Торнтон Элизабет. Погоня за призраком

   — Хорошо. Но прежде всего нам нужно заехать в библиотеку забрать ящик.
   Гвинет согласно кивнула.
   — Харпер, — сказал Джесон, — я попрошу вас сходить на конюшню и нанять для нас экипаж. Сначала мы отправимся в библиотеку, а оттуда вы сможете проехать к полковнику Мейтленду. Скажете ему, что мы подозреваем Хьюго Джерарда в том, что он и есть загадочный Великий-и-Могучий. А мы с Гвинет пересядем в кеб и отправимся на Мэрилибон.
   — Добавьте еще, что жизнь леди Мэри в опасности, — сказала Гвинет, — и скажите, что ее нужно спасать, причем немедленно.
   — Погодите, — взмолился Харпер, — не все сразу.
   — Хорошо, поговорим по дороге, — кивнула Гвинет.
   Харпер покосился на тарелку с бутербродами и угрюмо заметил:
   — Ничего не ел с самого завтрака.
   — Забирайте всю тарелку. Можете съесть их по дороге на конюшню.
   — Ни с кем не поделиться?
   Джесон посмотрел на тарелку, поморщился и ответил:
   — Ни с кем.
   Харпер деловито сложил бутерброды стопкой, вонзил в нее зубы, проглотил все в три глотка и поспешил к двери.

* * *

   Ричард Мейтленд стоял возле окна, наблюдая за тем, как сгущаются над Уайтхоллом весенние сумерки, и размышлял над тем, что же заставляет его так сильно нервничать. Кажется, все у него под контролем, и расследование успешно приближается к концу. При проверке списка, составленного миссис Бэрри, обнаружились три пропавшие горничные, но только одна из них заслуживала внимания, Грейс Каммингс. Уже удалось установить связь между мисс Каммингс и Джонни Роулендом. Оба они какое-то время служили в доме его светлости Хьюго Джерарда. А его жена, леди Мэри Джерард, посещала библиотеку, в которой работала миссис Бэрри.
   Похоже, все кусочки головоломки сложились, и теперь мистер Великий-и-Могучий был, как говорится, в руках Ричарда.
   Гарри, вот кто не давал ему покоя. Кто он? Где его искать? Как на него вышел сам Джерард? И почему, черт побери, этому проклятому Гарри постоянно удается опережать на целый шаг весь Особый отдел?
   Ричарда мучили дурные предчувствия. Ему не хотелось верить в то, что подсказывал разум. Он дошел до того состояния, когда его собственная левая рука не должна ведать о том, что творит правая.
   — Вылезай же, ублюдок, — негромко сказал Ричард. — Покажи свой оскал. Я давно тебя поджидаю.

Глава 24

   Депутат парламента от Восточного Хэмпшира уже третий час выступал против предполагаемых поправок к законодательству, и его сиятельство Хьюго Джерард молил бога, чтобы уважаемый Фредди Смоллвуд поскорее закончил свою болтовню и вернулся на место.
   Следить за ходом мысли мистера Смоллвуда он перестал уже давно. Мистера Джерарда одолевали собственные мысли. Сегодня вечером состоится заседание кабинета министров, и на нем лорд Ливерпуль должен назвать имя нового государственного секретаря. Это была очень высокая должность, и Джерард рассчитывал, что после отставки Роберта Фортескью именно он займет ее.
   Все на свете когда-нибудь кончается. Вот и Фредди Смоллвуд наконец замолчал, и сразу после этого прозвенел звонок, возвестивший начало перерыва. Депутаты дружно двинулись к выходу, держась, как всегда, группками. Вместе с ними, улыбаясь на ходу, двинулся Джерард.
   Найдя в толпе Роберта Хилла, он решил подойти к нему, чтобы узнать последние новости. Хилл не был членом кабинета, но зато его связывали дружеские отношения с самим премьер-министром, и потому он всегда был информирован лучше остальных.
   — Жаль Фортескью, — начал Джерард, подходя к Роберту Хиллу. — Боюсь, нам всем будет его не хватать. Я увижу вас сегодня вечером на заседании?
   Хилл удивленно посмотрел на Джерарда и ответил:
   — Разве вы не знаете, что заседание отменилось? Вместо него состоится прием в Карлтон-Хаусе в честь принца Леопольда. Туда, естественно, приглашены и премьер-министр, и все лидеры его кабинета. Сам я, разумеется, приглашения не получил, Его Величество и не подозревает о моем существовании, — хохотнул Хилл и, повернув голову, добавил: — А, Горацио Беркли тоже здесь. Нужно подойти поздравить его. Надеюсь, он будет хорошим государственным секретарем, — пробормотал Хилл и поспешно покинул Джерарда.
   «Я, должно быть, ослышался, — решил Джерард. — Горацио Беркли в роли государственного секретаря? Это нонсенс. Лорд Ливерпуль никогда не назначил бы на эту должность такое ничтожество».
   Но что бы ни думал о Горацио Беркли мистер Джерард, он не мог не заметить, что премьер-министр обнимает того за плечи, а все окружающие жмут ему руку. Джерард внезапно ощутил вокруг себя звенящую пустоту. Нет, вокруг него сновали, разумеется, мелкие сошки, но среди них не было ни одного члена Кабинета. Можно было подумать, что все они намеренно сторонились Джерарда, и он принялся лихорадочно искать объяснение происходящему.
   «Хилл наверняка ошибся, — думал Джерард. — Премьер-министр не мог назначить кого бы то ни было на эту должность без ведома кабинета и наверняка сделает это позже, на ближайшем заседании».
   Он не мог больше стоять в стороне в полном одиночестве и подошел к группе членов кабинета, окруживших своего премьер-министра. Лорд Ливерпуль радушно улыбнулся Джерарду и сообщил о приеме в Карлтон-Хаусе. Извинился за то, что не сообщил заблаговременно о переносе заседания кабинета, — ведь все произошло так неожиданно. Этот прием — прекрасная возможность представить принцу наиболее видных политических деятелей страны. Узнав о том, что Джерард не получил приглашения, премьер-министр пожал плечами и сказал, что скорее всего это досадное недоразумение.
   Вновь прозвенел колокольчик, и депутаты потянулись на свои места, лишь Джерард продолжал стоять, словно громом пораженный. Теперь он очень остро чувствовал, что его исключили из игры и вчерашние друзья и коллеги стараются держаться от него подальше.
   Увы, такова была горькая правда — он стал никем, посмешищем. Но разве он заслуживает такой участи?
   После того как последние, запоздавшие к началу депутаты торопливо вошли в зал, он развернулся и медленно побрел к выходу. Жизнь была кончена. На углу Бридж-стрит Джерард подозвал кеб и приказал отвезти Домой. Он сидел, глядя в грязное окошко кеба, и был благодарен сгустившимся сумеркам за то, что они скрывали от посторонних глаз его пылающие щеки и текущие по ним крупные горькие слезы.
   Постепенно к Джерарду возвращалось самообладание. Он вспомнил, сколько денег ему пришлось потратить на то, чтобы достичь своего нынешнего положения. Они текли, как вода, и значительная их часть осела в карманах тех людей, которые сегодня насмехались над ним. Ничего, они об этом еще пожалеют! И лорду Ливерпулю с его подпевалами придется заплатить за оскорбление, которые они нанесли Хьюго Джерарду!
   Он был уверен в этом, так уверен…
   А может быть, премьер-министр не назначил его на должность государственного секретаря совсем не потому, что засомневался в Джерарде? Быть может, все дело в Особом отделе? Ведь его шеф регулярно делает доклады премьер-министру. Возможно, отдел в чем-то подозревает Джерарда?
   Но подозрение и доказательство вины — совершенно разные вещи. А доказать что-либо им никогда не удастся.
   И все же, несмотря на это, Джерард заметно занервничал.
   Вернувшись домой, он сразу направился в библиотеку, намереваясь немедленно вызвать запиской Ральфа. Пришла пора детально обсудить все, что происходит, и подумать над тем, как лучше спрятать концы в воду.
   Он открыл дверь в библиотеку и застыл на пороге, увидев двух сидящих за столом джентльменов и своего дворецкого Ривза, растерянно стоящего рядом с ними.
   — Эти джентльмены настаивали на том, чтобы дождаться вас, сэр, — возмущенно сказал Ривз.
   Джерард узнал одного из джентльменов и сказал:
   — Лорд Айвен! Чем обязан удовольствию видеть вас?
   Лорд Айвен с готовностью пожал протянутую ему руку и ответил:
   — Мистер Джерард, позвольте представить вам моего коллегу, мистера Лэндона. Мы выполняем задание Особого отдела и надеемся, что вы окажете нам помощь.
   Джерард кивнул Лэндону, но руки ему не предложил. Этот неряшливо одетый человек явно не принадлежал к числу тех, с кем можно здороваться за руку. В иных обстоятельствах Джерард вообще не пустил бы этого хмурого джентльмена на свой порог. Теперь ему была вполне понятна растерянность Ривза.
   — Кофе, Ривз, — коротко распорядился мистер Джерард, и дворецкий с поклоном скрылся за дверью. Хозяин указал гостям на мягкие кресла и сказал с дела-ной улыбкой, не сводя глаз с лорда Айвена. — Особый отдел, вот как? Ваш отец, вероятно, очень гордится вашими успехами.
   Лорд Айвен покраснел и покосился на Лэндона.
   «Все ясно, — подумал Джерард. — Лэндон из них старший, и его нужно опасаться в первую очередь, даже если вопросы начнет задавать лорд Айвен».
   — Мы пытаемся разыскать одну из ваших горничных, некую Грейс Каммингс, — сказал лорд Айвен. — Она исчезла, и мы хотели бы узнать, не известно ли вам что-нибудь о месте ее пребывания.
   — Боюсь, что вы обратились не по адресу, — ответил Джерард. — Я не интересуюсь горничными. О ней вам лучше спросить у моей экономки.
   — А может быть, у вашей жены? — вкрадчиво спросил Лэндон.
   Джерард повернул голову и воззрился на Лэндона.
   — В данный момент моя жена не в состоянии отвечать на вопросы, — холодно сказал он. — У нее нервное расстройство.
   — А, — кивнул Лэндон.
   — Простите, мы не знали об этом, — быстро сказал лорд Айвен. — Примите наши соболезнования. Разумеется, мы не станем тревожить леди Мэри.
   Вежливость лорда Айвена слегка смягчила гнев Джерарда, и он сказал уже гораздо спокойнее:
   — Не стоит извинений. К тому же леди Мэри нет в Лондоне. Она поправляет свое здоровье за городом.
   — Очевидно, в Роузмаунте, — понимающе улыбнулся лорд Айвен. — Мой отец говорил, что это самое прелестное место в Центральной Англии.
   — Охотно приглашаю вас туда, чтобы вы смогли лично оценить красоту Роузмаунта, — улыбнулся Джерард. — Тем более что охотничий сезон уже открылся.
   — С глубокой признательностью принимаю ваше приглашение, но прошу меня простить, — беспомощно пожал плечами лорд Айвен. — Пока я служу в Особом отделе, мое время мне не принадлежит.
   Лэндон негромко кашлянул, и лорд Айвен мгновенно умолк.
   — С вашего позволения, сэр, мы хотели бы задать несколько вопросов вашим слугам, — сказал Лэндон.
   Джерард почувствовал облегчение.
   «Особому отделу ничего не известно, ловят рыбку в мутной воде», — подумал он, а вслух ответил:
   — Могу я для начала поинтересоваться, в чем, собственно, дело?
   — Мы расследуем убийство некоего Джонни Роуленда, — пояснил Лэндон. — Это слуга, которого нашли мертвым в доме Сэквилла.
   — Ах да. Бедняга Сэквилл. Ужасный случай.
   — Вам доводилось прежде слышать это имя — Джон Роуленд? — спросил Лэндон.
   — Вы имеете в виду, до того как я прочитал его в газетах? Боюсь, что нет.
   — Некоторое время он работал у вас, — заметил Лэндон.
   — Мой дорогой, разве я могу упомнить всех слуг, которые у меня работали? Спросите о нем у моего дворецкого, быть может, он вам чем-нибудь поможет. Я позвоню слуге, объясню ему, что вам нужно, и он проводит вас.
   — Благодарю, — сказал лорд Айвен. — Не стоит беспокоиться. Мы подождем в холле.
   Оказавшись наедине с лордом Айвеном, Лэндон негромко, но сердито прошептал ему:
   — Теперь я хорошо понимаю, почему во Франции была революция. Скажи, а ты тоже из таких?
   — Что? Ах это. Нет, я не стремлюсь забраться повыше по этой лестнице. Такая гонка на выживание не по мне. А мистера Джерарда я хорошо знаю, и, честно говоря, не я должен был бы расспрашивать его.
   — Но ты прекрасно справился с заданием, — потрепал его по плечу Лэндон.
   — Правда?
   — Разумеется. Заставил его проговориться про Розмаунт. — Я заставил?
   — Ну и ну! — покачал головой Лэндон и спросил: — Это далеко это отсюда?
   — Возле Хенли, на милю-две ближе к Лондону.
   — Я сомневаюсь…
   — В чем?
   — В том, что он сказал правду, — Лэндон поднял взгляд кверху. — Она должна быть здесь. Мне кажется, он держит ее под замком.
   — Ты собираешься обыскать дом? — обмер лорд Айвен.
   — Не беспокойся, никто ничего не заметит.
   Появился слуга, и Лэндон сказал ему:
   — Я хочу, чтобы все слуги собрались в холле на своей половине. Понятно?
   — Все уже там, сэр. Только что закончился обед.
   — Отлично. Пусть остаются на месте и ждут. А для начала я хочу поговорить с экономкой, а вы, лорд Айвен, возьмите на себя дворецкого.

* * *

   Джерард заканчивал писать записку Уитли, когда тот сам вошел в библиотеку.
   — В целом доме ни одного слуги! — сказал он. — Только швейцар возле входной двери. Что здесь происходит?
   — Тсс, — Джерард приложил палец к губам и сказал негромко: — Говори тише. В доме агенты Особого отдела. Сейчас они расспрашивают слуг о Грейс Каммингс и Джонни Роуленде.
   — Особый отдел!
   — Садись крепче, чтобы не упасть, парень! — огрызнулся Джерард. — И спрячь подальше свои нервы. Но Уитли не стал присаживаться.
   — Вы, очевидно, даже не представляете себе, насколько все серьезно, — заговорил он, прохаживаясь по библиотеке. — Полицейские ищейки — это одно, а Особый отдел — совершенно другое. Ох, не нравится мне это, ох, не нравится!
   — Успокойся. Им ничего не известно. Стреляют наугад. Нам с тобой нужно позаботиться лишь о том, чтобы не оставить хвостов. Мне наплевать, что они там подозревают. У них в руках не должно оказаться доказательств. Ни одного! Ты понял меня?
   — Вполне. Они не пришли бы сюда только из-за того, что погибли двое каких-то слуг. Это не уровень Особого отдела. Как только выяснилось, что убитый Роуленд не связан с членом Кабинета министров, который присутствовал в тот вечер в доме Сэквилла, Особый отдел должен был передать дело полиции. Нет, они разнюхали что-то другое.
   — Что бы они ни разнюхали, никаких доказательств у них нет и не будет до тех пор, пока они не допросят мою жену. А потому тебе придется съездить в Роузмаунт и все там устроить. Все, понимаешь? Пусть это выглядит как самоубийство. Ведь всем известно, что леди Мэри страдает нервным расстройством.
   Жаркая волна ослепляющей ярости прокатилась по телу Уитли, и он впился пальцами в спинку стула. Он находился в состоянии, близком к панике. Зато Джерард выглядел совершенно спокойным и деловито раздавал чудовищные приказы.
   В голове Уитли начала складываться полная картина всего происходящего. Грейс и Роуленд одно время работали вместе в доме Джерарда. Это легко установить, но сам по себе этот факт ни о чем еще не говорит. Да и нет смысла полиции слишком тщательно искать убийцу каких-то слуг. Значит, их интерес к Джерарду связан с чем-то или кем-то другим.
   С миссис Бэрри? С Гарри?
   Почему никто в полицейском управлении не сказал ему, что к этому делу подключился Особый отдел? Ведь он стал почти своим человеком среди инспекторов полиции. Значит, они получили приказ держать рот на замке. А может быть, и сами ничего не знают.
   Ах, как не нравилось все это Уитли!
   Он знал, что ему нужно сделать — взять длительный отпуск и уехать подальше от Лондона, чтобы понаблюдать со стороны, чем это все закончится. Если с Дже-рардом ничего не случится, можно будет вернуться назад. Может быть.
   — А что с Гарри? — спросил Джерард. — Я заплатил ему за миссис Бэрри хорошие деньги. Где он? Что с этой женщиной?
   — Надеюсь, что ничего.
   — Что?! — вскинулся Джерард. — Что ты несешь, Ральф? Неужели ты не понимаешь, что нам необходимо отделаться от нее? Ей слишком многое известно.
   Уитли оперся ладонями о столешницу, наклонился вперед и заговорил, цедя слова сквозь стиснутые зубы:
   — А теперь послушайте меня, папаша. Я собираюсь дать Гарри отбой относительно миссис Бэрри и молю бога, чтобы не оказалось слишком поздно. Что же касается леди Мэри… Я полагаю, на пользу ее здоровью может пойти какой-нибудь теплый климат. Мне думается, Италия подошла бы идеально. Что там с ней случится дальше, меня не касается. Вы что, ничего не понимаете? Мы можем доказать свою непричастность к смерти слуг, но этого недостаточно, и Особому отделу не это нужно.
   — Ты слабак, Ральф, — брезгливо поморщился мистер Джерард. — И никогда не станешь моим преемником.
   — А кто вам сказал, что я желаю стать вашим преемником? Вы сумасшедший, понятно? Такой же сумасшедший, как вот этот ваш идол, — Уитли показал рукой на портрет графа, висевший над камином. — Его нужно было запереть в дом для умалишенных…
   — Как ты смеешь так говорить про графа?! — зарычал Джерард.
   Наступило молчание, а затем Уитли сказал, тяжело дыша:
   — Вы, к сожалению, считаете себя высокопорядочным человеком. Поверьте, вы глубоко заблуждаетесь. Те мерзавцы, которые болтаются на виселице в Нью-гейтской тюрьме, — ангелы по сравнению с вами. Мне не нужно было сюда приходить. А вам не нужно было вызывать меня запиской; Агенты Особого отдела не дураки. Раньше они подозревали только вас. Теперь и я попал под их колпак.
   Он пошел к двери.
   — Погоди! — крикнул Джерард, хватая со стола написанную, но не отправленную записку. — Я ничего не посылал тебе.
   — Час тому назад я получил от вас записку, — обернулся Уитли.
   — Говорю же, я не посылал ее.
   — Я ухожу, — сказал Уитли и толкнул дверь, но та не открывалась. — Что за черт! Заперто. Кто-то запер нас снаружи!
   Ужасное предчувствие закралось в душу Уитли. По лицу его потекли крупные капли пота. Он нервно обернулся, и именно в эту секунду открылось французское окно, выходящее на террасу, и в нем появилась мужская фигура.
   Уитли стоял как вкопанный, глядя в лицо приближающемуся человеку. Пистолет в его руке он так и не успел увидеть. Пуля пробила сердце Ральфа, и он замертво упал на ковер, не издав ни единого звука.
   Джерард с ужасом следил за тем, как пришелец переступил через тело Уитли и вставил ключ в замочную скважину. Затем положил в карман разряженный пистолет и вынул из-за пояса другой, со взведенным курком. Джерард узнал его сразу. Это был его собственный пистолет!
   Незнакомец приблизился к Джерарду и спокойно сказал:
   — Очень жаль, сэр, но вы стали нежелательным свидетелем. Понимаете?
   — Гарри? — прохрипел Джерард.
   — А, значит, вы ждали меня.
   — Не понимаю. Мы заключили с вами сделку…
   — Помню. Но я только что на ваших глазах застрелил Уитли. Вы свидетель. Поверьте, я не знал, что вы уже вернулись домой. Думал, что вы еще в парламенте. Но так даже проще. Все равно вы выдали бы меня.
   — Клянусь, я никому не скажу ни слова!
   — Простите, но такого шанса я вам не предоставлю.
   В последние секунды, пока пистолет поднимался к его виску, глаза Хьюго Джерарда оставались прикованными к портрету графа, висевшему над камином.

* * *

   Лорд Айвен прибежал к библиотеке раньше, чем Лэндон, с грохотом скатывавшийся сейчас вниз по лестнице.
   — Дверь на запоре! — крикнул лорд Айвен.
   — Ломайте ее!
   Лорд Айвен с разбега врезался в дверь плечом, но та устояла.
   — Дайте мне.
   Лэндон изо всей силы ударил по филенке кованым сапогом, и дверь с грохотом распахнулась. У самого порога лежало бездыханное тело Уитли, а Джерард сидел в кресле за столом, сжимая пистолет в окоченевших пальцах.
   — Мне кажется, — сказал лорд Айвен, — что Джерард застрелил этого парня, а затем пустил себе пулю в лоб.
   — Мы слышали два выстрела, — напомнил Лэндон.
   — Перезарядил. Смотри, — указал лорд Айвен на стол, где лежал рожок с порохом и поблескивали в раскрытой коробке серебристые гладкие пули.
   — У него пальцы в чернилах, — сказал Лэндон.
   — Но письма не видно, — ответил лорд Айвен, быстро осмотрев стол и даже заглянув под него. — Очевидно, писал раньше.
   Возле распахнутой двери уже толпились слуги. Пробившись сквозь их строй, в библиотеку вошел дворецкий.
   — Вам знаком этот человек? — спросил Лэндон.
   — Да, — кивнул дворецкий. — Это мистер Уитли, адвокат хозяина.
   — Все возвращайтесь на свои места, — распорядился Лэндон. — Мы здесь сами управимся.
   — Я пошлю Джона за полицией, — сказал дворецкий.
   — Мне кажется, это не в наших интересах, как ты думаешь, Лэндон? — простонал лорд Айвен.
   — Порой ты бываешь на удивление догадлив, — ответил тот.

* * *

   Гарри велел кебмену довезти себя до угла Мэрилибон-Роуд и Бейкер-стрит и остаток пути проделал пешком. Он знал этот дом, знал расположение всех его комнат, а вот о том, кто сейчас входил в дом, не догадывался ни один из его обитателей. Здесь сейчас должны быть Рэдли и его девка, и Харпер, разумеется, — как же можно обойтись без Харпера! — и наверняка еще кто-нибудь из Особого отдела. Но не потому они все собрались здесь, что ждали появления Гарри! Напротив, они были уверены в том, что он явится на Бонд-стрит, где его ждала засада. Ослы! А еще называют себя Особым отделом!
   Прямо у них под носом ему только что удалось устранить их главного подозреваемого вместе с его адвокатом. Сделать это оказалось проще, чем отнять леденец у младенца. А какое осиное гнездо ему удалось разворошить! Теперь полиция непременно столкнется с Особым отделом, и они начнут тянуть одеяло каждый на себя. Начнется суета, беготня. Да, после сегодняшнего двойного убийства Особому отделу придется чертовски попотеть!
   Он запрокинул голову и рассмеялся.
   Но и это еще не все. После смерти Джерарда они решат, что миссис Бэрри теперь в безопасности. Плохо же они знают его, Гарри! Миссис Бэрри он убьет не ради денег. Поквитаться с ней стало для него делом чести. А то, что Ричард Мейтленд повсюду разбрасывает сети, чтобы поймать его, делает игру только более захватывающей. После того, что ему удалось совершить сегодня в доме Джерарда, Гарри чувствовал огромный прилив сил, и ему казалось, что он может обвести вокруг пальца весь Особый отдел во главе с полковником Мейтлендом.
   Сойдя с кеба на углу Мэрилибон, он почувствовал приятное возбуждение. Это было ни с чем не сравнимое чувство полета, уверенности в себе, в своих силах, в том, что на этот раз осечки у него не произойдет.
   Дважды потерпев неудачу, Гарри начал было сомневаться, что у него хватит хитрости и ловкости для того, чтобы довести до конца все задуманное. Сейчас, после убийства Джерарда и Уитли, он чувствовал себя непобедимым. Он знал, что на этот раз не оставит миссис Бэрри ни единого шанса.
   Гарри было немного жаль, что ему пришлось расправиться с Джерардом и Уитли, но что поделаешь, такова жизнь. Ведь он был связан и с тем, и с другим и не мог оставить в живых таких свидетелей, когда ими заинтересовался сам Особый отдел! Существование Джерарда и Уитли начало угрожать существованию самого Гарри, и им пришлось поспешно исчезнуть с лица земли.
   Он не стал подходить к парадному входу. Гарри знал, что здесь всегда стоят швейцары, и потому проник во двор через пролом в изгороди. Подъездная дорожка была ярко освещена фонарями, и Гарри стал пробираться к дому, укрываясь в густой тени кустов.
   Вблизи дом казался необитаемым. Лишь спустя некоторое время кто-то вышел из дома и зажег фонарь над входной дверью. Гарри присмотрелся. Этот человек не был сотрудником Особого отдела. Похоже, что в доме вообще не было никого из людей полковника Мейтленда, лишь один этот дворник, или как его там.
   Что ж, тем лучше.
   Гарри расправил плечи и уверенно постучал в парадную дверь.

Глава 25

   В ящике не было ничего, кроме рисунков. Обнаружив это, Джесон встревожился. Гвинет была разочарована, она не сомневалась, что им удастся найти доказательства вины Джерарда. Однако она решила захватить ящик с собой, чтобы дома еще раз спокойно и внимательно исследовать его.
   Дверь им отворил дворник. Гвинет не помнила его в лицо, но Джесон пояснил, что это полицейский, которого вызвал сюда полковник Мейтленд.
   Гвинет ожидала, что охранять их будет не полицейский, а один из агентов Особого отдела, но деликатно решила отложить этот вопрос до той поры, когда они с Джесоном останутся наедине.
   — Меня зовут Джейкс, — представился им полицейский, наблюдая за тем, как Джесон устанавливает на столе ящик леди Мэри. — Я могу быть также поваром, посыльным, кем угодно, так что с любыми просьбами и пожеланиями можете обращаться сразу ко мне.
   Он чем-то напоминал Гвинет Харпера — такой же коренастый, широкоплечий, но только если Харпер всегда казался хмурым, то на лице мистера Джейкса постоянно играла усмешка.
   — В доме есть еще кто-нибудь? — спросил Джесон.
   — Нет, никого, — ответил Джейкс, — хотя я, честно говоря, ожидал увидеть здесь Харпера. Между прочим, я начал уже волноваться за вас.
   — Да, мы немного запоздали, — согласился Джесон. — Харпер скоро прибудет. А что с наружным наблюдением?
   — На месте двое привратников, которые патрулируют двор, и грум на конюшне. Все они вооружены, так что причин для беспокойства нет, мистер Рэдли.
   — Хорошо, — сказал Джесон.
   — Примерно час тому назад для вас было получено сообщение, сэр, — доложил Джейке. — Полковник Мейтленд просил передать вам… — Он покосился на Гвинет. — Просил передать, что с мистером Джерардом случилось несчастье. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Кто-то сумел убрать его, и полковник Мейтленд хотел встретиться с вами в доме мистера Джерарда на Стрэнде.
   — Почему вы мне об этом сразу не сказали?