года в поселке No8 под Синявино, где он вел разведку. Погибли также рабочий
кондукторского резерва Виктор Жуков, рабочий цеха водоснабжения Матвей
Соколов, Дмитрий Черепанов, Сковородников, Корл, Огурцов и многие другие.
Тогда осенью 1941 года и в первой половине 1942-го разведотдел 54-й
армии решал локальную задачу - определить, какие силы немцев противостояли
стрелковым дивизиям на том или ином участке фронта. О серьезной подготовке
разведчиков, снабжении их безупречными документами, достоверными легендами
задумывались мало. Три дня - и за линию фронта. Как воздух нужны были
сведения, чтобы успеть вычислить направление главного удара немцев, чтобы
подтянуть резервы.
Количество переправленных в немецкий тыл разведчиков заменяло их
качественную подготовку. Военные знали, на что посылали юношей и девушек, а
те знали, на что шли: в патриотическом порыве готовы были отдать жизнь за
Родину, за Сталина.
В городе Волхове есть улица Вали Голубевой. Она была членом
разведгруппы "Вера", которая действовала в районе Пскова. Агентурная
фронтовая разведка - это совсем иное дело, чем собирать сведения в
прифронтовой полосе. Валентина вместе со своими подругами В. Патковской, А.
Горбуновой и Е. Силановой была хорошо подготовлена для работы в немецком
тылу, снабжена надежной связью. Елена Силанова погибла, когда разведгруппа
натолкнулась на карателей. Оставшиеся в живых девушки приступили к сбору
сведений для штаба фронта.
Однако гитлеровская контрразведка не дремала. Разведчицы были схвачены,
их долго мучили в Псковской тюрьме, а потом расстреляли. Осталась записка,
по которой удалось установить имена погибших, раскрыть тайну гибели
разведгруппы: "Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой
одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас
истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою.
Прощайте, товарищи! Отомстите за нас".
Валя Голубева училась в педагогическом училище в Ленинграде. Но в самом
начале войны у нее умер отец и она вернулась в Волхов. Здесь по рекомендации
горкома комсомола Валя попала в разведку, ходила в тыл врага, собирала
сведения, выводила из окружения бойцов Красной Армии. Во время одного из
заданий обморозилась и попала в госпиталь. Когда фронт стабилизировался и
фашисты создали крепкую оборону, стало невозможно попадать в их тыл обычным
путем, обходя опорные пункты и сторожевые посты. Разведчиков стали
забрасывать за линию фронта на парашютах. С такой группой, подготовленной к
выполнению задания разведкой Ленинградского фронта, под Псков отправилась и
Валя Голубева. Писатель И. Соболев в очерке "Группа "Вера" подробно
рассказал о подвиге и гибели девушек.
Красной Армии помогали не только те, кого направляли через фронт по
заданиям разведотделов армий. Нередко в захваченных деревнях молодые
патриоты становились надежными помощниками партизан и войсковых разведчиков.
В деревне Хотово юноши и девушки помогали красноармейцам, которые
ходили в разведку, рассказывали им расположение пулеметных гнезд, складов,
домов, где жили немцы, орудийных позиций. Встречались с разведкой в лесу,
куда ходили за дровами. Вскоре нашим бойцам стали активно помогать Женя и
Зоя Резухины, Лида Тюлина, Павел Борисов, Леша Васильев. Когда немцы стали
нести потери от точных ударов авиации, внезапных налетов красноармейцев, они
заподозрили подростков. В один из дней они забрали Лешу Васильева, Васю
Елизарова и Павла Борисова. Сначала ребят заставили наколоть дров, потом
велели петь песню. Они поглядели друг на друга и, не сговариваясь, запели
любимую. Когда захватчики услышали имя Сталина, они пришли в ярость. В ход
пошли приклады. Лешу гитлеровцы потащили в дом, а Васю и Павла закрыли в
сарае.
Фашисты долго мучили Лешу Васильева, распяли, прибив его к стене
гвоздями, вырезали на груди красную звезду, а потом вывели за деревню и
убили выстрелом в голову. Захватчики не давали хоронить тело
шестнадцатилетнего паренька, бросив его на дороге под колеса машин. Потом
тайком удалось похоронить Лешу Васильева. Его могила и сейчас есть в Хотово.
Погибли также Тоня Ковалева, Аня Почтеннова, Коля Филиппов. Девушек немцы
выгнали из окопов, где они прятались, и стали стрелять по ногам. Всех
изранили, а Тоне и Ане пули попали в живот. Они умерли от ран.
А сколько таких судеб было в Заднево, Усадище, Мыслино и других
деревнях Волховского района за те два месяца, которые захватчики хозяйничали
на этой земле. Рано ставить точку в этой истории. Погибшие в тылу врага
юноши и девушки достойны того, чтобы о них помнили, знали их судьбу, чтобы в
их честь называли новые улицы Волхова.
Тяжелые будни
В 1942 год волховчане вступили с хорошим настроением. У всех появилась
уверенность, что наступил перелом в войне, что очень скоро непобедимая и
легендарная Красная Армия погонит врага неудержимой силой до самого его
логова в далекой Германии. Фашисты разбиты под Москвой. Освобожден Тихвин.
Немцы отброшены от Волхова. Накапливались силы, чтобы прорвать блокаду
Ленинграда и разорвать тяжелые оковы голода, которые сдавливали колыбель
пролетарской революции.
И.В. Сталин, воодушевленный первыми победами над немецко-фашистскими
захватчиками, уже видел в своих мечтах красноармейцев на улицах городов
поверженной Германии. Он поставил перед Красной Армией задачу - в течение
1942 года окончательно разгромить врага и изгнать его с советской
территории. Военным советам фронтов было направлено директивное письмо, где
предписывалось "...не давать немцам передышки, гнать их на Запад без
остановки, заставить их израсходовать свои резервы обеспечить таким образом
полный разгром гитлеровских войск в 1942 году".
В Ленинграде замерзла водопроводная сеть и не стало воды, в том числе и
для хлебопекарен. Они начали работать с перебоями. В силу этих обстоятельств
хлеб по карточкам отпускали с большой задержкой. С утра по всему городу
выстраивались длинные хлебные очереди, в которых умирали люди. Павел
Лукницкий писал в те дни: "Городское население гибнет ежедневно тысячами от
голода. Облик города страшен: огромное скопление темных, вымороженных,
похожих на зияющие огромные могилы домов, в которых, ища, как величайшую
драгоценность, лучик коптильного света, горсточку - хоть на ладонях - тепла,
каплю натопленной из снега воды, ютятся, жмутся, напрягают последние остатки
сил, чтобы встать, сесть, лечь, поднять руку, обтянутые сухой кожей скелеты
полуживых людей. Умирают безропотно, и их трупы лежат невывезенными по
неделям из комнат, в которых пришла к ним смерть".
С первых дней января в Волхов стали возвращаться эвакуированные в Пашу
железнодорожники. Они привели сохраненные паровозы и начали организовывать
работу на узле. В ночь с 6 на 7 января паровозная бригада в составе
машиниста Ф.Н. Мельникова, его помощника Т.А. Крисанова и кочегара А.Т.
Ильина привела из Тихвина в Волховстрой поезд с продовольствием для
Ленинграда весом 2300 тонн по только что восстановленной железнодорожной
ветке. Немцы взорвали мост через реку Сясь, полностью вывели из строя
перегон Цвылево - Черенцово. Все это за очень короткий срок восстановили
путейцы при участии военных строителей, с привлечением сил местного
населения. Начинается строительство железнодорожной ветки от Войбокало до
побережья Ладожского озера. Первый поезд до станции Кобона, начальником
которой стал Никифор Степанович Аверьянов, провел машинист М.К. Кузнецов.
Сохранились воспоминания бывшего начальника военного эксплуатационного
отделения (ВЭО-4) Ивана Васильевича Лисикова:
"В Волхов наше отделение вернулось 10 января 1942 года. Начинать
пришлось с очистки снега на узле, потом взялись за восстановление
технического устройства, стали ремонтировать и растапливать паровозы.
Постепенно все ожило, пошли поезда.
2 февраля отделение направило в помощь работникам Октябрьской железной
дороги на ленинградский берег Дороги жизни несколько сот различных
специалистов. Они помогали железнодорожникам Финляндского отделения в
восстановлении и приведении в порядок разрушенного бомбежками
железнодорожного хозяйства. Здесь мы увидели ослабленных голодом, но сильных
духом ленинградцев.
15 февраля была построена железнодорожная ветка Войбокало - Лаврово -
Кобона - Коса, которая полностью обслуживалась работниками ВЭО-4. Значение
ветки было велико. Прибывший груз непосредственно выгружался в автомашины и
направлялся через Ладожское озеро в Ленинград, на Ленинградский фронт. Ветка
ежедневно бомбилась с воздуха, укрытий не было и не могло быть. Настоящий
героизм проявляли девушки-железнодорожницы. Вооруженные сигнальными
фонарями, они пропускали поезда при интенсивном вражеском обстреле, в случае
повреждения пути немедленно докладывали диспетчеру. И тогда за устранение
повреждений брались путейцы.
За выполнение перевозок в город-герой весь коллектив ВЭО-4 был
награжден медалью "За оборону Ленинграда", 38 человек - орденами и 71
человек - значками НКПС".
Именно в это время руководство Ленинграда приняло обращение:
"Волховстроевские железнодорожники должны помнить, что они стоят на решающих
боевых постах и обязаны выполнять задачи первостепенной государственной
важности. Поэтому священный долг каждого из вас, всех, от кого зависит
нормальная работа узла и отделения, выполнить свою задачу так, как выполняют
бойцы на передовых позициях. Насущные интересы Ленинграда и Ленинградского
фронта требуют от железнодорожников немедленного улучшения работы отделения
и прежде всего увеличения пропускной способности и точного соблюдения
графика движения".
- Не пожалеем сил, а если потребуется, и жизни для образцового
исполнения своего долга и поставленной задачи, - заявили машинисты
паровозного депо Волховстрой И.П. Пироженко, В.Г. Швецов, Ф.Н. Мельников и
З.А. Садеков.
Клятву паровозники сдержали. В марте 1942 года по инициативе машиниста
И.П. Пироженко была организована колонна из 12 паровозов имени
Государственного Комитета Обороны. Машинисты этой колонны, работая во
фронтовых условиях, перевыполняли напряженные задания. А через месяц по
итогам Всесоюзного социалистического соревнования железнодорожников
коллективу депо было присуждено переходящее Красное знамя Народного
комиссариата путей сообщения и ВЦСПС.
Началась настоящая битва на рельсах за хлеб для Ленинграда. Паровозная
бригада в составе Г. Баранского, Самсонова, И. Андреева записала в своих
обязательствах:
"Много раз нам приходилось вести поезда под огнем вражеских самолетов,
но всегда груз для фронта и Ленинграда доставляли благополучно. Работать,
как бойцы на фронте, стало для нас законом.
Мы, паровозники, обязуемся боевой работой закрепить за собой
переходящее Красное знамя".
...В январские дни 1941 года население города росло очень быстро. Нужны
были рабочие руки, чтобы восстанавливать разрушенное. Людей надо было
кормить, устроить их где-нибудь жить, детей - учить, раненых - лечить...
Именно в это время исполкомом Волховского городского Совета была
восстановлена работа двух больниц, двух поликлиник, трех школ, трех бань,
механической прачечной, торговой сети и общественного питания, начался
ремонт пострадавшего во время бомбежек, артиллерийского и минометного
обстрелов жилого фонда. В январе хлебные карточки в Волхове получали 7320
рабочих и инженерно-технических работников, 2514 служащих. Уже в феврале эта
цифра значительно выросла и составила соответственно рабочих и ИТР - 8735
человек, служащих - 2740 человек. За первые пять месяцев 1942 года в городе
было вовлечено в производство 1839 женщин. Бывшие домохозяйки вставали к
станкам, чтобы получить рабочую карточку и в трудное время прокормить семью.
Для работающих женщин на волховских предприятиях, в учреждениях,
госпиталях были организованы два детских сада на 450 мест и двое детских
яслей на 200 мест. Если Волхов в годы войны называли младшим братом
Ленинграда, то Сясьстрой для Волхова в самые тяжелые дни всегда был надежной
опорой. Сюда не только эвакуировали женщин и детей, здесь хранились скромные
продовольственные запасы Волхова. Надо было думать об улучшении снабжения
населения, работающего во фронтовых условиях.
21 января решением Совета Народных Комиссаров СССР и Военного совета
Ленинградского фронта перед руководителями партийных, советских и
железнодорожных организаций, в том числе и Волховстроя, ставилась задача
организованно провести эвакуацию ленинградцев. На станции Волховстрой вновь
начал работать эвакопункт во главе с начальником Корольковым и его
заместителем Шишовым. Коллектив его был небольшим - всего 21 человек.
Для оборудования вагонов печками, нарами в коллективе вагонного участка
было привлечено 186 человек. Работали день и ночь. С Кобоны стали приходить
первые эшелоны с эвакуированными. Кто был в силах, шел в столовую веерного
паровозного депо. Здесь их ждал хлеб, сладкий чай, тарелки с дымящейся
пшенной кашей, в которой расплавлялось по 20-30 граммов масла. Голодные люди
набрасывались на еду. Некоторые умирали от переедания. Специальные бригады
молодежи, а это были в основном девушки - 255 человек, врачей обходили
теплушки, выносили умерших в дороге, еще живых несли в медпункт. Трупы
складывались штабелями вдоль железнодорожного полотна. Иные дни их было
очень много. Снимали с поездов и детей, которые потеряли в Ленинграде или
уже в пути своих родителей. Их отводили в специально оборудованную на
станции детскую комнату, которой заведовала Елена Федоровна Сипатова,
окружали заботой и вниманием, выхаживали и отправляли в тыл.
15 января в Волхов приехал председатель Леноблисполкома Н.К. Соловьев.
Первым делом он отправился в паровозное депо, где встретился с активом.
- У нас одна надежда на вас, волховстроевских железнодорожников, -
сказал Соловьев. - Каждая ваша поездка в Кобону - это спасенные жизни тысяч
ленинградцев. Ленинграду не прокормить столько людей, и от вас зависит,
чтобы он не стал городом мертвецов...
Руководил эвакуацией уполномоченный ГКО, заместитель председателя СНК
СССР А.Н. Косыгин. Своими силами Волхов не мог справиться с обеспечением
всем необходимым эвакуированных. Особенно были ограничены продовольственные
ресурсы. Правительство направило в Волхов специальный эшелон с
продовольствием.
В книге отзывов эвакопункта было сделано очень много благодарственных
записей. Вот некоторые из них:
"Глубокую признательность надо выразить обслуживающему персоналу
станции Волховстрой. Как только прибыли на ст. Волховстрой - сразу
почувствовали порядок и дисциплину. Милиция установила очередь и сразу же
повела с вокзала к столовой, руководили милиционеры Швецов и Наскин. При
входе в столовую работница Иванова внимательно подошла к каждому и направила
в кассу, где мы, эвакуированные, получили талоны. Вежливое и культурное
обращение нас, ленинградцев, радует, чего мы сейчас не имеем у себя дома.
Хлеб взвешен порциями, выдается быстро и без задержки. Идем в очередь
за получением обедов. Обеды выдавали Жижина, Тимонина. Сразу бросается в
глаза полноценность выдаваемых обедов. Кажется, масла я давно столько не
видел, как было положено в кашу... Уезжая из Волховстроя, мы надеемся, что к
нашим ленинградцам останется такое же отношение. Профессор Козловский".
"Приехав на ст. Волховстрой, мы, ленинградцы, встретили очень хороший
прием, очень хорошее обслуживание и честный отпуск обедов, хороший порядок.
Благодарим сердечно".
"Приходим мы на обед, жуткая очередь нас испугала. Но оказалось, что
напрасен был наш страх. Быстро шла очередь и организованно управляла
милиция. А когда мы зашли в столовую, то нас удивило, что так организованно
работники работают - вежливо, аккуратно, быстро и четко. Не то что нас
отправили из Ленинграда без хлеба и обедов. Желаем, чтобы товарищи так же
работали и дальше".
"Мы, эвакуированные из г. Кронштадта, по прибытии на ст. Волховстрой
сразу почувствовали особую внимательность и чуткость работниц столовой
Романовой, Ивановой, Корзиной. Нас накормили вкусным обедом. Детей отвели в
детскую столовую, матерям предоставили возможность отдохнуть. Матери
Ваковалова, Кононова. 6 апреля 1942 г.".
Сотни тысяч ленинградцев прошли через Волховстрой. Именно здесь, в
Волхове, должен бы стоять памятник спасенным и тем, кто их спасал, -
волховчанам. Велась борьба и с сыпным тифом. Были заболевания среди
гражданского населения и бойцов, которые поступали в тыл с передовой.
Поэтому в городской больнице в срочном порядке выделили 150 коек, в том
числе 25 детских для заболевших тифом. В городе круглые сутки работали
санпропускники. Благодаря принятым экстренным мерам в городе Волхове
заболело только 22 человека, умерло - 4 человека.
Еще в конце 1941 года Государственный Комитет Обороны принял
постановление о восстановлении первой очереди 6-й ГЭС. Приказом наркомата
электростанций СССР эта работа была поручена тресту "Свирьстрой". В то время
база треста находилась на станции Левшино, там же была и часть оборудования
6-й ГЭС. После приказа наркомата в тресте было организовано Управление
работами специального назначения No2 во главе с управляющим трестом Б.А.
Никольским. Монтажно-восстановительными работами руководил начальник
строительно-монтажного управления No1 С.А. Левшин.
Уже в начале января 1942 года из треста "Свирьстрой" в Волхов прибыла
небольшая группа руководящих работников для организации приемки
отправленного со станции Левшино эшелона с оборудованием, подготовки жилья
для монтажников. Одновременно были приняты меры к возврату оборудования ГЭС,
вывезенного в Ташкент на Чирчикстрой на хранение, и возврату с пути вагонов
с оборудованием, идущих в места назначения по эвакуации.
27 января в горкоме партии состоялось совещание, на котором
рассматривался вопрос восстановления 6-й ГЭС имени В.И. Ленина. На нем
присутствовали директор гидроэлектростанции И.П. Жемчужников, главный
инженер П.А. Ковальчук, парторг ЦК ВКП (б) Н.А. Радченко, представители
треста "Свирьстрой".
Ставилась задача в кратчайшие сроки вернуть работоспособность станции.
Электроэнергия нужна была Волхову, но еще больше она нужна была Ленинграду.
За время боев под Волховом станция осталась практически без стекол. Надо
было срочно найти 100 ящиков стекла, 360 кубометров лесоматериалов, такелаж
и многое, многое другое. На станцию прибыло около 300 человек рабочих, в том
числе из осажденного Ленинграда - заводов "Электросила" и No371, из
Ленэнерго. Большинство ленинградцев были больны дистрофией, слабыми и не
могли работать в полную силу. Организаторам пришлось приложить немало сил,
чтобы создать им возможности для лечения и специального питания в
стационаре. Для физически здоровых монтажников рабочий день был установлен
по 11 часов в две смены. Но люди понимали, что значит электроэнергия для
Ленинграда, и брали на себя обязательства работать по 16 часов в сутки.
Согласно решению Военного совета Ленинградского фронта сроки монтажа каждого
агрегата были определены в 45 дней с момента поступления оборудования на
электростанцию.
Работы развернулись полным ходом. В январе произошел случай, который
оставил в сердцах волховстроевских железнодорожников горький осадок. В
красном уголке станции проходил суд над начальником станции, членом горкома
ВКП (б), орденоносцем К.Я. Павловым, членом партии, начальником штаба МПВО
железнодорожного узла Сергеевым и железнодорожником Васькиным. Суть дела
была в том, что Сергеев и Васькин вскрыли запломбированный вагон с теплой
одеждой и кое-что взяли себе. Военный трибунал Ленинградского фронта
установил, что преступление было совершено с попустительства Павлова. Когда
председатель трибунала зачитал приговор и после слова "к расстрелу" сделал
большую паузу, Павлов достал из кармана наган и пустил себе пулю в лоб. За
паузой председателя трибунала следовало определение - вместо расстрела
отправить всех троих на фронт в штрафную роту.
Мне приходилось встречаться с людьми, которые хорошо знали Кирилла
Яковлевича Павлова. На скамье подсудимых он оказался совершенно случайно:
его "пришили" к этому делу "белыми нитками". Заслуженный человек, уважаемый
железнодорожник, он не мог перенести позора, поэтому сам вынес себе приговор
и привел его в исполнение.
На всех железнодорожников узла приговор военного трибунала произвел
сильное впечатление. Многие вспомнили аресты и расстрелы конца тридцатых
годов. Урок был поучительный, можно сказать, показательный. Любое нарушение,
разгильдяйство, трусость в условиях военного времени приравнивались к измене
Родине и карались самым суровым образом.
3 января 1942 года в Волхов прибыл 85-й госпиталь 8-й армии. Личный
состав его составлял всего 40 человек. Пополнять кадры пришлось за счет
местных жителей. Госпиталь разместили в ремесленном училище No9, горбольнице
и поликлинике. Шефство над ним взяли алюминиевый завод, 6-я ГЭС,
хлебокомбинат, фабрика-кухня и артель "Волхин-кооп". К этому времени в
Волхове уже работало тринадцать госпиталей 54-й и 8-й армий, а также
дислоцировался 6-й отдельный батальон выздоравливающих. Для их кадрового
укрепления город направил 45 медицинских сестер, более 120 санитарок. В
госпитали на работу шли совсем девчушки пятнадцати - шестнадцати лет. Так, в
85-м госпитале работали Валя Орешина, Катя Журавлева, Маруся Казакова, Оля
Прокофьева, Шура Журавлева, Клара Воробьева, Лида Александрова, Паня Кулева
и многие другие. Трудились практически круглые сутки, не отходили от раненых
даже во время бомбежек. Сейчас забылось, а во время войны было два разных
понятия - станция Волховстрой-1 и тупик Волховстрой. Санитарные поезда
приходили с фронта именно в тупик Волхоистрой. Их подавали на разгрузку в то
место, где в шестидесятые годы был построен кинотеатр "Восток". Его и
строили практически на железнодорожной насыпи. По улице Мурманской, которая
в 1961 году стала именоваться проспектом Гагарина, были проложены рельсы,
которые доходили до Обитая, где тоже разгружались раненые. Потом, когда был
построен деревянный железнодорожный мост через Волхов, пути к нему проложили
через Обитай. На правом берегу в известняке вручную была прорублена дорога,
которая выводила поезда через деревню Дубовики на станции Волховстрой-2 и
Мурманские Ворота. Когда на время был выведен из строя основной
железнодорожный мост, поезда пошли по деревянному. Без остановок.
В начале февраля первый секретарь горкома ВКП (б) Н.И. Матвеев поехал в
Ленинград. В Смольном ему встретился бригадный комиссар Голубев.
- Где ты теперь, Матвеев? - спросил комиссар.
- В Волхове, секретарем горкома...
- Послушай, там у тебя электроэнергия есть?
- Есть.
- Можно в Волхове разместить филиал 75-й артбазы?
- Думаю, что можно...
- Значит договорились, поможешь ребятам?
- Договорились, помогу, конечно...
Через неделю после этого разговора в Волхове появился инженер-майор
Кугель. Он привез на машинах все необходимое для начала дела и несколько
квалифицированных рабочих. Филиал артбазы был организован на базе мастерских
РУ-9 и средней школы No3. Особенно беспокоил майора вопрос о рабочей силе.
- Квалифицированной свободной рабочей силы в городе нет, - сразу
предупредил его Матвеев.
- Для меня подойдет и неквалифицированная - для приготовления лож к
винтовкам и автоматам в деревообрабатывающем цехе.
Так нашлась работа для волховских подростков. В дневнике Н.И. Матвеева
записано:
"На базу поступало стрелковое оружие прямо с поля боя. Надо было
автомат или винтовку разобрать на части, на винтики, а потом отобрать все
годное и собрать автомат или винтовку на подготовленном вновь прикладе.
Такая работа наших ребят прямо захватила. Если же добавить еще, что, работая
в филиале, они стали получать карточки первой категории, то понятно, что в
некоторых семьях они встали в один ряд с кормильцами. Так, к обоюдному
удовольствию, была очень хорошо разрешена подростковая проблема.
Нужно сказать, что ребята работали героически. Мне часто приходилось
бывать на базе. Заходил туда и в неурочное время. Запомнилась такая сценка.
Во время обхода в одном из цехов мы с Кугелем увидели девчушку с косичками.
Она усердно занималась шлифовкой лож для автоматов. На вопрос начальника
базы, почему она в цехе, а уже 18 часов, девчушка смущенно ответила, что за
день не сумела выполнить норму, остались необработанные заготовки, вот и
осталась дорабатывать. Мы с Кугелем только переглянулись и пошли дальше. "Ну
и ребята в Волхове!" - пробурчал себе под нос Кугель".
Филиал артбазы непрерывно получал с поля боя выведенное из строя
стрелковое оружие. Взамен также непрерывно отправлялось восстановленное
детскими руками.
За период с 1 апреля 1942 года по 17 января 1943 года филиал артбазы
No75 отремонтировал: 214 орудий разных калибров, 161 миномет, 94 станковых
пулемета, 296 ручных пулеметов, 87 пистолетов-пулеметов, 15 противотанковых
ружей, 7 счетверенных зенитных установок, 12998 винтовок. Подростками было
кондукторского резерва Виктор Жуков, рабочий цеха водоснабжения Матвей
Соколов, Дмитрий Черепанов, Сковородников, Корл, Огурцов и многие другие.
Тогда осенью 1941 года и в первой половине 1942-го разведотдел 54-й
армии решал локальную задачу - определить, какие силы немцев противостояли
стрелковым дивизиям на том или ином участке фронта. О серьезной подготовке
разведчиков, снабжении их безупречными документами, достоверными легендами
задумывались мало. Три дня - и за линию фронта. Как воздух нужны были
сведения, чтобы успеть вычислить направление главного удара немцев, чтобы
подтянуть резервы.
Количество переправленных в немецкий тыл разведчиков заменяло их
качественную подготовку. Военные знали, на что посылали юношей и девушек, а
те знали, на что шли: в патриотическом порыве готовы были отдать жизнь за
Родину, за Сталина.
В городе Волхове есть улица Вали Голубевой. Она была членом
разведгруппы "Вера", которая действовала в районе Пскова. Агентурная
фронтовая разведка - это совсем иное дело, чем собирать сведения в
прифронтовой полосе. Валентина вместе со своими подругами В. Патковской, А.
Горбуновой и Е. Силановой была хорошо подготовлена для работы в немецком
тылу, снабжена надежной связью. Елена Силанова погибла, когда разведгруппа
натолкнулась на карателей. Оставшиеся в живых девушки приступили к сбору
сведений для штаба фронта.
Однако гитлеровская контрразведка не дремала. Разведчицы были схвачены,
их долго мучили в Псковской тюрьме, а потом расстреляли. Осталась записка,
по которой удалось установить имена погибших, раскрыть тайну гибели
разведгруппы: "Сегодня 17 октября 1942 года. Больше месяца сидим в этой
одиночке. Нас трое. Мы честно выполнили свой долг перед Родиной. За это нас
истязают фашисты. Что бы они ни делали, мы погибнем честно, как в бою.
Прощайте, товарищи! Отомстите за нас".
Валя Голубева училась в педагогическом училище в Ленинграде. Но в самом
начале войны у нее умер отец и она вернулась в Волхов. Здесь по рекомендации
горкома комсомола Валя попала в разведку, ходила в тыл врага, собирала
сведения, выводила из окружения бойцов Красной Армии. Во время одного из
заданий обморозилась и попала в госпиталь. Когда фронт стабилизировался и
фашисты создали крепкую оборону, стало невозможно попадать в их тыл обычным
путем, обходя опорные пункты и сторожевые посты. Разведчиков стали
забрасывать за линию фронта на парашютах. С такой группой, подготовленной к
выполнению задания разведкой Ленинградского фронта, под Псков отправилась и
Валя Голубева. Писатель И. Соболев в очерке "Группа "Вера" подробно
рассказал о подвиге и гибели девушек.
Красной Армии помогали не только те, кого направляли через фронт по
заданиям разведотделов армий. Нередко в захваченных деревнях молодые
патриоты становились надежными помощниками партизан и войсковых разведчиков.
В деревне Хотово юноши и девушки помогали красноармейцам, которые
ходили в разведку, рассказывали им расположение пулеметных гнезд, складов,
домов, где жили немцы, орудийных позиций. Встречались с разведкой в лесу,
куда ходили за дровами. Вскоре нашим бойцам стали активно помогать Женя и
Зоя Резухины, Лида Тюлина, Павел Борисов, Леша Васильев. Когда немцы стали
нести потери от точных ударов авиации, внезапных налетов красноармейцев, они
заподозрили подростков. В один из дней они забрали Лешу Васильева, Васю
Елизарова и Павла Борисова. Сначала ребят заставили наколоть дров, потом
велели петь песню. Они поглядели друг на друга и, не сговариваясь, запели
любимую. Когда захватчики услышали имя Сталина, они пришли в ярость. В ход
пошли приклады. Лешу гитлеровцы потащили в дом, а Васю и Павла закрыли в
сарае.
Фашисты долго мучили Лешу Васильева, распяли, прибив его к стене
гвоздями, вырезали на груди красную звезду, а потом вывели за деревню и
убили выстрелом в голову. Захватчики не давали хоронить тело
шестнадцатилетнего паренька, бросив его на дороге под колеса машин. Потом
тайком удалось похоронить Лешу Васильева. Его могила и сейчас есть в Хотово.
Погибли также Тоня Ковалева, Аня Почтеннова, Коля Филиппов. Девушек немцы
выгнали из окопов, где они прятались, и стали стрелять по ногам. Всех
изранили, а Тоне и Ане пули попали в живот. Они умерли от ран.
А сколько таких судеб было в Заднево, Усадище, Мыслино и других
деревнях Волховского района за те два месяца, которые захватчики хозяйничали
на этой земле. Рано ставить точку в этой истории. Погибшие в тылу врага
юноши и девушки достойны того, чтобы о них помнили, знали их судьбу, чтобы в
их честь называли новые улицы Волхова.
Тяжелые будни
В 1942 год волховчане вступили с хорошим настроением. У всех появилась
уверенность, что наступил перелом в войне, что очень скоро непобедимая и
легендарная Красная Армия погонит врага неудержимой силой до самого его
логова в далекой Германии. Фашисты разбиты под Москвой. Освобожден Тихвин.
Немцы отброшены от Волхова. Накапливались силы, чтобы прорвать блокаду
Ленинграда и разорвать тяжелые оковы голода, которые сдавливали колыбель
пролетарской революции.
И.В. Сталин, воодушевленный первыми победами над немецко-фашистскими
захватчиками, уже видел в своих мечтах красноармейцев на улицах городов
поверженной Германии. Он поставил перед Красной Армией задачу - в течение
1942 года окончательно разгромить врага и изгнать его с советской
территории. Военным советам фронтов было направлено директивное письмо, где
предписывалось "...не давать немцам передышки, гнать их на Запад без
остановки, заставить их израсходовать свои резервы обеспечить таким образом
полный разгром гитлеровских войск в 1942 году".
В Ленинграде замерзла водопроводная сеть и не стало воды, в том числе и
для хлебопекарен. Они начали работать с перебоями. В силу этих обстоятельств
хлеб по карточкам отпускали с большой задержкой. С утра по всему городу
выстраивались длинные хлебные очереди, в которых умирали люди. Павел
Лукницкий писал в те дни: "Городское население гибнет ежедневно тысячами от
голода. Облик города страшен: огромное скопление темных, вымороженных,
похожих на зияющие огромные могилы домов, в которых, ища, как величайшую
драгоценность, лучик коптильного света, горсточку - хоть на ладонях - тепла,
каплю натопленной из снега воды, ютятся, жмутся, напрягают последние остатки
сил, чтобы встать, сесть, лечь, поднять руку, обтянутые сухой кожей скелеты
полуживых людей. Умирают безропотно, и их трупы лежат невывезенными по
неделям из комнат, в которых пришла к ним смерть".
С первых дней января в Волхов стали возвращаться эвакуированные в Пашу
железнодорожники. Они привели сохраненные паровозы и начали организовывать
работу на узле. В ночь с 6 на 7 января паровозная бригада в составе
машиниста Ф.Н. Мельникова, его помощника Т.А. Крисанова и кочегара А.Т.
Ильина привела из Тихвина в Волховстрой поезд с продовольствием для
Ленинграда весом 2300 тонн по только что восстановленной железнодорожной
ветке. Немцы взорвали мост через реку Сясь, полностью вывели из строя
перегон Цвылево - Черенцово. Все это за очень короткий срок восстановили
путейцы при участии военных строителей, с привлечением сил местного
населения. Начинается строительство железнодорожной ветки от Войбокало до
побережья Ладожского озера. Первый поезд до станции Кобона, начальником
которой стал Никифор Степанович Аверьянов, провел машинист М.К. Кузнецов.
Сохранились воспоминания бывшего начальника военного эксплуатационного
отделения (ВЭО-4) Ивана Васильевича Лисикова:
"В Волхов наше отделение вернулось 10 января 1942 года. Начинать
пришлось с очистки снега на узле, потом взялись за восстановление
технического устройства, стали ремонтировать и растапливать паровозы.
Постепенно все ожило, пошли поезда.
2 февраля отделение направило в помощь работникам Октябрьской железной
дороги на ленинградский берег Дороги жизни несколько сот различных
специалистов. Они помогали железнодорожникам Финляндского отделения в
восстановлении и приведении в порядок разрушенного бомбежками
железнодорожного хозяйства. Здесь мы увидели ослабленных голодом, но сильных
духом ленинградцев.
15 февраля была построена железнодорожная ветка Войбокало - Лаврово -
Кобона - Коса, которая полностью обслуживалась работниками ВЭО-4. Значение
ветки было велико. Прибывший груз непосредственно выгружался в автомашины и
направлялся через Ладожское озеро в Ленинград, на Ленинградский фронт. Ветка
ежедневно бомбилась с воздуха, укрытий не было и не могло быть. Настоящий
героизм проявляли девушки-железнодорожницы. Вооруженные сигнальными
фонарями, они пропускали поезда при интенсивном вражеском обстреле, в случае
повреждения пути немедленно докладывали диспетчеру. И тогда за устранение
повреждений брались путейцы.
За выполнение перевозок в город-герой весь коллектив ВЭО-4 был
награжден медалью "За оборону Ленинграда", 38 человек - орденами и 71
человек - значками НКПС".
Именно в это время руководство Ленинграда приняло обращение:
"Волховстроевские железнодорожники должны помнить, что они стоят на решающих
боевых постах и обязаны выполнять задачи первостепенной государственной
важности. Поэтому священный долг каждого из вас, всех, от кого зависит
нормальная работа узла и отделения, выполнить свою задачу так, как выполняют
бойцы на передовых позициях. Насущные интересы Ленинграда и Ленинградского
фронта требуют от железнодорожников немедленного улучшения работы отделения
и прежде всего увеличения пропускной способности и точного соблюдения
графика движения".
- Не пожалеем сил, а если потребуется, и жизни для образцового
исполнения своего долга и поставленной задачи, - заявили машинисты
паровозного депо Волховстрой И.П. Пироженко, В.Г. Швецов, Ф.Н. Мельников и
З.А. Садеков.
Клятву паровозники сдержали. В марте 1942 года по инициативе машиниста
И.П. Пироженко была организована колонна из 12 паровозов имени
Государственного Комитета Обороны. Машинисты этой колонны, работая во
фронтовых условиях, перевыполняли напряженные задания. А через месяц по
итогам Всесоюзного социалистического соревнования железнодорожников
коллективу депо было присуждено переходящее Красное знамя Народного
комиссариата путей сообщения и ВЦСПС.
Началась настоящая битва на рельсах за хлеб для Ленинграда. Паровозная
бригада в составе Г. Баранского, Самсонова, И. Андреева записала в своих
обязательствах:
"Много раз нам приходилось вести поезда под огнем вражеских самолетов,
но всегда груз для фронта и Ленинграда доставляли благополучно. Работать,
как бойцы на фронте, стало для нас законом.
Мы, паровозники, обязуемся боевой работой закрепить за собой
переходящее Красное знамя".
...В январские дни 1941 года население города росло очень быстро. Нужны
были рабочие руки, чтобы восстанавливать разрушенное. Людей надо было
кормить, устроить их где-нибудь жить, детей - учить, раненых - лечить...
Именно в это время исполкомом Волховского городского Совета была
восстановлена работа двух больниц, двух поликлиник, трех школ, трех бань,
механической прачечной, торговой сети и общественного питания, начался
ремонт пострадавшего во время бомбежек, артиллерийского и минометного
обстрелов жилого фонда. В январе хлебные карточки в Волхове получали 7320
рабочих и инженерно-технических работников, 2514 служащих. Уже в феврале эта
цифра значительно выросла и составила соответственно рабочих и ИТР - 8735
человек, служащих - 2740 человек. За первые пять месяцев 1942 года в городе
было вовлечено в производство 1839 женщин. Бывшие домохозяйки вставали к
станкам, чтобы получить рабочую карточку и в трудное время прокормить семью.
Для работающих женщин на волховских предприятиях, в учреждениях,
госпиталях были организованы два детских сада на 450 мест и двое детских
яслей на 200 мест. Если Волхов в годы войны называли младшим братом
Ленинграда, то Сясьстрой для Волхова в самые тяжелые дни всегда был надежной
опорой. Сюда не только эвакуировали женщин и детей, здесь хранились скромные
продовольственные запасы Волхова. Надо было думать об улучшении снабжения
населения, работающего во фронтовых условиях.
21 января решением Совета Народных Комиссаров СССР и Военного совета
Ленинградского фронта перед руководителями партийных, советских и
железнодорожных организаций, в том числе и Волховстроя, ставилась задача
организованно провести эвакуацию ленинградцев. На станции Волховстрой вновь
начал работать эвакопункт во главе с начальником Корольковым и его
заместителем Шишовым. Коллектив его был небольшим - всего 21 человек.
Для оборудования вагонов печками, нарами в коллективе вагонного участка
было привлечено 186 человек. Работали день и ночь. С Кобоны стали приходить
первые эшелоны с эвакуированными. Кто был в силах, шел в столовую веерного
паровозного депо. Здесь их ждал хлеб, сладкий чай, тарелки с дымящейся
пшенной кашей, в которой расплавлялось по 20-30 граммов масла. Голодные люди
набрасывались на еду. Некоторые умирали от переедания. Специальные бригады
молодежи, а это были в основном девушки - 255 человек, врачей обходили
теплушки, выносили умерших в дороге, еще живых несли в медпункт. Трупы
складывались штабелями вдоль железнодорожного полотна. Иные дни их было
очень много. Снимали с поездов и детей, которые потеряли в Ленинграде или
уже в пути своих родителей. Их отводили в специально оборудованную на
станции детскую комнату, которой заведовала Елена Федоровна Сипатова,
окружали заботой и вниманием, выхаживали и отправляли в тыл.
15 января в Волхов приехал председатель Леноблисполкома Н.К. Соловьев.
Первым делом он отправился в паровозное депо, где встретился с активом.
- У нас одна надежда на вас, волховстроевских железнодорожников, -
сказал Соловьев. - Каждая ваша поездка в Кобону - это спасенные жизни тысяч
ленинградцев. Ленинграду не прокормить столько людей, и от вас зависит,
чтобы он не стал городом мертвецов...
Руководил эвакуацией уполномоченный ГКО, заместитель председателя СНК
СССР А.Н. Косыгин. Своими силами Волхов не мог справиться с обеспечением
всем необходимым эвакуированных. Особенно были ограничены продовольственные
ресурсы. Правительство направило в Волхов специальный эшелон с
продовольствием.
В книге отзывов эвакопункта было сделано очень много благодарственных
записей. Вот некоторые из них:
"Глубокую признательность надо выразить обслуживающему персоналу
станции Волховстрой. Как только прибыли на ст. Волховстрой - сразу
почувствовали порядок и дисциплину. Милиция установила очередь и сразу же
повела с вокзала к столовой, руководили милиционеры Швецов и Наскин. При
входе в столовую работница Иванова внимательно подошла к каждому и направила
в кассу, где мы, эвакуированные, получили талоны. Вежливое и культурное
обращение нас, ленинградцев, радует, чего мы сейчас не имеем у себя дома.
Хлеб взвешен порциями, выдается быстро и без задержки. Идем в очередь
за получением обедов. Обеды выдавали Жижина, Тимонина. Сразу бросается в
глаза полноценность выдаваемых обедов. Кажется, масла я давно столько не
видел, как было положено в кашу... Уезжая из Волховстроя, мы надеемся, что к
нашим ленинградцам останется такое же отношение. Профессор Козловский".
"Приехав на ст. Волховстрой, мы, ленинградцы, встретили очень хороший
прием, очень хорошее обслуживание и честный отпуск обедов, хороший порядок.
Благодарим сердечно".
"Приходим мы на обед, жуткая очередь нас испугала. Но оказалось, что
напрасен был наш страх. Быстро шла очередь и организованно управляла
милиция. А когда мы зашли в столовую, то нас удивило, что так организованно
работники работают - вежливо, аккуратно, быстро и четко. Не то что нас
отправили из Ленинграда без хлеба и обедов. Желаем, чтобы товарищи так же
работали и дальше".
"Мы, эвакуированные из г. Кронштадта, по прибытии на ст. Волховстрой
сразу почувствовали особую внимательность и чуткость работниц столовой
Романовой, Ивановой, Корзиной. Нас накормили вкусным обедом. Детей отвели в
детскую столовую, матерям предоставили возможность отдохнуть. Матери
Ваковалова, Кононова. 6 апреля 1942 г.".
Сотни тысяч ленинградцев прошли через Волховстрой. Именно здесь, в
Волхове, должен бы стоять памятник спасенным и тем, кто их спасал, -
волховчанам. Велась борьба и с сыпным тифом. Были заболевания среди
гражданского населения и бойцов, которые поступали в тыл с передовой.
Поэтому в городской больнице в срочном порядке выделили 150 коек, в том
числе 25 детских для заболевших тифом. В городе круглые сутки работали
санпропускники. Благодаря принятым экстренным мерам в городе Волхове
заболело только 22 человека, умерло - 4 человека.
Еще в конце 1941 года Государственный Комитет Обороны принял
постановление о восстановлении первой очереди 6-й ГЭС. Приказом наркомата
электростанций СССР эта работа была поручена тресту "Свирьстрой". В то время
база треста находилась на станции Левшино, там же была и часть оборудования
6-й ГЭС. После приказа наркомата в тресте было организовано Управление
работами специального назначения No2 во главе с управляющим трестом Б.А.
Никольским. Монтажно-восстановительными работами руководил начальник
строительно-монтажного управления No1 С.А. Левшин.
Уже в начале января 1942 года из треста "Свирьстрой" в Волхов прибыла
небольшая группа руководящих работников для организации приемки
отправленного со станции Левшино эшелона с оборудованием, подготовки жилья
для монтажников. Одновременно были приняты меры к возврату оборудования ГЭС,
вывезенного в Ташкент на Чирчикстрой на хранение, и возврату с пути вагонов
с оборудованием, идущих в места назначения по эвакуации.
27 января в горкоме партии состоялось совещание, на котором
рассматривался вопрос восстановления 6-й ГЭС имени В.И. Ленина. На нем
присутствовали директор гидроэлектростанции И.П. Жемчужников, главный
инженер П.А. Ковальчук, парторг ЦК ВКП (б) Н.А. Радченко, представители
треста "Свирьстрой".
Ставилась задача в кратчайшие сроки вернуть работоспособность станции.
Электроэнергия нужна была Волхову, но еще больше она нужна была Ленинграду.
За время боев под Волховом станция осталась практически без стекол. Надо
было срочно найти 100 ящиков стекла, 360 кубометров лесоматериалов, такелаж
и многое, многое другое. На станцию прибыло около 300 человек рабочих, в том
числе из осажденного Ленинграда - заводов "Электросила" и No371, из
Ленэнерго. Большинство ленинградцев были больны дистрофией, слабыми и не
могли работать в полную силу. Организаторам пришлось приложить немало сил,
чтобы создать им возможности для лечения и специального питания в
стационаре. Для физически здоровых монтажников рабочий день был установлен
по 11 часов в две смены. Но люди понимали, что значит электроэнергия для
Ленинграда, и брали на себя обязательства работать по 16 часов в сутки.
Согласно решению Военного совета Ленинградского фронта сроки монтажа каждого
агрегата были определены в 45 дней с момента поступления оборудования на
электростанцию.
Работы развернулись полным ходом. В январе произошел случай, который
оставил в сердцах волховстроевских железнодорожников горький осадок. В
красном уголке станции проходил суд над начальником станции, членом горкома
ВКП (б), орденоносцем К.Я. Павловым, членом партии, начальником штаба МПВО
железнодорожного узла Сергеевым и железнодорожником Васькиным. Суть дела
была в том, что Сергеев и Васькин вскрыли запломбированный вагон с теплой
одеждой и кое-что взяли себе. Военный трибунал Ленинградского фронта
установил, что преступление было совершено с попустительства Павлова. Когда
председатель трибунала зачитал приговор и после слова "к расстрелу" сделал
большую паузу, Павлов достал из кармана наган и пустил себе пулю в лоб. За
паузой председателя трибунала следовало определение - вместо расстрела
отправить всех троих на фронт в штрафную роту.
Мне приходилось встречаться с людьми, которые хорошо знали Кирилла
Яковлевича Павлова. На скамье подсудимых он оказался совершенно случайно:
его "пришили" к этому делу "белыми нитками". Заслуженный человек, уважаемый
железнодорожник, он не мог перенести позора, поэтому сам вынес себе приговор
и привел его в исполнение.
На всех железнодорожников узла приговор военного трибунала произвел
сильное впечатление. Многие вспомнили аресты и расстрелы конца тридцатых
годов. Урок был поучительный, можно сказать, показательный. Любое нарушение,
разгильдяйство, трусость в условиях военного времени приравнивались к измене
Родине и карались самым суровым образом.
3 января 1942 года в Волхов прибыл 85-й госпиталь 8-й армии. Личный
состав его составлял всего 40 человек. Пополнять кадры пришлось за счет
местных жителей. Госпиталь разместили в ремесленном училище No9, горбольнице
и поликлинике. Шефство над ним взяли алюминиевый завод, 6-я ГЭС,
хлебокомбинат, фабрика-кухня и артель "Волхин-кооп". К этому времени в
Волхове уже работало тринадцать госпиталей 54-й и 8-й армий, а также
дислоцировался 6-й отдельный батальон выздоравливающих. Для их кадрового
укрепления город направил 45 медицинских сестер, более 120 санитарок. В
госпитали на работу шли совсем девчушки пятнадцати - шестнадцати лет. Так, в
85-м госпитале работали Валя Орешина, Катя Журавлева, Маруся Казакова, Оля
Прокофьева, Шура Журавлева, Клара Воробьева, Лида Александрова, Паня Кулева
и многие другие. Трудились практически круглые сутки, не отходили от раненых
даже во время бомбежек. Сейчас забылось, а во время войны было два разных
понятия - станция Волховстрой-1 и тупик Волховстрой. Санитарные поезда
приходили с фронта именно в тупик Волхоистрой. Их подавали на разгрузку в то
место, где в шестидесятые годы был построен кинотеатр "Восток". Его и
строили практически на железнодорожной насыпи. По улице Мурманской, которая
в 1961 году стала именоваться проспектом Гагарина, были проложены рельсы,
которые доходили до Обитая, где тоже разгружались раненые. Потом, когда был
построен деревянный железнодорожный мост через Волхов, пути к нему проложили
через Обитай. На правом берегу в известняке вручную была прорублена дорога,
которая выводила поезда через деревню Дубовики на станции Волховстрой-2 и
Мурманские Ворота. Когда на время был выведен из строя основной
железнодорожный мост, поезда пошли по деревянному. Без остановок.
В начале февраля первый секретарь горкома ВКП (б) Н.И. Матвеев поехал в
Ленинград. В Смольном ему встретился бригадный комиссар Голубев.
- Где ты теперь, Матвеев? - спросил комиссар.
- В Волхове, секретарем горкома...
- Послушай, там у тебя электроэнергия есть?
- Есть.
- Можно в Волхове разместить филиал 75-й артбазы?
- Думаю, что можно...
- Значит договорились, поможешь ребятам?
- Договорились, помогу, конечно...
Через неделю после этого разговора в Волхове появился инженер-майор
Кугель. Он привез на машинах все необходимое для начала дела и несколько
квалифицированных рабочих. Филиал артбазы был организован на базе мастерских
РУ-9 и средней школы No3. Особенно беспокоил майора вопрос о рабочей силе.
- Квалифицированной свободной рабочей силы в городе нет, - сразу
предупредил его Матвеев.
- Для меня подойдет и неквалифицированная - для приготовления лож к
винтовкам и автоматам в деревообрабатывающем цехе.
Так нашлась работа для волховских подростков. В дневнике Н.И. Матвеева
записано:
"На базу поступало стрелковое оружие прямо с поля боя. Надо было
автомат или винтовку разобрать на части, на винтики, а потом отобрать все
годное и собрать автомат или винтовку на подготовленном вновь прикладе.
Такая работа наших ребят прямо захватила. Если же добавить еще, что, работая
в филиале, они стали получать карточки первой категории, то понятно, что в
некоторых семьях они встали в один ряд с кормильцами. Так, к обоюдному
удовольствию, была очень хорошо разрешена подростковая проблема.
Нужно сказать, что ребята работали героически. Мне часто приходилось
бывать на базе. Заходил туда и в неурочное время. Запомнилась такая сценка.
Во время обхода в одном из цехов мы с Кугелем увидели девчушку с косичками.
Она усердно занималась шлифовкой лож для автоматов. На вопрос начальника
базы, почему она в цехе, а уже 18 часов, девчушка смущенно ответила, что за
день не сумела выполнить норму, остались необработанные заготовки, вот и
осталась дорабатывать. Мы с Кугелем только переглянулись и пошли дальше. "Ну
и ребята в Волхове!" - пробурчал себе под нос Кугель".
Филиал артбазы непрерывно получал с поля боя выведенное из строя
стрелковое оружие. Взамен также непрерывно отправлялось восстановленное
детскими руками.
За период с 1 апреля 1942 года по 17 января 1943 года филиал артбазы
No75 отремонтировал: 214 орудий разных калибров, 161 миномет, 94 станковых
пулемета, 296 ручных пулеметов, 87 пистолетов-пулеметов, 15 противотанковых
ружей, 7 счетверенных зенитных установок, 12998 винтовок. Подростками было