Тильман Катарина. Грань желания

двух жрецов. Действительно, речь шла о Заре. Но в этом не было
ничего странного: о ее падении многие тогда говорили...

-- Тогда причем тут Арчи?

-- Скорее всего, он просто "водил" твоего приятеля по
храму... ну, как леший по лесу, понимаешь? И в нужное время тот
оказывался в нужном месте. Так что расспрашивай его не про то,
что он слышал или видел, а про то, как _бродил_. Может быть, он
заблудился, может быть, ему что-то мерещилось: в общем, все
неправдоподобные подробности. Арчи правильно рассчитал, что
человек не будет всерьез упоминать о тех деталях, что видятся
лишь краем глаза...

Марина секунду подумала. Потом твердо сказала:

-- Нет, я не смогу беседовать о таких вещах через стекло.
То, что видится краем глаза, описывается тоже "краем слова"!

-- Разумеется, -- согласился Хилим. -- Но тебе и не
придется говорить через стекло. Ты попросишь полицейских...

-- Но правила!

-- Нет правил, которых нельзя было бы нарушить.

-- Я не умею давать взятки!

-- И не надо, -- пожал плечами Хилим. -- Все будет так,
как ты захочешь, даже без просьб с твоей стороны. Я же говорил,
что магия действует и на людей...

-- На полицейских?!

-- Нет, на тебя, -- серьезно сказал Хилим. -- Пошли...

-- Куда? -- недоверчиво протянула Марина.

-- Для начала -- в ванну! Правда, она наверняка остыла,
так что не забудь добавить горячей воды...

...Изумлению Марины не было предела -- Хилим не только
собственноручно отдраил ванну, но и наполнил ее! Более того,
приготовил большой флакон настоящей розовой эссенции! Надо же,
до сих пор Марина думала, что эта косметика бывает только в
храме...

Она бездумно наслаждалась душистым теплом, пока Хилим не
постучал в дверь ванной:

-- Будь добра, не задерживайся!

Горько вздохнув о краткости всех удовольствий, Марина
оделась и вышла на кухню. Хилим уже ждал ее -- с чашкой только
что сваренного остро пахнущего напитка.

-- Что это?

-- Не важно. Пей, не бойся!

Если Хилим что-то задумал, мешать ему... Марина не могла и
не хотела спорить, и выпила зелье почти без колебаний. От
варева шел пар, ударяя в ноздри диковато-манящим ароматом
пряностей, а на вкус оно напоминало причудливое сочетание
ледяного вина с горячим кофе.

-- Понравилось? -- усмехнувшись, поинтересовался Хилим.

Марина пожала плечами. Следовало оценить хотя бы усилия...
а еще то, что питье оказалось невероятно сытным! Казалось, оно
сплошь состояло из энергии и жажды действия...

-- Подожди минутку! -- Хилим снова усмехнулся. -- Вначале
переоденься...

С непривычной заботой он взял ее под руку отвел обратно в
комнату.

-- Что это?! -- воскликнула Марина. -- Зачем?!

...На кровати лежало Черное Платье. Именно так, с большой
буквы! На первый взгляд совсем простое -- и все же любая
женщина сразу оценила бы его по достоинству! Причем "оценила"
во всех смыслах...

-- Я не могу... -- начала было Марина. Но тут же
замолчала. Почему это она не может принять такой дорогой
подарок?! Только такого она и достойна!

-- Выйди! -- приказала она Хилиму.

Тот, скрыв довольный блеск глаз, торопливо скрылся за
дверью. Теперь он не сомневался: сегодня Марине позволят
_абсолютно все_! Даже занудыполицейские поймут -- увидев
нуждающуюся в помощи красавицу-ведьму! -второстепенность многих
служебных инструкций. И если она действительно хочет поговорить
с Игорем наедине, она сделает это!

Вот только бы не возникло у нее, в нарушение всех планов,
какихнибудь более сильных желаний...

x x x

Старый друг дороже обходится.

...К диверсии против Хилима Игорь оказался совершенно
непричастен! Могло ли такое быть? Или Марина все же не сумела
как следует расспросить его?

Но ведь решительно никаких зацепок! В храм Игорь попал не
случайно и не по чьему-то совету -- сам давно хотел посмотреть
воздушные соревнования. И о Заре узнал задолго до этого, и
записи ее выступлений смотрел по многу раз... а что до "прохода
за кулисы", так ведь Хилим сам его организовал!

И потом, оставшись в храме, Игорь тоже не ощущал чьего
влияния: никаких "непонятных импульсов", "странных голосов" (о,
господи, это расследование или постановка диагноза
шизофрении?!) или "психологических наводок". Ничего подобного
не было даже во время его последней контрабандной вылазки!

Как такое могло получиться? Вся логика событий неумолимо
указывала на Игоря -- но никаких прямых подтверждений не
оказалось! Хилим откровенно терялся в догадках, не зная, чему
верить. Если бы только он мог сам навестить этого парня!

-- Я подожду до суда, -- решил он наконец. -- Если Игоря
отпустят, с ним легко будет встретиться!

-- Если? -- ледяным тоном переспросила Марина. -- Ты же
говорил...

-- Ну, теоретически все может быть... -- протянул было
Хилим, но встретив пронзительный взгляд Марины, сердито
воскликнул: -- Да, выпустят, выпустят твоего приятеля, не
беспокойся! Приговорят к условному сроку... да и то только
потому, что приговор "выдрать хворостиной и поставить в угол"
присяжные не решатся предложить!

Марина невесело усмехнулась. Да, Игорь во многом еще
ребенок -- но тем омерзительнее выглядит то, что сотворили с
ним магистры! Пусть не лично Хилим, все равно...

И вообще, откуда такая уверенность? Или это не
уверенность, а знание? Вообще-то возможности храма велики, в
этом она уже убедилась... но ведь Хилим больше не принадлежит к
храму!

-- А ты мог бы сделать, чтобы Игоря освободили сейчас?

Наивная ловушка! Хилим засмеялся:

-- Если бы и мог, то не стал бы! Любые резкие действия
опасны, когда за тобой следят.

-- Но ведь суд будет только через месяц, --
смущенно-сердито сказала Марина. -- Где ты собираешься
болтаться все это время?

Хилим пожал плечами:

-- Здесь, конечно. Светлана, мне кажется, не будет
возражать...

Марина промолчала. Произносить монологи о свинарнике и его
обитателях было бы пошло, а ничего другого в голову не
приходило. Да и какое право она имеет оценивать поступки
Хилима? Он загнан в угол и пытается спастись -- разве это не
оправдание чему угодно? А если Светлана...

-- Не надо думать обо мне так скверно, -- мягко вмешался
Хилим. -Как раз Светлане ничего не угрожает.

Марина вздохнула. Это "как раз" напомнило ей о собственном
шатком положении! Пока что ее приключения были в меру опасными,
в меру занимательными и чуть сверх меры противными. Но если в
понедельник она не придет на работу...

-- Как мне быть? Я не хочу, чтобы меня уволили!

-- И не надо! Зачем же делать необратимые шаги? --
неожиданно поддержал ее Хилим. -- В понедельник пойдешь на
работу, как обычно. Только квартиру смени. А еще лучше, поживи
пока в санатории...

Марина вздохнула, не зная, чем ответить: грустью или
бешенством. Он же прекрасно знает, сколько стоит месяц в
санатории! Или не знает?..

-- Если дело только в деньгах, я мог бы...

-- Не надо! Я не хочу ни от кого зависеть! -- торопливо
перебила Марина. -- И потом... тебе-то самому хватит? Откуда ты
знаешь, сколько тебе еще вот так скитаться?! Или ты
рассчитываешь найти работу по специальности?

-- Тс-с! Хватит эмоций, -- Хилим поднял руку. -- Ты тут
умудрилась смешать кислое с пресным, права с обязанностями и
время с пространством.

-- ?!

-- Во-первых, что за странные мысли о зависимости?
Требовать платы за подарки -- это даже для людей не лучшая
привычка!

-- Как будто ты сейчас не человек!

-- Не по привычкам же, -- Хилим улыбнулся. -- А что до
моих нынешних средств...

Он сунул руку куда-то за пазуху и неуловимым движением
извлек...

-- Что это?!

-- Резерв на случай финансовых затруднений! -- со
странноватой интонацией произнес Хилим.

Да, пожалуй эта штучка могла быть резервом! Силуэт летящей
птицы из какого-то светлого металла, сплошь выложенный
крупными, оттенков от голубого до светло-лилового...

-- Это действительно сапфиры?

-- Да, и очень неплохие. Статус обязывает: подарок
главному конструктору летательных аппаратов в честь первых
воздушных соревнований! Понятно? К счастью, памятной надписи на
обороте нет!

Марина промолчала. Ей становилось неловко каждый раз,
когда Хилим вызывал у нее сочувствие. А сейчас...

-- Ты уверен, что это... эту вещь стоит продавать?

Вопрос получился бестактным -- но Хилим, вопреки
ожиданиям, не обиделся и не разозлился.

-- Сейчас, разумеется, нет, -- в его голосе звучала
насмешка старшего над ребенком. -- Но если приспичит, то
продам, не моргнув глазом! Как, по-твоему, что дороже: я сам
или память обо мне?..

Марина с трудом сдержала резкость. Нет, ну что за
непрошибаемый циник! И больше всего раздражает, что...

-- Что я прав? Договаривай! -- голос Хилима прозвучал
неожиданно резко, почти зло. -- В общем, так: обсуждения моего
морального облика, финансового положения и статуса в этом мире
отменяются! Думаю, и то, и другое, и третье тебе по большому
счету безразличны.

-- Но...

Марина не знала, что ответить. Конечно, дела Хилима не
волновали ее
-- не должны были волновать! Судьба просто свела вместе двоих... даже
не людей, а так, смешала в одном тигле, как сумасшедший
алхимик, неизвестные вещества...

-- У нас разные дороги, Марина, -- в унисон ее мыслям
проговорил Хилим. -- Да, мне нужна была твоя помощь, но
теперь... В общем, спасибо за все, и завтра утром я отвезу
тебя... куда? ты уже выбрала?

-- В гостиницу "Золотые сосны". Это, конечно, не настоящий
санаторий
-- но оттуда удобнее добираться до работы...

x x x

Принесите жертву! И положите в углу...

Проснувшись на следующее утро, Марина обнаружила, что
квартира пуста. Постель в соседней комнате осталась
незастеленной, и по одному этому, не воображая себя великим
сыщиком, можно было догадаться, что Хилим ушел сегодня раньше
Светланы...

Настроение было хуже некуда! Брезгливо ополоснувшись под
душем, Марина принялась собирать вещи, безжалостно сминая их и
кидая одну за другой в сумку -- все равно после этого
гостеприимного дома придется все заново стирать! И как только
Хилим собирается жить тут целый месяц?

А вот интересно что будет, если Светлана случайно встретит
свою бывшую гостью на улице или, того хуже, в магазине? Ведь
она-то думает, что Марина возвращается в Рыбацкий! Впрочем,
столица большая... да и мало ли зачем могла Марина снова
"приехать"? Вовсе не уведомляя об этом свох знакомых?..

...Марина еще раз внимательно обошла квартиру, проверив,
не забыла ли она что-нибудь, и уселась на кухне ждать Хилима.
Он появился часа через два, усталый и какой-то рассеянный.

-- Ты готова? -- даже не поздоровавшись, спросил он. --
Тогда поехали!

...У подъезда стояла машина. Купил или в прокате взял?
Марине было чертовски любопытно, но спросить она не рискнула:
Хилим был явно не в духе. Он без лишних слов закинул сумку на
заднее сиденье, открыл дверцу и помог Марине влезть.

Они ехали молча, и Марина то и дело украдкой поглядывала
на Хилима: ну как, слушается тебя автомобиль?

-- Не бойся, со столбом не встретимся, -- усмехнулся тот,
перехватив один из ее взглядов. Марина засмущалась:

-- Я просто... Я просто хотела спросить: мы еще увидимся?

Фраза выскочила сама -- и как ни странно, оказалась
правдой. Марина поняла, что действительно хочет увидеться с
Хилимом. Что может быть грустнее расставания навсегда?

-- Если ты хочешь, -- не выпуская руль, Хилим пожал
плечами.

-- А ты? -- ответ Марине решительно не понравился. -- Если
не хочешь, то и не надо!

-- Могу захотеть, -- снова коротко, но еще и непонятно
ответил Хилим.

-- Как это? -- удивилась Марина, Хилим снова пожав
плечами, объяснил:

-- В момент, когда я начинаю что-то делать по чужому
желанию, это желание становится и моим. А как же? Иначе ничего
не получится...

Ну что можно было возразить на эту издевательскую логику
не то суперконформизма, не то просто гнусного притворства?!
Лишь когда проезжали мост через Черный канал, Марина мрачно
заметила:

-- Вот попрошу я тебя сейчас в воду прыгнуть... Станет это
желание твоим или нет?!

Вопрос о спонтанном купании во имя прекрасной дамы был
настолько банален, что Марина тут же устыдилась своих слов. И
тем более странно ей было, когда Хилим вдруг резко затормозил и
выскочил на дорогу. Хорошо, хоть машин вокруг было мало!

-- Ты что, с ума сошел?!

-- Хочу посмотреть, -- жестко усмехнулся Хилим, -- что
получится, если хоть раз это идиотское требование будет
исполнено!

Он шагнул к перилам... и пока Марина перепуганно дергала
запертую дверцу, не спеша перегнулся и плавно скользнул вниз.
Мамочка родная!!!

Протиснувшись влево, Марина выбралась наконец из машины и
кинулась к перилам. Что, что там?! "Там" -- метрах в пятнадцати
внизу -- был неторопливо плывущий Хилим и спешащий к нему катер
речной полиции...

...Ну, и веселый же был разговор в департаменте! Марине
как-то не пришло в голову, что она-то не обязана ни с кем
объясняться, что хватит ей одного арестованного приятеля -- да
и поступок Хилима был хотя и малопонятным, но издевательским!
Вот пусть бы сам и отвечал за исполнение идиотских желаний!

Все же Марина побежала вслед за ним в полицию. И кричала,
перебивая вопросы, что "это все из-за нее" и "что у этого парня
в голове тараканы". А полицейские -- тот, что привел Хилима, и
тот, что составлял протокол -- только ухмылялись, глядя на
Марину с откровенным интересом. Еще бы: не каждый день
встречаются девушки, из-за которых можно прыгнуть с моста!

Наконец формальности были выяснены, машина с моста
пригнана, штраф уплачен, и мокрая одежда высушена под
вентилятором.

-- Не будьте такой строгой, девушка! -- сказал на прощание
дежурный, провожая Марину до двери. Та едва не зашипела в
ответ, как змея, а Хилим с трудом сдержал смех. И едва выйдя на
улицу, нахально спросил:

-- Интересно, когда ты добивалась неофициального свидания
с Игорем, вела себя также? Сто слов в минуту и фейерверк
эмоций? И тебе уступили? Вот никогда не думал, что такой аспект
женской привлекательности тоже существует!

-- Это не привлекательность, -- едко отозвалась Марина. --
Мне уступили, чтобы как можно скорее прекратить общение!

Хилим взглянул на нее с интересом.

-- Браво! Ты, оказывается, еще соображаешь...

Марина оскорбленно отвернулась. Даже здесь, даже в
человеческом образе, даже преследуемый по пятам безжалостным
врагом -- Хилим все равно умудрялся быть высокомерным! Как так
можно? О чем он вообще думает?!

Совершенно неожиданно, как будто переключилась какая-то
всемирная эмоциональная волна, Хилим отбросил свою жесткую
насмешливость. Слегка обнял Марину за плечи, повернул к себе и
взглянул едва ли не с нежностью:

-- Извини, я не хотел тебя обидеть! Просто...

-- Что еще? -- сердито осведомилась она.

-- Да ничего, -- он махнул рукой и отодвинулся. -- Так,
лишняя подстраховка по эманации.

-- ???

В первую минуту Марина ничего не поняла: какая
подстраховка? Потом вспомнила о возможной слежке по эманации и
о необходимости "нестандартных эмоций".

-- Так ты для этого в воду сиганул?!

Хилим кивнул:

-- Ну, конечно! Подумай сама: разве может магистр,
конструктор летающих стеков вести себя, как глупый человеческий
детеныш?! Любая слежка прервется на таком действии, так что...

Марина почувствовала острое желание вцепиться собеседнику
в волосы... и как ни странно, этот импульс был приятным! Как
можно более язвительно она спросила:

-- А Светлана тебе тоже только для этого нужна? Для
экранировки?

Хилим не спеша разгладил слипшиеся волосы, отвернул еще
влажный манжет рубашки и посмотрел на часы (водонепроницаемые?
или будет между стрелок головастиков ловить?), проверил что-то
в карманах... и только тогда неохотно ответил:

-- Ну, да, ты правильно поняла. У Светланы я могу месяца
три жить в качестве жениха или "чего-то в этом роде". Этические
бури среди ее друзей послужат мне отличным экраном от
возможного внимания Арчи. К тому же...

-- Хватит!!! -- заорала Марина, почувствовав, что ее
терпению пришел конец и еще одного пространного объяснения она
просто не выдержит. -Ты же не человек, и даже не сильф, а
просто ходячий компьютер!!

-- Ага, очень похоже! Все заранее просчитал с точностью до
восьмого знака, а в самый нужный момент случилась перезагрузка,
-- печально усмехнулся Хилим. -- Ладно, пошли, довольно уже
искры пускать...

Марина в озадаченном молчании последовала за ним. Кто бы
понял это существо? Да что там, в себе-то не разобраться! И
досада, и жалость, и... ну, нет, вот _такого_ точно не может
быть!

* ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ *

Отрезок времени, луч времени, поверхность времени
второго порядка...

Лучше бы Хилим никогда этого не пробовал! Идиотская
логика: если сильфу близка воздушная стихия, то и в парашютных
прыжках он легко должен стать мастером. А мог бы и
сообразить...

Разумеется, его нисколько не испугал ни взлет, ни шаг в
бездну, столь эмоционально переживаемый новичками -- но вот
невесомость... Он совсем не подумал, насколько _знакомым_
покажется ему это чувство! Такое привычное , затягивающее...

Тело сразу вспомнило знакомые ощущения, и Хилим
почувствовал, как обретает свой изначальный облик! Противиться
было невозможно, еще нескольких секунд свободного падения -- и
роковая метаморфоза свершится!

Он поспешно дернул кольцо, но поняв, что купол не выйдет
мгновенно, изо всех сил напрягся, стараясь хотя бы
почувствовать давление лямок. Это напоминало дурной сон,
безнадежную борьбу с кошмаром... а когда вместе с резким рывком
в тело -- еще человеческое! -- вернулась тяжесть, у Хилима даже
не хватило сил обрадоваться...

Вот едва не сделал Архелию подарочек! И ведь сам, по
доброй воле, никто не заставлял! Решил испытать падение с
небес, дурная голова...

Впрочем, он быстро пришел в себя и даже успел перед
приземлением насладиться полетом, сделав пару лихих виражей.
Управление вертким, послушным куполом уже ничем не походило на
невесомый полет сильфа, но несло не менее восторженные
переживания! Однако теперь Хилим был настороже и все время
контролировал себя, не позволяя приблизиться к опасному
состоянию.

С аэродрома он возвращался в полном ошеломлении. Пережитое
в воздухе настолько потрясло его, что он почти забыл, зачем
вообще затеял это мероприятие. Нет, как все-таки ловко сумел
человек компенсировать природную беспомощность своего тела!
Хочешь летать? Пожалуйста, вот парашют или дельтаплан, бери и
лети. Желаешь нырять, как русалка? Надевай акваланг, и вперед!
Интересно, не здесь ли корень неудач Школы воздушных танцев?
Зачем развивать внутреннюю силу, если с помощью технических
приспособлений можно испытать не менее волнующие ощущения?

Впервые Хилима одолело сомнение: а не зря ли он мечтает о
полетах людей? Не лучше ли оставить мечту мечтой? Ведь люди
выбрали свой путь сами -- и стоит ли пытаться совершить
невозможное?

...Лишь подъезжая к дому, он с досадой вспомнил, что
главная цель сегодняшнего приключения осталась невыполненной...

Еще расставаясь с Мариной, Хилим твердо решил дождаться
освобождения Игоря. Он и в самом деле не сомневался в мягком
приговоре и был уверен, что при личной встрече сможет с помощью
зеркала-индикатора обнаружить то, что ускользнуло от Марины.

Но не сидеть же целый месяц без дела -- тем более, что
впереди уже брезжила куда более серьезная проблема: незаметно
пробраться в храм! Если он не найдет способа сделать это, любые
доказательства диверсии останутся бесполезными...

Но преодолеть поставленный Архелием заслон будет непросто.
Наверняка вокруг всего мыса -- настоящее живое кольцо из диких
саламандров, благо, там скопление стихийных существ ни у кого
подозрений не вызовет. Тут уж никакой экран не сможет скрыть
эманацию!

Пользуясь человеческими аналогиями, Хилим представлял себе
храм в виде неприступной крепости, в которую он должен был
проникнуть, как вражеский лазутчик. И аналогии подсказали
выход: если традиционные пути не годятся... Люди в таких
случаях доставляют шпионов по воздуху или по воде -- почему бы
не воспользоваться их опытом? Тем более, воздух -его родная
стихия!..

...Увы, воздух оказался _слишком_ родной стихией! Хилим
невольно вздрогнул, вспоминая едва не свершившееся превращение.
Нет, ни парашют, ни дельтаплан не годятся: даже если он сумеет
справиться с собой, характерная "полетная" эманация выдаст его
с головой!

Остается морской вариант... Не лучший выход -- Архелий
прекрасно помнит о его пристрастии к парусам и наверняка
стережет храм с моря. Вот если только... Превратиться в
русалку... не буквально, конечно, а вполне по-человечески:
воспользоваться аквалангом! Подойти к храму не по воде, а _под_
водой, благо что новые яркие впечатления могут послужить
неплохим экраном! А в храме есть подводные ходы-пещеры для
русалок, надо их только найти. Это, конечно, будет непросто --
но все же шанс!

Да, после неудачного парашютного прыжка это, пожалуй,
единственная реальная возможность. Конечно, многое еще надо
будет подготовить -рассчитать запас воздуха (на возможные
долгие поиски!), обзавестись не обычным легким, а полностью
закрытым обогреваемым костюмом, прикинуть, на каком удалении от
храма нужно будет начинать погружение... Ну и, разумеется,
освоить технику подводного плавания, не слишком при этом
увлекаясь, чтобы не сбить новизну ощущений!

Вот только не окажется ли подводная невесомость похожа на
воздушную?! Впрочем, это все равно нельзя узнать, не
попробовав...

...Конечно, новый план требовал немало времени: на поиски
клуба любителей-подводников, на приобретение снаряжения, на
тренировки... Но уж чего-чего, а этого у Хилима сейчас было
более чем достаточно -пожалуй, впервые в жизни он не мог
управлять своим ощущением течения времени. Из-за фиксированного
человеческого облика? В первую очередь, но не только -- сюда
примешивались и усталость, и брезгливость плохо устроенного
быта, и страх перед возможным (что, если выследит-таки?)
появлением Архелия, и, как ни странно, грусть от разлуки с
Мариной...

-- Она вернулась домой, -- спокойно пожимал плечами Хилим
на вопросы приятелей Светланы. -- Ей, к сожалению, никак нельзя
отпроситься с работы...

Подразумевалось при этом, что самому Хилиму отпрашиваться
с работы проблем не составляет. Или он вообще бездельник -- то
ли люмпен, то ли альфонс! Впрочем, пока эти нелестные
определения не произносились вслух, Хилим ничуть не возражал
против их присутствия в эмоциональном фоне: чужие бурные
чувства надежно экранировали его собственную эманацию...

...Знакомство с подводным миром принесло новые потрясения
-- но потрясения радостные! Ощущения праздничной новизны
захватывали полностью (и восторг служил полной гарантией
экранировки!), но при этом не было опасного чувства "потери
тела", которое едва не погубило Хилима во время прыжка. И
только иногда щемило сердце при воспоминании о Заре... но надо
было контролировать это чувство, оно было опасным, слишком
тесно связанным с предстоящей местью...

Увлекшись, Хилим провел куда больше тренировок, чем
собирался. Теперь он был почти уверен, что сможет проникнуть в
храм, и ждал только встречи с Игорем. Он давно решил устроить
ее в первую же ночь после суда, не пытаясь подгадать более
удобный случай. На процессе появляться рискованно, Арчи
наверняка сам будет караулить его в зале, -- но зато ближайшая
ночь окажется едва ли не самым безопасным временем! Саламандр
вынужден будет вернуться в храм, чтобы не привлекать внимания
слишком долгим отсутствием и избежать ненужных вопросов, а
Игорь наверняка не ляжет спать, празднуя долгожданную
свободу...

Вот только где и с кем он будет праздновать? Вряд ли дома,
скорее, у кого-то из приятелей... Конечно, родители наверняка
будут знать, где именно: измученные постоянной тревогой, они
теперь постараются следить за сыном как можно внимательнее!
Правда, вряд ли они скажут неизвестно кому, где находится их
драгоценный ребенок, скорее, наоборот, Хилим может вызвать у
них безотчетные подозрения, необъяснимую тревогу -матери, а
иногда и отцы, отличаются порой сверхъестественной чуткостью!

Ну, и не надо! Сколько бы тот не гулял, все равно появится
дома не к утру, так в полдень! И нет ничего проще, чем
подождать его прямо возле дома. Ну а там -- по обстановке...
Хуже всего, если Игорь будет не один, а с кем-нибудь из
приятелей: застряв в человеческом облике, Хилим вполне
осознавал риск оказаться с набитой физиономией...

...Узнав из выпуска новостей о благополучном исходе
процесса (воспользовавшись не телевизором, а радио -- чтобы не
увидеть случайно в зале суда Архелия и не спровоцировать этим
всплеска своей эманации), Хилим едва дождался вечера и занял
пост возле дома. Он был вполне готов к долгому ожиданию -- как
следует поужинал, тепло оделся. Заранее подумав о возможных
подозрительных взглядах, повязал немыслимой расцветки галстук и
купил отчаянно-огромный букет цветов. Привычная людям роскошь
безнадежности -- любой сразу поймет, что перед ним несчастный
влюбленный! Ну, а несчастным влюбленным не запрещается бродить
по ночам под окнами чужих домов...

Хилим фланировал взад-вперед по улице, внимательно глядя
по сторонам. Он чувствовал чужое внимание, из проезжавших
автомобилей его обязательно окидывали взглядами -- кто со
снисходительной добротой, кто с раздражением невольного
сравнения. В который уже раз бурные человеческие эмоции,