Таннер Сюзан. Сердце изгнанника

   – За дело.
   Но дело оказалось не таким простым. То ли действительно из-за неотложности государственных дел, то ли оттого, что Арран был недоволен появлением Амальрика в Стерлинге, но им не удалось получить аудиенцию сразу же. После двух дней вынужденного безделья, в течение которых они убедились, что Данмара в Стерлинге не было, Амальрик не выдержал.
   Он окинул пристальным взглядом заполненный придворными зал.
   – Утром я поеду на юг, – сказал он Тавису, делая вид, что поглощен выступлением группы необычайно умелых жонглеров.
   – Да, – ответил Тавис столь же отрешенно, – и я бы поехал с тобой, да не могу.
   – Один из нас должен остаться, чтобы пробиться к Аррану, – согласился Амальрик. – А у него есть веская причина, чтобы на меня разгневаться. Я думаю, у тебя больше шансов на то, что он тебя выслушает. – Конечно, если Тавис не окажется безмозглым и не признается в своем желании заменить Аррана Мари де Гиз.
   – Если удостоит аудиенции. Ты едешь в Англию?
   – Со временем я буду там. Вначале я должен оповестить отца и Доннчада о планах Данмара. Без отца и дяди нам не обойтись, если мы хотим помочь Иану выпутаться из этого положения. – Он огляделся, проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. – Тщательно выбирай слова, когда будешь разговаривать с Арраном. Не нужно класть голову на плаху. – Он не один раз предупреждал Тависа об этом.
   Тавис вздохнул.
   – Я мог все остановить, если бы пошел и рассказал обо всем Иану. Я был глуп. Сейчас я расскажу Аррану все, чтобы он перестал доверять Данмару.
   И как ни старался Амальрик в разговоре с ним и при расставании на следующее утро, ему не удалось заручиться его обещанием думать не только о будущем Иана, но и о своем тоже.
   – Ты не хочешь что-нибудь передать Иану? Тавис мрачно улыбнулся.
   – Только в том случае, если я не переживу ярость Аррана. Напомни ему о его обещании, что Уэйтфельд перейдет в руки моего наследника, когда меня не станет.
   Амальрик с любопытством посмотрел на него и покачал головой.
   – Надеюсь, что мне не придется этого делать.
   – Я тоже, – ответил Тавис, пожимая протянутую ему руку. – Счастливого пути, Лотаринг.
   – Удачи тебе, Гилликрист.

ГЛАВА 23

   Не успел слуга добежать до Сесиль, как она, соскользнув с седла, уже стояла на земле. Доннчад с улыбкой наблюдал, как она не спеша огляделась вокруг, наслаждаясь видом знакомого двора замка Сиаран, залитого утренним солнечным светом.
   Спешившись, Доннчад бросил поводья слуге. Едва тот собрался что-то сказать, как в распахнутых дверях, ведущих в зал, появился улыбающийся Сэлек.
   – Отец! – Сесиль бросилась к отцу, как будто и не было долгой разлуки, хотя она понимала, что уже не похожа на того ребенка, которого он видел последний раз.
   – Итак, девочка, наконец-то ты вернулась домой, – хриплым голосом сказал он, заключая свою дочь в железные объятия. Но говоря это, он смотрел поверх ее головы на Доннчада, который стоял и качал головой.
   У Доннчада не было особо важных новостей для Сэлека. Он мог и позже рассказать, что Арран уехал из Эдинбурга в Стирлинг, прежде чем Доннчад появился там сам, а также, что после отъезда Иана он счел необходимым увезти Сесиль из Эдинбурга и заняться выяснением обстоятельств, связанных с назначением Иана. Он был рад, что жена Иана сама подала мысль об отъезде. В противном случае ему бы пришлось убеждать ее, а это, как он знал, было непросто. Здесь он не завидовал Иану.
   Сесиль с удовольствием вдыхала с детства знакомый аромат сандалового дерева и кожи, которым пропах ее отец. Кое-что оказалось неподвластно переменам. И даже мать, спешащая ей навстречу, выглядела так же, как в день ее отъезда.
   С радостными возгласами Сесиль перешла в объятия матери, а Сэлек, улучив момент, отошел в сторону, чтобы поговорить с Доннчадом, который начал торопливо излагать последние новости. Закончив, он покачал головой.
   – Итак, сейчас, как только устроится Сесиль, я направляюсь в Стирлинг.
   – Она у себя дома, ей ничего не угрожает. Доннчад устало улыбнулся.
   – Она говорит, что нет. И настаивает на том, чтобы ехать в Дейлисс и там ждать возвращения моего племянника.
   – Я не позволю ей, – решительно заявил Сэлек и повторил те же слова за ужином. Он с раздражением посмотрел на свою дочь. Как может такое хрупкое на вид создание иметь столь решительный характер?
   – Я люблю тебя, отец, но буду ждать возвращения своего мужа в его доме. Мы уже чуть не поругались из-за этого несколько недель тому назад, – нежно напомнила Сесиль. – Начнем снова ссориться?
   – Попридержи свой язык, дерзкая девчонка. Я ничего не забыл. Но Иан и твой брат могут вернуться из Франции через многие месяцы. А ты будешь находиться в полной безопасности у нас дома.
   – Я предпочитаю находиться в доме моего мужа, – спокойно ответила Сесиль. – Дейлисс надежно защищен, не так ли, милорд? – Она посмотрела на Доннчада в надежде получить от него поддержку.
   – Да, – подтвердил он, испытывая чувство неловкости, – но я не думаю, что будет неправильно, если вы останетесь в Сиаране.
   – Я буду находиться в Дейлиссе до возвращения Иана. – Сесиль была уверена в своей способности одерживать верх в споре и не собиралась проигрывать и на этот раз.
   Как всегда, она обратилась за поддержкой к матери и не была разочарована. Когда все аргументы Сэлека разбились о непреклонную решимость Сесиль, Джиорсал с нежностью обратилась к мужу:
   – Я не вижу в этом ничего дурного, Сэлек. Она будет рядом, всего в нескольких часах езды от нас. Ты часто сможешь навещать ее, а она нас, разве не так, любимый?
   Ласковый взгляд Джиорсал скользил по лицу дочери, останавливаясь на блестящих золотистых волосах и здоровом румянце, покрывавшем ее щеки. Джиорсал радовала непоколебимая решимость ее дочери оставаться в доме своего мужа, раз она не могла сопровождать его. Нет сомнений, брак оказался прочным.
   – Да, мама. Поездки из Сиарана в Дейлисс и обратно помогут мне занять мое время. – Так же, как отвлекла ее поездка из Эдинбурга в Сиаран. Пусть ненадолго, всего на несколько часов, но она забыла о своей тоске по Иану.
   Поворчав еще несколько мгновений, Сэлек затих, ему еще никогда не удавалось одержать верх в споре с Джиорсал. А последнее время он особенно и не пытался это делать: ему не хотелось ее утомлять.
   С чувством облегчения Сесиль переключила внимание присутствующих на Риллу, спросив о ее здоровье и здоровье ее детей. Оказавшись в центре внимания, Рилла, до этого момента поглощенная беседой с Доннчадом, покраснела от смущения.
   – Дети проказничают как всегда, – тихо ответила Рилла, – и будут ужасно рады видеть свою тетю Сеси.
   Сесиль тепло улыбнулась, думая о том, что Рилла очень похорошела от вновь обретенного счастья. Ее глаза излучали радость. Сесиль подумала, что Одвулф был бы рад за нее. А уж ее родители и подавно, судя по их спокойным улыбкам.
   – Я к ним сегодня вечером загляну, так как утром уеду в Дейлисс. Доннчад проверит свои оборонительные сооружения, прежде чем отправиться по срочному делу в Стирлинг. – Сесиль понимала, что Рилла, по всей видимости, посвящена в суть этого дела, в то время как она только знает о его существовании.
   Верная своему обещанию, сразу же после обеда Сесиль направилась в детскую. К ее радости, Рилла, Ниарра и Джиорсал пошли вместе с ней, предоставив мужчинам возможность потолковать и выпить виски наедине.
   Привыкшая к тому, что мать часто навещала мальчиков во внеурочное время, их воспитательница не возражала против столь позднего визита. После смерти молодого хозяина его жена провела здесь не одну бессонную ночь со своими осиротевшими детьми. Но, со вздохом подумала она, скоро все забудется. Она пристроилась на стуле в углу комнаты, в то время как пришедшие дамы бросились на ковер, где сидели ее малыши, и стали их тискать, совершенно при этом не заботясь о том, что могут помять свои прекрасные юбки.
   Сесиль засмеялась, когда Вольдемар кинулся к ней.
   – У меня будут сыновья, – сказала она решительно, – много мальчиков, таких же сильных, как их отец.
   – Ты счастлива? – не могла сдержаться Джиорсал, убирая с пухлой щеки Тю случайный локон.
   – У меня не было ни минуты сожаления, – с чувством ответила Сесиль, не давая прямого ответа на вопрос матери, но надеясь, что это пройдет незамеченным. Она не была несчастной, хотя не могла сказать, что Иан полностью принадлежал ей, при этом она считала, что вполне счастлива. – И я рожу своему мужу прекрасных сыновей. – Они прочно привяжут его к ней.
   – Мальчики требуют к себе столько же внимания, сколько взрослые мужчины, – предупредила Рилла.
   – У меня будут девочки, – тихо сказала Ниарра, – во всяком случае, вначале.
   Она оказалась настолько близко от Сесиль, что их плечи соприкасались. Сесиль обернулась и с удивлением посмотрела на нее, немного отодвинувшись, чтобы видеть ее лицо. Впервые за все то время, что она знала Ниарру, она не заметила в нем ни тоски, ни страстного желания, томившего ее сердце.
   – Ниарра, ты на сносях! – бестактно воскликнула она.
   Ниарра покраснела от смущения и взялась за протянутую руку.
   – Да, – сказала тихо, глядя в любящие глаза свекрови. – Мы с Берином собирались сказать тебе и ждали, чтобы убедиться в этом.
   – Дорогая, – сказала Джиорсал, радуясь за нее, – я знаю об этом уже несколько недель.
   – И сказали Сэлеку? – Больше всего Ниарра хотела обрадовать отца ее мужа Берингарда, который принял ее, как родную, и подарить ему еще одного внука.
   – Да, я сказала ему, – призналась Джиорсал, и озорной огонек вспыхнул в ее ясных голубых глазах, – но я пригрозила ему никому ничего не говорить до тех пор, пока ты не скажешь сама.
   Сесиль, у которой месячные пришлись на то самое неудобное время, когда они возвращались с Доннчадом домой, захотелось узнать, когда наступит ее час, и она сможет поделиться этой приятной новостью со своей семьей. Но о каком ребенке можно говорить, когда твой муж вдали от тебя!
   Этой ночью ей приснились смеющиеся младенцы, темноволосые и темноглазые. И она проснулась со страстным желанием иметь ребенка.
   На следующее утро перед прощанием с семьей Сесиль обняла своего старшего брата, поднялась на цыпочки и прошептала ему на ухо:
   – Ниарра сказала мне, что хочет, чтобы первой была девочка.
   – Я изобью жену, если это случится, – прохрипел он, – потому что боюсь, что она будет такая же своевольная, как ее тетка, – сказав это, он тем не менее крепко прижал ее к себе. – Сеси, я буду заглядывать к тебе, пока не вернутся Амальрик и Иан.
   – Буду рада тебя видеть, Берин. Позаботься о Ниарре и маме.
   Затем она по очереди обняла каждого, по-настоящему понимая на этот раз, что значил ее брак. Сиаран больше не был ее домом. Она не могла сказать, где именно ее дом, кроме того, что он находился там, где находился ее муж, куда бы его ни забросила судьба.
   Наконец слуга помог ей взобраться на лошадь, и она с печальной улыбкой посмотрела на Доннчада, терпеливо ожидающего ее:
   – Мы можем отправляться в путь, милорд. Доннчад, который простился с Риллой наедине чуть раньше, сочувственно улыбнулся, заметив печальный взгляд Сесиль. Но он не стал напоминать, что она может остаться. Таково было ее желание, и рано или поздно ей все равно пришлось бы расстаться с родными, независимо от того, хотела она этого или нет. Он не стал удивляться, когда ее веселый от природы нрав поборола печаль расставания. Ей не пристало хмуриться и горевать.
   – Вы вернетесь в Дейлисс, когда закончите ваши дела в Стирлинге? – спросила Сесиль, когда перед ними возникли очертания замка.
   – Да, на короткое время. – Он довольно хмыкнул и признался – Для того чтобы обдумать все детали нашей свадьбы с Риллой.
   – Она будет хорошей женой для вас. – Сесиль понимала, что нет нужды в ее словах. Даже если Рилла и не станет таковой, для Доннчада это не будет иметь никакого значения, покуда он будет любить ее.
   Она вздохнула. Для Иана было намного важнее иметь послушную, а не любящую жену.
   Доннчад провел в Дейлиссе три дня, без устали проверяя каждое звено обороны. Удостоверившись в ее надежности, он попрощался с Сесиль, приказав капитану стражи не спускать с нее глаз и пригрозив в случае чего снять с него голову.
   Сесиль сочувственно улыбнулась, заметив, как лицо стражника налилось гневом, когда Доннчад позволил себе усомниться в его способности защитить Сесиль. Фрейн, который приехал из Англии вместе с Ианом, знал лучше, чем кто-либо, как охранять то, что принадлежало его хозяину и повелителю.
   Оставшись одна, Сесиль с радостью погрузилась в свои новые обязанности хозяйки Дейлисса. В первые несколько дней управляющий Иуэн и ее горничная Изабел скрашивали мерное течение времени.
   – Изабел, ты что, ревнуешь меня? – смеясь спросила ее Сесиль, когда та закончила перечислять свои обиды на управляющего.
   Изабел негодующе посмотрела на нее.
   – Вовсе нет, маленькая мисс, – отпарировала она, нарочно не называя ее так, как положено. – Если вам нравится, когда вас каждую минуту отвлекают по пустякам, я с удовольствием предоставлю вам эту возможность.
   – В его обязанности входит сообщать мне все, что, по его мнению, заслуживает внимания, – тихо сказала Сесиль, – а в мои – слушать.
   – Он занят разными пустяками.
   – Возможно, – согласилась Сесиль, отчасти Изабел была права, – но я согласна слушать всякую ерунду, лишь бы от меня не утаили что-нибудь важное. Иуэн чересчур усердствует, потому что многое изменилось во владениях Гилликристов, и он пытается занять свое место в жизни Иана так же, как и я.
   – Но вы – жена Иана Гилликриста, – протестующе сказала Изабел.
   – Ничего, – продолжала Сесиль, – я смогу разобраться в сомнениях Иуэна.
   И хотя Изабел не согласилась с Сесиль, она не стала чинить управляющему препятствий всякий раз, когда он хотел обсудить с хозяйкой пусть даже самый пустячный вопрос.
   И в тот день, когда в Дейлиссе появился Данмар, Изабел обрадовалась, увидев, как Иуэн топчется в отдалении, пока его хозяйка принимает элегантного джентльмена и сопровождавшую его черную ворону.
   Узнав штандарт Данмара, дозорный вызвал Сесиль, которая с неохотой разрешила впустить гостей и теперь стояла у входа в зал и ждала, пока довольно большой отряд минует охрану. Она не ожидала вероломства и знала, что капитан Фрейн незаметно расставил своих людей для ее защиты.
   Сесиль следила за тем, как Данмар слез с лошади и направился к ней. Она знала о его страсти к ней так же, как и о той неприязни, которую он испытывал к Иану. Он приехал не шутки ради и не засвидетельствовать свое почтение. И он не мог оказаться путником, который просто ищет пристанища. Дейлисс находился на некотором отдалении от проторенных путей, и этот путник с большей вероятностью мог рассчитывать на теплый прием у Лотарингов, чем у Иана Гилликриста.
   Все эти мысли не оставили следа на лице Сесиль, и, когда Данмар подошел к ней, она встретила его заученной вежливой улыбкой.
   – Миледи Гилликрист, – медленно приветствовал ее Данмар, склоняясь ниже протянутой ему руки. Ему было приятно ощутить легкий трепет, но, выпрямившись, он с разочарованием обнаружил, что не его внимание вызвало ее дрожь. Сесиль глядела через его плечо на священника, все еще сидящего верхом и смотревшего на нее ледяным взглядом.
   Данмар воспользовался этим секундным замешательством, чтобы получше рассмотреть Сесиль Лотаринг-Гилликрист. Стоявшая перед ним титулованная дама мало чем отличалась от той девушки, которую он хотел соблазнить. Спутанные золотые пряди волос, не схваченные заколками, выбивались из-под ее атласной шапочки. В голубых глазах отражался скупой солнечный свет, пробивавшийся сквозь густую пелену тумана и облака над головой. Нежная розовато-кремовая кожа манила своей безукоризненностью.
   Данмар не заметил, чтобы она сжалась от его открыто похотливого взгляда больше, чем когда она жила в доме своего отца. В ее глазах не было страха, только отвращение.
   – Вы напрасно теряете время, милорд, – сказала она просто.
   Ее спокойная уверенность уколола его больше, чем любое высокомерие. Он стиснул зубы с такой силой, что у него задергалась челюсть. Затем, заставив себя расслабиться, он покачал головой:
   – Я думаю, что нет.
   Сесиль наклонила голову, обдумывая его ответ, и пожала плечами.
   – Вы найдете здесь радушный прием, если будете брать только то, что вам предлагают. Но, – предупредила она, – не вздумайте отплатить за гостеприимство вероломством. Вам это дорого обойдется, когда мой муж вернется из Франции. – Сесиль понимала, что Данмар и без нее знает, где находится ее муж. Она догадывалась, что он бы не появился здесь, если бы не был уверен в том, что она одна.
   Данмару начинала нравиться эта словесная дуэль. Эта дама казалась непохожей на знакомых ему женщин. Осознавая его желание обладать ею, она не испытывала ни страха, ни гнева, демонстрируя при этом характер, который он бы с удовольствием сломал. Она заплатит за свое пренебрежение раньше, чем наступит ночь. К тому же эта ее уверенность в своем муже! Ясно, что, находясь за его спиной, она не будет бояться никаких мужчин.
   Но в ее глазах промелькнуло – по крайней мере, на какое-то мгновение – нечто подобное страху, когда она смотрела, на отца Эйндреаса. Данмар повернулся и пристально поглядел на священника, запомнив эту ее реакцию.
   Он доставит себе удовольствие и поиграет с ней, даст ей вволю поговорить о своем муже как надежном защитнике. Потом скажет, что ее бросили и любой мужчина может заявить на нее свои права. И у нее в глазах появится страх, когда она узнает, что Иан Гилликрист вернулся в Англию, не сказав ни слова на прощанье.
   Сесиль пришлось собрать волю в кулак, чтобы поздороваться с отцом Эйндреасом, когда он, устав наблюдать за тем, как они парировали словесные удары друг другу, попросил слугу помочь ему слезть с лошади. Он подошел к ней, не скрывая враждебности, сквозившей во взгляде.
   – Святой отец. – Сесиль склонила голову и так же, как и он, не стала притворяться любезной, не улыбнулась и не протянула ему руки.
   – Мадам, – это было простое подтверждение того, что ее услышали.
   Сесиль почувствовала дрожь между лопатками, когда повернулась, чтобы проводить их в главную башню замка. Она посмотрела в сторону Фрейна, и тот ободряюще кивнул. Он не спустит глаз с людей Данмара, которых тот привел с собой.
   Как и положено, Иуэн ждал у дверей внутри зала, и Сесиль тепло улыбнулась ему, велев принести еду и напитки для гостей. Иуэн тоже старался приободрить Сесиль своим взглядом, и к ней вернулось самообладание.
   Когда Сесиль убедилась в том, что они удобно устроились за столом, уставленным легкими закусками, выглядевшими весьма привлекательно, учитывая скорость, с которой они были приготовлены, она попрощалась, любезно сказав:
   – Иуэн покажет вам ваши покои. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь к нему. В отсутствие мужа у меня появилось много неотложных дел по хозяйству, встретимся за обедом вечером.
   Данмар был не менее учтив, в то время как священник оставил ее слова без внимания, притворившись, что разглядывает дорогие гобелены, ни один из которых не имел отношения к религиозной жизни.
   «Темные люди, – подумал он. – Непросвещенные люди, как эта девчонка. Господи, ну надо же было оказаться в безбожном зале. Ее нужно сжечь как настоящего еретика!»
   Данмар оторвал взгляд от мягко покачивающихся юбок уходившей Сесиль и посмотрел на священника. Лорд нахмурился, услышав, что тот бормочет. Сжечь эту совершенную плоть? Он, кто улыбался, глядя на самые ужасные страдания, какие только мог вынести человек, содрогнулся при этой мысли.
   – Нет, – резко сказал он, – ее не трогать!
   – Из-за нее вы будете обречены на вечные муки, – предупредил отец Эйндреас. – Позаботьтесь о своей душе.
   – За душу я спокоен, – беззаботно сказал Данмар. – Только мое тело сгорает от желания обладать ею.
   Отец Эйндреас нахмурился, но больше ничего не сказал. Он давно заметил, что лорд Данмар не отличается особым религиозным рвением, присущим большинству фаворитов Мари де Гиз.
 
   Сесиль одевалась с такой тщательностью, как будто готовилась к коронации или казни, последнее более точно отражало ее отношение к предстоящему обеду.
   На ней было платье из узорчатой шелковой ткани на клеёном холсте для большей жесткости. Надевая его, она сказала, улыбаясь, Изабел:
   – Желательно добавить жесткости моему позвоночнику. Признаться, я не жажду пойти на сегодняшний обед.
   – Это из-за священника, – презрительно фыркнула Изабел. – Ручаюсь, сам Господь Бог смотрит с неодобрением на этого человека.
   Сесиль не ругала Изабел за непочтительность. Она была согласна с ней.
   – Из-за Данмара тоже. Этот человек вызывает у меня озноб, но я скорее откушу себе язык, чем он узнает об этом.
   Она послушно сидела перед зеркалом из отполированного серебра, в то время как Изабел укладывала ее волосы. Не спрашивая Сесиль, она сделала ей высокую прическу, для верности пропустив сквозь нее ленты. Шапочка, венчавшая это отливающее золотом сооружение, казалась совершенно бессмысленной, настолько она была маленькой. Но она тоже прибавляла ей рост.
   Чувствуя себя неудобно в корсете, который помогал удерживать юбки колоколом, Сесиль улыбнулась:
   – Попробуй подступиться к такой фигуре. Не говоря уже о шершавой тафте, из которой были сшиты несколько нижних юбок.
   Конечно, для любого мужчины, готового к насилию, ее наряд вряд ли бы явился серьезным препятствием, но Сесиль была абсолютно уверена в том, что Данмар не пойдет напролом. Нет, он будет обхаживать ее, пренебрегая всеми правилами приличия, создавая неудобство и вызывая растущее чувство тревоги, но при этом будет действовать исподволь, чтобы избежать сопротивления. Инстинкт ей подсказывал, что он собирается запугать ее, но она не могла понять почему. Что бы там ни было, она решила не сдаваться. Она, дочь своего отца и жена Иана Гилликриста, сможет отстоять свою честь.
   Данмар и отец Эйндреас отдыхали, удобно устроившись в глубоких кожаных креслах, стоящих на турецком ковре у камина, который не разжигали из-за теплой погоды. Пытаясь придать крепости более домашний вид, Сесиль по-новому расставила мебель. Не все ей удалось, особенно в зале. Там нужно было повесить новые гобелены, потому что старые настолько натурально воспроизводили батальные сцены, что, казалось, с них капала кровь.
   Когда Сесиль вошла в зал, мужчины встали, хотя, как она поняла, отец Эйндреас оказал ей этот знак внимания только по команде Данмара.
   Когда они сели за стол, уставленный дорогой посудой и кубками, украшенными драгоценными камнями, шеф-повар распорядился внести первое блюдо. При виде жареной свинины с золотистой корочкой и горошка нового урожая, густо политого соусом, Сесиль улыбнулась, выражая свое одобрение, что незамедлительно было передано повару на кухне.
   После нескольких шутливых замечаний Данмар направил разговор в нужное ему русло.
   – Как вам нравится семейная жизнь, миледи?
   – Она оказалась настолько приятной, насколько я ожидала, – Сесиль старалась не вкладывать в свои слова особых чувств, зная, что они могут быть истолкованы по-разному.
   Данмар поглядел на нее с уважением. От нее не очень-то многого добьешься. Продолжая игру, он оглядел убранство зала.
   – Гилликрист хорошо обеспечивает вас.
   – Не могу пожаловаться, – Сесиль прекрасно знала, что Данмар может далеко заходить в разговоре и что большинство дам, обидевшись, обычно обрывали его резкой фразой. Но она догадывалась, что он ведет свою игру, и хотела разгадать ее. Возможно, ей удастся узнать что-нибудь полезное для Иана.
   Внезапно Данмар переменил тему разговора.
   – Вам понравился Эдинбург?
   – Он меня давит, – призналась она, не видя в этом никакого вреда.
   – Как любой город, – согласился Данмар. – И все же Эдинбург способен взволновать, когда там находится королевский двор.
   – Я не из тех, кто жаждет волнения, милорд. – Ее забавлял этот разговор. – Я больше люблю тишину.
   – Этот ублю… неродной брат вашего мужа живет в Эдинбурге, не так ли?
   Сесиль замерла, затем медленно кивнула и потянулась за своим кубком. Данмар спросил ее о том, о чем наверняка знал сам. Почему?
   – Тавис многое потерял, когда Иан Гилликрист вступил в права наследника. – Слова были сказаны как бы невзначай, сам же Данмар наблюдал за ее реакцией из-под прикрытых век.
   И снова Сесиль кивнула, ничего не сказав в ответ.
   – И он бы многое получил, если бы Иан Гилликрист неожиданно уехал, – тихо добавил Данмар.
   Сесиль выставила подбородок, почувствовав вызов в его словах.
   – Иан не уедет.
   – Но, миледи, он уже уехал.
   – По распоряжению Аррана, – уточнила она, – и обязательно вернется. И я обязательно дождусь его возвращения.
   – Боюсь, что нет. – Данмар следил за ней взглядом ястреба, выслеживающего свою добычу. – Он не поехал во Францию. Его путь лежит на юг – в Англию.
   – Вы лжете. – Но поймав мрачный, полный удовлетворения взгляд отца Эйндреаса, Сесиль поняла, что Данмар говорил правду. Она поборола свое смятение и смело встретила его взгляд. – А если ему понадобилось поехать в Англию, – сказала она, стараясь казаться более уверенной, чем была на самом деле, – я верю, что он вернется.