Страница:
Заключение летописца просто бесподобно: "Снежные бабы растаяли, а душа Франциска заявила ему следующее: «О, тело мое, прими к сведению этот урок и смотри, как должны испаряться и таять все радости плоти пред лицом духа». Летописец, к сожалению, не указывает, какой голос был у души Франциска и на каком языке она говорила с ним.
Анекдот столь же нелеп, как и все анекдоты из биографии святых. Если же этот факт имел место, то он служит лишним доказательством безумия Франциска — ничего другого сказать нельзя.
В действительности основатель францисканского ордена был в юности беспутным гулякой, не пропускавшим ни одной женщины. В один прекрасный день он превратился в религиозного фанатика. Значит ли это, что он угомонился? Ни в коем случае!
Страсти его лишь изменили объект, и он принялся со всем рвением новообращенного практиковать нравы Содома. Вот характерный эпизод, который мы позаимствовали у Агриппы д'обинье: "Если какой-либо епископ или кардинал влюбится в пажа, он не должен считать себя грешником, напротив, он может надеяться, что когда-нибудь его канонизируют — ведь он следует примеру святого Франциска Ассизского, который называл свои плотские сношения с братом Мацеем святой любовью. Этот сластолюбивый монах рассказывает, что в нем загорелся пожирающий огонь, как только он увидел молодого послушника Мацея, что во время одной службы, когда тот исполнял обязанности служки, он воскликнул: «О, Мацей, отдайся лучше мне, чем богу».
«И мы, — говорит далее святой Франциск, — сейчас же погасили наше пламя в поцелуях на ступенях алтаря».
Вот как достойный муж понимал целомудрие. Это не помешало ему стать святым. В наши дни его благочестивые подражатели удостаиваются иной участи: они попадают в руки исправительной полиции.
На том же соборе была выработана обширная инструкция для предстоящего крестового похода. Определили даже места сбора отдельных отрядов, и папа обещал приехать, чтобы лично благословить их. Но ему не суждено было дожить до этого дня: он внезапно скончался — его погубило чревоугодие.
Анекдот столь же нелеп, как и все анекдоты из биографии святых. Если же этот факт имел место, то он служит лишним доказательством безумия Франциска — ничего другого сказать нельзя.
В действительности основатель францисканского ордена был в юности беспутным гулякой, не пропускавшим ни одной женщины. В один прекрасный день он превратился в религиозного фанатика. Значит ли это, что он угомонился? Ни в коем случае!
Страсти его лишь изменили объект, и он принялся со всем рвением новообращенного практиковать нравы Содома. Вот характерный эпизод, который мы позаимствовали у Агриппы д'обинье: "Если какой-либо епископ или кардинал влюбится в пажа, он не должен считать себя грешником, напротив, он может надеяться, что когда-нибудь его канонизируют — ведь он следует примеру святого Франциска Ассизского, который называл свои плотские сношения с братом Мацеем святой любовью. Этот сластолюбивый монах рассказывает, что в нем загорелся пожирающий огонь, как только он увидел молодого послушника Мацея, что во время одной службы, когда тот исполнял обязанности служки, он воскликнул: «О, Мацей, отдайся лучше мне, чем богу».
«И мы, — говорит далее святой Франциск, — сейчас же погасили наше пламя в поцелуях на ступенях алтаря».
Вот как достойный муж понимал целомудрие. Это не помешало ему стать святым. В наши дни его благочестивые подражатели удостаиваются иной участи: они попадают в руки исправительной полиции.
На том же соборе была выработана обширная инструкция для предстоящего крестового похода. Определили даже места сбора отдельных отрядов, и папа обещал приехать, чтобы лично благословить их. Но ему не суждено было дожить до этого дня: он внезапно скончался — его погубило чревоугодие.
ГОНОРИЙ ТРЕТИЙ.
Преемник Иннокентия Гонорий третий ознаменовал свое вступление на престол приказом усилить преследование альбигойцев. Таких людей, как святой Доминик и Симон де Монфор, подстегивать было излишне. Они продолжали усеивать Южную Францию кострами и плахами. В конце концов Симон был убит под стенами Тулузы, а вскоре умер и Доминик, счастливый от сознания, что он подвел крепкую базу под учрежденный им святой трибунал инквизиции. Гонорий горько сожалел об этих двух столпах апостольского трона, но, не теряя времени, начал искать им заместителей.
Это было не так-то легко. Не каждый день встречаются люди, способные истребить население целого города. В конце концов святому отцу удалось уговорить французского короля Людовика восьмого, и тот отправил свою армию на помощь сыну Симона де Монфора, который продолжал расправу над альбигойцами. Дело закончилось поголовным избиением еретиков. Те, кому удалось спастись от гибели, бежали в Ломбардию, но и там их не оставляли в покое. Тех, кто давал приют беглецам, папа отлучал от церкви.
Это было не так-то легко. Не каждый день встречаются люди, способные истребить население целого города. В конце концов святому отцу удалось уговорить французского короля Людовика восьмого, и тот отправил свою армию на помощь сыну Симона де Монфора, который продолжал расправу над альбигойцами. Дело закончилось поголовным избиением еретиков. Те, кому удалось спастись от гибели, бежали в Ломбардию, но и там их не оставляли в покое. Тех, кто давал приют беглецам, папа отлучал от церкви.
ГРИГОРИЙ ДЕВЯТЫЙ.
Гонорий третий умер 20 марта 1227 года, в тот момент, когда он энергично готовился к новому крестовому походу. Преемник его, восьмидесятилетний Григорий девятый, продолжал его дело, не забывая, однако, и о еретиках в Европе. Бланка Кастильская, которая была регентшей при малолетнем сыне Людовике девятого, рьяно помогала папе. Немало костров зажглось от священного пламени, которое бушевало в сердце этой жестокой государыни. Властолюбивую Бланку многие историки даже обвиняют в том, что она ускорила кончину Людовика восьмого. Эта царственная особа заявила, что успокоится лишь тогда, когда узнает о гибели всех нечестивцев, осмелившихся оспаривать учение святой церкви. Однако вопреки всем гонениям число еретиков непрерывно росло: чем больше их избивали, тем больше последователей у них находилось.
Пользуясь своим влиянием на Бланку, папа без труда убедил ее отправить против еретиков многочисленные войска под командованием одного из самых жестоких фанатиков того времени, который, подобно Симону де Монфору, организовал кровавую расправу над альбигойцами. Пленников своих он незамедлительно выдавал палачам, которые после страшных пыток умерщвляли всех без исключения. Не щадили никого: ни тех, кто в надежде на спасение сам отдавал себя в руки победителей и молил о милости, ни тех, кто отрекался от ереси и клялся в верности церкви.
Но если крестовый поход против альбигойцев принес успех святому отцу, то с походом против турок дело обстояло иначе.
Император Фридрих второй, который начал свою деятельность как «поповский король» (так называли его современники), еще при своем короновании поклялся совершить крестовый поход. Но после смерти Иннокентия третьего он явно издевался над своим бывшим учителем — папой Гонорием и под разными предлогами откладывал свое выступление. В конце концов, подчинившись требованиям папы Григория, Фридрих посадил свою армию на суда, но через три дня вернулся, извинившись перед папой, что качка замучила его и помешала продолжать путь. Благочестие уступило морской болезни. Узнав о возвращении Фридриха, рассвирепевший Григорий не принял извинений и отлучил его от церкви. В ответ Фридрих прислал грамоту, где оправдывал себя и нападал на римскую церковь. Кроме того, он отменил указы, предоставлявшие церкви широкие привилегии.
В своей грамоте, которую он приказал зачитать в Капитолии, он высказал несколько истин, касающихся святого престола. Например: «Народы Италии! Римская церковь не только растрачивает средства, которые она вымогает, пользуясь суеверием христиан, но она осмеливается низвергать суверенов и делать их своими данниками. Мы не будем сейчас говорить о поборах, симонии и торговле церковными должностями, обо всем, чем она оскверняет весь Запад, ибо всякий знает, что папы подобны ненасытным пиявкам. Священники утверждают, что церковь — наша мать. Напротив, она обращается с нами, как жестокая мачеха, лицемерно называющая нас детьми; она рассылает во все края легатов, которые подстрекают к погромам, воруют богатства правителей и народов. В руках церкви мораль Христа служит оружием во имя накопления богатств, оружием, позволяющим церковникам действовать так, как действуют разбойники на большой дороге. С помощью индульгенций церковь бесстыдно торгует правом совершать преступления, она беззастенчиво раздает лучшие места в раю тем, кто приносит ей больше денег». Что ж, приговор суров, но справедлив!
Когда святой отец узнал об этом воззвании, тем более неприятном, что оно было обнародовано, ярости его не было пределов. Он обратился к епископам с энцикликой, приказав им наложить интердикт на все города и селения, через которые проходил император. Фридрих же, не испугавшись папских угроз, направился к Риму и вступил в город благодаря содействию сеньоров, враждебных папе. По наущению Фридриха партия гибеллинов подняла мятеж против Григория. В тот момент, когда папа служил обедню в соборе святого Петра, вооруженный отряд ворвался в храм и бросился к алтарю. Папа едва успел спастись бегством. Покинув Рим, он обосновался в Перузе, где стал ожидать лучших дней.
Некоторое время спустя Фридрих второй, женатый на наследнице Иерусалимского королевства, узнал о смерти дамасского султана и решил отправиться на завоевание Палестины: теперь он не боялся морской болезни и благополучно высадился в Сирии.
Коварный Григорий сразу же воспользовался отсутствием императора. Он отправил армию против герцога, на которого Фридрих возложил управление Сицилией, Апулией и Калабрией. Сыграв на низменных инстинктах своих солдат, Григорий предоставил им привилегии, которые давались участникам войны с неверными. Получив заранее полное отпущение грехов, эти бандиты стали безжалостно расправляться с населением захваченных провинций. Во главе их стоял Жан де Бриенн, тесть Фридриха. Вот что писал один из приверженцев Фридриха второго о том, как воевала папская армия: «После вашего отъезда, государь, святой отец собрал многочисленную армию с помощью Жана де Бриенна. Его легаты проникли в наши земли, заявляя, что сразят вас мечом, раз им не удалось сразить вас анафемой. Их войска жгли селения, грабили землевладельцев, насиловали женщин, опустошали поля. Не останавливаясь ни перед чем, не уважая ни храмов, ни кладбищ, они разворовали священную утварь и разграбили могилы. Никогда ни один первосвященник не позволял себе столь гнусных дел. Ныне они поставили стражу во всех портах, чтобы захватить вашу особу, если вы явитесь с небольшой свитой. Нам также известно, что его святейшество интригует против вас даже на святой земле, где вы теперь находитесь. Он заключил соглашение с храмовниками, чтобы сразить вас кинжалом подосланного убийцы. Да хранит вас бог от неверных, а еще больше от папы и его приверженцев».
Предостережение оказалось весьма кстати. По распоряжению Григория храмовники дали знать египетскому султану Малек-эль-Камелю, что Фридрих намеревается совершить паломничество пешком, почти без свиты, к берегу Иордана. Они даже точно указали день, чтобы султан без труда мог захватить императора или убить его. Фридрих не успел еще получить предупреждение и, вероятно, пал бы жертвой заговора, пожелай султан воспользоваться сообщением храмовников. Но египетский султан смотрел на вещи иначе, чем наместник Христа, и переслал послание храмовников императору. Немедленно заключив соглашение с султаном, Фридрих отправился в Италию.
Его прибытие сразу же изменило положение дел. Папские войска потерпели поражение и, так как они лишились возможности грабить, начали разбегаться. Тогда папа, не желая прекращать борьбу, приказал продать весь урожай на корню, пустить с молотка церковную утварь и предметы культа. На вырученные деньги ему удалось сколотить новую армию, но и она была разбита. Единственным его оружием остались анафемы.
Но император, не боявшийся такого рода снарядов, продолжал свой триумфальный путь к Риму. Он уже находился у его стен, когда произошло неожиданное событие. В результате грозы Тибр разлился настолько, что его воды затопили город. После того как река вошла в свое русло, в городе воцарился смрад от нечистот.
Вспыхнула эпидемия. Римское духовенство моментально воспользовалось этим и стало проповедовать, что бог покарал римлян за то, что они отвернулись от святого отца.
Проповеди церковников произвели должное впечатление, и римляне отправили к Григорию депутацию с просьбой, чтобы он вернулся в Рим и утихомирил гнев божий.
Фридрих не осмелился пойти против враждебно настроенного суеверного населения и предложил папе мир.
Поколебавшись немного, Григорий решил начать переговоры с императором. Два новых союзника явились вместе в Рим и, опустошив множество бутылок в честь своего примирения, поклялись в вечной дружбе. Вечность, однако, оказалась весьма кратковременной.
Григорий девятый, обменявшись с Фридрихом любовным поцелуем, обдумывал новый план борьбы со строптивым императором. Возобновив свои происки, он сумел восстановить против Фридриха его сына Генриха. Приняв все меры предосторожности, чтобы Фридрих не узнал о его вероломстве, святой отец надел на себя личину глубокой скорби по поводу недостойного поведения Генриха.
Фридрих был не из тех людей, которых легко обмануть. Он отлично разгадал двойную игру папы и не замедлил отомстить ему. Когда через некоторое время в Риме вспыхнули мятежи против святого престола и Григорий обратился к нему за поддержкой, Фридрих ответил: «Я не только не собираюсь прийти к вам на помощь, но не могу скрыть, какую радость доставило мне ваше послание».
Получив ответ Фридриха, Григорий поклялся отомстить монарху, сумевшему вывести его на чистую воду. Он отправил восставшему сыну Фридриха крупную денежную сумму и солдат.
Не рискуя продолжать борьбу с превосходящими силами, Фридрих предложил Григорию мир. Условия его были настолько выгодны, что старый негодяй, без зазрения совести бросив на произвол судьбы честолюбивого принца, которого он же склонил к мятежу, принял предложение императора и отозвал свои войска.
Генрих вынужден был сложить оружие. Он прожил несколько лет в строгом заточении и умер в Апулии в 1242 году.
Наступил короткий период относительного спокойствия. Фридрих, наученный горьким опытом, держался начеку, следя за тайными махинациями папы. Вскоре он узнал, что Григорий предпринял ряд закулисных маневров, которые должны были привести либо к низложению императора, либо к его убийству. Фридрих быстро предупредил грозившую ему опасность. Он собрал значительную армию и направил ее в Сардинию. Святой отец уже давно предъявлял претензии на этот остров, и Фридрих знал, что, захватив Сардинию, он нанесет папе весьма чувствительный удар.
Разъяренный Григорий обрушился на императора с новой, обстоятельно мотивированной анафемой, заключительная часть которой представляет безусловный интерес:
«Мы отлучаем Фридриха, ибо он называет нас антихристом, Велиалом и князем тьмы, ибо он помешал нашему легату преследовать альбигойцев, ибо он завладел землями церкви, в частности Сардинией, ибо он отказался вернуться в святую землю. Мы объявляем всех его подданных свободными от присяги и запрещаем под страхом смерти повиноваться ему до того дня, когда он придет просить нашей милости».
Григорий тешил себя надеждой, что анафема устрашит Фридриха и заставит его каяться и молить о прощении. Надежда оказалась иллюзорной. Император, не потрудившись даже ответить святому отцу, опубликовал манифест, который поражает мужественным тоном и независимым духом.
«Знайте же, легковерные народы, — писал Фридрих, — что настало время открыть вам глаза на верования, навязанные вам тремя обманщиками — Моисеем, Христом и Магометом. Неужто разум не подсказывает вам, что лишь бездельники, заинтересованные в обмане, могут утверждать, будто бога произвела на свет девственница? До каких же пор вы будете верить в силу пап, этих кровосмесителей, воров и убийц? Не бойтесь их жалких и смешных угроз, на которые я сумею ответить оружием!» К сожалению, подобные голоса в ту пору раздавались крайне редко и не находили отклика; могущественная церковь могла продолжать творить свои мерзкие дела.
После опубликования манифеста Фридриха папа полагал, что император двинется на Рим, но и на этот раз он ошибся.
Император решил сломить папу иным путем. В то время Сицилия была наводнена всякого рода монахами, среди которых особенно отличались воины святого Франциска.
Эти ревностные служители проповедовали священную войну и восстанавливали народ против императора. Фридрих не только стал изгонять монахов из Сицилии, но и потребовал, чтобы церковники платили ему своеобразную десятину. Последние, привыкшие сами получать десятину, без особого удовольствия отнеслись к требованию императора. Однако пришлось платить.
Что касается папы, гнев его не знал границ. Но и на этом не кончились тяжелые испытания, выпавшие на его долю.
Раньше из владений Фридриха в Рим постоянно приходили бесчисленные паломники, стремившиеся попасть к папе и удостоиться чести облобызать его туфлю. Они приносили папе огромный доход.
Фридрих решительно пресек паломничество своих подданных в Рим, запретив жителям отправляться в вечный город без особого разрешения.
Григорию необходимо было найти способ отразить удары, нанесенные ему императором.
Нужны были солдаты, а главным образом деньги. Вскоре Григорий нашел выход: он стал задерживать у себя отряды крестоносцев, которые обычно проходили через Рим, чтобы получить благословение и отпущение грехов у папы, перед тем как отправиться на борьбу с неверными. Наместник Христа без долгих церемоний завладел денежными средствами крестоносцев.
И все-таки этого было недостаточно. Выручила папу возлюбленная дочь святого престола — Франция.
Царствовал там в это время Людовик девятый. Монарх, которого церковь вскоре провозгласила святым, конечно, не мог отказать в поддержке главе христианского мира. Легаты Григория получили от Людовика девятого разрешение распоряжаться двадцатой долей доходов королевства. Когда они вернулись в Рим, выполнив свою миссию, папа пришел в такой восторг, что счел необходимым выразить святому Людовику свою признательность.
Что же он сделал? Он подарил брату короля Роберту Артуа… императорскую корону.
Король, однако, не счел возможным принять подобный дар. Людовик не мог не учитывать интересов, которыми Франция была связана с отлученным императором, да к тому же он знал подлинную цену Григорию девятому. Однако на деньги, собранные во Франции, Григорий сколотил значительную армию, и вскоре Италия превратилась в арену вооруженной борьбы. В самом Риме жители, разделившиеся на две группы: гвельфов, сторонников папы, и гибеллинов, сторонников императора, боролись между собой не на жизнь, а на смерть. Когда Фридрих, одержав ряд побед, приступил к осаде вечного города, Григорий внезапно скончался.
Это счастливое событие произошло 20 августа 1241 года.
ЦЕЛЕСТИН ЧЕТВпРТЫЙ.
В этот момент в Риме находилось лишь десять кардиналов. Остальные были в плену у императора. После длительной борьбы на святой престол возвели кардинала Джофредо под именем Целестина четвертого. Новый папа, видимо, был порядочным человеком: он проявил твердое намерение искоренить пороки духовенства, и это его погубило.
Прелаты решили убрать не подходящего для них папу. Не выступая открыто, они пустили в ход испытанное средство церковников, и через две недели после своего избрания Целестин скончался от яда.
После этого папский престол свыше года оставался вакантным. Римляне настойчиво требовали расследования обстоятельств смерти Целестина. Когда обнаружилось, что в смерти его повинны кардиналы и архиепископы, напуганные власти решили прекратить дело. Многие виновники преступления бежали из Рима, и в Латеране осталось всего шесть кардиналов. Как известно, еще при Александре третьем было принято постановление, согласно которому первосвященника можно избирать только из среды кардиналов, причем он должен получить две трети голосов. В данном случае положение оказалось особенно затруднительным: все шесть кардиналов претендовали на тиару. Между тем император пригрозил повесить всех, если они не договорятся между собой.
Но все было безрезультатно, и Фридрих осадил вечный город. Осада была суровой, в Риме начался голод. Римляне отправили в императорский лагерь своих делегатов, которые говорили, что несправедливо карать все население за действия священной коллегии, и они обещали изгнать из города злополучную шестерку, если только осада будет немедленно снята.
Тогда Фридрих обрушился на партию гвельфов, разорил владения кардиналов и не успокоился до тех пор, пока они не пришли к соглашению о кандидатуре папы.
ИННОКЕНТИЙ ЧЕТВпРТЫЙ.
В июне 1243 года священная коллегия наконец выбрала папу, принявшего имя Иннокентия четвертого. Император, считавший Иннокентия своим ставу рым другом, приказал отслужить повсюду благодарственные молебны и выразил надежду, что новый папа поможет ему восстановить мир. Однако едва новый папа очутился на престоле, он возненавидел императора и до самой смерти остался его врагом.
Разрыв произошел сразу же после интронизации. Иннокентий предложил Фридриху назначить делегатов для переговоров, назвав в качестве кандидатов людей, преданных римской курии. Естественно, что делегаты приняли все условия, продиктованные папой. Подписанный ими договор включал, между прочим, следующие пункты:
«Император обязуется возвратить земли, отнятые им у святого престола, а также в публичной исповеди признать, что, по внушению дьявола, он отказался подчиниться требованиям Григория девятого. Кроме того, император обязан заявить, что первосвященник, будь он даже величайшим преступником, один обладает верховной властью над всеми христианами, независимо от их ранга…» Фридрих пришел в ярость от того, что папе удалось обмануть его, и предупредил Иннокентия, что в ближайшем будущем он лично ответит ему. Понимая, что Фридрих выполнит свою угрозу, Иннокентий счел более разумным не дожидаться этого момента: он тайно бежал из Рима и обратился за помощью к некоторым монахам. Но он нигде не нашел поддержки. В конце концов Иннокентию удалось найти убежище в Лионе, который номинально принадлежал империи, а фактически был совершенно независим.
Вскоре папа созвал там собор. На первом же заседании Иннокентий зачитал приговор об отлучении императора, виновного в клятвопреступлении, ереси и святотатстве, и объявил императорский трон вакантным. Представитель Фридриха объявил решение незаконным, так как собор не дождался приезда Фридриха, а, кроме того, Иннокентий четвертый выступил в роли судьи, тогда как он был заинтересованной стороной. Однако на следующий день первосвященник направил епископа Феррарского в Германию с приказом утвердить римским императором Генриха, ландграфа Тюрингского и Гессенского. Одновременно он уполномочил майнцского архиепископа объявить крестовый поход против Фридриха.
Многие немецкие князья поддались агитации папы. Военные отряды стали опустошать и разорять империю. Особенно ожесточенной была война в Италии; заговоры, восстания, осады, сражения, пожары, насилия и убийства причинили населению страшные бедствия.
В течение целого года по вине папы лилась христианская кровь…
Ничего не добившись военным путем, Иннокентий четвертый организовал заговор против Фридриха.
Ему удалось уговорить постоянного врача Фридриха — Пьера де Виня рекомендовать императору нового итальянского лекаря, который согласился отравить своего пациента.
Вскоре заговорщикам представился удобный случай. Император, утомленный непрерывными войнами, почувствовал недомогание. Пьер де Винь предложил пригласить на консилиум еще одного врача. Больной согласился. Однако то ли врач не внушал ему доверия, то ли он был предупрежден о заговоре, так или иначе, но Фридрих потребовал, чтобы лекарь сам сначала выпил микстуру. Не посмев отказаться, отравитель как бы случайно выронил чашу. Окончательно убедившись в правильности своих подозрений, Фридрих приказал отнести оставшуюся в сосуде жидкость трем осужденным на смерть преступникам. Приняв микстуру, они через несколько мгновений скончались.
Пьер де Винь и итальянский лекарь были казнены.
Что касается главного виновника, то он остался безнаказанным. Незадолго до смерти (в 1250 году) Фридрих попытался помириться с Иннокентием, чтобы обеспечить корону за своим сыном Конрадом. Но Иннокентий не желал ничего слышать о «змеином отродье» и отказался вести переговоры.
Весть о кончине Фридриха застала Иннокентия в Лионе. Папа сразу же попытался увенчать императорской короной Вильгельма Голландского. Но Конрад, сын умершего императора, возглавив армию, разгромил своего соперника. Папа выдвинул другого кандидата, но результат был тот же.
Положение Иннокентия стало критическим. Он истратил все деньги на организацию похода в святую землю. Снова пустить в ход ту же идею было неудобно, по крайней мере в ближайшее время. И Иннокентий придумал новый трюк: он призвал к крестовому походу против императора! Его легаты громогласно объявляли, что всякий, кто примет участие в походе или поддержит его своими средствами, получит отпущение грехов, притом более широкое, чем то, которое давалось за участие в походе против неверных; в то время как палестинские крестоносцы получали прощение лишь за свои собственные грехи, участникам крестового похода против императора отпускались не только грехи их самих, но и их детей и других членов семьи. Но так как Англия и Франция отвергли планы папы, ему пришлось довольствоваться лишь тем, что дала Италия. Денег Иннокентий собрал немного, но на его призыв откликнулось немало фанатиков, что позволило ему организовать армию.
Конраду пришлось нелегко. В Италии его поддерживал только побочный сын Фридриха Манфред, наместник империи в южной части полуострова. Объединившись с ним, Конрад овладел Неаполем. Тогда Иннокентий организовал покушение на императора.
Ему удалось поссорить братьев, и в результате Манфред оказался вовлеченным в заговор. На этот раз старания папы привели к успеху: в мае 1254 года Конрад скончался от яда. Святой отец получил возможность почить на лаврах: сын Конрада, которому было три года, не мог считаться серьезным противником.
Вскоре после этого подвига Иннокентий четвертый отдал свою возвышенную душу богу, которого он столь достойно представлял на земле в течение одиннадцати лет.
АЛЕКСАНДР ЧЕТВпРТЫЙ.
Преем ни к Иннокентия Александр четвертый был вполне достоин своего предшественника. Еще за 600 провозгласившего непогрешимость пап, первосвященники ни минуты не сомневались в своей непогрешимости, причем всегда распространяли ее только на себя. Александр четвертый по примеру большего числа своих предшественников, не колеблясь, торжественно отменил некоторые решения непогрешимого Иннокентия четвертого. В его булле говорилось: «Нет ничего необычного в том, что папа отменяет декреты тех, кто предшествовал ему на апостольском троне, особенно если их установления отмечены заблуждениями или продиктованы низменными намерениями». Александр четвертый прославился своим деспотизмом и безжалостными расправами со своими противниками. Но однажды, когда он вздумал заточить в темницу главу римской общины, чтобы посадить на его место своего фаворита, терпение римлян лопнуло, и они восстали против тирана. Узник был освобожден и с триумфом доставлен в Капитолий. Когда народный энтузиазм несколько поостыл, Александр отлучил сенатора от церкви. Но тот, не испугавшись, предупредил, что расправится со святым отцом, если он не прекратит своих козней. Александр не на шутку струхнул, покинул Рим и перенес свою резиденцию в Витербо, где он и умер в 1261 году.
Пользуясь своим влиянием на Бланку, папа без труда убедил ее отправить против еретиков многочисленные войска под командованием одного из самых жестоких фанатиков того времени, который, подобно Симону де Монфору, организовал кровавую расправу над альбигойцами. Пленников своих он незамедлительно выдавал палачам, которые после страшных пыток умерщвляли всех без исключения. Не щадили никого: ни тех, кто в надежде на спасение сам отдавал себя в руки победителей и молил о милости, ни тех, кто отрекался от ереси и клялся в верности церкви.
Но если крестовый поход против альбигойцев принес успех святому отцу, то с походом против турок дело обстояло иначе.
Император Фридрих второй, который начал свою деятельность как «поповский король» (так называли его современники), еще при своем короновании поклялся совершить крестовый поход. Но после смерти Иннокентия третьего он явно издевался над своим бывшим учителем — папой Гонорием и под разными предлогами откладывал свое выступление. В конце концов, подчинившись требованиям папы Григория, Фридрих посадил свою армию на суда, но через три дня вернулся, извинившись перед папой, что качка замучила его и помешала продолжать путь. Благочестие уступило морской болезни. Узнав о возвращении Фридриха, рассвирепевший Григорий не принял извинений и отлучил его от церкви. В ответ Фридрих прислал грамоту, где оправдывал себя и нападал на римскую церковь. Кроме того, он отменил указы, предоставлявшие церкви широкие привилегии.
В своей грамоте, которую он приказал зачитать в Капитолии, он высказал несколько истин, касающихся святого престола. Например: «Народы Италии! Римская церковь не только растрачивает средства, которые она вымогает, пользуясь суеверием христиан, но она осмеливается низвергать суверенов и делать их своими данниками. Мы не будем сейчас говорить о поборах, симонии и торговле церковными должностями, обо всем, чем она оскверняет весь Запад, ибо всякий знает, что папы подобны ненасытным пиявкам. Священники утверждают, что церковь — наша мать. Напротив, она обращается с нами, как жестокая мачеха, лицемерно называющая нас детьми; она рассылает во все края легатов, которые подстрекают к погромам, воруют богатства правителей и народов. В руках церкви мораль Христа служит оружием во имя накопления богатств, оружием, позволяющим церковникам действовать так, как действуют разбойники на большой дороге. С помощью индульгенций церковь бесстыдно торгует правом совершать преступления, она беззастенчиво раздает лучшие места в раю тем, кто приносит ей больше денег». Что ж, приговор суров, но справедлив!
Когда святой отец узнал об этом воззвании, тем более неприятном, что оно было обнародовано, ярости его не было пределов. Он обратился к епископам с энцикликой, приказав им наложить интердикт на все города и селения, через которые проходил император. Фридрих же, не испугавшись папских угроз, направился к Риму и вступил в город благодаря содействию сеньоров, враждебных папе. По наущению Фридриха партия гибеллинов подняла мятеж против Григория. В тот момент, когда папа служил обедню в соборе святого Петра, вооруженный отряд ворвался в храм и бросился к алтарю. Папа едва успел спастись бегством. Покинув Рим, он обосновался в Перузе, где стал ожидать лучших дней.
Некоторое время спустя Фридрих второй, женатый на наследнице Иерусалимского королевства, узнал о смерти дамасского султана и решил отправиться на завоевание Палестины: теперь он не боялся морской болезни и благополучно высадился в Сирии.
Коварный Григорий сразу же воспользовался отсутствием императора. Он отправил армию против герцога, на которого Фридрих возложил управление Сицилией, Апулией и Калабрией. Сыграв на низменных инстинктах своих солдат, Григорий предоставил им привилегии, которые давались участникам войны с неверными. Получив заранее полное отпущение грехов, эти бандиты стали безжалостно расправляться с населением захваченных провинций. Во главе их стоял Жан де Бриенн, тесть Фридриха. Вот что писал один из приверженцев Фридриха второго о том, как воевала папская армия: «После вашего отъезда, государь, святой отец собрал многочисленную армию с помощью Жана де Бриенна. Его легаты проникли в наши земли, заявляя, что сразят вас мечом, раз им не удалось сразить вас анафемой. Их войска жгли селения, грабили землевладельцев, насиловали женщин, опустошали поля. Не останавливаясь ни перед чем, не уважая ни храмов, ни кладбищ, они разворовали священную утварь и разграбили могилы. Никогда ни один первосвященник не позволял себе столь гнусных дел. Ныне они поставили стражу во всех портах, чтобы захватить вашу особу, если вы явитесь с небольшой свитой. Нам также известно, что его святейшество интригует против вас даже на святой земле, где вы теперь находитесь. Он заключил соглашение с храмовниками, чтобы сразить вас кинжалом подосланного убийцы. Да хранит вас бог от неверных, а еще больше от папы и его приверженцев».
Предостережение оказалось весьма кстати. По распоряжению Григория храмовники дали знать египетскому султану Малек-эль-Камелю, что Фридрих намеревается совершить паломничество пешком, почти без свиты, к берегу Иордана. Они даже точно указали день, чтобы султан без труда мог захватить императора или убить его. Фридрих не успел еще получить предупреждение и, вероятно, пал бы жертвой заговора, пожелай султан воспользоваться сообщением храмовников. Но египетский султан смотрел на вещи иначе, чем наместник Христа, и переслал послание храмовников императору. Немедленно заключив соглашение с султаном, Фридрих отправился в Италию.
Его прибытие сразу же изменило положение дел. Папские войска потерпели поражение и, так как они лишились возможности грабить, начали разбегаться. Тогда папа, не желая прекращать борьбу, приказал продать весь урожай на корню, пустить с молотка церковную утварь и предметы культа. На вырученные деньги ему удалось сколотить новую армию, но и она была разбита. Единственным его оружием остались анафемы.
Но император, не боявшийся такого рода снарядов, продолжал свой триумфальный путь к Риму. Он уже находился у его стен, когда произошло неожиданное событие. В результате грозы Тибр разлился настолько, что его воды затопили город. После того как река вошла в свое русло, в городе воцарился смрад от нечистот.
Вспыхнула эпидемия. Римское духовенство моментально воспользовалось этим и стало проповедовать, что бог покарал римлян за то, что они отвернулись от святого отца.
Проповеди церковников произвели должное впечатление, и римляне отправили к Григорию депутацию с просьбой, чтобы он вернулся в Рим и утихомирил гнев божий.
Фридрих не осмелился пойти против враждебно настроенного суеверного населения и предложил папе мир.
Поколебавшись немного, Григорий решил начать переговоры с императором. Два новых союзника явились вместе в Рим и, опустошив множество бутылок в честь своего примирения, поклялись в вечной дружбе. Вечность, однако, оказалась весьма кратковременной.
Григорий девятый, обменявшись с Фридрихом любовным поцелуем, обдумывал новый план борьбы со строптивым императором. Возобновив свои происки, он сумел восстановить против Фридриха его сына Генриха. Приняв все меры предосторожности, чтобы Фридрих не узнал о его вероломстве, святой отец надел на себя личину глубокой скорби по поводу недостойного поведения Генриха.
Фридрих был не из тех людей, которых легко обмануть. Он отлично разгадал двойную игру папы и не замедлил отомстить ему. Когда через некоторое время в Риме вспыхнули мятежи против святого престола и Григорий обратился к нему за поддержкой, Фридрих ответил: «Я не только не собираюсь прийти к вам на помощь, но не могу скрыть, какую радость доставило мне ваше послание».
Получив ответ Фридриха, Григорий поклялся отомстить монарху, сумевшему вывести его на чистую воду. Он отправил восставшему сыну Фридриха крупную денежную сумму и солдат.
Не рискуя продолжать борьбу с превосходящими силами, Фридрих предложил Григорию мир. Условия его были настолько выгодны, что старый негодяй, без зазрения совести бросив на произвол судьбы честолюбивого принца, которого он же склонил к мятежу, принял предложение императора и отозвал свои войска.
Генрих вынужден был сложить оружие. Он прожил несколько лет в строгом заточении и умер в Апулии в 1242 году.
Наступил короткий период относительного спокойствия. Фридрих, наученный горьким опытом, держался начеку, следя за тайными махинациями папы. Вскоре он узнал, что Григорий предпринял ряд закулисных маневров, которые должны были привести либо к низложению императора, либо к его убийству. Фридрих быстро предупредил грозившую ему опасность. Он собрал значительную армию и направил ее в Сардинию. Святой отец уже давно предъявлял претензии на этот остров, и Фридрих знал, что, захватив Сардинию, он нанесет папе весьма чувствительный удар.
Разъяренный Григорий обрушился на императора с новой, обстоятельно мотивированной анафемой, заключительная часть которой представляет безусловный интерес:
«Мы отлучаем Фридриха, ибо он называет нас антихристом, Велиалом и князем тьмы, ибо он помешал нашему легату преследовать альбигойцев, ибо он завладел землями церкви, в частности Сардинией, ибо он отказался вернуться в святую землю. Мы объявляем всех его подданных свободными от присяги и запрещаем под страхом смерти повиноваться ему до того дня, когда он придет просить нашей милости».
Григорий тешил себя надеждой, что анафема устрашит Фридриха и заставит его каяться и молить о прощении. Надежда оказалась иллюзорной. Император, не потрудившись даже ответить святому отцу, опубликовал манифест, который поражает мужественным тоном и независимым духом.
«Знайте же, легковерные народы, — писал Фридрих, — что настало время открыть вам глаза на верования, навязанные вам тремя обманщиками — Моисеем, Христом и Магометом. Неужто разум не подсказывает вам, что лишь бездельники, заинтересованные в обмане, могут утверждать, будто бога произвела на свет девственница? До каких же пор вы будете верить в силу пап, этих кровосмесителей, воров и убийц? Не бойтесь их жалких и смешных угроз, на которые я сумею ответить оружием!» К сожалению, подобные голоса в ту пору раздавались крайне редко и не находили отклика; могущественная церковь могла продолжать творить свои мерзкие дела.
После опубликования манифеста Фридриха папа полагал, что император двинется на Рим, но и на этот раз он ошибся.
Император решил сломить папу иным путем. В то время Сицилия была наводнена всякого рода монахами, среди которых особенно отличались воины святого Франциска.
Эти ревностные служители проповедовали священную войну и восстанавливали народ против императора. Фридрих не только стал изгонять монахов из Сицилии, но и потребовал, чтобы церковники платили ему своеобразную десятину. Последние, привыкшие сами получать десятину, без особого удовольствия отнеслись к требованию императора. Однако пришлось платить.
Что касается папы, гнев его не знал границ. Но и на этом не кончились тяжелые испытания, выпавшие на его долю.
Раньше из владений Фридриха в Рим постоянно приходили бесчисленные паломники, стремившиеся попасть к папе и удостоиться чести облобызать его туфлю. Они приносили папе огромный доход.
Фридрих решительно пресек паломничество своих подданных в Рим, запретив жителям отправляться в вечный город без особого разрешения.
Григорию необходимо было найти способ отразить удары, нанесенные ему императором.
Нужны были солдаты, а главным образом деньги. Вскоре Григорий нашел выход: он стал задерживать у себя отряды крестоносцев, которые обычно проходили через Рим, чтобы получить благословение и отпущение грехов у папы, перед тем как отправиться на борьбу с неверными. Наместник Христа без долгих церемоний завладел денежными средствами крестоносцев.
И все-таки этого было недостаточно. Выручила папу возлюбленная дочь святого престола — Франция.
Царствовал там в это время Людовик девятый. Монарх, которого церковь вскоре провозгласила святым, конечно, не мог отказать в поддержке главе христианского мира. Легаты Григория получили от Людовика девятого разрешение распоряжаться двадцатой долей доходов королевства. Когда они вернулись в Рим, выполнив свою миссию, папа пришел в такой восторг, что счел необходимым выразить святому Людовику свою признательность.
Что же он сделал? Он подарил брату короля Роберту Артуа… императорскую корону.
Король, однако, не счел возможным принять подобный дар. Людовик не мог не учитывать интересов, которыми Франция была связана с отлученным императором, да к тому же он знал подлинную цену Григорию девятому. Однако на деньги, собранные во Франции, Григорий сколотил значительную армию, и вскоре Италия превратилась в арену вооруженной борьбы. В самом Риме жители, разделившиеся на две группы: гвельфов, сторонников папы, и гибеллинов, сторонников императора, боролись между собой не на жизнь, а на смерть. Когда Фридрих, одержав ряд побед, приступил к осаде вечного города, Григорий внезапно скончался.
Это счастливое событие произошло 20 августа 1241 года.
ЦЕЛЕСТИН ЧЕТВпРТЫЙ.
В этот момент в Риме находилось лишь десять кардиналов. Остальные были в плену у императора. После длительной борьбы на святой престол возвели кардинала Джофредо под именем Целестина четвертого. Новый папа, видимо, был порядочным человеком: он проявил твердое намерение искоренить пороки духовенства, и это его погубило.
Прелаты решили убрать не подходящего для них папу. Не выступая открыто, они пустили в ход испытанное средство церковников, и через две недели после своего избрания Целестин скончался от яда.
После этого папский престол свыше года оставался вакантным. Римляне настойчиво требовали расследования обстоятельств смерти Целестина. Когда обнаружилось, что в смерти его повинны кардиналы и архиепископы, напуганные власти решили прекратить дело. Многие виновники преступления бежали из Рима, и в Латеране осталось всего шесть кардиналов. Как известно, еще при Александре третьем было принято постановление, согласно которому первосвященника можно избирать только из среды кардиналов, причем он должен получить две трети голосов. В данном случае положение оказалось особенно затруднительным: все шесть кардиналов претендовали на тиару. Между тем император пригрозил повесить всех, если они не договорятся между собой.
Но все было безрезультатно, и Фридрих осадил вечный город. Осада была суровой, в Риме начался голод. Римляне отправили в императорский лагерь своих делегатов, которые говорили, что несправедливо карать все население за действия священной коллегии, и они обещали изгнать из города злополучную шестерку, если только осада будет немедленно снята.
Тогда Фридрих обрушился на партию гвельфов, разорил владения кардиналов и не успокоился до тех пор, пока они не пришли к соглашению о кандидатуре папы.
ИННОКЕНТИЙ ЧЕТВпРТЫЙ.
В июне 1243 года священная коллегия наконец выбрала папу, принявшего имя Иннокентия четвертого. Император, считавший Иннокентия своим ставу рым другом, приказал отслужить повсюду благодарственные молебны и выразил надежду, что новый папа поможет ему восстановить мир. Однако едва новый папа очутился на престоле, он возненавидел императора и до самой смерти остался его врагом.
Разрыв произошел сразу же после интронизации. Иннокентий предложил Фридриху назначить делегатов для переговоров, назвав в качестве кандидатов людей, преданных римской курии. Естественно, что делегаты приняли все условия, продиктованные папой. Подписанный ими договор включал, между прочим, следующие пункты:
«Император обязуется возвратить земли, отнятые им у святого престола, а также в публичной исповеди признать, что, по внушению дьявола, он отказался подчиниться требованиям Григория девятого. Кроме того, император обязан заявить, что первосвященник, будь он даже величайшим преступником, один обладает верховной властью над всеми христианами, независимо от их ранга…» Фридрих пришел в ярость от того, что папе удалось обмануть его, и предупредил Иннокентия, что в ближайшем будущем он лично ответит ему. Понимая, что Фридрих выполнит свою угрозу, Иннокентий счел более разумным не дожидаться этого момента: он тайно бежал из Рима и обратился за помощью к некоторым монахам. Но он нигде не нашел поддержки. В конце концов Иннокентию удалось найти убежище в Лионе, который номинально принадлежал империи, а фактически был совершенно независим.
Вскоре папа созвал там собор. На первом же заседании Иннокентий зачитал приговор об отлучении императора, виновного в клятвопреступлении, ереси и святотатстве, и объявил императорский трон вакантным. Представитель Фридриха объявил решение незаконным, так как собор не дождался приезда Фридриха, а, кроме того, Иннокентий четвертый выступил в роли судьи, тогда как он был заинтересованной стороной. Однако на следующий день первосвященник направил епископа Феррарского в Германию с приказом утвердить римским императором Генриха, ландграфа Тюрингского и Гессенского. Одновременно он уполномочил майнцского архиепископа объявить крестовый поход против Фридриха.
Многие немецкие князья поддались агитации папы. Военные отряды стали опустошать и разорять империю. Особенно ожесточенной была война в Италии; заговоры, восстания, осады, сражения, пожары, насилия и убийства причинили населению страшные бедствия.
В течение целого года по вине папы лилась христианская кровь…
Ничего не добившись военным путем, Иннокентий четвертый организовал заговор против Фридриха.
Ему удалось уговорить постоянного врача Фридриха — Пьера де Виня рекомендовать императору нового итальянского лекаря, который согласился отравить своего пациента.
Вскоре заговорщикам представился удобный случай. Император, утомленный непрерывными войнами, почувствовал недомогание. Пьер де Винь предложил пригласить на консилиум еще одного врача. Больной согласился. Однако то ли врач не внушал ему доверия, то ли он был предупрежден о заговоре, так или иначе, но Фридрих потребовал, чтобы лекарь сам сначала выпил микстуру. Не посмев отказаться, отравитель как бы случайно выронил чашу. Окончательно убедившись в правильности своих подозрений, Фридрих приказал отнести оставшуюся в сосуде жидкость трем осужденным на смерть преступникам. Приняв микстуру, они через несколько мгновений скончались.
Пьер де Винь и итальянский лекарь были казнены.
Что касается главного виновника, то он остался безнаказанным. Незадолго до смерти (в 1250 году) Фридрих попытался помириться с Иннокентием, чтобы обеспечить корону за своим сыном Конрадом. Но Иннокентий не желал ничего слышать о «змеином отродье» и отказался вести переговоры.
Весть о кончине Фридриха застала Иннокентия в Лионе. Папа сразу же попытался увенчать императорской короной Вильгельма Голландского. Но Конрад, сын умершего императора, возглавив армию, разгромил своего соперника. Папа выдвинул другого кандидата, но результат был тот же.
Положение Иннокентия стало критическим. Он истратил все деньги на организацию похода в святую землю. Снова пустить в ход ту же идею было неудобно, по крайней мере в ближайшее время. И Иннокентий придумал новый трюк: он призвал к крестовому походу против императора! Его легаты громогласно объявляли, что всякий, кто примет участие в походе или поддержит его своими средствами, получит отпущение грехов, притом более широкое, чем то, которое давалось за участие в походе против неверных; в то время как палестинские крестоносцы получали прощение лишь за свои собственные грехи, участникам крестового похода против императора отпускались не только грехи их самих, но и их детей и других членов семьи. Но так как Англия и Франция отвергли планы папы, ему пришлось довольствоваться лишь тем, что дала Италия. Денег Иннокентий собрал немного, но на его призыв откликнулось немало фанатиков, что позволило ему организовать армию.
Конраду пришлось нелегко. В Италии его поддерживал только побочный сын Фридриха Манфред, наместник империи в южной части полуострова. Объединившись с ним, Конрад овладел Неаполем. Тогда Иннокентий организовал покушение на императора.
Ему удалось поссорить братьев, и в результате Манфред оказался вовлеченным в заговор. На этот раз старания папы привели к успеху: в мае 1254 года Конрад скончался от яда. Святой отец получил возможность почить на лаврах: сын Конрада, которому было три года, не мог считаться серьезным противником.
Вскоре после этого подвига Иннокентий четвертый отдал свою возвышенную душу богу, которого он столь достойно представлял на земле в течение одиннадцати лет.
АЛЕКСАНДР ЧЕТВпРТЫЙ.
Преем ни к Иннокентия Александр четвертый был вполне достоин своего предшественника. Еще за 600 провозгласившего непогрешимость пап, первосвященники ни минуты не сомневались в своей непогрешимости, причем всегда распространяли ее только на себя. Александр четвертый по примеру большего числа своих предшественников, не колеблясь, торжественно отменил некоторые решения непогрешимого Иннокентия четвертого. В его булле говорилось: «Нет ничего необычного в том, что папа отменяет декреты тех, кто предшествовал ему на апостольском троне, особенно если их установления отмечены заблуждениями или продиктованы низменными намерениями». Александр четвертый прославился своим деспотизмом и безжалостными расправами со своими противниками. Но однажды, когда он вздумал заточить в темницу главу римской общины, чтобы посадить на его место своего фаворита, терпение римлян лопнуло, и они восстали против тирана. Узник был освобожден и с триумфом доставлен в Капитолий. Когда народный энтузиазм несколько поостыл, Александр отлучил сенатора от церкви. Но тот, не испугавшись, предупредил, что расправится со святым отцом, если он не прекратит своих козней. Александр не на шутку струхнул, покинул Рим и перенес свою резиденцию в Витербо, где он и умер в 1261 году.