам средь бела дня льется на голову кровь. И уж если это случилось, то моя обязанность – провести расследование и составить протокол.
Посетители кабачка посмотрели на полицейского с иронией. Уже добрый десяток лет Маржак служил в Жуа-ан-Жоза и все эти годы пытался убедить окружающих, что по каждому значительному поводу составляет различные акты и протоколы. Между тем, жители городка знали точно, что страж порядка малограмотен и вряд ли способен вывести без ошибок хоть строчку. Бывало, что он кого-нибудь арестовывал, а потом сам же и выпускал, устрашившись административных формальностей, в которых неизбежно запутывался.
На этот раз Маржак, казалось, был настроен решительно. Он осушил стакан вина, вытер рот и серьезно продолжал:
– Да, черт возьми, я должен провести расследование. И начинать надо с Замка. Кровь пролилась над площадью, значит, она могла пролиться и над тамошним парком. Ведь не из кружки же ее вылили!
Гипотеза понравилась.
– А почему бы и нет? – протянул трактирщик. – Мы ведь не знаем, в какую сторону оно летело…
Сразу появились добровольцы.
– Возьмите нас с собой, мсье Маржак, – раздалось несколько голосов. – Вам понадобятся свидетели, а протокол продиктуете кому-нибудь из нас.
Мысль о том, что самому ничего писать не придется, особенно пришлась по вкусу полицейскому. Он величественно кивнул.
– Ладно уж, пойдем все вместе. В конце концов, это и вас касается.
И, лихо сдвинув фуражку на бок, Маржак решительно направился к воротам Замка, ключ от которых ему полагалось иметь по долгу службы. За ним гурьбой двинулись пятеро здоровых парней, необычайно гордых тем, что будут участвовать в расследовании.
– Слушайте внимательно, – авторитетно командовал полицейский. – Ничего не трогать, язык держать за зубами. Вы только свидетели. Ваше дело – смотреть и слушать. Работать буду я.
Про себя он тихо пробормотал:
– А лучше бы, конечно, и вовсе ничего не найти. Так спокойнее…
Ключ с трудом проворачивался в проржавевшем замке. Маржак немало повозился, прежде чем открыл ворота. Наконец дверь заскрипела в петлях, и полицейский махнул рукой:
– Входите.
И, окончательно войдя в роль официального лица, он принялся объяснять своим спутникам, словно маленьким детям:
– Итак, вот центральный газон, а вот аллея. Дом там, в глубине…
За его спиной раздалось хихиканье, которое вдруг прервал сдавленный крик ужаса. Полицейский повернулся к своей аудитории:
– Что там такое?
Обветренные лица деревенских парней побледнели. Один поднял дрожащую руку:
– Вон там…
Маржак посмотрел в ту сторону и с трудом удержался от возгласа. Возле стены замка лежал искалеченный труп.
Зрелище открывалось ужасное. Тело плавало в луже крови. Было такое ощущение, будто его расплющили. Маржак растерялся.
– Как же он сюда вошел? – пробормотал он с ошалелым видом. – И… Кто это его так?
Полицейский беспомощно взглянул на своих спутников, как будто и впрямь ожидал получить от них ответ на свои вопросы.
Парни подавленно молчали.
Она подняла белоснежную руку, на которой алело кровавое пятно.
На площади началась паника. Пока глухой, не понимающий, что происходит, с довольным видом открывал и закрывал кран, со всех сторон неслись крики:
– И здесь пятна! И здесь!
– Она пролилась откуда-то сверху! – бормотал мэр, глядя в чистое небо.
– Да, самая настоящая кровь, – восклицал аптекарь, наклонившись к лужице на мостовой. – О Боже, что же здесь произошло?
Женщины начали голосить. Скоро все дамы Жуа-ан-Жоза, начиная с изысканной госпожи Бураль, супруги сборщика налогов, и кончая недалекой Жюли, лавочницы с соседней улицы, причитали и плакали. В этой обстановке немногим приходило в голову найти какое-нибудь логичное объяснение случившемуся. А если кто и задумывался о причине, то не мог сказать ничего путного. И только факт оставался фактом – во время испытаний поливальной машины на землю упали капли кровавого дождя.
Некоторые говорили, что вроде бы видели какой-то темный предмет, пересекший по воздуху базарную площадь. Высказывались самые дикие предположения. Священник, например, придерживался такой версии:
– Поверьте, господа, это был летчик, – говорил старик. – Он, видимо, потерпел серьезную аварию в воздухе и падал с большой высоты, пытаясь планировать. Уверен, мы найдем самолет где-нибудь неподалеку. Бедняга, конечно, погиб…
Около трех часов того же дня Маржак, местный полицейский, несущий службу в трех километрах от площади, с силой ударил кулаком по обитой цинком стойке небольшого кабачка на окраине городка.
– А я вам говорю – с неба пролилась кровь, и это единственное, что мне доподлинно известно. Мсье кюре придумал раненого летчика – на то его воля. Но никто этого летчика не видел. А мне не нравится, когда честным гражданам средь бела дня льется на голову кровь. И уж если это случилось, то моя обязанность – провести расследование и составить протокол.
Посетители кабачка посмотрели на полицейского с иронией. Уже добрый десяток лет Маржак служил в Жуа-ан-Жоза и все эти годы пытался убедить окружающих, что по каждому значительному поводу составляет различные акты и протоколы. Между тем, жители городка знали точно, что страж порядка малограмотен и вряд ли способен вывести без ошибок хоть строчку. Бывало, что он кого-нибудь арестовывал, а потом сам же и выпускал, устрашившись административных формальностей, в которых неизбежно запутывался.
На этот раз Маржак, казалось, был настроен решительно. Он осушил стакан вина, вытер рот и серьезно продолжал:
– Да, черт возьми, я должен провести расследование. И начинать надо с Замка. Кровь пролилась над площадью, значит, она могла пролиться и над тамошним парком. Ведь не из кружки же ее вылили!
Гипотеза понравилась.
– А почему бы и нет? – протянул трактирщик. – Мы ведь не знаем, в какую сторону оно летело…
Сразу появились добровольцы.
– Возьмите нас с собой, мсье Маржак, – раздалось несколько голосов. – Вам понадобятся свидетели, а протокол продиктуете кому-нибудь из нас.
Мысль о том, что самому ничего писать не придется, особенно пришлась по вкусу полицейскому. Он величественно кивнул.
– Ладно уж, пойдем все вместе. В конце концов, это и вас касается.
И, лихо сдвинув фуражку на бок, Маржак решительно направился к воротам Замка, ключ от которых ему полагалось иметь по долгу службы. За ним гурьбой двинулись пятеро здоровых парней, необычайно гордых тем, что будут участвовать в расследовании.
– Слушайте внимательно, – авторитетно командовал полицейский. – Ничего не трогать, язык держать за зубами. Вы только свидетели. Ваше дело – смотреть и слушать. Работать буду я.
Про себя он тихо пробормотал:
– А лучше бы, конечно, и вовсе ничего не найти. Так спокойнее…
Ключ с трудом проворачивался в проржавевшем замке. Маржак немало повозился, прежде чем открыл ворота. Наконец дверь заскрипела в петлях, и полицейский махнул рукой:
– Входите.
И, окончательно войдя в роль официального лица, он принялся объяснять своим спутникам, словно маленьким детям:
– Итак, вот центральный газон, а вот аллея. Дом там, в глубине…
За его спиной раздалось хихиканье, которое вдруг прервал сдавленный крик ужаса. Полицейский повернулся к своей аудитории:
– Что там такое?
Обветренные лица деревенских парней побледнели. Один поднял дрожащую руку:
– Вон там…
Маржак посмотрел в ту сторону и с трудом удержался от возгласа. Возле стены замка лежал искалеченный труп.
Зрелище открывалось ужасное. Тело плавало в луже крови. Было такое ощущение, будто его расплющили. Маржак растерялся.
– Как же он сюда вошел? – пробормотал он с ошалелым видом. – И… Кто это его так?
Полицейский беспомощно взглянул на своих спутников, как будто и впрямь ожидал получить от них ответ на свои вопросы.
Парни подавленно молчали.
Глава 16
ЗАГАДОЧНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ
– Итак, господин мэр, это все, что вы можете мне рассказать?
– Да, мсье.
– Давайте подведем итог. Вы находились на площади вместе с членами муниципального совета и произносили речь по поводу появления в городе поливальной машины. Потом вас забрызгало водой, а когда вы стали отряхиваться, то обнаружили на своем рукаве пятно крови. Такие же пятна появились на одежде ваших коллег, а также на тротуаре. Откуда взялась кровь, никто из присутствующих объяснить не мог. Так?
– Именно так, мсье. Мы думали, летчик…
– Оставим пока ваши гипотезы. Вскоре полицейский Маржак отправился обследовать парк, обнаружил там изуродованный труп и сообщил о находке Службе безопасности.
– Подождите! – перебил вдруг собеседника господин Матирье. – Кажется, это пятно было у меня не на рукаве, а…
– Сейчас это неважно, мсье.
– Что ж, тогда все верно. Труп и сейчас лежит на том месте, где его нашли. Я не хотел затруднять работу полиции.
Этот разговор происходил примерно через три часа после того, как сельский полицейский во главе группы добровольцев вошел во двор Замка и обнаружил там тело убитого. Нет нужды описывать, какой переполох поднялся в городке. Послали за мэром. Увидев труп, бедняга чуть не помешался при мысли о том, как подобное происшествие может отразиться на его репутации. Однако делать было нечего – пришлось сообщить о находке в Службу безопасности.
Но, как это часто случается, полиция оказалась не на высоте. Работяги-инспектора были заняты важными делами, тем же, кто поленивее, вовсе не улыбалось тащиться куда-то к черту на рога рассматривать какой-то труп. К тому же эти провинциальные дурни всерьез утверждали, что покойник к ним чуть ли не с неба свалился, забрызгав всех кровью.
Так получилось, что первым, кто заговорил с мэром о происшедшем, был журналист Жером Фандор. Давние связи с Дворцом правосудия позволяли ему узнавать все новости одновременно с полицейскими. И он не поленился отправиться в Жуа-ан-Жоза.
Выглядел молодой человек неважно. Под глазами залегли тени, желтоватый цвет лица указывал на переутомление. Но азарт судебного репортера оказался сильнее усталости.
– Да, мсье, – несколько обиженно повторил мэр. – Я сделал все, чтобы облегчить работу полиции, только вот они что-то не изволят торопиться.
– Не расстраивайтесь, скоро вам станет от них тошно! – пообещал журналист. – А пока пойдемте, взглянем на тело.
Матирье поморщился. Идея насилия была глубоко чужда этому достойному человеку. Физические и моральные усилия он прилагал лишь для того, чтобы удержаться в своем кресле. А тут на тебе – по нескольку раз в день приходится рассматривать какого-то мертвеца, который испортил им торжественную церемонию и вообще наделал черт-те какого шуму.
– Э-э, видите ли, мсье, – забормотал мэр, – у меня тут дела, э-э… бумаги…
Фандор устало махнул рукой:
– Конечно, конечно, не буду вам мешать. Только объясните, где это.
Обрадованный Матирье указал дорогу и дружески хлопнул репортера по плечу.
– Действуйте, молодой человек! А я пока дождусь полицию. Не думаю, что до ее приезда мне стоит покидать мэрию.
– Вполне с вами согласен, – вежливо ответил Фандор. – Без вас следствие может зайти в тупик.
Про себя он подумал:
«Расскажешь им про падающего летчика!»
Через несколько минут журналист был в парке. Благодаря ключам, взятым у мэра, молодой человек оказался один. Тщательно заперев ворота, он направился к Замку. И вскоре увидел…
Фандор не первый год работал судебным репортером и привык ко всякому, но тут по спине у него пробежала дрожь. Тело несчастного выглядело так, будто его четвертовали, колесовали и после этого сбросили со страшной высоты.
– Н-да, дела… – пробормотал журналист. – Боюсь, опознать его будет нелегко…
Фандор наклонился над телом. Он всегда старался запечатлеть в памяти мельчайшие детали. Кто знает, какая из них поможет в расследовании!
– Итак, – тихо сказал он, уже вполне овладев собой, – кого же могли убить подобным образом? Зачем понадобилось так его калечить?
Увы, следовало признаться, что случай представлялся совершенно необъяснимым. В тихом, провинциальном городке – и вдруг такое?!
– Нет, не могу понять, – продолжал Фандор разговаривать сам с собой. – Ладно, я не знаю, кто это такой, но не понимаю, каким образом его так расплющили. Не летчик же это, в самом деле! Летчики пока еще не летают без самолетов. Не на метле же он прибыл сюда…
Журналист выпрямился, по-прежнему пристально глядя на труп.
– Значит, надо все-таки начинать с опознания. Если узнать, кто этот человек, можно понять, какие у него враги. А там, глядишь, и дознаться, каким образом и почему они его убили. Никто из местных его не узнал. Приезжий? Хотя, когда человек в таком состоянии, его вряд ли узнал бы и родной брат, не то что перепуганный сосед…
Фандор склонился над телом и принялся изучать детали одежды. В этом была своя логика. Выходной костюм или рабочий? Сельский это житель или горожанин? Фандор встал на колени и присмотрелся к ботинкам, наиболее хорошо сохранившимся.
– Добротно сделано, – проговорил он. – Туфли от хорошего обувщика. Похоже, деньги у парня водились.
О брюках судить было трудно – разорванные в клочки, покрытые грязью и кровью. По единственной сохранившейся пуговице было видно, что они куплены в дорогом магазине.
– Да, похоже, что одевался он вполне элегантно, – сказал Фандор.
Вдруг брови его нахмурились.
– Позвольте, а где же сменный воротничок? Невероятно, чтобы человек в таких ботинках ходил без воротничка!
Журналист продолжал осмотр. Делал он это не менее тщательно, чем опытный полицейский, так как хорошо знал, что именно какая-нибудь незначительная деталь помогает порой распутать весь клубок.
– Так где же все-таки воротничок? – бормотал он. – Тут что-то не так.
Фандор потер лоб.
– Вообще-то, такие случаи бывали. Убивают какого-нибудь беднягу, а потом наряжают его, как на свадьбу, чтобы полиция приводила на опознание лишь аристократов. А это, может, простой крестьянин…
Журналист снова встал, отошел на шаг и еще раз оглядел тело.
– Похоже, что так оно и есть. Для человека его роста ботинки явно маловаты. И эта пуговица – нижняя, а не застегнута. Должно быть, на него с большим трудом натянули брюки. А тут что?
Он ухмыльнулся.
– Ну, это уж и вовсе неаккуратно. Жилет-то надет наизнанку!
Теперь стало окончательно ясно, что труп переодели для того, чтобы сбить полицию со следа. Убитый явно не принадлежал к высшему сословию.
– Итак, маскарад, – бормотал журналист. – Но кому понадобилось убивать бедняка?
Позади послышались шаги, и раздался густой, низкий голос:
– Да, мсье, ужасная смерть. Я не ребенок, но у меня просто душа ушла в пятки, когда я это увидел. Чудовищно!
Это был полицейский Маржак. Его слегка покачивало, лицо раскраснелось. Любопытные, желавшие узнать подробности обнаружения трупа, уже выставили ему не один стаканчик.
«Какого черта тебя принесло!» – раздраженно подумал Фандор, однако, тут же решил, что нет худа без добра, и любезно ответил:
– Вы совершенно правы, мсье, жуткое зрелище. В жизни подобного не видел!
Маржак, заложив руки за спину, с интересом разглядывал Фандора. Что это за молодой человек? На полицейского вроде не похож… Но господин мэр сразу его принял, дал ключ, разрешил осматривать тело до приезда полиции. Напустив на себя, как ему казалось, безразличный вид, Маржак спросил:
– Вы полицейский, мсье?
– Нет, – откликнулся Фандор.
– Тогда, должно быть, врач?
– Опять ошиблись.
Маржак нахмурился. Больше ему ничего в голову не приходило.
– Может, вы политик? – неуверенно спросил он. – Они, говорят, любят подобные вещи…
Фандор улыбнулся. Ему еще не приходилось встречать политиков, которым бы доставляло удовольствие рассматривать трупы.
– Нет, мой друг, я не политик. Я журналист. Как вы к ним относитесь?
Это, несомненно, произвело впечатление на бравого полицейского. Так и не сумевший грамотно составить ни одного протокола, господин Маржак питал глубокое уважение к печатному слову.
– Журналист? – недоверчиво переспросил он. – Вы, стало быть, пишете в газетах?
– Да, дружище.
– А теперь и про меня напишете?
– Почему бы и нет?
– Вот здорово! Это я обнаружил тело. Я здесь уже десять лет служу и такого навидался…
Шлюзы провинциального красноречия открылись, и из них полился бесконечный рассказ о безупречной службе, бесстрашии и геройстве Маржака. В любом другом случае Фандор прервал бы его, так как терпеть не мог болтунов – профессиональная черта многих газетчиков. Но на сей раз он доброжелательно слушал, изредка поддакивая. Кто знает, вдруг этот полицейский скажет что-нибудь важное! Но рассказу не было конца, и Фандор решил схитрить.
– Конечно, мсье, – ввернул он. – Конечно, я напишу обо всем этом. Думаю, будет огромный заголовок, а под ним – ваша фотография… Только вот восстановим все подробности…
Маржак надулся от гордости.
– Надо все хорошенько вспомнить. Здесь, что ни день, такое происходит…
«Курицу, например, украдут, или корова отелится», – раздраженно подумал Фандор и торопливо прервал полицейского:
– Но сейчас, дружище, я выполняю конкретное задание редакции. В первую очередь мне надо написать именно об этом преступлении.
Он повернулся к трупу.
– Скажите, у вас нет никаких догадок, кто бы это мог быть?
Полицейский вздохнул:
– Я уже думал… Нет, понятия не имею. Но вроде, не из городка.
Фандор принялся за расспросы. Он подробно разузнал все об обитателях Замка, их слугах, о жителях городка, их склонностях и привычках. Но, увы, зацепиться было не за что. Полицейский действительно понятия не имел, кто этот мертвый бедняга и кому понадобилось так зверски его убивать.
Дальнейший осмотр места происшествия больше ничего Фандору не дал. По крайней мере, пока он вынужден был отказаться от каких бы то ни было предположений. Ничего правдоподобного…
Маржак тем временем продолжал разглагольствовать. Вдруг Фандор насторожился.
– Одного не понимаю, – говорил полицейский, – как он здесь-то оказался? В Замке сейчас никого нет, ворота закрыты. Чего ему здесь понадобилось? И как он перелез через стену?
Журналист задумчиво поглядел на труп.
– Черт побери, вы правы, – процедил он. – Положение тела какое-то неестественное. Совершенно непонятно, как он здесь оказался…
Он посмотрел вверх.
– Летчик… Летчик – это, конечно, ерунда. Но похоже, что он и впрямь упал с неба. Все кости прямо в кашу превратились!
– Почему ерунда? – пожал плечами Маржак. – Вот наш кюре говорит, что это точно летчик. А может, его выкинули с аэроплана.
– Да нет, чепуха, – отмахнулся Фандор. – На аэроплане не летают в такой одежде. К тому же я не думаю, что над вашим городком каждый день летают самолеты. Если бы произошло такое событие, его наверняка бы кто-нибудь заметил.
– Тоже верно, – вздохнул Маржак.
Итак, новые соображения, вместо того чтобы внести ясность, еще больше все запутали. Кто же лежит тут в луже крови? Как он сюда попал, не говоря уже о том, кто его убил?
Фандор прищелкнул пальцами.
– Ладно, – решительно сказал он. – Здесь мы больше ничего не высидим. Покажите мне площадь, где случился ваш кровавый дождь.
– Да вон там, мсье, – указал Маржак. – Как раз за стеной.
Журналист прищурился. Стена была метров шесть в высоту, от нее до трупа – не меньше пятнадцати. Между ними находились две запущенные цветочные клумбы. Ни в одном месте земля не была разрыхлена, и засохшие стебли выглядели нетронутыми. Если мертвеца и перекинули через стену, то не по воздуху же его дотащили до Замка!
Репортер пробормотал ругательство.
– И все-таки – кровь капала на площади. Значит, он попал сюда с той стороны. Черт меня побери, если это не так!
У Маржака округлились глаза:
– Но как?!
Фандор не удостоил полицейского ответом. Он скомандовал:
– Раздобудьте мне лестницу.
– Но зачем, мсье?
Репортер нетерпеливо притопнул:
– Увидите!
Маржак не решился спорить. Долгое общение со столичными полицейскими выработало у Фандора способность быть, когда нужно, властным и безапелляционным. Здоровенный страж порядка, не говоря ни слова, поплелся за лестницей.
Когда он через несколько минут возвратился, то удивился еще больше. Журналист стоял на четвереньках посредине запущенного цветника. На глазах изумленного полицейского он, не заботясь о сохранности своей одежды, ползал по влажной земле, буквально обнюхивая каждую травинку. Наконец он с облегчением встал и довольно сказал:
– Отлично. Все сходится.
И, заметив, что у Маржака явно возникли сомнения относительно его нормальности, журналист улыбнулся и пояснил:
– Там, на клумбе, тоже следы крови. А теперь, дружище, приставьте лестницу к стене.
Полицейский повиновался. Фандор ловко вскарабкался.
– Вам помочь? – запоздало спросил Маржак.
– Если вы будете так любезны! – весело откликнулся журналист.
Он выглядел, как ученый, только что доказавший сложную теорему. Свесив со стены ноги, он подождал, пока Маржак поднимется, и спросил:
– Вам случалось бросаться мокрой губкой?
– Э-э… Нет, мсье. Разве что в детстве…
– Но вы себе представляете летящую мокрую губку, не так ли?
– Ну… В общих чертах, – дипломатично ответил ничего не понимающий полицейский.
– Даже в общих чертах, во время полета из нее капает вода. Верно?
– Конечно. Ну и что?
Фандор хмыкнул и, казалось, без всякой связи задал новый вопрос:
– У вас здесь, кажется, электрическое освещение?
Маржак начинал злиться. Может, этот «журналист» просто-напросто сбежал из психушки? Надо бы проверить его документы…
Но пока он думал, Фандор уже утратил к нему интерес. С легкостью и гибкостью хорошего спортсмена он спрыгнул на мостовую. На базарной площади все еще толпились любопытные. Появление Фандора на стене Замка, да еще в компании с местным полицейским, конечно, привлекло всеобщее внимание. После великолепного прыжка журналиста раздались удивленные возгласы. Многие подумали – а не преступник ли это убегает? Может, броситься в погоню?
Однако Фандор и не собирался бежать, как, впрочем, и отвечать бедняге Маржаку, который, оставшись на гребне стены, беспомощно восклицал:
– Куда же вы, мсье? Подождите!
Не получив ответа, полицейский спустился обратно в парк и побежал к воротам. Когда он достиг площади, Фандор стоял напротив церкви. Маржак, запыхавшись, подошел к нему.
– Так что вы имели в виду? – спросил он.
– Скоро объясню. Скажите, можно мне подняться на эту крышу?
– На церковную? Но зачем?
Фандор загадочно улыбнулся.
– Когда бросают вперед мокрую губку, с нее капает вода, – повторил он.
Потом спросил:
– А там, дальше, находится электрический завод?
– Да, мсье.
– Тогда, может, стоит обойтись и без лазанья по крышам. Пойдемте туда.
Маржак, уже смирившийся с назойливым газетчиком, покорно поплелся следом, вздохнув только:
– Но ведь он сейчас не работает…
Журналист не ответил. Войдя в цех, он сжал руку полицейского и негромко сказал:
– Смотрите!
– Куда? – не понял Маржак.
– Да вот же!
Маржак посмотрел и опять ничего не понял. Все это он видел сто раз. Обыкновенный газогенератор с мотором, питавшим динамомашины. Как всегда в дневное время, приводная цепь была снята, и огромное зубчатое колесо, на которое она надевалась вечером, выглядело зловеще в полумраке.
Однако Фандор заметил и другое. С видом человека, понявшего истину, он произнес:
– Итак, летящая вперед мокрая губка роняет капли воды. А летящий окровавленный человек роняет повсюду капли крови…
У Маржака голова пошла кругом.
– Мсье! – взмолился он. – Я понимаю, вы учились в колледже и работаете в газете, а я всего лишь простой полицейский, но, ради всего святого, выражайте свои мысли яснее!
– Яснее? – переспросил журналист. – Извольте. Тело было брошено отсюда.
– Отсюда? Но отсюда до Замка больше ста метров! И крыша церкви! И стена!
Фандор поднял руку.
– Знаю, знаю! В том-то все и дело! Не рукой же его бросали…
– Но чем же, черт подери?
Журналист взял полицейского под руку и подвел к зубчатому колесу приводной машины.
– Вот чем, дружище, – произнес он. – Понимаете, человека убивают, а затем хотят избавиться от тела, да так, чтобы никто не знал, что это за труп. Более того, чтобы никто не знал, как он попал в то место, где его нашли!
Фандор перевел дух.
– План, что и говорить, хорош, хотя и чересчур сложен – видать, у этих преступников весьма изощренный ум. Итак, они приносят труп сюда и привязывают к приводному колесу. Закрепляют веревками само колесо, чтобы не сразу завертелось. Затем включают мотор на холостом ходу и, дождавшись, когда он уже готов взорваться, перерезают веревки. Колесо должно крутануться вперед со страшной силой, уже одним этим изуродовав несчастный труп. Ну, а дальше все делает центробежная сила. Она бросает тело вперед, оно перелетает через церковь, площадь, стену и шлепается у стены Замка, при этом превратившись в кровавое месиво. Пусть полиция поломает голову, как оно сюда попало! Ну, а по дороге из трупа капает кровь, как вода из губки, и на вашу площадь проливается кровавый дождь.
Оставив остолбеневшего полицейского стоять возле колеса, Фандор вышел на улицу.
– Ладно, – говорил он себе, – теперь я знаю, как труп оказался около Замка. Но каким образом он очутился на заводе? Не могли же они убить его прямо там. Откуда тогда взялся костюм для переодевания? Да, странная история. В высшей степени необычная…
Недавнюю усталость как рукой сняло. Фандора охватило знакомое чувство сыскной лихорадки. Он готов был немедленно мчаться куда угодно, лишь бы докопаться до истины.
– Самое главное, – рассуждал он, – теперь установить личность убитого. Может, тогда удастся выйти и на убийц.
Медленно проходя по двору завода, Фандор обратил внимание на тачку, наполненную соломой. Повинуясь безотчетному порыву, молодой человек принялся ворошить ее. Вскоре он прищелкнул языком.
– Да, так и есть. Эта мирная тачка совсем недавно послужила похоронными дрогами. Повсюду пятна крови, еще свежие…
Фандор пригляделся к стене двора:
– Вот здесь ее везли, на стене остались царапины. А потом бросили тут, надеясь, что среди всякого хлама никто ее не заметит. А может, за ней еще придут? Это было бы здорово.
Подошедший Маржак не решался перебивать. После столь блестяще проведенного расследования он смотрел на Фандора с суеверным ужасом. Журналист прошел несколько шагов.
– Ага, вот и следы от колеса, – бормотал он, глядя под ноги. – Посмотрим…
Фандор двинулся по следу, продолжая беседу с самим собой.
– Похоже, эти преступники не только хитроумные, но и самодовольные ребята. Они были уверены, что об их фокусе с приводным колесом никто не догадается, и не слишком заботились о том, чтобы замести тут следы. Еще бы – они забросили свою жертву за добрую сотню метров. Кому же придет в голову, что она летела от самого завода!
Его соображения вскоре подтвердились. След вывел на дорогу, и через двадцать минут быстрой ходьбы журналист и полицейский дошли до фермы.
– Кто здесь живет? – спросил Фандор.
– Папаша Фабер. Позвать его?
– Конечно.
Маржак двинулся к зданию фермы, а Фандор зашел в конюшню. Едва переступив порог, он увидел жующую сено лошадь.
– Каскадер? – пораженно прошептал журналист. – Но почему здесь?
Он подошел поближе.
– Нет, это не Каскадер… Немного похож. Но этот гораздо лучше!
Фандор почувствовал, как его бьет дрожь. Он протер глаза.
– А конюшня-то, конюшня! Снаружи сарай сараем, а внутри настоящий дворец. И какой конь! Или этот папаша Фабер – миллионер? И главное – лошадь действительно похожа на ту кошмарную клячу, которой так восхищается Бридж.
Журналист отошел к выходу.
– Роскошная конюшня на полуразвалившейся ферме… И в ней чистокровный жеребец… Потом этот жуткий трюк с кровавым дождем… Неужели опять он? Неужели опять Фантомас?
Он выглянул наружу и тут же отступил обратно. На лице его отразилось волнение.
– Черт возьми! Похоже, что это…
– Да, мсье.
– Давайте подведем итог. Вы находились на площади вместе с членами муниципального совета и произносили речь по поводу появления в городе поливальной машины. Потом вас забрызгало водой, а когда вы стали отряхиваться, то обнаружили на своем рукаве пятно крови. Такие же пятна появились на одежде ваших коллег, а также на тротуаре. Откуда взялась кровь, никто из присутствующих объяснить не мог. Так?
– Именно так, мсье. Мы думали, летчик…
– Оставим пока ваши гипотезы. Вскоре полицейский Маржак отправился обследовать парк, обнаружил там изуродованный труп и сообщил о находке Службе безопасности.
– Подождите! – перебил вдруг собеседника господин Матирье. – Кажется, это пятно было у меня не на рукаве, а…
– Сейчас это неважно, мсье.
– Что ж, тогда все верно. Труп и сейчас лежит на том месте, где его нашли. Я не хотел затруднять работу полиции.
Этот разговор происходил примерно через три часа после того, как сельский полицейский во главе группы добровольцев вошел во двор Замка и обнаружил там тело убитого. Нет нужды описывать, какой переполох поднялся в городке. Послали за мэром. Увидев труп, бедняга чуть не помешался при мысли о том, как подобное происшествие может отразиться на его репутации. Однако делать было нечего – пришлось сообщить о находке в Службу безопасности.
Но, как это часто случается, полиция оказалась не на высоте. Работяги-инспектора были заняты важными делами, тем же, кто поленивее, вовсе не улыбалось тащиться куда-то к черту на рога рассматривать какой-то труп. К тому же эти провинциальные дурни всерьез утверждали, что покойник к ним чуть ли не с неба свалился, забрызгав всех кровью.
Так получилось, что первым, кто заговорил с мэром о происшедшем, был журналист Жером Фандор. Давние связи с Дворцом правосудия позволяли ему узнавать все новости одновременно с полицейскими. И он не поленился отправиться в Жуа-ан-Жоза.
Выглядел молодой человек неважно. Под глазами залегли тени, желтоватый цвет лица указывал на переутомление. Но азарт судебного репортера оказался сильнее усталости.
– Да, мсье, – несколько обиженно повторил мэр. – Я сделал все, чтобы облегчить работу полиции, только вот они что-то не изволят торопиться.
– Не расстраивайтесь, скоро вам станет от них тошно! – пообещал журналист. – А пока пойдемте, взглянем на тело.
Матирье поморщился. Идея насилия была глубоко чужда этому достойному человеку. Физические и моральные усилия он прилагал лишь для того, чтобы удержаться в своем кресле. А тут на тебе – по нескольку раз в день приходится рассматривать какого-то мертвеца, который испортил им торжественную церемонию и вообще наделал черт-те какого шуму.
– Э-э, видите ли, мсье, – забормотал мэр, – у меня тут дела, э-э… бумаги…
Фандор устало махнул рукой:
– Конечно, конечно, не буду вам мешать. Только объясните, где это.
Обрадованный Матирье указал дорогу и дружески хлопнул репортера по плечу.
– Действуйте, молодой человек! А я пока дождусь полицию. Не думаю, что до ее приезда мне стоит покидать мэрию.
– Вполне с вами согласен, – вежливо ответил Фандор. – Без вас следствие может зайти в тупик.
Про себя он подумал:
«Расскажешь им про падающего летчика!»
Через несколько минут журналист был в парке. Благодаря ключам, взятым у мэра, молодой человек оказался один. Тщательно заперев ворота, он направился к Замку. И вскоре увидел…
Фандор не первый год работал судебным репортером и привык ко всякому, но тут по спине у него пробежала дрожь. Тело несчастного выглядело так, будто его четвертовали, колесовали и после этого сбросили со страшной высоты.
– Н-да, дела… – пробормотал журналист. – Боюсь, опознать его будет нелегко…
Фандор наклонился над телом. Он всегда старался запечатлеть в памяти мельчайшие детали. Кто знает, какая из них поможет в расследовании!
– Итак, – тихо сказал он, уже вполне овладев собой, – кого же могли убить подобным образом? Зачем понадобилось так его калечить?
Увы, следовало признаться, что случай представлялся совершенно необъяснимым. В тихом, провинциальном городке – и вдруг такое?!
– Нет, не могу понять, – продолжал Фандор разговаривать сам с собой. – Ладно, я не знаю, кто это такой, но не понимаю, каким образом его так расплющили. Не летчик же это, в самом деле! Летчики пока еще не летают без самолетов. Не на метле же он прибыл сюда…
Журналист выпрямился, по-прежнему пристально глядя на труп.
– Значит, надо все-таки начинать с опознания. Если узнать, кто этот человек, можно понять, какие у него враги. А там, глядишь, и дознаться, каким образом и почему они его убили. Никто из местных его не узнал. Приезжий? Хотя, когда человек в таком состоянии, его вряд ли узнал бы и родной брат, не то что перепуганный сосед…
Фандор склонился над телом и принялся изучать детали одежды. В этом была своя логика. Выходной костюм или рабочий? Сельский это житель или горожанин? Фандор встал на колени и присмотрелся к ботинкам, наиболее хорошо сохранившимся.
– Добротно сделано, – проговорил он. – Туфли от хорошего обувщика. Похоже, деньги у парня водились.
О брюках судить было трудно – разорванные в клочки, покрытые грязью и кровью. По единственной сохранившейся пуговице было видно, что они куплены в дорогом магазине.
– Да, похоже, что одевался он вполне элегантно, – сказал Фандор.
Вдруг брови его нахмурились.
– Позвольте, а где же сменный воротничок? Невероятно, чтобы человек в таких ботинках ходил без воротничка!
Журналист продолжал осмотр. Делал он это не менее тщательно, чем опытный полицейский, так как хорошо знал, что именно какая-нибудь незначительная деталь помогает порой распутать весь клубок.
– Так где же все-таки воротничок? – бормотал он. – Тут что-то не так.
Фандор потер лоб.
– Вообще-то, такие случаи бывали. Убивают какого-нибудь беднягу, а потом наряжают его, как на свадьбу, чтобы полиция приводила на опознание лишь аристократов. А это, может, простой крестьянин…
Журналист снова встал, отошел на шаг и еще раз оглядел тело.
– Похоже, что так оно и есть. Для человека его роста ботинки явно маловаты. И эта пуговица – нижняя, а не застегнута. Должно быть, на него с большим трудом натянули брюки. А тут что?
Он ухмыльнулся.
– Ну, это уж и вовсе неаккуратно. Жилет-то надет наизнанку!
Теперь стало окончательно ясно, что труп переодели для того, чтобы сбить полицию со следа. Убитый явно не принадлежал к высшему сословию.
– Итак, маскарад, – бормотал журналист. – Но кому понадобилось убивать бедняка?
Позади послышались шаги, и раздался густой, низкий голос:
– Да, мсье, ужасная смерть. Я не ребенок, но у меня просто душа ушла в пятки, когда я это увидел. Чудовищно!
Это был полицейский Маржак. Его слегка покачивало, лицо раскраснелось. Любопытные, желавшие узнать подробности обнаружения трупа, уже выставили ему не один стаканчик.
«Какого черта тебя принесло!» – раздраженно подумал Фандор, однако, тут же решил, что нет худа без добра, и любезно ответил:
– Вы совершенно правы, мсье, жуткое зрелище. В жизни подобного не видел!
Маржак, заложив руки за спину, с интересом разглядывал Фандора. Что это за молодой человек? На полицейского вроде не похож… Но господин мэр сразу его принял, дал ключ, разрешил осматривать тело до приезда полиции. Напустив на себя, как ему казалось, безразличный вид, Маржак спросил:
– Вы полицейский, мсье?
– Нет, – откликнулся Фандор.
– Тогда, должно быть, врач?
– Опять ошиблись.
Маржак нахмурился. Больше ему ничего в голову не приходило.
– Может, вы политик? – неуверенно спросил он. – Они, говорят, любят подобные вещи…
Фандор улыбнулся. Ему еще не приходилось встречать политиков, которым бы доставляло удовольствие рассматривать трупы.
– Нет, мой друг, я не политик. Я журналист. Как вы к ним относитесь?
Это, несомненно, произвело впечатление на бравого полицейского. Так и не сумевший грамотно составить ни одного протокола, господин Маржак питал глубокое уважение к печатному слову.
– Журналист? – недоверчиво переспросил он. – Вы, стало быть, пишете в газетах?
– Да, дружище.
– А теперь и про меня напишете?
– Почему бы и нет?
– Вот здорово! Это я обнаружил тело. Я здесь уже десять лет служу и такого навидался…
Шлюзы провинциального красноречия открылись, и из них полился бесконечный рассказ о безупречной службе, бесстрашии и геройстве Маржака. В любом другом случае Фандор прервал бы его, так как терпеть не мог болтунов – профессиональная черта многих газетчиков. Но на сей раз он доброжелательно слушал, изредка поддакивая. Кто знает, вдруг этот полицейский скажет что-нибудь важное! Но рассказу не было конца, и Фандор решил схитрить.
– Конечно, мсье, – ввернул он. – Конечно, я напишу обо всем этом. Думаю, будет огромный заголовок, а под ним – ваша фотография… Только вот восстановим все подробности…
Маржак надулся от гордости.
– Надо все хорошенько вспомнить. Здесь, что ни день, такое происходит…
«Курицу, например, украдут, или корова отелится», – раздраженно подумал Фандор и торопливо прервал полицейского:
– Но сейчас, дружище, я выполняю конкретное задание редакции. В первую очередь мне надо написать именно об этом преступлении.
Он повернулся к трупу.
– Скажите, у вас нет никаких догадок, кто бы это мог быть?
Полицейский вздохнул:
– Я уже думал… Нет, понятия не имею. Но вроде, не из городка.
Фандор принялся за расспросы. Он подробно разузнал все об обитателях Замка, их слугах, о жителях городка, их склонностях и привычках. Но, увы, зацепиться было не за что. Полицейский действительно понятия не имел, кто этот мертвый бедняга и кому понадобилось так зверски его убивать.
Дальнейший осмотр места происшествия больше ничего Фандору не дал. По крайней мере, пока он вынужден был отказаться от каких бы то ни было предположений. Ничего правдоподобного…
Маржак тем временем продолжал разглагольствовать. Вдруг Фандор насторожился.
– Одного не понимаю, – говорил полицейский, – как он здесь-то оказался? В Замке сейчас никого нет, ворота закрыты. Чего ему здесь понадобилось? И как он перелез через стену?
Журналист задумчиво поглядел на труп.
– Черт побери, вы правы, – процедил он. – Положение тела какое-то неестественное. Совершенно непонятно, как он здесь оказался…
Он посмотрел вверх.
– Летчик… Летчик – это, конечно, ерунда. Но похоже, что он и впрямь упал с неба. Все кости прямо в кашу превратились!
– Почему ерунда? – пожал плечами Маржак. – Вот наш кюре говорит, что это точно летчик. А может, его выкинули с аэроплана.
– Да нет, чепуха, – отмахнулся Фандор. – На аэроплане не летают в такой одежде. К тому же я не думаю, что над вашим городком каждый день летают самолеты. Если бы произошло такое событие, его наверняка бы кто-нибудь заметил.
– Тоже верно, – вздохнул Маржак.
Итак, новые соображения, вместо того чтобы внести ясность, еще больше все запутали. Кто же лежит тут в луже крови? Как он сюда попал, не говоря уже о том, кто его убил?
Фандор прищелкнул пальцами.
– Ладно, – решительно сказал он. – Здесь мы больше ничего не высидим. Покажите мне площадь, где случился ваш кровавый дождь.
– Да вон там, мсье, – указал Маржак. – Как раз за стеной.
Журналист прищурился. Стена была метров шесть в высоту, от нее до трупа – не меньше пятнадцати. Между ними находились две запущенные цветочные клумбы. Ни в одном месте земля не была разрыхлена, и засохшие стебли выглядели нетронутыми. Если мертвеца и перекинули через стену, то не по воздуху же его дотащили до Замка!
Репортер пробормотал ругательство.
– И все-таки – кровь капала на площади. Значит, он попал сюда с той стороны. Черт меня побери, если это не так!
У Маржака округлились глаза:
– Но как?!
Фандор не удостоил полицейского ответом. Он скомандовал:
– Раздобудьте мне лестницу.
– Но зачем, мсье?
Репортер нетерпеливо притопнул:
– Увидите!
Маржак не решился спорить. Долгое общение со столичными полицейскими выработало у Фандора способность быть, когда нужно, властным и безапелляционным. Здоровенный страж порядка, не говоря ни слова, поплелся за лестницей.
Когда он через несколько минут возвратился, то удивился еще больше. Журналист стоял на четвереньках посредине запущенного цветника. На глазах изумленного полицейского он, не заботясь о сохранности своей одежды, ползал по влажной земле, буквально обнюхивая каждую травинку. Наконец он с облегчением встал и довольно сказал:
– Отлично. Все сходится.
И, заметив, что у Маржака явно возникли сомнения относительно его нормальности, журналист улыбнулся и пояснил:
– Там, на клумбе, тоже следы крови. А теперь, дружище, приставьте лестницу к стене.
Полицейский повиновался. Фандор ловко вскарабкался.
– Вам помочь? – запоздало спросил Маржак.
– Если вы будете так любезны! – весело откликнулся журналист.
Он выглядел, как ученый, только что доказавший сложную теорему. Свесив со стены ноги, он подождал, пока Маржак поднимется, и спросил:
– Вам случалось бросаться мокрой губкой?
– Э-э… Нет, мсье. Разве что в детстве…
– Но вы себе представляете летящую мокрую губку, не так ли?
– Ну… В общих чертах, – дипломатично ответил ничего не понимающий полицейский.
– Даже в общих чертах, во время полета из нее капает вода. Верно?
– Конечно. Ну и что?
Фандор хмыкнул и, казалось, без всякой связи задал новый вопрос:
– У вас здесь, кажется, электрическое освещение?
Маржак начинал злиться. Может, этот «журналист» просто-напросто сбежал из психушки? Надо бы проверить его документы…
Но пока он думал, Фандор уже утратил к нему интерес. С легкостью и гибкостью хорошего спортсмена он спрыгнул на мостовую. На базарной площади все еще толпились любопытные. Появление Фандора на стене Замка, да еще в компании с местным полицейским, конечно, привлекло всеобщее внимание. После великолепного прыжка журналиста раздались удивленные возгласы. Многие подумали – а не преступник ли это убегает? Может, броситься в погоню?
Однако Фандор и не собирался бежать, как, впрочем, и отвечать бедняге Маржаку, который, оставшись на гребне стены, беспомощно восклицал:
– Куда же вы, мсье? Подождите!
Не получив ответа, полицейский спустился обратно в парк и побежал к воротам. Когда он достиг площади, Фандор стоял напротив церкви. Маржак, запыхавшись, подошел к нему.
– Так что вы имели в виду? – спросил он.
– Скоро объясню. Скажите, можно мне подняться на эту крышу?
– На церковную? Но зачем?
Фандор загадочно улыбнулся.
– Когда бросают вперед мокрую губку, с нее капает вода, – повторил он.
Потом спросил:
– А там, дальше, находится электрический завод?
– Да, мсье.
– Тогда, может, стоит обойтись и без лазанья по крышам. Пойдемте туда.
Маржак, уже смирившийся с назойливым газетчиком, покорно поплелся следом, вздохнув только:
– Но ведь он сейчас не работает…
Журналист не ответил. Войдя в цех, он сжал руку полицейского и негромко сказал:
– Смотрите!
– Куда? – не понял Маржак.
– Да вот же!
Маржак посмотрел и опять ничего не понял. Все это он видел сто раз. Обыкновенный газогенератор с мотором, питавшим динамомашины. Как всегда в дневное время, приводная цепь была снята, и огромное зубчатое колесо, на которое она надевалась вечером, выглядело зловеще в полумраке.
Однако Фандор заметил и другое. С видом человека, понявшего истину, он произнес:
– Итак, летящая вперед мокрая губка роняет капли воды. А летящий окровавленный человек роняет повсюду капли крови…
У Маржака голова пошла кругом.
– Мсье! – взмолился он. – Я понимаю, вы учились в колледже и работаете в газете, а я всего лишь простой полицейский, но, ради всего святого, выражайте свои мысли яснее!
– Яснее? – переспросил журналист. – Извольте. Тело было брошено отсюда.
– Отсюда? Но отсюда до Замка больше ста метров! И крыша церкви! И стена!
Фандор поднял руку.
– Знаю, знаю! В том-то все и дело! Не рукой же его бросали…
– Но чем же, черт подери?
Журналист взял полицейского под руку и подвел к зубчатому колесу приводной машины.
– Вот чем, дружище, – произнес он. – Понимаете, человека убивают, а затем хотят избавиться от тела, да так, чтобы никто не знал, что это за труп. Более того, чтобы никто не знал, как он попал в то место, где его нашли!
Фандор перевел дух.
– План, что и говорить, хорош, хотя и чересчур сложен – видать, у этих преступников весьма изощренный ум. Итак, они приносят труп сюда и привязывают к приводному колесу. Закрепляют веревками само колесо, чтобы не сразу завертелось. Затем включают мотор на холостом ходу и, дождавшись, когда он уже готов взорваться, перерезают веревки. Колесо должно крутануться вперед со страшной силой, уже одним этим изуродовав несчастный труп. Ну, а дальше все делает центробежная сила. Она бросает тело вперед, оно перелетает через церковь, площадь, стену и шлепается у стены Замка, при этом превратившись в кровавое месиво. Пусть полиция поломает голову, как оно сюда попало! Ну, а по дороге из трупа капает кровь, как вода из губки, и на вашу площадь проливается кровавый дождь.
Оставив остолбеневшего полицейского стоять возле колеса, Фандор вышел на улицу.
– Ладно, – говорил он себе, – теперь я знаю, как труп оказался около Замка. Но каким образом он очутился на заводе? Не могли же они убить его прямо там. Откуда тогда взялся костюм для переодевания? Да, странная история. В высшей степени необычная…
Недавнюю усталость как рукой сняло. Фандора охватило знакомое чувство сыскной лихорадки. Он готов был немедленно мчаться куда угодно, лишь бы докопаться до истины.
– Самое главное, – рассуждал он, – теперь установить личность убитого. Может, тогда удастся выйти и на убийц.
Медленно проходя по двору завода, Фандор обратил внимание на тачку, наполненную соломой. Повинуясь безотчетному порыву, молодой человек принялся ворошить ее. Вскоре он прищелкнул языком.
– Да, так и есть. Эта мирная тачка совсем недавно послужила похоронными дрогами. Повсюду пятна крови, еще свежие…
Фандор пригляделся к стене двора:
– Вот здесь ее везли, на стене остались царапины. А потом бросили тут, надеясь, что среди всякого хлама никто ее не заметит. А может, за ней еще придут? Это было бы здорово.
Подошедший Маржак не решался перебивать. После столь блестяще проведенного расследования он смотрел на Фандора с суеверным ужасом. Журналист прошел несколько шагов.
– Ага, вот и следы от колеса, – бормотал он, глядя под ноги. – Посмотрим…
Фандор двинулся по следу, продолжая беседу с самим собой.
– Похоже, эти преступники не только хитроумные, но и самодовольные ребята. Они были уверены, что об их фокусе с приводным колесом никто не догадается, и не слишком заботились о том, чтобы замести тут следы. Еще бы – они забросили свою жертву за добрую сотню метров. Кому же придет в голову, что она летела от самого завода!
Его соображения вскоре подтвердились. След вывел на дорогу, и через двадцать минут быстрой ходьбы журналист и полицейский дошли до фермы.
– Кто здесь живет? – спросил Фандор.
– Папаша Фабер. Позвать его?
– Конечно.
Маржак двинулся к зданию фермы, а Фандор зашел в конюшню. Едва переступив порог, он увидел жующую сено лошадь.
– Каскадер? – пораженно прошептал журналист. – Но почему здесь?
Он подошел поближе.
– Нет, это не Каскадер… Немного похож. Но этот гораздо лучше!
Фандор почувствовал, как его бьет дрожь. Он протер глаза.
– А конюшня-то, конюшня! Снаружи сарай сараем, а внутри настоящий дворец. И какой конь! Или этот папаша Фабер – миллионер? И главное – лошадь действительно похожа на ту кошмарную клячу, которой так восхищается Бридж.
Журналист отошел к выходу.
– Роскошная конюшня на полуразвалившейся ферме… И в ней чистокровный жеребец… Потом этот жуткий трюк с кровавым дождем… Неужели опять он? Неужели опять Фантомас?
Он выглянул наружу и тут же отступил обратно. На лице его отразилось волнение.
– Черт возьми! Похоже, что это…