Еще одно поражение, еще одна потеря: Эрл столько пережил их за свою жизнь. Двое участвуют в смертельной схватке – и один умирает. Очередной круг рулетки, очередной шанс – и он снова сорвал банк… А Шем – проиграл… И Веруча…
– Ей нельзя было спускаться, – тихо сказал он, – я не имел права разрешать ей.
– Разве ты мог остановить ее?
– Да, мог.
– Это можно было сделать только силой. Убедить ее остаться было просто невозможно. Изан все рассказал мне. Он описал подробно все: и безвыходность положения, и крайнюю нехватку времени перед надвигающимся землетрясением и угрозой исчезновения корабля. Она не могла отступиться. Слишком многое было поставлено на карту.
– Она ставила в этой жестокой игре на владение целым миром – и проиграла! Слишком мало времени, говорила она, всего сто дней – и немного затраченных денег! Но ведь она никогда не думала, что это угрожает ее жизни!
– Эрл, она ведь еще жива. – Селкас казался прозрачным привидением в мерцающем приглушенном свете занимающегося дня. – Она успела передать радиограмму. Ей удалось открыть второй люк, ведущий в рубку. Несмотря на тысячелетия под водой, этот люк сохранил герметичность и целостность. Слишком хорошо и добросовестно строили в те далекие времена… – В его тоне засквозила горечь. – Пожалуй, слишком хорошо. Наверное, было бы проще, если бы конструкция не выдержала натиска тонн воды. Но этого не случилось. И сейчас Веруча там, замурованная в этом саркофаге. В ожидании смерти…
Ожидание? Эрл вздрогнул. Даже если предположить, что воздух внутри корабля пригоден для дыхания, подаренные ей случаем несколько часов жизни уже все равно подошли к концу, даже с учетом воздушных баллонов ее акваланга… Впрочем, ведь давление внутри нормальное, значит, его расчеты немного ошибочны и она, должно быть, еще жива. Но это мало что меняет.
– Да, Эрл, – Селкас словно читал его безысходные мысли, – мы ничем не можем ей помочь… Изан, мы можем что-то предпринять?
– Корабль слишком глубоко, вне зоны нашей досягаемости. – Как и Селкас, инженер выглядел изнуренным и измученным. – Существует предел глубины, на которую можно опускаться с аквалангом, а корабль находится гораздо глубже. Со специальным снаряжением, конечно, человек может спуститься туда, к ней, но что дальше? Когда люк откроется на такой глубине, давление воды просто раздавит девочку. Можно, конечно, заказать специалистов и оборудование, с помощью которого нам удастся поднять корабль со дна на поверхность, но все это потребует слишком много времени, а его у нас нет… Она будет мертва прежде, чем мы добудем все необходимое для таких работ…
Эрл удивленно посмотрел на Селкаса:
– Что он имеет в виду?
– Она приняла замедлитель времени, Эрл. Там, на корабле, она нашла таблетки; они, конечно, старинные, но вполне действенны. Она понимала, что воздуха слишком мало, хватит ненадолго, она надеялась… – Он умолк, крепко, до боли, сжав губы. – У нас нет надежды. Она просто продлила свою агонию, чуть отодвинув неизбежное…
Замедлитель работает в соотношении сорок к одному. Даже если воздух внутри будет нормальным всего несколько часов, то она может растянуть это на целую неделю. Но даже этого им мало. На сборку подъемника, поиск больших надводных кораблей-баз, доставку специалистов и собственно проведение подъемных работ потребуется гораздо больше.
Но ведь сейчас она была жива и ждала, надеялась, хотя понимала всю призрачность надежд. Эрл в бессилии сжал кулаки. Словно наяву он видел любимое, ласковое, прекрасное тело, чувствовал тепло его прикосновений и страстность порывов любви. Белая кожа с черным узором… Женщина-ребенок, естественная и неудержимая в своей чистой любви. Она вверила себя ему, а он ее предал. Если бы он не закрыл входной люк… если бы он был более осторожен в схватке с подводными хищниками… если бы он все-таки настоял на том, чтобы она оставалась наверху…
– Эрл, – Селкас сжал его руку, – не трави себя. Это не твоя вина.
Дюмарест с силой сжал кулаки:
– Позови сюда братьев Вен! Скорее!
– Но что…
– Не медли!
Эрл оделся и смотрел на скопище лодок с оборудованием, снаряжением – со всем, что смог быстро собрать Селкас. Поднимающееся солнце золотило поверхность моря и глубины. Было тихо; лишь где-то вдалеке слышались голоса и звуки просыпавшегося селения.
Он твердо смотрел в обветренные и мужественные лица рыбаков:
– Мне нужен крупный декапод. Живой. Вы смогли бы поймать его?
Один из близнецов произнес:
– Нам нужно оборудование и время.
Другой добавил: – Это трудная задача.
Дюмарест был настойчив:
– Но ведь вы уже делали подобное раньше! Если вы сами отказываетесь, то найдите тех, кто сможет. Изан может помочь отыскать зверя на глубине, кроме того, вы можете взять любое оборудование и снасти, какие есть в нашем распоряжении. Вам хорошо заплатят. Вы должны поймать его, оглушить и держать в таком состоянии до моего возвращения. – Он повернулся к Селкасу: – А мы едем в столицу. Скорее!
Директор Дредийской биологической лаборатории смотрел на Эрла внимательными и умными глазами:
– Из слов Селкаса я понял, что у вас ко мне есть дело, которое вы хотите обсудить. Хочется верить, что это важно, так как я сейчас должен присутствовать на ответственном эксперименте.
Он был стар, как и его столы, стулья, занавеси на окнах. Все здание казалось обветшалым, неухоженным, и Эрл догадывался о причинах: институт был слишком стеснен в средствах, наука не была в фаворе у последнего Властителя. Оборудование устарело, персонал малочислен, материалов для опытов слишком мало. Но это все, что он мог и должен был умело использовать для достижения своей цели.
Дюмарест сказал:
– Мне необходима ваша помощь, директор. Вы – единственный человек на Дредиа, кто может помочь. Я знаю, что вы занимались вопросами продления жизни и поддержания различных ее форм. И мне очень хотелось бы, чтобы вы не отказали мне, помогли бы своими знаниями, опытом и талантом.
Амлон вздрогнул, удивленный такой просьбой. Он ожидал вопросов о каких-нибудь приворотных пилюлях или о таблетках, повышающих мужскую силу… – подобные просьбы стали уже обычными, до того низко пала его научная лаборатория…
– Вы сможете помочь мне? У вас хватит мастерства и профессионализма?
Амлон сказал с некоторой горечью, неторопливо:
– В молодости я учился на Атине, позже – на Ордже. Я был лучшим учеником курса, имел возможность работать над своими собственными теориями и проектами… Да, я полагаю, что у меня есть некоторое мастерство и опыт.
– А ваши помощники?
– У меня есть один очень способный молодой человек. Фактически, он очень талантлив, у него светлая голова и золотые руки. И если бы дела на нашей планете складывались немножко иначе, то он сейчас имел бы свой институт. Но – увы! Так чем же я могу быть вам полезен?
Дюмарест взял бумагу, карандаш и нарисовал несколько символов в определенной последовательности:
– Вам знакомо подобное?
Амлон вглядывался в рисунок:
– Это из области наук биологии жизни?
– Да.
– Тогда это символы, означающие молекулы веществ. Я знаю этот код. Подобные химические соединения неоднократно получали в моей лаборатории. – Он посмотрел на Эрла: – Почему вы заинтересовались этим?
Вместо ответа Эрл спросил:
– И вы сможете синтезировать эти соединения?
– Да, но…
– Тогда, пожалуйста, сделайте это, и как можно скорей.
– Вы не дали мне закончить, – покачал головой Амлон; дело увлекало его. – Ведь у меня здесь не магазин и не завод, на котором можно заказать требуемое изделие. Оборудование, необходимое для подобного синтеза, сейчас занято в других важных экспериментах. Для их окончания нужно время; оно потребуется и для выполнения вашей просьбы. – Он помолчал и добавил: – Это, конечно, лишь в том случае, если я вообще отвечу согласием. Ведь вы до сего момента не назвали мне причины вашего интереса, ничего не объяснили.
Время! Эрл смотрел в окно, освещенное солнечными лучами. Потребовалось время, чтобы добраться в столицу с моря; столько же надо и на обратную дорогу. Время требуется и для получения исходных соединений, и для дальнейшего синтеза нужного ему вещества. Как убедить директора помочь ему? Сказать правду? Амлон наверняка не одобряет нынешнего положения дел на Дредиа и должен знать, что будет, если к власти придет Монтарг. Значит, надо сказать правду; часть правды…
Амлон слегка удивился, выслушав Эрла:
– Но мне по-прежнему не ясно, как вам могут помочь эти компоненты.
– Каждый в отдельности – никак, но соединенные определенным образом в вещество – да. – Эрл опередил следующий вопрос директора и объяснил: – Я не могу сказать вам то, как оно поможет, не стану называть и порядок дальнейшего синтеза этих узлов. Я прошу вас только получить эти индивидуальные вещества. Все остальное я проделаю сам.
– У вас есть подобный опыт?
Дюмарест вспомнил долгие месяцы, проведенные им в химической лаборатории одной из многих планет, куда забрасывала его судьба; профессионалы тогда посматривали на него чуть свысока, считая дилетантом.
– Да, – не колеблясь ответил он, – я смогу это проделать.
– Редал может помочь вам, если понадобится ассистент. Это тот молодой человек, о котором я упоминал. Он займется вашей проблемой.
– Вы начнете сейчас же? Селкас возьмет на себя все издержки, – поспешно добавил Эрл, – хотя, возможно, это не очень важно для вас. Но на всякий случай помните об этом. И еще помните, что если править на Дредиа будет Монтарг, то все ваши знания и талант будут использоваться лишь для выращивания упитанных и здоровых боевых крелей. Это здание, скорее всего, приютит школу борьбы для подростков. И если вы хотите, чтобы наука на Дредиа не умерла, то вы должны начать как можно скорее, не теряя ни секунды.
Решив что-то, Амлон никогда не сомневался в принятом решении, молниеносно включаясь в выполнение замысла:
– Считайте, что мы уже на старте. Дайте мне двенадцать часов, и…
– Двенадцать?
– Именно столько потребуется, чтобы получить данные соединения. Мы должны синтезировать их в определенной среде, проверить характеристики и выяснить наличие нужных свойств. Даже при более совершенной аппаратуре эти процессы займут те же двенадцать часов.
Эрл снова посмотрел в окно. Считая время на изготовление препарата и возвращение, ему потребуется чуть больше полусуток. Он вернется на море поздно ночью. И если даже братьям удалось сделать то, о чем он их просил, то из ста суток, отведенных Советом на поиски, останется лишь день…
Этого времени хватит, только бы Веруча выжила. И нашла столь необходимые ей доказательства. И только бы не случилось ничего непредвиденного.
Селкас ждал его внизу. Он молча присоединился к Дюмаресту, шагая чуть позади. Они вышли на улицу и присели на стоявшую неподалеку скамейку, увитую плющом и обсаженную цветами. Эрл, задумавшись, смотрел на бассейн с золотыми непоседливыми рыбками, игравшими и плескавшимися в лучах полуденного солнца; их не касались заботы людей…
– Эрл?
– Если Амлон сдержит слово и если он сделает все вовремя, то мы можем спасти Веручу.
Селкас перевел дыхание. Он слепо доверял Дюмаресту, зная, что тот сделает все возможное и даже невозможное для спасения девушки. Но он не мог понять, зачем ему потребовалась помощь химиков, чтобы поднять корабль со дна моря.
Селкас молча смотрел на рыбешек, беззаботно плескавшихся у их ног, поднимавших фонтаны сверкающих брызг, которые капельками висели в воздухе и светились, словно перламутр.
– Эрл, мне необходимо знать, что ты хочешь делать! Я не могу сидеть, сложа руки, когда Веруче грозит смерть.
– Сейчас ты ничем не можешь помочь, Селкас.
– Неужели ты думаешь, что я сам не знаю этого? Но, ради всего святого, Эрл, если что-то еще не поздно сделать, если есть хоть мизерная надежда – скажи мне!
Эрл кожей почувствовал всю боль его сердца, исстрадавшегося и томимого неведением и призрачной надеждой. Он мягко спросил Селкаса:
– Ты любишь ее?
– Не в том смысле, какой ты вкладываешь в это слово, но безумно люблю. Она – единственное, что удерживает меня в этой жизни. Я бы отдал все, что у меня есть, чтобы видеть ее здесь, с нами, улыбающейся солнцу, живой и здоровой, называющей меня по имени… – Селкас постарался взять себя в руки, понимая, что маска, которой он прикрывал свои чувства, сброшена, его любовь открыта.
– Эрл, пожалуйста, скажи мне все. Если есть хоть маленький шанс…
Эрл колебался, взвешивая, что важнее: хранимый секрет или необходимость поддержать, дать надежду, чувство дружбы, ответственность и любовь. Было бы слишком жестоко смолчать.
– У нас есть маленький, но шанс, – сказал он осторожно. – С планеты, очень удаленной от Дредиа, я вынес один секрет, одну формулу; она описывает так называемый синтез дубль-близнецов. Синтезируемое вещество получается из 15 исходных компонентов, и по желанию «хозяина» впрыскивание этого вещества дает возможность управлять другим, ведомым существом, подчинять, доминировать над его мозгом, душой, телом. Это вещество впрыскивается в спинной мозг и контролирует всю систему органов чувств. Иными словами, становясь доминантой дубль-близнецов, получаешь возможность полностью контролировать движения и поступки зависимой половины. Надо ли мне объяснять, каковы бывают последствия?
Полное подчинение, полный контроль интеллекта одного существа над телом другого – конь и наездник. А если это разум человека и тело животного? Селкас замер; догадка мелькнула в его измученном страданием разуме:
– Декапод?
– Да.
– А ты думаешь, это сработает? Если нет, то Веруча умрет, и Эрл вместе с ней…
Эрл посмотрел на свою левую руку, думая о кольце, о секрете, доверенном ему Калин. Калин… Ее зеленые глаза и огненно-рыжие шелковистые волосы… Браску передал ей, своей жене, секрет, похищенный им у Киклана, заключив его в перстень с рубиновым камнем. Браску сейчас мертв. Калин передала секрет ему, Эрлу, вместе с кольцом – и тоже умерла. Кольцо с камнем хранило тайну последовательности соединения молекулярных узлов; кольца тоже больше нет, но магическая последовательность отпечатана в его сознании, в его механической и ассоциативной памяти… За этот секрет Киклан готов заплатить любую цену, потому что, владея им, они будут властвовать над всей Галактикой, над всем человечеством: их идеи – в каждом поступке людей, знания и мотивы поступков подчиненных киберов – в сознании каждого правителя планеты и любого жителя, который становится таким же управляемым и лишенным собственных желаний роботом, машиной для запрограммированных Кикланом поступков… И нет ничего странного в том, что Киклан с растущим нетерпением и жестокостью охотится за ним, Дюмарестом, хранящим этот драгоценный секрет.
Пилот кара, на котором Эрл и Селкас добирались обратно, взглянул вниз и изумленно воскликнул:
– Господи! Вы только посмотрите на это чудище! Ну и громадина!
Под ними виднелась поверхность моря, усеянная лодками разных размеров. Эрл видел и кары, медленно парящие над поверхностью и сканирующие глубины. Один при их приближении изменил курс и направился к ним: очевидно, Изан собирался доложить о последних приготовлениях. Эрл сосредоточился на картине, открывшейся внизу.
Братья Вен выполнили свое обещание. Окруженное кольцом лодок, перевернутое на бок и охраняемое многочисленными сетями, тело гигантского декапода было неподвижно. Зверь был поистине огромен: около сотни ярдов длиной, причем его многочисленные длинные конечности удваивали ее. Тело в лучах заходящего солнца сверкало синими, черными, зелеными блестками чешуи. Конечности хищника были надежно спутаны канатами и веревками, что исключало неожиданные взрывы ярости и делало все попытки освободиться тщетными. Пока Эрл смотрел, хищник зашевелился, его лапы ходили вверх и вниз, поднимая целые фонтаны мерцающих капелек воды.
Селкас был поражен и испуган:
– Эрл, ты не должен! Только не в этом чудище! Это невозможно…
– У него есть мозг и вполне развитая система циркуляции крови. Это возможно.
Если только молекулярные узлы были синтезированы верно; если он правильно получил конечное вещество…
У них не хватало времени на тесты. Эрл прикрыл глаза, борясь с волнами усталости, накатывавшими на его мозг. Втроем они без отдыха проработали всю ночь, проводя нужные реакции, анализ, синтез… Потом он попросил директора и Рендала оставить его в одиночестве, чтобы он мог закончить задуманное, применив собственное мастерство и память. Закончив, он уничтожил все малейшие следы их работы: если ему суждено погибнуть, то секрет синтеза умрет вместе с ним…
Толчок кара вывел Эрла из забытья. Он увидел Изана и братьев Вен, направлявшихся в их сторону.
– Долго нам еще удерживать это тварь? – спросил один из братьев. – Мы ждали вас раньше!
– Нас задержали дела. Все идет по плану?
– На данный момент – да.
Второй брат посмотрел вниз, на воду и добавил:
– Мы потеряли две лодки и троих парней, пока добыли этого монстра. А если вы не поторопитесь, то от нашего труда и добычи не останется ничего: эти чертовы угри не проходят мимо живого, которое не способно сопротивляться им. На кой черт он вам понадобился?
– Это касается только меня. Вы не можете найти людей, которые бы согласились спуститься под воду?
– Ныряльщиков? – Один из близнецов с сомнением покачал головой: – После того, что случилось с Шемом и Ларко?
– Все-таки попытайтесь. Дайте знать Селкасу, если сумеете.
Дюмарест подождал, пока братья уйдут, и спрыгнул в стоявшую около кара лодку. У Изана он спросил:
– Вы отметили место погружения корабля?
– Мы установили три маяка настолько точно, насколько позволила наша аппаратура. Точнее было нельзя: корабль слишком глубоко.
– А Веруча?
– Пока ничего нового… – В его голосе звучала безнадежность и горечь. Эрл отвел Селкаса в сторону и тихо сказал:
– Постарайся любыми средствами связаться с ней. Даже в случае удачи замедлитель времени мог потерять часть своих свойств, и она может очнуться в любой момент. Не давай ей принимать новую дозу. Если она выйдет на связь, передай ей, чтобы она надела подводный костюм и по команде Изана прожгла лазером отверстие во входном люке. Это уравняет давления и даст ей возможность выйти из корабля. Я же постараюсь поднять корабль в первоначальную точку – на континентальный риф. Если это мне не удастся, то я постараюсь подвести корабль как можно ближе к поверхности. Если Вечура к тому времени не очнется, используй ныряльщиков. Обещай им что хочешь, сули золотые горы – но только уговори помочь нам.
– Если мне это не удастся, то я пойду с аквалангом сам, – заверил Селкас и, помолчав, спросил:
– Ты и вправду веришь, что это сработает?
– Сработает, обязательно. А теперь попроси Изана посадить кар на спину этому чудовищу.
Дюмарест уже твердо знал, что и как он будет делать дальше. В его руке был зажат огромный шприц, наполненный второй, «донорной», половиной синтезированных для дубль-близнецов веществ. Как только кар опустился достаточно низко, Эрл спрыгнул на спину декапода, скользя по мокрой шкуре. Ощущение было такое, словно он очутился на качающейся на волнах палубе. Эрл направился к голове хищника, туда, где был расположен мозг. Пока он сам был занят в химической лаборатории, синтезируя могущественные соединения, Селкас тщательно изучал анатомию декапода, и Эрл абсолютно точно знал, в каком месте шеи животного находится нужная ему для инъекции большая артерия…
Когда он вернулся на кар, то был с ног до головы покрыт кровью и слизью.
– Скажи им, чтобы они расчистили пространство для погружения и развязали декапода, – сказал он Селкасу. – Надо убрать все лодки и всех людей из прилегающего пространства; быстрей! – Он обмылся под струей воды:
– Изан, если твои приборы потеряют след этого монстра, тебе несдобровать.
Инженер был уверен в себе:
– Грозить незачем. Я прекрасно понимаю всю ответственность. Сделаю все, что от меня зависит.
– Просто старайся не быть небрежным. – Эрл прошел на корму кара и стянул с себя тунику:
– Порядок, Селкас.
Селкас держал наготове шприц, наполненный вторым компонентом магической жидкости:
– Уже?
Эрл посмотрел вниз, на воду, на солнце, золотящее поверхность и делающее ее похожей на чешую, на лодки вдалеке, которые словно детские игрушки были рассыпаны по глади воды, на людей… Он сделал глубокий вдох, стараясь расслабиться и снять внутреннее волнение, страх перед неизвестным, и произнес тихо:
– Давай!
Он почувствовал слабый укол иглы…
Это было похоже на сон; смена ощущений, чувств, калейдоскоп красок и запахов… Он словно парил, или скользил, или плыл, погружаясь в мягкий жидкий туман моря… Он двигался по инерции, не отличая реальности от внутренних ощущений. И еще он был напуган…
Свет резанул по глазам, и он попытался прикрыть их руками, защитить от света движением, которое подсказал мозг… Но у него не оказалось рук. Он инстинктивно рванулся в сторону от жалящего луча – и погрузился в спасительный полумрак глубины. Он плыл дальше, ощущая вокруг незнакомое пространство, не чувствуя знакомых контуров своего тела. Вновь он увидел огромные перепончатые лапы, загребающие воду при движении. Это – руки? Его руки?
Он вновь почувствовал укол страха. Постепенно он справился с собой, успокоился. Мое существо, сущность, заключены сейчас в мозг этого животного, думал он, я управляю им, как всадник лошадью, хотя я здесь не весь: что-то от меня осталось там, наверху. Ничто не может причинить мне вред – ведь я наверху, на каре, вместе с Селкасом… Я не здесь, не под водой, я не завишу от этого огромного существа.
Самовнушение не работало. Он был здесь, и его сознание было заключено во вполне конкретную область мозга живого существа, поэтому он чувствовал чье-то постоянное присутствие рядом с собой, подобно человеку, интуитивно ощущающему, что в комнате есть животное: он чувствовал взрывы животных инстинктов, страха, ужаса, когда пытался управлять их «общим» телом.
Он выбрал неверный способ. Ведь он был человеком с двумя парами конечностей, привыкшим перемешаться по поверхности, ощущая силу ее притяжения, силу гравитации. Он никогда не думал о том, как функционируют в каждый данный момент его легкие, как стучит сердце, как бежит кровь. Будь у Эрла много времени, он, конечно, в совершенстве изучил бы все ощущения и системы контроля над всеми органами, ощущениями, механикой движений – но сейчас это было лишним. Он был ведущим в сознании животного, но его собственный мозг не мог полностью вытеснить мозг-донор; он мог только стараться использовать его в нужном ему направлении, мысленно давая конкретные приказы.
Он подумал, стараясь приказать:
«Спускайся на глубину!»
Становилось все темнее; однако он легко различал окружающие предметы, несмотря на привыкшее к дневному свету зрение. Перед ними мелькнула стайка мелких рыбок, и он автоматически открыл пасть: сработал рефлекс, пища была проглочена, и это ускорило ток крови, добавило сил.
Он повернул в сторону берега. Эрл не знал, где находится, зато это прекрасно знал декапод. Пространство воды, окружавшее его, постепенно светлело; росло и странное ощущение угрозы, опасности, которая угрожала зверю на мелководье. Срабатывал первобытный инстинкт выживания.
Откликаясь на предупреждающие об опасности сигналы, декапод доплыл до края прибрежного рифа и остановился. Скальный риф возвышался перед ним, вокруг, раскрыв зубастые пасти, угрожающе вились угри. Декапод сделал парочку угрожающе-предупреждающих выпадов – и они неохотно поплыли прочь. Декапод стал погружаться; вокруг становилось темнее, предметы теряли ясность очертаний. Эрл осматривался, пытаясь увидеть шнуры кабелей установленных Изаном маяков, которые отмечали местонахождение корабля.
Корабль показался ему меньше, чем это зафиксировала его собственная память; он словно игрушка лежал на дне, чуть погрузившись в ил. Эрл понял, что на восприятии сказываются размеры декапода. Он приблизился к кораблю, пытаясь конечностями и щупальцами поддеть и поднять его вверх. Дважды он терпел неудачу, затем ему удалось одной лапой зацепить открытый люк; увлекая за собой корабль, декапод стал подниматься к поверхности. Он поднимался очень быстро, торопливо, не обращая внимания на угрожающие провокации встречных гигантских угрей, которые стремительно откусывали частички его тела и отскакивали в сторону, словно шакалы. Из многочисленных ран сочилась кровь, но он словно не замечал ее. Количество угрей росло; их привлекал запах крови, и декапод поднимался наверх в их плотном кольце, словно опутанный канатами и сетями. Стало светло, он увидел прибрежные скалы рифа. Он двинулся туда, ближе к берегу; его тело вместе с обшивкой корабля царапало камни, скальные выросты… но он упрямо тащился дальше, к берегу, на свет солнца.
Вытащить корабль на берег было выше его сил. Вес его тела без поддержки слоев воды стал огромен, зверь еле полз по дну. Бросив свою ношу, декапод развернулся, стремясь в спасительные глубины. Теперь он почувствовал, как болит израненное тело, увидел висящую сломанную лапу, на изломе которой были видны куски мяса. Он уплывал все дальше от корабля, окрашивая кровью воду, водоросли и вьющихся над ним угрей. Освободившись от ноши, декапод мог легко избавиться от преследователей: либо используя преимущество скорости, либо уничтожив их физически.