Тильман Катарина. Грань желания

как Хилим объяснил маме столь поспешный переезд?

-- Элементарно, -- тут же откликнулся Хилим. -- Ты
поживешь дома, пока я занят важной работой в храме.

-- Что??? -- Марина ошарашено остановилась. -- Ты что,
меня бросаешь? Там?

-- Не беспокойся, у тебя будет защитник, -- со странной
интонацией в голосе отмахнулся Хилим. -- Вон, уже едет... Ну,
собралась?

Действительно, в отдалении послышался звук мотора джипа.
Марина схватила в охапку оставшиеся вещи, бросила в сумку,
упала на нее, пытаясь примять... Все! Но... Что Хилим имеет в
виду? Что Ролан будет ее защищать? А Инесса? Хотя, она как раз
уедет... А вдруг нет? Все так закрутилось перепуталось...

...Ролан был немало ошарашен поспешным отъездом гостей.
Мрачные взгляды, которые он то и дело бросал на Инессу,
показывали, что он нисколько не сомневается в истинной причине
происходящего -- и это не сулило скандальной супруге ничего
хорошего! Но та как будто не замечала их, стояла спокойно,
только в глазах проскакивало мельком странное выражение. Хилим
подошел к Ролану, поблагодарил, и уже прощаясь, упомянул как бы
невзначай, что завтра утром уезжает (подобрал, умница, момент,
когда Инесса отвлеклась и не слышала!)

Загрузились. Хилим подрулил к мосткам, притормозил,
высунулся из машины, еще раз прощаясь с гостеприимными
хозяевами, Марина тоже открыла дверцу. И тут из дома выбрался
Гошка, таща за собой подаренного Мариной деревянного дракона.
Торопливо спустился с крыльца и направился к отцу, поминутно
оглядываясь на машину. Многострадальная игрушка скребла длинным
изогнутым хвостом по земле, поднимая пыль. Сообразив, что
делает что-то не то, Гошка попытался ухватить страшилище
поудобнее, но не удержал-таки равновесие и плюхнулся.

Несмотря на смятение, Марина невольно улыбнулась: с этой
игрушкой Гошка выглядел так потешно! И приятно было, что
сделанный храмовым резцом дракон понравился ребенку... Она уже
хотела было захлопнуть дверцу, когда услышала неожиданный оклик
Инессы:

-- Подождите, вы забыли...

-- Что такое? -- удивилась Марина. Удивилась не столько
вопросу, сколько необычный интонации... Что они могли забыть, о
чем надо напоминать _так_?

Повелительным жестом подозвав Гошку, Инесса выдернула
дракона из его рук .

-- Вот, возьмите!

Не только Марина, но и Ролан непонимающе на нее
уставились. Ведь это же подарок! Кто же возвращает подарки?
Возмущенный явным произволом Гошка отчаянно заревел...

-- Тетя пошутила, она ничего тебе не дарит! -- непреклонно
заявила ему Инесса. -- Она просто дала тебе поиграть, на время!

-- Но... -- начала было Марина. И осеклась, сообразив, что
ни в коем случае нельзя спорить! Инесса явно нарывается на
скандал, так зачем доставлять ей это удовольствие?

С подчеркнуто покорным, очень огорченным (и вполне
искренне огорченным!) видом Марина приняла злополучную игрушку.
Крутанула в руке на манер резной трости и небрежно бросила на
заднее сиденье.

Дверца захлопнулась. Хилим обменялся с Роланом молчаливыми
извинениями.

-- Подержите, пожалуйста, ворота, -- тихо, ни к кому не
обращаясь, словно бы даже не нарушая неловкой паузы, попросила
Марина.

Ролан заторопился выполнить просьбу, автомобиль, плавно
тронувшись, выкатился со двора. Марина покидала дом Ролана --
для того, чтобы вскоре вернуться...

x x x

Маленький ежик вырос в большого йога.

Разве может быть, чтобы знакомая с детства обстановка
осталась прежней, а дом стал чужим? В комнате Марины за два
года ничего не изменилось: та же узкая кровать, те же коврики
на полу, большой шкаф для белья, старый и крепкий. Но ощущение
чужого присутствия казалось, лежало на знакомых вещах как слой
липкой пыли!

-- Вир жил в этой комнате? -- с трудом скрывая
брезгливость, спросила Марина.

Мама неловко замялась. Она не умела обманывать, не
научилась, всегда считая это ниже своего достоинства. Вот и
сейчас ей проще было ответить правду:

-- Иногда здесь ночевали его друзья. Но ты не думаешь,
надеюсь, что с тех пор я не прибиралась?!

Что ж, для мамы еще не все потеряно, если она может
бросать _такие_ взгляды! А вот Динка... Даже встретить не
вышла, что же это такое! И не исключено, что Вир еще отыграется
на ней за вынужденное гостеприимство!

Марина, невольно ища сочувствия, взглянула на Хилима -- но
тот, похоже, окончательно отстранился от человеческих эмоций.

-- Я пойду, прогуляюсь... -- небрежно доложился он, едва
за мамой закрылась дверь. --Отдохни до вечера, а когда Ролан
приедет, пусть меня дождется.

-- А он приедет? -- воскликнула Марина.

-- Куда он денется? -- пожал плечами Хилим.

...Действительно, уже ближе к вечеру Марина услышала звук
мотора и из окна своей комнаты на втором этаже увидела, машину
Ролана.

Надо было спуститься, встретить его на глазах у всей
улицы, пригласить в дом: иногда лучшее средство от сплетен --
нарочно идти им наперекор. Но Марина неожиданно и глупо
застеснялась, как будто снова ощутив себя невестой и обретя
право на эту робость и смущение...

Она сидела у приоткрытой двери и взволнованно ждала, но
Ролан не шел. Разговаривает с мамой, конечно... но неужели
вообще не зайдет? Узнает, что Хилима нет -- и предпочтет
удалиться, соблюдая приличия? Но Хилим просил... Да нет, те же
приличия требуют извинений -- за поведение Инессы! Отвергнуть
подарок, да еще в такой оскорбительной форме...

-- Я хотел извиниться перед вами... -- Ролан по-прежнему
умел приближаться быстро и неслышно! -- Инесса...

Марина готова была поклясться, что Ролан хотел сказать
"Инесса наказана", но в последний момент опомнившись, изменил
фразу:

-- Инесса сожалеет о своем поведении. Нервы, понятное
дело, в наше время...

Смешно было слушать эти заготовленные фразы: Ролан
обращался больше к отсутствующему Хилиму, чем к Марине...

-- Лима нет, -- стараясь говорить без насмешки, объяснила
она. -Разве мама тебе не сказала?

-- Она предложила мне подождать его, -- уже обыкновенно
ответил Ролан. -- Не возражаешь?

Еще бы Марина стала возражать! Она радостно кивнула,
одновременно прислушиваясь. Наконец по лестнице вниз
проскрипели шаги: значит, мама не боялась оставлять дочь
наедине с Роланом.

Впрочем, она ведь пока ни о чем не знает и не
догадывается! А когда узнает... Что будет, когда Марина и Ролан
дерзко нарушат извечные традиции? И пусть виноваты будут не
они, пусть Инесса сама бросит семью, пусть выяснится, что Хилим
никогда не был мужем Марины -- все равно! Осуждать будут тех,
кто окажется поблизости...

-- Ты не боишься разговоров? -- прямо спросила Марина.
Ролан помотал головой, энергично и презрительно:

-- Честное слово, иногда мне хочется дразнить этих глупых
гусей!

-- Но зачем?!

-- Чтобы не думали о себе слишком много! -- прозвучал еще
более презрительный ответ..

Господи, неужели теперешний Ролан, это воплощение
осторожности, способен...

-- Скажи, пожалуйста, -- совсем неожиданно попросил он, --
скажи, какому богу молятся в лунных храмах?!

Марина растерялась. Страстный тон, вызов... да и сам
вопрос? зачем Ролану знать то, что вообще чуждо людям?

-- Я не знаю, как это объяснить, -- стараясь смягчить
недомолвками честность, проговорила она, -- но в лунном храме
каждый сам находит себе бога.

-- А потом? -- не отставал Ролан.

-- Что потом? -- удивилась Марина.

-- Да, действительно! -- Ролан неприятно засмеялся. --
Когда бог найден, что еще нужно?!

Марина не совсем поняла его. Но какой пугающий напор!
Кажется, Ролан осознал наконец-то, что вокруг него происходят
странные вещи...

Однако меньше всего пристало торопиться.

-- Давай спустимся на веранду, -- с негромкой
настойчивостью попросила Марина.

Еще не хватало, чтобы преждевременные сплетни помешали
осуществлению ее планов! Если Инесса что-то всерьез заподозрит,
то из одной женской жадности может остаться возле Ролана. Одно
дело -- уйти самой, и совсем другое -- если тебя бросят...

...Хилим появился минут через сорок. Окинул Ролана
безразличным взглядом, скривил губы в усмешке:

-- Что, еще раз попрощаться зашел? -- осведомился Хилим.
Марина удивилась: что за странная демонстрация? Ревность? У
сильфа? Или пародия на ревность -- для каких-то своих планов?..

Впрочем, Ролан не смутился:

-- Собственно, я хотел извиниться. Ну, и попрощаться тоже,
конечно. Ты ведь завтра уезжаешь?..

-- Да, сразу как рассветет, -- ответил Хилим и добавил
мечтательно.
-- Какие здесь неторопливые рассветы, до сих пор не могу привыкнуть...
Марина вздохнула: нашел время рассуждать о рассветах! Или
ему просто
не о чем говорить, так, отыскивает наобум темы для светской беседы?
Но неужели Ролан не замечает эту оскорбительную
холодность?! Или
замечает, но принимает за мужскую сдержанность? Считает, что Хилим
тревожится, оставляя Марину, и просто старается это
скрыть?

Ролану ведь тоже приходилось рисковать, приходилось бодро
говорить "до скорой встречи!", скрывая безжалостное "может
быть, прощай!" Только ему, в отличие от сильфа-изгнанника,
всегда было куда возвращаться...

Разговор как-то незаметно прервался, а пауза исподволь
сменила тональность. Сами того не желая, Ролан и Марина,
отделились от Хилима. Люди не друзья стихийным существам, живые
не друзья мертвым! А Хилим и в самом деле был уже почти
_мертв_...

Неожиданно во дворе послышались шаги, и на веранду, громко
стуча купленными навырост туфельками, ворвалась Нина.

-- Ой, Мара! Ты все-таки пришла?!

Единственный человек, который рад ее видеть! Мара
подхватила сестру на руки:

-- Теперь я снова буду жить с вами!

-- Правда?! -- возликовала Нина. -- А замуж больше не
выйдешь?

Устами младенца глаголет истина! Хилим, разумеется, не
отреагировал, а Марина откровенно покраснела.

-- Кто же выходит замуж два раза подряд? -- заметила она
наконец. В этих словах не было внутреннего обмана: ведь женой
Хилима Марина никогда не была! А если теперь Ролан смутится,
неправильно поняв, то ему же хуже...

К счастью, требовалось нечто большее, чтобы смутить
Ролана. А Нина так и вовсе ничего не заметила!

-- Пойдем ко мне в комнату! -- позвала ее Марина.

-- Ты привезла мне подарок, да? -- обрадовалась Нина.

Марина, не задумываясь, кивнула. На самом деле она не
припасла подарков сестре и уже корила себя за это. Что стоило
хоть раз пройтись по базару? Но сказывалась извечная боязнь
лишних трат, да и одинокие прогулки по городу как-то не
привлекали.

Впрочем, и так найдется, чем обрадовать неприхотливую
сестренку! В конце концов, у Марины есть красивые блестящие
бусы, парочка нарядных косынок... да и отвергнутый Инессой
дракон вполне годится! Конечно, нехорошо дарить одно и то же
дважды, но ведь Нина, в конце концов, ничего не знает...

Нарядившись и ухватив игрушку, сестренка первым делом
сбегала показаться маме. Согревшись в похвалах, снова
спустилась на веранду. Немного смутилась под чужими взглядами,
пробежала туда-сюда и наконец с облегчением выскочила во двор.

-- Я еще погуляю до ужина, хорошо!

Мгновенно из кухни появилась мама, не обращая внимания на
гостей, выбежала на крыльцо, сердито окликнула Нину:

-- Куда ты собралась? Вечер уже!

Та скорчила жалобную рожицу:

-- Ну, я чуть-чуть, только до конца улицы!

-- И не вздумай! -- мама была непреклонна. -- Услышу, что
открываешь калитку, завтра весь день из дома вообще не выпущу!
-- и обращаясь к Марине, добавила: -- Последи за ней, хорошо?

Сквозь широкие окна Нину было отлично видно. Она
забавлялась подаренным драконом, не забывая, что на нее
смотрят. Воистину, артистическая натура! В тягостной домашней
обстановке она одна сохранила жизнерадостность. Черт возьми,
надо будет потом забрать ее отсюда! Неужели Ролан не
согласится? Впрочем, об этом еще рано думать. И даже страшно:
как бы не сглазить...

Мама снова заглянула на веранду:

-- Скоро будет ужин... Ролан, вы останетесь?

В ее голосе было нечто большее, чем просто вежливое
приглашение. "Скоро будет ужин" надо понимать "скоро придет
Вир". Марина недовольно поморщилась. Ролан поднялся:

-- Нет, спасибо, я пойду...

Собственно, задерживать его причин не было, но Хилим
попросил с внезапной и почти запретной искренностью:

-- Останься, пожалуйста! Мне бы очень хотелось, чтобы Вир
видел тебя здесь...

Ролан ощутимо растерялся. Желание лишний раз защитить,
подстраховать остающуюся дома женщину было более чем понятно, и
он с удовольствием выполнил бы такую просьбу, нуждайся в помощи
кто-то другой, не Марина! Но разве можно отказать, вслух назвав
такую причину?

-- Я подожду, но недолго, -- сказал он наконец. -- Мои уже
беспокоятся...

Хилим кивнул. Похоже, он не сомневался, что Вир вот-вот
придет: возможно, просто чувствовал его приближение...

...И все же Вир появился неожиданно. Хлопок калитки,
невнятное проклятие, чужой, оскорбительный голос:

-- Какого черта ты тут под ногами путаешься? Марш домой!
Что это у тебя за дубина?! А ну, дай сюда!

Повернувшись к окну, Марина увидела, что Вир пытается
отобрать у Нины деревянного дракона, а та вцепилась в игрушку с
таким отчаянием, как будто от этого зависела ее жизнь! Марину
буквально смело с места.

-- Отстань от ребенка, мерзавец! -- завопила она,
выскакивая во двор.

Вир наконец отшвырнул Нину, поднял дракона, недоуменно
повертел его
-- и только тут заметил Марину. Удивленно поднял голову: что еще за
новое явление? Ах да, он же еще ничего не знает про ее
переезд...

Нина всхлипнула, поднимаясь с земли, и Марина ощутила
ледяную мстительную злость. Она спустилась с крыльца и медленно
двинулась через весь двор -- прямо к ненавистному врагу.

Впрочем, Вир уже опомнился и смотрел с нагловатой
насмешкой: в первый же вечер показать дерзкой невестке, кто
здесь главный, что может быть приятнее! На секунду смешался,
когда на крыльце вдруг появился Ролан -- но тут же пришел в
бешенство от собственного испуга. Трусость, привыкшая к
безнаказанности!..

На какой-то краткий миг Марину охватило сомнение: а надо?
Ведь и вправду может отомстить, и отомстить жестоко! И даже не
ей -- Ролану... Но наваждение прошло и исчезло бесследно, бог
весть почему, но Марине стало вдруг отчаянно весело. Она уже не
боялась драки, не стыдилась скандала. Хотелось сделать что-то
_эдакое_, напугать этого трусливого подонка до самых потрохов!
И если он не понимает слов...

Марина подошла вплотную. Легко отодвинула в сторону Нину.
Заглянула в ненавистные глаза -- и наконец увидела, как сквозь
наглую уверенность проступает долгожданное недоумение.

-- Если ты... еще когда-нибудь... хоть пальцем...

Она мягко потянула к себе злополучного дракона. Гладкие
ветки откликнулись на прикосновение ласковым теплом. Как много,
оказывается, энергии в этой игрушке!

Казалось, дерево запомнило все. И собственный трудный рост
(как страшно, должно быть, зимой в горах... счастье, что этого
Марине все же не довелось испытать!), и непростые раздумья
Ролана о будущем (не виноват он ни в чем перед Мариной, просто
_все так сложилось_, и кто знает, чем лучше жертвовать --
любимым делом или любимой женщиной?), и искусство Хилима (и
тревога его, и затаенная боль -- на грани смерти, как он только
держится?), и упрямство Гошки, и наивную смелость Нины...

Окончательно растерявшись, Вир выпустил стек.

Стек? Почему вдруг? Что за странная идея, не бывает
деревянных стеков!

Но Марина уже знала, что права. Созданная ей игрушка
острой легкостью и изяществом очень напоминала храмовые стеки!
Да и кто рисовал эскизы? Ведь Хилим -- конструктор стеков! И
этот он придумал -специально для Марины...

...Реальность мягко отодвинулась, и Марина словно бы
растворилась в бесконечности темнеющего воздуха. И этот воздух
вдруг стал... именно _стал_! Раньше его словно не было -- так,
окружающая среда, которую можно только вдыхать и выдыхать, в
лучшем случае чувственно пыхтя от удовольствия.

Но теперь Марину окружало холодное напряжение строгой
гармонии, и на эту чудесную структуру легко можно было
опереться. Можно было, разглядев паутину силовых линий,
безошибочно вписаться в их пусть сложное, но однозначное
переплетение. Можно было _лететь_...

Стек рвался вверх. Марина вспомнила школьные занятия:
истошный бег в ожидании полета. Теперь это показалось смешным:
ведь бежать-то как раз и не требовалось. Надо было только...

Холодно взглянув в глаза Вира, Марина мысленно
оттолкнулась от них. И почувствовала, как покорно отодвинулось
и поплыло вниз пространство!

Козырек крыши -- надо же, как он близко, и какой острый,
занозистый, опасный! -- быстро надвигался на нее. Испугавшись
удара, она инстинктивно отгородилась стеком... и с удивлением
ощутила, как непонятная сила мягко откачнула ее от препятствия.

Радость спасения, всплеснув энергией, мгновенно подкинула
Марину еще выше -- и вот уже впереди только темно синее небо с
бледными искрами далеких звезд! Хотелось подняться к ним,
прикоснуться, раствориться в призрачном свете...

Впитывая в себя острые брызги лучей, замыкая безумное
напряжение в ласковом прикосновении стека, Марина карабкалась
по силовой линии. Выше, выше, скорее... кто знает, как долго
еще продлится запретное могущество полета?

Ставший вдруг холодным и вязким воздух застревал в горле.
Оказывается -- или летать, или дышать... но здесь, на высоте
выбор был однозначным! А по-прежнему далекие звезды, мерцая,
смеялись над неумелой летуньей.

Последним усилием сместив стек вниз, Марина еще немного
приподнялась на руке. Наклонилась, вытягивая ноги, и случайным
толчком закрутила под собой деревянного дракона. Тут же
встречное вращение подхватило ее саму
-- безумное ощущение, когда нет дыхания даже чтобы вскрикнуть. Марине
показалось, что она умирает, умрет немедленно, просто
беззвучно растворится в безжалостном черном пространстве!

Но неожиданный взгляд Хилима -- темный, запредельный,
полный чувствами, для которых нет и не может быть названия в
человеческом языке! -- удержал ее, не позволив уйти. С наивной
надеждой она ухватилась волей и взглядом за пробившееся к ней
тепло. Надо же: секунду назад ей казалось, что никого живого
нет в этом странном пронизанном игрой энергетических стрел
мире...

Короткими покачиваниями Марина принудила стек к
покорности, и неумело, но решительно развернула его и
зафиксировала. Двигаться можно было в единственном направлении,
туда, где ее ждали... и словно по бесконечному гладкому
ледяному склону Марина скользнула к земле!

x x x

Если животное питается радионуклидами, его метаболизм
становится действительно жизненно важным.

...Говорят, видеть во сне воду -- к несчастью. Впрочем, не
исключено, что примета эта придумана закоренелыми грязнулями!

Марине снилось море, большое и теплое. Ласковые волны
упруго охватывали ее, плыть было легко и приятно -- пожалуй,
даже слишком легко и приятно. В какой-то момент, уловив
окончательно ритм движения, она сосредоточилась -- и с усилием
оторвалась от поверхности воды!

Воздух сразу стал плотным, непослушно-упругим и живым. В
нем можно было скользить и купаться бесконечно, почти не тратя
сил. И лишь одна мысль свербила, словно бы издалека, но
непрерывно: что, если в следующий раз не удастся вспомнить
найденный механизм взлета?..

-- ...Ты уверен, что врач не нужен?! -- озабоченно спросил
Ролан. -Она же без сознания!

Хилим чуть улыбнулся:

-- Не беспокойся, она просто в другом сознании! Поверь
специалисту, все будет нормально...

Ролан покачал головой: специалисту, конечно, виднее, но...
это что же -- вот так после каждого полета?! И вообще, Марина
ведь говорила...

-- Она не обманывала, -- ответил Хилим на еще не заданный
вопрос, и непривычный к "чтению мыслей" Ролан вздрогнул. -- Она
не умела летать. До сегодняшнего вечера я и представить себе не
мог, что...

В самом деле, кто мог подумать, что шальная девчонка из
Северной Провинции окажется _первой_?! Как давно лунным храмам
требовалось, чтобы хоть кто-то из людей научился нормально
двигаться в воздухе! Странное сочетание энергетики двух миров:
люди издавна мечтали о полетах, но стихийные существа гораздо
больше нуждались в осуществлении этой мечты... И уже сейчас
растревоженные дерзким полетом силовые поля несут во все концы
долгожданную весть: свершилось! И скоро начнутся радостные
переполохи в храмах, а самый большой -- в Храме-на-Мысу.

Хилим мрачно усмехнулся. Какая горькая ирония: он чуть ли
не больше всех в храме мечтал о полетах людей -- и именно ему
исполнение всеобщей мечты принесло неминуемую гибель. Потому
что Архелий наверняка уже знает о происшедшем и окажется здесь
раньше, чем новость успеет распространиться. И не скрыться, не
спрятаться, не убежать -- эманация Марины прозвенела на весь
континент...

Как мало у него осталось времени! Пожалуй, он успеет лишь
подготовить Марину к ожидающим ее переменам. Да и то ее сначала
надо "пробудить"...

-- Сходи, пожалуйста, на кухню, -- повернулся Хилим к
Ролану, -- и попроси у... тьфу, опять забыл, как зовут ее маму!
В общем, скажи, чтобы сделала яично-шоколадный коктейль.

-- Что? -- удивился Ролан. Хилим мгновенно потерял
терпение:

-- Гоголь-моголь с тертым шоколадом, что непонятного?! И
побыстрее!

Ролан исчез, как призрак. Впрочем, из этого совсем не
следовало, что он не обиделся! Ладно, сейчас переживет, а потом
уже будет не важно...

А ведь были, были подсказки! Необычно сильная
привязанность Карела к рядовой ученице, неуемное любопытство в
храме... А необычная энергетика при зарядке кристалла
беспамятства?! Прислушайся тогда Хилим к выполнявшей экзекуцию
саламандре, и все сейчас было бы проще. А теперь
-- слишком поздно! Для него поздно...
Вот только... Почему появление первой летуньи-человека
никем не было
предсказано?! Такое событие обязано было прочертить все гороскопы --
почему же ни в одном из них не угадывалась Марина?!
Незадолго до своего энергетического коллапса Хилим пытался
искать замену погибшей Заре и внимательнейшим образом изучил
предсказания будущего. Летуньи-человека не было в смутных
указаниях светил, в этом он готов был поклясться! Там вообще не
было никого: "беззвездная ночь", полное затишье. Тогда он
объяснял это тем, что Зара ушла со сцены слишком рано, погибла
действительно трагически: не по судьбе. А чем объяснять
теперь?..

На лестнице послышались быстрые шаги: Ролан возвращался с
заказанным коктейлем. Не разлил бы второпях!

-- На, возьми! -- чуть запыхавшийся Ролан поставил на стол
огромную керамическую кружку. -- Туда еще коньяк добавлен,
ничего?

-- Нормально, -- отозвался Хилим. -- Все нормально,
спасибо... А теперь отыщи спички или зажигалку, начнем будить
нашу "звезду"!

В глазах Ролана удивление мгновенно сменилось враждебным
недоверием: он явно пытался представить себе способ пробуждения
с помощью спичек!

Несмотря на подлинный трагизм ситуации, Хилим едва не
расхохотался.

-- Не бойся, мне нужно только зажечь вот это, -- он извлек
маленький флакончик с душистым маслом. -- Что-то вроде
стимулятора: вдыхаешь дым, голова проясняется...

Пронзительно-горький, словно бы состоящий из иголочек
ароматного льда запах, заполнил комнату. Марина слабо
пошевелилась, но глаза ее оставались закрытыми. Ролан
вопросительно посмотрел на Хилима.

-- Подействует минут через десять, -- пояснил Хилим. -- А
пока... Пока я хотел бы предупредить тебя особо: когда за ней
приедут из храма, не вмешивайся ни во что!

Роман мгновенно подобрался, вскинулся:

-- Что значит "за ней"? Ее заберут? Кто? Когда? Что с ней
сделают?!

-- Да ничего страшного с ней не случится, успокойся!
Наоборот, с нее теперь пылинки сдувать будут. Она же через
год... да какой там через год -- через полгода чемпионкой
станет: прогремит так, что никому и не снилось...

-- Ну да, и ты вместе с ней... -- с какой-то странной,
совершенно незнакомой неприятной интонацией откликнулся Ролан.
-- Как духовный наставник... или как это у вас там называется!

Хилим ухмыльнулся: надо же -- ревнует! Понял, наконец, что
мог вернуть Марину -- и что именно теперь по-настоящему теряет
ее...

-- Ты, конечно, был бы прав и в своих предположениях, и в
своей ревности... -- с невеселой иронией ответил он, -- если бы
не одно мааленькое обстоятельство: воспользоваться будущей
славой Марины мне не придется. Вообще весь этот праздник не для
меня, потому что... Часа через два... Ну, может быть, чуть
позже... В общем, совсем скоро меня... -- он замолчал, поняв,
что даже сейчас не может быть искренним с обычным человеком.

Ролан молчал. Он понял, разумеется, непроизнесенное слово
"убьют" -но не бросился расспрашивать или уговаривать, а
спокойно ждал продолжения. И Хилим решился.

-- Есть вещи, в которых ни в коем случае нельзя ошибаться,
-- начал он, осторожно подбирая слова, чтобы не сорваться на
непонятные обычным людям определения. -- А я... Боюсь, где-то я
допустил роковую оплошность...

В глазах Ролана промелькнуло странное выражение, он на
секунду задумался и спросил:

-- Это связано... То есть, ты не догадался, что Марина
научится летать? Но разве это можно было узнать заранее?..

Хилим удивленно на него взглянул: ничего себе
проницательность! Видя лишь маленький кусочек ситуации, так
точно уловить ключевой момент!

-- Это _нужно_ было узнать заранее. Такое событие не могло
пройти мимо гороскопов... -- он осекся, увидев, как мгновенно