Страница:
- ...Логана при взрыве зацепило осколком. Тогда он предложил Коноверу, мне и Джо Рифмэну проследить за теми советскими, что ушли со своей машины. Джо отказался, но согласилась его жена Лиз Роузнстайн. Может, потому, что хотела покувыркаться на лужайке с Джоди. В общем, Логан и Рифмэн остались в деревне, забыл ее название...
Да, узнаю я повадки Джо, Иосифа Рейфмана - трусливый типчик.
- Ну, парень, не лучшие вы тут лужайки для траханья подобрали. Заклеили бы лодку каким-нибудь говном и плыли бы назад... Тебя в какую ягодицу ранило?
Он показал на ногу, чуть выше колена. Я присмотрелся, похоже кость не задета, однако истечь кровью может. Не стоило, наверное, останавливаться, но я быстренько перевязал подбитую конечность трофейным же бинтом. Вместо того, чтоб пристрелить гада...
- Ну, живи пока, парень. Как там тебя?
- Тим, Тим Джулиани.
- Не попадайся мне больше на глаза, мистер Джулиани, или сделаю форточку в голове. Взбитый крем видел? Вот такими у тебя мозги станут.
И я отвалил по-быстрому со своей добычей. Где-то всего метров триста спустя, словно какой-нибудь пацан, обрадованный подарками батьки, я умылся водичкой из-под ног и набросил все, что можно было из новых шмоток. Вдобавок откусил приличный кусок "Голд Салами", умял батончик "Кэдбери", закусил земляничным джемом, зажевал все это "Ригли Сперминтом" и завершил удовлетворение, задымив "Уинстоном". Ну, просто картинка для американской рекламы. Советский чекист, истекая слюной и вожделением, набрасывается на западные товары. А ведь неправда.
Я не то, что некоторые. Из-за "Сперминта", "Левиса" и даже "Кадиллака" родную могучую систему не продам. Впрочем, она сама меня сдала... Однако все-таки зря наши тульские умельцы не передрали устройство системы ФМГ. Раз, и она превращается во что-то напоминающее логарифмическую линейку в футляре. Но дырявит эта "линейка" так, что у мишени потом весь организм насквозь проветривается. У меня еще два запасных магазина теперь есть... От таких приобретений как не приободриться, даже голова почти болеть перестала, к тому же я трофейного пенталгина накушался. Я резво двинулся в путь, хотя навьючился прилично килограммов двадцать пять на мне висит - вещмешок, рюкзак, половинка лани, две пушки... Я бы с таким запасом и до иорданской границы спокойненько допер бы словно верблюд или товарищ Сухов. Если бы, конечно, всякие басмачи-сволочи не чинили помехи.
Но, оказалось, в этой поганой тростниковой чащобе приободрился я раньше времени, здесь все так было устроено, чтобы настроение уронить.
Иду и мне кажется, что земля подо мной опускается, как матрас из которого воздух выходит. Пробовал не обращать внимания, но как не обратить, если и вовсе на дне ямы стал топтаться! И все время ощущение, что какой-то недобрый дядя на краю этой ямы неожиданно появится и всадит мне пулю в темечко.
Что-то противное стало творится либо с моей головой, - но когда успел ума лишиться? - либо со светом, вернее, с преломлением лучей.
Горизонт зрения, пресловутый окоем, сокращался-сокращался, пока не стал в охвате всего нескольких метров. Слизь что ли безобразничает? Ну правильно, если она может радиоволны глушить, то отчего ж не тронуть оптический диапазон?
Слоняться на дне иллюзионной ямы было совсем неудобно, поскольку не видно ни зги, один раз я даже оказался по зубы в воде. Кое-как выкарабкался, но многие ценные вещички замочил.
Потом яма вдруг выровнялась и я узрел в пятидесяти шагах от себя подполковника Остапенко вместе с Колей Маковым, а в семидесяти метрах от себя Джоди Коновера, а еще метрах в сорока - мертвого Колесникова! И я сразу сообразил, что проклятая слизь собрала нас всех вместе, чтобы мы друг друга перекрошили. Кроме того, выходит, мне не прибредилось, что я покойного Серегу через канаву переводил.
Впрочем, предположения и догадки стали возникать у меня несколько позднее. Во время перебежек, когда я метался между кочек, пытаясь укрыться от пуль.
А с самого начала я заметил, что мертвая Серегина голова облеплена сопливой слизью, а в тронутых распадом руках торчит "Ингрэм". И "Ингрэм" строчит по всему, что движется.
Такой войны свет еще не видел. В ней участвовало сразу четыре противоборствующие стороны. Причем, моя сторона была самой нагруженной и это лишало ее необходимой ловкости. Когда рожок моего "АК" истощился - в основном на подполковнике, снующем между стеблей, несмотря на тяжеловесность, как муха, как жирная отожравшаяся муха - автомат я отбросил, и мне немножко полегчало.
Между делом, я видел, что Серегиному трупу изрядно достается, и преимущественно от Коли Макова, который то ли боялся его больше всех, то ли вымещал злобу на товарища старшего лейтенанта. Однако, мертвец свою низкое боевое искусство возмещал малой уязвимостью. Из дырок-ран какое-то недолгое время ползла вездесущая слизь и этим ущерб ограничивался.
А когда я достаточно замучился ратным трудом, мое восприятие стало меняться. Сквозь все завесы меня достали чужеродные пульсации, и я почувствовал, что монстр растерян, не знает как поступить, что он тянется на контакт со мной. Вернее его управляющий центр выходит на связь со мной. И опять мой психический "электрон" стал вращаться, как вокруг меня, так и возле контактера. Я начал смотреть на мир странными глазами набитого слизью трупака. Они плохо реагировали на неподвижные вещи, но недурно воспринимали все движущееся, как в тепловом, так и в оптическом диапазоне. Я стал слышать ушами мертвеца, и в спектре звуков было много лишнего шума - какие-то комариные писки, даже хруст челюстей некоего прожорливого насекомого.
При постижении получившегося из Сереги монстра выявилось три сути, три центра центра управления. Одна сущность была родом из слизи, из клеточных колоний, живущих в тростнике, она подпитывала жмурика энергией и замедляла распад. И кажется не слишком понимала, что вообще происходит.
Старая серегина суть тоже просматривалась. Она очень хотела продлить свое житие-бытие, но была какой-то потрепанной, разваливающейся, стонущей, тянущей из всего силы.
Находился в монстре и кто-то внимательный дружелюбный. Он мало что смыслил в современном военном деле, поэтому испрашивал совета.
Кстати, Серега и этот "дружелюбный" центр плохо уживались друг с другом. Подавив лейтенантскую сущность, я обратил внимание второго центра на Остапенко, Макова и Коновера, я показал как целиться из оружия и как укрываться от пуль. А затем мы вдвоем с монстром ринулись в атаку. Уррра!
Первым не выдержал такого напора и такого зрелища мистер Коновер, который, отстреливаясь, перебежками скрылся с поля боя. За ним последовал Баранка - мой почти-земляк, кажется, даже крестился на бегу.
Остапенко ретировался, лишь когда схлопотал пулю в руку. Подстрелил его мертвец, который находился ближе. Впрочем я помогал ему поймать отлично воюющего подполковника на мушку.
А потом, оставшись победителями, мы встретились. Истекающий слизью жмурик и человек. Нечто и некто. Когда я подошел к товарищу франкенштейну на десять шагов, ствол "Ингрэма М10" стал медленно разворачиваться в мою сторону.
Это действовала вредная Серегина сущность, но другая "дружелюбная" натура монстра хотела общаться со мной, поэтому ствол все-таки удалось опустить вниз.
Вблизи старлей Колесников смотрелся еще хуже. Какие-то полипы на физиономии, стебельки из глаз и ушей, там и сям наплывы слизи. Впрочем, покойный не слишком осунулся, похоже подпитки ему хватало.
Та вторая, любознательная сущность отдала мне пистолет-пулемет, когда я протянул руку. Ненадолго перед моими глазами повисла какая-то завеса, хмарь, сквозь нее проникли лучи, нарисовавшие известную мне краснорожую кляксу. Апсу. В этот раз, несмотря на долгую разлуку, он все время расплывался и я с трудом улавливал слова. Кажется, Апсу заявил: "Я тот, который существует от вечности. Тот, что спас тебя на болоте и в северном городе. Я пойду рядом с тобой, но отныне ты будешь главным в своей судьбе, а я - второстепенным. Скоро из Преддверья ты попадешь в жилища Отверженных. Избежать ты этого не сможешь, даже не старайся, потому что слишком велико притяжение."
А потом хмарь вместе с кляксой рассеялись. Трупак, словно выполнив свою роль, бесхитростно осел и стал просто тухнущей кучей, на краю которой которой как диковинный гадкий цветок болталась Серегина голова.
Когда я уже выбирался из чащи, то подобрал гордое имя слизняку, живущему в тростниках - hydra frolovis. То есть, себя не забыл увековечить.
Энергетические мощности слизи были использована каким-то умельцем для зомбификации Сереги, например, для прямой электростимуляции мышц. Возможно этот умелец является матричным организмом. А если у него есть имя, Апсу, и самосознание, то он тянет на демона или даже божество. Ура, я не сумасшедший и краснорожая клякса не психический заскок.
Опять же встает вопрос, каково участие Апсу в эволюционном процессе и в моей непростой судьбе? Что там за счеты у этого демона с другими отверженными духами? Сильно ли он петрит в планах и задумках Отверженных, надежный ли он мне союзник, если его то и дело сдувает каким-то поганым ветром словно резиновый шарик?
С изрядным напрягом я остановил текущий через мою голову ручей из шизоидных мыслишек. И начал размышлять сугубо атеистическим образом. Дескать, это все виновата самоорганизация материи, которая в данной точке мира приобрела особо своеобразные формы. Хотя с чего и почему она столь самобытно самоорганизовалась? Впрочем, такой каверзный вопрос наши преподаватели - ревностные атеисты и популяризаторы научного метода рекомендуют не задавать.
Тростниковая чаща закончилась тем, что перешла в водоем. Убедившись, что решить проблему в лоб и переправится через озеро не получится, я отправился вдоль слабо различимой береговой линии в поисках брода.
Спустя час бесполезного рысканья неожиданно наткнулся на сходни для судов калибра лодки. Кто и зачем сюда приплывал?
Ну, во-первых, могли крестьяне - для рубки знатного высокого тростника. Во-вторых, раз приплывали, то это уже неплохо. Значит, есть поселения и есть селяне неподалеку, возможно на другой стороне озерка.
Однако небольшая проверка привела к разоблачению сходней. Они оказались не сходнями, а началом или же концом мостков, которых очевидно залило во время паводка. Ввиду недалекого расположения противоположного берега, - я и в самом деле его неплохо различаю, - предположительно мостки тянутся именно туда. По идее, можно переправится по ним и мне. Тем более, что заметны колышки, то есть верхушки свай, на которых держится незамысловатое сооружение.
А в противном случае придется ночевать, как часовому, стоя по щиколотку в воде, или того хуже - в тростниковой чаще. Конечно же, мостки могут преподнести сюрприз и оказаться в негодном виде где-нибудь посередке. К тому же во время перехода я окажусь в зоне хорошей видимости. Впрочем, неизвестно, торопится ли сейчас кто-нибудь по моим пятам. По-крайней мере, главный преследователь, неукротимый Петрович, нынче страдает от раны. Кроме того, дело к вечеру клонится и озеро затягивается маскировочным туманом, да еще обзору с берега там и сям мешают островки из наплавной коры, заросшие всякой дребеденью. Ладно, рискну, уж часа-то мне на переправу хватит. Только вначале стоит перекусить для поддержания киснущих сил.
Кусочек холодной полукопченой невезучей лани оставил не слишком отрадное впечатление, зато трофейная колбаса gold salami, которая всему голова, а также другие завоевания социализма в моем лице - bkackcurrant jam, creckers and butter cookies - вдохнули оптимизм и бодрость в жилы. Ну почему наша колбаса всегда напоминает о каком-то несправедливом убийстве, а ихняя - о радости, с которой скотина подарила себя людям?.. Потягивая бодрый дымок "Уинстона", я двинулся через озеро.
Мостки под ногами выглядели довольно надежно, хотя водоем закрывался туманом куда быстрее, чем рассчитывал я. Так что вскоре я сам не проникал пытливым взором дальше двадцати метров от себя. Туман успешно выступал в роли художника-русофила: озеро вскоре казалось серебристым катком, а плавучие островки на нем - заснеженными елками. Ностальгией повеяло, я даже затосковал по родной Свердловской области, деревне Тимохинское Пышминского района. А Колька Маков, кстати, из недалекого Камышловского района Тюменской области. Ну и занесло же нас с тобой, почти-землячок, да еще и угораздило палить друг друга из автоматического оружия. Сложись судьба чуть иначе - без участия столь вредных демонов - и могли бы с тобой сейчас квасить на какой-нибудь деревенской свадьбе, где начинается с проигрывателя и шампанского, а кончается гармонью и красной юшкой из разбитого носа.
Прямо передо мной неожиданно "вынырнула" суша, что-то вроде холма, в который и упирались мостки. Небольшое обследование показало - холм сей со всех сторон окружен водой. Вдобавок то, что я недавно принимал за противоположный берег, являлось не берегом, а как раз этим уединенным островком. Я постарался вытеснить из себя разочарование - мостки наверняка должны иметь продолжение до другой стороны озера, и надо только сыскать второй участок переправы. Иначе, какой был смысл строить, вбивать сваи и укладывать доски лишь до островка. Чтобы дальше грести на лодочке, да? Даже местные даровитые жители до такого бы не додумались.
Однако поиски продолжения дали нежелаемый результата. Холмик выглядел конечной остановкой. В сумерках, сгущающихся как киснущее молоко, не стоит на многое надеяться, утешил я себя, и стал располагаться на ночлег. По-крайней мере, хоть не придется ночевать в водной стихии. Костерок устроил из сухой травы и камыша, штаны развесил над огнем как знамя потрепанного в боях полка, натянул трофейные сухие носки в полоску - опять же кайф. Правда несколько раз меня тревожило свечение на вершине холма и я вспоминал, что такие возвышенности в Месопотамии нередко скрывают древние правительственные погребения, а то и целые города. Мертвые города. Города мертвых. Где все дохлые от начала до конца. Однако мой здоровый антимистицизм меня успокоил и я без особых психических хлопот дрыхнул до утра.
С ранья, как встал, так увидел, что предавался снам неподалеку от раскопа. Видно на островке уже побывали археологи, они, возможно, и построили переправу. Раскоп открывал вход в какой-то зияющий провал и меня естественно туда не потянуло. Я стал путешествовать вдоль кромки воды, но как надрывно не высматривал вторую очередь мостков, - опять без толку, результат нулевой. Я бы даже сказал, отрицательный.
Вместо мостков появился у меня спутник, который видимо переправился за ночь с того берега, из тростниковой чащи. Страшноватый спутник, такому сразу не обрадуешься, а во сне увидишь - не проснешься.
Это был шакал, но не простой, а двухголовый. Одна голова нормальная шакалья, другая Серегина. Причем мертвая человеческая башка на зубах у шакала висит и сообщается с шеей зверька толстым кровеносным сосудом. А глаза у спутника мудрые и всепонимающие, как у адвоката.
- Да проглоти ты ее, Цербер, и не забудь подавиться, - в сердцах посоветовал я, оправившись от первого потрясения. Что не было исполнено по техническим причинам. А имечко "Цербер" к шакалу приклеилось, он на нее нормально отзывался. К тому же вел себя смирно и источал флюиды благожелательности, те самые, что и зомби-Серега, когда вручал мне пистолет-пулемет. Похоже, я снова имел дело с сознательной сущностью, с демоническим существом Апсу. Чтобы там не говорили атеисты и популяризаторы научного метода, с этим фактом придется мириться. Кстати, надо отметить, Апсу становится все скрытнее и закодированнее. Может, это связано с тем, что владения Отверженных все ближе и траектория судьбы уверенно уводит меня именно туда.
И при такой-то уверенности лично я в сомнениях и в раздрае. Возвращаться назад, в тростники? Стоит ли?
Я выглянул из камышовых зарослей и заметил с той стороны мостков какие-то не слишком решительные фигурки. Кто-то, не найдя другого подходящего пути, также собирался переться на островок. Не исключено, что hydra frolovis направляет свое склизкое отродье ко мне. Но скорее всего там готовятся к переправе создания не из слизи, а из вполне прозаичных белков, жиров и углеводов. То есть, люди, товарищи и господа. Тогда шествовать обратно в чащу мне сейчас неуместно. Можно напороться брюхом на автоматную или пулеметную очередь. И кроме того, если отсутствует видимый ход на вторую желанную сторону озера, то, допустим, имеется где-то в наличии незримый подземный, устроенный еще древними шумерами? Тогда археологам и не понадобилось устраивать переправу наверху.
Значит, мне как бы пора сунуться в раскоп. Даже если будет облом с подземным лазом, то по крайней мере получу одно преимущество над теми, кто торопится по моему следу. Я их буду видеть, а они меня нет.
Что касается господина Апсу, то здесь он явно тоже был в гостях. Когда я соорудил подобие факела и двинулся на исследование внутренностей холма, Цербер потрусил за мной, довольно жалко поскуливая. Видно, что дрейфит - может тех самых Отверженных.
Несколько шагов вглубь раскопа и я увидел какое-то малоприятное каменное изваяние, похожее на полустатую-полугоршок. По-крайней мере, у него были дырки глазниц и ноздрей, подходящие для выпускания пара. Внизу под ножками имелось пространство для подкладывания дровишек, а сама емкость казалось достаточной для варки немалого количества мясных продуктов. Кстати, неподалеку от сохранившегося зольника валялось то, что можно было назвать костями, в том числе человеческими - берцовыми, тазовыми и так далее. В общем, туристская радость. Но кто же тут забыл свои скелеты? Может, сами археологи не поделили этот полугоршок, перекрошили друг друга и успешно превратились в мусор?
Я сделал шаг, из-за чего земля вдруг поехала под ногами и мое тело куда-то провалилось. Летел я недалеко, упал на свои вещмешки, поэтому не ушибся, а испугался. Когда вновь запалил факелок, то обнаружил, что свалился в неглубокую шахту, на дне которой начинался самый натуральный подземный ход. А потом чуть ли не на голову мне рухнула тушка Цербера. Я думал, сейчас он разозлится и искусает Серегину голову. Нет, обошлось. Видимо мой компаньон Апсу экспериментировал на шакалах довольно давно, поэтому Цербер лишь отряхнулся. Не обиделся и тогда, когда я отпихнул его от себя, ведь эти зверьки и бешенство, и чуму могут подарить.
Ладно, родню и товарищей не выбирают. Вход в неведомую возможно кошмарную мглу был бесплатным, что ж посмотрим, каким окажется выход.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЖИЛИЩА БОГОВ
9. (Южный Ирак, апрель 1983 г.)
Дыра оказалась оригинальным входом в гробницу. Естественно, древнюю. Сейчас вам такую разве что по великому блату устроят. Поскольку приходилось мне почитывать - и не только по долгу службы - книжульки об археологических достижениях, то спустя несколько минут я стал узнавать обстановку.
Во-первых, уложили тут казначея или эконома бога - в такой должности официально числились правители шумерских и вавилонских городов. Захоронили со всеми почестями, чин чином. Эх, на мое бы место профессионала - чтобы полновесно восхищался. Просто музей-могила здесь, поставь кассу да стриги купоны с посетителей. Наверное, более целой гробницы во всей Месопотамии не сыщешь. Урки-ворюги ее не тронули, да и западные археологи не успели ничего хапнуть. Допустим, что западники успели только сделать раскоп, а потом их вспугнули какие-то события. Например, иракские начальники сообщили, что заберут себе львиную долю добычи, "чтобы народ не обиделся". Тогда ушлые археологи и решили отложить свое гробокопание до лучших времен. А вход в раскоп забыли заделать. Правдоподобно? Не слишком. Но может, во время паводка вполне залепленный вход размыло мощными потоками. Да и вообще, зачем я должен себе лишние вопросы задавать? Оставим это счастье другим инстанциям.
Вначале под ногами активно хрустели черепа и костяки. Этих экспонатов в музее-могиле было предостаточно. Судя по неплохо сохранившимся бронзовым шлемам, боевым топорам и наконечникам копий они некогда принадлежали солдатам и матросам. Кто их всех порешил? Неужто это войско дало себя перебить только для того, что сопровождать на тот свет представителя бога и своего богоданного начальника. Какое же божество играло тут на первой скрипке? Судя по клинописи, гробница была посвящена Нергалу, чьим пронзительным глазом являлся красный Марс.
Насколько припоминается, ничего от этого шумерского Кощея нельзя было дождаться, кроме смерти в различных вариантах, от просранной войны до кровавого поноса. Впрочем будучи крайне вредным для посюстороннего земного существования Нергал, наверное, хорошо годился для обеспечения сносной загробной жизни. Вот даже стоят горшки и кувшины, в которых оставляли кое-что выпить и закусить переселенцам на тот свет. Или это опять угощения для Кощея? Похоже, у него нет проблем с аппетитом. В нишах стены сохранились черные угольные пятна и зола - масляным фитилям предстояло обеспечивать яркое освещение во время погребальных работ.
Потом я увидел полурассыпавшиеся костяки какой-то скотины, которая тоже пала на боевом посту. А также нечто смахивающее на колеса, спицы, ободы и прочие остатки гужевого транспорта. Похоже тягловая сила здесь присутствовала в количестве достаточном для приличных выездов по загробным полям. Только кому предстояло кататься?
Вдоль стен рядками лежали десятки черепушек - дамских, исходя из размеров и остатков украшений. Певички, музыкантши и прочие деятельницы эстрады? Опасная была у них работенка когда-то, не сравнить с нынешнем временем. Медь и бронза, правда, истлели иззеленели до невозможности, но золотые кольца для больших ушей и носов, серебряные височные подвески, а также браслеты и гривны сохранились прилично. На них даже узор удавалось разглядеть при хилом свете зажигалки - шестигранники и свастики, представляющие то ли банальное солнце, то ли осеменяющий свет небесный. А также там прокарябаны были какие-то орлы, наверное, посредничающие между небом и землей, и курсирующие вдоль мирового древа. В его корнях колупался змей подколодный, представляющий темное начало, но кажется по-своему ухаживающий за столь серьезным растением. Типичный сюжет всех без исключения мифологий. Кстати, друг Цербер сочувственно заурчал, глядя на змея. Наверное, он и себя принимал за дракошу.
Вспомнились строки уличного поэта: "Везде следы распада и говна". Впрочем, на базе этих находок я мог, наверное, пробиться в состоятельные личности. Однако сочетание слов "грабитель могил" и "майор КГБ" мне мешало. Наверное, действовали душеспасительные россказни из книжек про светлоликих и чисторуких чекистов.
Поэтому я сунул в карман всего несколько колец с камушками, скажем так, для музея, или для того, чтобы мне добраться до такой страны, где можно будет раствориться без остатка для советской и американской разведок.
А потом я добрался до ряда погребальных камер, где кажется отдыхали остатки очень важных людей. Когда я входил в одну из таких комнат "вечного отдыха", мне показалось, что там на каменном лежаке находится почти целое и даже дышащее тело. Естественно, что дрожь пробрала. Но вблизи с наваждением было покончено. При свете моего крохотного огонька - костяк как костяк. Цербер для убедительности даже поворошил эту кучку любопытным носом. По странности шакал действовал на меня успокаивающим образом - он, хвостатое дитя вольного воздуха, также как и я, пребывал здесь незванным визитером.
И еще вот. На самых богатых погребениях золото напрочь отсутствовало. Похоже, что железо тогда считалось наиболее дивным и дорогим украшением. И, к тому же, металлом, что отпугивает злых духов. Или приманивает? По-крайней мере, кости были просто усеяны ржавчиной.
Я вспомнил рассказ Данишевского - древние месопотамцы были уверены, что их родная Шумерия-Вавилония полностью принадлежит товарищам богам, которые все в ней обустраивают от "а" до "я". Люди же, от главного эконома до последнего трудяги, это не более чем орудия труда и отдыха у высших существ. Соответственно, чем удобнее и полезнее инструмент, тем лучше с ним обращаются "верхи". Таким образом якобы-работающие боги несколько напоминают наши партийные органы, раскованно и рискованно шутил профессор.
А еще всплыло на поверхность моей помоечной памяти, что у древних жителей этих краев не было особо разработанных представлений о посмертном кайфе и загробном времяпровождении.
Значит точно, людей и скотов, воинов и певичек резали тут даже не ради сопровождения в лучший мир начальства, а лишь на потребу кощею Нергалу.
Я прошел мимо погребальных камер и на этом подземный коридор не закончился. Но неожиданно моего затылка коснулся нарастающий шорох. ЗАВЕСА упала. ЭКРАН оказался дырявым. Так сформулировалось в какой-то самой мудрой точке сознания.
А тело, дернувшись от неожиданности, резко обернулось. И мой Цербер тоже отреагировал. Я заматюгался от представшей картины, а шакал гневно зарычал на нее. ОНИ встали. Не все правда. Но активистов хватало. Воины, волы, храмовые певички и главные экономы чумного бога встали в строй. Легкое свечение позволяло разглядеть их в кромешной тьме.
Я поднял ствол "Ингрэма" и, ни на что не надеясь, с воплем "суки" выпустил длинную очередь в нечистую силу. Спустя секунд десять понял, что строчу в пустоту. Никто из "сук" не встал и даже не сел. Просто померещилось. Из-за приступа шизоидной клаустрофобии. Все лежат спокойно на своих законных местах, и глупые черепа, и кости, и прочий бесполезный утиль.
Да, узнаю я повадки Джо, Иосифа Рейфмана - трусливый типчик.
- Ну, парень, не лучшие вы тут лужайки для траханья подобрали. Заклеили бы лодку каким-нибудь говном и плыли бы назад... Тебя в какую ягодицу ранило?
Он показал на ногу, чуть выше колена. Я присмотрелся, похоже кость не задета, однако истечь кровью может. Не стоило, наверное, останавливаться, но я быстренько перевязал подбитую конечность трофейным же бинтом. Вместо того, чтоб пристрелить гада...
- Ну, живи пока, парень. Как там тебя?
- Тим, Тим Джулиани.
- Не попадайся мне больше на глаза, мистер Джулиани, или сделаю форточку в голове. Взбитый крем видел? Вот такими у тебя мозги станут.
И я отвалил по-быстрому со своей добычей. Где-то всего метров триста спустя, словно какой-нибудь пацан, обрадованный подарками батьки, я умылся водичкой из-под ног и набросил все, что можно было из новых шмоток. Вдобавок откусил приличный кусок "Голд Салами", умял батончик "Кэдбери", закусил земляничным джемом, зажевал все это "Ригли Сперминтом" и завершил удовлетворение, задымив "Уинстоном". Ну, просто картинка для американской рекламы. Советский чекист, истекая слюной и вожделением, набрасывается на западные товары. А ведь неправда.
Я не то, что некоторые. Из-за "Сперминта", "Левиса" и даже "Кадиллака" родную могучую систему не продам. Впрочем, она сама меня сдала... Однако все-таки зря наши тульские умельцы не передрали устройство системы ФМГ. Раз, и она превращается во что-то напоминающее логарифмическую линейку в футляре. Но дырявит эта "линейка" так, что у мишени потом весь организм насквозь проветривается. У меня еще два запасных магазина теперь есть... От таких приобретений как не приободриться, даже голова почти болеть перестала, к тому же я трофейного пенталгина накушался. Я резво двинулся в путь, хотя навьючился прилично килограммов двадцать пять на мне висит - вещмешок, рюкзак, половинка лани, две пушки... Я бы с таким запасом и до иорданской границы спокойненько допер бы словно верблюд или товарищ Сухов. Если бы, конечно, всякие басмачи-сволочи не чинили помехи.
Но, оказалось, в этой поганой тростниковой чащобе приободрился я раньше времени, здесь все так было устроено, чтобы настроение уронить.
Иду и мне кажется, что земля подо мной опускается, как матрас из которого воздух выходит. Пробовал не обращать внимания, но как не обратить, если и вовсе на дне ямы стал топтаться! И все время ощущение, что какой-то недобрый дядя на краю этой ямы неожиданно появится и всадит мне пулю в темечко.
Что-то противное стало творится либо с моей головой, - но когда успел ума лишиться? - либо со светом, вернее, с преломлением лучей.
Горизонт зрения, пресловутый окоем, сокращался-сокращался, пока не стал в охвате всего нескольких метров. Слизь что ли безобразничает? Ну правильно, если она может радиоволны глушить, то отчего ж не тронуть оптический диапазон?
Слоняться на дне иллюзионной ямы было совсем неудобно, поскольку не видно ни зги, один раз я даже оказался по зубы в воде. Кое-как выкарабкался, но многие ценные вещички замочил.
Потом яма вдруг выровнялась и я узрел в пятидесяти шагах от себя подполковника Остапенко вместе с Колей Маковым, а в семидесяти метрах от себя Джоди Коновера, а еще метрах в сорока - мертвого Колесникова! И я сразу сообразил, что проклятая слизь собрала нас всех вместе, чтобы мы друг друга перекрошили. Кроме того, выходит, мне не прибредилось, что я покойного Серегу через канаву переводил.
Впрочем, предположения и догадки стали возникать у меня несколько позднее. Во время перебежек, когда я метался между кочек, пытаясь укрыться от пуль.
А с самого начала я заметил, что мертвая Серегина голова облеплена сопливой слизью, а в тронутых распадом руках торчит "Ингрэм". И "Ингрэм" строчит по всему, что движется.
Такой войны свет еще не видел. В ней участвовало сразу четыре противоборствующие стороны. Причем, моя сторона была самой нагруженной и это лишало ее необходимой ловкости. Когда рожок моего "АК" истощился - в основном на подполковнике, снующем между стеблей, несмотря на тяжеловесность, как муха, как жирная отожравшаяся муха - автомат я отбросил, и мне немножко полегчало.
Между делом, я видел, что Серегиному трупу изрядно достается, и преимущественно от Коли Макова, который то ли боялся его больше всех, то ли вымещал злобу на товарища старшего лейтенанта. Однако, мертвец свою низкое боевое искусство возмещал малой уязвимостью. Из дырок-ран какое-то недолгое время ползла вездесущая слизь и этим ущерб ограничивался.
А когда я достаточно замучился ратным трудом, мое восприятие стало меняться. Сквозь все завесы меня достали чужеродные пульсации, и я почувствовал, что монстр растерян, не знает как поступить, что он тянется на контакт со мной. Вернее его управляющий центр выходит на связь со мной. И опять мой психический "электрон" стал вращаться, как вокруг меня, так и возле контактера. Я начал смотреть на мир странными глазами набитого слизью трупака. Они плохо реагировали на неподвижные вещи, но недурно воспринимали все движущееся, как в тепловом, так и в оптическом диапазоне. Я стал слышать ушами мертвеца, и в спектре звуков было много лишнего шума - какие-то комариные писки, даже хруст челюстей некоего прожорливого насекомого.
При постижении получившегося из Сереги монстра выявилось три сути, три центра центра управления. Одна сущность была родом из слизи, из клеточных колоний, живущих в тростнике, она подпитывала жмурика энергией и замедляла распад. И кажется не слишком понимала, что вообще происходит.
Старая серегина суть тоже просматривалась. Она очень хотела продлить свое житие-бытие, но была какой-то потрепанной, разваливающейся, стонущей, тянущей из всего силы.
Находился в монстре и кто-то внимательный дружелюбный. Он мало что смыслил в современном военном деле, поэтому испрашивал совета.
Кстати, Серега и этот "дружелюбный" центр плохо уживались друг с другом. Подавив лейтенантскую сущность, я обратил внимание второго центра на Остапенко, Макова и Коновера, я показал как целиться из оружия и как укрываться от пуль. А затем мы вдвоем с монстром ринулись в атаку. Уррра!
Первым не выдержал такого напора и такого зрелища мистер Коновер, который, отстреливаясь, перебежками скрылся с поля боя. За ним последовал Баранка - мой почти-земляк, кажется, даже крестился на бегу.
Остапенко ретировался, лишь когда схлопотал пулю в руку. Подстрелил его мертвец, который находился ближе. Впрочем я помогал ему поймать отлично воюющего подполковника на мушку.
А потом, оставшись победителями, мы встретились. Истекающий слизью жмурик и человек. Нечто и некто. Когда я подошел к товарищу франкенштейну на десять шагов, ствол "Ингрэма М10" стал медленно разворачиваться в мою сторону.
Это действовала вредная Серегина сущность, но другая "дружелюбная" натура монстра хотела общаться со мной, поэтому ствол все-таки удалось опустить вниз.
Вблизи старлей Колесников смотрелся еще хуже. Какие-то полипы на физиономии, стебельки из глаз и ушей, там и сям наплывы слизи. Впрочем, покойный не слишком осунулся, похоже подпитки ему хватало.
Та вторая, любознательная сущность отдала мне пистолет-пулемет, когда я протянул руку. Ненадолго перед моими глазами повисла какая-то завеса, хмарь, сквозь нее проникли лучи, нарисовавшие известную мне краснорожую кляксу. Апсу. В этот раз, несмотря на долгую разлуку, он все время расплывался и я с трудом улавливал слова. Кажется, Апсу заявил: "Я тот, который существует от вечности. Тот, что спас тебя на болоте и в северном городе. Я пойду рядом с тобой, но отныне ты будешь главным в своей судьбе, а я - второстепенным. Скоро из Преддверья ты попадешь в жилища Отверженных. Избежать ты этого не сможешь, даже не старайся, потому что слишком велико притяжение."
А потом хмарь вместе с кляксой рассеялись. Трупак, словно выполнив свою роль, бесхитростно осел и стал просто тухнущей кучей, на краю которой которой как диковинный гадкий цветок болталась Серегина голова.
Когда я уже выбирался из чащи, то подобрал гордое имя слизняку, живущему в тростниках - hydra frolovis. То есть, себя не забыл увековечить.
Энергетические мощности слизи были использована каким-то умельцем для зомбификации Сереги, например, для прямой электростимуляции мышц. Возможно этот умелец является матричным организмом. А если у него есть имя, Апсу, и самосознание, то он тянет на демона или даже божество. Ура, я не сумасшедший и краснорожая клякса не психический заскок.
Опять же встает вопрос, каково участие Апсу в эволюционном процессе и в моей непростой судьбе? Что там за счеты у этого демона с другими отверженными духами? Сильно ли он петрит в планах и задумках Отверженных, надежный ли он мне союзник, если его то и дело сдувает каким-то поганым ветром словно резиновый шарик?
С изрядным напрягом я остановил текущий через мою голову ручей из шизоидных мыслишек. И начал размышлять сугубо атеистическим образом. Дескать, это все виновата самоорганизация материи, которая в данной точке мира приобрела особо своеобразные формы. Хотя с чего и почему она столь самобытно самоорганизовалась? Впрочем, такой каверзный вопрос наши преподаватели - ревностные атеисты и популяризаторы научного метода рекомендуют не задавать.
Тростниковая чаща закончилась тем, что перешла в водоем. Убедившись, что решить проблему в лоб и переправится через озеро не получится, я отправился вдоль слабо различимой береговой линии в поисках брода.
Спустя час бесполезного рысканья неожиданно наткнулся на сходни для судов калибра лодки. Кто и зачем сюда приплывал?
Ну, во-первых, могли крестьяне - для рубки знатного высокого тростника. Во-вторых, раз приплывали, то это уже неплохо. Значит, есть поселения и есть селяне неподалеку, возможно на другой стороне озерка.
Однако небольшая проверка привела к разоблачению сходней. Они оказались не сходнями, а началом или же концом мостков, которых очевидно залило во время паводка. Ввиду недалекого расположения противоположного берега, - я и в самом деле его неплохо различаю, - предположительно мостки тянутся именно туда. По идее, можно переправится по ним и мне. Тем более, что заметны колышки, то есть верхушки свай, на которых держится незамысловатое сооружение.
А в противном случае придется ночевать, как часовому, стоя по щиколотку в воде, или того хуже - в тростниковой чаще. Конечно же, мостки могут преподнести сюрприз и оказаться в негодном виде где-нибудь посередке. К тому же во время перехода я окажусь в зоне хорошей видимости. Впрочем, неизвестно, торопится ли сейчас кто-нибудь по моим пятам. По-крайней мере, главный преследователь, неукротимый Петрович, нынче страдает от раны. Кроме того, дело к вечеру клонится и озеро затягивается маскировочным туманом, да еще обзору с берега там и сям мешают островки из наплавной коры, заросшие всякой дребеденью. Ладно, рискну, уж часа-то мне на переправу хватит. Только вначале стоит перекусить для поддержания киснущих сил.
Кусочек холодной полукопченой невезучей лани оставил не слишком отрадное впечатление, зато трофейная колбаса gold salami, которая всему голова, а также другие завоевания социализма в моем лице - bkackcurrant jam, creckers and butter cookies - вдохнули оптимизм и бодрость в жилы. Ну почему наша колбаса всегда напоминает о каком-то несправедливом убийстве, а ихняя - о радости, с которой скотина подарила себя людям?.. Потягивая бодрый дымок "Уинстона", я двинулся через озеро.
Мостки под ногами выглядели довольно надежно, хотя водоем закрывался туманом куда быстрее, чем рассчитывал я. Так что вскоре я сам не проникал пытливым взором дальше двадцати метров от себя. Туман успешно выступал в роли художника-русофила: озеро вскоре казалось серебристым катком, а плавучие островки на нем - заснеженными елками. Ностальгией повеяло, я даже затосковал по родной Свердловской области, деревне Тимохинское Пышминского района. А Колька Маков, кстати, из недалекого Камышловского района Тюменской области. Ну и занесло же нас с тобой, почти-землячок, да еще и угораздило палить друг друга из автоматического оружия. Сложись судьба чуть иначе - без участия столь вредных демонов - и могли бы с тобой сейчас квасить на какой-нибудь деревенской свадьбе, где начинается с проигрывателя и шампанского, а кончается гармонью и красной юшкой из разбитого носа.
Прямо передо мной неожиданно "вынырнула" суша, что-то вроде холма, в который и упирались мостки. Небольшое обследование показало - холм сей со всех сторон окружен водой. Вдобавок то, что я недавно принимал за противоположный берег, являлось не берегом, а как раз этим уединенным островком. Я постарался вытеснить из себя разочарование - мостки наверняка должны иметь продолжение до другой стороны озера, и надо только сыскать второй участок переправы. Иначе, какой был смысл строить, вбивать сваи и укладывать доски лишь до островка. Чтобы дальше грести на лодочке, да? Даже местные даровитые жители до такого бы не додумались.
Однако поиски продолжения дали нежелаемый результата. Холмик выглядел конечной остановкой. В сумерках, сгущающихся как киснущее молоко, не стоит на многое надеяться, утешил я себя, и стал располагаться на ночлег. По-крайней мере, хоть не придется ночевать в водной стихии. Костерок устроил из сухой травы и камыша, штаны развесил над огнем как знамя потрепанного в боях полка, натянул трофейные сухие носки в полоску - опять же кайф. Правда несколько раз меня тревожило свечение на вершине холма и я вспоминал, что такие возвышенности в Месопотамии нередко скрывают древние правительственные погребения, а то и целые города. Мертвые города. Города мертвых. Где все дохлые от начала до конца. Однако мой здоровый антимистицизм меня успокоил и я без особых психических хлопот дрыхнул до утра.
С ранья, как встал, так увидел, что предавался снам неподалеку от раскопа. Видно на островке уже побывали археологи, они, возможно, и построили переправу. Раскоп открывал вход в какой-то зияющий провал и меня естественно туда не потянуло. Я стал путешествовать вдоль кромки воды, но как надрывно не высматривал вторую очередь мостков, - опять без толку, результат нулевой. Я бы даже сказал, отрицательный.
Вместо мостков появился у меня спутник, который видимо переправился за ночь с того берега, из тростниковой чащи. Страшноватый спутник, такому сразу не обрадуешься, а во сне увидишь - не проснешься.
Это был шакал, но не простой, а двухголовый. Одна голова нормальная шакалья, другая Серегина. Причем мертвая человеческая башка на зубах у шакала висит и сообщается с шеей зверька толстым кровеносным сосудом. А глаза у спутника мудрые и всепонимающие, как у адвоката.
- Да проглоти ты ее, Цербер, и не забудь подавиться, - в сердцах посоветовал я, оправившись от первого потрясения. Что не было исполнено по техническим причинам. А имечко "Цербер" к шакалу приклеилось, он на нее нормально отзывался. К тому же вел себя смирно и источал флюиды благожелательности, те самые, что и зомби-Серега, когда вручал мне пистолет-пулемет. Похоже, я снова имел дело с сознательной сущностью, с демоническим существом Апсу. Чтобы там не говорили атеисты и популяризаторы научного метода, с этим фактом придется мириться. Кстати, надо отметить, Апсу становится все скрытнее и закодированнее. Может, это связано с тем, что владения Отверженных все ближе и траектория судьбы уверенно уводит меня именно туда.
И при такой-то уверенности лично я в сомнениях и в раздрае. Возвращаться назад, в тростники? Стоит ли?
Я выглянул из камышовых зарослей и заметил с той стороны мостков какие-то не слишком решительные фигурки. Кто-то, не найдя другого подходящего пути, также собирался переться на островок. Не исключено, что hydra frolovis направляет свое склизкое отродье ко мне. Но скорее всего там готовятся к переправе создания не из слизи, а из вполне прозаичных белков, жиров и углеводов. То есть, люди, товарищи и господа. Тогда шествовать обратно в чащу мне сейчас неуместно. Можно напороться брюхом на автоматную или пулеметную очередь. И кроме того, если отсутствует видимый ход на вторую желанную сторону озера, то, допустим, имеется где-то в наличии незримый подземный, устроенный еще древними шумерами? Тогда археологам и не понадобилось устраивать переправу наверху.
Значит, мне как бы пора сунуться в раскоп. Даже если будет облом с подземным лазом, то по крайней мере получу одно преимущество над теми, кто торопится по моему следу. Я их буду видеть, а они меня нет.
Что касается господина Апсу, то здесь он явно тоже был в гостях. Когда я соорудил подобие факела и двинулся на исследование внутренностей холма, Цербер потрусил за мной, довольно жалко поскуливая. Видно, что дрейфит - может тех самых Отверженных.
Несколько шагов вглубь раскопа и я увидел какое-то малоприятное каменное изваяние, похожее на полустатую-полугоршок. По-крайней мере, у него были дырки глазниц и ноздрей, подходящие для выпускания пара. Внизу под ножками имелось пространство для подкладывания дровишек, а сама емкость казалось достаточной для варки немалого количества мясных продуктов. Кстати, неподалеку от сохранившегося зольника валялось то, что можно было назвать костями, в том числе человеческими - берцовыми, тазовыми и так далее. В общем, туристская радость. Но кто же тут забыл свои скелеты? Может, сами археологи не поделили этот полугоршок, перекрошили друг друга и успешно превратились в мусор?
Я сделал шаг, из-за чего земля вдруг поехала под ногами и мое тело куда-то провалилось. Летел я недалеко, упал на свои вещмешки, поэтому не ушибся, а испугался. Когда вновь запалил факелок, то обнаружил, что свалился в неглубокую шахту, на дне которой начинался самый натуральный подземный ход. А потом чуть ли не на голову мне рухнула тушка Цербера. Я думал, сейчас он разозлится и искусает Серегину голову. Нет, обошлось. Видимо мой компаньон Апсу экспериментировал на шакалах довольно давно, поэтому Цербер лишь отряхнулся. Не обиделся и тогда, когда я отпихнул его от себя, ведь эти зверьки и бешенство, и чуму могут подарить.
Ладно, родню и товарищей не выбирают. Вход в неведомую возможно кошмарную мглу был бесплатным, что ж посмотрим, каким окажется выход.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЖИЛИЩА БОГОВ
9. (Южный Ирак, апрель 1983 г.)
Дыра оказалась оригинальным входом в гробницу. Естественно, древнюю. Сейчас вам такую разве что по великому блату устроят. Поскольку приходилось мне почитывать - и не только по долгу службы - книжульки об археологических достижениях, то спустя несколько минут я стал узнавать обстановку.
Во-первых, уложили тут казначея или эконома бога - в такой должности официально числились правители шумерских и вавилонских городов. Захоронили со всеми почестями, чин чином. Эх, на мое бы место профессионала - чтобы полновесно восхищался. Просто музей-могила здесь, поставь кассу да стриги купоны с посетителей. Наверное, более целой гробницы во всей Месопотамии не сыщешь. Урки-ворюги ее не тронули, да и западные археологи не успели ничего хапнуть. Допустим, что западники успели только сделать раскоп, а потом их вспугнули какие-то события. Например, иракские начальники сообщили, что заберут себе львиную долю добычи, "чтобы народ не обиделся". Тогда ушлые археологи и решили отложить свое гробокопание до лучших времен. А вход в раскоп забыли заделать. Правдоподобно? Не слишком. Но может, во время паводка вполне залепленный вход размыло мощными потоками. Да и вообще, зачем я должен себе лишние вопросы задавать? Оставим это счастье другим инстанциям.
Вначале под ногами активно хрустели черепа и костяки. Этих экспонатов в музее-могиле было предостаточно. Судя по неплохо сохранившимся бронзовым шлемам, боевым топорам и наконечникам копий они некогда принадлежали солдатам и матросам. Кто их всех порешил? Неужто это войско дало себя перебить только для того, что сопровождать на тот свет представителя бога и своего богоданного начальника. Какое же божество играло тут на первой скрипке? Судя по клинописи, гробница была посвящена Нергалу, чьим пронзительным глазом являлся красный Марс.
Насколько припоминается, ничего от этого шумерского Кощея нельзя было дождаться, кроме смерти в различных вариантах, от просранной войны до кровавого поноса. Впрочем будучи крайне вредным для посюстороннего земного существования Нергал, наверное, хорошо годился для обеспечения сносной загробной жизни. Вот даже стоят горшки и кувшины, в которых оставляли кое-что выпить и закусить переселенцам на тот свет. Или это опять угощения для Кощея? Похоже, у него нет проблем с аппетитом. В нишах стены сохранились черные угольные пятна и зола - масляным фитилям предстояло обеспечивать яркое освещение во время погребальных работ.
Потом я увидел полурассыпавшиеся костяки какой-то скотины, которая тоже пала на боевом посту. А также нечто смахивающее на колеса, спицы, ободы и прочие остатки гужевого транспорта. Похоже тягловая сила здесь присутствовала в количестве достаточном для приличных выездов по загробным полям. Только кому предстояло кататься?
Вдоль стен рядками лежали десятки черепушек - дамских, исходя из размеров и остатков украшений. Певички, музыкантши и прочие деятельницы эстрады? Опасная была у них работенка когда-то, не сравнить с нынешнем временем. Медь и бронза, правда, истлели иззеленели до невозможности, но золотые кольца для больших ушей и носов, серебряные височные подвески, а также браслеты и гривны сохранились прилично. На них даже узор удавалось разглядеть при хилом свете зажигалки - шестигранники и свастики, представляющие то ли банальное солнце, то ли осеменяющий свет небесный. А также там прокарябаны были какие-то орлы, наверное, посредничающие между небом и землей, и курсирующие вдоль мирового древа. В его корнях колупался змей подколодный, представляющий темное начало, но кажется по-своему ухаживающий за столь серьезным растением. Типичный сюжет всех без исключения мифологий. Кстати, друг Цербер сочувственно заурчал, глядя на змея. Наверное, он и себя принимал за дракошу.
Вспомнились строки уличного поэта: "Везде следы распада и говна". Впрочем, на базе этих находок я мог, наверное, пробиться в состоятельные личности. Однако сочетание слов "грабитель могил" и "майор КГБ" мне мешало. Наверное, действовали душеспасительные россказни из книжек про светлоликих и чисторуких чекистов.
Поэтому я сунул в карман всего несколько колец с камушками, скажем так, для музея, или для того, чтобы мне добраться до такой страны, где можно будет раствориться без остатка для советской и американской разведок.
А потом я добрался до ряда погребальных камер, где кажется отдыхали остатки очень важных людей. Когда я входил в одну из таких комнат "вечного отдыха", мне показалось, что там на каменном лежаке находится почти целое и даже дышащее тело. Естественно, что дрожь пробрала. Но вблизи с наваждением было покончено. При свете моего крохотного огонька - костяк как костяк. Цербер для убедительности даже поворошил эту кучку любопытным носом. По странности шакал действовал на меня успокаивающим образом - он, хвостатое дитя вольного воздуха, также как и я, пребывал здесь незванным визитером.
И еще вот. На самых богатых погребениях золото напрочь отсутствовало. Похоже, что железо тогда считалось наиболее дивным и дорогим украшением. И, к тому же, металлом, что отпугивает злых духов. Или приманивает? По-крайней мере, кости были просто усеяны ржавчиной.
Я вспомнил рассказ Данишевского - древние месопотамцы были уверены, что их родная Шумерия-Вавилония полностью принадлежит товарищам богам, которые все в ней обустраивают от "а" до "я". Люди же, от главного эконома до последнего трудяги, это не более чем орудия труда и отдыха у высших существ. Соответственно, чем удобнее и полезнее инструмент, тем лучше с ним обращаются "верхи". Таким образом якобы-работающие боги несколько напоминают наши партийные органы, раскованно и рискованно шутил профессор.
А еще всплыло на поверхность моей помоечной памяти, что у древних жителей этих краев не было особо разработанных представлений о посмертном кайфе и загробном времяпровождении.
Значит точно, людей и скотов, воинов и певичек резали тут даже не ради сопровождения в лучший мир начальства, а лишь на потребу кощею Нергалу.
Я прошел мимо погребальных камер и на этом подземный коридор не закончился. Но неожиданно моего затылка коснулся нарастающий шорох. ЗАВЕСА упала. ЭКРАН оказался дырявым. Так сформулировалось в какой-то самой мудрой точке сознания.
А тело, дернувшись от неожиданности, резко обернулось. И мой Цербер тоже отреагировал. Я заматюгался от представшей картины, а шакал гневно зарычал на нее. ОНИ встали. Не все правда. Но активистов хватало. Воины, волы, храмовые певички и главные экономы чумного бога встали в строй. Легкое свечение позволяло разглядеть их в кромешной тьме.
Я поднял ствол "Ингрэма" и, ни на что не надеясь, с воплем "суки" выпустил длинную очередь в нечистую силу. Спустя секунд десять понял, что строчу в пустоту. Никто из "сук" не встал и даже не сел. Просто померещилось. Из-за приступа шизоидной клаустрофобии. Все лежат спокойно на своих законных местах, и глупые черепа, и кости, и прочий бесполезный утиль.