Тарр Джудит. Жребий принцессы

   На закате их носилки остановились. Сареван не проронил ни слова в течение долгого времени: он опасался, что не выдержит и завоет как зверь. Ему и раньше доводилось попадать в темницу. Его запирали в наказание за то, что он был магом и жрецом. Но тогда у него была сила. Он всегда был внутренне свободен. Ему не надо было бороться, чтобы дышать, чтобы думать, чтобы оставаться самим собой и не поддаваться безумной панике. Раздался скрип засовов, и дверь открылась. Не в силах больше терпеть, Сареван ринулся к свету. Путь ему преградили человеческие тела. Он отбросил их прочь и наткнулся на камень. Стена. Ворота... Его обступили люди. Он боролся с ними. Их оказалось слишком много, и все они были вооружены. Его руки могли только отталкивать их, но не могли никого сразить. Саревана схватили, связали и втащили в какую-то комнату. Там уже был Хирел, одетый с головы до пят, и попивал вино из кубка. К счастью, помещение оказалось довольно просторным. Тюремщики Саревана втолкнули его внутрь и заперли за ним дверь. Он, задыхаясь, упал на пахнущие плесенью ковры, но снова обрел способность мыслить разумно. Веревки жестоко стягивали его запястья. Он чувствовал, как пульсирует в жилах кровь. Хирел встал возле него на колени и начал возиться с узлами. - Наши тюремщики просто потрясены твоей великолепной свирепостью, - сказал он. - Это не тюрьма, - осторожно сказал Сареван. - Мой разум не может преодолеть эти стены. Мне душно внутри; мне душно снаружи. Возможно, Хирел не понимал его. Или, и это могло быть намного хуже, понимал. - Ты не создан для запечатанных дворцов, - заметил он. Сареван вздрогнул. Он попытался стать веселым, перестать думать о мрачном. - Может быть, наши тюремщики надеются, что я до смерти изобью тебя? - Это было бы весьма выгодно, - сказал Хирел. - Кому? Юноша пожал плечами. - Я спросил. Но мне не ответили. Мало-помалу узлы поддались, и веревки упали на пол. Сареван лежал и старался подчинить своей воле онемевшие руки. Хирел наблюдал за ним, сидя на корточках. Наконец он схватил одну руку Саревана и умелыми пальцами вернул ее к жизни. - Я не видел ни нашего маленького мага, - сказал он, - ни нашего серого охотника. Плен совсем истощил мыслительные способности Саревана. Чтобы понять, о чем идет речь, ему пришлось напрячься. В его душе расцвела надежда - и сразу умерла. - Погибли. Или бежали. - Вероятно. - Хирел занялся другой рукой Саревана. - А мы нужны им живыми. Когда ты вырвался, они не попытались убить тебя. Они скорее отпустили бы тебя, чем применили оружие. - Значит, мы заложники? - Ирония ситуации поразила Саревана, и он рассмеялся, несмотря на боль. - Ну, для меня это даже неплохо, пока каждый в Асаниане готов схватить меня, - рассудил Сареван. - Но вот ты... - Я думаю, они не узнали меня, - сказал Хирел. - Все еще не узнали. Он решительно встал. Сареван приподнялся и открыл рот, чтобы ответить, но тут Хирел шагнул к двери и заговорил. Он повысил голос ровно настолько, чтобы его было слышно за стеной, но звучание этого голоса изменилось так, что волосы встали дыбом на затылке Саревана. Ему еще не доводилось слышать двенадцать тонов высокого асанианского языка, примененных с таким тонким мастерством, которое граничило с истинным искусством. - О ты, кто охраняет эту дверь, поспеши к своему хозяину и передай ему: принц, стоящий выше всех принцев, будет говорить с ним. Снаружи не донеслось ни звука. Хирел вернулся в центр комнаты, уселся на гору подушек и снова взялся за кубок. Свободной рукой он указал на столик, стоявший рядом с ним. - Ешь, - велел он. Сареван с большой охотой повиновался, хотя и был осторожен, не доверяя асанианским соусам. Он почувствовал, что соскучился по доброму жаркому из мяса дикого оленя, по плодам, вкус которых не испорчен специями, по простому крестьянскому сыру. Даже язык, на котором он всегда с удовольствием общался с Хирелом, превратился для него в нечто обременительное. Он молча поел, почти не чувствуя вкуса, только чтобы успокоить желудок, и выпил кислого асанианского вина. Затем принялся бродить по комнате, достаточно просторной, но лишенной окон. Он снова готов был сломаться. Гнев уже не помогал ему. Неужели Высокий принц Керувариона превратится в обезумевшее животное всего из-за нескольких часов заключения? Загремели засовы. Сареван резко повернулся, чуть не потеряв равновесие. Дверь хлопнула. На пороге появились вооруженные люди. Они прошли мимо Хирела, не глядя на него, и окружили Саревана. - Не прикасайтесь к нему, - произнес Хирел, снова используя свое мастерство интонации, весьма близкое к колдовству. Стражники замешкались. Сареван не двинулся с места. Они направили вперед свои копья, но ни один из них не прикоснулся к Саревану и ничем не угрожал ему. Внезапно Сареван улыбнулся и привалился спиной к стене, скрестив руки на груди. Он заметил, что люди не смотрят на него. Они очень старались не делать этого. Самый высокий из них едва доставал ему до подбородка. Самый низкорослый вынужден был смотреть вверх или вбок или вообще закрыть глаза, чтобы они не наткнулись на то, чего он очень старался не замечать. - В чем дело? - спросил его Сареван. - Ты никогда прежде не видел мужчину спереди? Асанианец побагровел, но не стал мстить при помощи копья. Сареван выразил ему свое восхищение по этому поводу. Тот покраснел еще сильнее и грозно нахмурился. Когда стало ясно, что комната надежно охраняется доблестными воинами, капитан вернулся к двери и поднял меч в приветствии. Все его воины, за исключением тех, кто обступил Саревана, ударили клинками о щиты и преклонили колени. В комнату неторопливо вошел их хозяин в сопровождении двух жрецов Уварры, одного - в сером одеянии, другого - в темно-фиолетовом. Сареван чуть не рассмеялся. Этот человек вел себя как император, но был мал как ребенок. С таким красивым и гладким лицом цвета превосходной слоновой кости его можно было принять за ребенка лет девяти неопределенного пола, закутанного в ниспадающий широкими складками шелк. Однако глаза у него были совсем не детскими. Подобно глазам Хирела, они казались сделанными из чистого золота, только если он широко раскрывал их, можно было заметить белок. Они светились горькой радостью. Хирел поднялся. Сейчас он казался высоким, несмотря на свою молодость. Он на целую голову возвышался над этой великолепной миниатюрой человека. Сареван смотрел и улыбался. Незнакомец держался как император. А Хирел Увериас просто был им. Это было прекрасно сыграно. - Брат, - спокойно и без всякого удивления сказал он. Ну разумеется. Они были очень похожи. Хирел, загоревший, похудевший и закалившийся в пути, выглядел даже старше, чем его старший брат. - Брат, - отозвался манекен в шелках. Голос его звучал нежно и почти бесполо. - Я счастлив видеть тебя в добром здравии. Хирел наклонил голову. Он ничего не ответил, словно чего-то ждал. Его взгляд был тверд. Через мгновение пришедший потерял свою уравновешенность. Хирел не шевелился. Его брат медленно опустился на колени. И еще медленнее, под взглядом этих спокойных неумолимых глаз, пал ниц. Маги последовали его примеру. Хирел смотрел на них сверху вниз. Он не улыбался, но в его глазах Сареван заметил торжество. Наконец маленький принц с изяществом поднялся с пола, и маги тоже с облегчением распрямили спины. Хирел не предложил брату руку. Он сел, подобрал под себя ноги и сказал: - Твоих молодцов следует выпороть. Они нанесли принцу оскорбление. - Это уже исправлено, - сказал его брат. Аранос. Сареван был готов назвать его по имени. - Пока еще нет, - возразил Хирел. Аранос проследил за направлением его взгляда. Сареван улыбнулся им обоим. Младший принц посмотрел на него с интересом и без видимого смущения. Тонкие брови взметнулись вверх. Аранос приблизился, и его копьеносцы отступили, хотя и неохотно. Он протянул руку. Его ладонь была по-детски маленькой, а ногти в драгоценных чехлах оказались той же длины, что и пальцы, продолжением коих они являлись. Саревана передернуло, когда эти сверкающие когти коснулись его, но улыбаться он не перестал. - Маленький человек, - сказал он мурлыкающим тоном, - я даю тебе разрешение коснуться меня. Рука замерла. Араносу пришлось откинуть голову назад, чтобы взглянуть в лицо Саревана. Он совершенно не испугался. - Ты великолепен, - сказал он. Он действительно так думал или же был слишком хитер для чужеземного простодушия Саревана? А может быть, простота - это оборотная сторона хитрости? - Ты оскорблен? - спросил Аранос. Сареван задумался. - Я бы не назвал это именно так, - ответил он. - Но все-таки да, это оскорбление. Аранос опустил голову и повелительно взмахнул рукой. К удивлению Саревана, одежду принесли довольно быстро. Это было такое же, как у Хирела, одеяние из тяжелого грубого шелка. Еще более любопытным оказалось то, что платье пришлось ему впору. Слуга, принесший его, держал в руках еще и гребень, который он умело пустил в ход, когда Саревана убедили в необходимости сесть возле Хирела. Аранос ждал, продолжая оставаться на ногах. Сареван подумал, что его наряд должен быть страшно тяжелым. Он состоял из семи одежд, надетых одна поверх другой так, чтобы края нижних платьев виднелись из-под верхних. Хирел, который великолепно чувствовал себя в одной рубашке, откинулся на подушки. - Ты должен объяснить мне, что все это означает, - сказал он. - Нас схватили, будто преступников. Посадили в носилки, словно женщин. Раздели и заперли, как рабов. И после всего этого ты оказываешь мне почести. Уж не издеваешься ли ты надо мной? - очень мягко спросил он. - Были совершены ошибки, - в том же тоне ответил Аранос. Его маги были бледны как смерть и не отрывали глаз от пола. - И эти ошибки не повторятся. - Отсюда вытекает, что мы свободны? - Я этого не сказал. - А, - только и произнес Хирел. - Ты неправильно меня понял, - сказал Аранос. - Олениай, которые ехали с вами, поклялись предать тебя; они хотели завершить то, что не удалось сделать Вуаду и Сайелу. С твоим спутником они намеревались поступить так же, как и с тобой, а после этого отправить назад к отцу с поздравлениями от Золотой империи. Несмотря на то что Сареван хотел казаться спокойным, его пробрала дрожь. Губы Хирела побелели. - Не слишком умно с их стороны, - заметил он. - Это верно. Мои маги прослышали о заговоре. Они обязались предупредить вас, но события развивались слишком быстро, а вы так же быстро двигались вперед. Вы неправильно истолковали их намерения, однако именно это вас и спасло. Когда предатели пришли схватить вас, вы уже исчезли. - Даже если я поверю, что целью этого заговора была моя смерть, сказал Хирел, - у меня все равно останется много вопросов. Верный вассал не станет одурманивать и похищать своего Высокого принца. - У нас не было времени поступить иначе. Предатели могли напасть в любую минуту. Кстати, ваша идея с переодеванием оказалась неудачной. Настоящих олениай невозможно этим обмануть, и по всей стране мгновенно распространился слух, что три самозванца направляются в Кундри'дж: двое из них необыкновенно высоки, и один едет на жеребце с голубыми глазами. - Кстати, я не вижу нашего друга, хотя его схватили вместе с нами. И жеребца я тоже не вижу. - Ты увидишь их, - сказал Аранос. - А теперь пойдем, мой брат и мой господин. Ты всегда подозревал, что я охочусь за твоими титулами; ты думал, что я готов солгать и даже пойти на убийство ради того, чтобы заполучить их. И тем не менее против тебя восстали те твои братья, в любви которых ты был уверен и которым так сильно доверял. Ты можешь изменить свое мнение обо мне? Можешь поверить, что я тебе не враг? - После меня ты - главный возможный наследник престола. - Всего лишь возможный. Твой отец еще не женился на твоей матери, а я уже знал, что его законный сын вытеснит меня с трона. Когда наш отец отправился завоевывать княжну гилени, весь Высокий двор был охвачен ужасом. Перспектива наследника-полукровки возмущала всех. Но если бы он женился на ней, их отпрыск взошел бы на Золотой трон. Когда он вернулся один и отвергнутый, то отправился залечивать сердечные раны в гарем, породив таким образом на свет целую армию сыновей. Я понимал, что в конце концов он уступит неизбежности. Так и случилось. Он женился на своей сестре, предназначенной для него. Родились твои сестры, некоторые из них умерли, потому что были слишком слабыми, а одна выросла и стала точным подобием матери. И наконец, на свет появился ты. Я хотел радоваться этому, я хотел стать тебе хорошим братом, но твоя мать меня не выносила. Остальных она не боялась или почти не боялась. Но я был старшим, во мне текла благородная и почти такая же чистая кровь, как в тебе, поэтому она считала меня смертельно опасным. И никто из вас никогда не стремился узнать правду обо мне. Сареван переводил взгляд с одного принца на другого. Он не пытался вмешаться в их разговор. Бледное лицо Хирела было суровым. Аранос казался воплощением кристальной честности. - Я не знаю, кому доверять, - очень медленно произнес Хирел. - Ты доверяешь вот этому иноземному принцу. Хирел сверкнул в сторону Саревана круглыми, как у испуганного жеребца, глазами. - Он не асанианец. - Значит, ты не доверяешь и самому себе? Кулаки Хирела сжались на его коленях. Он сделал короткий резкий вздох. - Докажи мне, что говоришь правду. Поезжай вместе со мной в Кундри'дж. Встань рядом со мной в Первый День Осени. Признай меня живым и провозгласи меня Высоким принцем перед нашим отцом. Сареван пристально следил за Араносом. На лице принца не отразилось ни страха, ни потрясения. Он был совершенно спокоен. - Именно это я и собирался сделать. - Если ты лжешь, - тихо сказал Хирел, - лучше убей меня сейчас. Потому что, останься я в живых, даже если меня сделают евнухом, рабом или калекой, я получу твою жизнь в обмен на твое предательство. - Я не лгу, - ответил Аранос. Он снова опустился вниз и поцеловал пол возле ног Хирела. - Ты мой Высокий принц. И ты будешь моим императором. Одно из обещаний Аранос сдержал. Стражники вернули им Зха'дана. Зхил'ари был цел и невредим, если не считать потрясения, вызванного ужасом плена. Как и Сареван незадолго до этого, он был обнажен: асанианскую одежду он отказался надевать, а килта ему не дали. Он приветствовал своих спутников радостным криком и прыжком, который заставил стражников выхватить клинки из ножен. Хирелу пришлось отогнать охрану. Сареван чуть не был раздавлен в объятиях, Зха'дан позабыл даже наречие торговцев. Он тараторил на своем родном языке так быстро, что Сареван не мог понять ни слова и в конце концов встряхнул его, заставив замолчать. Зха'дан отстранился, вглядываясь в лицо своего принца. - Они посадили тебя в клетку, - сказал он. Он уже не казался легкомысленным и безрассудным, что частенько помогало ему маскировать его истинную сущность. - Я слышал тебя. Я думал, что тебя убили. - Неужели ты такой хрупкий? - резковато спросил Сареван, потому что эти слова были слишком похожи на правду. Зха'дан нахмурился. - Они думают, что знают, какой ты. Глупцы. - Можно ли от них ожидать предательства? - Все они предатели. - Зха'дан выглядел так, словно у него страшно болела голова. - Но они не хотят убивать никого из вас. Пока. Вы видели эту куклу из слоновой кости? В его маленькой головке намного больше мыслей, чем может показаться. Мне он не нравится, - признался Зха'дан, - но он считает, что сейчас в его интересах служить нашему маленькому жеребцу. - Хотел бы я знать почему, - пробормотал Сареван. Он всего лишь размышлял вслух, но Хирел ответил: - Это ему выгодно. Он обладает гибкостью. Если все обстоит так, как он сказал, мы обязаны ему нашим спасением. И это наделяет его огромной силой. - Однако не такой огромной, как императорская власть. - Он остается моим наследником, пока у меня не родится сын. - Тогда чем раньше ты им обзаведешься, тем лучше, не так ли? Юноша покраснел, но его язык не потерял своей остроты. - Не мог бы ты прочитать мне наставление на эту тему, о жрец Солнца? Сареван ухмыльнулся. - Удел жреца - читать проповеди. Но с практикой мы должны обращаться поосторожнее. - Он отбросил легкомысленный тон. - Ты хочешь довериться ему? - Выбор у меня невелик. Саревану пришлось согласиться. - Соблюдая осторожность, мы сможем добраться до цели. Я буду прикрывать твой тыл. А ты будешь защищать мой? - Да, - сказал Хирел, - пока необходимость не заставит меня предать тебя.
   Хирелу вернули оружие, ион свободно поскакал верхом, как один из воинов Араноса. Ему было необязательно надевать шлем, если бы только он сам не пожелал, потому что, хотя у него было лицо высокородного асанианца, в их отряде таких было много. Саревану и Зха'дану повезло меньше. Сареван отказался прятаться в носилках и старался держаться подальше от огромной крытой колесницы Араноса, запряженной голубовато-серыми кобылами. Он понимал, что это свидетельствует о его трусости, но ничего не мог с собой поделать. Он настоял, чтобы ему дали полную свободу и возможность следовать к цели путешествия на родной и знакомой спине Брегалана. Вместе с ним этого добился и Зха'дан, но, как всегда, Саревану пришлось пойти на некоторые уступки. Он вынужден был надеть полные доспехи, с помощью магии подогнанные по его размеру, и огромный шлем, закрывающий лицо. Шлем был нелепо разукрашен и очень неудобен, но он скрывал необычную внешность чужеземного принца, и благодаря ему Сареван стал похож на остальных членов маленького отряда личной гвардии принца. Маги ехали вместе со своим хозяином. Возня с металлом утомила их; наверное, они спали за колыхающимися занавесками. Саревану не нравилось, что темный маг приложил руку к изготовлению его доспехов. Они казались сделанными из самой обычной позолоченной бронзы, и в них не чувствовалось никакого злого духа. Лишь когда он впервые надел их, его рука с золотым диском дрогнула, словно от прикосновения силы, однако боли он не почувствовал ни в руке, ни в голове. Если молодому лорду Среднего двора или отряду воинов темной клятвы приходилось расчищать себе дорогу, то перед принцем Высокого двора любые препятствия устранялись сами собой. Все постоялые дворы были открыты перед ним, все почтовые станции с готовностью ждали его приказов. Если его что-то не устраивало, он мог воспользоваться гостеприимством местных лордов. Никто не задерживал его, никто не осмеливался задавать вопросы. То, что Хирел отказался со всеми удобствами ехать вместе с братом, вызвало небольшой переполох среди гвардии. Сареван и Зха'дан не волновали их: они были всего лишь чужеземцами, пусть даже королевского происхождения, как они заявляют. Так что нечего навязывать свои варварские рожи добрым людям. Хирел был больше чем человек, и все это отлично знали. Им совершенно не нравилось то, что он скачет бок о бок с остальными с непокрытой и коротко остриженной головой, что его шлем болтается у седла и что он выглядит как самый обычный смертный. По-видимому, Хирел не замечал их ропота, а если и замечал, то не придавал ему значения. Часто он ехал возле Саревана в последних рядах личной гвардии принца, возглавляя отряд тяжеловооруженных всадников. Время от времени он протягивал руку, словно не в силах сдержаться, и поглаживал шею Брегалана. Он не просил разрешения и дальше ехать на голубоглазом жеребце, а у Саревана не было возможности предложить это. Хирел замкнулся в себе. В начале пути он иногда разговаривал, но асанианцы не отвечали ему. На исходе первого утра пути он перестал говорить.
   На четвертую ночь после договора с Араносом, когда до Кундри'дж-Асана оставалось три дня пути, а до Первого Дня Осени - четыре, младший принц остановился на постоялом дворе. Хозяевам волей-неволей пришлось уйти, и ни сам принц, ни его маленькая армия не услышали их жалоб. В первую ночь Сареван попытался устроиться на ночлег вместе с воинами гвардии, однако ему объяснили, что это недопустимо. Он подозревал, что они попросту не захотели спать в одной комнате с варваром. Ему отвели отдельную спальню и позволили оставить при себе Зха'дана. В эту ночь произошла ошибка, которая не допускалась раньше: ему были предоставлены на выбор женщины дома. Должно быть, хозяина постоялого двора забыли предупредить. Сареван с интересом выслушал быстрый и язвительный отказ, который от его лица дал Хирел. Гораздо более быстрый и язвительный, чем если бы это был его собственный. Все многозначительно уставились на Зха'дана, думая, что понимают, в чем дело. Некоторые, повнимательнее посмотрев на Хирела, решили, что только им открылась истина. Юноша сокрушил всех, выбрав самую хорошенькую из женщин, и удалился с ней в свою комнату, откуда никто из них не вернулся. Сареван медленно подошел к своей одинокой постели, Зха'дан занял позицию возле двери, будучи достаточно благоразумным, чтобы мечтать о том, чего получить не мог, и слишком привередливым, чтобы подбирать объедки, предложенные хозяином постоялого двора. - Одного раза достаточно, - сказал он, натягивая на себя одеяло. - Они не слишком-то чистые, эти люди. Неудивительно, что они всегда гладко выбриты. Иначе паразиты загрызли бы их. - То же самое, вероятно, они говорят о нас, - возразил Сареван. Зха'дан фыркнул. Даже если бы он не купался каждый день и тщательно не следил за собой, эти маленькие кусачие твари все равно не заинтересовались бы им. Паразиты не любят магов, пусть это всего лишь ученик колдуна зхил'ари. Видимо, Сареван до сих пор излучал эти магические волны. Во всяком случае, насекомые его не беспокоили. Он улегся, закрыл глаза и попытался не думать. Это оказалось трудной задачей. Прошлой ночью, после благословенной передышки, его снова посетил тот же сон. Прежний мрак, прежний страх. Однако завершился он странно, и Сареван одновременно боялся и надеялся, что это было не пророчество, а простое сновидение, порожденное желанием и страхом, а также образом жизни. Воспоминание об этом сне не оставляло его до сих пор, хотя он желал бы стереть его из памяти. После мрака предвидения, прочерченного молниями, вокруг разлился мягкий свет. На стенах из серого камня горели лампы; везде висели богатые гобелены, замысловато расшитые переплетающимися изображениями зверей, птиц, цветов и отделанного драгоценными камнями дракона. Сареван лежал на чем-то мягком, погрузившись в истому, и на какое-то время освободился от всех своих страхов и неотложных дел. Он чувствовал некую странность в том, как он лежал, в ощущениях своего тела, но это не вызывало у него тревоги. Непонятнее было то, что сердце его трепетало и пело. Чьи-то легкие пальцы ласкали его щеку. Это прикосновение, такое реальное, заставляло его дрожать от удовольствия. Сареван повернул голову. В своем сне он вовсе не удивился и тем более не испытал панической тревоги, которая при пробуждении заставила бы его подскочить. То, что Хирел лежал рядом с ним, было замечательно и совершенно правильно; все его маски были сброшены, а на губах играла теплая улыбка пресыщения. Разум Саревана даже не удосужился превратить его в женщину. Хирел был немного старше и гораздо выше (невероятно, но он был не ниже самого Саревана) и бесспорно оставался мужчиной. Может быть, он что-то сказал. Сареван так и не узнал этого, потому что Зха'дан разбудил его, позвав на предрассветную молитву, после которой их ждал целый день пути. И в течение всего дня Сареван ловил себя на том, что то и дело выслеживает глазами этого мальчишку, - непростое дело для человека с тяжелым позолоченным шлемом на голове.