Страница:
– Вполне может быть, – скептически глядя на своего друга, произнес я. – Уж во всяком случае, не хуже, чем Крест Животворящий.
– У-У-У – разочарованно протянул Лис. – А откуда ты все это знаешь? – вопросительно глядя на меня, поинтересовался он.
– Не забывайте, мой друг, что мне некоторое время пришлось поработать в инквизиции... – Я сделал трагические глаза. – Но нас-то эта Церковь интересует исключительно с меркантильной точки зрения: если мы все-таки попробуем вспомнить о цели нашего пребывания в этом мире, то необходимо признать, что, по словам Инельмо, искомая нами книга находится где-то вблизи от символа веры Церкви потомков. И уж кому, как не де Жизору знать, где именно. Так что заботами графа Шейтмура Виконт куда как ближе нас к заветной цели.
– А может, Тичфилд и сам не знает! – предположил Лис. – Ты же слышал, он что-то усиленно разыскивает. Помнишь, еще бегал, вопя: “Нашлась!.. Нашлась!..”
– Рейнар, ты теряешь деловую хватку. Де Жизор ищет казну, которую муж нашей прекрасной маркизы Томас Эйстон по приказу своего покойного короля вывез из подземелий жизорского замка.
– Казна – это хорошо... Казна – вещь полезная... – мечтательно-задумчиво протянул Лис. – О! Капитан, ты не забыл? Тебя же настоятельно просили завернуть к этому самому иерарху и передать ему привет...
Лис хитро прищурился. Я слегка растерялся:
– Это ты о ком?
– Ну этот. – Сережа запахнулся в плащ и, прыгая по каюте, взвыл неестественно замогильным голосом: – Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я жевательная резинка, прилипшая к подкладке твоего шлема!.. Жмур из Трифеля.
– Гуго де Мерналь? – догадался я, вспоминая безумного призрака, навещавшего меня перед казнью. – Ты прав, на досуге надо будет непременно заглянуть. А пока уточни у Арсула, когда на этом лайнере завтрак?
Лис вышел. Галера все так же плавно разрезала штевнем волну, неуклонно приближаясь к солнечным берегам прекрасной Франции. Я выполз из душной каюты на залитую ярким полуденным солнцем палубу. Погода стояла вполне прогулочная. Надсадно кричали мучимые перееданием чайки, интенсивно гадя на головы несчастных гребцов и тем самым предвещая близость берега...
– М-да... – Философски смахивая с плеча продукт жизнедеятельности наших пернатых друзей, я поспешно ретировался обратно в каюту. – Хорошо, что коровы не летают...
Все два дня, пока длилось путешествие, мы с Лисом провели в не свойственной нам спокойной расслабленности, всецело посвятив время еде, сну и досужим разговорам. Дважды на мыслесвязи появлялся Крис, информируя нас о сборах Тичфилда, спешно уезжавшего во Францию. Судя по репликам этого сурового старца, принц Джон нажил в его лице себе непримиримого врага. И вот наконец к вечеру второго дня, когда солнце начало клониться к закату, впередсмотрящий постучал в дверь адмиральской каюты, где мы втроем как раз предавались ностальгическим воспоминаниям о нашем германском походе, и объявил:
– Ваше сиятельство! Ла-Рошель на горизонте.
Дружески распрощавшись с Арсулом, который остался ждать нашего возвращения с королем Ричардом и его войском на рейде Ла-Рошели, мы отправились в город, чтобы разузнать, где нам искать нашего неисправимого блудного монарха.
Хозяин припортовой гостиницы “Морской конь”, к которому мы обратились с вопросом о местонахождении войска короля, затруднился сообщить нам где сейчас Ричард, но вот Меркадье, по его словам, завтра скорее всего должен был быть в Сенте. Здраво рассудив, что ночью пускаться в путешествие по территории боевых действий несколько неразумно, мы решили принять любезное приглашение хозяина гостиницы заночевать в “Морском коне”.
Гостиница представляла собой довольно приличное двухэтажное здание, видимо, совсем недавно построенное. Странное животное на ее вывеске было обращено рыбьим хвостом в сторону Атлантики, а конскими копытами – в глубь Франции. Любого путешественника при взгляде на этот дивный гибрид невольно посещала мысль о полной невозможности передвижения ни в одной из стихий, и он как-то сам собой приходил к благоразумному решению остановиться под гостеприимным кровом этого дома. Мы не были исключением. Вежливо осведомившись, не желаем ли подкрепить свои силы сытным ужином и получив отрицательный ответ, хозяин позвал гостиничного слугу:
– Эй, Жак! Покажи благородным господам их комнату. Молодой темноволосый слуга резво подхватил наши седельные сумки и предупредительно произнес:
– Следуйте за мной, месье.
Мы поднялись наверх по широкой удобной лестнице и оказались в длинном коридоре, с рядом выходящих в него дверей.
– Вот и ваш номер. – Слуга указал нам наши покои. – Прикажете принести вина?
– Да, пожалуй... – Я протянул ему какую-то мелкую монетку, и он, с поклоном приняв ее, быстро удалился.
– Ладно, Капитан! Ты тут пока продумай гениальный план покорения Франции, а я пойду прошвырнусь по оружейным лавкам, пока они не закрылись. Ибо перьев для стрел у меня уже нет, наконечники на исходе... – Лис накинул плащ и, напевая:
Полон колчан, пуст колчан,
День позади, серебро в кармане...
Жарче красотку ласкай по ночам,
Может быть, после добром помянет!
– отправился инспектировать злачные места Ла-Рошели. Двери не запирай, я ненадолго, – донеслось из коридора.
В последнее утверждение верилось с трудом... В дверь постучали.
– Ваше вино, месье. – Гостиничный слуга просунул голову в щель приоткрывшейся двери.
– Заходи, Жак. Благодарю, – ответил я.
– Я принес анжуйского, если не возражаете, – наливая вино в кубок, произнес он.
– Ты сам-то откуда? – спросил от нечего делать я, глядя на стройного юношу, которому, видимо, едва минуло восемнадцать.
– Из Турени, ваша милость.
– Турень? – задумчиво произнес я. – Говорят, в Турени живут самые красивые девушки Франции.
– Это верно, монсеньор, – вздохнул Жак. – Прикажете еще чего-нибудь?
– Пока нет. Подойди попозже. – Я положил ему в ладонь серебряный динарий. – На вот, выпей за девушек Турени.
Слуга низко поклонился и вышел. Честно подождав Лиса до той поры, пока ночная стража не призовет добрых горожан разойтись по домам и почивать спокойно, я, не раздеваясь, улегся на кровать и предался печальным размышлениям.
“Получается престранная вещь, – думал я. – Поддерживая в душе принца Джона, пекущегося о благе Англии, понятное дело, неразрывном с его собственным благом, я фактически являюсь одним из вождей партии, стремящейся свести все его старания на нет. Я ведь вовсе не желал участвовать в этих двух бессмысленных сражениях против него. Но обстоятельства складывались так, что у меня просто не было выбора. Опять эти обстоятельства! Сейчас они забросили меня во Францию, чтобы вновь вернуть в Англию бездарного короля, каждый день правления которого несет стране лишь разорение. Я забрался в самую гущу совершенно чуждых мне политических баталий и многим кажусь вершителем судеб, но, по сути дела, свободы у меня не более чем у приговоренного к казни... Закружил голову бедной девочке!.. Тоже мне, спаситель похищенных принцесс! Только дракона здесь не хватает... Впрочем, нет – и дракон есть. Как он меня утомил!., ” – Мысли мои начали путаться, и я провалился в глубокий сон.
– Лис, ты можешь придумать что-нибудь новое? Твои шуточки у меня уже вот где сидят! – Я провел ребром ладони по горлу, показывая, где именно они у меня находятся.
– Могу. Но на этот раз – никаких шуток.. Разуй глаза и посмотри, соня несчастная.
Я посмотрел. Несомненно, Лис говорил правду: в комнате царил страшный беспорядок.
– Ну что, драконы тебе сегодня не снились? – с издевкой спросил меня Рейнар, складывая вещи.
– Не снились... – с удивлением констатировал я. – Чудесно отдохнул...
Я машинально перевел взгляд на свою правую руку...
– Перстень!
– А ты что думал? – продолжал возмущаться Лис. – Он монеты возьмет, а такой камушек оставит? Это ж надо было так задрыхнуть: перстень с пальца стащили, а он не заметил!
– Ладно, помолчи немного, – расстроенно глядя на руку, – огрызнулся я. – Сходи лучше приволоки сюда хозяина.
Рейнар остановился посреди комнаты.
– Ну что ж, мысль здравая...
Он поправил свои мечи и решительным шагом направился к двери, ударом ноги распахивая ее. В ту же секунду мы услышали многоголосую брань, доносившуюся снизу. Я недоуменно посмотрел на Сережу.
– Сейчас схожу узнаю, что там за митинг.
Он скрылся в коридоре. Когда через несколько минут он вновь показался в дверях, на лице его сияла счастливая улыбка.
– Нэ журысь, кумэ! Не одни мы с тобой такие валенки! Сегодня ночью обобрали все комнаты в этой гостинице.
– И что, все номера были открыты? – удивился я. Улыбка на лице Лиса сменилась задумчивостью.
– Н-не знаю... Но замки на дверях вроде целы...
– А ну давай тащи все-таки хозяина сюда! Спустя некоторое время содержатель гостиницы прямо с порога бухнулся на колени.
– Помилосердствуйте, господин рыцарь! Этот Жак и меня ограбил! До последнего сантима всю кассу выгреб и бежал! – Хозяин рыдал, всхлипывая и утирая слезы рукавом. – Совсем меня разорил, имя мое опозорил...
– А что ж ты набрал в слуги всяких прощелыг? – невольно смягченный этим потоком слез, бросил я.
– Сам не знаю, что на него нашло, – робко подымаясь с колен, произнес хозяин. – Жак – сын моей племянницы из деревушки Ноде в Турени. Год безупречно служил, ничего такого за ним не водилось, все деньги копил на свадьбу. Девушка у него там – Жозефина, дочь управляющего поместьем. Отец – самый большой богатей на всю округу, ну и заупрямился: подавай ему зятя с деньгами, да чтобы при ферме. Ну вот я его и взял к себе – тихий такой был, услужливый... Кто ж мог подумать! – Почтенный буржуа сокрушенно вздохнул.
– Странно... А что же касса у тебя – незаперта была?
– Заперта, ваша милость. Да только я ключ на столе случайно забыл...
– Случайно забыл, – повторил я. – А все комнаты были случайно открыты…
– Не велите казнить! Богом клянусь, невиновен! – Хозяин вновь рухнул на колени.
– Встань, почтеннейший, никто тебя казнить не собирается, – обдумывая услышанное, медленно проговорил я. – Лучше обратись к бальи, чтобы он снарядил погоню за твоим Жаком, пока не поздно.
– Уже распорядились, ваша милость. Ищут.
– Что ж, разумно. Ладно, ступай, – Хозяин начал пятиться к двери. – Лис, коней, я надеюсь, у нас не увели? Собирайся, мы выезжаем в Сент.
Проскакав часа четыре по пыльной дороге, окаймленной кое-где тенистыми рощицами, но большей частью тянувшейся между возделанными полями, к полудню мы уже увидели башни Сента, и вскоре на дороге нам повстречался небольшой конный отряд со значками на джупанах с изображением серебряного скакуна рода Кайаров в черно-красном поле.
– О, мы у цели, – отметил я.
– Лишь бы мы сами не были целью, – пробурчал смертельно расстроенный финансовым крахом экспедиции Лис. Заметив нас, всадники направились в нашу сторону.
– Где Меркадье? – властно спросил я у первого из подъехавших воинов.
Разглядев мою рыцарскую цепь, кавалерист со значком карпорала<Карпорал – позднее капрал. Младшее сержантское звание> почтительно ответил:
– В городе, господин рыцарь. Что ему доложить?
– Лучше проводите нас к нему, мы по спешному делу! Разъезд обступил нас, и мы помчались в город.
– Что доложить? – Слуга у входа в дом, приспособленный под штаб, преградил нам дорогу. Мы назвали свои имена и остались стоять на улице. Ждать пришлось недолго. Из недр послышался все нарастающий грохот... Лис, прислушиваясь, поднял ладонь к уху:
– Кажется, Малыш Эд... – Его слова были прерваны появлением нашего старого знакомого. Сбив распахнутой дверью часового, Кайар де Меркадье налетел на нас, вопя что-то радостно-неразборчивое, сгребая нас с Лисом в свои могучие объятия.
– Раздавишь! – полузадушенно выдохнул Рейнар, предпринимая отчаянную попытку освободиться.
Однако с тем же успехом можно было попробовать отогнуть лапу у адмиралтейского якоря. В конце концов, объединив усилия, нам удалось вывернуться из рук моего бывшего оруженосца.
– Какими судьбами?! – радостно воскликнул он, распугивая мирных жителей и бродячих собак своим громовым голосом.
Да, Малыш Меркадье за три прошедших со времени нашей разлуки года вполне возмужал и уж явно не ослабел.
– Да вот дельце у нас к королю неотложное. Братец его под Лондоном с армией стоит...
Эдвар не успел удивиться. На улице, где происходила наша трогательная встреча, показался еще один конный разъезд.
– Ваша милость! – обратился к своему начальнику соскочивший с коня карпорал. – Тут какого-то странного старика по дороге на Ангулем поймали: вроде как сумасшедший, а вроде и нет, не поймешь. Тащил на себе мешок с золотом и драгоценностями да еще впереди себя серебряный кубок ногой пинал... Мы его прихватили – на всякий случай.
– А ну, тащите сюда! – распорядился заинтригованный Меркадье.
– Гастон, Оливье, волоките деда! Два дюжих воина подвели под руки дряхлого старца, тяжело, прерывисто дышащего и дико озиравшегося по сторонам.
– Как тебя звать, старик? – сурово спросил Эдвар. Но несчастный, кажется, не понял его вопроса.
Эй, ты меня слышишь? – Гигант наклонился над ним.
Неожиданно тот широко раскрыл глаза и вперился взглядом в золотую рыцарскую цепь на груди де Меркадье.
– Золото! Опять это проклятое золото! – хриплым задыхающимся голосом проскрежетал старец, и руки его как бы сами собой потянулись к цепи. – Оно преследует меня! Везде золото – на дороге, в лесу... оно прячется в камнях, под деревьями, везде! Отдай мое золото! – внезапно взмолился он, пытаясь схватить знак рыцарского звания.
Малыш Эд отшатнулся от скрюченных старческих пальцев... На одном из них, пульсируя, светился кроваво-красный рубин, вокруг которого вились маленькие серебристые пылинки.
– Жак?.. – ошеломленно выдохнул я. Несчастный старик, услышав имя, казалось, пришел в себя.
– Ваша милость... – прошептал он, с предсмертным ужасом глядя на меня, и, захрипев, упал замертво. Несколько минут все потрясенно молчали.
– Ты знал его? – первым нарушил молчание Меркадье.
– Да. Познакомился с ним вчера вечером. Он был очень милым юношей... – Я наклонился над бездыханным телом, снимая с пальца несчастного свое кольцо.
– Юношей? – Эдвар Жиль посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Да, ты не ослышался. И Рейнар тебе это подтвердит... Лис молча кивнул.
– Если тебе не сложно, пошли человека к бальи Ла-Рошели сообщить, что найден человек, обокравший гостиницу “Морской конь”. А его, – я кивнул на погибшего такой страшной смертью человека, – похороните по христианскому обычаю.
– Какой странный перстень. – Де Меркадье наклонился над моей рукой, рассматривая его поближе.
Я удивленно воззрился на молодого гиганта.
– Его мне подарил король Ричард в благодарность за свое освобождение.
– Кольцо, безусловно, старинное и прекрасной работы, но я не помню, чтобы король его носил.
– Вот как? Забавно. Кстати, Эд, ты так и не ответил, где же Ричард?
– Осаждает замок Шалю. Слабенький вообще-то замок... После этого он должен возвратиться в Сент. Так что советую тебе дождаться его здесь...
– Шалю?! – Эта новость поразила меня больше, чем недавняя смерть Жака. – Эд, мы выезжаем немедля!
Глава двадцать вторая
Надеюсь, друзья мои, вы простите мне отсутствие дорожных пейзажей. Ибо, несясь во весь опор, тяжело сказать что-либо внятное об окружающих красотах. Тех же, кому так милы живописные поля Ангулема и Лимузена или же лесистые берега Дордоны, я приглашаю отправиться во Францию и самолично, не спеша, проделать путь от Сента до Шалю, если, конечно, всезнающие клерки из бюро путешествий сподобятся вспомнить расположение этого забытого ныне замка.
Мы мчались, делая четыре-пять лье в час, вознося про себя молитвы конским заступникам Фролу и Лавру, прося их прибавить силы нашим скакунам. И какой бы ни казалась странной затея обогнать такую расторопную девушку, как Клио<Клио – муза истории>, не воспользоваться остававшимся у нас мизерным шансом было бы грешно.
И вот роскошные сады благодатной Аквитании возвестили о том, что цель нашего путешествия близка. Герб Меркадье, всю дорогу игравший роль огневого вала, позволил нам проделать свой путь без глупых дорожных стычек и перебоев с провизией для нас и наших благородных животных.
Казалось, война, прокатившаяся по этим землям в прошлом году, когда воспрянувший после вынужденного затворничества король Ричард со всем жаром Львиного Сердца напомнил своему недавнему собрату по оружию французскому монарху, что брать чужое грешно, совсем не тронула этих земель.
Разгромив своего бывшего друга при Фретевале, потомок Плантара – Пылкого Ростка заполучил в свои руки архивы Филиппа II Августа, немало позабавившие английского короля, и казну своего номинального сюзерена, которой он и подавно обрадовался как родной. Следующая встреча монархов произошла неподалеку от стен Жизора, и, признаться, она доставила мало радости гордому Капетингу<Капетинги – королевский род, к которому принадлежал Филипп II Август>. Бежав, “точно преследуемый голодным львом, почуявшим добычу”, Филипп едва не угодил в плен, когда мост через Эпту, по которому стремительным аллюром улепетывало Его Величество, рухнул под тяжестью отступавшего воинства. По счастливой случайности ускользнув таким образом из рук нашего друга Меркадье, он счел, что восемнадцать миль от Парижа – достаточное расстояние, чтобы подумать о мире, и запросил пощады.
Добившись при помощи папского легата желанного затишья, Филипп был вынужден вернуть все захваченные им в годы отсутствия Ричарда земли и согласиться на ряд таких условий, от которых ему явно плохо спалось по ночам.
Спустя год после этих событий король Англии вновь проводил время в своих французских владениях, стремясь приучить к должному почтению своего мятежного вассала, лиможского виконта Адемара V. И последний веский довод в этом оживленном диалоге должен был быть произнесен здесь, в благословенной Аквитании, у ветхих стен замка Шалю, куда неистовый король загнал своего недруга.
И вот наконец златотканый шатер, увенчанный королевским штандартом, замаячил на горизонте.
– Господи, откуда здесь лужи? – недоуменно осмотрелся вокруг Лис, как истинный гасконец знавший, что в это время здесь не то что дождя, капли воды с неба падать не должно.
Однако факт оставался фактом – похоже, что над Шалю на протяжении нескольких дней стояла дождливая погода.
Скользя на размытой глинистой дороге, мы наконец добрались до походной ставки нашего венценосного друга. Стражники, увидевшие Меркадье, отсалютовали ему копьями, и мы беспрепятственно приблизились к шатру, из которого доносился громоподобный сердитый рык, явно шедший из пасти Львиного Сердца.
– Что?! Вернуть вам епископа Бове? Да с какой стати, я вас спрашиваю?! Я что, вломился в кафедральный собор и похитил его с амвона? Нет, Ваше Преосвященство! Он был захвачен мною в бою не как епископ, а как вооруженный рыцарь, с надетым шлемом.
– Но его высокий церковный сан... – услышали мы слабую попытку возражения.
– Церковный сан? Возвращайтесь к его святейшеству и попросите его от моего имени отучить своих иерархов хвататься за оружие при каждом удобном и неудобном случае! – загрохотал в ответ возмущенный голос короля. – А пока же ваш чертов епископ будет казнен, как обычный мятежный вассал.
– Однако...
– Это все! Возвращайтесь в Рим и передайте то, что вам ведено, господин легат!
– Мессир Вальдар! – обратился ко мне Лис, меся грязь у входа в палатку. – Мне почему-то кажется, что нам самое время входить. Потому как еще пара фраз, и в Рим возвращаться будет уже некому.
На только что синем небе внезапно, будто из ниоткуда, начали собираться тучи, на землю упали первые капли дождя. Подгоняемая этими обстоятельствами, наша троица поспешила ускорить миг желанной встречи.
– Меркадье? – раздался удивленный голос Ричарда, никак не ожидавшего увидеть своего полководца здесь и сейчас.
Когда вслед за Эдом появились еще и мы, радости короля не было предела. Он бросился к нам, раскрывая дружеские объятия... Внутренне подготовленные недавней встречей с Малышом Эдом, мы с Лисом, не сговариваясь, прижали руки к груди в слабой попытке защитить ребра от переломов.
– Какими судьбами?
– Да вот... Ох... Ехали к мамаше моей в Орбиньяк, слышим – ты тут шумишь. Дай, думаем, заедем навестим, – потирая помятые бока, проговорил Лис.
Шумлю? – искренне удивился Ричард. – А! Вы об этом? – Он через плечо указал на папского легата, все еще переминавшегося с ноги на ногу посреди шатра.
– Ваше Преосвященство, я же сказал вам, проваливайте в Рим! Да не забудьте передать мой привет Иннокентию III!
Священник попробовал еще что-нибудь сказать.
– Ступайте! – перебил его король. – У меня есть более важные дела, чем выслушивать ваши бредни.
Начисто забыв о легате, он тут же вызвал слугу и приказал ему немедля позаботиться о еде и выпивке.
– А если серьезно, – начал я, когда первый радостный порыв монарха слегка утих, – мы к тебе по делу.
Король сдвинул брови, и над его переносицей пролегли две глубокие морщины.
– Что еще такое?
– Да нет, сущие пустяки, – начал Рейнар. – Так, если вдуматься, может, тебе и не следует в это впутываться, а уж нам – и подавно... В конце концов это ваши семейные забавы...
Ричард начал терять терпение, и я счел нужным внести ясность:
– Твой брат стоит с войском у стен Лондона. А может быть, уже находится и в самой столице.
– Значит, все-таки Шейтмур был прав... – Король резко помрачнел. – А что же Честер?
Мы очень подробно изложили ему события, предшествовавшие нашему отплытию во Францию, а также рассказали о тех действиях, которые были предприняты сторонниками Его Величества в Англии.
– Да... – произнес посуровевший Плантагенет. – Вы правы. Завтра же мы возвращаемся в Англию!
Слова эти прозвучали бальзамом для моей души...
– Однако почему же завтра? Любой день промедления может стоить неисчислимых жертв, – патетически произнес я.
– Ну я же должен взять этот чертов замок! – недоумевая, как это я не понимаю столь простой вещи, воскликнул Ричард.
Мне стало нехорошо. Судя по той интонации, с которой произнес он эту фразу, никакая корона Англии не могла заставить первого рыцаря королевства отвернуть от намеченного пути.
– Ваше Величество! – предпринял я попытку вернуть это Львиное Сердце на стезю благоразумия. – Неужели вы сомневаетесь, что Меркадье и без нашего участия разнесет этот сарай по камешку?
– О-о, Меркадье! – Взгляд короля потеплел, и он начал пространно расписывать военные доблести нашего бывшего оруженосца.
– Ну вот видите, сир. – Я улучил момент и вставил в потоки славословий увлекшегося короля подытоживающую фразу: – Эдвар Жиль прекрасно все сделает.
– Да что там делать? – удивился Ричард. – Вы видели эту крепость? Поверьте, она не представляет никакой опасности.
– Никакая опасность не грозит только тому, кто уже умер, – произнес Лис, – да и то только до Страшного суда. Вам же, сир, опасность угрожает почти всегда и сейчас более чем когда-либо...
– Ерунда! – отмахнулся могучий Плантагенет. – Пойдемте, я лучше покажу вам наши позиции. Кстати, и старина Инельмо порадуется.
Не слушая наших дальнейших возражений, венценосный рыцарь вышел из шатра и велел подать своего коня.
– Инельмо? А он-то что делает на позициях? – догоняя короля, спросил я.
– Как что? Сражается, – ответил он. – Вы сами разве не видите, что здесь творится? – Король указал на вновь посиневшее небо и резво испаряющиеся лужи. – Маг тут у них оказался, черти б его побрали... Вызвал ливень, глину на холме и размыло, а по такой грязи не очень-то и поштурмуешь. Пришлось посылать за Инельмо. Вот они теперь между собой и воюют: один бурю вызывает, другой засуху.
Спустя минут двадцать мы въехали в район активных боевых действий: мимо нас то и дело проносились молнии, сокрушая окрестные деревья, крутились под ногами небольшие самумчики, струи проливного дождя испарялись, не достигая земли, под лучами палящего солнца.
– По сообщениям синоптиков, в районе замка Шалю уже который день ожидается погода, – прокомментировал это метеорологическое хулиганство Лис.
Наконец мы подъехали к очень странному сооружению: больше всего это напоминало дот, обтянутый драконьей шкурой, прикрываемый спереди рядом отполированных до зеркального блеска серебряных щитов.
Видимо, услышав команду, щитоносцы расступились, и в образовавшуюся щель просунулась старческая рука, запустившая в сторону замка средних размеров шаровую молнию. Рука моментально скрылась, и щиты заняли прежнее положение. И вовремя: долетев до стены, молния развернулась и полетела обратно. Эта боевая вариация пинг-понга продолжалась довольно долго, покуда вконец замотанная молния не самоликвидировалась с возмущенным треском. Наступило временное затишье.
– У-У-У – разочарованно протянул Лис. – А откуда ты все это знаешь? – вопросительно глядя на меня, поинтересовался он.
– Не забывайте, мой друг, что мне некоторое время пришлось поработать в инквизиции... – Я сделал трагические глаза. – Но нас-то эта Церковь интересует исключительно с меркантильной точки зрения: если мы все-таки попробуем вспомнить о цели нашего пребывания в этом мире, то необходимо признать, что, по словам Инельмо, искомая нами книга находится где-то вблизи от символа веры Церкви потомков. И уж кому, как не де Жизору знать, где именно. Так что заботами графа Шейтмура Виконт куда как ближе нас к заветной цели.
– А может, Тичфилд и сам не знает! – предположил Лис. – Ты же слышал, он что-то усиленно разыскивает. Помнишь, еще бегал, вопя: “Нашлась!.. Нашлась!..”
– Рейнар, ты теряешь деловую хватку. Де Жизор ищет казну, которую муж нашей прекрасной маркизы Томас Эйстон по приказу своего покойного короля вывез из подземелий жизорского замка.
– Казна – это хорошо... Казна – вещь полезная... – мечтательно-задумчиво протянул Лис. – О! Капитан, ты не забыл? Тебя же настоятельно просили завернуть к этому самому иерарху и передать ему привет...
Лис хитро прищурился. Я слегка растерялся:
– Это ты о ком?
– Ну этот. – Сережа запахнулся в плащ и, прыгая по каюте, взвыл неестественно замогильным голосом: – Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я жевательная резинка, прилипшая к подкладке твоего шлема!.. Жмур из Трифеля.
– Гуго де Мерналь? – догадался я, вспоминая безумного призрака, навещавшего меня перед казнью. – Ты прав, на досуге надо будет непременно заглянуть. А пока уточни у Арсула, когда на этом лайнере завтрак?
Лис вышел. Галера все так же плавно разрезала штевнем волну, неуклонно приближаясь к солнечным берегам прекрасной Франции. Я выполз из душной каюты на залитую ярким полуденным солнцем палубу. Погода стояла вполне прогулочная. Надсадно кричали мучимые перееданием чайки, интенсивно гадя на головы несчастных гребцов и тем самым предвещая близость берега...
– М-да... – Философски смахивая с плеча продукт жизнедеятельности наших пернатых друзей, я поспешно ретировался обратно в каюту. – Хорошо, что коровы не летают...
Все два дня, пока длилось путешествие, мы с Лисом провели в не свойственной нам спокойной расслабленности, всецело посвятив время еде, сну и досужим разговорам. Дважды на мыслесвязи появлялся Крис, информируя нас о сборах Тичфилда, спешно уезжавшего во Францию. Судя по репликам этого сурового старца, принц Джон нажил в его лице себе непримиримого врага. И вот наконец к вечеру второго дня, когда солнце начало клониться к закату, впередсмотрящий постучал в дверь адмиральской каюты, где мы втроем как раз предавались ностальгическим воспоминаниям о нашем германском походе, и объявил:
– Ваше сиятельство! Ла-Рошель на горизонте.
Дружески распрощавшись с Арсулом, который остался ждать нашего возвращения с королем Ричардом и его войском на рейде Ла-Рошели, мы отправились в город, чтобы разузнать, где нам искать нашего неисправимого блудного монарха.
Хозяин припортовой гостиницы “Морской конь”, к которому мы обратились с вопросом о местонахождении войска короля, затруднился сообщить нам где сейчас Ричард, но вот Меркадье, по его словам, завтра скорее всего должен был быть в Сенте. Здраво рассудив, что ночью пускаться в путешествие по территории боевых действий несколько неразумно, мы решили принять любезное приглашение хозяина гостиницы заночевать в “Морском коне”.
Гостиница представляла собой довольно приличное двухэтажное здание, видимо, совсем недавно построенное. Странное животное на ее вывеске было обращено рыбьим хвостом в сторону Атлантики, а конскими копытами – в глубь Франции. Любого путешественника при взгляде на этот дивный гибрид невольно посещала мысль о полной невозможности передвижения ни в одной из стихий, и он как-то сам собой приходил к благоразумному решению остановиться под гостеприимным кровом этого дома. Мы не были исключением. Вежливо осведомившись, не желаем ли подкрепить свои силы сытным ужином и получив отрицательный ответ, хозяин позвал гостиничного слугу:
– Эй, Жак! Покажи благородным господам их комнату. Молодой темноволосый слуга резво подхватил наши седельные сумки и предупредительно произнес:
– Следуйте за мной, месье.
Мы поднялись наверх по широкой удобной лестнице и оказались в длинном коридоре, с рядом выходящих в него дверей.
– Вот и ваш номер. – Слуга указал нам наши покои. – Прикажете принести вина?
– Да, пожалуй... – Я протянул ему какую-то мелкую монетку, и он, с поклоном приняв ее, быстро удалился.
– Ладно, Капитан! Ты тут пока продумай гениальный план покорения Франции, а я пойду прошвырнусь по оружейным лавкам, пока они не закрылись. Ибо перьев для стрел у меня уже нет, наконечники на исходе... – Лис накинул плащ и, напевая:
Полон колчан, пуст колчан,
День позади, серебро в кармане...
Жарче красотку ласкай по ночам,
Может быть, после добром помянет!
– отправился инспектировать злачные места Ла-Рошели. Двери не запирай, я ненадолго, – донеслось из коридора.
В последнее утверждение верилось с трудом... В дверь постучали.
– Ваше вино, месье. – Гостиничный слуга просунул голову в щель приоткрывшейся двери.
– Заходи, Жак. Благодарю, – ответил я.
– Я принес анжуйского, если не возражаете, – наливая вино в кубок, произнес он.
– Ты сам-то откуда? – спросил от нечего делать я, глядя на стройного юношу, которому, видимо, едва минуло восемнадцать.
– Из Турени, ваша милость.
– Турень? – задумчиво произнес я. – Говорят, в Турени живут самые красивые девушки Франции.
– Это верно, монсеньор, – вздохнул Жак. – Прикажете еще чего-нибудь?
– Пока нет. Подойди попозже. – Я положил ему в ладонь серебряный динарий. – На вот, выпей за девушек Турени.
Слуга низко поклонился и вышел. Честно подождав Лиса до той поры, пока ночная стража не призовет добрых горожан разойтись по домам и почивать спокойно, я, не раздеваясь, улегся на кровать и предался печальным размышлениям.
“Получается престранная вещь, – думал я. – Поддерживая в душе принца Джона, пекущегося о благе Англии, понятное дело, неразрывном с его собственным благом, я фактически являюсь одним из вождей партии, стремящейся свести все его старания на нет. Я ведь вовсе не желал участвовать в этих двух бессмысленных сражениях против него. Но обстоятельства складывались так, что у меня просто не было выбора. Опять эти обстоятельства! Сейчас они забросили меня во Францию, чтобы вновь вернуть в Англию бездарного короля, каждый день правления которого несет стране лишь разорение. Я забрался в самую гущу совершенно чуждых мне политических баталий и многим кажусь вершителем судеб, но, по сути дела, свободы у меня не более чем у приговоренного к казни... Закружил голову бедной девочке!.. Тоже мне, спаситель похищенных принцесс! Только дракона здесь не хватает... Впрочем, нет – и дракон есть. Как он меня утомил!., ” – Мысли мои начали путаться, и я провалился в глубокий сон.
* * *
– Вставай, Капитан, нас обокрали! – услышал я традиционно-шутливую “будилку” своего верного напарника.– Лис, ты можешь придумать что-нибудь новое? Твои шуточки у меня уже вот где сидят! – Я провел ребром ладони по горлу, показывая, где именно они у меня находятся.
– Могу. Но на этот раз – никаких шуток.. Разуй глаза и посмотри, соня несчастная.
Я посмотрел. Несомненно, Лис говорил правду: в комнате царил страшный беспорядок.
– Ну что, драконы тебе сегодня не снились? – с издевкой спросил меня Рейнар, складывая вещи.
– Не снились... – с удивлением констатировал я. – Чудесно отдохнул...
Я машинально перевел взгляд на свою правую руку...
– Перстень!
– А ты что думал? – продолжал возмущаться Лис. – Он монеты возьмет, а такой камушек оставит? Это ж надо было так задрыхнуть: перстень с пальца стащили, а он не заметил!
– Ладно, помолчи немного, – расстроенно глядя на руку, – огрызнулся я. – Сходи лучше приволоки сюда хозяина.
Рейнар остановился посреди комнаты.
– Ну что ж, мысль здравая...
Он поправил свои мечи и решительным шагом направился к двери, ударом ноги распахивая ее. В ту же секунду мы услышали многоголосую брань, доносившуюся снизу. Я недоуменно посмотрел на Сережу.
– Сейчас схожу узнаю, что там за митинг.
Он скрылся в коридоре. Когда через несколько минут он вновь показался в дверях, на лице его сияла счастливая улыбка.
– Нэ журысь, кумэ! Не одни мы с тобой такие валенки! Сегодня ночью обобрали все комнаты в этой гостинице.
– И что, все номера были открыты? – удивился я. Улыбка на лице Лиса сменилась задумчивостью.
– Н-не знаю... Но замки на дверях вроде целы...
– А ну давай тащи все-таки хозяина сюда! Спустя некоторое время содержатель гостиницы прямо с порога бухнулся на колени.
– Помилосердствуйте, господин рыцарь! Этот Жак и меня ограбил! До последнего сантима всю кассу выгреб и бежал! – Хозяин рыдал, всхлипывая и утирая слезы рукавом. – Совсем меня разорил, имя мое опозорил...
– А что ж ты набрал в слуги всяких прощелыг? – невольно смягченный этим потоком слез, бросил я.
– Сам не знаю, что на него нашло, – робко подымаясь с колен, произнес хозяин. – Жак – сын моей племянницы из деревушки Ноде в Турени. Год безупречно служил, ничего такого за ним не водилось, все деньги копил на свадьбу. Девушка у него там – Жозефина, дочь управляющего поместьем. Отец – самый большой богатей на всю округу, ну и заупрямился: подавай ему зятя с деньгами, да чтобы при ферме. Ну вот я его и взял к себе – тихий такой был, услужливый... Кто ж мог подумать! – Почтенный буржуа сокрушенно вздохнул.
– Странно... А что же касса у тебя – незаперта была?
– Заперта, ваша милость. Да только я ключ на столе случайно забыл...
– Случайно забыл, – повторил я. – А все комнаты были случайно открыты…
– Не велите казнить! Богом клянусь, невиновен! – Хозяин вновь рухнул на колени.
– Встань, почтеннейший, никто тебя казнить не собирается, – обдумывая услышанное, медленно проговорил я. – Лучше обратись к бальи, чтобы он снарядил погоню за твоим Жаком, пока не поздно.
– Уже распорядились, ваша милость. Ищут.
– Что ж, разумно. Ладно, ступай, – Хозяин начал пятиться к двери. – Лис, коней, я надеюсь, у нас не увели? Собирайся, мы выезжаем в Сент.
Проскакав часа четыре по пыльной дороге, окаймленной кое-где тенистыми рощицами, но большей частью тянувшейся между возделанными полями, к полудню мы уже увидели башни Сента, и вскоре на дороге нам повстречался небольшой конный отряд со значками на джупанах с изображением серебряного скакуна рода Кайаров в черно-красном поле.
– О, мы у цели, – отметил я.
– Лишь бы мы сами не были целью, – пробурчал смертельно расстроенный финансовым крахом экспедиции Лис. Заметив нас, всадники направились в нашу сторону.
– Где Меркадье? – властно спросил я у первого из подъехавших воинов.
Разглядев мою рыцарскую цепь, кавалерист со значком карпорала<Карпорал – позднее капрал. Младшее сержантское звание> почтительно ответил:
– В городе, господин рыцарь. Что ему доложить?
– Лучше проводите нас к нему, мы по спешному делу! Разъезд обступил нас, и мы помчались в город.
– Что доложить? – Слуга у входа в дом, приспособленный под штаб, преградил нам дорогу. Мы назвали свои имена и остались стоять на улице. Ждать пришлось недолго. Из недр послышался все нарастающий грохот... Лис, прислушиваясь, поднял ладонь к уху:
– Кажется, Малыш Эд... – Его слова были прерваны появлением нашего старого знакомого. Сбив распахнутой дверью часового, Кайар де Меркадье налетел на нас, вопя что-то радостно-неразборчивое, сгребая нас с Лисом в свои могучие объятия.
– Раздавишь! – полузадушенно выдохнул Рейнар, предпринимая отчаянную попытку освободиться.
Однако с тем же успехом можно было попробовать отогнуть лапу у адмиралтейского якоря. В конце концов, объединив усилия, нам удалось вывернуться из рук моего бывшего оруженосца.
– Какими судьбами?! – радостно воскликнул он, распугивая мирных жителей и бродячих собак своим громовым голосом.
Да, Малыш Меркадье за три прошедших со времени нашей разлуки года вполне возмужал и уж явно не ослабел.
– Да вот дельце у нас к королю неотложное. Братец его под Лондоном с армией стоит...
Эдвар не успел удивиться. На улице, где происходила наша трогательная встреча, показался еще один конный разъезд.
– Ваша милость! – обратился к своему начальнику соскочивший с коня карпорал. – Тут какого-то странного старика по дороге на Ангулем поймали: вроде как сумасшедший, а вроде и нет, не поймешь. Тащил на себе мешок с золотом и драгоценностями да еще впереди себя серебряный кубок ногой пинал... Мы его прихватили – на всякий случай.
– А ну, тащите сюда! – распорядился заинтригованный Меркадье.
– Гастон, Оливье, волоките деда! Два дюжих воина подвели под руки дряхлого старца, тяжело, прерывисто дышащего и дико озиравшегося по сторонам.
– Как тебя звать, старик? – сурово спросил Эдвар. Но несчастный, кажется, не понял его вопроса.
Эй, ты меня слышишь? – Гигант наклонился над ним.
Неожиданно тот широко раскрыл глаза и вперился взглядом в золотую рыцарскую цепь на груди де Меркадье.
– Золото! Опять это проклятое золото! – хриплым задыхающимся голосом проскрежетал старец, и руки его как бы сами собой потянулись к цепи. – Оно преследует меня! Везде золото – на дороге, в лесу... оно прячется в камнях, под деревьями, везде! Отдай мое золото! – внезапно взмолился он, пытаясь схватить знак рыцарского звания.
Малыш Эд отшатнулся от скрюченных старческих пальцев... На одном из них, пульсируя, светился кроваво-красный рубин, вокруг которого вились маленькие серебристые пылинки.
– Жак?.. – ошеломленно выдохнул я. Несчастный старик, услышав имя, казалось, пришел в себя.
– Ваша милость... – прошептал он, с предсмертным ужасом глядя на меня, и, захрипев, упал замертво. Несколько минут все потрясенно молчали.
– Ты знал его? – первым нарушил молчание Меркадье.
– Да. Познакомился с ним вчера вечером. Он был очень милым юношей... – Я наклонился над бездыханным телом, снимая с пальца несчастного свое кольцо.
– Юношей? – Эдвар Жиль посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Да, ты не ослышался. И Рейнар тебе это подтвердит... Лис молча кивнул.
– Если тебе не сложно, пошли человека к бальи Ла-Рошели сообщить, что найден человек, обокравший гостиницу “Морской конь”. А его, – я кивнул на погибшего такой страшной смертью человека, – похороните по христианскому обычаю.
– Какой странный перстень. – Де Меркадье наклонился над моей рукой, рассматривая его поближе.
Я удивленно воззрился на молодого гиганта.
– Его мне подарил король Ричард в благодарность за свое освобождение.
– Кольцо, безусловно, старинное и прекрасной работы, но я не помню, чтобы король его носил.
– Вот как? Забавно. Кстати, Эд, ты так и не ответил, где же Ричард?
– Осаждает замок Шалю. Слабенький вообще-то замок... После этого он должен возвратиться в Сент. Так что советую тебе дождаться его здесь...
– Шалю?! – Эта новость поразила меня больше, чем недавняя смерть Жака. – Эд, мы выезжаем немедля!
Глава двадцать вторая
Взял он саблю востру-востру и зарезал сам себя!
Народная песня Мишеля Дюнуара
Надеюсь, друзья мои, вы простите мне отсутствие дорожных пейзажей. Ибо, несясь во весь опор, тяжело сказать что-либо внятное об окружающих красотах. Тех же, кому так милы живописные поля Ангулема и Лимузена или же лесистые берега Дордоны, я приглашаю отправиться во Францию и самолично, не спеша, проделать путь от Сента до Шалю, если, конечно, всезнающие клерки из бюро путешествий сподобятся вспомнить расположение этого забытого ныне замка.
Мы мчались, делая четыре-пять лье в час, вознося про себя молитвы конским заступникам Фролу и Лавру, прося их прибавить силы нашим скакунам. И какой бы ни казалась странной затея обогнать такую расторопную девушку, как Клио<Клио – муза истории>, не воспользоваться остававшимся у нас мизерным шансом было бы грешно.
И вот роскошные сады благодатной Аквитании возвестили о том, что цель нашего путешествия близка. Герб Меркадье, всю дорогу игравший роль огневого вала, позволил нам проделать свой путь без глупых дорожных стычек и перебоев с провизией для нас и наших благородных животных.
Казалось, война, прокатившаяся по этим землям в прошлом году, когда воспрянувший после вынужденного затворничества король Ричард со всем жаром Львиного Сердца напомнил своему недавнему собрату по оружию французскому монарху, что брать чужое грешно, совсем не тронула этих земель.
Разгромив своего бывшего друга при Фретевале, потомок Плантара – Пылкого Ростка заполучил в свои руки архивы Филиппа II Августа, немало позабавившие английского короля, и казну своего номинального сюзерена, которой он и подавно обрадовался как родной. Следующая встреча монархов произошла неподалеку от стен Жизора, и, признаться, она доставила мало радости гордому Капетингу<Капетинги – королевский род, к которому принадлежал Филипп II Август>. Бежав, “точно преследуемый голодным львом, почуявшим добычу”, Филипп едва не угодил в плен, когда мост через Эпту, по которому стремительным аллюром улепетывало Его Величество, рухнул под тяжестью отступавшего воинства. По счастливой случайности ускользнув таким образом из рук нашего друга Меркадье, он счел, что восемнадцать миль от Парижа – достаточное расстояние, чтобы подумать о мире, и запросил пощады.
Добившись при помощи папского легата желанного затишья, Филипп был вынужден вернуть все захваченные им в годы отсутствия Ричарда земли и согласиться на ряд таких условий, от которых ему явно плохо спалось по ночам.
Спустя год после этих событий король Англии вновь проводил время в своих французских владениях, стремясь приучить к должному почтению своего мятежного вассала, лиможского виконта Адемара V. И последний веский довод в этом оживленном диалоге должен был быть произнесен здесь, в благословенной Аквитании, у ветхих стен замка Шалю, куда неистовый король загнал своего недруга.
И вот наконец златотканый шатер, увенчанный королевским штандартом, замаячил на горизонте.
– Господи, откуда здесь лужи? – недоуменно осмотрелся вокруг Лис, как истинный гасконец знавший, что в это время здесь не то что дождя, капли воды с неба падать не должно.
Однако факт оставался фактом – похоже, что над Шалю на протяжении нескольких дней стояла дождливая погода.
Скользя на размытой глинистой дороге, мы наконец добрались до походной ставки нашего венценосного друга. Стражники, увидевшие Меркадье, отсалютовали ему копьями, и мы беспрепятственно приблизились к шатру, из которого доносился громоподобный сердитый рык, явно шедший из пасти Львиного Сердца.
– Что?! Вернуть вам епископа Бове? Да с какой стати, я вас спрашиваю?! Я что, вломился в кафедральный собор и похитил его с амвона? Нет, Ваше Преосвященство! Он был захвачен мною в бою не как епископ, а как вооруженный рыцарь, с надетым шлемом.
– Но его высокий церковный сан... – услышали мы слабую попытку возражения.
– Церковный сан? Возвращайтесь к его святейшеству и попросите его от моего имени отучить своих иерархов хвататься за оружие при каждом удобном и неудобном случае! – загрохотал в ответ возмущенный голос короля. – А пока же ваш чертов епископ будет казнен, как обычный мятежный вассал.
– Однако...
– Это все! Возвращайтесь в Рим и передайте то, что вам ведено, господин легат!
– Мессир Вальдар! – обратился ко мне Лис, меся грязь у входа в палатку. – Мне почему-то кажется, что нам самое время входить. Потому как еще пара фраз, и в Рим возвращаться будет уже некому.
На только что синем небе внезапно, будто из ниоткуда, начали собираться тучи, на землю упали первые капли дождя. Подгоняемая этими обстоятельствами, наша троица поспешила ускорить миг желанной встречи.
– Меркадье? – раздался удивленный голос Ричарда, никак не ожидавшего увидеть своего полководца здесь и сейчас.
Когда вслед за Эдом появились еще и мы, радости короля не было предела. Он бросился к нам, раскрывая дружеские объятия... Внутренне подготовленные недавней встречей с Малышом Эдом, мы с Лисом, не сговариваясь, прижали руки к груди в слабой попытке защитить ребра от переломов.
– Какими судьбами?
– Да вот... Ох... Ехали к мамаше моей в Орбиньяк, слышим – ты тут шумишь. Дай, думаем, заедем навестим, – потирая помятые бока, проговорил Лис.
Шумлю? – искренне удивился Ричард. – А! Вы об этом? – Он через плечо указал на папского легата, все еще переминавшегося с ноги на ногу посреди шатра.
– Ваше Преосвященство, я же сказал вам, проваливайте в Рим! Да не забудьте передать мой привет Иннокентию III!
Священник попробовал еще что-нибудь сказать.
– Ступайте! – перебил его король. – У меня есть более важные дела, чем выслушивать ваши бредни.
Начисто забыв о легате, он тут же вызвал слугу и приказал ему немедля позаботиться о еде и выпивке.
– А если серьезно, – начал я, когда первый радостный порыв монарха слегка утих, – мы к тебе по делу.
Король сдвинул брови, и над его переносицей пролегли две глубокие морщины.
– Что еще такое?
– Да нет, сущие пустяки, – начал Рейнар. – Так, если вдуматься, может, тебе и не следует в это впутываться, а уж нам – и подавно... В конце концов это ваши семейные забавы...
Ричард начал терять терпение, и я счел нужным внести ясность:
– Твой брат стоит с войском у стен Лондона. А может быть, уже находится и в самой столице.
– Значит, все-таки Шейтмур был прав... – Король резко помрачнел. – А что же Честер?
Мы очень подробно изложили ему события, предшествовавшие нашему отплытию во Францию, а также рассказали о тех действиях, которые были предприняты сторонниками Его Величества в Англии.
– Да... – произнес посуровевший Плантагенет. – Вы правы. Завтра же мы возвращаемся в Англию!
Слова эти прозвучали бальзамом для моей души...
– Однако почему же завтра? Любой день промедления может стоить неисчислимых жертв, – патетически произнес я.
– Ну я же должен взять этот чертов замок! – недоумевая, как это я не понимаю столь простой вещи, воскликнул Ричард.
Мне стало нехорошо. Судя по той интонации, с которой произнес он эту фразу, никакая корона Англии не могла заставить первого рыцаря королевства отвернуть от намеченного пути.
– Ваше Величество! – предпринял я попытку вернуть это Львиное Сердце на стезю благоразумия. – Неужели вы сомневаетесь, что Меркадье и без нашего участия разнесет этот сарай по камешку?
– О-о, Меркадье! – Взгляд короля потеплел, и он начал пространно расписывать военные доблести нашего бывшего оруженосца.
– Ну вот видите, сир. – Я улучил момент и вставил в потоки славословий увлекшегося короля подытоживающую фразу: – Эдвар Жиль прекрасно все сделает.
– Да что там делать? – удивился Ричард. – Вы видели эту крепость? Поверьте, она не представляет никакой опасности.
– Никакая опасность не грозит только тому, кто уже умер, – произнес Лис, – да и то только до Страшного суда. Вам же, сир, опасность угрожает почти всегда и сейчас более чем когда-либо...
– Ерунда! – отмахнулся могучий Плантагенет. – Пойдемте, я лучше покажу вам наши позиции. Кстати, и старина Инельмо порадуется.
Не слушая наших дальнейших возражений, венценосный рыцарь вышел из шатра и велел подать своего коня.
– Инельмо? А он-то что делает на позициях? – догоняя короля, спросил я.
– Как что? Сражается, – ответил он. – Вы сами разве не видите, что здесь творится? – Король указал на вновь посиневшее небо и резво испаряющиеся лужи. – Маг тут у них оказался, черти б его побрали... Вызвал ливень, глину на холме и размыло, а по такой грязи не очень-то и поштурмуешь. Пришлось посылать за Инельмо. Вот они теперь между собой и воюют: один бурю вызывает, другой засуху.
Спустя минут двадцать мы въехали в район активных боевых действий: мимо нас то и дело проносились молнии, сокрушая окрестные деревья, крутились под ногами небольшие самумчики, струи проливного дождя испарялись, не достигая земли, под лучами палящего солнца.
– По сообщениям синоптиков, в районе замка Шалю уже который день ожидается погода, – прокомментировал это метеорологическое хулиганство Лис.
Наконец мы подъехали к очень странному сооружению: больше всего это напоминало дот, обтянутый драконьей шкурой, прикрываемый спереди рядом отполированных до зеркального блеска серебряных щитов.
Видимо, услышав команду, щитоносцы расступились, и в образовавшуюся щель просунулась старческая рука, запустившая в сторону замка средних размеров шаровую молнию. Рука моментально скрылась, и щиты заняли прежнее положение. И вовремя: долетев до стены, молния развернулась и полетела обратно. Эта боевая вариация пинг-понга продолжалась довольно долго, покуда вконец замотанная молния не самоликвидировалась с возмущенным треском. Наступило временное затишье.