— Хох! — воскликнул тот. — Да это же моя книга! Я ее написал! Когда еще был писателем. Там про загробный мир и приключения в этом мире покойника-бандита Никиты. Черт. Совпадение какое. Но при чем здесь?..
— Открой на последней странице, — посоветовал Небул-Гага.
Антон, который был Никитой, повиновался.
— И прочитай эту самую страницу.
— «Некоторое время они молчали, — начал читать Антон, который был Никитой. — Зеленое небо Пятого Загробного Мира клубилось в необозримой высоте. Никита докурил пых и бросил окурок вниз. „А теперь мы куда?“ — спросил он, следя глазами за полетом окурка. „Не знаю, — пожал плечами полуцутик. — Куда глаза глядят. Мы вольные птицы. Я — потому что представитель господствующей расы, а ты — потому что тебя теперь никто не разыскивает“. „Да… — сказал Никита. — А знаешь, что я подумал?“ „Что?“ — живо заинтересовался полуцутик.
— Ну и что? — прервавшись, спросил Антон, который был Никитой.
— Читай до конца.
— «Давай махнем в Сорок Шестой Загробный. Там, говорят, чартерные рейсы организуют для покойников — на мир живых посмотреть. Изобрели, говорят, какой-то аппарат, который покойников на время превращает в привидений. Покупаешь путевку, превращаешься в привидение и летишь в мир живых, в шотландский замок или подвал многоэтажки. Вот если этот аппарат скоммуниздить, а потом в механизме что-нибудь изменить…» «Дело!» — обрадовался полуцутик… Дочитал. И что дальше? Стоп. На этом предложении книга заканчивается. Я, правда, написал «продолжение следует», но продолжение не последовало, потому что издательство со мной контракт не продлило. Откуда здесь послесловие? Я не писал никакого послесловия.
— Я написал, — спокойно сказал Небул-Гага.
— Зачем? И как ты умудрился? Если книга уже набрана, и напечатана, и распродана. Как?
— Читай, — приказал Небул-Гага.
ГЛАВА, КОТОРАЯ ВООБЩЕ-ТО ДОЛЖНА БЫТЬ ПРОЛОГОМ
Глава 12
ПОСЛЕСЛОВИЕ
— Открой на последней странице, — посоветовал Небул-Гага.
Антон, который был Никитой, повиновался.
— И прочитай эту самую страницу.
— «Некоторое время они молчали, — начал читать Антон, который был Никитой. — Зеленое небо Пятого Загробного Мира клубилось в необозримой высоте. Никита докурил пых и бросил окурок вниз. „А теперь мы куда?“ — спросил он, следя глазами за полетом окурка. „Не знаю, — пожал плечами полуцутик. — Куда глаза глядят. Мы вольные птицы. Я — потому что представитель господствующей расы, а ты — потому что тебя теперь никто не разыскивает“. „Да… — сказал Никита. — А знаешь, что я подумал?“ „Что?“ — живо заинтересовался полуцутик.
— Ну и что? — прервавшись, спросил Антон, который был Никитой.
— Читай до конца.
— «Давай махнем в Сорок Шестой Загробный. Там, говорят, чартерные рейсы организуют для покойников — на мир живых посмотреть. Изобрели, говорят, какой-то аппарат, который покойников на время превращает в привидений. Покупаешь путевку, превращаешься в привидение и летишь в мир живых, в шотландский замок или подвал многоэтажки. Вот если этот аппарат скоммуниздить, а потом в механизме что-нибудь изменить…» «Дело!» — обрадовался полуцутик… Дочитал. И что дальше? Стоп. На этом предложении книга заканчивается. Я, правда, написал «продолжение следует», но продолжение не последовало, потому что издательство со мной контракт не продлило. Откуда здесь послесловие? Я не писал никакого послесловия.
— Я написал, — спокойно сказал Небул-Гага.
— Зачем? И как ты умудрился? Если книга уже набрана, и напечатана, и распродана. Как?
— Читай, — приказал Небул-Гага.
ГЛАВА, КОТОРАЯ ВООБЩЕ-ТО ДОЛЖНА БЫТЬ ПРОЛОГОМ
Комната так сильно напоминала пустую полость чучела доисторического зверя с планеты Чим, что, судя по всему, ею и была. В комнате находился офис генерального директора фирмы «Глобальный туризм», однако сообщающей об этом вывески, которая во всех уважающих себя фирмах должна висеть над дверью, не наблюдалось, наверное, потому что самой двери не существовало. Те, кто хотел войти в комнату, входили прямо через матово мерцающие полупрозрачные стены.
Сквозь матово мерцающие полупрозрачные стены в комнату вошли двое — высокий светловолосый и замечательно мускулистый человек в набедренной повязке и крохотный крылатый недоносок, который на самом деле был вовсе не недоноском, а представителем могущественной расы полуцутиков, правящей в здешних широтах. Здешние широты общо именовались Цепочкой Загробных Миров, а недоносок назывался Г-гы-ы. Высокого светловолосого человека звали Никитой.
Войдя, двое нерешительно помялись на мягком ворсистом напольном покрытии и огляделись по сторонам. Комната была совершенно пуста.
— Так, — трепеща в воздухе крылышками, проговорил полуцутик Г-гы-ы. — Нам бы гражданина Небул-Гага Имсарахима Гдаламира семнадцатого увидеть. Мы по делу.
В центре комнаты медленно, как на проявляющейся фотографии, появился человек в старинном кафтане и мушкетерских ботфортах, сидящий прямо на полу в крайне неудобной позе, чем-то неуловимо напоминающей позу лотоса.
— Я и есть Небул-Гага, — представился сидящий. — Проходите, садитесь.
Никита, несколько раз шагнув, оказался напротив Небул-Гага и неловко присел на корточки, а полуиутик, сложив крылья, слетел Никите на плечо.
— Вы по какому вопросу? Хотите заказать турпутевку в мир живых? — осведомился Небул-Гага. — Фирма «Глобальный туризм» готова предложить вам свои услуги. Вам на какой срок? На какую планету?
— В эту, как ее… в Россию, — каркнул полуцутик. — Я столько наслышан об этой стране.
— В Россию так в Россию, — почему-то неохотно согласился Небул-Гага. — Только вот вам, господин полуцутик, полететь туда не придется.
— Это почему? — обиделся Г-гы-ы.
— Потому что цутикам и полуцутикам запрещено появляться в мире живых, — спокойно объяснил генеральный директор фирмы, — цутики и полуцутики — суть дети Загробных Миров. В живых мирах им делать нечего. Да и относительно России, — теперь Небул-Гага говорил, обращаясь исключительно к одному Никите, — с путевками в Россию сложнее. Видите ли, вам, наверное, известно, что путешественники принимают вид привидений — только при таком условии они могут попасть в мир живых. А привидения обитают в дворцах, замках и крепостях, преимущественно старинных и дурной репутации. В России таких дворцов и замков, честно говоря, нет… кроме Ледового дворца и Петропавловской крепости, но туда все путевки уже проданы. Остались только VIP-рейсы. А это довольно дорого.
— Финансы у нас имеются! — перебил его полуцутик. — И мы, между прочим, к вам со встречным предложением. Мы хотим, — тут полуцутик огляделся по сторонам и зашептал заговорщицки: — Мы хотим туда перенестись не в виде привидений, как принято, а в натуральном виде. Нам сказали, что именно вы можете это устроить. Не сомневайтесь, — добавил он, увидев, что Небул-Гага — вот именно — сомневается. — Все расходы мы оплатим. Наша просьба необычная, но и гонорар вам будет выплачен тоже необычно большой. А власти ничего и не узнают. И еще — мы не на время туда хотим, а навсегда.
— Навсегда! — эхом отозвался Никита.
Небул-Гага Имсарахим Гдаламир семнадцатый раздумывал недолго.
— Сколько? — прямо спросил он.
Полуцутик Г-гы-ы, подлетев поближе, шепнул ему на ухо сумму.
Видимо, сумма эта не совсем удовлетворила генерального директора, потому что тот недовольно поморщился.
— Можно прибавить, — торопливо проговорил Никита. — Если, конечно, сговоримся.
— Вообще-то есть один вариант, — медленно произнес Небул-Гага, тяжело вздохнул и, расправив конечности, сел по нормальному — на корточки. — Был в моей практике подобный случай. Как-то раз, довольно давно, тогда наша фирма по-другому называлась, один высокопоставленный — из России вот тоже — пожелал явиться в страну, где правил, потому что там стихийное бедствие в виде наводнения случилось. Правитель пожелал навести порядок. Обратился в нашу фирму. Мы ему устроили возвращение. Памятник, установленный в мире живых в его честь, однажды ночью ожил, это мы по его желанию переместили его психофизическую сущность в холодный металл. Только ничего хорошего из этой затеи не вышло. Памятник пошатался по городу, напугал до смерти какого-то бедолагу, а потом, когда время вышло, встал на место. Случай этот получил огласку в мире живых, даже в литературных источниках отражен. Наши Загробные власти по этому поводу очень волновались, фирму чуть не прикрыли. Еле-еле я через адвокатов отмазался. Так вот — во избежание подобных казусов — хочу предупредить: никакой огласки. А чтобы огласки не было — не надо выпендриваться.
— Так вы беретесь за наше дело? — деловито осведомился полуцутик.
— Беремся, — просто сказал генеральный директор. — Сейчас технологии, по которым мы работаем, усовершенствованы.
— Здорово! — сказал Никита. — Так как вы нас переместите?
— Подробности вам знать незачем, — уклончиво ответил Небул-Гага. — А сначала попрошу задаточек.
— Г-гы-ы, — скомандовал Никита. — Рассчитайся. Полуцутик рассчитался.
— Отлично, — по окончании процедуры проговорил Небул-Гага. — Еще хочу предупредить. Вас как зовут? Никита? Никита окажется в своем родном городе в мире живых не в собственном обличье. А в обличье другого человека. Так надо, чтобы власти запутать. После случая с правителем за нами слежку установили. А с вами, господин полуцутик…
— Я ни в чьем обличье не хочу быть! — заявил полуцутик. — За свои деньги я хочу в натуральном виде быть! Ну, загримируете меня слегка.
Небул-Гага с сомнением посмотрел на Г-гы-ы.
— Трудненько нам придется, — проговорил он. — Ну да ладно.
— Значит, по рукам? — спросил Никита.
— По рукам, — сказал Небул-Гага.
Сквозь матово мерцающие полупрозрачные стены в комнату вошли двое — высокий светловолосый и замечательно мускулистый человек в набедренной повязке и крохотный крылатый недоносок, который на самом деле был вовсе не недоноском, а представителем могущественной расы полуцутиков, правящей в здешних широтах. Здешние широты общо именовались Цепочкой Загробных Миров, а недоносок назывался Г-гы-ы. Высокого светловолосого человека звали Никитой.
Войдя, двое нерешительно помялись на мягком ворсистом напольном покрытии и огляделись по сторонам. Комната была совершенно пуста.
— Так, — трепеща в воздухе крылышками, проговорил полуцутик Г-гы-ы. — Нам бы гражданина Небул-Гага Имсарахима Гдаламира семнадцатого увидеть. Мы по делу.
В центре комнаты медленно, как на проявляющейся фотографии, появился человек в старинном кафтане и мушкетерских ботфортах, сидящий прямо на полу в крайне неудобной позе, чем-то неуловимо напоминающей позу лотоса.
— Я и есть Небул-Гага, — представился сидящий. — Проходите, садитесь.
Никита, несколько раз шагнув, оказался напротив Небул-Гага и неловко присел на корточки, а полуиутик, сложив крылья, слетел Никите на плечо.
— Вы по какому вопросу? Хотите заказать турпутевку в мир живых? — осведомился Небул-Гага. — Фирма «Глобальный туризм» готова предложить вам свои услуги. Вам на какой срок? На какую планету?
— В эту, как ее… в Россию, — каркнул полуцутик. — Я столько наслышан об этой стране.
— В Россию так в Россию, — почему-то неохотно согласился Небул-Гага. — Только вот вам, господин полуцутик, полететь туда не придется.
— Это почему? — обиделся Г-гы-ы.
— Потому что цутикам и полуцутикам запрещено появляться в мире живых, — спокойно объяснил генеральный директор фирмы, — цутики и полуцутики — суть дети Загробных Миров. В живых мирах им делать нечего. Да и относительно России, — теперь Небул-Гага говорил, обращаясь исключительно к одному Никите, — с путевками в Россию сложнее. Видите ли, вам, наверное, известно, что путешественники принимают вид привидений — только при таком условии они могут попасть в мир живых. А привидения обитают в дворцах, замках и крепостях, преимущественно старинных и дурной репутации. В России таких дворцов и замков, честно говоря, нет… кроме Ледового дворца и Петропавловской крепости, но туда все путевки уже проданы. Остались только VIP-рейсы. А это довольно дорого.
— Финансы у нас имеются! — перебил его полуцутик. — И мы, между прочим, к вам со встречным предложением. Мы хотим, — тут полуцутик огляделся по сторонам и зашептал заговорщицки: — Мы хотим туда перенестись не в виде привидений, как принято, а в натуральном виде. Нам сказали, что именно вы можете это устроить. Не сомневайтесь, — добавил он, увидев, что Небул-Гага — вот именно — сомневается. — Все расходы мы оплатим. Наша просьба необычная, но и гонорар вам будет выплачен тоже необычно большой. А власти ничего и не узнают. И еще — мы не на время туда хотим, а навсегда.
— Навсегда! — эхом отозвался Никита.
Небул-Гага Имсарахим Гдаламир семнадцатый раздумывал недолго.
— Сколько? — прямо спросил он.
Полуцутик Г-гы-ы, подлетев поближе, шепнул ему на ухо сумму.
Видимо, сумма эта не совсем удовлетворила генерального директора, потому что тот недовольно поморщился.
— Можно прибавить, — торопливо проговорил Никита. — Если, конечно, сговоримся.
— Вообще-то есть один вариант, — медленно произнес Небул-Гага, тяжело вздохнул и, расправив конечности, сел по нормальному — на корточки. — Был в моей практике подобный случай. Как-то раз, довольно давно, тогда наша фирма по-другому называлась, один высокопоставленный — из России вот тоже — пожелал явиться в страну, где правил, потому что там стихийное бедствие в виде наводнения случилось. Правитель пожелал навести порядок. Обратился в нашу фирму. Мы ему устроили возвращение. Памятник, установленный в мире живых в его честь, однажды ночью ожил, это мы по его желанию переместили его психофизическую сущность в холодный металл. Только ничего хорошего из этой затеи не вышло. Памятник пошатался по городу, напугал до смерти какого-то бедолагу, а потом, когда время вышло, встал на место. Случай этот получил огласку в мире живых, даже в литературных источниках отражен. Наши Загробные власти по этому поводу очень волновались, фирму чуть не прикрыли. Еле-еле я через адвокатов отмазался. Так вот — во избежание подобных казусов — хочу предупредить: никакой огласки. А чтобы огласки не было — не надо выпендриваться.
— Так вы беретесь за наше дело? — деловито осведомился полуцутик.
— Беремся, — просто сказал генеральный директор. — Сейчас технологии, по которым мы работаем, усовершенствованы.
— Здорово! — сказал Никита. — Так как вы нас переместите?
— Подробности вам знать незачем, — уклончиво ответил Небул-Гага. — А сначала попрошу задаточек.
— Г-гы-ы, — скомандовал Никита. — Рассчитайся. Полуцутик рассчитался.
— Отлично, — по окончании процедуры проговорил Небул-Гага. — Еще хочу предупредить. Вас как зовут? Никита? Никита окажется в своем родном городе в мире живых не в собственном обличье. А в обличье другого человека. Так надо, чтобы власти запутать. После случая с правителем за нами слежку установили. А с вами, господин полуцутик…
— Я ни в чьем обличье не хочу быть! — заявил полуцутик. — За свои деньги я хочу в натуральном виде быть! Ну, загримируете меня слегка.
Небул-Гага с сомнением посмотрел на Г-гы-ы.
— Трудненько нам придется, — проговорил он. — Ну да ладно.
— Значит, по рукам? — спросил Никита.
— По рукам, — сказал Небул-Гага.
Глава 12
— Дочитал, — дочитав, проговорил Антон, который раньше был Никитой. — Но все равно ничего не понимаю. То есть мало что понимаю.
— А что тут понимать, — усмехнулся Небул-Гага и повернулся к Никите, который был Антоном. — Ну и как, покойничек? — спросил он. — Понравилось тебе тут?
— Нет, — честно ответил тот, — совсем не понравилось. Я ведь возвращался, только потому что хотел со своей любимой девушкой соединиться. Но она… В этом мире вообще все наперекосяк пошло. Анна, которая раньше была интеллигентной аспиранткой, будущим ученым, — стала киллером. Я сильно изменился — стало меня тянуть на дурацкие стишки и рассказики. А как раньше пожиганствовать, мне уже не получалось.
— Это от того, что ты в моем теле, — неприязненно сказал Антон, который был Никитой. — Я, писатель по призванию, стал каким-то бандитом! Душегубцем, черт возьми.
— Милые мои ребята, — проникновенно начал Небул-Гага. — Пора все на свои места вернуть. Скоро, — он посмотрел в темное пространство, — сюда явятся агенты Загробной милиции, которые и всучили одному из вас экто-плазменный излучатель, чтобы парализовать полуцутика. То есть господина Полуцутикова. Так что — меняйтесь телами.
— Как? — хором спросили изумленные «ребята».
— Посмотрите друг другу в глаза, возьмитесь за руки и пожелайте.
— А я не желаю! — заявил вдруг Никита, который был Антоном. — Черт знает что наворотили в родном моем мире, пока я был мертвым. И я должен все исправить. Анна — не киллер! Она просто запуталась, или ее запутали. Я ее перевоспитаю!
— Э-э нет! — заволновался Небул-Гага. — Так нельзя! Отдавай Антону его тело и спокойно жди агентов, которые, так сказать, восстановят статус-кво.
— Отдавай тело! — крикнул Антон, который был Никитой.
— Хрен вам! — крикнул вдруг Никита, отпрыгивая в сторону.
Худощавая фигура начала вдруг расти и распухать, одновременно сливаясь с подвальной теменью, пока не слилась совершенно. Темнота некоторое время безмолвно и угрожающе поколыхалась, а потом медленно материализовалась в человека, одетого в черный строгий костюм. Через секунду можно было различить, что эти черные — совершенно одинаковы.
— Отдавай тело! — раскатисто зарычал один из черных — а быть может, и оба. — Хватит играть с нами!
— Агенты! — взвизгнул Антон. — Это они мне экто… экто… пушку, на пульверизатор похожую, дали! Не отдам я никакого тела! Я вам не верю! Вы и меня тоже в свой загробный мир заберете!
— Бежим! — завопил Никита.
— Идиоты! — рокотало им вслед. — Вы что, ничего не понимаете? С самого начала все было предопределено! Куда вы? Из этого подвала без нашего разрешения нет выхода! Пока мы здесь, вам ни за что не выйти! Не делайте лишних глупостей! Во имя вселенских законов, вернитесь и сделайте то, что обязаны! И так слишком много свидетелей! Милиция, бандиты и прочие. Никто не должен ни о чем знать! Как можно меньше шума, как можно меньше огласки!!!
И двое двинулись за беглецами. Довольно медленно, но в каждом их движении сквозила уверенность в успехе погони.
— Подозрительных объектов, поиски которых мы ведем, я заметил в соседнем коридоре, — шепотом сообщил капитан Ряхин, когда Галыбко и Ефремов подошли к нему ближе. — Теперь за мной! Вот в этот коридор.
Старшина и прапорщик, следуя за капитаном, прошли в указанный им коридор.
— Здесь, — шепнул Ряхин. — Сейчас должны появиться. Я их намного перегнал. Ждем. Устроим засаду, так сказать.
Через некоторое время трое милиционеров услышали шаги впереди, а вскоре после этого увидели и тех, кого искали. Двое мужчин, одетые в темные строгие костюмы и потому почти совершенно неотличимые от серовато-синих сумерек, двигались им навстречу. Шли очень спокойно, шагали ровно, словно гуляли по бульвару, а не в грязном подозрительном подвале.
— Стой! — совсем неслышно скомандовал Ряхин. Маленький отряд остановился. Ефремов боялся дышать.
Автомат, хоть и был металлически-холодным, жег ему руки. Галыбко старался спрятаться за спину Ряхина, что было очень трудно сделать, поскольку прапорщик был вдвое массивнее капитана и на две головы выше.
Пара темных силуэтов молча приближалась. Еще несколько шагов — и они увидят притаившихся на их пути стражей порядка.
Понятно, что Ряхин не стал ждать этого момента.
Он выпрямился во весь рост и направил в сторону силуэтов автомат и пистолет.
— Ни с места! — крикнул он так громко, что Ефремов позади него выронил автомат на пол, а Галыбко непроизвольно присел на корточки.
— Оружие на землю! — добавил капитан, хотя, насколько можно было увидеть, у противника не было никакого оружия.
Два темных силуэта остановились. На секунду. И тотчас пошли вперед с той же скоростью, с которой двигались раньше, словно решили, что грозный голос железного капитана им просто померещился.
— Ни с места! — уже несколько удивленно, но все еще очень внушительно крикнул капитан Ряхин.
Силуэты спокойно двигались навстречу ему. Галыбко, не поднимаясь с корточек, попытался отползти назад, чтобы спастись бегством, но наткнулся на Ефремова, который лег на пол ничком и закрыл голову руками.
— Предупредительный выстрел! — проговорил Ряхин и дал очередь в потолок.
Оглушительно прогремели выстрелы, оранжевая вспышка разорвала темноту, а невидимые пули — металлическую трубу над головой капитана. Из трубы тонкой струйкой брызнула за воротник Ряхину холодная вода.
— Стоять! — чувствуя, что самообладание первый раз в жизни изменяет ему, закричал капитан Ряхин.
Идущие навстречу не повиновались.
— Огонь на поражение! — предупредил Ряхин.
— Стреляйте, товарищ капитан! — простонал уползающий за угол Галыбко.
Ефремов ничего не сказал, он, зажмурив глаза и закрыв голову руками, считал в уме до ста, чтобы не было так страшно.
Ряхин дал длинную очередь из автомата, а когда закончились патроны, он, полуослепший от вспышек огня и полуоглохший от грохота выстрелов, отбросил автомат в сторону и стал палить из пистолета, расстрелял все патроны и, тяжело дыша, замер, разведя руки и вытаращившись.
Двое как ни в чем не бывало продолжали спокойно идти на капитана.
Не веря в то, что ураганный огонь не смог поразить загадочных незнакомцев, Ряхин вытащил из кармана гранату, зубами сорвал чеку, вслух досчитал до трех и швырнул гранату в приближавшихся.
И бросился на землю.
Прогремел взрыв. И сразу наступила полная тишина, нарушаемая только сухим шорохом осыпающейся пыли с потолка, да кое-где журчала вода из пробитых труб. Ряхин, кряхтя и отдуваясь, поднялся на ноги, стряхнул пыль с кителя и протер глаза — нарочито медленно, чтобы оттянуть то мгновение, когда придется взглянуть на кровавые ошметки.
За его спиной медленно поднимались и приводили себя в порядок старшина Ефремов и прапорщик Галыбко.
— Ну что? — сипло, но официальным тоном проговорил капитан Ряхин. — Засвидетельствуете, что я действовал в рамках закона?
— Да, да, — вразнобой пообещали старшина и прапорщик.
— Тогда пойдемте посмотрим.
Он двинулся к обугленной воронке, остановился над ней и, чуть присев, изумленно выдохнул. Подошедшие следом Галыбко и Ефремов открыли рты.
Ничего в воронке не было.
То есть там, конечно, было черт знает сколько осколков металлических труб, комья земли и бетона, обломки кирпичей, но ничего похожего на останки человеческих тел не было.
— Не понимаю, — тихо произнес Ряхин.
— Промахнулись? — предположил Галыбко.
— Дурак! — толкнул его локтем в бок Ефремов. — Этих козлов в пыль размолотило, даже кусочка не осталось!
Капитан Ряхин тряхнул головой, осыпая труху на покореженный пол. А потом вдруг замер, стянул со спины еще один из прихваченных автоматов и прыгнул в сторону, в пролом стены, за которой начинался другой коридор.
— Стоять! — заорал он, пятясь. — Стрелять буду!
— Не стреляй, начальник! — раздался в ответ скрипучий голос. — Мы тут ни при чем. Если хочешь, мы даже не видели, что тут было.
Ефремов вытащил из кармана коробку, чиркнул спичкой. И при ее неровном желтоватом пламени стала видна обтянутая кителем спина капитана и просунувшиеся в пролом две небритые испуганные физиономии. Переведя дух, Ефремов подошел поближе. Обладатели физиономий поднялись во весь рост и вскинули вверх руки.
— Сантехники, — прокашлявшись, проговорил Галыбко, разглядев их перепачканные комбинезоны.
— Сантехники мы.
— Какие сантехники в пять часов утра? — подозрительно спросил Ряхин.
— Шесть часов уже, начальник, — проговорил один из сантехников. — Седьмой. Мы трубы чинить залезли. И тут такое началось. Думали — смерть наша пришла.
— Мы никому-никому не скажем, — сказал второй. — Разрешите идти? А то хозяева — чего доброго — нас во всем этом заподозрят.
— Ерунду говорите, — вякнул было Галыбко, но тут подумал о том, что, пожалуй, так оно и будет, потому что полковник Ухов немедленно открестится от последствий операции, как только узнает, что операция была неудачной.
«Ну и дела, — завертелось еще в его голове, — капитан наш Ряхин уже начал ловчить, как все нормальные люди. Как пить дать отпустит этих хмырей, строго-настрого запретив им рассказывать о случившемся. Да Ряхин и говорить стал как человек, а не как протокол. Чудеса!»
А капитан Ряхин подумал так:
«Ухова теперь точно уволят. Когда я скажу, что он чинил мне препятствия в ходе расследования заговора. И уж точно никто не вспомнит, что имела место быть подделка документов, а именно приказа».
— Так мы можем идти? — робко спросил один из сантехников.
— Идите, — устало сказал капитан. — Только если спросят…
— Мы ничего не видели! — опять хором подтвердили сантехники. — Несчастный случай был, и все.
Спичка в пальцах Ефремова погасла. Где-то далеко завыла милицейская сирена.
— Пошли отсюда, — скомандовал капитан Ряхин. Обратно они двигались молча и быстро. Сантехников нигде видно не было. Капитан Ряхин, выбросивший все оружие, которое подобрал в подвальном складе, морщился и неслышно стонал, мучимый теперь совестью.
Он чувствовал, как его честная душа, фигурально выражаясь, истекает слезами, увязая все больше и больше в подлогах и обманах, чего раньше капитан не терпел ни от других, ни тем более от себя. Впрочем, вспомнив о раскрытом им заговоре и пойманном Американском Президенте, Ряхин успокоился.
Холодный утренний воздух и относительно свободное пространство внутреннего двора были так приятны после стылого сумрачного смрада подвала, что некоторое время наконец-то оказавшиеся на воле милиционеры просто наслаждались возможностью дышать и двигаться в любом произвольном направлении. Сантехники от дверей подвала далеко не отходили. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, будто намеревались в любой удобный момент нырнуть обратно.
— А тело бандита Тампакса все еще валяется, — благодушно заметил прапорщик Галыбко. — Надо его снести в машину. Типа арестовать.
— Пойди узнай, как там наш водитель, — приказал капитан Ряхин. — Которого мы оставили у входных дверей сауны. И заодно посмотри, нет ли поблизости важного свидетеля Ленчика.
— Слушаюсь! — отозвался Галыбко и скрылся в подворотне.
— Впрочем, — проговорил Ряхин, — бояться нам нечего. Если что, у нас имеется на предмет ареста Тампакс. Не говоря уж об Американском Президенте. А взрыв… Скажем, что было самопроизвольное самовозгорание оружия на нелегальном оружейном складе. Сантехники будут молчать. Так что и в этом смысле операция успешна. Эй, что там у тебя?
Последний вопрос был задан одному из сантехников.
— Что? — переспросил тот. — Ах это.
Он поднял руку. Показавшаяся из рукава крыса пошевелила усиками и поглядела на присутствующих черными бусинками глаз.
— Он ручной, — пояснил сантехник. — Груглин, Груглин. Ты чего вылез? Хочешь сахарку?
— Товарищ капитан! — Это вернулся прапорщик Галыбко. — Беда!
— Что такое? — неохотно встревожился настроенный уже на вполне благодушный лад капитан Ряхин.
— Водила наш, который у дверей поставлен, слишком буквально понял приказ — никого не впускать и не выпускать. Он своей монтировкой там таких дел наворотил! Возле него штабелем пять тел лежат: охранник, который вышел покурить, уборщица, которая, наоборот, пыталась войти утром, чтобы прибраться, сменщик охранника, два банщика, желавшие пройти на рабочее место. Это же статья, товарищ капитан! Что делать?
— А Ленчика ты не видел? — раздумчиво спросил Ряхин.
— Никак нет. Там уже из нашего отдела мужики подъехали. Сказали, что жильцы с этой улицы вызвали, типа выстрелы и грохот в подвале. Ну, я их успокоил. Все в порядке — так сказал.
— Хм-м, — начал было Ряхин и не кончил. Странный шорох долетел из-под низкого днища все еще стоящего во дворе джипа. Потом из-за колеса показалась встрепанная голова, а за головой, как того и следовало ожидать, туловище. Ленчик выполз из-под джипа и сел на задницу, протирая заспанные глаза. Сантехники отчего-то забеспокоились, но из подвала показалась новая партия бывших узников подземелья. Антон, который раньше был Никитой, шел налегке, а Никита, который раньше был Антоном, тащил на плече нечто очень похожее на господина Полуцутикова. Вернее, на неподвижную статую, изображавшую господина Полуцутикова во весь его невеликий рост.
— А вы еще кто? — нахмурился Ряхин.
— Один из них — тот парень, которого мы задержали, когда по городу колесили, — пояснил Ефремов. — Как он из клоповоза-то выбрался?
— А вот мы его обратно сейчас арестуем, — пообещал Ряхин и решительно двинулся к новоприбывшим и, конечно, попытался бы осуществить свою угрозу, если бы его не остановил дикий истошный крик.
Кричал Ленчик.
— Товарищ капитан! — подвывая от страха, пронзительно вещал важный свидетель. — Эти сантехники — никакие не сантехники! Они внутри целенькие, как картофелины!
— То есть? — не понял Ряхин.
— Они и есть те самые, которые меня похитить хотели! Только они личину сменили!!! Ой, посмотрите на них!
Но все и так на них смотрели. Сантехники переглянулись и вроде бы от испуга обнялись и так крепко стиснули в объятиях друг друга, что за несколько всего секунд превратились в одно-единственное существо.
Небул-Гага Имсарахим Гдаламир семнадцатый взмахнул руками и стал расти.
— Несчастные! — загрохотал он, когда уже смотрел на оторопевших людей сверху вниз. — Никак не хотите вы играть по правилам! Ленчик мог бы спокойно пообщаться с нами, после чего забыл бы все, что видел. Неуемный капитан не должен был начинать расследование. Ну и хрен с вами, тогда пожинайте горькую жатву! Вы все уйдете с нами в Загробный Мир! Чтобы никто ничего не узнал! Смотрите — р-раз!
Небул-Гага развел руками, между которыми внезапно сверкнул золотой шар. Сверкнул и, подрагивая, повис в воздухе, постепенно разбухая. Капитан Ряхин отчего-то вдруг понял, что этот шар сейчас бабахнет и взрыв будет таких масштабов, что сравнивать его со взрывом гранаты даже смешно.
— Не балуй! — тем не менее посоветовал Ряхин. — Я вот сейчас тебя арестую.
— Это я их сейчас арестую! — звонко крикнул господин Полуцутиков, спрыгивая с плеча Никиты и потягиваясь. — Надо же, вырубили меня! В изваяние превратили. А ты, Небул-Гага, сволочь! Я сразу догадался, что ты нас со своей фирмой кинуть хотел. Получай!
Господин Полуцутиков надул щеки и плюнул в Небул-Гага с такой силой, что потерял парик. Голова Полуцутикова, вооруженная рожками, сверкнула на восходящем солнце. Небул-Гага опустил руки, и шар угрожающе затрещал, но плевок Полуцутикова, не долетев до генерального директора фирмы «Глобальный туризм», остановился, завис в воздухе и в одно мгновение превратился в подобие сферы, тотчас накрывшей Небул-Гага, а заодно и стоявших рядом Антона, Никиту и Полуцутикова.
— Ложись! — отчаянно заорал Ряхин. — Сейчас рванет!
И оказался прав. Но за долю секунды до взрыва Никита, который был Антон, встрепенулся, будто внезапно вспомнил о чем-то важном, и вытолкнул Антона, который был Никитой, за пределы сферы.
— А что тут понимать, — усмехнулся Небул-Гага и повернулся к Никите, который был Антоном. — Ну и как, покойничек? — спросил он. — Понравилось тебе тут?
— Нет, — честно ответил тот, — совсем не понравилось. Я ведь возвращался, только потому что хотел со своей любимой девушкой соединиться. Но она… В этом мире вообще все наперекосяк пошло. Анна, которая раньше была интеллигентной аспиранткой, будущим ученым, — стала киллером. Я сильно изменился — стало меня тянуть на дурацкие стишки и рассказики. А как раньше пожиганствовать, мне уже не получалось.
— Это от того, что ты в моем теле, — неприязненно сказал Антон, который был Никитой. — Я, писатель по призванию, стал каким-то бандитом! Душегубцем, черт возьми.
— Милые мои ребята, — проникновенно начал Небул-Гага. — Пора все на свои места вернуть. Скоро, — он посмотрел в темное пространство, — сюда явятся агенты Загробной милиции, которые и всучили одному из вас экто-плазменный излучатель, чтобы парализовать полуцутика. То есть господина Полуцутикова. Так что — меняйтесь телами.
— Как? — хором спросили изумленные «ребята».
— Посмотрите друг другу в глаза, возьмитесь за руки и пожелайте.
— А я не желаю! — заявил вдруг Никита, который был Антоном. — Черт знает что наворотили в родном моем мире, пока я был мертвым. И я должен все исправить. Анна — не киллер! Она просто запуталась, или ее запутали. Я ее перевоспитаю!
— Э-э нет! — заволновался Небул-Гага. — Так нельзя! Отдавай Антону его тело и спокойно жди агентов, которые, так сказать, восстановят статус-кво.
— Отдавай тело! — крикнул Антон, который был Никитой.
— Хрен вам! — крикнул вдруг Никита, отпрыгивая в сторону.
Худощавая фигура начала вдруг расти и распухать, одновременно сливаясь с подвальной теменью, пока не слилась совершенно. Темнота некоторое время безмолвно и угрожающе поколыхалась, а потом медленно материализовалась в человека, одетого в черный строгий костюм. Через секунду можно было различить, что эти черные — совершенно одинаковы.
— Отдавай тело! — раскатисто зарычал один из черных — а быть может, и оба. — Хватит играть с нами!
— Агенты! — взвизгнул Антон. — Это они мне экто… экто… пушку, на пульверизатор похожую, дали! Не отдам я никакого тела! Я вам не верю! Вы и меня тоже в свой загробный мир заберете!
— Бежим! — завопил Никита.
— Идиоты! — рокотало им вслед. — Вы что, ничего не понимаете? С самого начала все было предопределено! Куда вы? Из этого подвала без нашего разрешения нет выхода! Пока мы здесь, вам ни за что не выйти! Не делайте лишних глупостей! Во имя вселенских законов, вернитесь и сделайте то, что обязаны! И так слишком много свидетелей! Милиция, бандиты и прочие. Никто не должен ни о чем знать! Как можно меньше шума, как можно меньше огласки!!!
И двое двинулись за беглецами. Довольно медленно, но в каждом их движении сквозила уверенность в успехе погони.
* * *
После долгих усилий милиционеры — Ефремов, Галыбко и Ряхин — все-таки сошлись в одной точке. Сначала прапорщик встретился со старшиной, а потом к ним присоединился и капитан. Ефремов и Галыбко готовились к тому, чтобы озвучить капитану Ряхину собственные доклады по поводу выполненных ими действий, но капитан, как только увидел своих подчиненных, приложил палец к губам и поманил их пальцем.— Подозрительных объектов, поиски которых мы ведем, я заметил в соседнем коридоре, — шепотом сообщил капитан Ряхин, когда Галыбко и Ефремов подошли к нему ближе. — Теперь за мной! Вот в этот коридор.
Старшина и прапорщик, следуя за капитаном, прошли в указанный им коридор.
— Здесь, — шепнул Ряхин. — Сейчас должны появиться. Я их намного перегнал. Ждем. Устроим засаду, так сказать.
Через некоторое время трое милиционеров услышали шаги впереди, а вскоре после этого увидели и тех, кого искали. Двое мужчин, одетые в темные строгие костюмы и потому почти совершенно неотличимые от серовато-синих сумерек, двигались им навстречу. Шли очень спокойно, шагали ровно, словно гуляли по бульвару, а не в грязном подозрительном подвале.
— Стой! — совсем неслышно скомандовал Ряхин. Маленький отряд остановился. Ефремов боялся дышать.
Автомат, хоть и был металлически-холодным, жег ему руки. Галыбко старался спрятаться за спину Ряхина, что было очень трудно сделать, поскольку прапорщик был вдвое массивнее капитана и на две головы выше.
Пара темных силуэтов молча приближалась. Еще несколько шагов — и они увидят притаившихся на их пути стражей порядка.
Понятно, что Ряхин не стал ждать этого момента.
Он выпрямился во весь рост и направил в сторону силуэтов автомат и пистолет.
— Ни с места! — крикнул он так громко, что Ефремов позади него выронил автомат на пол, а Галыбко непроизвольно присел на корточки.
— Оружие на землю! — добавил капитан, хотя, насколько можно было увидеть, у противника не было никакого оружия.
Два темных силуэта остановились. На секунду. И тотчас пошли вперед с той же скоростью, с которой двигались раньше, словно решили, что грозный голос железного капитана им просто померещился.
— Ни с места! — уже несколько удивленно, но все еще очень внушительно крикнул капитан Ряхин.
Силуэты спокойно двигались навстречу ему. Галыбко, не поднимаясь с корточек, попытался отползти назад, чтобы спастись бегством, но наткнулся на Ефремова, который лег на пол ничком и закрыл голову руками.
— Предупредительный выстрел! — проговорил Ряхин и дал очередь в потолок.
Оглушительно прогремели выстрелы, оранжевая вспышка разорвала темноту, а невидимые пули — металлическую трубу над головой капитана. Из трубы тонкой струйкой брызнула за воротник Ряхину холодная вода.
— Стоять! — чувствуя, что самообладание первый раз в жизни изменяет ему, закричал капитан Ряхин.
Идущие навстречу не повиновались.
— Огонь на поражение! — предупредил Ряхин.
— Стреляйте, товарищ капитан! — простонал уползающий за угол Галыбко.
Ефремов ничего не сказал, он, зажмурив глаза и закрыв голову руками, считал в уме до ста, чтобы не было так страшно.
Ряхин дал длинную очередь из автомата, а когда закончились патроны, он, полуослепший от вспышек огня и полуоглохший от грохота выстрелов, отбросил автомат в сторону и стал палить из пистолета, расстрелял все патроны и, тяжело дыша, замер, разведя руки и вытаращившись.
Двое как ни в чем не бывало продолжали спокойно идти на капитана.
Не веря в то, что ураганный огонь не смог поразить загадочных незнакомцев, Ряхин вытащил из кармана гранату, зубами сорвал чеку, вслух досчитал до трех и швырнул гранату в приближавшихся.
И бросился на землю.
Прогремел взрыв. И сразу наступила полная тишина, нарушаемая только сухим шорохом осыпающейся пыли с потолка, да кое-где журчала вода из пробитых труб. Ряхин, кряхтя и отдуваясь, поднялся на ноги, стряхнул пыль с кителя и протер глаза — нарочито медленно, чтобы оттянуть то мгновение, когда придется взглянуть на кровавые ошметки.
За его спиной медленно поднимались и приводили себя в порядок старшина Ефремов и прапорщик Галыбко.
— Ну что? — сипло, но официальным тоном проговорил капитан Ряхин. — Засвидетельствуете, что я действовал в рамках закона?
— Да, да, — вразнобой пообещали старшина и прапорщик.
— Тогда пойдемте посмотрим.
Он двинулся к обугленной воронке, остановился над ней и, чуть присев, изумленно выдохнул. Подошедшие следом Галыбко и Ефремов открыли рты.
Ничего в воронке не было.
То есть там, конечно, было черт знает сколько осколков металлических труб, комья земли и бетона, обломки кирпичей, но ничего похожего на останки человеческих тел не было.
— Не понимаю, — тихо произнес Ряхин.
— Промахнулись? — предположил Галыбко.
— Дурак! — толкнул его локтем в бок Ефремов. — Этих козлов в пыль размолотило, даже кусочка не осталось!
Капитан Ряхин тряхнул головой, осыпая труху на покореженный пол. А потом вдруг замер, стянул со спины еще один из прихваченных автоматов и прыгнул в сторону, в пролом стены, за которой начинался другой коридор.
— Стоять! — заорал он, пятясь. — Стрелять буду!
— Не стреляй, начальник! — раздался в ответ скрипучий голос. — Мы тут ни при чем. Если хочешь, мы даже не видели, что тут было.
Ефремов вытащил из кармана коробку, чиркнул спичкой. И при ее неровном желтоватом пламени стала видна обтянутая кителем спина капитана и просунувшиеся в пролом две небритые испуганные физиономии. Переведя дух, Ефремов подошел поближе. Обладатели физиономий поднялись во весь рост и вскинули вверх руки.
— Сантехники, — прокашлявшись, проговорил Галыбко, разглядев их перепачканные комбинезоны.
— Сантехники мы.
— Какие сантехники в пять часов утра? — подозрительно спросил Ряхин.
— Шесть часов уже, начальник, — проговорил один из сантехников. — Седьмой. Мы трубы чинить залезли. И тут такое началось. Думали — смерть наша пришла.
— Мы никому-никому не скажем, — сказал второй. — Разрешите идти? А то хозяева — чего доброго — нас во всем этом заподозрят.
— Ерунду говорите, — вякнул было Галыбко, но тут подумал о том, что, пожалуй, так оно и будет, потому что полковник Ухов немедленно открестится от последствий операции, как только узнает, что операция была неудачной.
«Ну и дела, — завертелось еще в его голове, — капитан наш Ряхин уже начал ловчить, как все нормальные люди. Как пить дать отпустит этих хмырей, строго-настрого запретив им рассказывать о случившемся. Да Ряхин и говорить стал как человек, а не как протокол. Чудеса!»
А капитан Ряхин подумал так:
«Ухова теперь точно уволят. Когда я скажу, что он чинил мне препятствия в ходе расследования заговора. И уж точно никто не вспомнит, что имела место быть подделка документов, а именно приказа».
— Так мы можем идти? — робко спросил один из сантехников.
— Идите, — устало сказал капитан. — Только если спросят…
— Мы ничего не видели! — опять хором подтвердили сантехники. — Несчастный случай был, и все.
Спичка в пальцах Ефремова погасла. Где-то далеко завыла милицейская сирена.
— Пошли отсюда, — скомандовал капитан Ряхин. Обратно они двигались молча и быстро. Сантехников нигде видно не было. Капитан Ряхин, выбросивший все оружие, которое подобрал в подвальном складе, морщился и неслышно стонал, мучимый теперь совестью.
Он чувствовал, как его честная душа, фигурально выражаясь, истекает слезами, увязая все больше и больше в подлогах и обманах, чего раньше капитан не терпел ни от других, ни тем более от себя. Впрочем, вспомнив о раскрытом им заговоре и пойманном Американском Президенте, Ряхин успокоился.
Холодный утренний воздух и относительно свободное пространство внутреннего двора были так приятны после стылого сумрачного смрада подвала, что некоторое время наконец-то оказавшиеся на воле милиционеры просто наслаждались возможностью дышать и двигаться в любом произвольном направлении. Сантехники от дверей подвала далеко не отходили. Они нетерпеливо переминались с ноги на ногу, будто намеревались в любой удобный момент нырнуть обратно.
— А тело бандита Тампакса все еще валяется, — благодушно заметил прапорщик Галыбко. — Надо его снести в машину. Типа арестовать.
— Пойди узнай, как там наш водитель, — приказал капитан Ряхин. — Которого мы оставили у входных дверей сауны. И заодно посмотри, нет ли поблизости важного свидетеля Ленчика.
— Слушаюсь! — отозвался Галыбко и скрылся в подворотне.
— Впрочем, — проговорил Ряхин, — бояться нам нечего. Если что, у нас имеется на предмет ареста Тампакс. Не говоря уж об Американском Президенте. А взрыв… Скажем, что было самопроизвольное самовозгорание оружия на нелегальном оружейном складе. Сантехники будут молчать. Так что и в этом смысле операция успешна. Эй, что там у тебя?
Последний вопрос был задан одному из сантехников.
— Что? — переспросил тот. — Ах это.
Он поднял руку. Показавшаяся из рукава крыса пошевелила усиками и поглядела на присутствующих черными бусинками глаз.
— Он ручной, — пояснил сантехник. — Груглин, Груглин. Ты чего вылез? Хочешь сахарку?
— Товарищ капитан! — Это вернулся прапорщик Галыбко. — Беда!
— Что такое? — неохотно встревожился настроенный уже на вполне благодушный лад капитан Ряхин.
— Водила наш, который у дверей поставлен, слишком буквально понял приказ — никого не впускать и не выпускать. Он своей монтировкой там таких дел наворотил! Возле него штабелем пять тел лежат: охранник, который вышел покурить, уборщица, которая, наоборот, пыталась войти утром, чтобы прибраться, сменщик охранника, два банщика, желавшие пройти на рабочее место. Это же статья, товарищ капитан! Что делать?
— А Ленчика ты не видел? — раздумчиво спросил Ряхин.
— Никак нет. Там уже из нашего отдела мужики подъехали. Сказали, что жильцы с этой улицы вызвали, типа выстрелы и грохот в подвале. Ну, я их успокоил. Все в порядке — так сказал.
— Хм-м, — начал было Ряхин и не кончил. Странный шорох долетел из-под низкого днища все еще стоящего во дворе джипа. Потом из-за колеса показалась встрепанная голова, а за головой, как того и следовало ожидать, туловище. Ленчик выполз из-под джипа и сел на задницу, протирая заспанные глаза. Сантехники отчего-то забеспокоились, но из подвала показалась новая партия бывших узников подземелья. Антон, который раньше был Никитой, шел налегке, а Никита, который раньше был Антоном, тащил на плече нечто очень похожее на господина Полуцутикова. Вернее, на неподвижную статую, изображавшую господина Полуцутикова во весь его невеликий рост.
— А вы еще кто? — нахмурился Ряхин.
— Один из них — тот парень, которого мы задержали, когда по городу колесили, — пояснил Ефремов. — Как он из клоповоза-то выбрался?
— А вот мы его обратно сейчас арестуем, — пообещал Ряхин и решительно двинулся к новоприбывшим и, конечно, попытался бы осуществить свою угрозу, если бы его не остановил дикий истошный крик.
Кричал Ленчик.
— Товарищ капитан! — подвывая от страха, пронзительно вещал важный свидетель. — Эти сантехники — никакие не сантехники! Они внутри целенькие, как картофелины!
— То есть? — не понял Ряхин.
— Они и есть те самые, которые меня похитить хотели! Только они личину сменили!!! Ой, посмотрите на них!
Но все и так на них смотрели. Сантехники переглянулись и вроде бы от испуга обнялись и так крепко стиснули в объятиях друг друга, что за несколько всего секунд превратились в одно-единственное существо.
Небул-Гага Имсарахим Гдаламир семнадцатый взмахнул руками и стал расти.
— Несчастные! — загрохотал он, когда уже смотрел на оторопевших людей сверху вниз. — Никак не хотите вы играть по правилам! Ленчик мог бы спокойно пообщаться с нами, после чего забыл бы все, что видел. Неуемный капитан не должен был начинать расследование. Ну и хрен с вами, тогда пожинайте горькую жатву! Вы все уйдете с нами в Загробный Мир! Чтобы никто ничего не узнал! Смотрите — р-раз!
Небул-Гага развел руками, между которыми внезапно сверкнул золотой шар. Сверкнул и, подрагивая, повис в воздухе, постепенно разбухая. Капитан Ряхин отчего-то вдруг понял, что этот шар сейчас бабахнет и взрыв будет таких масштабов, что сравнивать его со взрывом гранаты даже смешно.
— Не балуй! — тем не менее посоветовал Ряхин. — Я вот сейчас тебя арестую.
— Это я их сейчас арестую! — звонко крикнул господин Полуцутиков, спрыгивая с плеча Никиты и потягиваясь. — Надо же, вырубили меня! В изваяние превратили. А ты, Небул-Гага, сволочь! Я сразу догадался, что ты нас со своей фирмой кинуть хотел. Получай!
Господин Полуцутиков надул щеки и плюнул в Небул-Гага с такой силой, что потерял парик. Голова Полуцутикова, вооруженная рожками, сверкнула на восходящем солнце. Небул-Гага опустил руки, и шар угрожающе затрещал, но плевок Полуцутикова, не долетев до генерального директора фирмы «Глобальный туризм», остановился, завис в воздухе и в одно мгновение превратился в подобие сферы, тотчас накрывшей Небул-Гага, а заодно и стоявших рядом Антона, Никиту и Полуцутикова.
— Ложись! — отчаянно заорал Ряхин. — Сейчас рванет!
И оказался прав. Но за долю секунды до взрыва Никита, который был Антон, встрепенулся, будто внезапно вспомнил о чем-то важном, и вытолкнул Антона, который был Никитой, за пределы сферы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Сидя под фиолетово-черными пальмами Триста Сорок Пятого Загробного Мира, Никита, обретший наконец свою истинную форму, дожидался полуцутика Г-гы-ы. Триста Сорок Пятый был такой глухой дырой, что существовать здесь можно было, совершенно не скрываясь, даже для покойника, совершившего такое страшное преступление — визит в мир живых. Загробные власти обычно редко заглядывали в миры, находящиеся далее Двухсотого.
— Привет! — раздался веселый голос Г-гы-ы.
— А-а, — проговорил Никита, — явился. Ну, что удалось узнать ? Нас ищут ?
— Хорошие новости! — присаживаясь рядом с Никитой, начал полуцутик. — Я долго отсутствовал, потому что в этой глуши на весь мир не больше десятка полуиутиков. Так вот, я с одним из них говорил по поводу Небул-Гага и фирмы «Глобальный туризм». Оказывается, за время нашего отсутствия эту фирму потенциальные клиенты полностью разоблачили. Помнишь, как Небул-Гага легко пошел на наше преступное предложение? Это оттого, что у него договор был с властями. Власти Цепочки Загробных Миров решили поправить свое финансовое положение. А не секрет, что половине покойников очень хочется вернуться обратно в мир живых. Как тебе. Ну, вот и придумали власти такую штуку, как «Глобальный туризм». Вывеска — чартерные рейсы в виде привидений, а на самом деле каждый, кто приходит в фирму, намекает на то, что неплохо было бы устроить так, чтобы навсегда в мир живых. Понимаешь? А тому, кто не намекает, все равно дается понять, что сие возможно. Естественно, все покойники на такое предложение клюют. И тут-то начинается самое интересное. Государственные специалисты разработали такую систему… Ты же знаешь о том, что герои любого, даже откровенно дебильного литературного произведения сразу после создания этого произведения оживают в отдельно взятом мире. Я бы сказал — параллельном мире.
— Не знаю, — качнул головой Никита. — А что — правда ?
— Конечно, правда! — убежденно сказал полуцутик. — Бесконечность вместит сколько угодно таких миров. И каждый мир имеет канал связи со своим создателем. С писателем то есть. Только далеко не всегда писатель об этом знает. А власти знали. И, основываясь на своих знаниях, решили как бы это… сжульничать. Сделать наоборот.
— Ничего не понял, — пожал плечами Никита. — Объясни.
— Объясняю, — сказал полуцутик и начал объяснять: — Когда мы пришли в «Глобальный туризм» и объявили прямо свое желание, Небул-Гага передал сигнал специалистам, а те быстренько создали параллельный мир, в котором живет такой писатель Антон, который и накарябал произведение про тебя и меня. То есть это он так думает, что это он накарябал. А на самом деле он — всего лишь часть программы.
— Постой! Как это — быстренько создали параллельный мир? Это же, наверное, очень сложно. И дорого.
— Чего сложного-то? — фыркнул полуцутик. — Если есть, с чего делать. Образец если есть. Вот когда я был предпринимателем, у меня в офисе стояла такая штука — ксерокс. Так вот, создание параллельных миров для квалифицированного специалиста — то же самое, что работа на ксероксе. Ну, может быть, чуть посложнее. Ладно. Где я остановился? Ага… Как только произведение было издано, возник канал связи с созданным параллельным миром. По этому каналу пас и перекинули.
— Не понял, — медленно проговорил Никита. — Это что же получается — я и ты, мы были в каком-то сраном параллельном мире? А не на настоящей Земле?
Полуцутик Г-гы-ы вздохнул.
— Я знал, что ты расстроишься, — сказал он. — Понимаешь, в том-то и фишка. Помнишь, сколько загробных бабок мы Небул-Гага откинули? Чертову уйму. На такие бабки можно купить десять Триста Сорок Пятых Загробных. А что получили? Путешествие в искусственно сляпанный мир. Власти, конечно, здорово все рассчитали. Они получают финансы в огромных количествах, а покойники — твердую уверенность в том, что оказались на родине и нарушили самый главный закон Загробных Миров — попали в мир живых. А потом Небул-Гага, генеральный директор фирмы «Глобальный туризм», он же по совместительству — агент Загробной милиции, арестовывает беглецов, возвращает обратно и предает суду. Суд, конечно, приговаривает беглеца к каторжным работам в пользу Цепочки Миров. Понимаешь, какая прибыль получается? Колоссальная! Только недавно все это прикрыли. Об афере стало известно в самых-самых верхах. Ну и… Так что теперь нам можно ничего не бояться, мы ведь официально не считаемся преступниками, мы ведь не в настоящем мире живых были. Никита! Черт, извини. Я знаю, как тебе хотелось вернуться. А тут такой облом. Что? Ты смеешься? Первый раз вижу, как покойники с ума сходят.
— Смеюсь, — держась за бока, с трудом выговорил Никита. — Это же здорово, что мы в искусственном мире были! Значит, Анна, моя Анна, настоящая Анна — вовсе не киллер. Она такая, какая и была, когда я ее знал. Небось уже доктор наук. Ф-фу, камень с души упал.
— Да? — удивленно проговорил полуцутик. — С такой точки зрения — да. Это хорошо. А все-таки мне понравилось! Классно было! Помнишь, как этот придурок швейцар Роман плясал перед нами? Вот здорово было. Наверное, было бы еще лучше, если б мы попали в настоящий мир живых. Как считаешь, у нас все-таки получится ?
— Получится, — сказал Никита с давно закрепившейся уверенностью.
— Только меня вот что беспокоит, — проговорил еще полуцутик Г-гы-ы. — Все эти люди… писатель Антон, капитан Ряхин, охранник Ленчик, престарелый мальчик Витя, киллер Анна… Они не существуют. То есть существуют, но не по-настоящему. Так вот я подумал — а что, если и мы есть только потому, что кто-то нас написал? Такое может быть?
— Нет, — убежденно сказал Никита. — Такого не может быть никогда.
— Привет! — раздался веселый голос Г-гы-ы.
— А-а, — проговорил Никита, — явился. Ну, что удалось узнать ? Нас ищут ?
— Хорошие новости! — присаживаясь рядом с Никитой, начал полуцутик. — Я долго отсутствовал, потому что в этой глуши на весь мир не больше десятка полуиутиков. Так вот, я с одним из них говорил по поводу Небул-Гага и фирмы «Глобальный туризм». Оказывается, за время нашего отсутствия эту фирму потенциальные клиенты полностью разоблачили. Помнишь, как Небул-Гага легко пошел на наше преступное предложение? Это оттого, что у него договор был с властями. Власти Цепочки Загробных Миров решили поправить свое финансовое положение. А не секрет, что половине покойников очень хочется вернуться обратно в мир живых. Как тебе. Ну, вот и придумали власти такую штуку, как «Глобальный туризм». Вывеска — чартерные рейсы в виде привидений, а на самом деле каждый, кто приходит в фирму, намекает на то, что неплохо было бы устроить так, чтобы навсегда в мир живых. Понимаешь? А тому, кто не намекает, все равно дается понять, что сие возможно. Естественно, все покойники на такое предложение клюют. И тут-то начинается самое интересное. Государственные специалисты разработали такую систему… Ты же знаешь о том, что герои любого, даже откровенно дебильного литературного произведения сразу после создания этого произведения оживают в отдельно взятом мире. Я бы сказал — параллельном мире.
— Не знаю, — качнул головой Никита. — А что — правда ?
— Конечно, правда! — убежденно сказал полуцутик. — Бесконечность вместит сколько угодно таких миров. И каждый мир имеет канал связи со своим создателем. С писателем то есть. Только далеко не всегда писатель об этом знает. А власти знали. И, основываясь на своих знаниях, решили как бы это… сжульничать. Сделать наоборот.
— Ничего не понял, — пожал плечами Никита. — Объясни.
— Объясняю, — сказал полуцутик и начал объяснять: — Когда мы пришли в «Глобальный туризм» и объявили прямо свое желание, Небул-Гага передал сигнал специалистам, а те быстренько создали параллельный мир, в котором живет такой писатель Антон, который и накарябал произведение про тебя и меня. То есть это он так думает, что это он накарябал. А на самом деле он — всего лишь часть программы.
— Постой! Как это — быстренько создали параллельный мир? Это же, наверное, очень сложно. И дорого.
— Чего сложного-то? — фыркнул полуцутик. — Если есть, с чего делать. Образец если есть. Вот когда я был предпринимателем, у меня в офисе стояла такая штука — ксерокс. Так вот, создание параллельных миров для квалифицированного специалиста — то же самое, что работа на ксероксе. Ну, может быть, чуть посложнее. Ладно. Где я остановился? Ага… Как только произведение было издано, возник канал связи с созданным параллельным миром. По этому каналу пас и перекинули.
— Не понял, — медленно проговорил Никита. — Это что же получается — я и ты, мы были в каком-то сраном параллельном мире? А не на настоящей Земле?
Полуцутик Г-гы-ы вздохнул.
— Я знал, что ты расстроишься, — сказал он. — Понимаешь, в том-то и фишка. Помнишь, сколько загробных бабок мы Небул-Гага откинули? Чертову уйму. На такие бабки можно купить десять Триста Сорок Пятых Загробных. А что получили? Путешествие в искусственно сляпанный мир. Власти, конечно, здорово все рассчитали. Они получают финансы в огромных количествах, а покойники — твердую уверенность в том, что оказались на родине и нарушили самый главный закон Загробных Миров — попали в мир живых. А потом Небул-Гага, генеральный директор фирмы «Глобальный туризм», он же по совместительству — агент Загробной милиции, арестовывает беглецов, возвращает обратно и предает суду. Суд, конечно, приговаривает беглеца к каторжным работам в пользу Цепочки Миров. Понимаешь, какая прибыль получается? Колоссальная! Только недавно все это прикрыли. Об афере стало известно в самых-самых верхах. Ну и… Так что теперь нам можно ничего не бояться, мы ведь официально не считаемся преступниками, мы ведь не в настоящем мире живых были. Никита! Черт, извини. Я знаю, как тебе хотелось вернуться. А тут такой облом. Что? Ты смеешься? Первый раз вижу, как покойники с ума сходят.
— Смеюсь, — держась за бока, с трудом выговорил Никита. — Это же здорово, что мы в искусственном мире были! Значит, Анна, моя Анна, настоящая Анна — вовсе не киллер. Она такая, какая и была, когда я ее знал. Небось уже доктор наук. Ф-фу, камень с души упал.
— Да? — удивленно проговорил полуцутик. — С такой точки зрения — да. Это хорошо. А все-таки мне понравилось! Классно было! Помнишь, как этот придурок швейцар Роман плясал перед нами? Вот здорово было. Наверное, было бы еще лучше, если б мы попали в настоящий мир живых. Как считаешь, у нас все-таки получится ?
— Получится, — сказал Никита с давно закрепившейся уверенностью.
— Только меня вот что беспокоит, — проговорил еще полуцутик Г-гы-ы. — Все эти люди… писатель Антон, капитан Ряхин, охранник Ленчик, престарелый мальчик Витя, киллер Анна… Они не существуют. То есть существуют, но не по-настоящему. Так вот я подумал — а что, если и мы есть только потому, что кто-то нас написал? Такое может быть?
— Нет, — убежденно сказал Никита. — Такого не может быть никогда.