Страница:
– Господи! Как он только не пел!
– Ладно, это не важно. Речь совсем о другом. Когда принц Джон, заметьте, отнюдь не король, а не более чем мятежный принц, окажется в Тауэре, перед вами встанет вопрос о новом английском короле. Я полагаю, род Камдилов не претендует на престол Британии?
– Не претендует. Во всяком случае, в моем лице.
– Что ж, похвально. Значит, на наследство Плантагенетов есть два претендента: либо граф Артур Бретонский, сын младшей сестры Ричарда, либо же кто-то из моих детей, в чьих жилах течет кровь его старшей сестры. Как вы понимаете, я буду поддерживать именно этот вариант, тем более что по старшинству именно им принадлежит право наследовать этот трон. Ведь так?
С этим было трудно спорить. Особенно не снимая колодок.
– Поэтому мое предложение к вам просто и однозначно: вы помогаете моему сыну взойти на полагающийся ему по закону английский престол, а я обещаю вам самое завидное положение, по вашему выбору, либо при дворе короля Англии, либо же при моем...
В эту минуту слуга доложил о приходе нового гостя.
– Обдумайте мои слова, мессир Вальдар. Полагаю, у вас нет повода сомневаться, что я высоко ценю людей, подобных вам.
Вошедший в каюту человек мало напоминал своих предшественников-посетителей. Он был молод, очень красив и сочетал изрядную мускулатуру атлета с поразительной гибкостью и легкостью гимнаста. На его обветренном смуглом лице играла задорная улыбка человека, влюбленного в жизнь с первого взгляда. Он быстро посмотрел в мою сторону и, увидев неприятные добавления к моему наряду, заговорщически подмигнул.
– Приветствую тебя, Ясон, – произнес “мой дорогой друг” император голосом, внезапно оттаявшим, как айсберг в экваториальных водах. – Входи, присаживайся.
Красавец, которому неизвестно отчего был оказан столь радушный прием, встряхнул буйной гривой иссиня-черных кудрей и, нисколько не смущаясь своего высокопоставленного собеседника, уселся на подушки лебяжьего пуха, заменявшие кресла.
– И я приветствую тебя, Ваше Величество, – весело бросил он так, будто собеседником его был не вершитель европейских судеб, а сосед-трактирщик. – Я не опоздал?
– А разве адмирал Архипелага Ясон Кондалакис когда-нибудь опаздывает? Нет, ты как всегда вовремя.
Я с силой закрыл глаза и, подержав их так с минуту, вновь широко раскрыл их. Картинка не исчезала. Для верности, конечно, стоило бы еще ущипнуть себя, но этого я – увы! – не мог. Имя Ясона Кондалакиса знал всякий, кому приходилось пускаться в путь морем от Геракловых Столбов до Босфора, и встреча с ним где-нибудь в Эгейском море, закончившаяся только ограблением, могла быть отнесена лишь за счет необычайной благосклонности Посейдона. И вдруг такая трогательная встреча. Старые друзья после долгой разлуки.
– Зачем ты звал меня, Отгон? О какой добыче идет речь? В твоей вечной тайнописи сам черт ногу сломит. Император усмехнулся:
– Ты преувеличиваешь, Ясон. Судя по количеству кораблей, которые ты привел с собой, хотя бы часть моего послания ты прочел верно. Но я сейчас не об этом. Скажи мне, ты умеешь играть в шахматы?
– Конечно, – удивился адмирал Архипелага. – Эту игру наши предки вывезли из далекой Индии во времена походов Александра Великого.
Грек, а точнее эллин, гордо расправил плечи. Судя по всему, именно его предок, пролагая себе путь коротким мечом, тащил под грубым плащом из козьей шерсти первую в Европе шахматную доску. Глядя на горящий взгляд угольных глаз пирата, можно было предполагать, что историю о героических деяниях этого славного предка нам сейчас предстоит услышать.
– Прекрасно, – остановил Лейтонбург водопад эпического красноречия, грозящий низвергнуться на наши головы. – Тогда ответь мне: с кем проще всего играть?
– Со слабым противником, – отозвался Кондалакис.
– Ничуть, – возразил ему Отгон, – проще всего играть с самим собой. Вот в такой игре я тебя сегодня и пригласил принять участие.
– Как я понимаю, главный приз – Константинополь?
– Ты прав.
– Но ведь твои люди в прошлом году уже брали его?
– Мои люди покарали наглого заговорщика, отнявшего трон у законного императора. Правда, цена этому помазаннику божьему как правителю меньше, чем любому из гребцов моей галеры, но не в этом дело. Возвратив на трон законного монарха и навязав ему в соправители забулдыгу сына, они ушли, пальцем не тронув ничего сверх обещанной им награды.
– Которая была столь велика, что...
– Которая была заслуженна. Это главное.
– Ладно, – примирительно развел руками Ясон, – разве я спорю?
– Год понадобился императору Алексею, чтобы всем и каждому доказать, что терпеть этого вечно пьяного придурка у власти – позор для империи. Но, памятуя о недавнем штурме Константинополя, жители не решались на восстание. Моим людям пришлось немало потрудиться, чтобы найти подходящую кандидатуру на роль вождя мятежников. Но все-таки они нашли. Это принц Мурзуфл из рода Дука.
– Хороший род.
– Хороший. Как ты понимаешь, ему была обещана всяческая помощь.
– Это правильно.
– Когда же Алексей почувствовал, что у него печет под тем самым местом, о котором так хлопотно беспокоятся его телохранители, он тоже запросил помощи. И она ему тоже была обещана.
Кондалакис хмыкнул:
– И это правильно.
– Однако, как ты понимаешь, мы не собираемся помогать ни одному ни другому.
– О! Вот это правильнее всего.
– Принц Мурзуфл сейчас командует всеми войсками, находящимися в столице. Полагаю, он уже отвернул голову своему августейшему монарху, а если и нет, то это дело ближайших часов. Дальше он ждет нашего прихода, поскольку своими силами бунтующий народ, заблаговременно поставленный в известность о нашем приходе, ему не приструнить. В общем-то он не многим лучше Алексея. Но я о другом. В ожидании нас он держит ворота открытыми. По его расчетам, мы должны подойти к вечеру. Но все дело в том, что днем там будет, точнее уже есть, флот венецианского дожа. Они считают, что Мурзуфл на их стороне и город на день предоставлен им на разграбление.
– Зря ты это, Оттон, – вздохнул адмирал Архипелага.
– Ничего не зря. Я даю тебе шанс стать героем твоей родины, а не просто грозой морей! С венецианцами все просто. Они завязнут в городе, теряя боеспособность на каждом шагу. Пока Мурзуфл разберется, что ему делать, пройдет никак не менее часа, а может быть, и все два, В это время подойдешь ты и присоединишься к своим соотечественникам. Что делать, ты знаешь. Чем меньше венецианцев уцелеет – тем лучше. Да, вот еще, найди главаря мятежников, впустившего недругов в столицу, и отруби ему голову. Чем больше народа при этом будет – тем лучше. За гарнизон и стены не беспокойся. За тобой пойдут рыцари графа Болдуина Фландрского. Это их дело.
– Можно и отрубить, – с какой-то хитрой интонацией в голосе протянул Ясон, пропуская мимо ушей сообщение о рыцарях. – Только голова императора будет дорого стоить. Никак не меньше тысячи солидов.
– Восемьсот, мой дорогой. Он принц, а не император. Пират весело расхохотался:
– Приятно иметь дело с деловыми людьми. Хорошо, давай так: если к тому моменту, как я отрублю ему голову, он будет еще принцем – ты платишь мне восемьсот солидов, а если уже императором – тысячу. Идет?
Лейтонбург кивнул.
– Раз уж мы заговорили о добыче, – продолжил Кондалакис, – расскажи, что ты думаешь о дележе?
– Треть получаешь ты, треть получаю я, а еще треть я возвращаю в казну Константинополя, когда в Византии будет выбран новый император.
– Я, кажется, знаю, кто им станет, – рассмеялся красавец грек.
– Тот, кто сможет навести порядок в стране.
– Ну да. Ну конечно. Железный порядок железной рукой...
– Бери только золото, серебро и драгоценности, – продолжал Отгон, не обращая внимания на иронию пирата. – Эти торгаши венецианцы будут тянуть все, что попадается им под руку. Старайся забирать у них, а не у греков. Все остальное – возвращай. Народ запомнит именно это. Те забирали – эти отдают.
– Это умно. Так и сделаю. Насчет дележа я предлагаю так: всю добычу тащим сюда. Надежнее места я в здешних местах не знаю. Ты поставишь свою охрану, я на всякий случай пришлю своих, кто ненадежнее, о грузчиках тоже не беспокойся, этого добра хватает. Когда сражение кончится, делим все, как договорились. Ты как?
Лейтонбург немного подумал и кивнул в знак согласия.
– Ну вот и отлично. До встречи в Константинополе. – Ясон еще раз улыбнулся и, помахав рукой на прощание, вышел.
Глава двадцать четвертая
Душная летняя ночь опустилась на Константинополь. Город был празднично иллюминирован множеством пожаров в честь гостей, посетивших столицу Византии. Императорская галера стояла на рейде, выделяясь среди остальных кораблей своей величиной и боевой мощью, словно лев в волчьей стае. Лейтонбург, вежливо порекомендовав подумать мне над его деловым предложением, пропадал на палубе, видимо, самолично наблюдая процесс расчистки его будущего трона. Однако следует отдать должное его гостеприимству, обо мне он не забыл – слуга, досадуя на мои колодки, как заботливая нянька, кормил меня из рук. Даже сюда доносился шум битвы, боевые кличи и лязг оружия. Наконец я услышал рядом с дверью уже знакомую певучую речь Ясона Кондалакиса.
– Все случилось именно так, как ты и предполагал. Мои люди почти всюду брали венецианцев голыми руками: те были настолько заняты грабежом, что приходили в себя только тогда, когда клинки моих храбрецов оказывались у самого их горла.
– И что ты намерен делать с ними дальше? – заинтересованно спросил Отгон.
– Я уже сделал, – спокойно ответил его собеседник. – Позволил народу свершить свой краткий праведный суд над грабителями. Пока этот плебс упивается сладостной местью, никому и в голову не приходит смотреть, куда исчезают ценности. Остальное мои люди раздают направо и налево – пусть горожане сами разбираются, где чья вещь! – весело расхохотался пират.
– Спасибо, Ясон, я знал, что ты меня не подведешь. – В голосе Лейтонбурга слышались прямо-таки отеческие нотки.
– А когда было иначе? – горделиво отозвался тот. – Прикажи начинать погрузку нашей добычи на корабль.
Видимо, император согласился с этой разумной мыслью, потому что вскоре я услышал гортанные крики команд, шум спускаемых сходней, бряцание доспехов строившейся стражи...
– Эй! Капитан, прием! Ставлю тебя в известность, что мы тут с Меркадье решили поучаствовать в коронации принца Джона, – информировал меня Лис. – А ты там как поживаешь?
– Стабильно. Сижу вот на подушечках, отдыхаю. Присутствую при великом историческом событии. Как я догадываюсь, наш друг Оттон собирается сегодня увенчать свою макушку еще одной императорской короной. Кстати, после того, как Эд поздравит Джона с коронацией, Лейтонбург предлагает на вакантное место любого из своих сыновей на выбор.
– Бедная Англия! Это ужасно! Немецкие сосиски и пиво вытеснят коренной эль и овсянку! – с дрожью в голосе патетически возопил Лис. – Ладно, если для тебя это так важно, соглашайся. В конце концов, думаешь, Меркадье не все равно, сколько коронованных голов отворачивать? В общем, мы маршируем в Ла-Рошель, там дожидаемся Лувара и еще одного кренделя. Я их не знаю, но Эд говорит, что они славные парни, и я ему верю. Следующая остановка, как обычно, Гастингс<Гастингс – порт, в котором традиционно высаживаются покорители Англии (например, Вильгельм Завоеватель).>.
– Ладно, до связи, – грустно отозвался я. Минут через десять связь опять активизировалась. “Меня проведывают, как больного”, – подумал про себя я.
– Я что-то не понял, Капитан, вы с Лисом поссорились? – услышал я голос Виконта. – Ты это где?
– Приглашен на коронацию нового императора Византии, – ответил я.
– А Лис?
– Напрашивается на коронацию нового короля Британии.
– Везет вам! – завистливо вздохнул Крис. – Ну, у меня тут тоже есть кое-что интересное. Включи картинку! – попросил он.
– Не могу, руки заняты!
– Чем? – удивился Вик.
– Колодками...
На канале воцарилось продолжительное молчание, завершившееся язвительной сентенцией:
– Разумная предосторожность со стороны нового императора... А Лис сейчас с петлей на шее?
– Нет, он с Меркадье.
– Да, принцу Джону повезло меньше... – задумчиво констатировал де Монгийе. – Ну тогда слушай, – обратился он ко мне. – В воротах слева – в синей майке и розовых трусах – уже известный нам Ги де Жизор; в воротах справа – в белой майке с красным крестом – Великий Магистр тамплиеров Робер де Сабле. Итак, матч начинается!
Я заинтересованно прислушался. Прозвучала фраза Виконта:
– Ваше вино, господа!
– Спасибо, мой мальчик, – поблагодарил своего нового оруженосца де Жизор. – Вот, рекомендую, – Кристиан де Ла Доннель, виконт де Монгийе, юноша весьма ловкий и отважный. Итак, Робер, вам надлежит установить связь с графом Солсбери, командующим армией на севере Англии. Вы должны выступить вместе. Передайте приказ во все командорства Ордена в Англии и Шотландии – быть готовыми к единому действию.
– А как же кровь Плантара? – прозвучал низкий гудящий голос.
– Увы, мы ошиблись. Это гнилая ветвь, – сурово произнес де Жизор.
– А кто же остается?
– Есть две возможности: либо дети Матильды, либо Артур Бретонский. Я полагаю, что Артур предпочтительнее – он молод и не несет в себе проклятой крови Штауфенов.
За этой фразой последовало некоторое молчание, после которого де Сабле произнес:
– Я сделаю все, как вы велите, монсеньор.
– Да поможет вам Бог! – Де Жизор, видимо, встал, поскольку послышался звук отодвигаемого кресла. – Кстати, кого вы намерены послать к Солсбери?
Великий Магистр молчал, очевидно, подбирая нужную кандидатуру.
– Ваша милость, разрешите мне! – услышал я голос стажера, исполненный решимости и готовности пожертвовать собой. – Поверьте, я исполню ваше поручение лучше, чем кто-либо иной! Я хорошо знаю графа Честера, думаю, через него мне без особого труда удастся переговорить с Уильямом Невиллом.
– Ну что ж, думаю, это хорошая мысль! – отозвался Робер де Сабле.
– Надо же, граф Шейтмур думает так же, – передал мне по мыслесвязи довольный Виконт. – Ладно, Капитан, счастливо оставаться! Я пошел работать, – услышал я голос матереющего на глазах (вернее, на ушах) Кристиана де Монгийе.
В каюту вошел император. Судя по его довольному лицу, все складывалось как нельзя более удачно.
– Ну что, мой дорогой друг, вы обдумали мои слова?
– Да, мой дорогой друг, – в тон ему ответил я.
Монарх улыбнулся.
– И что же?
– Я думаю, мы вполне сможем найти общий язык.
– Это хорошо. Значительно лучше, чем в прошлый раз. – Оттон ободряюще посмотрел на меня.
– Ваше Величество! – донесся крик с палубы.
– Граф Фландрский сообщает с берега, что мятеж в городе подавлен, все патриции, которых удалось изловить, собраны в Софийском соборе и ждут вас.
Эту новость владыка Священной Римской империи выслушал с откровенным торжеством.
– Ну вот и все, мессир Вальдар. Византия у наших ног! Я на время покину вас, – накидывая на плечи мантию, подбитую горностаем, он двинулся к двери. – Да! Вы уж потерпите, я скоро вернусь. Сами понимаете, в такой ответственный момент отпускать вас на свободу было бы верхом неразумности. Ясон! – крикнул Отгон. – Присмотри за погрузкой, пока я буду в городе.
– Не беспокойся, ни одна монета не пройдет мимо твоего трюма! – заверил морской разбойник дважды императора.
Тот согласно кивнул. Сквозь открытую дверь я имел возможность наблюдать его торжественное сошествие на покоренный берег. Оттуда были слышны звуки труб и возгласы ликования. Насколько я мог разглядеть, адмирал Архипелага бойко распоряжался погрузкой награбленного, демонстрируя изрядные административные способности. Отдав все необходимые приказы, Ясон Кондалакис заглянул ко мне на огонек.
– Ох устал! – опускаясь рядом на мягкие подушки и с интересом меня разглядывая, сообщил он. – Ты-то чего, рыцарь, здесь в таком странном виде находишься? – обратился он ко мне.
– Император никак не может решить – то ли казнить меня, то ли подружиться, – философски ответил я, в свою очередь изучая открытое лицо пирата.
– Тяжелый выбор... Надо будет обдумать на досуге. Вошедший в этот момент в каюту помощник Кондалакиса почтительно доложил:
– Вся добыча на борту, капитан.
– Вот и прекрасно. – Ясон поднялся. – Тогда начинаем.
Помощник значительно кивнул и скрылся за дверью. Тотчас же я услышал свист... Все происходившее далее на борту галеры нимало не походило на торжества по поводу победы союзного оружия. Сквозь полуоткрытую дверь я видел, как грузчики, бросая под ноги воинам императора пустые корзины, превращали перекладины для переноски груза в дубинки, которыми они успешно глушили тех же солдат. Особо буйных защитников галеры добивали те самые “верные люди”, которых Ясон во множестве поставил на борту. Что и говорить, зрелище было захватывающее.
– Э-эй! Не убивать! – крикнул предводитель морских разбойников, выглядывая из каюты. – За каждого из них на рынке в Александрии дадут немалые деньги!
Вскоре все люди Лейтонбурга были аккуратно связаны и помещены в трюм.
– Хотите вина? – обратился ко, мне адмирал, наливая себе полный кубок.
Эти слова вывели меня из моего созерцательного состояния, заставив подумать о последствиях данной акции. Несомненно, она не была заблаговременно согласована с Лейтонбургом, хотя и импровизацией ее назвать тоже было сложно.
– Не откажусь, – сказал я, понимая, что отказываться от столь учтивого предложения мне было не с руки. – Однако... – Я выразительно посмотрел на свой деревянный воротник.
– А, это? Это мы сейчас исправим. – Он высунулся из каюты. – Эй, Аристидис! Пришли мне судового плотника! Да, кстати, вы уже управились? – крикнул он вдогонку своему помощнику.
Последовал утвердительный ответ.
– Ну тогда поджигайте. Хотите полюбоваться? – обратился ко мне Ясон, распахивая дверь пошире. Множество мелких кораблей, стоявших на рейде, одновременно вспыхнули, как факелы, и понеслись к стоящей у пристани эскадре.
– Прекрасно, Аристидис, – восторженно любуясь заревом, произнес коварный грек. – Уходим!
– Но там же сотни наших людей, – с сомнением глядя на берег, нерешительно попробовал возразить помощник адмирала.
Ясон расхохотался и дружески потрепал его по плечу:
– Наши люди все здесь! А там, на берегу, – сброд, наемники. Они получили щедрый задаток, а остальную часть их заработка, я думаю, наш друг император выдаст им сполна.
Я искренне восхитился столь ловко проведенной операцией. Вот только очередь в кассу за остатком обещанной суммы представлялась мне с трудом. Зная старину Отгона, я мог утверждать, что судьба оставшихся на берегу могла бы вогнать в слезу даже сборщика налогов. Появившийся в каюте корабельный плотник расторопно снял колодки с моих рук. Когда он было принялся за ноги, Ясон остановил его.
– Достаточно! Я полагаю, что если Оттон держал вас с таким почетом, то и мне не стоит пренебрегать этой предосторожностью. К тому же знакомы мы совсем недавно. Вернее, вы-то меня знаете, а я вас – пока нет.
– Вальдар Камдил, – представился я, разминая затекшие кисти.
– Подождите-подождите... – насмешливо глядя на меня, улыбнулся Кондалакис. – Это что, тот самый Камдил, утащивший из-под носа Лейтонбурга короля Ричарда?
– Он самый.
– Вот так встреча, черт возьми! Под одной крышей собрались два человека, которым удалось надуть самого прожженного хитреца в Европе! Рад знакомству с вами. Надеюсь, вы составите мне компанию в нашем путешествии? Мне бы очень не хотелось высаживать вас здесь, посреди моря, – довольный собственной шуткой, Ясон заразительно рассмеялся.
Право же, я оценил любезность нового хозяина положения.
– Кстати, умеете ли вы играть в шахматы? – спросил меня новый хозяин судна, удобно устраиваясь на ночь на лежанке Оттона.
– Умею, – подтвердил я.
– Вот и отлично. Значит, нам будет чем занять себя в пути. А теперь – самое время отдохнуть после трудов праведных, – закончил он, зевая и по-хозяйски развалившись на ложе.
...На протежении следующей недели мой досуг всецело был посвящен общению с достойным соперником: игрой, беседами и обильными трапезами. Если бы не колодки на ногах, я смело мог бы записать эту неделю в счет отпуска. Время от времени на канале связи появлялись то Лис, то Виконт, рассказывая свежие новости и осведомляясь о ходе шахматных партий. Мое путешествие подходило к концу.
– Лошадью ходи, лошадью! – причитал Лис.– Век статуи Свободы не видать!
– Лис, отстань! Ты что, не видишь, на доске уже нет ни одной лошади! Тьфу, то есть коня!
– Тогда возьми другое животное, только быстрее, а то продуешь! – Лис искренне считал, что мастерство игры в шахматы заключается в скорости поедания фигур противника и быстроте реакции.
Мы с Ясоном сидели над шахматной доской в глубочайшей задумчивости, размышляя над довольно-таки сложной партией. Мысли вспыльчивого грека ясно читались на его лице – он явно вознамерился поставить мне мат. Я же, напротив, искал способа скрыть от моего визави, в какой матовой позиции находится его король. Раздался осторожный стук в дверь. Кондалакис раздраженно вскинул кудрявую голову:
– Заходи, Аристидис! Что там у тебя?
– На траверзе Александрия, капитан.
– Прекрасно. Приготовь тогда товар к выгрузке.
– Я, собственно, за этим пришел. В трюме нашли какого-то странного старика – он не двигается, руки-ноги словно деревянные, лишь тихо стонет. Как с ним поступить?
– Старик? – снова опуская глаза на доску, небрежно произнес пират. – Выкинь его за борт!
У меня перехватило дыхание. Ведь это был старина Инельмо!
– Постой, Ясон! – попытался остановить я Кондалакиса. – У тебя в трюме находится один из могущественнейших магов Европы. Он должен скоро прийти в себя, и тогда может быть тебе полезен.
Ясон изучающе поднял на меня черные глаза и некоторое время пристально на меня смотрел.
– За борт! – повторил он своему помощнику. Тот вышел из каюты. – Неизвестно, что придет в голову этому магу, когда он очнется, – спокойно объяснил мне пират.
– Но он мой друг, пойми! Я за него ручаюсь! – выкрикнул я.
Адмирал по-приятельски похлопал меня по плечу.
– Неизвестно, что придет в голову тебе, когда он очухается... Ходи, Вальдар, – и он вновь уставился на доску.
Я понял, что уговоры бессмысленны, и на некоторое время просто оцепенел. Черт возьми, я ничем не мог помочь человеку, который дважды спасал мне жизнь! Проклятие! Холодная ярость поднялась во мне.
– Ну хорошо, сейчас мы с тобой сыграем! Шах! – сказал я, снимая ферзем пешку.
– Ах вот как? – Кондалакис убрал короля из-под боя.
– Еще шах!
– Проклятие! – задумался мой соперник, выискивая путь отхода.
Мат в один ход не заметить было сложно. Подумав минуту, Ясон смахнул рукою фигуры и встал, глядя на меня с явным раздражением.
– А ты действительно опасный игрок, Вальдар. Однако, я думаю, что проиграл все-таки ты. Аристидис! – позвал он. – Аристидис! Черт, куда подевался этот негодяй? Адмирал вышел из каюты, напутствуя меня словами:
– Подожди, сейчас за тобой придут. Мое путешествие здесь заканчивается, твое же только начинается. Желаю, чтобы тебе повезло с новым хозяином! – Он вышел, хлопнув дверью.
Это было как раз то, что нужно. Смерть Инельмо требовала отмщения. Убийство Ясона было слишком простой местью – люди подобного рода при всей своей любви к жизни не особо трясутся над ней. Отвалившись от шахматного столика, я на руках дополз до угла, где над горой подушек на резной полочке неярко горела масляная светильня. Дотянувшись до нее, я отлил из носика часть масла на подушки и установил светильню на полке так, чтобы она упала вниз при первом же толчке или крене судна. Волоча за собой колодки, я тем же способом быстро вернулся на прежнее место. И вовремя: в каюту ввалились трое молодцов, которые подхватили меня под руки и поволокли к борту.
– Эй, принимайте еще одного! – крикнул один из парней, и меня на канатах опустили на покачивающийся около галеры баркас<Баркас – небольшое одномачтовое судно, использовавшееся для плавания в прибрежных водах (разновидность шлюпа)>. Через борт свесился Ясон, крича толстому персу, восседавшему на корме:
– Смотри, Ахмед, я привез тебе в этот раз хороший товар! Не вздумай обсчитать меня! – Пират помахал баркасу рукой.
– Ясон! Помни, ты все-таки проиграл партию! – крикнул я.
Он только рассмеялся и скрылся за бортом. Галера начала делать поворот. По моим расчетам, светильня уже должна была упасть...
Баркас причалил к берегу. Слуги работорговца вытащили нас на сушу, и мы под охраной нескольких стражников побрели куда-то вверх по извилистой улице. Со стороны порта начали доноситься крики.
– Что они орут? – недовольно спросил меня высокий мрачный сосед.
– Ладно, это не важно. Речь совсем о другом. Когда принц Джон, заметьте, отнюдь не король, а не более чем мятежный принц, окажется в Тауэре, перед вами встанет вопрос о новом английском короле. Я полагаю, род Камдилов не претендует на престол Британии?
– Не претендует. Во всяком случае, в моем лице.
– Что ж, похвально. Значит, на наследство Плантагенетов есть два претендента: либо граф Артур Бретонский, сын младшей сестры Ричарда, либо же кто-то из моих детей, в чьих жилах течет кровь его старшей сестры. Как вы понимаете, я буду поддерживать именно этот вариант, тем более что по старшинству именно им принадлежит право наследовать этот трон. Ведь так?
С этим было трудно спорить. Особенно не снимая колодок.
– Поэтому мое предложение к вам просто и однозначно: вы помогаете моему сыну взойти на полагающийся ему по закону английский престол, а я обещаю вам самое завидное положение, по вашему выбору, либо при дворе короля Англии, либо же при моем...
В эту минуту слуга доложил о приходе нового гостя.
– Обдумайте мои слова, мессир Вальдар. Полагаю, у вас нет повода сомневаться, что я высоко ценю людей, подобных вам.
Вошедший в каюту человек мало напоминал своих предшественников-посетителей. Он был молод, очень красив и сочетал изрядную мускулатуру атлета с поразительной гибкостью и легкостью гимнаста. На его обветренном смуглом лице играла задорная улыбка человека, влюбленного в жизнь с первого взгляда. Он быстро посмотрел в мою сторону и, увидев неприятные добавления к моему наряду, заговорщически подмигнул.
– Приветствую тебя, Ясон, – произнес “мой дорогой друг” император голосом, внезапно оттаявшим, как айсберг в экваториальных водах. – Входи, присаживайся.
Красавец, которому неизвестно отчего был оказан столь радушный прием, встряхнул буйной гривой иссиня-черных кудрей и, нисколько не смущаясь своего высокопоставленного собеседника, уселся на подушки лебяжьего пуха, заменявшие кресла.
– И я приветствую тебя, Ваше Величество, – весело бросил он так, будто собеседником его был не вершитель европейских судеб, а сосед-трактирщик. – Я не опоздал?
– А разве адмирал Архипелага Ясон Кондалакис когда-нибудь опаздывает? Нет, ты как всегда вовремя.
Я с силой закрыл глаза и, подержав их так с минуту, вновь широко раскрыл их. Картинка не исчезала. Для верности, конечно, стоило бы еще ущипнуть себя, но этого я – увы! – не мог. Имя Ясона Кондалакиса знал всякий, кому приходилось пускаться в путь морем от Геракловых Столбов до Босфора, и встреча с ним где-нибудь в Эгейском море, закончившаяся только ограблением, могла быть отнесена лишь за счет необычайной благосклонности Посейдона. И вдруг такая трогательная встреча. Старые друзья после долгой разлуки.
– Зачем ты звал меня, Отгон? О какой добыче идет речь? В твоей вечной тайнописи сам черт ногу сломит. Император усмехнулся:
– Ты преувеличиваешь, Ясон. Судя по количеству кораблей, которые ты привел с собой, хотя бы часть моего послания ты прочел верно. Но я сейчас не об этом. Скажи мне, ты умеешь играть в шахматы?
– Конечно, – удивился адмирал Архипелага. – Эту игру наши предки вывезли из далекой Индии во времена походов Александра Великого.
Грек, а точнее эллин, гордо расправил плечи. Судя по всему, именно его предок, пролагая себе путь коротким мечом, тащил под грубым плащом из козьей шерсти первую в Европе шахматную доску. Глядя на горящий взгляд угольных глаз пирата, можно было предполагать, что историю о героических деяниях этого славного предка нам сейчас предстоит услышать.
– Прекрасно, – остановил Лейтонбург водопад эпического красноречия, грозящий низвергнуться на наши головы. – Тогда ответь мне: с кем проще всего играть?
– Со слабым противником, – отозвался Кондалакис.
– Ничуть, – возразил ему Отгон, – проще всего играть с самим собой. Вот в такой игре я тебя сегодня и пригласил принять участие.
– Как я понимаю, главный приз – Константинополь?
– Ты прав.
– Но ведь твои люди в прошлом году уже брали его?
– Мои люди покарали наглого заговорщика, отнявшего трон у законного императора. Правда, цена этому помазаннику божьему как правителю меньше, чем любому из гребцов моей галеры, но не в этом дело. Возвратив на трон законного монарха и навязав ему в соправители забулдыгу сына, они ушли, пальцем не тронув ничего сверх обещанной им награды.
– Которая была столь велика, что...
– Которая была заслуженна. Это главное.
– Ладно, – примирительно развел руками Ясон, – разве я спорю?
– Год понадобился императору Алексею, чтобы всем и каждому доказать, что терпеть этого вечно пьяного придурка у власти – позор для империи. Но, памятуя о недавнем штурме Константинополя, жители не решались на восстание. Моим людям пришлось немало потрудиться, чтобы найти подходящую кандидатуру на роль вождя мятежников. Но все-таки они нашли. Это принц Мурзуфл из рода Дука.
– Хороший род.
– Хороший. Как ты понимаешь, ему была обещана всяческая помощь.
– Это правильно.
– Когда же Алексей почувствовал, что у него печет под тем самым местом, о котором так хлопотно беспокоятся его телохранители, он тоже запросил помощи. И она ему тоже была обещана.
Кондалакис хмыкнул:
– И это правильно.
– Однако, как ты понимаешь, мы не собираемся помогать ни одному ни другому.
– О! Вот это правильнее всего.
– Принц Мурзуфл сейчас командует всеми войсками, находящимися в столице. Полагаю, он уже отвернул голову своему августейшему монарху, а если и нет, то это дело ближайших часов. Дальше он ждет нашего прихода, поскольку своими силами бунтующий народ, заблаговременно поставленный в известность о нашем приходе, ему не приструнить. В общем-то он не многим лучше Алексея. Но я о другом. В ожидании нас он держит ворота открытыми. По его расчетам, мы должны подойти к вечеру. Но все дело в том, что днем там будет, точнее уже есть, флот венецианского дожа. Они считают, что Мурзуфл на их стороне и город на день предоставлен им на разграбление.
– Зря ты это, Оттон, – вздохнул адмирал Архипелага.
– Ничего не зря. Я даю тебе шанс стать героем твоей родины, а не просто грозой морей! С венецианцами все просто. Они завязнут в городе, теряя боеспособность на каждом шагу. Пока Мурзуфл разберется, что ему делать, пройдет никак не менее часа, а может быть, и все два, В это время подойдешь ты и присоединишься к своим соотечественникам. Что делать, ты знаешь. Чем меньше венецианцев уцелеет – тем лучше. Да, вот еще, найди главаря мятежников, впустившего недругов в столицу, и отруби ему голову. Чем больше народа при этом будет – тем лучше. За гарнизон и стены не беспокойся. За тобой пойдут рыцари графа Болдуина Фландрского. Это их дело.
– Можно и отрубить, – с какой-то хитрой интонацией в голосе протянул Ясон, пропуская мимо ушей сообщение о рыцарях. – Только голова императора будет дорого стоить. Никак не меньше тысячи солидов.
– Восемьсот, мой дорогой. Он принц, а не император. Пират весело расхохотался:
– Приятно иметь дело с деловыми людьми. Хорошо, давай так: если к тому моменту, как я отрублю ему голову, он будет еще принцем – ты платишь мне восемьсот солидов, а если уже императором – тысячу. Идет?
Лейтонбург кивнул.
– Раз уж мы заговорили о добыче, – продолжил Кондалакис, – расскажи, что ты думаешь о дележе?
– Треть получаешь ты, треть получаю я, а еще треть я возвращаю в казну Константинополя, когда в Византии будет выбран новый император.
– Я, кажется, знаю, кто им станет, – рассмеялся красавец грек.
– Тот, кто сможет навести порядок в стране.
– Ну да. Ну конечно. Железный порядок железной рукой...
– Бери только золото, серебро и драгоценности, – продолжал Отгон, не обращая внимания на иронию пирата. – Эти торгаши венецианцы будут тянуть все, что попадается им под руку. Старайся забирать у них, а не у греков. Все остальное – возвращай. Народ запомнит именно это. Те забирали – эти отдают.
– Это умно. Так и сделаю. Насчет дележа я предлагаю так: всю добычу тащим сюда. Надежнее места я в здешних местах не знаю. Ты поставишь свою охрану, я на всякий случай пришлю своих, кто ненадежнее, о грузчиках тоже не беспокойся, этого добра хватает. Когда сражение кончится, делим все, как договорились. Ты как?
Лейтонбург немного подумал и кивнул в знак согласия.
– Ну вот и отлично. До встречи в Константинополе. – Ясон еще раз улыбнулся и, помахав рукой на прощание, вышел.
Глава двадцать четвертая
Красиво выживать не запретишь!
Джон Рембо
Душная летняя ночь опустилась на Константинополь. Город был празднично иллюминирован множеством пожаров в честь гостей, посетивших столицу Византии. Императорская галера стояла на рейде, выделяясь среди остальных кораблей своей величиной и боевой мощью, словно лев в волчьей стае. Лейтонбург, вежливо порекомендовав подумать мне над его деловым предложением, пропадал на палубе, видимо, самолично наблюдая процесс расчистки его будущего трона. Однако следует отдать должное его гостеприимству, обо мне он не забыл – слуга, досадуя на мои колодки, как заботливая нянька, кормил меня из рук. Даже сюда доносился шум битвы, боевые кличи и лязг оружия. Наконец я услышал рядом с дверью уже знакомую певучую речь Ясона Кондалакиса.
– Все случилось именно так, как ты и предполагал. Мои люди почти всюду брали венецианцев голыми руками: те были настолько заняты грабежом, что приходили в себя только тогда, когда клинки моих храбрецов оказывались у самого их горла.
– И что ты намерен делать с ними дальше? – заинтересованно спросил Отгон.
– Я уже сделал, – спокойно ответил его собеседник. – Позволил народу свершить свой краткий праведный суд над грабителями. Пока этот плебс упивается сладостной местью, никому и в голову не приходит смотреть, куда исчезают ценности. Остальное мои люди раздают направо и налево – пусть горожане сами разбираются, где чья вещь! – весело расхохотался пират.
– Спасибо, Ясон, я знал, что ты меня не подведешь. – В голосе Лейтонбурга слышались прямо-таки отеческие нотки.
– А когда было иначе? – горделиво отозвался тот. – Прикажи начинать погрузку нашей добычи на корабль.
Видимо, император согласился с этой разумной мыслью, потому что вскоре я услышал гортанные крики команд, шум спускаемых сходней, бряцание доспехов строившейся стражи...
– Эй! Капитан, прием! Ставлю тебя в известность, что мы тут с Меркадье решили поучаствовать в коронации принца Джона, – информировал меня Лис. – А ты там как поживаешь?
– Стабильно. Сижу вот на подушечках, отдыхаю. Присутствую при великом историческом событии. Как я догадываюсь, наш друг Оттон собирается сегодня увенчать свою макушку еще одной императорской короной. Кстати, после того, как Эд поздравит Джона с коронацией, Лейтонбург предлагает на вакантное место любого из своих сыновей на выбор.
– Бедная Англия! Это ужасно! Немецкие сосиски и пиво вытеснят коренной эль и овсянку! – с дрожью в голосе патетически возопил Лис. – Ладно, если для тебя это так важно, соглашайся. В конце концов, думаешь, Меркадье не все равно, сколько коронованных голов отворачивать? В общем, мы маршируем в Ла-Рошель, там дожидаемся Лувара и еще одного кренделя. Я их не знаю, но Эд говорит, что они славные парни, и я ему верю. Следующая остановка, как обычно, Гастингс<Гастингс – порт, в котором традиционно высаживаются покорители Англии (например, Вильгельм Завоеватель).>.
– Ладно, до связи, – грустно отозвался я. Минут через десять связь опять активизировалась. “Меня проведывают, как больного”, – подумал про себя я.
– Я что-то не понял, Капитан, вы с Лисом поссорились? – услышал я голос Виконта. – Ты это где?
– Приглашен на коронацию нового императора Византии, – ответил я.
– А Лис?
– Напрашивается на коронацию нового короля Британии.
– Везет вам! – завистливо вздохнул Крис. – Ну, у меня тут тоже есть кое-что интересное. Включи картинку! – попросил он.
– Не могу, руки заняты!
– Чем? – удивился Вик.
– Колодками...
На канале воцарилось продолжительное молчание, завершившееся язвительной сентенцией:
– Разумная предосторожность со стороны нового императора... А Лис сейчас с петлей на шее?
– Нет, он с Меркадье.
– Да, принцу Джону повезло меньше... – задумчиво констатировал де Монгийе. – Ну тогда слушай, – обратился он ко мне. – В воротах слева – в синей майке и розовых трусах – уже известный нам Ги де Жизор; в воротах справа – в белой майке с красным крестом – Великий Магистр тамплиеров Робер де Сабле. Итак, матч начинается!
Я заинтересованно прислушался. Прозвучала фраза Виконта:
– Ваше вино, господа!
– Спасибо, мой мальчик, – поблагодарил своего нового оруженосца де Жизор. – Вот, рекомендую, – Кристиан де Ла Доннель, виконт де Монгийе, юноша весьма ловкий и отважный. Итак, Робер, вам надлежит установить связь с графом Солсбери, командующим армией на севере Англии. Вы должны выступить вместе. Передайте приказ во все командорства Ордена в Англии и Шотландии – быть готовыми к единому действию.
– А как же кровь Плантара? – прозвучал низкий гудящий голос.
– Увы, мы ошиблись. Это гнилая ветвь, – сурово произнес де Жизор.
– А кто же остается?
– Есть две возможности: либо дети Матильды, либо Артур Бретонский. Я полагаю, что Артур предпочтительнее – он молод и не несет в себе проклятой крови Штауфенов.
За этой фразой последовало некоторое молчание, после которого де Сабле произнес:
– Я сделаю все, как вы велите, монсеньор.
– Да поможет вам Бог! – Де Жизор, видимо, встал, поскольку послышался звук отодвигаемого кресла. – Кстати, кого вы намерены послать к Солсбери?
Великий Магистр молчал, очевидно, подбирая нужную кандидатуру.
– Ваша милость, разрешите мне! – услышал я голос стажера, исполненный решимости и готовности пожертвовать собой. – Поверьте, я исполню ваше поручение лучше, чем кто-либо иной! Я хорошо знаю графа Честера, думаю, через него мне без особого труда удастся переговорить с Уильямом Невиллом.
– Ну что ж, думаю, это хорошая мысль! – отозвался Робер де Сабле.
– Надо же, граф Шейтмур думает так же, – передал мне по мыслесвязи довольный Виконт. – Ладно, Капитан, счастливо оставаться! Я пошел работать, – услышал я голос матереющего на глазах (вернее, на ушах) Кристиана де Монгийе.
В каюту вошел император. Судя по его довольному лицу, все складывалось как нельзя более удачно.
– Ну что, мой дорогой друг, вы обдумали мои слова?
– Да, мой дорогой друг, – в тон ему ответил я.
Монарх улыбнулся.
– И что же?
– Я думаю, мы вполне сможем найти общий язык.
– Это хорошо. Значительно лучше, чем в прошлый раз. – Оттон ободряюще посмотрел на меня.
– Ваше Величество! – донесся крик с палубы.
– Граф Фландрский сообщает с берега, что мятеж в городе подавлен, все патриции, которых удалось изловить, собраны в Софийском соборе и ждут вас.
Эту новость владыка Священной Римской империи выслушал с откровенным торжеством.
– Ну вот и все, мессир Вальдар. Византия у наших ног! Я на время покину вас, – накидывая на плечи мантию, подбитую горностаем, он двинулся к двери. – Да! Вы уж потерпите, я скоро вернусь. Сами понимаете, в такой ответственный момент отпускать вас на свободу было бы верхом неразумности. Ясон! – крикнул Отгон. – Присмотри за погрузкой, пока я буду в городе.
– Не беспокойся, ни одна монета не пройдет мимо твоего трюма! – заверил морской разбойник дважды императора.
Тот согласно кивнул. Сквозь открытую дверь я имел возможность наблюдать его торжественное сошествие на покоренный берег. Оттуда были слышны звуки труб и возгласы ликования. Насколько я мог разглядеть, адмирал Архипелага бойко распоряжался погрузкой награбленного, демонстрируя изрядные административные способности. Отдав все необходимые приказы, Ясон Кондалакис заглянул ко мне на огонек.
– Ох устал! – опускаясь рядом на мягкие подушки и с интересом меня разглядывая, сообщил он. – Ты-то чего, рыцарь, здесь в таком странном виде находишься? – обратился он ко мне.
– Император никак не может решить – то ли казнить меня, то ли подружиться, – философски ответил я, в свою очередь изучая открытое лицо пирата.
– Тяжелый выбор... Надо будет обдумать на досуге. Вошедший в этот момент в каюту помощник Кондалакиса почтительно доложил:
– Вся добыча на борту, капитан.
– Вот и прекрасно. – Ясон поднялся. – Тогда начинаем.
Помощник значительно кивнул и скрылся за дверью. Тотчас же я услышал свист... Все происходившее далее на борту галеры нимало не походило на торжества по поводу победы союзного оружия. Сквозь полуоткрытую дверь я видел, как грузчики, бросая под ноги воинам императора пустые корзины, превращали перекладины для переноски груза в дубинки, которыми они успешно глушили тех же солдат. Особо буйных защитников галеры добивали те самые “верные люди”, которых Ясон во множестве поставил на борту. Что и говорить, зрелище было захватывающее.
– Э-эй! Не убивать! – крикнул предводитель морских разбойников, выглядывая из каюты. – За каждого из них на рынке в Александрии дадут немалые деньги!
Вскоре все люди Лейтонбурга были аккуратно связаны и помещены в трюм.
– Хотите вина? – обратился ко, мне адмирал, наливая себе полный кубок.
Эти слова вывели меня из моего созерцательного состояния, заставив подумать о последствиях данной акции. Несомненно, она не была заблаговременно согласована с Лейтонбургом, хотя и импровизацией ее назвать тоже было сложно.
– Не откажусь, – сказал я, понимая, что отказываться от столь учтивого предложения мне было не с руки. – Однако... – Я выразительно посмотрел на свой деревянный воротник.
– А, это? Это мы сейчас исправим. – Он высунулся из каюты. – Эй, Аристидис! Пришли мне судового плотника! Да, кстати, вы уже управились? – крикнул он вдогонку своему помощнику.
Последовал утвердительный ответ.
– Ну тогда поджигайте. Хотите полюбоваться? – обратился ко мне Ясон, распахивая дверь пошире. Множество мелких кораблей, стоявших на рейде, одновременно вспыхнули, как факелы, и понеслись к стоящей у пристани эскадре.
– Прекрасно, Аристидис, – восторженно любуясь заревом, произнес коварный грек. – Уходим!
– Но там же сотни наших людей, – с сомнением глядя на берег, нерешительно попробовал возразить помощник адмирала.
Ясон расхохотался и дружески потрепал его по плечу:
– Наши люди все здесь! А там, на берегу, – сброд, наемники. Они получили щедрый задаток, а остальную часть их заработка, я думаю, наш друг император выдаст им сполна.
Я искренне восхитился столь ловко проведенной операцией. Вот только очередь в кассу за остатком обещанной суммы представлялась мне с трудом. Зная старину Отгона, я мог утверждать, что судьба оставшихся на берегу могла бы вогнать в слезу даже сборщика налогов. Появившийся в каюте корабельный плотник расторопно снял колодки с моих рук. Когда он было принялся за ноги, Ясон остановил его.
– Достаточно! Я полагаю, что если Оттон держал вас с таким почетом, то и мне не стоит пренебрегать этой предосторожностью. К тому же знакомы мы совсем недавно. Вернее, вы-то меня знаете, а я вас – пока нет.
– Вальдар Камдил, – представился я, разминая затекшие кисти.
– Подождите-подождите... – насмешливо глядя на меня, улыбнулся Кондалакис. – Это что, тот самый Камдил, утащивший из-под носа Лейтонбурга короля Ричарда?
– Он самый.
– Вот так встреча, черт возьми! Под одной крышей собрались два человека, которым удалось надуть самого прожженного хитреца в Европе! Рад знакомству с вами. Надеюсь, вы составите мне компанию в нашем путешествии? Мне бы очень не хотелось высаживать вас здесь, посреди моря, – довольный собственной шуткой, Ясон заразительно рассмеялся.
Право же, я оценил любезность нового хозяина положения.
– Кстати, умеете ли вы играть в шахматы? – спросил меня новый хозяин судна, удобно устраиваясь на ночь на лежанке Оттона.
– Умею, – подтвердил я.
– Вот и отлично. Значит, нам будет чем занять себя в пути. А теперь – самое время отдохнуть после трудов праведных, – закончил он, зевая и по-хозяйски развалившись на ложе.
...На протежении следующей недели мой досуг всецело был посвящен общению с достойным соперником: игрой, беседами и обильными трапезами. Если бы не колодки на ногах, я смело мог бы записать эту неделю в счет отпуска. Время от времени на канале связи появлялись то Лис, то Виконт, рассказывая свежие новости и осведомляясь о ходе шахматных партий. Мое путешествие подходило к концу.
– Лошадью ходи, лошадью! – причитал Лис.– Век статуи Свободы не видать!
– Лис, отстань! Ты что, не видишь, на доске уже нет ни одной лошади! Тьфу, то есть коня!
– Тогда возьми другое животное, только быстрее, а то продуешь! – Лис искренне считал, что мастерство игры в шахматы заключается в скорости поедания фигур противника и быстроте реакции.
Мы с Ясоном сидели над шахматной доской в глубочайшей задумчивости, размышляя над довольно-таки сложной партией. Мысли вспыльчивого грека ясно читались на его лице – он явно вознамерился поставить мне мат. Я же, напротив, искал способа скрыть от моего визави, в какой матовой позиции находится его король. Раздался осторожный стук в дверь. Кондалакис раздраженно вскинул кудрявую голову:
– Заходи, Аристидис! Что там у тебя?
– На траверзе Александрия, капитан.
– Прекрасно. Приготовь тогда товар к выгрузке.
– Я, собственно, за этим пришел. В трюме нашли какого-то странного старика – он не двигается, руки-ноги словно деревянные, лишь тихо стонет. Как с ним поступить?
– Старик? – снова опуская глаза на доску, небрежно произнес пират. – Выкинь его за борт!
У меня перехватило дыхание. Ведь это был старина Инельмо!
– Постой, Ясон! – попытался остановить я Кондалакиса. – У тебя в трюме находится один из могущественнейших магов Европы. Он должен скоро прийти в себя, и тогда может быть тебе полезен.
Ясон изучающе поднял на меня черные глаза и некоторое время пристально на меня смотрел.
– За борт! – повторил он своему помощнику. Тот вышел из каюты. – Неизвестно, что придет в голову этому магу, когда он очнется, – спокойно объяснил мне пират.
– Но он мой друг, пойми! Я за него ручаюсь! – выкрикнул я.
Адмирал по-приятельски похлопал меня по плечу.
– Неизвестно, что придет в голову тебе, когда он очухается... Ходи, Вальдар, – и он вновь уставился на доску.
Я понял, что уговоры бессмысленны, и на некоторое время просто оцепенел. Черт возьми, я ничем не мог помочь человеку, который дважды спасал мне жизнь! Проклятие! Холодная ярость поднялась во мне.
– Ну хорошо, сейчас мы с тобой сыграем! Шах! – сказал я, снимая ферзем пешку.
– Ах вот как? – Кондалакис убрал короля из-под боя.
– Еще шах!
– Проклятие! – задумался мой соперник, выискивая путь отхода.
Мат в один ход не заметить было сложно. Подумав минуту, Ясон смахнул рукою фигуры и встал, глядя на меня с явным раздражением.
– А ты действительно опасный игрок, Вальдар. Однако, я думаю, что проиграл все-таки ты. Аристидис! – позвал он. – Аристидис! Черт, куда подевался этот негодяй? Адмирал вышел из каюты, напутствуя меня словами:
– Подожди, сейчас за тобой придут. Мое путешествие здесь заканчивается, твое же только начинается. Желаю, чтобы тебе повезло с новым хозяином! – Он вышел, хлопнув дверью.
Это было как раз то, что нужно. Смерть Инельмо требовала отмщения. Убийство Ясона было слишком простой местью – люди подобного рода при всей своей любви к жизни не особо трясутся над ней. Отвалившись от шахматного столика, я на руках дополз до угла, где над горой подушек на резной полочке неярко горела масляная светильня. Дотянувшись до нее, я отлил из носика часть масла на подушки и установил светильню на полке так, чтобы она упала вниз при первом же толчке или крене судна. Волоча за собой колодки, я тем же способом быстро вернулся на прежнее место. И вовремя: в каюту ввалились трое молодцов, которые подхватили меня под руки и поволокли к борту.
– Эй, принимайте еще одного! – крикнул один из парней, и меня на канатах опустили на покачивающийся около галеры баркас<Баркас – небольшое одномачтовое судно, использовавшееся для плавания в прибрежных водах (разновидность шлюпа)>. Через борт свесился Ясон, крича толстому персу, восседавшему на корме:
– Смотри, Ахмед, я привез тебе в этот раз хороший товар! Не вздумай обсчитать меня! – Пират помахал баркасу рукой.
– Ясон! Помни, ты все-таки проиграл партию! – крикнул я.
Он только рассмеялся и скрылся за бортом. Галера начала делать поворот. По моим расчетам, светильня уже должна была упасть...
Баркас причалил к берегу. Слуги работорговца вытащили нас на сушу, и мы под охраной нескольких стражников побрели куда-то вверх по извилистой улице. Со стороны порта начали доноситься крики.
– Что они орут? – недовольно спросил меня высокий мрачный сосед.