Страница:
– Несимпатичные? – прервала его Кит. – Они злобные, хитрые, безжалостные твари, которым бы только убивать, да пожирать всех и вся, кто не друул. Между прочим, они не побрезгуют и своими заболевшими сородичами и не станут тратить силы и время на то, чтобы их вылечить. Их нужно истребить до последнего.
– …Так вот, я хотел сказать, – продолжал землянин, – что власти Федерации ни за что не дадут Корпусу Мониторов приказа истребить весь вид поголовно только потому, что вам этого хочется. Мало того, они понимают, что мы не станем этого делать, даже если получим такой приказ. Тогда мы бы уподобились нецивилизованным дикарям, какими, как вы утверждаете, являются друулы. Нет, вместо этого власти Федерации отдадут распоряжение наблюдать за друулами, изучать их и…
– А может быть, вы питаете к ним сострадание? Родственные чувства? – излучая внезапную подозрительность, осведомился Джасам. – Ведь они так на вас похожи. Любые существа испытывают сочувствие к зверушкам или куклам, являющимся их уменьшенными подобиями. Испытывают до тех пор, пока эти уменьшенные подобия не становятся злобными. А за этим дело не встанет, уж вы нам поверьте.
– Я вам верю, – сказал другой офицер. – Но здесь мы ведем речь о разумных существах. Мы не имеем права уничтожать их. Федерация проведет тайное социологическое и психологическое обследование друулов. Если они настолько слепо антисоциальны, как вы утверждаете, они будут, безусловно, подвергнуты изоляции на своей родной планете, где будут вынуждены выживать в меру сил. Может быть, они перебьют друг дружку, а может быть, со временем докажут нам, что обрели здравый смысл и встали на путь, ведущий к истинной цивилизации. Тогда мы будем готовы помочь им точно так же, как собираемся помочь вам.
Супруги-троланнцы молчали. Они были сердиты, разочарованы, но более тонкие из чувств Приликла прочесть не мог, потому что к общей картине примешивалось нарастающее по силе и сложности излучение, исходящее от Ирисик. Но она тоже молчала, а офицер Корпуса Мониторов продолжал развивать начатую мысль.
– Ваш народ также будет подвергнут оценке, – говорил он, – но при том, что вы уже владеете космической техникой, оценка будет носить чисто формальный характер. За последнее столетие мы обнаружили несколько планет, которые настолько же первозданны и чисты, как эта, и где нет разумных местных жителей. Учитывая то, что у вас на Троланне осталось не так много сородичей, с эвакуацией жителей и личного багажа проблем не будет…
Чувства гордости и энтузиазма яркой дымкой окутали слова землянина. Он продолжал:
– Мы располагаем крупнейшими звездолетами имперского класса. С технической точки зрения, это военные суда, хотя в таком качестве они не использовались со времен Этланской войны. С помощью лучевого оружия, имеющегося на их борту, можно расчистить большие участки почвы для строительства и сельскохозяйственных работ. Для вашей эвакуации будут выделены особые транспортные корабли. Особые специалисты будут консультировать вас при переселении на новую планету. Мы будем помогать вам и на первых порах, когда вы начнете там обосновываться, но не слишком долго, потому что это не годится с психологической точки зрения – посягать на вашу самостоятельность. Между прочим, это один из основных пунктов доктрины Федерации относительно первых контактов. И вы сможете забыть о друулах. Если они не будут проявлять никаких признаков цивилизованного поведения, они не тронутся с места.
– Но погодите, – внезапно растревожился Джасам. – Вы говорите о переселении целого народа. Для этого вам понадобятся очень большие корабли.
– Не переживайте, – заверил его другой офицер. – У нас есть очень-очень большие корабли.
За время их беседы эмоциональное излучение Ирисик достигло той интенсивности, когда разрядить его можно было только за счет произнесения пылких слов. О том, что крекстиканка заговорит, Приликла знал на долю секунды раньше, чем это случилось.
– Вы разговариваете и вообще ведете себя так, будто меня здесь нет, – яростно проговорила она. – Мне нелегко об этом говорить, потому что я в своем рыбацком клане имею особое положение и вес, но мне все-таки кажется, что я прежде чего-то недопоняла, и теперь хочу сказать об этом.
– А может быть, никто с вами и не хочет говорить, – заметила Найдрад, когда пауза затянулась. – Да и слушать вас тоже.
Тут впервые подал голос крекстик-планерист, еще слабый после операции, но в остальном чувствовавший себя довольно сносно.
Медленно, еле слышно он проговорил:
– Ирисик – жена крититкукика нашего клана, нашего главного капитана и командующего флотом. При таком положении ей редко приходится перед кем-либо извиняться, но сейчас она пытается это сделать. Она так независима, обладает такой силой воли и умом, что наверняка это для нее нелегко.
– Странствующий между тучами, – резко проговорила Ирисик, – ты говоришь без подобающего уважения. Умолкни, а не то я тебе голову отгрызу.
– Клянусь молчать, – тихо ответил планерист.
Приликла испытывал сильнейшую радость. Судя по эмоциональному излучению Ирисик, ей действительно крайне трудно было извиниться – трудно, но не невозможно. Ему пора было включиться в разговор и рассказать пациентам-крекстикам о законах Федерации и поведать им неприятную правду – пожалуй, гораздо более неприятную, чем те страхи, которые они испытывали из-за опасений быть съеденными. Правду о нынешнем положении дел. Но крекстиканка пришла к очень важному решению, и Приликла, основываясь на показателях эмоционального излучения, догадывался о том, что это за решение. Он медленно, довольно размахивая крыльями, направился ко входу в палату для выздоравливающих, когда из динамика коммуникатора послышался взволнованный голос Флетчера.
– Доктор, – сообщил капитан, – прибыла, так сказать, тяжелая артиллерия. Три крейсера Корпуса Мониторов, корабль со специалистами по контактам «Декарт» и флагманский корабль маршала сектора Дермода – «Веспасиан», никак не меньше. Маршал понимает нашу ситуацию, но говорит, как это ни прискорбно, что мы не должны омрачить успешно развивающиеся отношения с троланнцами за счет их гибели наряду с другими пострадавшими из-за осложнений нашего контакта с крекстиками. Маршал сектора говорит, что мы ни при каких обстоятельствах не должны жертвовать нашими согражданами и двумя представителями высокоразвитой цивилизации. Еще он сказал, что решение далось ему не без труда и колебаний, но он его принял. Нам приказано переправить всех пациентов на «Ргабвар», предупредить пауков о последствиях и срочно взлетать.
Приликла пару мгновений пометался из стороны в сторону, затем выровнял полет и ответил:
– Именно сейчас это было бы крайне неактуально, друг Флетчер. Пожалуйста, скажите маршалу сектора, что наш второй контакт, контакт с крекстиками, продолжает развиваться и пребывает на той деликатной стадии, когда его нельзя прерывать поспешной эвакуацией. Напомните ему, будьте так добры, что мы имеем дело в основном с чрезвычайной ситуацией медицинского порядка, со всеми вытекающими из этого последствиями – Но такого нельзя говорить, черт подери! – взорвался капитан. – Уж точно такого нельзя говорить маршалу сектора!
– А вы подипломатичнее, – посоветовал ему Приликла и полетел дальше.
Глава 35
Глава 36
– …Так вот, я хотел сказать, – продолжал землянин, – что власти Федерации ни за что не дадут Корпусу Мониторов приказа истребить весь вид поголовно только потому, что вам этого хочется. Мало того, они понимают, что мы не станем этого делать, даже если получим такой приказ. Тогда мы бы уподобились нецивилизованным дикарям, какими, как вы утверждаете, являются друулы. Нет, вместо этого власти Федерации отдадут распоряжение наблюдать за друулами, изучать их и…
– А может быть, вы питаете к ним сострадание? Родственные чувства? – излучая внезапную подозрительность, осведомился Джасам. – Ведь они так на вас похожи. Любые существа испытывают сочувствие к зверушкам или куклам, являющимся их уменьшенными подобиями. Испытывают до тех пор, пока эти уменьшенные подобия не становятся злобными. А за этим дело не встанет, уж вы нам поверьте.
– Я вам верю, – сказал другой офицер. – Но здесь мы ведем речь о разумных существах. Мы не имеем права уничтожать их. Федерация проведет тайное социологическое и психологическое обследование друулов. Если они настолько слепо антисоциальны, как вы утверждаете, они будут, безусловно, подвергнуты изоляции на своей родной планете, где будут вынуждены выживать в меру сил. Может быть, они перебьют друг дружку, а может быть, со временем докажут нам, что обрели здравый смысл и встали на путь, ведущий к истинной цивилизации. Тогда мы будем готовы помочь им точно так же, как собираемся помочь вам.
Супруги-троланнцы молчали. Они были сердиты, разочарованы, но более тонкие из чувств Приликла прочесть не мог, потому что к общей картине примешивалось нарастающее по силе и сложности излучение, исходящее от Ирисик. Но она тоже молчала, а офицер Корпуса Мониторов продолжал развивать начатую мысль.
– Ваш народ также будет подвергнут оценке, – говорил он, – но при том, что вы уже владеете космической техникой, оценка будет носить чисто формальный характер. За последнее столетие мы обнаружили несколько планет, которые настолько же первозданны и чисты, как эта, и где нет разумных местных жителей. Учитывая то, что у вас на Троланне осталось не так много сородичей, с эвакуацией жителей и личного багажа проблем не будет…
Чувства гордости и энтузиазма яркой дымкой окутали слова землянина. Он продолжал:
– Мы располагаем крупнейшими звездолетами имперского класса. С технической точки зрения, это военные суда, хотя в таком качестве они не использовались со времен Этланской войны. С помощью лучевого оружия, имеющегося на их борту, можно расчистить большие участки почвы для строительства и сельскохозяйственных работ. Для вашей эвакуации будут выделены особые транспортные корабли. Особые специалисты будут консультировать вас при переселении на новую планету. Мы будем помогать вам и на первых порах, когда вы начнете там обосновываться, но не слишком долго, потому что это не годится с психологической точки зрения – посягать на вашу самостоятельность. Между прочим, это один из основных пунктов доктрины Федерации относительно первых контактов. И вы сможете забыть о друулах. Если они не будут проявлять никаких признаков цивилизованного поведения, они не тронутся с места.
– Но погодите, – внезапно растревожился Джасам. – Вы говорите о переселении целого народа. Для этого вам понадобятся очень большие корабли.
– Не переживайте, – заверил его другой офицер. – У нас есть очень-очень большие корабли.
За время их беседы эмоциональное излучение Ирисик достигло той интенсивности, когда разрядить его можно было только за счет произнесения пылких слов. О том, что крекстиканка заговорит, Приликла знал на долю секунды раньше, чем это случилось.
– Вы разговариваете и вообще ведете себя так, будто меня здесь нет, – яростно проговорила она. – Мне нелегко об этом говорить, потому что я в своем рыбацком клане имею особое положение и вес, но мне все-таки кажется, что я прежде чего-то недопоняла, и теперь хочу сказать об этом.
– А может быть, никто с вами и не хочет говорить, – заметила Найдрад, когда пауза затянулась. – Да и слушать вас тоже.
Тут впервые подал голос крекстик-планерист, еще слабый после операции, но в остальном чувствовавший себя довольно сносно.
Медленно, еле слышно он проговорил:
– Ирисик – жена крититкукика нашего клана, нашего главного капитана и командующего флотом. При таком положении ей редко приходится перед кем-либо извиняться, но сейчас она пытается это сделать. Она так независима, обладает такой силой воли и умом, что наверняка это для нее нелегко.
– Странствующий между тучами, – резко проговорила Ирисик, – ты говоришь без подобающего уважения. Умолкни, а не то я тебе голову отгрызу.
– Клянусь молчать, – тихо ответил планерист.
Приликла испытывал сильнейшую радость. Судя по эмоциональному излучению Ирисик, ей действительно крайне трудно было извиниться – трудно, но не невозможно. Ему пора было включиться в разговор и рассказать пациентам-крекстикам о законах Федерации и поведать им неприятную правду – пожалуй, гораздо более неприятную, чем те страхи, которые они испытывали из-за опасений быть съеденными. Правду о нынешнем положении дел. Но крекстиканка пришла к очень важному решению, и Приликла, основываясь на показателях эмоционального излучения, догадывался о том, что это за решение. Он медленно, довольно размахивая крыльями, направился ко входу в палату для выздоравливающих, когда из динамика коммуникатора послышался взволнованный голос Флетчера.
– Доктор, – сообщил капитан, – прибыла, так сказать, тяжелая артиллерия. Три крейсера Корпуса Мониторов, корабль со специалистами по контактам «Декарт» и флагманский корабль маршала сектора Дермода – «Веспасиан», никак не меньше. Маршал понимает нашу ситуацию, но говорит, как это ни прискорбно, что мы не должны омрачить успешно развивающиеся отношения с троланнцами за счет их гибели наряду с другими пострадавшими из-за осложнений нашего контакта с крекстиками. Маршал сектора говорит, что мы ни при каких обстоятельствах не должны жертвовать нашими согражданами и двумя представителями высокоразвитой цивилизации. Еще он сказал, что решение далось ему не без труда и колебаний, но он его принял. Нам приказано переправить всех пациентов на «Ргабвар», предупредить пауков о последствиях и срочно взлетать.
Приликла пару мгновений пометался из стороны в сторону, затем выровнял полет и ответил:
– Именно сейчас это было бы крайне неактуально, друг Флетчер. Пожалуйста, скажите маршалу сектора, что наш второй контакт, контакт с крекстиками, продолжает развиваться и пребывает на той деликатной стадии, когда его нельзя прерывать поспешной эвакуацией. Напомните ему, будьте так добры, что мы имеем дело в основном с чрезвычайной ситуацией медицинского порядка, со всеми вытекающими из этого последствиями – Но такого нельзя говорить, черт подери! – взорвался капитан. – Уж точно такого нельзя говорить маршалу сектора!
– А вы подипломатичнее, – посоветовал ему Приликла и полетел дальше.
Глава 35
Приликла влетел в палату и запорхал под потолком. Его заметили, но проигнорировали. В свете того разговора, который в данный момент происходил между Ирисик и Кит, он решил, что можно немного и подождать.
– …Похоже, я сильно ошиблась с самого начала, – говорила Ирисик, – но когда крекстики узнают о том, как нас тут исцеляли, они будут благодарны. Но эти целители – очень странные существа, не то чтобы недружелюбные, но все-таки странные. Не знаю, сколько нам понадобится времени, чтобы мы смогли их полюбить…
– Доктор Приликла, – вмешался капитан. – Маршал сектора отвергает ваше предложение и приказывает бригаде медиков с пациентами немедленно возвратиться на «Ргабвар».
Мы можем попросить крекстиков разойтись и очистить территорию до нашего взлета. Будем надеяться, что они додумаются внять нашему предупреждению. Мне очень жаль, доктор. Немедленно начинайте эвакуацию пациентов.
– Друг Флетчер, – проговорил Приликла в ответ, – пожалуйста, попросите…
Но тут к поверхности его сознания устремился донор кельгианской мнемограммы – существо, отличавшееся крайней прямолинейностью и не стеснявшееся в выражениях.
– У нас тут все так хорошо пошло, поэтому скажите своему маршалу сектора Дермоду, чтобы он, чтоб ему пусто было, держался подальше от моей шерсти!
– ..Вы говорите, что у вас на родине воздух отравлен и что троланнцев осталось совсем немного, – говорила Ирисик, – а здесь у нас так много островов – особенно ближе к полюсам. В тех морях опасные течения, и рыбу ловить тяжело, и растения, и животных выращивать трудно, но у вас так много знаний и машин, что вы бы там могли выжить. Так зачем вам лететь еще куда-то, где мало ли еще как окажется, когда можно прилететь сюда, где вас гостеприимно встретят?
Вы на крекстиков больше похожи, чем все остальные, – продолжала она. – Поэтому даже самые глупые из наших сородичей отнесутся к вам, как к диковинным, но хорошим, добрым соседям. Вас, троланнцев, будет не так много, чтобы вы могли нам угрожать, а ваши знания слишком ценны для того, чтобы мы отказались от них, убивая вас.
– Ну, знаете, – сказал один из офицеров с «Террагара», – если бы вы стали убивать троланнцев, то уподобились бы тем, кто убивает кур, несущих золотые яйца.
Видимо, это была какая-то землянская пословица.
Приликла очень радовался тому, как идет беседа, но пора было проявить решительность и немного просветить Ирисик.
– …Если вы считаете, что при таком положении у вас будут какие-нибудь сложности – а у нас бы они были, поменяйся мы с вами местами, можете считать, что своими знаниями вы будете платить налог за предоставленную нами землю для мирной и счастливой жизни. Со временем мы научимся хорошо понимать друг друга и проникнемся друг к другу доверием, а потом вы научите нас добывать и обрабатывать металлы, которые, как вы говорите, лежат глубоко в недрах нашей земли.
Вы научите нас делать из них такие машины, которые помогут крекстикам отправиться в путешествия между звездами, и мы будем так же странствовать там, как странствуют другие…
– Доктор! – взволнованно воскликнул капитан. – Вы на монитор посмотрите! Со всех кораблей крекстики выпускают планеры, а на берег сходит войско. Переправляйте пациентов на «Ргабвар». Доктор, немедленно Приликла посмотрел на экран монитора. С ближайших кораблей на берег сходили пауки и выстраивались рядами. Планеры рыскали по небу в поисках теплых потоков воздуха, набирая высоту. Он был почти уверен в том, что крекстики поджидают подхода подкрепления и не начнут атаку сейчас.
– Друг Флетчер, – ответил эмпат, – если все слышали, то вы понимаете, что у нас здесь все идет просто замечательно…
– Не все, – прервал его капитан. – Мы тут слишком заняты подготовкой корабля к экстренному взлету. Но все, что там у вас говорится, передавалось и передается на «Веспасиан». У нас нет времени забрать конструкции медпункта и оборудование, поэтому выводите сотрудников и выносите пациентов…
– …и было бы в корне преступно отмахнуться от достигнутых успехов, – закончил начатую фразу Приликла, словно капитан и не прерывал его. – Думаю, наши троланнские друзья будут очень разочарованы нашим поведением, если мы спалим все находящиеся поблизости корабли крекстиков и погубим многие сотни членов экипажей этих кораблей только для того, чтобы спасти жизнь нескольких пациентов и спастись самим.
– Так, значит, нас все-таки убьют… – ошарашенно проговорила Ирисик. Ее гнев и разочарование преобладали над Личным страхом. – Вы нам лгали.
– …И теперь вы понимаете, друг Флетчер, – сказал Приликла, – что палатный транслятор включен, и наш с вами разговор все слышали. Найдрад, включайте роботов, чтобы они помогли вам переправить землян и троланнцев на «Ргабвар»
Пожалуйста, соедините мой транслятор с наружными динамиками корабля. Я выйду наружу вместе с пациентами-крекстиками и попытаюсь уговорить их крититкукика. Мэрчисон, Данальта, возьмите пульты и установите на носилках пациентов-крекстиков режим дистанционного управления, который обеспечит их быстрое освобождение по моей команде. Затем займитесь помощью Найдрад в переправке остальных пациентов на неотложку.
– Нет, сэр, – заявила Мэрчисон, излучая странную комбинацию чувств – преклонения, уважения и непокорности.
Она бросила взгляд на мимикриста, который согласно склонил верхнюю часть тела, и сказала:
– Мы остаемся с вами.
– И я тоже, – объявила Кит.
Чувствуя, какой силы эмоции исходят от них, Приликла понимал, что отговорить их ему не удастся. «Бывают случаи, – подумал он с благодарностью, – когда нарушение субординации имеет свои плюсы». Однако капитан явно придерживался на этот счет противоположной точки зрения и решил эту точку зрения выразить вербально.
– Да вы что там, совсем с ума посходили, доктор? – гневно вопросил он. – Или вы решительно не умеете управлять подчиненными? Объясните ситуацию пациентам-паукам, уговорите их все растолковать сородичам и скажите, что они все погибнут, если быстро не ретируются. И не вздумайте выходить наружу. Противометеоритное поле отключено для того, чтобы мы могли обеспечить себя энергией, необходимой для взлета…
Приликла отключил громкость в наушниках и обратился к крекстикам.
– Мы не имеем намерений есть кого-либо из вас и причинять вам какой-либо вред, – сказал он. – И у вас есть выбор.
Вы можете вместе с другими пациентами быть переправлены на борт нашего корабля, где вам не будет грозить опасность.
Либо вы можете вместе со мной покинуть медпункт, присоединиться к вашим друзьям и попытаться убедить их в том, что я говорю правду. Если мы этого не добьемся, то и мы, и еще многие сотни ваших сородичей будут сожжены заживо.
Того и гляди начнется новое нападение, и для того, чтобы предотвратить его, у нас очень мало времени, – продолжал он. – Я прошу о немедленной встрече с вашим крититкукиком. Более подробно я скажу вам о положении дел, когда мы будем снаружи…
Хотя приготовления к атаке продолжались, крититкукик вышел навстречу парламентерам сразу же. Ирисик старательно убеждала Приликлу в том, что ее супруг милосерден и предпочитает добиваться победы при минимальных потерях. Но крекстик-главнокомандующий был еще довольно далеко от парламентеров, когда патофизиолог обратила внимание цинрусскийца на перемену во внешнем виде крекстика. Его длинную, тонкую шею украшала гирлянда, сплетенная из разноцветных растений.
– На нем ничего такого не было, когда я была у него на корабле, – сказала Мэрчисон. – Это что, знаки отличия?
– Нет, – ответила Ирисик.
Эмоциональное излучение крекстиканки трудно было назвать неприятным, но оно было настолько сильным и глубоко личным, что Приликла не выдержал и закачался на лету. Подобные эмоции исходили и от приближавшегося крититкукика. Учитывая то, насколько интимными были эти чувства, Приликла не ожидал, что Ирисик проговорится, но она проговорилась.
– Это – Ожерелье Первого Совокупления, – сказала она на фоне вихря эмоций. – Мужские особи надевают его для защиты и для обретения более приятного аромата, с помощью которого можно так разжечь страсть подруги, что она может откусить своему избраннику голову. Уже много веков ничего подобного у нас не случалось, и теперь Ожерелье надевают только дважды. В первую брачную ночь оно является символом обещания любви на всю жизнь, а второй раз его надевают тогда, когда один из супругов близок к кончине, и тогда Ожерелье служит знаком благодарности за жизнь, полную любви и прожитую вместе.
Эти слова произвели настолько сильное впечатление на венских особей, каковыми являлись Мэрчисон и Кит, и на ту мужскую особь, о которой шла речь – то бишь на крититкукика, что Приликла вынужден был опуститься на песок, чтобы не совершить уж совсем неэстетичного падения. Переговоры он, как и в палате, доверил Ирисик и Кит, к которым время от времени присоединялся выздоравливающий планерист, Сам же Приликла только наблюдал за эмоциональным излучением парламентеров.
Крититкукик был умен, и доверие его завоевать было нелегко, но когда столь же умная и горячо любимая супруга возглавила атаку на его самые закоренелые убеждения, сражение, хоть оно и вышло продолжительным, можно было считать проигранным с самого начала.
Наконец крититкукик изрек:
– Допустим, я верю тебе, Ирисик, а мне очень хочется тебе поверить, но мне могут не поверить моряки других крититкукиков, собравшихся здесь, вокруг острова. Они хотят убить чужестранцев любой ценой, чтобы здесь больше не появлялись другие, такие же, как они, и не ели наших сородичей.
– Ты видел, что стало со мной, когда я врезался в их невидимый щит, – возразил планерист. – Они не едят крекстиков, они их исцеляют. Посмотри на то, что они сделали для меня.
– Мы сначала совершили точно такую же ошибку, – вступила в разговор Кит, – когда чужаки пытались помочь нам выбраться из нашего поврежденного корабля. Но они вылечили моего супруга, который был ранен намного тяжелее вашего планериста, и теперь оба они будут жить. А уж мы точно не желаем есть пауков. Ирисик пригласила наших немногих уцелевших сородичей поселиться на вашей прекрасной планете, а мы в благодарность за это по прошествии веков научим вас тому, как можно покинуть вашу планету и как странствовать между звездами до других планет. Мы с вами будем жить в мире и процветании…
– Да, да, – кивнул крититкукик. Уровень его сопротивления близился к нулевой отметке. – Ирисик и ты, и та длинная, мягкая и пухлая, что сбежала с моего корабля, уже говорили мне то же самое много раз. Но это похоже на сказки, которые рассказывают малышам, – сказки, которые полны прекрасных, но не настоящих вещей. А еще вы все пытались, как детишек, напугать нас большим огнем, который вспыхнет, когда взлетит ваш корабль, если мы будем себя плохо вести. Но почему мы должны вам верить? Вы помогли нескольким нашим сородичам, включая и мою супругу, вы наобещали разных радостей в будущем и пригрозили гибелью многих крекстиков и опустошением наших земель, когда ваш корабль вместе со своим невидимым щитом взлетит, объятый пламенем. Но чужакам не грозит ничто, если они лгут нам, они ничем не рискуют, и…
– Мы рискуем жизнью, – тактично возразил Приликла.
Он указал на перекопанный песок в том месте, где заканчивалась граница противометеоритного поля, и продолжал:
– У нас больше нет защиты. Вы можете убить нас прямо сейчас, а мы не можем сделать ничего, чтобы помешать вам. Но если вы не отмените наступление, мы вместе с вами сгорим здесь насмерть. Подумайте об этом, крититкукик, подумайте о том, почему мы рискуем, и поверьте в то, о чем мы говорим.
Приликла чувствовал, как возрастает неуверенность крититкукика, но никаких признаков скорых враждебных действий не отмечалось.
– Почему бы вам не проверить, правду ли я говорю, употребив свое оружие? – проговорил эмпат.
– Доктор, это чистой воды безумие! – вмешался Флетчер.
Наверное, ему пришлось кричать для того, чтобы Приликла его услышал даже при минимуме громкости в наушниках. – Я сейчас же заберу вас всех оттуда с помощью гравилучей, пока вы еще живы. Всех, слышите – и пациентов-крекстиков в том числе. Так мы спасем хотя бы немногих из них, хотя вряд ли они проникнутся к нам за это пылкой любовью… – Он продолжал говорить громко, но все же тон его немного смягчился. – Такой метод транспортировки отличается неожиданностью и резкостью, и на вас лично может сказаться плачевно, доктор, но если на то пошло, мы летим в самый лучший госпиталь в галактике…
Капитан умолк, и стал едва слышен другой голос – такой далекий, что Приликла едва улавливал отдельные слова.
– Сэр? – проговорил капитан, разговаривая с неведомым собеседником. – Но… но вы же видите, что по ходу нашего разговора готовится наступление. Понимаю, сэр. Никаких действий с моей стороны без вашего личного приказа.
Приликла не стал просить у капитана разъяснений, потому что обстановка на берегу, где шли переговоры, вступила в крайне деликатную стадию. Он почувствовал, как всполошилась Кит и все медики, когда крититкукик снял с плеча лук и выпустил стрелу. Стрела пролетела все расстояние до медпункта, ударилась о белую стену и упала на песок. Убрав лук за спину, крититкукик поднес к губам рупор. Первым делом он что-то прокричал планеристам, а потом – морякам, выстроившимся на берегу. Но у всех были включены трансляторы, и на этот раз всем было ясно и понятно, что именно говорил крититкукик.
Всем наземным отрядам и всем планерам было приказано прекратить наступление и немедленно вернуться на корабли – всем, кроме одного планера, которому было предписано набрать максимальную высоту и с помощью воздушной сигнальной акробатики передать этот приказ более отдаленным от острова кораблям и планерам. Облегчение и радость, которые охватили всех, кто окружал Приликлу, объяли его подлинным фейерверком дружбы и тепла, но и здесь возникло одно исключение.
– Есть «но», – заметил крититкукик. – Почти четверть собравшихся здесь крекстиков – это, можно сказать, пираты, существа жестокие и несговорчивые. Будь все, как всегда, мы бы не стали иметь с ними дело. Но они имеют влияние на других крекстиков. Пытаясь убедить их в ваших добрых намерениях ради блага всех крекстиков, я сказал им, что ваш корабль беззащитен, но что если они пойдут в атаку и вынудят его взлететь, сотни крекстиков погибнут. Сигналы, которые могут подавать странствующие между тучами, коротки и просты, и сказать с их помощью что-то вразумительное очень трудно. Короче говоря, наши малообразованные и малокультурные собратья мне не верят и намерены в самом скором времени пойти в атаку.
Как только он произнес эти слова, темное эмоциональное облако, обнявшее Приликлу, сразу же превратилось в злобную грозовую тучу. Впервые в жизни Приликла не мог придумать, что бы такое сказать всем, кто его окружал, чтобы успокоить их и утешить. Друг Флетчер тоже молчал, хотя наверняка слышал сказанное крититкукиком с помощью звуковых датчиков на борту «Ргабвара».
Было тихо – но не совсем. Издалека доносился еле различимый гул, и всем телом ощущалась вибрация. Казалось, шум доносится отовсюду и одновременно – ниоткуда. Данальта изобразил на верхушке своего бесформенного тела глаз, напоминающий мясистую спутниковую антенну, а немного погодя присовокупил к этому «глазу» указующий перст. Все устремили взгляды в ту сторону, куда указывал мимикрист.
Медленно и величаво над островом снижался «Веспасиан».
– Боевые корабли имперского класса из флота Корпуса Мониторов не имели возможности садиться на поверхность планет из-за сложности их наружных конструкций – обилия антенн, вооружения и прочих структурных элементов, венчавших корпус столь внушительной величины. И теперь «Веспасиан», находясь на высоте в несколько миль, напоминал еще один сверкающий металлический остров – вот только этот остров парил в небе при помощи четырех оглушительно ревущих реактивных двигателей. Рядом с гигантом кружили, выписывая огненные кольца, три крейсера сопровождения. Издаваемый ими шум казался фальцетом в сравнении с могучим басом «Веспасиана».
Величественно лавируя над паучьими кораблями, «Веспасиан» подлетел к заливу и завис на высоте в тысячу метров от поверхности моря. Пламя, вырывавшееся из его сопл, вспенивало воду и превращало ее в пар, за облаками которого почти не было видно днища корабля. Казалось, он держится на сотворенных им самим тучах.
Некоторое время «Веспасиан» сохранял такое положение, и из-за рева его двигателей было не слышно ровным счетом ничего и никого. А потом могучий крейсер удалился, точно так же маневрируя над кораблями в заливе, и медленно набрал высоту. За ним последовал эскорт из трех звездолетов более скромных габаритов. Как только грохот стал менее оглушительным, из динамиков «Ргабвара» послышался голос нового действующего лица.
– Доктор Приликла, – сказало это действующее лицо, – говорит маршал сектора Дермод. Я давно знаю, что за счет профилактической демонстрации силы часто есть возможность предотвратить беспорядки. Бунтари при этом обычно утихомириваются и начинают здраво мыслить. Теперь я возвращаю мои корабли на орбиту и избавляю вас от производимого ими шума, дабы все вы там, внизу, могли договориться. Уверен, с вашей помощью и при условии того, что вы еще немного поусердствуете на ниве творческого нарушения субординации, договориться вам удастся.
Вы молодец, доктор Приликла, – добавил маршал. – Большой молодец.
– …Похоже, я сильно ошиблась с самого начала, – говорила Ирисик, – но когда крекстики узнают о том, как нас тут исцеляли, они будут благодарны. Но эти целители – очень странные существа, не то чтобы недружелюбные, но все-таки странные. Не знаю, сколько нам понадобится времени, чтобы мы смогли их полюбить…
– Доктор Приликла, – вмешался капитан. – Маршал сектора отвергает ваше предложение и приказывает бригаде медиков с пациентами немедленно возвратиться на «Ргабвар».
Мы можем попросить крекстиков разойтись и очистить территорию до нашего взлета. Будем надеяться, что они додумаются внять нашему предупреждению. Мне очень жаль, доктор. Немедленно начинайте эвакуацию пациентов.
– Друг Флетчер, – проговорил Приликла в ответ, – пожалуйста, попросите…
Но тут к поверхности его сознания устремился донор кельгианской мнемограммы – существо, отличавшееся крайней прямолинейностью и не стеснявшееся в выражениях.
– У нас тут все так хорошо пошло, поэтому скажите своему маршалу сектора Дермоду, чтобы он, чтоб ему пусто было, держался подальше от моей шерсти!
– ..Вы говорите, что у вас на родине воздух отравлен и что троланнцев осталось совсем немного, – говорила Ирисик, – а здесь у нас так много островов – особенно ближе к полюсам. В тех морях опасные течения, и рыбу ловить тяжело, и растения, и животных выращивать трудно, но у вас так много знаний и машин, что вы бы там могли выжить. Так зачем вам лететь еще куда-то, где мало ли еще как окажется, когда можно прилететь сюда, где вас гостеприимно встретят?
Вы на крекстиков больше похожи, чем все остальные, – продолжала она. – Поэтому даже самые глупые из наших сородичей отнесутся к вам, как к диковинным, но хорошим, добрым соседям. Вас, троланнцев, будет не так много, чтобы вы могли нам угрожать, а ваши знания слишком ценны для того, чтобы мы отказались от них, убивая вас.
– Ну, знаете, – сказал один из офицеров с «Террагара», – если бы вы стали убивать троланнцев, то уподобились бы тем, кто убивает кур, несущих золотые яйца.
Видимо, это была какая-то землянская пословица.
Приликла очень радовался тому, как идет беседа, но пора было проявить решительность и немного просветить Ирисик.
– …Если вы считаете, что при таком положении у вас будут какие-нибудь сложности – а у нас бы они были, поменяйся мы с вами местами, можете считать, что своими знаниями вы будете платить налог за предоставленную нами землю для мирной и счастливой жизни. Со временем мы научимся хорошо понимать друг друга и проникнемся друг к другу доверием, а потом вы научите нас добывать и обрабатывать металлы, которые, как вы говорите, лежат глубоко в недрах нашей земли.
Вы научите нас делать из них такие машины, которые помогут крекстикам отправиться в путешествия между звездами, и мы будем так же странствовать там, как странствуют другие…
– Доктор! – взволнованно воскликнул капитан. – Вы на монитор посмотрите! Со всех кораблей крекстики выпускают планеры, а на берег сходит войско. Переправляйте пациентов на «Ргабвар». Доктор, немедленно Приликла посмотрел на экран монитора. С ближайших кораблей на берег сходили пауки и выстраивались рядами. Планеры рыскали по небу в поисках теплых потоков воздуха, набирая высоту. Он был почти уверен в том, что крекстики поджидают подхода подкрепления и не начнут атаку сейчас.
– Друг Флетчер, – ответил эмпат, – если все слышали, то вы понимаете, что у нас здесь все идет просто замечательно…
– Не все, – прервал его капитан. – Мы тут слишком заняты подготовкой корабля к экстренному взлету. Но все, что там у вас говорится, передавалось и передается на «Веспасиан». У нас нет времени забрать конструкции медпункта и оборудование, поэтому выводите сотрудников и выносите пациентов…
– …и было бы в корне преступно отмахнуться от достигнутых успехов, – закончил начатую фразу Приликла, словно капитан и не прерывал его. – Думаю, наши троланнские друзья будут очень разочарованы нашим поведением, если мы спалим все находящиеся поблизости корабли крекстиков и погубим многие сотни членов экипажей этих кораблей только для того, чтобы спасти жизнь нескольких пациентов и спастись самим.
– Так, значит, нас все-таки убьют… – ошарашенно проговорила Ирисик. Ее гнев и разочарование преобладали над Личным страхом. – Вы нам лгали.
– …И теперь вы понимаете, друг Флетчер, – сказал Приликла, – что палатный транслятор включен, и наш с вами разговор все слышали. Найдрад, включайте роботов, чтобы они помогли вам переправить землян и троланнцев на «Ргабвар»
Пожалуйста, соедините мой транслятор с наружными динамиками корабля. Я выйду наружу вместе с пациентами-крекстиками и попытаюсь уговорить их крититкукика. Мэрчисон, Данальта, возьмите пульты и установите на носилках пациентов-крекстиков режим дистанционного управления, который обеспечит их быстрое освобождение по моей команде. Затем займитесь помощью Найдрад в переправке остальных пациентов на неотложку.
– Нет, сэр, – заявила Мэрчисон, излучая странную комбинацию чувств – преклонения, уважения и непокорности.
Она бросила взгляд на мимикриста, который согласно склонил верхнюю часть тела, и сказала:
– Мы остаемся с вами.
– И я тоже, – объявила Кит.
Чувствуя, какой силы эмоции исходят от них, Приликла понимал, что отговорить их ему не удастся. «Бывают случаи, – подумал он с благодарностью, – когда нарушение субординации имеет свои плюсы». Однако капитан явно придерживался на этот счет противоположной точки зрения и решил эту точку зрения выразить вербально.
– Да вы что там, совсем с ума посходили, доктор? – гневно вопросил он. – Или вы решительно не умеете управлять подчиненными? Объясните ситуацию пациентам-паукам, уговорите их все растолковать сородичам и скажите, что они все погибнут, если быстро не ретируются. И не вздумайте выходить наружу. Противометеоритное поле отключено для того, чтобы мы могли обеспечить себя энергией, необходимой для взлета…
Приликла отключил громкость в наушниках и обратился к крекстикам.
– Мы не имеем намерений есть кого-либо из вас и причинять вам какой-либо вред, – сказал он. – И у вас есть выбор.
Вы можете вместе с другими пациентами быть переправлены на борт нашего корабля, где вам не будет грозить опасность.
Либо вы можете вместе со мной покинуть медпункт, присоединиться к вашим друзьям и попытаться убедить их в том, что я говорю правду. Если мы этого не добьемся, то и мы, и еще многие сотни ваших сородичей будут сожжены заживо.
Того и гляди начнется новое нападение, и для того, чтобы предотвратить его, у нас очень мало времени, – продолжал он. – Я прошу о немедленной встрече с вашим крититкукиком. Более подробно я скажу вам о положении дел, когда мы будем снаружи…
Хотя приготовления к атаке продолжались, крититкукик вышел навстречу парламентерам сразу же. Ирисик старательно убеждала Приликлу в том, что ее супруг милосерден и предпочитает добиваться победы при минимальных потерях. Но крекстик-главнокомандующий был еще довольно далеко от парламентеров, когда патофизиолог обратила внимание цинрусскийца на перемену во внешнем виде крекстика. Его длинную, тонкую шею украшала гирлянда, сплетенная из разноцветных растений.
– На нем ничего такого не было, когда я была у него на корабле, – сказала Мэрчисон. – Это что, знаки отличия?
– Нет, – ответила Ирисик.
Эмоциональное излучение крекстиканки трудно было назвать неприятным, но оно было настолько сильным и глубоко личным, что Приликла не выдержал и закачался на лету. Подобные эмоции исходили и от приближавшегося крититкукика. Учитывая то, насколько интимными были эти чувства, Приликла не ожидал, что Ирисик проговорится, но она проговорилась.
– Это – Ожерелье Первого Совокупления, – сказала она на фоне вихря эмоций. – Мужские особи надевают его для защиты и для обретения более приятного аромата, с помощью которого можно так разжечь страсть подруги, что она может откусить своему избраннику голову. Уже много веков ничего подобного у нас не случалось, и теперь Ожерелье надевают только дважды. В первую брачную ночь оно является символом обещания любви на всю жизнь, а второй раз его надевают тогда, когда один из супругов близок к кончине, и тогда Ожерелье служит знаком благодарности за жизнь, полную любви и прожитую вместе.
Эти слова произвели настолько сильное впечатление на венских особей, каковыми являлись Мэрчисон и Кит, и на ту мужскую особь, о которой шла речь – то бишь на крититкукика, что Приликла вынужден был опуститься на песок, чтобы не совершить уж совсем неэстетичного падения. Переговоры он, как и в палате, доверил Ирисик и Кит, к которым время от времени присоединялся выздоравливающий планерист, Сам же Приликла только наблюдал за эмоциональным излучением парламентеров.
Крититкукик был умен, и доверие его завоевать было нелегко, но когда столь же умная и горячо любимая супруга возглавила атаку на его самые закоренелые убеждения, сражение, хоть оно и вышло продолжительным, можно было считать проигранным с самого начала.
Наконец крититкукик изрек:
– Допустим, я верю тебе, Ирисик, а мне очень хочется тебе поверить, но мне могут не поверить моряки других крититкукиков, собравшихся здесь, вокруг острова. Они хотят убить чужестранцев любой ценой, чтобы здесь больше не появлялись другие, такие же, как они, и не ели наших сородичей.
– Ты видел, что стало со мной, когда я врезался в их невидимый щит, – возразил планерист. – Они не едят крекстиков, они их исцеляют. Посмотри на то, что они сделали для меня.
– Мы сначала совершили точно такую же ошибку, – вступила в разговор Кит, – когда чужаки пытались помочь нам выбраться из нашего поврежденного корабля. Но они вылечили моего супруга, который был ранен намного тяжелее вашего планериста, и теперь оба они будут жить. А уж мы точно не желаем есть пауков. Ирисик пригласила наших немногих уцелевших сородичей поселиться на вашей прекрасной планете, а мы в благодарность за это по прошествии веков научим вас тому, как можно покинуть вашу планету и как странствовать между звездами до других планет. Мы с вами будем жить в мире и процветании…
– Да, да, – кивнул крититкукик. Уровень его сопротивления близился к нулевой отметке. – Ирисик и ты, и та длинная, мягкая и пухлая, что сбежала с моего корабля, уже говорили мне то же самое много раз. Но это похоже на сказки, которые рассказывают малышам, – сказки, которые полны прекрасных, но не настоящих вещей. А еще вы все пытались, как детишек, напугать нас большим огнем, который вспыхнет, когда взлетит ваш корабль, если мы будем себя плохо вести. Но почему мы должны вам верить? Вы помогли нескольким нашим сородичам, включая и мою супругу, вы наобещали разных радостей в будущем и пригрозили гибелью многих крекстиков и опустошением наших земель, когда ваш корабль вместе со своим невидимым щитом взлетит, объятый пламенем. Но чужакам не грозит ничто, если они лгут нам, они ничем не рискуют, и…
– Мы рискуем жизнью, – тактично возразил Приликла.
Он указал на перекопанный песок в том месте, где заканчивалась граница противометеоритного поля, и продолжал:
– У нас больше нет защиты. Вы можете убить нас прямо сейчас, а мы не можем сделать ничего, чтобы помешать вам. Но если вы не отмените наступление, мы вместе с вами сгорим здесь насмерть. Подумайте об этом, крититкукик, подумайте о том, почему мы рискуем, и поверьте в то, о чем мы говорим.
Приликла чувствовал, как возрастает неуверенность крититкукика, но никаких признаков скорых враждебных действий не отмечалось.
– Почему бы вам не проверить, правду ли я говорю, употребив свое оружие? – проговорил эмпат.
– Доктор, это чистой воды безумие! – вмешался Флетчер.
Наверное, ему пришлось кричать для того, чтобы Приликла его услышал даже при минимуме громкости в наушниках. – Я сейчас же заберу вас всех оттуда с помощью гравилучей, пока вы еще живы. Всех, слышите – и пациентов-крекстиков в том числе. Так мы спасем хотя бы немногих из них, хотя вряд ли они проникнутся к нам за это пылкой любовью… – Он продолжал говорить громко, но все же тон его немного смягчился. – Такой метод транспортировки отличается неожиданностью и резкостью, и на вас лично может сказаться плачевно, доктор, но если на то пошло, мы летим в самый лучший госпиталь в галактике…
Капитан умолк, и стал едва слышен другой голос – такой далекий, что Приликла едва улавливал отдельные слова.
– Сэр? – проговорил капитан, разговаривая с неведомым собеседником. – Но… но вы же видите, что по ходу нашего разговора готовится наступление. Понимаю, сэр. Никаких действий с моей стороны без вашего личного приказа.
Приликла не стал просить у капитана разъяснений, потому что обстановка на берегу, где шли переговоры, вступила в крайне деликатную стадию. Он почувствовал, как всполошилась Кит и все медики, когда крититкукик снял с плеча лук и выпустил стрелу. Стрела пролетела все расстояние до медпункта, ударилась о белую стену и упала на песок. Убрав лук за спину, крититкукик поднес к губам рупор. Первым делом он что-то прокричал планеристам, а потом – морякам, выстроившимся на берегу. Но у всех были включены трансляторы, и на этот раз всем было ясно и понятно, что именно говорил крититкукик.
Всем наземным отрядам и всем планерам было приказано прекратить наступление и немедленно вернуться на корабли – всем, кроме одного планера, которому было предписано набрать максимальную высоту и с помощью воздушной сигнальной акробатики передать этот приказ более отдаленным от острова кораблям и планерам. Облегчение и радость, которые охватили всех, кто окружал Приликлу, объяли его подлинным фейерверком дружбы и тепла, но и здесь возникло одно исключение.
– Есть «но», – заметил крититкукик. – Почти четверть собравшихся здесь крекстиков – это, можно сказать, пираты, существа жестокие и несговорчивые. Будь все, как всегда, мы бы не стали иметь с ними дело. Но они имеют влияние на других крекстиков. Пытаясь убедить их в ваших добрых намерениях ради блага всех крекстиков, я сказал им, что ваш корабль беззащитен, но что если они пойдут в атаку и вынудят его взлететь, сотни крекстиков погибнут. Сигналы, которые могут подавать странствующие между тучами, коротки и просты, и сказать с их помощью что-то вразумительное очень трудно. Короче говоря, наши малообразованные и малокультурные собратья мне не верят и намерены в самом скором времени пойти в атаку.
Как только он произнес эти слова, темное эмоциональное облако, обнявшее Приликлу, сразу же превратилось в злобную грозовую тучу. Впервые в жизни Приликла не мог придумать, что бы такое сказать всем, кто его окружал, чтобы успокоить их и утешить. Друг Флетчер тоже молчал, хотя наверняка слышал сказанное крититкукиком с помощью звуковых датчиков на борту «Ргабвара».
Было тихо – но не совсем. Издалека доносился еле различимый гул, и всем телом ощущалась вибрация. Казалось, шум доносится отовсюду и одновременно – ниоткуда. Данальта изобразил на верхушке своего бесформенного тела глаз, напоминающий мясистую спутниковую антенну, а немного погодя присовокупил к этому «глазу» указующий перст. Все устремили взгляды в ту сторону, куда указывал мимикрист.
Медленно и величаво над островом снижался «Веспасиан».
– Боевые корабли имперского класса из флота Корпуса Мониторов не имели возможности садиться на поверхность планет из-за сложности их наружных конструкций – обилия антенн, вооружения и прочих структурных элементов, венчавших корпус столь внушительной величины. И теперь «Веспасиан», находясь на высоте в несколько миль, напоминал еще один сверкающий металлический остров – вот только этот остров парил в небе при помощи четырех оглушительно ревущих реактивных двигателей. Рядом с гигантом кружили, выписывая огненные кольца, три крейсера сопровождения. Издаваемый ими шум казался фальцетом в сравнении с могучим басом «Веспасиана».
Величественно лавируя над паучьими кораблями, «Веспасиан» подлетел к заливу и завис на высоте в тысячу метров от поверхности моря. Пламя, вырывавшееся из его сопл, вспенивало воду и превращало ее в пар, за облаками которого почти не было видно днища корабля. Казалось, он держится на сотворенных им самим тучах.
Некоторое время «Веспасиан» сохранял такое положение, и из-за рева его двигателей было не слышно ровным счетом ничего и никого. А потом могучий крейсер удалился, точно так же маневрируя над кораблями в заливе, и медленно набрал высоту. За ним последовал эскорт из трех звездолетов более скромных габаритов. Как только грохот стал менее оглушительным, из динамиков «Ргабвара» послышался голос нового действующего лица.
– Доктор Приликла, – сказало это действующее лицо, – говорит маршал сектора Дермод. Я давно знаю, что за счет профилактической демонстрации силы часто есть возможность предотвратить беспорядки. Бунтари при этом обычно утихомириваются и начинают здраво мыслить. Теперь я возвращаю мои корабли на орбиту и избавляю вас от производимого ими шума, дабы все вы там, внизу, могли договориться. Уверен, с вашей помощью и при условии того, что вы еще немного поусердствуете на ниве творческого нарушения субординации, договориться вам удастся.
Вы молодец, доктор Приликла, – добавил маршал. – Большой молодец.
Глава 36
К вечеру следующего дня большинство кораблей крекстиков ушло из залива, покинуло прибрежные воды и вернулось по домам. Остались только корабли крититкукиков от каждого клана да советники крититкукиков. В течение последующих дней и недель многочисленные планеры то и дело взмывали в небо, забирались на максимальную высоту и сигналили на всю округу о результатах переговоров, которые проходили в бывшем медпункте. Полученные сигналы другие планеристы передавали дальше.