Страница:
Между тем робот не предпринимал никаких попыток задержать цинрусскийца.
Добравшись до тускло освещенного отсека, Приликла включил фонарик на шлеме, чтобы лучше рассмотреть порванные провода. Он решил сначала убедиться в том, что прикасаться к ним безопасно. Он уже начал сомневаться в своей способности выполнить эту работу, когда капитан, выказав странную смесь эмпатии и догадливости, свойственную землянам, ответил на незаданный эмпатом вопрос.
– Вам следовало бы начать, – сказал Флетчер, – с чего-нибудь простого. Высоко вверху за первой панелью, которую вы открывали, находятся два довольно толстых кабеля. У одного из них изоляционная оболочка синяя, а у второго – красная. Если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что провода изгибаются под прямым углом и исчезают в выемке плоскости, которая в том коридоре, где вы сейчас находитесь, судя по всему, является потолком. В результате удара один из проводов надломился в месте прямоугольного изгиба. Видите концы оголенной проволоки, торчащие из рваных краев изоляционной оболочки? Попробуйте соединить их, но будьте осторожны и не прикасайтесь ни к чему металлическому во время работы. Перчатки на вас тонкие, а мы не знаем, какой силы и напряжения ток проводится по этому проводу. Для того чтобы зафиксировать место соединения проводов, вам потребуется изоляционная лента.
– У меня в ранце есть медицинский пластырь, – сказал Приликла. – Он подойдет?
– Да, доктор, но будьте предельно осторожны.
Через несколько минут Приликла покончил с соединением проводков и замотал место их соединения пластырем. Тут же загорелись до того потухшие светильники в коридоре. Робот переходил от одного светильника к другому и, как надеялся Приликла, сообщал своему разумному хозяину о том, что здесь произведен небольшой ремонт. Конечно, это была мелочь, но лучше что-то, чем ничего.
– Что теперь? – спросил Приликла.
– Теперь будет кое-что потруднее, – сказал капитан, – так что сильно не зазнавайтесь. В другом кабеле повреждены более тонкие проводки с более замысловатой цветной кодировкой. В местах обрывов некоторые из них обесцветились, поэтому вам придется внимательно рассмотреть их и определить, какого цвета они были изначально, и только потом приступать к их соединению. Сложность системы проводов наводит меня на мысль о том, что они ведут к датчикам обшивки и связаны с сетью внутренних коммуникаций. Если соединение будет произведено ошибочно, можно ожидать каких угодно неприятностей. Это будет то же самое, как если бы вы присоединили нервные окончания, призванные вести к глазам, к примеру, к ушам. Положение необычное: мы пытаемся произвести ремонт систем, которые нам совершенно не знакомы.
Жаль, что я не могу находиться рядом с вами со специальным оборудованием и не в силах вам помочь. Вам предстоит тонкая, точная и очень трудная работа. Вы готовы к ней, доктор?
– Не волнуйтесь, – отозвался Приликла. – Это чем-то похоже на нейрохирургическую операцию.
Глава 18
Глава 19
Добравшись до тускло освещенного отсека, Приликла включил фонарик на шлеме, чтобы лучше рассмотреть порванные провода. Он решил сначала убедиться в том, что прикасаться к ним безопасно. Он уже начал сомневаться в своей способности выполнить эту работу, когда капитан, выказав странную смесь эмпатии и догадливости, свойственную землянам, ответил на незаданный эмпатом вопрос.
– Вам следовало бы начать, – сказал Флетчер, – с чего-нибудь простого. Высоко вверху за первой панелью, которую вы открывали, находятся два довольно толстых кабеля. У одного из них изоляционная оболочка синяя, а у второго – красная. Если вы присмотритесь повнимательнее, то увидите, что провода изгибаются под прямым углом и исчезают в выемке плоскости, которая в том коридоре, где вы сейчас находитесь, судя по всему, является потолком. В результате удара один из проводов надломился в месте прямоугольного изгиба. Видите концы оголенной проволоки, торчащие из рваных краев изоляционной оболочки? Попробуйте соединить их, но будьте осторожны и не прикасайтесь ни к чему металлическому во время работы. Перчатки на вас тонкие, а мы не знаем, какой силы и напряжения ток проводится по этому проводу. Для того чтобы зафиксировать место соединения проводов, вам потребуется изоляционная лента.
– У меня в ранце есть медицинский пластырь, – сказал Приликла. – Он подойдет?
– Да, доктор, но будьте предельно осторожны.
Через несколько минут Приликла покончил с соединением проводков и замотал место их соединения пластырем. Тут же загорелись до того потухшие светильники в коридоре. Робот переходил от одного светильника к другому и, как надеялся Приликла, сообщал своему разумному хозяину о том, что здесь произведен небольшой ремонт. Конечно, это была мелочь, но лучше что-то, чем ничего.
– Что теперь? – спросил Приликла.
– Теперь будет кое-что потруднее, – сказал капитан, – так что сильно не зазнавайтесь. В другом кабеле повреждены более тонкие проводки с более замысловатой цветной кодировкой. В местах обрывов некоторые из них обесцветились, поэтому вам придется внимательно рассмотреть их и определить, какого цвета они были изначально, и только потом приступать к их соединению. Сложность системы проводов наводит меня на мысль о том, что они ведут к датчикам обшивки и связаны с сетью внутренних коммуникаций. Если соединение будет произведено ошибочно, можно ожидать каких угодно неприятностей. Это будет то же самое, как если бы вы присоединили нервные окончания, призванные вести к глазам, к примеру, к ушам. Положение необычное: мы пытаемся произвести ремонт систем, которые нам совершенно не знакомы.
Жаль, что я не могу находиться рядом с вами со специальным оборудованием и не в силах вам помочь. Вам предстоит тонкая, точная и очень трудная работа. Вы готовы к ней, доктор?
– Не волнуйтесь, – отозвался Приликла. – Это чем-то похоже на нейрохирургическую операцию.
Глава 18
Несмотря на то, что капитан руководил действиями Приликлы на каждом этапе, употребляя при этом весь свой многолетний богатый опыт, дело продвигалось очень медленно. Главная сложность соединения проводов состояла в том, что часть их изоляции, порой по несколько дюймов, сгорела, и эти участки нужно было восстанавливать. Необходимый для реставрации материал имелся на «Ргабваре», и Флетчер предлагал Приликле доставить его самолично, надеясь на то, что тогда он получит разрешение подключиться к работе, и дело пойдет быстрее.
– Захватите также еды, друг Флетчер, – сказал Приликла. – Я решил, что если не стану возвращаться на «Ргабвар» для того, чтобы перекусить и поспать, сумею сэкономить время.
Затем он вежливо выждал, пока не иссякли закономерные возражения, после чего проговорил:
– Риск, безусловно, существует, но я не поступаю глупо или опрометчиво. Мой скафандр предусматривает возможность освобождения от органических шлаков, он оборудован небольшим, герметически закрывающимся отверстием для приема пищи. В условиях невесомости я могу и передохнуть, не снимая скафандра, поскольку изнутри он имеет мягкую отделку. Полагаю, что если мы хотим, чтобы уцелевший член экипажа стал доверять нам, мы должны показать, что мы доверяем ему.
– Не хочется, но соглашаюсь, – ответил капитан после продолжительной паузы. – Но если я сумею доказать этому незнакомцу, что помогаю вам, быть может, он начнет доверять и мне тоже.
– В принципе идея как раз в этом и заключается, друг Флетчер, – отозвался Приликла. – Но мы пребываем на крайне деликатном этапе налаживания контакта, так что торопить события не стоит.
– Хорошо, – сказал капитан. – Я доставлю еду, изоляционный материал и несколько простых инструментов, не оборудованных источниками питания, которые, как я думаю, будут полезны в вашей работе. Все это будет находиться в прозрачном контейнере, так что член экипажа и его робот смогут четко убедиться в том, что попадет на борт их корабля. Я стартую к вам.
Но когда Флетчер приблизился к кораблю, эмоциональное излучение члена экипажа сразу же стало возбужденным и осуждающим, а робот поспешно покинул коридор и куда-то отправился – судя по всему, он намеревался перехватить незваного гостя. Приликла последовал за роботом, и когда стало ясно, что проникнуть внутрь корабля капитану не позволят, он забрал у Флетчера доставленный тем контейнер.
– Простите, друг Флетчер, – сказал Приликла. – Боюсь, вам по-прежнему не могут оказать гостеприимство. Но я размышлял над тем, чем это может объясняться, а также над той высокой чувствительностью, с какой эти существа относятся к физическому контакту с посторонними. Это очень странно, при том, что защита корабля и роботов работает, так сказать, в ультракоротком диапазоне. Для космоса это очень необычное оружие.
– А вот против них самих было применено совсем не такое оружие, – заметил капитан. – Это оружие проделало здоровенную пробоину в обшивке корабля и нанесло ощутимое повреждение второму роботу – тому, которого мы осматривали на «Террагаре». Но я вас слушаю, продолжайте.
– Во время демонстрационного сеанса, – продолжал Приликла, – у меня возникло такое ощущение, что член экипажа впервые узнает о чем-либо подобном. Он излучал восторженность, интерес, но при этом не был слишком сильно удивлен.
Казалось, будто это существо ожидало или надеялось на то, что ему удастся встретиться в космосе с представителями других видов. Если я прав, то это может означать, что межзвездное путешествие – новшество для всего вида, к которому он принадлежит, либо он сам впервые отправился в космос и занимался поисками некоей планеты, которую и обнаружил. Но когда вы показывали худларианский фрагмент, я обратил внимание на кое-какие перемены в его эмоциональном излучении. Я ощутил странную комбинацию страха, ненависти и, как ни странно, узнавания. Худлар нельзя назвать приятной планетой для тех, кто сам не худларианин. А наш инопланетянин, думаю, не худларианин. Понимаю, это всего лишь догадка, но, на мой взгляд, это существо занималось поисками другой, более симпатичной планеты. То, что этот корабль находится на орбите, может означать, что искомая планета найдена.
Капитан нетерпеливо махнул рукой.
– Интересная гипотеза, но в ней не учтен тот факт, что кто-то, о ком мы пока не имеем ни малейшего понятия, применил против этого корабля оружие.
Приликле очень не хотелось говорить капитану о том, что тот ошибается. Особенно ему не хотелось говорить ему о том сейчас, когда их общение происходило в самом что ни на есть ультракоротком диапазоне – то есть с глазу на глаз: тогда раздражение Флетчера обрушилось бы на эмпата с неминуемой интенсивностью. Потому он осторожно проговорил:
– Но разве мы в этом абсолютно уверены? Подумайте о типе повреждений, полученных кораблем и роботом, найденным нами на «Террагаре». Очень может быть, что существа, находящиеся на этом корабле, впервые отправились в межзвездный полет, впервые прибегли к выходу в гиперпространство и впервые выбросили аварийный маяк. Давайте предположим, что они отыскали необитаемую планету – зеленую, красивую, с благоприятными климатическими условиями, выгодно отличающимися от тех, что имеют место на их родине, и просигнализировали о ее координатах взрывом – но взорвали они не аварийный маяк, потому что, впервые оказавшись в космосе, они не рассчитывали на спасение. Они взорвали некое аналогичное устройство и за счет этого взрыва надеялись сообщить кому-то о своих координатах. Это гипотетическое сигнальное устройство не было предварительно опробовано и, разорвавшись, нанесло кораблю и роботу повреждения, которые мы приняли за свидетельства применения оружия. «Террагар» от-, реагировал на сигнал раньше, чем мы, а для того, чтобы вызвать нас, применил собственный аварийный маяк. Но я хочу сказать, что повреждения этого корабля могли быть получены случайно и нанесены самостоятельно.
– Думаю, скорее вам хотелось бы, чтобы это было именно так, доктор, – ответил капитан, немного подумал и добавил:
– И все же теория хороша. Однако она не объясняет, почему и сам корабль, и роботы настолько уязвимы. Наверняка хозяева звездолета должны были ожидать, что на них может кто-то напасть. Если вы по-прежнему считаете, что я не прав, не тратьте время на вежливость.
– Может быть, на этом корабле предусмотрена автоматическая система защиты, – сказал Приликла.
Капитан молчал. Им овладевали сомнения. А это означало, что Приликле повезло и вызванное его заявлением раздражение пошло на убыль. Он продолжал:
– Вспомните о том, как устроена наружная обшивка корабля и как выглядит поверхность робота. К ним можно беспрепятственно прикасаться пальцами или простыми, неэлектрическими инструментами. Если мы предположим, что атмосфера на родной планете этих существ плотная или подвержена непрерывным колебаниям, то в целях выживания в таких условиях потребовалась бы плотная обтекаемая оболочка с высокой степенью защиты. Но давайте выскажем иное предположение. Допустим, что у этих существ имеется злейший естественный враг – вероятно, этот враг разумен и владеет высокоразвитой техникой. Тогда защитное оружие корабля может быть нужно только для того, чтобы использовать его на их суровой планете во время сборки корабля, его старта и посадки.
А если их злейший враг внешне похож на ДБДГ, – закончил свою мысль Приликла, – то этим многое объясняется.
Капитан издал непереводимый звук.
– Думаю, нам очень повезло в том, что они не страдают фобией в отношении крабов или гусениц-переростков, шестиногих слонов и даже крупных летающих насекомых, – сказал он, после чего поспешно добавил:
– Вернемся к ремонтным работам, доктор. Они связаны со значительным физическим и умственным напряжением. Качество любой работы страдает, когда выполняющее ее существо начинает испытывать усталость. Покуда вы способны ясно мыслить, можете ли вы прикинуть, сколько времени сумеете трудиться эффективно до тех пор, пока я не буду вынужден напомнить вам о том, что вам пора передохнуть?
Приликла ответил уклончиво, понимая, что какое бы время он ни назвал, капитан непременно постарается сократить его. Больше он ничего не сказал, промолчал и капитан, и их беседа на расстоянии возобновилась только тогда, когда цинрусскиец добрался до отсека управления. Собственно, затем говорил только Флетчер, но словами и тоном все время старался морально поддерживать эмпата.
– …До того, как в результате несчастного случая изоляция кабеля, над которым вы работаете, была повреждена, – объяснял Флетчер, – он состоял из десяти отдельных проводов. Я вижу его с увеличением и могу заключить, что отдельные провода слишком тонки для того, чтобы по ним мог быть пропущен ток высокого напряжения. Но их цветовое кодирование совпадает с тем, которым снабжены более толстые провода, ведущие к обшивке и вдоль нее. Следовательно, мы вправе предположить, что эти провода выполняют ту же коммуникационную и сенсорную функцию… О Господи… Как жаль, что я не могу находиться рядом с вами с надлежащими инструментами! Прошу вас, не воспринимайте это как критику в ваш адрес, доктор. Вы молодчина.
Приликла молчал, поскольку эти как бы не критические замечания и извинения капитан высказывал уже несколько раз за последний час, и волнение и надежда на лучшее в его настроении преобладали над раздражением. Приликла занимался поиском контура, обеспечивающего сенсорную связь между членами экипажа. Если бы ему удалось возобновить контакт между ними, гораздо легче было бы убедить обоих в наилучших намерениях спасателей. Медленно, осторожно и деликатно, как мог только представитель столь хрупкого вида, Приликла распутывал, оголял и пробовал соединить порванные концы тонких, не толще волосков, проволочек.
Вдруг он отдернул лапки. С противоположной стороны отсека управления донесся взрыв эмоций. Несмотря на расстояние, взрыв был сильным, резким, неприятным, но очень коротким. Он длился всего несколько секунд. К счастью, столько же длилось и сопровождавшее его чувство возмущения.
– Что случилось? – встревожен но поинтересовался Флетчер. – Вы отдернули лапки. Вы поранились? Ударило током?
– Нет, – ответил Приликла, немного подумал и добавил:
– Видимо, я не правильно соединил провода. Из-за этого один из членов экипажа, а может быть, и оба, на миг испытали неприятные ощущения. Очень неприятные, судя по эмоциональному излучению. Это было похоже на то, как если бы кто-то соединил зрительный нерв с органом слуха, а затем издал громкий шум. Простите. Мне следует работать более осторожно.
Капитан громко выдохнул и сказал:
– Да. Но ваша ошибка была вполне естественной, поскольку цветовая кодировка этих проводов отличается множеством оттенков. Я их с увеличением еле могу различать, а что уж говорить о ваших глазах, хотя у вас и превосходное зрение. В следующий раз, прежде чем соединить два провода, подержите их в поле моего зрения, то бишь перед глазком видеокамеры. Затем, если я не отсоветую вам соединять их, отведите эти концы от остальных проводов, и только затем наносите изоляционный спрей. За счет этого вы сможете избежать контакта с оголенными проводами или короткого замыкания между ними. Прошу вас, говорите мне о любых сомнениях, а в остальном продолжайте работать, как работаете. Думаю, вы близки к успеху.
Приликла продолжал работать, а капитан продолжал снабжать его техническими советами и моральной поддержкой. Неприятных случайностей больше не происходило, но со стороны неповрежденного участка отсека управления исходило все более сильное эмоциональное излучение. Это была не резкая реакция, характерная для неожиданных неприятных ощущений, но некая смесь страха и надежды – настолько яркая и интенсивная, что эмпатический орган Приликлы ощущал эти Чувства почти как физическую боль. А потом вдруг раздался двойной взрыв эмоций, из-за которого Приликла был вынужден попятиться назад. И его тельце, и лапки забились, как в ознобе. Он медленно передвинулся к той двери, вход за которую ему был воспрещен, и прижал к ее металлической поверхности фонендоскоп.
– Доктор, вы дрожите, – констатировал капитан с тревогой. – С вами что-то случилось? Что происходит?
– Со мной ничего плохого, – ответил Приликла не очень уверенно, стараясь обрести привычное профессиональное спокойствие. – Наоборот, все хорошо. Двое членов экипажа сейчас общаются между собой – скорее всего через посредство восстановленной системы проводов. Я пытаюсь уловить звуки их речи, чтобы затем внести их в нашу компьютерную программу перевода, но ничего не слышу. Может быть, для распространения звука просто не хватает воздуха, или их речевые органы и органы слуха заключены в какие-то шлемы.
– Это почти наверняка объясняется тем, что в тех помещениях, где они находятся, недостаточно высокое давление, – заключил Флетчер и взволнованно спросил:
– Ну, как они там?
– В данный момент их эмоциональное излучение отличается сложностью и запутанностью, но начинает становиться более отчетливым, – ответил Приликла, пытаясь передать словами то, что с трудом поддавалось описанию. – Я ощущаю комбинацию радости, облегчения, волнения и тревоги. Все эти чувства, как я уверен, вызваны восстановлением их общения между собой и тем, что они обмениваются последними новостями. Наверняка эти новости включают реакцию первого существа на все, что было сделано для него, а также описание вторым существом его состояния, которое далеко от идеального, судя по тому, что подсказывает мне мой опыт эмпата.
Второму существу срочно требуется медицинская помощь. На фоне эмоционального излучения обоих существ ощущается благодарность.
– Отлично! – радостно воскликнул капитан. – Если они ощущают благодарность, значит, понимают, что вы пытаетесь им помочь. Но как вы думаете – готовы ли они доверять нам, всем нам, после того, как вы сумели оказать им первую помощь?
Приликла ответил не сразу. Он старательно прислушивался к двум источникам эмоционального излучения, один из которых был приглушен за счет расстояния, а второй действовал еле различимо из-за физической слабости и психологического стресса. Затем он проговорил:
– Я по-прежнему улавливаю постоянное чувство страха, исходящее от обоих существ. Я не сомневаюсь в том, что этот страх обусловлен присутствием пугающих и ненавидимых этими существами страшилищ, ДБДГ. Я могу ошибаться – ведь я эмпат, а не телепат, но я чувствую, что пока что они не готовы завязать дружеские отношения со своим самым страшным ночным кошмаром. Нужно что-то сделать для того, чтобы завоевать их доверие. Мне следует завершить начатое мною доброе дело.
Капитан не стал задавать очевидного вопроса, потому что понимал, что сейчас получит ответ. Приликла продолжал:
– Анализ эмоций существа, в непосредственной близости с которым я нахожусь, показывает, что его тело настолько травмировано, что существо с трудом сохраняет способность связно мыслить. Физическое недомогание усиливается, к нему присоединяются чувства страха и тревоги, характерные для существа, близкого к гибели от голода или жажды, или от того и другого одновременно. Для того чтобы завершить оказание помощи этому существу, нужно восстановить подачу к нему питания и жидкости.
– Понятно. Стало быть, теперь вы хотите поиграть не только в электрика, но и в сантехника, – сказал капитан и рассмеялся. – Хорошо, доктор. Какая помощь вам нужна?
– Как и прежде, друг Флетчер, мне нужны инструкции, – ответил Приликла, – потому что я понятия не имею о том, что должен делать. Но прежде всего я должен показать роботу, который служит органом зрения как минимум одного из двоих членов экипажа, те отрезки поврежденных труб, которые я намерен восстановить. Пока я буду этим заниматься, вы можете оценить положение и сказать мне, что должно быть сделано и как это может быть сделано с помощью материалов и простых инструментов, имеющихся на «Ргабваре».
Кроме того, – продолжал он, – я обратил внимание на испарения, вырывающиеся из одной из поврежденных труб.
Вероятно, происходит утечка дыхательной смеси или жидкости, хотя, на мой взгляд, это может быть и токсический агент, употребляемый в системе гидравлики. Пока вы вместе со мной будете заниматься оценкой повреждений, я соберу пробы и исследую их с помощью моего анализатора. Если окажется, чти это дыхательная смесь или вода, а не что-нибудь ядовитое, пожалуйста, воспроизведите состав этого вещества и переправьте его сюда в нужном количестве в прозрачных контейнерах.
Лучше для успеха наших начинаний было бы пометить эти контейнеры тем же цветом, каким кодированы трубы, по которым проводится это вещество. Доставив контейнеры к обшивке, закрепите их там, возле того места, откуда я проник внутрь корабля, чтобы я мог их забрать.
– Нам удалось наладить связь между двумя членами экипажа, – сказал он. – Но разговор у них получится недолгий, если один из них перестанет дышать.
Следующие два часа Приликла потратил на обзор территории, где требовалось произвести ремонтные работы, определение цветовой кодировки и идентификацию тех поврежденных труб, которые следовало соединить между собой. Приликла понимал, что ему предстоит более тяжелый труд, нежели соединение проводов, а у капитана возникли сомнения относительно его способности проделать эту работу.
– Уж это совсем не похоже на нейрохирургию, доктор, – сказал Флетчер. – Тут нужна грубая сила, а не слабенькие прикосновения. Ваши пальчики никогда не предназначались для работы с ручными ножовками по металлу, а только такие инструменты и позволят использовать рядом с собой обитатели корабля, ну и еще – тяжеленные гаечные ключи. Ваше тело слишком хрупко для того, чтобы орудовать такими инструментами. Тут нужны крепкие руки и мышечная сила землянина.
Приликла молчал. Капитан торопливо продолжал:
– Я намереваюсь устроить для членов экипажа еще один видеосеанс. Покажу фильм, в котором будут продемонстрированы ремонтные работы, производимые одновременно представителями разных видов, включая землян. После того, что вам уже удалось сделать для этих существ, может быть, теперь они склонятся к тому, чтобы забыть о своей ДБДГ-фобии, и начнут хотя бы немного доверять мне. Я облачусь в легкий скафандр, с собой возьму только примитивные инструменты – помимо рации и небольшого газового резака, и доставлю дополнительные трубы и прозрачные контейнеры, которые вы просите. Совместная работа позволит сэкономить время, а время сейчас крайне важно, если у одного из существ заканчивается запас воздуха…
– Простите, но это сейчас невозможно… – начал Приликла.
– Позвольте мне хотя бы попытаться, доктор, – прервал его капитан. – Я могу быть у вас со всем необходимым меньше, чем через час.
– ..потому что, друг Флетчер, – закончил начатую фразу цинрусскиец, – меньше, чем через десять минут – как только я завершу анализ проб воздуха и жидкости – я засну.
– Захватите также еды, друг Флетчер, – сказал Приликла. – Я решил, что если не стану возвращаться на «Ргабвар» для того, чтобы перекусить и поспать, сумею сэкономить время.
Затем он вежливо выждал, пока не иссякли закономерные возражения, после чего проговорил:
– Риск, безусловно, существует, но я не поступаю глупо или опрометчиво. Мой скафандр предусматривает возможность освобождения от органических шлаков, он оборудован небольшим, герметически закрывающимся отверстием для приема пищи. В условиях невесомости я могу и передохнуть, не снимая скафандра, поскольку изнутри он имеет мягкую отделку. Полагаю, что если мы хотим, чтобы уцелевший член экипажа стал доверять нам, мы должны показать, что мы доверяем ему.
– Не хочется, но соглашаюсь, – ответил капитан после продолжительной паузы. – Но если я сумею доказать этому незнакомцу, что помогаю вам, быть может, он начнет доверять и мне тоже.
– В принципе идея как раз в этом и заключается, друг Флетчер, – отозвался Приликла. – Но мы пребываем на крайне деликатном этапе налаживания контакта, так что торопить события не стоит.
– Хорошо, – сказал капитан. – Я доставлю еду, изоляционный материал и несколько простых инструментов, не оборудованных источниками питания, которые, как я думаю, будут полезны в вашей работе. Все это будет находиться в прозрачном контейнере, так что член экипажа и его робот смогут четко убедиться в том, что попадет на борт их корабля. Я стартую к вам.
Но когда Флетчер приблизился к кораблю, эмоциональное излучение члена экипажа сразу же стало возбужденным и осуждающим, а робот поспешно покинул коридор и куда-то отправился – судя по всему, он намеревался перехватить незваного гостя. Приликла последовал за роботом, и когда стало ясно, что проникнуть внутрь корабля капитану не позволят, он забрал у Флетчера доставленный тем контейнер.
– Простите, друг Флетчер, – сказал Приликла. – Боюсь, вам по-прежнему не могут оказать гостеприимство. Но я размышлял над тем, чем это может объясняться, а также над той высокой чувствительностью, с какой эти существа относятся к физическому контакту с посторонними. Это очень странно, при том, что защита корабля и роботов работает, так сказать, в ультракоротком диапазоне. Для космоса это очень необычное оружие.
– А вот против них самих было применено совсем не такое оружие, – заметил капитан. – Это оружие проделало здоровенную пробоину в обшивке корабля и нанесло ощутимое повреждение второму роботу – тому, которого мы осматривали на «Террагаре». Но я вас слушаю, продолжайте.
– Во время демонстрационного сеанса, – продолжал Приликла, – у меня возникло такое ощущение, что член экипажа впервые узнает о чем-либо подобном. Он излучал восторженность, интерес, но при этом не был слишком сильно удивлен.
Казалось, будто это существо ожидало или надеялось на то, что ему удастся встретиться в космосе с представителями других видов. Если я прав, то это может означать, что межзвездное путешествие – новшество для всего вида, к которому он принадлежит, либо он сам впервые отправился в космос и занимался поисками некоей планеты, которую и обнаружил. Но когда вы показывали худларианский фрагмент, я обратил внимание на кое-какие перемены в его эмоциональном излучении. Я ощутил странную комбинацию страха, ненависти и, как ни странно, узнавания. Худлар нельзя назвать приятной планетой для тех, кто сам не худларианин. А наш инопланетянин, думаю, не худларианин. Понимаю, это всего лишь догадка, но, на мой взгляд, это существо занималось поисками другой, более симпатичной планеты. То, что этот корабль находится на орбите, может означать, что искомая планета найдена.
Капитан нетерпеливо махнул рукой.
– Интересная гипотеза, но в ней не учтен тот факт, что кто-то, о ком мы пока не имеем ни малейшего понятия, применил против этого корабля оружие.
Приликле очень не хотелось говорить капитану о том, что тот ошибается. Особенно ему не хотелось говорить ему о том сейчас, когда их общение происходило в самом что ни на есть ультракоротком диапазоне – то есть с глазу на глаз: тогда раздражение Флетчера обрушилось бы на эмпата с неминуемой интенсивностью. Потому он осторожно проговорил:
– Но разве мы в этом абсолютно уверены? Подумайте о типе повреждений, полученных кораблем и роботом, найденным нами на «Террагаре». Очень может быть, что существа, находящиеся на этом корабле, впервые отправились в межзвездный полет, впервые прибегли к выходу в гиперпространство и впервые выбросили аварийный маяк. Давайте предположим, что они отыскали необитаемую планету – зеленую, красивую, с благоприятными климатическими условиями, выгодно отличающимися от тех, что имеют место на их родине, и просигнализировали о ее координатах взрывом – но взорвали они не аварийный маяк, потому что, впервые оказавшись в космосе, они не рассчитывали на спасение. Они взорвали некое аналогичное устройство и за счет этого взрыва надеялись сообщить кому-то о своих координатах. Это гипотетическое сигнальное устройство не было предварительно опробовано и, разорвавшись, нанесло кораблю и роботу повреждения, которые мы приняли за свидетельства применения оружия. «Террагар» от-, реагировал на сигнал раньше, чем мы, а для того, чтобы вызвать нас, применил собственный аварийный маяк. Но я хочу сказать, что повреждения этого корабля могли быть получены случайно и нанесены самостоятельно.
– Думаю, скорее вам хотелось бы, чтобы это было именно так, доктор, – ответил капитан, немного подумал и добавил:
– И все же теория хороша. Однако она не объясняет, почему и сам корабль, и роботы настолько уязвимы. Наверняка хозяева звездолета должны были ожидать, что на них может кто-то напасть. Если вы по-прежнему считаете, что я не прав, не тратьте время на вежливость.
– Может быть, на этом корабле предусмотрена автоматическая система защиты, – сказал Приликла.
Капитан молчал. Им овладевали сомнения. А это означало, что Приликле повезло и вызванное его заявлением раздражение пошло на убыль. Он продолжал:
– Вспомните о том, как устроена наружная обшивка корабля и как выглядит поверхность робота. К ним можно беспрепятственно прикасаться пальцами или простыми, неэлектрическими инструментами. Если мы предположим, что атмосфера на родной планете этих существ плотная или подвержена непрерывным колебаниям, то в целях выживания в таких условиях потребовалась бы плотная обтекаемая оболочка с высокой степенью защиты. Но давайте выскажем иное предположение. Допустим, что у этих существ имеется злейший естественный враг – вероятно, этот враг разумен и владеет высокоразвитой техникой. Тогда защитное оружие корабля может быть нужно только для того, чтобы использовать его на их суровой планете во время сборки корабля, его старта и посадки.
А если их злейший враг внешне похож на ДБДГ, – закончил свою мысль Приликла, – то этим многое объясняется.
Капитан издал непереводимый звук.
– Думаю, нам очень повезло в том, что они не страдают фобией в отношении крабов или гусениц-переростков, шестиногих слонов и даже крупных летающих насекомых, – сказал он, после чего поспешно добавил:
– Вернемся к ремонтным работам, доктор. Они связаны со значительным физическим и умственным напряжением. Качество любой работы страдает, когда выполняющее ее существо начинает испытывать усталость. Покуда вы способны ясно мыслить, можете ли вы прикинуть, сколько времени сумеете трудиться эффективно до тех пор, пока я не буду вынужден напомнить вам о том, что вам пора передохнуть?
Приликла ответил уклончиво, понимая, что какое бы время он ни назвал, капитан непременно постарается сократить его. Больше он ничего не сказал, промолчал и капитан, и их беседа на расстоянии возобновилась только тогда, когда цинрусскиец добрался до отсека управления. Собственно, затем говорил только Флетчер, но словами и тоном все время старался морально поддерживать эмпата.
– …До того, как в результате несчастного случая изоляция кабеля, над которым вы работаете, была повреждена, – объяснял Флетчер, – он состоял из десяти отдельных проводов. Я вижу его с увеличением и могу заключить, что отдельные провода слишком тонки для того, чтобы по ним мог быть пропущен ток высокого напряжения. Но их цветовое кодирование совпадает с тем, которым снабжены более толстые провода, ведущие к обшивке и вдоль нее. Следовательно, мы вправе предположить, что эти провода выполняют ту же коммуникационную и сенсорную функцию… О Господи… Как жаль, что я не могу находиться рядом с вами с надлежащими инструментами! Прошу вас, не воспринимайте это как критику в ваш адрес, доктор. Вы молодчина.
Приликла молчал, поскольку эти как бы не критические замечания и извинения капитан высказывал уже несколько раз за последний час, и волнение и надежда на лучшее в его настроении преобладали над раздражением. Приликла занимался поиском контура, обеспечивающего сенсорную связь между членами экипажа. Если бы ему удалось возобновить контакт между ними, гораздо легче было бы убедить обоих в наилучших намерениях спасателей. Медленно, осторожно и деликатно, как мог только представитель столь хрупкого вида, Приликла распутывал, оголял и пробовал соединить порванные концы тонких, не толще волосков, проволочек.
Вдруг он отдернул лапки. С противоположной стороны отсека управления донесся взрыв эмоций. Несмотря на расстояние, взрыв был сильным, резким, неприятным, но очень коротким. Он длился всего несколько секунд. К счастью, столько же длилось и сопровождавшее его чувство возмущения.
– Что случилось? – встревожен но поинтересовался Флетчер. – Вы отдернули лапки. Вы поранились? Ударило током?
– Нет, – ответил Приликла, немного подумал и добавил:
– Видимо, я не правильно соединил провода. Из-за этого один из членов экипажа, а может быть, и оба, на миг испытали неприятные ощущения. Очень неприятные, судя по эмоциональному излучению. Это было похоже на то, как если бы кто-то соединил зрительный нерв с органом слуха, а затем издал громкий шум. Простите. Мне следует работать более осторожно.
Капитан громко выдохнул и сказал:
– Да. Но ваша ошибка была вполне естественной, поскольку цветовая кодировка этих проводов отличается множеством оттенков. Я их с увеличением еле могу различать, а что уж говорить о ваших глазах, хотя у вас и превосходное зрение. В следующий раз, прежде чем соединить два провода, подержите их в поле моего зрения, то бишь перед глазком видеокамеры. Затем, если я не отсоветую вам соединять их, отведите эти концы от остальных проводов, и только затем наносите изоляционный спрей. За счет этого вы сможете избежать контакта с оголенными проводами или короткого замыкания между ними. Прошу вас, говорите мне о любых сомнениях, а в остальном продолжайте работать, как работаете. Думаю, вы близки к успеху.
Приликла продолжал работать, а капитан продолжал снабжать его техническими советами и моральной поддержкой. Неприятных случайностей больше не происходило, но со стороны неповрежденного участка отсека управления исходило все более сильное эмоциональное излучение. Это была не резкая реакция, характерная для неожиданных неприятных ощущений, но некая смесь страха и надежды – настолько яркая и интенсивная, что эмпатический орган Приликлы ощущал эти Чувства почти как физическую боль. А потом вдруг раздался двойной взрыв эмоций, из-за которого Приликла был вынужден попятиться назад. И его тельце, и лапки забились, как в ознобе. Он медленно передвинулся к той двери, вход за которую ему был воспрещен, и прижал к ее металлической поверхности фонендоскоп.
– Доктор, вы дрожите, – констатировал капитан с тревогой. – С вами что-то случилось? Что происходит?
– Со мной ничего плохого, – ответил Приликла не очень уверенно, стараясь обрести привычное профессиональное спокойствие. – Наоборот, все хорошо. Двое членов экипажа сейчас общаются между собой – скорее всего через посредство восстановленной системы проводов. Я пытаюсь уловить звуки их речи, чтобы затем внести их в нашу компьютерную программу перевода, но ничего не слышу. Может быть, для распространения звука просто не хватает воздуха, или их речевые органы и органы слуха заключены в какие-то шлемы.
– Это почти наверняка объясняется тем, что в тех помещениях, где они находятся, недостаточно высокое давление, – заключил Флетчер и взволнованно спросил:
– Ну, как они там?
– В данный момент их эмоциональное излучение отличается сложностью и запутанностью, но начинает становиться более отчетливым, – ответил Приликла, пытаясь передать словами то, что с трудом поддавалось описанию. – Я ощущаю комбинацию радости, облегчения, волнения и тревоги. Все эти чувства, как я уверен, вызваны восстановлением их общения между собой и тем, что они обмениваются последними новостями. Наверняка эти новости включают реакцию первого существа на все, что было сделано для него, а также описание вторым существом его состояния, которое далеко от идеального, судя по тому, что подсказывает мне мой опыт эмпата.
Второму существу срочно требуется медицинская помощь. На фоне эмоционального излучения обоих существ ощущается благодарность.
– Отлично! – радостно воскликнул капитан. – Если они ощущают благодарность, значит, понимают, что вы пытаетесь им помочь. Но как вы думаете – готовы ли они доверять нам, всем нам, после того, как вы сумели оказать им первую помощь?
Приликла ответил не сразу. Он старательно прислушивался к двум источникам эмоционального излучения, один из которых был приглушен за счет расстояния, а второй действовал еле различимо из-за физической слабости и психологического стресса. Затем он проговорил:
– Я по-прежнему улавливаю постоянное чувство страха, исходящее от обоих существ. Я не сомневаюсь в том, что этот страх обусловлен присутствием пугающих и ненавидимых этими существами страшилищ, ДБДГ. Я могу ошибаться – ведь я эмпат, а не телепат, но я чувствую, что пока что они не готовы завязать дружеские отношения со своим самым страшным ночным кошмаром. Нужно что-то сделать для того, чтобы завоевать их доверие. Мне следует завершить начатое мною доброе дело.
Капитан не стал задавать очевидного вопроса, потому что понимал, что сейчас получит ответ. Приликла продолжал:
– Анализ эмоций существа, в непосредственной близости с которым я нахожусь, показывает, что его тело настолько травмировано, что существо с трудом сохраняет способность связно мыслить. Физическое недомогание усиливается, к нему присоединяются чувства страха и тревоги, характерные для существа, близкого к гибели от голода или жажды, или от того и другого одновременно. Для того чтобы завершить оказание помощи этому существу, нужно восстановить подачу к нему питания и жидкости.
– Понятно. Стало быть, теперь вы хотите поиграть не только в электрика, но и в сантехника, – сказал капитан и рассмеялся. – Хорошо, доктор. Какая помощь вам нужна?
– Как и прежде, друг Флетчер, мне нужны инструкции, – ответил Приликла, – потому что я понятия не имею о том, что должен делать. Но прежде всего я должен показать роботу, который служит органом зрения как минимум одного из двоих членов экипажа, те отрезки поврежденных труб, которые я намерен восстановить. Пока я буду этим заниматься, вы можете оценить положение и сказать мне, что должно быть сделано и как это может быть сделано с помощью материалов и простых инструментов, имеющихся на «Ргабваре».
Кроме того, – продолжал он, – я обратил внимание на испарения, вырывающиеся из одной из поврежденных труб.
Вероятно, происходит утечка дыхательной смеси или жидкости, хотя, на мой взгляд, это может быть и токсический агент, употребляемый в системе гидравлики. Пока вы вместе со мной будете заниматься оценкой повреждений, я соберу пробы и исследую их с помощью моего анализатора. Если окажется, чти это дыхательная смесь или вода, а не что-нибудь ядовитое, пожалуйста, воспроизведите состав этого вещества и переправьте его сюда в нужном количестве в прозрачных контейнерах.
Лучше для успеха наших начинаний было бы пометить эти контейнеры тем же цветом, каким кодированы трубы, по которым проводится это вещество. Доставив контейнеры к обшивке, закрепите их там, возле того места, откуда я проник внутрь корабля, чтобы я мог их забрать.
– Нам удалось наладить связь между двумя членами экипажа, – сказал он. – Но разговор у них получится недолгий, если один из них перестанет дышать.
Следующие два часа Приликла потратил на обзор территории, где требовалось произвести ремонтные работы, определение цветовой кодировки и идентификацию тех поврежденных труб, которые следовало соединить между собой. Приликла понимал, что ему предстоит более тяжелый труд, нежели соединение проводов, а у капитана возникли сомнения относительно его способности проделать эту работу.
– Уж это совсем не похоже на нейрохирургию, доктор, – сказал Флетчер. – Тут нужна грубая сила, а не слабенькие прикосновения. Ваши пальчики никогда не предназначались для работы с ручными ножовками по металлу, а только такие инструменты и позволят использовать рядом с собой обитатели корабля, ну и еще – тяжеленные гаечные ключи. Ваше тело слишком хрупко для того, чтобы орудовать такими инструментами. Тут нужны крепкие руки и мышечная сила землянина.
Приликла молчал. Капитан торопливо продолжал:
– Я намереваюсь устроить для членов экипажа еще один видеосеанс. Покажу фильм, в котором будут продемонстрированы ремонтные работы, производимые одновременно представителями разных видов, включая землян. После того, что вам уже удалось сделать для этих существ, может быть, теперь они склонятся к тому, чтобы забыть о своей ДБДГ-фобии, и начнут хотя бы немного доверять мне. Я облачусь в легкий скафандр, с собой возьму только примитивные инструменты – помимо рации и небольшого газового резака, и доставлю дополнительные трубы и прозрачные контейнеры, которые вы просите. Совместная работа позволит сэкономить время, а время сейчас крайне важно, если у одного из существ заканчивается запас воздуха…
– Простите, но это сейчас невозможно… – начал Приликла.
– Позвольте мне хотя бы попытаться, доктор, – прервал его капитан. – Я могу быть у вас со всем необходимым меньше, чем через час.
– ..потому что, друг Флетчер, – закончил начатую фразу цинрусскиец, – меньше, чем через десять минут – как только я завершу анализ проб воздуха и жидкости – я засну.
Глава 19
Как и ожидал Приликла, поведение робота стало возбужденным и тем самым отразило волнение его хозяина, когда они с капитаном встретились возле обшивки корабля, и Флетчер предпринял попытку проникнуть внутрь. Приликле пришлось несколько раз указать на куски труб и канистры, которые доставил капитан, и доказать роботу, что в канистрах – только газ. С помощью небольшой паяльной лампы цинрусскиец разрезал один отрезок трубы на маленькие куски, затем отвернул вентили на канистрах и выпустил небольшую часть их содержимого в пространство. Только тогда робот позволил капитану ступить на борт корабля. К тому времени, когда они с Приликлой оказались в поврежденной части отсека управления, по картине эмоционального излучения было ясно, что оба члена экипажа ровно настолько же боятся ДБДГ, насколько доверяют ему, и чаша весов могла в любой момент качнуться как в ту, так и в другую сторону.
– Друг Флетчер, – сказал Приликла, – не делайте резких движений, которые могли бы быть приняты за агрессивные.
На самом деле было бы хорошо, чтобы вы вообще ничего не делали, пока они не привыкнут к вашему присутствию, а только передавали бы мне инструменты и запасные части и всем своим поведением показывали, что подчиняетесь мне. Ведите себя так до тех пор, пока я не докажу…
– Я и без ваших напоминаний знаю, что на месте проведения спасательной операции командуете вы, – сухо отозвался Флетчер.
Сказано это было с долей юмора, но эмоциональное излучение, сопровождавшее слова, было напрочь лишено этого свойства. Приликла продолжал:
– …пока я не докажу членам экипажа на нескольких примерах, что нуждаюсь в вашей физической помощи. Нам повезло в том смысле, что их эмоциональное излучение всегда подскажет мне, будут ли они понимать, что я пытаюсь сделать.
Довольно скоро возникли сложности. Один из трубопроводов перекрутился настолько, что в месте соединения труб фланцем заклинило гайки – настолько прочно, что у Приликлы не хватило сил открутить их.
Он несколько раз предпринял отчаянные попытки открутить гайки, затем указал на более крупные и сильные руки капитана, удалился в сторону от места работы и дал Флетчеру знак занять его место. Робот приблизился. Его поведение каким-то образом отражало страх и опасения, ощущаемые его хозяевами.
– Замените меня, друг Флетчер, – сказал Приликла, – но двигайтесь медленно, они вас по-прежнему боятся.
Капитан при всем желании не смог бы двигаться быстрее, потому что работа потребовала максимальных усилий, а охлаждающая система его скафандра с превеликим трудом успевала бороться с испариной, образовывавшейся на лицевой пластине шлема. Наконец Флетчер одолел неподатливую гайку, удалил ее и заменил вышедший из строя соединительный элемент запасным. Затем он взял отрезок трубы, заранее оборудованный Т-образным разветвителем и клапаном, после чего быстро отрезал поврежденный участок и заменил новым отрезком. Приликла подал капитану шланг, ведущий от двух цистерн с воздухом, и Флетчер подсоединил этот шланг к трубе, после чего несколько раз указал на цветовую кодировку старых и новых труб и цистерн. Робот проник в смотровое помещение и остановился рядом с капитаном, но работать тому не мешал.
– Я улавливаю большую радость, – довольно сообщил Приликла, – радость и волнение. Думаю, они понимают, что мы пытаемся сделать для них. Включаю подачу воздуха.
– Друг Флетчер, – сказал Приликла, – не делайте резких движений, которые могли бы быть приняты за агрессивные.
На самом деле было бы хорошо, чтобы вы вообще ничего не делали, пока они не привыкнут к вашему присутствию, а только передавали бы мне инструменты и запасные части и всем своим поведением показывали, что подчиняетесь мне. Ведите себя так до тех пор, пока я не докажу…
– Я и без ваших напоминаний знаю, что на месте проведения спасательной операции командуете вы, – сухо отозвался Флетчер.
Сказано это было с долей юмора, но эмоциональное излучение, сопровождавшее слова, было напрочь лишено этого свойства. Приликла продолжал:
– …пока я не докажу членам экипажа на нескольких примерах, что нуждаюсь в вашей физической помощи. Нам повезло в том смысле, что их эмоциональное излучение всегда подскажет мне, будут ли они понимать, что я пытаюсь сделать.
Довольно скоро возникли сложности. Один из трубопроводов перекрутился настолько, что в месте соединения труб фланцем заклинило гайки – настолько прочно, что у Приликлы не хватило сил открутить их.
Он несколько раз предпринял отчаянные попытки открутить гайки, затем указал на более крупные и сильные руки капитана, удалился в сторону от места работы и дал Флетчеру знак занять его место. Робот приблизился. Его поведение каким-то образом отражало страх и опасения, ощущаемые его хозяевами.
– Замените меня, друг Флетчер, – сказал Приликла, – но двигайтесь медленно, они вас по-прежнему боятся.
Капитан при всем желании не смог бы двигаться быстрее, потому что работа потребовала максимальных усилий, а охлаждающая система его скафандра с превеликим трудом успевала бороться с испариной, образовывавшейся на лицевой пластине шлема. Наконец Флетчер одолел неподатливую гайку, удалил ее и заменил вышедший из строя соединительный элемент запасным. Затем он взял отрезок трубы, заранее оборудованный Т-образным разветвителем и клапаном, после чего быстро отрезал поврежденный участок и заменил новым отрезком. Приликла подал капитану шланг, ведущий от двух цистерн с воздухом, и Флетчер подсоединил этот шланг к трубе, после чего несколько раз указал на цветовую кодировку старых и новых труб и цистерн. Робот проник в смотровое помещение и остановился рядом с капитаном, но работать тому не мешал.
– Я улавливаю большую радость, – довольно сообщил Приликла, – радость и волнение. Думаю, они понимают, что мы пытаемся сделать для них. Включаю подачу воздуха.