Страница:
Спустя неделю мировой судья вынес Кузьмичу «приговор»…
На борьбу с частными извозчиками, именующими себя «бомбилами», не снабдившими свой бизнес соответствующей регистрацией, столичные власти впервые вышли еще в середине девяностых годов, когда таксомоторные парки узрели в частниках большого конкурента с маленькими тарифами, а столичный бюджет – потенциальную дойную корову.
Однако, поскольку для значительного числа сограждан, лишившихся в эпоху реформ постоянной работы, автомобиль стал едва ли не единственным источником доходов («бомбить» выезжали и доктора наук, и директора неработающих заводов…), умертвить рынок частного извоза не удалось: для оперативников из отделов по борьбе с экономическими преступлениями дело оказалось невыгодным, ибо по причине своей мелочности не сулило правительственных наград. Не удалось при этом и мало-мальски легализовать деятельность доморощенных «бомбил».
Под флагом защиты государственных интересов (а в действительности – своих собственных) в начале нынешнего века на самозванцев широким фронтом навалились сами таксисты – такие же «бомбилы», но только легальные. Последняя разборка меж ними недавно ознаменовалась на одном из столичных вокзалов крупной потасовкой, в которой каждая из сторон понесла существенные потери, но не сдалась.
И тогда, не иначе как с подачи владельцев таксопарков, заказ на уничтожение рынка нелегального извоза поступил в столичный ОБЭП.
За дело взялись рьяно: только за каких-то три месяца нынешнего года против «бомбил» было возбуждено около сотни административных дел по фактам незаконного предпринимательства.
Столичная милиция, начавшая новый этап борьбы с нелегалами, в погоне за отчетностью не слишком утруждала себя тщательной подготовкой дел и соблюдением процессуальных норм: если в середине девяностых годов «лица в костюме» садились в машину к своей жертве втроем – оперативник и два свидетеля, то ныне, как правило, работают в одиночку и свидетелей стараются не утруждать…
Одним из первых в столице, пойманных с поличным по упрощенной схеме на нелегальном оказании услуг, оказался некто Эльсевар Р.
На Таганской площади не подозревающий об отведенной ему роли подопытного кролика он взял на борт своей машины невзрачного господина, который возжелал за двести рублей доехать до Вешняковской улицы, и которому, как вскоре выяснилось, она и задаром была не нужна. Сотруднику ОРЧ1 при ОБЭП УВД ЦАО столицы необходимо было, выполняя поставленную руководством задачу, любой ценой взять планового нарушителя.
В конечном пункте маршрута оперативник сунул Эльсевару две сотни и со словами «контрольная закупка» предъявил служебное удостоверение. Тотчас же к машине подошли переминавшиеся от холода в ожидании жертвы двое коллег оперативника с… заранее приготовленными «понятыми».
Затем Эльсевару была прочитана бесплатная лекция на тему о незаконном предпринимательстве и его последствиях: временных затратах на составление протокола и финансовых – на оплату штрафа.
Утомленный словопрениями, Р. совершил несусветную глупость, чем несказанно порадовал своих инквизиторов: он поинтересовался, нельзя ли оплатить штраф на месте. И, не дожидаясь правильного ответа «викторины» – «Нет, дело о незаконном предпринимательстве рассматривает только суд!», положил в папку своего злосчастного пассажира 500 рублей.
К мелкому административному правонарушению, таким образом, тотчас же прилипло и большое уголовное – о покушении на дачу взятки должностному лицу, находящемуся при исполнении.
…По некоторым данным, уголовно наказуемый «подвиг» Эльсевара Р. сегодня норовят повторить каждый второй из пойманных на незаконном извозе.
И, между прочим, очень даже зря…
Будучи взятым с поличным за якобы незаконный коммерческий извоз, помните, что не каждому встречномупоперечному дано право составлять в отношении вас протокол о совершении такого правонарушения: «рисовать» сей документ в соответствии со статьей 28.3 КоАП РФ могут только сотрудники органов внутренних дел; органов, осуществляющих регистрацию предпринимателей; федерального антимонопольного органа; инспекции по защите прав потребителей; органов исполнительной власти, а также – выдающих лицензии на отдельные виды деятельности.
Иные должностные лица – не при делах!
Помнить этот список чрезвычайно важно, ибо, пользуясь неосведомленностью водителей, протоколы пытаются составлять и не уполномоченные на то сотрудники транспортной инспекции или… рыбнадзора, рассчитывая срубить с «кучера» в виде взятки за несоставление протокола (если без свидетелей) штуку деревянных…
А посему следует (и на то вы имеете право!) проверить полномочия темной личности, повертевшей перед вашим носом удостоверением, – переписать его имярек, должность, место работы и убедиться в том, что срок служебного удостоверения не истек.
Если перед вами самозванец, укажите ему, что по нему за превышение полномочий плачут статья 286 Уголовного кодекса и скрипучие нары. Если же перед вами действительно тот, кому дано право протоколировать ваше деяние, не суйте ему полученный вами гонорар взад: теперь это может быть расценено как покушение на дачу взятки за мирное разрешение конфликта. И административное дело о незаконной предпринимательской деятельности, грозящее максимальным штрафом в размере двух тысяч рублей, превратится в уголовное по статье 291 УК РФ о даче взятки, влекущее штраф размером в полмиллиона рублей (!) или лишение свободы на срок аж до восьми лет.
И скидывать в кусты полученные за извоз несчастные сто рублей тоже не торопитесь, ибо они заработаны вами абсолютно честно! Помните: часть 3 пункта 1 статьи 2 Гражданского кодекса РФ прямо указывает, что предпринимательской деятельностью считается та, которая направлена на систематическое получение прибыли от выполнения каких-либо услуг. Стало быть, разовая перевозка тела пассажира с получением от него денег под предпринимательскую деятельность не подпадает. А уж тем более – под незаконную!
Вот ежели за одним и тем же занятием вас поймают трижды (а это уже система) и сей факт будет трижды подтвержден документально, спору нет – на основании статьи 14.1 КоАП РФ суд (и только суд!) будет вправе за незаконное предпринимательство наказать вас штрафом в размере двух тысяч рублей.
Стало быть, если вы по дороге на работу из гуманных соображений подбросили инвалида к больнице (а почему бы и нет, коли по пути?) и взяли у него мятую сторублевку, а он, выбросив костыль, со словами «контрольная закупка!» распрямился и сунул к вашему носу ксиву, не падайте в обморок. В протоколе о якобы совершенном вами правонарушении пишите честно: «Систематической предпринимательской деятельностью не занимаюсь. Оказал возмездную услугу первый раз».
В дальнейшем, при рассмотрении дела в суде на основании статьи 1.5 КоАП РФ требуйте у стороны обвинения доказательств обратного – то есть того, что вы занимаетесь извозом с утра до вечера, без передыху, не щадя живота своего… А в отсутствие доказательств (а где ж их взять то?), требуйте дело производством прекратить за отсутствием состава правонарушения.
…В подавляющем большинстве случаев административные дела по фактам незаконного предпринимательства были доведены в судах до «приговора» о штрафе лишь потому, что извозчики честно признавались в неустанном занятии «бомбежкой».
И убедились на собственной шкуре, что чистосердечное признание, конечно же, облегчает участь.
Но увеличивает «срок».
МОЖНО ЛИ МЫТЬ АВТОМОБИЛЬ?
Месячники «Чистый автомобиль» всякий раз вынуждают столичных водил задаваться риторическим вопросом: если его проводят, значит, это кому-то нужно? «Следственный эксперимент» позволил ответить на него весьма неожиданным, на первый взгляд, выводом: от стерильности автомобилей зависит не внешний вид города, не его экологическая обстановка, а – исключительно – самочувствие городского бюджета.
Значит, грязный автомобиль нужен властям!
Легкий, но эффективный способ пополнения городского кармана в виде штрафа поставлен на поток: в административных комиссиях разборки с мойщиками сводятся исключительно к штрафу, а процедура обдирания проводится так динамично, что членам комиссии в Постановлении остается заполнить только одну графу – имярек. И поскольку на административный «расстрел» каждого чистоплотного автовладельца выделяется не более пяти минут, изучать материалы дела, выявлять смягчающие вину обстоятельства, принимать ходатайства и выслушивать адвоката, понятно, некогда… Ведь сотрудники экологической милиции, выполняя спущенный сверху план, ежемесячно поставляют административным комиссиям тысячи мойщиков машин.
И теперь, как никогда прежде, сотни малоимущих автовладельцев, имевших наглость лично смыть с капота машины едкий птичий помет или протереть стекла, на своей шкуре убедились: объектом преследования являются не водители самосвалов, разносящих грязь со строек, и не владельцы «мерсов» или «БМВ» – они пользуются услугами платных автомоек, и не водители общественного транспорта, ведь срубить живую копейку с троллейбусного или автобусного парка едва ли возможно – они сами кормятся из городского бюджета. Генеральный спонсор столичной казны – только рядовой владелец потертых «Жигулей».
Понимая, что претензии к нему выглядят, по крайней мере, неуклюже, в защиту своей экологической теории большие начальники «от Гринписа» пришили к делу глас общественности в лице домохозяек, которые тычут пальцами на пятна моторных масел, оставшиеся во дворе после мытья машин, и требуют «посадить фулиганов».
Однако давайте прогоним мух с котлет: мытье кузова машины водопроводной водой и мытье двигателя специальными химическими средствами не есть одно и то же. Даже совсем не одно и то же. От мытья стекол и кузовов машин этих самых масляных пятен, которые и есть камень преткновения, не бывает! Между тем дерут нашего брата одинаково и за то, и за другое…
Если же признать, что мытье даже не слишком грязного автомобиля есть правонарушение, то следует считать «преступником»… дождь. Причем сразу же – злостным, так как он, дрянь, в течение года неоднократно «совершает противоправные действия путем поливания (то есть мытья) машин в массовом порядке на территории города». Несмотря, кстати, на категорический запрет властей.
Интересно, почему власти не возмущаются, когда припаркованные во дворе автомобили окатывает водой поливочная машина? Ведь она тоже смывает с машин ту самую дорожную грязь, которую каждый мойщик норовит вернуть на место. И водителя «поливалки» за это не штрафуют! А, впрочем, может ли быть иначе? Ведь он работает на муниципальные службы города и пользуется постулатом «что дозволено Юпитеру, то не положено быку».
Или он смывает «правильную» грязь?
Глупость несусветная: простому грешному машину мыть нельзя, а муниципальным службам поливать зимой дороги всеразъедающей отравой – противогололедным реагентом – можно. Ну и что из того, что от реагента за сезон разваливается обувь и ржавеют даже новые машины? Ну и что из того, что в центре Москвы в результате безудержного применения реагента засохло более тысячи деревьев? Ведь ботинок, машин и деревьев в Москве пока еще хватает на всех, а вот денег…
Если не остановить вакханалию глупости, следующим шагом московских чиновников должен стать запрет на очистку машин от… снега. Ведь если следовать их логике, то, счищая с автомашины снег, наглецавтовладелец опять-таки загрязняет окружающую среду. И взять его за мягкое место будет и легко, так как науке пока не известен экологически чистый способ отделения снега от грязи в естественных условиях, и выгодно, ибо к штрафу можно применить повышающий «зимний» коэффициент.
…Возможно, внезапно родившаяся забота городских властей о чистоте города за счет автовладельцев связана не только с необходимостью пополнения бюджета, а еще и со строительством в столице автомоечных постов. Водителей, похоже, медленно, но верно приучают к правилу: пачкать машину на столичных улицах можно бесплатно, а смывать грязь – только за деньги. Причем все равно за какие – хоть за штраф, хоть за оплату услуг автомоек.
Наезд городских властей на автовладельцев особенно коварен тем, что, навязав им платную баню, власти так и не решили вопрос о том, где простым смертным разрешено мыть свои машины бесплатно. А между тем им хорошо известно, что подавляющее большинство автовладельцев не могут позволить себе платить по 300 рублей за пользование «моечными» услугами.
На руку бюджетным интересам города оказался и тот факт, что в законодательстве отсутствует понятное всем определение таких категорий, как «мойка» транспортных средств и «чистка». Благодаря этому рэкетиры из экологической милиции и участковые инспектора получили уникальную возможность объявлять правонарушителями всех, кто посмел приблизиться к своему автомобилю с намерением его «умыть». И в протоколах, составленных ревнителями чистоты, главным доказательством вины гражданина чаще всего выступает комичная фраза «Мыл машину с ведром и тряпкой». Пусть даже ведро было пустым, а тряпка- сухой!
Нездоровый интерес с явным сексуальным уклоном сотрудников правоохранительных органов к мойщикам понятен: им куда приятней отлавливать «моющихся» водил, чем связываться с немытыми наркоманами, вонючими бомжами или – хуже того – сбежавшими из колонии рецидивистами. Не совсем ясно другое: почему члены административных комиссий своими действиями сознательно совершают деяния, которые по всем признакам подпадают по большому счету под статью Уголовного кодекса «Самоуправство». И при этом до сих пор остаются на свободе…
Непонятно и то, почему, проводя массовый отлов мойщиков, им до сих пор в магазинах продают автокосметику и автошампуни? Ведь продажа подобных средств провоцирует несознательных горожан на мытье машин во дворе, а, следовательно – на противоправные действия.
Да и вообще: кто наконец-таки даст точное определение понятию «грязный автомобиль»? И почему до сих пор в столице не проведен месячник, например, «Чистый бомж» с еженедельными воспитательными беседами в Колонном зале о том, что одеваться в вонючие одежды неприлично?
Значит, грязный автомобиль нужен властям!
Легкий, но эффективный способ пополнения городского кармана в виде штрафа поставлен на поток: в административных комиссиях разборки с мойщиками сводятся исключительно к штрафу, а процедура обдирания проводится так динамично, что членам комиссии в Постановлении остается заполнить только одну графу – имярек. И поскольку на административный «расстрел» каждого чистоплотного автовладельца выделяется не более пяти минут, изучать материалы дела, выявлять смягчающие вину обстоятельства, принимать ходатайства и выслушивать адвоката, понятно, некогда… Ведь сотрудники экологической милиции, выполняя спущенный сверху план, ежемесячно поставляют административным комиссиям тысячи мойщиков машин.
И теперь, как никогда прежде, сотни малоимущих автовладельцев, имевших наглость лично смыть с капота машины едкий птичий помет или протереть стекла, на своей шкуре убедились: объектом преследования являются не водители самосвалов, разносящих грязь со строек, и не владельцы «мерсов» или «БМВ» – они пользуются услугами платных автомоек, и не водители общественного транспорта, ведь срубить живую копейку с троллейбусного или автобусного парка едва ли возможно – они сами кормятся из городского бюджета. Генеральный спонсор столичной казны – только рядовой владелец потертых «Жигулей».
Понимая, что претензии к нему выглядят, по крайней мере, неуклюже, в защиту своей экологической теории большие начальники «от Гринписа» пришили к делу глас общественности в лице домохозяек, которые тычут пальцами на пятна моторных масел, оставшиеся во дворе после мытья машин, и требуют «посадить фулиганов».
Однако давайте прогоним мух с котлет: мытье кузова машины водопроводной водой и мытье двигателя специальными химическими средствами не есть одно и то же. Даже совсем не одно и то же. От мытья стекол и кузовов машин этих самых масляных пятен, которые и есть камень преткновения, не бывает! Между тем дерут нашего брата одинаково и за то, и за другое…
Если же признать, что мытье даже не слишком грязного автомобиля есть правонарушение, то следует считать «преступником»… дождь. Причем сразу же – злостным, так как он, дрянь, в течение года неоднократно «совершает противоправные действия путем поливания (то есть мытья) машин в массовом порядке на территории города». Несмотря, кстати, на категорический запрет властей.
Интересно, почему власти не возмущаются, когда припаркованные во дворе автомобили окатывает водой поливочная машина? Ведь она тоже смывает с машин ту самую дорожную грязь, которую каждый мойщик норовит вернуть на место. И водителя «поливалки» за это не штрафуют! А, впрочем, может ли быть иначе? Ведь он работает на муниципальные службы города и пользуется постулатом «что дозволено Юпитеру, то не положено быку».
Или он смывает «правильную» грязь?
Глупость несусветная: простому грешному машину мыть нельзя, а муниципальным службам поливать зимой дороги всеразъедающей отравой – противогололедным реагентом – можно. Ну и что из того, что от реагента за сезон разваливается обувь и ржавеют даже новые машины? Ну и что из того, что в центре Москвы в результате безудержного применения реагента засохло более тысячи деревьев? Ведь ботинок, машин и деревьев в Москве пока еще хватает на всех, а вот денег…
Если не остановить вакханалию глупости, следующим шагом московских чиновников должен стать запрет на очистку машин от… снега. Ведь если следовать их логике, то, счищая с автомашины снег, наглецавтовладелец опять-таки загрязняет окружающую среду. И взять его за мягкое место будет и легко, так как науке пока не известен экологически чистый способ отделения снега от грязи в естественных условиях, и выгодно, ибо к штрафу можно применить повышающий «зимний» коэффициент.
…Возможно, внезапно родившаяся забота городских властей о чистоте города за счет автовладельцев связана не только с необходимостью пополнения бюджета, а еще и со строительством в столице автомоечных постов. Водителей, похоже, медленно, но верно приучают к правилу: пачкать машину на столичных улицах можно бесплатно, а смывать грязь – только за деньги. Причем все равно за какие – хоть за штраф, хоть за оплату услуг автомоек.
Наезд городских властей на автовладельцев особенно коварен тем, что, навязав им платную баню, власти так и не решили вопрос о том, где простым смертным разрешено мыть свои машины бесплатно. А между тем им хорошо известно, что подавляющее большинство автовладельцев не могут позволить себе платить по 300 рублей за пользование «моечными» услугами.
На руку бюджетным интересам города оказался и тот факт, что в законодательстве отсутствует понятное всем определение таких категорий, как «мойка» транспортных средств и «чистка». Благодаря этому рэкетиры из экологической милиции и участковые инспектора получили уникальную возможность объявлять правонарушителями всех, кто посмел приблизиться к своему автомобилю с намерением его «умыть». И в протоколах, составленных ревнителями чистоты, главным доказательством вины гражданина чаще всего выступает комичная фраза «Мыл машину с ведром и тряпкой». Пусть даже ведро было пустым, а тряпка- сухой!
Нездоровый интерес с явным сексуальным уклоном сотрудников правоохранительных органов к мойщикам понятен: им куда приятней отлавливать «моющихся» водил, чем связываться с немытыми наркоманами, вонючими бомжами или – хуже того – сбежавшими из колонии рецидивистами. Не совсем ясно другое: почему члены административных комиссий своими действиями сознательно совершают деяния, которые по всем признакам подпадают по большому счету под статью Уголовного кодекса «Самоуправство». И при этом до сих пор остаются на свободе…
Непонятно и то, почему, проводя массовый отлов мойщиков, им до сих пор в магазинах продают автокосметику и автошампуни? Ведь продажа подобных средств провоцирует несознательных горожан на мытье машин во дворе, а, следовательно – на противоправные действия.
Да и вообще: кто наконец-таки даст точное определение понятию «грязный автомобиль»? И почему до сих пор в столице не проведен месячник, например, «Чистый бомж» с еженедельными воспитательными беседами в Колонном зале о том, что одеваться в вонючие одежды неприлично?
ЛЕНИВЫЕ МОЮТСЯ, ТРУДОЛЮБИВЫЕ ЧЕШУТСЯ
Опрокинув дежурный стакан бормотухи, командир батальона ДПС поморщился, занюхал кулаком и на стук в дверь отреагировал, как положено:
– Войди… те.
Из-за двери показалась всклокоченная голова сержанта:
– Товарищ командир, я не понял: нечитаемые знаки это когда? Когда на иностранном языке? Или когда мне, как вам сейчас, виноват! прочитать невмоготу? А, может быть, когда о-о-очень грязные?
– Я тебе так скажу, сержант… – воздел палец к потолку комбат. – Нечитаемые знаки – это… всегда!
В поиске ответа на извечный вопрос «что считать нечитаемыми знаками?» голову, как правило, не ломает ни один имеющий ее комбат. Поскольку за управление транспортным средством с нечитаемыми знаками водителя автомобиля можно подвергнуть экзекуции только в виде предупреждения или штрафа в 100 рублей, вряд ли (по разумению комбата) найдется зануда, желающий оспаривать устное замечание или вердикт на полтинник. Дороже выйдет… А посему пропади оно пропадом – разбираться в тонкой философской материи «грязный с признаками чистоты» или наоборот…
И, правда: беспринципные владельцы нечистоплотных знаков ежегодно отваливают казне в виде штрафов гигантские суммы, на которые все улицы города можно тщательно вымыть шампунем во избежание распространения эпидемии под название «заразно-грязные номера».
Принципиальные же подаются в суд.
И лишь благодаря им судебная власть, рассматривая жалобы на гаишников, налево-направо фабрикующих протоколы за нечитаемые знаки, уже совершила весьма важное открытие: нечитаемый знак – это вовсе не то, что вообразил себе приставленный к дороге милиционер. Нечитаемым знаком, как гласит примечание к статье 12.2 КоАП РФ, признается лишь тот, на котором с расстояния 20 метров не обеспечивается прочтение в темное время суток хотя бы одной из букв или цифр заднего знака, а в светлое время хотя бы одной из букв или цифр переднего или заднего.
Стало быть, заляпанный грязью, покрытый пылью, засиженный мухами задний знак может быть признан нечитаемым только – ночью! Ибо примечание прямо указывает, что «неопознанным» считается лишь тот, который при освещении штатным фонарем (на всех автомобилях – исключительно сзади!) не виден в темное время суток!
Правда, из этой словесной конструкции не очень ясно, кому должно быть обеспечено прочтение? Водителю, пассажирам, пешеходам или сотрудникам ГАИ? И что делать, если прочтение не обеспечено только последнему – лучше всего различающему цифры на купюрах?
А потому не плюйте на протокол, состряпанный на вас за нечитаемые знаки, руководствуясь мыслью «стольник – не деньги». Вспомните, что именно сегодня вашим знакам суждено быть нечитаемыми, ибо без вас невозможно выполнение «плана» и привлечение дополнительных денежных средств в государственную казну. Именно вы – рядовой владелец потертых «Жигулей» – генеральный спонсор столичного бюджета.
Сверьтесь с разумом: неужели приятно за собственные деньги оставаться в дежурных дураках? И немедленно строчите пулеметной очередью жалобу начальнику ГАИ: «Цифры и буквы были различимы понятными и моими пассажирами с расстояния 22 метра, но не были различимы только инспектором ДПС, который, видимо, страдает близорукостью. Прошу признать действия инспектора по составлению протокола незаконными». И побеждайте, ибо, в противном случае, сфальсифицированное во имя месячника дело влипнет в вашу шоферскую биографию черной строкой, которую, при очередном (уже истинном!) нарушении ПДД сочтут отягчающим обстоятельством. А в будущем благодаря ей и вовсе зачислят вас в стадо «систематических нарушителей».
Если же вам доведется стать слушателем проповеди на тему «помылся бы ты, ежик!», не вскидывайте удивленно брови: сегодня инспектору ДПС не до профилактики ДТП и не до вылавливания пьяниц. Перед ним поставлена более насущная задача: пробуждать у вас совесть и призывать к совершению акта омовения.
Но при этом не оставайтесь совсем уж безучастным – ваша гражданская обязанность ответить служивому не менее душещипательным монологом на тему: «сколько раз в соответствие с требованиями «Наставления по работе ДПС» за свое дежурство он сообщил дорожным службам, что разметка утонула в непросыхаемой грязи, что из «стационарных» луж уж пятый день брызжет на ветровые стекла автомобилей нечто мутное и липкое, и что по этим причинам уже случилась дюжина ДТП?».
И пущай милиционер поделится соображениями о том, как можно оставаться на улице белым, когда дорога погрязла в дерьме. И почему деньги, вытряхнутые из кармана налогоплательщика, не израсходованы на уборку улиц – за это ведь заплачено!
И как мириться с тем, что сначала власть предержащие окунают верноподанных в уличную грязь, а потом наказывают всех, кто из грязи не выбрался князем.
Только тогда, может быть, в отчетах о количестве охваченных воспитательной беседой наконец-таки промелькнут начальники колонн механизированной уборки и шефы подразделений ГИБДД.
А что… Отвечать – так всем «колхозом»…
– Войди… те.
Из-за двери показалась всклокоченная голова сержанта:
– Товарищ командир, я не понял: нечитаемые знаки это когда? Когда на иностранном языке? Или когда мне, как вам сейчас, виноват! прочитать невмоготу? А, может быть, когда о-о-очень грязные?
– Я тебе так скажу, сержант… – воздел палец к потолку комбат. – Нечитаемые знаки – это… всегда!
В поиске ответа на извечный вопрос «что считать нечитаемыми знаками?» голову, как правило, не ломает ни один имеющий ее комбат. Поскольку за управление транспортным средством с нечитаемыми знаками водителя автомобиля можно подвергнуть экзекуции только в виде предупреждения или штрафа в 100 рублей, вряд ли (по разумению комбата) найдется зануда, желающий оспаривать устное замечание или вердикт на полтинник. Дороже выйдет… А посему пропади оно пропадом – разбираться в тонкой философской материи «грязный с признаками чистоты» или наоборот…
И, правда: беспринципные владельцы нечистоплотных знаков ежегодно отваливают казне в виде штрафов гигантские суммы, на которые все улицы города можно тщательно вымыть шампунем во избежание распространения эпидемии под название «заразно-грязные номера».
Принципиальные же подаются в суд.
И лишь благодаря им судебная власть, рассматривая жалобы на гаишников, налево-направо фабрикующих протоколы за нечитаемые знаки, уже совершила весьма важное открытие: нечитаемый знак – это вовсе не то, что вообразил себе приставленный к дороге милиционер. Нечитаемым знаком, как гласит примечание к статье 12.2 КоАП РФ, признается лишь тот, на котором с расстояния 20 метров не обеспечивается прочтение в темное время суток хотя бы одной из букв или цифр заднего знака, а в светлое время хотя бы одной из букв или цифр переднего или заднего.
Стало быть, заляпанный грязью, покрытый пылью, засиженный мухами задний знак может быть признан нечитаемым только – ночью! Ибо примечание прямо указывает, что «неопознанным» считается лишь тот, который при освещении штатным фонарем (на всех автомобилях – исключительно сзади!) не виден в темное время суток!
Правда, из этой словесной конструкции не очень ясно, кому должно быть обеспечено прочтение? Водителю, пассажирам, пешеходам или сотрудникам ГАИ? И что делать, если прочтение не обеспечено только последнему – лучше всего различающему цифры на купюрах?
А потому не плюйте на протокол, состряпанный на вас за нечитаемые знаки, руководствуясь мыслью «стольник – не деньги». Вспомните, что именно сегодня вашим знакам суждено быть нечитаемыми, ибо без вас невозможно выполнение «плана» и привлечение дополнительных денежных средств в государственную казну. Именно вы – рядовой владелец потертых «Жигулей» – генеральный спонсор столичного бюджета.
Сверьтесь с разумом: неужели приятно за собственные деньги оставаться в дежурных дураках? И немедленно строчите пулеметной очередью жалобу начальнику ГАИ: «Цифры и буквы были различимы понятными и моими пассажирами с расстояния 22 метра, но не были различимы только инспектором ДПС, который, видимо, страдает близорукостью. Прошу признать действия инспектора по составлению протокола незаконными». И побеждайте, ибо, в противном случае, сфальсифицированное во имя месячника дело влипнет в вашу шоферскую биографию черной строкой, которую, при очередном (уже истинном!) нарушении ПДД сочтут отягчающим обстоятельством. А в будущем благодаря ей и вовсе зачислят вас в стадо «систематических нарушителей».
Если же вам доведется стать слушателем проповеди на тему «помылся бы ты, ежик!», не вскидывайте удивленно брови: сегодня инспектору ДПС не до профилактики ДТП и не до вылавливания пьяниц. Перед ним поставлена более насущная задача: пробуждать у вас совесть и призывать к совершению акта омовения.
Но при этом не оставайтесь совсем уж безучастным – ваша гражданская обязанность ответить служивому не менее душещипательным монологом на тему: «сколько раз в соответствие с требованиями «Наставления по работе ДПС» за свое дежурство он сообщил дорожным службам, что разметка утонула в непросыхаемой грязи, что из «стационарных» луж уж пятый день брызжет на ветровые стекла автомобилей нечто мутное и липкое, и что по этим причинам уже случилась дюжина ДТП?».
И пущай милиционер поделится соображениями о том, как можно оставаться на улице белым, когда дорога погрязла в дерьме. И почему деньги, вытряхнутые из кармана налогоплательщика, не израсходованы на уборку улиц – за это ведь заплачено!
И как мириться с тем, что сначала власть предержащие окунают верноподанных в уличную грязь, а потом наказывают всех, кто из грязи не выбрался князем.
Только тогда, может быть, в отчетах о количестве охваченных воспитательной беседой наконец-таки промелькнут начальники колонн механизированной уборки и шефы подразделений ГИБДД.
А что… Отвечать – так всем «колхозом»…
ДАЕШЬ ШОК НА ПОСОШОК!
Легенды о «летучем голландце», воплощенном в облике кареты «Скорой помощи» с врачомнаркологом вместо капитана и гаишниками вместо матросов, долго еще будоражили бы наше воображение, если б не воля счастливого случая: вечером, аккурат накануне Дня защитника Отечества, там, где в Ленинский проспект впадает улица 60летия Октября, перед нами из вечерних сумерек выплыли его смутные черты…
Так вот ты какой – милицейский рейд по отлову пьяных водителей? – восхищенно пробормотали мы и двинулись навстречу, чтобы потрогать увиденное собственными руками.
Не мираж ли?
Зрение нас не подвело – работа по медицинскому освидетельствованию водителей шла проворно: обитатели милицейских «Жигулей» тормозили подряд едва ли не все машины, отбирали у водителей документы и ставили в очередь к примостившейся рядом карете «Скорой помощи» – обыкновенной «Газели».
Очередь не роптала: то ли не знала, что министр внутренних дел давным-давно запретил гаишникам останавливать всех подряд без видимых причин и без причин заставлять дуть в какую-то там «трубу», то ли предпочли не связываться. А потому на морозе, в ожидании унизительной процедуры, в тонких пиджачках танцевали от холода (а не с бодуна!) полдесятка трезвых мужиков.
Нашу попытку запечатлеть на обыкновенную «мыльницу» столь невразумительную сцену немедленно пресек неизвестный лейтенант (а может быть, капитан – в темноте не разберешь): загородив своим хорошо пригодным для этого туловищем «театр действий», он потребовал разрешение на съемку. Удостоверение, дающее право журналистской братии снимать все, кроме внутренностей ядерного чемоданчика Президента, на «неизвестного солдата» впечатления не произвело – он пригрозил, что сдаст нас в дежурную часть ОВД, где, возможно, нас и расстреляют.
Слово свое, однако, «капитан-лейтенант» не сдержал: по призыву коллег он оставил нас в покое, ибо примкнул к участникам экстренно созванного совещания на тему «Как жить дальше в условиях экспансии прессы».
Тем временем очередь из несостоявшихся алкоголиков рассосалась (их отпустили с миром без всякой экспертизы), а новых никто не привел: наше присутствие полностью парализовало деятельность врачебномилицейской бригады.
Желая поближе познакомиться с врачом-наркологом, в три погибели согнувшимся в чреве «Скорой помощи», и попросить – о, наивные! – регистрационное удостоверение Минздравсоцразвития России на передвижной пункт, мы попытались открыть дверь медицинской «Газели». Дверь не поддавалась – оборону «Скорой помощи» изнутри (намертво вцепившись в ручки) в кольце окружения мужественно держала неизвестная тетя в белом халате.
Так и не взяв приступом оплот местного «здравоохранения», мы сдались. Без боя сдалась и гопкомпания сотрудников ГИБДД: почуяв, что набедокурила и, получив по рации команду сверху «Полундра!», она мигом запрыгнула в свои разукрашенные машины и оставила после себя лишь едкий дым…
Перечень критериев, при наличии которых водитель подлежит направлению на экспертизу, содержит Инструкция по проведению медицинского освидетельствования на состояние опьянения водителей, утвержденная приказом Минздрава РФ № 308: запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, выраженное дрожание пальцев рук, резкое изменение окраски кожных покровов лица, поведение, не соответствующее обстановке, и показания алкометра. Этот список является исчерпывающим и расширению не подлежит. Стало быть, направление гаишниками к врачу-наркологу по иным причинам («на всякий случай» или в рамках показательного рейда…) – есть колхозная самодеятельность и превышение должностных полномочий.
Однако даже при наличии всех и сразу критериев тот же приказ Минздрава не дает права выяснять, кто трезв, а кто смертельно пьян, на заднем сиденье милицейского автомобиля, за стойкой бара и даже… – в карете «Скорой помощи». Разрабатывая инструкцию, профессиональные врачи-наркологи из Минздрава (отдадим им должное!) сообразили, что выявление состояния опьянения – дело тонкое, ибо выпил – еще не значит, пьян. Да и некоторые признаки алкогольного или наркотического опьянения свойственны множеству иных, не имеющих отношения к нетрезвому состоянию, заболеваний. А потому позволили практикующим врачам-наркологам проводить освидетельствование если уж не в учреждениях здравоохранения, то хотя бы в специально оборудованных для этой цели передвижных лабораториях!
А во избежание недоразумений на тему «что есть что?» в том же приказе прописали: высота потолка в салоне лаборатории должна быть не менее 1 метра 85 сантиметров, на полу должна лежать резиновая дорожка шириной 60 сантиметров и длиной не менее 3 метров, чтобы испытуемый похвастался устойчивостью походки. В салоне передвижного пункта должны быть два рабочих сиденья для медицинского персонала, сиденье для испытуемого и рабочий стол, мебель с вешалкой для верхней одежды, холодильник для хранения биологических проб, умывальник, биотуалет и мусоросборник. Предельно допустимая концентрация летучих горючих веществ в салоне не должна превышать установленной нормы.
В шкафчиках передвижной лаборатории кроме традиционных алкометров должны храниться тест-полоски для выявления наркотических средств в моче, стерильные флаконы из дрота, колпачки алюминиевые, стеклянные сосуды с пробками, резиновые перчатки, термометры для измерения температуры мочи и тела, тонометры, фонендоскопы, шпатели, неврологический молоточек, саквояж врача «Скорой помощи», комплект головодержателей и постельных принадлежностей, нормативно-правовые документы и методические пособия, регламентирующие порядок медицинских экспертиз!
И, самое главное, – передвижной пункт для проведения медицинского освидетельствования должен иметь регистрационное удостоверение Минздрава России.
Если все вышеперечисленное оборудование запихнуть в стандартную карету «Скорой помощи», то кузов «Газели» треснет по швам, а врачу-наркологу в обнимку с биогоршком останется место только на крыше…
Так вот ты какой – милицейский рейд по отлову пьяных водителей? – восхищенно пробормотали мы и двинулись навстречу, чтобы потрогать увиденное собственными руками.
Не мираж ли?
Зрение нас не подвело – работа по медицинскому освидетельствованию водителей шла проворно: обитатели милицейских «Жигулей» тормозили подряд едва ли не все машины, отбирали у водителей документы и ставили в очередь к примостившейся рядом карете «Скорой помощи» – обыкновенной «Газели».
Очередь не роптала: то ли не знала, что министр внутренних дел давным-давно запретил гаишникам останавливать всех подряд без видимых причин и без причин заставлять дуть в какую-то там «трубу», то ли предпочли не связываться. А потому на морозе, в ожидании унизительной процедуры, в тонких пиджачках танцевали от холода (а не с бодуна!) полдесятка трезвых мужиков.
Нашу попытку запечатлеть на обыкновенную «мыльницу» столь невразумительную сцену немедленно пресек неизвестный лейтенант (а может быть, капитан – в темноте не разберешь): загородив своим хорошо пригодным для этого туловищем «театр действий», он потребовал разрешение на съемку. Удостоверение, дающее право журналистской братии снимать все, кроме внутренностей ядерного чемоданчика Президента, на «неизвестного солдата» впечатления не произвело – он пригрозил, что сдаст нас в дежурную часть ОВД, где, возможно, нас и расстреляют.
Слово свое, однако, «капитан-лейтенант» не сдержал: по призыву коллег он оставил нас в покое, ибо примкнул к участникам экстренно созванного совещания на тему «Как жить дальше в условиях экспансии прессы».
Тем временем очередь из несостоявшихся алкоголиков рассосалась (их отпустили с миром без всякой экспертизы), а новых никто не привел: наше присутствие полностью парализовало деятельность врачебномилицейской бригады.
Желая поближе познакомиться с врачом-наркологом, в три погибели согнувшимся в чреве «Скорой помощи», и попросить – о, наивные! – регистрационное удостоверение Минздравсоцразвития России на передвижной пункт, мы попытались открыть дверь медицинской «Газели». Дверь не поддавалась – оборону «Скорой помощи» изнутри (намертво вцепившись в ручки) в кольце окружения мужественно держала неизвестная тетя в белом халате.
Так и не взяв приступом оплот местного «здравоохранения», мы сдались. Без боя сдалась и гопкомпания сотрудников ГИБДД: почуяв, что набедокурила и, получив по рации команду сверху «Полундра!», она мигом запрыгнула в свои разукрашенные машины и оставила после себя лишь едкий дым…
Перечень критериев, при наличии которых водитель подлежит направлению на экспертизу, содержит Инструкция по проведению медицинского освидетельствования на состояние опьянения водителей, утвержденная приказом Минздрава РФ № 308: запах алкоголя изо рта, неустойчивость позы, нарушение речи, выраженное дрожание пальцев рук, резкое изменение окраски кожных покровов лица, поведение, не соответствующее обстановке, и показания алкометра. Этот список является исчерпывающим и расширению не подлежит. Стало быть, направление гаишниками к врачу-наркологу по иным причинам («на всякий случай» или в рамках показательного рейда…) – есть колхозная самодеятельность и превышение должностных полномочий.
Однако даже при наличии всех и сразу критериев тот же приказ Минздрава не дает права выяснять, кто трезв, а кто смертельно пьян, на заднем сиденье милицейского автомобиля, за стойкой бара и даже… – в карете «Скорой помощи». Разрабатывая инструкцию, профессиональные врачи-наркологи из Минздрава (отдадим им должное!) сообразили, что выявление состояния опьянения – дело тонкое, ибо выпил – еще не значит, пьян. Да и некоторые признаки алкогольного или наркотического опьянения свойственны множеству иных, не имеющих отношения к нетрезвому состоянию, заболеваний. А потому позволили практикующим врачам-наркологам проводить освидетельствование если уж не в учреждениях здравоохранения, то хотя бы в специально оборудованных для этой цели передвижных лабораториях!
А во избежание недоразумений на тему «что есть что?» в том же приказе прописали: высота потолка в салоне лаборатории должна быть не менее 1 метра 85 сантиметров, на полу должна лежать резиновая дорожка шириной 60 сантиметров и длиной не менее 3 метров, чтобы испытуемый похвастался устойчивостью походки. В салоне передвижного пункта должны быть два рабочих сиденья для медицинского персонала, сиденье для испытуемого и рабочий стол, мебель с вешалкой для верхней одежды, холодильник для хранения биологических проб, умывальник, биотуалет и мусоросборник. Предельно допустимая концентрация летучих горючих веществ в салоне не должна превышать установленной нормы.
В шкафчиках передвижной лаборатории кроме традиционных алкометров должны храниться тест-полоски для выявления наркотических средств в моче, стерильные флаконы из дрота, колпачки алюминиевые, стеклянные сосуды с пробками, резиновые перчатки, термометры для измерения температуры мочи и тела, тонометры, фонендоскопы, шпатели, неврологический молоточек, саквояж врача «Скорой помощи», комплект головодержателей и постельных принадлежностей, нормативно-правовые документы и методические пособия, регламентирующие порядок медицинских экспертиз!
И, самое главное, – передвижной пункт для проведения медицинского освидетельствования должен иметь регистрационное удостоверение Минздрава России.
Если все вышеперечисленное оборудование запихнуть в стандартную карету «Скорой помощи», то кузов «Газели» треснет по швам, а врачу-наркологу в обнимку с биогоршком останется место только на крыше…