Трэвисс Карен. Республиканские Коммандо 2: Тройной Ноль

   Она отключила световой меч учителя Фульера и одной рукой сунула его под куртку, держа свой клинок наготове – просто на всякий случай. Больше она никого не чувствовала. Мирд, хромая, зашел в комнату после нее, и она знала, что он смотрит ей в лицо, хотя свет здесь бы лишь тот, что попал в окно. Cвет города, который никогда не был полностью погружен во тьму.
   – Ойа. – прошептала она, не зная точно – что, в данном случае, могла значить эта команда.
   Но Мирд тихо заворчал и набросился на тело человека, которого она убила. Она выключила свой световой меч и вышла из комнаты, а Мирд, прихрамывая, вышел несколько секунд спустя, довольно чавкая. Она не стала внимательно приглядываться к тому, что было на его клыках. Он шумно сглотнул.
   – Бедный Мирд. – вздохнул Вэу. – Сюда, малыш, иди сюда.
   Он обеими руками поднял стрилла и понес его в турболифт. Одна из ног у того была опалена бластером.
   Этейн включила свой комлинк.
   – Кэл, все готовы.
   – Хорошая работа. – ответил голос Кэла. Он звучал устало. – Увидимся в точке сбора.
   Мирд позволил Этейн наложить руки на ногу для лечения, пока лифт ехал до нулевого этажа. Вэу нес его всю обратную дорогу до спидера. Мирд был крупным и тяжелым животным, но Вэу не позволил ему идти самому. Этейн взяла его на колени и заглушила его боль, когда Вэу поднял спидер и они направились к точке сбора.
   Похоже, что не было ничего, чего бы Вэу не сделал для Мирда. Он любил этого зверя.
 

***

 
   Точка сбора, два километра от склада "КоруФреша". Время 23.20, 385 дней после Геонозиса.
   Ударный отряд собрался у ведущейся дроидами стройки к северу от склада. Дроидам не нужен был свет для работы, и присутствие нескольких странно одетых гуманоидов в почти полной темноте не должно было привлечь внимания.
   Скирата насчитал шесть вернувшихся спидеров, и у него сводило живот, пока не появился последний из спидеров с восседающими на нем Мереелом и Корром. Корр обнимал свой роторный бластер, словно старого друга после разлуки.
   "Хороший парень. Я переверну Корускант и все его вонючие луны чтобы перетащить его к нам, Зей. Мы всегда сможем натренировать солдат как коммандос. Просто поручи это мне."
   – Весь термопластоид на месте?
   – Да, сержант. – Босс прислонился к корпусу спидера. – Хотите проверить?
   – Я твоему подсчету доверяю. Ордо сможет завтра забросить его на склад, после того как нейтрализует.
   – Какой итоговый счет? – поинтересовался Фай.
   Найнер отстегнул шлем. Даже с кондиционированием, внутри загерметизированного костюма, он выглядел так, словно пролил целый океан пота. Он медленно потер лицо ладонью перчатки.
   – Ну… Думаю, мы прикончили двадцать шесть плохих парней.
   – Двадцать четыре на площадке. – сказал Мереель. – Мы прошлись по площадке и подвели итоги. Кое-где подсчитывать было… несколько затруднительно, но мы отслеживали стрелявшие бластеры по их ЭМ-следам. Так что я скажу – двадцать четыре.
   – Плюс Перрив и наш приятель в жилом блоке. – заметила Этейн.
   – Точно двадцать шесть. – согласился Джусик. – Я их чувствовал.
   – Хорошо, Сияющие Мальчики, двадцать шесть хат'ууне нил. – сказал Корр. Он быстро схватывал мадалорский. – Я бы это назвал чистой победой.
   Джусик стоял, держа шлем в руках и вглядываясь внутрь него.
   – Свидетелей не осталось. Просто грязная разборка между бандами.
   – За это ты никогда не получишь публичной благодарности, – сказал Скирата. – Но позволь мне сейчас тебя заверить, что я горжусь всеми вами. Он взглянул вниз, на стрилла, припадавшего на одну из шести ног и, низко порыкивая, вившегося вокруг Вэу. – Даже тобой, Мирд, слюнявая ты вонючка.
   Стрилл обернулся к Этейн и издал мелодичный певучий звук.
   Она стояла, обняв одной рукой талию Дармана, уронив голову на пластину его нагрудника и прикрыв глаза, но на Мирда она оглянулась.
   – Мирду ты понравилась. – заметил Вэу. – Ты о нем позаботилась и отдала его добычу.
   Фай устало похлопал Дармана по спине.
   – Да, нер вод, ее любят глупые зверушки.
   Усталая тишина опустилась на команду. Вокруг них трудились дроиды – таскали балки, укладывали листы дюрапласта, и ни на что не обращали внимания. Если кто-то думал, что за подобной операцией последует буйное праздненство – он ошибался. Внезапная радость от зрелища машин, взлетающих на воздух в клубах огня или врага, падающего от удачного выстрела, жила крайне недолго. Адреналиновое перевозбуждение продержалось какое-то время, а затем было быстро поглощено усталостью и чувством… опустошенности, странным чувством бессмысленности, и ожидания следующего задания.
   Адреналин должен выветриться. После небольшого отдыха они придут в норму. И Скирата был намерен дать им этот отдых.
   – Возвращаемся на базу. – скомандовал он. – Утром можем съехать от Квиббу.
   Ему не ответили.
   – Голодные есть? Может по пиву-другому?
   – В сортир. – проговорил Найнер. – И душ.
   – Кто дежурит вечером?
   – Я. – ответил Вэу, прежде чем Скирата успел открыть рот. – Двигаем, Бардан. Ты первым, с Этейн и Мирдом. Я забираю Кэла.
   Скирата взвалил себя на спидер Вэу. Обезболивающее закончило действовать и боль снова начала грызть его лодыжку. Он включил комлинк и вызвал Джайлера Обрима.
   – Кэл на связи. Как дела?
   Ответ Обрима звучал так, словно тот был посреди беспорядков. Фоном раздавалось множество криков, а потом послышался отчетливый глухой "бууух". Стало быть, не только коммандо ставят заряды для быстрого входа.
   – Занят. – ответил капитан КСБ. – Пока загребли примерно шестьдесят подозреваемых. Из самого низа пищевой цепочки, но они приведут ко всему прочему народу, которым интересуется КСБ, плюс на какое-то время их не будет на улицах.
   – Он замолк, когда его перебил еще один громкий "бууух". – Хотя я уже и не знаю, куда мы будем их распихивать. Тюрьма быстро забивается.
   – Никогда с такой проблемой не сталкивался. Наши клиенты под честное слово не выходят, знаешь ли.
   – Могу догадаться. Ты в порядке?
   – Серьезно раненых нет. Все на ногах. Хотя вам придется разгребать кучу мусора.
   – С удовольствием. Клуб "для персонала и друзей КСБ" к твоим услугам. В конце недели. Ни я ни ксбшники не будут приставать с расспросами. Заходи.
   – Заметано.
   Скирата отключил комлинк и позволил голове упасть, так, что подбородок уперся в нагрудную пластину.
   Вэу уселся в кресло перед ним и запустил спидер. Он протянул руку назад и передал Скирате деку.
   – Дека Перрива. Попользуйся ее содержимым на досуге, нер вод. Итак, пьем или деремся? Что дальше?
   – Вэлон тебе очень повезло что я зверски устал. – Скирата сунул деку в карман – еще один маленький, ценный трофей с которым могут поиграть его Нулевые мальчики. – Я просто тебя выпорю.
   – Мне надо помириться с Атином.
   – Он все-таки убьет тебя, когда хорошенько выспится.
   – Недолгое единство победы, а потом возвращаемся к драке. Как сокрушительно, не так ли? Победы выглядят так жалко, по сравнению с масштабом войны.
   – Это не значит, что мы не должны стараться. – ответил Скирата. – А история складывается только из того, что делают отдельные личности.
   – Что ж, мы свою часть сделали.
   Это был один из тех немногих моментов, когда Скирата замечал, что смотрит в спину Вэу и не чувствует желания потянуться к ножу.
   – Вот что я тебе скажу. – проговорил он. – Он вытащил из кармана отключенный дистанционный взрыватель. – Почему бы нам не смотаться в дипломатический квартал и не забрать тот симпатичный зеленый спидер. Перриву он теперь не понадобится. Ты еще способен угнать спидер?
   – Хочешь поспорить? – ответил Вэу.

Глава 23

   Когда вы больше не знаете, за что борется ваша нация или правительство, и не знаете даже где они – вам нужны убеждения, которых вы могли бы придерживаться, и на которые сможете опереться. Вам нужна сокровенная часть сердца, которая никогда не изменится. Думаю, поэтому я чувствую себя в казармах как дома – и мне там уютней чем в Храме Джедай.
   Генерал Бардан Джусик, рыцарь-джедай.
   Операционная база "Хижина Квиббу", время 00.15, 386 дней после Геонозиса.
   Коридор с номерами на верхнем этаже гостиницы Квиббу выглядел, словно склад снаряжения ВАР в день инвентаризации.
   Фай перешагнул через сложенные в кучки доспехи и упаковки пластоидной взрывчатки-"пятисотки", и плюхнулся в первое же найденное кресло.
   – Собираешься спать в этом ведре? – поинтересовался Мереель.
   Фай понял намек и, отстегнув шлем, вдохнул теплый воздух, пахнущий потом, старым ковром, кафом и стриллом. Были времена, когда бу'шей был для него уютным и тихим гнездышком, изолировавшим его от мира, и сейчас ему хотелось именно этого – по причинам, которых он не понимал, и не хотел понимать.
   Мереель, сидя на видавшем виды, обшарпанном столе, вскрывал упаковки с термопластоидом и обрабатывал его бесцветной жидкостью. Фай хотел подняться и посмотреть, но он слишком устал. Он видел, как Мереель выдавливает большим пальцем углубления в брусках коричневого пластоида, вливает туда несколько капель жидкости из бутылочки, а затем замазывает ямки, размеренными, круговыми движениями.
   – А… – вспомнив, протянул Фай.
   – Надо добавить стабилизирующую смесь, прежде чем мы вернем ее на склад, или же она убьет много больше водэ, чем могли бы убить плохие парни.
   – Руки нужны?
   – Нет. Поспи немного.
   – А где сержант Кэл? – Фаю очень нравилось называть его Кэл'буир. Но он облачился в старые привычки вместе с броней. – Надеюсь, он не прирезал Вэу.
   – Они освобождают спидер во имя Пенсионного Фонда Скираты.
   – Ладно тебе, он никогда не уйдет в отставку.
   – Все равно ему нужен этот спидер. Привычки наемника просто так не умирают.
   Фай решил, что ему трудно думать о своем сержанте, как о том, кто имеет какие-то интересы вне армии. Фай провел немало времени, представляя, что же в действительности мог желать мужчина, и он с трудом мог представить, что же это может быть – ну, кроме жены, которая может о нем заботиться. Та же проблема была и с его собственными снами. Они были упорны и навязчивы – но они были ограниченными. Он знал лишь, что потерял что-то, и, глядя на Дармана и Этейн, догадывался, что это было; а также он гадал – а смог бы он этим распорядиться. Он не был дураком. Он мог прикинуть и посчитать шансы на выживание.
   – Спокойной ночи, нер вод. – Он оставил Мереела заниматься своей работой, немного прошелся, отстегивая на ходу пластины своей брони, и сложил их в горку у двери спальни. Черные водолазки и трико сушились на каждом свободном крючке. Какими бы вымотанными они ни были – все равно, команды тщательно выстирали свое обмундирование.
   Фай заглянул в несколько комнат, проверяя – нет ли кого бодрствующего, с кем можно поговорить, но парни из "Дельты" уже отрубились, и даже не храпели. Найнер и Корр развалились в креслах в одном из альковов, на маленьком столике между ними стоял поднос с недоеденными булочками. Дарман вытянулся на кровати в комнате, что он делил с Фаем, и которая была явно не страшней, чем выпавшие ему испытания; а Ордо свернулся калачиком в соседней комнате, натянув одеяло на голову. Странно; он, похоже, всегда так делал, словно ему хотелось полной темноты.
   Не было ни следа Джусика или Этейн. Удача улыбнулась Фаю дальше по коридору. Атин сидел в кресле, в своей комнате и чистил броню.
   – Я на вахте, пока не вернулся Скирата. – сказал он, не дожидаясь вопроса Фая.
   – Что не так?
   – Ничего.
   – Уверен, что Ласима тебя дождется.
   – Дело не в Ласиме.
   – Так; уже что-то.
   – Никогда не отстаешь, верно? – Атин всегда был замкнутым типом, даже учитывая то, что его перенесли в культуру команды, очень отличающейся от той, в которой он вырос. Всегда узнаешь что-то новое о брате, который тренировался в другом потоке.
   – Хорошо: сейчас работа закончена, и я возьмусь за сержанта Вэу.
   – Он больше не сержант.
   – Все равно, я собираюсь его убить.
   Это был просто разговор. Так люди разговаривают о делах. Фай закрыл двери и сел на кровать напротив.
   – Мне полагается стоять на вахте. – заметил Атин.
   – Я уломал Сева рассказать, как ты заполучил рану на лице.
   – Так что теперь ты знаешь. Вэу устроил мне хорошую порку – чтобы я пожалел, что пережил Геонозис, когда это не удалось моим братьям.
   – Дело даже не в этом. Ты это знаешь. Ты будешь не первым коммандо, который подрался со своим сержантом.
   – Знаешь, ты мне больше нравишься, когда ты смешной и глупый.
   – Нам нужно знать.
   – Узен'йе. – В Мэндо'а это было самым грубым способом сказать кому-то убираться. – Это не твое дело.
   – Если ты ввяжешься в драку с Вэу, и он тебя убьет – нам придется искать замену.
   Атин положил на пол наспинную пластину, которую начищал, и потер глаза.
   – Хочешь знать? Серьезно? Смотри. – Он запустил пальцы под горло своей водолазки и дернул перед вниз. Фиксирующие швы поддались. Там не было ничего, что Фай не видел бы раньше в душе: плечи и руки Атина были изрезаны длинными белыми полосками шрамов. В ВАР это было обычным. Люди получают ранения на тренировках и в поле, в броне они или нет. Но Атин, похоже, заработал более интересные шрамы, чем остальные.
   Шрамы появляются… особенно, если тебе не обработали рану бактой в самое ближайшее время.
   – Это тоже тебе подарил Вэу, да?
   – Вэу едва не убил меня, так что, когда я, наконец, выбрался из бака с бактой – я сказал, что однажды убью его. Достаточно честно, так?
   Не удивительно, что Корр сказал, что считает коммандо несколько "разболтанными". Они, должно быть, выглядели опасно непредсказуемыми для клон-солдата, выросшего и обученного на строгих каминоанских симуляторах и экспресс-обучении.
   – Убить – это немного чересчур. – заметил Фай. – Может, сломаешь ему нос?
   – Скирата это уже делал. Вот что – если Вэу чувствует, что тебе недостает убийственной остроты – он тебя правит. Он заставляет тебя сражаться с братом. У нас был выбор. Мы могли драться друг с другом, до тех пор, пока один из нас не будет избит так, что не сможет встать – или же мы могли драться с ним.
   Фай подумал о Кэле Скирате, как тот, такой же твердый и безжалостный, как все, кого он когда-либо знал, заботился о том, чтобы его отряды были накормлены и хорошо отдохнули; находил для них недозволенные лакомства, учил их, ободрял их, говорил им, как он ими гордится. И это явно неплохо срабатывало.
   – И? – проговорил Фай.
   – Я решил помериться силами с Вэу. У него была настоящая стальная сабля Мэндо, а я был безоружен. Я просто бросился на него. Я никогда в жизни так отчаянно не хотел убивать, но он меня просто нашинковал. А Скирата выбил осик из Вэу, когда он про это узнал. Эти двое никогда не ладили.
   – Так… с Севом ясно. Ты рассказал Скирате…
   – Нет. Скирата именно что – узнал. Я даже не знал, что он меня знает, пока мы не встретились при штурме в космопорту. – Атин подобрал пластину и снова принялся ее начищать.
   Фай подумал, что злость Атина могла бы остудить хорошая оплеуха, выданная им Вэу. Потом до него дошло, что его брат был абсолютно серьезен.
   – Ат'ика, ты вообще думал, что с тобой будет, если ты его прибьешь?
   – Сегодня ночью я убивал не в пределах моих законных полномочий. Еще один разницы не сделает. А я и так очень скоро сдохну.
   – Да, но есть еще и Ласима.
   Атин помедлил, стиснув одной рукой тряпку.
   – Да, есть.
   – И кроме того, как ты собираешься убить Вэу?
   – Клинком. – Он подобрал правую перчатку и с громким щелчком выдвинул из нее лезвие. – Путь Мэндо.
   Это не было бравадой. Фай пожал плечами, гадая, что тут можно было сделать. Атин действительно собирался так поступить.
   Фай решил, что подождет у дверей на посадочную платформу и приготовится к моменту, когда в них пройдет Вэу.
 

***

 
   Этейн обнаружила, что не может уснуть. Она сидела на посадочной платформе с Джусиком и медитировала. После всей, оставшемся позади, жестокости этого дня, она нашла в себе островок спокойствия – которого не было раньше; того душевного равновесия, которое она искала многие годы борьбы и учения.
   Все, что я должна – это заботиться о чьей-то жизни, кроме своей собственной. Это настоящее отрешение, к которому мы должны стремиться – ценить другого выше себя, не отвергая наши эмоции. Преданность себе – вот путь на темную сторону.
   Запутанные серебристые нити ее ребенка в Силе сейчас стали более упорядоченными, более связанными между собой. Она чувствовала волю, уверенность и страсть. Он будет выдающейся личностью. Она не могла дождаться, когда же она узнает его.
   И она объяснила бы Дарману – что она чувствует, найдись подходящий момент. Она представила радость на его лице.
   Она вывела себя из транса; Джусик стоял в нескольких метрах сзади, глядя поверх образованного башнями ущелья в направлении Сената.
   – Бардан, у меня есть вопрос, который я могу задать лишь тебе.
   Он повернулся и улыбнулся.
   – Отвечу, если смогу.
   – Как мне сказать по-мандалориански Дарману, что я люблю его?
   Она ждала, что Джусик выразит хоть какое-то удивление или осуждение. Он моргнул несколько раз, переведя взгляд на несуществующую точку несколькими метрами выше.
   – Не думаю, что он бегло говорит на Мэндо'а. Вот Нулевые, те говорят.
   – Спасибо, я не собираюсь изъясняться в любви Ордо.
   – Хорошо. Попробуй… ни кар'тайли гар дарасуум.
   Она повторила это про себя несколько раз.
   – Понятно.
   – Кар'тайлир, это тоже самое что "знать", "хранить в сердце". Но ты добавил дарасуум, "вечно", и это становится чем-то слегка отличающимся. Это мне многое говорит о мандалорианском видении взаимоотношений.
   – Они считают, что полное понимание кого-то – это ключ к тому, чтобы полюбить его. Они не любят сюрпризов и скрытых граней. Воины имеют к этому склонность.
   – Прагматичный народ.
   – Что ж, жаль, что джедай не лучшие их друзья. Мы могли бы наслаждаться прагматичностью вместе.
   – Тебе не стоит читать мне лекцию о привязанностях. Благодарю.
   Джусик повернулся к ней с широкой улыбкой, которая могла происходить только от полного мира с самим собой. Взмахом обеих рук он показал на себя: матово-зеленая мандалорианская броня, представленная нательными пластинами и наголенниками. Соответствующий шлем, со зловещей Т-образной прорезью визора, стоял на полу позади него.
   – Думаешь, – сказал он. – что я в этом вернусь в Храм Джедай? Думаешь, это – не привязанность?
   Он действительно находил это смешным. Он засмеялся. Они оба были всем, что не одобрил бы Орден Джедай.
   – Зей будет в бешенстве.
   – Кеноби носит солдатскую броню
   – Генерал Кеноби не говорит по-мандалориански. – Она нашла, что смех Джусика заразителен и приправлен усталостью, пополам с пугающей прямотой, которая часто была так заметна у Фая. – А его солдаты не обращаются к нему "Маленький Оби-Ван".
   Джусик снова стал серьезен.
   – Наш кодекс был написан тогда, когда мы были миротворцами. Мы никогда не сражались на войне; не на войне такого рода, не использовали других. И это меняет все. Так что я остаюсь с привязанностями – потому что мое сердце говорит мне, что это верно. Если остальные джедаи думают, что это несовместимо – что ж, я знаю какой выбор мне сделать.
   – Ты его сделал. – заметила Этейн.
   – Как и ты. – Он сделал неопределенный жест в сторону ее живота. – Я тоже могу чувствовать. Сейчас я тебя слишком хорошо знаю.
   – Не надо.
   – Это будет очень тяжело для вас обоих, Этейн.
   – Дарман еще не знает. Ты никому про это не скажешь. Обещай мне.
   – Конечно не скажу. Я многим обязан Дарману. А если честно – всем им.
   – Ты, в конце концов, убьешь себя, пытаясь жить как они.
   – Что ж, мне это подходит. – ответил Джусик.
   Джусик не собирался быть миротворцем. Если бы Сила не проявила себя в нем, он мог бы стать ученым, инженером, создателем изумительных вещей. Но он хотел быть солдатом.
   И Этейн тоже должна быть солдатом, хочет она того или нет, потому что ее войскам нужно, чтобы она была им. Но как только война закончится, она покинет Орден Джедай, и последует более трудной, но более радостной судьбе.
 

***

 
   Скирата опустил зеленый спидер на посадочную платформу с изрядной толикой удовлетворения. Он поручил Энакке сменить ему цвет и сделать так, чтобы он исчез из регистрационных систем. Для нее это была обыденная работа. Она злилась от необходимости возиться со множеством принадлежащих командам спидеров, которые иногда еще и бросали – когда у них не было выхода, но несколько лишних кредиток ее успокоят.
   Вэу выбрался из люка на стороне пассажира и Мирд выпрыгнул за ним, урча и довольно посвистывая.
   – Я собираюсь себя побаловать стаканчиком тихаара. – сказал Скирата. – Если стрилл хочет ночью спать под крышей – приглашаю.
   – Пожалуй я присоединюсь к тебе за выпивкой. – Вэу снова поднял Мирда на руки. – Операция совершенно не по учебнику, но, тем не менее, парни врезали хорошо и быстро.
   Это казалось практически цивилизованными отношениями. Так казалось ровно до той секунды, когда двери открылись и они едва не врезались в Фая. Он развел руки, изображая барьер.
   – Сержант, Атин в отвратном настроении. – он повернулся к Вэу, который усадил Мирда на ковер и снял шлем. – Не думаю, что вам стоит с ним встречаться, сержант Вэу.
   Вэу лишь чуть опустил подбородок и стал выглядеть так, словно он с чем-то смирился.
   – Ладно, закончим с этим.
   – Не…
   – Фай, это между мной и ним.
   Немедленным порывом Скираты было вмешаться, но он подозревал, что на этот раз Вэу придется несладко, и в этом была своего рода справедливость. Хотя умом он и уважал его мастерство и цельность, но всем нутром ненавидел его за жестокость. А для Скираты это перевешивало все достоинства Вэу.
   Он говорил, что делает это ради их собственного блага: это для того, чтобы усилить их самосознание Мэндо, чтобы сохранить их жизни, защитить их души. Его парни даже верили этому. Скирата не верил никогда.
   – Я ждал, сержант. – произнес голос Атина.
   Скирата оттянул Фая назад. Ордо и Мереель, все еще работавшие над нейтрализацией термопластоида с сюрпризом, подобрались и насторожились, ожидая его сигнала, чтобы вмешаться. Он сдержанно покачал головой. Еще не время. Отставить.
   Атин был одет в водолазку и нацепил правую перчатку. Он выщелкнул вибролезвие из пластины на тыльной стороне ладони и прижал кулак к плечу, затем убрал клинок.
   – Если этот стрилл дернется ко мне – я его тоже пришью.
   Это была та сторона Атина, которой Скирата до сих пор не видел, и именно та, которую выстроил Вэу. Это была частица Джанго, наследственность, которая приказывала "Встань и дерись, не смей бежать", еще одна заложенная в генах склонность, которая могла быть развита, натренирована и выращена во что-то, гораздо большее, чем она была сама по себе.
   Вэу опустил руки по швам и выглядел заметно расстроенным. Атин так и не понял почему он так поступал.
   "И мне этого не понять." – подумал Скирата. – "Ты спасаешь человека от жизни дар'мэндо, обучая его тому, что он унаследовал, а не превращая его в дикого зверя."
   Голос Вэу смягчился.
   – Ты должен был быть Мэндо, Атин. Если бы я не сделал тебя Мэндо, ты был бы все равно что мертв, потому что ты не существовал бы как мэндо'ад – при вашем духе и натуре. – Он говорил, почти что извиняясь. – Ты должен был перейти этот порог и быть готовым сделать абсолютно все, чтобы победить. Файрфек, если б тупые джедаи не использовали вас как пехоту на Геонозисе, все до одного коммандо из моего потока были бы сейчас живы. Я делал вас жесткими – потому что я о вас заботился.
   Скирата был рад, что Вэу не использовал слова "любил". Ему пришлось бы самому выпустить Вэу кишки, если б он так сделал. Он стоял неподвижно, удерживая одной рукой Фая, когда Атин бросился вперед, хватая Вэу за наплечник и врезал тому в лицо. Вэу, шатнувшись, отступил на несколько шагов назад, из носа у него потекла кровь, но он не упал. Мирд яростно завопил и рванулся защищать хозяина, но Вэу жестом отогнал его.
   – Удейзии, Мирд. Я сам разберусь.
   – Давай, разбирайся. – выдохнул Атин и ударил наотмашь.
   Трудно драться с человеком в мандалорианской броне, но Атин, подтверждая свое имя, с этим вполне справлялся. Его удар пришелся Вэу точно под глаз, и он продолжил дело яростным выпадом, чтобы прижать Вэу к стене и вдавить руку ему в горло. Вэу вновь переключился на животные инстинкты и вогнал колено в живот Атину, отбросив его настолько, чтобы ударить локтем ему в лицо.
   "Остановлю ли я это? И смогу ли я?"
   Скирата застыл наготове.
   Удар задержал Атина на несколько секунд. Потом он просто кинулся прямиком на Вэу, врезался в него, сбил его с ног и придавил к полу, молотя по нему кулаками, попадая по броне также часто, как и по плоти. К этому времени грохот от тел и протестующие вопли стрилла перебудили всех, и Джусик вбежал как раз, когда Атин с мерзким лязгом выщелкнул виброклинок, и, высоко занеся локоть, замахнулся, чтобы ударить им в открывшуюся шею Вэу.
   Двое мужчин разлетелись в стороны, словно от беззвучного взрыва. Атин врезался в стол, а Вэу откатился к стене. Наступил момент ошеломленной тишины.
   – Прекратить немедленно! – во весь голос заорал Джусик. – Это приказ! Я ваш генерал, и я не потерплю свар, ясно? Ни по каким причинам. Встать, оба!