Уайт Джеймс. Двойной контакт

   Идеально было бы придумать способ, как заставить их поговорить с нами, – заключил он, – а не драться.
   – Это точно, – сказал капитан и прервал сеанс связи.
 

* * *

 
   Приликла подлетел к остальным медикам, когда они вывозили носилки с пациентами на утренний моцион. Несколько минут он попорхал над пациентами и обменялся с каждым из них парой фраз. Начал он с землян, затем перелетел к троланнцам, которые вели негромкий разговор между собой. Кит уже чувствовала себя настолько хорошо, что могла спокойно обходиться без носилок и свободно передвигаться, однако мысль о том, что ни похожая на друулку целительница, ни такие же пациенты ее и пальцем не тронут, пока еще не успела окончательно укорениться в ее сознании. Поэтому троланнка предпочитала оставаться на носилках за ширмой, зная о том, что другие пациенты не могут вставать. Состояние Джасама уже не внушало опасений, но ему пока был противопоказан преждевременный зрительный контакт с другими ДБДГ. Как бы то ни было, наружу Приликла выбрался вовсе не для того, чтобы поговорить с пациентами.
   Он решил, что переговоры с пауками логичнее всего было бы начать той, которая уже с ними общалась.
   Через час, в сопровождении порхающего над ее плечом Приликлы, патофизиолог медленно шла к морю, излучая легкое разочарование, вызванное всего лишь тем, что она была лишена возможности искупаться из соображений личной безопасности. В руке она держала свернутый конусом лист пластика – самодельный рупор. Решили, что использование как микрофона, так и громогласных динамиков «Ргабвара» произведет только ненужную звуковую перегрузку. Приликла держал в лапках небольшую коробочку – терминал компьютера-переводчика.
   – Верно, я обменивалась отдельными словами с этим пауком-капитаном, – сказала Мэрчисон, когда они пересекли полосу перекопанного песка – то место, где работало противометеоритное поле. – Но это были только самые простые существительные и несколько глаголов – всего два, пожалуй. Может быть, капитан дал приказ не стрелять в меня из луков вовсе не потому, что желал продемонстрировать дружеские чувства. Может быть, просто пожалел боеприпасы и думал, что рано или поздно я все равно попаду к нему в плен, и не только я, а все мы.
   На миг ее охватила неуверенность, явно связанная с землянскими запретами на наготу.
   – Знаете, – продолжала она немного погодя, – когда этот паук увидел меня в первый раз, на мне был только купальник, а теперь я одета иначе, и одежда другого цвета. Он может не узнать меня. Думаю, вы слишком многого от меня ожидаете, сэр.
   – Может быть, я ожидаю чуда. Скажите мне, когда будете готовы, друг Мэрчисон.
   Они отошли метров на тридцать вперед от полосы песка, перебуравленного противометеоритным полем. Если бы оно было включено, они бы все равно беспрепятственно преодолели его, поскольку поле было предназначено для остановки только привходящих объектов, а вот обратно уже вернуться бы не смогли. У кораблей по берегу передвигалось несколько пауков. Двое возвращались назад по сходням, переброшенным с берега к остову «Террагара». Можно было только гадать, какие мысли у пауков, напрочь незнакомых с металлами, вызывал этот объект. Приликла почувствовал, что Мэрчисон раздражена тем, что на нее никто не обращает внимания. Она поднесла рупор к губам.
   – Крисит, – проговорила она и указала на ближайший парусник, после чего указала на «Ргабвар». – Прекет крисит. – Она повторила эти слова несколько раз. – Хукмаки. – Наконец она указала на тот корабль, который причалил к берегу раньше других и на котором, судя по всему, находился ее знакомец, капитан. – Крититкукик! – прокричала Мэрчисон.
   Никакой явной реакции не последовало, но Приликла ощутил исходящую от кораблей волну враждебности, слегка приправленной интересом и любопытством. На одной из верхних палубных надстроек появился паук с рупором и принялся что-то верещать, но слова его были предназначены вовсе не Мэрчисон и Приликле, да и рупор он направил в другую сторону.
   У сходней собралось пять пауков. Неожиданно они ринулись к пришедшим на переговоры, на ходу готовя к стрельбе луки.
   – Крититкукик! – снова крикнула Мэрчисон. – Хукмаки!
   – Они не намерены разговаривать, – заключил Приликла.
   – Мне не надо становиться эмпатом, чтобы это понять, – сердито и разочарованно проговорила Мэрчисон. – Капитан, включайте поле!
   – Сейчас, – отозвался Флетчер. – Через десять секунд выведу на полную мощность. За это время вы должны успеть вернуться, иначе останетесь на берегу с вашими приятелями.
   Приликла резко развернулся и полетел обратно, лавируя из стороны в сторону. Стрелы со свистом пролетали около его медленно вздымавшихся крылышек. Скоро он решил, что лавирование – не слишком удачная мысль, поскольку пауки пускали стрелы на бегу, а следовательно, их стрельба не должна была отличаться высокой точностью. А вот он, виляя из стороны в сторону, мог угодить под стрелу, выпущенную наугад.
   Он решил лететь по прямой, как бежала Мэрчисон, в надежде на то, что, целясь в него, пауки промахнутся.
   Они пересекли границу зоны действия противометеоритного поля за две секунды до его включения. Здесь стрелы уже были не страшны. Патофизиолог остановилась, обернулась и пару мгновений посмотрела на то, как отскакивают от границы поля стрелы и падают на песок. Интенсивность эмоционального излучения пауков была настолько велика, что Приликла был вынужден приземлиться. Его охватила безотчетная Дрожь. Мэрчисон снова поднесла к губам рупор.
   – Не надо, друг Мэрчисон, – остановил ее эмпат. – Они не станут вас слушать. Среди них нет никого, кто мыслил бы холодно и трезво. Они ощущают только злость и разочарование – видимо, потому, что им не удалось навредить нам. Сила их чувств так велика, что я готов признаться: ничего подобного я не испытывал со времени реакции троланнцев на друга Флетчера, когда они посчитали его друулом. Давайте вернемся к нашим пациентам.
   На обратном пути Приликла большей частью не летел, а полз по песку рядом с Мэрчисон. Он видел, что она поглядывает на его дрожащие лапки, и ощущал, что она сострадает той эмпатической боли, от которой страдает он.
   – Ну что ж, – проговорила Мэрчисон, понимая, что Приликле видны ее чувства, и решив перевести разговор на менее болезненную тему, – по крайней мере мы немного развлекли наших заскучавших пациентов.
   Приликла не успел ей ответить. В наушниках у них обоих зазвучал голос Флетчера.
   – За развлечениями дело на встанет, – сообщил он спокойным, натренированным голосом человека, готовящегося сообщить об очередной пакости. – Шесть паучьих парусников приближаются к тем трем, что базируются у противоположного берега острова. Они будут на месте через час. Еще шесть кораблей показались из-за горизонта с нашей стороны. Видимо, это две связки по три корабля в каждой. Эти будут здесь к завтрашнему утру. Все к тому, что пауки замыслили комплексный удар – с моря, с суши и с воздуха. Так что у ваших пациентов будет обзор, как в панорамном кинотеатре.

Глава 31

   Ни земляне-ДБДГ, ни троланнцы-КХЛИ не тревожились из-за предстоящего нападения пауков, потому что представители обоих видов были знакомы с космической техникой и знали о том, насколько эффективно противометеоритное поле. Офицеров с «Террагара», правда, немного тревожило то обстоятельство, что осуществление первого контакта с пауками шло, мягко говоря, не очень гладко, но тревога их была не слишком сильной, поскольку окончательная ответственность за это лежала не на них. Короче говоря, они настроились на то, что станут зрителями, приглашенными на грандиозное представление. Чувства Кит и Джасама носили несколько иной характер, более эгоистичный. Троланнцы радовались тому, что они оба живы и скорее всего будут жить дальше. Ну и естественно, они излучали понятное замешательство по поводу того, что происходило вокруг них. Мэрчисон, Данальта и Найдрад свои чувства сдерживали. А капитан, чей голос доносился до них из отсека управления «Ргабвара», сделал тайное явным – он посоветовал медикам не волноваться.
   – Непосредственной причины для волнения нет, – сказал он. – Запасов энергии у нас достаточно для того, чтобы поддержать систему жизнеобеспечения и работу двигателей в течение неопределенно длительного срока, чего, правда, не скажешь о гравилучах и противометеоритном поле. В атмосфере планеты они отбирают впятеро больше энергии, чем потребовалось бы для их использования в вакууме, а наш корабль был разработан для срочного спасения пострадавших, а не для длительных полетов.
   – Вы хотите сказать, – проворчала Найдрад, раздраженно пошевелив шерстью, – что никто не думал, что мы ввяжемся в межвидовую войну на корабле-неотложке. Так сколько же у нас времени?
   – Сорок шесть часов при включении противометеоритного поля на полную мощность, – ответил Флетчер. – Затем мы должны либо стартовать отсюда, либо остаться без главного средства обороны и ждать, пока нас кто-нибудь спасет. Тактическое положение я буду разъяснять по мере его развития…
   Однако непрерывных комментариев не потребовалось, потому что все сами отлично видели, что происходит.
   К берегу подошли еще три парусника – те самые, что прежде стояли у противоположного берега острова, – и разместились в промежутках между первыми тремя кораблями. Со всех шести кораблей на берег были сброшены сходни, а затем пауки открыли верхние люки, под крышками которых, как уже знал Приликла по опыту предыдущих наблюдений, находились планеры. Особой активности и каких-либо оживленных переговоров между кораблями не отмечалось. Капитан Флетчер предположил, что это связано с тем, что все предварительные распоряжения уже получены, и теперь пауки только ждут приказа начать наступление. К берегу на всех парусах, выстроившись в одну линию, мчались еще шесть паучьих судов.
   Прямо над линией горизонта позади этой армады парили планеры и выделывали свою сигнальную воздушную акробатику, передавая сообщения еще трем флотилиям, в которых насчитывалось пятнадцать кораблей. Эти парусники пока находились за горизонтом и, по подсчетам капитана, к острову должны были подойти только рано утром на следующий день.
   Шесть новоприбывших парусников нашли места для «парковки», на них убрали паруса, оставив открытыми только несколько вентиляционных люков, и выбросили сходни. На берегу стало так тесно, что даже остов лежавшего на отмели «Террагара» стал не виден за обилием паучьих парусников, напоминавших, на взгляд Приликлы, громадные коричнево-зеленые раковины моллюсков. Пауки-капитаны на всех кораблях что-то проверещали в рупоры, после чего наступила гнетущая тишина.
   – Думаю, сегодня мы вряд ли что-то еще увидим, – заключил капитан Флетчер. – По всей вероятности, они ожидают прибытия еще пятнадцати кораблей, чтобы навалиться на нас всем скопом… О, прошу прощения, я был не прав.
   Пауки начали сбегать по сходням со всех шести кораблей и выстраиваться в шеренги на сухом песке подальше от кромки воды. Все они были вооружены луками, и кроме того, восемь пауков вытащили на берег два здоровенных бревна с заостренными торцами – судя по всему, это было нечто вроде таранов. В это же время стартовали планеры – по два с каждого корабля.
   Планеры медленно набирали высоту, паря в порывах ветра, дующего с моря, и только тогда, когда они постепенно развернулись к берегу и поймали теплые воздушные потоки, идущие от горячего песка, стало ясно, что в планерах сидят не только пилоты, но и по одному пассажиру в каждом. И те и другие были вооружены луками.
   Воздушный флот продолжал медленно, но верно набирать высоту, а пехота выстроилась полукругом в три шеренги. Пауки с таранами разместились в центре. Войско двинулось в сторону медпункта.
   Снова зазвучал голос капитана, только теперь он уже не комментировал происходящее, а отдавал приказы.
   – Доддс, – торопливо проговорил он, – выпустите парочку фальшфейеров в глубь острова и протащите их по растительности. Там уже все подсохло со времени нашего последнего пиротехнического шоу, поэтому будьте осторожны, чтобы не начался лесной пожар. С той стороны вроде бы нападения не предвидится, но неплохо бы на всякий случай предупредить пауков, чтобы они не обожглись.
   – Сэр, – осведомился Хэслэм, – не стоит ли мне снова изобразить песчаную бурю на берегу?
   – Нет, – ответил капитан. – Нет смысла понапрасну тратить энергию. В прошлый раз мы занимались этим для того, чтобы они не наткнулись на противометеоритное поле и не ушиблись, но теперь они знают о нем после стрельбы по Приликле и Мэрчисон. Но гравиустановки держите в режиме ожидания – на всякий случай. Доктор Приликла!
   – Слушаю вас, друг Флетчер, – отозвался эмпат.
   – Риска для ваших пациентов нет, – сказал капитан, – поскольку паукам ни за что не пробиться сквозь наш противометеоритный щит, но я не могу прогнозировать все то, что с ними будет, пока они будут предпринимать такие попытки.
   Вряд ли это будет очень эстетичное зрелище, поэтому я бы советовал вам всем перебраться внутрь медпункта, пока…
   Следующие слова капитана потонули в воплях протеста и сопутствующего эмоционального излучения.
   – Благодарю вас за предложение, друг Флетчер, – проговорил Приликла, – однако я ощущаю сильнейшие словесные и эмоциональные возражения со стороны моих пациентов и сотрудников. Все они предпочитают наблюдать за ходом сражения непосредственно.
   – Кровожадные дикари, – сухо прокомментировал заявление эмпата капитан. – Между прочим, это я не про пауков.
   Вдоль берега выстроились двенадцать кораблей, на каждом из которых имелось по два планера. Общее число пауков приближалось к двум сотням. Ярко-желтый песок перед медпунктом постепенно исчезал из виду, скрываясь под телами и лапами двух сотен надвигавшихся пауков. Пожалуй, если бы все не были настолько уверены в неуязвимости противометеоритного поля, можно было бы испугаться не на шутку при виде того, как пауки остановились в пятидесяти метрах от границы, поставили щиты и взяли луки на изготовку. Стояла полная тишина, слышно было только, как слегка шуршит обшивка планеров, описывающих круги над медпунктом. Пауки ждали приказа начать атаку.
   – Но это так глупо, – проговорила Мэрчисон, стоявшая вместе с другими сотрудниками на песке возле медпункта. – Ведь они ничего не добьются этой атакой. Так почему бы им просто-напросто не забыть об этом и не отправиться по домам? В конце концов мы не причинили никому из них никакого вреда и продолжаем стараться вести себя именно так, но если эти глупости будут продолжаться, кому-нибудь точно придется об этом пожалеть.
   – Мы причинили им вред, друг Мэрчисон, – возразил Приликла, – просто мы пока не понимаем, какой именно.
   Может быть, они считают нас жуткими тварями, свалившимися с небес на их бедные головы, – тварями, за которыми придут другие и захватят их земли. Одного этого вполне достаточно, но у меня такое подозрение, что есть что-то еще. Сейчас вблизи от нас находится достаточно много пауков для того, чтобы я мог прочитать владеющие ими чувства. Почему-то они испытывают по отношению к нам ненависть и отвращение.
   Эти чувства очень сильные и владеют всеми пауками без исключения.
   – Не могу в это поверить, сэр, – горячо возразила Мэрчисон. – Когда меня похитили и привели на корабль, паук-капитан ко мне прикасался и обращался со мной хорошо, если учесть обстоятельства. Он доказал, что умен и очень любознателен. Может быть, он ученый и умеет владеть своими чувствами. Я в отличие от вас не наделена эмпатической способностью, но уверена, что если бы он питал ко мне ненависть и отвращение, я бы это непременно почувствовала. А теперь у меня такое ощущение, что за время, истекшее после моего побега, мы сделали что-то такое, из-за чего они возненавидели нас по-настоящему.
   Прежде чем Приликла успел ответить, Найдрад изогнула свое тело в форме кочерги, вытянула вверх коническую головку и сообщила:
   – А их планеристы уже выпендриваются, хотя сражение в самом начале. Полюбуйтесь-ка.
   Набрав высоту метров в триста, планеры, до того летавшие группами по два-три, теперь выстроились широким кругом.
   Некоторое время они полетали по кругу, держась друг за другом, как звезды высшего пилотажа на авиационных парадах, после чего пилоты развернули планеры носами внутрь круга и, уплотнив его, зависли ровнехонько над медпунктом. Снова послышался голос капитана.
   – Отличная координация, – отметил он одобрительно. – Но у меня нет впечатления, что это показуха. Пилоты и пассажиры готовят луки. У меня такое впечатление, что они намереваются стрелять в вас. Наверное, решили, что им поможет ускорение свободного падения, которое возникнет при полете стрел с высоты в триста метров. Мысль недурная, но в корне ошибочная, учитывая принцип действия нашего противометеоритного поля… Проклятие, что они вытворяют?
   Один из планеров начал пикировать, описывая все более узкие круги. За ним почти сразу же последовали еще три планера, и вдруг вся воздушная эскадрилья устремилась вниз.
   – О нет! – вскричал капитан, отвечая на собственный вопрос. – Они видели, что пущенные ими стрелы не долетели до цели на уровне земли, и думают, что мы окружены стеной, а не полусферой. И теперь они врежутся в наш щит на полной… Хэслэм, Доддс, включайте гравиустановки в прессорном режиме. Добейтесь широкого радиуса действия при небольшой мощности. Постарайтесь не повредить планеры, просто оттолкните их, пока они не ударились.
   – Сэр, – возразил Хэслэм, – но мне придется по несколько секунд фокусировать луч на каждой цели…
   – А целей слишком много, – добавил Доддс.
   – Сделайте все, что в ваших силах, – успел сказать капитан до того, как первый планер ударился об изгиб невидимой противометеоритной полусферы.
   Это выглядело так, словно планер перекорежился и превратился в бесформенную груду прямо в воздухе, безо всякой объективной причины. И пилота, и пассажира зажало внутри потерявшего форму планера, а сам планер покатился по идеально гладкой поверхности невидимого щита к земле. Пилот второго планера, решив, что против них применяется какое-то неведомое оружие, резко развернулся и предпринял попытку набрать высоту и улететь подальше. Но он задел крылом щит, от чего крыло смялось, а его несущая опора проткнула фюзеляж. В итоге планер шмякнулся на лишенную трения поверхность противометеоритной полусферы, а пассажира вышвырнуло из планера. Сам планер вместе с пилотом заскользил вниз со все нарастающей скоростью.
   – Хэслэм, Доддс, – распорядился капитан, – хватайте их.
   Опускайте медленно и осторожно. Верно я говорю, доктор?
   – Вы читаете наши мысли, друг Флетчер, – ответил Приликла. – Друг Найдрад, – добавил он, – дайте команду…
   Падение первого планера было остановлено примерно в пяти метрах от земли. В итоге при приземлении он даже не потревожил песок. Второй планер был пойман гравилучом всего в двух метрах от земли, потому силу удара удалось смягчить лишь незначительно.
   – ..дайте команду роботам немедленно увезти всех пациентов в укрытие, – закончил начатую фразу Приликла. Он бросил взгляд на пауков, которые начали медленно двигаться вперед полукругом. Эмпат пытался сохранить устойчивость полета, невзирая на то, что сила ненависти, исходившей от пауков, им ощущалась почти физически. Приликла произвел в уме быстрые подсчеты и продолжал:
   – Друг Флетчер, будьте так добры, увеличьте, пожалуйста…
   – Диаметр противометеоритного поля метров на десять, – прервал его капитан. – Я по-прежнему читаю ваши мысли, доктор?
   – Верно, друг Флетчер.
   Ровный круг атакующих планеров окончательно рассыпался.
   Отдельные планеры метались в небе и отчаянно пытались набрать высоту – все, кроме двух, которые падали на ту часть берега, которая была свободна от действия противометеоритного поля.
   Противоположные крылья этих планеров сцепились между собой, и теперь они вращались вокруг общего центра тяжести и снижались, описывая неровные круги. Снижение происходило достаточно медленно, поэтому пауки, находившиеся внизу, имели возможность разбежаться в стороны, чтобы планеры не рухнули на них. Планеры должны были упасть слишком далеко, и расширять зону действия поля и спасать их пилотов и пассажиров было бы слишком рискованно, поскольку на том расстоянии, которое отделяло нынешнюю границу противометеоритного поля от предполагаемого места падения планеров, было слишком много озлобленных пауков.
   – Подготовиться к приему пострадавших, – торопливо распорядился Приликла. – Четверо пациентов, враждебные, не желающие сотрудничать, нуждаются в насильственном обездвиживании. Код физиологической классификации ГКСД, сведений в файловой системе нет. Предварительный диагноз – ушибленные раны с вероятностью наружных и внутренних повреждений грудно-брюшной области, множественные переломы конечностей и сопутствующие поверхностные травмы. Я лично осмотрю раненых и определю план лечения. Найдрад, высылайте антигравитационные носилки и оборудование для проведения спасательных работ. Все остальные, приступаем к работе.
   Приликла полетел к обломкам первого планера, но Мэрчисон, пустившись по песку бегом, обогнала его. Вскоре с ними поравнялись носилки со спасательным оборудованием.
   – Оба раненых без сознания и не представляют непосредственной опасности, – заключил Приликла. – Не будут они представлять опасности и в дальнейшем, если забрать у них оружие. Вам нужен Данальта в помощь?
   Мэрчисон покачала головой. Приликла чувствовал, как она тревожится за раненых пауков, как волнуется из-за того, что перед ней возникла новая профессиональная задача. Патофизиолог извлекла из обломков планера луки и колчаны со стрелами и, непонятно почему, гневно швырнула их в ту сторону, где за границей противометеоритного поля, действующего только в одном направлении, сгрудились пауки. Она сердито прокричала:
   – Для этих двух идиотов война окончена! Ой, простите, сэр, я забылась. Эти два паука сдавлены обломками конструкций планера. Несколько их конечностей зажаты накрепко, а у одного головогрудь проткнута стержнем крыла. Думаю, лучше не заниматься их вызволением из обломков, а перенести ко входу в медпункт прямо так, вместе с планером, с помощью гравилуча. Так мы избежим осложнений до начала лечения.
   – Ваши соображения справедливы, – заметил Приликла и направился к обломкам второго планера. – Так и сделайте.
   Во втором планере сознание потерял только пилот, а второй паук шевелился и излучал злобу, страх и ненависть. Неожиданно он приподнялся, высунулся из полуразломанного планера и наставил на Приликлу лук, после чего выбрался наружу из-под обломков и быстро побежал ко входу в медпункт.
   Приликла взлетел повыше и заложил крутой вираж, стараясь избежать попадания стрелы. Данальта прикрыл его своим непроницаемым телом и принялся отращивать необходимое число конечностей, чтобы задержать ими агрессора. Но даже такому непревзойденному мастеру мимикрии требовалось хотя бы несколько секунд для того, чтобы изменить очертания тела. Паук был уже на полпути ко входу в медпункт, где Мэрчисон и Найдрад работали с ранеными, находившимися внутри переправленной сюда груды обломков, некогда бывших планером.
   Не обратив никакого внимания на пациентов ДБДГ и КХЛИ, которых так и не успели переправить внутрь медпункта, паук направился прямо к медикам. Лук он держал наготове.
   И вдруг совершенно неожиданно он повалился ничком на песок и застыл в неподвижности. Прессорный гравилуч пригвоздил его к песку, и теперь паук лежал, как бы накрытый тяжелым стеклянным блюдом.
   – Мне очень жаль, – извинился Хэслэм, – но быстрота была важнее деликатности. Скажете мне, когда его отпустить.
   Мэрчисон подбежала к пауку, остановилась у самой границы действия гравилуча, наклонилась, чтобы более внимательно осмотреть неудачливого агрессора. К ней наконец присоединился Данальта.
   – Вы его чуть было не размозжили, лейтенант, – сообщила Мэрчисон через пару секунд. – Переломов конечностей не видно, но имеет место общее травматическое сдавление, асфиксия. Вероятно, он уже потерял сознание…
   – Потерял, – подтвердил Приликла, – но не окончательно.
   – Верно, – согласилась с ним Мэрчисон через пару мгновений. – Данальта, заберите у него лук и помогите перенести его на носилки, где его надо будет обездвижить. Найдрад, а вы помогите мне извлечь этих двоих из-под обломков.
   Еще через несколько минут Данальта и Приликла возвратились к пауку, лежавшему без сознания внутри второго потерпевшего крушение планера Травма груди, полученная пауком из-за того, что в нее вонзился стержень крыла, была очень тяжелой, но при этом эмоциональное излучение не говорило о том, что раненый близок к смерти С помощью Приликлы, который, обладая совсем слабенькими лапками, был мало на что способен, Данальта извлек паука-пилота из-под обломков и, предварительно обездвижив его с помощью ремней, перенес на носилки. К этому времени все остальные пациенты уже находились внутри медпункта.