Страница:
«Так вот он какой, белый охотник», — подумал Команчо, пользуясь возможностью незаметно разглядеть будущего управляющего. Этот сукин сын чертовски хорош собой.
Не одну женщину Кервилла свели бы с ума его превосходная выправка и улыбка, слишком великолепная, чтобы поверить в ее натуральность. Он так непринужденно чувствовал себя в твидовом жакете и старом школярском галстуке, что Команчо ощутил неловкость за свои шикарные брюки и белую рубашку с запонками.
«Слишком уж этот Невилл красив, слишком привлекателен и… слишком развязен», — подумал Команчо. Его расстроил, и расстроил очень сильно, огонек восхищения в глазах Кэйт.
— …Когда я вернулся в лагерь, — рассказывал Невилл, — герцогиня все еще восседала на разложенной газете, как королева на троне, хотя ветер уже давно сорвал тент.
— И что же она сделала? — спросила Кэйт, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.
— Она надменно протянула мне руку и произнесла: «Есть ли у вас хоть какая-нибудь туалетная принадлежность?» Я думаю, она хотела сказать «доблестное благородство».
Новый взрыв хохота потряс стены гостиной. Наконец Кэйт взглянула на Команчо.
— О, ты уже здесь, — сказала она. — Мы не начинали без тебя. Я очень рада представить тебе Байрона Невилла. Байрон, это наш управляющий, Команчо Киллиан.
Команчо подошел к красавцу-мужчине и вежливо протянул руку. Пожатие Невилла оказалось неожиданно крепким.
— Ничего себе, старина, какое интересное имя. Вы, случайно, не потомок коренного жителя?
— Коренного жителя? — Команчо почувствовал, как кровь приливает к его лицу.
— Индейцев, — объяснил Невилл.
— Я наполовину чистый американец, если это то, что вы имеете в виду, — не без раздражения ответил он. Какая, черт возьми, разница? Он же не просит Невилла выложить свою родословную.
Хэнк, вовремя смекнув в чем дело, решил прервать неприятный разговор.
— Теперь мы в полном сборе, и я хотел бы предложить тост. — Он высоко поднял свой бокал и с гордостью посмотрел на Кэйт. — За мою любимую очаровательную дочь и за успех Аутбэка!
— За вашу очаровательную дочь, — повторил Невилл, делая акцент на предпоследнем слове, — и за Аутбэк!
Он осушил свой бокал одним глотком и затем, к великому изумлению Команчо, бросил его через плечо, не оглядываясь, прямо в камин. Остальные рассмеялись даже больше, чем можно было ожидать в подобной ситуации.
«Какое ребячество», — подумал Команчо. Он обернулся к Невиллу.
— В каком племени вы обучились такому трюку?
— В английском, — хитро улыбнулся Невилл. — Мой отец во время войны служил у англичан. Это старый армейский обычай.
— М-да, казарменные привычки, — пробурчал Команчо, разглядывая осколки бокала в камине.
На протяжении всего обеда Невилл то и дело сыпал анекдотами и вспоминал забавные истории из своей личной жизни, перемежая их рассказами о животных и о случаях, происшедших с ним на охоте. В этом он превзошел даже Гарнера Холланда.
Команчо никогда не предполагал, что доживет до такого дня, когда почувствует себя чужим в доме Прайдов. Черт побери! Невилл, а не он был теперь в центре внимания. Кэйт не сводила глаз с Байрона и обращалась к Команчо только тогда, когда ей нужно было подать соль или перец.
Хотя Хэнк и Мимс пытались втянуть Команчо в разговор, он чувствовал себя не у дел и порой даже игнорировал их попытки. Он знал, что ведет себя глупо, как испорченный ребенок, но остановиться уже не мог.
Ему никогда раньше не приходилось ревновать, но теперь, стоило только Кэйт восхищенно посмотреть на белого охотника или улыбнуться ему, Команчо испытывал непреодолимое желание нагнуться через весь стол, схватить Байрона за воротничок и вытрясти из него душу.
Черт бы побрал этого нахала и ту лошадь, которая принесла его сюда!
— Дельта, это просто сказочная еда, — сказал Невилл, когда обед был закончен. — Не помню, когда я так вкусно обедал.
Дельта поднялась, чтобы убрать посуду со стола, и Невилл тут же вскочил на ноги, как кукла, выскакивающая на пружинке из табакерки.
— Разрешите помочь.
— Даже и не думайте, — сказал она, отрицательно качая головой. — Вам еще долго придется привыкать к заведенным у нас порядкам. Гости не допускаются на кухню.
— Надеюсь, вы не считаете меня гостем.
— Вы приступаете к своим обязанностям только завтра. Сегодня же вы еще наш гость, — ослепительно улыбаясь, возразила Невиллу Кэйт.
— Если уж говорить о наших обычаях, — вступил Хэнк, перехватив взгляд Команчо, — буду очень благодарен тебе, если ты покажешь Мимс и Байрону местные достопримечательности. Как насчет того, чтобы всем вместе сходить в «Сауэ Стар»?
Команчо никогда раньше не отказывал Хэнку. Но он не мог представить себе Байрона Невилла с его хорошими манерами и светским поведением в таком месте, как «Сауз Стар».
Не обращая внимания на то, что к нему в ожидании ответа обернулись все сразу, Команчо не сводил взгляда с Хэнка.
— Я не думаю, что это очень хорошая идея, сэр. До «Сауз Стар» почти тридцать миль, а я собирался лечь сегодня пораньше. Мы ведь хотели косить завтра с утра.
— Возможно, вы присоединитесь к нам как-нибудь в другой раз, — сказал Невилл, словно радуясь отказу. — Я был бы счастлив сопровождать наших прекрасных дам, если Кэйт будет так любезна указать мне дорогу. Конечно же, с вашего позволения, Хэнк.
«Сауз Стар» был салуном девятнадцатого века. У самого входа — совершенно прокуренный бар, в котором ковбои не брезговали выпить кружку-другую отличного дорогого пива и где случайные посетители и туристы могли довольно сытно перекусить перед дорогой. Чуть дальше — невысокая маленькая сцена, где местные таланты по вечерам наигрывали популярные мелодии в стиле кантри.
Владельцы ранчо, арендаторы и биржевики в сопровождении своих жен и любовниц посещали «Сауз Стар» по выходным, стекаясь со всего города и его окрестностей, как ручейки в реку. Лилось пиво, гудела толпа, и воздух становился все тяжелее.
— Прямо как в кино! — воскликнула Мимс, следуя за Кэйт к пустому столику. Она едва повернулась к Байрону. — Было ли у вас в Найроби что-нибудь подобное?
— Да, но я не уверен, что стал бы вас туда приглашать.
— Большинство здешних посетителей — местные жители, — ответила Кэйт. — Все знают друг друга. И шериф Шумакер или один из его людей постоянно посещают это заведение. Однако считаю необходимым предупредить, — она повернулась к Байрону, — пожалуйста, не приглашайте танцевать здешних красоток. Техасец становится абсолютным безумцем, когда кто-то пытается ухаживать за его дамой.
— Спасибо за предупреждение, но я и не помышлял ни о чем подобном, ведь рядом со мною две самые красивые в мире женщины.
К столику подошла изящная официантка и предложила меню.
— Прошу извинить Команчо за его вызывающее поведение, — сказала Кэйт после того, как был сделан заказ.
— Все мы иногда переживаем тяжелые времена, — ответил Байрон.
«Боже мой, и при чем здесь тяжелые времена, — подумала Мимс, — Команчо вел себя как ревнивый ребенок, который не хочет делиться с любимой игрушкой. Но разве можно винить его за это? Байрон и в самом деле достойный соперник».
Мимс откинулась на спинку стула, стараясь сосредоточиться на разговоре об Аутбэке, который вели Кэйт и Байрон. Несмотря на то что Невилл только что приехал из чужой страны, находящейся за тысячи миль отсюда, казалось, он чувствовал себя как дома. Такое спокойствие и уверенность могут прийти только с опытом и осознанием собственной силы — способностью справиться с любыми трудностями, встающими на пути. Иногда глаза Байрона становились печальными, как у старца, убеленного сединами. Это, как и все остальное, безумно нравилось Мимс. Она не могла припомнить, когда в последний раз мужчина производил на нее столь сильное впечатление. Если бы это был кто-нибудь другой, ей с легкостью удалось бы уговорить его попробовать себя в качестве фотомодели. Но это был управляющий сафари, приехавший к Кэйт. Значит, не судьба.
Мимс не заметила, как, задумавшись, потеряла нить разговора, пока Байрон не обратился к ней:
— Не хотели бы вы потанцевать? Она, конечно, хотела, но боялась оставить Кэйт одну.
— Идите, идите, — ободрила ее Кэйт. — Пока вы танцуете, я закажу еще вина.
— Ты уверена, что все будет в порядке?
— Конечно.
— Тогда я бы не отказалась, — согласилась Мимс,
Кэрролл Детвейлер уже принял пару кружек к тому времени, как вошел в «Сауз Стар». По мере того как он продвигался к стойке бара, посетители расступались перед ним, как море пред Моисеем.
С тех пор как Детвейлер переехал в Кервилл, он каждую пятницу посещал «Сауз Стар». Со своими дешевыми напитками, негласным договором полного невмешательства в дела посетителей и даже полного равнодушия к соседу по столику это место подходило ему так же, как когда-то «Старая таверна» в Элгине. Все-таки чертовски здорово, что можешь хоть где-то отвести душу. Это куда лучше, чем сидеть в пыльной комнате мотеля у экрана телевизора.
Он заказал кружку пива, отпил половину сразу же, как только ему принесли, и закурил «Мальборо». Затянувшись, Детвейлер осмотрел зал. Танцевальная площадка была так набита парочками, что у него сначала зарябило в глазах. Но затем его взгляд остановился на очень миловидной леди. Черт! Без сомнения, это Мимс Полинг. А кто рядом с нею? Байрон Невилл, тот самый белый охотник, которого Кэйт с Мимс встречали в аэропорту. Он смотрится здесь, как петух в свинарнике. Какого черта их понесло в «Сауз Стар»?! Что они делают здесь, так далеко от ранчо? И где же мисс Рост и Совершенство? Детвейлер вглядывался в танцующие пары, почти ожидая увидеть ее с ублюдком-управляющим. Когда не удалось отыскать ее среди танцующих, он принялся осматривать сидящих за столиками.
«Вот и сучка», — подумал Детвейлер, отыскав взглядом Кэйт. Она наблюдала за своими друзьями, рассеянно улыбаясь им. Он знал, что лучше не показываться Кэйт на глаза, но его тянуло к ней, словно железную скрепку к магниту. Всякий раз, когда он вспоминал, как она раздевалась в тот день у реки, ему становилось плохо. Почему бы не пригласить ее на танец? От этой мысли у него перехватило дыхание.
Детвейлер редко ввязывался в драки — он всегда помнил, что за все приходится платить. Но сегодня ему было наплевать на последствия. Да и потом, разве может какой-то быстрый короткий танец спутать его планы? Кэйт наверняка решит, что он обыкновенный ковбой — искатель приключений.
«Какая очаровательная пара», — думала Кэйт, глядя на Байрона и Мимс, но какой-то пьяный болван вдруг загородил от нее танцевальную площадку.
— Как насчет потанцевать? — хриплым голосом произнес он, совершенно по-хамски дыша ей в лицо перегаром.
Кэйт подняла глаза. Стоявший перед ней человек был огромен. Его безобразные черты лица дополнял длинный, во всю щеку шрам. По сравнению с таким ухажером Фредди Крюгер был бы просто ягодкой.
— Я думаю, не стоит, — сказала она самым прохладным тоном.
— О, не стесняйтесь, леди. Разве трудно уделить пару минут такому парню, как я? — не давая Кэйт возможности еще раз отказать, он дернул ее за руку и, словно марионетку, стащив со стула, поволок к танцевальной площадке.
Сопротивляться было бесполезно, и Кэйт оставила свои жалкие попытки вырваться из рук мерзавца. «Ах, если бы Команчо оказался рядом, уж он-то разобрался бы с этим обнаглевшим ковбоем, — думала она. — Ужасные манеры. Конечно же, лучше не втягивать Байрона в подобные истории».
— Ну, хорошо, — сказала Кэйт, — но только один танец, и все. Мой друг очень ревнив и у него скверный характер. Боюсь, у вас могут быть неприятности.
Казалось, это не произвело на нахала никакого впечатления.
— Вы же та самая знаменитая модель, не так ли? — спросил он, прижимая к себе Кэйт.
— Эй, отпусти-ка меня. Мне нужно чем-то дышать. — Кэйт попыталась остановить своего кавалера, от всего сердца желая, чтобы кто-нибудь хорошенько намял ему бока.
— В чем дело? Неужели я вас не устраиваю?
Негодяй прижался к ней так откровенно, что она почувствовала бедром его плоть. Кэйт попыталась выскользнуть из его объятий, но тщетно. «Боже мой, этот мерзавец собирается изнасиловать меня при всем честном народе!» — подумала Кэйт, когда он попытался прижаться к ней еще откровеннее.
Ей удалось высвободить свою правую руку и упереться ему в плечо. Когда не получилось отстраниться, Кэйт стала бить его рукой по спине. Никакой реакции. С тем же успехом она могла бы колотить стену.
— Я люблю женщин, которые пытаются сопротивляться.
Без особого труда прижав ее руку к своему бедру, он принялся расстегивать на ней блузку. Спускаясь все ниже, он страстно дышал ей в ухо, постанывая от вожделения.
Кэйт подумала, не закричать ли ей, но вдруг сообразила, что совершенно не может предугадать реакцию посетителей «Сауз Стар». Кроме того, всякий, кто понаблюдал бы за тем, как они танцуют, решил бы, что у них просто небольшая любовная ссора.
— Черт возьми! Ты, задница, дай мне вернуться на свое место, — прошипела Кэйт.
— О, погоди. Попробуй — это тебе понравится. — Он уже расстегнул все пуговицы и сжал ее грудь. — Как бы я хотел раздеть тебя всю. Ты уже готова, дорогая? Люблю горячих женщин.
Кэйт задрожала от ярости. Предприняв последнюю отчаянную попытку оттолкнуть его, она попробовала врезать ему между ног, но он увернулся от удара. Казалось, Детвейлер не замечал, что музыка уже закончилась, он не замечал ничего, кроме своего собственного сумасшедшего желания…
…»А Мимс превосходно танцует, — подумал Байрон, вдыхая аромат ее тела. — Она умна, обаятельна. Теплый ветерок свободной Америки так и исходит от нее. Очень жаль, что через два дня ей нужно уезжать в Нью-Йорк».
— Вы часто навещаете Кэйт? — спросил он.
— Я здесь впервые, но, надеюсь, не в последний раз.
— Возвращайтесь скорее.
Они поговорили об ее агентстве, о причинах, по которым ему пришлось оставить Кению, о его взглядах на Аутбэк. За время разговора их тела сблизились и внезапно соприкоснулись. Теперь в словах не было необходимости. Плоть говорила на своем собственном языке. Байрон нежно обхватил Мимс за талию и не отпускал до тех пор, пока не затихла музыка. Хорошо, что Кэйт настояла, чтобы они с Мимс пошли танцевать. Вряд ли при других обстоятельствах можно было прикоснуться к ней, думал Байрон, ведя свою даму обратно к столику. Усадив Мимс, он вдруг увидел, как Кэйт стоит посреди танцплощадки с каким-то незнакомцем. Музыканты уже устроили перекур, а кавалер по-прежнему продолжал прижимать ее к себе. Последний раз такой ужас и отчаяние в глазах женщины он видел много лет назад, во время прихода мародеров в Кифару.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал Байрон, застыв на месте.
— В чем дело? — спросила Мимс.
— Кажется, у Кэйт неприятности.
Мимс оглянулась на танцевальную площадку.
— О, Боже мой! Что нам делать? — ужаснулась она.
— Не нам, а мне. Боюсь, придется немного поимпровизировать. Постойте, подождите здесь.
— Может, я позову шерифа?
— Не думаю, чтобы он успел вовремя.
«Принцесса и страшилище», — подумал Байрон, приближаясь к нелепой паре.
— Эй, старина, — он потряс громилу за плечо, — может быть, вам невдомек, но никто уже не танцует.
— Пошел вон, — ответил негодяй. Байрон обхватил его руками и оттащил от Кэйт. «Бедная девочка, — подумал он. — И ведь она наверняка все это время не сводила с меня глаз. Как я мог оставить ее одну!»
— Тебе же сказано — убирайся, — повторил чудовище.
Судя по всему, этот проходимец имел весьма ограниченный словарный запас.
— Это что, особый вид приветствия для приезжающих в Штаты?
Байрон встал между мерзавцем и Кэйт, давая ей возможность уйти. Он почувствовал, что привлекает внимание людей и что вскоре вокруг них соберется толпа.
— Эй, тигр, покажи ему, где раки зимуют! — выкрикнул кто-то из глубины зала.
— Идите к машине! — крикнул Невилл через плечо, надеясь, что Мимс и Кэйт сделают так, как он сказал.
Байрон не отрываясь смотрел в глаза негодяю. Звери всегда выдают себя взглядом, когда собираются атаковать. А этот человек — зверь, опасный, как матерый хищник.
— А если я хочу, чтобы сучки остались?
— Для вас лучше как можно скорее забыть об этом желании.
— Ты мне угрожаешь, молокосос? — громила замахнулся на Невилла кулаком, похожим на кусок свиного сала.
Еще до того как он сдвинулся с места, Байрон, угадав его намерения, увернулся и резко ударил негодяя в пах. Чудовище застонало, опустило голову и упало, как подрубленное дерево.
Сразу же после этого в дверях зала показался мужчина средних лет в униформе. За ним следовали Кэйт и Мимс.
Подойдя, Мимс вскинула на Байрона великолепные голубые глаза.
— У вас все в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.
— Лучше не бывает, — усмехнулся он.
— Что здесь происходит? — спросил мужчина в униформе.
— Ничего особенного. Всего лишь какой-то негодяй позволил себе выпить лишнего.
Команчо мучила бессонница. Лежа в постели, он снова и снова думал о нынешнем вечере и все никак не понимал — что же его расстроило больше: то, как вела себя Кэйт, или же он сам. За столом, конечно, он явно перегнул палку. Но что говорить о Кэйт. Она смотрела Невиллу в рот и ловила каждое слово этого болтуна.
Поняв, что попытки заснуть тщетны, Команчо скинул с себя скрученную простыню, встал с кровати, накинул халат и прошел через весь дом к парадному входу. Траубл вертелся под ногами, помахивая хвостом и стараясь заглянуть в глаза хозяину, будто разделяя его печаль.
На улице было душно, в небе сверкали молнии, вдалеке слышались раскаты грома. Команчо задумчиво вышагивал взад и вперед по крыльцу и не услышал шума мотора приближающегося «кадиллака». Он поднял голову только тогда, когда машина уже проехала мимо него. «Почему же они так рано вернулись, — подумал Команчо, — может, что-то случилось?». Мигом оказавшись в своей комнате, схватив первые попавшиеся брюки и рубашку, он бросился за «кадиллаком». Уже на бегу Команчо подумал, что изрядно помятые рабочие рубашка и брюки далеко не парадная форма, но ничего другого под рукой не оказалось. Подбежав к «кадиллаку» как только тот затормозил, он открыл дверцу кабины водителя. К его удивлению, Кэйт за рулем не было.
Из машины вышел Байрон.
— Что это? Нас встречают, как какую-нибудь делегацию.
Он нагнулся, чтобы погладить Траубла. Обычно пес был предельно холоден с незнакомыми людьми, но сейчас он весело закрутил хвостом, будто Байрон был его старым другом. «Предатель», — подумал Команчо.
— Что-то вы рановато вернулись, — сказал Команчо, как только увидел Кэйт с другой стороны «кадиллака». — Ну, как вам «Сауз Стар»?
Кэйт громко рассмеялась в ответ, будто Команчо сказал ей нечто забавное.
Мимс, вышедшая следом за ней, тоже улыбалась.
— Знаете, вам лучше было бы поехать с нами. Какой-то жуткий тип пригласил Кэйт на танец и не захотел ее отпускать, даже когда закончилась музыка.
— Жуткий тип? — переспросил Команчо, взволнованный словами Мимс.
— Чудовище, громадное чудовище, — вставил Байрон. — Наша Кэйт была страшно напугана.
«Наша» Кэйт? Команчо был возмущен. Она не их, а его Кэйт, его и только его.
— Что же в конце концов произошло? Кэйт и Мимс залились смехом, им пришлось ухватиться друг за друга, чтобы удержаться на ногах.
— Байрон бросился меня спасать, — наконец выдохнула Кэйт.
Команчо повернулся к Невиллу. Он почувствовал, как холодеет у него под ложечкой.
— Вы не заметили, курил ли этот мерзавец «Мальборо»?
— Я не успел что-нибудь заметить.
Команчо внимательно посмотрел на Байрона, соображая, как ему удалось справиться с таким громилой.
— Вы позвали шерифа?
— Не было времени.
— Но что же вы сделали?
— Мне пришлось забыть о благородстве и драться с ним не по правилам.
— Что, черт побери, все это значит?
— Я дал ему… э-э-э, как бы это выразиться при дамах, ну… понимаете, да? — сказал Байрон, улыбаясь. Судя по всему, он был доволен исходом дела.
— Это был великолепный удар! — Кэйт быстро обошла машину и взяла Байрона под руку. — Даже и не знаю, как вас благодарить.
— Пустяки, — Байрон поцеловал ей руку.
Как же, пустяки, подумал Команчо пять минут спустя, возвращаясь домой в полном одиночестве. Байрон теперь герой, а он чувствует себя полным идиотом.
Кэрролл Детвейлер тяжело дыша сидел на своей кровати с незажженной сигаретой в зубах и мял пальцами подушку со льдом. Черт побери! Еще один такой удар, и ему придется петь сопрано. Ему было худо и от выпитого, и от удара. Но более всего страдало его самолюбие. Сенатору, конечно же, не расскажешь, каких дров он наломал.
Детвейлер до сих пор не верил, что позволил улизнуть этой сучке. Он выл от досады, думая об этом. Если бы не чертовка Кэйт, с ним бы никогда не произошло такого позорного случая. Никогда! Если бы она не вела себя так надменно и соблазнительно одновременно, если бы она сразу же приняла приглашение на танец, он удовлетворился бы малым, и ему хватило бы ума сдержаться. Но эта дрянь смотрела на него, как на пещерного человека.
Мысли о мести проносились в его голове жаром. То, что должно было быть делом сенатора, превратилось в личную кровную месть. Так или иначе, Кэйт Прайд заплатит ему за унижение.
Глава 15
Не одну женщину Кервилла свели бы с ума его превосходная выправка и улыбка, слишком великолепная, чтобы поверить в ее натуральность. Он так непринужденно чувствовал себя в твидовом жакете и старом школярском галстуке, что Команчо ощутил неловкость за свои шикарные брюки и белую рубашку с запонками.
«Слишком уж этот Невилл красив, слишком привлекателен и… слишком развязен», — подумал Команчо. Его расстроил, и расстроил очень сильно, огонек восхищения в глазах Кэйт.
— …Когда я вернулся в лагерь, — рассказывал Невилл, — герцогиня все еще восседала на разложенной газете, как королева на троне, хотя ветер уже давно сорвал тент.
— И что же она сделала? — спросила Кэйт, изо всех сил пытаясь не рассмеяться.
— Она надменно протянула мне руку и произнесла: «Есть ли у вас хоть какая-нибудь туалетная принадлежность?» Я думаю, она хотела сказать «доблестное благородство».
Новый взрыв хохота потряс стены гостиной. Наконец Кэйт взглянула на Команчо.
— О, ты уже здесь, — сказала она. — Мы не начинали без тебя. Я очень рада представить тебе Байрона Невилла. Байрон, это наш управляющий, Команчо Киллиан.
Команчо подошел к красавцу-мужчине и вежливо протянул руку. Пожатие Невилла оказалось неожиданно крепким.
— Ничего себе, старина, какое интересное имя. Вы, случайно, не потомок коренного жителя?
— Коренного жителя? — Команчо почувствовал, как кровь приливает к его лицу.
— Индейцев, — объяснил Невилл.
— Я наполовину чистый американец, если это то, что вы имеете в виду, — не без раздражения ответил он. Какая, черт возьми, разница? Он же не просит Невилла выложить свою родословную.
Хэнк, вовремя смекнув в чем дело, решил прервать неприятный разговор.
— Теперь мы в полном сборе, и я хотел бы предложить тост. — Он высоко поднял свой бокал и с гордостью посмотрел на Кэйт. — За мою любимую очаровательную дочь и за успех Аутбэка!
— За вашу очаровательную дочь, — повторил Невилл, делая акцент на предпоследнем слове, — и за Аутбэк!
Он осушил свой бокал одним глотком и затем, к великому изумлению Команчо, бросил его через плечо, не оглядываясь, прямо в камин. Остальные рассмеялись даже больше, чем можно было ожидать в подобной ситуации.
«Какое ребячество», — подумал Команчо. Он обернулся к Невиллу.
— В каком племени вы обучились такому трюку?
— В английском, — хитро улыбнулся Невилл. — Мой отец во время войны служил у англичан. Это старый армейский обычай.
— М-да, казарменные привычки, — пробурчал Команчо, разглядывая осколки бокала в камине.
На протяжении всего обеда Невилл то и дело сыпал анекдотами и вспоминал забавные истории из своей личной жизни, перемежая их рассказами о животных и о случаях, происшедших с ним на охоте. В этом он превзошел даже Гарнера Холланда.
Команчо никогда не предполагал, что доживет до такого дня, когда почувствует себя чужим в доме Прайдов. Черт побери! Невилл, а не он был теперь в центре внимания. Кэйт не сводила глаз с Байрона и обращалась к Команчо только тогда, когда ей нужно было подать соль или перец.
Хотя Хэнк и Мимс пытались втянуть Команчо в разговор, он чувствовал себя не у дел и порой даже игнорировал их попытки. Он знал, что ведет себя глупо, как испорченный ребенок, но остановиться уже не мог.
Ему никогда раньше не приходилось ревновать, но теперь, стоило только Кэйт восхищенно посмотреть на белого охотника или улыбнуться ему, Команчо испытывал непреодолимое желание нагнуться через весь стол, схватить Байрона за воротничок и вытрясти из него душу.
Черт бы побрал этого нахала и ту лошадь, которая принесла его сюда!
— Дельта, это просто сказочная еда, — сказал Невилл, когда обед был закончен. — Не помню, когда я так вкусно обедал.
Дельта поднялась, чтобы убрать посуду со стола, и Невилл тут же вскочил на ноги, как кукла, выскакивающая на пружинке из табакерки.
— Разрешите помочь.
— Даже и не думайте, — сказал она, отрицательно качая головой. — Вам еще долго придется привыкать к заведенным у нас порядкам. Гости не допускаются на кухню.
— Надеюсь, вы не считаете меня гостем.
— Вы приступаете к своим обязанностям только завтра. Сегодня же вы еще наш гость, — ослепительно улыбаясь, возразила Невиллу Кэйт.
— Если уж говорить о наших обычаях, — вступил Хэнк, перехватив взгляд Команчо, — буду очень благодарен тебе, если ты покажешь Мимс и Байрону местные достопримечательности. Как насчет того, чтобы всем вместе сходить в «Сауэ Стар»?
Команчо никогда раньше не отказывал Хэнку. Но он не мог представить себе Байрона Невилла с его хорошими манерами и светским поведением в таком месте, как «Сауз Стар».
Не обращая внимания на то, что к нему в ожидании ответа обернулись все сразу, Команчо не сводил взгляда с Хэнка.
— Я не думаю, что это очень хорошая идея, сэр. До «Сауз Стар» почти тридцать миль, а я собирался лечь сегодня пораньше. Мы ведь хотели косить завтра с утра.
— Возможно, вы присоединитесь к нам как-нибудь в другой раз, — сказал Невилл, словно радуясь отказу. — Я был бы счастлив сопровождать наших прекрасных дам, если Кэйт будет так любезна указать мне дорогу. Конечно же, с вашего позволения, Хэнк.
«Сауз Стар» был салуном девятнадцатого века. У самого входа — совершенно прокуренный бар, в котором ковбои не брезговали выпить кружку-другую отличного дорогого пива и где случайные посетители и туристы могли довольно сытно перекусить перед дорогой. Чуть дальше — невысокая маленькая сцена, где местные таланты по вечерам наигрывали популярные мелодии в стиле кантри.
Владельцы ранчо, арендаторы и биржевики в сопровождении своих жен и любовниц посещали «Сауз Стар» по выходным, стекаясь со всего города и его окрестностей, как ручейки в реку. Лилось пиво, гудела толпа, и воздух становился все тяжелее.
— Прямо как в кино! — воскликнула Мимс, следуя за Кэйт к пустому столику. Она едва повернулась к Байрону. — Было ли у вас в Найроби что-нибудь подобное?
— Да, но я не уверен, что стал бы вас туда приглашать.
— Большинство здешних посетителей — местные жители, — ответила Кэйт. — Все знают друг друга. И шериф Шумакер или один из его людей постоянно посещают это заведение. Однако считаю необходимым предупредить, — она повернулась к Байрону, — пожалуйста, не приглашайте танцевать здешних красоток. Техасец становится абсолютным безумцем, когда кто-то пытается ухаживать за его дамой.
— Спасибо за предупреждение, но я и не помышлял ни о чем подобном, ведь рядом со мною две самые красивые в мире женщины.
К столику подошла изящная официантка и предложила меню.
— Прошу извинить Команчо за его вызывающее поведение, — сказала Кэйт после того, как был сделан заказ.
— Все мы иногда переживаем тяжелые времена, — ответил Байрон.
«Боже мой, и при чем здесь тяжелые времена, — подумала Мимс, — Команчо вел себя как ревнивый ребенок, который не хочет делиться с любимой игрушкой. Но разве можно винить его за это? Байрон и в самом деле достойный соперник».
Мимс откинулась на спинку стула, стараясь сосредоточиться на разговоре об Аутбэке, который вели Кэйт и Байрон. Несмотря на то что Невилл только что приехал из чужой страны, находящейся за тысячи миль отсюда, казалось, он чувствовал себя как дома. Такое спокойствие и уверенность могут прийти только с опытом и осознанием собственной силы — способностью справиться с любыми трудностями, встающими на пути. Иногда глаза Байрона становились печальными, как у старца, убеленного сединами. Это, как и все остальное, безумно нравилось Мимс. Она не могла припомнить, когда в последний раз мужчина производил на нее столь сильное впечатление. Если бы это был кто-нибудь другой, ей с легкостью удалось бы уговорить его попробовать себя в качестве фотомодели. Но это был управляющий сафари, приехавший к Кэйт. Значит, не судьба.
Мимс не заметила, как, задумавшись, потеряла нить разговора, пока Байрон не обратился к ней:
— Не хотели бы вы потанцевать? Она, конечно, хотела, но боялась оставить Кэйт одну.
— Идите, идите, — ободрила ее Кэйт. — Пока вы танцуете, я закажу еще вина.
— Ты уверена, что все будет в порядке?
— Конечно.
— Тогда я бы не отказалась, — согласилась Мимс,
Кэрролл Детвейлер уже принял пару кружек к тому времени, как вошел в «Сауз Стар». По мере того как он продвигался к стойке бара, посетители расступались перед ним, как море пред Моисеем.
С тех пор как Детвейлер переехал в Кервилл, он каждую пятницу посещал «Сауз Стар». Со своими дешевыми напитками, негласным договором полного невмешательства в дела посетителей и даже полного равнодушия к соседу по столику это место подходило ему так же, как когда-то «Старая таверна» в Элгине. Все-таки чертовски здорово, что можешь хоть где-то отвести душу. Это куда лучше, чем сидеть в пыльной комнате мотеля у экрана телевизора.
Он заказал кружку пива, отпил половину сразу же, как только ему принесли, и закурил «Мальборо». Затянувшись, Детвейлер осмотрел зал. Танцевальная площадка была так набита парочками, что у него сначала зарябило в глазах. Но затем его взгляд остановился на очень миловидной леди. Черт! Без сомнения, это Мимс Полинг. А кто рядом с нею? Байрон Невилл, тот самый белый охотник, которого Кэйт с Мимс встречали в аэропорту. Он смотрится здесь, как петух в свинарнике. Какого черта их понесло в «Сауз Стар»?! Что они делают здесь, так далеко от ранчо? И где же мисс Рост и Совершенство? Детвейлер вглядывался в танцующие пары, почти ожидая увидеть ее с ублюдком-управляющим. Когда не удалось отыскать ее среди танцующих, он принялся осматривать сидящих за столиками.
«Вот и сучка», — подумал Детвейлер, отыскав взглядом Кэйт. Она наблюдала за своими друзьями, рассеянно улыбаясь им. Он знал, что лучше не показываться Кэйт на глаза, но его тянуло к ней, словно железную скрепку к магниту. Всякий раз, когда он вспоминал, как она раздевалась в тот день у реки, ему становилось плохо. Почему бы не пригласить ее на танец? От этой мысли у него перехватило дыхание.
Детвейлер редко ввязывался в драки — он всегда помнил, что за все приходится платить. Но сегодня ему было наплевать на последствия. Да и потом, разве может какой-то быстрый короткий танец спутать его планы? Кэйт наверняка решит, что он обыкновенный ковбой — искатель приключений.
«Какая очаровательная пара», — думала Кэйт, глядя на Байрона и Мимс, но какой-то пьяный болван вдруг загородил от нее танцевальную площадку.
— Как насчет потанцевать? — хриплым голосом произнес он, совершенно по-хамски дыша ей в лицо перегаром.
Кэйт подняла глаза. Стоявший перед ней человек был огромен. Его безобразные черты лица дополнял длинный, во всю щеку шрам. По сравнению с таким ухажером Фредди Крюгер был бы просто ягодкой.
— Я думаю, не стоит, — сказала она самым прохладным тоном.
— О, не стесняйтесь, леди. Разве трудно уделить пару минут такому парню, как я? — не давая Кэйт возможности еще раз отказать, он дернул ее за руку и, словно марионетку, стащив со стула, поволок к танцевальной площадке.
Сопротивляться было бесполезно, и Кэйт оставила свои жалкие попытки вырваться из рук мерзавца. «Ах, если бы Команчо оказался рядом, уж он-то разобрался бы с этим обнаглевшим ковбоем, — думала она. — Ужасные манеры. Конечно же, лучше не втягивать Байрона в подобные истории».
— Ну, хорошо, — сказала Кэйт, — но только один танец, и все. Мой друг очень ревнив и у него скверный характер. Боюсь, у вас могут быть неприятности.
Казалось, это не произвело на нахала никакого впечатления.
— Вы же та самая знаменитая модель, не так ли? — спросил он, прижимая к себе Кэйт.
— Эй, отпусти-ка меня. Мне нужно чем-то дышать. — Кэйт попыталась остановить своего кавалера, от всего сердца желая, чтобы кто-нибудь хорошенько намял ему бока.
— В чем дело? Неужели я вас не устраиваю?
Негодяй прижался к ней так откровенно, что она почувствовала бедром его плоть. Кэйт попыталась выскользнуть из его объятий, но тщетно. «Боже мой, этот мерзавец собирается изнасиловать меня при всем честном народе!» — подумала Кэйт, когда он попытался прижаться к ней еще откровеннее.
Ей удалось высвободить свою правую руку и упереться ему в плечо. Когда не получилось отстраниться, Кэйт стала бить его рукой по спине. Никакой реакции. С тем же успехом она могла бы колотить стену.
— Я люблю женщин, которые пытаются сопротивляться.
Без особого труда прижав ее руку к своему бедру, он принялся расстегивать на ней блузку. Спускаясь все ниже, он страстно дышал ей в ухо, постанывая от вожделения.
Кэйт подумала, не закричать ли ей, но вдруг сообразила, что совершенно не может предугадать реакцию посетителей «Сауз Стар». Кроме того, всякий, кто понаблюдал бы за тем, как они танцуют, решил бы, что у них просто небольшая любовная ссора.
— Черт возьми! Ты, задница, дай мне вернуться на свое место, — прошипела Кэйт.
— О, погоди. Попробуй — это тебе понравится. — Он уже расстегнул все пуговицы и сжал ее грудь. — Как бы я хотел раздеть тебя всю. Ты уже готова, дорогая? Люблю горячих женщин.
Кэйт задрожала от ярости. Предприняв последнюю отчаянную попытку оттолкнуть его, она попробовала врезать ему между ног, но он увернулся от удара. Казалось, Детвейлер не замечал, что музыка уже закончилась, он не замечал ничего, кроме своего собственного сумасшедшего желания…
…»А Мимс превосходно танцует, — подумал Байрон, вдыхая аромат ее тела. — Она умна, обаятельна. Теплый ветерок свободной Америки так и исходит от нее. Очень жаль, что через два дня ей нужно уезжать в Нью-Йорк».
— Вы часто навещаете Кэйт? — спросил он.
— Я здесь впервые, но, надеюсь, не в последний раз.
— Возвращайтесь скорее.
Они поговорили об ее агентстве, о причинах, по которым ему пришлось оставить Кению, о его взглядах на Аутбэк. За время разговора их тела сблизились и внезапно соприкоснулись. Теперь в словах не было необходимости. Плоть говорила на своем собственном языке. Байрон нежно обхватил Мимс за талию и не отпускал до тех пор, пока не затихла музыка. Хорошо, что Кэйт настояла, чтобы они с Мимс пошли танцевать. Вряд ли при других обстоятельствах можно было прикоснуться к ней, думал Байрон, ведя свою даму обратно к столику. Усадив Мимс, он вдруг увидел, как Кэйт стоит посреди танцплощадки с каким-то незнакомцем. Музыканты уже устроили перекур, а кавалер по-прежнему продолжал прижимать ее к себе. Последний раз такой ужас и отчаяние в глазах женщины он видел много лет назад, во время прихода мародеров в Кифару.
— Черт бы меня побрал! — пробормотал Байрон, застыв на месте.
— В чем дело? — спросила Мимс.
— Кажется, у Кэйт неприятности.
Мимс оглянулась на танцевальную площадку.
— О, Боже мой! Что нам делать? — ужаснулась она.
— Не нам, а мне. Боюсь, придется немного поимпровизировать. Постойте, подождите здесь.
— Может, я позову шерифа?
— Не думаю, чтобы он успел вовремя.
«Принцесса и страшилище», — подумал Байрон, приближаясь к нелепой паре.
— Эй, старина, — он потряс громилу за плечо, — может быть, вам невдомек, но никто уже не танцует.
— Пошел вон, — ответил негодяй. Байрон обхватил его руками и оттащил от Кэйт. «Бедная девочка, — подумал он. — И ведь она наверняка все это время не сводила с меня глаз. Как я мог оставить ее одну!»
— Тебе же сказано — убирайся, — повторил чудовище.
Судя по всему, этот проходимец имел весьма ограниченный словарный запас.
— Это что, особый вид приветствия для приезжающих в Штаты?
Байрон встал между мерзавцем и Кэйт, давая ей возможность уйти. Он почувствовал, что привлекает внимание людей и что вскоре вокруг них соберется толпа.
— Эй, тигр, покажи ему, где раки зимуют! — выкрикнул кто-то из глубины зала.
— Идите к машине! — крикнул Невилл через плечо, надеясь, что Мимс и Кэйт сделают так, как он сказал.
Байрон не отрываясь смотрел в глаза негодяю. Звери всегда выдают себя взглядом, когда собираются атаковать. А этот человек — зверь, опасный, как матерый хищник.
— А если я хочу, чтобы сучки остались?
— Для вас лучше как можно скорее забыть об этом желании.
— Ты мне угрожаешь, молокосос? — громила замахнулся на Невилла кулаком, похожим на кусок свиного сала.
Еще до того как он сдвинулся с места, Байрон, угадав его намерения, увернулся и резко ударил негодяя в пах. Чудовище застонало, опустило голову и упало, как подрубленное дерево.
Сразу же после этого в дверях зала показался мужчина средних лет в униформе. За ним следовали Кэйт и Мимс.
Подойдя, Мимс вскинула на Байрона великолепные голубые глаза.
— У вас все в порядке? — с беспокойством в голосе спросила она.
— Лучше не бывает, — усмехнулся он.
— Что здесь происходит? — спросил мужчина в униформе.
— Ничего особенного. Всего лишь какой-то негодяй позволил себе выпить лишнего.
Команчо мучила бессонница. Лежа в постели, он снова и снова думал о нынешнем вечере и все никак не понимал — что же его расстроило больше: то, как вела себя Кэйт, или же он сам. За столом, конечно, он явно перегнул палку. Но что говорить о Кэйт. Она смотрела Невиллу в рот и ловила каждое слово этого болтуна.
Поняв, что попытки заснуть тщетны, Команчо скинул с себя скрученную простыню, встал с кровати, накинул халат и прошел через весь дом к парадному входу. Траубл вертелся под ногами, помахивая хвостом и стараясь заглянуть в глаза хозяину, будто разделяя его печаль.
На улице было душно, в небе сверкали молнии, вдалеке слышались раскаты грома. Команчо задумчиво вышагивал взад и вперед по крыльцу и не услышал шума мотора приближающегося «кадиллака». Он поднял голову только тогда, когда машина уже проехала мимо него. «Почему же они так рано вернулись, — подумал Команчо, — может, что-то случилось?». Мигом оказавшись в своей комнате, схватив первые попавшиеся брюки и рубашку, он бросился за «кадиллаком». Уже на бегу Команчо подумал, что изрядно помятые рабочие рубашка и брюки далеко не парадная форма, но ничего другого под рукой не оказалось. Подбежав к «кадиллаку» как только тот затормозил, он открыл дверцу кабины водителя. К его удивлению, Кэйт за рулем не было.
Из машины вышел Байрон.
— Что это? Нас встречают, как какую-нибудь делегацию.
Он нагнулся, чтобы погладить Траубла. Обычно пес был предельно холоден с незнакомыми людьми, но сейчас он весело закрутил хвостом, будто Байрон был его старым другом. «Предатель», — подумал Команчо.
— Что-то вы рановато вернулись, — сказал Команчо, как только увидел Кэйт с другой стороны «кадиллака». — Ну, как вам «Сауз Стар»?
Кэйт громко рассмеялась в ответ, будто Команчо сказал ей нечто забавное.
Мимс, вышедшая следом за ней, тоже улыбалась.
— Знаете, вам лучше было бы поехать с нами. Какой-то жуткий тип пригласил Кэйт на танец и не захотел ее отпускать, даже когда закончилась музыка.
— Жуткий тип? — переспросил Команчо, взволнованный словами Мимс.
— Чудовище, громадное чудовище, — вставил Байрон. — Наша Кэйт была страшно напугана.
«Наша» Кэйт? Команчо был возмущен. Она не их, а его Кэйт, его и только его.
— Что же в конце концов произошло? Кэйт и Мимс залились смехом, им пришлось ухватиться друг за друга, чтобы удержаться на ногах.
— Байрон бросился меня спасать, — наконец выдохнула Кэйт.
Команчо повернулся к Невиллу. Он почувствовал, как холодеет у него под ложечкой.
— Вы не заметили, курил ли этот мерзавец «Мальборо»?
— Я не успел что-нибудь заметить.
Команчо внимательно посмотрел на Байрона, соображая, как ему удалось справиться с таким громилой.
— Вы позвали шерифа?
— Не было времени.
— Но что же вы сделали?
— Мне пришлось забыть о благородстве и драться с ним не по правилам.
— Что, черт побери, все это значит?
— Я дал ему… э-э-э, как бы это выразиться при дамах, ну… понимаете, да? — сказал Байрон, улыбаясь. Судя по всему, он был доволен исходом дела.
— Это был великолепный удар! — Кэйт быстро обошла машину и взяла Байрона под руку. — Даже и не знаю, как вас благодарить.
— Пустяки, — Байрон поцеловал ей руку.
Как же, пустяки, подумал Команчо пять минут спустя, возвращаясь домой в полном одиночестве. Байрон теперь герой, а он чувствует себя полным идиотом.
Кэрролл Детвейлер тяжело дыша сидел на своей кровати с незажженной сигаретой в зубах и мял пальцами подушку со льдом. Черт побери! Еще один такой удар, и ему придется петь сопрано. Ему было худо и от выпитого, и от удара. Но более всего страдало его самолюбие. Сенатору, конечно же, не расскажешь, каких дров он наломал.
Детвейлер до сих пор не верил, что позволил улизнуть этой сучке. Он выл от досады, думая об этом. Если бы не чертовка Кэйт, с ним бы никогда не произошло такого позорного случая. Никогда! Если бы она не вела себя так надменно и соблазнительно одновременно, если бы она сразу же приняла приглашение на танец, он удовлетворился бы малым, и ему хватило бы ума сдержаться. Но эта дрянь смотрела на него, как на пещерного человека.
Мысли о мести проносились в его голове жаром. То, что должно было быть делом сенатора, превратилось в личную кровную месть. Так или иначе, Кэйт Прайд заплатит ему за унижение.
Глава 15
Трясясь, как в лихорадке, Команчо поднял воротник и втянул голову в плечи. Но все равно холодный декабрьский ветер продувал его насквозь. Впрочем, непогода — это ерунда, если на душе спокойно. Как это у Шекспира, «зима удачи нашей»? У него же все было наоборот. Он чувствовал себя опустошенным. Похбже, все его надежды улетучились с первым морозцем.
Не так давно Команчо мечтал только о том, чтобы стать хозяином Пансиона Прайдов. Теперь в его голове не осталось и мысли о земле — теперь ему хотелось только Кэйт. Любой ценой, при любых обстоятельствах. С каждым днем он любил ее все больше и больше. Она всегда привлекала его как женщина. Но именно ее решимость, мужество и даже горячность и безрассудство навсегда покорили его сердце.
За последние месяцы Команчо изменился до неузнаваемости. От прежней Кэйт тоже мало что осталось. Ее нежность и внимание к Хэнку, ее стремление порадовать отца, спасти для него ранчо трогали Команчо до глубины души. Временами у него возникало желание поменяться с Хэнком местами, чтобы хоть раз поймать на себе ее любящий взгляд.
С тех пор как появился Невилл, Команчо чувствовал себя брошенным и забытым. Невилл обладал полным набором всех тех качеств, которых так не хватало Команчо, — обходительностью, выдержкой и шармом. В сравнении с ним Команчо казался себе деревенщиной, неотесанным болваном. Когда Невилл начинал сыпать комплиментами, у бедняги язык присыхал к небу. Но самое ужасное — Невилл пристал к Кэйт, как шерсть к овце. Они работали вместе, отдыхали вместе и даже, как думал Команчо, спали вместе. От своего последнего предположения ему становилось совсем невмоготу. Он чувствовал себя обманутым, оскорбленным и одиноким, как тогда, в детстве, когда узнал о том, что от них с отцом ушла мать. В ночных кошмарах Команчо снилось, как она отворачивается от него. Только теперь у этой женщины было лицо Кэйт. Каждый раз, просыпаясь ночью в поту, с бьющимся сердцем, он знал, что больше не уснет до утра.
Команчо был уверен, что Невилл недостоин Кэйт, недостоин Пансиона Прайдов. Но, несмотря на это, он прекрасно понимал, что его соперник — человек интересный, заслуживающий уважения. Невилл как никто другой разбирался в экзотике и был действительно превосходным рассказчиком. Иногда, вопреки своему желанию, Команчо не мог не рассмеяться вместе со всеми, когда Невилл вспоминал какую-нибудь презабавную историю. Кроме того, Хэнк и Дельта от него без ума, Мимс, кажется, тоже, и даже Траубл испытывает к нему доверие. Ну как в такой ситуации не пасть духом?..
Кэйт, зевнув, потянулась и расправила плечи. Хотя работает она с раннего утра, а сейчас уже поздно, стол все еще завален бумагами. Предложения рабочих рук, дюжина проспектов различных фирм, занимающихся поставкой кормов для животных и животноводческого оборудования, и многое другое необходимо было просмотреть, чтобы выбрать подходящих партнеров. А это нелегко. К тому же дело было не только в партнерах.
Каждый день Кэйт был расписан буквально по минутам, у нее едва хватало времени на Хэнка и совершенно не оставалось на себя. С каждым разом, как только они с Байроном выезжали по делам в город, работы набиралось все больше, а времени на размышления было все меньше. Но, несмотря на трудности, дела шли не так уж плохо. Строительство высокого забора вокруг ранчо закончено. Поставлено три загона, каждый размером с футбольное поле, и уже почти полностью укомплектована ветеринарная лечебница. Шесть огромных вольеров почти полностью были обустроены и окружены прочной стальной сеткой с двойными воротами. Укрытия с подогревом будут завершены к Рождеству. Если принять во внимание, какое количество животных они с Байроном уже успели заказать, это будет как нельзя кстати.
Не так давно Команчо мечтал только о том, чтобы стать хозяином Пансиона Прайдов. Теперь в его голове не осталось и мысли о земле — теперь ему хотелось только Кэйт. Любой ценой, при любых обстоятельствах. С каждым днем он любил ее все больше и больше. Она всегда привлекала его как женщина. Но именно ее решимость, мужество и даже горячность и безрассудство навсегда покорили его сердце.
За последние месяцы Команчо изменился до неузнаваемости. От прежней Кэйт тоже мало что осталось. Ее нежность и внимание к Хэнку, ее стремление порадовать отца, спасти для него ранчо трогали Команчо до глубины души. Временами у него возникало желание поменяться с Хэнком местами, чтобы хоть раз поймать на себе ее любящий взгляд.
С тех пор как появился Невилл, Команчо чувствовал себя брошенным и забытым. Невилл обладал полным набором всех тех качеств, которых так не хватало Команчо, — обходительностью, выдержкой и шармом. В сравнении с ним Команчо казался себе деревенщиной, неотесанным болваном. Когда Невилл начинал сыпать комплиментами, у бедняги язык присыхал к небу. Но самое ужасное — Невилл пристал к Кэйт, как шерсть к овце. Они работали вместе, отдыхали вместе и даже, как думал Команчо, спали вместе. От своего последнего предположения ему становилось совсем невмоготу. Он чувствовал себя обманутым, оскорбленным и одиноким, как тогда, в детстве, когда узнал о том, что от них с отцом ушла мать. В ночных кошмарах Команчо снилось, как она отворачивается от него. Только теперь у этой женщины было лицо Кэйт. Каждый раз, просыпаясь ночью в поту, с бьющимся сердцем, он знал, что больше не уснет до утра.
Команчо был уверен, что Невилл недостоин Кэйт, недостоин Пансиона Прайдов. Но, несмотря на это, он прекрасно понимал, что его соперник — человек интересный, заслуживающий уважения. Невилл как никто другой разбирался в экзотике и был действительно превосходным рассказчиком. Иногда, вопреки своему желанию, Команчо не мог не рассмеяться вместе со всеми, когда Невилл вспоминал какую-нибудь презабавную историю. Кроме того, Хэнк и Дельта от него без ума, Мимс, кажется, тоже, и даже Траубл испытывает к нему доверие. Ну как в такой ситуации не пасть духом?..
Кэйт, зевнув, потянулась и расправила плечи. Хотя работает она с раннего утра, а сейчас уже поздно, стол все еще завален бумагами. Предложения рабочих рук, дюжина проспектов различных фирм, занимающихся поставкой кормов для животных и животноводческого оборудования, и многое другое необходимо было просмотреть, чтобы выбрать подходящих партнеров. А это нелегко. К тому же дело было не только в партнерах.
Каждый день Кэйт был расписан буквально по минутам, у нее едва хватало времени на Хэнка и совершенно не оставалось на себя. С каждым разом, как только они с Байроном выезжали по делам в город, работы набиралось все больше, а времени на размышления было все меньше. Но, несмотря на трудности, дела шли не так уж плохо. Строительство высокого забора вокруг ранчо закончено. Поставлено три загона, каждый размером с футбольное поле, и уже почти полностью укомплектована ветеринарная лечебница. Шесть огромных вольеров почти полностью были обустроены и окружены прочной стальной сеткой с двойными воротами. Укрытия с подогревом будут завершены к Рождеству. Если принять во внимание, какое количество животных они с Байроном уже успели заказать, это будет как нельзя кстати.