время года в тропическом лесу по ночам бывает так шумно, что
даже собеседникам трудно услышать друг друга. Стрекочут цикады,
квакают болотные лягушки, серебристо звенят древесные лягушки,
вскрикивают и ухают совы и сычи -- все это создает
оглушительный гам, не смолкающий до самого утра.
Полаяв некоторое время, Фриц замолчал. Все снова уснули и
спокойно проспали до утра.
Едва рассвело, они встали и принялись готовить завтрак.
В костер подбросили сухих сучьев и решили изжарить лопатку
оленя. Оссару взобрался на дерево, а Каспар пошел за мясом.
Куски оленьей туши были развешаны на дереве шагах в
пятидесяти от костра. Это место выбрали потому, что там
протекал ручеек, в котором можно было вымыть мясо.
Горизонтальная ветка как раз на нужной высоте соблазнила
Оссару, и он решил использовать ее вместо крюка.
Внезапно Каспар подозвал к себе товарищей.
-- Смотрите! -- воскликнул он, когда они подошли. --
Часть туши исчезла!
-- Значит, здесь были воры! -- заметил Карл. -- Вот
почему Фриц лаял.
-- Воры! -- воскликнул Каспар. -- Только не люди! Люди
унесли бы все мясо, а тут пропал лишь один кусок. Его стащил
какой-то дикий зверь!
-- Да, саиб, вы сказать верно, -- отозвался шикари,
подходя ближе. -- Он дикий зверь, очень дикий зверь -- большой
тигр!
При имени этого ужасного хищника юноши вздрогнули и стали
тревожно осматриваться. Даже Оссару обнаружил признаки страха.
Подумать только, они спали под открытым небом так близко от
тигра -- самого страшного и свирепого из всех зверей! И это в
Индии, где постоянно приходится слышать о нападениях этого
хищника!
-- Ты думаешь, это был тигр? -- спросил ботаник, прерывая
Оссару.
-- Да, саиб! Смотреть сюда, саиб, видеть его следы!
Шикари показал на песчаный берег ручья. Да, там виднелись
следы лап крупного зверя; присмотревшись, можно было узнать
следы зверя кошачьей породы. На песке четко отпечатались
подушечки лап и виднелись легкие следы когтей, ибо, хотя когти
у тигра очень длинные, он может втягивать их на ходу, оставляя
на песке или глине лишь очень легкие отпечатки. Следы были
слишком большие для леопарда -- они могли принадлежать только
льву или тигру. Львы водились в этих местах. Но Оссару хорошо
умел различать следы этих двух крупных хищников и без всякого
колебания заявил, что это тигр.
Следовало серьезно подумать о том, что теперь предпринять.
Может быть, сняться с места и двигаться вперед? Но Карлу очень
хотелось провести здесь день или два. Он не сомневался, что
обнаружит в этих местах несколько новых видов растений. Но
невозможно было спать спокойно, зная о таком соседстве. Тигр,
конечно, вернется. Едва ли он уйдет оттуда, где ему удалось так
вкусно поужинать. Он, конечно, видел на дереве еще куски
оленины и наверняка придет навестить ее следующей ночью.
Конечно, можно развести большие костры и отпугнуть его от
своего бивака, но все же нельзя будет спокойно спать. И даже
днем он всегда сможет напасть на них, особенно когда они будут
искать растения в чаще. В дремучих зарослях легко повстречаться
с этим страшным соседом. Не лучше ли уложить вещи и продолжать
путь?
За завтраком они обсуждали создавшееся положение. Каспар,
страстный охотник, хотел только взглянуть на тигра; но Карл,
более осторожный, а может быть, и более боязливый, считал, что
лучше им перебраться в другое место. Таково было мнение
ботаника, но в конце концов он уступил настояниям Каспара и
Оссару, который предложил убить тигра, если они останутся здесь
хоть на одну ночь.
-- Как! Убить тигра из лука? -- удивился Каспар. --
Отравленной стрелой?
-- Нет, молодой саиб, -- ответил Оссару.
-- Я думаю, тебе едва ли удастся убить большого тигра
таким оружием. Но как ты примешься за дело?
-- Если саиб Карл остаться до завтра, Оссару покажет вам:
он убить тигра, он поймать его живой.
-- Поймаешь живьем? В ловушку? В капкан?
-- Нет ловушка, нет капкан. Вы увидеть. Оссару делать,
что сказать, -- он поймать тигр живой.
У Оссару был, очевидно, какой-то замысел, и братьям не
терпелось узнать, в чем дело. Так как шикари обещал, что охота
будет безопасной, ботаник согласился остаться и поохотиться на
тигра.
Тогда Оссару рассказал им свой план. И, позавтракав, все
трое занялись приготовлением к охоте.
Действовали они так. Прежде всего в соседних зарослях
нарезали множество бамбуковых колен. Затем надрезали кору
смоковницы и пристроили к ним бамбуковые колена так, чтобы в
них стекал млечный сок. Так как каждое колено бамбука имело
"донце" благодаря узлу на стволе, то оно и превратилось в сосуд
для сбора сока, а на смоковнице надрезали лишь молодые, самые
сочные побеги. Когда в бамбуковых сосудах собралось достаточно
жидкости, ее перелили в котелок, который подвесили над слабым
огнем. Затем сок стали помешивать, по временам подливая
свежего, и вскоре он стал густым и липким, как самый лучший
птичий клей. Это и был настоящий птичий клей, какой применяется
индийскими птицеловами, почти не уступающий по качеству клею,
приготовленному из остролиста.
Пока Оссару варил клей, Карл и Каспар, по его указаниям,
взобрались на деревья и нарвали целую кучу листьев. Срывали их
только со смоковниц, причем выбирали самые молодые деревья. Эти
листья, величиной с чайное блюдечко, были покрыты мягким
пушком, какой бывает только на листьях молодых деревьев, так
как, когда смоковница стареет, ее листья становятся твердыми и
гладкими.
Когда листья были собраны, а клей готов, Оссару начал
приводить свой план в исполнение.
Оставшиеся две четверти туши оленя все еще висели на
дереве. Решено было оставить их там как приманку для
оригинальной ловушки, задуманной Оссару, и только перевесить
повыше, чтобы тигр не мог их достать.
Повесив мясо, как ему хотелось, Оссару вместе со своими
помощниками расчистил вокруг этого дерева большую площадку,
вырвав все кустики и убрав хворост. Затем шикари приступил к
осуществлению заключительной части своего плана. Добрых два
часа он намазывал клеем собранные листья смоковницы и
разбрасывал их по земле; они покрыли пространство в несколько
квадратных ярдов, так что нельзя было подойти к дереву, на
котором висело мясо, не наступив на клейкие листья. Они были
смазаны с обеих сторон, слегка прилипали к траве, и ветерок не
мог их унести.
Когда все было готово, Оссару и юноши вернулись к костру и
с аппетитом пообедали. День уже клонился к вечеру, им пришлось
много поработать, но они не хотели обедать, пока не закончат
всех приготовлений. Теперь оставалось только ждать результатов.
Мне нет надобности описывать тигра. Вы, конечно, его
видели, хотя бы на картинке. Тигр -- это большая полосатая
кошка. Пятнистые кошки -- это ягуары, пантеры или леопарды,
рыси, гепарды, сервалы. Но вы никогда не спутаете тигра с
каким-нибудь другим зверем. Он после льва самый крупный
представитель кошачьего семейства, но отдельные тигры бывают
ростом с крупного льва. К тому же лев кажется больше благодаря
косматой гриве, покрывающей его шею. Сдерите с него шкуру, и он
будет не крупнее старого тигра, также ободранного.
Подобно львам, тигры мало различаются по форме и окраске.
Природа не слишком мудрит над раскраской этих могучих зверей,
изощряя свою фантазию над животными меньших размеров.
Характерный желтый цвет шерсти тигра может быть светлее или
темнее, полосы могут быть более или менее яркими, но в общем
окраска остается постоянной и любую особь можно распознать с
первого взгляда.
Тигр менее распространен, чем лев. Последний встречается
на протяжении всего Африканского материка и лишь кое-где в
южной половине Азии, между тем тигр обитает только в Азии и на
некоторых крупных островах Индийского архипелага. К западу он
распространен лишь до южного побережья Каспийского моря. Тигры
встречаются в Маньчжурии и в Приморской области. Из этого
видно, что он совсем не такое тропическое животное, каким его
обычно считают.
Если верить некоторым путешественникам, то тигры обитают
не только в Африке, но и в Америке. Но тигр, о котором
упоминают испано-американцы, -- это ягуар, а в старину
путешественники по Африке принимали за тигра пантеру или
леопарда, а может быть, и сервала.
Основное местопребывание этого свирепого хищника --
знойные джунгли Индостана, Сиама, Малайи и некоторых областей
Китая. Там тигр -- неограниченный хозяин лесных дебрей; правда,
в некоторых из этих стран встречается и лев, но очень редко, о
нем мало говорят туземцы и не слишком его боятся.
Мы живем так далеко от этих крупных хищников, что нам
трудно себе представить, какой ужас наводят тигры в тех местах,
где они обычно охотятся.
Там жить далеко не безопасно, и человек, находящийся в
пути, так же боится встретить тигра, как мы -- бешеную собаку.
Эти страхи вполне обоснованы. В каждом селении вы услышите
правдивые рассказы о нападениях тигров или о встречах с ними; в
каждом поселке имеется свой список убитых или изувеченных. Вы
едва ли поверите, а между тем достоверно известно, что иной раз
население уходит из самых плодородных районов страны только из
страха перед появившимися там тиграми и пантерами. Подобные
случаи наблюдались и в Южной Америке, где они были вызваны
гораздо менее опасным хищником -- ягуаром.
В некоторых областях Индии туземцы почти не решаются
сопротивляться при нападении тигра. Суеверие приходит на помощь
свирепому чудовищу. Индусы считают, что тигр обладает
сверхъестественной силой и послан богами уничтожать людей;
поэтому они покорно ему сдаются, не оказывая ни малейшего
сопротивления.
В других местах, где живут более энергичные племена, на
тигра усердно охотятся, и в различных районах его ловят или
убивают разными способами.
Иногда заряжают лук отравленной стрелой и прикрепляют к
тетиве бечеву. Затем кладут на землю приманку так чтобы тигр,
приближаясь к ней, зацепился лапой за бечевку, спустил тетиву и
был пронзен стрелой, яд которой убивает его. Таким же образом
устанавливают пружинное ружье, и тигр сам стреляет в себя.
Западня из бревен, к какой нередко прибегают жители
американских лесов для ловли черного медведя, применяется в
Индии для ловли тигров. Она состоит из тяжелого чурбана или
бревна, установленного на другом бревне с помощью подпорки;
стоит какому-нибудь животному сдвинуть эту подпорку, как бревно
падает и убивает его. Для такого типа ловушки также необходима
приманка.
Охотятся за тиграми и на слонах -- это "королевский" спорт
в Индии. Им нередко занимаются индийские раджи, а порой и
английские офицеры Ост-Индской компании. Это, конечно, очень
увлекательная забава, но тут не применяется никакой хитрости.
Охотники вооружены ружьями и копьями, и их сопровождает толпа
туземцев, которые прочесывают чащу и выгоняют оттуда животных.
Немало жизней приносится в жертву при этой опасной охоте, но
страдают обычно бедные крестьяне, которых берут в загонщики,
ведь индийский раджа ценит жизнь трех-четырех десятков своих
подданных не дороже, чем жизнь тигра.
Говорят, китайцы ловят тигров в клетку, куда в качестве
приманки ставят простое зеркало. Подойдя к зеркалу, тигр видит
свое отражение, кидается на него, принимая за соперника, --
затвор падает, и зверь пойман. Быть может, китайцы и пользуются
подобной ловушкой, но едва ли таким путем можно поймать много
тигров.
Вы можете подумать, что способ Оссару был не лучше
китайской западни с зеркалом. Его спутники тоже сперва выразили
недоверие, когда он заявил им, что хочет поймать тигра на
птичий клей.
Способ шикари подвергся проверке даже раньше, чем ожидали
наши друзья. Они не думали, что тигр появится до захода солнца,
и решили провести ночь на смоковнице. Ночевать у костра было
небезопасно, потому что хищник мог неожиданно на них напасть.
Хотя эти свирепые звери обычно боятся огня, некоторые из
них не обращают на него внимания, и бывали случаи, когда тигры
набрасывались на людей, сидящих у ярко пылающего костра. Оссару
знал несколько таких случаев и посоветовал ночевать на дереве.
Правда, тигр может забраться и на смоковницу в случае, если их
заметит; но, если они будут сидеть тихо, ему трудно будет
обнаружить их убежище. Они заранее соорудили площадку из
бамбуковых жердей и водрузили ее на дерево.
Сделали это на всякий случай, так как им не очень
улыбалось ночевать на таком насесте. Но все же им пришлось
просидеть там некоторое время, и они оказались свидетелями
самой забавной и необычайной сцены.
До заката оставалось еще с полчаса, и охотники сидели
вокруг огня, когда услыхали странный звук. Он слегка напоминал
жужжание молотилки; всякому, кто бывал за городом, не раз
приходилось слышать этот звук. По временам это жужжание
прерывалось, затем снова возобновлялось.
Лишь один Оссару встревожился, услыхав этот звук.
Остальные испытывали только любопытство. Это был необычный
звук. Им хотелось поскорее узнать, чем он вызван.
Но и они, в свою очередь, встревожились, когда шикари
сообщил им, что эти звуки не что иное, как "мурлыканье" тигра.
Оссару сказал это зловещим шепотом и неслышными шагами
быстро направился к смоковнице, знаком пригласив братьев
следовать за ним.
Они молча повиновались -- один за другим взобрались на
дерево и спрятались среди ветвей.
Сквозь завесу листвы им были видны куски туши, висевшие на
суку, и площадка, усеянная блестящими от клея листьями.
Быть может, тигру оказалось мало куска оленины, унесенного
в предыдущую ночь, и он проголодался раньше обычного. Во всяком
случае, Оссару, хорошо знавший повадки полосатого вора, не
ожидал его так рано, рассчитывая, что он явится, лишь когда
совсем стемнеет. Но громкое "мурлыканье", все явственнее
доносившееся из чащи, доказывало, что огромная кошка вышла на
охоту.
Вдруг они увидели, как тигр показался из кустов по ту
сторону ручья; его широкая белая шея и грудь резко выделялись
на темном фоне листвы. Он подкрадывался совсем как домашняя
кошка к какой-нибудь неосторожной птичке: растопырив огромные
лапы, припав к земле могучим телом, -- ужасное, отвратительное
зрелище! Глаза его вспыхнули, когда он увидел соблазнительные
куски мяса, висевшие высоко на ветке.
Осмотревшись по сторонам, он выгнул спину и мигом
перепрыгнул через ручей. Потом быстро направился к дереву и
остановился прямо под висящими кусками.
Оссару нарочно перевесил мясо повыше, и оно теперь
находилось футах в двенадцати над землей. Хотя тигр может
делать очень большие прыжки, он не способен прыгать высоко
вверх, и заманчивые куски были за пределами досягаемости.
Казалось, он был несколько обескуражен -- в прошлый раз дело
обстояло совсем иначе, -- но, поглядев на мясо минуту-другую,
он сердито фыркнул, припал к земле и подпрыгнул кверху.
Попытка оказалась неудачной: он упал на лапы, даже не
коснувшись мяса, и выразил свое неудовольствие гневным ревом.
В следующий миг он снова подпрыгнул. На этот раз он задел
лапой один из кусков, который начал раскачиваться, но не упал,
так как был крепко привязан.
Внезапно внимание огромного зверя привлекло новое
обстоятельство; вид у него был озадаченный. Он заметил, что у
негo что-то прилипло к лапам. Он поднял одну и увидел, что к
ней пристало несколько листьев. Почему эти листья так липли к
его лапам? Они казались мокрыми, но что из того? Он никогда не
замечал, чтобы мокрые листья прилипали к лапам больше, чем
сухие. Быть может, они-то и помешали ему прыгнуть так высоко,
как он хотел? Во всяком случае, ощущение было неприятное;
необходимо удалить эти листья прежде, чем снова прыгнуть. Он
слегка потряс лапой, но листья не упали. Он потряс сильнее --
никакого толку! Ему не удавалось их стряхнуть. На них было
что-то клейкое, чего он никогда еще не видел в своих
странствованиях. Ему не раз случалось ходить по листьям
смоковницы, но таких клейких он еще не встречал.
Тигр продолжал трясти лапами, но все было напрасно. Листья
приклеились, как пластыри, -- облепили его лапу со всех сторон.
Некоторые прилипли даже к лодыжкам. Что бы это значило?
Видя, что трясти лапой бесполезно, он попытался
освободиться от листьев другим способом -- стал тереть лапой по
щекам и морде. Правда, листья отстали от лапы, зато прилипли к
голове, ушам и к носу, а это было еще неприятнее. Он хотел было
смахнуть их лапой, но вместо того наклеил еще больше, так как
на поднятой лапе оказался свежий слой налипших листьев. Он
попытался проделать это другой лапой, но не тут-то было! Лапа
оказалась облепленной листьями, которые отставали от нее,
приклеиваясь к голове, и, несмотря на все усилия, их не
удавалось оттуда сорвать. Некоторые даже налипли ему на глаза и
почти ослепили его. Оставалось последнее средство -- потереться
головой о землю.
Задумано -- сделано. Тигр прижался мордой к земле и,
отталкиваясь лапами, начал изо всех сил тереться сначала одной
стороной морды, потом другой, но от этого стало еще хуже: глаза
были залеплены, и он окончательно ослеп, а голова и все
туловище до кончика хвоста было сплошь обклеено листьями.
Тигр разъярился. Ему было уж не до мяса. Он хотел только
освободиться от ужасной ловушки, в которую попал. Он принялся
прыгать и дико метаться по площадке: то терся головой о землю,
то скреб ее своими огромными лапами и то и дело кидался на
стоявшие кругом деревья. Его отчаянный рев, рычание и визг
гулко разносились по лесу.
Охотники следили за каждым его движением, с трудом
удерживаясь от смеха. Оссару увидел, что пришел момент
решительно действовать, спустился с дерева и с копьем в руке
направился к тигру, дав знак товарищам следовать за ним с
ружьями.
Шикари мог бы без особого риска подойти и пронзить тигра,
но пуля все же была надежнее, и Каспар выстрелил из своей
двустволки, а вслед за ним -- Карл из своего ружья. Одна из
пуль, попав между ребрами, положила конец мучениям тигра -- он
упал на траву, убитый наповал.
Осмотрев тигра, они обнаружили, что листья смоковницы
залепили ему глаза и он был совершенно ослеплен. Ему не удалось
содрать листья своими огромными когтями, и он не мог бы пустить
в ход когти, даже если бы кто-нибудь схватился с ним
врукопашную.
Когда эта волнующая сцена окончилась, охотники разразились
громким хохотом. Еще бы не смеяться -- королевского тигра
поймали на клей, как жалкую пичужку!
Оссару поспешил содрать с тигра шкуру и поужинал большим
куском грудинки, вырезанным из туши. Братья не приняли участия
в этом странном пиршестве, хотя шикари уверял их, что тигровое
мясо гораздо вкуснее, чем мясо замбара. Может быть, Оссару был
и прав, так как известно, что мясо некоторых плотоядных зверей
не только съедобно, но и очень вкусно. В самом деле, вкус мяса,
по-видимому, совсем не зависит от характера пищи данного
животного: свинья -- всеядное животное, но что может быть лучше
на вкус и нежнее жареной свинины! С другой стороны, мясо многих
животных, питающихся только свежей травой или сладкими, сочными
корнями и растениями, отличается горьким вкусом. Примером могут
служить южноамериканский тапир, африканские зебры, квагги и
даже некоторые породы антилоп, чье мясо можно есть только от
голода.
То же наблюдается и среди птиц. Мясо многих хищных птиц не
уступает лучшей дичи. Например, мясо крупного
ястреба-перепелятника в Америке (на которого усердно охотятся
негры на плантациях) ничуть не хуже мяса птиц, которыми он
питается.
Но Оссару содрал шкуру с тигра не только для того, чтобы
полакомиться его мясом, а ради самой шкуры, хотя она сама по
ceбe и не очень высоко ценится в Индии. Будь это шкура пантеры
или леопарда, или даже менее красивая шкура гепарда-читы, за
нее можно было бы получить хорошие деньги. Но шкура тигра имеет
условную ценность, и шикари этo было известно. Он знал, что за
каждого убитого тигра дается премия в десять рупий, для
получения которой нужно показать шкуру. Правда, эту премию
выплачивала Ост-Индская компания и только за тигров, убитых на
ее территории. Этот тигр не был убит на земле, осеняемой
знаменем Англии, но что из того? Тигровая шкура остается
тигровой шкурой; Оссару мечтал в недалеком будущем попасть в
Калькутту. Он взобрался на высокую смоковницу и спрятал шкуру в
самых верхних ветвях, с тем чтобы захватить ее нa обратном
пути.
Следующие два дня они провели на том же месте, и охота за
растениями была очень успешной. Были найдены семена многих
редких растений; некоторые были даже неизвестны ученому миру;
как и тигровую шкуру, их спрятали в надежное место, чтобы не
тащить с собой в горы.
Карл решил, составляя свои коллекции, прятать найденные им
семена и орехи в различных пунктах своего маршрута. Он
рассчитывал на обратном пути нанять несколько носильщиков,
которые отнесут их в Калькутту или другой приморский город.
На четвертый день они снова пустились в путь, направляясь
к северу, в сторону гор. Они не нуждались в проводнике, так как
река, вверх по которой решили идти, была достаточно надежным
проводником; обычно они шли вдоль берега, но иногда
непроходимая, болотистая чаща заставляла их отдаляться от него
на некоторое расстояние.
Около полудня они дошли до одного из притоков реки. Он
пересекал им путь, и его необходимо было перейти. Не было ни
моста, ни брода, ни какой-либо переправы, а поток был широкий и
глубокий. Они прошли вдоль него милю-другую, но нигде не
обнаружили мели. Несколько часов разыскивали они переправу, но
напрасно.
Каспар и Оссару были хорошими пловцами, но Карл совсем не
умел плавать -- переправу искали только из-за него. Его
товарищи без колебаний бросились бы в воду. Но как быть с
Карлом? При таком быстром течении даже самый лучший пловец не
смог бы тащить за собой другого человека. Но тогда как же им
переправиться? Они сели под деревом и стали обсуждать этот
вопрос. Без сомнения, изобретательный Оссару вскоре придумал
бы, как переправить молодого саиба через реку, но в это время
появилась совершенно неожиданная помощь.
На противоположном берегу расстилался небольшой луг, за
которым виднелся густой лес.
Они заметили, как из леса вышел человек и направился через
луг к берегу. Его мускулистое сложение, густые черные волосы,
небрежно падающие на плечи, одежда, состоявшая из куска
материи, похожего на одеяло и подхваченного на талии кожаным
поясом, голые ноги, обутые в сандалии, -- все доказывало, что
это полудикий обитатель Тераи.
Его появление чрезвычайно поразило всех, кроме Оссару.
Удивительным был не дикий вид его и не странная одежда; тех,
кто путешествует по Индостану, нелегко удивить необычной
внешностью или костюмом. Наших путников, как и всякого другого
человека, изумило то, что приближавшийся к берегу человек нес
на спине буйвола. Не кусок его туши, не голову, а целого
буйвола, черного, мохнатого, величиной с английского быка.
Спина животного лежала на спине у человека, голова с рогами
возвышалась над плечом, ноги торчали сзади, а хвост волочился
по земле.
Наши путники не понимали, как может человек выдержать
такую ношу, но дикий мэх нес ее без труда и шел по лугу легко и
непринужденно, словно у него на спине был мешок с пухом.
У Карла и Каспара вырвались возгласы удивления, и они
засыпали Оссару вопросами, требуя объяснений. Оссару только
загадочно улыбнулся в ответ: очевидно, он мог объяснить это
странное явление, но так наслаждался изумлением своих
спутников, что ему хотелось подольше продержать их в
неизвестности, -- впрочем не дольше, чем позволяло приличие.
Удивление юношей еще возросло, когда из чащи появился
другой туземец с буйволом на спине, за ним третий, четвертый --
целых полдюжины, причем каждый нес по буйволу.
Тем временем первый уже подошел к берегу реки, и удивление
ботаников достигло предела, когда туземец сбросил животное на
землю, затем схватил его, столкнул в воду и сел на него верхом!
Еще мгновение -- и он уже плыл на буйволе, вернее --
подталкивал буйвола, действуя руками и ногами, как веслами.
Остальные пятеро, подходя к воде, поступали так же, и
вскоpe вся компания уже переплывала реку.
Только когда первый мэх, выйдя на берег около путников,
вынул своего буйвола из воды и снова взял его на плечи, они с
удивлением обнаружили, что принимали за буйволов надутые шкуры
этих животных, которыми дикие, но изобретательные туземцы этих
мест пользуются как плотами.
Такие плоты встречаются и у туземцев Пенджаба и в других
частях Индии, где реки весьма редко можно перейти вброд, а
мостов не имеется. С буйвола сдирают шкуру вместе с головой,
ногами и рогами, чтобы удобнее было управлять плотом. Их
тщательно сшивают, так чтобы воздух не проникал сквозь них, и
надувают вместе с головой и ногами; надутая шкура до того
похожа на живого буйвола, что даже собаки нередко ошибаются и
рычат и лают на нее. Воздуха в ней с избытком хватает, чтобы
держать на воде человека. Для переправы грузов или других
предметов несколько шкур связывают вместе, и получается
превосходный плот.
Такой же плот был тотчас же сделан и для наших
путешественников. Хотя мэхи и полудикое племя, они весьма
даже собеседникам трудно услышать друг друга. Стрекочут цикады,
квакают болотные лягушки, серебристо звенят древесные лягушки,
вскрикивают и ухают совы и сычи -- все это создает
оглушительный гам, не смолкающий до самого утра.
Полаяв некоторое время, Фриц замолчал. Все снова уснули и
спокойно проспали до утра.
Едва рассвело, они встали и принялись готовить завтрак.
В костер подбросили сухих сучьев и решили изжарить лопатку
оленя. Оссару взобрался на дерево, а Каспар пошел за мясом.
Куски оленьей туши были развешаны на дереве шагах в
пятидесяти от костра. Это место выбрали потому, что там
протекал ручеек, в котором можно было вымыть мясо.
Горизонтальная ветка как раз на нужной высоте соблазнила
Оссару, и он решил использовать ее вместо крюка.
Внезапно Каспар подозвал к себе товарищей.
-- Смотрите! -- воскликнул он, когда они подошли. --
Часть туши исчезла!
-- Значит, здесь были воры! -- заметил Карл. -- Вот
почему Фриц лаял.
-- Воры! -- воскликнул Каспар. -- Только не люди! Люди
унесли бы все мясо, а тут пропал лишь один кусок. Его стащил
какой-то дикий зверь!
-- Да, саиб, вы сказать верно, -- отозвался шикари,
подходя ближе. -- Он дикий зверь, очень дикий зверь -- большой
тигр!
При имени этого ужасного хищника юноши вздрогнули и стали
тревожно осматриваться. Даже Оссару обнаружил признаки страха.
Подумать только, они спали под открытым небом так близко от
тигра -- самого страшного и свирепого из всех зверей! И это в
Индии, где постоянно приходится слышать о нападениях этого
хищника!
-- Ты думаешь, это был тигр? -- спросил ботаник, прерывая
Оссару.
-- Да, саиб! Смотреть сюда, саиб, видеть его следы!
Шикари показал на песчаный берег ручья. Да, там виднелись
следы лап крупного зверя; присмотревшись, можно было узнать
следы зверя кошачьей породы. На песке четко отпечатались
подушечки лап и виднелись легкие следы когтей, ибо, хотя когти
у тигра очень длинные, он может втягивать их на ходу, оставляя
на песке или глине лишь очень легкие отпечатки. Следы были
слишком большие для леопарда -- они могли принадлежать только
льву или тигру. Львы водились в этих местах. Но Оссару хорошо
умел различать следы этих двух крупных хищников и без всякого
колебания заявил, что это тигр.
Следовало серьезно подумать о том, что теперь предпринять.
Может быть, сняться с места и двигаться вперед? Но Карлу очень
хотелось провести здесь день или два. Он не сомневался, что
обнаружит в этих местах несколько новых видов растений. Но
невозможно было спать спокойно, зная о таком соседстве. Тигр,
конечно, вернется. Едва ли он уйдет оттуда, где ему удалось так
вкусно поужинать. Он, конечно, видел на дереве еще куски
оленины и наверняка придет навестить ее следующей ночью.
Конечно, можно развести большие костры и отпугнуть его от
своего бивака, но все же нельзя будет спокойно спать. И даже
днем он всегда сможет напасть на них, особенно когда они будут
искать растения в чаще. В дремучих зарослях легко повстречаться
с этим страшным соседом. Не лучше ли уложить вещи и продолжать
путь?
За завтраком они обсуждали создавшееся положение. Каспар,
страстный охотник, хотел только взглянуть на тигра; но Карл,
более осторожный, а может быть, и более боязливый, считал, что
лучше им перебраться в другое место. Таково было мнение
ботаника, но в конце концов он уступил настояниям Каспара и
Оссару, который предложил убить тигра, если они останутся здесь
хоть на одну ночь.
-- Как! Убить тигра из лука? -- удивился Каспар. --
Отравленной стрелой?
-- Нет, молодой саиб, -- ответил Оссару.
-- Я думаю, тебе едва ли удастся убить большого тигра
таким оружием. Но как ты примешься за дело?
-- Если саиб Карл остаться до завтра, Оссару покажет вам:
он убить тигра, он поймать его живой.
-- Поймаешь живьем? В ловушку? В капкан?
-- Нет ловушка, нет капкан. Вы увидеть. Оссару делать,
что сказать, -- он поймать тигр живой.
У Оссару был, очевидно, какой-то замысел, и братьям не
терпелось узнать, в чем дело. Так как шикари обещал, что охота
будет безопасной, ботаник согласился остаться и поохотиться на
тигра.
Тогда Оссару рассказал им свой план. И, позавтракав, все
трое занялись приготовлением к охоте.
Действовали они так. Прежде всего в соседних зарослях
нарезали множество бамбуковых колен. Затем надрезали кору
смоковницы и пристроили к ним бамбуковые колена так, чтобы в
них стекал млечный сок. Так как каждое колено бамбука имело
"донце" благодаря узлу на стволе, то оно и превратилось в сосуд
для сбора сока, а на смоковнице надрезали лишь молодые, самые
сочные побеги. Когда в бамбуковых сосудах собралось достаточно
жидкости, ее перелили в котелок, который подвесили над слабым
огнем. Затем сок стали помешивать, по временам подливая
свежего, и вскоре он стал густым и липким, как самый лучший
птичий клей. Это и был настоящий птичий клей, какой применяется
индийскими птицеловами, почти не уступающий по качеству клею,
приготовленному из остролиста.
Пока Оссару варил клей, Карл и Каспар, по его указаниям,
взобрались на деревья и нарвали целую кучу листьев. Срывали их
только со смоковниц, причем выбирали самые молодые деревья. Эти
листья, величиной с чайное блюдечко, были покрыты мягким
пушком, какой бывает только на листьях молодых деревьев, так
как, когда смоковница стареет, ее листья становятся твердыми и
гладкими.
Когда листья были собраны, а клей готов, Оссару начал
приводить свой план в исполнение.
Оставшиеся две четверти туши оленя все еще висели на
дереве. Решено было оставить их там как приманку для
оригинальной ловушки, задуманной Оссару, и только перевесить
повыше, чтобы тигр не мог их достать.
Повесив мясо, как ему хотелось, Оссару вместе со своими
помощниками расчистил вокруг этого дерева большую площадку,
вырвав все кустики и убрав хворост. Затем шикари приступил к
осуществлению заключительной части своего плана. Добрых два
часа он намазывал клеем собранные листья смоковницы и
разбрасывал их по земле; они покрыли пространство в несколько
квадратных ярдов, так что нельзя было подойти к дереву, на
котором висело мясо, не наступив на клейкие листья. Они были
смазаны с обеих сторон, слегка прилипали к траве, и ветерок не
мог их унести.
Когда все было готово, Оссару и юноши вернулись к костру и
с аппетитом пообедали. День уже клонился к вечеру, им пришлось
много поработать, но они не хотели обедать, пока не закончат
всех приготовлений. Теперь оставалось только ждать результатов.
Мне нет надобности описывать тигра. Вы, конечно, его
видели, хотя бы на картинке. Тигр -- это большая полосатая
кошка. Пятнистые кошки -- это ягуары, пантеры или леопарды,
рыси, гепарды, сервалы. Но вы никогда не спутаете тигра с
каким-нибудь другим зверем. Он после льва самый крупный
представитель кошачьего семейства, но отдельные тигры бывают
ростом с крупного льва. К тому же лев кажется больше благодаря
косматой гриве, покрывающей его шею. Сдерите с него шкуру, и он
будет не крупнее старого тигра, также ободранного.
Подобно львам, тигры мало различаются по форме и окраске.
Природа не слишком мудрит над раскраской этих могучих зверей,
изощряя свою фантазию над животными меньших размеров.
Характерный желтый цвет шерсти тигра может быть светлее или
темнее, полосы могут быть более или менее яркими, но в общем
окраска остается постоянной и любую особь можно распознать с
первого взгляда.
Тигр менее распространен, чем лев. Последний встречается
на протяжении всего Африканского материка и лишь кое-где в
южной половине Азии, между тем тигр обитает только в Азии и на
некоторых крупных островах Индийского архипелага. К западу он
распространен лишь до южного побережья Каспийского моря. Тигры
встречаются в Маньчжурии и в Приморской области. Из этого
видно, что он совсем не такое тропическое животное, каким его
обычно считают.
Если верить некоторым путешественникам, то тигры обитают
не только в Африке, но и в Америке. Но тигр, о котором
упоминают испано-американцы, -- это ягуар, а в старину
путешественники по Африке принимали за тигра пантеру или
леопарда, а может быть, и сервала.
Основное местопребывание этого свирепого хищника --
знойные джунгли Индостана, Сиама, Малайи и некоторых областей
Китая. Там тигр -- неограниченный хозяин лесных дебрей; правда,
в некоторых из этих стран встречается и лев, но очень редко, о
нем мало говорят туземцы и не слишком его боятся.
Мы живем так далеко от этих крупных хищников, что нам
трудно себе представить, какой ужас наводят тигры в тех местах,
где они обычно охотятся.
Там жить далеко не безопасно, и человек, находящийся в
пути, так же боится встретить тигра, как мы -- бешеную собаку.
Эти страхи вполне обоснованы. В каждом селении вы услышите
правдивые рассказы о нападениях тигров или о встречах с ними; в
каждом поселке имеется свой список убитых или изувеченных. Вы
едва ли поверите, а между тем достоверно известно, что иной раз
население уходит из самых плодородных районов страны только из
страха перед появившимися там тиграми и пантерами. Подобные
случаи наблюдались и в Южной Америке, где они были вызваны
гораздо менее опасным хищником -- ягуаром.
В некоторых областях Индии туземцы почти не решаются
сопротивляться при нападении тигра. Суеверие приходит на помощь
свирепому чудовищу. Индусы считают, что тигр обладает
сверхъестественной силой и послан богами уничтожать людей;
поэтому они покорно ему сдаются, не оказывая ни малейшего
сопротивления.
В других местах, где живут более энергичные племена, на
тигра усердно охотятся, и в различных районах его ловят или
убивают разными способами.
Иногда заряжают лук отравленной стрелой и прикрепляют к
тетиве бечеву. Затем кладут на землю приманку так чтобы тигр,
приближаясь к ней, зацепился лапой за бечевку, спустил тетиву и
был пронзен стрелой, яд которой убивает его. Таким же образом
устанавливают пружинное ружье, и тигр сам стреляет в себя.
Западня из бревен, к какой нередко прибегают жители
американских лесов для ловли черного медведя, применяется в
Индии для ловли тигров. Она состоит из тяжелого чурбана или
бревна, установленного на другом бревне с помощью подпорки;
стоит какому-нибудь животному сдвинуть эту подпорку, как бревно
падает и убивает его. Для такого типа ловушки также необходима
приманка.
Охотятся за тиграми и на слонах -- это "королевский" спорт
в Индии. Им нередко занимаются индийские раджи, а порой и
английские офицеры Ост-Индской компании. Это, конечно, очень
увлекательная забава, но тут не применяется никакой хитрости.
Охотники вооружены ружьями и копьями, и их сопровождает толпа
туземцев, которые прочесывают чащу и выгоняют оттуда животных.
Немало жизней приносится в жертву при этой опасной охоте, но
страдают обычно бедные крестьяне, которых берут в загонщики,
ведь индийский раджа ценит жизнь трех-четырех десятков своих
подданных не дороже, чем жизнь тигра.
Говорят, китайцы ловят тигров в клетку, куда в качестве
приманки ставят простое зеркало. Подойдя к зеркалу, тигр видит
свое отражение, кидается на него, принимая за соперника, --
затвор падает, и зверь пойман. Быть может, китайцы и пользуются
подобной ловушкой, но едва ли таким путем можно поймать много
тигров.
Вы можете подумать, что способ Оссару был не лучше
китайской западни с зеркалом. Его спутники тоже сперва выразили
недоверие, когда он заявил им, что хочет поймать тигра на
птичий клей.
Способ шикари подвергся проверке даже раньше, чем ожидали
наши друзья. Они не думали, что тигр появится до захода солнца,
и решили провести ночь на смоковнице. Ночевать у костра было
небезопасно, потому что хищник мог неожиданно на них напасть.
Хотя эти свирепые звери обычно боятся огня, некоторые из
них не обращают на него внимания, и бывали случаи, когда тигры
набрасывались на людей, сидящих у ярко пылающего костра. Оссару
знал несколько таких случаев и посоветовал ночевать на дереве.
Правда, тигр может забраться и на смоковницу в случае, если их
заметит; но, если они будут сидеть тихо, ему трудно будет
обнаружить их убежище. Они заранее соорудили площадку из
бамбуковых жердей и водрузили ее на дерево.
Сделали это на всякий случай, так как им не очень
улыбалось ночевать на таком насесте. Но все же им пришлось
просидеть там некоторое время, и они оказались свидетелями
самой забавной и необычайной сцены.
До заката оставалось еще с полчаса, и охотники сидели
вокруг огня, когда услыхали странный звук. Он слегка напоминал
жужжание молотилки; всякому, кто бывал за городом, не раз
приходилось слышать этот звук. По временам это жужжание
прерывалось, затем снова возобновлялось.
Лишь один Оссару встревожился, услыхав этот звук.
Остальные испытывали только любопытство. Это был необычный
звук. Им хотелось поскорее узнать, чем он вызван.
Но и они, в свою очередь, встревожились, когда шикари
сообщил им, что эти звуки не что иное, как "мурлыканье" тигра.
Оссару сказал это зловещим шепотом и неслышными шагами
быстро направился к смоковнице, знаком пригласив братьев
следовать за ним.
Они молча повиновались -- один за другим взобрались на
дерево и спрятались среди ветвей.
Сквозь завесу листвы им были видны куски туши, висевшие на
суку, и площадка, усеянная блестящими от клея листьями.
Быть может, тигру оказалось мало куска оленины, унесенного
в предыдущую ночь, и он проголодался раньше обычного. Во всяком
случае, Оссару, хорошо знавший повадки полосатого вора, не
ожидал его так рано, рассчитывая, что он явится, лишь когда
совсем стемнеет. Но громкое "мурлыканье", все явственнее
доносившееся из чащи, доказывало, что огромная кошка вышла на
охоту.
Вдруг они увидели, как тигр показался из кустов по ту
сторону ручья; его широкая белая шея и грудь резко выделялись
на темном фоне листвы. Он подкрадывался совсем как домашняя
кошка к какой-нибудь неосторожной птичке: растопырив огромные
лапы, припав к земле могучим телом, -- ужасное, отвратительное
зрелище! Глаза его вспыхнули, когда он увидел соблазнительные
куски мяса, висевшие высоко на ветке.
Осмотревшись по сторонам, он выгнул спину и мигом
перепрыгнул через ручей. Потом быстро направился к дереву и
остановился прямо под висящими кусками.
Оссару нарочно перевесил мясо повыше, и оно теперь
находилось футах в двенадцати над землей. Хотя тигр может
делать очень большие прыжки, он не способен прыгать высоко
вверх, и заманчивые куски были за пределами досягаемости.
Казалось, он был несколько обескуражен -- в прошлый раз дело
обстояло совсем иначе, -- но, поглядев на мясо минуту-другую,
он сердито фыркнул, припал к земле и подпрыгнул кверху.
Попытка оказалась неудачной: он упал на лапы, даже не
коснувшись мяса, и выразил свое неудовольствие гневным ревом.
В следующий миг он снова подпрыгнул. На этот раз он задел
лапой один из кусков, который начал раскачиваться, но не упал,
так как был крепко привязан.
Внезапно внимание огромного зверя привлекло новое
обстоятельство; вид у него был озадаченный. Он заметил, что у
негo что-то прилипло к лапам. Он поднял одну и увидел, что к
ней пристало несколько листьев. Почему эти листья так липли к
его лапам? Они казались мокрыми, но что из того? Он никогда не
замечал, чтобы мокрые листья прилипали к лапам больше, чем
сухие. Быть может, они-то и помешали ему прыгнуть так высоко,
как он хотел? Во всяком случае, ощущение было неприятное;
необходимо удалить эти листья прежде, чем снова прыгнуть. Он
слегка потряс лапой, но листья не упали. Он потряс сильнее --
никакого толку! Ему не удавалось их стряхнуть. На них было
что-то клейкое, чего он никогда еще не видел в своих
странствованиях. Ему не раз случалось ходить по листьям
смоковницы, но таких клейких он еще не встречал.
Тигр продолжал трясти лапами, но все было напрасно. Листья
приклеились, как пластыри, -- облепили его лапу со всех сторон.
Некоторые прилипли даже к лодыжкам. Что бы это значило?
Видя, что трясти лапой бесполезно, он попытался
освободиться от листьев другим способом -- стал тереть лапой по
щекам и морде. Правда, листья отстали от лапы, зато прилипли к
голове, ушам и к носу, а это было еще неприятнее. Он хотел было
смахнуть их лапой, но вместо того наклеил еще больше, так как
на поднятой лапе оказался свежий слой налипших листьев. Он
попытался проделать это другой лапой, но не тут-то было! Лапа
оказалась облепленной листьями, которые отставали от нее,
приклеиваясь к голове, и, несмотря на все усилия, их не
удавалось оттуда сорвать. Некоторые даже налипли ему на глаза и
почти ослепили его. Оставалось последнее средство -- потереться
головой о землю.
Задумано -- сделано. Тигр прижался мордой к земле и,
отталкиваясь лапами, начал изо всех сил тереться сначала одной
стороной морды, потом другой, но от этого стало еще хуже: глаза
были залеплены, и он окончательно ослеп, а голова и все
туловище до кончика хвоста было сплошь обклеено листьями.
Тигр разъярился. Ему было уж не до мяса. Он хотел только
освободиться от ужасной ловушки, в которую попал. Он принялся
прыгать и дико метаться по площадке: то терся головой о землю,
то скреб ее своими огромными лапами и то и дело кидался на
стоявшие кругом деревья. Его отчаянный рев, рычание и визг
гулко разносились по лесу.
Охотники следили за каждым его движением, с трудом
удерживаясь от смеха. Оссару увидел, что пришел момент
решительно действовать, спустился с дерева и с копьем в руке
направился к тигру, дав знак товарищам следовать за ним с
ружьями.
Шикари мог бы без особого риска подойти и пронзить тигра,
но пуля все же была надежнее, и Каспар выстрелил из своей
двустволки, а вслед за ним -- Карл из своего ружья. Одна из
пуль, попав между ребрами, положила конец мучениям тигра -- он
упал на траву, убитый наповал.
Осмотрев тигра, они обнаружили, что листья смоковницы
залепили ему глаза и он был совершенно ослеплен. Ему не удалось
содрать листья своими огромными когтями, и он не мог бы пустить
в ход когти, даже если бы кто-нибудь схватился с ним
врукопашную.
Когда эта волнующая сцена окончилась, охотники разразились
громким хохотом. Еще бы не смеяться -- королевского тигра
поймали на клей, как жалкую пичужку!
Оссару поспешил содрать с тигра шкуру и поужинал большим
куском грудинки, вырезанным из туши. Братья не приняли участия
в этом странном пиршестве, хотя шикари уверял их, что тигровое
мясо гораздо вкуснее, чем мясо замбара. Может быть, Оссару был
и прав, так как известно, что мясо некоторых плотоядных зверей
не только съедобно, но и очень вкусно. В самом деле, вкус мяса,
по-видимому, совсем не зависит от характера пищи данного
животного: свинья -- всеядное животное, но что может быть лучше
на вкус и нежнее жареной свинины! С другой стороны, мясо многих
животных, питающихся только свежей травой или сладкими, сочными
корнями и растениями, отличается горьким вкусом. Примером могут
служить южноамериканский тапир, африканские зебры, квагги и
даже некоторые породы антилоп, чье мясо можно есть только от
голода.
То же наблюдается и среди птиц. Мясо многих хищных птиц не
уступает лучшей дичи. Например, мясо крупного
ястреба-перепелятника в Америке (на которого усердно охотятся
негры на плантациях) ничуть не хуже мяса птиц, которыми он
питается.
Но Оссару содрал шкуру с тигра не только для того, чтобы
полакомиться его мясом, а ради самой шкуры, хотя она сама по
ceбe и не очень высоко ценится в Индии. Будь это шкура пантеры
или леопарда, или даже менее красивая шкура гепарда-читы, за
нее можно было бы получить хорошие деньги. Но шкура тигра имеет
условную ценность, и шикари этo было известно. Он знал, что за
каждого убитого тигра дается премия в десять рупий, для
получения которой нужно показать шкуру. Правда, эту премию
выплачивала Ост-Индская компания и только за тигров, убитых на
ее территории. Этот тигр не был убит на земле, осеняемой
знаменем Англии, но что из того? Тигровая шкура остается
тигровой шкурой; Оссару мечтал в недалеком будущем попасть в
Калькутту. Он взобрался на высокую смоковницу и спрятал шкуру в
самых верхних ветвях, с тем чтобы захватить ее нa обратном
пути.
Следующие два дня они провели на том же месте, и охота за
растениями была очень успешной. Были найдены семена многих
редких растений; некоторые были даже неизвестны ученому миру;
как и тигровую шкуру, их спрятали в надежное место, чтобы не
тащить с собой в горы.
Карл решил, составляя свои коллекции, прятать найденные им
семена и орехи в различных пунктах своего маршрута. Он
рассчитывал на обратном пути нанять несколько носильщиков,
которые отнесут их в Калькутту или другой приморский город.
На четвертый день они снова пустились в путь, направляясь
к северу, в сторону гор. Они не нуждались в проводнике, так как
река, вверх по которой решили идти, была достаточно надежным
проводником; обычно они шли вдоль берега, но иногда
непроходимая, болотистая чаща заставляла их отдаляться от него
на некоторое расстояние.
Около полудня они дошли до одного из притоков реки. Он
пересекал им путь, и его необходимо было перейти. Не было ни
моста, ни брода, ни какой-либо переправы, а поток был широкий и
глубокий. Они прошли вдоль него милю-другую, но нигде не
обнаружили мели. Несколько часов разыскивали они переправу, но
напрасно.
Каспар и Оссару были хорошими пловцами, но Карл совсем не
умел плавать -- переправу искали только из-за него. Его
товарищи без колебаний бросились бы в воду. Но как быть с
Карлом? При таком быстром течении даже самый лучший пловец не
смог бы тащить за собой другого человека. Но тогда как же им
переправиться? Они сели под деревом и стали обсуждать этот
вопрос. Без сомнения, изобретательный Оссару вскоре придумал
бы, как переправить молодого саиба через реку, но в это время
появилась совершенно неожиданная помощь.
На противоположном берегу расстилался небольшой луг, за
которым виднелся густой лес.
Они заметили, как из леса вышел человек и направился через
луг к берегу. Его мускулистое сложение, густые черные волосы,
небрежно падающие на плечи, одежда, состоявшая из куска
материи, похожего на одеяло и подхваченного на талии кожаным
поясом, голые ноги, обутые в сандалии, -- все доказывало, что
это полудикий обитатель Тераи.
Его появление чрезвычайно поразило всех, кроме Оссару.
Удивительным был не дикий вид его и не странная одежда; тех,
кто путешествует по Индостану, нелегко удивить необычной
внешностью или костюмом. Наших путников, как и всякого другого
человека, изумило то, что приближавшийся к берегу человек нес
на спине буйвола. Не кусок его туши, не голову, а целого
буйвола, черного, мохнатого, величиной с английского быка.
Спина животного лежала на спине у человека, голова с рогами
возвышалась над плечом, ноги торчали сзади, а хвост волочился
по земле.
Наши путники не понимали, как может человек выдержать
такую ношу, но дикий мэх нес ее без труда и шел по лугу легко и
непринужденно, словно у него на спине был мешок с пухом.
У Карла и Каспара вырвались возгласы удивления, и они
засыпали Оссару вопросами, требуя объяснений. Оссару только
загадочно улыбнулся в ответ: очевидно, он мог объяснить это
странное явление, но так наслаждался изумлением своих
спутников, что ему хотелось подольше продержать их в
неизвестности, -- впрочем не дольше, чем позволяло приличие.
Удивление юношей еще возросло, когда из чащи появился
другой туземец с буйволом на спине, за ним третий, четвертый --
целых полдюжины, причем каждый нес по буйволу.
Тем временем первый уже подошел к берегу реки, и удивление
ботаников достигло предела, когда туземец сбросил животное на
землю, затем схватил его, столкнул в воду и сел на него верхом!
Еще мгновение -- и он уже плыл на буйволе, вернее --
подталкивал буйвола, действуя руками и ногами, как веслами.
Остальные пятеро, подходя к воде, поступали так же, и
вскоpe вся компания уже переплывала реку.
Только когда первый мэх, выйдя на берег около путников,
вынул своего буйвола из воды и снова взял его на плечи, они с
удивлением обнаружили, что принимали за буйволов надутые шкуры
этих животных, которыми дикие, но изобретательные туземцы этих
мест пользуются как плотами.
Такие плоты встречаются и у туземцев Пенджаба и в других
частях Индии, где реки весьма редко можно перейти вброд, а
мостов не имеется. С буйвола сдирают шкуру вместе с головой,
ногами и рогами, чтобы удобнее было управлять плотом. Их
тщательно сшивают, так чтобы воздух не проникал сквозь них, и
надувают вместе с головой и ногами; надутая шкура до того
похожа на живого буйвола, что даже собаки нередко ошибаются и
рычат и лают на нее. Воздуха в ней с избытком хватает, чтобы
держать на воде человека. Для переправы грузов или других
предметов несколько шкур связывают вместе, и получается
превосходный плот.
Такой же плот был тотчас же сделан и для наших
путешественников. Хотя мэхи и полудикое племя, они весьма